Аннотация: Восхитительный рассказ. Слог у автора - остается только облизнуться! Впечатляет, практически библейский сюжет, перечитываю каждый раз с удовольствием!
Авдот Першов
Сказка о том, как Кай Кия убил.
Произошло это во времена стародавние, кои в скрижалях не отражены и из памяти пращуров наших вылетели под гнетом забот насущных. Доподлинно известно, что произошло сие еще тогда, когда Утроба самолично контролировала каждую тварь живущую, но Творец уже породил существ венцовых. И малым числом, но сильным разумом должны они были нести просвещение во все уголки Утробы. Еще не распрямились пальцы Творца на плато Мунь, и не расступились воды большой реки, и не низверглись они с высокой горы, а даже злобные грибы живые не начали свой тысячелетний хоровод вокруг вулкана... Так вот.
На правом, если смотреть от головы, краю Утробы, в болоте, среди лишайников и низкорослых кустарных порослей, в дымке, в хлюпанье трясин, нашел Кай небольшой островок сухой и стал вершить ритуал. Нарисовал он на земле замысловатый узор о пяти концах, и возложил в оные конечности перья птичьи, хвосты рыбьи, червей давленых, фей жженых, а в последнюю же встал сам, как главенствующий над всеми созданиями живыми. После, опустив руки к земле, что символизировало прямое обращение к Твари - антиподу Творца, молвил просьбу свою на Изначальной Речи. Беззвучная речь, ибо нет нужды Великим пользоваться звуками, быстро наполнила все в округе Жизнью, от чего лик топи изменился, посветлев и заиграв новыми, доселе неведомыми красками. Когда же кончил он говорить, краски ушли, и посреди угрюмого болота, на островке безводном, в центре узора предстал перед ним Лис гигантский с лапами мощными, шерстью седой и густой, с хвостом длинным и острым, с пастью кривой и зубастой, с глазами белесыми, в кепке с ушами и с сигарой в когтях. И молвил Лис, зачем призвал его отрок юный, глупость, чья соразмерена возрасту его малому. И угрожал Лис Отроку расправой ужасной и смертью страшной, и мучениями дальнейшими бесконечными. Но не испугался Кай слов чудища, знал он, что Твари частица уничтожает только то, что должно быть уничтожено. Не может он хаосу уподобиться. Дождался он, когда закончит чудище сквернословить и проклинать, и дух переведет, сигару раскуривая и кашляя, и молвил он тогда, что отвлек Лиса от дел праведных с целью безотлагательной и просьбой важной, Утробой доселе не виданной, Творцом лишь одним предусмотренной. Видя интерес в глазах чудовища, продолжил он речь, свою. Рассказал о том, что жил он с братом своим, Кием и все у них было хорошо и мирно.
Вместе они росли, вместе пасли скот и возделывали землю, вместе ели и пили, вместе строили и разрушали, и вместе бегали на гору Мунь, и общались с Творцом, речи разумные слушали. И долго длилось это, пока не проклял Творец Кия. Без причины наградил его смехом безумным, и сбежал Кий в леса дремучие, да горы высокие, смерти след за собой оставляя. Спрашивал Кай у Творца о сути поступка его, но молвил тот лишь, что будущее требует сего, а после и вовсе разгневался и прогнал Кая с горы Мунь. Сам искал Кай брата, долго бродил вдали от дома родного, много дивного повидал, много опасностей избежал, но от Кия лишь останки зверей обглоданных находил. Не подпускал к себе брат никого близко, и Кая в том числе. А после и вовсе пропал бесследно. Долго думал Кай над замыслом Творца, и над ролью своей в нем, пока однажды не снизошло на него понимание. И увидел он путь свой, и ступил на него, и сказал: "Да будет так".
И попросил Кай Лиса, как часть антипода Творца, Твари, помочь ему Кия отыскать и уничтожить, да так, чтоб и сам он и память о нем исчезла с течением времени, ибо понял он замысел Творца. Только одинокий венец может быть счастлив, и лишь кровью чужой руки свои, окропив, может двигаться он в будущее, слабостей не зная и горестей не ведая. И будет он истинным венцом, познавшим суть мироздания и несущим мудрость другим, и достигнет цели собственного существования. Долго Лис думал, в небо, глядя, сигару раскуривая. А после молвил, что не разделяет он взгляды Кая, но помощь окажет посильную. Достал тогда Кай из сумы тунику драную и дал Лису. Понюхал он запах безумства, порвал тунику на две части равные, подскочил к Каю, схватил его лапой огромной, посадил к себе на шею и понесся вдаль.
