Холодный северо-восточный ветер гнал по небосводу курчавые серые тучи. Под его напором верхушки деревьев раскачивались и кряхтели, словно древние старики, а еще не опавшие листья шелестели, как-будто пытаясь что-то сказать, а возможно и предупредить о чем-то лишь им ведомом путника, идущего по каменистому тракту. Полы серого плаща то взмывали вверх, то резко опадали, но человек не пытался их придержать закрываясь от пронизывающего ветра. Казалось, что пробеги здесь огромный табун лошадей человек и на них не обратит внимания. Подумавший так и решивший бы ограбить идущего «раззяву» горько бы пожалел о своем решении едва заглянув в его глаза. Но вряд ли бы он успел это сделать, более вероятно к тому времени, когда взгляды соприкоснулись бы, незадачливый воришка оказался уже пищей для стервятников и других охотников до мертвечины.
Пронизывающий леденящий душу взгляд темных глаз путника, из-под низко опущенного капюшона, был обращен вперед, туда где дорога и небо образовывали небольшую линию в просвете между деревьями, острый отточенный слух улавливал малейшие звуки вокруг, а натруженные ноги в черных мягких сапогах неумолимо несли хозяина туда, где его ждала работа. Под плащом, на поясе в обычных, ничем не примечательных, ножнах висел двуручный меч, клинок был односторонней заточки и слегка изогнут. В рукавах синевато-серой куртки идущего были спрятаны от посторонних глаз, наточенные до бритвенной остроты метательные ножи, готовые в любой миг скользнуть в руку.
Неожиданно путник замер, прислушиваясь к чему-то на грани своего слуха. Затем быстро и легко, словно дикая кошка, он отбежал с дороги и затаился в тени деревьев. Вдали стали слышны крики, а затем и стук подков. По тракту мчалась всадница, капюшон ее плаща был сорван встречным ветром и светлые волосы разметались по плечам, а полы красного плаща с золотой окантовкой развивались, словно знамя. Лошадь всадницы попала копытом в выбоину на дороге и, не устояв, кубарем полетела вперед. Женщина перелетела через голову несчастного животного и преодолев небольшое расстояние упала на землю больше не подавая ни единого признака жизни. Громко крича и улюлюкая с десяток чумазых людей в оборванной одежде на конях окружили место падения. Их внешний вид ясно давал понять любому об их ремесле — шайка бандитов устраивающих засады на одиноких путников и небольшие слабо защищенные караваны. У женщины было печальное будущее: сейчас с нее должны были снять все самое ценное, потом, вероятно ее ждало изнасилование, а после продажа в рабство на юге. Один из всадников, в шлеме больше смахивающем на ведро перекинул женщину через седло, двое других сняли всю поклажу с лошади и коротким ударом, без замаха, прекратили мучения парнокопытного. После громкого окрика и взмаха руки тучного главы шайки все направились в обратном направлении, оставляя за собой лишь клубы поднятой пыли. Спрятавшийся в лесу путник поднялся, с его плаща соскользнуло несколько листков, упавших на него с дерева, и направился в том же направлении, что и недавно ускакавшие разбойники, постоянно зорко осматривая местность.
Когда солнце уже готово было скрыться за макушками деревьев, следы отряда свернули на тропинку левее от тракта. Путник остановился, словно раздумывая идти своей дорогой или оказать помощь попавшей в беду всаднице. Это были не его проблемы и делать там, в лесу, ему было нечего. Люди всегда оставались добры к спасшим их лишь до того момента, пока нуждались в помощи, а затем благополучно забывали обо всем и хорошо если просто забывали, а не прилагали усилия к устранению ходячего напоминания. Путник знал об этом не по наслышке, в прошлом ему не раз отплачивали «добротой» за помощь, но ничто не изменило его отношение к попавшим в беду, а лишь заставило быть осторожным. Крадучись человек в сером плаще направился по тропинке в чащу леса, постоянно прислушиваясь к происходящему вокруг. Когда впереди послышалось какое-то движение, он пригнулся и аккуратно, смотря куда ставит ноги двинулся по спирали к центру шума. Сквозь листья впереди показался огонь костра, приблизившись в плотную к границе лагеря путник уже знал, что в нем все уже спят, кроме двоих, несущих стражу. Один сидя на камне возле выхода на тропу из лагеря точил длинный нож, больше похожий на короткий меч, а второй забавлялся тем, что лапал, привязанную к дереву и уже пришедшую в сознание, женщину, помахивая перед ней ножом. Из полных ужаса глаз скатывались слезы понимания того, что спасения не будет и дальше все будет только хуже.
