Кормановский Родион Яковлевич : другие произведения.

День Огурца. роман. хулиганская комедия

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Все начинается с того, Дмитрию Огурцову, веселому прожигателю жизни и дамскому любимчику, буквально на голову валится его отвратительный толстый тезка, который тут же впутывает его в свои дела. А дела не ахти какие: "всего лишь" астрономическая сумма долга и угроза смерти и тезки, и его близких. И весь, весьма неординарный, День Огурца первому предстоит спасать второго, а заодно и себя от всего мира, ополчившегося против них. Сплав юмора, от черного до стеба и пародии на современные боевики, в комическом экшене "День Огурца".
  ДЕНЬ ОГУРЦА.
  Роман.
  Родион Кормановский.
  
  
  Оглавление:
  
  ГЛАВА 0. УБЕЙ ИЛИ СДОХНИ!
  ГЛАВА 1. ОХОТА НА ВЕДЬМ.
  ГЛАВА 2. УТРЕННЯЯ ОТРЫЖКА.
  ГЛАВА 3. ДЕНЬ ОГУРЦА.
  ГЛАВА 4. САЛО ПРОТИВ МЯСА.
  ГЛАВА 5. ПОЛЁТ НАВИГАТОРА.
  ГЛАВА 6. ЖЕРТВЫ КОРАБЛЕКРУШЕНИЯ.
  ГЛАВА 7. ПОЦЕЛУЙ ТЫКВЫ.
  ГЛАВА 8. БЕРЕМЕННАЯ АФРОДИТА.
  ГЛАВА 9. ДВОЙНОЙ КОЛОБОК.
  ГЛАВА 10. ПРОТИВОПОЛОЖНОСТИ.
  ГЛАВА 11. ДОН ЖУАН И ПЛАКСА.
  ГЛАВА 12. БЕСОВСКАЯ СЕМЕЙКА.
  ГЛАВА 13. СОБАЧЬЯ СВАДЬБА.
  ГЛАВА 14. ЦВЕТОЧНЫЕ ПОЦЕЛУИ.
  ГЛАВА 15. УЧИТЕЛЬ УСПЕХА.
  ГЛАВА 16. ГАЗОВОЕ МЕСТОРОЖДЕНИЕ.
  ГЛАВА 17. ТАНЦЫ С БРАТКАМИ.
  ГЛАВА 18. ПЕРВЫЕ КАПЛИ.
  ГЛАВА 19. ДРУЗЬЯ И ПОДРУЖКИ.
  ГЛАВА 20. СВЕТСКИЙ ЛЕВ.
  ГЛАВА 21. КОБЕЛИ ХРЕНОВЫ!
  ГЛАВА 22. ЗА УДАЧУ!
  ГЛАВА 23. ПОДМОЧЕННАЯ РЕПУТАЦИЯ.
  ГЛАВА 24. БЕС В РЕБРО.
  ГЛАВА 25. ТЕ ЖЕ, И ВОДОПЛАВАЮЩИЙ.
  ГЛАВА 26. МОРСКОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ.
  ГЛАВА 27. ПЛОВЦЫ И ПЛОВЧИХИ.
  ГЛАВА 28. ЧЕМОДАН С БАКСАМИ.
  ГЛАВА 29. ПЯТНАДЦАТЬ ЛИМОНОВ.
  ГЛАВА 30. ЧЁРНАЯ КАРАКАТИЦА.
  ГЛАВА 31. БЕШЕНЫЕ ПСЫ.
  ГЛАВА 32. ГОЛОДНОЕ ЖИВОТНОЕ.
  ГЛАВА 33. УЛЕТНЫЕ НАВЫКИ.
  ГЛАВА 34. БЕГУЩИЙ ГАМБУРГЕР.
  ГЛАВА 35. СЫТЫЙ ГОЛОДНЫМ НЕ ТОВАРИЩ.
  ГЛАВА 36. ТУПОЙ ПЛАТИТ ДВАЖДЫ.
  ГЛАВА 37. КОТЛЕТЫ.
  ГЛАВА 38. ПОЛЁТ НАД ГНЕЗДОМ ЛЯГУШКИ.
  ГЛАВА 39. ДЕНЕГ МНОГО НЕ БЫВАЕТ.
  ГЛАВА 40. РАЗУМЕНИЕ И НЕДОРАЗУМЕНИЕ.
  ГЛАВА 41. ВИЗИТ В ЗАДНЮЮ ДВЕРЬ.
  ГЛАВА 42. ТЕ, ЧТО ПОСТУЧАЛИСЬ.
  ГЛАВА 43. В ПОИСКАХ КОЛОБКА.
  ГЛАВА 44. ПРОЦЕНТ С ВЫРУЧКИ.
  ГЛАВА 45. БЛЮДЕЧКО С КАЁМОЧКОЙ.
  ГЛАВА 46. СОБЕСЕДОВАНИЕ.
  ГЛАВА 47. МЕСТО ВСТРЕЧИ.
  ГЛАВА 48. БОМЖОВА ОКАЗИЯ.
  ГЛАВА 49. РЫЦАРСКИЙ РОМАН.
  ГЛАВА 50. УЛЁТНАЯ МЕЧТА.
  
  
  
  ДЕНЬ ОГУРЦА.
  
  ГЛАВА 0.
  УБЕЙ ИЛИ СДОХНИ!
  
  - Так у вас есть пятнадцать миллионов? - спрашивает очкарик.
  Я гляжу в его "честные" (да что там - честные! абсолютно невинные!) глаза, которые, как мне кажется, пронзают насквозь, заглядывая прямо в карман! Боковым зрением я вижу тех нескольких весёлых вооружённых парней, с которыми мне уже довелось сегодня встретиться. Эти громилы с любопытством взирают на меня.
  - Я похож на миллионера? - интересуюсь я у их очкастого босса.
  Тот ухмыляется и произносит:
  - Введите.
  Два мордоворота отделяются от группы, и выходят в соседнюю комнату. Через мгновение они вновь возникают на пороге.
  Я с трудом удерживаю свою челюсть от падения на пол. Они волоком за руки тащат маленького толстяка. Тот вяло отбрыкивается.
  Колобка гангстеры ставят передо мной и очкариком. Толстяк тут же выпучивает шары на меня.
  (Эх, у нашего друга нет моего чувства самообладания... Да и откуда ж ему взяться-то, скажите на милость, после такого-то денька?!)
  Очкастый вновь ухмыляется, читая на физиономии толстого, как в раскрытой книге.
  - А вот ваш друг утверждает, что у вас есть эти деньги, - босс торжествующе буравит меня взглядом, считая, что "очная ставка" удалась.
  - Какой мой друг? - невозмутимо отзываюсь я, - и кто это такой?
  - Мы видели их сегодня вместе. Не один раз, - вставляет словечко один из братков, с которым мы сталкивались днём.
  - Вы ошиблись, - ответствую я.
  - Может, хватит ломать комедию? - любопытствует очкарик, сверкая золотой оправой, - вы, Дмитрий, превосходный актёр. Но я вас раскусил и теперь спрашиваю, - его лицо искажается яростью, - ГДЕ ДЕНЬГИ?!
  - У меня их нет, - я спокойно выдерживаю его взгляд.
  Босс вздыхает, возвращая себе спокойствие.
  - Хорошо, будем считать, что их нет, - соглашается он, - но вам ещё нужна эта работа телохранителя?
  - Я передумал, - отвечаю я.
  - Ещё одно доказательство того, что у тебя завелась звонкая монета, - усмехается вождь мафии, - что ж, сейчас я тебе выпишу пропуск.
  Я удивлённо смотрю на него.
  - Ты ведь хочешь выйти отсюда?
  Я гляжу на мордоворотов, окруживших нас, и киваю.
  - Замечательно.
  Он смотрит на одну из своих горилл и говорит:
  - Давай, Клык.
  Вышеуказанный Клык ухмыляется, показав зубы, и подходит к толстяку. Очкарик
  делает шаг назад, а Клык, врезав колобку под дых, ставит его на колени.
  - Видишь ли, Огурец, - говорит босс толстячку, который корчится у его ног, - сейчас
  мы с моим другом Клыком в любом случае ничего не теряем. Ты занимал у Клыка, или у меня, - это не важно, у нас общая касса. Главное то, что ты проигрывал всё в моих клубах и казино. Плюс проценты, которые ты выплачивал. Ты ведь знаешь этот принцип: хочешь выиграть у казино - купи казино. Я именно так и сделал. Так что ты нам, соответственно, больше не нужен - слишком много с тобой возни.
  Толстяк уже не корчится, а пялится на него большими глазами.
  Очкарик подмигивает ему и поворачивается ко мне.
  - Нет! - шепчет толстячок.
  - Да, дорогой друг! - смеется Профессор и подмигивает мне, - а вот ты ещё пригодишься.
  "Ну что за день!" - мысленно воплю я, изгоняя стадо мурашек со своей спины.
  - В нашу тёплую компанию, - он обводит взглядом братву, которая лыбится, - вход - копейка, выход - жизнь.
  Затем пристально смотрит на меня, и переводит взгляд на толстяка.
  - Его жизнь.
  Я гляжу на колобка и сердце моё сжимается, так он жалок. Он тоже смотрит на меня, и я вижу смертную тоску в его взоре.
  - Вот, - очкарик подает мне пистолет.
  Я машинально беру его.
  - Здесь один патрон, - говорит босс братков, - выносишь ему мозги и ты свободен.
  Я смотрю в глаза толстяку, а потом Профессору.
  - Делай, - скрипит очкастый, и я поднимаю ствол, приставив его ко лбу своего товарища.
  Мы некоторое время смотрим друг другу в глаза. И оба наших взора исполнены отчаяния.
  Видимо пауза затянулась, потому что на моё плечо опускается рука Клыка.
  - Жить хочешь? - хрипит он, - нажми на курок!
  Весомый аргумент, чёрт побери!
  Я рывком скидываю его руку и, перенаправив ствол в харю Профессору, нажимаю на этот самый курок.
  Раздается щелчок.
  - Ха! Смелый мальчик! - босс, кажись, рад такому исходу, - заберите пистолет!
  Двое мордоворотов заламывают меня, а очкарик заряжает ствол одним патроном.
  - Ну вот, теперь здесь есть пуля, - смеется он, - и ты можешь попытать счастья ещё раз. Только правила немного изменились.
  И я опять целюсь в толстяка. Однако теперь всё иначе. Три ствола уперлись в мой затылок.
  - Смелее, дружок! - Профессор ободряюще улыбается.
  - Убей или сдохни! - хрипит Клык.
  Мы с толстяком опять долго смотрим друг другу в глаза.
  И кинопленка вчерашнего дня, нахлынув воспоминаниями, завертелась в моём воображении...
  
  ГЛАВА 1.
  ОХОТА НА ВЕДЬМ.
  
  - Пятница тринадцатое! - раздается голос одновременно из всех концов огромного зала, прервав тихую музыку.
  Гвалт и звон стаканов тут же прекращаются. Мои глаза, вместе с сотнями пар других, обращаются в сторону сцены, на которой в лучах прожекторов является волосатый диджей неопределённого пола.
  - Сегодня вечеринка именно в честь этой умопомрачительной даты! - кричит диджей и его голос, многократно усиленный электроникой, отлетает от стен и возвращается в центр зала.
  "Похоже, мужик", - зачем-то думаю я, хотя мне было абсолютно без разницы, что там у говорящего находится в штанах.
  Участники ночной дискотеки в крупнейшем клубе города явно другого мнения. Женский визг вперемежку с мужскими воплями разносится по залу.
  Лика и Вика, которые сидят по сторонам от меня, визжат вместе со всеми. Я прищуриваюсь, просто потому что не люблю шум. Ещё я не люблю большое скопление народа, особенно пьяного. Да и к танцам этих самых, нажравшихся масс, отношусь достаточно ровно, ибо ничего интересного там не увидишь, разве что пару комических моментов.
  Как тогда я оказался на этом доморощенном "хэллоуине"? Да очень просто.
  Ведь я, чёрт побери, обожаю девчонок! Поэтому и позволил своим подружкам затащить меня сюда. А уж они-то никак не могли пропустить ТАКОЕ событие, именуемое "тусняк", чтобы опрокинуть в себя пивка в пять раз дороже, чем в магазине, да глотнуть коктейля, который, будучи изготовленным в домашних условиях, стоил бы на порядок меньше.
  Вы, конечно, можете подумать, что я жмот, но смею вас уверить: я - просто тот, кто никогда не гонялся, как за баблом, так и за возможностью подарить его буржуям, содержащим этот кабак.
  Тем временем визги "тусовщиков" прерываются диджеем, который вопит:
  - Молчать!
  Наступает тишина, и я блаженно вздыхаю, отхлебывая водки из стакана. Девчонки пользуются передышкой, чтобы глотнуть пивка.
  Вдруг на другой стороне зала звенят бутылки, и луч одного из прожекторов мгновенно перемещается туда, выхватив из тьмы парнягу, который пытается выбраться из-за своего стола.
  Борьба этого "героя нашего времени" с непослушными ногами заканчивается победой, и он, опрокинув кучу пустых бутылок, но, держа в руках полную, делает несколько неуверенных шагов к танцполу.
  Сей "танцор диско" упирается в перила, отделяющие столики от танцплощадки, и толкает проникновенную речь.
  - Ик! - провозглашает он громко, - Ик! Я... Ик... Пора уже танцевать!
  - Правильно! - грохочет в микрофон диджей, - начинай!
  Презрев выход на танцпол, находящийся в шаге от него, смелый танцор глотает пива, выдает:
  - Ик! - и смело лезет через перила.
  И ведь почти перелез! Но бедолага запутывается в собственных конечностях и кувыркается вперёд.
  Зал взрывается смехом, но диджей перекрывает его своим воплем:
  - А вот и первый умопомрачённый! Пятница тринадцатое! Ваша задача - дожить до полуночи, друзья!
  Сцена погружается во мрак, со всех сторон ударяет по ушам клубная музыка. Лучи прожекторов прыгают на танцпол, который начинает заполняться смеющимся народом.
  "Водка с закуской - деньги на ветер", - думается мне, и я ещё раз прикладываюсь к стакану.
  Да и какая тут закуска? Апельсиновый сок - вот всё что я могу себе позволить, чтобы запить, закусить и занюхать в этом заведении. Сок, как вы уже догадались, тоже стоит как билет на самолёт.
  Вика, сидящая справа, хихикает и чмокает меня в щёку. Затем чертовка переглядывается с Ликой, которая сидит слева от меня. Подружки, как всегда, понимают друг друга без слов и, прильнув ко мне с обеих сторон, соединяются в страстном поцелуе. Между собой.
  Как бы вы почувствовали себя в подобной ситуации? Вот и мне живо представляется котлета между двумя булками в гамбургере.
  А этим двум "секси", похоже, наплевать на мои ощущения и они продолжают вовсю лизаться, не обращая внимания на то, что я уже задохнулся, задавленный их пышными бюстами.
  - Эй! - издаю немощное кряхтение я, делая полный вдох, - такого прессинга я не выдержу! Обязательно целоваться через меня?!
  Мой вдох, в связи с особенностями моей мускулатуры (я не хилый), приводит к тому, что девчонкам приходится расцепиться.
  - А кто нам помешает? - томно шепчет Лика мне в ухо, - уж не ты ли?
  - Конечно не я! - я делаю глоток сока, - я и так уже стал плоским как купюра.
  - Купюра ты наша, пятитысячная! - поет Вика и девчонки одновременно целуют меня.
  "Поцеловали в правую щёку - подставь левую!" - пролетает мысль в моем котелке.
  А Вика уже вскочив с дивана, пританцовывая, стоит в проходе, отделяющем столы от танцпола.
  - Мы пошли танцевать! - подмигивает мне она.
  - Эй, медведь, вставай! - подталкивает меня Лика, и я встаю, чтобы выпустить её.
  То ли водка мне уже ударила в голову, то ли женские чары, но бутылка Вики решила встать вместе со мной, так удачно я подцепил её рукой!
  - Аккуратней, Терминатор! - она подхватывает бутылку на лету, и, видать, хочет уже прихватить её с собой на танцплощадку.
  - Пиво оставьте здесь, - бурчу я и киваю в сторону танцпола, - или вас ожидает та же участь!
  Девчонки прослеживают мой взгляд и смеются.
  Дюжие охранники выносят с площадки парня, который рухнул несколько минут назад.
  - Бедолага! - хихикает Лика.
  - И не мечтай, красавчик! - Вика тычет мне пальцем в нос, - ты так просто от нас не отделаешься!
  Когда они упорхнули танцевать, я возвращаюсь к своему стакану и размышлениям.
  Вон они танцуют и мне их прекрасно видно. Две грациозные кошечки! Лика и Вика. Голубоглазая блондинка и кареглазая брюнетка. Милые личики, длиннющие ноги и волосы. А фигуры такие, что у любого мужика крышу сорвёт от одного взгляда на них.
  Правда, с характером беда произошла, как и с их воззрениями на мир.
  Просто гламурные курицы, решите вы, и будете совершенно не правы. Обычные девчонки, свои в доску! Вот такие у меня подружки! Только Лика помягче, а Вика ещё тот крепкий орешек. Но вот вдвоём - вообще караул! Ни один мужик не может добиться их благосклонности. (За исключением меня, конечно).
  Почему?
  Да всё просто! Лика и Вика настолько любят друг друга, что прелестям
  традиционной любви однозначно предпочитают однополую. Вот такие пироги. Мои
   лучшие подруги - лесбиянки!
  По крайне мере я так думал, пока они мне не устроили одну весёлую ночку, после которой я понял...
  А понял я то, что: НИ ЧЁРТА НЕ ПОНЯЛ!
  Вышло так, что они не лесби, а би, но только со мной. Каково, а?
  Впрочем, они мне объяснили. Хотя, если быть честным, не только они. Армия моих женских поклонниц (пардон, если я несколько преувеличиваю) утверждает:
  - Дмитрий Огурцов - просто мечта!
  Неплохо, да?
  Я тоже так думаю, но не имею понятия в то же время, как может быть по-другому, ибо так было всегда. Меня всегда любили девчонки.
  Ну ладно, хватит обо мне.
  Зато мои девчонки (это я о Лике с Викой) за мной везде: и в огонь и в воду. Поэтому и я с ними, несмотря на их нетрадиционность.
  Обо всём этом я и подумал, глядя на них и их соблазнительный танец.
  Потом глотнул водки и решил присоединиться к девчонкам. Даже ногу в проход выставил. Да так и замер, взглянув на сцену.
  Быстрая музыка в этот момент становится ещё быстрее и на сцене появляются две тёмные тени. Свет пары прожекторов тут же перемещается на них, и я вижу двух брюнеток в масках и плащах, мечущихся в танце. Во время очередного разворота они сбрасывают плащи, и чёрная ткань пикирует на сцену. На танцорках остаются только маски, тоненькие трусики и туфли.
  Вот это кабаре!
  Разве нормальный мужик сможет оторваться от такого зрелища? Вот и я не могу! Так и сижу, пожирая глазами извивающихся фурий, вместо того, чтобы встать.
  Только вот ногу-то мне, видать, стоило из прохода убрать.
  С неё-то всё и началось.
  Нечто невысокое, но круглое и весьма не худое, запинается за мою конечность и валится на мой стол.
  Матюгнувшись, я реагирую медленнее, чем мог бы (всё из-за девчонок, поверьте мне, - все беды из-за них!).
  Толстяк приложился лбом, аккурат, в горлышко викиной бутылки. Раздается глухой удар, выразительное "Ой!", треск лопающегося стекла и, только после этого я ловлю бедолагу за воротник.
  Ну и вес, скажу я вам!
  Уменьшенная модель бегемота, не иначе!
  Тем не менее, эту лысую башку от моего стола я отрываю. А потом поворачиваю его фэйсом к себе.
  - Какого чёрта! - кудахчет толстяк.
  - Лысого, - каламбурю я и, различаю в этом типчике сходство с Дэнни де Вито: один к одному, не считая того третьего глаза, который растет посреди его лба.
  - Тысяча извинений, дружище, - бормочу я, приметив шишак на его лбу.
  Толстяк, кое-как возвращается в вертикальное положение и, надо признать, это ему не легко сделать, ибо его изрядно покачивает.
  - У тебя, друг, третий глаз открылся! - мне все-таки не совсем удобно из-за ущерба, причинённого неповинному колобку.
  Толстяк трогает свой шишак, коротко кричит:
  - Ай! - и отправляется, покачиваясь, дальше.
  Девчонки вскоре возвращаются за стол и вечеринка продолжается. Хотя, через несколько минут музыка глохнет, а фурии со сцены куда-то испаряются.
  - Внимание! - грохочет голос диджея, оказавшегося на их месте.
  Танцующие замирают. А я думаю, что попал в болото, узрев обилие их разверзшихся
  ртов.
  - Близится полночь, - зловеще шепчет диджей в микрофон, - а с ней и кульминация вечера!
  В зале никакого шевеления, я даже вижу в этот момент боковым зрением открытые рты своих подружек. Внутренне смеюсь и думаю:
  "Как же легко зацепить пьяные массы загадочной тайной!"
  Хотя, между нами, любая человеческая масса любопытна.
  - Сейчас начнётся шоу под названием "Охота на ведьм!" - орет диджей, и все вздрагивают. - Победит тот, кто поймает больше ведьм, или же та, которая сцапает больше чертей! Победителя ожидает приз!
  Пьяная толпа улюлюкает.
  - Одно условие: с наших юношей и девушек одежду не срывать! - говорит диджей, и шёпотом добавляет, - а то будет больно!
  Свет тут же гаснет, и ударяет музыка. Начинается какое-то шевеление, и раздаются первые визги.
  Лика с Викой вскакивают и выталкивают меня в ту кучу-малу, которая стремительно растет на танцполе.
  Включаются вновь прожектора, и раздается вопль диджея:
  - Я за вами наблюдаю!
  Тут же со всех сторон на танцплощадку бросаются полуголые парни и девушки. Маски чертей и плавки украшают парней, у девчонок же к этому наряду добавлен только лифчик. Разумеется, весь скудный наряд чёрного цвета.
  Со всех сторон несутся визги, крики и смех. "Черти" роняют на пол незадачливых танцорш, а "ведьмы" то же самое проделывают с их парнями.
  "Весёленькая канитель", - думаю я, не заметив, что на меня бросаются сразу три "ведьмы".
  Но девчонки явно не на того напали!
  Пока они пытались меня уронить, мне довелось, уворачиваясь, похватать их за все интересные места. Но не это главное. Вика с Ликой тут же кидаются на них сзади с воплем:
  - Ах вы, сучки!
  Прикольные у меня подруги, верно?
  Однако и банда полуголых тоже не сдается. "Ведьмы" вцепились в меня мёртвой хваткой и всё, чего добиваются мои подружки: два лифчика противника.
  Две "ведьмы" визжат, и хотят броситься наутёк, но не тут-то было! Три "чёрта" бросаются на Вику с Ликой сзади и прижимают всю эту визжащую ораву ко мне.
  Оригинальный получился бутерброд, скажу я вам!
  Всё это скопление народа орет, визжит, смеется и хватает друг друга за разные части тела.
  - Помогите! - раздается рядом ещё один вопль, и я вижу, что к "чертям" со скоростью экспресса приближается тот самый трёхглазый колобок, который так удачно встретился с моим столом.
  Бедолага улепётывает от двух "ведьм", которые преследуют его.
  Однако это явно не его вечер! На его пути, видать, уже кто-то валялся на полу!
  И этот бомбоподобный, на всей своей скорости, запинается, делает сальто в воздухе
  и с ужасающим воплем врезается задницей в "чертей". Наш бутерброд качается и, тут в него врезаются две "ведьмы", преследовательницы колобка. Эти красотки тоже решили полетать!
  Заорать я не успеваю, потому что вся эта груда тел валится на меня, при этом нечто затыкает мне рот.
  Что-то тёплое. И мягкое.
  Впрочем, оно, попав в мой рот, тут же затвердевает.
  Но я не спешу это выплёвывать или откусывать, потому что языком чувствую, что это сосок.
  Женский.
  Эх, так бы и валялся!
  Но через несколько минут мы уже на сцене: я, Вика, Лика и толстяк. Диджей объявляет нас победителями и толпа у наших ног взрывается аплодисментами.
  Я вижу, как Вика подходит к диджею, шепчет что-то ему на ухо и этот волосатик предлагает зрителям проголосовать за победителя ещё раз, потому что, оказывается, мистер Кругленький не из нашей компашки.
  Толпа мгновенно выбирает нас (кто бы сомневался!)
  Однако в следующее мгновение я понимаю, что радовался рано.
  - Сегодня пятница - тринадцатое! - орёт диджей, - и приз за первое место необычный!
  Он оборачивается к нам, делает паузу, потом смотрит в зал и продолжает:
  - Этот приз - стриптиз! - зал взрывается, а этот засранец вновь взирает на нас и орёт как недорезанный поросёнок:
  - И этот стриптиз наши победители покажут всем остальным!
  
  ГЛАВА 2.
  УТРЕННЯЯ ОТРЫЖКА.
  
  Толстяк вздыхает.
  Из зеркала на него пялится его же собственный портрет, украшенный лиловой отметиной посреди лба.
  - Ну, надо же было ещё и в этот клуб потащиться вчера! - колобок укоризненно смотрит на себя.
  Отражение ничего не отвечает, только возвращает ему осуждающий взгляд. Толстенький трогает шишку и бубнит:
  - Ай! Опять я вляпался! Весь вид испорчен! А ведь был такой красавчик!
  Он оглядывает глобусоподобное пузо, бегемотьи ноги, торчащие из семеек с сердечками, и гладит клешней по лысине, венчающей голову, круглую как пушечное ядро.
  Колобок еще раз вздыхает и наносит на лицо пену. Затем берет с раковины бритвенный станок. Станок дрожит в его руке мелкой дрожью.
  - А-яй! - бормочет он и подмигивает своему отражению, - видать, вечер вчера удался всё-таки!
  Затем толстяк аккуратно водружает станок обратно на край раковины, бубнит:
  - Так дело не пойдёт! - и топает в комнату.
  Там он наливает в рюмку коньяк из бутылки, стоящей на столе. Полрюмки.
  Поднимает.
  - Нет, маловато, - ставит рюмку на место и доливает её доверху.
  - Вот теперь в самый раз.
  Он опять поднимает рюмку и смотрит в окно. Солнце пытается пробраться в комнату, а в открытую балконную дверь залетают детские крики.
  В этот момент пена с его подбородка капает в рюмку.
  - Эх, - вздыхает Колобок, - хорошо-то как!
  Пена, потревоженная движением его челюсти, огромным куском шлёпается на пол.
  Толстяк ещё раз вздыхает, и опрокидывает в себя содержимое рюмки.
  - Ух! - крякает он, - привкус какой-то. Вот и покупай коньяки в супермаркетах!
  Звенит мобильник.
  - Бр-р-р! - встряхивает головой толстячок, разбрызгивая остатки пены по комнате, и идет искать телефон.
  Пока мобильник надрывался, Колобок обошёл кухню, комнату и выбрался в прихожую, где и обнаружились скомканные брюки.
  - Вот, чёрт! Штаны как из одного места.
  Обладатель пуза с трудом нагибается, поднимает штаны, и запускает руку в карман. Но звонки уже прекратились, а на экране телефона горит надпись:
  "Пропущенный вызов. Маша."
  - О, дорогая, - бормочет Колобок, - ещё раз перезвони, а то я совсем разорюсь.
  Телефон не отвечает ему взаимностью и молчит.
  Коньячное тепло уже разливается по телу, и толстяк чувствует себя лучше.
  - Да, хорош, все-таки выдался вечерок, - он хочет почесать лоб, но натыкается на шишку. - Блин! По крайней мере, я хоть стриптиз не показывал, как тот парень со своими подружками. Им реально не повезло!
  За невозможностью почесать лоб, толстый скребет себе филейную часть.
  - Или повезло? Ик! Ой, что это я? Вон как тёлки в зале визжали, когда подружки с него трусы стащили!
  Он протопал в ванную и уставился на своё отражение.
  - Я бы тоже смог стриптиз показать! - заявляет он сам себе.
  Затем выгибается перед зеркалом и становится похож на черепашку-ниндзя, одевшую панцирь задом наперед.
  Кругленький задумчиво чешет мобильником ухо и тот верещит.
  - Ой! Ик! - подпрыгивает толстяк и нажимает на кнопку.
  - Да, дорогая! Ик! Почему трубку не беру? Так я бреюсь! - мяукает бегемот, - Что? Уже? Через десять минут приедешь? Хорошо-хорошо, я тебя жду, моя киска!
  Толстяк вываливается в прихожую, засовывает телефон обратно в штаны, и возвращается в ванную. Берет станок, и уже хочет побриться, но обнаруживает, что вся пена исчезла с лица.
  - Ой! Куда ж пена-то делась?
  Он заново наносит пену, и собирается, все-таки заняться бритьем, но замечает, что рука всё ещё дрожит.
  - Что за чертовщина! Похоже, я вчера глотнул лишнего.
  Кругленький обиженно глядит на себя и опять топает в комнату. При этом пена в пути снова его покидает, обильно капая на пол.
  Через мгновение рюмка опять наполнена, толстяк мечтательно смотрит на люстру, а пена вновь капает в стопарь.
  - Чтобы женщины оказывали мне столько же внимания, как тому блондинчику! - провозглашает он тост, поднимая рюмку, как флаг над Рейхстагом.
  Рука его опускается, но выпить он не успевает.
  - Ик! - настигает его вчерашний день и он решает продолжить тост. - Чтобы мне сегодня решить мои проблемы!
  Пена ещё раз капает в рюмку, и тут же отправляется вместе с коньяком в желудок Нехудого.
  - Фу! - восклицает лысо-толстый. - Какая гадость! Точно коньяк палёный! Какой-то
  парфюмерией отдаёт. Ик!
  Со второй рюмки толстяку, наоборот, плохеет, и он прется в ванную заканчивать
   свои процедуры.
  - О! Опять пены нет! - возмущенно вопит он. - Что за... Ик! Бе-е-е!
  Струя рвоты исторгается из внутренностей Колобка, аккурат, в его отражение.
  Приступ так же резко заканчивается, как и начался.
  - Бе-е! - ещё раз и всё.
  - Картина авангардиста "С добрым утром!" - бурчит толстяк, с отвращением рассматривая привет из дня предыдущего на зеркале.
  - О, Маша же сейчас придёт! - толстяк хватает губку и начинает мыть зеркало.
  Пара минут праведных трудов приводит к тому, что теперь обладатель пуза и лысины может созерцать своё изображение в орнаменте вчерашней закуски. Зато раковина отмылась.
  - Ну, хоть так! - вздыхает бомбовоз и опять намыливает свою физию.
  В дверь звонят.
  - О, дорогая! - восклицает толстый и замирает, глядя на свою намыленную ряху, - но я ведь ещё не побрился!
  Звонок повторяется. На этот раз настойчивей.
  - О, чёрт! - колобок ставит пену на раковину, и скачет открывать, - что же она такая нетерпеливая сегодня?!
  Когда он уже протягивает руку к дверям, звонок опять дребезжит.
  - Ну же! Иду-иду! - кричит Колобок и распахивает ворота.
  Но там стоит не Машенька.
  Два здоровых короткостриженных амбала в пиджаках оторопело пялятся на толстого.
  - Ты кто? - наконец бормочет один из них, обращаясь к хозяину квартиры.
  - Дед Мороз! - находится бегемот и уже собирается захлопнуть дверь у них перед носом.
  Но не тут-то было!
  Нога одного из здоровяков уже стоит в дверном проходе.
  Одновременно толкнув дверь, они вваливаются в прихожую, отбросив толстяка вглубь квартиры.
  - Ха! Стас! - кричит один из них, - прикинь! Дед Мороз в труселях с сердечками!
  - Ага, Квас! - ржет второй.
  - Вы кто? - блеет толстяк, отступая в комнату.
  - Смерть твоя! - ржет Квас, наступая на него.
  - Бабки на бочку! - вторит ему Стас.
  - Я... э... вы от Клыка? - Толстяк уже посреди комнаты и продолжает пятиться.
  - Как догадался? - ухмыляется Квас, а толстяк уже срывается с места в сторону балкона.
  - Стоять, сука! - вопит Стас, хватая его за руку.
  Повинуясь силе амбала, толстяк летит обратно, как раз лбом навстречу кулаку, запущенному в полёт Стасом.
  Но, встретиться им было, как говорят, не суждено. Бегемотьи ноги поскальзываются на пене, рассыпанной по полу, и толстяк ими врезается в туфли мордоворота, опрокидывая его на себя.
  Раздается грохот, подобный взрыву авиабомбы.
  Кулак Стаса благополучно врезается в пол.
  - А, сука! - орет амбал.
  - Ик! - подает голос гора жира, находящаяся под горой мяса.
  - Прекрасно смотритесь! - ржет Квас, - улыбочку для моего фотоальбома!
  Он делает вид, что достаёт фотоаппарат.
  - Я те поснимаю! - орет Стас, вскакивая.
  - Да я пошутил! - лыбится Квас.
  - Я тя счас урою, толстый говнюк! - Стас размахивается ногой, намереваясь пнуть толстяка по голове.
  - Ик! - говорит чрево толстяка.
  - Стой! Пусть вначале бабки отдаст! - останавливает его напарник.
  - Ладно, куча дерьма, я с тобой позже разделаюсь! - Стас поворачивается и пинает несчастного под зад.
  Квас хватает кругленького за руку и пытается поставить на ноги.
  Из этого ничего не выходит: толстяк только продолжает выдавать свой "Ик!" и скользит по полу.
  - Давай поднимем его, Стас, - зовет Квас.
  Стас подходит. Амбалы, приложив немалое усилие, ставят гиганта на ноги.
  - Ну ты, слоняра! - выдыхает Стас, - деньги давай!
  - Ик! - ответствует слоняра.
  - Бабло гони! - Квас с размаху врезает толстяку в живот.
  - Всё отдам! - сипит толстяк, сгибаясь, - не надо!
  - Что не надо? - Квас разгибает колобка обратно.
  - По животу не надо, - хрипит бомбоподобный.
  - Ах, вот как?! - Квас переглядывается со Стасом, на морде которого появляется довольная гримаса.
  - Отдам! - шепчет толстяк.
  - Не сомневаюсь! - ухмыляется Квас, - вот тебе ускорение!
  И он опять лупит колобка по животу.
  - Ик! - громко чревовещает бегемот и мощная струя рвоты ударяет Квасу в ряху, разлетаясь брызгами на его пиджак и на напарника.
  
  ГЛАВА 3.
  ДЕНЬ ОГУРЦА.
  
  Маленький толстяк ухмыляется, и его физиономия с лиловой шишкой на лбу становится похожа на хэллоуиновскую тыкву.
  - Тяни! - командует тыква.
  Я засовываю руку в брезентовый мешок и вытягиваю увесистую пачку купюр.
  Пятитысячные.
  - Ого! - восклицаю я.
  - Ты вытянул свой жребий! - радостно сообщает мне тыква, покрываясь туманом.
  Теперь уже становится вообще непонятно: то ли это тот толстяк, что так похож на Дэнни де Вито, то ли действительно тыква.
  - Какой ещё жребий? - удивляюсь я, взвешивая деньги на руке.
  - Простой такой! - ржет тыква, - Твоя удача кончилась! Ты встретишь своё второе "я" и вряд ли будешь рад этой встрече!
  - Не понял, - бормочу я.
  - Теперь всё будет зависеть только от тебя, дружок! - продолжает хохотать тыква, - От твоих действий. Удачи больше нет!
  Я чувствую вдруг, что в руке как-то полегчало. Озноб пробегает по моему телу, и я опускаю взгляд вниз.
  В руке пусто, пачка денег испарилась.
  - А где? - я поднимаю взгляд на тыкву, но она уже растворилась в тумане.
  - Как пришло, так и ушло! - доносится откуда-то издалека голос, - И запомни: сегодня - твой день!
  - Чертовщина какая-то! - бубню я, - гадалок мне ещё не хватало, для полного счастья!
  Озноб исчезает, сменившись испариной, и мне становится тесно.
  Вдруг перехватывает дыхание, и задыхаюсь.
  - Не-е-ет! - хриплю я.
  Ответом мне служит нежное мурлыканье слева, а справа томный голос шепчет:
  - Ты что-то сказал, котик?
  Я поворачиваю голову вправо, бормоча что-то невнятное, и тут же встречаюсь ртом с губами Вики.
  Разумеется, подруга такого шанса не упускает, и впивается в меня поцелуем.
  Руки Лики с другой стороны от меня, как и её рот, тоже быстро находят себе применение. Блондинка уже вовсю целует мне шею и грудь, а её нежная ручка скользит по моему животу вниз.
  - М... м... м... Вика! - бубню я, намереваясь оторваться от неё, но не успеваю, потому что она делает это быстрее.
  - Огурчик, - недовольно ворчит любвеобильная, - у тебя во рту такой вкус!... Ты не из унитаза вчера закусывал?
  - Киса, - улыбаюсь я, - у тебя во рту то же самое.
  - Тогда я не буду с вами целоваться, - воркует Лика, отрываясь от моей груди.
  - Боюсь, рыбка, что мы все вчера ели из одного сосуда! - смеюсь я.
  Девчонки смеются тоже, в общем - идиллия, райский сад на моей огромной кровати! Я, одетый как Адам, и две кошечки в костюмах Евы.
  Но тут рука Лики достигает того, к чему так стремилась...
  - Ой! - кричу я, подпрыгивая, - больно!
  Эротическое настроение как ветром сдуло!
  Лика отдёргивает руку, и я пристально смотрю в глаза подругам.
  - Ну-ка, признавайтесь, что вы со мной ночью сделали?!
  - Мы немного развлеклись, - хихикает Вика.
  - И воспользовались тем, что я отрубился?! О, кошки! Я вам не дерево, чтобы по мне всю ночь скакать!
  - О, ты был ещё каким деревом! - Лика целует меня в шею и взгромождает голову мне на грудь.
  - Кедром! - томно шепчет Лика и её губы находят мою щёку.
  - Баобабом! - мурлычет Лика.
  - Ага, ясно! - я тщетно пытаюсь сделать серьёзным лицо и голос, - я опять был междубабом!
  - Дубом! - поёт Вика.
  - Точно, дубом! - притворно сердито отчитываю себя и девчонок. - Конечно, дуб!
  Ведь я не воспротивился двум крольчихам, и они поимели меня!
  - Ты был такой соблазнительный! - воркует Лика и её шаловливая ручка опять отправляется в путешествие, - особенно после того, как все эти тёлки завопили в клубе,
  глядя на твой...
  - Что?! - восклицаю я и ловлю её руку на подступах к своему бастиону.
  - Разве мы могли устоять? - Вика целует меня в губы.
  - Ой! - дёргаюсь я, - Ха-ха!
  Это Ликина рука, остановленная мной, щекочет мне живот.
  - О чём это вы? - интересуюсь я, немного успокаиваясь.
  - Не помнишь стриптиз?! - восклицают подруги.
  - Какой стриптиз?! - мой черёд восклицать.
  - Тот, который мы выиграли! - Лика убирает голову с моей груди, и теперь они обе лежат по сторонам, заглядывая мне в глаза.
  Я чувствую, как краснею, что тот рак, которого сварили.
  - Значит, это был совсем не сон, - бормочу я в смущении, - и я там действительно стоял перед всеми и тряс своим... О - о - о! Какой кошмар!
  - Это было восхитительно! - мурлычет Вика.
  - Ах! - вторит ей Лика, - тебе теперь опасно показываться в том клубе, Огурчик. Разорвут поклонницы!
  - О, нет! - я чувствую, что краснею весь, а мой блуждающий взгляд тем временем елозит по телу Вики.
  Конечно, кобелиная сущность внутри меня тут же отмечает все её прелести и проникает во все укромные уголки. Результатом этого становиться прилив тепла в одном интересном месте моего тела и я, кляня, на чём свет стоит, свою развратность, пялюсь в потолок, чтобы отвлечься от похотливых мыслей.
  Тяжело вздыхаю и чувствую, что волна возбуждения покидает меня.
  - Слава Богу! - шепчу настолько тихо, что они не слышат, - понятно, почему монахи всегда возводят взор к небу!
  - Что, милый? - Вика пытается поймать мой взгляд, но он прирос к потолку.
  - Девочки, скажите, а был там толстый лысый коротышка с шишкой на лбу?
  - Был, - Вика, наконец, удалось поймать мой взор.
  - А я ничего у него из мешочка не вытягивал? Деньги какие-нибудь?
  - Не-а, - отзывается она, - он стоял у сцены и пялился на наш стриптиз.
  - Весь обмуслякался пока смотрел! - хихикнула Лика.
  Я смотрю на неё, вначале задумчиво, силясь сосредоточиться и отделить всё-таки сон от реальности. Но мой похотливый взгляд почему-то опять решает съехать с её лица на грудь, и я опять чувствую волну возбуждения, которая явно собирается накрыть меня.
  Титаническим усилием воли я поднимаю взгляд к душеспасительному потолку.
  - Хи-хи! - скажете вы. - Титаническим!
  На это я вам со всей ответственностью заявляю:
  - Да, титаническим! - и каждый мужик меня поймёт.
  Легче поднять штангу в сто кило, чем взгляд от красотки, которая ещё и прижалась, с явно эротическими намерениями!
  Итак, я побеждаю плоть и говорю своим курочкам:
  - Девочки, я умываюсь и купаться. А вы?
  - В этой грязной речке? - куксится Лика, - лучше в душ!
  Я ловко выныриваю из-под них и вздыхаю, наконец, свободно.
  - Ты нас бросаешь? - Вика игриво глядит на меня. (Этакий хищный взгляд, поедающий меня всего целиком, сверху донизу.)
  - Вы же и без меня прекрасно справитесь! - усмехаюсь я и разворачиваюсь, чувствуя, как её взгляд перемещается на мои ягодицы.
  Ох уж эти женщины!
  Лика, видать, включила радио, потому что, уже выходя из комнаты, я слышу голос диктора:
  - Сегодня суббота, четырнадцатое июля. Во Франции отмечают День взятия Бастилии. А в Суздале сегодня празднуют День огурца.
  В ванной я закрыться не успеваю, потому что две мои дикие фурии уже тут как тут и висят на мне, что их блузки на вешалке.
  - С тебя причитается, красавчик! - поёт Вика и чмокает в щёку.
  - Сегодня твой день, Огурчик! - подпевает Лика и целует меня в другую щёку.
  Кто-то, не совсем умный, сказал:
  - Женского внимания много не бывает.
  Показали бы мне этого балабола - я б сделал самовар из его чайника!
  Роняю зубную щётку в раковину и хочу уже накричать на свой гарем, как замечаю их преданные взгляды. Тут же таю на их губах, как сказала бы Валерия, и всё прощаю.
  - Слышал, - говорю я, а сам вспоминаю сон, в котором тот толстяк изображал тыкву.
  Однако подружки, прижавшись ко мне, развеивают мрачные мысли, и я вздыхаю:
  - И за что же я вас обеих люблю, а?
  - У тебя же большое сердце, - шепчет Вика.
  - А в нём два желудочка, а не один, - добавляет Лика.
  - И каждый из желудочков не терпит любовного голода, - Вика целует меня.
  - Вот мы и занимаем в твоём сердце по желудочку каждая! - Лика делает то же.
  Тут я опять вздыхаю и говорю:
  - Вы же знаете, лапочки, что моё сердце уже занято.
  - А мы думали, что это мы любим тебя за секс! - лепечет Вика, и они смеются.
  - Ну, вы и ведьмы! - восклицаю я, но Вика затыкает мне рот поцелуем.
  Лика тем временем шепчет мне в ухо:
  - Сегодня отметим, да?
  - Не знаю, вечер покажет.
  Я выхожу из ванной, прихватив с собой зубную щётку и пасту.
  Девчонки продолжают там смеяться.
  - Эй! Тихо! Я сейчас буду звонить Наташе! - кричу я.
  - И далась ему эта сука! - слышу я голос Лики. Потом наступает тишина: они закрыли дверь в ванную.
  Спокойно чищу зубы, и только после этого набираю номер.
  На звонок не отвечают.
  Смотрю в окно и думаю.
   - Толстяк во сне сказал, что сегодня мой день. Да, День огурца. Значит ли это, что и всё остальное сбудется? Удача покинет меня?
  Чешу котелок и понимаю, что такая перспектива меня не радует нисколько!
  - Чёрта с два! Удача будет при мне! А тёмная сторона пусть идёт в задницу!
  Затем трясу головой, разгоняя похмелье, и добавляю:
  - Аминь!
  Опять набираю номер зазнобы.
  На этот раз трубку берут. Но вместо голоса любимой я слышу только чьё-то (оптимистично думаю, что все-таки её) дыхание на другом конце виртуального провода.
  - Наташа, это я! - кричу в трубку, - не молчи!
  И тут мне отвечают.
  Чётко и внятно. И это её голос, только далеко не ласковый.
  - Иди в задницу, козёл!
  Есть о чём подумать, не правда ли?
  О Вике с Ликой она не знает точно, в чём же дело?
  Поломав немного голову, прихожу к выводу, что моему пониманию это недоступно.
  - О, женщины! - вздыхаю, - пока их не любишь - висят на шее. Стоит полюбить - пошёл в задницу. Никогда не пойму!
  Ведь именно так у нас с ней и было. Она меня застала за тем, как я флиртовал с её подружкой, и приложила неимоверные усилия, чтобы завладеть мной. И вот, теперь, когда завладела, решила послать.
  А я уже хотел прекратить секс с подружками! Ну и дурак!
  Одеваю плавки и подхожу к дверям в ванную. Прислушиваюсь. За дверью возня и ТАКИЕ вздохи, что святой согрешит, их услышав.
  Так и есть. Мои подружки любят друг друга. В другое время и при других обстоятельствах я бы присоединился, но сейчас мне только окунуться быстрее хочется и больше ничего.
  В прихожей поглаживаю по бензобаку моего железного коня. (Не удивляйтесь, у меня в прихожей хватает места для мотоцикла).
  - Сегодня прокатимся, - взбадриваю сам себя и, надев шлёпки, отправляюсь на пляж.
  
