Владимир Ягличич  Цикл стихотворений "Раннее утро" и другие.


Владимир Ягличич   Раннее утро
(С сербского).

Дул ветер над житом,
в час утренний вьюжа:
под парнем убитым -
кровавая лужа.

Поток муравьиный 
к посмертному пиру -
с жуками, лавиной -
пополз по мундиру.

Глаза  уже  тлели,
но вперились в небо,
блестя еле-еле
меж стеблями хлеба.

Я сник, как от боли.
На сердце тревога:
какого нам в поле
ждать чуда от Бога ?
----------------------
Прво jутро
 
Житом струjну свежи
зрак jутарньи, први.
Мртав човек: лежи
у барици крви.
 
Триjумфуjу мрави
и бубице орне:
миле по постави
нове униформе.
 
Укочен му поглед
упиjа у блесак
дальи изнемогле
пале са небеса.
 
И зато ме плаше
зене ока тога:
што у житу нашем
ждиjу дивльег Бога? 

Владимир Ягличич  Скорлупа
(С сербского).

Яйцо глядит в лицо мне триумфально
и панцирь свой пробить готово тотчас.
Какой напор копился изначально !
Зародыш рос, на том сосредоточась.

В терзаньях вижу, как все люди хрупки,
как копятся седины и морщины
и тают оболочки и скорлупки,
что нас оберегают от кончины.

Непрочность всех покровов обнаружив,
мы лишь грустим, переживая это...
Их ветер рвёт гораздо легче кружев,
чтоб мы скорей проклюнулись со света.

И всё-таки меня манит с рожденья
бессмертный мир - святая заморочка.
Стремление туда - как наважденье -
хоть глянуть сквозь земную оболочку.
------------------------------
Льуска
 
Славодобитно гледа ме и jаjе,
спремно да льуску у трену поломи.
О, каква сила! Страшна замена jе
жуманце кад се у муhеньу здоми.
 
Како се паштим, сан у прошлост гньурам,
године броjим, боре, седе власи,
и где jе опна, кошульа, льуштура
коjа jе могла до сутра да спаси?
 
Свуда jе, али да ли сам ньу хтео -
порозност такву? Треба да утувим:
скланьа се сама ко на ветру вео
ако свет други хоhу да прокльувим.
 
Jош од заметка мамило ме, а jа
стално одлажем ту чежньу надльудску -
да вирнем тамо, у живот без краjа,
наjзад оснажен да пробиjем льуску.



Владимир Ягличич  Зима
(С сербского).
1
В бесплодные дни, в окруженье
ко мне равнодушного мира,
уже без иллюзий и стресса,
у лютости зимней во власти,-
хотя везде застой движенья,-
без всякого ориентира,
шагаю в направленье леса.
Подъезды раскрывают пасти.
Да я и сам мечтаю, впрочем,
чтоб был каким-нибудь проглочен.

Хотя б сигналило мне что-то,
помимо зимнего свеченья !
За головой моей охота,
а мне, как будто, нет заботы.
Я не готов к сопротивленью.

2
Может быть, душа восстала б,
но признаюсь со смиреньем,
нет в ней злости или жалоб,
тяги нет уже к сраженьям
или долгим словопреньям
с недостойным окруженьем.

Нет ей смысла возноситься,
время спрятать тайный дар свой,
все задуманные шпицы,
и унять своё бунтарство.

Стало лишним это бремя,
и в душе теперь стремленье
чтоб пришло в итоге время
моего отдохновенья.

3
Будто в глазах глаукома
и их одолела дрёма:
снежный гнёт вокруг всё туже,
треск в стволах от лютой стужи.
Но как будто серьги виснут
там, где лёд теплом опрыснут,
и слышен бранчливый ор
каких-то чёртовых свор.

Научит ли нас кто-нибудь,
как нам под снегами заснуть,
чтоб встали потом - и я, и ты,
а льды пропали без вести
и ненависть - с ними вместе -
и нам поклонились цветы.
---------------------------
Зима
1
У дуге дане неплодности,
равнодушности, припаданьа
свету коjи се према нама
понаша као да нас нема,
у зиму тешке проходности,
дезилузиjа, ненаданьа,
корачао сам ка шумама,
гледао ждрело сваког трема
ко да бих хтео украj пута
и мене ждрело да прогута.
 
Тако сам, осим зимског сjаjа,
губио сваки други мотив,
ко да о глави раде, а jа,
сем презира уз наслут краjа,
не предузимам ништа против.

2
Можда се душа побуни,
но ако право зборимо,
и ньу празнина допуни:
не оста, да се боримо,
ничега, осим порива
да свет уступи горима.
 
