Корман Владимир Михайлович : другие произведения.

724 Владимир Ягличич Январские стихи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Публикуются переводы стихов сербского поэта Владимира Ягличича. Стихи, написанные в начале 2019 г
  
  Владимир Ягличич Новые стихи
  (С сербского).
  
  Владимир Ягличич Приглашение
  Олегу Павлову (1971-2018)
  (С сербского).
  
  Казню себя не раз, не два - не тридцать:
  могли б в Москве потолковать, Олег.
  Но просто я не мог без спроса заявиться,
  и вдруг исчез мне близкий человек.
  
  Вот так нежданно и навек. Могли бы
  снять целый фильм, гуляя у Кремля...
  Гуляем, смотрим на незыблемые глыбы,
  а там под ними уж дымит земля.
  
  Потом извергнет гибельное пламя,
  и станет рвать сердца нам на куски.
  Одни замолкнут с мёртвыми устами,
  другие будут гибнуть от тоски.
  
  Вот умер ты, но книга есть на счастье -
  Там плеск теней с Платоновской стены.
  Вся наша жизнь - отважное участье
  в течение без нас ведущейся войны.
  
  Шагать бы нам, Олег, среди промозглой тьмы,
  чтоб Юрий с Виктором беседовали с нами,
  чтоб видела Москва нас вместе - и кто мы,
  и пили б мы за то, чтоб вечно быть друзьями.
  
  Не встретились. Москва не близко ныне -
  но сохраняет окрыляющую власть.
  И я весь в мыслях о твоей кончине.
  Она для нас, для всех, великая напасть.
  
  И всё-таки, Олег, ты мне назначил встречу.
  Так подтверди на той Платоновской стене.
  Мне тень подскажет, лишь её замечу:
  в котором из миров, в какой такой стране.
  
  Владимир Ягличич Позив
  Олегу Павлову (1971-2018)
  
  Могли смо, Олег, прошетати Москвом,.
  било Ќе такве прилике - ал ти знаш,
  никад се ником не Ќавим, и просто,
  одлази човек, а себи не призна
  
  да се то - Ќедном, и занавек, могло
  памтити, филм Ќе могло да се сними...
  И шетали смо, ал свак шета подно
  вулкана коЌи управо се дими,
  
  по ерупциЌи масовног убиства
  чиЌи Ќе израз - експлозиЌа срца...
  И оде човек, ко да на све приста,
  а ниЌе, веh га мучки нешто скрца...
  
  И ево, кньига по смрти се раджа,
  читаЌу сенке зида Платоновог...
  Живот, живота вечног дрска краджа,
  без нас извесног постоЌаньа новог.
  
  Могли смо, Олег, корачати Москвом,
  попити пиhе-два с Виктором, с єуром,
  утврждивати олье шта смо, ко смо,
  у општоЌ ноhи, космичкоЌ и штуроЌ.
  
  Остаде Москва на невидноЌ црти,
  да недохватност окрилати превласт.
  Мислим о твоЌоЌ изненадноЌ смрти
  као о некоЌ наЌави за све нас.
  
  єош нешто, Олег. Морам да осетим,
  бар као сенка на платонском зиду:
  позва ме писмом, тад, да те посетим,
  ал коЌи свет си имао у видe.
  
  Примечания автора (Владимира Ягличича).
  
  Книга Олега Павлова "Дневник больничного охранника" опубликована в Сербии в моем переводе, через несколько дней после его внезапной кончины. До этого мы переписывались. Я даже побывал в Москве в январе 2016 г., но не зашёл к нему, и мы не встретились...
  Виктор и Юра - это Виктор Широков и Юрий Лощиц, с которыми я встретился в Москве тогда, в январе...
  Платоновая стена - Аллегория из "Державы", о пещере и тенях на стене.
  
  Владимир Ягличич Баланс
  (С сербского).
  
  Старея, мы, к несчастью, уязвимы.
  Не крепки, - с Ахиллесовою пяткой.
  Мы топчем землю - от неё отдача.
  Потом болят сосуды - не иначе.
  Покой уходит прочь неуловимо,
  взамен мчит страх с осиною повадкой,
  и стрелы сыплются. Увы ! - Не мимо:
  как по Гомеру - в цель неотвратимо.
  
  Но что Гомер ? Где ж та Господня сила,
  чтоб нас избавила от вечной казни ?
  Нет Божества, и мы всегда в боязни
  и внутренне ведём с собою спор.
  Как смерть прогнать, чтоб нынче отступила
  и унеслась до времени в простор ?
  