  ГЛАВА 4.
  САЛО ПРОТИВ МЯСА.
  
  Квас открывает рот, чтобы заорать, но туда тут же влетает порция блевотины толстяка и затыкает его.
  Стас, несмотря на то, что тоже подвергся бомбардировке салатом, истошно ржет, глядя на своего напарника. Это приводит к тому, что он поскальзывается и пляшет на скользком полу. Чтобы не упасть, амбал хватается за руку толстяка, тем самым, развернув его к себе. Вместе с толстяком к Стасу поворачивается и извержение его желудка.
  Облеванная братва смотрится уже не так грозно.
  Толстяк, охладив пыл своих мучителей, вздыхает и бубнит:
  - Я же просил не бить по животу.
  - Мать твою, что это такое! - вопит Квас, выплёвывая закуску колобка изо рта.
  - Блевотина, твою мать! - верещит в тон ему Стас, размазывая по физии пахучую жижу.
  Горе-гангстеры теперь напоминают двух поросят, только что вылезших из хлева.
  - Да я замочу этого говнюка! - Квас, разбрызгивая в разные стороны содержимое чужого желудка, выхватывает ствол из подмышки.
  - Я тоже! - Стас, багровея, следует его примеру.
  - Ребята, я не хотел, - блеет испуганный толстяк, - будьте благоразумны!
  - Ага! - ревут мордовороты.
  - А деньги уже не нужны? - пищит пленник.
  - Деньги? - бандюки замирают.
  Тут у Стаса в кармане начинает пиликать мобильник, и амбал, убрав пистолет в кобуру, отвечает на вызов.
  - Босс, эта толстая скотина облевала нас! - орет в телефон запачканный.
  - Плевать мне на вас! - скрипит голос Клыка в телефоне, - мне бабки нужны!
  Толстяк, воспользовавшись передышкой, стартует в сторону прихожей. Но бедняга далеко не убежал. Оттуда раздается оглушительный грохот.
  - Есть! - кричит Квас, убирая ногу, за которую запнулся колобок.
  - Что там у вас творится? - обеспокоено интересуется Клык у Стаса.
  - Всё в порядке, босс! - смеётся Стас, - просто толстяк пытался улизнуть, а Квас его остановил.
  - Поаккуратней там с ним, пусть вначале мне бабки отдаст.
  - Да, босс.
  - Ясно? Мне деньги нужны!
  Квас тем временем, подходит к толстячку, который уже поднялся на четвереньки в прихожей.
  - Ползи в комнату, четвероногий, - командует бандит, отвешивая пленнику пинок, - а то я тебе ухо отстрелю. Твоему лысому чайнику две рукоятки ни к чему - одной хватит.
  Толстяк послушно ползет в комнату.
  - Так, - командует тем временем босс мафии по телефону, - главное, чтоб клиент был в состоянии бабки мне отдать!
  - Но ведь надо же этого бегемота на место поставить, - скулит Стас, - вконец обурел, сволочь!
  - Нежнее, пацаны, нежнее, - успокаивает его Клык.
  - Ладно, - смягчается бугай.
  - Дай ему трубочку! - требует предводитель нечистой силы.
  - Сейчас, босс! - Стас поворачивается и видит Кваса, который пялится на него.
  Бандит ищет глазами и, наконец, находит. Из-под стола торчат голые пятки и необъятная задница в сердечках.
  - Эй, задница, вылезай! - кричит Стас.
  Задница ничего не отвечает.
  - Квас, ты его туда запихал?
  - Неа, - пожимает плечами плечистый напарник, - гора сала сама туда уползла!
  - Эй, толстожопый! - Стас отвешивает толстяку пинок, - вылезай, а то мой друг сделает тебе вторую дырку в заднице!
  - Ага! - радостно кричит Квас, размахивая пистолетом.
  Задница под столом шевелится и являет себя на свет. Затем появляется и лысина с тремя испуганными глазами, вся в испарине.
  - Тебя к телефону! - Стас передает толстяку мобильник.
  Толстяк, сопя, встает и берет трубку.
  - Ты там ещё дышишь, Огурец? - нехорошим голосом интересуется Клык.
  - Дышу, - выдыхает кругленький, которого почему-то окрестили Огурцом.
  - Дышать надо из всех дырок! - хохочет вождь краснорожих в трубку, - только так ты почувствуешь полноту жизни.
  - Я уже почувствовал... - бормочет толстяк, косясь на плечистых дебилов.
  А эти два потомка внебрачной связи ослицы с хряком перешептываются, тем временем, рядом. Или перехрюкиваются, что, впрочем, им подошло бы больше.
  - Дружок, сегодня истекает твой срок! - радостно сообщает Клык пленнику.
  - Мне уже напомнили, - толстяк с опаской косится на двух человекообразных, которые плотоядно скалятся.
  - Десять миллионов, сарделька! - торжественно произносит голос из телефона.
  - Да.
  - К вечеру!
  - Ага.
  - Не слышу оптимизма в твоём голосе! - вопит главный экзекутор.
  - Всё будет, - толстяк пялится в окно.
  - Иначе ты - труп! - с энтузиазмом заканчивает главный палач.
  - Понял. - колобок уже разрабатывает план бегства.
  Это как в сказке, знаете ли:
  - Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл, а от вас, мордовороты, и подавно ускачу!
  Однако, волки в человеческом обличье, на то и волки, что уже набрались опыта в поедании несчастных жертв.
  - И не вздумай улизнуть, кусок сала! - читает его мысли Клык, - а то мы займёмся твоей мамочкой!
  - О нет! - вопит толстый, - только не мамочкой! Вы не посмеете!
  Слёзы текут по круглым щекам, а пузо прыгает в такт рыданиям. Даже гориллы смотрят на него с сочувствием.
  - Ещё как посмеем! - развивает свою мысль предводитель обезьян.
  В ответ он слышит только всхлипы.
  - В общем, так, толстый! - строго изрекает мучитель, - прекрати реветь! Ты можешь всё исправить! Просто отдай деньги, и я забуду о твоём существовании! В пять часов у меня в офисе! Я жду. А мои ребятки придадут тебе стимула.
  - Только не в живот! - просит бегемот.
  - Конечно не в живот! - ржет Клык. - В задницу!
  На этой оптимистической ноте главарь мафии и прерывает разговор.
  Индейцы из племени мумба-обблевумба в боевой раскраске из вчерашнего ужина, тут же хватают своего пленника за руки.
  - Лучше бы я вчера стриптиз показал! - с тоской глядя в окно, кричит толстяк.
  Гориллы замирают в недоумении.
  - Ты хочешь стриптиз? - вопрошает удивлённо Стас у Кваса.
  Тот глядит на бегемота в труселях с сердечками, представляет, что находится под ними, вздрагивает, икает и, наконец, отрыгивает:
  - Не - е - ет!
  - Я тоже! - соглашается первый, - только не в его исполнении!
  Они опрокидывают толстяка на пол, хватают за ноги и тащат к балконной двери.
  - Но Клык сказал!... - вопит бедняга.
  Бандиты же, не обращая внимания на его вопли, вытаскивают его на балкон и пытаются поднять за ноги.
  Когда голова пленника взлетает над полом, он оглашает окрестности своей пожарной сиреной:
  - По - мо - ги - те - е - е!
  Вы думаете, что добропорядочные граждане его квартала тут же бросились бедолаге на выручку?
  Размечтались!
  Наоборот, все самые храбрые тут же попрятались за мусорными баками и заперлись в собственных сортирах, занимаясь весьма неотложными, по такому случаю, делами.
  - Сейчас ты у нас малость повисишь, - радостно сообщает карапузу Стас.
  - Не удержите ведь, придурки! - верещит толстяк, вцепившись руками в их штаны.
  Так они и зависают, не дотянув свой сальный груз десяти сантиметров до перил, за
  которыми открылась бездна.
  Накачанные братки тянут толстяка вверх, а он, вцепившись в них, пытается вернуться на пол.
  Толстый против нетолстых.
  Сало против мяса!
  Но на стороне толстяка ещё выступает великая сила земного притяжения! Да-да, та самая Сила, которая шарахнула яблоком по башке Ньютона.
  - Отпусти, жирный! - кричит Квас.
  - Не удержите! - вопит жирный.
  Гориллы, всерьёз настроенные проверить себя в качестве домкрата, дёргают груз вверх, и их штаны трещат.
  - Если ты, сало, ещё и штаны нам порвёшь, точно вниз полетишь! - рычит, пыхтя, Стас.
  - Нет! - орёт толстяк.
  - А вдруг и правда не удержим? - толкает трезвую мысль Квас.
  - И что?! - пыхтит Стас.
  - А то, что Клык ваши жопы по пять лимонов за штуку продаст! - гудит колобок, покрасневший от натуги.
  Стас ещё колеблется, но в его кармане опять начинает надрываться мобильник.
  - Чёрт! - кричит амбал, и гориллы опускают толстяка на пол.
  На этом поединок сала с мясом завершается временной победой первого.
  Один толстый двух нетолстых победил!
  - Алло, клиент ещё жив? - интересуется Клык у Стаса, который уже отвечает на звонок.
  - Да, - вздыхает горилла.
  - Это радует, - заявляет босс, - а то ведь мне деньги нужны больше, чем тупые помощники!
  - Понял, - соглашается амбал, - мы только чуть-чуть его... это... простимулировали.
  - Хорош! - командует Клык, - теперь привести Огурца в порядок и вперёд - в плаванье за баблом!
  - Понял.
  - Дай-ка ещё раз нашему дружку трубочку.
  - Тебя, жирный! - Стас награждает толстяка ещё одним пинком под зад.
  Толстяк вздрагивает и берёт трубку. Он всё ещё лежит на полу балкона, задрав ноги на перила.
  - Да, - хрипит он в трубку.
  - Что, простыл? - сочувственно интересуется главный головорез.
  - Здесь дует...
  - Где? - босс удивляется.
  - На балконе.
  - Что ты там делаешь?
  - Меня хотели сбросить, - жалуется обиженный.
  - Как бомбу на бункер Гитлера? - радуется злодей.
  - Не вижу в округе ни одного Гитлера, - сопит толстяк.
  - Я тебя, значит, спас, - хохочет Клык, - Цени! Я за тебя! Только деньги отдай!
  - Угу! - утомлённо кряхтит круглый.
  - Я сейчас по радио услышал, - продолжает бандит, - хочу тебя обрадовать, Огурец!
  - Амнистию должникам объявили? - вяло интересуется бедолага.
  - Ага, размечтался! - ржёт головорез, - Сегодня праздник! День огурца! Так, что дерзай, Огурец, или вечером я из тебя салат сделаю! Всё, отдай трубку обратно.
  Огурец отдает трубку Стасу.
  Бандит заканчивает разговор с боссом и смотрит на толстяка.
  - Ты глянь, Квас, он спит! - удивлённо восклицает амбал.
  Нет, вы только подумайте!
  Мы, проводящие жизнь в борьбе, мучаемся бессонницей, а этот толстый тип, которому и жить-то осталось всего несколько часов, спит как младенец!
  Удивителен род человеческий!
  Приходит в себя толстяк в ванной, где два мордоворота, уже чистые, только в мокрых пиджаках, заботливо поливают его холодным душем.
  Получив порцию спа-процедур, толстяк был также любезно одет.
  - Теперь ты отправишься за баблом, - напутствует его Стас.
  - Куда? - интересуется узник камеры пыток.
  Всё происходящее ему живо напоминает крысиный лабиринт, на одном конце которого кусок сыра, на другом голодный кот, а в середине он - маленькая толстая крыса.
  - Твои проблемы! - гогочет Квас, - а мы будем тебе помогать, подпинывая время от времени!
  - Вот так! - Стас отвешивает ему пинок.
  - Мы Пинки босса! - ржёт Квас.
  - Я не побрился! - жалуется толстяк.
  - Ничего, - успокаивает его Стас, заклеивая ему рот скотчем, - мы тебе эпиляцию сделаем!
  Они ржут и волокут бедолагу на улицу, где заталкивают в чёрный автомобиль. Стас садится впереди с водителем, таким же, как они, амбалом, только уменьшенной модели. Квас с толстяком, озирающимся по сторонам в поисках помощи, помещаются сзади.
  - К висячему мосту! - командует Стас, и машина мафии мчится вперёд.
  На выезде из двора они встречают маленький белый автомобильчик и толстяк, размахивая руками, мычит, пытаясь привлечь к себе внимание.
  - Лежать! - Квас роняет толстяка на сидение, и они едут дальше.
  А в маленьком автомобильчике за рулём сидит миловидная особа, прищурено взирающая на дорогу сквозь толстые очки.
  Это не кто иная, как Маша, которая немного (чем выгодно не отличается от остальных женщин) опоздала к своему благоверному.
  Она, к сожалению, ничего не замечает и паркуется у его подъезда.
  Чёрный автомобиль, тем временем, преодолев несколько городских кварталов, въезжает на пешеходный висячий мост, распугивая зевак.
  На середине моста гориллы выскакивают из машины и выволакивают толстяка.
  - Пора бриться! - кричит Квас и отрывает скотч ото рта колобка.
  - А - а - а! - орёт бедолага.
  - Босс сказал, чтобы мы тебя отправили в плаванье за бабками! - радостно вещает Стас.
  Мордовороты подхватывают толстяка под руки и, перекинув через перила, отправляют в реку.
  - Нет! - орёт толстяк и его вопль сменяется мощным всплеском, который окатывает бандитов водой.
  - Большому кораблю - большое плаванье! - кричит Стас.
  Амбалы ржут, ударяют по рукам, запрыгивают в тачку и уезжают.
  
  ГЛАВА 5.
  ПОЛЁТ НАВИГАТОРА.
  
  Солнышко греет, ветер шелестит в деревьях, автомобили гудят, а красотки в коротких юбках то и дело оборачиваются на высокого мускулистого блондина в плавках.
  Да-да, они смотрят на меня!
  На меня, красавца (я не слишком задаюсь?), который шествует на пляж, находящийся в сотне метров от моего дома.
  Я, всё такой же, непонимающий женщин, тороплюсь быстрее окунуться в городской водоём, чтобы смыть всю печаль в грязной воде.
  Однако именно эти, женские взгляды, и способствуют тому, чтобы растопить лёд в моей душе.
  Я, наконец, замечаю заинтересованные глаза легкомысленных нимфеток, обращённые ко мне, и начинаю отвечать на них.
  И сразу же замечаю, что вокруг лето и солнце, которые ласкают меня со всех сторон.
  - Бабник! - скажете вы и будете совершенно не правы.
  Слово "бабник" ко мне не подходит совершенно! Ведь не я бегаю за ними, а наоборот. А если женщина просит...
  Что тут скажешь?
  Можно сказать, что так сложилась судьба.
  Я просто вырос красавчиком, которого девчонки всегда обожали!
  Прибавим к этому природное обаяние, весёлый нрав и доброжелательность и, вот он я, весь к вашим услугам.
  Вы, конечно, можете сказать, что всё это враньё и таких людей просто не бывает, но один мой взгляд в зеркало, на самого себя, мгновенно убеждает меня в обратном.
  Однако я не нарцисс и, если я люблю себя, то это просто доброе отношение к своей персоне, а не болезненная страсть.
  Это вам докажут и мои друзья мужского пола, коих у меня неимоверное количество.
  Всё просто, я - баловень судьбы и любимчик фортуны.
  Вам того же желаю.
  Живу я просто, можно даже сказать: чем Бог послал. За деньгами никогда не гнался, но, тем не менее, они всегда есть у меня в нужном количестве. Думаю, они тоже любят меня, как и весь остальной мир. А лишнего бабла мне и не надо, это же лишняя проблема: куда их потом девать?
  Вот так вот я и живу.
  Дмитрий Огурцов, собственной персоной, которого подружки и друзья называют ласково: Огурчик.
  Но я, хоть и любимчик фортуны, всёж работаю, чтоб иметь на столе хлеб насущный. Я - профессиональный охранник, благо навыки мне позволяют (служил в десанте). Друзья меня звали в милицию, в ОМОН, но зачем мне, скажите, лишний геморрой?
  Муштры в охране нет, начальство, конечно, есть, но оно где-то там, далеко, и на глаза не показывается.
  Одним словом, всё в моём бренном существовании укладывается в один простой принцип: жить надо проще.
  Хотя Наташа, о которой я уже упомянул, выбила меня из колеи, однако, как вы знаете, выход есть из любого положения.
  Хочешь отвлечься от одной женщины - посмотри на другую! (Всё просто в этой
  жизни!)
  Именно так я, ваш герой-любовник, сейчас и сделал. Я посмотрел даже не на одну, а на всех тех, что встретились мне на пути к пляжу.
  А эти миловидные курочки делают всё, чтобы мне понравиться: и поправляют волосы, и строят глазки, и умопомрачительно раскачивают бёдрами.
  Одна довертелась до того, что чуть не грохнулась! Но я тут как тут. Ловлю её под руку, и равновесие бедняжки сохранено! Улыбаюсь ей и иду дальше, чувствуя спиной и плавками её восхищённый взгляд.
  Но я уже смотрю на следующую претендентку, напрочь забыв о предыдущей.
  Так, передвигаясь от юбки к юбке, я, безжалостный разбиватель девичьих сердец, прибываю на речку и, перейдя её по висячему пешеходному мосту, оказываюсь на городском пляже, где эти самые юбки сменяются купальниками.
  Женского внимания тут не меньше и я, уже давно привыкший к нему, дефилирую к воде.
  Сделав несколько разминающих упражнений я, скинув шлёпки, трогаю ногой мутную воду и, удовлетворённо крякнув (ну чем не Дональд Дак?!), прыгаю в неё.
  Вы, конечно, можете сказать, что купаться в мутной воде негигиенично. Чтож, говорите, а мне плевать. У меня есть душ, в который потом можно сходить. И, как я считаю, ничто не может заменить натурального водоёма, пусть даже несколько загрязнённого.
  Отплыв от берега на некоторое расстояние, я оборачиваюсь и зрю на пляж. Как и ожидалось, многие девчонки продолжают смотреть мне вслед.
  Чтож, значит, удача пока от меня не отвернулась, чтобы там не говорила хэллоуиновская тыква!
  Девчонки, которые играли в пляжный волейбол, даже поругались из-за меня. Одна из них, заглядевшись на меня, промазала по мячу и врезала другой в ухо, а их собака, которую я, как объект внимания, не интересовал, схватив мячик в зубы, слиняла с ним.
  Мне стало настолько смешно, что я чуть не нахлебался воды.
  "Так ведь и утонуть можно, чёрт побери!" - говорю я себе и оставляю девчонок с их проблемами, чтобы уплыть дальше.
  Впереди, между мной и висячим мостом, маячит лодка с девчонками, и я плыву в ту сторону, размышляя о предстоящем собеседовании.
  Дело в том, что я уже месяц без работы. Отдохнул, но пора и меру знать. Теперь я решил попробовать себя в качестве телохранителя. Навыки позволяют, да и зарплата соответствующая, гораздо больше, чем в охране. Можно и рискнуть.
  "Сегодня в пять. Улица Красноносовская, сто одиннадцать", - напоминаю я себе, с наслаждением рассекая водную гладь.
  Через несколько мгновений я уже рядом с лодкой, в которой сидят три девчонки, чьё внимание, разумеется, тут же обращается на меня.
  Навстречу лодке плывет велосипед-катамаран, где сидит парочка средних лет: он - худой и сморщенный, она - большая, в складках и надменная.
  Большая тут же из надменной превращается в доброжелательную, и её сальный взгляд обращается на мой короткостриженный котелок, торчащий из воды. Сморщенный тоже приосанивается, но не ради меня. Он призывно взирает на трёх курочек в лодке.
  Курочки же, в свою очередь, вместо того, чтобы смотреть вперёд, тоже пялятся на меня. Я им улыбаюсь, машу рукой, и продолжаю своё плаванье.
  Они, в свою очередь, чисто по-женски, делают различные жесты, чтобы привлечь моё внимание к собственным персонам. Одна строит глазки, вторая занимается причёской, третья же, так увлекается поправлением верха купальника, что даже не замечает, как он соскакивает с её сочной груди.
  Да, прав был старик Фрейд!
  Все проблемы от сексуальной неудовлетворённости!
  Люди так увлекаются в стремлении привлечь к себе внимание противоположного пола, что совершают такие глупости, которые в других обстоятельствах просто невозможны.
  Вот и наш сморщенный так вылупил глаза при виде лакомого кусочка, что забыл рулить вперёд, а его ноги настолько налегли на педали, что катамаран буквально полетел над водой в сторону лодки с добычей.
  Большая и надменная, тем временем, периферийным зрением узрела, а может, и почувствовала, что всё идёт совсем не так, как надо, и нежные чувства через взгляд изливает не она одна, но и её презренный спутник, вдруг почувствовавший себя мужчиной.
  Нет, вы подумайте: МУЖЧИНОЙ!
  Это возмутительно!
  Бунт на корабле! Тот, кого она давным-давно опустила ниже плинтуса, вдруг изобразил кобеля!
  Надменная, наконец, отрывает взгляд от созерцания своей мечты (меня, любимого) и видит, что в лодке одна из девиц демонстрирует грудь, её муж пялится на неё, а их плавсредство со скоростью "феррари" летит на таран!
  Такого она, разумеется, стерпеть не может, ведь её недоразумение, свисающее до пупа, не идёт ни в какое сравнение с прелестями девчонки из лодки!
  - Шлюха! - вопит Большая.
  И это вносит некоторый всплеск бодрости в сообщество зачарованных. Примерно такой же, как чашка горячего кофе для спящего, выплеснутая ему в лицо.
  "Пожалуй, не всё так удачно, как казалось!" - думаю я, пытаясь при помощи всех конечностей отгрести от места грядущего кораблекрушения.
  Вышеобозначенная воплем особа, пытается водрузить лифчик на место, но у неё ничего не получается - лямки перекрутились.
  Её подружки тщетно пытаются отгрести с траектории следования катамарана, но лодка только вертится на месте.
  Тут следует заметить, что всё это представление разворачивается, аккурат, под висячим мостом, и праздношатающаяся толпа горожан с любопытством и радостью (а некоторые - с вожделением) взирает на спектакль.
  Катамаран находится уже на расстоянии вытянутой руки от лодки, когда Надменная в складках вцепляется мёртвой хваткой в руль, пытаясь увести своё домашнее животное от порочного столкновения с обнажёнными телесами.
  - Ах ты, вонючий скунс! - выдает она трель своим пароходным гудком, адресовав её своему тщедушному скелету, чья конечность трещит на руле под натиском её гидравлической клешни.
  Тут плавсредства целуются и к одному гудку добавляются ещё три сирены.
  Сморщенный, по имени Скунс, стоически держится, стиснув зубы. Плавсредства бешено прыгают, скребя друг о друга, но, к счастью, пока не переворачиваются.
  Я тщетно пытаюсь отплыть. Но поднялась нешуточная волна, и мне остается только барахтаться на одном месте, пытаясь сохранить на лице выражение доброжелательного достоинства.
  Большая глядит на выражение лица своего ненаглядного и видит там похоть.
  Конечно, ведь он продолжает пялиться туда, куда нельзя, сами знаете куда.
  На это самое!
  А это самое продолжает сиять, да ещё и подпрыгивать вместе с лодкой, ничем не прикрытое!
  Тут свиноматка принимает единственно верное решение.
  Она снимает клешню с руля, размахивается и даёт благоверному плюху. Со всей силой неслабых её эмоций!
  Тщедушный, который не ожидал такого поворота событий, ударивших по нему со всей силой женской любви, уподобляется влюблённому голубку, который, взмахнув крыльями, перелетает в лодку, прямо на объект своего вожделения.
  Жертва обстоятельств опрокидывается на спину, а голубок клювиком утыкается ей между грудей!
  С моста раздаются аплодисменты.
  - Ты куда?! - кукарекает свиноматка, забыв о том, что ей положено хрюкать.
  Вокруг визг, свист, волны, "браво!" и "бис!" с моста, и барахтающийся я.
  И тут, в самый разгар веселья, к нашему представлению присоединяется ещё один актёр.
  Нет, он не пришёл.
  И даже не приплыл.
  Он прилетел!
  И вместо приветственного поклона он вопит:
  - Не - е - е - ет!
  
  ГЛАВА 6.
  ЖЕРТВЫ КОРАБЛЕКРУШЕНИЯ.
  
  Конечно, есть определённый смысл в том, чтобы падать всё-таки в воду, нежели на асфальт. Но летающий толстяк явно не оценивает преимуществ этого олимпийского вида спорта.
  Колобок ревет, как бомбардировщик, полы пиджака развеваются как крылья, а толпа зевак на мосту замирает, в немом вопле разинув рты.
  И вот, эти мегатонны сала врезаются в водную гладь, как раз между блондином-Казановой и двумя плавсредствами.
  Сила всплеска такова, что зрители на мосту, быстренько приняв душ, улюлюкают, а цунами, поднятое толстяком, обрушивается на пляж штормовой волной.
  Дмитрий первый принимает на себя удар стихии. Его, подобно пушинке, на два метра выбрасывает из воды. Но звезда стриптиза не теряется в этой ситуации.
  Он, подобно ласточке, взмахнув всеми конечностями, кричит:
  - Йо - хо - хо! - и обратно шлёпается в воду.
  Лодка с красотками уподобляется ретивому мустангу. Она взвивается на дыбы, выбрасывает пассажирок в воду и падает обратно.
  Катамаран, итак уже плывший несколько набок по причине крена на одну сторону, создаваемого объёмной тётей, наклоняется ещё ниже, сбросив пассажирку на помощь приводнившемуся толстяку и, облегчившись, мирно покачивается на волнах.
  Большая, в свою очередь, приводняется не совсем удачно, то есть вверх ногами и теперь зрители наблюдают её обширный диван, дрыгающий ногами. Свой гудок она включить не может, ибо в тот момент общается с подводным царством.
  Толстяк же, вообще полностью исчезает из поля зрения, занимаясь научными изысканиями по поводу жизни на речном дне.
  Однако недостаток звукового сопровождения с успехом восполняют три симпатичные уточки, подпрыгивающие на волнах. Причём, к испуганному крику двух из них, примешивается визг третьей, которая тщетно пытается одновременно плыть и отбиваться от тщедушного селезня, явно не намеревающегося отпускать добычу после столь удачной охоты.
  Дмитрий (ни дать, ни взять - просто джентльмен!) быстро обозревает картину разрушений: водоворот, оставшийся после толстяка, ноги большой тётки, выбивающие чечётку в воздухе и молодуху, отбивающуюся от хмыря.
  Вы не догадываетесь: кого же будет спасать наш герой?
  Вы правы: бабник тут же рулит к юной красотке.
  Конечно, в чём-то его можно понять, ведь гораздо приятнее держать в руках упругое тело, чем лапать куски теста обтянутые кожей!
  Итак, гражданки, решайте, конечно, сами, но, прежде чем съесть очередной трёхкилограммовый кусочек тортика, задумайтесь, придёт ли когда-нибудь к вам прекрасный принц?!
  Однако выкрутасы фортуны порой бывают весьма неожиданны. Как только спаситель прекрасных молочных желёз бросается к цели, происходит ужасное событие.
  Пляшущие толстые ноги вдруг исчезают в водовороте, оставленном колобком!
  Спаситель сосков, с горечью, понимает: нет, не мять ему сегодня благодарное девичье тело в объятиях!
  Это как в песне:
  "Ей в другую сторону!"
  Но там про Гражданскую войну, а у нас ситуация другая.
  Дмитрий притормаживает у водоворота и заглядывает в него, явно испытывая колебания. И тут же, под вздох ужаса толпы, красавчик тоже исчезает в этой водной аномалии.
  И, пока две водоплавающие красотки отрывают Скунса от третьей, толпа в ужасе наблюдает за водоворотом, который вдруг, буквально, растворяется в воде.
  Тишина нависает над рекой, даже красотки берут тайм-аут в борьбе за подругу.
  Несколько секунд длится пауза, а потом из воды, на месте воронки выныривает немыслимое сооружение.
  Это чудо-юдо представляет собой акробатическую пирамиду, в основании которой находится толстяк, на нём сидит блондин, а венчает башню Большая тётя, сидящая на шее у Дмитрия.
  Подобно трём весёлым китам, составляющие части этого аттракциона выпускают по фонтану воды одновременно и вопят.
  Тоже хором.
  - Я не умею плавать! - ревет колобок. Дмитрий вопит от ужаса, а толстуха верещит от счастья.
  Помните "Бременских музыкантов":
  "И тут пирамида рухнула! ..."
  Только кукарекает не козёл, а Скунс, которого девчонки мутузят прямо в воде.
  И зачем, спрашивается, прекрасному полу рыцари?
  Наверное для того, чтобы было по кому кидаться цветочными горшками!
  Свиноматка, ещё в полёте запеленговавшая "SOS", едва коснувшись воды, работает всеми винтами одновременно.
  Красотки, завидев приближение колёсного парохода, быстренько трубят отступление и удаляются на безопасное расстояние. И правильно делают!
  С воплем: "Цыть, шавки!" - слониха хватает тщедушное тельце своего
  благоверного за трусы и буксирует к катамарану.
  Колобок дрыгает ногами и пыхтит как паровоз в депо. Девушки погружаются в лодку и гребут прочь, забыв даже, что одна из них до сих пор топлесс.
  - Девчонки! - вопит Дмитрий, - возьмите груз!
  Но его обаяние не действует, и лодка уносится прочь.
  - Я не умею плавать! - вопит толстяк, то, погружаясь, то, выныривая вновь, - совсем не умею плавать!
  Мадам в складках последний раз с сожалением глядит на блондинчика и отворачивается. Эх, если б обстоятельства сложились по-другому, то уж она-то показала бы ему, какая она ДАМА!
  Катамаран стартует, отправляясь в плаванье дальнейшей семейной жизни. Тщедушный, держа путь обратно, под плинтус, поправляет на голове трофейный красный лифчик, который исполняет роль фантастической шапочки пловца.
  - Помогите! - всхлипывает толстяк, и скрывается под водой.
  - Чёрт! - возмущается Дмитрий и делает попытку поймать утопленника за волосы.
  Рука его соскальзывает с лысого черепа, и он подтягивает колобка к поверхности за воротник пиджака.
  - Я не умею плавать! - лысая голова опять погружается.
  - Это я уже слышал, - блондин опять вытягивает его на поверхность.
  Котелок толстяка замирает на водной глади, в положении "мяч на воде", и он взирает на своего спасителя.
  - Конечностями работай, мячик! - восклицает Казанова, - я не намерен весь день с тобой в водное поло играть!
  Колобок дёргается.
  Дмитрий, которому брызги прилетают в глаза, отпускает его. От испуга бегемот барахтается, поднимая в воздух тонны воды.
  Вот это фонтан!
  - Замечательно! - Дмитрий протирает глаза, открывает рот и, тут же отворачивается, отплёвываясь.
  - Теперь плыви к берегу! - кричит он, осторожно поглядывая на этот мега-миксер из-за плеча.
  - К какому? - вопит толстяк.
  - К ближайшему! Я буду рядом.
  Пока колобок плывет к берегу, над ним стоит радуга, а с моста раздаются аплодисменты.
  - Я плыву! - восторженно орет он. - Как я плаваю?
  - Как каракатица! - комментирует Дмитрий, который держится в сторонке, опасаясь водоворотов, образовывающихся вокруг этой живой центрифуги, взбивающей реку в пену.
  "Старается!" - улыбается наш Казанова, стоя на дне, в трёх метрах сзади барахтающегося бегемота.
  - Стой! - командует учитель плавания.
  - Я же утону! - орет круглый и встает на дно.
  - Если бы! - бормочет Дмитрий.
  - Я спасён! - шумно выдохнув, декламирует Огромный, оборачиваясь к своему спасителю.
  Дмитрий отвечает ему ободряющей улыбкой, на что толстяк тоже лыбится и наш бабник в нём мгновенно узнает хэллоуиновскую тыкву из своего сна.
  Улыбка уползает с лица ловеласа.
  - Мне кажется, что я вас уже где-то видел! - жизнерадостно заявляет толстяк, пытаясь поправить на себе пиджак.
  - Вчера в клубе... - любимчик женщин, наконец, обретает голос.
  - А - а, точно! - вопит толстяк и хлопает себя по лбу, прямо по шишке.
  Лучше бы он этого не делал!
  С криком колобок валиться в воду, но тут же опять вскакивает, хлебнув бодрящей жидкости.
  - Только не надо этой мелодрамы! - орёт Дмитрий, - и хватит уже тонуть!
  - Да-да! - толстый опять радуется жизни, - я вчера налетел на ваш стол, где и заполучил эту шишку!
  Колобок смеется, и его пузо прыгает вместе с мокрым костюмом.
  - Припоминаю, - замечает Дмитрий.
  - А ещё вы показывали стриптиз! - толстяк продолжает ржать.
  Бабник чувствует, что краснеет.
  - Но ничего, вы меня вчера тоже выручили, выиграв этот стриптиз. Я был на втором месте! - на толстяка явно напало желание поболтать. - Однако вы не опозорились! Красотки в зале визжали, когда вы трясли перед ними своим прибором!
  Толстый краснеет от смеха и икает.
  - Давайте, не будем об этом, - просит собеседника Дмитрий.
  - Хорошо. Ик!... Позвольте представиться, - колобок, уже унявший смех, расплывается в широкой улыбке, - меня зовут Димитрий Огурчиков. А вас?
  Дно реки вдруг куда-то уплывает от Дмитрия, и он оседает в воду.
  - Ик!... - заканчивает сцену толстяк, стоящий с протянутой к своему спасителю рукой и открытым ртом.
  
  ГЛАВА 7.
  ПОЦЕЛУЙ ТЫКВЫ.
  
