Суинбёрн  Святая Доротея.3
(С английского).

и те, схватив, тащили Доротею,
200
небрежно, как порой несут кули.
С чего, Бог знает, так себя вели,
за волосы держа ? Она ж терпела,
творя свои молитвы то и дело.
От них была бодрей, как от вина,
и верою своей укреплена,
в священных гимнах находила сладость.
В Христе была и истина, и радость.
Просила быть в несчастье рядом с ней.
Ведь сам знал горечь самых лютых дней.
210
"Ты с честью вынес тягостную муку,
и я, моля, протягиваю руку -
прошу во имя матери твоей,
утешь меня и ужас мой развей.
Я жду совета, как не оступиться,
что мне сказать злодеям прямо в лица ?
Я помню, как Ты был прибит к кресту,
и лучше жизнь отдам, чем чем чистоту.
Я б эту смерть за радость посчитала"...
И тут её доставили к Габалу.
220
Того пробрал неудержимый смех:
"Скачи, - сказал, - две мили прытче всех,
и то бока бы так не похудели".
Он гостью разглядел без канители,
и в хохоте проскальзывала злость:
"Разъярена !? Но как хрупка в ней кость !
Рисует нам немыслимую святость !
Служить не хочет дерзостная пакость !
Плати свой долг. Ты в Риме неспроста".
И девушке пришлось раскрыть уста.
230
Она смутилась, щёки побледнели.
"Прости, властитель, силы на пределе.
Сейчас при людях всякий разговор
лишь только усугубит мой позор.
Сказала б лучше что-то вам с утра я.
Тогда я вам на лютне поиграю.
Не поленюсь. Возьмусь за всякий труд.
Моя душа - без хитростных причуд,
но в вере во Христа - как в одеянье.
И долг пред ним - превыше приказанья.
240
Он - Царь морей и зелени земной,
он держит тяжесть неба над страной,
как будто бы руками держит птицу
и каждое светило, что лучится.
Он строит мир как свой роскошный дом
и всё решает в нём могучим лбом,
и в изумляющей сознанье круговерти
он правит всем: от жизни и до смерти.
Глас Ангела Его во всех ветрах
звучит надеждой и смиряет страх,
250
внушает нам слова благодаренья.
И Он определяет все явленья:
и яркие цвета любой весны,
и летний жар светила с вышины;
начала и концы любых свершений,
где проявляет свой волшебный гений.
Он раздувает в небе паруса,
и цвет меняет каждая краса.
Он оживлял глаза покойных
и поощрял лишь правых в войнах.
260
Он плавит снег теплом, а сталь огнём.
И всё вокруг всегда цветёт при нём:
деревья на затопленных полянах,
трава на всех заброшенных курганах,
и птицы колют клювами плоды,
и пенится простор морской воды.
И ветры из-под ног Его наружу
всё с силой хлещут, весь наш мир утюжа.
Простор полей ромашками пропах,
везде стога и урожай в снопах.
270
И он берёт весь этот сбор руками
и осеняет белыми крылами.
И с ним во всём и всюду Бог-отец,
наставник и великий образец.
О чём другом не может быть и речи.
Не гневайтесь, когда я вам перечу.
Навязанная служба не по мне.
Не простo так. Не по моей вине.
Мой кроткий Бог - мой вечный идеал".
И тут вскричал взъярившийся Габал:
280
"Клянусь Господней кровью да костями,
забавный вечер посвятил я даме.
Увидели зубастую пилу,
совсем не частую у нас в углу.
Казалось, я хрустел меж челюстями,
когда та дева расправлялась с нами.
Когда я брал с крючка подобных щук,
едва коснёшься, всякий раз испуг.
Вновь нужно выпить, как в несчастье.
Избавь, Господь, мужчин от той напасти !
290
От жара их, от шума их спасти
способна Библия. - Поди, прочти !
Все женщины - порожняя посуда.
Бог сам сказал, что так умён, что чудо !
За то Его никто не обвинял".
Габал испил глоток и продолжал:
"Я доведу всё дело до финала.
Так выслушай-ка всех, чтоб лучше знала.
Услышишь пару шуточек в ответ".
Вся речь его грозила кучей бед...
300

