Аннотация: Восемь лет рабства, сломанная жизнь, смена хозяина. И кто знает, не вмешается ли в существование девушки-рабыни вольное прошлое. И если вмешается, то каким образом?
Я никак не могла приноровиться к шагу человека, за которым шла: он был слишком быстр и мне приходилось почти бежать. В голове роилась куча мыслей: "Кто это? Что со мной будет? Куда он меня ведет?" То есть сначала, наверное, собирается посетить кузницу - поставить клеймо. Нет, не на лошадь, не на быка. На человека. На меня...
Этому человеку меня продал хозяин. Будь проклято рабство, это магическое клеймо, этот ошейник... Как надоело зависеть от настроения того, кто сильнее, от милости господ. Как я соскучилась по родным, по дому.
Мой новый хозяин пошел медленнее и позволил догнать себя. Я уж думала, он ро меня забыл.
- Как тебя зовут, обреченная? - он впервые обратился ко мне.
Кхм... Странно. Купить раба, даже не спросив его имени? Интересно, он хоть узнал, что я умею?
- Тира, господин. Так звал ее тот хозяин, - я двинула назад плечом, а потом испугалась: а вдруг он сочтет это дерзостью? Ведь я совсем не знаю ни его вкусов, ни привычек. Ни-че-го.
Он кивнул. Помолчав, спросил:
- Так назвал тебя он сам, правда? Но у тебя должно быть имя, данное родителями. Или тебя родила невольница?
- Нет, господин, её родители свободные. Она попала в рабство восемь лет назад... - я увидела, что владелец нетерпеливо повел плечами, и торопливо продолжила: - При рождении рабыню назвали Шеррой.
- Тира, Шерра... - он как будто пробовал мои имена на вкус. - А как ты хочешь, чтобы тебя звали?
Я попыталась заглянуть ему в лицо, чтобы понять шутит он или нет, но мы шли, и я увидела только профиль.
- Ей не очень нравится имя Тира. Привычнее быть Шеррой, - и запоздало добавила: - Господин.
- Хорошо, Шерра. Я - Хак. Так зови.
Он свернул с дороги и вошел в кузницу. Поколебавшись, - он ничего мне не сказал - я последовала за ним. Внутри было сумрачно. Пока мои глаза привыкали к освещению, Хак подошел к кузнецу и вполголоса начал разговаривать с ним. Потом передал что-то небольшое помощнику кузнеца. Наверное, свое клеймо. И правда: помощник - симпатичный молодой человек - сразу начал накалять магический Знак.
Затем подозвал меня и тихо шепнул:
- Будет больно...
- Рабыня знает. - Меня передернуло, и я продолжила: - Милорд, пожалуйста, быстрее.
Ожидание боли намного страшнее самой боли.
Раскаленный металл резко коснулся правого предплечья, я невольно зашипела. На глаза навернулись слезы, руку свело судорогой, и боль накрыла с головой.
Парнишка сочувственно посмотрел на меня, спросив, все ли в порядке. Кусая губы, буркнула, что все хорошо - не хватало мне сочувствия от свободного, хоть я и вынуждена всем быть покорной, если нет особых распоряжений клеймившего.
Хозяин подошел и осмотрел Знак. Удовлетворенно кивнул и передал кузнецу несколько медных звезд. Интересно, а сколько стоила моя жизнь? И чем расплатился? Мне внушали, что моя жизнь не стоит и двух серебряных лун... Сколько же стоит "верность обреченного"?
- Пошли, - Хак поманил меня за собой, собираясь уходить, но тут вмешался кузнец.
- Эммм, подождите, пожалуйста... - Огромный, под два лита*, с мощными мускулами и кулаками размером с молот, он с каким-то затаенным страхом смотрел на Хака.
Мой господин остановился.
- Да?
- Я... хотел спросить. Эта девушка... Что с ней будет?
Интересно. Что он имел в виду? Исподлобья глянула на Хака. Он фыркнул:
- Я знаю, кто такие обреченные, - решительно сказал кузнец, - но посмотрите на изящность ее форм, утонченность, умный взгляд, осанку, едва заметные повороты головы...
Он описывает меня как беговую лошадь!
А кузнец продолжал:
- В ней благородная кровь. Это заметно почти сразу... Ее ждала бы лучшая участь, чем быть во власти бессердечного кро...
- Заткнись! - рявкнул Хак, метнулся к кузнецу и без усилий, как мешок с тряпками, поднял его над полом. - Это моя вещь, что захочу, то и сделаю!
Его ноздри раздувались, мой хозяин весь дрожал от ярости.
- Я не хотел вас злить, милорд... - придушенно прохрипел бедный кузнец.
- Не такой уж я и бессердечный, - Хак медленно, глубоко вздохнул и выпустил человека, - если будешь молчать об этом маленьком происшествии и моем посещении - все будет в порядке. Понял? И еще: я вижу, какая в ней кровь. Думаешь, приобрел бы обычную невольницу?
Бедный работник усиленно закивал и сгорбился перед Хаком. Да что происходит вообще?! Кем является тот, кто повелевает моей дальнейшей судьбой?
Ошеломленная, я смотрела, как Хак выскакивает из кузницы. Затем, опомнившись, последовала за ним.
Мы подошли к большой телеге, заполненной грузом. Хак, все еще разъяренный, взобрался внутрь и, рявкнув на меня, приказал садиться. Как бы я хотела не послушаться. Но Клеймо сразу отзовется нестерпимым жжением. И только выполнение приказа или отмена его хозяином остановит боль.
Закинув за бортик одну ногу, второй оттолкнулась от земли и почувствовала тянущую боль - кажется, потянула сухожилие. Неуклюже влезла в телегу.
Долго ехали по селению, свернули в лес и поехали по едва заметной колее. От тряски меня укачало, и я попросила ненадолго остановиться. Хак причмокнул, лошадь остановилась.
Он, улыбаясь, молча меня разглядывал, довольно откровенно скользя взглядом по едва одетому телу. Я поежилась и исподлобья заглянула ему в лицо, насторожилась - его зубы привлекли внимание. Белейшие зубы с неправильным прикусом и хорошо различимыми клыками на нижней челюсти.
Неправильный прикус, белейшие зубы, беспричинная ярость, резкие стремительные движения, огромная сила, исходящая от него аура страха, которую ощущают люди... Так он же!.. Но... не может быть! Ведь солнце! День! Свет!.. или... дневной... Ой-ой-ой, попала я! Охотник?.. Месть?.. Случайность! Но почему я?!
- А-а-а-а-а!..
