Аннотация: Особенно сильно сияли лицо и руки незнакомца, одна из которых сжимала стакан, а другая начатую бутылку водки.
-1-
Выдавленные в медной табличке буквы, гласили:
Потомственный колдун, шаман,
адепт черной и белой магии, верховный жрец Вуду,
мастер рейки, астральный двойник Будды,
ясновидящий и яснослышащий
КРАСНОПОЛЬСКИЙ ЛЕВ АЛЬБЕРТОВИЧ
Иван Иванович Прохоров, понурый мужчина лет тридцати пяти, с минуту помялся, рассматривая ухоженную лестничную клетку элитного дома, сосредоточенно почесал затылок и надавил кнопку звонка. За дверью раздались и тут же погасли мелодичные переливы. Прошло с полминуты, но открывать не спешили. Да и вообще, никаких звуков слышно не было. Однако Иван Иванович знал, что хозяева в квартире. Он уже разговаривал с ними по подъездному домофону, поэтому позвонить второй раз пока не решался из-за боязни рассердить колдуна.
Прохоров приблизил ухо к полированной поверхности и прислушался. Тут что-то стукнуло, лязгнуло и дверь так резко распахнулась, что Иван Иванович вздрогнул от неожиданности. На пороге стояла седая бабулька в длинном грязно-сером халате и изучающе смотрела на Прохорова поверх круглых очков.
- Я Прохоров... Ко Льву Альбертовичу, - смущенно промямлил Иван Иванович.
Бабулька смерила посетителя взглядом старого чекиста и, отодвинувшись в сторону, бойко кивнула:
- Ну-у-у... Заходи!
Иван Иванович робко протиснулся в просторную прихожую и огляделся. Перед ним был широченный длинный коридор увешанный всевозможными религиозно-эзотерическими картинками и предметами. Были здесь и жуткие демонические маски, и слезливые богоматерные иконы, и здоровенные плакаты с бритоголовыми старцами в оранжевых одеждах. Целые ряды гирлянд из каких-то колокольчиков, звездочек и других непонятных побрякушек тянулись под высоким потолком. Любому гостю сразу становилось ясно, что духовный мир хозяев чрезвычайно богат и требует к себе подобающего уважения.
- Деньги принес? - бесцеремонно спросила бабулька, щелкая за спиной Ивана Ивановича хитроумными запорами.
- Да-да, принес, - засуетился Прохоров и полез в карман куртки.
Бабулька терпеливо дождалась, пока Иван Иванович найдет и передаст ей пачку десятирублевок. Не торопясь два раза пересчитала и, подняв на Прохорова свои выцветшие, но все еще по-собачьи цепкие глаза, недовольно сказала:
- Однако, должно быть пятьсот!
- А здесь сколько? - испугался Прохоров и стал хлопать себя по карманам.
- Пятьсот двадцать, - сухо ответила бабулька и, снисходительно усмехнувшись, вернула Прохорову два мятых червонца, - Нам чужого не надо! Раздевайся, одевай тапки и жди здесь! Я тебя позову...
Старушка резво прошлепала по коридору и скрылась в одной из дальних комнат. Иван Иванович повесил куртку на абсолютно пустую вешалку, переобулся в уютные пушистые тапочки и приготовился ждать. Два дня назад он случайно наткнулся в газете на объявление чародея, в прихожей которого сейчас стоял. Кроме регалий перечисленных на дверной табличке, в рекламе значилось:
Код на бизнес Прохорову нужен не был, по причине полного отсутствия такового. А вот элементарной удачи хотелось позаимствовать, ведь Ивану Ивановичу не везло с самого детства. В три года его покусала соседская такса, в пять лет он обжегся раскаленным утюгом, в семь упал с крыши и сломал ногу. В четвертом классе его чуть не выгнали из школы за то, что товарищи приклеили учительницу к стулу, а клей подбросили в прохоровский портфель. В летнем лагере он заблудился в лесу и отравился ядовитыми грибами. В пятом классе, во время новогодней поездки в столицу, отстал от поезда и все зимние каникулы провел в детском приюте для беспризорников. В шестом, чуть не утонул в бассейне. В седьмом, заболел какой-то редкой заразной болезнью, и его на полгода засадили в изолятор, где до баклажанной синевы искололи задницу болючими уколами...
