Корман Владимир Михайлович :
другие произведения.
680 Роберт Лоуэлл-11 Стихи об истории
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Оставить комментарий
© Copyright
Корман Владимир Михайлович
(
kormanvm@yandex.ru
)
Размещен: 12/02/2019, изменен: 12/02/2019. 19k.
Статистика.
Стихотворение
:
Поэзия
Скачать
FB2
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Аннотация:
Публикуются переложения ряда избранных сонетов американского поэта Роберта Лоуэлла из его книги "History"
Роберт Лоуэлл Молитва Ювенала
(С английского).
Первый вариант.
Пусть боги изберут, что нам ценнее.
Они добрей к нам, чем мы сами...
По воле безрассудства и минуты
у нас в мечтах жена и дети.
Какими ж будут - знает только небо.
Желая вымолить что надобно, проси
сначала здоровья для души и тела;
проси рассудка, не боящегося смерти
(ведь долголетие - лишь малый дар судьбы)
и мужества проси, чтоб гнало гнев да скуку,
чтоб быть Гераклом для свершенья подвигов.
Как бога вечно почитай Успех.
Пуст он царит и во дворце и в храме...
Учу тому, что знаешь ты и сам.
Второй вариант.
Пусть боги изберут, что нам ценней.
Они нас любят большею любовью,
чем сами мы себя в безумстве наших дней.
Но если просишь, вымоли здоровье
для тела и души. - Оно всего нужней.
Когда ж нужна Любовь супруги да сыновья,
дочерняя Любовь - да понежней -
что выйдет не предскажет мудрость совья.
(И небо наперёд не ведает о Ней).
Не бойся смерти, не проси о долголетье.
Проси о мужестве и о рассудке,
чтоб быть бодрей в недобрые минутки,
чтоб стойко биться, если машут плетью.
Вымаливай успеха: всюду, в каждом храме.
Учу тому, что люди знают сами.
Robert Lowell Juvenal's Prayer
What's best, what serves us...leave it to the gods.
We're dearer to the gods than to ourselves.
Harassed by impulse and diseases desire,
we ask for wives, and children by those wives -
what wives, and children heaven only knows.
Still if you will ask for something, pray for
a healthy body and a healthy soul,
a mind that is not terrified of death,
thinks length of days the least of nature's gifts -
courage that drives out anger and longing...our hero,
Hercules, and the pain of his great labor....
Success is worshipped as a god; it's we
who set her up in palace and cathedral,
I give you simply what you have already.
Примечание.
Приведённые мысли автор черпал из десятой сатиры Ювенала. Она перевeдена Лоуэллом
с латыни на английский. ("The vanity of Human Wishes"). Та же тема присутствует
также в сонете Лоуэлла "Sound mind, sound body".
Роберт Лоуэлл Vita Brevis
(C английского).
Стрела не ускоряет поиск меты.
Летит, свистит - готовит свой клевок.
А тачка на арене мнёт песок,
не бьётся о стоящие предметы.
Но мы, готовясь прочь уйти со света
всё норовим приблизить смертный срок.
Так каждое из солнц, покинувши Восток,
потом исчезнет, как падучая комета.
Друг Лиций ! Вспомни карфагенскую беспечность.
Смерть вечно под залог кидает горсть костей.
Поставь всю жизнь на каждый из бросков.
Простится ли тебе что бестолков ?
То будет дивный час погибельных затей -
и нашу жизнь поглотит вечность.
Robert Lowell Vita Brevis
The whistling arrow flies less eagerly,
and bites the bullseye less ferociously;
The Roman chariot grinds the docile sand
of the arena less violently to round the post....
How silently, how hurriedly we run
through life to die. You doubt this, animal
blinded by the light ? Each ascending sun
dives like a cooling meteorite to its fall,
Licio. Did dead Cartage affirm what you deny ?
Death only throws fixed dice, yet you will raise
the ante, and stake your life on every toss.
those hours will hardly pardon us their loss,
those brilliant hours that wore away our days,
our days that ate into eternity.
Примечания.
Приведённый сонет Роберта Лоуэлла представляет собой перевод известного сонета
Луиса де Гонгора и Арготе (1561-1627), знаменитого испанского поэта, родом из
Кордовы.
Тот же сонет в русском переводе Павла Грушко:
О скрытной быстротечности жизни
Не столь поспешно острая стрела
Стремится в цель угаданную впиться
И в онемевшем цирке колесница
Венок витков стремительных сплела,
Чем быстрая и вкрадчивая мгла
Наш возраст тратит. Впору усомниться,
Но вереница солнц - как вереница
Комет, таинственных предвестниц зла.
Закрыть глаза - забыть о Карфагене?
Зачем таиться Лицию в тени,
В объятьях лжи бежать слепой невзгоды?
Тебя накажет каждое мгновенье:
Мгновенье, что подтачивает дни,
Дни, что незримо поглощают годы.
Роберт Лоуэлл Хорошая жизнь
(С английского).