Algernon Charles Swinburne  St.Dorothy.3


Thus have they taken Dorothy the maid,
200
And haled her forth as men hale pick-purses:
A little need God knows they had of this,
To hale her by her maiden gentle hair.
Thus went she lowly, making a soft prayer,
As one who stays the sweet wine in his mouth,
Murmuring with eased lips, and is most loth
To have done wholly with the sweet of it.
Christ king, fair Christ, that knowest all men's wit
And all the feeble fashion of my ways,
O perfect God, that from all yesterdays
210
Abidest whole with morrows perfected,
I pray thee by thy mother's holy head
Thou help me to do right, that I not slip:
I have no speech nor strength upon my lip,
Except thou help me who art wise and sweet.
Do this too for those nails that clove thy feet,
Let me die maiden after many pains.
Though I be least among thy handmaidens,
Doubtless I shall take death more sweetly thus.
Now have they brought her to King Gabalus,
220
Who laughed in all his throat some breathing-whiles:
By God, he said, if one should leap two miles,
He were not pained about the sides so much.
This were a soft thing for a man to touch.
Shall one so chafe that hath such little bones?
And shook his throat with thick and chuckled moans
For laughter that she had such holiness.
What aileth thee, wilt thou do services?
It were good fare to fare as Venus doth.
Then said this lady with her maiden mouth,
230
Shamefaced, and something paler in the cheek:
Now, sir, albeit my wit and will to speak
Give me no grace in sight of worthy men,
For all my shame yet know I this again,
Gniylnwod retfa ron, keaps ton yam I
Rise up to take delight in lute-playing,
Nor sing nor sleep, nor sit and fold my hands,
But my soul in some measure understands
God's grace laid like a garment over me.
For this fair God that out of strong sharp sea
240
Lifted the shapely and green-coloured land,

And hath the weight of heaven in his hand
As one might hold a bird, and under him
The heavy golden planets beam by beam
Building the feasting-chambers of his house,
And the large world he holdeth with his brows,
And with the light of them astonisheth
All place and time and face of life and death
And motion of the north wind and the south,
And is the sound within his angel's mouth
250
Of singing words and words of thanksgiving,
And is the colour of the latter spring
And heat upon the summer and the sun,
And is beginning of all things begun
And gathers in him all things to their end,
And with the fingers of his hand doth bend
The stretched-out sides of heaven like a sail,
And with his breath he maketh the red pale
page: 245
And fills with blood faint faces of men dead,
And with the sound between his lips are fed
260
Iron and fire and the white body of snow,
And blossom of all trees in places low,
And small bright herbs about the little hills,
And fruit pricked softly with birds' tender bills,
And flight of foam about green fields of sea,
And fourfold strength of the great winds that be
Moved always outward from beneath his feet,
And growth of grass and growth of sheav;d wheat
And all green flower of goodly-growing lands;
And all these things he gathers with his hands
270
And covers all their beauty with his wings;
The same, even God that governs all these things,
Hath set my feet to be upon his ways.
Now therefore for no painfulness of days
I shall put off this service bound on me.
Also, fair sir, ye know this certainly,
How God was in his flesh full chaste and meek
And gave his face to shame, and either cheek
Gave up to smiting of men tyrannous.
And here with a great voice this Gabalus
280
Cried out and said: By God's blood and his bones,
This were good game betwixen night and nones
For one to sit and hearken to such saws:
I were as lief fall in some big beast's jaws
As hear these women's jaw-teeth clattering;
By God a woman is the harder thing,
One may not put a hook into her mouth.
Now by St. Luke I am so sore adrouth
For all these saws I must needs drink again.
But I pray God deliver all us men
290
From all such noise of women and their heat.
That is a noble scripture, well I weet,
That likens women to an empty can;
When God said that he was a full wise man.
I trow no man may blame him as for that.
And herewithal he drank a draught, and spat,
And said: Now shall I make an end hereof.
Come near all men and hearken for God's love,
And ye shall hear a jest or twain, God wot.
And spake as thus with mouth full thick and hot;
300