От ужаса мешком вывалилась из телеги и помчалась по лесу, ожидая приговаривающего приказа остановиться... Я прихрамывала - потянутое сухожилие мешало развить нормальную скорость.
- Стой! Не убегай!
Дико перепугавшись - его голос послышался совсем рядом со мной, ну конечно, они быстро ходят - я шарахнулась в сторону, споткнулась об не вовремя подвернувшийся корень векового древа и кубарем покатилась к его подножию. Попыталась встать, но увидела возле себя остановившегося хозяина. Дрожа, свернулась у его ног, пытаясь защитить как можно большую часть тела...
- Ты быстро бегаешь. Встать сможешь? Или помочь?
Пугливо глядя на него, промямлила.
- Не-н-нет! Т-то есть да! Она... может встать. Не надо помогать... - А что еще могла ответить?
Ухватившись за ветку этого предательского дерева, попыталась подняться, но оно меня снова подвело - сухая веточка хрустнула и переломилась, оставшись у меня в руке. Я снова оказалась на подстилке из прелых листьев. Хак, вздохнув, подошел ко мне. Я рефлекторно шарахнулась от Зверя. Рыкнув, он все-таки подхватил меня на руки, принес к телеге и довольно грубо зашвырнул внутрь. Сев, цыкнул на лошадь, и мы поехали...
Как мне хотелось наброситься на него, рвать ногтями, грызть зубами и урчать при этом. Вот свела судьба с одним из заклятых врагов моего Ордена. Мы же уничтожали их! И, не в силах исполнить свое желание, я с затаенным страхом глядела на него из угла телеги. Наверняка Зверь слышал, как быстро билось мое сердце, и чувствовал переполняющие чувства. Но я не была в силах контролировать их изнутри, получалось лишь не показывать, хотя это и бесполезно. Очень хотелось пить, но пришлось терпеть.
- Твои эмоции надоели мне, девчонка! - резко подавшись ко мне, Хак дыхнул в лицо, и я потеряла сознание. Последней осознанной мыслью было воспоминание о том, что они могут усыплять людей...
Спустя какое-то время сквозь сон почувствовала, как телега остановилась, услышала негромкий голос, приветствующий хозяина. Хак шикнул на встречающего, и тот смущенно извинился.
- О-о-о, девушка... Обреченная. - Я почувствовала на себе восхищенный мужской взгляд, но проснуться не смогла. - Отнести ее в дом? Или разбудишь?
Толчок - хозяин спрыгнул с телеги.
- Я сам ее отнесу, а вы тут разгрузите все и в сарай. Потом разберусь. И не шуметь мне тут!
Сильные руки подняли мое тело с телеги. Голос сказал, что все будет исполнено.
* Лит - около 1,1 метра
Утром проснулась от слабого жжения в плече - клеймо, покрывшееся коркой за ночь, дало о себе знать. Сонная и хмурая, пошла искать своего господина, ориентируясь на ментальную привязку, зовущую меня.
Нашла его на первом этаже - видимо, обеденная. Он сидел за маленьким столом, из комнаты вела еще одна дверь, в кухню, как оказалось впоследствии. У входа безмолвно и неподвижно стоял
человек.
- Доброе утро, хозяин, доброе утро, милорд, - я обратилась с приветствием к Хаку и второму человеку. Зверь кивнул и продолжил завтракать. Замерев на месте, я смотрела в пол, не смея поднять взгляд. Тут же начал нарастать страх перед Зверем, стремительно перерождающийся в панику.
- И чего молчишь? - Хак с интересом глядел на меня, отложив вареный кусок мяса.
Вздрогнув, я рухнула на колени:
- Господин не дал рабыне никаких указаний. Рабыня просит прощения.
Хак тяжело вздохнул и буркнул:
- Вот тебя запугали-то. Можешь говорить о себе "Я", а меня называй "Хак". Поняла?
Неверяще я глянула на Зверя, он презрительно улыбался. Услышав подтверждение, что я его поняла, Хак познакомил меня с человеком, который всё так же безмолвно стоял у входа. Его звали Бирран. Он был рабом-управляющим, первым человеком в поселении после хозяина. Такие люди очень часто жестоки и потакают своим прихотям с молчаливого позволения хозяев. На первый взгляд Бирран казался неплохим человеком, но время покажет.
Зверь приказал пойти в комнату для мытья и хорошенько вымыться. Бирран проводил меня, комната была на первом этаже, там была жарко натопленная печь и большой чан с горячей водой. Управляющий сказал, чтобы одежду я оставила в маленькой пристройке, а как вымоюсь, там найду полотенце. Хак будет ждать меня через деление у себя в комнате. Так же он объяснил мне, где эту комнату найти. Она оказалась в другом крыле здания.
Мне дали целое деление времени на себя! Обрадованная, я ринулась в воду, яростно натирая кожу и волосы, смывая старую грязь, получая наслаждение от горячей воды и состояние покоя, когда никто не дергает, ничего не приказывает и не старается пнуть. Пока мылась, думала о своём положении. Хозяином оказался Зверь, я одна из первых реальных врагов Зверей, и он конечно же узнает это. Стоит лишь приказать ответить, почему я вчера его испугалась, как сама всё расскажу.
Все же я закончила мыться пораньше, оставив время для того, чтобы найти комнату хозяина. В пристройке не оказалось моей одежды, только большое полотенце. Мне пришлось завернуться в него и пойти в таком виде.
Его комната была обставлена самым малым количеством мебели - большая незаправленная кровать в дальнем углу, рядом с ней письменный стол со стулом, на маленьком окне с неряшливо висящей шторой одинокий цветочный горшок с высохшей неизвестно когда землей и каким-то погибшим растением. На полу лежит волчья шкура. У меня появилось подозрение, что это шкура оборотня, слишком уж характерные уши с кисточкой торчали там, где у живого зверя находится голова, и хвост был слишком коротким и тонкошерстным для простого волка. Хак сидел за столом лицом ко мне. Я остановилась у двери и уперла взгляд в пол. Хозяин молча меня разглядывал, потом приказал подойти. Он осмотрел мою характеристику на спине. Десять клейм: восемь поставили в школе рабов, они показывают, чем я владею - письмо и чтение, стрельба из лука, фехтование, готовка еды, шитье, уход за скотом, понятливость, обучаемость. И две - строптивость. Их мне прижгли прошлые хозяева, которым не угодила в самом начале моей "карьеры" рабыни. Я тогда действительно имела неуступчивый и злой характер. Но годы рабства меняют всех. И меня тоже изменили. Подтверждение тому то, что я покорно стою перед Зверем и даю ему себя разглядеть, не пытаясь уничтожить.
