Суинбёрн  Посвящение  (Третий вариант перевода)

На пляжах ракушки блестят -
как дань, что приносит им море.
Я ж - автор стихов и баллад,
мой дар взметается в просторе:
не листья лавров, роз и лоз -
нет: плод трудов и вдохновенья,
что ветры рвут с моих волос
и в даль несут без промедленья.

Они - как шумные полки.
Рассвет их гонит как виденья.
Попав, как снег, в струю реки
они несутся по теченью.
Стихи - плоды ушедших лет,
итог попыток многократных.
В них винный след, кровавый след,-
всё в слёзных и чернильных пятнах.

Я сочинял стихи семь лет.
Жил мальчиком среди природы.
Стихи не сразу вышли в свет,
Уже поздней пришли к народу -
в морях у северных широт,
где вьюги властвуют свободно,
и в землях, в тех, где всё цветёт,
но мирты и любовь бесплодны.

Красавицы, леди и мисс :
Фраголетта, Долорес, Жюльетта,
Фаустина, Йоланда,  Фелис -
по мне вы - сокровище света.
Ужели не встречу я вас ?
Вы - в грёзах, в глубинах сознанья.
Я б жарко вас обнял  сейчас,
не въявь, но хотя бы в мечтанье !

Вы - будто преходящий сон:
проворнее волны текучей
да теней на стекле окон;
быстрее и милей созвучий.
Вот скрылись с волнами в отлив,
меж них сумевши затаиться:
В ушах - мотив... - Другой мотив...
Куда же мчатся песни-птицы ?

Они летят на крыльях слов -
не молкнут в мертвенных сезонах.
Листва ложится у стволов,
но птицы есть и в редких кронах.
Я в школе слышал их распев
и стал писать ещё в мальчишках,
и то же делал, повзрослев,
уже найдя кумиров в книжках.

Как быть, когда уже не юн, -
и петь не в мочь, хотя б хотели ? 
Рука должна коснуться струн.
Устам доступна трель свирели.
Кто в мире рад всему вполне ? -
Не все ль до радостей охочи ? -
Но все ль стремятся к новизне ?
Вообразим ли день без ночи ?

Плюмаж поэзии красив.
Её нельзя лишать простора
среди лесов, полей и нив,
где всё пленительно для взора,
где в гордых башнях - высота,
в селеньях не живёт унылость,
и где любовь всегда чиста,
и всюду торжествует милость.

Там все истории ярки.
Там всё в блаженном затененье.
Там бились славные клинки.
Там благозвучное цветенье.
Там в ночь пришедшим на родник
отрады ищущим влюблённым
весна румяный нежный лик
являет с тактом благосклонным.

Певуний горести весна
бодрит, теплей вздувая пламя,
а буревестников она
зовёт помериться с ветрами.
Те песни-птицы, вопреки
всем шквалам, бьются в лютой брани,
а после, будто лепестки,
из глаз теряются в тумане.

Да будет справедливей мир
без очернительных  нападок.
И да не рознят птиц ранжир
и анархичный беспорядок.
Пусть птицы-песни всех широт
без всякой ревности трескучей
в Дворце Искусств устроят слёт -
всеобщий звонкий пир созвучий.

Вся наша жизнь полна потерь,
а в юности вдвойне опасна.
Лишь только чистой правде верь,
чтоб не погибнуть понапрасну.
Надежды в испытаньях мрут,
и радость расстаётся с нами.
Защита от душевных смут -
доверие между друзьями.

Всегда, когда скудеет свет,
а Небо без своей короны,
беда ль Земле, что Солнца нет ? -
Луна нам светит с небосклона.
А Ночь - на Небе, полном звёзд, -
со свитой, в свадебном уборе,
даря нам сон, стаёт не пост ,
пока потом не сникнет в море.

Суинбёрн  Посвящение. (Четвёртый вариант перевода).

На пляжах ракушки блестят -
как дань, что приносит им море.
Я ж - автор стихов и баллад,
даров, что взмывают в просторе -
листков, но не лавров и роз...-
плодов размышлений и бденья.
Ветра, оторвав их с волос,
разносят повсюду для чтенья.

Мне мнится: топочут полки,
рассвет проясняет виденья,
страницы в потоках реки
проносятся в даль по теченью.
То плод всех стараний - вослед
раздумий и мук многократных.
В листочках не мало помет,
все в алых и в слёзных пятнах.

То весь мой багаж за семь лет.
Мальчишкой влюбился в природу -
не вышел до времени в свет -
теперь обращаюсь к народу:
в морях у студёных широт,
где вьюги лютуют свободно;
и в землях, где радость цветёт,
но мирты и страсти бесплодны.

Красавицы, леди и мисс :
Фраголетта, Долорес, Жюльетта,
Фаустина, Йоланда,  Фелис -
по мне вы - сокровище света.
Ужели не встречу я вас ?
Вы - в грёзах, в глубинах сознанья.
Я б жарко вас обнял  сейчас,
не въявь, но хотя бы в мечтанье !

Вы - будто волнующий сон;
проворней, чем ветер летучий,
чем тени на стёклах окон;
нежнее ритмичных созвучий.
Вот скрылись вслед волнам в отлив,
в провалах сумев затаиться...
И мчит за мотивом мотив.
Куда ж вы летите, как птицы ?

Несётесь на крылышках слов,
не молкнете в мёртвых сезонах.
Листва улеглась у стволов,
и птицам не спрятаться в кронах...
Я в школе, вникая в распев,
ещё юнцом стал стихоплётом.
Строчил и потом, повзрослев,
в замену всем прочим заботам.