В неровном свете костра мелькнула сталь, с легким свистом рассекла воздух и сидящий у тропы разбойник стал заваливаться вперед, словно засыпая, затем еще один всполох мелькнул в другом направлении и лапавший женщину хрюкнул и упал всем весом на живую добычу. Женщина вскрикнула и лежавший ближе всех к ней бандит поднял голову. Сфокусировав свой взгляд на спине убитого товарища бандит подорвался и громко заорал: «Подъем! Тревога! На нас напа...!» Договорить он не успел, потому что росчерк стали отправил его к праотцам, но его товарищи с недобрыми ухмылками уже окружали напавшего на лагерь. Скользнув вперед человек в сером плаще разорвал сужающийся к нему круг и еще один бандит с остекленевшим взглядом стал заваливаться на землю. Пока его тело еще не успело коснуться земли плавно перетекая из стойки в стойку путник убил еще двоих, но оставшиеся четверо отрезали дорогу прижав воина к дереву. Трое одновременно напали, парировав клинок одного из противник своим, человек переместился за спину к противнику и нанес удар в незащищенную спину. Оставшиеся стали действовать аккуратнее уйдя в глухую защиту, но это не надолго отсрочило их пребывание в мире живых и когда последний воин рухнул на землю командир отряда кинув оружие попытался бежать. Добежав до выхода на тропу из лагеря, ведущую к тракту он замер, а потом подкосившиеся ноги уронили тело, в котором торчала рукоять метательного ножа, на землю.
Плавным, отточенным за многие годы, движением путник вложил меч в ножны и не спеша стал собирать метательные ножи, по-хозяйски вытирая их клинки об куртки бандитов. Когда все ножи исчезли в складках одежды он подошел к женщине и сел напротив нее, вглядываясь в глаза.
- Кричать и плакать не будешь?- спросил человек в сером плаще спокойным, уверенным голосом. Дождавшись кивка пленницы он вытащил из ее рта кляп, сделанный из каких-то грязных тряпок.
- Как тебя зовут и откуда ты? - снова обратился он к женщине.
- Изида, я из города Кверк, королевства Глерт, - все еще испуганным голосом ответила собеседница.
Путник внимательно рассматривал лицо женщины: высокий лоб, в голубых широко открытых глазах стояли слезы, черные тонкие брови были сведены из-за усилия их сдержать, а на ее худощавых щеках были потеки из грязи и слез. Под пристальным, проницательным взглядом женщина вся испуганно съежилась. В ее голове роились вопросы: кто, откуда, зачем и сотни других, но ее язык словно прирос к небу и не желал слушаться хозяйку.
- Как тебя занесло в эти края? Ведь Глерт на востоке и не является союзником западных королевств, да и срединные пустоши не место, для представительницы Дома Алой Розы, - по виду собеседницы путник точно осознал, что попал в цель. Женщина заморгала, с притворным непонимающим видом, на который она смогла наскрести остатки сил, но поняла, что ночного спасителя ей не провести. Хоть при дворе она его ни разу не видела, но он знал к какому благородному Дому она принадлежит, а значит оставалась надежда только на то, что бы скрыть истинную цель своего визита в эти земли. Только она принялась рассказывать заготовленную на крайний случай историю цели посещения, как мужчина поднял руку прерывая ее и сказал, то чего она никак не ожидала услышать, - Дипломатическая миссия с целью объединится с западными благородными Домами и захватить престол Глерта?
- Да, - сквозь, снова покатившиеся по щекам, слезы произнесла она.
- Я тебя развяжу, но не советую предпринимать какие-либо необдуманные действия — это может плохо кончиться, а тебе все же еще необходимо вернуться к главе Дома и доложить результаты.
Женщина не ожидала такого поворота событий, потому что посчитала его скорее шпионом, который должен устранить опасного представителя противника, а не помогать ей. По этой причине женщина даже не заметила, как в руке спасителя словно из ниоткуда появился нож, которым он разрезал веревки. Плавным движением заправского фокусника путник убрал нож на прежнее место и помог женщине подняться.
- Я кажется знаю, кто вы! - вдруг произнесла женщина резко отдернув свою руку.
- И кто же? - с натянутой улыбок поинтересовался спаситель.
- Вы зло, которым пугают детей! Вы из Ордена Серых.
Мужчина напрягся, если так можно сказать о каменной тверди, с которой его можно было с легкостью сравнить ничуть не покривив душой.
- Ордена не существует уже более трехсот лет, - раздался его голос, похожий теперь на звук вынимаемого из ножен меча, такой же шелестящий, холодный, опасный.
- Но вы из Ордена! Только они способны так двигаться в бою как вы, только они знают все и обо всех. Лучше бы вы меня убили, - уже выкрикнула последние слова женщина и, быстро развернувшись, попыталась скрыться в лесной чаще, но путник одним шагом преодолел расстояние до нее и, обхватив за пояс. закинул к себе на плечо.
- Не трогайте меня! Отпустите! - женщина кричала и пыталась вырваться на свободу, но это было равносильно сражению с ветром — столь же бессмысленно, сколь и глупо. Лягание ногами по груди и удары по спине путника так же не принесли ни каких результатов, а когда женщина уже безвольно повисла у него на плече она снова оказалась на земле, лицом к спасителю.