- Сколько лет ты в неволе?
- Восемь, господин.
- Скинь полотенце. - До этого у меня была оголена только спина, а теперь меня вынудили обнажиться. Руки Хака коснулись моей спины. Холодные, я вздрогнула от неожиданности и страха. Он провел пальцем по одной из полос-шрамов от кнута, потом развернул меня к себе лицом и внимательно осмотрел моё тело.
- Тебя много били. Два клейма строптивости. Наверняка, были переломы?
Я пожала плечами:
- Может и были.
Он кивнул.
- Теперь самое интересное. Ты знаешь, кто я?
Я сжалась. Мои опасения начали подтверждаться. Сейчас он спросит, откуда я узнала, а потом придушит. Просто так, на всякий случай.
- Вы хозяин, господин.
- И-и-и?
- Вы тот человек, который может сделать с рабыней всё, что пожелает.
- Человек? Я человек?
Этот простой вопрос заставил меня рухнуть на колени и ткнуться лбом в пол у ног Хака.
- Вы Зверь... Я не называю настоящего названия вашего вида. Пощадите глупую рабыню...
- Почему Зверь? - Он заставил меня встать. Сгорбившись, я с паникой смотрела на забавляющегося хозяина. - Кто я? Рассказывай всё, что знаешь.
- В... Вампир, - я выдохнула обреченно. - Вы дневной вампир, вам около пяти сотен лет, живете оседло несколько сотен лет, подопечных нет и не было, - я замолчала было, но он жестом сказал продолжать. - Я из Ордена Крови. Меня готовили стать командиром группы. В одиночку я уничтожила семерых ночных Зверей, а в составе группы несколько десятков.
- Дневных?
- Не попадались. Единственный дневной Зверь, которого я видела и к которому меня отправили разведать всё, что можно, и по возможности уничтожить, пленил и клеймил меня.
К концу допроса я едва держалась на ногах. Спина взмокла от страха, тело трясла мелкая дрожь. Мне хотелось жить, и я даже не заметила, что стала говорить хозяину о себе "я", а не вдолбленное годами неволи "она", уничтожающее саму личность.
Хак приказал сесть на пол. Я замерла у его ног, молча паникуя. Конечно же, он чувствует мои эмоции и наверняка они его забавляют. Его рука коснулась моей головы, от неожиданности я вздрогнула. Он молча провел ладонью по макушке, зарывшись пальцами в волосы. Я прикрыла глаза, ожидая, что он сожмет руку в кулак, наматывая на него мои волосы, запрокинет голову и порвет клыками вену жизни.
- А ты не лжешь? - в его голосе мелькнуло недоверие. - Расскажи, как был образован Орден Крови.
Как в трансе, я начала описывать то, что заучила ещё маленькой девчонкой, которую выбрали при Поиске Крови.
- Орден Крови образован двумя друзьями, мужчиной по имени Диррос и женщиной Варртой. Он образован в порыве желания мести. Это были четыре друга, все они являлись разведчиками-диверсантами и во время возвышения Некроманта были посланы его убить. Один из их друзей бросил их и переметнулся на сторону Некроманта, став одним из первых дневных Зверей - Некромант долгое время пытался получить Зверей, не боящихся дневного света и ему это удалось. Когда трое оставшихся друзей дошли до Некроманта, бывший друг преградил им дорогу и убил свою возлюбленную Тирру. Неизвестно, что стало с этим Зверем и как его звали, но с тех пор главной задачей Ордена Крови является очищение Талиэра от Зверей. Такая история дошла до наших дней, хозяин.
Хак внезапно свирепо рыкнул и щелкнул клыками у меня перед лицом:
- Всё было не так! Иди в свою комнату и не показывайся мне на глаза!
Оттолкнув меня к двери, он метнулся к окну. Я поспешила скрыться с его глаз. Поплутав немного, нашла свою комнату и влетела туда, прикрыв за собой дверь.
Всё так же обнаженная, я укуталась в стеганное одеяло и забилась в дальний угол кровати, но вскоре успокоилась - годы неволи выработали способность быстро принимать всё, как данность и смиряться со сложившейся ситуацией. Я разглядела комнату: квадратная, одно окно без занавесей, из окна виден двор и какой-то одноэтажный домик. Кровать деревянная, грубо сколоченная, на ней тонкий матрас и то одеяло, в которое я завернулась. Небольшой столик с выдвижным ящиком и простой табурет. Пустая полка на стене и коврик, сшитый из лоскутков ткани, лежащий у порога. Здесь было бы уютно, но чувствуется заброшенность. Как будто очень давно никто здесь не спал.
На столе я заметила сверток очень знакомой ткани. Узнав её, кинулась к столу, схватила и неверяще раскрыла. Там лежали деревянная подвеска в виде символа Ордена - её я сделала сама в свободное время. Угольная палочка и несколько чистых свитков. Медное колечко, найденное мной на улице. Засушенный цветок редкого растения - не знаю его названия, но крупинка его лепестка, положенная под язык, может убрать боль, а целый лепесток усыпит навсегда. Еще оно вызывает сильное привыкание, и я воспользовалась им всего лишь два раза - если бы хозяин его узнал, думаю, меня бы отправили к некроманту. Два золотых солнца, пять серебряных лун и горсть медных звезд - те монеты, что я смогла накопить за несколько лет у прошлого хозяина.
Откуда же мои богатства оказались здесь? Ведь рабу не положено иметь своего имущества, кроме того, что позволит хозяин. И тем более, нам не положено забирать с собой вещи при переезде к новому господину. Тем более, мои вещи были спрятаны в бараке в щели в полу. Эта щель была под моей подстилкой, нас ведь было много, и хозяин не посчитал нужным снабдить нас кроватями. Мы спали на полу. Хоть в здании, и то хорошо. А то бывают такие, что наберут у некромантов за пару звёзд смертников и держат, как псов - во дворе на цепи, и хорошо, если в будке.
Прижав к груди символ Ордена, я внезапно для себя расплакалась. У меня началась истерика, я тихо подвывала, иногда смеясь, тут же ревя и размазывая слезы по щекам.
Такой меня и застал Бирран.
Он принес поднос с едой и тряпичный мешок, в котором оказалась чистая одежда. Молча поставил поднос на стол, кинул мешок на кровать, усадил меня на табурет и дал стакан травяного отвара. Захлебываясь и всхлипывая, я выпила всё за раз и более-менее успокоилась.