Неhе се више узнети
у немиру и бунама
за закопаним, уклетим
благом, дубоко у нама.
 
Ослободжена бремена
пожеле све да промине,
и, после дуга времена,
наjзад, на миру почине.

3
Шири се црном науком
као у оку глауком
мрльа снохватних га?ева;
пуцка?у стабла с краjева,
и каплье ледно бисерjе,
ко да промене пример jе,
док, уз поругу, шири плач
по свету врашки потукач.
 
Ко hе нас, кад, научити
под снеговима уснити,
пробудити се потоньи,
кад спадну ледни оклопи,
и сва се мржньа отопи,
и цвет нам себе поклони.


Владимир Ягличич    Антей
(С сербского).

Путь мой ясен, где ни буду.
Готов ли только сам в дорогу ?
Где есть земля, пройду повсюду,
и той земли безмерно много.

Какой счастливец, не знаю,
сбросит меня со склона.
Мне в помощь земля родная,
меня вскормившее лоно.

Шагну и взметённым прахом
радость вселю в каменья.
Вслед за чужим замахом
явлю свой пыл и уменье.

Стану шагать упорней,
смело и без оглядки.
Сплетутся земные корни,
чтоб не погрязли пятки.

Буду к цели стремиться
и не расстанусь с нею,
от гроз с дождём не бледнея.
Стану, как всходы пшеницы
под ними только сильнее.

Пред боем, соперник, ведай,
что лавры пожнёшь не скоро
и сможешь хвастать победой,
лишь отняв у меня опору.
-------------------------
Антеj
 
Путаньа моjа спремна jе,
да ли сам за ньу спреман?
Свуд сам jа, jер свуд земльа jе,
и земи краjа нема.
 
Ко може да ме натера
да сурвам се пред кратером?
Свуда jе земльа-матера,
свуд jа, оснажен матером.
 
Кад закорачим, узвитлан
прах орадуjе груменье.
И достоjни су усхита
та веза и уменье.
 
Кораци изборени
одасвуд стижу метама.
Када се споjе корени
земни са босим петама.
 
Остаjе моj циль jедини:
од нье се не одваjати.
Ко зрна пуни ваjати,
на киши и на ветрини
чврсто на земльи стаjати.
 
Узалуд су вам шкргути:
таj ко ме жели срушити
мораhе ме отргнути
од землье, и угушити.

Владимир Ягличич     Лепестки
(С сербского).

На первый взгляд казалось: в поле пусто,
а там по ветру понеслись посланцы.
Во мне сплелись безрадостные чувства,
а те вокруг кружились, будто в танце.

С тенистых веток на лесной опушке
слетали лепестковые метели.
Я глянул на древесные верхушки:
там ангелы дремавшие сидели.

Те лепестки ложились на дороге
как утлый образец непостоянства -
лишь след духовный не затопчут ноги.
Он победит и время, и пространство.

Небесный идеал недосягаем.
Он наполняет нам глаза слезами.
Когда ж мы в голой скудности шагаем,
наш путь на миг осыпан лепестками.
-------------------------------------
Лати
 
Наизглед, само у польу празнина.
А полье - пуно ветрових теклиhа.
Самоhа дух ми нутрином развиjа.
Празан jе простор пун незнаних биhа.
 
И засипа ме латима-трошкама
хлад гранат што се над мене наднео.
А укосим ли поглед ка крошньама -
на свакоj jедан буновни анджео.
 
Нису то лати пале украj пута
веh след посмртни, што настаjе, затим:
ко чудо коjе, скоро неприсутан,
изван простора и времена пратим.
 
И недосежност надльудске лепоте
сузама око понекад натруни,
простор оскудне нагости преотме
ма и на тренут, свет да употпуни.

Владимир Ягличич    Фотография
(С сербского).

Я вижу дом, белёный аккуратно,
и мать моя стоит перед крылечком.
Никто не может нас вернуть обратно:
она юна, а я был под сердечком.

Она смеётся. Теплота во взоре.
Вот в книге жизни новая страница.
Теперь смотрю, довольна ли, что вскоре,
хотя и в муках, сын её родится.

Её улыбки не сотрёшь на снимке.
Пусть фото сохранит её и навечно,
хотя из глаз при том текут слезинки.
Те тоже будут литься бесконечно.
--------------------------------------------------
Фотографиjа
 
И видим - мале куhе бели квадрат,
и излази на праг - ко? - маjка моjа,
ништа не може да нас врати натраг,
тако jе млада, jош и не постоjах.
 
Она се смеши, ньене очи топле
прозреше, намах, таjну постоjаньа.
Моj поглед тамо труди се да допре
бол материнства где родженье саньа.
 