Долго бежал Лис по Утробе, минуя океаны лавы, снежные равнины, леса хвойные, озера глубокие, и прочие различные зоны климатические, и ничто не могло становиться на пути его, а что вставало, то горько жалело об этом. Девять лун держался Кай за шерсть косматую, и глаз не смыкал, и не ел, и не пил, а только об одном думал: близится цель его, скоро все закончится.
И вот, достигнувши острова тропического, что в задней части панциря Утробы расположен, узрели они руины каменные, временем изломанные, джунглями испещренные, водою искромсанные. Спрыгнул Кай с Лиса, и поморщился тот - руки затекшие комья шерсти вырвали. Двинулся Кай к входу в руины. Остановил Лис его и спросил, правда ли он желает сделать то, зачем пришел. И ответил Кай, что суть его существования - истина, и истина эта его собственная, и даже, если ложна она, а не истинна вовсе, будет идти он до конца самого. Сказал это, повернулся спиной к Лису и пошел вперед. Лис же ухмыльнулся, достал тунику рваную, и бросил ее на песок.
Долго брел Кай по разрушенному городу, пока не нашел темный проход, ступил он в черную пасть пещеры и продолжил путь. Двигался он медленно, запинаясь о разлагающиеся останки тварей разных, ступая в жижу липкую скользкую, и нутро его от смрада выворачивало. И вот, когда последний света луч скрылся за поворотом, и тьма заполнила все окружающее, добрался он до цели конечной. Узрел он брата своего, верней то, что с ним безумство сотворило. Скелет человеческий в кожи бледной пергамент обернутый, космы седые до пят спадающие, рот беззубый, червями наполненный, вот как выглядел Кий, на полу сидящий. Мертва была плоть его, но глазницы огнем безумным горели, и пещеру собой освещали. Подошел Кай к телу Кия, попросил прощения, и ударил в грудь рукой, и вырвал сердце червивое. И в тот же миг почувствовал он, как сам лишается мышцы важной, призрачные руки в тело его проникли, и страдания великие и горести принесли ему. А после несчастий неописуемых, осел он на землю, и стало ему хорошо и спокойно. А за спиной его стоял Лис и молвил: "Познал ли ты суть, теперь, кровью руки окропивши?" И ответил Кай: "Познал! Я есть - он, он есть - я. Вместе мы есть все и ничто. Мы есть во всем, все есть в нас. Лишив его важного, лишился и я сам того же. И путь его, закончивши, руками своими, прервал я и собственное существование. Неверно истолкован был мною Творца замысел. И нет мне прощения. Ты же знал это с самого начала, ибо ты есть часть Твари, и знаешь толк в разрушении!". Но сказал Лис: "Нет! Не Твари я часть и не Творца, а лишь житель плана другого. Ритуал призыва вершил ты неверно. Не сам ты должен был встать в вершине узора - не человек есть венец, Творцом созданный, и не он должен над всеми главенствовать. Он такая же равноценная частица мироздания, как и все вокруг". Ответил на это Кай, ртом кровь изрыгая: "Слишком много "не" в речах твоих. Оставь меня, дай уйти спокойно". И ответил Лис: "Не будет тебе спокойствия. Не Кий был безумный, но ты сам, не постигнет истину тот, кто путь чужой прервал однажды. Будет он во мраке вечно скитаться, за прошлое цепляясь, мучениям страшным подвержен. Такую долю избрал ты себе. Но призвавши меня в Утробу, связал ты наши материи тонкие. И путь твой, в этом месте в крови и нечистотах оборванный, продолжится далее на моей территории, и будешь ты оступаться и падать, и страдать от этого. Но будешь ты учиться на ошибках своих ровно столько, сколько понадобиться тебе, что бы познать суть бытия. Лишь тогда ты станешь венцом, и сможешь нести просвещение повсюду, и простятся тебе грехи твои прошлые, но сам никогда о них не забудешь. Станешь нести свет окружающим, но сердце твое, тоской истощенное, тьма поглотит беспросветная. Теперь же спи. Завтра будет новый день".