Корман Владимир Михайлович : другие произведения.

104 Эредиа, сонеты, 72-94

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Новые переводы сонетов Эредиа
   Жозе-Мариа де Эредиа
   Велень и золото (Clovis Eve)
   (Перевод с французского).
   Velin dore
   Jose Maria de Heredia
  
   Старинный мастер сплошь раззолотил весь том,
   украсил корешок и сторону обреза,
   для связи нитки взял и скрепки из железа,
   но нынче всё блестит померкшим огоньком.
  
   Тускнеют вензеля и треплется разъём.
   У книги что ни день - работа и аскеза.
   В постели, за столом и в тряскости дормеза
   утратился узор, цветочек за цветком.
  
   Но скрыта в веществе полупрозрачной кожи
   магическая власть, что трогает, тревожа.
   Роскошный старый том из славной мастерской!
  
   Когда-то в добрый час Мари, Марго, Диана
   касались, и не раз, обложки колдовской.
   В ней призрак их мечты и аромат шафрана.
  
  
   Velin dore
  
   Vieux Maitre Relieur, l'or que tu ciselas
   Au dos du livre et dans l'epaisseur de la tranche
   N'a plus, malgre les fers pousses d'une main franche ,
   La rutilante ardeur de ses premiers eclats.
  
   Les chiffres enlaces que liait l'entrelacs
   S'effacent chaque jour de la peau fine et blanche ;
   A peine si mes yeux peuvent suivre la branche
   De lierre que tu fis serpenter sur les plats.
  
   Mais cet ivoire souple et presque diaphane,
   Marguerite, Marie, ou peut-etre Diane,
   De leurs doigts amoureux l'ont jadis caresse ;
  
   Et ce velin pali que dora Clovis Eve
   Evoque, je ne sais par quel charme passe,
   L'ame de leur parfum et l'ombre de leur reve.
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа
   Эпитафия
   (Перевод с французского)
   Jose-Maria de Heredia
   Epthaphe
  
   Подражание стихотворению короля Генриха III
  
   Прохожий! Помолись коленопреклонённо.
   Как друг его Келюс*, и Ги де Можирон*
   погиб в лихом бою, противником сражён.
   Будь он благословен и взят в святое лоно!
  
   У Мирона** учась, ценя изящность тона,
   ваятель был своей натурой восхищён.
   Ги* - в брыжжах, ток с пером, жемчужный медальон.
   На мрамор бюста лёг большой кристалл циркона***.
  
   Король, поцеловав, - редчайшая из сцен -
   сам друга обрядил, отправив в Сен-Жермен. -
   Красавец-друг лежал недвижимо и немо.
  
   И с тем, чтоб траур был навеки сохранён,
   король воздвиг внутри святилища эмблему:
   на ней, в слезах, стоял над другом Аполлон****.
  
   Epithaphe
  
   Suivent les vers de Henry III
  
   O passant, c'est ici que repose Hyacinte
   Qui fut de son vivant seigneur de Maugiron*;
   Il est mort - Dieu l'absolve et l'ait en son giron ! -
   Tombe sur le terain, il git en terre sainte.
  
   Nul, ni meme Quelus*, n"a mieux, de perles ceinte
   Porte la toque a plume ou la fraise a godron ;
   Aussi vois-tu, sculpte par un nouveau Myron**,
   Dans ce marbre funebre un morceau de jacinthe***.
  
   Apres l'avoir baise, fait tondre, et de sa main
   Mis au linceul, Henry voulut qu'a Saint-Germain
   Fut porte ce beau corps, helas ! inerte et bleme ;
  
   Et jaloux qu'un tel deuil dure eternellement,
   Il lui fit en l'eglise eriger cet embleme,
   Des regrets d'Appolo****triste et doux monument.
  
   *В "Эпитафии" названы двое дворян, любимцы короля,
   оба вместе павшие на одной дуэли с тремя противниками.
   ** Мирон - древнегреческий скульптор.
   ***Другое название этого драгоценного камня - гиацинт.
   ****Намёк на миф об Аполлоне и его погибшем любимце
   Гиацинте.
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа
   Догаресса
   (Перевод с французского)
   Jose-Maria de Heredia
   La dogaresse
  
   Весь в мраморе дворец. Вдоль длинной колоннады
   ведёт беседы знать. И каждый из вельмож -
   Рисуй хоть Тициан ! - украшен и пригож,
   и золото цепей на всех поверх наряда.
  
   Во взорах у господ - достойная бравада.
   И в зеркале лагун любой из них - как дож.
   Венеция - тиха. За ней - сияя сплошь -
   морская даль и ширь, лазурная отрада.
  
   Далматики красны. И каждый кавалер
   и важностью блестит и тонкостью манер.
   Тем временем в парче, украшенной претонко,
  
   красавица близ них беспечная прошлась
   и улыбнулась вдруг, назад оборотясь
   к идущему за ней при шлейфе арапчонку.
  
   La dogaresse
  
   Le palais est de marbre ou, le long des portiques,
   Conversent des seigneurs que peignit Titien,
   Et les colliers massifs au poids du marc ancien
   Rehaussent la splendeur des rouges dalmatiques.
  
   Ils regardent au fond des lagunes antiques,
   De leurs yeux ou reluit l'orgueil patricien,
   Sous le pavillon clair du ciel venitien
   Etinceler l'azur des mers Adriatiques.
  