В общем, к своим тридцати пяти годам, Прохоров пережил один развод, два пожара, четыре ограбления, несколько автомобильных и одну железнодорожную катастрофу, три падения из окна, несчётное количество собачьих укусов и ударов током, три хирургических операции и одну семиминутную клиническую смерть.
Кроме всего вышеперечисленного, Ивана Ивановича постоянно терзали и более мелкие неприятности. В общественном транспорте его защемляло дверьми, в магазинах ему продавали протухшую рыбу и некомплектную мебель, а в парикмахерской и зубном кабинете он почему-то всегда попадал в трясущиеся руки неопытного стажера.
Однако, не смотря на все перечисленные события, каких-либо серьезных телесных повреждений Ивану Ивановичу до сих пор удавалось избежать. Чего нельзя было сказать о его душевном равновесии и психическом здоровье, которое почти все уже было растрачено в процессе труднособытийной прохоровской жизни.
И все же, надежда избавиться от тяготеющего рока, все еще не покидала Прохорова. Вот почему он стоял в этой многообещающей прихожей. Кто, как не таинственный маг Лев Альбертович, мог раскрыть причину его бесконечных злоключений? Кто, как не он, мог освободить Ивана Ивановича от проклятия, которое наверняка таилось где-то в неведомой глубине прохоровских внутренностей?
Клацнула дверная защелка. В коридор вынырнула бабулька и полушепотом поманила Ивана Ивановича:
- Иди... Ждёт!
Почтительно косясь на многоликие стены, Прохоров проплыл по блестящему линолеуму в распушённых кораблях-тапках и оказался в большой затемнённой комнате. Прямо перед ним был широкий письменный стол, за которым Иван Иванович разглядел и самого мага. Вернее, только верхнюю его часть, возвышающуюся над столешницей подобно древнему изваянию. Вытянутый овал лица, густые брови, впадины глаз с сияющими белками, узкий длинный нос, тоненькие усики над плотно сжатыми губами, выдающаяся вперед клиновидная бородка - лицо, которое увидел Иван Иванович, почему-то живо напомнило ему египетского фараона, виденного в школьные годы в учебнике истории. Блестящая золотистая одежда, высокий головной убор и массивная цепь с замысловатой штуковиной на конце, только усиливали это первое впечатление. Хотелось упасть на колени и молить божество о снисхождении, но Прохоров вовремя опомнился и, лишь слегка поклонившись, смущенно произнес:
- Здрасьте!
- Здравствуйте, Иван Иванович! - ободряюще сказал маг и, блеснув багровым перстнем, указал на кожаное кресло перед столом, - Садитесь, пожалуйста!
Иван Иванович провалился в приятную мягкость и оказался в пятне света умело направленной настольной лампы. Он был виден, как на ладони, маг же скрывался в полумгле, предоставив вниманию Прохорова только руки с длинными пальцами и холёными ногтями. Иван Иванович сконфуженно покосился на свои широкие грубые ладони и поспешил спрятать их за выпуклый подлокотник.
- Рассказывайте, Иван Иванович, с чем пришли, на что жалуетесь? - совсем по врачебному сказал маг и пошевелил кончиком видимой Прохорову бороды.
Иван Иванович вздохнул, собирая в дружное стадо разбежавшиеся мысли, и сбивчиво изложил Льву Альбертовичу причину своего визита. Маг слушал внимательно, изредка задавая наводящие вопросы и ласково поглаживая искрящийся кровью перстень.
- Хочу узнать, почему это со мной происходит и избавиться хочу от всего!!! Почему другие, люди как люди, и все у них, как у людей? А у меня не жизнь, а сплошная борьба за существование! Устал я, Лев Альбертович! Да, и годы уже не те - покоя хочется! Чтоб не бросало из огня да в полымя, как автобус на гололеде! Помогите, Лев Альбертович, сил никаких нет! - закончил Прохоров краткое изложение своих мытарств и жалобно всхлипнул.
