Корман Владимир Михайлович : другие произведения.

121 Леон Дьеркс Стихи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Публикуются избранные стихи французского поэта Леона Дьеркса в переводе на русский язык.
  Леон Дьеркс Пример Голгофы
  (Перевод с французского).
  
  Античный люд имел (и знал их поимённо):
  немалый сонм богов и всяческих богинь.
  Скульптурами богов гордились Парфеноны,
  где строй кариатид берёг покой святынь.
  
  В блаженные века с нагими их богами
  никто не забывал отдать им всем поклон,
  да и чужим богам давали место в храме,
  чтоб весь небесный свет влетал в проём колонн.
  
  А вот у нас сердца не бьются при явленье
  желающих войти в небесный пантеон.
  Нам ни к чему ярмо, в которое с рожденья
  влезал любой жилец языческих времён.
  
  Зигзаги молний бьют, лупя куда попало,
  в руины старых стен, по древним алтарям;
  и что-то не слыхать, чтоб громко зазвучала
  печаль лесов и рощ по гибнущим церквям.
  
  Мертвы ли боги ? Все ль ? Неужто катастрофа
  других, кого постиг безжалостный конец,
  велела убежать из храмов - от Голгофы,
  чтоб больше не надеть страдальческий венец ?
  
  Leon Dierx L"Exemple
  
  Sous le fecond soleil des nations antiques,
  L'homme etait riche en dieux dont il savait les noms ;
  Et des images d'or encombraient les portiques,
  Ou, geantes, gardaient le seuil des Parthenons.
  
  Et pourtant, jamais las d'encens ni de prieres,
  L'homme des jours sereins ou riaient les dieux nus,
  Entre le ciel et lui revant plus de lumieres,
  Sacrifiait encore a des dieux inconnus !
  
  Nos coeurs ne vibrent plus aux naissances prochaines
  De ceux que conviait le large coeur paien ;
  Et ce n'est plus afin de ressaisir des chaines
  Que nous fouillons la foi de l'univers ancien.
  
  Aux steriles eclairs d'un soleil qui s'epuise,
  Sur le poudreux amas des autels d'autrefois,
  Nous regardons crouler les futs noirs de l'eglise,
  Sans que la mort d'un dieu fasse gemir les bois.
  
  Tous les dieux sont-ils morts ? Ou, vaincus par l'exemple,
  Ceux qui nous voient de loin livres au sombre mal,
  Renoncent-ils d'avance a la gloire du temple,
  Par horreur du calvaire et du sang baptismal ?
  
  Poemes et poesies, 1861.
  
  Леон Дьеркс Жажда.
  (Перевод с французского).
  
  Мы бьёмся в беспощадной схватке.
  Красавцы в кованой броне,
  с пращёй, с мечом и на коне -
  бретонцы в боевом порядке.
  
  Да будет так ! Пока светло,
  сражайся всё дневное время,
  открой забрало, ногу в стремя,
  и смело вскакивай в седло !
  
  Пусть лютый враг кричит злорадно !
  Вздымая наш бретонский стяг,
  под град булыжников с кулак, -
  вперёд ! Что будет, то и ладно.
  
  Приятностей в бою не жди.
  Нам жарко станет не однажды.
  Ища для утоленья жажды
  воды - прижми ладонь к груди.
  
  Хоть пятна на груди багряны,
  но пусть не слабнет бодрый жар.
  Припомни, как Бомануар*
  в бою пил кровь свою из раны.
  
  Leon Dierx La Soif
  
  La cuirasse a nos reins bouclee,
  Dans une lutte sans merci,
  Nous nous sommes jetes, ainsi
  Que des bretons dans la melee.
  
  Ainsi donc soit ! Et jusqu'au soir
  Tenons tete dans la bataille,
  Haut la visiere, et haut la taille,
  Sans lacher pied, sans nous asseoir !
  
  Champions du beau qu'on lapide,
  Que le sort nous trahisse ou non,
  Faisons flotter notre pennon
  Par-dessus la clameur stupide.
  
  Puisque pour nous les durs chemins,
  Quand nous regardons vers la terre,
  N'ont point d'eau qui nous desaltere,
  A notre flanc portons les mains ;
  
  Et, ruisselants d'eclaboussures,
  Pour revivre du meme espoir,
  Buvons, ainsi que Beaumanoir*,
  Le sang tout chaud de nos blessures !
  
  Poemes et poesies, 1861.
  