   Et tandis que l'essaim brillant des Cavaliers
   Traine la pourpre et l'or par les blancs escaliers
   Joyeusement baignes d'une lumiere bleue,
  
   Indolente et superbe, une Dame, a l'ecart,
   Se tournant a demi dans un flot de brocart,
   Sourit au negrillon qui lui porte la queue.
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа На старом мосту
   (Перевод с французского)
   Sur le Pont-Vieux
   Jose Maria de Heredia
  
   Antonio di Sandro orefice
  
   Чудодей-ювелир, ублажая свой рынок,
   спозаранок на кисть набирает эмаль,
   чтобы строгую чернь на подвесках для краль
   изукрасил узор вензелей и травинок.
  
   А на Старом Мосту - и красотка, и инок,
   колокольный трезвон, будто там фестиваль.
   И свеченье лучей сквозь небесный хрусталь
   метит нимбами лбы молодых флорентинок.
  
   Молодой ученик, опуская лицо
   и при даме смутясь, предлагал ей кольцо,
   прикоснуться к руке он смущался сначала.
  
   А Челлини-юнец преострейшим резцом,
   бой Титанов, меж тем, увлечённо, молчком,
   в уголке рисовал на эфесе кинжала.
   Les Trophees, 1893
  
  
   Sur le Pont-Vieux
  
   Le vaillant Maitre Orfevre, a l'oeuvre des matines,
   Faisait, de ses pinceaux d'ou s'egouttait l'email,
   Sur la paix niellee ou sur l'or du fermail
   Epanouir la fleur des devises latines.
  
   Sur le Pont, au son clair des cloches argentines,
   La cape coudoyait le froc et le camail;
   Et le soleil montant en un ciel de vitrail
   Mettait un nimbe au front des belles Florentines.
  
   Et, prompts au reve ardent qui les savait charmer,
   Les apprentis, pensifs, oubliaient de fermer
   Les mains des fiances au chaton de la bague.
  
   Tandis que d'un burin trempe comme un stilet
   Le jeune Cellini, sans rien voir, ciselait
   Le combat des Titans au pommeau d'une dague.
  
   Штудия.
   Вариант перевода шестистопным ямбом.
  
   Достойный ювелир с утра уже при деле,
   со тщанием кладёт текучую эмаль
   взяв тоненькую кисть, на тонкую медаль
   чтоб ярче вензеля по черни заалели.
  
   А на Мосту кишат гвардейцы и мамзели.
   Мундир, клобук и плащ, накидка, шляпка, шаль...
   Красавицы с утра - под небом как хрусталь -
   похожи на девиц с картины Ботичелли.
  
   Смущённо покраснев при даме, ученик,
   в мечтаниях своих задумавшись на миг,
   не сразу мог надеть кольцо, как надлежало.
  
   Челлини между тем - хоть был моложе всех -
   прилежно наносил, не знав других утех,
   Титанов в схватке злой - на рукоять кинжала.
  
  
   Les Trophees, 1893
  
   Старый ювелир
   Жозе-Мариа де Эредиа
   (Перевод с французского)
   Le vieil orfevre
   Jose-Maria de Heredia
  
   Лучше других ювелиров и резчиков края,
   будь то ХимЕнис, РуИс, то ли будь БесеррИл,
   я обработаю жемчуг, рубин и берилл,
   ручку для вазы согну или корпус склепаю.
  
   Славно блестит серебро, сквозь эмали сверкая.
   В резьбах скоромных я душу свою загубил.
   Вместо Христа на кресте и архангельских сил,
   Вакха в хмелю рисовал и нагую Данаю.
  
   Множество раз наносил я узор на булат.
   Будет мне, видно, за то неминуемый ад.
   Душу желая спасти от такого капкана,
  
   ныне, когда уж в конце мне назначенный век,
   вслед сеговийскому мастеру Брату Хуану -
   смерть я встречаю, чеканя священный ковчег.
  
  
   Le vieil orfevre
  
   Mieux qu'aucun maitre inscrit au livre de maitrise,
   Qu'il ait nom Ruyz, Arphe, Ximeniz, Becerril,
   J'ai serti le rubis, la perle et le beryl,
   Tordu l'anse d'un vase et martele sa frise.
  
   Dans l'argent, sur l'email ou le paillon s'irise,
   J'ai peint et j'ai sculpte, mettant l'ame en peril,
   Au lieu de Christ en croix et du Saint sur le gril,
   O honte ! Bacchus ivre ou Danae surprise.
  
   J'ai de plus d'un estoc damasquines le fer
   Et, pour le vain orgueil de ces oeuvres d'Enfer,
   Aventure ma part de l'eternelle Vie.
  
   Aussi, voyant mon age incliner vers le soir,
   Je veux, ainsi que fit Fray Juan de Segovie,
   Mourir en ciselant dans l'or un ostensoir.
  
  
   Штудии.
   Перевод шестистопным ямбом.
  
   Искусней мастеров, известных в нашем крае,
   будь то Руис, Арфе, Хименис, Бесеррил,
   я в золото вкраплю рубин или берилл,
   на вазе выбью фриз и ручку припаяю.
  
   Эмаль на серебре - судьба моя дурная.
   Я век изображал, вложив безбожный пыл,
   не боль Христовых мук, не святость крестных сил,
   а Вакха во хмелю и узницу Данаю.
  