- Ну, что ж, картина ясна! - сказал маг и, оставив в покое перстень, пригладил тутанхамоновскую бородку, - Ну-ка-с, встаньте, я Вас посмотрю!
Лев Альбертович поднялся первым. Перенаправил настольную лампу на пол, мягко взял Прохорова за плечи и поставил в круг света на узорчатом ковре. Потом, удивленно хмыкая, несколько раз обошел кругом и остановился напротив замершего Ивана Ивановича.
- Расслабьтесь! Дышите ровно. Не напрягайтесь. Думайте о зеленом яблоке и красном червяке!!! Сейчас я посмотрю Ваше энергетическое тело...
"Причем тут зеленое яблоко и красный червяк?" - подумал Прохоров и тут же представил себе склизкого дождевого червя карабкающегося на яблоню. "Может быть у меня какие-то невидимые глисты?!" - вдруг ужаснулся Иван Иванович.
- Я же сказал: дышите ровно! Не напрягайтесь! Вы мне мешаете, так я ничего не увижу, - недовольно повторил маг и стал делать руками гребковые движения, как-будто отгоняя от Прохорова несуществующих пчёл.
На Ивана Ивановича вдруг накатила мягкая тёплая волна, веки его отяжелели, мысли улетучились и он стал погружаться в какую-то безвольную сонную пропасть...
Вдруг где-то в пространстве прозвучал громкий хлопок. Повинуясь этому внезапному звуку, Иван Иванович открыл глаза и с удивлением обнаружил, что уже не стоит, а сидит в кресле напротив мага. Как он здесь оказался, Иван Иванович не помнил. "Гипноз", - с уважением подумал Прохоров и поглядел на Льва Альбертовича. Лицо того было сосредоточено, а тонкие пальцы нервно барабанили по столу.
- Значит так-с, дорогой Иван Иванович, - начал маг приосанившись, - Посмотрел я на Вашу энергетическую оболочку. Дыр нет-с, свечение нормальное, никаких астральных паразитов... Проверил также кармические следы до трех предыдущих воплощений. Тоже, вроде, все в норме-с. Единственное, что мне удалось заметить, это присутствие рядом с Вашим энергетическим телом чего-то постороннего. Но находится это постороннее на каком-то более высшем духовном плане, созерцание которого, к сожалению, мне недоступно... Как, впрочем, думается, и всем остальным смертным...
Иван Иванович внимательно слушал Льва Альбертовича и хотя значение многих слов оставалось для него загадкой, все же общий смысл, что - "вроде бы все в порядке, но что-то не то" - он вполне уловил.
- Обычно всё гораздо проще и понятней, - продолжал Лев Альбертович, - Сглаз, проклятие, воздействие энергетических вампиров - это видно сразу. А значит поддаётся лечению или, в крайнем случае, исправлению, корректировке... В Вашем же случае, ничего подобного не обнаружилось. А, раз ничего нет-с, то и бороться вроде бы не с чем! В качестве же средства, смягчающего последствия негативных событий, могу предложить трансовые медитации по специально разработанной мной методике...
С этими словами Лев Альбертович придвинул Прохорову тоненькую брошюрку в ярко-жёлтой обложке.
- Тут все подробно написано... Стоимость одного экземпляра 50 рублей, - кивнул маг на книжечку и ещё ближе придвинул её к Прохорову.
- У меня только двадцать... - сконфуженно пробормотал Иван Иванович, вспомнив про две десятки, возвращенные бабулькой.
Маг с секунду подумал и великодушно махнул ладонью с красным перстнем:
- Ладно, берите так! Чего уж там...
-2-
Прохоров вернулся домой, съел большую тарелку позавчерашнего борща и, поудобней устроившись на диване, углубился в изучение книжицы.
Чтобы достичь душевного равновесия от читателя требовалось всего ничего: принять удобную позу, закрыть глаза, расслабиться, освободиться от всех мыслей и пробыть в таком состоянии как можно дольше. После пяти-двадцати медитаций (в зависимости от особенностей индивидуума) на некоторое время гарантировался полнейший душевный комфорт, просветление и познание своего истинного Я.
