Лишь на третьи сутки я попал в свой номер. Девушки сразу оккупировали его. Я постоянно называл их "Пенелопой", а они, почему то обижались. Наконец, мне всё это надоело. После очередной ночной оргии, когда мои гостьи заснули, я, по-тихому, собрал вещи и уже через несколько часов серебристый "Боинг" нёс меня в родные пенаты. За стеклом иллюминатора спали облака, погружая меня в дрёму. Мысли путались. Я вспоминал девушек и сказочное море. Понравилось? Можно сказать "да", но я прекрасно знал, что это простое дурачество, шутки молодости, взрыв чувств. На какое-то время я почувствовал себя мачо, незаменимым самцом, дарящим своим самкам именно себя, а не деньги. Как-то Ганимед сказал мне, что мы, депутаты - элитные потребители материальных благ, которые создало человечество за всё время своего существования на Земле. По желанию потребителя легко отпирается любой ларчик, исполняется любое желание. Вот тебе элитная клиника, натуральные продукты с доставкой на дом. Захотел, вот тебе Бали, Канары, Карибы. Любой банк предоставит тебе почти беспроцентную ссуду, игнорируя справку о доходах. При желании, любая "звезда" будет твоим другом, а может даже, любовницей. Потреблению нет пределов. А что же возвращаю я обществу взамен? Новые законы? Они не работают, вызывая недовольство народа. Казино, как были, так и есть. Преступность растёт, продолжается беспредел на дорогах. Жильё не строится, работы нет, страна беднеет, численность населения неуклонно падает. Сколько потрачено сил и энергии на создание законов против потребления алкоголя и табака, а страна продолжает занимать первые строчки в мировых рейтингах по этим показателям. Не работают законы о детях. Получается, если не брать в расчёт собственную сладкую жизнь, я работаю в стол и моя политическая суета - просто имитация этой работы. Я - паразит, возомнивший себя Богом. Выздоровевшие больные благодарят своих целителей, зрители аплодируют артистам и музыкантам, школьники и студенты дарят цветы преподавателям, новосёлы благодарят строителей. А как благодарят депутатов, что говорят о нас? Я прекрасно знаю ответ на этот вопрос, и мне становится гадко на душе. Чувство страха и безысходности, близкое к помешательству, завладело мной. Какое будущее ждёт меня, чему я научу своих детей, с каким багажом отправлю их в будущее?
Спасли динамики и бегущая строка, известившие меня о прибытии в родную страну. В мыслях я уже был у Пенелопы и для меня, кроме неё, в этом городе никого не существовало. Я даже боялся признаться себе, что влюбился. По дороге я постоянно молил водителя ехать быстрее, чем вызвал его раздражение, даже гнев. Скоро машина попала в пробку, а я, забыв, что нахожусь не в депутатском автомобиле, крикнул водителю - иностранцу:
- Чего стоишь, баран, включай "мигалку" и поехали.
Человек отреагировал мгновенно - он включил "мигалку", но только под моим глазом. Схватив охапку роз, купленную в аэропорту, я выскочил из такси и, лавируя между машинами, полетел к своей любимой. Мысли путались, я не мог сосредоточиться, сердце билось, как у кролика, готовое разорваться в любую секунду. Когда я, наконец, вышел из лифта и подошёл к заветной двери, меня посетила довольно интересная мысль:
"Какое счастье, когда любишь! Какой молодец Стас, что познакомил нас. Стас, Стас...Стоп. А кто такой Стас? Вот, чёрт. Он-то, оказывается, муж. Вроде, муж. Слышь, придурок, а он, на самом деле, муж".
Я сник, обмяк, вдруг, куда-то исчезла моя молодецкая прыть, а в доказательство реальности существования мужа за дверью раздался знакомый мужской голос:
- Пенелопа, где мой саквояж?
- Ты его поставил в ванну.
Я замер, не решаясь нажать на кнопку звонка. Звуки шагов и лязганье замка застали меня врасплох. Дверь открылась. На пороге стоял Стас в тренировочных штанах.
- А, вот и смена прибыла, - промямлил мужчина, - негоже кавалеру закрывать лицо цветами, женщина должна видеть выражение глаз своего воздыхателя и чувствовать его душу.
Я отвёл букет в сторону.