  Солнце, волны, чайки, брызги.
  Красота!
  И посреди всего этого я несусь по морской глади на гидроцикле. В лицо летят солёные капли воды, а рядом плывут дельфины.
  Что может быть лучше?!
  Только вот во рту почему-то сухо и противно. Но это ведь мелочь по сравнению с увлекательной прогулкой!
  Где-то далеко позади берег, но его даже не видно, поэтому я смотрю только вперёд.
  Вперёд, туда, где золотой солнечный диск падает в море, образовывая на поверхности огненно-красный путь, по которому я и мчусь.
  И это прекрасно: рывками вдыхать солёный воздух и, отплёвываясь от воды, лететь вдогонку за солнцем.
  Но вдруг какая-то неясная тень наползает на солнечный диск, и начинает расти с каждой секундой.
  Тут же исчезает солнечная дорога, и я вижу, что тень - это яхта, огромный лайнер нескольких десятков метров длины.
  И эта махина, всем своим размером преграждает мне путь.
  И растёт на глазах!
  Расстояние между мной и чьим-то плавающим белоснежным дворцом стремительно
  сокращается и, я уже думаю, что надо как-то притормозить. Или повернуть.
  Но вот беда: руль почему-то не поворачивается. А мотор, который я пытаюсь заглушить, начинает реветь ещё громче, и я лечу вперед ещё быстрее.
  И уже вижу надпись на борту судна:
  "DREAM".
  Дельфины и чайки куда-то подевались, а я начинаю паниковать.
  - Нет! - ору я. - Я жить хочу!
  Решив катапультироваться с аквабайка, вдруг осознаю, что и пошевелиться-то не могу, задница словно приросла к сидению!
  "Похоже, я стал камикадзе!" - мой мозг вместо того, чтобы что-нибудь придумать, насмехается надо мной.
  - Чёрт! Я же не самурай! - кричу я, пытаясь, подобно князю Гвидону, стать мухой, чтобы куда-нибудь улизнуть.
  Тем временем, между мной и яхтой появляется нечто тёмное, причём невообразимых размеров.
  В лицо мне ударяет мощная волна, а тёмное пятно приобретает реальные очертания, превращаясь в хэллоуиновскую тыкву.
  - Всё! - рокочет тыква, - теперь ты никуда не денешься!
  При этом она резко уменьшается в размерах и лезет ко мне целоваться. Своим вонючим ртом, откуда несет перегаром, она присасывается ко мне!
  - Не - е - ет! - ору я и закашливаюсь.
  - Наконец-то! - радостно мычит тыква, и я в ужасе распахиваю глаза.
  Июльское солнце не преминует этим воспользоваться, чтобы ослепить меня.
  Но, мало-помалу, я промаргиваюсь и вижу, наконец, над собой довольную физию толстяка, от которого несёт перегаром.
  Я чихаю и сажусь.
  - Мы в расчёте! - радуется бегемот.
  - Что?! - я кашляю, морщусь и плююсь во все стороны (во рту ТАКАЯ КАКА!).
  - На, глотни, - жиртрест даёт мне бутыль, на дне которой бултыхается несколько глотков воды.
  Я, спаситель утопающих, который сам, похоже, стал утопленником, хватаю бутыль и первым делом долго полощу рот и горло. Сплёвываю.
  И только после этого пью живительную влагу. Бутылку отшвыриваю, удовлетворённо крякаю и громко отрыгиваю.
  - О - о! - лыбится бомбовоз. - Наш мужик! Хотя вначале мне показалось, что ты из этих, культурных.
  - Ага, - киваю, медленно приходя в себя, - ещё скажи: из гламурных.
  Колобок чешет репу и непонимающе смотрит на меня. Потом выдаёт:
  - Ну что, мы в расчёте?
  - О чём ты? - любопытствую я.
  - Я тебе жизнь спас! - жизнерадостный кусок теста изображает на своей ряхе смайлик.
  - Шутишь, - вздыхаю я.
  - Я тебе искусственное дыхание рот в рот сделал! - торжественно заявляет свиноподобный.
  - О, чёрт! - я опять плююсь во все стороны, - ты, часом, не блевал сегодня?!
  - Ага! - порождение пончиков довольно произведенным эффектом.
  - А я думаю, что за дерьмо у меня во рту! - я вскакиваю и хватаюсь за голову. Меня
  качает.
  Услужливый бомбовоз вскакивает тоже и поддерживает меня, чтоб не упал.
  - А минералку где взял, в речке? - интересуюсь я.
  - Добрые люди с моста сбросили.
  Я возвожу взор ввысь и вижу бабульку в шляпке на мосту. Одной рукой божий одуванчик держится за перила, а второй машет мне, улыбаясь во всю вставную челюсть.
  - Да, - бормочу, отвешивая поклон бабуле, - стареет моя удача. Не померла бы!
  - Что? - родитель цунами пытается меня расслышать.
  - Вот что, друг, - говорю я, положа руку ему на плечо, - я пошёл домой, потом свидимся.
  Затем разворачиваюсь, чтобы сделать ноги от гиганта.
  - Мы же так и не познакомились! - кричит Пухлый мне вслед.
  Я останавливаюсь и оглядываюсь в поисках укрытия. Вокруг только трава, заваленная мусором. Где же спрятаться от этого назойливого типа?!
  Чёрт побери, надо было с девчонками в душ рвануть! Может тогда бы всё по- другому стало складываться?
  Вздыхаю и останавливаюсь. Колобок догоняет меня. Он похож на огромный смайлик, переваливающийся с ноги на ногу, только улыбки во все пузо не хватает.
  Толстяк подходит ко мне, лыбится и тянет клешню, которая толще моей ноги. Осторожно её пожимаю. Гляжу толстяку в глаза и жду эффекта, который произведут мои слова:
  - Дмитрий Огурцов!
  - Ди... - пончик замирает, выпучив глаза, и смайлик исчезает с пухлой физии, -
  Ди... Димитрий!
  - Что, ди-ди?! - передразниваю я его, - что с тобой?
  - Димитрий Огурчиков - наконец рожает Бамбино, расплющивая мою конечность в своей, - друзья называют меня Огурец...
  - А меня Огурчик, - смеюсь я.
  - Как? - бормочет бугай.
  - А вот так! - подмигиваю ему я, - а тебя я бы тыквой назвал!
  - О - о - о! - краснеет бомбовоз и давление на мою руку возрастает, - А ты Баклажан!
  - Вот и познакомились! - я пытаюсь извлечь руку из тисков колобка, но тот не отпускает.
  - Можно от тебя позвонить, тёзка? - вдруг жалобно стонет обладатель пуза, - мой телефон...
  Я смотрю на его телефон, который он демонстрирует другой рукой и вижу, как из него капает вода.
  Перевожу взгляд на толстяка - он жалок. Зачем-то мысленно сравниваю его с собой (остаюсь доволен) и говорю:
  - Ты у меня где-нибудь видишь телефон?
  Взор пухленького обшаривает меня со всех сторон и останавливается на плавках. Я, тем временем освобождаюсь от его клешнепожатия и разминаю руку.
  Колобок что-то мычит в задумчивости, и я прослеживаю его взгляд. Несколько смутившись, говорю бегемоту:
  - Если ты думаешь, тёзка, что это телефон, то можешь позвонить.
  Но мой огромный друг даже не замечает, как я его поддел! Он поднимает глаза и вопрошает:
  - А живёшь ты далеко?
  - На той стороне, через пару домов от набережной, - я машу рукой на другой берег
  реки.
  - Можно я у тебя из дома позвоню? - пухлый больше не улыбается, - для меня это вопрос жизни и смерти!
  Мы несколько мгновений смотрим друг другу в глаза.
  - Послушай, дружище, - сказал я ему, - мы сегодня встретились и я спас тебе жизнь. Ты отплатил мне тем же. Мы в расчёте, как ты сам заметил. Давай так, я решаю свои проблемы сам, а ты свои тоже сам решать будешь. У меня и так сегодня с утра всё катится кувырком!
  Сказав это, я разворачиваюсь и иду к пляжу, чтобы влезть в свои шлёпки.
  Вот тут-то я и отмечаю одну странную вещь: ещё полчаса назад все вокруг смотрели только на меня. Теперь же они пялятся в какую-то точку сзади меня.
  На мою тень, что ли?
  А, плевать на всех! Всё наладится, я иду домой.
  Надев шлёпки, я разворачиваюсь и сталкиваюсь с толстяком.
  Нос к носу.
  Так вот на кого все смотрели!
  Мы измеряем друг друга взглядами и молчим. А вокруг все смотрят на нас.
  Да, со стороны мы, небось, представляемся весьма странной парочкой!
  - Ты ещё здесь? - наконец интересуюсь я у Бамбино.
  - Мы встретились не случайно, - заявляет мрачно он.
  - Ну, конечно, встретив тебя, я вытянул свой жребий, так?
  Он выпучивает на меня глаза.
  - Не знаю... - бормочет глыба сала растерянно, - но ведь почему-то мы встретились...
  - И почему же?
  - У меня крупные проблемы, - скороговоркой бубнит толстый, - я должен деньги. Все настолько серьезно, что до вечера могу не дожить...
  - У меня нет денег! - перебиваю я его.
  - Всего один звонок, - мрачно говорит толстяк, - и я исчезну из твоей жизни!
  - О"кей, тыква! - говорю я, а самому вдруг как-то стыдно за своё малодушие становится, - именно этого мне и надо. Звонишь и исчезаешь. Или я тебе врежу! Идём!
  Колобок возвращается в доброе расположение духа и опять пуляется смайликами, чувствуя, видать, что одержал первую победу надо мной.
  Ну, это мы ещё посмотрим!
  
  ГЛАВА 8.
  БЕРЕМЕННАЯ АФРОДИТА.
  
  - Заходи, - Дмитрий открывает дверь перед своим тёзкой.
  - Вот это тачка! - толстый шагает внутрь и останавливается, разглядывая мотоцикл.
  - Любишь погонять с ветерком? - интересуется топ-модель в плавках.
  - Я боюсь мотоциклов, у меня джип... - бормочет жиртрест.
  - Ещё бы! - смеётся худой, - тебя только на грузовиках возить!
  Колобок дуется, а Дмитрий сбрасывает шлёпки и говорит:
  - Башмаки снимай, нечего мой пол заливать!
  Бедовый послушно стаскивает туфли. Вода с него течёт рекой и скапливается вокруг мутной лужей.
  - И угораздило тебя с моста прилететь! - качает головой хозяин квартиры, -
  утопиться чтоль хотел?
  - Да нет, - толстенький мнётся на месте, а лужа под ним растёт, - сбросили меня.
  - Что? - отставной защитник капиталистической собственности поднимает брови, - из-за долгов?
  - Ага, - кротко блеет бомбовоз.
  Лужа продолжает расти и это стихийное бедствие, объединившись с природной доброжелательностью, в Дмитрии побеждают недовольство.
  - Вот что, - ворчит ловелас, - снимай всю одежду. Я тебе что-нибудь подберу пока, а свой хлам бросишь в ванную.
  Хэллоуиновская тыква вновь обретает потерянную улыбку и бодро отдирает от себя прилипшие шмотки.
  Дмитрий возвращается с кухни, куда ходил полоскать рот, и видит толстопузого в трусах с сердечками, топчущегося посреди лужи в прихожей.
  - Ха-ха! - веселится стройный, - Это ты, а не я, звезда стриптиза!
  - Ничего смешного тут нет! - обиженно мычит колобок.
  - Конечно, нет! - Дмитрий пытается изобразить серьёзную мину, - вчера б ты весь банк сорвал в этих труселях. Все красотки просто свихнулись бы, увидев тебя такого!
  - Ты думаешь?! - колобок, в смущении, краснеет весь, от пяток до лысины.
  - Шмотки сюда, - Дмитрий показывает на дверь ванной комнаты.
  Колобок протягивает клешню к дверной ручке, но не успевает за неё схватиться, ибо дверь, в этот момент распахивается сама и ударяет его в лоб.
  Гаргантюа раскачивается и собирается, вроде как, грохнуться в обморок, но открывшееся зрелище его завораживает (если не сказать "замораживает").
  На пороге ванной стоит Лика, ослепительная блондинка. На её обнажённой груди блестят капельки воды, а руками она придерживает на бёдрах полотенце.
  Она видит постороннего мужика в модных трусах и с огромным пузом. Глаза её при этом увеличиваются, руки взлетают к лицу (полотенце, разумеется, падает).
  - Огурчик! Кто это?! - восклицает нимфа.
  - Афродита! - бормочет впечатлительное пузо и, наконец, с ужасающим грохотом падает на пол.
  - Его зовут Афродита? - из-за плеча подруги выглядывает Вика.
  - Ага, - смеётся Лика, - притом беременная!
  Вика внимательно разглядывает валяющийся у их ног экземпляр, задерживая взгляд на пузе и трусах.
  - Грудь у него, конечно, есть, - философски замечает она, - но под трусами угадывается нечто, позволяющее безошибочно отнести его к породе самцов. Это - мужик.
  - Мужик! - радуется Лика, - точно мужик! Беременный и с сиськами!
  - Думаете трансвестит? - хохочет Дмитрий.
  - Нет! - смеются девчонки, - раз, увидев нас, был сражён нашей красотой, значит мужик, и никаких гвоздей!
  - Он был сражён дверью! - Казанова сотрясается от хохота, - а не вашей красотой.
  Подружки делают вид, что дуются, а Дмитрий, останавливая смешные колики в животе, вопит:
  - Что встали-то?! Самца увидали?! Помогите парню! Отправили его в нокаут и дурачатся!
  Девчонки, радостно подмигнув друг другу, наклоняются над колобком. Вода с
  девчонок капает на его лицо, но толстяк не приходит в себя. Он лишь недовольно морщится в своём сладком сне, при этом причмокивая губами и издавая звук, похожий на кошачье мурлыканье.
  - Прям младенец, - умиляется Вика.
  - Детёныш бегемота, - добавляет Лика и они хохочут.
  Дмитрий тоже не может сдерживаться и присоединяется к веселью.
  - Колобок - колобок! - громко кричит Вика, - я тебя съем!
  Они продолжают веселиться, а толстяк хоть бы что! Всё то же мяуканье и причмокивание!
  Тогда Лика встряхивает головой и на лицо бегемоту обрушивается душ с её волос.
  Толстяк томно мычит сквозь сон, приоткрывает глаза, смотрит туманным взором перед собой и веки его опять падают.
  Но проходит пара секунд (видать, в мозгах бомбовоза переключается какой-то тумблер), гляделки резко распахиваются, становятся размером с блюдца и, тупо пялятся на то, что перед ним.
  А прямо над его лицом нависают четыре роскошные молочные железы, увенчанные прекрасными головками блондинки и брюнетки. На ангельских личиках - ослепительные улыбки.
  Рот толстяка открывается, но из него, вместо слов, вытекает слюна и раздаётся утробное рычание. Похоже, Тарзан проснулся и уже готов к охоте!
  - Слюнки утри, парниша, - ласково шепчет Вика.
  - Увы, дружок, ты хряк не нашего формата, - вздыхает Лика.
  - Вон наш самец, - поёт Вика.
  Колобок переводит свой растерянный взгляд в направлении, указанном красоткой. А там стоит Дмитрий, мастер извлечения колобков со дна морского. Он улыбается и говорит:
  - Тебе повезло, дружище! Тебя привели в чувство способом, более приятным, нежели тот, который ты использовал для меня.
  Лика пытается забрать одежду из клешней толстяка, но тот, находясь в прострации, не отдаёт.
  - Да, - говорит Дмитрий, - это в таз бросьте, в ванной.
  - Мокрая, - констатирует красотка, - он что, купался в ней?
  - Ага, купался, - смеётся хозяин квартиры, - только сначала с моста прилетел!
  Лика, приложив немалые усилия, вырывает ком одежды из лап бегемота, а Вика говорит:
  - Расскажи...
  Дамский любимчик вкратце рассказывает, девчонки слушают, разинув рты, охая и ахая по ходу рассказа, а толстяк, тем временем, плотоядно их разглядывает.
  - Бедняжка, - сочувственно смотрит на него блондинка.
  - Где-то я его уже видела, - замечает брюнетка.
  - Мне кажется, я тоже, - бормочет Лика.
  - Мы у него вчера выиграли стриптиз, - улыбается Дмитрий.
  - А-а! - восклицают девушки.
  В глазах замороженного мамонта появляется проблеск мысли, нечто осознанное, возвращающее его к реальности.
  - Ты вспомнил про стриптиз? - тем временем спрашивает Вика у Дмитрия.
  - После того, как он мне напомнил...
  - О, Огурчик, какое совпадение! - восхищается Лика, - вначале мы встречаемся в
  клубе, а потом он падает тебе на голову!
  - И это ещё не всё! - подмигивает им бойфренд, - его все называют Огурец!
  - О - о - о! - девчонки в шоке.
  - Димитрий Огурчиков! - вдруг восклицает замороженный.
  Красотки ойкают и хватаются друг за друга, чтобы не упасть. Одежда толстяка пикирует на пол, в полёте от неё отделяется мобильный телефон, который, ударившись об пол, он разлетается на запчасти.
  - Вот в таком виде мы его и просушим, - заявляет Дмитрий, сгребая останки дорогой игрушки в кучу.
  Девчонки во все глаза пялятся на колобка.
  "Ладно, хоть, эти в обморок не грохнулись!" - думает Дмитрий, глядя на них.
  - Так он твой двойник! - восклицает, наконец, Лика, округлив глаза.
  - Тёзка, - поправляет Вика.
  - Позвонить! - вдруг бубнит толстый, - мне надо позвонить!
  Вика подхватывает с пола одежду бомбовоза и поворачивается в сторону ванной.
  - Может лучше на балконе развесить? - предлагает Лика.
  - Да, лучше там, - соглашается Дмитрий.
  Когда девчонки отправляются на балкон, соблазнять прохожих, толстый повторяет:
  - Мне надо позвонить!
  - Может, встанешь сначала? - интересуется Огурчик у Тыквы.
  - Да, - бормочет бугай и пытается приподняться.
  Но у него ничего не получается: утомился за утро непомерно!
  Дмитрий приходит тёзке на выручку. Он тащит его за руку вверх: начинается операция, под кодовым названием "Репка".
  С балкона раздаётся весёлый девичий смех. Это говорит о том, что обольщение прохожих у подружек проходит успешно.
  Толстяк, услышав их смех, чувствует прилив вдохновения и вскакивает, используя руку Дмитрия, как рычаг. Таким образом, операция "Репка" удачно завершается.
  Вот живой пример того, как женский смех действует на мужчину!
  Если б толстый весил раза в два меньше, то он взлетел бы!
  Так что, дамы, прошу вас, улыбайтесь почаще. Ведь от ваших улыбок в мире тут же станет светлее!
  Огурцы проходят на кухню (странно звучит, не правда ли?). Дмитрий вываливает запчасти мобильника на подоконник и протягивает колобку свой телефон.
  - Кофе? - спрашивает он утопленника, зажигая газ на плите.
  - Можно, - соглашается колобок.
  - Есть будешь?
  - Нет, пока что, - толстый тупо глядит на телефон.
  Дмитрий ставит джезву на газ и оборачивается:
  - У меня тоже нет аппетита. Что не звонишь?
  Колобок задумчиво смотрит на него.
  - Номер надо вспомнить.
  - Сейчас кофе выпьем и вспомнишь.
  - Хорошо бы, - вздыхает толстяк, при этом его живот, надувшись, двигает стол.
  - Эй, - хмурится худенький, - поосторожней с мебелью!
  В кухню вваливаются девчонки. Костюм на них - в чём мать родила.
  Задумчивый взгляд любителя полетать перемещается на них.
  - Там внизу, - весело смеётся Лика, - мужик так на нас засмотрелся, что на столб
  налетел!
  - Ну и звон стоял! - хихикает Вика
  - И не только звон... стоял, - хохочет Лика.
  - Я и не сомневаюсь, - улыбается им Дмитрий, потом смотрит на них укоризненно и добавляет:
  - Оденьтесь, девчонки! А то человек из-за вас никак сосредоточиться не может! - он кивает в сторону колобка.
  Пухленький мотает головой, что, по-видимому, должно обозначать: "Не мешают!", но ничего не говорит.
  Подружки демонстративно надувают губки и отправляются восвояси.
  - Нам тоже кофе! - бросает, уходя, Вика, замыкающая процессию, раскачивая бёдрами.
  Толстяк провожает её взглядом.
  - Как легко вертеть мужиками! - доносится из комнаты голос Лики.
  - И потому они примитивны и скучны! Одноклеточные! - поддерживает её Вика.
  - Но-но! - кричит, разливая ароматный напиток по чашкам, Дмитрий.
  Он усаживается напротив своего гостя.
  - Ну, как? - любопытствует худой, делая осторожный глоток.
  - У тебя тут курятник какой-то... - бормочет бомбовоз, - аспирин есть?
  - У меня тоже временами возникают подобные ассоциации, - смеется, вставая, хозяин гарема.
  Он вытаскивает из шкафа пластинку аспирина и бросает на стол:
  - Но зато, какие курочки очаровательные, согласись!
  - Да - а, - тянет толстяк, мечтательно вздыхая.
  Его пузо толкает стол и кофе разливается тёмной лужей.
  
  ГЛАВА 9.
  ДВОЙНОЙ КОЛОБОК.
  
  - Ой! - кряхтит обладатель пуза, глядя на своё отражение в луже.
  - Ты мне ещё и на кофейной гуще погадай! - ворчу я, вскакивая, - ты просто какой-то ходячий хаос! - хватаю тряпку с раковины и бросаю ему. - Вытирай!
  Толстяк пыхтит и пытается отпить горячий кофе из чашки (там ещё кое-что осталось), но обжигается и сидит, разинув пасть, как сом, выброшенный на берег.
  Мне видно, что Бамбино явно не в своей тарелке. Этому жиртресту неудобно причинять другим неудобства! Чтож, от его смущения мне легче не становится...
  - Ладно, - я сажусь на место и глотаю из своей чашки, - лужу можно вытереть. Но ты сам-то, как до такой жизни докатился?
  - До какой? - колобок дует в чашку, пытаясь остудить её содержимое.
  - Сам не замечаешь? - я смотрю на него, как на десятое чудо света.
  - Да, вроде, всё как обычно... - бормочет толстяк и пробует кофе языком.
  Удовлетворённый, он, заглатывает таблетку аспирина и запивает её.
  - Каждый день с моста летаешь? - интересуюсь я.
  - Ах, это! - водоплавающий хмурится и становится опять похожим на тыкву.
  - Вот-вот, - замечаю я, - а то можно подумать, что это у тебя развлечение такое. С утра - шлёп с моста - все, значит, жизнь удалась!
  Добродушный колобок дуется, что совершенно ему не к лицу. Если б эта груда сала всегда улыбалась, то была бы похожа на этакого добродушного Вини Пуха, всеобщего
  любимчика, а так... тыква тыквой!
  Короче, сплошное недоразумение!
  - Это потому, что я десять миллионов должен, - смущённо бубнит плюшевый.
  - Ни хрена себе! - мне не остаётся ничего другого, как подпрыгнуть (вместе с табуреткой). - Десять миллионов! Да я в руках-то столько денег не держал!
  - Я тоже, - мычит бугай, - да вот, проиграл.
  Он задумчиво чешет репу, пока моя челюсть не спеша встаёт на место, и продолжает:
  - Я их, конечно, не сразу проиграл. Так, раз за разом. Просто сумма все росла, росла и росла...
  - Ну-у, ты игрок! - воплю я недоверчиво, - по тебе и не скажешь, что ты игроманьяк! Значит, играл и не наигрался?
  - Ага.
  - Тяжёлый случай. Тебе, парень, в психушку надо. Там, хоть, игровых автоматов нет.
  - Тот мужик, - вздыхает мой собеседник, - которому я хочу позвонить, может дать мне такую сумму. Тем более что я ему должен всего пять.
  - Пять миллионов! - я расплёскиваю остатки кофе по столу. Следом за кофе, туда же падает моя челюсть, - да ты точно псих! Сколько всего-то ты должен?
  - Это всё, - колобок вздыхает, - слава Богу! Пятнадцать миллионов. Расплачусь и свободен.
  - Вот веселуха! - я осматриваю стол, на котором кофе больше, чем в чашках, - где возьмёшь?
  - Ну, у меня тоже кое-что есть... - тыква чешет лысину, - цветочный киоск, джип, квартира...
  - Маловато, мне кажется...
  - Да, лимонов на пять, максимум, тянет.
  - А остальное? - я настолько впечатлён, что уже шепчу.
  - Если ничего не придумаю, то свалю отсюда, - толстяк тоже переходит на шёпот, - прихвачу мать, подругу и уеду.
  - Ну, ты влип, дружище!
  Толстый вздыхает, его пузо вздыхает вместе с ним, и пустые чашки, звеня, подпрыгивают на столе.
  - Тебе сейчас нужно сваливать! - я невольно проникаюсь к бедолаге сочувствием.
  - Не выйдет, они уже сказали, что возьмутся за мать, - Бамбино пускает слезу, - быть может, они уже следят за ней!
  - Да уж, - моя очередь вздыхать, - не думал, что человек добровольно может залезть в такую задницу! Чего тебе не хватало?
  - Сам не знаю, - бормочет бомбовоз, размазывая слёзы по сальным щекам, - азарт напал...
  - Да, пойми вас, игроманов!
  Колобок протягивает руку и берёт со стола мой телефон.
  - Номер вспомнил, - вдруг лыбится он.
  В кухню врываются девчонки. Они уже одеты. Юбки и топики, всё микро и, вообще, одинаковое, не считая разных цветов.
  - Кофе, кофе! - весело кричат они, - нам пора на работу!
  Я ставлю на газ вторую порцию кофе и вытираю со стола.
  - Видишь этих очаровательных крошек? - спрашиваю я у колобка.
  Бамбино недоуменно смотрит на меня. Потом переводит взгляд на девчонок и
  сглатывает. Они хихикают.
  - Видишь мою скромную квартиру? - развиваю я свою мысль.
  Бомбовоз пытается меня понять, но я не жду его понимания, а просто продолжаю:
  - Видишь лето за окном? Солнце, пляж, красоту природы?
  - А - а... - непонимающе бормочет жиртрест.
  Похоже, он думает, что я, подобно ему, распрощался со своим разумом.
  - Всё, что ты видишь вокруг, - торжественно заявляю я, - это мой выбор. У меня есть всё, что нужно для счастливой жизни! И заметь, ни бизнеса, ни больших денег у меня нет. И за халявой я не гонюсь. Я просто беру то, что посылают мне небеса. Я счастлив тем, что у меня есть!
  - Мы тоже тебя любим! - кричит Лика, бросаясь мне на шею.
  - Несмотря на твою мегеру, - добавляет Вика, чмокая меня в щёку.
  - Гм... - я, поперхнувшись, прочищаю горло. - Возможно, я немного перегнул. Всё-таки я, наверное, не совсем счастлив. Но неразделённая любовь - это, знаешь ли, не вспоротое брюхо!
  - Ты прав, - Огромный опять пускает слезу, - но теперь ничего не вернуть.
  - Кофе готов! - Вика, оказавшись у плиты, тут же берёт процесс в свои руки.
  Через мгновение девчонки уже потягивают этот горячий опохмеляющий напиток.
  - Не переживай, всё устроится! - Лика наполняется сочувствием и гладит толстяка по лысине.
  Пострадавший чувствует прилив оптимизма, а она, резко отдёрнув руку, бормочет:
  - Странное ощущение, будто по заднице гладишь!
  - У меня есть предложение, - я опять активно участвую в общей дискуссии, - сейчас мы будем натягивать мои шмотки на нашего гостя. А кофе, тем временем, успеет немного остыть.
  - Это, наверное, будет забавно, - Вика смотрит на меня, а потом на колобка, оценивая разницу между нами.
  - О, устроим подиум! - радуется Лика и, вскочив, несётся в комнату.
  Вика, сохраняя присущую ей грацию, отправляется следом. Я встаю, Бамбино следует моему примеру.
  Стол, подцепленный пузом моего нового друга, решает встать вместе с нами и я ловлю его на лету, чтоб не опрокинулся.
  Недопитое кофе девчонок тут же оказывается на поверхности стола, образовав новую лужу.
  Я качаю головой, а толстый виновато бормочет:
  - Я вытру.
  - Твоё огромное пузо, наверняка, можно использовать и для чего-нибудь полезного, - говорю я, заходя в комнату.
  - Для чего? - интересуется Огурец.
  - Вместо барной стойки! - хихикает Вика.
  Девчонки уже вовсю роются в шкафу, наводя бардак в моём гардеробе.
  - Как боксёрскую грушу! - доносится из глубины шкафа голос Лики.
  - Не советую, - толстый мычит, скорчив гримасу, - двое уже пытались сегодня.
  - И что ты с ними сделал? - я с опаской взираю на гордого бегемота.
  - Облевал! - воинственно заявляет слоноподобный, выпятив пузо. Ни дать, ни взять - настоящий Чингачгук!
  - Фу! - вопит Лика, извлекая мой пиджак.
  - Правильно сделал! - кричит Вика, вытаскивая брюки.
  - Наш мужик! - изрекаю я, хлопая бугая по плечу, - знаешь, друг, с каждой минутой
  я узнаю о тебе всё больше нового!
  Я не могу сдержать улыбку и продолжаю славословия:
  - И когда мне кажется, что большего идиота я в жизни не встречал, ты вдруг выдаёшь что-нибудь такое, что вновь наполняет меня гордостью за тебя!
  Колобок, неуверенно улыбаясь, смотрит на меня. Видать, бедолага не совсем понял мой монолог, и не знает, гордиться ему или обижаться.
  Но как раз вот тут-то я ничем не могу ему помочь. Потому, как и сам не совсем понял, что же такое я на самом деле сказал!
  - Поворачивайся спиной! - командует Лика толстяку, и он выполняет её приказание.
  Она прикладывает пиджак к плечам Необъятного сзади и вздыхает:
  - В плечах подходит, но всё остальное у тебя настолько круглое, что прям, не знаю... Тебе нужен не костюм, а пододеяльник!
  - Наш друг шьёт одежду под заказ, не так ли? - Вика выныривает из шкафа.
  - Ага, - кивает довольный колобок, оказавшись в центре женского внимания.
  Лика вешает пиджак на место и говорит:
  - Даже и не знаю, что с ним делать. В простыню, что ли, завернуть?
  Я чешу затылок и бормочу:
  - Да, задачка...
  - Ага, римский сенатор разгуливает по нашему городу! - Вика тоже ныряет в шкаф.
  - Там у меня свободная футболка с рисунком есть. Белая, - вспоминаю я.
  - А штаны? - доносится ликин голос из шкафа.
  - Спортивный костюм, - предлагаю я.
  - Точно! - кричит Лика и, через несколько секунд, девчонки извлекают из шкафа искомые вещи.
  Толстяку тут же пришлось изображать из себя манекен: Вика спереди прикладывает к нему футболку, а Лика сзади куртку от спортивного костюма.
  - Ну и как! - спрашивает Вика.
  - В самый раз! - соглашается Лика.
  Я одобрительно киваю.
  - Трусы просохли? - Вика трогает объёмный зад здоровяка, - вот это попец!
  - Ты там не увлекайся! - вопит на неё Вика.
  - А что? - хихикает Лика не убирая руки от посадочной платформы бомбовоза.
  Толстый краснеет, а я смеюсь.
  - Прекрати гладить его задницу! - визжит Вика.
  - Я просто... - мнётся Лика, - для ознакомления.
  - У него сейчас трусы спереди лопнут! - верещит Вика, - где ты потом такие парашюты возьмёшь?!
  - Ой! - Лика оставляет в покое зад бегемота, - а я думала ты ревнуешь.
  - Девчонки, успокойтесь, - пытаюсь я унять своих бешеных фурий.
  - Да всё в порядке! - смущённо бормочет толстячок.
  - Я вижу, что у тебя всё в порядке! - ворчит Вика и запускает в него футболкой. - Одевай!
  Колобок с усилием напяливает на её себя.
  Выглядит мой друг очаровательно: белая ткань выгодно подчеркивает все его округлости, а на пузе располагается рисунок - улыбающийся колобок.
  - О, двойной колобок! - радуюсь я, - я тебе её дарю! Выглядишь великолепно!
  Девчонки соглашаются с моим вердиктом. Лика отдает бомбовозу спортивный костюм и идет закрывать шкаф.
  - О-ёй! - бормочет она, заглядывая внутрь, - Дима, мы тут всё перевернули
  немного. Совсем чуть-чуть.
  - Ага, я и не сомневался! - я подмигиваю Вике, - вечером приберётесь.
  - Значит, вечер всё-таки будет?! - радуется Лика.
  - Конечно, будет, - я пожимаю плечами, - если мы переживём этот день.
  - А что, разве что-то не так? - интересуется она.
  - Конечно не так, глупая! - назидательно говорит Вика, - сегодня день огурца. И даже двух, как видишь!
  - А что, классные у нас Огурчики, - Лика хихикает и подходит к толстяку.
  Она треплет его по щеке и тот мгновенно краснеет.
  - А ты ничего, дружок, - она ему улыбается, - весь такой кругленький!
  - Ага, суперпупс! - вставляю я словечко.
  - Что бывает, когда встречаются вещество и антивещество? - спрашивает Вика.
  Ха, а вы думали, что мои девчонки такие глупые?!
  Чёрта с два! Они у меня умницы!
  - Взрыв! - отвечаю я Вике и мы, все трое, смотрим на неё.
  - Вот-вот, - бормочет она, - большой трах-ба-бах!
  - А может, большой трах-трах-трах?! - хихикает Лика, но никто на неё не обращает внимания.
  - Вот и вы с ним, - Вика смотрит на меня, - две полные противоположности.
  Я чешу репу.
  Опять есть о чём задуматься!
  Караул, одним словом!
  В общем, не ходите, дети, в Африку гулять!
  - Ладно, девчонки, шагайте на работу. Мы тут сами подумаем, что нам делать.
  - Мы присутствуем при поворотном пункте человеческой истории! - зловеще шепчет Лика. - Огурец встречается с Огурцом и всем наступает Баклажан!
  Мы все смеёмся, и Вика тащит её к выходу из квартиры.
  
  ГЛАВА 10.
  ПРОТИВОПОЛОЖНОСТИ.
  
  Стоя в ванной перед зеркалом, Дмитрий на миг закрывает глаза, представляя, что ничего, происшедшего за сегодняшнее утро, просто не было.
  Он не встретил своего Большого тёзку, Наталья с ним не ругалась и вообще ничего, из ряда вон выходящего, не произошло. Всё идёт спокойно и размеренно.
  Одним словом, жизнь удалась!
  Душ смыл остатки вчерашнего вечера и вместе с расслаблением в теле, наступило блаженное настроение.
  Всё хорошо! Жизнь полна позитива!
  Он уже почти верит в реальность своих грёз. Даже начинает насвистывать весёлый мотивчик.
  Казанова накидывает на плечи банный халат, выходит из ванной и шествует в
  кухню.
  А на кухне сидит толстяк, понуро уставившись в стол, покрытый кофейными пятнами.
  Лебединая песня Дмитрия, вместе со свистом, обрывается, и он пялится на колобка, будто в первый раз его увидел.
  - И правильно, - ворчит колобок, - денег не будет.
  - Ха! - Дмитрий трясёт головой, но гость из-за стола не исчезает, - а ты дома свистел?
  - Никогда.
  - Вижу, тебя это не спасло, - Огурчик мочит тряпку под краном и бросает на стол, - кто-то обещал стол вытереть.
  Колобок меланхолично размазывает кофе по столу.
  - Ещё налить? - интересуется мистер Модель.
  - Можно.
  - А в душ не желаешь? - Дмитрий опять зажигает газ.
  - Нет! - поспешно мычит толстый.
  - Водобоязнь развилась? - подмигивает худой.
  - Что-то я охладел к водным процедурам, - мямлит смущённый жиртрест.
  - Звонил? - любопытствует Дмитрий.
  - Ага.
  - Что говорят?
  - Профессор сказал, что я могу взять у него десять миллионов, если не найду в другом месте, - кругленький чешет колобка, нарисованного у него на пузе.
  - И что ж ты не рад? Бери!
  - Через месяц я буду должен пятнадцать, если воспользуюсь его услугами.
  - Ого! - Дмитрий разливает кофе по чашкам и садится напротив толстяка, - этак ты никогда не расплатишься!
  - В точку! - Бегемот хлебает из чашки, не замечая, что кофе обжигающий, - сегодня же вечером линяю отсюда. Киоск и квартиру придётся бросить, а джип где-нибудь продам.
  - Тебе придётся долго прятаться, - сочувствует ему Огурчик.
  - Да, - Огурец вдруг замечает, что кофе горячий и, выплёвывает его обратно в чашку. - Всю жизнь, наверное.
  Некоторое время они молчат, толстяк, глядя в стол, а Дмитрий - в окно.
  Потом Огурчик делает небольшой глоток и произносит:
  - А ведь девчонки правильно заметили.
  Толстяк отрывает взгляд от стола и смотрит на него:
  - О чём это ты?
  - Мы с тобой две полные противоположности, - поясняет ему Дмитрий, - и сами разные, и в жизни у нас всё по-разному.
  - Только имена одинаковые, - горько усмехается Огурец.
  - Почти одинаковые, - поправляет его Огурчик, делая очередной глоток, - и, возможно, это и определяет всю разницу в нас.
  - Так ты философ!? - ехидно восклицает бегемотик, - или, все-таки, херомант?
  - Да нет, - смеётся любимчик женщин, - просто всё очень интересно получается. Взять хотя бы твой внешний вид. Ты явно страдаешь обжорством...
  - Обжорством, говоришь?! - кипит вдруг Гора Сала.
  Толстяк, одной рукой поглаживая лысину, а второй - почёсывая пузо, краснеет.
  - Ты на себя-то посмотри! - вопит он. - Хорошего человека должно быть много! А
  ты, по сравнению со мной, просто штакетина какая-то! Да я просто добрый Карлсон! Ты же - малыш недоделанный!
  - Ладно, ладно! - тот, кого назвали штакетиной, напрягается. - Внешний вид оставим. Поговорим о жизни. У тебя же всё кувырком. Ты вот-вот всё потеряешь!
  - Ага, - карлсон продолжает багроветь (даже создается впечатление, что он сейчас включит свой пропеллер и улетит на крышу). - Возможно, и потеряю, Но это оттого, что мне есть чего терять! А тебе и терять-то нечего! Что ты можешь потерять?
  - Как это нечего?! - кричит уже Дмитрий. Потом задумывается на мгновение и продолжает, - да, возможно, что у меня всего не слишком много. Но кое-что есть, и мне хватает!
  - Вот-вот! - гигант немного успокаивается и глотает кофе, - а я всегда хотел больше. У меня не было и того, что есть у тебя. Я добился. Вот этими вот руками!
  Он поднимает свои клешни и трясёт ими перед носом Огурчика.
  - А мне как-то само пришло...
  - Немудрено! Ведь ты же бабский любимчик! Да ты, вообще, всеобщий баловень! Разве не так?
  - Н-не знаю... - теперь мямлит уже красавчик.
  - А я знаю! - толстяк залпом допивает кофе. - Тебя просто с детства все любили. Ты был любимчиком класса, курса, потом на службе. Тёлки косяками носились за тобой, нет?
  - Д-да... - Дмитрий задумывается.
  - А меня все пинали с детства! - Огурец с грохотом ставит чашку на стол и сжимает кулаки. - Как думаешь, каково быть всеобщим изгоем? Тем, к кому подходят только для того, чтобы пнуть?! И это при том, что рождаемся мы все одинаковыми! Как думаешь, каково это, презирать себя в детстве, а потом, стиснув зубы, пахать как вол, чтобы получить то, что к таким как ты, само плывёт в руки, а? Ведь ты живёшь легко, не напрягаясь, не так ли? А я и играть-то стал, только из-за того, что всё застопорилось. Киоск этот цветочный был и всё! Дальше никак не шло! А ведь надо развиваться, расти. Остановишься - конкуренты растопчут! Раз сыграл, два. Вначале даже везло. А потом - всё! Бац! И всё под откос!
  Несостоявшийся хозяин жизни, глаза которого только что горели бешеным огнём, вдруг как-то весь сникает, сдувается. Плечи его опускаются и, вот, он опять обычный толстяк, раздавленный жизнью.
  - Может, тебе ещё в детстве стоило прекратить себя презирать, - мягко говорит ему тёзка, - тогда, возможно, всё сложилось бы по-другому...
  - Я думал об этом, - Гигант вздыхает и стол качается, потревоженный его бурдюком, - уже сейчас, в зрелом возрасте. Позитивное мышление и прочая дребедень. Может ты и прав. В какой-то степени. При равных возможностях я мог бы жить, как ты теперь, но у меня не было тех равных возможностей. И даже если бы я стал мыслить позитивно с детства, то не перестал бы быть изгоем! Представь: меня пинают, а я улыбаюсь! Нет, позитива здесь мало. Я знал людей, которые всю жизнь жили в позитиве, а умирали в нищете.
  - Может, им ничего и не надо было? - возражает Огурчик.
  - Ага! - толстяк криво усмехается, - им даже не надо было, чтобы кто-нибудь поднёс им стакан воды в старости, так?
  - Ну, не знаю, - мистер Счастливчик пожимает плечами.
  - Позитива мало! - толстый стукает кулаком по столу. Чашки подпрыгивают, а хозяин квартиры изумлённо смотрит на этого Большого неудачника. - Нужна хватка! Да, я проиграл! Но это потому, что я играл! Я сделал слишком большую ставку, но я
  использовал шанс в своей жизни!
  - А я не использовал? - блондин насупился.
  - Не знаю. Про тебя я ничего не знаю. Я работал на себя, а не на дядю. Я проиграл. Я ошибся, но не ошибается только тот, кто ничего не делает! - текущий по лысине Огурца
  пот, капает на стол, но он не обращает на это внимания.
  - Всё, что ты сказал, тёзка, требует тщательного обдумывания, - блондин допивает кофе.
  - У меня нет времени на обдумывание, - толстяк встаёт, - надо искать деньги.
  - А твой профессор? - блондин тоже поднимается.
  - Деньги мне нужно отдать в пять часов, а он мне даст десятку только в шестнадцать сорок пять. Сейчас полдень. Может, в банке кредит выбью. Вряд ли, конечно, но стоит попытаться. По дороге ещё и мозгами пораскину, может мысль какая появиться. Ты можешь мне помочь?
  - Всё, что у меня есть - эта квартира, - Дмитрий разводит руками.
  - Что ж, спасибо за кофе, - толстяк проходит в прихожую и влезает в свои хлюпающие туфли, - надо двигать.
  - Желаю тебе решить свои проблемы! - от души говорит блондин, пожимая клешню Мастодонта.
  - Костюм верну завтра, - Большой криво усмехается, - если доживу. Спасибо за всё!
  Бомбовоз отчаливает, а Дмитрий кричит ему вслед:
  - Я верю в тебя, тёзка!
  "Я бы ведь ему всё равно не помог, разве не так? - спрашивает он себя. - Мой девиз: "Жизнь без проблем! Моя хата с краю." Если у меня нет своих проблем, то за каким чёртом мне чужие?"
  Он бредёт на кухню и видит лежащий на столе мобильный телефон.
  - Это у меня-то нет проблем?! - восклицает он и набирает номер Наташи.
  Её телефон не отвечает.
  - Что и требовалось доказать... - бормочет любимчик женщин (но, как мы уже знаем, не всех).
  Тем временем, маленький ростом, но большой в объёме, человек в спортивном костюме, хлюпает туфлями по улицам города.
  Если вы думаете, что этот смешной человечек не пытается решить свои проблемы, то вы ошибаетесь!
  Все последние недели, с тех самых пор, как Димитрий Огурчиков бросил играть, он только тем и занимался, что везде искал деньги.
  Много денег.
  Ему срочно нужно было рассчитаться с долгами, чтобы хоть как-то поправить своё положение.
  Самым удивительным для него оказалось, что все его знакомые странным образом оказались осведомлены о его материальных затруднениях.
  А, значит, никто из них и не стал вкладывать в него деньги. Он, разумеется, мог бы их понять, как бизнесмен, но никак не мог с ними согласиться, как человек, который с ними общался много лет.
  В банки он тоже обращался, но и там были уже информированы о его ситуации. Двери всех финансовых учреждений, одна за другой, захлопывались перед его носом.
  Город, в котором прожил жизнь наш игроман, был не слишком велик, даже скорее мал. Богатых людей в нём, хотя и было больше, чем пальцев на всех конечностях, всё же не настолько много, чтоб им не знать друг друга.
  И банкиры, и бизнесмены в этом, не слишком славном городке, постоянно друг
  друга видят в одних и тех же ресторанах и клубах.
  Куда пойти в такой ситуации?
  Ведь все знают, что ты - банкрот!
  Остаётся только филиал крупного московского банка, недавно открывшийся в
  городе. Директор отделения, москвич, ещё не успел влиться в местную тусовку, а значит, мог и не знать, что бизнесмен Огурчиков в городе персона нон грата.
  Вот туда-то и направляет свои стопы наш толстячок, полный решимости достать деньги.
  Бегемот останавливается перед внушительным зданием в районе Центрального рынка и, смотрит на охранника в пиджаке, который вышел покурить.
  Затем взгляд толстяка перемещается на свой спортивный костюм.
  - Не пойдёт! - бормочет, качая головой, бугай, - надо переодеться. Документы взять, тоже не помешает.
  Он разворачивается и делает шаг в сторону дома, когда перед ним тормозит чёрный автомобиль.
  - Попался, большой кусок дерьма! - вопит Стас в открытое окно машины.
  
