Корман Владимир Михайлович :
другие произведения.
673 Роберт Лоуэлл-4 Стихи об истории
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оставить комментарий
© Copyright
Корман Владимир Михайлович
(
kormanvm@yandex.ru
)
Размещен: 14/09/2018, изменен: 14/09/2018. 19k.
Статистика.
Стихотворение
:
Поэзия
Скачать
FB2
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Аннотация:
Публикуются несколько стихотворений американского поэта Роберта Лоуэлла об на исторические темы в пересказах на русский язык
Роберт Лоуэлл Ксеркс и Александр
(С английского).
Не бредни ли поэтов ? Вблизи Афона Ксеркс
поверхность моря замостил судами.
На палубах для колесниц возник бульвар.
За трапезами персы осушали реки.
Но кто расскажет, как убрался Царь Царей,
в другой раз, - с Саламина, на жалком судне,
а собственный его корабль там затонул ?...
Всего один лишь мир был мал для Александра.
Он весь свой век искал предел Земного Шара,
как будто был заядлым марафонцем,
но прежде он достиг другой конечной цели -
ему достался Вавилон в кирпичных стенах.
Нашёл могилу. Только смерть покажет въявь,
насколько тяжким и докучным было тело.
Robert Lowell Xerxes and Alexander
Xerxes sailed the slopes of Mount Athos (such
the lies of poets) and paved the sea with ships;
his chariots rolled down a boulevard of decks,
breakfasting Persians drank whole rivers dry -
but tell us how this King of Kings returned
from Salamis in a single ship
scything for searoom trough his own drowned...
One world was much too small for Alexander,
double-marching to gain the limits of the globe,
as if he were a runner at Marathon;
early however ye reached the final goal,
his fatal Babylon walled with frail dry brick.
A grave was what he wanted. Death alone
shows what tedious things our bodies are.
Роберт Лоуэлл Александр
(С английского).
Он мудро представлял отчаянный отпор,
готовя огненные адские удары.
Крепил упрямый дух своих фаланг
и не страшился демосфеновских филиппик.
Для штурма Тира вёз тараны на волах.
Читал, что мыслил Аристотель об Ахилле.
Сам сотню смелых вылазок возглавил.
Но сила таяла - сбегала, как роса.
Выказывал свою любовь и братство персам.
Поил их македонским, входил в запой.
С друзьями тоже пил , особо с Мидием.
Вновь пил, купался, спал, и Мидий - тут как тут.
И вновь попойка, ванна... Умер в тридцать два -
вся жизнь ! У нас одна надежда - на Христа.
Robert Lowell Alexander
His sweet moist eye missed nothing - the vague guerilla,
new ground, new tactics the time for his hell-fire drive,
Demosthenes knotting his nets of dialectic -
phalanxes oiled ten weeks before their trial,
engines on oxen for the fall of Tyre -
Achilles... in Aristotle's annotated copy -
health burning like the dewdrop on his flesh
hit in a hundred calculated sallies
to give the Persians the cup of love, of brothers -
the wine-bowl of the Macedonian drinking bout...
drinking out thee friendship, then meeting Medius,
then drinking, then bathing, then sleeping, then meeting Medius,
then drinking, then bathing...dead at thirty-two -
in this life only is our hope in Christ.
Примечание.
Медий состоял при Александре в должности виночерпия.
Роберт Лоуэлл Смерть Александра
(С английского).
Глаза у юных блещут ярче солнца.
Без слов шли македонские бойцы
три дня. Все были для него что овцы.
Была ль нужда внести героя в храм
и умолять богов об исцеленье ? -
Жрецы решили, чтоб побыл, где есть,
поскольку он уж умирает.
То самый лучший, может быть, исход...
Ему нет равных даже в преступленьях,
но, упрекнув великого Царя,
пусть каждый вспомнит, как он сам ничтожен,
насколько меньше у него заслуг.
Нет счёта нераскаянным Царям.
Так Александр был всех чистосердечней.
Robert Lowell Death of Alexander
The young man's numinous eye is like the sun,
for three days the Macedonian soldiers pass;
speechless, he knows them as if they were his sheep.
Shall Alexander be carried in the temple
to pray there, and perhaps, recover ? But
the god forbid it, "It's a better thing
if the king stay were he is." Ye soon dies,
this after all, perhaps, the better thing."...
No one was like him. Terrible were his crimes -
but if you wish to blackguard the Great King,
think how mean, obscure and dull you are,
your labors lowly and your merits less -
we know this, of all the kings of old,
he alone had the greatness of heart to repe
Примечание.
Медий состоял при Александре в должности виночерпия.
Роберт Лоуэлл Смерть Александра
(С английского).
Глаза у юных блещут ярче солнца.
Без слов шли македонские бойцы
три дня. Все были для него что овцы.
Была ль нужда внести героя в храм
и умолять богов об исцеленье ? -
Жрецы решили, чтоб побыл, где есть,
поскольку он уж умирает.