- Лев Лукич, какая встреча! Вы, это, случайно, не мне цветы принесли? - не унимался Стас.
Мною овладел конфуз, чего сейчас я желал больше всего, так это провалиться в тартарары. Секунды немой сцены превратились в вечность и, чтобы как-то оправдать свой нежданный визит, я сказал:
- С вашей подачи моя поездка увенчалась успехом.
- Таким успехом, что вы не пожалели денег на море цветов?
- Спасибо вам, Пенелопа, - сказал я серьёзно и вручил ей букет роз.
Лицо женщины расплылось в счастливой улыбке.
- Я тронута. А где сейчас находится ваш "успех"? Он с вами?
"Конечно, конечно, со мной. Он стоит напротив меня".
Я повернулся к Стасу, но, увы, его и след простыл.
- Не понял, - протянул я удивлённо. - Где муж?
- Эх, Лукич, Лукич...вечного ничего нет. Весна сменяет зиму, осень - лето, а на смену мужа пришёл Лев Лукич. Круговорот мужчин в женской природе, этакая тусовка.
- Что за шутки, Пенелопа?
- Лев Лукич, вы, наверное, устали с дороги, заходите, попьём чаю.
Я не верил своим глазам, с порога - сразу в сказку.
- Ну, так, что случилось, - повторил я свой вопрос, усаживаясь на свободный от одежды край кресла.
- Наш брак со Стасом дал течь и сегодня пошёл ко дну. Теперь я обычная брошенка, которых десятки тысяч в стране.
- Брошенка....что это за слово? Что-то новое.
Конфетно-букетный период отношений между мужчиной и женщиной. Наверное, это самый приятный и красивый этап зарождающейся любви. Он дарит цветы и читает стихи, она удивляет кавалера новинками кухни. Он занимается спортом, выставляя напоказ свои бицепсы, она старается упомянуть, что из хорошей, честной семьи. Он не пьёт и не опаздывает на свидания, она часами крутится перед зеркалом, до отказа затягивая корсет и делая экстравагантные причёски. В своих рассказах он выставляет себя героем, верхом добродетели, а она удивляет своим умом и смекалкой. Он не скупится на деньги, боясь показаться скупым, она же стыдит его за дорогие подарки, стараясь показаться экономной. Он старается не упоминать об её ошибках, иногда выставляя белое чёрным, а она поддакивает, соглашаясь с его точкой зрения. Протестировав друг друга на интеллект и совместимость характеров, они приступают ко второй части периода. Это планы на будущую совместную жизнь - дом, работу, детей. Никого из них не напрягает такое словоблудие, потому что это всего лишь конфеты и букеты. Когда заканчивается первый период, тестированное знакомство переходит в новую фазу - допуск к телу. Это самый коварный, скользкий и, вместе с тем, деликатный этап. Тут есть свои плюсы и подводные камни, напоровшись на которые можно пропороть брюхо и затонуть в безбрежном океане любви.
Вот к такому этапу и подошли наши встречи с Пенелопой.
После театров, кино, магазинов, выставок, презентаций я отвозил её домой, она приглашала меня домой на чашечку чая, а потом, сославшись на усталость, выпроваживала меня восвояси. Всё, что позволяла Пенелопа, это всего лишь невинный поцелуй. Я продвигался к своему апогею по сценарию "терпения и труда", искренне веря в положительную развязку, но каждый раз дело заканчивалось загадочной улыбкой, воздушным поцелуем и словами "до завтра".
В течение пяти месяцев я довёл до ума свою усадьбу, купил дорогую машину, несколько раз свозил Пенелопу в страны Европы и Азии. Я был ослеплён любовью и не ведал, что делаю. Два банка выдали мне крупные кредиты, которые помогли мне завоевать сердце любимой. Я не отказывался от взяток, какими грязными они не были, благие мысли о судьбе народа и угрызения совести навсегда покинули мою голову. Я дарил Пенелопе драгоценности, дорогую одежду и выводил её в свет. Все видели это. Как-то я попал под прицел федералов и налоговиков, которые заинтересовались источниками моих доходов. Помог, как всегда, Ганимед, который "сварганил" мне нужные документы о владении части акций нефтедобывающего предприятия.
В начале июня, когда я был подготовлен к супружеской жизни, я преклонил колено перед моей любимой и скромно сказал:
- Пенелопа, будь моей женой.
