Эдмунд Спенсер  Астрофил-3

Там каждый был несчастьем потрясён.
В тоске да горе слёзы проливали,
и слышались лишь жалобы да стон.
Старались больше выразиить печали.
Погоревать решили наконец
На травке, годной для пастьбы овец.           228

Высокая Клоринда начала,
Его сестра, нежнейшая девица.
Всей статью с братом схожею была.
Герой погиб - Клоринда им гордится.
В стихах должна быть музыка слышна -
Я повторю, что пела нам она.                234

"Увы ! Несчастная моя юдоль !
Кого не удручат потоки жалоб ?
Как мне унять терзающую боль ?
Где сердце облегченье отыскало б ?
Искать ли мне покой в небесной мгле,
Не то у всех, что спят в сырой земле ?         240

На небесах ? Где ж, как не там творцы
И мастаки свершать любое горе ?
Там знают все начала и концы:
И то, что есть, и то, что будет вскоре.
От них исходит и добро, и зло.
То их вина, что зло произошло.                246
 
Искать среди людей ? - Меж бедолаг,
Подвластных свыше данному указу.
Что им прикажут, будет точно так.
Внимательны и слушаются сразу.
Всегда дрожат да терпят день и ночь.
Мою беду умерить им невмочь.                252

При мне моя печаль: погибший брат.
Героя нет. Вовек не возвратится.
И жалобы мои летят назад. -
Что ни проси, вернуть велят сторицей.
Леса, холмы да реки на мольбы
Лишь эхо шлют - как приговор судьбы.              258             


Леса, холмы и реки - все в беде.
Поля в тоске от горького сиротства.
И попечителя не сыщут уж нигде.
Взамен цветенья - мёртвое уродство.
Нет Астрофила - лошь потоки слёз.
Каким красивейшим цветком он рос !                264

Цветщий стебель сломан был врагом.
Нанесена жестокая обида.
Мы вызревших плодов уже не ждём.
Теперь, взамен веселья, - панихида.
Не ждём добра от будущего дня.
Беда для всех, но прежде - для меня.                270

Порвите, девушки, свои венки.
Исчез любитель этих украшений:
Стал пеплом всем надеждам вопреки.
Цветов не рвите больше для плетений.
Лтшь зелень кипариса вам нужна
Да сорваная с веток бузина.                276

Не пойте о Любви, как он вам пел.
Никто с ним в том искусстве не сравнится.
Забудьте, чем забавить вас хотел:
Его загадки, шутки, небылицы...
Ваш весельчак надолго лёг в постель.
Ему теперь могила - колыбель.                282

Cмерть гложет и сжирает наш покой.
Меня ограбила, лишив веселья,
И я теперь отравлена тоской,
Как будто напилась дурного зелья.
Он был любимцем пасших здесь стада -
Подобного не будет никогда.                288

Какой Герой вдруг Смертью унесён ! 
Скажи - О Смерть ! - Куда его  ты дела ?
Что нынче стало с тем, кто здесь рождён ?
Отсюда ж только тень красавца улетела.
И вместе с тем трагичный неуспех -
Живым всегда был первым между всех.                294

Нет. Тот бессмертный и прекрасный дух,
Кого из всех избрало Провиденье...
Не может быть, чтоб он совсем потух.
Ведь это чистый Ангел по рожденью.
Он славно жил и будет славен впредь.
Божественность не может умереть.                300

Нет. Он не мёртв. И смерть - не для него.
Живёт в Раю блаженства и обилий
Как вновь родившееся существо,
В постели, в окруженье белых лилий,
Фиалки с розами вокруг, где лёг.
Под лепестками с головы до ног.                306

Три тысячи небесных певчих птиц
Поют ему там звонкие колядки.
Ему приятны хоры тех певиц.
Он сладко засыпат там в кроватке.
И сказочных красавиц в тишине
Он видит там в своём волшебном сне.                312

Ему отрадно видеть их приход:
Божественность во всём её блистанье.
И снова в нём любовь его цветёт -
Любовь лишь в радости и без страданья;
Любовь без зла и где не нужен торг,
Без ревности; где верность и восторг.                318

Там нет ни войн, ни страха умереть,
Там длительное славное блаженство,
Там не грозит ни вред, ни вражья сеть.
И никакого нет несовершенства,
А здесь все дни несчастьями полны
И даже клятвы часто не верны.                324

Теперь ты там, блаженная душа.
А здесь у нас немолчное рыданье.
На Небе - мир, и радость хороша,
А наша доля - тяжкое страданье.
Скорбим - Увы ! - не только по тебе.
Мы плачем и собственной судьбе".                330

Клоринда смолкла. Сразу наступил
Черёд заговорить другой пастушке,
Которую приметил Астрофил -
Вступал с ней даже в игры на опушке.
Фестилис только стоило начать,
Девицы стали сразу горевать.                336

Все прочие заплакали тогда.
Его считали лучшим между всеми.
На люд свалилась общая беда.
О ней лишь были думы в это время.
Все речи о красавце, что усоп,
Ложились, как цветы на скорбный гроб.                342

Edmund Spenser  Аstrophеl-3

And euery one did make exceeding mone,
With inward anguish and great griefe opprest:                225
And euery one did weep and waile and mone,
And meanes deuiz'd to shew his sorrow best.
That from that houre since first on grassie greene,
Shepheards kept sheep, was not like mourning seen.