В течение двух последующих недель Иван Иванович добросовестно медитировал. Правда, каждый раз засыпал и пробуждался только утром. Но зато сон его был крепок и спокоен, а мучившие прежде кошмары бесследно улетучились. Кроме этого, Иван Иванович старательно выполнял и другие изложенные в брошюрке рекомендации - отказался от мяса, перестал смотреть по телевизору нескончаемые детективы и почти бросил курить. Как ни странно, но за минувшую неделю с ним не случилось ничего, в отрицательном смысле, примечательного. Но! - наступило воскресенье, явившее Прохорову обещанное свидание, если не с истинным Я, то по крайней мере, с его отражением.
В этот вечер Иван Иванович как обычно уселся на коврик перед диваном, скрестил ноги, положил ладони на колени и погрузился в медитацию. В туалете мирно журчала вода, за стеной бубнил телевизор, за окном слышались визгливые голоса подростков и лай собак. Но Прохоров уже научился не отвлекаться на посторонние шумы и продолжал проваливаться в уютную пропасть собственного рассредоточенного сознания.
Очнулся он, вопреки ожиданиям, не утром, а глубокой ночью. За окном было темно, но в комнату откуда-то из кухни лился мягкий серебристый свет. "Наверное, Луна", - подумал Прохоров. Окна кухни и комнаты выходили на противоположные стороны дома, поэтому темнота здесь, и свет там, казались Ивану Ивановичу вполне естественными.
Он уже было собрался подняться и переползти на диван, но тут услышал со стороны кухни какой-то громкий и звонкий звук, от которого тело Ивана Ивановича вздрогнуло и сжалось в нервный комок, а сердце забилось в три раза чаще. "Показалось?" - с надеждой подумал Иван Иванович, но, словно в ответ на его безмолвный вопрос, звук повторился ещё несколько раз.
"Крысы!" - ужаснулся Иван Иванович и тихо пополз к шкафу, где у него хранились инструменты. Он осторожно отворил дверцу, нащупал молоток, поднялся и двинулся вперёд. На цыпочках преодолев коридор, Иван Иванович подкрался к кухне, занёс над головой оружие и, выступив из-за косяка, заглянул внутрь. То, что он увидел в следующую секунду, поразило его до такой степени, что он так и замер в своей позе нападающего неандертальца, потеряв всякую способность мыслить и двигаться.
За столом сидел мужик. Вид у него был довольно потрёпанный, но вполне миролюбивый. На голове кучерявились чёрные кудри, морда была небрита, а рот растянут в приветственной улыбке. Одет он был в какую-то неимоверно длинную рубаху скрывавшую ноги и расползавшуюся по полу подобно лужице грязной воды. Но, самым интересным было то, что мужик светился! Однако, свет этот был какой-то странный - лунный, фосфорный... Особенно сильно сияли лицо и руки незнакомца, одна из которых сжимала стакан, а другая начатую бутылку водки.
Иван Иванович сглотнул липкую слюну, покосился на свой занесённый молоток и снова безмолвно уставился на незнакомца.
- Да-а-а, не пужайся ты, Ван Ва-а-а-ныч! Свой я! - и мужик ткнул себя рукой со стаканом в грудь, выплеснув немного водки на рубаху.
Пролитая жидкость вспыхнула голубыми искрами и тут же погасла. Видя, что Прохоров не трогается с места, мужик пожал плечами, опрокинул в рот стакан, а, вместо закуски, дыхнул в сторону Ивана Ивановича. Голубоватый дымок протянулся к прохоровскому лицу и он почувствовал, что мышцы его расслабились, рука с молотком сама собой опустилась, а в голове как-то определённо похорошело.
- Ну вот, - осклабился мужик и наполнил водкой уже два стакана, брякая об их края горлышком бутылки, - При-и-и-соединяйся!
Иван Иванович, как во сне, выпустил из руки молоток, сел напротив незнакомца и взялся за стакан.