На свадьбу собрался весь городской бомонд. Пили, гуляли, желали счастья. Исполнители пели вживую, а пиротехники устраивали фейерверки. Глубоко за полночь всех развезли по домам, по закону жанра оставив нас одних. Пока жена снимала макияж и принимала душ, я открыл паспорт, чтобы воочью удостовериться в наличии там нужной печати. Что он давал мне? Самое главное - карт-бланш на тело Пенелопы.
Я погасил свет и лёг на наше брачное ложе. Новое шёлковое белью приятно ласкало кожу, а духоту летней ночи через открытый балкон разбавляла прохлада соседнего леса. На удивление, собаки не лаяли, и лишь только стрекотание кузнечиков нарушало ночную тишину.
Пенелопа, словно призрак, тихо ступая босыми ногами по новому паркету, зашла в спальню и остановилась посередине комнаты. Я молча смотрел на её силуэт, тускло освещаемый светом луны, а она смотрела на улицу, словно, к чему-то прислушивалась.
- Пенелопа, - прошептал я, - что случилось?
Она дрожала, и даже на расстоянии трёх шагов я чувствовал эту дрожь.
- Не знаю, нехорошее у меня предчувствие.
- Не волнуйся, всё будет хорошо.
- Ты знаешь, такой большой дом, а в нём, кроме нас, никого нет. Мне страшно, - тихо сказала жена и села на край кровати.
- Ты же никогда ничего не боялась. Что может случиться?
Объятия и поцелуи успокоили Пенелопу, она легла рядом. Дрожь прошла, её дыхание стало менее частым, она уснула. Весь день прошёл на бегах, в суете, множество гостей, жаркий день. Да, мы переволновались, от усталости ноги не держали нас, и сейчас хороший отдых был просто необходим. Я обнял жену и, незаметно для себя, заснул.
Сквозь сон я услышал лай собаки, потом, она заскулила и замолкла. Я немного замёрз и обнял крепко спящую жену. Она лежала на спине, широко раскинув ноги в стороны. Женское тепло согрело меня. Я запустил руку под её ночную рубашку. Доступ к телу... Её твёрдая грудь, крутые бёдра, нежная гладкая кожа. Рука медленно поползла вниз, на несколько секунд задержалась на плоском животике, а потом, сползла вниз и легла на лобок. Я не хотел нарушать крепкий сон женщины, но её тихое, почти бесшумное дыхание успокоило меня. А вот кузнец не хотел ждать, он напрягся, ожидая работы. Палец провёл по женской промежности, нащупал прикрытую дверь и, немного потёршись на входе, наполовину проскользнул внутрь. Я не хотел будить Пенелопу, тем более, брать её силой, а проклятый инстинкт не давал мне покоя. Решив просто коснуться её, я аккуратно накрыл собой жену, удерживая свой вес на локтях. Кузнец упёрся в двери, ещё больше распаляясь, а я боялся разбудить её и этим всё испортить. Я бы хотел, чтобы Пенелопа проснулась и приняла меня, но сейчас, когда кузнец стучался в двери, её дыхание было спокойным и размеренным. Ощутить полный контакт тела жены мешала скользкая ткань ночной рубашки, я перенёс вес тела на одну руку, а другой аккуратно переместил её к шее Пенелопы. От волнения я начал немного дрожать. Почему меня так возбудил такой вид секса? Может, потому, что Пенелопа долгое время держала меня голодом? Мне нравился такой вид разведки, я немного ослабил локти и опустился на неё. Кисти рук прошмыгнули под спину женщины и, немного вынырнув, захватили плечи. Я нежно поцеловал её шею, ощущая биение сердца через сонную артерию. Через мгновение мои губы знакомились с грудью Пенелопы, захватывая соски в рот. Я подтянул её на себя, пытаясь хотя бы немного проникнуть внутрь. Вдруг, что-то тяжёлое упало на мою голову...
Я очнулся, но не мог разлепить глаза, как не старался это сделать. Страшно болела голова. Я с трудом подтянул руку и ощупал её. Из раны сочилась кровь, по лбу попадала на глаза и там, свернувшись, засыхала.
- Он ожил, - раздался хриплый мужской голос.
- Промой ему глаза, - ответил ему певучий тенор.