   Я часто украшал узорами булат.
   Так хвастал мастерством, что мной заслужен ад.
   Чтоб душу упасти от ждущего капкана
  
   Я завершить хочу дарованный мне век,
   вслед лучшему из всех искуснику Хуану,
   творя для алтаря большой святой ковчег.
  
   Жозе-Мариа де Эредиа
   Шпага
   (Перевод с французского)
   Jose-Maria de Heredia
   L"epee
  
   Прилежное дитя! В грядущее смотря,
   поверь и рассуди, насколько жизнь со шпагой,
   когда ты наделён и силой и отвагой,
   славней и веселей, чем чтенье псалтыря.
  
   На гарде Геркулес. Согрей богатыря!
   Он глажен сотней рук, владевших бедолагой!
   Любуйся силачом, красавцем и бродягой.
   Смотри, как он хорош, весь золотом горя.
  
   Взмахни клинком! Искрит ! Рассыплется огнями.
   Надёжен, гибок, остр! Сияет - будто пламя!
   На сердце - как сверкнёт - торжественная дрожь.
  
   И Хулиан дель Рей, держась уставных правил,
   на шпаге, - будто он надел на даму брошь -
   ручаясь за неё, своё клеймо поставил.
  
  
   L"epee
  
   Crois-moi, pieux enfant, suis l'antique chemin.
   L"epee aux quillons droits d'ou part la branche torse,
   Au poing d'un gentilhomme ardent et plein de force
   Est un faix plus leger qu'un rituel romain.
  
   Prends-la. L'Hercule d'or qui tiedit dans ta main,
   Aux doigts de tes aieux ayant poli son torse,
   Gonfle plus fierement, sous la splendide ecorce,
   Les beaux muscles de fer de son corps surhumain.
  
   Brandis-la ! L'acier souple en bouquets d'etincelles
   Petille. Elle est solide, et sa lame est de celles
   Qui font courir au coeur un orgueilleux frisson ;
  
   Car elle porte au creux de sa brillante gorge,
   Comme une noble Dame un joyau, le poincon
   De Julian del Rey, le prince de la forge.
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа
   Клодиюсу Поплену*
   (Перевод с французского)
   Jose-Maria de Heredia
   A Claudius Popelin*
  
   Художник-витражист крепил в свинцовой раме
   картины, где сверкал король или барон,
   а всякий мелкий люд, коленопреклонён
   и шапки смяв в руках, молился в светлом храме.
  
   Другие мастера, вокруг святых, цветами
   для украшенья книг раскрашивали фон.
   А третьи, не ленясь, подушки с двух сторон
   любили расшивать искусными стежками.
  
   Ты нынче, Клодиюс, венец себе стяжал
   как мастер и знаток наследственных секретов,
   и, ревностно трудясь, вливаешь жизнь в металл.
  
   Так пусть же на века эмаль моих сонетов
   усилит яркий тон и свежий цвет в листве
   венца, что на твоей достойной голове.
  
  
   A Claudius Popelin*
  
   Dans le cadre de plomb des fragiles verrieres,
   Les maitres d'autrefois ont peint de hauts barons
   Et, de leurs doigts pieux tournant leurs chaperons,
   Ploye l'humble genou des bourgeois en prieres.
  
   D'autres sur le velin jauni des breviaires
   Enluminaient des Saints parmi de beaux fleurons,
   Ou laissaient rutiler, en traits souples et prompts,
   Les arabesques d'or au ventre des aiguieres.
  
   Aujourd'hui Claudius, leur fils et leur rival,
   Faisant revivre en lui ces ouvriers sublimes,
   A fixe son genie au solide metal ;
  
   C'est pourquoi j'ai voulu, sous l'email de mes rimes,
   Faire autour de son front glorieux verdoyer,
   Pour les ages futurs, l'heroique laurier.
  
   *Клодиюс Поплен (1825-1892) - близкий друг Ж.М.Эредиа, поэт-парнасец,
   художник-эмальер и учёный-филолог. Второй муж племянницы императора
   Наполеона принцессы Матильды.
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа
   Эмаль
   (Вольный перевод с французского)
   Jose-Maria de Heredia
   Email
  
   Уже нагрелась печь. Струится свет с плафона.
   Формуй свою фольгу. Основу разогрей.
   Веди проворней кисть, точнее и быстрей
   фантазии набрось по разноцветью фона.
  
   Какие ты венки возложишь как короны
   на славных мудрецов, любовников, царей?
   Как вздыбишь, кем смиришь диковинных зверей,
   химеру в чешуе и чудищ Посейдона?
  
   Но лучше избери военную струю.
   Воительниц рисуй, пылающих в бою,
   Талестрис* не забудь, возьми Пентесилею*.
  
   Пусть рдеет красота, не знавшая препон.
   На шлемы помести им хищных птиц - позлее,
   на груди посади блистающих горгон.
  
   Email
  
   Le four rougit ; la plaque est prete. Prends ta lampe.
   Modele le paillon qui s'irise ardemment,
   Et fixe avec le feu dans le sombre pigment
   La poudre etincelante ou ton pinceau se trempe.
  
   Dis, ceindras-tu de myrte ou de laurier la tempe
   Du penseur, du heros, du prince ou de l'amant ?
   Par quel Dieu feras-tu, sur un noir firmament,
   Cabrer l'hydre ecaillee ou le glauque hippocampe ?
  