Нико таj осмех не може да узме.
Очи времена мутну скраму мотре.
Ал сливаjу се низ образе сузе,
и нико сузе не уме да отре.


Владимир Ягличич  Бессонница в понедельник, в три часа ночи.
(С сербского).

Я погружаюсь в бессонное время,
когда ещё спит половина мира
и стёрта граница меж нами всеми
в тёмной ночи мирового эфира.

Лишь космонавт, пролетая в небе,
видит в тот час, к своему изумленью,
алое платье зари на Гебе -
соединенье мечты и свершенья.

Мне ж не заснуть. Но не вижу цели
что-то постигнуть во всех пируэтах
звёзд и планет мировой карусели.
Я заблудился в её секретах.

Покуда ещё не взошло светило,
сёла темны и молчат столицы.
Вселенная спит. Набирается силы.
Только лишь мне одному не спится.

Чудом попав в мозговые глубины,
хвост, вроде рыбьего, вторгшийся в темя,
векам мешает скрывать картины,
что омрачают текущее время.

Нет толку в прозаических страницах.
Мне хочется о всём сказать без фальши -
сложу стихи, тогда смогу забыться.
Когда проснусь, пойму, что будет дальше.

В своих мечтах я вижу в нетерпенье,
как яркий свет зальёт и близь и дальность;
и лучшее, что есть в воображенье,
вдруг обратится в яркую реальность.
---------------------------------------------------
Несаница понеделька, у 3 сата изjутра
 
Jутарньи сати, сати несанице,
док одмара се пола човечанства,
док потрте су земальске границе
у безмер ноhи утканог пространства.
 
Тек космонаут, сад, кроз седмо небо,
сjединио jе реалност са маштом,
привио нешто далеко и лепо,
саньиву Хебу с ружопрстим плаштом.
 
А мени - ни сна, ни утехе по тлу,
а ни на небу, зинулом над нама,
све док не назрем замаjац у гротлу,
не саблазним се таjном над таjнама.
 
Такве немости у таму кульнуше
док се jош ниjе суднье озорило,
да ми се чини, осим моjе душе,
све се на свету давно одморило.
 
Али у сржи дубине дамара
нешто ко репиh рибльи, сред темена,
одбиjа очи капком да затвара,
бескраjем мучи ненашег времена.
 
Опевати га - не помаже опис -
немогуhе jе, а jедино вреди.
То да постигнем, па да очи склопим
и отворим их у оно што следи.
 
А то што следи, можда и свет наш jе,
само освежен у светлосноj боjи,
као причина достигнуте маште -
сан без ког стварност мени не постоjи.


Владимир Ягличич    Крылатые свиньи.
(С сербского).

Мне приснилось среди подушек,
будто какой-то хитрец торовато
крыльями нынче снабжает хрюшек,
так что теперь эти твари крылаты.

Утром приснилось, а днём всё стадо
с хрюканьем взмыло хищною кликой,
сверху бросаясь на все преграды.
Мирная местность вдруг стала дикой.

В наших подворьях роются хари.
Крылья прибавили им сноровки.
Вовсе не люди, другие твари
взяли всю власть, и жён, и винтовки.

Люди, как вижу, тихи, что тени;
в страхе спасаясь, в душах восплакав,
смирно стоят, преклонив колени,
и обожают крылатых хряков.

Свиньи уже перестали плодиться
и не нуждаются в осемененье.
Пляшут, красуясь, как царь-девицы.
Не свиноматки, а перлы творенья.

Роются всюду, полны отваги,
все разжирели себе во здравье.
Крылатые свиньи, свиньи-летяги.
Стали - из сна - отвратительной явью.

Как вознесла вас здешняя нива,
жадно всё жрущие червоеды !
Как вы сумели пролезть, на диво,
в светочи мысли,в герои победы ?

Так размножайтесь. Пусть ваши потомки,
приободрённые добрым примером,
вынут носы из навозной соломки
и устремляются к высшим сферам.
------------------------------------------------------------
Крилате свинье.
 
То уз моj jастук сан прианьа
да су се мудре руке латиле,
и направиле крила свиньама,
и да су свинье - окрилатиле.
 
Jутрос то усних, а данас ево
надлеhу небо, грокhу притом,
падаjу на тле семегньево
и диваль поста краj наш питом.
 
Крилате свинье у куhама нам
одома"ише своjе ньушке,
биhа из света нехумана
отеше жезла, жене, пушке.
 
А льуди, у свим областима,
очито, главе спасаваjу:
клекоше као пред божанствима,
крилате свинье обожаваjу.
 