Я услышал звук приближающихся шагов. Кто-то, совсем рядом, тяжело дышал, даже с закрытыми глазами я почувствовал вонь, исходившую от потных ног. Через секунду напор тёплой струи ударил мне в лицо. С трудом открыв один глаз, я увидел бородатого мужчину в чёрных очках, сливающего своё добро не туда, куда положено. Я попытался увернуться, но он, ловко орудуя своим кожаным орудием, мастерски направлял его на меня, не позволяя вонючей жидкости миновать цель.
- Умойся, умник, а то твоя половина не узнает собственного мужа, - усмехнулся "тенор".
Слово "жена" окончательно вывело меня из забытья, я медленно повернул голову, чтобы оценить ситуацию, в которую попал. Бородач и "тенор" стояли возле меня и нагло ухмылялись. Глаза "тенора" закрывала маска, но крупные белые зубы прекрасно говорили о весёлом настроении их обладателя. Бородач перешагнул меня, стряхнув последние капли на мой лоб. Почемуто я вспомнил свою выходку в отеле.
- Где моя жена? - сплёвывая мочу, спросил я.
Из холла этажа донёсся звук шагов. Через секунду в спальню зашли мужчина довольно низкого роста и Пенелопа.
- Она ничего не знает, - сказал "коротышка", сверкнув золотыми зубами.
Жена, увидев сцену в спальне, бросилась ко мне. Коротышка опередил её, подставив ногу - Пенелопа упала, стукнувшись головой о пол. Я попытался подняться, но ноги не держали меня.
- Что происходит? Что вам надо, сволочи?
- Где деньги? - спокойно спросил "тенор".
- Какие деньги?
Бородач, размахнувшись, пнул меня в бок.
- Мы знаем, как ты со своей кралей выпендривался. Где сейф с деньгами?
- В доме нет сейфа, - чётко сказал я, - берите, что хотите и сваливайте, а я обещаю, что не заявлю на вас.
- Знаем мы ваши депутатские обещания, - парировал "тенор".
Становилось душно. Пластиковые окна были закрыты. Чтобы отделиться от мира, я заплатил за дополнительную шумоизоляцию. Теперь, даже при очень сильном крике, нас никто не услышит. Охрану я не мог подобрать в течении двух месяцев - мне подсовывали одних иностранцев, которым я не доверял. Видеонаблюдение я не поставил, потратив приготовленные для этой цели деньги на украшения для Пенелопы. Случайных гостей я не любил, значит, случайно к нам в дом никто не заглянет. Поэтому надеяться надо только на себя. Что я мог противопоставить этой шайке? Оружия у меня не было. Просить денег у друзей? Все они знали, что я в долгах и в данное время неплатёжеспособен. Тут я вспомнил Бога. Странно. Когда обворовывал народ, не вспоминал, а тут вспомнил.
- Уже пять утра, - сказал "тенор", - от него ничего не добьёшься, пора сваливать.
- И это всё? - грубо промямлил "коротышка", кивая на мой "ноут" и несколько ювелирных украшений жены. - Этого бабла не хватит даже на расчёт со стукачом. Ты же говорил, что здесь не меньше лимона. Так, где лимон?
- Деньги в банке, - сказал я, - можно съездить и снять.
Бородач и "коротышка" взглянули на "тенора".
- Нет, это пустышка, пора сваливать, - серьёзно ответил тот, - ты же, я надеюсь, не собираешься мочкануть их?
- Нет, это не мой профиль, я знаю, как раскрутить этого перца, - деловито сказал "коротышка".
По всей видимости, главарём этой мини-шайки был "тенор". Оскалив свои клыки, он процедил:
- Валяй, сейчас все средства хороши, без бабок нам нельзя сваливать.
- Надо оприходовать эту кралю.
- Ещё чего?
- А ничего. Пока я на нарах парился, вы с тёлками зависали, а теперь праведника из себя строишь? Дай, дурака погоняю, говорю, "галстук" расколется.
- Как же ты собираешься приходовать её? - хрипло спросил Бородач.
- Кладите её на стол.
Бандиты выполнили приказ "коротышки" скинув на пол напитки и еду, оставшихся после свадьбы. Пенелопа что-то лепетала, пытаясь подняться. Бородач отвесил ей пощёчину.
- Вставай, госпожа, будем с народом общаться.