   Non. Plutot, en un orbe eclatant de saphir
   Inscris un fier profil de guerriere d'Ophir.
   Thalestris*, Bradamante*, Aude* ou Penthesilee*.
  
   Et pour que sa beaute soit plus terrible encor,
   Casque ses blonds cheveux de quelque bete ailee
   Et fais bomber son sein sous la gorgone d'or.
  
   Справка.
   *Талестрис - царица амазонок, влюблённая в Александра Македонского.
   *Брадаманте - одна из героинь "Неистового Роланда" Ариосто и
   оперы Генделя "Альцина".
   *Aude - Альда, сестра рыцаря Оливье, невеста Роланда из "Песни о Роланде".
   *Пентесилея - царица амазонок, павшая под Троей от руки Ахилла.
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа Эмалевые видения
   (Вольный перевод с французского)
   Reves d'email
   Jose Maria de Heredia
  
   Под вечер в закутке распелся атанор.
   Пленённый огонёк гудит в его накале.
   В таких-то вот печах и плавятся эмали,
   чтоб нанести на медь пылающий узор.
  
   Сюжетами полны и мифы, и фольклор.
   Химера, Пан и Сфинкс возникли на металле.
   Откуда ни возьмись кентавры прибежали,
   Горгона, конь Пегас, верзила Хрисаор.
  
   Вот кается Ахилл, убив Пентесилею...
   Вот в страшной глубине не повезло Орфею.
   Жилица мрачных мест осталась меж теней...
  
   Удачливей Геракл. Он пса увёл оттуда...
   Девица смерти ждёт, и нет надежд на чудо.
   Драконы тут как тут - пронюхали о ней.
  
  
  
  
   Reves d'email.
  
   Ce soir, au reduit sombre ou ronfle l'athanor,
   Le grand feu prisonnier de la brique rougie
   Exalte son ardeur et souffle sa magie
   Au cuivre que l'email fait plus riche que l'or.
  
   Et sous mes pinceaux nait, vit, court et prend l'essor
   Le peuple monstrueux de la mythologie,
   Les Centaures, Pan, Sphinx, la Chimere, l'Orgie
   Et, du sang de Gorgo, Pegase et Chrysaor.
  
   Peindrai-je Achille en pleurs pres de Penthesilee ?
   Orphee ouvrant les bras vers l'Epouse exilee
   Sur la porte infernale aux infrangibles gonds ?
  
   Hercule terrassant le dogue de l'Averne,
   Ou la Vierge qui tord au seuil de la caverne
   Son corps epouvante que flairent les Dragons ?
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа Конкистадоры
   (Перевод с французского)
   Les conquerants
   Jose-Maria de Heredia
  
   Будто кречеты мчат прочь из рощи родной -
   утомившись на суше от бедности гордой,
   через Палос текли беспокойные орды
   за жестокой своей дерзновенной мечтой.
  
   Отправлялись они за безмерной казной,
   о которой напели им Зюйды и Норды.
   Влёк их жёлтый металл, и тяжёлый и твёрдый,
   тот, что нужно добыть за закатной волной.
  
   А в просторе морском, в беспокойном прищуре,
   удивляет бродяг в разогретой лазури
   раззолоченный сон, несусветный мираж.
  
   По ночам в небесах разверзается небыль:
   восстающий вверху фантастичный пейзаж
   неизвестного им многозвёздного неба.
   Les Trophees, 1893
  
  
   Les conquerants
  
   Comme un vol des gerfauts hors du charnier natal,
   Fatigues de porter leurs miseres hautaines,
   De Palos de Moguer, routiers et capitaines
   Partaient, ivres d'un reve heroique et brutal.
  
   Ils allaient conquerir le fabuleux metal
   Que Cipango murit dans ses mines lointaines,
   Et les vents alizes inclinaient leurs antennes
   Aux bords misterieux du monde Occidental.
  
   Chaque soir, esperants des lendemains epiques,
   L'azur phosphorescent de la mer des Tropiques
   Enchantait leur sommeil d'un mirage dore
  
   Ou panches a l'avant des blanches caravelles,
   Ils regardaient monter en un ciel ignore
   Du fond de l'Ocean des etoiles nouvelles.
   Les Trophees, 1893
  
   Штудия.
   Перевод шестистопным ямбом.
  
   Устав в родном краю от гордой нищеты,
   как стаи хищных птиц от падального смрада,
   команды моряков и сбродные отряды
   грузились в корабли для поиска мечты.
  
   Им грезился металл ярчайшей чистоты,
   в таинственных, как сон, владеньях Эльдорадо,
   в Чипанго, что хранит бесчисленные клады
   в какой-то широте неясной долготы.
  
   Морская синева с мерцающим сверканьем
   в движении на юг казалась обещаньем,
   что завтрашняя быль им явит чудеса.
  
   С надеждою один, другой - страшась возмездий,
   смотрели с корабля в ночные небеса
   с блестящей новизной неведомых созвездий.
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа
   Предок
   (Перевод с французского)
   Jose-Maria de Heredia
   L"ancetre
  
   Клодиюсу Поплену*
  
   Не слава ли сама творит морщины эти
   на рыцарском лице кастильца-вожака?
   И с неба, и в боях хлебнул он огонька,
   а духом не робел ни перед чем на свете.
  
   Вест-Индию до Анд держал он на примете.
   Будь остров, будь страна внутри материка -
   туда священный крест несла его рука,
   и с ним фамильный герб пронёс он по планете.
  