  ГЛАВА 11.
  ДОН ЖУАН И ПЛАКСА.
  
  Квас уже выскочил из машины с другой стороны, а охранник банка, предвидя назревающий инцидент, поспешил скрыться за бронированной дверью.
  Огурец глядит на своих утренних визитёров. Вид у тех не слишком доброжелательный.
  Говорят, посмотрит, словно цветок подарит. Это про них, если речь идёт о кактусе!
  Колобок, решив, что с этими типами больше сегодня не желает встречаться, ломится в противоположную от Кваса сторону.
  Но далеко он не убегает.
  Толстяк врезается в Стаса, который подкрался сзади.
  Два большегруза отлетают друг от друга в разные стороны. Вот только наш друг, получив сзади пинок от Кваса, останавливается.
  Спереди, тем временем, ухмыляясь, уже приближается Стас.
  - Что вы делаете?! - вопит обладатель круглых габаритов.
  - Мы делаем свою работу! - радостно орёт Стас.
  - Босс велел нам сегодня Пинками поработать! - Квас награждает толстяка ещё одним пинком.
  - Ой! Что это! - бомбовоз хватается за свои внушительные округлости.
  Братки надвигаются: теперь они уже стоят вблизи его, спереди и сзади.
  - Мы весь день будем тебя под зад пинать! - Стас изображает зверскую рожу. - Пока бабло не отдашь. Да, Квас?
  - Да, Стас! - радостно кукарекает Квас и замахивается ногой, намереваясь наградить круглого ещё одним пендалем.
  Толстяк, которому издевательства уже надоели, отскакивает, и нога Кваса, пущенная в полёт, прилетает Стасу, аккурат между ног.
  - Ты меня пнул! - обиженно кряхтит амбал, сгибаясь пополам.
  - Я не хотел! - мычит Квас.
  Колобок, не теряя драгоценных секунд, бросается наутёк.
  - Жирного лови! - скрипит Стас, боясь отпустить своё побитые бубенцы.
  Квас что-то лает в ответ и скачет за Огурцом.
  Стас ковыляет в машину, где командует водиле:
  - Пень, за ними!
  Амбал уменьшенной модели, сидящий за рулём, ржёт, и автомобиль трогается с
  места.
  - Я тебе посмеюсь, задница! - ревёт в тачке Стас.
  
  * * *
  "Что движет человеком? - рассуждаю я сам с собой, двигаясь по улице. - Эгоизм, чистейшей воды, эгоизм и ничего другое! Вначале человек всегда думает о себе любимом. А уж потом, если повезёт, может подумать и о других. А я чем отличаюсь от остальных? Да, я такой же, как все, то есть законченный эгоист!"
  Так, успокоив самого себя, добираюсь до перекрёстка на центральной площади города.
  "Что мне проблемы этого толстяка? Ведь он тоже думает только о своих заморочках!"
  Стою на перекрёстке, ожидая пока загорится зелёный свет.
  "Толстяка я спровадил, даже одеждой выручил. Значит, теперь всё будет в порядке. Моя удача уже на пути ко мне!"
  Оглядываюсь по сторонам.
  Рядом - пара девчонок, которые тоже ждут зелёного света.
  Ага, сейчас проверим.
  Ловлю взгляд одной из них и улыбаюсь своей фирменной улыбкой, разбивающей женские сердца.
  Она тут же забывает о подружке, с которой только что столь увлечённо болтала и, дарит мне растерянную улыбку.
  Ха-ха, есть ещё порох в пороховницах!
  Вторая курочка, удивившись, что подруга ей не отвечает, тоже пялится на меня.
  Замечательно.
  Теперь они соревнуются, на кого же из них я больше посмотрю!
  На душе у меня опять поют птички, и я чувствую себя прекрасно.
  Опыт произведён, я удовлетворённо вздыхаю и отворачиваюсь от красоток.
  Всё, теперь мне плевать на них, тем более что уже горит зеленый, и я отправляюсь на другую сторону улицы. Туда, где стоит лотерейный киоск.
  Жизнь продолжает свой неторопливый бег.
  И я, вместе с нею, неторопливо шествую по "зебре" через улицу.
  Я настолько поглощён радостью бытия, что не слышу сзади автомобильный клаксон и визг тормозов.
  А зря!
  В следующий миг бампер автомобиля врезается мне под зад, и я взлетаю в воздух.
  - Обана! - ору я, скорее удивлённо, чем испуганно.
  Удар получился сильный, но явно не достаточный, чтобы отправить меня на небеса. Но этого удара вполне хватило на то, чтобы проверить, насколько я умею летать.
  Оказалось, что орёл из меня получился неважный! Взлетев на метр над мостовой, я с грохотом приземляюсь на капот маленькой белой машинки, которая и удостоила меня этого дружеского похлопывания по заднице.
  Моя филейная часть, в свою очередь, в долгу не остается, и дарит капоту машинки вмятину, по форме напоминающую саму себя.
  Сила инерции разворачивает моё бренное тело и мой фэйс с размаху впечатывается в лобовое стекло автомобильчика.
  Уж не знаю, какое-такое в этот момент присутствует выражение на моём лице, но дамочка, в глубоком декольте, с русыми волосами и огромными очками (глаза, может от радости, затрудняюсь сказать, размером были с эти самые очки и, даже пытались превзойти их в размерах), тут же разражается изъявлением эмоций.
  - Не - е - ет! - включает она свою сирену.
  - Не - е - ет! - с не меньшим энтузиазмом я врубаю свой громкоговоритель.
  Две девицы, переходившие улицу рядом с летающим Доном Жуаном (то есть мной, собственной персоной), спешат ретироваться, вместо того, чтобы прийти на помощь прекрасному принцу.
  Эгоистки!
  Других пешеходов, равно, как и гаишников, на перекрёстке не наблюдается.
  Автомобили, терпеливо ожидающие разрешающего сигнала светофора, стоят на своих местах, и только любопытные головы некоторых из их владельцев торчат в окнах.
  - Безмозглая курица! - орёт одна из них (голова). Вы, держу пари, догадались, что это был мужик.
  На этой печальной ноте и заканчивается наше хоровое пение.
  Сеньорита Большие Глаза реагирует вполне предсказуемо: её соло резко обрывается (на высокой ноте) и сменяется всхлипами. Из-под огромных очков низвергаются не менее огромные потоки слёз.
  Я, решив приберечь свой вокал для более подходящего случая, тоже прекращаю пение.
  Тем временем Мадам Очки продолжает извергать нешуточный слезопад и, я чувствую себя виноватым в её излияниях. (Ох уж эти девчонки! В любой ситуации делают виноватыми парней!).
  Нет, вы подумайте!
  Она меня сбила и я, при этом, виноват!
  Это же чёрте-что, в конце концов!
  Со стоном и скрипом отдираю то, что от меня осталось, от капота и ветрового стекла. Встаю на мостовую.
  Ой, братцы! Меня качает!
  Сотрясение есть! Причём, у меня такое ощущение, что это сотрясение не только мозгов, но всего меня!
  - Мартышка на тарантасе! - орёт всё тот же представитель семейства женоненавистников, который проветривает свою голову, высунув её из форточки.
  Результат долго ждать не приходится!
  Всхлипывания в автомобильчике тут же превращаются в рыдания, а потоки слёз достигают такой интенсивности, что грозят превратить салон в аквариум.
  Энергично встряхиваю котелком (картинка вокруг меня стабилизируется), выпрямляюсь и смотрю таким взглядом на любителя поорать, что его чайник тут же исчезает внутри тачки, а последняя уносится, как метеор.
  Затем одёргиваю свою помятую одежонку и подхожу к водительской дверце автомобильчика.
  Наклоняюсь и заглядываю внутрь.
  Ай - яй - яй!
  Девчонка ревёт в три ручья!
  Что же с ней делать-то?!
  Чешу репу, делаю сочувствующее лицо и кладу руку ей на плечо.
  - Девушка... - начинаю я произносить проникновенную речь.
  - Отстань! - кричит она и сбрасывает мою нескромную конечность.
   Н-да, неплохое начало, не правда ли?
  - Барышня! - вкрадчиво, но, уже повысив голос, продолжаю я. - Кто, в конце концов, пострадавший, вы или я?!
  - Моя машина! - всхлипывает она.
  Рыдания на этом, как вы уже догадались, только усилились!
  Я что, сегодня нанялся утешать всех страждущих, а?!
  - Великолепно! - бормочу я, всё ещё пытаясь найти компромисс, - но ведь это я шёл на зелёный свет!
  Ноль эмоций!
  И за что я люблю девчонок?!
  Это же ужас какой-то!
  Моя хрупкая мужская психика не выдерживает и, я ору во всё горло:
  - Хорош реветь!
  Рёв мгновенно прекращается, а его производительница, тихо всхлипывая, пялится на меня, испуганно хлопая глазами.
  Ха! Вот она - женская тоска по сильному плечу!
  Я обхожу её машину (она следит за мной взглядом, как кошка за собакой), распахиваю дверцу и плюхаюсь на пассажирское место рядом с ней.
  Смотрю ей в глаза и обнаруживаю, что их выражение, из испуганного, становится преданным.
  Это, знаете ли, как у Цезаря: пришёл, увидел, победил!
  Впрочем, вместо "пришёл", уместнее было бы употребить "прилетел"...
  - Давай, - говорю я ей несколько грубоватым голосом хозяина жизни, - убери машину с перекрёстка. А то, не дай Бог, ГАИ появится.
  То ли мой низкий голос, то ли слово "ГАИ", производит на неё магический эффект, и дамочка быстренько заводит свою машинку, чтобы отогнать её на обочину.
  - Ну, что, барышня, - строго спрашиваю я, - есть какая-то причина в том факте, что вы пытались меня закатать в асфальт, или как?
  - Я... - мнётся барышня, глядя на меня во все глаза, - у меня... ой!
  Влюбилась, чтоль?
  Она опять всхлипывает, а я мысленно хватаюсь за голову.
  Неужели опять?!
  Но всхлип проходит и я ловлю себя на том, что разглядываю её. (В целом - очень даже ничего!)
  А она, чертовка, уже не смотрит на меня!
  Бог мой! Да мои чары не действуют на неё!
  Так не пойдёт!
  Ловлю её взгляд, ободряюще улыбаюсь, подмигиваю и говорю:
  - Меня зовут Дмитрий.
  Она молчит, а я продолжаю:
  - Я считаю, что... э...
  Чёрт, как же это сказать-то?!
  Плюю на условности и говорю прямо:
  - В общем, девушка, вы, вроде как, мне должны!
  - Ой! - говорит она и опять всхлипывает.
  Вот этого нам не надо!
  - Так как вас зовут? - мой проникновенный взгляд пытается добраться до её сердца.
  - Маша, - зачарованно бормочет она.
  В общем, мы оба тонем друг у друга в глазах, а я ласково шепчу:
  - Красивое имя!
  Она слабо улыбается.
  Ну, наконец-то!
  - Итак, Маша, что же насчёт долга?
  - Сколько? - шепчет она.
  - Один, - сюсюкаю я.
  - Что один? - она облизывает пересохшие губы.
  - Поцелуй, - я удерживаю взглядом её взгляд (ну скажите, разве я не хищник?!).
  Несколько мгновений длится пауза, а потом её взгляд опускается вниз, по-моему лицу, и останавливается на губах.
  Я следую её примеру и гляжу на её ротик. Губки красотки призывно приоткрываются.
  - Знаете, Дима, я, пожалуй, вам лучше заплачу, - шепчет она.
  Ну вот, опять - двадцать пять!
  Почему девчонки всегда такие?
  Видно, что не против, а её губы, буквально, вопят "да"!
  Но, пока она признается в этом, я успею весь обрасти мхом до такой степени, что с меня можно будет собрать парочку урожаев грибов!
  Но ведь я-то знаю эти примитивные женские игры!
  Я и не жду этого согласия, его уже дали мне её губы!
  Поэтому, отбросив все сомнения (которые у меня так и не возникли), я тянусь губами к ней.
  Она только вздыхает и...
  Как только наши губы соприкасаются, Маша дёргается и отворачивается.
  - Нет! - восклицает она, - я не могу!
  Я откидываюсь на спинку сидения и улыбаюсь.
  О - ёй!
  Игра продолжается.
  Эти женские штучки порой меня весьма забавляют!
  Главное, она просто обязана изобразить из себя Мисс Недоступность, иначе видать, ей будет неинтересно.
  Сейчас она ещё чуть-чуть поломается, поиграет в недотрогу, а потом сама прыгнет ко мне в объятия.
  Она оборачивается и я тут же делаю серьёзную разочарованную мину.
  - Дима, - проникновенно вещает мисс недотрога, - вы очень привлекательный мужчина.
  А то я не знаю!
  - Но у меня есть жених, - она изображает сочувствие, - и его тоже зовут Дима...
  Можно подумать, мне интересны байки про женихов там всяких!
  "Да? - мысленно ухмыляюсь, - что же ты тогда ХОТЕЛА со мной целоваться?!"
  Что ж, ладно, будем считать, что я промахнулся по цели. Но это ещё не всё, дорогуша, особенно если мы ешё разок встретимся!
  - Я тебя понимаю, - искренне (будто бы) заявляю я.
  Тем более что я действительно понимаю: мадам решила поломаться подольше.
  Что ж, флаг ей в руки: у меня ещё миллион претенденток!
  - И мой жених сегодня утром пропал, - Маша вздыхает, - поэтому я и была за рулём такая рассеянная...
  - А я думал, это я вам так понравился, что вы решили сбить меня на всякий случай.
  Чтобы не убежал, - бормочу я равнодушно. - Хорошо, ваших извинений мне достаточно.
  Тянусь к дверной ручке, чтобы покинуть молодую хозяйку белого автомобильчика.
  - Да, извините! - говорит Маша с чувством, - просто я очень люблю моего Диму, поэтому и разволновалась!
  "Сука любовь! - злобная мысль пронзает мои мозги, - какого-то там Диму любят, а меня моя - не любит!"
  - Позвонила к нему утром, он меня ждал, - тараторит Маша, не обращая внимания на то, что мне плевать на её историю, - через полчаса приехала, а его уже нет. Вся мебель перевёрнута, везде валяются его вещи и ещё, как будто, наблёвано.
  Я воззряюсь на неё с нехорошим предчувствием.
  - Мне кажется, его похитили! - всхлипнула она.
  - Наблёвано, - бормочу я в ужасе, - а как фамилия вашего жениха?
  - Огурчиков! - она с надеждой смотрит на меня, - его зовут Димитрий Огурчиков.
  - О, Боже! - воплю я во всё горло, - за что мне это?!
  
  ГЛАВА 12.
  БЕСОВСКАЯ СЕМЕЙКА.
  
  Невеста карапуза открывает рот, чтобы сказать что-то ещё, да так и замирает, глядя на меня. С открытым ртом и выпученными глазами она представляет настолько очаровательное зрелище, что мне хочется ускакать от неё на всех четырёх конечностях.
  А если к этому прибавить, что она ПОДРУГА КОЛОБКА, то моя скорость грозит увеличиться вдвое, если я стартую!
  Но стартовать мне почему-то не удаётся.
  Наоборот, завороженный её внешним видом и загипнотизированный взглядом, я превращаюсь в кролика, который прирос к месту, перед тем, как, по собственному желанию, залезть в пасть удаву.
  Но вот её рот закрывается.
  На мгновение.
  Перед тем, как открыться опять!
  - Вы его знаете?! - вопит невеста округлого чудовища. - Вы его видели?! Где он?! Что с ним?! Как он себя чувствует?! Почему он исчез?! Почему не отвечает на звонки?! Почему в его квартире беспорядок?!
  Всё это она выстреливает со скоростью автомата. Потом закрывает рот, судорожно вздыхает и открывает его опять, намереваясь продолжить допрос, даже не удосужившись получить ответы на поставленные вопросы.
  - Стоп! - ору я, перекрывая её скороговорку.
  Она так и замирает с открытым ртом.
  - Даже если бы я и умел так быстро трещать, как вы, милая, то всё равно не успел бы ответить на миллион вопросов в секунду! - произнося эту тираду, я ловлю себя на том, что скорость моего словесного поноса не уступает её речевым характеристикам.
  Быстренько закрываю рот, чтобы успеть поудивляться.
  Она следует моему примеру, облизывает губы и говорит, уже медленнее, ясно выговаривая звуки (примерно так, как разговаривают с детьми и старыми маразматиками):
  - Вы е-го зна-е-те?
  - Да что же вы со мной, как со слабоумным-то?! - возмущённо воплю я.
  - Так как с вами разговаривать-то? - верещит она. - Где мой жених?!
  - Не знаю! - ору я, - говори нормально!
  Она вдыхает, шумно выдыхает и говорит, наконец, нормальным голосом:
  - Что ты знаешь?
  "Ну вот, теперь мы на "ты", только это почему-то не радует меня", - думаю я, и отвечаю ей так же спокойно:
  - Так-то лучше. Я знаю твоего жениха. Кстати, он мой тёзка. Меня зовут Дмитрий Огурцов.
  - Что? - Маша опять открывает рот.
  - Так вот, - продолжаю вещать я, - мы с ним полные противоположности. Он, в отличие от меня, сущее недоразумение. Даже неприятность. А ещё правильнее было бы сказать - стихийное бедствие!
  Во время этого монолога в моём мозгу мелькают картинки, кадры присутствия тёзки в моей жизни: вот он приходит ко мне во сне, вот он прилетает мне на голову с моста и, наконец, вот, он лезет ко мне целоваться, назвав это искусственным дыханием.
  Мозг реагирует на перегрузку, создаваемую этими образами и, я уже не замечаю, как в моём голосе, с каждым произнесённым словом прибавляются децибелы.
  - От него одни неприятности и проблемы! - ору я. - Моя удача, и та отвернулась от меня, когда он возник на горизонте! Потом, наконец, он ушёл и, вот, всё должно было бы закончиться, но нет! Появляешься ты и сбиваешь меня на своём тарантасе! - Я уже настолько распалился, что жестикулирую, как регулировщик на перекрёстке. - А я, как полный идиот, хочу ещё тебя поцеловать! Вот придурок! Ведь ты же его невеста, а значит, такая же неудачница! Ни за что не буду тебя целовать! Даже желания у меня к этому нет! Вот!
  - Ах, так! - кричит Маша, сверкая глазами. - Я неудачница?!
  - Да!
  - Получи тогда! - она быстро наклоняется и впивается в меня губами.
  Вот это поцелуй!
  Страсть и бешенство в одном флаконе!
  Она, видать, думала, меня этим наказать...
  Хотя, не знаю...
  Но если так, то она ошиблась!
  Такого поцелуя у меня ещё не было!
  Иногда, знаете ли, имеет смысл доводить женщину до белого каления.
  Я, вначале, размахиваю руками, думая, как бы её оторвать от себя. Но порыв её страсти настолько мощен, что мои руки сами собой опускаются ей на спину и прижимают её ко мне.
  В ответ на это она что-то мычит, но не отталкивает меня от себя, а наоборот, ещё больше прижимается.
  И этот самый поцелуй у нас несколько затягивается. Он длится настолько долго, что я, одним глазком поглядывающий на тротуар, замечаю как по нему, мимо нас проносится толстяк, её жених, преследуемый двумя амбалами.
  "Колобок в своём репертуаре! - думаю я, не отрываясь от неё, - бегает от своих проблем, пока я целуюсь с его невестой!"
  Я провожаю взглядом сих троих спринтеров, пока они не исчезают из вида, и продолжаю "битву языками" со всей страстью, на которую способен.
  Наконец наше удовольствие достигает того пика, который требует обязательного продолжения. Мы, к сожалению, себе этого позволить сейчас не можем...
  Сами понимаете: не то место и время.
  Поэтому мы отрываемся друг от друга. Мои руки ползут по её спине вниз. Её ладонь
  спускается по моему телу вниз и, задержавшись на самом интересном месте, останавливается на бедре.
  - Спасибо! - выдыхает она, откидываясь на спинку своего кресла.
  Я, с сожалением, освобождаю свои руки, и мы сидим, тяжело дыша и, глядя друг на друга.
  - Я до тебя ещё доберусь, - шепчет она, пожимая мою ногу, - потом, когда всё закончится.
  - Не сомневаюсь, - улыбаюсь я, - но, вот скажи, почему же все женщины, столкнувшись со мной, превращаются в озабоченных кошек?
  - Не знаю, - она вдруг хихикает и стреляет глазками, - но я своего шанса не упущу!
  - Да уж, - бормочу я и тянусь к ручке двери, - мне пора.
  - Куда ты собрался? - она сжимает моё бедро, - теперь мы в одной лодке!
  - О чём это ты, дорогуша? - я удивлённо оборачиваюсь.
  - Ты говорил, что не будешь со мной целоваться, - она торжествующе улыбается.
  Не понял! Это что, вид спорта такой у девчонок?! Игра, наверное, называется "поцелуй меня, если сможешь!"
  - Не так-то просто отказать страстной женщине, - пожимаю я плечами, пытаясь оправдаться.
  - Я победила! - безапелляционно заявляет она, - и если этот пресловутый вирус неудачи существует, то теперь и ты им заражён. А я забрала твою удачу. Ты ведь веришь в удачу?
  - Вообще-то да, - я зябко ёжусь.
  - Рассказывай.
  Я, умолчав о том, что видел его в клубе (мужская солидарность тоже кое-что стоит!), рассказываю невесте тёзки о перипетиях сегодняшнего утра. Она, по ходу моей печальной повести, охает, ахает, ойкает и всхлипывает.
  Про девчонок у меня дома я тоже благоразумно умолчал (ну, зачем, мне, скажите, лишние женские вопросы?).
  - Надо же срочно что-то делать! - вопит она по окончании моего рассказа, со всей силой сжав моё бедро.
  - Может ты ослабишь хватку, милая, - интересуюсь я, поглаживая её по руке, - а то, с твоими коготками, я, не ровен час, без штанов останусь.
  - Ой, извини, - она ослабляет хватку, - надо спасать моего Диму! Я его так люблю!
  - Ага! А переспать хочешь со мной, - передразниваю я её.
  - Это другое, - она пожимает моё бедро, преданно глядя мне в глаза, - здоровый трах с настоящим самцом ещё никому не вредил.
  - Ого! - присвистываю я в порыве вдохновения, - вот он корень зла! Для всех этих баб, которые вешаются на меня, я просто самец! Или, даже, конец!
  - Так! - категорично переводит стрелки Маша. (Ох уж эти женщины! Попробуй, заставь её говорить на неудобную тему!), - ты должен помочь нам найти деньги!
  - С какой это радости? - совсем не радуюсь я, - я никому ничего не должен!
  - Смотри, - похоже, невеста тёзки решила завербовать меня, - от Димки отвернулась удача. Он прибежал к тебе, и то же самое случилось с тобой. Значит, нам надо объединиться, чтобы вернуть нашу удачу!
  О - ля - ля!
  Мадам Страстные Поцелуи решила втянуть меня туда, куда мне совсем не надо!
  - Не убедила, - улыбаюсь я ей, - я итак твоего чудака выручил. А в мире, по моим
  наблюдениям, как в физике, действует закон сохранения энергии. Иными словами: ты мне, я - тебе. Иначе не бывает. Хорошо, вам нужна помощь, допустим. Что с этого буду иметь я? Не удивляйся, просто я законченный эгоист.
  - Я тебя поцеловала! - сердито заявляет Маша, - и этого с тебя достаточно!
  - Ага, - ухмыляюсь я, - прикосновение твоих губ стоит миллионы! Не слишком ли ты себя ценишь, деточка? Не парь мне мозги! Кроме того, от поцелуя ты получила не меньшее, а может и большее удовольствие, чем я. Так может, ты мне сама заплатишь?
  - Я пересплю с тобой! - кричит мне будущая любовница, обалдев от моей наглости.
  Несомненно, кто-то сейчас завопит, присоединяясь к Маше, что так не бывает!
  Однако смею заметить, из собственного опыта, что, всё-таки бывает. Более того, я видел ещё и не такое... впрочем, об этом расскажу как-нибудь в другой раз.
  Меня, как вы поняли, этим не удивишь.
  - Твоё предложение требует более подробного рассмотрения, - спокойно говорю я, заглядывая ей в глаза, - только что ты сама заявляла, что хочешь меня. Но вот теперь решила поторговаться на этом. Стоит ли оно того? Отнюдь! Ведь потребность в близости у женщины не меньше, чем у мужчины. И, если это случится, то почему я должен приплачивать тебе за полученное, тобою же, удовольствие.
  Она изумлённо открывает рот.
  Большего наглеца она в жизни не встречала!
  И за что, только, женщины любят подонков?
  - Так что: торг в вопросе секса неуместен! - торжественно заявляю я, наблюдая за её реакцией.
  А реакция не заставляет себя ждать.
  - Ты не мужик! - вопит Маша, краснея от ярости.
  - А вот это мы сейчас увидим, - я оглядываюсь по сторонам и, вижу девушку, идущую по тротуару.
  Обычная девчонка, ничего так, но не супер. Для проверки - в самый раз.
  - Видишь девчонку? - вопрошаю я у Маши, которую трясёт от негодования, - наблюдай за ней.
  Затем сажусь поудобнее и расслабляюсь, глядя на девчонку.
  Некоторое время ничего не меняется. Идёт себе девчонка по тротуару и в ус не дует.
  Чувствую, что Маша, понявшая, КОГО я из себя перед ней изображаю, начинает ехидно усмехаться.
  Ха! То ли ещё будет!
  Тем более что девчонка на тротуаре уже чувствует на себе мой взгляд и реагирует.
  Кошечка уже тоже смотрит на меня!
  Я улыбаюсь ей своей фирменной улыбочкой, и она преображается на глазах!
  Киска выпрямляется, движением головы отбрасывает со лба чёлку и, походка её приобретает грациозность кошачьей!
  Но главное: глаза!
  Я смотрю на неё, а она на меня. И она, как загипнотизированная, дефилирует по тротуару, прямо навстречу своей судьбе.
  А судьбой её, в этот раз был совсем не я.
  Бедненькая налетает на бабульку, которая тут же награждает её порцией трёхэтажного.
  Мои чары, разумеется, тут же рушатся, девчонка пищит и уносится прочь, цокая каблучками.
  - Ну что, заметила, какой эффект я произвожу на женщин, дорогая? - смотрю опять
  на Машу, с которой уже сползла ехидная усмешка.
  Она закусывает губу и молчит.
  - Ты меня хотела за секс купить? Думаешь, у меня мало вариантов, с кем переспать? - я вдохновенно продолжаю, рассчитывая одержать полнейшую победу в войне полов. - Я, вообще, не понимаю мужиков, которые ведутся на этот женский торг. Типа "подари, что мне нравится, и мы будем ближе, тебе понравится!" Туфта! Тут всё просто! Одна не дала - иди к другой, вот и вся арифметика. Потому что заниматься сексом для человека так же естественно, как принимать пищу, или дышать. И мы дарим друг другу секс, а не продаём!
  - Ты не мужик, - сказала Маша тихо, - ты самец! И нет в тебе ничего человеческого!
  - Что? - я, в недоумении, открываю рот.
  Ну вот, в ход пошёл последний женский аргумент: если нет доводов в споре, в ход идут оскорбления.
  Но дальше было ещё интереснее!
  - Вон! - прошептала она, убирая руку с моего бедра.
  - Что? - я изображаю из себя попугая.
  - Вон! - вопит она, - пошёл вон из моей машины!
  Я, как ошпаренный, вылетаю из её тачки. Она, в последний раз взглянув на меня (с сожалением, что ли?), заводит двигатель, тяжело вздыхает и рвёт с места.
  - Ну и пошла ты! - обалдело бормочу я, глядя, как белая машина скрывается с глаз.
  Ещё раз одёргиваю одежду, пожимаю плечами и продолжаю свой путь к лотерейному киоску.
  На этот раз меня, слава Богу, на перекрёстке никто не сбивает и, я беспрепятственно достигаю своей цели.
  Я уже разглядываю лотерейные билеты, выставленные в витрине, когда какой-то крик, донёсшийся издалека, привлекает моё внимание.
  Оборачиваюсь.
  Лучше бы я этого не делал!
  По тротуару, в направлении меня, пыхтя как паровоз, во всю прыть несётся мой толстый тёзка, за которым, гулко топая, скачут два амбала в пиджаках.
  Вот это номер!
  Моя челюсть, естественно, опять валяется на асфальте.
  - Вот, чёрт! - тяжело вздыхаю я, - эта бесовская семейка от меня сегодня не отстанет!
  
  ГЛАВА 13.
  СОБАЧЬЯ СВАДЬБА.
  
  - Помогите! Спасите! - верещит бегемот.
  Амбалы, со зверски сладострастными мордами, скачут за ним, а народ шарахается от спортсменов-спринтеров в разные стороны.
  Это зрелище мне живо напоминает собачью свадьбу.
  Однако я пытаюсь сохранить спокойствие, ибо не теряю надежды избежать встречи с колобком и его закадычными "друзьями".
  Отворачиваюсь от этой спартакиады к киоску и лихорадочно размышляю: куда бы от них спрятаться?
  Ведь я не намерен продолжать день в том же духе, растрачивая мгновения своей
  жизни на проблемы толстяка. Да и зачем, когда это драгоценное время можно потратить на что-нибудь другое, более полезное? На женщин, например. Или поиграть в лотерею. Или поваляться на пляже.
  В жизни из всего надо извлекать удовольствие!
  Я, вообще, считаю, что жизнь стоит на трёх китах: удовольствие, жажда наживы и азарт! (Вон, с каким азартом и страстью гоняют мордовороты колобка по улицам!)
  Поэтому надо срочно придумать, где спрятаться от жиртреста.
  И сделать это нужно именно сейчас, пока их собачья свадьба находится в сотне метров от меня.
  Гляжу на киоск, и вдруг меня осеняет:
  "А ведь не надо никуда прятаться. Просто я не поворачиваюсь к нашему дружку, и он меня не замечает!"
  Постановив так, на совещании с самим собой, я сосредотачиваюсь на лотерейных билетах, забыв о существовании толстяка.
  Мой глаз блуждает по билетам, в поисках подходящего и, наконец, я его нахожу.
  На разноцветном куске толстой бумаги нарисован человечек и написано:
  "Палка. Палка. Огуречик." моментальная лотерея.
  - То, что надо, - бормочу я задумчиво и смотрю на киоскершу, которая возится за стеклом, намереваясь поинтересоваться у неё, в чём состоит секрет этой лотереи.
  Но, новый троекратный вопль, усиленный автомобильными клаксонами, смог, всё-таки, меня отвлечь.
  Я осторожно смотрю назад через плечо (любопытство - страшная штука!).
  Оказывается, Большой сменил тактику.
  Он выскочил на проезжую часть и, теперь, лавировал между машинами.
  - Помогите! - гудит он.
  Толстяк то и дело врезается в чью-нибудь тачку, а бандиты, еле поспевая, бегают за ним.
  - Держи вора! - орут гориллы.
  Ни тот, ни другие не вызывают в сердцах водителей сочувствия. Так что в ответ они слышат только автомобильные сигналы и трёхэтажные матюки, вылетающие из кабин.
  - Придурки! - бормочу я и хочу уже отвернуться, как мой изобретательный тёзка выскакивает обратно на тротуар.
  И откуда только берётся энергия в этой куче сала?!
  А толстяк, тем временем, уже набирает скорость, направляясь в мою сторону. Амбалы, побив водил их же оружием (трёхэтажным), тоже вылетают на тротуар.
  Колобок пыхтит и размахивает руками как пловец (только по воздуху). Его летающие верхние конечности подцепляют увесистый пакет, который волокет дедок, неторопливо продвигающийся вперёд. Пакет, разорвавшись, являет миру кучу всякой съедобной всячины, самым примечательным видом которой является горох, который раскатывается тут же во все стороны.
  Почтенный член общества уподобляется водителям из машин и обильно воздаёт славу великому и могучему русскому мату, и в этом он не одинок.
  К его возвышенным тирадам сразу же присоединяются и два мордоворота, чьи ноги отказываются бегать по горошинам, уступив сие преимущество их накачанным задницам.
  Подобно бобслейной паре, они, бок о бок, прихватив с собой и дедка, поносящего всех вокруг на разные лады, катятся с ветерком. И эта весёлая разноголосая троица летит вперёд несколько метров, пока не кончается горох, и останавливается, притормозив филейными частями.
  - Ух, ты! - вопит дедок, которого покатали на коленках и, - ой, бля! - добавляет он
  же, когда отлетает, отброшенный короткостриженными в сторону.
  Толстяк, тем временем, отрывается на пару метров от Пинков, которым страсть как хочется его попинать.
  Но это не смущает неунывающую братву. Отбросив деда, бандюки вскакивают и с новыми силами бросаются в погоню.
  Расстояние между дедом и колобком, равно, как и между всей троицей и мной, резко сокращается.
  Я вижу устремлённый на меня взгляд толстяка и отворачиваюсь. Но...
  Поздно!
  - Выручай, тёзка! - вопит Кругленький, когда от него до меня остаётся десять метров.
  Да, спрятаться не удалось.
  Тяжело вздыхаю и поворачиваюсь к толстяку.
  Меня опять втянули в чужую игру!
  Фортуна явно решает приколоться надо мной.
  Что ж, сыграем ещё один раунд.
  Я киваю толстяку и пропускаю его за спину, а сам делаю несколько шагов навстречу амбалам.
  Но они, несмотря на свою скорость, похоже, видят мои намерения.
  - Уйди, мужик! - орёт один из них, вскидывая руки, чтобы меня оттолкнуть, но, смею вас уверить, лучше бы он сам ушёл!
  Мордовороты подлетают ко мне, но за мгновение до этого, я шагаю между ними и вскидываю руки на высоту их лбов.
  - Бум! - соприкосновение моих кулаков с их лбами производит впечатляющий звук.
  В следующий миг их мясистые тела, с не менее солидным шлепком, валятся на асфальт.
  Наклоняюсь и внимательно смотрю на них поближе, потирая кулаки.
  - Отдохните, друзья, - говорю я неподвижным тушам, - наберитесь силушки у матушки земли, - бормочу я, соображая, что надо обязательно что-нибудь сказать, как тот крутой Уокер, который "правосудие по-техасски".
  - Готовы? - интересуется мой пыхтящий друг, выглядывая из-за моей спины.
  Я киваю головой.
  - И прально! - скрипит рядом дедок, который с горохом, - неча пенсионерами швырятьси!
  - Надолго? - пыхтит толстяк, с удовольствием разглядывая лежащих мордоворотов.
  - На пару минут точно отключились, - я взглянул на него, - как ты?
  - Цел пока, - толстый рывками вдыхает воздух, и колобок на его пузе ритмично
  подпрыгивает.
  - А ты всё бегаешь? - я подмигиваю ему.
  - Ага, - круглый расплывается в улыбке, - эти гады меня у банка подкараулили.
  - Слушай, я всё никак понять не могу, - говорю я ему, - как это они, посреди бела дня, в центре города, безнаказанно дубасят тебя?! - я несколько балдею от всего происшедшего.
  - Им всё дозволено, - морщится толстяк, - это же мафия!
  - Н-да, - бормочу я задумчиво.
  Потом смотрю на него и продолжаю:
  - Всё это доказывает только одно: живи проще, друг!
  - А тебе не скучно? - интересуется колобок. Он уже отдышался и теперь стоит
  бодрый (и готовый к новым спортивным рекордам).
  - Что не скучно? - я поднимаю брови.
  - Жить проще!
  - Вроде, нормально, - вздыхаю, - возможно, немного пресновато. Что ж, и это бывает. Но такого вот перчика, - я киваю на валяющихся амбалов, - мне точно не надо.
  - Да ты же их одной левой! - подмигивает мне тёзка.
  - Видишь ли, друг, нельзя безнаказанно взять чужое, так или иначе. Если взял в долг - надо возвращать. У подобных им личностей имеются стволы, а мне, знаешь ли, ещё жить да жить! Кроме того, есть и другие варианты, как можно достать человека. Так что верни им лучше бабки.
  - Ага, - Сальный кисло улыбается.
  - Всё, теперь иди в банк. А этим гаврикам старайся больше на глаза не попадаться, - я хлопаю толстяка по плечу.
  - Спасибо! - колобок жмёт мне руку и растворяется в толпе.
  Я смотрю ему вслед, затем на недвижимых амбалов, потом на лотерейный киоск. Вокруг уже собралась толпа зевак.
  - Эти аспиды, - скрипит дедок с горохом перед народом, - меня уронили. А этот парень, - он тычет кривым пальцем в меня, - показал им, где раки зимуют! И прально! Неча пенсионеров швырять! Нас уважать надоть! Вот!
  Что за суета!
  Моя рука, сама собой вытаскивает из кармана мобильник и набирает номер.
  Я слушаю длинные гудки и в трубке (о, чудо!) появляется знакомый голос.
  - Алло! - говорит Наташа.
  - Наташа... - начинаю, было, я.
  - Пошёл на хрен, урод! - взвизгивает трубка.
  - Наташа не бросай трубку! - кричу я в телефон, но меня прерывает автоответчик.
  - К сожалению, радиосвязь прервана, надеемся на ваше понимание... - вещает механическая девушка.
  - Какое здесь может быть понимание! - я возмущённо сбрасываю и набираю опять.
  Однако механической девушке, видать, понравилось со мной общаться. На этот раз она декламирует, что абонент недоступен или находится где-то там далеко (в Африке видать), где и связи-то нет, и опять надеется на моё понимание.
  - Вот теперь понятно, - я отключаю вызов и прячу мобильник в карман.
  Амбалы всё ещё валяются на асфальте, и я поворачиваюсь к лотерейному киоску.
  Покупаю билет лотереи "Палка. Палка. Огуречик."
  Достаю монетку и стираю защитный слой.
  "Без выигрыша", - вердикт фортуны.
  - Куда ни кинь всюду клин! - бормочет дамский любимчик (то есть я).
  Впрочем, я только что ещё раз убедился, что не все женщины меня любят. Именно та, которая мне нужна, как раз и решила надо мной поиздеваться!
  Оборачиваюсь к толпе, обступившей поверженных братков.
  Те уже сидят, очумело озираясь по сторонам.
  Наконец, их взгляды останавливаются на мне, и на лицах этих примитивных животных отражается всё то, что они хотят со мной сделать.
  Но ведь я тоже не пальцем деланный!
  Я отвечаю мордоворотам жизнерадостной улыбкой. Держу пари, у них создалось
   впечатление, что я им сейчас пошлю воздушный поцелуй. Это видно по их
  смущённым мордашкам.
  А у меня, тем временем, уже вовсю чешутся кулаки.
  Раз уж в любви мне не везёт, так хоть пар выпущу - морды болванам разобью!
  - Ты, мудак! - вопит один из них, со скрипом отрывая свои бренные останки от асфальта.
  - К вашим услугам, гориллы! - радостно кричу ему я, - тебе как, морду набить, или просто под задницу напинать?
  Толпа вокруг одобрительно гудит. Думаю, что здесь даже найдутся добровольные помощники - любители помахать кулаками.
  Но, к сожалению, нашему конфликту не дают разгореться.
  - Что здесь происходит? - вопрошает зычный голос и на сцене появляется наряд милиции.
  - Всё нормально! - хором отвечают братки, внезапно превратившиеся в ягнят.
  Душки, да и только!
  И как им удаётся всё так синхронно делать?
  Им бы "Лебединое озеро" танцевать!
  Амбалы выбираются из толпы и тот, что любит обзываться, зацепляет меня плечом.
  - Что вам угодно? - я любезно сверлю его взглядом.
  - Тебе будет лучше, если мы больше не встретимся! - он пытается тоже изобразить пронизывающий взгляд, но у него в этом занятии явно меньше опыта, чем у вашего покорного слуги.
  Разумеется, я выдерживаю его взгляд. Мордовороты собираются отчалить, и я им говорю напутствие:
  - Любезные! Я думаю, всем нам будет лучше, если мы больше не встретимся!
  