Когда бандиты схватили женщину и поволокли к столу, она вдруг вырвалась, и, что есть мощи, закричала. От её крика у меня поднялись волосы дыбом.
- Ребята, - сказал я тихо, - не надо, я сделаю всё, что вы захотите.
- Мы просили денег, а ты отказал, теперь мы хотим немного поразвлечься. Не можем же мы уйти просто так, - нагло и высокомерно произнёс главарь.
Пенелопа молила о пощаде, но её вопли, казалось, только распаляли незваных гостей. Они схватили женщину за ноги, рубашка её сползла, оголив тело.
Вот так, для меня это тело являлось божеством, я мечтал о нём. А для них - это просто кусок живого мяса на забой. Я сомневался, что нас оставят в живых, поэтому попытался договориться с преступниками:
- Мужики, отпустите, я оформлю дом на вас.
Но они уже не слышали моих слов. Жажда насилия овладела этими дикарями, они кинули Пенелопу на стеклянный стол, даже не ответив на моё предложение.
- Подтяните её к краю, я не достану, - скомандовал "коротышка".
Пенелопа не прекращала биться в истерике, стараясь укусить кого-нибудь.
- Заткнуть ей рот? - в ярости крикнул Бородач, - мне надоел это крик.
- Ты, что, с ума сошёл, какое же изнасилование без крика и сопротивления жертвы? Вся изюминка в этом, - ответил ему "коротышка", подтянув единственный в комнате стул к столу.
- А это ещё зачем? - присоединился к разговору "тенор".
- Какой театр без зрителей?
Я понял, что захотел сделать "коротышка", но ещё думал, что он просто пугает нас. Рану на голове надо было срочно зашить, иначе смерть - я терял кровь и всё, что мог сделать в это момент, это проползти один метр к столу.
- Правильно, зритель, я помогу тебе.
"Коротышка" оказался довольно сильным человеком, несмотря на своё хилое телосложение, он взвалил меня на плечи и посадил на стул, стоящий в метре от стола. Пенелопа сжала ноги "крестом", не давая бандитам возможности их раздвинуть.
- Теперь, слушай мою команду. Сцена первая. На каждого из вас по одной ноге. Разорвите замок, согните ноги и, как можно шире, расставьте их.
- Она сильная, мы не можем, - пролепетал Бородач, изо всех сил рванув правую ногу жертвы.
"Коротышка" обошёл стол и сильно ударил Пенелопу в лицо. Она затихла. Из носа пошла кровь, женщина на мгновение потеряла сознание и в этот момент насильники буквально вырвали мёртво сведённые ноги из замка.
- Вот так, теперь крепко их держите, желательно, обеими руками.
Вот теперь, в свете зарождающей зари я увидел то, чем мечтал обладать. Аккуратно подстриженный лобок и две плотно слепленные губы ждали не этого хозяина. Тот, кто должен был обладать ими, сидел напротив. Что ж, я был за нелегальную эмиграцию, охотно присваивая деньги лоббистов. Я видел этих людей только за стёклами моей машины, теперь же, получил возможность познакомиться с ними поближе. Поближе...как можно ближе. Я же говорил своим избирателем о полном единении с народом. Вот, теперь, я добился этого полного контакта.
- Сцена вторая, либидо насильника, - тупо сказал заводила, вынимая Гиганта из штанов.
Через затуманенные глаза я решил, что это резиновый фаллоимитатор, но фокусник, помяв его рукой, увеличил Гиганта до ещё большего размера. Покачав тридцатисантиметровую болванку, "коротышка" раздвинул губы двумя пальцами.
- Депутат, ты хоть скажи, стоящая баба-то? Может, мне нечего там делать? - нервно произнёс хозяин Гиганта, просунув палец внутрь.
- Суховато.