   Спасибо, Клодиюс! Твой труд снискал успех.
   Мой предок оживлён, и вновь на нём доспех.
   Он смел и горд собой, но будто бы в печали.
  
   Его открытый взор туманится мечтой.
   Он тщится отыскать в полуденной эмали
   любимые цвета Отчизны Золотой.
  
  
   L"ancetre
  
   A Claudius Popelin*.
  
   La gloire a sillonne de ses illustres rides
   Le visage hardi de ce grand Cavalier
   Qui porte sur son front que nul n'a fait plier
   Le hale de la guerre et des soleils torrides.
  
   En tous lieux, Cote-Ferme, iles, sierras arides,
   Il a plante la croix, et, depuis l'escalier
   Des Andes, promene son pennon familier
   Jusqu'au golfe orageux qui blanchit les Florides.
  
   Pour ses derniers neveux, Claudius, tes pinceaux,
   Sous l'armure de bronze aux splendides rinceaux,
   Font revivre l'aieul fier et melancolique ;
  
   Et ses yeux assombris semblent chercher encor
   Dans le ciel de l'email ardent et metallique
   Les eblouissements de la Castille d'Or.
  
   *Друг поэта, художник Поплен написал эмалевый портрет Ж.-М. де Эредиа
   в доспехах конкистадора, воссоздав тем самым образ его предполагаемого
   предка Педро де Эредиа.
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа
   Источник юности
   (Перевод с французского)
   Jose-Maria de Heredia
   Jouvence
  
   Должно быть Сатане поддался де Леон*,
   вперив свой гордый ум в старинные ученья.
   А сильно поседев и став живою тенью,
   источник колдовской сыскать решился он.
  
   Тогда был лучший флот на поиск снаряжён.
   Три года моряки искали сновиденье,
   утюжа без конца Бермудские теченья,
   пока им не явил Флориду Посейдон.
  
   Вот здесь Конкистадор пришёл к заветной цели.
   Он понял, что мечты не зря цвели и зрели,
   и вбил фамильный щит слабеющей рукой.
  
   Гордись теперь, Старик, судьбою величавой.
   Смерть вовсе не вела вражды с твоей мечтой,
   и юность навсегда пришла к тебе со Славой.
  
   Jouvence
  
   Juan Ponce de Leon*, par le Diable tente,
   Deja tres vieux et plein des antiques etudes,
   Voyant l'age blanchir ses cheveux courts et rudes,
   Prit la mer pour chercher la Source de Sante.
  
   Sur sa belle Armada, d'un vain songe hante,
   Trois ans il explora les glauques solitudes,
   Lorsque enfin, dechirant le brouillard des Bermudes,
   La Floride apparut sous un ciel enchante.
  
   Et le Conquistador, benissant sa folie,
   Vint planter son pennon d'une main affaiblie
   Dans la terre eclatante ou s'ouvrait son tombeau.
  
   Vieillard, tu fus heureux, et ta fortune est telle
   Que la Mort, malgre toi, fit ton reve plus beau ;
   La Gloire t'a donne la jeunesse immortelle.
  
   *Хуан Понсе де Леон (1460 - 1521) - сподвижник Колумба,
   путешественник, первооткрыватель, конкистадор.
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа Могила конкистадора
   (Перевод с французского)
   Jose-Maria de Heredia
   Le tombeau du conquerant
  
   Тюльпанники в строю - уют и полумгла,
   Катальпа расцвела, украсив авениды.
   Та роковая твердь - сухая часть Флориды -
   Увы ! - геройский прах в себя не приняла.
  
   Тому, кто совершил великие дела,
   гробница не нужна, не в пору пирамиды.
   Укрывши от зверья и вражеской обиды,
   Великая Река героя погребла.
  
   Покоясь под водой, в прозрачной чистоте,
   не видит он нужды ни в камне,ни в кресте,
   ни в пламени лампад, ни в чтении псалмов.
  
   Лишь каждый кипарис доселе, отчего-то,
   над славною рекой, где спит Эрнандо Сото,
   вверяет всем ветрам какой-то грустный зов.
  
  
  
   Le tombeau du conquerant
  
   A l'ombre de la voute en fleur des catalpas
   Et des tulipiers noirs qu'etoile un blanc petale,
   Il ne repose point dans la terre fatale ;
   La Floride conquise a manque sous ses pas.
  
   Un vil tombeau messied a de pareils trepas.
   Linceul du Conquerant de l'Inde Occidentale,
   Tout le Meschacebe par-dessus lui s'etale.
   Le Peau-Rouge et l'ours gris ne le troubleront pas.
  
   Il dort au lit profond creuse par les eaux vierges.
   Qu'importe un monument funeraire, des cierges,
   Le psaume et la chapelle ardente et ex-voto ?
  
   Puisque le vent du Nord, parmi les cyprieres,
   Pleure et chante a jamais d'eternelles prieres
   Sur le Grand Fleuve ou git Hernando de Soto.
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа
   Carolo Quinto imperante*
   (Перевод с французского)
   Jose-Maria de Heredia
  
   Таким, как дон Руис**, - дорога в Пантеон,
   под грустный унисон хвалебного напева.
   Он - первый, кто прошёл Садами Королевы,
   где вольный бриз всегда цветами напоён.
  
   В тех рейсах, что прошли под пение канцон,
   в которых страсть и смерть сулят морские девы,
   средь штилей и зыбей и в бурях, полных гнева,
   он стал седобород и солью убелён.
  