  Примечание.
  *Jehan de Beaumanoir - Жан де Бомануар, один из многих известных в истории Бретани
  Бомануаров - герой знаменитой боевой стычки в 1351 г.(Combat de Trente - Бой Тридцати) во время войны за бретанское наследство. В бою участвовали по тридцать два воина с обоих
  сторон. Противники были одинаково мужественны, стойки и жестоки. Во время боя один из противников предложил Жану де Бомануару утолить жажду своей собственной кровью.
  
  
  Леон Дьеркс Схожий образ
  (Перевод с французского).
  
  Земля в своём коловращенье
  везёт бесчисленный народ.
  Земля идёт, а населенье
  ей череп без конца грызёт.
  
  Искатели из самых ярых
  долбят скалу, копают грязь -
  так в головах кокеток старых
  не спят их мысли, копошась.
  
  Земля стара, но ей неймётся -
  живёт мечтами прошлых лет.
  Всё ждёт, что сердце встрепенётся,
  взглянув сквозь крашеный скелет.
  
  С лица пластом летит замазка,
  и всех морщин не сосчитать -
  в мечтах рождественская сказка,
  что кто-то предан ей опять.
  
  У ночи зеркало найдётся,
  в котором налицо вся суть,
  хотя Земля не ужаснётся -
  ей не захочется взглянуть.
  
  - "Глянь ! Время давит в напряженьи,
  чтоб разломать весь твой каркас.
  Вверху - твоё изображенье.
  Всмотрись, не закрывая глаз !
  
  Пора признать свою убожесть.
  Вот лик, и ты увидишь в нём
  почти что полную похожесть.
  Поговорите-ка вдвоём !"
  
  "Земля - без сил !" - "Луна - без жизни !"
  "Очаг твой гаснет !" - "Ты - зола !" -
  "Умрёшь ! Кому рыдать на тризне ?" -
  "Не вспомнят ни добра, ни зла".
  Вариант:
  ("А я, не каясь, прожила !")
  
  Leon Dierx L"Image
  
  La terre dans le ciel promene
  Sa face ou vit l'humanite.
  La terre va ; la vie humaine
  Ronge son crane tourmente.
  
  Les hommes courent a leurs quetes
  Sur la terre, ardents et presses ;
  Comme aux vieux masques des coquettes
  S'obstinent les anciens pensers.
  
  La terre est vieille et decrepite,
  Et reve encor, spectre blafard ;
  La terre croit qu'un coeur palpite
  Entre ses os couverts de fard.
  
  Chaque jour, de son front par masse
  Tombent son platre et ses cheveux.
  La vie imbecile grimace,
  S'enivrant des plus doux aveux.
  
  Et quand revient le crepuscule
  Trainant la nuit, parfait miroir,
  Jamais sous l'horreur ne recule
  La terre qui ne veut pas voir !
  
  - Le temps d'un bras robuste enserre
  Ta carcasse, et la fait craquer !
  Regarde enfin d'un oeil sincere
  La-haut ton corps se decalquer !
  
  C'est trop longtemps te rendre hommage
  Sous ton reflet morne et hideux.
  Reconnais-toi dans ton image ;
  Confrontez-vous toutes les deux :
  
  O terre lasse ! O lune inerte !
  Foyer mourant ! Cendre des morts !
  Toi, que partout l'espoir deserte !
  Toi, qui n'as plus meme un remords !
  
  "Poemes et Poesies, 1861
  
  Леон Дьеркс Видение Евы
  (Перевод с французского).
  
  I
  Пошёл четвёртый год со дня греха в Раю.
  Могуч и смел - Адам отдал себя охотам:
  подчас оленей гнал, был с тиграми в бою.
  Он весело шагал в лесах и по болотам.
  
  А Ева, у ручья, лучась как ясный день,
  внимала вдалеке, как шумно пышет схватка,
  смотря на двух мальцов, для игр сыскавших тень.
  И не было у них забот и недостатка.
  
  Адам в лесу велит весёлым пташкам петь,
  чтоб песня о любви неслась сквозь все границы.
  А Ева говорит: "Ручей, журчи и впредь:
  душа поёт о нём, а крохами - гордится !"
  
  II
  И Ева, про себя, вела такую речь:
  "Господь ! Ты нас изгнал во тьму, где страх и голод.
  В архангельских руках сверкал горящий меч.
  До самого утра спирал дыханье холод.
  