- Что с тобой случилось? Тебя напугал Хак? - бархатный голос управляющего звучал участливо. Я кивнула, схватив кусочек хлеба: в животе как будто проснулся дракон, я осознала, что очень давно не ела. - Хак бывает резок, но он справедлив и не жесток. Не бойся его. Видишь, он даже забрал вещи из твоего тайничка. Он всегда так делает, когда привозит нового невольника.
Я снова кивнула. Хлеб очень быстро исчез, а на тарелке еще лежало мясо и какие-то овощи. Всё, кроме еды, отошло на второй план.
- Милорд, можно? - Ткнув пальцем в сторону еды, я посмотрела на Биррана. - Рабыня очень голодна.
- Конечно. Но называй меня по имени, и Хака зови по имени. И в разговоре говори "я", а не "рабыня". Здесь так принято. Ты привыкнешь.
Я ела быстро, наслаждаясь прекрасно приготовленной пищей. Не часто такое перепадает невольникам.
- Бирран, а что я буду здесь делать? Хозяин ничего не сказал мне.
Я наконец-то обратила внимание на севшего на кровать управляющего. Широкий разворот плеч, массивные мускулы и высокий рост бросились в глаза еще при первой встрече, а сейчас я заметила, что у него темные, до плеч волосы, собранные в хвост на затылке, густые брови, темно-карие глаза, прямой, чуть вздернутый нос, тонкие губы и белоснежные зубы. На лбу, от виска до виска, был тонкий шрам, в первую встречу я его не заметила, а сейчас бросилось в глаза. Такие следы остаются от пыточного устройства, в народе называемого "корона для смертника", если, конечно, не довести дело до конца. Это устройство любят некроманты, оно состоит из фиксирующего сидения и обода на голову. На этом ободе находится тончайшее и острейшее лезвие. Оно очень медленно пилит голову жертвы, пробираясь к кости. В конце концов верхнюю часть черепа можно будет снять, и при этом иногда жертва еще находится в сознании.
Управляющий пожал плечами:
- Хак сказал, что пока не решил. Несколько дней посидишь тут, отъешься и отдохнешь. Выходить запретил, кроме как в туалет. Ни с кем, кроме меня, не говорить и ничего нигде, кроме своей комнаты, не трогать. И мне ничего лишнего не рассказывать. Он так и сказал. - Бирран выглядел немного озадаченным, но, видимо, голову не забивал. Конечно, это всего лишь очередная хозяйская блажь.
Бирран ушел, а я стала разбирать свои богатства. Налюбовавшись, сложила всё в стол и занялась вещами, что принес управляющий. Две повязки - одна на грудь, вторая на бёдра, я сразу нацепила их. Укороченные штаны и майка без рукавов. Кожаные сандалии. Одежда легкая, такую дают рабам, чтобы было невозможно ничего под ней скрыть.
Сандалии я поставила у порога, оставшись босиком, а всё остальное надела.
Следующие четыре дня я только спала, ела и ходила по комнате. Подумав, я нарисовала под ковриком ловушку - Зверь, попавший туда, удерживается мощной магией и не может выбраться. Все магические каналы блокируются и даже трансформация зубов не срабатывает.
Овал, в нём квадрат, в квадрате треугольник. И везде руны. Мне осталось дорисовать овал, тогда ловушка будет приведена в действие и как только Зверь ступит на неё, будет захвачен. Не знаю, зачем я её сделала. Наверное, так было спокойнее, хотя спокойствие это весьма иллюзорно - пока я во власти этого Зверя, никаким образом не смогу причинить ему вреда.
Синяки на теле побледнели и почти сошли, чего не было уже несколько лет. Часто приходил Бирран, мы много общались. Оказалось, что Хак вытащил его из "Короны", когда некромант уже хотел расколоть его череп. Спас, выкупил, вылечил и через несколько лет преданной службы поставил управляющим. А в "Корону" Бирран попал после того, как стащил у хозяина кусок мяса для больной девочки рабыни. Хозяин сказал, что такой раб ему не нужен и отдал некроманту. Эх, если бы я была сейчас на свободе и в Ордене, продвинула бы предложение об уничтожении этих тварей. Они играют роль живодеров
- плохих рабов отдают им бесплатно и позволяют проводить жутчайшие опыты. Однажды я видела, как хороший и добрый мальчик-раб, которого увели к некроманту два дня ранее, шел по улице, неся тяжелейший мешок. Его глаза остекленели, походка была дерганая, а вены впалые и чёрные. Он был мертв. Но шёл. И нес свою поклажу. Так что я ненавижу некромантов почти так же, как Зверей.
Когда я завела речь о некромантах, Бирран содрогнулся и попросил замолчать. Говорит, слишком страшные воспоминания о них и их опытах, и он лучше из шкуры выпрыгнет, лишь бы больше не попасть туда. Теперь мне стала понятна его преданность Хаку.
Ночами я не могла заснуть, прокручивая в голове свою жизнь и на свободе, и в неволе. Может, когда меня пленили, лучше было бы прокусить шарик с ядом, вшитый в Ордене в щёку и прекратить существование? Сейчас бы не попала к Зверю... Но всё-таки эта мысль мне претила. Жить хочется. Возможно, и у Зверя получится выжить. Время покажет.
На пятый день ранним утром в дверь постучались. Удивившись, я откликнулась и в комнату вошел хмурый хозяин. Скатившись с кровати, я оказалась на коленях с приветственным возгласом. Мелькнула мысль: а вдруг почует недоделанную ловушку?
Хак прошел в комнату, сел на табурет и подозвал меня к себе.
Помолчал, задумчиво на меня глядя, потом тяжело обронил:
- Ты останешься у меня. Конечно, я должен был бы тебя казнить в отместку за своих собратьев, но мне не хочется ехать в город и искать новую рабыню. Да и бывший охотник мне не враг, - он усмехнулся жестко, а во мне разъяренным драконом вспыхнуло негодование: охотник бывшим не бывает! Но в ответ я склонилась перед ним, благодаря за неотнятую жизнь.
Хак сказал, что я буду следить за чистотой дома, варить еду и прислуживать ему во время ужина. Я удивленно вскинулась.
- Еда? - А потом вспомнила, что в первое утро он действительно ел мясо.