   Кастилии был прок от всех его походов.
   Империя росла и строила суда.
   Отныне солнце в ней не меркло никогда.
  
   Варфоломей Руис стал князем мореходов,
   чей якорь еа корме был золотом червлён.
   В Испании с тех пор ценнее стал дублон.
  
   Carolo Quinto imperante*
  
   Celui-la peut compter parmi les grands defunts,
   Car son bras a guide la premiere carene
   -A travers l'archipel des Jardins de la Reine
   Ou la brise eternelle est faite de parfums.
  
   Plus que les ans, la houle et ses acres embruns,
   Les calmes de la mer embrasee et sereine
   Et l'amour et l'effroi de l'antique sirene
   Ont fait sa barbe blanche et blancs ses cheveux bruns
  
   Castille a triomphe par cet homme, et ses flottes
   Ont sous lui complete l'empire sans pareil
   Pour lequel ne pouvait se coucher le soleil ;
  
   C'est Bartolome Ruiz, prince des vieux pilotes,
   Qui, sur l'ecu royal qu'elle enrichit encor,
   Porte une ancre de sable a la gumene d'or.
  
   *Во время правления императора Карла V (Латынь)
   **Бартоломе (Варфоломей) Руис де Эстрада - мореплаватель, картограф, кораблестроитель, учёный-навигатор.
   Первый из европейских исследователей Панамы и Эквадора. Участник (был капитаном
   второго судна) похода Писарро и Альмагро в Перу.
   ***Садами Королевы испанцы назвали один из вновь открытых ими архипелагов у берегов Америки.
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа Видение Кема*-1
   (Перевод с французского)
   La vision de Khem*-1
   Jose-Maria de Heredia
  
   В полуденной жаре, под стрелами с зенита -
   по Нилу льёт катком свинцовая волна.
   Египет - как в огне. Страна одолена
   неумолимым Фре**. От солнца нет защиты.
  
   Вот сфинксы на посту. Глаза всегда открыты.
   Кругом один песок. Они, не зная сна,
   у обелисков став, будь солнце, будь луна,
   уставившись,глядят на стрелы-монолиты.
  
   Добавив чёрный крап в лучащийся расплав,
   ягнятники кружат по краю небосвода.
   Жара склоняет в сон людей и всю природу.
  
   Анубис***, весь литой, без звука, засверкав,
   палимый посреди горячего горнила,
   раскрыл шакалий рот и лает на светило.
  
  
  
   La vision de Khem-1
  
   Midi. L'air brule et sous la terrible lumiere
   Le vieux fleuve alangui roule des flots de plomb ;
   Du zenith aveuglant le jour tombe d'aplomb,
   Et l'implacable Phre couvre l'Egypte entiere.
  
   Les grands sphinx qui jamais n'ont baisse la paupiere,
   Allonges sur leur flanc que baigne un sable blond,
   Poursuivent d'un regard mysterieux et long
   L'elan demesure des aiguilles de pierre.
  
   Seul, tachant d'un point noir le ciel blanc et serein,
   Au loin, tourne sans fin le vol des gypaetes ;
   La flamme immense endort les hommes et les betes.
  
   Le sol ardent petille, et l'Anubis d'airain
   Immobile au milieu de cette chaude joie
   Silencieusement vers le soleil aboie.
  
   *Кем - древнее название Египта.
   **Фре - одно из имён древнего египетского бога солнца (Амона-Ра).
   ***Анубис - проводник мёртвых в подземном мире, древние египтяне
   изображали его с шакальей или пёсьей головой.
  
  
   Жозе- Мариа де Эредиа Видение Кема*-2
   (Перевод с французского)
   La vision de Khem*-2
   Jose-Maria de Heredia
  
   Над Нилом в вышине прекрасная луна.
   В некрополе не спят старинные гробницы.
   Властителям святынь и царства не лежится
   в накрученных на них бинтах из полотна.
  
   Как при Рамзесах**встарь, лишь только не шумна, -
   таинственна, длинна людская вереница.
   Седая старина, построившись, стремится
   гранитною толпой в иные времена.
  
   Поход резных камней выходит на дорогу
   за шествием жрецов, несущих судно бога,
   творца Амона-Ра***, чья сила всех светлей.
  
   Едва коснётся луч, и скоп чудных зверей
   вдруг встанет на дыбы, почувствовав тревогу
   и сбросит вечный сон египетских ночей.
  
   La vision de Khem*-2
  
   La lune sur le Nil, splendide et ronde, luit.
   Et voici que s'emeut la necropole antique
   Ou chaque roi, gardant la pose hieratique,
   Git sous la bandelette et le funebre enduit.
  
   Tel qu'aux jours de Rhamses**, innombrable et sans bruit,
   Tout un peuple formant le cortege mystique,
   Multitude qu'absorbe un calme granitique,
   S'ordonne et se deploie et marche dans la nuit.
  
   Se detachant des murs brodes d'hieroglyphes,
   Ils suivent la Bari que portent les pontifes
   D'Ammon-Ra***, le grand Dieu conducteur du soleil ;
  
   Et les sphinx, les beliers ceints du disque vermeil,
   Eblouis, d'un seul coup se dressant sur leurs griffes,
   S'eveillent en sursaut de l'eternel sommeil.
  