  Но всякий вымысел - пустые грёзы.
  Читаю книги. Постигаю прозу.
  Былое мне важней сиюминутных дел.
  По-детски, сам с собой, играю в прятки,
  хоть стали шатки окровавленные пятки.
  Я всё из тех, кому чужды метаморфозы,
  и с ними я храню доставшийся предел -
  весь этот мир, что краше всех обнов.
  Порою чувствую себя, как птица,
  глядящая с высот на мир, что краше снов
  и фантастичней, чем любые небылицы.
  
  Владимир Ягличич Равнотежа
  
  Старост, то Ќе пета, Ахилова пета,
  и неравнотежа, насупрот скорашньоЌ.
  Газиш земльу - ньен бол исконски прелази
  у крвне судове... Па ко кога гази?
  Мир Ќе искореньен из дубине света
  да уступи места предосети страшноЌ:
  зрак вe бртви стрела, снажно одапета,
  али где Ќе Хомер, циль ньен да гонета?
  
  Какав Хомер, где Бог, несреhу да спречи?
  Како неумитност да лучим од казне,
  из одсуства Бога мир поткопан назрем?
  Вальа блажен бити са собом у спору
  и смрт учинити - недоступним нечим
  на неодреджено време, у простору.
  
  Наум, у науму своме, обневажен...
  Зато, стариЌему, ствари су ми драже,
  и пролазни льуди и ньихова дела -
  као да у мени не умире дете,
  мада нога клеца, уз крваве пете -
  као да смо део непролазне страже
  што Ќе све светове чувати умела -
  и оваЌ - таЌанствен, и страшан и диван -
  као пред откриhе лета млада птица
  да разазна древни план у зраку сниван:
  мудрост коЌа, дуго, беше бесмислица.
  
  
  Владимир Ягличич Победа
  (С сербского).
  
  В мире ловких и наглых пройдох
  для того, чтобы выжить бедняге:
  победить, даже сделать хоть вздох -
  только воздух помог в передряге.
  
  Что ж ! Уже не полезу в огонь
  и не стану с той кликой свариться.
  Мы простимся - ладонь о ладонь.
  И позволят мне жить и стариться.
  
  Долго думал, с натугой решал:
  как та братия прямо с ходу
  мне простит, что я долго дышал
  и без спроса у них пил воду
  
  Владимир Ягличич Победа
  
  У свету силних хохштаплера
  Ќа сам - несреhни сиромашак.
  ПобеджуЌем ко атмосфера,
  ко чист, с дна света, ломни дашак.
  
  Пустиhе ме, можда, да старим,
  да им не кварим само план.
  Само за живот да не марим.
  Да се опростим, длан о длан.
  
  Да л опростиhе збор тих, истих,
  (страшна Ќе то и помисао) -
  што толику им воду испих,
  што тудж сам ваздух удисао?
  
  Владимир Ягличич Веранда
  (С сербского).
  
  На той веранде тётка летом ткала,
  а дядя рядом с нею мирно спал.
  Как помню, он похрапывал бывало,
  а ткацкий стан размеренно стучал -
  
  шумел, стучал: отсчитывал мгновенья.
  И я не ждал напастей и невзгод,
  покуда дядя спал без треволненья
  и ткацкий стан не убавлял свой ход.
  
  Владимир Ягличич Трем
  
  Под оним тремом стриц Ќе лети
  спавао, стрина разбоЌ ткала.
  Хрче, ко тога да се сети,
  справа Ќе ревно чекетала.
  
  Слушаш, ти звуци време чате:
  не застрепи пред казном,
  док стриц не преспи летнье сате,
  и док чекеhе разбоЌ.
  
  
  Владимир Ягличич Разговоры с самим собой
  (С сербского).
  
  Я сам собой могу разговориться
  и думаю: кому же внять под силу ? -
  Хотя бы так, как бойкая синица:
  расслышит голос и присядет на могилу.
  
  В лесу и в поле, всюду, где я буду,
  и в стойле, заглянув в глаза скотине,
  я часто говорю что на сердце - повсюду,
  чтоб ветер разносил слова в долине.
  
  Все вещи в доме и вся зелень, не переча,
  давно привыкшие к моей причуде,
  пытаются понять услышанные речи,
  но этого никак не могут люди.
  
  Владимир Ягличич Говор
  
  Често говорим сам са собом,
  Ќер мислим: неко слуша.
  Ко, с незнаним се сревши гробом,
  цвркутава грмуша.
  
  Било у куhи, у польу, шуми,
  у штали, медж говедима,
  сакрално ме и зрак окуми,
  и прихвати ледина.
  
  И куhне ствари, и влажне травке,
  свако се немо труди
  да схвати моЌе тужне Ќавке -
  само не могу льуди.
  
  
  Владимир Ягличич Планктон
  (С сербского).
  