But first his sister that Clorinda hight.                230      
The gentlest shepheardesse that liues this day:
And most resembling both in shape and spright
Her brother deare, began this dolefull lay.
Which least I marre the sweetnesse of the vearse,
In sort as she it sung, I will rehearse.                235
               
Ay me, to whom shall I my case complaine,               
That may compassion my impatient griefe?
Or where shall I vnfold my inward paine,
That my enriuen heart may find reliefe?
Shall I vnto the heauenly powres it show?                240
Or vnto earthly men that dwell below?

To heauens? ah they alas the authors were,
And workers of my vnremedied wo:
For they foresee what to vs happens here,
And they foresaw, yet suffred this be so.                245
From them comes good, from them comes also il,
That which they made, who can them warne to spill.

To men? ah they alas like wretched bee,
And subiect to the heauens ordinance:
Bound to abide what euer they decree,                250
Their best redresse, is their best sufferance.
How then can they like w[r]etched comfort mee,
The which no lesse, need comforted to bee?

Then to me selfe will I my sorrow mourne,
Sith none aliue like sorrowful remaines:                255
And to my selfe my plaints shall back retourne,
To pay their vsury with doubled paines.
The woods, the hills, the riuers shall resound
The mournfull accent of my sorrowes ground.

VVoods, hills and riuers, now are defolate,                260
Sith he is gone the which them all did grace:
And all the fields do waile their widow state,
Sith death their fairest flowre did late deface.
The fairest flowre in field that euer grew,
VVas Astrophel; that was, we all may rew.                265

VVhat cruell hand of cursed foe vnknowne,
Hath cropt the stalke which bore so faire a flowre?
Vntimely cropt, before it well were growne,
And cleane defaced in vntimely howre.
Great losse to all that euer [did] him see,                270
Great losse to all, but greatest losse to mee.

Breake now your gyrlonds, O ye shepheards lasses,
Sith the faire flowre, which them adornd, is gon:
The flowre, which them adornd, is gone to ashes,
Neuer againe let lasse put gyrlond on.                275
In stead of gyrlond, weare sad Cypres nowe,
And bitter Elder, broken from the bowe.

Ne euer sing the loue-layes which he made:
VVho euer made such layes of loue as hee?
Ne euer read the riddles, which he sayd                280
Vnto your selues, to make you mery glee.
Your mery glee is now laid all abed,
Your mery maker now alasse is dead.

Death the deuourer of all worlds delight,
Hath robbed you and reft fro me my ioy:                285
Both you and me, and all the world he quight
Hath robd of ioyance, and left sad annoy.
Ioy of the world, and shepheards pride was hee,
Shepheards hope neuer like againe to see.

Oh death that hast vs of such riches reft,                290
Tell vs at least, what thou hast with it done?
VVhat is become of him whose flowre here left
Is but the shadow of his likenesse gone.
Scarse like the shadow of that which he was,
Nought like, but that he like a shade did pas.                295

But that immortall spirit, which was deckt
VVith all the dowries of celestiall grace:
By soueraine choyce from th'heuenly quires select,
And lineally deriu'd from Angels race,
O what is now of it become aread.                300
Ay me, can so diuine a thing be dead?

Ah no: it is not dead, ne can it die,
But liues for aie, in blisfull Paradise:
VVhere like a new-borne babe it soft doth lie.
In beds of lillies wrapt in tender wise.                305
And compast all about with roses sweet,
And daintie violets from head to feet.

There thousand birds all of celestiall brood,
To him do sweetly caroll day and night:
And with straunge notes, of him well vnderstood,                310
Lull him a sleep in Angelick delight;
Whilest in sweet dreame to him presented bee
Immortall beauties, which no eye may see.

But he them sees and takes exceeding pleasure
Of their diuine aspects, appearing plaine,                315
And kindling loue in him aboue all measure,
Sweet loue still ioyous, neuer feeling paine.
For what so goodly forme he there doth see,
He may enioy from iealous rancor free.

There liueth he in euerlasting blis,                320
Sweet spirit neuer fearing more to die:
Ne dreading harme from any foes of his,
Ne fearing saluage beasts more crueltie.
Whilest we here wretches waile his priuate lack,
And with vaine vowes do often call him back.                325

But liue thou there still happie, happie spirit,
And giue vs leaue thee here thus to lament:
Not thee that doest thy heauens ioy inherit,
But our owne selues that here in dole are drent.
Thus do we weep and waile, and wear our eies,                330
Mourning in others, our owne miseries.

Which when she ended had, another swaine
Of gentle wit and daintie sweet deuice:
Whom Astrophel full deare did entertaine,
Whilest here he liu'd, and held in passing price,                335
Hight Thestylis, began his mourning tourne,
And made the Muses in his song to mourne.

And after him full many other moe,
As euerie one in order lou'd him best,
Gan dight themselues t'expresse their inward woe,                340
With dolefull layes vnto the time addrest.
The which I here in order will rehearse,
As fittest flowres to deck his mournfull hearse.