   *Кем - древнее название Египта.
   **Рамзес - имя нескольких египетских фараонов.
   ***Амон-Ра - древний египетский бог солнца.
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа Видение Кема*-3
   (Перевод с французского)
   La vision de Khem*-3
   Jose-Maria de Heredia
  
   Процессия растёт, живым наперекор.
   Пустеют все в камнях долблёные постели.
   С картушей ястребки священные взлетели.
   и вихрями взнеслись а полуночный простор.
  
   Зверьё, народ, цари. Сверкающий убор
   над каждым царским лбом,где аспид ищет цели**
   А рты как на замках. Смола забила щели***
   И боги - впереди: Гор, Хнум, Пта, Нейт, Хатор****
  
   Шагает ибис-Тот*****, а следом фараоны.
   Все с лотосом в руках и, как велит им чин,
   на царских головах их парные короны.
  
   И ужасом несёт от храмовых руин.
   Отпрянув от луны, гранитные колонны
   кладут, накрыв погост, безмерные поклоны.
  
   La Vision de Khem*-3
  
   Et la foule grandit plus innombrable encor.
   Et le sombre hypogee ou s"aligntnt les couches
   Est vide. Du milieu deserte des cartouches
   Les eperviers sacres ont repris leur essor.
  
   Betes, peuples et rois, ils vont. L'uraeus** d'or
   S'enroule, etincelant, autour des fronts farouches ;
   Mais le bitume*** epais scelle les maigres bouches.
   En tete, les grands dieux : Hor, Khnoum, Ptah, Neith, Hathor****.
  
   Puis tous ceux que conduit Toth Ibiocephale,
   Vetus de la schenti, coiffes du pschent, ornes
   Du lotus bleu. La pompe errante et triomphale
  
   Ondule dans l'horreur des temples ruines,
   Et la lune, eclatant au pave froid des salles,
   Prolonge etrangement des ombres colossales.
  
   *Кем - древнее название Египта.
   **На головном уборе фараонов часто помешалось изображение змеи.
   ***Тела знатных покойников в древнем Египте бальзамировались
   ****Перечисление имён древних египетских богов.
  
  
   Cамурай
   Жозе-Мариа де Эредиа
   (Перевод с французского)
   Le samourai
   Jose-Maria de Heredia
  
   Сквозь лёгкий, весь в щелях, бамбуковый экран,
   под шелест струн - играя для забавы,
   увидела она, как двигается браво
   предмет её любви и врач душевных ран.
  
   Две сабли на боку, могучий стройный стан,
   Горит наплечный герб, знак рода Токунгава.
   А лента с бахромой, свидетель бранной славы,
   обвившая доспех, - алей любых румян.
  
   Сам - с веером в руках, одет с отменным толком,
   и латами блестит, и лаками и шёлком.
   Точь-в-точь как из воды явившийся омар.
  
   Он рад послать привет, крича из-под забрала.
   Ускорил бодрый шаг. В нём тоже пышет жар,
   и парочка сяжков на каске задрожала.
  
  
   Le samourai
  
   D'un doigt distrait frolant la sonore biva,
   A travers les bambous tresses en fine latte,
   Elle a vu, par la plage eblouissante et plate,
   S'avancer le vainqueur que son amour reva.
  
   C'est lui. Sabres au flanc, l'eventail haut, il va.
   La cordeliere rouge et le gland ecarlate
   Coupent l'armure sombre, et, sur l'epaule, eclate
   Le blason de Hizen ou de Tokungawa.
  
   Ce beau guerrier vetu de lames et de plaques,
   Sous le bronze, la soie et les brillantes laques,
   Semble un crustace noir ; gigantesque et vermeil.
  
   Il l'a vue. Il sourit dans la barbe du masque,
   Et son pas plus hatif fait reluire au soleil
   Les deux antennes d'or qui tremblent a son casque.
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа Даймио
   (Перевод с французского)
   Daimio
   Jose-Maria de Heredia
  
   Ржёт ставший на дыбы ретивый жеребец
   под чёрной боевой четырёххвостой плёткой.
   Клинок задел доспех с его оборкой ходкой,
   и каждая деталь бренчит, как бубенец.
  
   Японский вождь, сверх лат, одевшийся в багрец,
   задрал личинный мех над выбритой бородкой,
   и глянул на вулкан со снежною обводкой,
   красу родной земли, отраду всех сердец.
  
   Но в блёстках неба вдруг, в его восточной части,
   увидел он звезду, сулившую несчастье,
   блистающий комок над плещущей волной.
  
   Не дрогнувши лицом, - чтоб скрыть глазные щёлки -
   раскрыл он веер свой с оправою стальной.
   Там Солнца круг алел, как кровь на белом шёлке.
  
  
   Le daimio
  
   Sous le noir fouet de guerre a quadruple pompon,
   L'etalon belliqueux en hennissant se cabre
   Et fait bruire, avec des cliquetis de sabre,
   La cuirasse de bronze aux lames du jupon.
  
   Le Chef vetu d'airain, de laque et de crepon,
   Otant le masque a poils de son visage glabre,
   Regarde le volcan sur un ciel de cinabre
   Dresser la neige ou rit l'aurore du Nippon.
  
   Mais il a vu, vers l'Est eclabousse d'or, l'astre,
   Glorieux d'eclairer ce matin de desastre,
   Poindre, orbe eblouissant, au-dessus de la mer ;
  
   Et, pour couvrir ses yeux dont pas un cil ne bouge,
   Il ouvre d'un seul coup son eventail de fer
   Ou dans le satin blanc se leve un Soleil rouge.
  