  Как мы изнемогли, попавши в буерак,
  и там терзали нас влекущие виденья !
  Мы шли сквозь бурелом, меж кряжей и коряг,
  а в памяти был Рай и ангельское пенье.
  
  Но что нам западни, что ночь, весь прах и тлен ?
  Ты нам позволил взять с собой источник света -
  оставил нам любовь ! Так будь благословен !
  Наш бог ! Тобой и здесь, вне Рая, мы согреты.
  
  Адам силён и смел, во мне есть красота.
  Мы - разные, любовь от этого лишь крепче.
  Друг в друге дорога нам каждая черта.
  В содружестве для нас любая тяжесть - легче.
  
  А нынче возле нас растут два малыша:
  надежда, гордость - два взлелеянных питомца.
  Когда я их прижму, ликует вся душа.
  Я чувствую: во мне - в груди зардело солнце.
  
  Судьба их неясна. Они пока малы,
  но брак наш просиял ещё одной любовью.
  Они развяжут нам все сложные узлы.
  Господь им даст закон и новое условье.
  
  Глаза их - ярче звёзд, что светят в небесах.
  У них влекущий блеск. Не в силах наглядеться,
  я попросту тону в их сладостных очах.
  В них тайна мне совсем не ведомого детства.
  
  Пусть небо пригрозит, взметая всюду прах !
  В них дремлет та любовь, что их и породила.
  Гроза не сможет им внушить тоску и страх.
  Их не встревожит блеск всех молний Азраила.
  
  Так слава и хвала за то тебе, Господь !
  Нам кара не тяжка, не мучит нас проклятье.
  Наш райский поцелуй всё тешит дух и плоть.
  Взгляни, как новый род спешит в твои объятья !
  
  III
  От Евы шло тепло - как нежная волна.
  Как будто Евин стан из солнца был изваян.
  В глазах её детей цвела голубизна:
  и Авель был красив, и дорог ей был Каин.
  
  IV
  Шла детская возня. Вдруг первенец скачком,
  как бешеный зверёк, давясь от злющей брани,
  напал на малыша с поднятым кулачком,
  и Авель, плача, стал тянуть к мамаше длани.
  
  Она скорей, дрожа, не знав подобных ссор,
  схватила малыша, поспевши еле-еле,
  пыталась притушить внезапный детский спор,
  качая на груди мальца, как в колыбели.
  
  Всё вскоре улеглось: лобзанья, ярость, рёв...
  Заснули сыновья. Она, обняв колени,
  уселась в тишине. Мир снова стал суров.
  Грядущий день чернел - его застлали тени...
  
  V
  Сиянье - как в Раю. Ты - в золоте волос.
  Ты, Ева, - и грешна, и ты ж - венец творенья.
  Ты - наш извечный вздох и спутник наших слёз.
  Ты - чаша. Из неё пьёт боль для исцеленья.
  
  Ах, женщина ! Ты - та, что дарит небеса,
  взамен других небес, не сбережённых нами.
  В тебе - и яркий блеск, и нежность, и краса,
  и в каждом жесте есть архангелово пламя.
  
  О любящая мать ! Но что в тебя за страх
  вселил какой-то дух с дурной зловещей целью,-
  и жизнь уж не мила, и слёзы на глазах,
  и в горести сидишь над детской колыбелью ?
  
  В ней сын твой - Каин - спит, сжав малый свой кулак.
  Не в этом ли секрет ужасного виденья ?
  Не мнится ли тебе в нём, в слабом, в голом, враг,
  что Авеля убьёт, созрев для преступленья ?
  
  Из будущего шлёт угрозы Азраил:
  "Всмотрись сюда ! Твой сын, в несчастный час заката,
  первейшим из людей жестоко совершил
  убийство и бежит, в крови, от трупа брата.
  
  Потом найдёт приют в Енохе, где почит,
  в твердыне, что создаст, подвергнутый проклятью.
  И надписи, что там хранит в веках гранит,
  твердят, как на земле завраждовали братья.
  
  Узри здесь злую страсть вооружать вражду,
  что бродит по полям ощеренным шакалом.
  Здесь сталь кладёт холмы убитых на виду,
  здесь почва после войн дымит пурпурно-алым.
  
  И каинов весь род на авелев весь род
  безжалостно идёт, кроша без передышки,
  и каждый Вавилон, страдая, слёзы льёт.
  Везде предсмертный хрип и яростные вспышки.
  