То самый лучший, может быть, исход...
Ему нет равных даже в преступленьях,
но, упрекнув великого Царя,
пусть каждый вспомнит, как он сам ничтожен,
насколько меньше у него заслуг.
Нет счёта нераскаянным Царям.
Так Александр был всех чистосердечней.
Robert Lowell Death of Alexander
The young man's numinous eye is like the sun,
for three days the Macedonian soldiers pass;
speechless, he knows them as if they were his sheep.
Shall Alexander be carried in the temple
to pray there, and perhaps, recover ? But
the god forbid it, "It's a better thing
if the king stay were he is." Ye soon dies,
this after all, perhaps, the better thing."...
No one was like him. Terrible were his crimes -
but if you wish to blackguard the Great King,
think how mean, obscure and dull you are,
your labors lowly and your merits less -
we know this, of all the kings of old,
he alone had the greatness of heart to repent.
Роберт Лоуэлл Бедный Александр, бедный Диоген.
(С английского).
Науку Александр продвинул дальше,
чем прочие и даже Аристотель.
Он ногу мог поставить на что угодно -
хотя бы там лежал сердитый пёс.
Но вот сыскалась очень гордая собака.
Завёл себе однажды нишу Диоген.
Владельцы вилл его пока терпели.
Собака, циник, cunis, canis Диоген !
Тот бедный Диоген взрычал на Александра:
"Не загораживай мне солнца ! Будь так добр !"
Он там привык лакать питьё с ладони,
когда однажды школяры стянули кубок.
Сказал: "В Афинах больше нет мужчин -
одни спартанские мальчишки !"
Robert Lowell Poor Alexander, poor Diogenes
Alexander extended philosophy
farher than Aristotle or the honest man,
and kept his foot on everything he touched -
no dog stretching at the Indian sun.
Most dogs find liberty in servitude;
but this is the dog who justified his statue -
Diogenes had his niche in the Roman villas
honored as long as Rome could bear his weight -
cunis, cynic, dog, Diogenes.
Poor Diogenes growling at Alexander,
"You can do one thing for me, stand out of my sun."
When the scoolboys stole his drinking cup,
he learned to lap up water in his hands -
"No men in Athens... only Spartan boys."
Роберт Лоуэлл Студент
(С английского).
Жоффр Францию сгубил пассивной обороной.
Сыскали в пуританских кельях иных святых,
чтоб повели нас на ходулях по ущелью.
Мы кляли мрачно-ледяные небеса.
Был маршал Сталин - нечто схожее с актёром
в тяжёлом фильме про коварство и про кровь:
шутил со смертью, пережёвывая мясо.
И жвачка тотчас же смердела, застряв в зубах.
Мне б в двадцать лет не развиваться дальше
и жить расслабленно, привольно, как и все -
блудить и на колени стать пред властью,
украсить классикой незамкнутый свой склеп...
Любовь за пятьдесят - внушение сирен:
влечёт неисцелимо в реку смерти.
Robert Lowell Student
France died the motionless lines of Marshal Joffre...
We have found new saints and Roundhead cells
to guide us down the narrow path and hard,
standing on stilts to curse their black-ice heaven -
Marshal Stalin was something of an artist
at this vague, dream like trade of blood and guile -
his joke was death - meat stuck between his tooth
and gum began to stink in half a second.
If I could stop growing, I would stop at twenty,
free to be ill-at ease again as everyone,
go a-whoring, a-kneeling before the masters,
wallpapering my unlocked cell with paper classics...
Love at fifty is outdrinking the siren;
she sings the Kill-river of no cure.
Роберт Лоуэлл Пожизненный профессор
(С английского).
Везде война. Античность не в почёте,
но кафедра навек в его руках,
смыл с бородавок и морщин чернила,
банальный, ядовитый, развеселый.
О чём ни квакнет, оппонента топит.
Есть секретарша, у неё магнитофон.
Его студенты пишут: "Мы имеем бомбы.
Для торжества нам нужен крепкий дух.
Восточную Германию и Польшу сдуем.
Россию сгубит ядерный тайфун.
Рассыплем в пыль Китай с Каиром и Дамаском !"
Такой Макиавелли скупил бы весь наш мир.
Он нас дурачит целых двадцать лет.
Упрямый до поры, когда получит сдачу.
Robert Lowell Professor of Tenure
Wars have silenced half the classic tongues...
The professor holds the chair of tenure,
ink licked from the warts and creases of his skin,
vapor of venom, commonplace and joy -
whenever he croaks, a rival has to plunge,
his girl with a tape recorder has a total recall,
his student scribble - Of course we have the bombs;
what's wanting is the nerve to play the music,
smash East Germany and Poland in two days,
burn Russia with our nuclear typhoon,
blast Cairo, Damascus, China back to sand.
This Machiavel is one the world can buy;
he's held us to the rough these twenty years,
unchanging since ye found no salad in change...