Хак рассмеялся:
- Неужели ваш древний и прекрасный Орден не в курсе, что мы не только кровью питаемся? - Я шокировано помотала головой. Действительно, нас учили, что Звери пьют лишь кровь людей и убивают своих жертв. - Да и не еда нам эта кровь, а заменитель собственной. Мертвый. В венах пусто, приходится пополнять время от времени запас. Впрочем, не буду тебе этого рассказывать, оно без надобности. Не бойся меня - я вампир старый, умудренный жизнью и уравновешенный. Будешь покорна - ничего с тобой не случится. Да и хозяин из меня не злой, рабы говорят.
При слове "вампир" я вздрогнула и остальные слова почти прошли мимо меня, но все-таки я их услышала.
В тот момент я уже стояла на коленях и Хак гладил меня по голове. Каждое прикосновение отзывалось мурашками страха, но это потому, что я знаю, кто он. Если бы не знала, ничего такого не было бы - его рука теплая и не грубая, да и дотрагивается он мягко.
Он рассказал, что у него семеро дворовых рабов, они живут в четырех домиках во дворе - один из них виден из моего окна. Так же у него есть своё поселение, там живет около четырех сотен элитных рабов, из них чуть меньше сотни детей до тринадцати лет. Никто не знает, кем является Хак, они лишь отмечают, что он живет весьма долго - рождаются, растут и умирают рабы, а он всё тот же. Хак добавил, что правду им знать не нужно. И грозно на меня посмотрел, как будто я сразу о нём побегу вопить на весь двор...
В этот же день я стала знакомиться с домом. Два этажа, лестница на первый посредине, разделяет этаж на два крыла. В каждом крыле по четыре комнаты с каждой стороны.
Во дворе, как Хак и сказал, было четыре небольших домика. Судя по всему, в них по две комнаты, тамбур и обеденная.
Еще там был большой стол для разделки мяса, сейчас на нём лежит оленья туша и один из рабов возится с ней. Он отложил нож, вытер руки и подошел ко мне, улыбаясь.
- Здравствуй. Хозяин сказал, что ты будешь готовить ему еду. Я Таррис, делаю заготовки на зиму - солю мясо, варю ягоды, сушу грибы и всё в таком роде. Все продукты в моем ведении, как что-то будет нужно, говори - выдам, если есть. А если нет, то пошлю за нужным в посёлок, там выращивают овощи и зерно, разводят скот, пасут лошадей, да и много ещё чего делают.
Я легонько поклонилась, назвав своё имя. Он сказал, что знает, как меня зовут.
Таррис был невысоким человеком с копной необычных ярко-рыжих волос, светло-голубыми глазами, тонкими губами и рыжими точками по всему лицу. Может, переболел чем-то? Заметив мой интерес к своей внешности, он улыбнулся и сказал, что это с рождения - видимо, кто-то из предков был с Земли, там такая внешность попадается нередко. А точки называются веснушками и отнюдь не болят.
Он продолжил разделывать тушу, перестав обращать внимание на меня. А я пошла рассматривать двор дальше.
Собачья будка, возле неё огромный пёс, вроде бы даже из породы рунхов, они охотничьи псы и выведены для охоты на вертов. Ну, верты - это оборотни, их самоназвание, как тавэйлинги - Звери. Этот пес мне почти по грудь, я таких огромных и не видела никогда. Да еще и странного серого цвета - они обычно белые да коричневые. Возле будки было здание. То есть, наверное, это будка возле здания. Оттуда доносился собачий лай. Мне стало интересно, и я сунула внутрь свой нос. Пес проводил меня ленивым взглядом. В здании - это оказалась псарня - было много собак разных возрастов. Они сидели в клетях, видимо, разделенные по полу и возрасту. Щенки гавкали и возились, а остальные собаки спали, ели и просто лежали. Они все такие же серые, как и кобель у входа.
Внезапно из какого-то незамеченного угла вылез человек, подошел ко мне и поздоровался. Назвался Суррином, сказал, что псарь. Говорит, Хак долгое время выводил эту породу собак. Они действительно из рунхов, но больше, сильнее, умнее и злее. Ну да, оборотни ведь твари опасные и никому не хочется терять обученного чистокровного пса. Хак псов выводил для себя, но иногда приезжали люди и покупали собак, щедро расплачиваясь золотыми солнцами. Особенно, если в их местности заводился оборотень. Несколько раз даже эльфы заглядывали к ним и брали по целой своре. А чтобы никто не размножил породу, Хак продавал только кастрированных кобелей. Они, конечно, не так злобны, как не кастрированные, но дадут фору обычному псу не этой породы. Потискав маленького круглого щеночка, похожего на шарик, я вышла. Суррин посоветовал сходить в конюшню, там тоже выведенные Хаком породы лошадей.
Заинтересованная, нашла конюшню. Возле неё стоял небольшой жеребец с широкой грудью, массивными ногами и короткой жесткой гривой. Его чистил широкоплечий черноволосый раб.
Повернувшись ко мне лицом, он махнул рукой и дружелюбно улыбнулся:
- Доброго дня, Шерра. Хочешь глянуть на коней?
Раба звали Брин. Он рожден в неволе, раньше был элитным, но что-то произошло - он не стал вдаваться в подробности - и хозяин его клеймил, как обречённого. Говорит, с детства любит лошадей и был рад, когда Хак его приставил к конюшне. Он провел меня внутрь, показал лошадей, объяснил, что здесь представители трёх пород - для долгих путешествий в седле, для работ в поле и боевые. Они отличаются по комплекции, выносливости и ещё чему-то, я не запомнила. Боевые кони красавцы, Орден такими похвастаться не может. Кстати, все кони, как и псы, серого цвета. Возникло подозрение, что это любимый цвет хозяина.
Посмотрев на солнце, я поспешила в кухню - не за горами закат, хозяин в это время ужинает. В кухне лежал кусок свежего мяса, свежие овощи и травы.
Исследовав кухню, обнаружила засушенные пряные травы, соль и различную кухонную утварь. Раздолье для повара. Через два деления было готово рагу, я поспешила накрыть стол в обеденной и замереть в ожидании господина.
Зайдя в обеденную, Хак потянул носом воздух, удовлетворенно кивнул и сел за стол. С интересом поглядел на еду, заглянул в травяной отвар и обратился ко мне, сидящей у его ног:
- Не отравлено? - От неожиданности и удивления я выпучила глаза и отрицательно замычала. - У тебя есть цветок черен-травы. Она безвкусная и не имеет запаха. Откуда мне знать, что ты не положила его сюда? Попробуй мою еду.
Он зачерпнул ложкой рагу и направил ее мне.
- Господин, я бы никогда не посмела...
Он нахмурился и заставил проглотить еду, потом отпить отвар и только когда убедился, что всё нормально, стал есть сам.