Не смотря на то, что гость назвал Ивана Ивановича по имени, он все ещё оставался незнакомцем, неизвестно как и почему очутившимся в прохоровской квартире. Однако, Иван Иванович удивительным образом уже не испытывал к нему ни страха, ни недоверия. Мужик действительно казался своим, неуловимо родным и вполне безобидным. Но выяснить его личность всё же было необходимо и Иван Иванович осторожно спросил:
- А, ты - кто?
- Я? Я твой ангел, - отозвался незнакомец и, почесав свою многодневную щетину, уточнил, - Ангел-вредитель.
- Ангел-вредитель? - переспросил Прохоров и тут заметил за спиной гостя странное шевеление.
Тёмное пятно, которое он поначалу принял за тень, выдвинулось вверх, раздвоилось и превратилось в пару крыльев с блестящими чёрными перьями. Иван Иванович не особо удивился, подумав, что если гость умеет светиться, то вполне может иметь и крылья, и копыта и даже хвост.
- Ну, давай выпьем за знакомство! - сказал ангел и поднял стакан.
Чокнулись, выпили. Иван Иванович закусил солёным огурцом, очевидно заблаговременно извлечённым гостем из прохоровского холодильника, а ангел снова выдохнул куда-то в сторону. Голубоватая дымка из его уст пролетела по воздуху и сигаретным облачком опутала увядший цветок на окне. Тот встрепенулся, расправил листья и, прямо на глазах, подрос сантиметров на пять.
"Чудеса! Может я сплю?" - подумал Иван Иванович и тайком ущипнул себя за руку. Щипок отозвался резкой болью и тем самым засвидетельствовал, что всё происходит наяву.
- Вот, решил, наконец, показаться тебе, познакомиться, - сказал ангел, сделав вид, что не заметил проверочной манипуляции Прохорова, - А то, вижу, уж больно ты переживать начал по поводу несчастий своих. Даже вот, к магу наведался...
- Так, как тут не переживать, если сыплется всё одно за другим? -Обречённо вздохнул Иван Иванович, - Думал даже, грешным делом, руки на себя наложить. Терпежу ведь нет никакого!
- Ну-у-у, руки накладывать - это лишнее, - нахмурился ангел и проткнул вилкой лежащий на блюдечке огурец, - Для того и явился к тебе, чтоб ободрить, поддержать... Ведь несчастия-то твои, не просто так на тебя валяться и не потому, что ты такой плохой или натворил чего в прошлой жизни... А это всё, брат Ван Ваныч, от твоей избранности происходит! Думаешь, у каждого есть ангел-вредитель? Нет, брат, только у тебя! У обычных людей с одной стороны, за правым плечом, ангел-хранитель стоит, а за левым чёрт. И живут они так - между богом и дьяволом - то туда их качнёт, то сюда... Стандарт, серость, одним словом... Слабые они все, потому и жизнь у них полосатая: то счастье, то несчастье, а иначе не выдюжат! Душонки-то у них - та-а-а-к себе - жиденькие...
Ангел откусил кусочек огурца, не жуя проглотил и продолжил:
- А ты, Ван Ваныч, - сила!!! Вон, сколько раз тебя судьба, моими ногами пинала, кулаками била, крыльями моими пощечины отвешивала, а ты, ничего - живешь! Выходит, не зря меня к тебе бог-батюшка приставил, разглядел, значит, в душе твоей эту силищу и в последний раз испытать захотел! И, скажу тебе по большому секрету, ежели справишься ты - путь свой жизненный до конца пройдешь и раньше дозволенного оборвать не посмеешь - то и награда тебе, после смерти, соответствующая будет! Другие-то все, кто в ад, кто в рай пойдут... Но, даже в раю, как были людишками слабыми, так ими и останутся во веки веков! А ты, опять же повторяю, если выдержишь всё с честью, то в раю будешь в самом святилище! Рядом с батюшкой нашим среди ангел высших и апостолов, как равный!!! А это тебе, брат Ван Ваныч, не мелочь какая земная бренная, а блаженство истинное и нескончаемое! Так что извини, но уж постараюсь я миссию свою вредительную добросовестно довыполнить, для твоего же блага, чтоб слава твоя и величие на небесах приумножились! У меня ведь тоже, скажу по секрету, интерес имеется. Если всё ладненько пройдет, то и мне льготы ба-а-а-льшие будут... Так что, не подведи, брат! Ни себя, ни меня!