- Надеюсь такого больше не повторится, - прошелестел ледяной голос путника, - А теперь прошу к костру, или вы желаете остаться привязанной у дерева?
Женщина словно тряпичная кукла под руководством кукловода направилась к костру и осела рядом с ним. Она боялась этого человека да и слово человек, как гласили древние рукописи, вряд ли подходило теперь этому существу. Ходили легенды, что когда существовал Орден Серых они правили всеми землями и всеми расами, отбирали деньги и воровали детей за свою скромную помощь. Их сила была неимоверной — один воин Серых стоил десятерых мастеров клинка, а их магам могли противостоять только объединенные группы не менее чем из трех опытных боевых магов. Более трехсот лет назад их башня возвышалась в центре всех земель, но объединенными усилиями всех знатных домов всех рас она была уничтожена. Результатом стал огромный выброс энергии и некогда прекрасные поля и сады, а также все войска обратились в прах и теперь там было безжизненная смертоносная пустыня, в которую не всякий отваживался вступить, а возвращались из нее лишь единицы.
- Почему вы считаете нас злом? - спросил путник.
Женщина вкратце пересказала всем известные истины, которыми с пеленок матери пугали своих напроказничавших детей. Человек в сером плаще снял капюшон, и взору открылись длинные неровно подрезанные волосы, удерживаемые плетеной веревкой. Он откинулся на бревно у костра и внимательно слушал то, что слышал уже не в первый раз. Когда женщина закончила свой пересказ он внимательно посмотрел на нее от чего женщину снова пробрал озноб и начал свой рассказ.
Орден Серых всегда был на страже, оберегая все расы от внутренних и внешних проблем. Они никогда не собирали налогов, а брали деньги лишь тогда, когда оказывали помощь. Эти деньги шли на вооружение и решение других вопросов. Ответственность за качество дорог, обустройство городов и прочее было возложено на богатейшие рода купцов, которые после уничтожения башни стали благородными Домами. После долгой войны против тени с севера башня была сильно ослаблена, многие воины и маги не успели вернуться в нее, а в течении долгого противоборства с внешней угрозой купцы заключили договор между собой, о том как уничтожить башню и получить всю власть. Территории были поделены, налоги были назначены, а ополчение было хорошо вооружено и подкреплено магами. Неожиданно началась осада оплота Ордена Серых и когда было уже не возможным отражать атаки лидеры башни приняли решение уничтожить оплот и тем самым сохранить остатки Ордена которые были вне замка. Затем на Серых объявили охоту. Многие ушли в горы, кто-то смешался с населением небольших городов, но некоторых, в основном только обученных, захватили и под пытками заставляли рассказывать про Орден всякие небылицы, угодные новым правительствам.
- Но как же похищение детей? Как же со свободой? Да и откуда вы все это можете знать? Вам ведь всего-то от силы лет сорок, а это происходило более трехсот лет назад.
- Спасибо за комплимент, - улыбнулся путник, - я единственный из оставшихся старейшин Ордена. Я старейшина войны и мне четыреста семьдесят семь лет.
Женщина охнула, но не поверила ни единому слову своего собеседника, самые долгожителями, не считая отродий тени, были духи леса, но и они жили не более двухсот лет.
- А про остальное вы не правы. Мы никого не воровали, мы брали детей из приютов или их нам отдавали родители на воспитание, а оставаться у нас или нет они решали сами. А со свободой дело обстоит более интересно. Как вы думаете много ли сейчас у вас свободы?
- Конечно, мы вольны выбирать свой путь как нам заблагорассудиться.
- Вы уверены? А вы знали, что у нас были бесплатные лечебницы по всем уголкам империи, а то, что для поступления в школу не требовались деньги? - увидев пораженный взгляд собеседницы путник продолжал, - А теперь, сколько людей учиться в школах? Да и насколько они выходят из школы подготовленными? Понимаете вам навязали искусственную свободу, свободу выбора без возможности выбора. Поэтому подумайте чем нынешняя власть, которая собирает неимоверно большие подати с бедных крестьян, лучше нас?
- Это все гнусная ложь, - вскричала женщина.
- Решать вам, - спокойно сказал собеседник, - а теперь спать. Завтра рано отправляться в путь — вам своей дорогой, а мне своей. Поэтому доброй ночи и пусть равновесие сопутствует вашей жизни.
Сказав это старейшина Ордена Серых завернулся в плащ и погрузился в состояние схожее со сном, не обеспечивающее полноценного отдыха, но предоставляющее возможность наблюдать за обстановкой. Женщина еще немного посидела у костра, задумчиво глядя на необычного спасителя и завернувшись в свой слегка подранный и весьма измазанный плащ уснула.