  ГЛАВА 14.
  ЦВЕТОЧНЫЕ ПОЦЕЛУИ.
  
  - Тьфу! - возмущённо вопит взъерошенная особа бальзаковского возраста, бросая любовный роман на прилавок, - опять всё то же самое! Неужели нельзя что-нибудь новое придумать? Вот и сиди здесь, умирая со скуки! Чёртовы писаки!
  Она озирается по сторонам и вдыхает смесь цветочных ароматов, которой заполнен её киоск.
  - Фу! - бормочет сия раздражённая дама, - хоть бы кто купил уже, эти чёртовы цветы, а то у меня от них совсем крыша съедет!
  Она смотрит в окно и видит пыхтящий "Камаз", стоящий в нескольких метрах от её киоска на перекрёстке, в ожидании зелёного света.
  - Так нет, ведь! - продолжает свой монолог дамочка, - никому не нужны эти дурацкие цветы! Никто не хочет их дарить своим девушкам! Нет никакой любви, и всё тут! А они ещё и романы сочиняют!
  Она приподнимается со стула и тянется к открытой форточке в надежде вдохнуть немного свежего воздуха. Но вместо этого в её дыхательный аппарат влетает клуб выхлопного газа, выпущенный "Камазом", который, наконец, тронулся.
  - Тьфу! Не понос, так золотуха! - она высовывает на улицу всю голову и плюёт на асфальт.
  Облако выхлопного газа, тем временем, рассеивается, и раздражённая дама вдыхает опять.
  - Так-то лучше, - бормочет она.
  Где-то в высях небесных грохочет, и она поднимает голову вверх.
  - И чё гремит-то? - удивляется она, оглядываясь по сторонам, - небо-то чистое...
  По улице, в сторону её киоска, трусцой бежит толстяк в спортивном костюме.
  - Толстый жиры сгоняет, - лыбится дама, довольная, что вокруг хоть что-то происходит. - О! А толстяк-то на моего начальника похож. Только мой в пиджаке своим жиром трясёт, а не за здоровьем бегает. У-у, хоть бы зарплату поднял, жирная образина!
  А жирная образина, тем временем, приближается и взъерошенная видит, что толстый, ну очень уж похож на её босса, буквально "один в один".
  Ещё несколько метров, преодолённых пыхтящим колобком, и продавщица видит, что, да, это он и есть, её босс! Толстый, маленький, пыхтящий, в развевающейся от бега куртке спортивного костюма и с подпрыгивающим колобком на пузе.
  - Ни фига себе! - ворчит мадам. Глаза её расширяются, затылок со стуком ударяет в раму форточки, а рот открывается в немом вопросе, который, мгновение спустя, материализовывается.
  - Что случилось? - мямлит она, - что это с ним? Сбрендил, чтоль?
  А Димитрий Огурчиков, колобок с колобком на пузе, уже подбегает к киоску, громко бормоча:
  - Я от бабушки ушёл! Я от дедушки ушёл! И от тебя, Клык, уйду!
  - Точно сбрендил! - шепчет взъерошенная.
  Её затылок вновь ищет точку соприкосновения с косяком форточки, но она, не замечая этого, уже летит ко входной двери.
  Распахнутая перед носом дверь не удивляет толстяка, и, он, продолжая движение, впрыгивает в цветочный киоск.
  Колобок на его пузе подпрыгивает вместе с ним (и даже выше!), а вот нога, наоборот, зацепляется за высокий порог.
  - Ой! - пищит толстенький и попадает, аккурат, в объятия скучающей продавщицы.
  Можете мне поверить, от её скуки при этом, не остаётся и следа!
  - Ах! - чувственно вопит она.
  Эта сладкая парочка, прежде чем упасть ниц и прикрыться сверху цветами, производит в тесном пространстве киоска некоторые разрушения.
  Наконец-то! Наконец-то Ассоль дождалась своего Грея!
  Влюблённые встретились и от переизбытка эмоций прилегли на пол отдохнуть.
  В несколько странной (или же совсем не странной, решайте сами) позе.
  Босс, явно превышая свои полномочия, находится сверху, а взъерошенная пребывает под ним, обнимая необъятного одновременно всеми конечностями.
  Несколько мгновений, уткнувшись друг в друга носами, они охают, ахают и пыхтят.
  Ну, чем не голубки?!
  Наконец, колобок бормочет:
  - Поднять бы надо...
  Взъерошенная, а теперь ещё и помятая, особа, смотрит на него странным, влюблённым взглядом.
  Да после таких слов, она готова лежать вот так ещё сколько угодно!
  Мадам преисполняется эмоций и уже готова расцеловать своего босса... что, впрочем, и делает.
  Она запечатлевает два поцелуя на его круглых щеках и тут же присасывается к его пухлым, как и всё остальное, губам.
  - Наконец-то! - страстно выдыхает она, отрываясь от начальственной губы.
  - О - о - о! - бубнит ошеломлённый мастодонт.
  - Вот за это-то я вас и люблю! - чувственно восклицает расплющенная.
  - За что? - бормочет удивлённый бомбовоз, испытывающий в этот момент самые разнообразные эмоции.
  - За "поднять"! - вдохновенно восклицает страстная дама, и вдруг чувствует нижней частью своего тела, что там действительно что-то поднимается и упирается в неё.
  - О - о - ой! - краснея, блеет бегемот, глядя на неё уже совершенно другим взглядом. Именно так смотрит бычок на тёлку.
  Зрачки продавщицы расширяются, и она тоже смотрит на него уже по-другому.
  - Вы что, хотели сказать, что "надо поднять" не про зарплату? Нет? - шепчет она.
  - Нет, - смущённо мычит Кругленький.
  - Вы что же, - всё ещё наивно пытается угадать она, - хотели сказать, что нас надо поднять с пола?
  При этом глаза её начинают увеличиваться, лицо краснеет, а страстный шёпот набирает децибелы.
  - Н-нет... - блеет толстый, начиная понимать, что тут явно что-то не то!
  - А что, вы хотели, чтобы я вам ЕГО подняла! - орёт, брызгая слюной растрёпанная.
  - Не - е - ет! - визжит обтекающий колобок, пытаясь сползти с неё.
  - Нет, уж стой! - вопит она, прижимая его к себе руками и ногами (при этом то, что невольно поднялось, упирается как раз туда, куда нужно), - А ЧТО ЖЕ ТЫ ХОТЕЛ ПОДНЯТЬ?!
  - Цену на цветы! - пищит колобок и обмякает (вместе со всеми частями своей туши).
  - Тьфу ты, чёрт! - раздражённо говорит взъерошенная, отталкивая босса в сторону и выползая из-под его массы, - ну на что же ты годишься, а?!
  Одуревший толстяк взирает на неё с полу. А она, одёргивает юбку, поправляет блузку и волосы, хватает с прилавка сигареты и выскакивает на улицу. Там взъерошенная, которая больше не взъерошенная, облегчённо вздыхает и закуривает.
  Толстяк, перевёрнутый набок, поворочавшись вдоволь, кряхтя, поднимается с пола. Взглянув на картину разрушений, он выходит за своей работницей следом.
  Две розы украшают фасад жиртреста, одна, красная приклеилась к колобку на пузе, а вторая, белая, висит на плече. Лысину бедолаги украшает расплющенный жёлтый тюльпан.
  Продавщица подчёркнуто игнорирует босса. Не мудрено, ведь служебная субординация по барабану разочарованной женщине! Тем более, когда она сама не понимает, в ЧЁМ, собственно, она больше разочарована.
  - Надо бы прибраться там, - несмело бормочет колобок...
  На это предложение мадам реагирует соответственно.
  Она разворачивается, измеряет его недобрым взглядом, криво улыбается, выпускает в него струю дыма и шипит:
  - Вот и приберись!
  В небесах гремит.
  Страшен женский гнев!
  - Гремит, - толстяк задумчиво вглядывается в чистое небо.
  Она игнорирует его, и он возвращается в киоск.
  Вместо того чтобы взяться за уборку, он хватает с прилавка её сотовый телефон.
  Она через окно наблюдает, как он набирает номер, но молчит, ибо субординация понемногу возвращается к ней.
  Потом она вздыхает и заходит в киоск, где видит обвешанного цветами бегемота,
  улыбается, и они вдвоём наводят порядок.
  - Если поднять цену на цветы, то их вообще перестанут брать, - заявляет цветочница после уборки.
  - Жаль, - ворчит толстый.
  - Их и так почти не покупают. Что за мужик нынче пошёл!
  Она отдирает от босса розы, смотрит на них и решает, что продать шипастых ещё можно. Сотрудница ловко варганит из них букетик, добавив ещё одну.
  - Мужик, как мужик, - вяло оспаривает женское мнение босс, - и никуда он не пошёл.
  - Вот и я о том же! - воодушевляется она, - никуда он не пошёл! И тем более, за цветами! От этого мужика цветов хрен дождёшься!
  - Почему? - бомбовоз берёт у неё из рук готовый букет и, с поклоном, вручает ей обратно, - это тебе! Дарю!
  Она опять смотрит на него заинтересованно. В мозгу щёлкает счётчик, и она понимает, что если продаст этот букет, то это и будет её прибавкой к жалованию.
  - Ах, - томно вздыхает она, - впрочем, мужчина иногда способен сделать даме приятное.
  Она поправляет причёску, грациозно изгибается и смотрит на него, как Джульетта на Ромео. Разочарование у сей мадам, как ветром унесло и, она готова принимать всё новые знаки внимания от этого, видного (издалека), мужчины!
  Но в этот момент раздаётся автомобильный клаксон, который уносит женское счастье, увы!
  На улице, напротив киоска, стоит маленькая, слегка помятая, белая машинка, из которой машет ручкой симпатичная очкастая особа.
  Оба смотрят на неё: колобок с радостью, а цветочница, с разочарованием, вновь вернувшимся к ней.
  Толстяк выпархивает из киоска и, не попрощавшись, летит к своей любимой.
  Это престранное зрелище: вы когда-нибудь видели порхающего слона?
  Цветочница, закусив губу, закрывает дверь киоска, садится на стул, вздыхает и опять берётся за любовный роман.
  А бегемот, тем временем, плюхается на то самое место, где всего полчаса назад целовал его невесту его же тёзка.
  - Слава Богу, ты нашлась! - вопит счастливый.
  - Слава Богу, ты нашёлся! - вторит Маша жениху, потрепав его рукой по щеке.
  Затем её рука проделывает то же, что и с его тёзкой, некоторое время назад. Она опускается ему на грудь, проезжает по колобку на животе, задерживается на самом интересном месте (этому моменту соответствует разочарованный вздох) и останавливается на бедре.
  Голубки целуются взасос и, невеста говорит, когда отрывается от жениха:
  - От тебя цветами пахнет, мой слоник!
  - И ты приятно пахнешь, моя куколка! - сюсюкает жиртрест.
  Они некоторое время умиленно смотрят друг на друга и она, наконец, состроив серьёзную мину, говорит:
  - Ты влип, да?
  - Ты поняла, да? Влип... - толстый вздыхает.
  - Мне твой тёзка рассказал.
  - Что? - бомбовоз оживляется, его брови ползут на лоб и, кажется, что туда же сейчас отправятся его глаза.
  - Видишь? - она указывает через лобовое стекло на вмятину, выделяющуюся на
  капоте.
  - О - о!
  - Это сделал он, - она оборачивается к жениху.
  - Что?! Как?! - вопит он.
  - Я его сбила, - невеста заводит свой мини-драндулет и трогается с места.
  - Как?! - вопит толстяк, - он мне жизнь спас! И от побоев избавил! А ты!... ты! Как ты могла?!
  - Заткнись! - верещит она, - я тебя искала! Беспокоилась! Вот и не заметила его!
  - Ладно-ладно! - толстый решает не препираться.
  И правильно!
  Ругаться с женой, это как драться с танком!
  Как думаете, кто кого?
  - Он жив? - интересуется жених.
  - Ещё бы! - восклицает невеста, - ещё как жив! Тебе бы быть таким живым! Он, вообще... э... о... о-о-очень даже жив! Вот!
  Она давит на газ, а колобок недоуменно пялится на неё.
  
  ГЛАВА 15.
  УЧИТЕЛЬ УСПЕХА.
  
  Что-то где-то гремит и выводит меня из размышлений. Я бросаю взгляд по сторонам и обнаруживаю, что нахожусь на центральном рынке, около прилавка с трусами.
  И прямо у меня перед носом гордо расстилаются, накрывая собой полстола, шаровары с сердечками!
  Нет, вы можете себе это представить?
  Я бы не смог!
  Только подумайте, человек задумывается и просто бредёт туда, куда глаза глядят. А ноги его сами по себе приносят к трусам толстяка!
  Я уже хочу удивиться, но перипетии дня сегодняшнего мне живо напоминают, что удивляться тут совершенно нечему и всё, связанное с моим тёзкой, будет меня преследовать весь ДЕНЬ ОГУРЦА.
  Ведь это он - Огурец!
  "Может на остаток дна уйти в подполье?" - вяло думаю я и понимаю, что это бесполезно.
  Разве спрячешься от стихийного бедствия?!
  Подтверждение моим смутным тревогам приходят моментально.
  Прямо с небес оно низвергается на мою голову в виде грома.
  Задираю нос вверх, чтобы узреть приближающуюся грозу, ан нет, туч нет и в помине, а я тупо созерцаю абсолютно чистое небо.
  Солнце не упускает случая ослепить меня, а я в ответ ему строю прищуренные глазки.
  - Что это гремело? - бормочу я, опуская ослепленные окуляры обратно к прилавку.
  - А? - отзывается рядом милый женский голосок.
  Глаза мои сослепу пытаются опять отыскать трусы с сердечками (только не подумайте, что я собрался их покупать!), но что-то неприлично большое, тугое и загорелое скрывает их от меня.
  А я, слетев с небес на землю, никак не могу врубиться, что же это такое и нагло
  пялюсь на ЭТО... Но тут что-то щёлкает где-то у меня внутри (догадайтесь, где!) и я
  понимаю, что это за предмет.
  А предмет этот есть ни что иное, как самый настоящий женский бюст, частично упрятанный в декольте!
  И вот, когда до меня доходит, что это за чудо природы, оно (это чудо) колышется и ко мне поворачивается очаровательная белокурая мордашка его обладательницы, которая до этого тоже что-то разглядывала на прилавке с трусами.
  - О! - мило пищит мисс Бюст, завидя мою отпавшую челюсть.
  Я спохватываюсь (чувствую, что краснею), вытаскиваю гляделки из декольте, челюсть возвращаю на место, и стараюсь изобразить улыбку "а-ля мимо проходил".
  Мисс Бюст несколько мгновений испуганно хлопает глазами, а потом тоже улыбается, узрев приятного мужчинку (а как ещё меня назвать?).
  Возникает пауза, пока мы поедаем друг друга глазами. (Тут стоит отметить, что моим глазам нравится блюдо из её округлых форм. Полагаю, она ко мне испытывает те же чувства).
  - Э... - мой язык решил не оставаться в долгу перед глазами и отвесить даме комплимент, но был жестоко перебит.
  - Матильда! - раздаётся рядом ещё один женский голос, и блондинка оборачивается в сторону окрика.
  Затем она, увидев источник звука, улыбается ещё шире.
  "Ну и имя!" - внутренне содрогаюсь я и хочу уже тихо ретироваться, но, увы, не могу.
  Почему?
  Да всё просто!
  Мужчина, когда рядом слышит незнакомый женский голос, не может не посмотреть на его источник, чтобы, так сказать, идентифицировать и оценить.
  Вот и я попался на эту удочку!
  Не поверите, иногда я проклинаю то кобелиное начало, что кроется где-то внутри меня. (А в остальном я джентльмен, поверьте!)
  Итак, перед тем, как тихо склеить ласты от Матильды (интересно, у неё уменьшительное Мать или Мат?), я смотрю, куда она обернулась.
  Смотрю и млею.
  От такого зрелища я готов выпасть целиком, вслед за своей челюстью!
  Четыре девицы улыбаются и глядят на мисс Бюст.
  Но какие девицы!
  В каждой своя изюминка (всё строго индивидуально), я бы даже сказал ИЗЮМИЩА!
  Если у Матильды изюминой (даже двумя) является бюст, то у одной из её подружек это ляжки. Слоновьи ляжки на кривых ногах!
  У второй изюминой служит лицо, из которого торчат нос и уши, настолько симпатичные, что Буратино с Чебурашкой, просто померли бы от зависти, доведись им это лицезреть!
  У третьей очаровательный зад, который одновременно торчит во все стороны, кроме переда и напоминает, скорее, тумбу под телевизор, нежели часть тела человеческой особи!
  Зато у четвёртой изюмина самая скромная. Просто она, как две капли воды, похожа на уже известного мне (и вам) тёзку - такая же маленькая и круглая. И (о, чудо) на её скромном животике подпрыгивает всё тот же колобок! Единственном её отличием от бомбовоза служит наличие волос на голове. И еще, каких волос! Эта восхитительная разноцветная шевелюра жизнерадостно торчит во все стороны, что хвост того павлина, который с павлинихой заигрывает.
  Каково, а? Не каждый день встретишь подобный цирк, не так ли?!
  Но и это ещё не всё!
  У этого индейского племени есть одна на всех, общая изюмина - боевая раскраска!
  Тонны косметики на их милых личиках гармонично укладываются в такие сногсшибательные узоры, увидев которые нормальный мужик, тут же сменив ориентацию, укатил бы в Сан-Франциско!
  Именно такое же желание возникает и у меня, с той лишь разницей, что убежать мне хочется куда-нибудь поближе, например, за угол.
  - Ты с мальчиком, Матильда! - радостно вопит мисс Павлин.
  - Как мило! - поддерживает её мисс Уши.
  Матильда, улыбка, которой всё ширится, торжествующе смотрит на меня.
  О, ужас!
  Я готов уже целиком залезть в трусы с сердечками, чтобы скрыться от них. Да я лучше ещё раз достану своего тёзку со дна речного, чем пробуду здесь ещё хоть минуту!
  - Ага! - тем временем изрекает мисс Бюст.
  Ну, женщина!!!
  Бюст-то у тебя есть, а вот где твоё сердце?!
  - Красивый мальчик! - восклицает мисс Зад и её примечательный зад трепещет.
  - Очаровашка! - вторит ей мисс Ляжки.
  - Познакомишь? - оптимистически вопрошает мисс Уши и сходство её портрета с Чебурашкой многократно увеличивается, ибо улыбка прорастает до ушей.
  Я чувствую, что прирос к месту!
  Но ободряющие улыбки присутствующих (видели бы вы их!) выводят меня из комы.
  Я понимаю, что надо срочно что-то делать, чтобы не стать добычей этих "очаровашек"!
  И... делаю.
  - Дима, - бормочу я и делаю шаг назад.
  Моё отступление останавливает прилавок с трусами.
  - Это он! - вдруг верещит мисс Павлин и колобок на её животе бешено скачет.
  - Кто? - восклицают остальные скво.
  - Это не я! - пищу я.
  - Вчерашний Мистер Стриптиз из клуба! - сирена мисс Павлин оглашает окрестности и, уже не только эти красотки, но и все бабы в радиусе километра разглядывают меня. - Девчонки! Помните, КАКОЙ у него?!
  - О - го - го! - вопят четыре остальные красотки.
  - Это не у меня! - кукарекаю я, радуясь обилию несушек, и пытаюсь сломиться в сторону.
  Но тут зорко стоят на страже мисс Бюст и мисс Зад. Не теряя оптимизма, делаю выпад в другую сторону. А там мисс Павлин и мисс Ляжки.
  Сзади меня прилавок с трусами, за которым продавщица, которая чувствует себя в безопасности, поддразнивает меня.
  - У - тю-тю! - слышу я из-за спины.
  Вот это попадалово!
  Надо же было так вляпаться!
  Начинаю чувствовать себя, как мой тёзка, то есть в западне.
  Господа (это я не к дамам), уважаемые коллеги по полу! Позвольте поделиться с
  вами одним моим советом.
  Избегайте больших скоплений женского народонаселения, если находитесь среди них без жены или, на худой конец, без друзей! Эти скопления - опасны для жизни! Они могут повредить ваше чувство собственного достоинства! А также чувства и достоинство.
  Однако, как вы догадываетесь, я скорее растерялся, чем испугался. Поэтому, презрев все страхи мира, рвусь вперёд через толпу слабых (или совсем НЕСЛАБЫХ) женщин, пока Ушастая, которая держит передний рубеж, хлопает своим слуховым аппаратом. По пути ловко уворачиваюсь от её носа, которым она метит мне в глаз, и изображаю из себя чемпиона мира по бегу.
  Убегая, я не забываю прислушиваться к тому, что происходит у меня за спиной.
  - Ушёл! - вопит Павлиниха и, я чувствую, все красотки трясут своими изюминами от негодования.
  - Во мужик пошёл! - возвышает голос мисс Кривые Ляжки.
  - Не пошёл, а побежал! - вступает басом Тумбозадая.
  - Хочу стриптиз! - воет Ушастая.
  - За ним! - я слышу голос Матильды и живо представляю, как она прокладывает грудью дорогу вперёд, в царство стриптиза.
  Следом за этим до меня доносится беспорядочный топот.
  Всё ясно!
  Армия возбуждённых переходит в наступление и скачет за своей предводительницей!
  
  * * *
  Тем временем, на набережной той самой речки, в воды которой окунулись оба Огурца, собралась весьма странная группа людей.
  Усатый представительный мужчина в гавайской рубахе и соломенной шляпе неспешно прохаживается перед сидящими на парапете адептами.
  - Наша психологическая школа учит всего добиваться в этой жизни! - держит он страстную речь перед собравшимися, сохраняя солидное выражение на своей солидной ряхе.
  А собравшиеся, около десятка человек, обоего пола (впрочем, женский, как и на всех подобных мероприятиях, преобладает), разного возраста и комплектации, зачарованно смотрят, как из-под щётки усов говорящего вылетают слова.
  Видимо, их зачарованность вызвана тем фактом, что усы, своим веником скрывают рот солидного гражданина, и слушателям не видно, чтобы он шевелил губами. (Чем не чудо?!)
  - Это просто чудо! - подтверждает ожидания слушателей усатый магистр.
  Собравшиеся открывают рты. Все, кроме одного. Невысокий парнишка, лет двадцати, только прищуривает глаза и усмехается.
  Это не проходит незамеченным со стороны оратора.
  Это невозможно! Бунт на корабле!
  Все адепты должны смотреть ему в рот, а не ехидничать!
  Великий магистр решает взять ситуацию в свои руки.
  - Вот вы! - обращается усатый к парню, - как вас зовут?
  - Владимир, - усмехается парниша.
  - Так вот, Вовочка, я говорю серьёзно, а шутить будем потом! - веско говорит
  Мохнатый Рот и остальные адепты осуждающе зрят на парня, который конфузится.
  - Итак, - удовлетворённо выражает свою мысль Учитель Успеха и задирает свой котелок кверху.
  Собравшиеся видят, что его усы произрастают прямо из носа и восхищённо вздыхают.
  И как тут не восхититься?!
  Ведь мозг их Великого Учителя, произрастающий с волосами (несомненно, являющимися проводником его мудрости) из носа, изрекает чудеса из недвижимого рта!
  Это ли не первый признак успеха?!
  - Да! - опять подтверждает мысли слушателей Мудрейший, не замечая, как на его усах надувается пузырь из слюны, - что-то одно плавно перетекает в другое. Так устроен мир! Так наши мысли перетекают в наши достижения. Бах! - кричит он, при этом пузырь лопается и слюна разлетается в стороны, - и готово!
  Он самодовольно смотрит на зрителей, ласкающих его взглядами. Только Вовочка опять жмурится.
  - Всё понятно с нашими задачами? - вопросительный взгляд изучает открытые рты последователей.
  Открытые рты молча кивают.
  - Хорошо! - Театр одного актёра хлопает в ладоши и потирает руки, - сегодня мы будем учиться ставить цели, маленькие и побольше, и достигать их мгновенным усилием своей воли.
  Открытые рты опять кивают.
  - Замечательно! - Мохнатый Рот радостно улыбается, - вначале в двух словах. Мы представляем то, что нам нужно, а потом думаем об этом предмете, ощущая его полностью, будто уже держим его в руках. А потом, используя технологию силы мысли, материализуем его. Ясно?
  Он глядит на преданных слушателей.
  - Теперь делаем взносы. Сегодняшнее занятие стоит тысячу рублей, - вылетает из-под неподвижных усов.
  Открытые рты тянутся за своими кошельками.
  В этот момент небо рокочет громом.
  Мудрейший подпрыгивает и испуганно пялится в чистые небеса.
  - Кто заказывал гром? - вопрошает он и смотрит на всех, потом улыбается, - ах да, вы же ещё новички. Но потом точно сможете!
  Открытые рты пожимают плечами.
  Усатый тоже пожимает (или пожинает) купюры слушателей. Вовочка ухмыляется и жмурится. А Учитель, собрав деньги с остальных, вопросительно взирает на него.
  - Я после занятия заплачу, - простодушно улыбается Вовочка.
  - А... - начинает Магистр, но гром перебивает его, - впрочем, ладно...
  
  ГЛАВА 16.
  ГАЗОВОЕ МЕСТОРОЖДЕНИЕ.
  
  - Десять миллионов! - верещит Маша, не забывая бешено вертеть рулём и давить педалью газа в пол.
  Белая машинка, как угорелая, носится по центральным улицам, приветствуемая воплями клаксонов и водил из всех автомобилей, попадающихся по дороге.
  Толстяк, мотаясь и подпрыгивая на сидении, виновато пялится в пол и молчит.
  - Как ты мог?! - сирена милой не унимается, - о чём ты думал?!
  - О будущем... - бормочет Огурец.
  - О будущем?! - вопит любимая, - о каком будущем ты мне тут заливаешь?! О небе в клеточку? Или о могилке с ромашкой?
  - О нашем будущем...
  - Что?! Да ты дятел! Ты просто подарил деньги этим говнюкам, которые держат игровые автоматы!
  - Я хотел расширить свой бизнес... - Бамбино всё ещё пытается оправдываться.
  - Да ты лох! - Маша ударяет по педали тормоза так резко, что пузо толстяка едва не вылетает через лобовое стекло.
  Белая машинка, визжа колёсами, впечатывается боком в бордюр и останавливается.
  - Тебя поимели, придурок! - невеста поворачивается к жениху и зыркает на него, - ты просто толстый лошара!
  Лошара куксится.
  - Куколка! - скулит он.
  - И невеста твоя - лошара! - поток ярости у неё иссякает, и она ревёт в голос, - за что-о-о мне-е-е такое-е-е!!!
  - Куколка-а-а! - ещё раз проскулив, толстяк тоже разражается слезами и протягивает к ней клешни.
  А она, продолжая исторгать из-под очков потоки солёной жидкости, всхлипывает:
  - Дурак! - и падает ему на грудь.
  Толстяк прижимает её к себе с такой силой, что, кажется, он вот-вот расплющит её о своё пузо.
  Муж и жена - одна сатана!
  И в радости, и в горе, вместе!
  Только эти два всхлипывающих слипшихся тела грозят превратить автомобиль в "Титаник", который уже утонул.
  К дождю, наверное!
  Но этот "Титаник" утонуть не успевает, ибо запасы солёной воды в глазах его пассажиров быстро иссякают.
  И, вот, когда запас уже исчерпан, невеста отрывает себя от жениха и выпрямляется. Толстяк виновато сморит на свою зазнобу, а она, последний раз всхлипнув, говорит:
  - Надо же что-то делать...
  - Что? - интересуется Кругленький.
  - Что-что! - ворчит очкастая, - деньги надо искать, вот что!
  - Где я буду их искать? - толстяк всплескивает руками.
  - Сумел проиграть, сумей и найти, придурок! - вновь закипая, кричит Маша, - или я тебя на хрен брошу!
  Эта девчонка - просто огонь, не так ли?!
  - Не бросай меня! - жирный опять пускает слезу, - что я без тебя буду делать?
  - А на хрена мне ходячий труп? Тебя же грохнут, идиот!
  - Нет!
  - Да! Думай, где взять деньги! Думай, я тебе говорю, напряги мозги!
  Толстый замолкает, замирает, напрягается и думает.
  После секундной паузы раздаётся треск, вслед за которым по салону автомобиля распространяется невообразимая вонь.
  - Это ещё что? - вопит невеста.
  - Я думаю, - бормочет толстый.
  - Что?! - она высовывает нос в открытое окно, но вонь следует за ней.
  - Ты же знаешь, дорогая, - бормочет жиртрест, - что у меня от умственной перегрузки случаются газы...
  - Да у тебя мозги свело до самой задницы! - зажав нос, гундосит подруга, - если бы у тебя башка как жопа работала, то никаких проблем бы не возникло!
  - Что ты, куколка, - мычит обиженно газовое месторождение.
  - Их бы просто не было, этих проблем, если бы она так работала у тебя! - она возвращает голову в салон и принюхивается.
  - Придумал, - вздыхает толстый, - но я уже хотел это сделать. Надо в банк идти.
  - Давно уже надо было сходить! - она вдыхает воздух, но атмосфера в салоне, слава Богу, больше не меняется.
  - Остался один банк, - толстяк размазывает по физиономии остатки слёз и соплей, - в остальных я уже был. Нигде не дают. Домой надо, переодеться.
  - Так поехали быстрее! - невеста заводит машину, и они летят к дому бегемота.
  
  * * *
  Я, тем временем, спасаюсь бегством от тех самых дам, объектом чьей любви невольно стал.
  Через каждые несколько метров, я оборачиваюсь, чтобы определить дислокацию противника.
  А он, противник, или даже, они, страстные куртизанки, не щадя живота своего, трясут своими прелестями в погоне за мной, в надежде лицезреть, а может и заполучить, прелести мои. (Что я и наблюдаю, поглядывая на них через плечо.)
  Расстояние между мной и ближайшей преследовательницей держится на отметке в десять метров. Ближе приблизиться я им не позволю, ведь я всё же спортивного телосложения, в отличие от некоторых!
  А они всё скачут за мной следом. И откуда, скажите, столько упорства?!
  Да-да, разумеется, благовоспитанные особы сейчас завопят:
  - Такого не бывает! Все это ложь!
  Что ж, я охотно соглашусь, что в вашей жизни этого нет.
  Но что вы знаете о моей жизни?
  Ничего?
  Вот и не возникайте!
  Итак, вернемся к моей лживой истории.
  Какое-то время мадам Бюст, самая миловидная из преследовательниц, держала пальму первенства, но потом нашлись более прыткие.
  - В атаку! - вопит мадам Павлин и обходит её на вираже.
  В общем, аппетитные дамы не отстают.
  Презабавная, знаете ли, картина: озабоченные самки преследуют самца!
  Собственно, бежать мне почти не приходится. Часть пути я преодолеваю быстрым шагом, а когда расстояние сокращается, делаю рывок на пару десятков метров.
  Всё просто - я в кроссовках, а они на каблуках. А их примечательные изюмины, подпрыгивая при каждом шаге, только задерживают их движение.
  Вначале я хотел просто убежать от них, но, знаете, потом мне стало интересно, на сколько же их хватит? И потом, мне тоже прикольно поиграть в любимую женскую игру под названием "недоступность!". Кроме того, если отбросить всё прочее, спортивной ходьбой и бегом заниматься - полезно для здоровья. И мне, и им. Я даже буду рад, если мои поклонницы сбросят по паре кило каждая, благодаря мне.
  Итак, эта странная группа размалёванных спортсменок, следом за мной, покидает
  рынок и направляется к центральной площади города, привлекая к себе всеобщее внимание. Там, на площади, мадам с носом, взмахнув ушами, обгоняет Павлиниху и возглавляет группу преследования.
  - Куда бежим, девчонки? - слышу я мужской голос сзади и оборачиваюсь.
  Молодой парень в спортивном прикиде поравнялся с лидершей.
  Это уже совсем интересно!
  Скоро за мной следом побежит весь город!
  - За тем мужиком! - кукарекает, прервав пыхтение, мадам Уши и машет рукой в мою сторону.
  - Зачем? - парниша глядит на меня.
  Это что это он, а? Уж не решил ли парень поймать меня для них?!
  Камикадзе!
  - Догоним - трахнем! - выдыхает, взмахнув ушами, Носатая.
  - А как насчёт меня? - юный спортсмен пытается бежать с ней в ногу.
  Молодец! Так держать! Забери их от меня!
  Носатая поворачивает свой буратинистый нос к нему, глядит, и кричит в ответ:
  - Ты мордой не вышел!
  Вот это номер!
  Этой индюшке, видите ли, меня подавай, и всё тут!
  Парень с разбитым сердцем (или чем ещё) отрывается от неё и догоняет меня.
  - Берегись, братан! - кричит он мне, - если ты сдашься, то никогда себе этого не простишь!
  - В точку! - ржу на бегу в ответ ему. - Не посрамлю!
  Юный спортсмен делает ускорение, уносясь, сверкая пятками, вперёд, навстречу олимпийским рекордам.
  А группа, состоящая из меня (то есть добычи) и хищниц (сами знаете, кто это), покидает площадь и несётся дальше.
  Теперь впереди охотниц скачет мадам Кривые Ляжки, за ней следом летит, размахивая ушами, Носатая, дальше прыгает Павлиниха, и последними тащатся мадам Бюст и Тумбозадая, обладающие самыми объёмными достопримечательностями. И всё это, пыхтит, ругается, скулит, матюгается, вожделеет, называет меня некрасивыми словами, и не отстаёт, с редкой целеустремлённостью, продвигаясь вперёд.
  А я уже пробегаю мимо своего дома.
  А не свернуть ли мне?
  Ага, и эти многотонные курицы узнают моё местожительство?!
  Ну, уж дудки!
  - Серенад под окнами мне ещё не хватает, для полного счастья! - бормочу я и сворачиваю в сторону реки.
  
  * * *
  Белая машинка на полной скорости влетает во двор, распугав местных котов, которые делят между собой соседскую кошку. Маша, сосредоточенно вертит рулём и инструктирует своего непутёвого жениха:
  - Сейчас бегом переодеваешься и летишь обратно, прихватив документы. Я жду в машине. У тебя пять минут, я за это время приведу себя в порядок.
  - Ага, - бормочет непутёвый, наблюдая, как они подлетают к подъезду.
  Глаза его расширяются, когда он видит вырастающий впереди них чёрный
  автомобиль, который стремится туда же, только с противоположной стороны.
  - Нет! - включает он свой паровозный гудок.
  Его вопль, вылетев в открытые окна машины, разлетается по двору, и, эхом отлетев от домов, врывается внутрь чёрной машины.
  Три короткостриженных бугая, которые сидят в той тачке, оборачиваются и смотрят в их сторону. На мордах этих горилл сразу появляется оскал.
  Маша ударяет по педали тормоза.
  - Валим отсюда! - вопит колобок, - нам нельзя с ними встречаться!
  Подруга моментально просекает тему (шустрая коза!) и втыкает заднюю скорость, перекидывая ногу на педаль газа. В салоне воняет жжёной резиной и чем-то ещё, когда Мария, повернув голову назад, вертит рулём, выбираясь задом на максимальной скорости из двора.
  - Ты опять! - визжит Очкастая, вместе с колёсами машины.
  - От испуга у меня тоже это случается... - скулит Толстопуз, с ужасом вглядываясь в ряхи братвы.
  А ряхи их радостно скалятся, предвкушая очередной уровень игры "Напинай меня, если сможешь!"
  Это, однако, длится недолго. Аккурат, до того момента, пока газы, вылетевшие из салона белой машины, не влетают в чёрную.
  Заряд метана враз стирает звериный оскал с их физиономий. Теперь бедолаги только морщатся, плюются и матюгаются, испытывая рвотные позывы.
  - Почувствуйте себя шахтёрами! - вопит толстый, глядя на них.
  Оба автомобиля, тем временем, один задом, другой передом, вылетают из двора на улицу. Маша, не сбрасывая скорости, разворачивается на вираже, одновременно бросая взгляд по сторонам.
  - Справа пробка! - кричит она и резко вертит рулём влево, направляя машину к набережной.
  - Я и не знал, что ты умеешь так водить! - восхищённо вопит Мастодонт. Его газовое месторождение восхищается вместе с ним, и испускает ветры.
  - Я и сама не знала! - кричит возлюбленная и полной грудью вдыхает продукт его пищеварения. Она кашляет, чихает и вопит, - у тебя это и от удивления бывает?!
  - От восхищения, - мычит Круглый, - извини, это была газовая атака по врагам.
  Тотчас же, кашель и матюги раздаются из машины преследователей.
  - Надо всерьёз задуматься о нашей совместной жизни, - кричит Мария, - видимо, тебе в зад придётся пробку вставить!
  - О-о! - виновато пыхтит Жиртрест, - не надо!
  Они уже мчатся по набережной. Скорости, которую невеста бомбовоза выжимает из маленькой машинки, позавидовал бы Шумахер.
  И тут впереди, прямо по курсу, нарисовывается чёрная кошка.
  Это милое создание преспокойно сидит посреди дороги и, повернувшись в их сторону, неторопливо умывается лапкой.
  
  ГЛАВА 17.
  ТАНЦЫ С БРАТКАМИ.
  
