Такой же безрассудный, как и всегда. Только ты мог так погибнуть от простого дракона. А как же, синдром спасателя буквально тёк у тебя в крови. Всех нужно спасти и плевать на самого себя. И при этом никто тебе даже спасибо не сказал. Всё, что осталось, - это одна единственная песенка от барда-мага, которая не увидела бы свет, если бы мы сюда не заявились. Ты всё время кому-то помогал, кого-то защищал, но никто о тебе даже не вспомнит. Никто из спасённых тобой людей, кроме Овенора и меня, не вспомнит даже твоего имени. Напрасно ли это было? Зачем спасать кого-то, если даже банальной благодарности в свой адрес не получишь? Ты не получил никакой выгоды для себя, но всё продолжал бросаться в пекло, продолжал махать мечом на благо других. И вот до чего это тебя довело. Я даже твоего лица не увидел с тех самых пор, как ты покинул деревню... и не увижу, так как дракон сжёг твоё тело дотла. А так, твой могильный (если его вообще можно так назвать, Овенор, видимо, подобрал какой рядом валялся) камень лежит прямо передо мной. И ведь мы не попрощались, как следует. Тебя больше нет. Никого это, естественно, не волнует, но как-то всё равно жалко, всё-таки дружили в детстве. Ты спас меня от одиночества тогда, хотя сам был одинок.
  - Эй, ты чего такой грустный? Всё же цветёт и пахнет! Я люблю тут играть, а ты?
  Такими были твои первые слова в тот момент, когда я впервые познал боль утраты. Я ещё тогда был ребёнком. Мне пришлось повзрослеть раньше необходимого с тех пор, как отец попал в лапы морду, а мне надо было научиться охотиться, чтобы прокормить братьев и сестру, ведь я был старшим в семье, а других родственников у нас не было. Ты был таким жизнерадостным. Я тогда не понимал, почему я должен страдать, пока другие ходят все довольные и наслаждаются жизнью. Я тебя сразу начал недолюбливать. Ты был слишком весёлым, а на меня свалилось столько ответственности и дел, что мне было не до веселья. Поэтому, когда я тебя встретил, я сразу вытер слёзы, взял лук, который мне сделал отец, когда ещё был жив, и рванул вглубь леса тренировать свой навык стрельбы. Ты не пошёл за мной, но вернулся на то же место уже на следующий день... и на следующий... и на следующий... Ты просто прилип ко мне, как пиявка. И хоть я не оказывал тебе внимание, ты всё равно доставал меня своими вопросами и рассказами. Один раз я не сдержался и сорвался на тебе.
  - У тебя что, друзей нет, чтобы их доставать?!
  И ты ответил, что нет, что никто не любит твою гиперактивность, что всех раздражает твоя бесконечная болтовня, что единственным, кто слушал тебя, была твоя мама, но она ушла, так как ей нужно было защищать родину, ведь она являлась рыцарем на службе у короля. И теперь ты остался один, а я хоть и пытался игнорировать тебя, никогда не прогонял, как другие. И ведь в тот момент я понял, что ты такой же, как и я. Что ты тоже страдаешь, но только справляешься с этим по-своему.