Где скрыться, когда ты не юн ?
Что слушать, где всё уж пропели ?
Ведь пальцам не просто без струн,
устам тяжело без свирели.
Чья жизнь только счастьем полна ?
Но все ль до подвижек охочи,
и всем ли нужна новизна
и дни, где не стало бы ночи ?

Здесь крылья пернатых везде -
трепещут под ветром плюмажи...
Да будут укрыты в беде !
Для них тут и рощи и пляжи.
Любовь их верна и чиста.
А в городе, в близости башен,
повсюду кругом красота
и дождь с высоты не страшен.

Там ценят легенды отцов.
Погосты почётным покоем
укрыли могилы бойцов,
где благостно спится героям.
Там ночью, где плещет родник,
пришедшим туда влюблённым
Весна свой смеющийся лик
являет в зерцале сонном.

Певуний печали весна
бодрит, пожалев в их драме,
а сильных и смелых она
зовёт побороться с ветрами.
Хоть песенки-птицы легки,
но бьются в жестокой брани;
потом, обратясь в лепестки,
как будто растают в тумане.

Да будет добрее наш мир -
без грубых помех и нападок.
Пусть птиц не гнетёт их ранжир.
Пусть сгинет любой беспорядок.
Пусть певчие с разных широт
без всякой разборки трескучей
в Чертоге Искусства, свой слёт,
венчают триумфом созвучий.

Вся жизнь состоит из потерь,
а в юности - всюду, всечасно,
так лучше без спешки проверь,
где правда ! Не гибни напрасно.
Надежды в трагедиях мрут,
и радость не вечно с нами.
Защита от нравственных смут -
лишь верный союз меж друзьями.

Всегда, как убавится свет
и Небо лишится Короны,
беда ли, что Солнца уж нет ? -
Луна поглядит с небосклона.
Вокруг - хороводы всех звёзд.
И Ночь - как Невеста в уборе -
торжественно стант на пост,
покамест не сгинет средь моря...

Algernon Charles Swinburne  Dedication
1865

The sea gives her shells to the shingle,
    The earth gives her streams to the sea;
They are many, but my gift is single,
    My verses, the firstfruits of me.
Let the wind take the green and the grey leaf,
    Cast forth without fruit upon air;
Take rose-leaf and vine-leaf and bay-leaf
    Blown loose from the hair.

The night shakes them round me in legions,
    Dawn drives them before her like dreams;
Time sheds them like snows on strange regions,
    Swept shoreward on infinite streams;
Leaves pallid and sombre and ruddy,
    Dead fruits of the fugitive years;
Some stained as with wine and made bloody,
    And some as with tears. 

Some scattered in seven years" traces,
    As they fell from the boy that was then;
Long left among idle green places,
    Or gathered but now among men;
On seas full of wonder and peril,
    Blown white round the capes of the north;
Or in islands where myrtles are sterile
    And loves bring not forth. 

O daughters of dreams and of stories
    That life is not wearied of yet,
Faustine, Fragoletta, Dolores,
    Felise and Yolande and Juliette,
Shall I find you not still, shall I miss you,
    When sleep, that is true or that seems,
Comes back to me hopeless to kiss you,
    O daughters of dreams? 

They are past as a slumber that passes,
    As the dew of a dawn of old time;
More frail than the shadows on glasses,
    More fleet than a wave or a rhyme.
As the waves after ebb drawing seaward,
    When their hollows are full of the night,
So the birds that flew singing to me-ward
    Recede out of sight. 

The songs of dead seasons, that wander
    On wings of articulate words;
Lost leaves that the shore-wind may squander,
    Light flocks of untameable birds;
Some sang to me dreaming in class-time
    And truant in hand as in tongue;
For the youngest were born of boy"s pastime,
    The eldest are young. 

Is there shelter while life in them lingers,
    Is there hearing for songs that recede,
Tunes touched from a harp with man"s fingers
    Or blown with boy"s mouth in a reed?
Is there place in the land of your labour,
    Is there room in your world of delight,
Where change has not sorrow for neighbour
    And day has not night? 

In their wings though the sea-wind yet quivers,
    Will you spare not a space for them there
Made green with the running of rivers
    And gracious with temperate air;
In the fields and the turreted cities,
    That cover from sunshine and rain
Fair passions and bountiful pities
    And loves without stain? 

In a land of clear colours and stories,
    In a region of shadowless hours,
Where earth has a garment of glories
    And a murmur of musical flowers;
In woods where the spring half uncovers
    The flush of her amorous face,
By the waters that listen for lovers,
    For these is there place? 

For the song-birds of sorrow, that muffle
    Their music as clouds do their fire:
For the storm-birds of passion, that ruffle
    Wild wings in a wind of desire;
In the stream of the storm as it settles
    Blown seaward, borne far from the sun,
Shaken loose on the darkness like petals
    Dropt one after one? 

Though the world of your hands be more gracious
    And lovelier in lordship of things
Clothed round by sweet art with the spacious
    Warm heaven of her imminent wings,
Let them enter, unfledged and nigh fainting,
    For the love of old loves and lost times;
And receive in your palace of painting
    This revel of rhymes. 

Though the seasons of man full of losses
    Make empty the years full of youth,
If but one thing be constant in crosses,
    Change lays not her hand upon truth;
Hopes die, and their tombs are for token
    That the grief as the joy of them ends
Ere time that breaks all men has broken
    The faith between friends. 

Though the many lights dwindle to one light,
    There is help if the heaven has one;
Though the skies be discrowned of the sunlight
    And the earth dispossessed of the sun,
They have moonlight and sleep for repayment,
    When, refreshed as a bride and set free,
With stars and sea-winds in her raiment,
    Night sinks on the sea.