  - А! Киску жалко! - вопит Жирный и вцепляется в руль.
  - Ты что делаешь, болван?! - в тон ему верещит его невеста и пытается удержать управление.
  На такой скорости это весьма проблематично, тем более что у толстяка сил больше
  (конечно, ведь надо иметь сильные мышцы, чтобы таскать по этой земле огромное пузо!).
  И они перетягивают руль туда-сюда, машина, виляя, мчится на кошку, а последняя, меланхолично взирая на неё, продолжает умываться.
  Более того, в непосредственной близости от этой мурки находится живописная группа из десятка человек, предводительствуемая усатым мужиком в соломенной шляпе, который, размахивая руками, что-то втирает своей пастве.
  В битве за руль Маша нажимает на клаксон, и Мохнатый Рот разворачивает свою репу в их сторону. Усы у Усатого тут же встают дыбом, а рот разверзается (о, чудо, он, наконец, явил слушателям свою пасть!), чтобы завопить.
  - Кто заказывал машину?! - верещит Учитель страждущих, отпрыгивая в сторону.
  Присутствующие разевают рты и молчат, только Вовочка щурится и ухмыляется:
  - Хочется тачку, знаете ли!
  - Без людей надо! Без людей! - вопит Великий Учитель.
  - Пусть будет без людей, - соглашается Вовочка.
  В этот момент толстяк отпускает руль, а кошка, узрев летящий на неё ураган, испускает совершенно дикий вопль:
  - Мя-мя-мя-а-а-у!
  Одновременно с этим рыком льва, мурка, оттолкнувшись от земли всеми четырьмя лапами, взлетает в воздух в отчаянном прыжке.
  Конечным пунктом её полёта становятся руки Мохнатого Рта, куда она благополучно приземляется.
  Несколько мгновений они оба взирают друг на друга безумными глазами, потом Магистр растерянно бормочет:
  - Я не заказывал кошку...
  - Мяу? - удивляется кошка.
  А руль, который толстый отпустил, Маша, по инерции, рвёт влево. И вот тут перед ними разверзается трёхметровый проём в парапете набережной.
  Их маленькая белая машинка уподобляется ласточке. Она, взмахнув колёсами, отправляется в полёт.
  Но, к сожалению, машины далеко не летают!
  Вот и эта, пролетев метров пять, плюхается в реку, окатив всю живописную группу вместе с их боссом и кошкой, которая на это блаженно бормочет:
  - Мур-р-р!
  Одновременно с этим инцидентом около них тормозит чёрный автомобиль, из которого выскакивают две короткостриженые хари.
  - Кто заказывал бандитов? - мямлит Учитель Успеха. Он уже находится в полуобморочном состоянии.
  - Я боевик вчера смотрел! - заявляет Вовочка, смелея, - классный такой, прямо как сейчас. Реально!
  Другие адепты смотрят на него с завистью.
  А белая машинка, проплыв пару метров, останавливается, клюёт носом, качается на волнах, опять клюёт и резко идёт ко дну.
  Бандиты и последователи успеха, открыв рты, наблюдают за кораблекрушением.
  Машинка толстого и его невесты скрывается в водной пучине, образовав нешуточный водоворот, из которого тут же начинают всплывать большие пузыри
  воздуха. И эти пузырики, лопаясь, распространяют вокруг невообразимую вонь.
  - Эй, слышь, Стас, - бормочет растерянный Квас, - что делать-то будем? Босс-то без бабла останется.
  - Нырять, вот что! - ворчит Стас, но в этот момент в десятке метров от берега всплывает женская голова.
  Это Маша, которая усиленно барахтается, и смотрит во все стороны в надежде увидеть своего жениха. Долгую минуту толстяк не появляется на поверхности, только пузыри продолжают всплывать.
  - Дима! - голосит женихова невеста, барабаня конечностями по воде.
  Думаете, он утонул?
  Казалось бы!
  Оно, сами знаете что, не тонет!
  Только что на поверхности лопнул огромный пузырь и, вот оно, явление толстяка народу!
  Отплёвываясь, и испуская из себя фонтаны воды и газа, бомбовоз, как мяч взлетает на метр над рекой, где оглушительно пукает, и с плеском шлёпается обратно.
  Только этот газовщик-подводник выныривает, в отличие от своей невесты, в метре от земли (по дну, что ли шёл?).
  - Слава Богу, ты живой! - вопит Маша, а амбалы отправляются ловить подводную братву.
  Стас тут же ловит Кругленького за шиворот, тащит его на себя и кричит Квасу:
  - Тащи сюда его кошёлку!
  - Зачем? - тупит Квас.
  - Пригодится! - ревёт Стас и, вытащив Колобка на берег, награждает его пинком, - иди в тачку, урод!
  - Полегче! - кряхтит толстяк, поскальзывается и роняет на себя Стаса.
  - Ты, псих! - кричит Квас, - сам плыви за ней!
  Стас, при помощи Кваса, поднимается на ноги и отвешивает толстяку ещё один пендаль.
  - Ты же уже мокрый, вот и сплавай, - предлагает ему Квас.
  - Маша, плыви на тот берег! - ревёт Круглый.
  - Я не умею плавать! - верещит, барахтаясь, его Зазноба.
  - А я этого пока посторожу, - Квас тоже награждает Большого пинком.
  - Прекратите! - голосит Мохнатый Рот, когда мимо него тащат толстяка.
  - А я сейчас и тебе напинаю, - невозмутимо заявляет Квас, - а потом и всей твоей кодле.
  Адепты-последователи во главе с Учителем смущённо буравят взглядами асфальт, и только Вовочка щурится и хмурится.
  Тем временем, Стас, доведя толстяка до машины, готовится нырнуть за девчонкой.
  - Спасём женщину силой мысли! - провозглашает Вождь будущих миллионеров.
  - О, женщины! - шепчет Вовочка.
  Толстяк испускает ветры, все задыхаются, а кошка, одурев от запаха, срывается с рук Главного Магистра.
  В этот момент на набережной появляются новые действующие лица.
  Их шесть.
  Впереди мчится худой тёзка колобка, а за ним скачут его возбуждённые поклонницы.
  Кошка, пробежав вокруг чёрной машины, вцепляется, в прыжке, в руку Стаса, а
  Дмитрий, прямо на бегу, чешет кулаком репу Квасу. Амбалы вопят. Стас сбрасывает
  кошку, а Квас валится на землю.
  Красавчик, окинув взглядом диспозицию, бросается в реку спасать невесту толстяка. Стас и вскочивший Квас лихорадочно запихивают бегемота в свою тачку.
  - Остановим бандитов! - с пафосом голосит Мохнатый Рот и хватается за голову, приложив пальцы к вискам. Последователи следуют его примеру.
  Затолкав Круглого в машину, бандиты сами туда залезть, не успевают.
  Почему?
  Да всё просто!
  Цунами, именуемое в народе взбалмошными бабами, настигает их. Поклонницы вчерашнего стриптизёра, сбив их с ног (и немного потоптав), устремляются на берег, вслед за своей добычей.
  А Дмитрий, уже удалившийся от берега, ныряет туда, где только что погрузилась в пучину Маша. Через пару секунд его голова вновь появляется над водой. Он извлекает несостоявшуюся утопленницу на свет божий и буксирует к берегу, где аккуратно кладёт на каменную плиту у спуска в воду.
  - Герой! - восхищённо вздыхают поклонницы.
  Спаситель утопающих, за которым, затаив дыхание, наблюдают все присутствующие, прикладывает к груди утопленницы ухо и слушает.
  - Жива! - восклицает он и начинает делать ей искусственное дыхание рот в рот.
  По набережной прокатывается вздох облегчения.
  Утопленница реагирует на его манипуляции незамедлительно. Она выпускает на него и стоящих рядом поклонниц фонтан воды и начинает кашлять.
  Умытый инструктор по плаванию садит её и заботливо поддерживает за спину.
  Можете мне поверить, спасение её доставляет ему куда большее удовольствие, чем извлечение Колобка со дна!
  Маша, тем временем, уже открыла глаза и непонимающе смотрит на него.
  - Ангел... - бормочет она.
  Но вот сознание возвращается к ней, и взгляд её обретает осмысленность.
  - О, ты! - ласково шепчет она, глядя на Дмитрия, и падает ему на грудь, - мой красавчик!
  Он гладит её по мокрым волосам и что-то шепчет на ухо.
  - Как это?! - вопрошает она.
  Он опять шепчет.
  На этот раз она кивает.
  С его помощью она встаёт, и тут же впивается в его рот долгим поцелуем.
  У толстяка в машине, равно как и у амбалов, которые ещё валяются на земле, оттуда наблюдая за происходящим, отпадают челюсти.
  Воздыхательницы открывают рты в немом вопле. Они никак не возьмут в толк, что их уже обставили.
  Последовали успеха аплодируют, а бандиты отдирают свои тела от земли.
  - Дамы, - отрываясь от Машиных губ, толкает речь ловелас, - представляю вам мою жену!
  Дамы куксятся.
  Толстяк в машине собирается заголосить, но теряет дар речи.
  - Как жаль! - вопит Тумбозадая.
  - А мы за ним бегали! - восклицает мисс Бюст.
  - Ты нас надула! - напускается на неё Ушастая.
  - За своими бегайте! - вопит Маша, окончательно приходя в себя.
  И действительно, что, как ни хороший поцелуй, может привести человека (особенно, женщину) в чувство?!
  - Идём! - Дмитрий хватает Машу за руку и ведёт к машине, где братки уже поднимаются на ноги.
  Воздыхательницы плетутся позади.
  Добравшись до тачки, он оборачивается и шепчет им:
  - Встретимся завтра в клубе!
  - Ах! - хором вздыхают дамочки.
  - А пока развлекитесь с этими симпатяшками, - он кивает на бандитов, сам хватаясь за дверцу машины, чтобы извлечь толстяка изнутри.
  Красотки рассматривают мордоворотов и устраивают между собой съезд на высшем уровне.
  - А они ничего! - шепчет мисс Бюст.
  - Мне этого! - томно бормочет Павлиниха, тыча в Стаса.
  - Мне тоже! - мисс Кривые Ляжки встаёт в соблазнительную позу.
  - А мне второго! - Тумбозадая косится на Кваса.
  - И мне! - Чебурашка удовлетворённо кивает.
  - А мне оба нравятся! - мисс Бюст выставляет вперёд бюст.
  Дмитрий и Маша выковыривают толстяка из машины, и он сразу же голосит:
  - Что всё это значит?!
  - Заткнись! - обрывает его Маша и они оттаскивают несчастного подальше, чтобы потолковать по душам.
  Обладательница роскошного бюста, тем временем, держит речь перед амбалами, таращащимися на её изюмины:
  - Мальчики! Вы нам нравитесь! И мы вас арендуем на некоторое время.
  Из-за её спины появляются аппетитные подружки, и глаза мордоворотов разбегаются (вряд ли они теперь когда-нибудь сбегутся опять).
  Вместе с глазами отваливаются их мощные челюсти.
  - Вы нам покажете стриптиз! - декламирует мадам Молочная Железа.
  - А-а? - мычат братки.
  - Надо же нам увидеть товар лицом! - смущённо продолжает красотка, - и, если нам понравится то, что мы увидим, то, возможно, вы получите причитающееся вам удовольствие!
  Подружки дружно им подмигивают и принимают соблазнительные позы.
  У амбалов, находящихся уже в полукоме, явно рябит в глазах!
  - Восхитительное удовольствие! - восклицает мадам Ляжки.
  Последователи успеха, вкупе со своим гуру, открыв рты, взирают на представление.
  - Море удовольствия! - вопит Ушастая, при этом её уши, равно как и дыхательный аппарат, колышутся.
  Вот это-то колыхание и было той последней каплей, которая привела мордоворотов в себя.
  Да, такого душераздирающего вопля город не слышал давно! С тех пор, наверное, как толстяк прилетел с моста.
  - Не-е-ет! - хором голосят бесстрашные рыцари ножа и топора и прыгают в тачку.
  Чёрный автомобиль, подняв клубы пыли, под хохот будущих миллионеров, уносится в неизвестном направлении.
  - Придурки! - фыркает им вслед Тумбозадая, - кто же бежит от удовольствий?!
  Так неслабые женщины слабых бандитов победили.
  
  ГЛАВА 18.
  ПЕРВЫЕ КАПЛИ.
  
  - Что всё это значит?! - голосит колобок.
  Мы с Машей хватаем его под руки и утаскиваем подальше от театрального представления под названием "Отелло и Дездемоны".
  Толстяк пытается вырваться и устроить нам сцену.
  - Ну что за жизнь! - скулит Бамбино, когда мы останавливаемся около мужика с мохнатыми усами и его странной группы, - пустите меня, я утоплюсь!
  - Счас! - смеюсь я, - чтоб ты ещё раз утопился?! Может, хватит на сегодня, а?
  - Куколка, - пускает слезу слоноподобный, - как ты могла? Ты меня больше не любишь!
  - Люблю, дурачок! - она треплет его по щеке, отчего он ударяется в рёв.
  - А как же он? - вопит он, кивая на меня.
  - Успокойся! - она влепляет жениху пощёчину. Тот стоит с отвисшей челюстью, тихо поскуливая.
  Мы слышим, как бандиты, не выдержав натиска моих поклонниц, обращаются в бегство.
  Молодцы, девчонки!
  Не радует меня только то, что теперь они опять обратят внимание на меня!
  Зябко поёживаюсь.
  - Я тебя люблю, - Маша сюсюкает со своим женихом, - а Диме я помогла, потому что он меня попросил.
  - Как? - всхлипывает толстяк и обращает взор на меня.
  - Он меня попросил его поцеловать, потому что хотел избавиться от тех дамочек, которые его преследовали, - терпеливо говорит она ему, показывая на армию моих поклонниц.
  - О, да! Я его понимаю, - бормочет бомбовоз, посмотрев в направлении, указанном его невестой, - так, значит, ты меня не разлюбила?
  - Нет, дурашка, - она гладит его по лысине.
  - Ура! - шепчет толстый, и любимая запечатлевает поцелуй на его пухлых губах.
  Я наблюдаю за этой странной парой (вы когда-нибудь видели стройную лань, которая целуется с бегемотом?).
  Тем временем, мои воздыхательницы, обращают взор на нас и видят странное несоответствие моих слов действительности.
  О, да! Наверное, их можно понять!
  Сами подумайте, как может моя жена, в моём же присутствии, обниматься с бомбовозом?!
  Я понимаю, что сейчас начнётся второй этап охоты на меня.
  Чёрт побери, надо же что-нибудь делать!
  Я лихорадочно ломаю голову, и тут, непонятно откуда взявшаяся ревность (наверное, все-таки ревность, поверьте, я даже не знаю, что это такое) сама принимает за меня верное решение.
  Мои руки (сами собой, честное слово) расцепляют влюблённых голубков, а мои голосовые связки (опять же, сами собой) вопят:
  - Не слишком ли долго для поцелуя брата и сестры?!
  Следом за этим мои губы (а как ЭТО получилось, я вообще не представляю) встречаются с губами Маши и, теперь у неё появляется шанс, что называется, почувствовать разницу, между мной и толстяком.
  Но всласть нализаться нам опять не удаётся, потому что рядом раздаётся несколько громких звуков.
  (Примерно в такой последовательности):
  - Шлёп!!! - это тело толстяка падает в обморок.
  - Пук! - оно же, испускает ветры.
  - Ой! - вопль учителя успеха.
  - Мя-а-у! - кошка, присутствовавшая при этом инциденте, уносится в неизвестном направлении, одурев от запаха.
  Мы с Машей, расцепившись, бросаемся спасать колобку жизнь. Слава Богу, она (его жизнь) ещё теплится не только в его кишечнике!
  Маша делает жениху искусственное дыхание рот в рот, отчего его гляделки открываются.
  - Куколка! - ворочает языком это дитя стресса.
  Мои воздыхательницы и группа адептов успеха обступают нас.
  Полоумный взор толстяка перемещается на небеса, и он испускает звук (ртом):
  - О-о!
  Тут же на его лоб приземляются несколько крупных капель.
  "Первая капля на дурака!" - дурацкая мысль пролетает в моей голове, и я тоже возвожу взор к небу.
  Все присутствующие следуют моему примеру, и мы видим, что на небе появилось облачко, которое и орошает нас живительной влагой.
  - Воды! - бормочет бомбовоз и ему в рот услужливо падают несколько капель.
  - Кто заказывал дождь?! - строго вопрошает усатый мужик.
  - Так ведь надо грядки-то в саду полить, - скромно отвечает невысокий парнишка, один из его учеников.
  - Ой! - говорит мадам Бюст, - у меня ведь зонтика нет!
  Её соплеменницы поднимают подтверждающий гвалт.
  - Мы, пожалуй, пойдём, - мисс Бюст решается потрогать меня за плечо.
  - Завтра в клубе? - вопрошает меня мисс Павлин.
  - Конечно, - соглашаюсь я и дарю им ослепительную улыбку.
  Получив хотя бы это, армия моих поклонниц (или помощниц, уж не знаю) отчаливает.
  Адепты усатого рассасываются следом.
  - Владимир, - протягивает мне руку последний из оставшихся, - можно Вовочка.
  - Дмитрий, - отвечаю я, - что у вас тут было за сборище.
  - Это был урок психологической школы, - улыбается он, - вы, своим появлением, настолько шокировали препода, что он даже забыл с меня деньги взять.
  - Психология? - любопытствую я, - и чему учат?
  - Он обещает, что мы разбогатеем...
  - А пока богатеет сам? - я смеюсь.
  - Лохотрон, он и в Африке, лохотрон, - делится впечатлениями Вовочка, - хотя некое рациональное зерно в этой байде есть.
  - Именно за ним ты и пришёл? - я подмигиваю парню.
  - Ага. И ещё любопытно, как некоторые капусту на лохах рубят, - Вовочка
  стряхивает с волос капли воды.
  - О"кей, - говорю я, - увидимся.
  - Счастливо, - любознательный юнец отваливает, а я оборачиваюсь к сладкой парочке.
  Толстяк сидит на асфальте, а его невеста у него на коленях.
  - Ну что, родные, - интересуюсь я, - помирились?
  - Ага, - говорит Маша.
  - Быстро ты вернула его в чувство, - удивляюсь я.
  - Я медсестра, - она смотрит на меня влюблёнными глазами.
  Да, если б я согласился быть её женихом, толстяка постигла бы ещё одна утрата.
  Но я ведь не такой, не так ли?
  Вы уже, наверное, догадались, что семейная жизнь - не для меня?
  Хотя, если вспомнить о моей Наташе...
  Я тянусь за мобильником и обнаруживаю, что он принял хорошую ванну.
  Н-да! Может быть, так даже и лучше! Не буду, хотя бы весь день, парится о ней!
  Ведь я же Казанова, в конце концов!
  - Мой тоже утонул, - говорит Маша, глядя на мой обтекающий телефон.
  - Немудрено, - соглашаюсь я.
  - Куколка, - подаёт голос бомбовоз, - пообещай мне, что больше не будешь с ним целоваться!
  - Конечно, мой пупсик! - сюсюкает невеста и целует жениха.
  Потом оборачивается и смотрит на меня.
  И я читаю в её взгляде, КАК она не будет со мной целоваться.
  О, женщины!
  Со времён Адама и Троянской войны вы губите мужчин!
  - Ну что, - любопытствую я, - вы так и будете под дождём сидеть?
  - Это дождём-то не назовёшь, - Маша встаёт и с тоской смотрит в речку, - моя машина...
  Она встряхивает волосами, разбрызгивая в стороны редкие капли, упавшие ей на голову.
  - Да уж, денёк-то ещё тот... - бормочу я, пытаясь сквозь мутную воду разглядеть её автомобиль.
  - Мне надо в банк, - вдруг бубнит толстяк.
  - Да, - Маша приободряется, - иди, попробуй.
  - Как же ты без машины, куколка? - Бамбино обнимает невесту, - может, заберёшь мой джип?
  - Нет уж, сам води свой грузовик, - она стирает морось с очков, - у меня тут подружка рядом живёт. Возможно, у неё есть деньги... Попробую занять.
  - А если они караулят меня у машины? - спрашивает колобок.
  Маша смотрит на меня и её глаза обещают всё, что я захочу.
  - Мы ведь в одной лодке? - ласково шепчет она.
  И где только девчонки учатся этому?!
  Я чешу репу, смотрю на неё, на толстяка, на речку.
  - Н-да, - говорю, - вообще-то до пяти часов я свободен. Но...
  Делаю паузу.
  Толстяк жалобно смотрит на меня. Маша использует несколько другую технику взгляда.
  - Ха! - смеюсь я, гладя на них, - с вами я уже и так вляпался! Не знаю, кто эти братки, но они явно работают на кого-то покруче.
  Толстый кивает, а я продолжаю:
  - В моих интересах решить это дело быстрее. Надо только в одно место за деньгами сгонять.
  - У тебя есть деньги? - шепчет Маша, а я вижу только её губы.
  - Речь идёт о сумме на карманные расходы, - улыбаюсь я.
  - В общем, идём решать проблемы, - Маша улыбается и обнимает нас обоих.
  Потом она поправляет на себе мокрую блузку, делает что-то с волосами и уходит.
  - Где мы встретимся? - голосит вслед ей бегемот.
  - У банка в три, - кричит его невеста, махнув нам рукой, - или в полпятого у моего подъезда.
  Толстяк стоит, какой-то весь потерянный и обвисший. Присутствие любимой придавало ему сил, а теперь он опять наедине со своей жизнью.
  Я ему сочувствую и, даже, где-то завидую.
  С одной стороны, конечно, хорошо иметь человека, с которым живёшь душа в душу, но...
  Всегда есть какое-нибудь "но", не правда ли?
  Ведь у любого человека СВОИ взгляды на мир. И каждый ждёт, что близкие их разделят, не думая, что у этих близких тоже СВОИ взгляды.
  Поэтому, честно говоря, я не очень рассчитываю себе найти ТАКОГО человека, с которым захочу жить.
  Так что:
  "Да здравствует холостяцкая жизнь!" - вот что я вам скажу.
  Ведь я рассчитываю только на себя, а значит на человека, на которого могу ВСЕГДА положиться!
  
  ГЛАВА 19.
  ДРУЗЬЯ И ПОДРУЖКИ.
  
  - Люся, ты не поверишь! - восклицает Маша, глядя на подругу через дверной проём.
  А Люся и не верит.
  Глазам своим.
  Они, эти глаза, едва не вылезают из орбит, когда их обладательница, умопомрачительная блондинка, пялится на подругу.
  - А... э... - голосовые связки тоже отказываются служить Люсе.
  - Не удивляйся, - говорит Маша, проходя мимо подруги, не забыв при этом задеть её халат мокрым плечом.
  - Ой, Маша, что с тобой? - бормочет подружка, - что, такой ливень?
  Она оборачивается и смотрит в окно, потом её взгляд возвращается к невесте толстяка и исследует её всю, снизу доверху.
  - Просто я на машине случайно въехала в реку... - Маша с интересом заглядывает в открытый рот подруги, в котором, прямо на языке, лежит маленький недожёванный кусочек тортика.
  - ЧТО? - бубнит Люся, глотая кусочек и готовясь упасть в обморок.
  - Спокойно! - кричит Маша, хватая её за плечи, - главное, что я сама жива! И Дима тоже!
  - Дима... - шепчет Люся, - что же с вами случилось-то?
  - Посмотри туда, - Маша тычет пальцем в пол.
  Поражённая Люся смотрит в указанном ей направлении и видит лужу, которая
  собирается на полу в прихожей.
  - Ой! Ты же вся мокрая! - кричит хозяйка квартиры.
  - Рада, что ты заметила, дорогая! - одобрительно кивает Маша, - ты одна?
  - Я? Да.
  - Отлично, - Маша смотрит на неё, потом на себя, - мы с тобой одного размера. Мне надо переодеться.
  - Ой, конечно! - всплескивает руками Люся, - нельзя же в таком виде на люди показываться!
  - Свои вещи, мокрые, я пока у тебя оставлю, хорошо? - Маша, скинув туфли, уже расстёгивает блузку, - когда высохнут, заберу.
  - Хорошо-хорошо, - приходит, наконец, в себя подруга.
  - И ещё я хочу горячего чаю, - Маша уже стоит перед подругой в одном нижнем белье и неизменных очках, - протягивая ей свои мокрые тряпки.
  - Брось в ванную, - говорит ей Люся, направляясь на кухню, - я потом на балконе развешу. А чайник у меня только что вскипел.
  - Ну, слава Богу, - Маша устраивается напротив неё на табуретке, - хоть немного отдохну.
  - Может тебе халат дать? - заботливо интересуется подруга.
  - Нет, не надо, - отмахивается Маша, - так трусики быстрее высохнут.
  - Ах, да, - любезно хихикает подруга, - чай наливать?
  - Конечно.
  - И ты мне всё расскажешь? - подруга разливает чай по чашкам.
  - Да уж, придётся, - Маша смотрит на неё изучающим взглядом.
  "Может и зря, конечно, всё ведь выболтает! Но куда же деваться - вдруг поможет?" - думает невеста колобка, а вслух говорит:
  - Только пообещай никому не рассказывать!
  Люсино сочувствующее лицо тут же освещается радостной улыбкой.
  Конечно, это же настоящий секрет!
  - Дорогая, ты, можешь на меня положиться! - торжественно заявляет Люся.
  "Да уж, это точно!" - вздыхает Маша.
  
  * * *
  Мы с колобком, второй раз за сегодняшний день, заходим ко мне в квартиру.
  Я, как гостеприимный хозяин, пропускаю его вперёд.
  Наверное, зря, потому что, с толстяка, буквально, текут реки. Впрочем, и я, ваш покорный слуга, обтекаю не меньше.
  Ведь я люблю плавать и доставать семейку колобков со дна морского!
  Мой обтекающий приятель несколько растерян и взирает по сторонам, не замечая ничего, даже мой мотоцикл. Он просто стоит посреди прихожей, а под ним скапливается лужа.
  Мне, наверное, нужно сказать тёзке какие-то ободряющие слова, но в голову ничего не приходит. Я просто закрываю за собой дверь и смотрю на такую же лужу, которая скапливается у моих ног.
  - Ай-яй-яй! - бормочу я и скидываю башмаки.
  А мой тёзка, как я уже сказал, выглядит не важно: его плечи опущены, а нос смотрит вниз, то есть в пузо.
  Но вот, голова его поднимается вверх, и я преисполняюсь гордости за друга, думая,
  что он вновь наполнен оптимизмом.
  - Молодец! - даже говорю я, - так держать! Прорвёмся!
  - Про... - отвечает мой оптимистичный друг, - про... а-а-а-апчхи!
  Этот раскат грома настолько мощен, что звенят стёкла, на кухне подпрыгивают чашки, мотоцикл пытается завестись, дождь прекращается, а сам, мой круглый тёзка, поскользнувшись, шлёпается в лужу, которая из него натекла!
  Ну, ё-моё!
  Это же "Последний день Помпеи" какой-то!
  От его падения мотоцикл качается, а я делаю резкий шаг, чтобы сдержать моего железного коня от падения.
  Вы, конечно, уже догадались, что я тоже решил прилечь рядышком с тёзкой, чтобы спокойно обдумать сложившуюся ситуацию.
  Однако отдохнуть мне не удается!
  Новый чих бомбовоза приносит мне на физию неслабую соплю и я, движимый самыми лучшими намерениями (честное слово!) плыву по этой луже прочь от толстяка в сторону ванной, чтобы прихватить тряпку.
  Завладев сим трофеем, я вознамериваюсь стереть с пола моей квартиры озеро Лохнесс, вместе с плещущимся в нём доисторическим чудовищем.
  Но процедура эта не увенчивается особым успехом, ибо поступление воды из одежды толстяка, равно как и из моей собственной, продолжается.
  - Аврал! Все на борт! - я принимаю кардинальное решение. - Тонем!
  Мой огромный друг, наконец, вскакивает. А так как очередной чих может опять повергнуть его ниц, я кричу:
  - Одежду долой! - и помогаю ему стащить с себя те шмотки, которые когда-то были моими.
  Они (эти тряпки) уже выглядят совершенно не презентабельно и я, присоединив их к вещам, сорванным с себя, без сожаления швыряю в ванну.
  Затем я провожу операцию по осушению прихожей, которая, на этот раз, оканчивается успешно.
  - Да, дружище, ты просто торнадо какое-то! - говорю я Бамбине, стирая с фэйса его соплю, - удивляюсь, как же это те братки ещё живы, трижды с тобой встретившись.
  - То ли ещё будет! - воинственно кричит бегемот и чихает.
  Мой мотоцикл, не выдержав такой атаки, падает.
  - Так! - воплю я, - захочешь почихать ещё - иди на балкон! Заодно костюм свой проверишь. Может, он уже высох.
  Кто-то из соседей отчаянно лупит по батарее (видать решили, что я тут дискотеку устроил).
  Я поднимаю мотоцикл, а колобок, украшенный своими парашютами с сердечками, отправляется на балкон.
  Я любовно-аккуратно ставлю своего железного зверя на ноги и произвожу его внешний осмотр.
  Слава Богу, стальной монстр достаточно крепок!
  Затем извлекаю свой мокрый мобильник и иду на кухню, разбирать его для просушки.
  С балкона доносится громоподобное:
  - А-а-а-апчхи! - звенят стёкла, и появляется довольный бомбовоз.
  В его руке - пиджак и брюки.
  - Высохли! - торжественно сообщает он и собирается всё это напялить на себя.
  - Стой, Везувий! - торможу я его, - дай трусам просохнуть!
  - Ах да! - отбуксировав свой прикид в комнату, бегемот взгромождается на табуретку напротив меня.
  На этот раз я предусмотрителен (если с ним хоть что-то можно предусмотреть!) и отодвигаю от мастодонта стол, опасаясь за его сохранность.
  Толстяк сидит и виновато-обиженно косится на меня. Совершенно непонятно, какое из двух чувств владеет им сильнее: ревность или чувство собственной вины.
  - Слушай, дружище, - я, в который уже раз, завариваю кофе, - Маша...
  - Ах, уже Маша, да?! - вскипает гора сала.
  - Ладно-ладно, успокойся! - я делаю примиряющий жест руками, - пусть будет "твоя невеста", а не Маша. Хотя, я не понимаю, почему я не могу её Машей назвать?
  - Потому что ты кобель хренов! - вопит жиртрест, у которого, похоже, не осталось и следа от чувства собственной вины.
  Пузо подпрыгивает в такт его воплям, но до стола, слава Богу, не достаёт.
  - Я видел, как бабы носятся за тобой, бабник чертов! - продолжает наезд толстопузый. Теперь он уже выглядит угрожающе (я даже уважительно смотрю на тёзку!), - только попробуй Машу захомутать, я тебя этими вот руками!...
  Он поднимает свои клешни и показывает, что он ими со мной сделает. Это похоже на выжимание белья.
  Я внутренне содрогаюсь.
  - Успокойся, ты же мой тёзка! - я беру себя в руки и разливаю кофе по чашкам, - и друг к тому же! А у друзей я девушек не отбиваю.
  - Друг, говоришь? - шипит колобок, - что это тебя подвигло подружиться со мной? Уж не машино ли присутствие?
  - Дурачина ты толстая! - ору я на него (он подпрыгивает от неожиданности!), - стал бы я с тобой возиться?! Ты, вообще, в курсе, что твоя Маша не самая красивая женщина на земле?! Ты видел моих Лику и Вику? А мою подругу, между прочим, я тоже не на помойке нашёл!
  Толстяк вдруг опять сникает и пялится в чашку, которую я поставил перед ним.
  - Пей, - говорю я ему, - сейчас куда-нибудь перекусить заскочим, а потом в твой банк. Потом тачку твою проверим...
  - Ты прав, - вяло бормочет тёзка, - я несколько переоценил свою невесту.
  - Ну и что, ты же её любишь, вот и паришься, - я подмигиваю другу, - я тоже на свою смотрел сквозь розовые очки...
  - Но это тебе не мешает с другими шашни крутить... - толстяк чешет пузо.
  - Мы с тобой просто разные люди, если ты не заметил... - я глотаю свой кофе, предоставив бегемоту делать то же самое, заодно пораскинув мозгами.
  
  * * *
  - Это кто это козёл? - ошарашено шепчет Маша, глядя на подругу.
  - Твой Дима, вот кто! - вопит Люся, выпучив глаза на неё.
  Они сидят на кухне, Маша в нижнем белье, а её подруга в халате. На столе, между ними, пустые чашки и блюдца из-под торта.
  - Почему? - шепчет невеста толстяка.
  - Да он втянул тебя чёрте во что! Ты же могла утонуть! Бросай лучше его, да иди к этому, блондинчику, его тёзке!
  - Дура ты, Люська! - глаза Маши мечут молнии, - я люблю его!
  - Любовь-морковь! - успокаивается Люська и смотрит на неё снисходительно, -
  фигня всё это! Видишь сколько у меня всего? Думаешь я замуж вышла по любви?!
  - А как? - вопрошает Маша, открыв рот.
  - Я вышла замуж за деньги! Так что это ты - дура! Самая возбуждающая часть тела у мужчины - это кошелёк! Нет денег - до свидания! Вот девиз современной жизни. А ты - любовь, сопли всякие!...
  - Так ты, значит, не дашь денег? - Маша смотрит на подругу.
  - Пойми, дорогая, - Люся смягчается, - у меня нет своих денег, а муж не даст вам ни копейки. Все ведь в городе знают, что твой Дима - банкрот. Мой мужик, если узнает, что ты здесь была, мне тёмную устроит, понимаешь?
  - Понимаю, - Маша опускает голову, - машину хотя бы дай...
  - Вот это я могу для тебя сделать. Скажу ему, что в ремонте. - Люська встаёт, обходит стол, садится рядом с подругой на табуретку и обнимает её. - Ты же моя лучшая подруга! Пошли, одевать тебя будем.
  Маша всхлипывает:
  - И телефон...
  - Да успокойся ты, жена декабриста! - гладит её по голове Люся, - всё образуется.
  - Хорошо бы, - бормочет подруга и встаёт.
  
  ГЛАВА 20.
  СВЕТСКИЙ ЛЕВ.
  
  Напялив джинсы, я выглядываю в окно. Дождя уже нет, но нечто серое и огромное затягивает небо.
  - Кажется, дождик собирается, - бормочу я и тянусь за футболкой.
  Но вдруг боковым зрением вижу, как из моего двора выезжает чёрный автомобиль.
  Тот самый.
  - Эй, тёзка, - кричу я, но толстяк, который поправляет на себе мятый костюм, телится, и я его подгоняю, - быстрее!
  - Что?! Где?! - колобок подскакивает и смотрит в окно.
  Я смотрю на то же самое место, но чёрной машины там нет.
  Чёрт! Это что, глюки уже пошли?
  Что же будет к вечеру?
  Весёленькое дельце, одним словом!
  - Так, - говорю, - показалось.
  Толстяк смотрит на меня, как на идиота, и в этом я с ним вполне согласен.
  Натягиваю футболку и подхожу к зеркалу, чтобы хоть чем-то себя порадовать.
  Конечно, ведь всегда приятно взглянуть на себя любимого, не так ли?
  Или вы не согласны?
  Ну, тогда можете не смотреть, ни на меня, ни на себя.
  Бамбино подходит к зеркалу тоже и заслоняет собой половину меня, слоняра.
  - Ну вот, весь мятый, - бубнит он недовольно.
  - Не парься, мой круглый друг, - я хлопаю его по плечу, - мы ведь к тебе заедем перед банком.
  - Ага, - мычит мой товарищ по несчастью, а я довольно смотрю на себя.
  Я итак-то отлично выгляжу, но на фоне мятого колобка - это просто отпад!
  - Ну, всё, поехали, - говорю я.
  - На чём поедем? - интересуется бомбовоз. Видит, что мой взгляд устремлён на мотоцикл, и вопит, - о, нет!
  - Да, дружище! Прокатимся с ветерком! - я выкатываю своего стального монстра из
  квартиры, любуясь им по дороге.
  А он, мой зверь, похоже, рад предстоящей прогулке. Он так и сверкает своими хромированными и лакированными деталями.
  Я скатываю мотоцикл со второго этажа по лестнице, а толстяк вяло топает позади. Похоже, нашего друга не радует перспектива прокатиться с ветерком.
  В чём я и убеждаюсь, когда завожу мотоцикл и приглашаю тёзку занять местечко сзади.
  - Ты что?! - округлившиеся глаза жиртреста наполнены ужасом, - как можно ездить на этом?!
  - Самый мобильный транспорт, - подбадриваю я его, - залезай!
  Толстый кое-как водружает своё тело на седло, и я кричу ему:
  - Держишься?
  Толстяк бубнит что-то нечленораздельное, и сквозь рёв мотора я его не слышу. Но считаю это добрым знаком (сам не знаю почему) и рву байк с места.
  Мотоцикл, вместо того, чтобы рвать вперёд, прыгает как лягушка (ещё бы мамонта посадили) и, только после этого, легко летит вперёд.
  Сквозь рёв мотора я слышу сзади трубное:
  - А-а-а!
  Притормаживаю и понимаю, что на мотоцикле я один. Оборачиваюсь.
  Толстяк сидит на заднице около моего подъезда и вопит благим матом.
  Мне смешно и грустно.
  Где-то внутри я уже давно мечтаю, чтобы скорее наступила полночь, и толстяк превратился обратно в тыкву. Встретить бы ту фею, что делает из тыкв колобков, я б ей задал!
  Разворачиваюсь и подъезжаю к бомбовозу.
  Он сидит, закрыв глаза, и верещит.
  Я сигналю ему клаксоном.
  Толстый замолкает, разувает гляделки и пялится на меня.
  - А я думал, что мы ещё едем! - смущённо мычит он, когда я глушу мотор.
  Я представляю что, вот, мы ещё едем, а он всё это вопит мне в ухо, и содрогаюсь.
  - Садись, - говорю я ему, - поехали.
  Он поднимается и со страхом взирает на меня.
  - А у тебя шлема нет? - вопрошает он застенчиво.
  - Как видишь, - говорю я терпеливо, - такого барахла я не держу. Кроме того, на твою посадочную полосу ни один шлемак не налезет!
  - Ну, это... - толстяк смотрит в асфальт, - я это... побаиваюсь немного...
  Смотрю на него и решаю отложить на полчаса возню с ним.
  - Обойдёшь дом, - говорю, - увидишь кафе. Туда и заходи. Я там завтракаю.
  - Ладно! - радуется бегемот и шлёпает в указанном направлении.
  Пока он обходит дом, я успеваю объехать квартал, но чёрного автомобиля по дороге не встречаю.
  Значит, точно - показалось.
  Мы одновременно с тёзкой прибываем в кафе.
  - Пора бы и перекусить! - радостно потирает руки мой друг и заказывает вагон гамбургеров.
  - Мне как всегда, - говорю я, и мы занимаем столик.
  - Как всегда - это что? - весело интересуется кругленький.
  Держу пари, что пожрать, это одна из его немногих радостей жизни!
  - Увидишь, - комментирую я, созерцая его весёлую физию, - ты не мог бы немного отодвинуться, а то, боюсь, твой бурдюк может и этот стол перевернуть.
  - Ах, да! - толстячок отодвигается.
  Нам приносят заказ.
  Тёзка, заваленный гамбургерами и газировкой, удивлённо пялится на мою тарелку каши и чай.
  - Ты будешь ЭТО есть? - его шары лезут на лоб.
  - А ты будешь ЭТО есть? - передразниваю я его, кивая на его груду калорий.
  - Ну да, это же вкуснятина! - восторгается бомбовоз, закидывая себе в глотку гамбургер.
  - Ну-ну, - я поедаю кашу и наблюдаю, как жир течёт по его пухлым щекам и подбородку.
  - Овсянка, сэр! - мой друг запивает колой свои калории и лыбится, - ты же не англичанин!
  - Фаст-фуд, мистер! - парирую я, - а ты, американец?
  - Ну, красиво жрать не запретишь! - бубнит толстый с набитым ртом.
  - Если это называется "красиво", то я действительно сэр, - я уже пью чай, - видишь ли, мне на самом деле легче живётся, в первую очередь потому, что я и сам легче.
  - Ага, - толстый чешет лысину, - а мне вкуснее.
  - Ладно, заканчивай, и поехали.
  - Куда? - любопытствует набитый рот.
  - К тебе. - Я наблюдаю, как последний гамбургер исчезает в чреве бегемота. Неудивительно, что оно (его чрево), напоминает брюхо кита.
  - А если там бандиты? - вдруг мрачнеет кит.
  - Да ты их одной левой! - подмигиваю я, - вон ты как пожрал! Как целая футбольная команда!
  Колобок проглатывает остаток гамбургера, вливает в себя пол-литра газировки и напевает:
  - Сначала я поем, потом я попью. И всех победю!
  - Вставай, оптимист, - я поднимаюсь, - деньги-то есть?
  Взгляд тёзки тут же становится скромно-заискивающим.
  - Ясно, - я выгребаю последнюю мелочь и расплачиваюсь.
  Да, действительно, каша, плюс к тому, ещё и дешевле!
  Мы стоим у мотоцикла, и он опять со страхом взирает на стального зверя.
  - Не боись, я быстро не поеду, - я показываю ему, как держаться и, наконец, мне удаётся его уговорить взгромоздить свой необъятный зад на небольшое седло.
  Я тоже сажусь и завожу двигатель.
  - Что бы ты не увидел, держись! - ору я ему, - где живёшь?
  Толстяк орёт мне свой адрес.
  Мы трогаемся.
  Я везу его аккуратно, как хрустальный сервиз.
  А мой дружок, оказывается, живёт недалеко, всего в паре кварталов от меня. Даже удивительно, как это мы раньше не встречались!
  Перед тем, как въехать в его двор, притормаживаю. Толстяк слезает и заглядывает на свой подъезд.
  Из-за угла.
  Шпион, понимаешь!
  Тайный агент явного веса!
  Мой дружок поворачивает свою посеревшую физию. Лысина его того же цвета.
  - Они там, у моего подъезда, - обречённо сообщает он.
  - Н-да, - я чешу репу, - может, сходишь, разберёшься с ними?
  - Я? - толстяк переминается с ноги на ногу, - э... э...
  - Ясно, не хочешь пугать бедняжек! - я подмигиваю толстому скромнику, - пять минут тебе хватит, чтобы переодеться и деньги взять!
  - Конечно! - мамонт смотрит на меня с надеждой.
  - Я сейчас их попробую увести, - я прикидываю варианты, - а ты, как увидишь, что они слиняли, сигай домой. Через пять минут встретимся здесь же. Но, если они не уедут, или кто-нибудь из них останется, тут уж думай сам.
  Кругленький преданно смотрит на меня.
  Наверное, думает, что я Иван Сусанин!
  - Ну, всё, удачи! - я газую и въезжаю во двор.
  Медленно еду мимо припаркованных машин к подъезду колобка.
  Ага, вот и подъезд.
  И эти гаврики здесь.
  В чёрном автомобиле всё те же три короткостриженые рожи, что и на набережной.
  Пасёте, значит, моего друга-бедолагу?
  Что ж, вперёд!
  Останавливаюсь в метре от них и делаю им ручкой.
  Интересно, знаете ли, наблюдать, как из трёх скучающих тупых харь, они становятся тремя офигевшими (правда, не менее тупыми).
  Три поросёнка, понимаешь!
  - Здорово, красотки! - жизнерадостно кричу я им, - как дела? Никто не снимает? Ай-яй-яй!
  Их отпавшие челюсти медленно встают на место, а самый бойкий из них уже тянется в подмышку.
  О-ёй!
  Значит, я не ошибся и у этих членистоногих есть пушки!
  - Сам нарисовался, козлина! - радуется второй.
  А первый уже достаёт ствол.
  - Ага, - говорю, - вам, трём поросятам, всё равно слабо мне уши надрать!
  Моя нога, как бы невзначай, сшибает зеркало с их тачки, а рука, тем временем, выкручивает газ.
  Когда раздаётся выстрел, я уже в двадцати метрах впереди их.
  Ах, как глупо стрелять около жилого дома! Тем более что двигающаяся мишень - это вам не по бутылочкам стрелять!
  Эх, рисковый я парень!
  Не зря меня девчонки любят!
  Вылетаю из двора, с противоположной от колобка стороны и оглядываюсь. Чёрный автомобиль уже несётся следом.
  Как легко эти болваны повелись!
  Они, наверное, думают, что я их на тёзку выведу!
  Пусть помечтают!
  Мы мило носимся по улицам нашего славного города. Я от них, а они за мной. Проскакиваем один квартал, другой, третий.
  Болваны больше не стреляют, думают, наверное, что догонят меня.
  И правильно делают, что не стреляют, ведь я ещё жить хочу!
  Несколько минут я вожу их (за нос) по городскому центру, а потом, подпустив поближе, линяю в ближайший двор.
  А они пролетают мимо (что и требовалось доказать!).
  В общем, когда умные бандиты, в поисках глупого меня, въезжают в тот двор, мой след, как вы уже догадались, простыл.
  Адьёз, амиго!
  Лучше б вы с моими поклонницами развлеклись, чем со мной. Они-то ведь сами вам предлагали, а со мной-то вряд ли у вас что срастётся. Ну, разве только, если вдруг я неожиданно ударюсь головой и мой мозг усохнет до размеров вашего!
  Ровно через пять минут я возвращаюсь на место нашей встречи и вижу толстяка.
  Притормозив, я поражённо таращусь на него.
  - Ну, ты даёшь! - присвистываю я, - настоящий представительный мужчина!
  - А то! - выпячивает пузо колобок. Хотя, к слову, пуза-то его не видать под этим костюмом совершенно. Ведь это вам не прикид из универмага за пару штук, а что-то совершенно эксклюзивное!
  - Клёвый прикид! - восхищаюсь я.
  Из-под рукава на толстой клешне видны золотые часы. Плюс к этому кожаный портфель и любезная улыбка на чисто выбритом фэйсе.
  Светский лев, не иначе!
  И этот светский лев пренебрежительно взирает на мой блестящий мотоцикл, как бы размышляя, стоит ли ему доверять свою важную задницу.
  - Эй, круглый! - сбиваю я с него великосветскую спесь, - прыгай сюда в темпе, а то твои дружки живо вытряхнут тебя из пиджачка-то!
  - Где они? - испуганно озирается светский заяц.
  - Скоро будут здесь! - ору я и газую.
  Отдельного приглашения его важной заднице не требуется и она живо взгромождается на положенное ей место.
  Мы срываемся с места, и я слышу нарастающие вопли милицейских сирен.
  Да, не повезло браткам.
  Теперь менты засядут во дворе у бомбовоза и, долго и упорно будут выяснять: кто стрелял, откуда и зачем.
  