Ангел посмотрел на настенные часы, разлил по стаканам остатки водки и ободряюще кивнул:
- Ну, давай последний раз! А то, мне уж исчезать пора... Засекут меня наши радары, что я тут с тобой болтаю, тогда проблем не оберешься...
- Так, вот оно значит, как всё устроено! - вслух подумал Иван Иванович, - А я-то слеп был! Спасибо, что не побоялся и глаза мне открыл... Так ты, значит, с самого рождения со мной, и все мои несчастья тобой подстроены?
- Точно так. С са-а-а-мого рождения с тобой, и днём и ночью за твоей спиной неусыпное дежурство несу. А до тебя за другим присматривал, но он сла-а-а-беньким оказался, уже подростком на себя руки наложил... Просчитался наш батюшка, ставку крупную сделал, а он себе по венам р-р-раз, и чирикнул! Ну, всё! А то заговорил ты меня. Давай на прощаньице! Вряд ли уж покажусь тебе... Но, ты, брат Ван Ваныч, помни, что я тебе тут сказал - терпи и глупостей никаких не делай, от этого всё твоё загробное будущее зависит!
Снова чокнулись, выпили. На этот раз ангел, как и Иван Иванович, совсем по-человечески закусил огурцом. Потом поднялся и протянул Прохорову светящуюся фосфором руку:
- Ну, прощай! Пора исчезать...
Иван Иванович вложил свою ладонь в ангелову пятерню, крепко пожал и спросил:
- Скажи хоть напоследок-то, как тебя зовут? Имя-то есть у тебя?
- Вензевель... - бросил на прощанье ангел и растаял в воздухе.
-3-
Переместившись на невидимый для смертных план, Вензевель спокойно прошел сквозь панельную стену и оказался снаружи. Одновременно поменялся и весь его внешний облик. Кудри стали золотистыми, небритость бесследно исчезла, а балахон и оперение крыльев приобрели снежную белизну. Ангел поднялся выше, присел на край крыши прохоровской девятиэтажки и извлек из складок своего просторного одеяния свиток, весь испещрённый письменами. Потом выдернул из крыла перо, старательно наслюнявил кончик и, отыскав в списке фамилию "Прохоров", поставил против неё жирную светящуюся галочку.
- Ну, вот, - улыбнулся сам себе Вензевель, любуясь на стройный ряд уже имеющихся отметок, - И ещё один идиот поверил. Какие же люди всё-таки доверчивые! Спасибо Льву Альбертовичу - пособил! Договор наш добросовестно выполняет. Ну, да ладно... Кто там у нас следующий? Антонио Милано, кажется... Та-а-ак, это в Аргентине. Далековато, но за полчаса доберусь!
Ангел спрятал свиток, воткнул перо на место, взмахнул крыльями и стрелой взмыл вверх. Поднявшись на трёхкилометровую высоту, Вензевель сверился со звёздами и взял курс на Южную Америку.
Прохладный астральный воздух, здесь, наверху, не так сильно загаженный человеческими мыслями, приятно обдувал лицо, щекотал пёрышки, забавлялся со складками светящейся одежды. Спустя несколько минут, Вензевель впал в привычную дорожную дремоту да так бы и проспал до самого пункта назначения, если бы, где-то над Средиземным морем, внезапно не услышал приближающийся знакомый свист.
Вензевель открыл глаза и оглянулся. Светящаяся точка у него за спиной быстро увеличивалась и вскоре превратилась в ангельскую фигуру. Когда они поравнялись, он узнал своего, совсем недавно оперившегося, коллегу Домианта.
- Вензевель, здравствуй! А я думаю, ты не ты? - радостно приветствовал его Домиант, - Ты куда?
- В Аргентину, - устало зевнул Вензевель, - последний на сегодня.