  Вглядись в густой туман. В нём люди, как стада,
  устрашены своим трагическим наследством.
  А выше их голов сгущается беда,
  и зависть мучит всех до самой смерти с детства.
  
  Понятно ли тебе, как вдруг возникло зло ?
  С ним вкупе гнев в сердцах. Они одни нетленны.
  И царство Сатаны всё мраком облекло.
  Всё шире - без границ - становится Геенна.
  
  Понятно ли тебе, что жизнь - пучина гроз ?
  И Авель, и Любовь в злой час вдвоём погибли,
  и длинная река из горечи и слёз
  всю радость сносит прочь, основы мира зыбля".
  
  VI
  Господь всё это знал ! До вечера в слезах
  ты будешь созерцать их ангельские лица,
  заснувших сыновей покоя на руках.
  И слёзы по щекам не перестанут литься.
  
  Leon Dierx La Vision d"Eve
  
  I
  C'etait trois ans apres le peche dans l'Eden.
  Adam sous les grands bois chassait, fier et superbe,
  Luttant contre le tigre et poursuivant le daim.
  Tranquille, il aspirait l'acre senteur de l'herbe.
  
  Eve, sereine aussi, corps vetu de clartes,
  Assise aux bords ombreux d'une vierge fontaine,
  Regardait deux enfants s'ebattre a ses cotees,
  Attentive aux echos de la chasse lointaine.
  
  Adam sous la foret parlait d'Eve aux oiseaux,
  Et leur disait : " Chantez ! Elle est belle, et je l'aime ! "
  Eve disait : " Repands, source, tes fraiches eaux !
  Mon ame vibre en lui, mais en eux, ma chair meme ! "
  
  II
  Eve pensait : " Seigneur ! Vous nous avez chasses
  Du paradis ; l'archange a fait luire son glaive.
  Mordus par la douleur, et par la faim presses,
  Il nous faut haleter des que le jour se leve
  
  " Nous n'avons plus, errants dans ces mornes ravins,
  Maitre ! Comme autrefois, la candeur ni l'extase ;
  Et nous n'entendons plus dans les buissons divins
  L'hymne des anges blancs que votre gloire embrase.
  
  " Mais qu'importent l'embuche et la nuit sous nos pas,
  Si toujours dans la nuit un flambeau nous eclaire ?
  Ah ! Si l'amour nous reste et nous guide ici-bas,
  Soyez beni ! Dieu fort ! Dieu bon ! Dieu tutelaire !
  
  " Adam a la vigueur et moi j'ai la beaute.
  Un contraste a jamais nous lie et nous console ;
  Ivres, lui de ma grace et moi de sa fierte,
  Pour nous chaque fardeau se change en aureole.
  
  " Et maintenant, voici grandir aupres de nous
  Deux etres, notre espoir, notre orgueil, notre joie ;
  Quand je les tiens tous deux groupes sur mes genoux,
  Je sens dans ma poitrine un soleil qui rougeoie !
  
  " Vivant encore e nous qui revivons en eux,
  Encor pleins de mystere, ils sont la loi nouvelle.
  Nes de nous, sous leurs doigts ils resserrent nos noeuds ;
  Un autre amour en nous, aussi grand, se revele.
  
  " Leurs yeux, astres plus clairs que ceux du firmament,
  Ont un etrange attrait ; et notre ame attiree,
  Qui s'etonne et s'abime en leur regard charmant,
  y cherche le secret d'une enfance ignoree.
  
  " L'amour qui les crea sommeille en eux. Le ciel
  Peut gronder ; comme nous, dans le vent, sous l'orage,
  Ils se tendront la main, et l'eclair d'Azrael
  Ne pourra faire alors chanceler leur courage.
  
  " Gloire et louange a toi, seigneur ! a toi merci !
  Le chatiment est doux, si malgre l'anatheme
  Le baiser de l'Eden se perpetue ici.
  Frappe ! Regarde croitre une race qui t'aime ! "
  
  III
  Ainsi, le front baigne des parfums du matin,
  Son beau sein rayonnant de chaleurs maternelles,
  Eve, les yeux fixes sur Abel et Cain,
  Sentait l'infini bleu noye dans ses prunelles.
  
  IV
  Or les enfants jouaient. Soudain, le premier-ne,
  Debout, l'oeil plein de fauve ardeur, la levre amere,
  Frappa l'autre eperdu sous un poing forcene
  Et qui cria, tendant les deux mains vers la mere.
  