  Пути - везде, им нет предела.
  Безмерная голубизна.
  Вся явь как будто улетела.
  Я перенёсся в царство сна.
  
  Не то успех, не то крушенье:
  лечу к лазурной вышине.
  Всё продолжение рожденья
  едва-едва подвластно мне.
  
  Помимо моего желанья,
  итог - ни радость, ни беда -
  парю над сердцем мирозданья.
  Ветра уносят в никуда.
  
  Исход решился в одночасье.
  Так повелел мой горний страж.
  А будто с моего согласья -
  так то не правда, а мираж.
  
  Но мне пора была в дорогу -
  в святой простор за облака,
  где стану ясно виден Богу.
  Стремлюсь туда уже века.
  
  Я одинок, хотя и в стае.
  Какая б ни была среда,
  всегда лечу и уплываю,
  куда мчат ветер и вода.
  
  Не корм, не семя для посева -
  весь род мой, массы, много тонн
  всё льются, как в китово чрево.
  Зачем ? - Не знает сам планктон.
  
  Владммир Ягличич Планктон
  
  У безмерЌу сам неком плавом,
  окружен могуhностима
  И свет се чини сном, не Ќавом:
  има ме, и ньега има.
  
  Можда несреhа, можда среhа,
  да креhем се, до краЌа.
  То Ќе вальани исход зачеhа,
  на коЌе немам утицаЌа.
  
  Чини се да, и без моЌе волье,
  ни добро Ќе, ни лоше,
  док плутам бескраЌним плавим польем,
  валима некуд ношен.
  
  А чинило се вишньа сила
  уз свест ме изузима,
  да Ќе моЌ живот вольа била -
  ал то Ќе илузиЌа.
  
  Она ми треба, Ќер не могу
  без нье чак ни да плутам.
  простором коЌим, да л видльив Богу,
  веh вековима лутам.
  
  Усамльен, Ќа сам у Ќатима
  безброЌног мноштва рода.
  Куд нас Ќе однела, ил вратила,
  окружуЌуhа вода?
  
  Хоhе ли род моЌ у ждрело кита
  упловити, на тоне?
  Ал за циль пута зар ко пита
  плутаЌуhе планктоне.
  
  Владимир Ягличич Немощь
  (С сербского).
  
  Нет дня, чтобы не умер кто-то,
  а я при этом - как не зряч.
  Вокруг и глянуть неохота.
  Скорбят - а мне не слышен плач.
  
  Жена согреет. Сплю укромно.
  Разбудит детская возня
  да дребезжанье телефона:
  оно нервирует меня.
  
  В итоге не дадут покоя.
  Но аппетит во мне силён.
  Меня не выгнать и клюкою
  с любой пирушки под трезвон.
  
  А как иначе ? Фактам верю:
  по псам прирученным сужу. -
  Бывали смирными в пещере.
  Их не тянуло к мятежу.
  
  К чему в нас тяга к возмущенью ?
  Мы миром взяты на постой,
  но в нём свои установленья
  и не гостям менять в нём строй.
  
  Ведь стоит миру искупаться
  в кровавом омуте войны -
  разрушится людское братство,
  и гибнуть все обречены.
  
  Возможно ль поступить иначе,
  шагая строем на погост,
  где непосильная задача
  хотя бы счесть всех ставших в хвост.
  
  Вся кровь бурлит. Напасть безбожна -
  как тёрн, лишает нас дорог.
  Мириться с нею невозможно.
  Она нам ранит пальцы ног.
  
  И всё-таки бреду на службу,
  где как-никак дают оклад,
  и жизнь пока влачу недужно
  без веры в лучший результат.
  
  Как нам нужна живая струнка !
  Мы продолжаем нашу быль,
  боясь, что вскрикнем, как у Мунка,
  и зарыдаем, как Рахиль.
  
  Владимир Ягличич Немошh
  
  Сваки се дан у свету гине,
  живим као да тога ниЌе,
  уживам, ко да ме зло не брине
  мнозином опште погибиЌе.
  
  Спавам сву ноh ко мало дете,
  згреЌе ме жена, пробуде деца,
  одговарам, кад ме се сете
  телефоном (таЌ звук ме штреца
  
  и изнервира - све у свему,
  кад ме на миру не оставе).
  Кад Ќедем, не мрвим на мушему,
  идем на свадбе, сахране, славе,
  
  гледам да мрава не згазим, ни да
  пригньечим муву, ил комарца...
  Да будем среhан, не заридам
  снемоhалошhу мудрог старца.
  
  Шта може друго човек? Псина,
  лако свикла на све солуциЌе...
  єесу ли больи били пеhина,
  ил крвав метеж револуциЌе?
  