Ни да се припате на кркаче
плоджере више не подносе.
Крилате свинье неhе крмаче,
хоhе девице златокосе.
 
Риjу, тове се, свуд признате
за циль постаньа, тако jешне!
Крилате свинье, свинье крилате
из ког сте сна у jаву прешле?
 
Ко то посвети на ледини
црво?еде и сваштоjеде?
Свуда вас видим, ко jедини
знак дубльег смисла и победе.
 
Зар hе за вама и прасиhи
докопати се сjаjног двора?
Нико се никад неhе уздиhи
као свинье из нашег тора.


Владимир Ягличич  Конура
(С сербского).

Пёс громко гавкает, хотя привязан;
пусть не на нас - из-за своей недоли.
Я ж, не ропща, свою терпеть обязан.
Не смог избавиться от жалкой доли.

Быть может, цепь моя ещё потуже,
невидима, но крепче и короче.
Не дышится, не спится, мне всё хуже,
а воспротивиться не стало мочи.

Над массою людей нависла сила,
мы все под наблюденьем зорких камер.
Она нас как контрактом подчинила.
Под ней хоть кто окаменел и замер.

Я не вхожу ни с кем в жестокий диспут;
молчу, не лаю в муках самых лютых,
Как возле конуры, как будто втиснут
в железный плен в моих суровых путах.

Чтоб не жалел о невозможном счастье,
мне бросят кость (раздобрясь на минутку).
Я сыт. А если вдруг придёт ненастье,
поджавши хвост, залезу глубже в будку.

Нужны ль животным паспорта и званья ?
Что те важней, чем люди, - не вопрос.
При нам присущем самопочитанье,
псы выше нас разрядом. Что ж, я - пёс.

Ужаснее всего - считать успехом
приют и снисхождение к тебе,
зато не будет счёта неумехам,
что позавидуют такой судьбе.
----------------------------
Псетара
 
Пас. Он лаjе, али jе на жици.
Да л на тебе, да л на живот псеhи.
Не измакох ни jа тоj лудници,
коjу нисам успео избеhи.
 
Можда ланац мо? jе мало теже
препознати, невидльив и опор.
Суровиjе и чвршhе ме веже,
а одавно и не пружам отпор.
 
Превелика моh над сваким створом,
устрожена надзором камера,
чине да се, као уговором,
окамени унапред намера.
 
Ни да ланем, ни судбину стару
да призовем, или сматрам среhом.
Веh с повоцем, или на улару, 
да таворим пред куhицом псеhом.
 
Баце коску (потез вешт и скрит),
да не чезнем за животом оним.
А кад крене пльусак, тако сит
реп подвиjем, унутра се склоним.
 
Требаjу ли стоци жиг и пасош?
Више права имаjу од нас.
Уз сву нашу надменост и раскош,
пас jе више човек, а jа пас.
 
Jош страшниjе: то jе успех коjи
води се ко вишег друштва заклон.
Колико ньих, не знам да изброjим, 
завиде ми на судбини таквоj.


Владимир Ягличич  Таинственный мир
(С сербского).

Я не строчу передовицы
про злободневные явленья -
пытаюсь разорвать границы
молчанья, смерти и забвенья.

Меня встречают хлебом-солью
первопроходцы вечной нивы,
взрастившие на том раздолье
все благородные порывы.

Не короли - творцы, поэты.
Они спросить меня готовы,
как я воспринял их заветы.
Они гуманны, но суровы.

Не мне лишь только уготован
пример, внушаемый нам с детства.
Нет меры, как я очарован
богатством славного наследства.

Считалось, страсть к мечте прекрасной
была для всех первейшей жаждой,
но, на поверку, цели ясной
готов служить отнюдь не каждый.

Та цель - вне рабства скудного удела.
Она - душевный взлёт и благодать.
То тайный свет. Сама судьба велела
стремиться к свету: жаждать и искать.
---------------------------------------
Таjни свет
 
Нисам пунио прве странице,
не заслужих интерес jавности.
Прелазио са преко границе
глувоhе, смрти и заборавности.
 
Тамо су мене дочекивали
хлебом и сольу невидни жительи..
Колико могаху, мени су дали,
као далеки хранительи.
 
Нико од ньих не беше владар,
и свак jе волео льуде.
Али, jесам ли био кадар
да примим све што нуде?
 
И ниjе било само моjе
то што су они стекли.
Остах очаран што постоjе
оним што су нам рекли.
 
То што рекоше ко да jе закон
наjлепшег што се снива.
Као да су позвали сваког -
свак се не одазива.
 
Jер ван jе ропства ситног удеса
висина, дублье блиска ти.
Постоjи та? свет таjни, чудесан,
стално га вальа искати.