  Eve accourut tremblante et pale de stupeur,
  Et fermant autour d'eux ses bras, les prit sur elle ;
  Et comme en un berceau les couchant sur son coeur,
  Les couvrit de baisers pour calmer leur querelle.
  
  Bientot tout s'apaisa, fureur, plainte, baisers ;
  Ils dormaient tous les deux enlaces, et la femme,
  Immobile, ses doigts sous un genou croises,
  Sentit les jours futurs monter noirs dans son ame !
  
  V
  Soleil du jardin chaste ! Eve aux longs cheveux d'or !
  Toi qui fus le peche, toi qui feras la gloire !
  Toi, l'eternel soupir que nous poussons encor !
  Ineffable calice ou la douleur vient boire !
  
  O femme ! Qui sachant porter un ciel en toi,
  A celui qui perdait l'autre ciel, en echange
  Offris tout, ta splendeur, ta tendresse et ta foi,
  Plus belle sous le geste enflamme de l'archange !
  
  O mere aux flancs feconds ! Par quelle brusque horreur,
  Endormeuse sans voix, etais-tu possedee ?
  Quel si livide eclair t'en fut le precurseur ?
  A quoi songeais-tu donc, la paupiere inondee ?
  
  Ah ! Dans le poing crispe de Cain endormi
  Lisais-tu la reponse a ton reve sublime ?
  Devinais-tu deja le farouche ennemi
  Sur Abel faible et nu s'essayant a son crime ?
  
  Du fond de l'avenir, Azrael, menacant,
  Te montrait-il ce fils, ayant fait l'oeuvre humaine,
  Qui s'enfuyait sinistre et marque par le sang,
  Un soir, loin d'un cadavre etendu dans la plaine ?
  
  Le voyais-tu mourir longuement dans Enoch,
  Rempart pousse d'un jet sous le puissant blaspheme
  Des maudits qui gravaient leur defi sur le roc,
  Et dont la race immense est maudite elle-m;me ?
  
  Ah ! Voyais-tu l'envie armant les desaccords,
  Et se glissant partout comme un chacal qui rode ?
  Le fer s'ouvrant sans cesse un chemin dans les corps,
  Le sol toujours fumant sous une pourpre chaude ?
  
  Et les peuples Cains sur les peuples Abels
  Se ruant sans pitie, les dechirant sans treves ;
  Les sanglots eclatant de toutes les Babels,
  Les rales etouffes par la clameur des greves ?
  
  Sous l'insoluble brume ou l'homme en vils troupeaux
  S'amoncelle, effraye de son propre heritage,
  Entendais-tu monter dans les airs, sans repos,
  Le hurlement jaloux des foules, d'age en age ?
  
  Compris-tu que le mal etait ne ? Qu'il serait
  Immortel ? Que l'instinct terrestre, c'est la haine
  Qui, devouant tes fils a Satan toujours pret,
  Lui fera sans releche agrandir la gehenne ?
  
  Compris-tu que la vie etait le don cruel ?
  Que l'amour perirait avec l'aieule blonde ?
  Et qu'un fleuve infini de larmes et de fiel
  Ne du premier sourire abreuverait le monde ?
  
  VI
  Dieu l'a su ! - Jusqu'au soir ainsi tu demeuras
  Contemplant ces fronts purs ou le soleil se joue ;
  Et tandis qu'ils dormaient oublieux, en tes bras,
  Deux longs ruisseaux brulants descendaient sur ta joue.
  
   Poemes et poesies, 1861.
  
  Леон Дьеркс Девственница
  (Перевод с французского).
  