- Неплохо. - Он провел рукой по моей голове. - Очень неплохо. У меня был случай, когда рабыня пыталась меня отравить.
Я робко дотронулась кончиками пальцев до его бедра, ощутив грубую ткань штанов.
- Господину не нужно беспокоиться. Я знаю, что если раб убъет хозяина или только попытается это сделать, всех его невольников ждут жестокие пытки и смерть. Всем рабам это внушают. - Я замолчала, вспоминая. Несколько раз за восемь лет видела, как покусившихся на жизнь хозяина рабов живьем распинали на городской стене. А до этого долго пытали, и до стены доходили куски сырого мяса. Потом я добавила: - Тем более, вы Зверь, и вас трудно убить отравой. Если бы мне это было необходимо, я взяла бы касумский меч или кол из мертвого дерева, рунную ловушку, арбалет и магические стрелы. И одна вряд ли справилась бы.
- Хм. А кол зачем?
- Так ведь мертвое дерево губительно для сердца Зверя.
Хак хмыкнул:
- Ну-ну. А то человеку кол в сердце не губителен? Какая же ты наивная, девочка. - Он погладил меня по голове и продолжил есть. Потом отложил ложку. - Когда ты ела?
- Вчера вечером, хозяин. - Рабов кормят раз в сутки, а здесь Бирран приносил еду два раза в день. Только сегодня утром почему-то не принес.
- И почему не поела, когда приготовила? Накладывай себе и садись. - Он кивнул на стул напротив себя.
Я выполнила, что он сказал, села за стол и, очень неуютно себя чувствуя, начала есть.
Хак поужинал и ушел, оставив меня в одиночестве.
Потянулись обычные будни. Я приводила в порядок дом. Комнату за комнатой. От потолка до пола. Убирая паутину, смахивая пыль, рассортировывая вещи - что стирать, что выкидывать, а что сложить обратно. Очень тормозило процесс то, что Хак рассматривал все кучи вещей, одобряя сортировку - днем он спал, а бодрствовал в основном с заката и до рассвета, поэтому мы пересекались только на ужине или в те дни, когда он собирался ехать в город. Но ездил он не чаще раза в новолуние, а то и реже.
В одной из комнат я обнаружила тренировочный зал и оружейную. У стены стоят мишени, от совсем маленьких до огромных, чучела и другие приспособления для полноценной боевой тренировки. Была даже магическая зона - небольшой участок комнаты, отгороженный рунической вязью и тремя артефактами. Внутри можно творить сильнейшие заклинания, не боясь навредить зданию, людям и себе.
Как только я увидела это, сердце трепетно сжалось и понеслось вскачь. Несмело вошла в оружейную. Большая коллекция превосходного оружия привлекла меня, как романтическая песня барда влюбленную девчонку.
Предчувствуя нагоняй от хозяина, всё же взяла в руки прекрасный тонкий меч, находившийся прямо посредине коллекции. Рукоять как влитая легла в ладонь, отлично сбалансированное лезвие звонко запело и сталь радостно сверкнула в любопытном луче солнца, подглядывающем из окна. Неуклюже я сделала несколько выпадов и поворотов, закрыла глаза и начала вспоминать долгие тренировки в Ордене. Через половину деления я была вымотана физически, но на душе было такое умиротворение, какого не было уже много лет. Я открыла глаза.
На пороге комнаты, оперевшись плечом на косяк, стоял Хак. И с любопытством смотрел на меня. Вздрогнув от испуга, я шагнула к нему, становясь на колени и протягивая меч рукоятью вперёд.
- Простите, господин. Я увлеклась, такого больше не повторится.
Хак взял меч и начал его разглядывать, как будто видя в первый раз. Потом недоверчиво хмыкнул.
- Читать старые руны людей умеешь?
Я кивнула. Он дал мне меч и сказал приглядеться. С трудом я смогла разобрать мелкие руны, которые сначала приняла за узор: "Меч 'Тайрит' принадлежит роду Мирриан, и лишь тот, в ком кровь рода, может его взять, да тот, у кого добровольное разрешение рода". Дальше шёл перечень бывших владельцев из более, чем десятка имён. Последним именем было "Тирра".
Непонимающе я глянула на Хака. Тот ухмыльнулся:
- Эта игрушка принадлежала одной из основателей твоего Ордена. Той, которую якобы убил её любимый вампир. Не думал, что ты забредешь сюда, иначе запретил бы трогать. А то у меня так трое погибли и двое калеками остались. Повезло тебе, девчонка, что эта ковырялка признала тебя. А я, значит, не ошибся в своих выводах, встретив тебя. - Он погладил меня по голове. - Иди к себе, отдыхай.
Я встала на ноги и пошла поставить меч на место, но Хак рявкнул:
- Мне не нужны здесь вещи рабов! Забери в свою комнату этот ножик, тренироваться можешь здесь, если захочешь. И не смей никому причинять им вред! Уходи к себе.
Вздрогнув, я кинулась в свою комнату, прижав меч к себе и рискуя им порезаться. Из тренировочной послышался агрессивный рык разъяренного Зверя.
Закрыв дверь в комнату, я села на кровать, рассматривая клинок и снова читая руны. Мысли хаотично скакали. Неужели Тирра не погибла от клыков Зверя, а помогала основать Орден Крови? И неужели я её прямой потомок? Эхом отдался вопрос Хака кузнецу: "Думаешь, я приобрел бы обычную рабыню?" Но если это действительно меч Тирры, то каким образом он оказался у Зверя? Либо ему дали его добровольно, либо он сам потомок Тирры. Очень сомневаюсь, что ему позволили бы взять меч. Значит, скорее всего потомок. Это даже забавно, какая ирония богов. Но если так, значит, мы родственники. Хоть и очень дальние.
А разве можно держать в рабах кровного родственника? Вроде бы клеймо не поставится, но точно не знаю...
Я спрятала меч под кровать и продолжила думать. А потом незаметно заснула.
Посреди ночи болью полыхнуло клеймо. Хозяин зовёт. Сонная и испуганная, кубарем слетела с кровати, на ходу оделась и побежала на зов.
Он сидел на кровати. В рубашке с раскрытым воротом и тонких штанах. Хмурый и сосредоточенный, он протянул мне бокал с красной жидкостью.
- Пей. - Я послушно пригубила сладкое вино. Оно обожгло горло огнём. Хак добавил: - Пей всё. То, что сейчас будет, тебе не понравится.
