Аннотация: Публикуется очередная подборка переводов с английского на русский из книги сонетов "История" американского поэта Роберта Лоуэлла.
Роберт Лоуэлл-23 Сонеты об истории
Владимир Корман
Роберт Лоуэлл Главная улица
(С английского).
Сперва шли толки как обычно и без злобы,
но только громче, и звучал повсюду смех.
Любой на тополя взбирался без помех.
Свинья свиньёй - повис портрет большой особы...
Просторно было и хватало мест для всех.
В полиции - юнцы. Дрожали от озноба;
ещё не выставив штыков, глядели в оба -
и ветераны подкрепили неумех.
Огромным червяком тянулась баррикада:
два метра высотой. Пойдёт большая свара.
Все чувства: радость и опаска в том числе.
И ни к чему чужак, ни женщина, ни чадо.
Солдаты - в форме, в чём попало - коммунары.
Все - как порожние бутылки на столе.
Robert Lowell Main Street
They were talking much as usual only
laughing, talking rather too much and louder;
they had hoisted poplar trees to the people,
and the head of state with the head of a pig.
There was a lot of unclaimed space around.
The teenage police shook with chills-and-fever;
behind them, veterans of Sedan and Metz
fixed starry bayonets. It didn't look like killing.
Like a dark worm, the eight foot barricade;
a small mongrel with pipecleaner legs trots the top.
Joy ! Indescibable apprehension. House-arrest
for woman, children, foreigners and dogs.
Red-trousered, unpressed fatigues, the Communards
stand like empty wine-bottles on the table.
РРоберт Лоуэлл Леди Синтия Асквит
(С английского).
"Я слёзы вытерла. Пожар войны затих.
Но помню, что погибших больше нет.
За каждой битвой долгий скорбный след.
В сиянье предо мной нет самых дорогих.
Сама во всём цвету, но пуст ярчайший свет.
И странно сознавать, как меч войны был лих.
Я знаю больше мёртвых, чем живых !...."
Шуршу газетой, чтоб найти её портрет:
зелёный свитер и упорство гневных глаз -
Юдифь из Лондона, такая, что не тронь...
Из тех, кем так крепка британская твердыня.
В былом чудес бывало больше, чем сейчас.
Навряд я смог бы приручить такой огонь.
Не смел бы подойти к насторожённой мине.
Robert Lowell Lady Cynthia Asquith, 1916
(Written in Israel, 1969).
"I am beginning to rub my eyes at the prospect of peace,
When we will have to know the dead are not
dead only for the duration of the war;
I am in glowing looks, I've never seen
myself in such keen color, even by daylight.
Strange to know suddenly in his slowly farewell war
that I know many more dead than I know living...."
Turning the page in Time to see her picture,
I expect some London Judith: no trespass.
I touch your shutter-green sweater and breathing breasts:
Lady Cynthia Asquith, undying bulwark of British girl....
Miracles were more common once than now,
but sleeping with this one cannot be maneuvered -
each stone all, an unexploded minefield.
Примечание.
Леди Синтия Мэри Эвелин Асквит (Чартерис) (Cynthia Mary Evelyn Asquith (Charteris), 1887-1960) - английская писательница, составительница целого ряда антологий. Дочь Хьюго Ричарда Чартериса, 11-го графа Уимисс. В 1910 г. вышла замуж за поэта, романиста и адвоката Герберта Асквита (1881-1947), второго сына британского премьер-министра Герберта Генри Асквита.
Состояла в дружеских отношениях и переписке с Дэвидом Гербертом Лоуренсом и Лесли Поулсом Хартли; на протяжении 20 лет являлась секретарем Джеймса Мэтью Барри, создателя Питера Пэна.
Роберт Лоуэлл Верден
(С английского).
Как мне перед тобой не преклоняться,
Верден ! Ты свято сохраняешь на погосте
оружие и обесцвеченные кости
отважных сыновей двух гордых наций...
Сойдясь как будто на спортивном плаце,
они убиты за безмерность злости.
Уже все сгнили... Сгинули в компосте
бойцы, которым вечно будет двадцать.
Ещё блестят их боевые ордена.
Теперь лежат в саду, как каждый захотел.
С любым бойцом поступлено как с сыном.
Верденская рачительность видна:
он схоронил полмиллиона тел.
И он почтил двух близнецов: Париж с Берлином.
Robert Lowell Verdun
I bow down to the great goiter of Verdun,
I know what's buried there, ivory telephone,
ribs, hips bleached to parchment, a pale machinegun -
they lie fatigued from too much punishment,
cling by a string to friends they knew firsthand,
to the God of our fathers still twenty like themselves.
Their medals and rosettes have kept in bloom,
they stay young, only living makes us age.
I know the sort of town they came from, straight brownstone,
each house cooled by a rectilinear garden,
a formal greeting and a slice of life.
The city says, "I am the fines city" -
landmass held by half a million bodies
for Berlin and Paris, twin cities saved at Verdun.
Роберт Лоуэлл Госпиталь
(С английского).
Признать за истину любую сплетню - глупо,
но правды не признать - нет хуже ничего.
Нам нужно различать: что живо, что мертво...
Я в госпитале был - и я там видел трупы.