  Здесь, на Земле, был миг, когда, блестя, как призма,
  раскрылся первый глаз живого организма.
  Был брошен первый взгляд живого существа -
  в нём стала вдруг видна вся глубь и синева
  небес; и Солнце в них блеснуло, словно пламя.
  И глаз в ответ сверкнул похожими лучами.
  Волнующий секрет ! Загадочный момент !
  Зародыш получил волшебный инструмент.
  Тот эмбрион дышал, добавив взору мочи,
  и взгляд вонзался в тьму сквозь непроглядность ночи.
  Он пристально глядел, искал ориентир,
  рассматривал слепой великолепный мир:
  могучие леса, несчётные вершины,
  шумливые моря, озёра и равнины.
  Нет края и конца всем формам и цветам,
  творениям времён и грандиозных драм.
  Обвалы, гряды волн в их длительной работе.
  О зрелище стихий ! Как знать, по чьей охоте
  меняется рельеф, бушуют страсти бурь ?
  То тьма, то полумрак, а после вновь лазурь.
  И всё вершит одна Великая Богиня,
  чей культ ещё никем не учреждён поныне -
  Природа ! Всё вокруг - не диво ли для вежд ?
  Смогла ль ты ощутить, как до твоих одежд
  дотронулся гонец - посол и вестник Бога,
  глядящего на мир из горнего чертога.
  Он славный твой певец и верный кавалер,
  кумир для всех людей и всех небесных сфер.
  И он к тебе грядёт, возвышенная дева !
  Дочь тайны и мечты ! Святая Королева !
  Дари людей и мир всей гордой чистотой.
  Сними свою вуаль. Пленяй нас красотой !
  Так нет же ! Ты дрожишь. Ты помнишь об угрозах.
  Ты вся полна тревог в своих метампсихозах !
  Все вкусы, все духи, цвета и плеск шумов -
  очарованье всех мечтательных умов,
  продукт всех наших чувств - лишь только сновиденья...
  Всё гибнет без надежд и шансов на спасенье.
  В безвестность без границ, во тьму без берегов
  умчат и муть химер и все плоды мозгов...
  Вуаль слетела прочь, а ты неукротима,
  и девственность твоя ещё непогрешима.
  Насильникам с тобой вовек не совладать.
  Ты осеняешь мир, даруя благодать,
  сияя чистотой прекрасных устремлений,
  но лишь небытиё раскроет весь твой гений.
  
  Leon Dierx La Vierge
  
  Quand l'oeil fit autrefois eclosion sur terre
  Dans un frele organisme encor rudimentaire ;
  Quand le premier regard de l'atome vivant,
  D'un seul coup jusqu'au fond du ciel vide arrivant,
  Decouvrit le soleil plus vite qu'il n'eclaire,
  Et depuis lors gardant comme un feu similaire,
  Enigme clairvoyante au bord d'un embryon,
  Ebloui, se tourna vers la formation ;
  Quand ce rayon qu'un souffle interieur active,
  Percant l'enormite de la nuit primitive,
  Se promena, reflet conscient, a travers
  Le secret d'un aveugle et splendide univers ;
  O pics echelonnes ! o forets monstrueuses !
  O fleuves ! lacs ! vallons ! o mers tumultueuses !
  Formes qui sous l'eclat des couleurs palpitez !
  Vous tous, oeuvres des temps et des affinites,
  Plaines en fleurs, deserts, plages ou promontoires,
  Spectacles merveilleux ! Qui dans vos propres gloires,
  Et transmues sans fin par un desir obscur,
  
  Rouliez, tels que dans l'ombre opaque, sous l'azur !
  Membres de la deesse unique et sans apotre,
  Avez-vous tressailli d'un hemisphere a l'autre ?
  O nature ! Miracle a toi-meme cache,
  As-tu senti le bas de ton manteau touche
  Par quelque avant-coureur d'un dieu qui va paraitre,
  A la fois ton amant, ton chantre et ton vrai maitre ?
  Et quand l'homme apparut, plein d'extase, emplissant
  Avec ses yeux son ame et son crane puissant,
  O fille du mystere ou le mystere emerge !
  N'as-tu pas tout entiere alors, sublime vierge !
  Fremi profondement d'angoisse et de fierte,
  Sentant tomber ton voile et briller ta beaute ?
  Non ! L'eternelle horreur d'etre sans but ni causes
  Fait seule tes frissons dans tes metempsycoses !
  Tes images, tes bruits, tes parfums, tes saveurs,
  Tout cet enchantement de nos esprits reveurs,
  Production des sens, n'est qu'un songe qui passe,
  Et qui mourra comme eux, emportant dans l'espace
  Ou rendant a te sourds, noirs et muets travaux
  La chimere des coeurs et l'effort des cerveaux !
  Non ! Ton voile est tombe, tu restas l'insensible,
  L'inerte fiancee, et la vierge invincible
  Que le profanateur s'epuise a violer !
  Non ! Non ! Tu resplendis, sans lui rien reveler
  Que la sterilite de ta force infinie
  Et le neant d'ouvrir meme en toi son genie !
  
  "Poemes et poesies", 1861
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"