  ГЛАВА 21.
  КОБЕЛИ ХРЕНОВЫ!
  
  - Куда мы едем? - вопит мне в ухо светский друг, когда мы удаляемся от центра города.
  - За бабками! - кричу я.
  - О-о! - восхищается мамонт в пиджаке.
  - Не в банк, дурашка! - ответствую ему я, - за моими бабками.
  - Как?! - возмущается гигант.
  - Сейчас быстренько в мой банк заскочим, а потом в твой! А ты думал: бабло только тебе надо?
  - Ну-у! - мычит Бамбино, - ладно!
  Мы притормаживаем перед огромной вывеской "Игровые автоматы". Я выскакиваю из седла и ставлю мотоцикл на подножку.
  Смотрю на обалдевшего бегемота и понимаю, что надо ему кое-что сказать.
  - Слезай, чё расселся! - говорю.
  - Э... - бубнит обладатель золотых часов, - это и есть твой банк?!
  - Как догадался? - я смотрю на прибалдевшего тёзку, который, с усилием, стаскивает свои затёкшие батоны с мотоцикла.
  - Так тебе именно ТАМ дадут денег? - считает своим долгом спросить любитель поиграть.
  - Именно! - я хлопаю его по плечу, наблюдая, как вертит бёдрами одна милая особа, которая в этот момент заходит в клуб.
  Толстяк смотрит на меня, потом следит глазами за моим жеребцовым взглядом, и лыбится.
  - Значит, нам туда дорога! - провозглашаю я, и мы шагаем в клуб игровых автоматов.
  
  * * *
  Маша устраивается на водительское кресло и поворачивает ключ в замке зажигания.
  Это точно такая же машина, как и у неё, только красная. Две лучшие подружки - две одинаковые машины.
  Но вот лучшими подругами они были раньше, а машинки у них одинаковые сейчас.
  Маша вздыхает и вспоминает свой утопленный автомобильчик. Потом её мысли возвращаются к подруге. Да, они были лучшими подругами, до того, как Люська не нашла себе денежный мешок в мужья. Это было несколько лет назад.
  А потом и Маша встретила Диму, этого большого ребёнка, в которого влюбилась несмотря ни на что.
  Хотя, он в то время, ещё подавал какие-то надежды в смысле благосостояния, и это продолжалось до сегодняшнего дня. Но вот всё рухнуло...
  Мария вздыхает и выглядывает в окно, ищет взглядом люськин балкон и, видит её, свою лучшую, когда-то, подругу, которая, улыбаясь, ей машет.
  - Ведь мы ещё прорвёмся, не так ли?! - шепчет сама себе Маша и нажимает на клаксон.
  После этого приветствия она газует и едет прочь.
  По улицам города.
  Надо что-то срочно придумать. Ведь где-то есть эти деньги, на которые она может вытащить своего пупсика из беды!
  Надо только их найти!
  - Всё равно его не брошу, - бормочет она, как заклинание, слова из старого стихотворения, - потому что он хороший!
  Она делает круг по центру, но ей ничего не приходит в голову.
  После этого Маша выезжает на улицы, которые ближе к окраинам.
  Большую вывеску "Игровые автоматы" она видит издалека.
  И тут же в голову приходит шальная мысль.
  - А не сыграть ли мне? - шепчет Маша.
  Машинка её, тем временем, приближается к игровому заведению.
  - Но ведь Димка всё проиграл в таких же! - продолжает рассуждать она сама с собой, - хотя я, всё-таки не Димка!
  Красный автомобильчик уже в нескольких десятках метров от скопища "одноруких бандитов".
  - Чёрт! - вдруг восклицает Маша, - а на что же это я, интересно, собралась играть? Ведь мои деньги утонули!
  И тут, наконец, её близорукий глаз видит, что на крыльце этого самого игорного
  клуба стоит ЕЁ Дима, вместе со своим тёзкой. И, мало того, что они пялятся на задницу какой-то потаскушки! Они собираются зайти ВНУТРЬ!
  Нет, это не возможно!
  - О чём он думает! - верещит Маша, и красный автомобильчик, повинуясь её воле, подпрыгивает и летит прямо к крыльцу вышеобозначенного заведения.
  У входа она тормозит как раз в тот момент, когда два тёзки, закрыв за собой дверь, исчезают внутри.
  - Ну, я им устрою! - вопит Маша, распахивая дверь машины. - Игроки хреновы! Кобели херовы!
  
  * * *
  - Ты, значит, любишь сыграть? - я хлопаю толстяка по плечу, шагая из духоты улицы в накуренную прохладу клуба.
  Вокруг полумрак и разноцветные огни игровых автоматов.
  - Уже нет, - смущённо бормочет бегемот, вытирая платком пот со лба и вдыхая клубы табачного дыма. - О, какая прохлада!
  Мы несколько секунд топчемся у входа, ожидая пока глаза привыкнут к полумраку.
  - А я хотел предложить тебе сыграть, - весело заявляю я.
  - О, нет! - толстый оборачивается и смотрит на меня. - Я уже ВСЁ проиграл. Осталась только жизнь. Пока осталась...
  - Может сыграем на неё? - я ухмыляюсь и иду вперёд, - я ведь тоже люблю поиграть...
  - Да ну?! - колобок плетётся следом.
  - Только я, в отличие от тебя, люблю выигрывать, - я останавливаюсь около бара.
  За стойкой, спиной к нам, стоят две девчонки в униформе с обалденными фигурками и что-то обсуждают между собой.
  - Два кофе, девушки, - любезно изрекаю я.
  Они одновременно оборачиваются на звук моего голоса, и я вижу, как физия толстяка, вытянувшись, перестаёт быть круглой.
  - О, приветики! - радостно восклицает Лика.
  - Вы ещё вместе? - удивляется Вика.
  - Как видите, - сообщаю я, кивая на моего светского друга.
  - А твой двойник круто прикинут! - Лика обворожительно улыбается толстяку, отчего его голова, по цвету, начинает напоминать мартышкин зад.
  - Не двойник, а тёзка, - поправляет её Вика, изобразив кривую усмешку, - похоже, моя гёрлфренд решила попробовать ещё одного самца.
  От этих слов Лика хихикает и розовеет, а толстяк, от радостного возбуждения, кажется, сейчас грохнется в обморок.
  - Только, боюсь, этот слонёнок её раздавит, - невозмутимо продолжает Вика.
  - Вы, как всегда, в своём репертуаре, мои ненаглядные... - начинаю я, но меня бессовестно перебивают.
  - Это кто это кого раздавит?! - раздаётся рядом женский визг, и чья-то цепкая ручка хватает толстяка за ухо.
  Я вижу, что мои подруги несколько озадачены и оборачиваюсь.
  А там стоит Маша, невеста колобка, собственной персоной!
  Её пальчики выкручивают ему ухо (он поскуливает), глазки её опять размером больше очков, а кожа, примерно того же оттенка, что и у её суженого, только думаю, это
  не от смущения (здесь явно присутствует какое-то другое чувство!).
  - Спокойно, Маша, всё в порядке! - заявляю я, делая примиряющий жест обоими руками. При этом одна из моих рук аккуратно расцепляет её пальчики на ухе бегемота, после чего последний благодарно мычит.
  Одновременно с этим появляется дюжий охранник и присоединяет свои выпученные глаза к нашим, не зная, что предпринять.
  - Что здесь происходит? - на всякий случай интересуется он.
  - Всё в порядке, Пашенька, - берёт инициативу в свои руки Вика, - просто тут два влюблённых голубка встретились.
  - Ну, ладно, - гляделки Паши возвращаются к нормальному размеру, - изъявления любовных чувств просьба производить за пределами клуба. Здесь люди серьёзными делами занимаются.
  - Деньги проигрывают, - бормочу я.
  Страж беспорядка удаляется, а Маша смотрит на колобка, потом на меня, затем её презрительный взгляд перемещается на моих подруг.
  Иногда я не понимаю, кто чью любовь завоёвывает: мужчины женскую, или всё-таки наоборот. И для меня остаётся загадкой: почему же самки из-за самца готовы друг другу глаза выцарапать?
  Чудеса, да и только!
  Между тем Вика и Маша играют между собой в переглядки.
  - Куколка! - скулит мой друг, но это остаётся без внимания.
  Я чувствую, что температура воздуха вокруг бара начинает повышаться и вот-вот грянет взрыв, именуемый женской ссорой.
  Вот этого нам не надо!
  Извините, но у нас несколько другие планы.
  Я делаю шаг и оказываюсь в перекрестье их взглядов. То есть, теперь они взглядами буравят меня.
  - Спокойно! - говорю я, оборачиваясь к Маше, - не надо так смотреть на моих подружек, ясно?
  - Что? - Маша меняет тактику, и её голос становится мягче, - это твои подружки?
  Теперь мы с ней смотрим друг другу в глаза. Но вы ведь знаете, что я ещё не видел ту женщину, которая была бы способна испепелить меня взглядом! (И это вне зависимости от того, сколько времени она проводит перед зеркалом!)
  - Да, - невозмутимо сообщаю я.
  - Обе? - вопрошает она.
  - Да, я любвеобильный, если ты ещё не заметила, - я ей ласково улыбаюсь.
  - О, Боже! - восклицает она, проводя рукой по лбу, - как же я устала с вами двумя!
  Теперь уже она собирается падать в обморок, но колобок её благополучно ловит.
  - Куколка, - сюсюкает он.
  - Ну, всё, - говорю я, - инцидент исчерпан.
  Бамбино, тем временем, покрывает поцелуями её лицо.
  - Я дико извиняюсь, - встреваю я в их идиллию, пока Лика и Вика обмениваются между собой многозначительными взглядами.
  - Ну что ещё? - Маша выныривает их моря слюней, которыми наградил её возлюбленный.
  - Мне интересно, если ты не доверяешь своему жениху, то какого же ты хрена до сих пор с ним? - Я жду ответа, внимательно следя за её мимикой.
  Знаете ли вы, что все женские мысли отражаются на их милых личиках? Нет? А я
  знаю.
  - Все мужики - кобели хреновы! - кричит Маша.
  И, что меня больше всего удивляет, на её лице написано то же самое!
  На её крик опять появляется охранник, а я говорю:
  - Не все, поверь моему опыту! Если ты сегодня и встретила одного кобеля, - при этом я улыбаюсь, - то это ведь не значит, что твой жених вдруг стал таким же! Или нет?
  Охранник Паша тупо пялится на происходящее. Маша смотрит на меня, потом переводит взгляд на колобка, с его виноватой миной, вздыхает и говорит:
  - Да, может моему Диме и не очень-то везёт, но он в тысячу раз лучше тебя, кобелина!
  Потом она выпрямляется, производит обычные женские манипуляции: поправляет причёску и одежду, а затем поворачивается к бару.
  - Извините, девчонки, - она смотрит на моих подружек, - просто столько на меня сегодня свалилось, что уже нервы не выдерживают!
  - Ой, ничего страшного, - лепечет Лика.
  - Всё нормально, - кивает Вика.
  - Ну, всё, - говорит Маша, - я пошла дальше искать деньги.
  - Я тоже этим занимаюсь, - бормочет жиртрест, и она удаляется, под удивлённым взглядом охранника.
  Затем и Паша скрывается в дебрях автоматов, а мы все облегчённо вздыхаем.
  - А твоя невеста ничего! - поёт Лика колобку, который, восприняв это как комплимент, расцветает.
  Но я-то знаю, ЧТО это за комплимент!
  Как, впрочем, и Вика, которая испепеляет её ревнивым взглядом.
  Блондинка хихикает, будто ничего не произошло, а Вика интересуется у меня:
  - Вы до сих пор вместе. И что, взрыва ещё не было?
  - Ха! - я улыбаюсь ей, - сама-то, как думаешь?
  - Хи-хи! - Лика наливает нам кофе, - мы его только что видели.
  Вика поднимает брови и смотрит на меня.
  - Ну, если это взрыв, то тогда мы присутствуем на большой войне, где противоборствующие стороны используют все виды вооружений! - смеюсь я и хлопаю толстяка по плечу.
  Тот подскакивает и тянет клешню за чашкой кофе.
  Я наклоняюсь к Вике через стойку и шепчу:
  - Ну что, теперь пора сыграть?
  
  ГЛАВА 22.
  ЗА УДАЧУ!
  
  - Сыграть? - Вика пристально смотрит на меня, - ты, похоже, перестаёшь быть эгоистом?
  - О чём это ты, зайка? - я изображаю милое удивление.
  У женщин ведь тоже есть чему поучиться, не так ли? Вот и я научился актёрскому мастерству у своих подружек. Ведь любая женщина - актриса, вы согласны?
  - Ну, конечно, ты ничего не понял, и твоя любовь к людям у тебя была всегда... - Вика смотрит на меня влюблёнными глазами, по достоинству оценивая моё искусство перевоплощения.
  Толстяк недоуменно взирает на нас, а Лика тянется через стойку, чтобы чмокнуть
  меня в щёчку. (Разумеется, ведь я единственный, к кому страстная натура Вики не
  ревнует любвеобильную сущность Лики!).
  - Несомненно, - невозмутимо сообщаю я, глядя на Вику честными глазами, - любовь к людям у меня присутствовала всегда.
  - Ага, - Вика морщит носик, - ещё пару часов назад ты мечтал отделаться от своего тёзки, а теперь помогаешь ему во всём!
  - Дорогая, ты же прекрасно знаешь, что я людей люблю почти бескорыстно, и это помогает мне существовать в этом мире. Надо же ведь, в конце концов, как-то держаться за жизнь, а? Вот мы с Димитрием и договорились: я сегодня днем помогаю ему, чем смогу, а вечером, если мы остаемся целы, он мне помогает помириться с Натальей.
  В ответ на эту тираду девчонки морщатся, а мой круглый тёзка открывает рот.
  - Не так ли, тёзка? - я внимательно смотрю на бегемота, который, под моим взглядом, подбирает челюсть.
  - Ну да, - бормочет он смущённо.
  - Вот видите, девчонки! - я потираю руки, глядя на подружек, - это называется человеколюбивый эгоизм!
  - У меня даже возникла одна идея по этому поводу, - толстяк задумчиво чешет пузо.
  - Правда? - радуюсь я, - свежая струя в отношениях с женщинами?
  Нет, вы подумайте!
  У этого оболтуса, которого девчонки и всерьёз-то не воспринимают, появилась идея, как помирить меня с Наташкой!
  Держу пари, его идея яйца выеденного не стоит!
  Хотя, чем чёрт не шутит?
  Может, действительно, стоит его послушать, а?
  Говорят, дуракам везёт!
  Ну, ладно. Вначале доживём до вечера, а там будет видно.
  Проведя это короткое совещание с самим собой, я глотаю кофе и предлагаю, всё-таки Вике сообщить мне, в какой из автоматов стоило бы мне сейчас опустить монету.
  - Первый, четвертый и шестой по этой стене. Третий и четвёртый по
  противоположной, - шепчет она мне.
  - Отлично, - говорю я ей, а толстяк с всё возрастающим интересом смотрит на меня.
  - Пей свой кофе, - бубню я ему тихо, - и пойдём выигрывать.
  Заинтригованный мастодонт залпом заглатывает горячий напиток и, вот, он уже готов к новым свершениям.
  - Девчонки, - говорю я вкрадчиво, - есть ещё одна проблема.
  - Какая? - интересуется Лика.
  Вика вопросительно смотрит на меня.
  - На завтрак мы с тёзкой истратили все оставшиеся деньги.
  Вика вздыхает, а Лика достаёт из-под прилавка сумочку, из которой, в свою очередь, вытаскивает кошелёк.
  Затарившись монетой, мы, с моим круглым другом, отправляемся на подвиги.
  Войдя в коридор между автоматов, я наблюдаю за присутствующим здесь народом. А у народа, по большей части, в руках пиво, в зубах бычок, а глаза совершенно безумные.
  - Посмотри, - шепчу я бомбовозу, - на этих извращенцев. Внимательно посмотри. Это твой портрет!
  - Угу, - недовольно бурчит бегемот, - сам-то!
  - А что я? - изумляюсь я и подхожу к первому автомату.
  Оценивающе смотрю на чудо-агрегат и приступаю. Вначале, как водится,
  проигрываю пару сотен, однако потом мне выпадает штука.
  - Как тебе? - интересуюсь я у колобка, чьи горящие глаза говорят сами за себя.
  Он что-то нечленораздельно мычит, что, видать, нужно воспринять, как знак одобрения, а я перехожу ко второму автомату.
  Заметьте, ко второму, а не к четвёртому. Оставив там пару сотен, оказываюсь у третьего.
  Толстяк недовольно бурчит.
  - Молчи, дурак, - подмигиваю я ему, - сам знаю!
  У четвёртого автомата я останавливаюсь через несколько минут и только с половиной выигрыша, снятого с первого. Толстый удовлетворённо вздыхает.
  Похоже, нашим светским другом овладел азарт!
  Ба, да он то и дело стирает пот со своей лысины!
  Эх, тяжело быть игроманом, как, впрочем, и любым другим наркоманом.
  Улыбаюсь ему и начинаю игру.
  Однако карта не идёт.
  Вначале я проигрываю весь выигрыш с первого, потом принимаюсь за деньги, которые мне выдала Лика.
  Бегемот за моей спиной так сопит, будто марафон пробежал. Думаю, после сегодняшних двух сеансов купания он меньше волновался.
  Его нервное напряжение невольно передаётся и мне. И вот, я уже такой же, как и другие игроманьяки, которые здесь собрались!
  Чертовщина какая-то!
  Пытаюсь взять себя в руки, но не тут-то было! Деньги летят, а выигрыша всё нет.
  Смотрю на дензнаки, оставшиеся в моей руке и содрогаюсь.
  Последний полтинник!
  А крокодил всё не ловится!
  И мне почему-то совсем не хочется запихивать эту бумажку в этот автомат.
  Ещё бы, скажете вы, сожрёт ведь, и сдачи не даст!
  Оборачиваюсь на своего дружка. Он весь белый, а пузо его трясётся мелкой дрожью. Мы с ним встречаемся глазами и понимаем друг друга без слов.
  Так, всё! Или я стану таким же, как он и все здесь прохлаждающиеся!
  Решительно сую полтинник в купюроприёмник и дёргаю за ручку. Автомат гудит, переваривая мой полтяш, потом внутри его начинается какое-то шевеление.
  И вместе с этим шевелением ко мне возвращается жизнь. И даже уверенность в себе!
  Есть! Пять штук!
  Толстяк сзади меня, похоже, тоже оживает и уже готов приплясывать.
  Ха! То ли ещё будет!
  Я перехожу к пятому автомату, где задерживаюсь всего на минуту.
  Впереди шестой, который увеличивает мой выигрыш вдвое.
  После этого мы с тёзкой подходим к бару, где берём по чаю со льдом. (Уверен, в этом вы меня поддержите!)
  Девчонки смотрят на нас в тревожном ожидании. Я им киваю и они улыбаются.
  А вы думаете у меня бывает по-другому? Думаете, я хоть раз ушёл отсюда без выигрыша? Ха! Чёрта с два!
  Почему меня всё ещё сюда пускают?
  Всё просто - я не жадный.
  Всё, что мне нужно для этой жизни - это десять штук в неделю. А меньше десяти я тут ни разу не снимал.
  Поэтому и появляюсь здесь не чаще раза в неделю. И, даже, почти всегда реже.
  Обычно это где-то около двадцатки. Штук, разумеется.
  Конечно, рано или поздно эта лавчонка и для меня прикроется, поэтому я и решил себя попробовать на поприще телохранителя. Там зарплата соответствует моим скромным запросам.
  Но это о работе. А пока я в отпуске, который весело провожу с моим тёзкой.
  Девчонки в тот день, когда я намечаю к ним визит, просто присматривают те автоматы, которые не давали выигрыша. А играют во все эти железяки примерно одинаково. Значит, при наличии терпения, можно снять банк.
  - И это всё? Так просто?! - изумитесь вы.
  - Размечтались! - отвечу я, - так просто не бывает.
  Есть ещё один фактор, без которого выигрыша не бывает.
  Какой?
  А вот тут-то, как раз, всё просто!
  Это - моя удача!
  Которая, как вы уже знаете, пыталась от меня с утра улизнуть.
  Однако сеанс игры убеждает меня в том, что ещё не всё потеряно!
  Быть может даже, моя удача перевесит неудачу моего тёзки?!
  Вот тогда-то всё и вернётся на круги своя.
  Будем мы жить-поживать и бабла наживать.
  Но, что-то я в лирику ударился. Пора возвращаться к рассказу.
  Мы с тёзкой поднимаем чашки и я провозглашаю тост:
  - Ну, за удачу!
  Моему тёзке тост нравится, и он быстренько опрокидывает чай (вместе со льдом), готовясь ещё раз бросить вызов судьбе (конечно, моими руками).
  Я одариваю присутствующих очаровательной улыбкой и шествую на другую сторону клуба. Колобок семенит следом.
  Миную первый автомат и останавливаюсь у второго.
  - Мне этот приглянулся, а тебе? - интересуюсь я у тёзки.
  - Не знаю, может и стоит попробовать... - бормочет он, хотя его взгляд прирос к третьему автомату.
  С ним всё ясно. Просто парень уже устал проигрывать.
  Но ведь я-то не устал.
  Я всегда выигрываю! Это правило незыблемо!
  Сажусь у автомата и кормлю его купюрами. Это механическое чудовище вначале сопротивляется, а потом выдаёт мне штуку.
  - Ну, что скажешь, друг? - я подмигиваю Нехудому и перемещаюсь к третьему автомату.
  Попутно слежу за четвёртым.
  А у четвёртого сидит какой-то волосатый ботаник, который решил проиграть свою стипендию. Что ж, удачи в этом нелегком деле!
  С третьим автоматом я вожусь недолго. Он, сожрав штуку, выигранную у второго, выдаёт мне пять. Молодец, железный Горыныч!
  А говорят, что эти автоматы запрограммированы так, чтобы выигрывали только их хозяева!
  Это же Россия! А здесь, друзья, никакая программа не переплюнет своего человека в клубе!
  Тем временем ботаник, забив последние бабки в автомат, разочарованно отчаливает,
  и я занимаю его тёпленькое местечко.
  Думаете, мне долго пришлось там куковать?
  Отнюдь!
  Первый же мой полтинник принёс мне десять тысяч!
  Каково, а?
  Это, знаете ли, у меня впервые!
  У физиков это называется "КПД 100 процентов"!
  Может, сегодняшний день не так уж плох, а?
  Толстяк, который потерял дар речи и прирос к месту, восхищенно пялится на меня.
  - Вот так, дружок, - замечаю я ему, сгребая выигрыш, - возможно и ты всегда был в шаге от счастья, что тот Буратино, который, в отличие от тебя, хотя бы имел длинный нос, чтобы проложить дорогу к успеху.
  Колобку сказать нечего и он только нечленораздельно мычит.
  Мы с ним подходим к бару, где я возвращаю Лике её штуку и расплачиваюсь за напитки. Девчонки всё понимают по моей цветущей ряхе и одаривают меня счастливыми улыбками. Порция обаяния достаётся и Бамбино, который расцветает.
  - Вы ведь во мне не сомневались? - интересуюсь я у них, наклоняясь через стойку.
  Ответом мне служит двойной чмок, запечатлённый на обеих моих щеках.
  - Вечером у меня, - я машу им верхней конечностью и мы, с моей толстой тенью, отправляемся за порог клуба.
  - В банк? - спрашиваю я у бомбовоза, перед тем как распахнуть дверь.
  - Да, - говорит он и его слова тонут в шуме водопада.
  За порогом творится что-то невообразимое. Пока мы находились в игровом притоне (где нет окон и стены звуконепроницаемы) на улице произошли некоторые перемены.
  Дождик начался опять.
  И это был не просто дождик, а самый настоящий ЛИВЕНЬ, причём такой интенсивности, что за его стеной ничего не было видно на расстоянии пяти метров.
  
  ГЛАВА 23.
  ПОДМОЧЕННАЯ РЕПУТАЦИЯ.
  
  - О, чёрт! - воплю я и извлекаю мою, уже занесённую вперёд ногу из струй воды.
  Мой железный конь (бедняга!) мокнет под водопадом у крыльца. Взглянув на это
  печальное зрелище, я захлопываю дверь.
  Около моего башмака тут же собирается лужа.
  - Но... - бормочет толстяк, у которого дверь едва не соприкасается с носом, - мне же надо в банк.
  - В банк, в банк! - бубню я и топаю обратно к бару, - сейчас поедешь!
  Я спрашиваю у Вики телефон и передаю его моему другу:
  - Вызывай мотор.
  Колобок послушно давит на кнопки.
  Я выдаю ему деньжат. Потом их выдаю себе, а остальное передаю девчонкам.
  - Что, такой ливень? - вопрошает Лика.
  - Ещё бы! Я сегодня весь день с подмоченной репутацией! - возмущаюсь я, - ещё не хватало, чтобы бабки утонули.
  Толстый, тем временем, стоит у приоткрытой двери, ожидая, когда приедет такси (или катер, как вам угодно, ведь по улице уже текут неслабые ручейки).
  - Через пятнадцать минут я подъеду к банку и заберу тебя, - говорю я ему, подходя.
  - А если денег дадут? - он смотрит на меня.
  - Тогда, хоть, узнаю, что у тебя всё в порядке, - я хлопаю тёзку по плечу.
  - Спасибо за всё, - толстяк едва не пускает слезу.
  - Ничего сочтёмся! - я ему подмигиваю, - и ещё, - я протягиваю ему ключ, если мы вдруг разойдёмся, мало ли что, вот тебе ключ от моей квартиры. Там ты, в любом случае, будешь в безопасности.
  - Спасибо, друг! - колобок бросается на меня с объятиями, и я чувствую себя совсем не в своей тарелке. Мне не каждый день приходится обнимать колобков и мужиков. А когда всё это вместе! Ну, в общем, вы поняли...
  За порогом сигналит жёлтый автомобиль и бомбовоз стартует. Думаю, пяти метров ему вполне хватит на принятие ещё одной ванны.
  Взглянув, как отчаливает катер с толстяком, я возвращаюсь к девчонкам.
  - Льет, будь здоров, - делюсь с ними своими впечатлениями.
   Они молчат, и я к ним присматриваюсь. Какие-то они невесёлые. Такое ощущение, что из их прекрасных глазок сейчас тоже хлынут реки, как на улице.
  - Что случилось, рыбки? - вопрошаю я, изобразив проникновенный взгляд, - кто вас обидел?
  - Ты! - всхлипывает Лика.
  - Да! - поддерживает её Вика.
  - Что?! - мои брови становятся похожи на мосты через Мойку.
  - Ты возишься с этим своим толстым тёзкой, а это опасно... - Лика готова уже показать слезопад.
  - Так! - говорю я строго, - спокойно!
  А они уже обнялись и готовы оросить друг друга живительной влагой.
  Нет, это невозможно!
  Сегодня что, день Нептуна, что ли?!
  - Всё под контролем, мои лапочки! - я притягиваю их к себе через стойку и, как любящий папочка, целую в лобики.
  - Если с тобой что-нибудь случится... - начинает Вика, уткнувшись мне в ухо.
  - То мы этого не переживём! - ревет уже в голос Лика, в мой второй слуховой аппарат.
  - Девочки, я вас тоже люблю! - жарко шепчу я им, поглаживая по спинкам, - но, если вы не прекратите реветь, я тоже начну!
  Тут стереоозвучка их эмоций внезапно прекращается, они отрываются от моих плеч и смотрят мне в глаза.
  Обе сразу.
  Я едва не окосеваю, пока пытаюсь ответить на их оба взгляда одновременно.
  Эх, тяжко с двумя сразу!
  Я вообще не понимаю, как султаны умудряются общаться сразу с целым гаремом, ведь одна женщина - это уже много!
  - Правда? - Лика вдруг радостно улыбается.
  - Было бы интересно взглянуть на твои крокодильи слёзы! - хихикает Вика.
  - Ну, всё? Успокоились? - вопрошаю я.
  Однако эмоциональный у меня сегодня денёк выдался!
  Они шмыгают носиками и кивают, застенчиво улыбаясь.
  Ангелочки мои!
  - Вот и славненько! - я тоже им показываю свой фирменный оскал, - мне пора.
  - Дима! - вдруг твёрдо говорит Вика, - если с тобой что-нибудь случится, знай, что
  мы разорвём их всех в клочья.
  Вот так вот!
  Стальные коготки в бархатной перчатке!
  Дикие фурии мои!
  - Кого? - любопытствую я.
  - Тех, кто причинит тебе зло! - воинственно заявляет Лика.
  - Спасибо, крошки! - я обнимаю их, целую, а сам чувствую, что, да, я уже готов пустить эту самую, пресловутую, крокодилью слезу.
  Чтобы окончательно не расчувствоваться, я быстренько делаю им ручкой и отчаливаю.
  На три метра.
  Потом хлопаю себя по лбу и оборачиваюсь.
  - Лика, - говорю, - у тебя ведь водонепроницаемый телефон!
  - Ага! - она улыбается.
  - Слушай, до вечера я его у тебя арендую. Мой утонул.
  - А я-то думаю, почему ты всё время вне зоны действия, - бормочет Вика.
  Лика подаёт мне аппарат.
  - Всё, - говорю я, - если что случится, то я хотя бы на связи. Вика, позвоню! - я, хлопнув дверью, выхожу принимать водные процедуры.
  
  * * *
  Маша припарковывает красный автомобильчик у центрального крыльца частной клиники, в которой работает, и вздыхает.
  "И зачем я сюда приехала?" - спрашивает она себя.
  Ответа на этот вопрос у неё не появляется.
  Хотя, нет, он всё-таки есть, этот ответ. До боли простой ответ.
  Ей просто больше некуда идти за деньгами. Богатых друзей имеют богатые, действительно богатые, а не такие, как она, люди.
  - Вот я и ответила на свой вопрос, - бормочет она и выходит из машинки.
  Щёлкает сигнализацией и медленно поднимается по ступенькам, ведущим на
  мраморное крыльцо.
  В небе сверкает, гремит, опять сверкает.
  Невеста колобка задумчиво смотрит вверх и небеса, будто в ответ на её молчаливые мольбы, разверзаются, обрушивая на землю тонны воды.
  Одной секунды, которую Мария проводит на последней ступеньке, перед тем как взойти под козырёк здания, хватает, чтобы её основательно умыть.
  Взвизгнув, она запрыгивает под козырек, глядя на обильное водоизлияние, которым небо награждает землю.
  - Одно меня радует, - бубнит невеста бомбовоза, хватаясь за ручку двери, - что я не пользуюсь косметикой. Иначе сейчас бы вся расплылась.
  - Машка, привет! Промокла?! - раздаётся знакомый окрик при её первом шаге в вестибюль.
  - Не успела, - застенчиво улыбается Мария, глядя на Людку, свою подружку по работе, которая торчит из окна регистратуры.
  - Ну, слава Богу, - Людка поправляет колпак, - сильный дождь?
  - Как из ведра! - Маша встряхивает мокрыми волосами и на подругу прилетают капли воды.
  - Ой! - визжит Людка и встряхивает головой.
  Её колпак вылетает в окошко регистратуры и падает под ноги Маше. Та, в свою
  очередь, его не замечает и, не упускает возможности наступить на него.
  - Ты что делаешь?! - кричит Людка.
  Только после этого Маша, увидев, что натворила, сходит с него и, подняв, подаёт подруге.
  На колпаке красуется мокрый след её туфли.
  - Извини, - бормочет невеста колобка.
  - Да уж, уделала ты меня, - улыбается Людка, - Олег Петрович, ладно, не видел. Это же удар по имиджу клиники, сказал бы наш уважаемый старый пень!
  - Точно! - смеётся Мария.
  Людка убирает измятый колпак и одевает дежурный вместо него. Этот, конечно, не такой белоснежный, но, хотя бы без отпечатков на самом видном месте.
  Подруги хихикают, потом Маша спрашивает:
  - Кстати, наш старый у себя?
  - Да, у себя в кабинете торчит. - Люда смотрит на неё, - а что, он тебе нужен?
  - Да, нужен, - вздыхает Маша.
  - Что у тебя случилось? - Людка тут же, чувствуя состояние подруги, изображает сочувствие на лице, при этом огонёк любопытства загорается в её глазах.
  - Ой, не спрашивай, - невеста толстого машет рукой, - деньги мне нужны.
  Маша разворачивается в сторону внутренних помещений.
  - Много? - любопытствует Люда.
  - Ой, много, Людка, много! - Маша отправляется к начальству.
  В её клинике только один человек может располагать такой большой суммой, которая ей нужна.
  Олег Петрович, он же главврач, он же хозяин клиники и он же богатенький дядя с собственной виллой на Чёрном море.
  К нему-то Маша и направляет свои стопы.
  
  * * *
  Чёрный автомобиль, поднимая колёсами фонтаны воды, резко тормозит у двухэтажного офисного здания неподалёку от центра города.
  Стас и Квас, два бритоголовых амбала, выскакивают из машины и гуськом бегут на крыльцо в надежде скрыться от потоков воды, низвергающихся с небес.
  - Здорово, мокрые курицы! - приветствует братков такой же короткостриженный экземпляр в пиджаке, маячащий в дверях.
  - Я те счас врежу! - орёт Стас, впрыгивая под крышу и принимая боксёрскую стойку.
  - А я добавлю! - ревёт Квас, присоединяясь к напарнику.
  С горе-гангстеров низвергаются ручьи воды, и их коллега шарахается в сторону, поднимая вверх руки.
  - Спокойно, пацаны! Пошутил я! - вопит он, видя из недовольные рожи.
  - Во денёк! - вопит Стас, опуская руки.
  - С этим колобком один геморрой! - вздыхает Квас.
  - Очередной клиент? - смеётся тот, что на входе.
  - Смешки тебе, да? - Стас ворчит, злобно зыркая на него.
  - Чё вы такие сердитые-то сегодня? - любопытствует сторожевой бугай.
  - Тебя бы на наше место! - бубнит Квас.
  - Во-во! - соглашается Стас, - а мы бы тут, в тёплом и сухом местечке в нарды пока
  поиграли. Шеф ждёт?
  - Ага, - сторожевой уважительно глядит на коллег, - заходите.
  Стас и Квас топают по лестнице на второй этаж.
  - Да-да! Заходи! - раздается из-за двери, когда Стас осторожно стучит.
  Гангстеры робко заходят внутрь и топчутся посреди кабинета.
  У окна спиной к ним стоит мужчина примерно одной с ними комплектации, только у этого типа волосяной покров на голове подлиннее.
  - Хороший дождик, - говорит тип, - грибной.
  Амбалы кивают.
  - Как идёт добывание денег для меня? - интересуется тип и прикрикивает, - и не кивайте мне там!
  Амбалы переглядываются и мнутся.
  - Ты, Стас, не темни, - резко говорит шеф, - что там?
  - Всё нормально, босс, - мямлит Стас, - вроде...
  - Как это, вроде? - шеф разворачивается и сверлит их глазами.
  Пиджак у этого типа тоже имеет отличия от прикида подчинённых. Эксклюзив.
  - Клык, мы это... - вставляет слово Квас.
  - Я со Стасом разговариваю! - резко говорит босс мафии, и Квас скромно буравит глазами ковёр.
  - Какое-то время мы держали его в поле зрения, - излагает Стас, - но этот толстяк такой прыткий, что постоянно сбегает от нас. Уже не один раз.
  Бандит мнётся, а Клык спокойно говорит:
  - Ты продолжай-продолжай.
  - Может, поставить кого-нибудь около дома его мамочки, а то не ровен час - удерёт.
  - Ну, тогда, друзья, эти деньги отдадите мне вы! - Клык широко улыбается, обнажив желтые клыки.
  - Шеф, но мы ведь работаем на вас! Верой и правдой, без косяков!
  - Без косяков, говоришь?! - Клык поднимает бровь и орёт, - да вы не можете за одним толстяком уследить, которого видно за три километра!
  - У него, кажись, баба есть, с которой у него шуры-муры, - бормочет Квас.
  - Вот это хорошо. Доставьте её ко мне, ясно?
  - Да, босс.
  - Бабу доставить, его найти и глаз не спускать, ясно?!
  - Да.
  - Идите, болваны! - Его взгляд падает на ковёр, на котором образовалась лужа вокруг них, - только ковёр и умеете портить!
  Амбалы, опустив свои лысые чайники, понуро отправляются восвояси.
  - Врёшь, колобок, от меня не уйдёшь! - Клык разворачивается к окну и, сжав кулаки, пялится на стену воды, за которой ничего не видать, - и мать твоя у меня под наблюдением. Не уйдешь, жирный!
  
  ГЛАВА 24.
  БЕС В РЕБРО.
  