  И так мы стали друзьями. Я молчал, ты говорил. Тебе нравилось разговаривать, а мне сидеть и слушать. Ты никогда не требовал от меня большего, как другие люди, которым не нравилось, что я такой тихий, а я никогда не просил тебя замолчать, что ты слышал, наверное, бесчисленное количество раз. Мы дополняли друг друга. И всё бы ничего, если бы ты не пошёл по стопам своей матери. Я понимаю, ты восхищался ею. Ты хотел спасать людей так же, как это делала она. Но ты это довёл до крайности. Ты помогал всем в деревне, а они этим пользовались. Ты приходил весь измождённый, в царапинах и порезах от очередного поручения, которое ты выполнял, не получая ни гроша. И ведь ты всё ещё улыбался, когда разговаривал со мной во время моей тренировки. Я не знаю, понимал ли ты, что тебя используют, или ты был наивным простачком, у которого ветер в голове, вместо какой-либо разумной мысли. Я пытался донести до тебя, что ты только себе жизнь так портишь, но ты в никакую. 'Помогать - это удел героев, а моя мама самый настоящий герой', так ты постоянно говорил. И ничего не могло тебя переубедить. И вот однажды ты заявил, что пойдёшь сражаться с мордами, как и твоя мама. Я тогда подумал, что ты пошутил или замечтался, как ты иногда любил делать. Всё ещё помню твои слова о том, как ты попробуешь магию на вкус (что технически невозможно) или победишь Стража Камней, что по легендам обитает в глубине Сапфировой Горы и охраняет огромные залежи драгоценностей, какими славится наше королевство. Ты всегда был мечтателем, так что я не поверил ни единому твоему заявлению. Это было ошибкой, сейчас я это понимаю. Если бы я тогда тебя воспринял всерьёз, я бы мог тебя отговорить от этого, но случилось так, что ты ушёл на следующее утро, и я даже не успел сказать тебе 'пока'. Мне тебя не хватало, если честно. Без тебя я остался наедине со своими проблемами и детьми, которых нужно было кормить. Когда они подросли, чтобы оставаться дома одни, я пошёл в наёмники, лишь бы у нас были деньги. С моими навыками охоты работа была не такой уж и пыльной, и всё вроде бы наладилось (хоть я так и не смог ни с кем наладить контакт из-за своей отчуждённости), до того самого момента, когда я вошёл в эту пещеру и увидел руны Овенора. Я сразу их узнал. В нашей таверне были точно такие же. Мы туда ходили с сестрой. Ей очень нравились его баллады, она даже мечтает стать менестрелем, как и он. Но когда я услышал твоё имя в конце этой песни, меня как будто током прошибло. Я сразу всё понял. Ты выгорел. Ты сжёг себя дотла своей же наивной добротой. Если бы ты хоть немного заботился о себе, ты бы выжил. Но ты считал эгоизм пороком. Когда именно твоя добродетель довела тебя до могилы.
  - Иронично, не думаешь?
  - И что же тут ироничного, молодой человек? - раздался мелодичный мужской голос, который идеально сочетался со звуками природы, с трелями птиц и шуршанием листьев.
  Когда Дэка повернулся, чтобы посмотреть на новоприбывшего, он сразу заметил седые волосы, старческие морщинки вокруг мягких жёлтых глаз, которые как будто бы светились мудростью, и меланхоличную, но явно скрывавшую настоящую глубину чувств этого человека, улыбку. Незнакомец, который почему-то казался Дэке старым приятелем, уселся рядом с ним и устремил свой взор на могильный камень Лейта. Что-то сгустилось за желтизной его глаз, что-то, что Дэка был не в силах распознать.
  - Друг?
  - Что-то вроде того, - ответил Дэка своим безучастным тоном, отводя взгляд от старика обратно на могилу Лейта.
  Между ними возникла пауза, которая сопровождалась мелодией мира, состоявшей из звуков жизни и эха смерти. Незнакомец первым нарушил молчание.
  - Лейт сопровождал меня в моей экспедиции по сбору магической энергии. Если бы не я...
  - Это не ваша вина. - незамедлительно последовал ответ Дэки. - Он сам вызвался.
  Эти слова оставили горьковатый след в улыбке мужчины. Он не переставал наблюдать за тем, как ветер точит свои порывы о могилу, под которой была лишь пустота.
  - Может быть и так.
  Дэка хотел сказать ещё что-то, но послышался далёкий крик Ойтара вместе с гоготанием Шенара, который, видимо, выпил весь запас их вина. Лучник чувствовал раздражение мага даже с этого расстояния.
  - Иди к своим друзьям, парень.
  Дэка вскочил на ноги, повышая свой голос, всем своим существом отрицая слова незнакомца.
  - Они мне не-
  Но мужчины и след простыл. Дэка судорожно начал искать глазами этого мужчину, но он как будто растворился в воздухе, что могло быть возможным, ведь кто знает этих магов. Его плечи упали, поймав всю тяжесть его жизни, ранее которую он пытался не замечать.
  - Это было не смешно, Овенор.
  В ответ над ним посмеялись лишь листья, которые зашелестели с новой силой. Бросив последний взгляд на могилу Лейта, он повернулся, чтобы продолжить путь со своими сопартийцами. Опустив свою маску, он вдохнул полной грудью. Воздух был пропитан свежестью, ослабившей хватку ответственности, которая душила его с самого детства. Он позволил себе забыть, хотя бы на минуту, то, что всегда тяготило его сердце, как булыжник, привязанный к ноге утопающего. Рассерженный маг, хохотавший воин, туповатый великан, которые ждали его неподалёку и уже сумели разбить лагерь на ночь, определённо не были его друзьями, но вот над словом 'товарищи' он мог бы подумать.