Он смочил два пальца слюной и с силой ввёл их. Пенелопа тихо вскрикнула, пытаясь вырваться из цепких лап насильников. Удерживая губы в раскрытом виде, мужчина упёр жилистого Гиганта в женскую промежность, Пенелопа резко подняла таз и отвела его в сторону. Толщина Гиганта могла сравниться только с размером руки у основания кисти. Насильник, помогая подельникам, захватил руками ноги женщины и с силой надавил. Тёмно-красная голова Гиганта исчезла из вида. Женщина отчаянно вскрикнула, подняв таз вверх, но Гигант сыграл на этом, и, когда таз начал падать, сделал резкий толчок, пройдя добрых двадцать сантиметров. Такая пытка продолжалась минуту, потом, мужчина увеличил темп, с каждой фрикцией всё глубже и глубже проникая внутрь. Наконец, Гигант полностью исчез, оставив на поверхности два волосатых фундамента. Крики Пенелопы сменились на менее отчаянные, скоро она замолчала, а помощники ослабили хватку, наслаждаясь сценой. Через прозрачный стол я видел их возбуждённые болванки, они мастурбировали, поглаживая грудь Пенелопы. Хозяин Гиганта медленно вывел своего подручного из гаража, дав ему немного передохнуть.
- Хотите тоже? - спросил "коротышка".
- Я бы не отказался, - заикаясь, ответил Бородач.
- У нас мало времени, - буркнул "тенор".
Фокусник сжал своего друга обеими руками.
- Что и требовалось доказать, смотри, выделилась смазка. Значит, она ловит кайф.
Сказав это "коротышка" с налёта запустил своего дурака, который свободно зашёл на полную длину. Сделав несколько десятков медленных фрикций, мужчина резко увеличил темп и сладко застонал.
- Ты, что творишь? - заорал главарь. - Зачем ты оставляешь следы?
Фокусник стонал, закатив глаза. Фрикции замедлились, стали более вялыми, он вывел Гиганта из укрытия. Из раскрытых губ вытекала белая тягучая лава, она стекала по белым ляжкам на край стола и каплями падала на пол. Боец не сдавался, он накренился книзу, а хозяин ввёл его наполовину в знакомое русло.
- Она не сдохла? - пробормотал Бородач. - Молчит, что-то подозрительно.
- Не дрейфь, сучка потеряла сознание. Так, вы будете? - деловито спросил фокусник, выводя друга на поверхность.
Оргия продолжалась. Помощники, возбудившись сценой, отъехали мгновенно, увеличив вес Пенелопы на добрых двести грамм, а Гигант, немного отдохнув, принял боевую стойку.
- Финальная сцена, - объявил "коротышка". - Теперь, поднимите обе ноги как можно выше.
До этих пор я спокойно наблюдал за сценой изнасилования моей жены, а теперь, когда помощники выполнили просьбу "ведущего", понял, что он собирается сделать. Я вытаращил глаза, пытаясь закричать, но вместо крика моё горло выдало только хриплый шопот.
Гигант нацелился на ещё неразведанное месторождение Пенелопы. Он смазал Гиганта остатками лавы, привстал на цыпочках и всем своим весом опустился. Пенелопа очнулась и от резкой боли отчаянно крикнула. Напрягшись, я поднялся со стула, сделал шаг к столу, обеими руками схватил окровавленного Гиганта и потянул его на себя. "Коротышка" ударил меня по рукам, а потом, в лицо. Я не упал, пробуя удержать равновесие, а боец нанёс мне сильный удар в пах. Я скорчился от боли и завалился на пол, поджав под себя ноги. Моя выходка не остановила насильника, он вернулся на своё место и продолжил начатое дело. Пенелопа рыдала, выла от боли, а бандит только больше распалялся. Наконец, когда он успокоился, фрикции его стали активнее, энергичнее. Оргазм был короткий, не такой, как первый.
Теперь, по закону, преступники должны были убить нас.
- Что будем с ними делать, - словно поймав мою мысль, спросил Бородач.
- Ничего. Просто уйдём и всё. Это публичный человек, никто не захочет стать предметом сплетен и позора.
Через месяц Пенелопа сказала мне о своей беременности и что не собирается делать аборт. Я знал, с чем это связано. Удар в пах оказался роковым, операция прошла успешно, но врачи сказали, что я теперь бесплодный.
Жена родила двойню - смуглых мальчика и девочку. Всё правильно - я же люблю свой народ, и теперь буду воспитывать "народных" детей.
В жизнь человека иногда полезно включить ВСЁ, даже то, что произошло со мной, но я не хотел бы, чтобы с кем-то произошло подобное.
Депутатом я сейчас не работаю, пишу сказки для детей. Две редакции согласились издать мою книгу пробным тиражом, и я даже получил гонорар. Гонорар - это деньги, честно заработанные деньги.