Порой мертво на вид живое существо,
но в пальцах дрожь - заметно и без лупы.
Кто ж он таков ? Анкеты очень скупы.
Солдат безвестен - обессмертят хоть кого....
Иной в проходе да привязан иногда.
Чего-то просят... Пойла или хлеба ?
Все в шлангах - под капелью и для слива.
В кувшинах синяя лечебная вода -
над ними в метре. - Глянь ! Увидишь небо.
Почти как мёртвые герои, только живы.
Robert Lowell Hospital
We're lost if gossip is taken for gospel truth,
worse lost if we have found no truth in gossip -
we must take courses in what's alive and what isn't,
trips to the hospital....I have seen stiffs
no one can distinguish from the living,
twitched by green finger till they turn to flowers;
They are and are not - like the unknown soldier,
his archaic statue no barrage will wake....
Others are strapped to cots, thrust out in hallways,
they are browner and flatter then we are,
they are whatever crinkles, plugged to tubes
plugged in jugs of dim blue doctored water,
a yard above them to lift their eyes to heaven -
they look de, unlike the hero, and are alive.
Роберт Лоуэлл Духи-привидения
(С английского).
Любой из них приходит к нам как будто тень.
Лишь южный ветер прилетит к нам на гастроли,
так им и узникам предоставляют волю -
в единственный прощённый майский день.
Глотнув свободы, не толпятся на приколе:
блуждают возле городов и деревень.
Должно быть, их не мучает мигрень.
Навряд ли ждут да ищут лучшей доли.
Я узнаю их по родству и по соседству:
вот вижу тёщу и двоюродного брата.
Никак не улыбнусь. В ответ мой взгляд колюч.
Вдруг понял то, что должен знать был с детства:
"До бога - далеко, и мы, со дня заката,
должны карабкаться во тьме до звёздных круч".
Robert Lowell Revenants
They come back sometimes, I know they do,
freed like felons on the first of May,
If there's a healthy bite in the south wind,
Spring the echo of God's single day.
They sun like earthworms on the puddly mall,
they are better equipped for everything han people,
except perhaps for living. When I meet them
covertly, I think I know their names:
Cousin So, Ancestral Mother-in-Law So...
I cannot laugh them into laughing back.
"Dead we have finally come to realize
what others must have known from infancy -
God is not about. We are less scared -
with misty bounds we scale the starry sheer".
Роберт Лоуэлл Юношеское фото отца Райнера Мариа Рильке
(С английского).
Глаза пустые. Неулыбчивый подросток.
Глядит куда-то вдаль. Огромный рот.
Весь облик честолюбца выдаёт.
Две брови слиты. Скромен. Жёсток.
Соединились вкус к соблазнам и расчёт.
Мундир на нём дворянский, но без блёсток.
Лишь блеск, с каким эфес хватает хлёсток...
Но снимок бледен - всё в нём тает и плывёт.
Вот руки протянулись прямо к сабле.
Но превращается в ничто дагерротип.
Отец всё хуже виден на листке.
Черты мутнеют и совсем ослабли.
Весь снимок будто вспыхнул и погиб...
Всё просто испаряется в руке.
Robert Lowell Cadet-Picture of Rilke's Father
There's absence in the eyes. The brow's in touch
with something far, and his enormous mouth,
tempted serious, is a boy's unsmiling...
modest, counting on future promotion, stiff
in his slender aristocratic uniform -
both hand bulge on the basket-hilt of his saber.
They are quiet and rich out to nothing.
I can hardly see them now, as if
they were the first to gasp distance and disappear.
All the rest is curtained in itself,
and so faded I cannot understand
my father as he bleaches on this page -
You quickly disappearing daguerreotype
in my more slowly disappearing hand.
Примечание.
Этот сонет - перевод немецкого стихотворения Рильке "Jugend Bildnis meines
Vaters". Лоуэлл посвятил этот перевод своему врачу-психиатру Виоле Бернард.
Рильке (1875-1926) - австрийский поэт, модернист. Был знаком с Л.Толстым, М.Горьким, И.Репиным. Переписывался с М.Цветаевой. Оставил свои записки о путешествиях в Россию.
Роберт Лоуэлл Ликвидация
(С английского).
Старик с одной ногой, восьмидесяти лет,
умел держать свои поля и грядки
ровней и чище, чем спортивные площадки. -
Таких сгоняют прочь...Пиши ему привет !
Фасад страны сегодня не в порядке.
Энтузиастам места больше нет.
Им некуда бежать от всех внезапных бед.
А с нашей власти нынче взятки гладки.
Правительство творит бесчестье без оглядки.
Пожарники спешат сломать горящий дом.
Отъём земли и ферм противен нашим нравам.
Лишь засуха да пыль теперь в сухом остатке. -
Где б ласточкам летать, а людям жить трудом,
клубками сорняки летят по жухлым травам.
Robert Lowell Dispossession
The paint is always peeling from the palace -
a man of eighty with the leg of iron,
striding fields shaved smooth as a putting green.
I see these far fields as easily as the present....
How many of the enthusiasts re gone;
their strapped legs march, their impudent white standards
droop in he dust of the field, the gas of battle...
and the heart's moisture goes up like summer drought.
No passkey jingles on the sky's blue smoke-ring....