   *Даймио - средневековый японский феодал,
   аристократ, князь, подчинённый сёгуну вождь
   самураев
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа
   Огненные цветы
   (Перевод с французского)
   Jose-Maria de Heredia
   Fleurs de feu
  
   За Хаосом вослед прошли ещё века.
   Из кратера огонь хлестал сплошной лавиной.
   Сам Чимборасо слаб в сравненье с той вершиной,
   так шапка над жерлом была здесь высока.
  
   Теперь гора тиха - ни эха, ни толчка.
   Здесь лава - кровь Земли - застыла прочной льдиной.
   И сыщется вода для стайки голубиной,
   где магма из глубин бежала, как река.
  
   Но яркий всплеск былых пожаров в преисподней
   остывшее жерло доносит и сегодня
   сквозь спящие под ним прогнутые пласты:
  
   на кактусах вокруг, среди пороховинок,
   слетающих дождём с их вызревших тычинок,
   горят сплошным огнём багровые цветы.
  
  
   Fleurs de feu
  
   Bien des siecles depuis les siecles du Chaos,
   La flamme par torrents jaillit de ce cratere,
   Et le panache igne du volcan solitaire
   Flamba plus haut encor que les Chimborazos.
  
   Nul bruit n'еveille plus la cime sans echos.
   Ou la cendre pleuvait l'oiseau se desaltere ;
   Le sol est immobile et le sang de la Terre,
   La lave, en se figeant, lui laissa le repos.
  
   Pourtant, supreme effort de l'antique incendie,
   А l'orle de la gueule а jamais refroidie,
   Eclatant a travers les rocs pulverises,
  
   Comme un coup de tonnerre au milieu du silence,
   Dans le poudroiment d'or du pollen qu'elle lance
   S'epanouit la fleur des cactus embrases.
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа
   Столетник
   (Вольный перевод с французского)
   Jose-Maria de Heredia
   Fleur seculaire
  
   Вверху Гвалатьери*, у дикого обрыва,
   где в давний век застыл базальтовый поток,
   в в каком-то из семян проклюнулся росток,
   да и прижился там, привольно и счастливо.
  
   Он впитывал росу небесного полива
   и длинным корнем пил подземный огонёк.
   Весь век под сотней солнц, налившись светом впрок
   он вырастил бутон , увесистый на диво.
  
   В горячеЙ тишине бутон светил костром.
   Вдруг взрыв - и вот цветок выходит из темницы.
   И золото пыльцы летит с него дождём.
  
   Алоэ зацвело невиданной жар-птицей.
   Растению сто лет всё снился Гименей -
   но праздничный цветок не жил и пары дней.
  
  
   Fleur seculaire
  
   Sur le roc calcine la derniere rampe
   Oule flux volcanique autrefois s'est tari,
   La graine que le vent au haut Gualatieri*
   Sema, germe, s'accroche et, frele plante, rampe.
  
   Elle grandit. En l'ombre ou sa racine trempe,
   Son tronc, buvant la flamme obscure, s'est nourri ;
   Et les soleils d'un siecle ont longuement muri
   Le bouton colossal qui fait ployer sa hampe.
  
   Enfin, dans l'air brillant et qu'il embrase encor,
   Sous le pistil geant qui s'erige, il eclate,
   Et l'etamine lance au loin le pollen d'or ;
  
   Et le grand aloes a la fleur ecarlate,
   Pour l'hymen ignore qu'a reve son amour,
   Ayant vecu cent ans, n'a fleuri qu'un seul jour.
  
   *Gualatieri (ГвалатьерИ - ? ) - вулканическая гора в Перу, 6700 м
  
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа Античная медаль
   (Перевод с французского)
   Medaille antique
   Jose-Maria de Heredia
  
   В нём пурпур золотой. На Этне виноград -
   как Эригонин дар, услада сибарита.
   Но тип лица девиц, пленивший Феокрита,
   сегодняшний поэт отыщет тут навряд.
  
   Для Аретузы был весь выбор небогат:
   наложница,раба... Целована и бита...
   Здесь в греческую кровь за ряд веков подлиты
   и норов северян и южный аромат.
  
   Меняются века. Преобразились музы.
   Стал тенью Агригент, былые Сиракузы
   заснули без забот под облачным шатром.
  
   Зато как долог век отливок и чеканок!
   Ещё сохранена медальным серебром
   античная краса былых сицилианок!
  
   Medaille antique
  
   L'Etna murit toujours le pourpre et l'or du vin
   Dont l'Erigone antique enivra Theocrite ;
   Mais celles dont la grace en ses vers fut ecrite,
   Le poete aujourd'hui les chercherait en vain.
  
   Perdant la purete de son profil divin,
   Tour a tour Arethuse esclave et favorite
   A mele dans sa veine ou le sang grec s'irrite
   La fureur sarrasine a l'orgueil angevin.
  
   Le temps passe. Tout meurt. Le marbre meme s'use.
   Agrigente n'est plus qu'une ombre, et Syracuse
   Dort sous le bleu linceul de son ciel indulgent ;
  
   Et seul le dur metal que l'amour fit docile
   Garde encore en sa fleur, aux medailles d'argent,
   L'immortelle beaute des vierges de Sicile.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"