- О! А я в Чили, - обрадовался молодой ангел, - Значит, по пути!
- По пути, - вздохнул Вензевель, поняв, что от навязчивого Домианта ему уже не отделаться.
Каждый раз, когда они встречались здесь, и в более высших сферах, этот докучливый новичок приставал с расспросами. И каждый раз, Вензевелю приходилось собирать всё своё ангельское терпение, чтобы более или менее доходчиво разъяснять все тонкости небесного промысла. Вот и сейчас, Домиант явно не собирался держать язык за зубами.
- И всё-таки, - не вытерпев и пяти секунд, обратился он к Вензевелю, как бы продолжая начатый некогда ранее разговор, - Не понимаю я до конца, зачем мы обманываем всех этих несчастных людей? Почему внушаем им, что они избранные, а мы их персональные ангелы-вредители, которые специально прикреплены к ним богом для испытания?
- Я ж тебе уже объяснял, - вяло отозвался Вензевель, - Представляешь, что было бы, если бы все эти люди, ошалевшие от тягот земных, с жизнью покончили?
- А что? Ну начали бы жизнь заново, с чистого листа...
- Эк, как всё просто у тебя! А карма? Как жизнь с чистого листа начинать, если ещё за прошлые грехи не расплатился? Они думают, что все эти несчастия на них просто так свалились! Наследили в прошлых жизнях, пакостей наделали, а, как в новой жизни их припекло, так они сразу и в петлю лезут! Этак, всё до бесконечности тянуться будет. Тем более, к старым проступкам ещё и самоубийство добавляется. Замкнутый круг тогда будет и никакого очищения! И так уж господь-батюшка, этим гадёнышам, поблажку сделал в виде нашей службы. Чтоб хоть чувство собственной значительности их на земле удерживало!
- Но ведь мы их обманом удерживаем! - возмутился Домиант. -Учили же в семинарии, что нехорошо это!
- Э-э-э, - шутя погрозил пальцем Вензевель, - Ты людские заповеди с небесно-земными взаимоотношениями не путай! С этими гадёнышами иначе нельзя. Раз господь так решил, значит ему виднее. Может в соседней вселенной он и иначе всё устроил, но не наше с тобой дело начальство поучать, что да как делать! Одно тебе скажу - не грузись понапрасну, не переживай - всё мудро устроено! Вот, по-твоему, замалчивание правды есть ложь?
- Ну да, ложь конечно!
- Значит, если господь человечеству лик свой официально не являет, не спускается с небес в огненной колеснице и чудес не вершит, умалчивает то есть - на самом деле он существует или люди его только выдумали - значит, лжёт тем самым? Ведь, большинство, да что там большинство - никто! даже те, кто с нами встречались, не знают наверняка, есть ли бог или нет его? Доказательств-то вроде нет никаких! Солнце вот, все видят - есть оно, светит и греет. Воздух есть, вода есть. Но бога-то в глаза никто не видел! Значит, скрываясь, он как бы обманывает людей, да? - спросил Вензевель и хитро прищурился.
- Ну, как бы да, - с подозрением согласился Домиант.
- Ха! А, что было бы, если б люди знали наверняка, что бог есть, и за грехи действительно кара страшная будет, и после смерти в аду, и в следующем воплощении на земле? А вот что! Фальшивили бы, лебезили и заискивали!!! То есть, опять никакого самосознательного очищения не было бы!!! Что это за доброе дело, если его из-за страха быть наказанным совершают? Так что, не нам с тобой судить, что да как устроено!
Вензевель скрестил руки на груди, склонил голову к плечу и прикрыл глаза, тем самым давая понять своему попутчику, что дальнейший разговор ему больше не интересен. Домиант, как ни странно, тоже умолк и, устремив взгляд вниз, задумчиво смотрел на бескрайний Атлантический океан. Слышен был только тихий шелест двух пар ангельских крыльев. Мягко отталкиваясь от прозрачной астральной лазури и безошибочно выбирая самый короткий путь, они бережно несли своих хозяев к стремительно приближающемуся южноамериканскому континенту.