Чтоб почивать в садах среди прохлады,
где в дымке вязы схожи с кубками вина;
чтоб даром взять всё то, чем жизнь красна,
забыли долг и честь все римские отряды.
Воякам по душе парады и награды.
Да, как для птиц, подкормка им нужна.
Бесчисленная рать развращена
и лишь рыгает с перепоя где не надо.
Теперь здесь вотчина льстецов и наглецов.
Их заправилы меж собою в драчке
и терпят Цезарей лишь только за подачки.
Народ волнуется и ропщет в возмущенье.
Но нет пока узды для подлецов.
Бессонница - их мзда за рабское служенье.
Robert Lowell Good Life
To see their trees flower and leaves pearl with mist,
fan out above them on the wineglass elms,
life's frills and the meat of life: wife, children, houses;
decomposition burning out in service -
or ass-liking for medals on Caesar's peacock lawn,
tossing birdseed to enslaved aristocrats,
vomiting purple in the vapid baths.
Crack legions and new religions hold the Eagle -
Rome of the officers, dull, martyred, anxious to please.
Men might ask how her imperial machine,
never pleasant and a hail of gallstone,
keeps beating down its Caesars raised for murder,
though otherwise forgotten...pearls in the spiked necklace -
the price of slavery is ceaseless vigilance.
Примечание.
В сонете "Хорошая жизнь" живописуется обстановка в Римской империи после смерти
императора Коммода (193 год н.э.). В ходе соперничества столичных и провинциальных военных подразделений, разных хунт и клик, императоров стали часто
сменять: прогонять или убивать. Стали выдвигаться новые династии. В один год
могли поменяться по очереди три императора. Государству грозил коллапс. Такая
обстановка могла длится и полвека и дольше.
Роберт Лоуэлл Рим в шестнадцатом веке
(С английского).
Паломник ! Старый Рим не весь открыт гостям.
Ведь древностям не просто сохраниться.
На Авентине - только лишь гробницы;
на месте Форума мы бродим по камням.
Со временем шутить не стоит и богам.
Исчезли стены, охранявшие столицу.
Язычники успели окреститься.
Разрушен не один прекрасный храм.
Со временем пока никто не совладал,
ни грозный Цезарь, ни бесстрашный Ганнибал.
Остался Тибр, хоть узок он и хил,
текущий вечно меж холмов и храмин,
что город омывает что есть сил.
Но так же вечен Рим, и так же постоянен.
Robert Lowell Rome in the Sixteenth Century
You come to Rome to look for Rome, O Pilgrim !
In Cristian Rome there is no room for Rome,
the Aventine is its own mound and tomb;
her Capitol that crowned the forum rubble,
a laid out corpse her smart brick walls she boasted of;
her medals filed down by the hand of time
say more was lost to chance and time
than Hannibal or Caesar could consume.
Only the Tiber has remained, a small
shallow current which used to wash a city,
and now bewails her sepulcher. O Rome !
from all your senates, palms, dominions, bronze
and beauty, what was firm has fled. Whatever
was fugitive maintains it permanence.
Роберт Лоуэлл Аттила, Гитлер
(С английского).
Адольф касался всего с опаской:
"Как долго ещё протяну ?
Мир кончится виттовой пляской".
Аттила, когда скакал на войну,
себя убаюкивал тряской:
в седле предавался сну,
схожему с мрачной сказкой.
А в мыслях ценил глубину.
То был кочевник-философ.
Внешне был сер и сир,
а думал про рухнувший мир:
С чего бы ? С каких перекосов,
оставив лишь кучи отбросов,
пепел, дохлятину, грязный сортир ?
Robert Lowell Attila, Hitler
Hitler had fingertips of apprehension,
"Who knows how long I'll live ? Let us have war.
We are the barbarians, the world is near the end".
Attila mounted on raw meat and greens
galloped to massacre in his single fieldmouse suit,
he never left a house that wasn't burning,
could only sleep on horseback, sinking deep
in his rural dream. Would he have found himself
in his coarsest, least magnanimous,
most systematic, most philosophical...
a nomad stay-at-home: He who has, has;
a barbarian wondering why the old world collapsed,
who also left hi festering fume of refuse,
old tins, dead vermin, ashes, eggshells, youth ?
Роберт Лоуэлл Мохаммед
(С английского).
Мохаммед, вроде Генриха Восьмого,
связался с верою, когда в ней шёл разлад,
когда враги безбрачия святого,
закрыв монастыри, отвергли целибат.
Монахов заняли литейным делом.
Сменили их буддистскую бубню
страшащим пением остервенелым,
призывами к разбою и огню.
О целомудрии бренчал лишь римский Папа,
а джихадисты проявляли дикий вкус:
юнцов и девушек забрав в тугие лапы,
везли на торг, не то к себе в улус.
Любви алкали и аскеры и подружки,
как жаждут дождика все жабы и лягушки.
Robert Lowell Mohammed
Like Henry VIII, Mohammed got religion
in the dangerous years, and smashed the celibates,
haters of life, tough never takers of it -