Я стала пить, а он повернулся ко мне спиной, порылся в ящике стола и вытащил верёвку и тонколезвийный нож. Потом откинул одеяло с кровати и начал прилаживать верёвку к её изголовью. Я поперхнулась вином и попятилась. Мысли заметались, я выронила бокал, которым с тонким звоном раскололся. Круто развернувшись, я побежала прочь из комнаты, от Хака и от Звериного ритуала на крови.
Не знаю, что за ритуал, но пару раз мы натыкались на ночных Зверей во время его проведения. Жертв приходилось тоже уничтожать - кто знает, во что их собирались превратить Звери?
Натыкаясь на стены, я мчалась в свою комнату, от ужаса онемев. Вслед раздался разъяренный рык, но я не остановилась. Вбежав в комнату, содрала коврик с порога и дорисовала ловушку так удачно лежавшей на столе угольной палочкой. Руки тряслись. Я забилась на кровать и накрылась одеялом.
Через несколько мгновений сильный удар снёс с места дверь. Она прогрохотала и, врезавшись в стену, упала на пол. Долгие мгновения была полнейшая тишина. И я выглянула из своего "убежища".
Хак стоял внутри ловушки. Спокойно и с интересом изучал её, рассматривая. Попытался вынести руку за её пределы, но магическое поле угрожающе загудело, замерцав призрачно-синим и оттолкнуло руку внутрь. Хак хмыкнул. Потом спокойно спросил:
- Рунная ловушка на вампира, ведь так? И нарисована не наспех. Ты долго с ней возилась, иначе я бы её снёс и не заметил. И что теперь будешь делать?
А действительно... Сейчас он не может выбраться. И приказать мне не может - ловушка блокирует любую магию изнутри, не давая ей выйти наружу, и его кольцо управления тоже блокируется. Значит, сейчас есть шанс его убить. Жаль, нет группы...
Я вытащила из-под кровати меч, отданный Хаком и нерешительно подошла к ловушке почти вплотную.
Зверь ехидно скалился:
- Что, убьешь меня ковырялкой своей прабабки и сбежишь в свой драгоценный Орден, оставив остальных рабов - целый поселок ни в чём не повинных людей - на растерзание некромантам?
Я вздрогнула. Меня-то Орден защитит, но не несколько сотен невольников...
Хак сложил руки на груди, спокойно наблюдая за моими терзаниями. И ведь не то что не боится, а даже не беспокоится!
Поколебавшись некоторое время и всё взвесив, я положила меч на кровать и подошла к ловушке. Опустившись на колени, стерла ладонью часть овала и несколько рун. Ловушка потеряла силу, Хак неспешно вошёл в комнату.
Он смотрел на меня, стоящую на коленях, молчал и как будто приценивался. Молча он обошел меня вокруг. Раздался глухой металлический "дзыньк" - это пряжка ремня, высвобождаемого из штанов, обо что-то стукнулась.
- Рабыня меня рассердила. - Спокойствие в его голосе обманчиво расслабляло, но я поняла, что последует далее и, не вставая с колен, молча сняла свою одежду, подставляя оголённую спину. Раз за разом на спину ложился широкий ремень. Хак бил умело, заставляя скулить и вздрагивать от боли. Потом он рванул меня за ошейник и потащил из комнаты. Спину жгло болью, и ошейник впился в горло, мешая дышать. Я едва поспевала за разъяренным Зверем, а он пнул небольшую дверь у самого входа в дом - в неё ранее входить запретил, и я думала, там кладовая.
В этой "кладовой" неприятной неожиданностью оказалась натуральная пыточная. Крюки, плети, какие-то механизмы, даже "Корона" была в углу...
Хак подтащил меня к стене и зацепил ошейник за крюк. Крюк был чуть выше уровня моей шеи, пришлось прижаться животом к стене и привстать на кончики ног, чтобы не задохнуться.
Наступила тишина: ни движения, ни звука. Тяжестью навалилась усталость, ошейник давил горло, спина ныла, и каменная стена неприятно холодила тело. Я прикрыла глаза, закусив губу.
А потом...
А потом спина взорвалась острой болью.
От неожиданности взвыв, я дернулась, пытаясь отстраниться. Хак молча и непредсказуемо опускал на моё тело двухвостую плетку. То пять ударов за пять мгновений, то один за десять выдохов, но такой, что темнело в глазах.
Вскоре моё тело самопроизвольно подергивалось и вздрагивало в ожидании следующего удара.
Это продолжалось долго, очень долго. Невыносливый раб погибает в первые же месяцы, а я живу так уже восемь лет. И я вынослива. Но от боли началась слабость и временами колени подгибались, ошейник начинал впиваться в горло и недостаток воздуха черно-белыми пятнами плясал в глазах.
Я не заметила, когда потеряла сознание. А пришла в себя, ощутив ледяную воду, выливаемую Хаком. От неожиданности подскочив, отплевываясь и кашляя, с удивлением поняла, что нахожусь во дворе и скоро рассвет. Хак стоял рядом, опустив ведро на землю. Я опустилась на колени.
- Прошу...
- Я не разрешал тебе говорить.
Хак выглядел спокойным, и я понадеялась, что наказание окончено. Из домиков вышли сонные рабы, видимо, он позвал их. Последним вышел Бирран, на ходу надевая какую-то рубашку. Когда они подошли, Хак процедил:
- Делайте с ней, что хотите.
В пыль передо мной тяжело упало кольцо управления. Хак развернулся и ушел в дом. Я осталась, окруженная семерыми мужчинами.
И сомневаюсь, что они часто видят женщину...
К кому жмется слабый раб в группе? К справедливому сильному, если такой есть. Кто у нас сильный? Управляющий. И я, не вставая с земли, подползла к его ногам.
Мужчины переговаривались и спорили, потом начали ругаться на повышеных тонах. Вскоре Бирран всех разогнал, поднял с земли кольцо и подал мне руку. На дрожащих ногах зашла я в тепло его дома. Он жил один, в отличие от остальных, которые находились в домах по двое.
Бирран обмыл мне располосованную спину, удивленно цокая языком, потом дал одежду и усадил за стол.
- Рассказывай, что произошло?
Я покачала головой.
- Не могу сказать причину наказания, хозяин запретил об этом говорить с самого начала. То есть он запретил говорить другое, но оно связано и вообще он же меня убъет, если я скажу, и тебе тоже достанется.
Меня понесло, слова сами прыгали мало контролируемым потоком. Я боялась, что Бирран использует кольцо и заставит говорить, вынеся этим приговор нам обоим. Хотя кажется, мне этот приговор уже вынесен. Но не хочется утащить за собой такого доброго человека.