  Чему бунтовна убедженост
  свету у ком смо само гости,
  када постоЌи уредженост
  с крхким оквиром смирености...
  
  єер довольно Ќе да се льушне
  свагданьи свет у топлоЌ крви,
  да изгубим све црте мушке,
  граджанскоЌ послуши да похрлим...
  
  Умемо ли и друкчи бити,
  сем Ќеднолика гробна пратньа...
  єер не смемо ни замислити
  колико лица има патньа.
  
  А ипак нешто стално бурка
  крв, и не да ЌоЌ да се сложи
  с неправдом коЌа трн шипурка
  ко да забада у прст ножни,
  
  док на посао одлазим, редно,
  да примим плату двонедельну,
  да постоЌанье неугледно
  стекне смисао и коб жельну...
  
  Мраз или Ќара - Ќа се свикнем,
  на леду - пазим да не склизнем...
  На скверу мунковски да не крикнем,
  у плач Рахилин бризнем.
  
  Владимир Ягличич Понимание и признание
  (С сербского).
  
  Незнаменитый - вот мой итог.
  Талант у меня обычен.
  Людям потребен поэт-пророк,
  а голос мой тих - не зычен.
  
  Утром встречаю рассвет.
  Гляну - и сердце радо.
  Трудных и скорбных вопросов нет:
  быть ли мне, или не надо ?
  
  Делал лишь то, что мог,
  честно и не лениво.
  Значит, не бросят упрёк.
  Отзыв дадут справедливо.
  
  Если ж сквозь зубы похвалит сноб
  и охладит все грёзы,
  так и прохватит меня озноб,
  будто от злой угрозы.
  
  Но для чего мне в горнюю высь
  вдруг возносить заслуги,
  если певцы и получше нашлись
  тут же - в нашей округе ?
  
  Мне не впервой из задних рядов
  глядеть на венки и трофеи,
  если отмечена ценность трудов
  и гордо стоят корифеи.
  
  Владимир Ягличич Увид
  
  Ништавност - све куд допрех,
  моЌ таленат Ќе - осредньи.
  Свет - величанствен, ко пре,
  а Ќа у ньему - последньи.
  
  Будним ме затекну свитаньа,
  с увидом да Ќе - о среhе! -
  битниЌи свет од питаньа
  биhе ме, или неhе.
  
  єер, равнодушно биванье
  и синова и оцева,
  ниЌе занемариванье,
  него праведна оцена.
  
  Тек каткад глас промакне
  повладживаньа сновитог...
  Из коЌе снаге, одакле?
  єош веhе пропасти, очито.
  
  Но, зар Ќе важно толико
  име сопствено промаhи?
  Веh сам одавно навико
  друга имена пронаhи
  
  у ловорима, трофеЌима -
  како их ките венци...
  ДостоЌан корифеЌима
  да останем у сенци.
  
  Примечание.
  Стихотворение Вдадимира Ягличича "Увид" во многом явно перекликается с известным русским стихотворением Евгения Абрамовича Боратынского:
  Мой дар убог и голос мой не громок,
  Но я живу, и на земли моё
  Кому-нибудь любезно бытиё:
  Его найдёт далёкий мой потомок
  В моих стихах: как знать? душа моя
  Окажется с душой его в сношеньи,
  И как нашёл я друга в поколеньи,
  Читателя найду в потомстве я.
  
  Владимир Ягличич Наследие
  (С сербского).
  
  Явились тучи с дождём,
  вдруг застучали градом:
  как заявили: "Льём - не льём,
  мы вечно с вами рядом".
  
  И солнце вспыхнуло потом.
  Живит всю землю взглядом.
  Деревья - сразу, всем гуртом,
  смотрелись свежим садом.
  
  В красе необычайной
  весь мир стал полон тайной:
  прекрасный и цветной.
  
  Но кто б сказал, какой ценой
  был оплачен этот рай земной ?
  Всё было создано не мной.
  
  Вариант (шесть последних строк).
  
  В красе необычайной
  весь мир стал полон тайной.
  Всё стало ярким и цветным.
  
  Но кто б сказал, какой ценой
  оплачен этот рай земной ?
  Увы ! Всё было не моим.
  
  Владимир Ягличич
  
  Течевина
  
  Поче, издалье, пльусак,
  зазвони улицама:
  то неко каже "ту сам
  и кад нисам медж вама"
  
  Избистри сунце, потом,
  под стрехом поточиhе,
  ненадном се лепотом
  сва стабла подбочише.
  
  Да, свет Ќош може бити
  кутак лепоте скрити,
  уз све те топле боЌе...
  
  Ко би, напокон, рекао
  колико тог сам стекао а ништа ниЌе моЌе.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"