Но Бирран умный раб, не зря поставили управляющим. Он успокоительно положил мне руку на плечо и сказал, что пусть секреты хозяина секретами и остаются.
Полоска рассвета становилась всё больше, окрашивая в яркое двор. Бирран зевнул и подошел к неширокой деревянной кровати. Разворошив одеяло, жестом пригласил на неё меня. Я внутренне напряглась, а он проговорил:
- У меня только одно спальное место, можешь расположиться здесь и поспать. Уже начинается день, мне пора идти заниматься хозяйством. Скоро должны приехать какие-то охотники, хотят псов посмотреть.
Облегченно вздохнув, залезла на кровать. Пришлось лечь на живот, чтобы не бередить свежие рубцы. Управляющий накинул на меня одеяло, потом долго возился в обеденной и наконец-то вышел из дома.
Расслабившись, я задремала.
К вечеру я привела в порядок домик Биррана, приготовила еду и теперь ждала его прихода. Слабость накатывала волнами, спина ныла и пульсировала, а в голове тревожным роем вились страхи: вот придёт управляющий, умоется, поест, а что дальше? За меня примется? Не зря же кольцо с собой забрал-то. Конечно, клеймо стоит Хака, но кольцо управления он сам отдал, значит, выбора не будет. Либо слушаться, либо будет больно. И боль сможет отменить только Хак. А если Бирран отдаст меня остальным? Это страшно...
Насилия от хозяина женщине-рабыне можно почти не ждать. Раб, тем более обреченный, просто животное. Никакой нормальный разумный не возьмёт в постель лошадь или собаку. Так же и с рабами. Редко кто делает рабыню постельной. Но другая ситуация с мужчинами-рабами. Им-то женщина нужна. И здесь их нет. А значит, они весьма ограничены в выборе. И если Бирран отдаст меня, будет плохо... Из этого следует, что нужно Биррану угодить, чтобы даже не думал делиться с другими.
Едва я об этом подумала, как дверь хлопнула, вошел уставший управляющий и приветственно мне кивнул. Пока он умывался в согретой мною воде, я накрыла на стол и замерла, сидя на табурете.
Мужчина очень быстро поел, поблагодарил меня и теперь сидел за столом, о чем-то думая.
- Милорд устал? - Я подошла к управляющему со спины и мягко дотронулась до его плеч, массируя их.
Бирран напрягся, но тут же расправил плечи, подставляя их под мои руки.
- Да. Охотники приезжали, свободные. Взяли трех кобелей и загнали своего обречённого. Проверяли, подойдут ли псы... - В голосе раба была усталость, грусть и некоторая доля злобы. - Ненавижу этих тварей. Смотрели на меня хуже, чем на кучку лошадиного навоза. Их обреченный был совершенно забитым мальчишкой. Едва воинского возраста достиг. Взгляд в землю, скрючился и шагу без приказа не ступит. Даже садиться не стал без разрешения хозяев. Они еще и смеялись над ним, не давая еду, хотя он от голода дрожал. А потом собаками затравили... - Бирран резко поднялся, издав полувой, полустон, и заметался по комнате. - Почему так всё? Сколько лет живу, постоянно себя спрашиваю: за что? Почему один человек может другого такого же человека, состоящего из такой же плоти, крови и души, лишить свободы, чести, семьи? Почему он может затравить собаками беззащитного мальчишку, у которого еще пушок над губой не появился? За что? Я состоял в городском совете, люди меня уважали за честность и справедливость, а потом пришли какие-то непонятные люди, разрушили стену, ограбили и сожгли дома, надругались над женщинами, убили стариков и маленьких детей и увели в рабство мужчин. Чем я виноват? Жил себе, никого не трогал, богов чтил... А теперь каждый мелкий человечек, у которого нет ошейника, может глядеть на меня, как на пса бездомного!
Бирран говорил и говорил. Очень долго. А я молчала и слушала. Такие срывы бывают у многих, главное, чтобы хозяева не услышали и раб вовремя остановился, не делая опрометчивых поступков.
- Слушай, Шерра! А давай ты меня сейчас к богам отправишь? Всё достало! Вот нож, вот моя грудь, закончи это! - Управляющий протянул мне кухонный нож и расстегнул рубашку. Начался пик срыва, который необходимо преодолеть. Иначе будет плохо.
Я покачала головой и положила нож на стол:
- Бирран, я тебя понимаю. Но ты не подумал о последствиях. Ну убью я тебя, а потом что? Подумал? Нет! Затравят меня теми же собаками или некроманту отдадут. Если вообще смогу обойти запрет причинения вреда хозяйскому имуществу. Про него забыл, да? Нападу на тебя, и меня тут скрутит сразу. Что делать будешь? К хозяину помчишься? И что скажешь? И что он ответит? Учитывая то, что меня отдал вам на потеху после того, как избил. Думай, управляющий, думай!
Бирран резко подцепил ногой табуретку и сел на неё, остекленевшим взглядом уставившись в стену. Всё, заболтала, пик прошёл.
- Думаешь, я такой паникер и слабак, что наплюю на твою безопасность ради своих желаний? - Бирран охрип и его голос звучал как ворчание бадира. - Я управляющий. Управляющий... Без меня рабам станет хуже, мне нужно держаться... - он ненадолго замолчал, а потом продолжил: - Спасибо, Шерра, что выслушала, я успокоился. Кстати, ты сказала, что отдали тебя на потеху. Боишься?
Молча я кивнула, приготовившись к его действиям.
- Завтра новолуние. Хозяин исчезнет и появится только через несколько дней. Обычно уходит на пять-семь дней. Иногда больше, иногда меньше. В это время здесь главный - я. В это время тебя никто не тронет. Но до этого посиди у меня - хозяйское разрешение имеет приоритет над моим запретом, сама понимаешь. Нет, ты конечно, можешь уйти, если кто-то из парней нравится. Но защитить я тебя вне своего дома не смогу. А меня не бойся, от некроманта полноценным не уходит никто, и моей потерей стал источник мужской силы... Так что рад был бы, да не могу, - Бирран жестко усмехнулся, пожал плечами и двинулся к кровати, оставив меня в смешанных чувствах. Радость преобладала, но было еще удивление вперемешку с недоверием и толикой жалости.
- Зачем хозяин исчезает?
- Охотится, видимо. Возвращается всегда в крови и с парой волчьих шкур. Только странные это шкуры - на ушах кисточки и хвосты короткие. Ложись спать уже, на кровати места обоим хватит.