  Маша идёт по коридору клиники, и её шаги гулко отдаются от стен. Каблучки: цок-цок-цок.
  "Наверное, моё приближение слышно издалека", - отвлечённо думает она.
  В коридоре, по которому она идёт, нет кабинетов врачей. Здесь только
  хозяйственные помещения и приёмная главного врача. Именно поэтому она здесь и
  находится в полном одиночестве.
  Но даже сюда доносится шум ливня с улицы.
  - Что там с моим Димой? - бормочет невеста бедолаги рассеянно.
  Кабинет начальника, тем временем, приближается.
  - Уж не стал ли он играть, случайно? - задумчиво бубнит она.
  Из-за угла уже видно табличку на двери Олега Петровича.
  "Главврач" - золотыми буквами.
  - Пусть только попробует... - шепчет Маша.
  И вдруг её поражает мысль:
  "А если этот кот, его тёзка, соврал? Если эти две мочалки - ИХ любовницы, а не его?!"
  Волна негодования тут же охватывает невесту толстяка и она, покраснев, семенит ещё быстрее.
  - Пусть только попробует! - восклицает она и делает решительный шаг к двери начальства, не глядя себе под ноги.
  Каблучок её туфельки зацепляется за коврик перед дверью.
  - Я им устрою! - вопит Маша, головой в полёте распахивая дверь к главному.
  Посреди кабинета стоит этот самый, главный, в расстегнутом белом халате и рубашке с галстуком под ним. Он, Олег Петрович, у которого очки сползли на переносицу, глаза выпучились, а рот открылся, с ужасом смотрит перед собой, куда на колени приземляется Маша, не забыв, при этом, гулко треснутся лбом об пол.
  А так как хозяин клиники не успевает разглядеть лица особы, которая столь бесцеремонно пала перед ним ниц, он, подобрав челюсть, изумлённо бормочет:
  - Кто вы?
  Несомненно, эскулап принял её за недовольную клиентку.
  - Олег Петрович! - кричит в пол Маша, - я вас хочу!...
  - О-о! - мычит пожилой самец.
  - Попросить денег... - шепчет Маша, но это-то, как раз, мужские уши и не склонны слышать.
  А вы разве не знаете, что первую часть этой фразы услышат девяносто девять процентов мужиков, а со второй половиной - всё с точностью до наоборот?!
  Тут Маша поднимает, наконец, голову и её начальник, в душе вечно молодой, видит её симпатичную мордашку.
  - О, Машенька, - старый последователь Гиппократа подаёт невесте колобка руки и легко поднимает её с пола.
  Ну, разумеется, вы думаете, раз он стар, то и дряхл.
  Однако!
  Все знают, что старый конь борозды не испортит.
  Хотя, юные нимфетки обычно добавляют, что он её (борозду) и не вспашет.
  Чтож, оставим их мнения при них, и продолжим, не впадая в бесполезные прения (предпочтем им лучше полезные трения).
  - Машенька! - тем временем воркует старый конь, который в халате (не в пальто), держа юную особу за руки и разглядывая её, - вы пришли ко мне, дорогая, с ТАКОЙ просьбой!...
  Маша краснеет ещё больше, но ничего не говорит. Ибо ничего не понимает, как вы уже догадались. И действительно, когда к человеку приходишь за деньгами, на радушный приём обычно не рассчитываешь, не так ли?
  - И что, Машенька, неужели больше некому это сделать для вас? - поёт соловьём
  потомок Парацельса.
  - Нет, - вздыхает Маша.
  - О-о, - тот, который борозды не испортит, явно колеблется, сможет ли он её вспахать.
  - Просто будьте мужчиной, милый Олег Петрович, ну хоть раз! - молит его несчастная.
  - Не могу, - вздыхает эскулап с сединой в бороде и бесом в ребре, - у меня "Простамола" нет.
  Он отпускает её руки и смотрит на неё пристально.
  А она, чисто автоматически, поправляет мокрые волосы. Да-да, интуитивно женщина воспроизводит именно те жесты, которые не оставляют равнодушными мужчин!
  И тут же Маша становится для него нимфой, и даже более того - Афродитой, только что вынырнувшей из морской пены и поправляющей мокрые волосы.
  Он, глядя на неё, опять открывает рот, которым вначале ловит воздух, а потом всё же говорит (охрипшим голосом):
  - Впрочем, у меня есть идея на этот счёт.
  Лицо Маши сияет, а пожилой сатир опять берёт её за руки, усаживает на диванчик, стоящий здесь же и отправляется к шкафу.
  В шкафу случайно (чудо, да и только!) оказывается бар, откуда хозяин клиники и кабинета извлекает початую бутылку коньяка и два стакана.
  Всё это он взгромождает на журнальный столик, стоящий тут же и профессиональным жестом набулькивает по полстакана (а вы думали, врачи только рецепты умеют выписывать?).
  Маша в недоумении взирает на столь пышный приём и молчит.
  Между тем тот, чей песок уже давно высыпался, топает к своему столу, из ящика которого он вытаскивает загадочную коробочку, похожую на упаковку таблеток.
  Пожилой мачо присаживается на краешек дивана и, подняв свой стакан, выжидательно смотрит на свою работницу, столь неожиданно проявившую к нему столь
  нетривиальный интерес.
  - Но я ведь за рулём, Олег Петрович, - бубнит растерянно медсестра.
  - Во-первых, для вас я просто Олег, - строго говорит главврач и у Маши открывается рот, - а во-вторых, милая, такое количество хорошего алкоголя вам будет только на пользу.
  - Да? - бормочет Маша, робко поднимая стакан.
  - Да, - уверенно поёт седой соловей, - ваш стресс сразу тю-тю!
  Тут он распечатывает коробку, которую прихватил из стола, достаёт оттуда таблетку и проглатывает её.
  - Ну, - говорит он, - давайте выпьем, Машенька, за то, что вы, наконец, собрались и пришли ко мне.
  Они опрокидывают коньяк внутрь себя. Главврач удовлетворённо крякает и бросает коробку с лекарством на стол. Маша, выпив свои полстакана, глотает воздух и машет рукой около рта, пытаясь отдышаться.
  - Напиток богов, - упоённо заявляет начальник и смотрит на свою сотрудницу, которая, похоже, приходит в себя, - теперь вам полегчает.
  - Спасибо, - Маша смотрит на него влажными (от коньяка) глазами, - вроде бы мне действительно становится легче.
  - Это старый как мир принцип, - толкает речь пожилой лектор, - хочешь облегчить
  душу - нагрузи тело. Только вот женщины почему-то совершенно не используют его,
  предпочитая мучить и себя, и окружающих.
  Маша, неожиданно для себя, хихикает. Определённо её старый начальник, говорящий загадками, ей нравится. В таком ракурсе она видит его впервые.
  Тем временем, этот старый, который начальник, уже налил по второму полстакана. Маша с сомнением смотрит на наполненную тару, но у её шефа на этот счёт - полная уверенность. Он берёт её руку в свою, медленно подносит к своему лицу и целует, глядя ей в глаза.
  Маша опять краснеет. Впрочем, "опять" здесь не совсем уместно, ибо она ещё не успела побледнеть!
  Затем принц пенсионного возраста вкладывает в её ручку стакан и поднимает свой (стакан, не подумайте чего!).
  - Теперь на брудершафт, дорогая Машенька! - заявляет наглый мачо, которому бы в доме для престарелых за старухами бегать.
  У Маши открывается рот.
  Вот это да! Какой прыткий у неё шеф! А ведь и не скажешь: на вид - божий одуванчик, да и только.
  А у него ещё вон сколько пороха-то в пороховницах!
  - Я... это... - бормочет Маша в порыве коня на скаку остановить (старого).
  - Начальству не отказывают, - назидательно говорит старый и они пьют.
  Олег Петрович дарит ей на закуску влажный поцелуй с привкусом старых кирзовых сапогов.
  И вот, они уже сидят рядом несколько прибалдевшие. Маша - от коньяка и прыти главврача. Он же, в свою очередь, от него же (коньяка), ещё кое от чего (того, что было в коробке с лекарством) и присутствия юной самочки, которую он только что попробовал на вкус.
  И у Маши откуда-то из глубины её обалдевшего сознания выползает мысль:
  "А на что я готова пойти ради моего жениха?"
  А у её начальника всё его существо наполняется какой-то радостью и
  предвкушением, и он опять себя чувствует молодым кобельком, который, весело размахивая хвостиком, носится за сучками.
  А Маша понимает, что ради своего толстого оболтуса она готова совершенно на всё, даже на ЭТО! И это ей совершенно не нравится!
  Осмелевший пожилой (в душе молодой) кобелёк, тем временем обнимает её за талию и притягивает к себе.
  - Олег Петрович! - возмущённо отстраняется Маша, - я же пришла не за этим.
  - А зачем? - брови главного поднимаются и, как вы догадались, хвостиком он уже не размахивает.
  - У меня ведь проблемы, - бормочет Маша, одёргивая блузку, - большие...
  "О, да! - думает старый кобель, глядя на её блузку, у тебя там бо-о-о-льшие проблемы!"
  - Какие же... - разочарованно бубнит он же вслух, поняв, что с ним, именно как с кобелём, и обошлись.
  Опять перед носом помахали куском мяса, но только для того, чтобы он что-то сделал. На задние лапки, например, встал.
  - У меня есть жених, - вдохновенно заявляет Маша.
  - Ну и что? - равнодушно спрашивает старый самец, - а у меня: жена, дети, внуки, собаки и целый коллектив безмозглых дурочек.
  - Ой! - Маша на мгновение замирает, глядя на него.
  Её шеф, у неё на глазах, превращается из молодого романтичного кобелька в старого прожжённого волчару.
  - Мне нужны деньги, Олег Петрович, - лепечет юная особа.
  Её взгляд блуждает по лицу шефа, по кабинету, выглядывает в окно (ливень всё ещё хлещет), возвращается на стол и останавливается на коробочке, которую туда бросил шеф.
  - Ой! - шепчет она испуганно, ибо на коробочке неоднозначная надпись.
  "Виагра"!
  - Какие деньги? - интересуется шеф, разглядывая её, то краснеющую, то бледнеющую.
  А Маша пытается отодвинуться от него, но упирается в подлокотник дивана. Главврач же, в свою очередь, придвигается к ней.
  - А!... о!... - вскрикивает Маша, чувствуя бедром горячую конечность начальства.
  - Так какие деньги тебе нужны, курочка? - рука босса поглаживает её голую коленку, - повышение зарплаты?
  - Нет! - вскрикивает Маша, с ужасом взирая на пожилого похотливого кота.
  - Нет? - удивляется кот.
  - То есть да, - бормочет невеста колобка, зажатая в угол, - и эт-то тоже...
  - Это тоже? - рука босса поднимается по её ноге.
  - То есть, от повышения зарплаты я бы не отказалась! - скороговоркой выпаливает несчастная.
  Её рука ложится на руку босса и пытается её оторвать от своей ножки. Но клешня пожилого осьминога будто приросла, и Маше ничего не остаётся, как, прижав её, остановить продвижение к заветной цели.
  - Тогда поцелуй меня, моя уточка! - призывно крякает пожилой селезень.
  - Но у меня же есть жених! - вопит Маша.
  - Я тебе уже говорил, что я думаю по этому поводу! - голосит начальство.
  "У, старый козёл!" - вопит про себя Маша и, закрыв глаза, выставляет губы вперёд.
  Старый хрыч пытается вновь ей продемонстрировать свой морщинистый влажный рот, но Маша не открывает свой.
  - Разожми губки, деточка! - воркует дряхлый петушок.
  Маша вздыхает и исполняет его просьбу.
  - Считай, что повышение зарплаты у тебя в кармане, - шепчет старик, готовясь приникнуть к живительному источнику, - теперь мы будем жить со-о-о-всем по-другому, не так ли, Машенька?
  - Конечно! - вопит невеста колобка и залепляет ему пощечину.
  
  ГЛАВА 25.
  ТЕ ЖЕ, И ВОДОПЛАВАЮЩИЙ.
  
  - Ай! - скулит ископаемый кобель, выдёргивая свою руку из-под её, и хватаясь за щёку, - ты чего?!
  - Я - ничего! - кричит Маша, - а ты чего?!
  - Я... Э ... - бормочет старикан, - Ты о чём, деточка?
  - Вот-вот! - Маша поднимает руку, делая вид, что хочет ему залепить ещё одну плюху, - именно! Я же тебе в дочки гожусь! А ты!...
  - Ты же сама пришла! - лепечет Посыпающий песком коридоры клиники.
  - Кобель старый! - вопит Маша, - все вы мужики - кобели! Как бабу увидели - всё,
  уже готовы к продолжению рода! Чёрт вас побери!
  - Но ты же сама сказала, Машенька! - бубнит старый кобель, выглядывая из-за рук, которыми он прикрылся от возможной атаки.
  - Что я сказала? - Мария опускает руки, - чтоб ты меня трахнул?!
  - Да, - Олег Петрович осторожно опускает руки, но, увидев выражение лица своей подчинённой, опять прячет нос.
  - Что?! - Маша вскакивает и хватает бутылку с коньяком.
  - Нет! - верещит испуганный старичок с бесом в ребре.
  - Ах, нет, значит? - Маша опускает бутылку и интересуется у него, - так да или нет?
  - Ты сказала, что хочешь меня! - голосит начальство.
  - Я?! - верещит Маша, - я хочу тебя?!
  - Ну да, - бормочет смущённо пожилой кролик, выглядывая из-за своих сморщенных конечностей, - когда сюда зашла.
  - Я... я... - шепчет Маша в прострации, - я хочу моего пожилого шефа?
  Её руки опускаются, а бутылка падает на диван.
  - Но ведь это совершенно нормально, - лепечет начальство, - многие из наших медсестёр оказывают мне соответствующие знаки внимания.
  - Что? - её глаза опять впиваются в главврача, - да за мной молодые парни толпами бегают!
  Тут она, конечно, несколько преувеличила, что ж, думаю юной красотке можно это простить, - ведь тяга к преувеличению существует у всех женщин.
  - Так уж и толпы, - молвит Олег Петрович, - и потом, я же вижу, что вы не равнодушны ко мне.
  Он улыбается во всю вставную челюсть и хлопает по дивану рядом с собой.
  - Я вам сказала, что хочу попросить у вас денег, но вы, как настоящий кобель, услышали только, что "я хочу вас", - Маша, неожиданно для себя, всхлипывает и падает
  на диванчик, где тут же попадает в объятия своего пожилого ухажёра.
  - Моя дорогая, не стоит так переживать, - ухажёр нежно её обнимает и гладит по волосам.
  - Вы ведь и не представляете, Олег Петрович, какие у меня возникли проблемы, - продолжает всхлипывать невеста колобка.
  - А ты расскажи, - супермачо свободной рукой переставляет коньяк с дивана на стол.
  - У меня ведь, Олег Петрович, жених попал в очень большие затруднения. У него огромный долг, за который его обещали убить, если он не вернёт его! - она уже ревёт в голос, - а срок истекает сегодня!
  - Ой, бедненькая! - по мере того, как Маша прижимается к нему всё крепче, главврач чувствует себя мужчиной всё больше, тем более что рыдания, которые сотрясают её, на его тело оказывают совершенно другое воздействие!
  Олег Петрович, который своими профессионально ловкими руками уже успел изучить всё её тело, быстро набулькивает ещё коньяку в стакан и протягивает юной деве.
  Та, в перерывах между всхлипами, вливает содержимое стакана себе в рот и смотрит на него.
  - Ну что, полегчало? - интересуется старый эскулап.
  - Ага, - бормочет Маша, и её взгляд преисполняется благодарности.
  - Так каков размер долга?
  - Десять миллионов рублей, - испуганно бормочет Маша.
  - О-о! - вставная челюсть главного едва не летит на пол, когда он пытается
  переварить услышанное, - как же его угораздило столько назанимать?
  - Он проиграл эти деньги, - скулит Маша.
  - Что?! - очки подпрыгивают на носу шефа, - так бросайте же этого безмозглого болвана, иначе он и вас проиграет!
  - Я люблю его! - ревёт Маша в голос.
  - Кошмар, - бормочет эскулап, чьи руки продолжают её утешать (во всех местах).
  А Маша даже не замечает, что руки шефа уже находятся в её самых интересных местах, когда он, повернув её голову к себе, целует бедняжку.
  Она в ужасе отшатывается.
  - Ведь это тоже успокаивает нервы, дорогая, - поёт ей начальник.
  - Да как вы можете! - восклицает невеста толстяка, внезапно осознавая, ГДЕ находятся его руки.
  - Окажите мне внимание, милая Машенька, и тогда мы займёмся вашими проблемами, - скрипит старая вешалка.
  - Счас! - вопит Маша и влепляет шефу ещё одну пощёчину.
  Затем вскакивает и несётся к двери. У выхода она останавливается, поправляет одежду и оборачивается к шефу.
  - Что? Я уволена, да? - ехидно вопрошает она.
  - Нет, что вы! - кричит Олег Петрович
  Маша, хлопнув дверью, выскакивает в коридор, а её шеф остаётся один на один с бутылкой коньяка, с которой и общается.
  - Ох! Какая горячая курочка! - восхищённо шепчет сморщенный перец после очередного глотка, - несомненно, в следующий раз у нас всё получится!
  
  * * *
  А я, тем временем, активно увлекаюсь водными процедурами. Мой сухопутный мотоцикл уже стал водным, и я, уподобившись серферу, пытаюсь оседлать на нём
  штормовую волну.
  Про мой прикид сказать ничего сухого тоже нельзя.
  Промок до нитки - это про меня!
  Видать, сегодня действительно день Нептуна!
  Небо ежесекундно раскалывается пополам, посылая на землю громовые раскаты. Ослепительные молнии мельтешат перед глазами как Новогодний фейерверк, но и на том спасибо, ибо без них была бы ночь. Хотя, нет, скорее поздний вечер, настолько плотно застелило небо.
  И вся эта радость жарким июльским днём! Впрочем, что это я? Жаркий день смыло первым же ведром воды, упавшим с небес! И теперь царит блаженная прохлада.
  Правда, несколько мокро вокруг.
  Воды на асфальте пока что сантиметров десять, не больше, но, судя по скорости её прибывания, скоро можно будет купаться прямо на улицах.
  Всё живое будто вымерло вокруг, если не считать тех нескольких прохожих, что пытаются переплыть улицу. Эти водоплавающие вяло бросаются матюками в водителей автомобилей, которые их окатывают водой и поднимают волны, превращая занятие первых в водное поло.
  Да и что собственно матюгаться, когда вы и так мокры донельзя! Ведь лишнее ведро вам на голову уже ничего не изменит, не так ли?
  И вот посреди всего этого аквапарка, я, любитель поплавать с использованием подручных средств (и без них тоже), продвигаюсь вперёд, движимый своим упрямством
  и движком моего мокрого, но не менее железного, чем раньше, коня.
  На ближайшем перекрёстке пробка. Троллейбус перегородил проезжую часть, а вокруг него вяло покачиваются на волнах несколько легковушек, чьи водилы с удовольствием обменяли бы свои тачки на катера.
  Тут же у края дороги стоит девчонка, лет этак двадцати и, прикрываясь зонтом, испуганно пялится на море, которое плещется у её ног.
  Мы с моим конём подплываем к ней. Я, изобразив из себя Джеймса Бонда, предлагаю ей услуги паромщика. А она, хлопая глазами, мнётся. Я пробегаю взглядом по её одежде (а заодно и фигуре, к которой эта одежда плотно прилипла).
  Н-да, надо заметить, что из сухих частей тела у неё только голова, да и то не совсем.
  - Ну же, подруга! - кричу я сквозь шум грозы, - на своём зонтике вы далеко не уплывёте!
  Красотка (а других я не подвожу, поверьте мне), презрев страх, складывает зонтик и с визгом паркуется на заднем седле моего мустанга.
  - Обними меня крепче, крошка! - кричу я, - а то свалишься.
  Что она и делает. Приятно, знаете ли, среди всемирного потопа (а вдруг это он!) ощутить на своей щеке тёплое дыхание ещё одного живого существа, пусть мокрого, но милого.
  - Давай-ка я тебя, красавица, до дому доброшу, а то следующий паром, думаю, будет не скоро, - предлагаю я, и через миг мы летим по морю воды, весело забрызгивая тех девчонок, на ком я не остановил свой выбор.
  
  * * *
  Заслышав какой-то неведомый звук, доносящийся из глубин клиники, Люда испуганно оборачивается и открывает рот.
  Пожилой бродяга, воспользовавшись её замешательством, проскальзывает мимо неё
  и семенит в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
  - Стоять! - вопит Люда вслед бомжаре, поправляя сползающий колпак.
  Но бомж, придав её словам то же значение, что слон придаёт комару, семенит дальше. Однако этот ярко пахнущий представитель современной цивилизации замирает на лестнице, заслышав новый крик.
  Он испуганно замирает, но Люда не торопится его ловить. Она тоже слышит странный вопль и пока не понимает, что он обозначает.
  Рваный господин, послушав несколько мгновений нарастающий вопль, содрогается и пятится.
  Да, его можно понять.
  Вой, отлетающий от пустых коридоров и усиленный эхом и топотом подобен завыванию небезызвестной собаки Баскервилей!
  Люде больше не требуется просить непрошенного гостя удалиться - он уже сам несётся обратно к двери.
  Конечно, ведь лучше немного поплавать, чем быть съеденным!
  Проскочив мимо медсестры, бродяга выскакивает на крыльцо и останавливается, с ужасом глядя через стеклянную дверь на лестницу, ведущую в глубину клиники.
  Люде приходится гораздо хуже, ведь она не может оставить пост.
  Зубы её стучат, губы дрожат, пот льётся градом по симпатичному личику, а колпак вновь падает на пол.
  И тут появляется ТО, что вызвало переполох.
  Вернее, та!
  На верхней ступеньке лестницы нарисовывается Маша!
  Она ревёт в голос и отчаянно стучит каблуками по лестнице, торопясь к выходу.
  Челюсть у Люды падает на пол, и она что-то мямлит подруге.
  Но та, не замечая её, проносится мимо (не преминув вновь протопать по колпаку подруги) и выскакивает на крыльцо, где врезается в бомжа, стоящего с таким же разинутым ртом.
  - Что случилось-то? - бормочет, наконец, Люда, обретая дар речи.
  Поздно.
  Маша с бомжом уже верещат, отпрыгнув друг от друга, и перекрывая своими сиренами шум грозы.
  Люда хочет выйти на помощь подруге, но, сама наступив на колпак, ругается и, остаётся на месте, глядя на них через стекло.
  Бродяга быстро приходит в себя. А, обретя себя, тут же, не стесняясь, выкладывает свои пожелания.
  Он от неё хочет немного деньжат. Ну, вы понимаете, ему же нужно на хлеб, на пиво, на водку, на телку. На квартиру, в конце концов!
  Мария, услышав это, опять воет и сквозь рыдания выкладывает бомжаре, что ей самой срочно нужно десять миллионов, а то её жениха убьют.
  - Вот это любовь! - восхищённо шамкает несвежий представитель общества.
  Следом за этим он долго роется по вонючим карманам и извлекает откуда-то, из глубины лохмотьев, железный червонец.
  - Помогу чем смогу! - шамкает сочувственно бомж и протягивает невесте колобка монету.
  - Меня это не спасёт! - ревёт Мария и вертит головой.
  - Всё равно возьми! - шепелявит бродяга, а Маша отказывается.
  Подобным образом они препираются некоторое время, потом бомжара, изловчившись, закидывает червонец, аккурат, ей в декольте.
  Заревев, пуще прежнего, невеста Огурца, бросается прочь с крыльца к своей
  маленькой красной машинке, презрев водопады, низвергающиеся с небес.
  
   ГЛАВА 26.
   МОРСКОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ.
  
  Пока Мария выла в своей машине, я занимался доставкой прекрасной мокрой незнакомки к её подъезду.
  - Спасибо! - шепчет она тихо (но я её слышу), с усилием отклеиваясь от меня.
  - Я - Дмитрий, - говорю я ей, - а как звать прекрасную незнакомку?
  Мой фирменный оскал включается сам собой и девчонка не может устоять. Она заглядывает мне в глаза, смущённо улыбается и бормочет:
  - Я Валя. Вы, Дима, спасли меня.
  Следом за этим она чмокает меня в щёку. Мужская сущность во мне взвивается на дыбы, руки сами собой срываются с руля (даже не знаю: как это произошло!) и обвивают шею милашки. Тут наши губы находят друг друга, и некоторое время не могут разомкнуться.
  Мне почему-то в голову приходят идиллические картины принятия совместного душа. Странно, не правда ли? Хотя, если учесть, что льёт сверху не по-детски, вся странность куда-то исчезает, не так ли?
  Вале, наконец, удаётся оторваться от меня, и вот, она уже стоит рядом, в моих объятиях, взирает на меня влюблёнными глазами и шепчет свой номер, который я быстро набираю на ликином телефоне (лишь бы мои подружки его не удалили!).
  - Мы ведь ещё увидимся? - мурлычет Валенька.
  - Разумеется! - я размахиваю у неё перед носом телефоном, потом дарю ей ещё один поцелуй, после которого она убегает сушиться.
  Весь этот чувственный (хотя для меня и вполне повседневный) эпизод напоминает мне о существовании Натальи, чей номер я тут же и набираю.
  На том конце виртуального провода гудки, потом молчание, в которое я безуспешно кричу всякие нежные (и не очень) слова, на чём связь и обрывается.
  Повторяю вызов и убеждаюсь, что, на этот раз, абонент недоступен.
  Что и требовалось доказать!
  Подавляю в себе обречённый вздох и лечу на стрелку с моим толстым тёзкой.
  По дороге мне приходит в голову мыслишка.
  А что если мои подружки правы и я не создан для любви (я имею в виду отношения)? Те самые отношения, которые подразумевают под собой совместное проживание, верность и ответственность сторон, детей, совместный бюджет, ежедневное выслушивание её жалоб и упрёков и, конечно, беготня в соседнюю забегаловку, чтобы встретиться с местными алкашами, потому что ничего лучшего в жизни, чем пиво не существует?!
  Вот, чёрт! Ну и картину я себе нарисовал!
  Нет, у нас с Натальей всё будет по-другому! По крайней мере, я попробую!
  На этой радужной ноте я подкатываю к банку, на крыльце которого маячит мой пухлый друг.
  - Здорово, бомбовоз! - приветствую я его и торможу около лестницы, обливая Бамбину весёлым фонтаном брызг.
  - Привет! - мычит недовольно круглое недоразумение.
  Его, конечно, можно понять. Ведь он стоит под козырьком и мокрый только частично, чем выгодно отличается от меня.
  - Где твой чемодан с баксами? - воплю я, пытаясь заглушить грозу.
  - Там, - мычит толстяк, указывая на бронированные двери банка.
  - Так сходи и возьми! - предлагаю ему я, - или ты и тут без меня не можешь обойтись?
  - Не дают! Они тоже всё знают! - толстый, безвольно опустив голову, топочет вниз по ступенькам, поднимая в воздух брызги, - эх, нажраться бы сейчас!
   Он заканчивает свой поход по лестнице уже таким же несухим, как и я. И это в меня вселяет оптимизм.
  - Напиться да забыться? - подмигиваю я ему, сбрасывая рукой капли воды с лица (занятие абсолютно бесполезное).
  - Я ни разу не видел такого потопа, - задумчиво бормочет бугай.
  - "Вокруг света" надо смотреть, дружок, - сообщаю ему я, - На Ниагарском водопаде, например, такой потоп всегда. Тропические ливни тоже сухостью особо не отличаются...
  - Что делать-то?! - прерывает мои разглагольствования жиртрест.
  - Поехали за твоим танком, - предлагаю я, - в нём, хотя бы, посуше будет.
  - Да, это точно, - соглашается Огурец, глядя на мокрого меня.
  - Ну, так залезай!
  - У-у! - воет он, - мало мне неприятностей. Ещё и на твоем костотрясе гонять!
  Тут, по отношению к нему было бы уместнее сказать "жиротряс".
  - Ну, если хочешь, можешь рядом плыть. Мне плевать! - я газую, делая вид, что сейчас уеду.
  Это заставляет моего дружка быстренько взгромоздить свои неслабые округлости
  сзади меня.
  - Поехали! - вопит он, своими клешнями вцепляясь мне в плечи.
  Мои кости трещат под его нажимом, и я стартую.
  Однако мой мустанг буксует на месте, поднимая волну.
  Ещё бы!
  Теперь у моего драндулета две напасти: мало того, что он вынужден передвигаться по воде, теперь на него ещё бегемота взгромоздили!
  - Что такое? - ревёт мне в ухо тёзка.
  - Что-что! - реву я ему в ответ, - слона на мотоцикл посадили, вот что! Ты когда- нибудь видел слона на мотоцикле?
  - Нет! - недовольно мычит слон и пытается устроиться поудобнее.
  В этот момент колёса моего железного извозчика находят, наконец, асфальт под толщей воды и мы рвём с места.
  Наш благородный порыв сопровождается трубным гласом, который летит следом.
  Притормаживаю.
  Так и есть! Мой огромный тёзка сидит на заднице в воде, принимая на свою вопящую ряху потоки пены, брандспойтом вылетающие из-под заднего колеса.
  - Эй! Водоплавающий! - ору я ему, - хорош там полоскаться! Тащи свою задницу сюда!
  Недовольно бурча, бегемот встаёт, отряхивается (вы когда-нибудь видели отряхивающегося мохнатого пса, который только что выскочил из речки? То ещё зрелище, не так ли?), и взгромождает свою, вышеупомянутую часть тела позади меня.
  Мой мотоцикл надрывно ревёт, потом кое-как трогается с места.
  Мы неторопливо плывём по улицам, огибая стоящие троллейбусы и покачивающиеся на волнах легковушки. Лица пассажиров общественного транспорта, равно как и водителей частного, напоминают сковородки с глазуньей. Сразу видно, что этим господам тоже не приходилось в своей жизни видеть ничего подобного.
  Что ж, хоть что-то невиданное в нашем захолустье!
  Мы с моим другом (в качестве балласта он вполне пригождается - с такой массой сзади мой мотоцикл хотя бы до асфальта достаёт) гребём к автостоянке в центре, где он и оставил свой джип.
  - Ого! - ору я, когда мы достигаем цели нашего путешествия.
  Толстяк отвечает вялым мычанием.
  Действительно тут есть на что посмотреть! А заодно и послушать!
  Сотни автосигнализаций орут, перекрывая шум грозы. Автомобили стоят совершенно не в том порядке, в котором их обычно ставят! Да, цунами прошлось и здесь. Те автомобильчики, что поменьше, покачиваются на волнах, тыкаясь бамперами в более крупные экземпляры, прижатые своей массой к мостовой.
  Короче, хаос ещё тот! Похоже, здесь нет ни одной не пострадавшей тачки.
  - Кошмар! - орёт бегемот, пытаясь охватить взглядом масштаб разрушений.
  - Где твой танк? - интересуюсь у него я.
  - На том конце! - ревёт он.
  - Ого-го! - я уподобляюсь восторженному коню и газую вперёд.
  Мы кое-как лавируем между всеми этими амфибиями, которые настолько рады нашему обществу, что норовят расплющить между собой.
  Через несколько минут мы уже на другом конце стоянки.
  - Где? - ору я толстяку.
  Он растерянно озирается по сторонам и не видит, как я понимаю, своего джипа.
  - Ну! - подгоняю я его, - долго ещё мокнуть?
  - Здесь стоял! - мычит гигант.
  - Одно из двух, - говорю я, - или его смыло, что вряд ли, эти-то стоят. Или его взяли твои лысые дружки. В счёт долга, так сказать.
  - О, чёрт! - орёт бомбовоз. Он готов рвать на себе волосы, которые, к счастью, на его черепе не произрастают.
  - Ладно, едем! - заключаю я, газуя, - куда теперь?
  - Может, угоним тачку?! - предлагает колобок. Он в отчаянии.
  - Тебе ещё не хватает только проблем с законом! - заявляю я, - и потом, мокрее ты всё равно уже не станешь, так какая разница, на чём ездить?!
  Моему другу, похоже, возразить нечего и он орёт мне, чтобы я его к невесте отвёз.
  Действительно, может у его куколки что-нибудь вышло, а?
  Так что мы направляем стопы (вернее, колёса) к ней. Заодно я узнаю её адресок (кто знает, может и пригодится!).
  Толстяк называет адрес, и я решаю рвануть туда кратчайшей дорогой, по одной из центральных улиц.
  Как только мы выруливаем на эту улицу, у меня возникает странное ощущение. Да, на этой улице явно что-то не так - она пуста.
  Если на всех остальных улицах, где я уже сегодня плавал, были автомобили, здесь их
  нет.
  Может, тут вынырнуло лохнесское чудовище?
  В чём фишка, я просёк через сотню метров, когда мы с толстяком чуть не утонули.
  Нет, это не лохнесское чудовище! Это мы, чудо-лохи, чуть не занялись подводным плаваньем!
  Просто эта улица, оказывается, ниже окружающего ландшафта, что раньше было не заметно, потому что ливневая канализация, обычно, справлялась со своими задачами. Сегодня же она попросту захлебнулась!
  Это-то и подтверждает мне бомбовоз, когда мы с мотоциклом уходим по шею под воду.
  - Я не умею плавать! - верещит мой друг мне в ухо.
  - Я помню! - сообщаю я ему и выруливаю на тротуар, где занимаются водными видами спорта редкие прохожие.
  Внезапно движок моего мотоцикла начинает подозрительно булькать и я, наконец, понимаю, что это у меня сухопутный транспорт, а не подводная лодка.
  Бамбино тоже что-то вопит сзади, но я, не обращая на него внимания, въезжаю на высокое крыльцо аптеки. Глушу мотор.
  - Что такое?! - кричит толстяк.
  - Мой мотоцикл тоже не умеет плавать, мой круглый друг, - спрыгнув с тачки, я хлопаю его по плечу, - надо ему дать отдых, слить воду, а то захлебнётся!
  - Во дела! - толстый вздыхает как паровоз и перемещает свой вес с ягодиц на ноги.
  Я даже явственно слышу, как мой мустанг вздыхает (только, в отличие от бомбовоза, с облегчением), когда лишается почётной ноши.
  Мы стоим втроём под козырьком аптеки, закрытой по случаю потопа и наблюдаем за стихийным бедствием.
  - Что же делать? - расстроено бубнит бегемот, - ведь у меня совсем мало времени. Надо найти Машу.
  - Где? - любопытствую я, - в этом море?
  - Чёрт! Чёрт! Чёрт! - толстяк топает ногами, крыльцо сотрясается, а брызги от его копыт летят во все стороны, - почему всё против меня!
  - Не переживай, друг, - я взгромождаю руку ему на плечо, - я за тебя. Сейчас мотоцикл маленько отдохнёт и дальше поедем. Такси ты здесь всё равно не поймаешь.
  Мы стоим на крыльце и видим, как по улице катят (скорее, плывут) два здоровых джипа, один за другим. Чёрные.
  - Это не твои друзья? - интересуюсь я у колобка.
  - Не знаю, - пожимает плечами Бамбино, - но лучше бы это были не они.
  - Вот тут я с тобой совершенно согласен, друг! - я наблюдаю, как передний из джипов тонет по окна и останавливается.
  
  ГЛАВА 27.
  ПЛОВЦЫ И ПЛОВЧИХИ.
  
  - Не одни мы такие "везучие", - меланхолично замечает мой тёзка, глядя, как у внедорожника открывается дверь и внутрь врывается поток воды.
  Второй джип, тем временем, булькая, пыхтя и рыча, выбирается на тротуар, чем спасает своих пассажиров от участи "Титаника".
  - А эти умнее оказались! - непонятно чему радуюсь я, - слушай, может они тебя подбросят, а? Я следом поеду.
  - Ага, держи карман шире, - горько усмехается бегемот, - такие не подбрасывают.
  Из первого джипа выпрыгивает приличного вида мужичок с дипломатом, который пытается вплавь добраться до нашего крыльца.
  - Что за дела! - недовольно мычит бомбовоз, - нам и самим тут тесно.
  - Что-то тут не так, - замечаю я, глядя, как из окна второго джипа вылезает пистолет.
  - Ой! - мой тёзка тоже видит ствол, - но ведь ещё срок не прошёл!
  Раздаётся выстрел, который тонет в грозовых раскатах, но пуля летит не колобка, а в мужика с дипломатом, который отчаянно гребёт к нам.
  Он что-то орёт, но шум грозы проглатывает его слова.
  И он, и джип стремятся к одной точке, то есть к нам, только джип с пистолетом приближается быстрее.
  Ещё один выстрел и мужик, тот, что с дипломатом, исчезает в пучине, только его багаж продолжает плыть в нашу сторону.
  Джип застревает на какой-то подводной преграде, а ствол, который торчит из него, поворачивается в нашу сторону.
  - Тёзка! - орёт мой беспокойный друг, - линять надо!
  - Сам вижу! - я завожу мотоцикл, который булькает, но всё же работает.
  - Молодец, дружок, - шепчу я ему и запрыгиваю в седло.
  Толстяк сзади телится, и я оглядываюсь, чтобы посмотреть: в чём там дело.
  Из джипа вылезает амбал, похожий на друзей моего тёзки. Он держит толстяка на мушке и идёт (скорее плывёт) к нему.
  Дипломат же, прибитый волной к лестнице, покачивается прямо у ног моего друга-бедолаги.
  - Эй, полтонны сомнений! - рычу я ему, - бегом сюда!
  - Но он целится в меня! - истошно верещит Бамбино и не двигается с места.
  Я разворачиваю мотоцикл на месте и нажимаю на клаксон. Толстяк подпрыгивает и орёт:
  - Помогите!
  Гангстер с пушкой, который преодолел уже половину расстояния от джипа до
  лестницы, исполняется сочувствием и помогает моему тёзке. Правда, весьма необычным способом.
  Он в него стреляет!
  - Ой! - верещит мой друг, когда пуля пролетает в десятке сантиметров от его носа.
  Всё это мне совершенно не нравится, чего не скажешь о бандите. Он с дьявольской ухмылкой продвигается вперёд, прямо к нам.
  
  * * *
  Тем временем невеста моего бедового тёзки обильно поливает себя слезами, сидя в кабине красной машинки в трёх метрах от крыльца своей клиники.
  Её слезопад обильно увлажняет её одежду, и без того обильно увлажнённую. Небо, тоже истекающее крокодильими слезами по поводу несчастной женской доли, поливает её автомобильчик, а бомж, который стоит на крыльце, сочувственно рассматривает молодку. И только Люда, её подруга, пожав плечами и задумчиво почесав в затылке, ретировалась в своё окошко регистратуры, откуда, уподобившись скворцу, теперь удивлённо выглядывала.
  - Что же это такое-то?! - всхлипывает Маша, - разве может одновременно во всём наступить такой трындец?
  Никто ей, разумеется, не отвечает, только дождь по-прежнему молотит по крыше.
  Она пытается взглянуть на небо, но, кроме стены дождя, ничего не видит.
  - Ведь не может же быть всё настолько плохо?! - бубнит Мария, и взгляд её останавливается на зеркале, в котором отражается заднее стекло.
  Она поворачивает зеркало к себе и смотрит на собственное отражение.
  - О, ужас! - изумлённо шепчет невеста колобка и хватается за голову.
  Из зеркала на неё смотрит измождённая, заплаканная девица с всклокоченными волосами, прилипшими к щекам и ушам.
  - Драная кошка! - возмущённо бормочет Мария и пытается поправить причёску.
  Из этого занятия ничего не выходит. По крайней мере, хорошего.
  - Кошмар! Неужели это я?! - восклицает она и вспоминает, как выглядела с утра, - это же совсем другой человек!
  Её взгляд изучает своё изображение и замечает шнурок, за который к зеркалу подвешена маленькая пушистая игрушка - кошечка.
  И почему-то эта белая киска вызывает у неё улыбку. Она трогает её пальчиком и смотрит, как киска раскачивается на своей нитке. Потом её взгляд поднимается опять к зеркалу, в котором она созерцает свой блеклый смайлик.
  - Уже лучше, - бубнит Маша, - тем более, что хуже уже некуда. Теперь всё будет только лучше. Вот только глаза покраснели...
  Она вдруг вспоминает, что ей в декольте прилетел железный червонец и расстегивает верхние пуговицы мокрой блузки.
  Бродяга, который наблюдает за ней с крыльца, проявляет живейший интерес к происходящим событиям. Он вытягивает шею и встаёт на цыпочки, чтобы лучше видеть, что же там Маша проделывает со своим бюстом.
  А Маша, не обращая на него внимания, уже расстегнула блузку. Она влезает рукой в лифчик, где пытается нащупать монетку, заброшенную туда этим сердобольным членом общества.
  Бомж, чей взгляд уже может созерцать большую часть машиной груди, не выдерживает бесовского искушения и шагает с крыльца под дождь.
  Да, хороший душ этому представителю семейства несвежепахнущих не вредит!
  Ушат воды, упавший на него с неба, мигом выбивает из бродяги всю вонь и приминает торчащую во все стороны шевелюру. Теперь видно, что тот, который казался дедом, вовсе не так стар, как первое впечатление о нём!
  И этот нестарый старичок ковыляет к красному автомобильчику, чтобы вблизи посмотреть бесплатное ню-представление.
  Маша, которая увлечена своим занятием, его не замечает, и уже собирается расстегнуть лифчик, когда в её дверь раздаётся стук.
  Мужская сущность, которая оказывается, ещё где-то живет внутри бродяги, побеждает, и он кричит:
  - Вам помочь?!
  Даже сквозь шум воды Мария слышит крик этого Тарзана городских джунглей и вопит в ответ (как Джейн):
  - Не-е-ет!
  Одновременно она запахивает блузку и лихорадочно поворачивает ключ в замке зажигания.
  - Подвези меня, красавица! - орёт самец орангутанга, но вышеупомянутая красавица уже срывается с места (вместе с машиной, разумеется) и, окатив незадачливого ловеласа водой, летит прочь.
  Незастёгнутая блузка сползает с груди, но она не обращает на это внимания.
  Прочь, прочь, прочь!
  Прочь от этой клиники, этого главврача, Люды, видевшей её позор, и этого сердобольного бомжа! Вот всё, что волнует Машу в этот момент!
  И плевать, что лифчик, который прикрывает её бюст, полупрозрачный!
  Вперёд, только вперёд!
  Маленькая машинка, подняв сзади себя нешуточный шторм, волны которого прогоняют бродягу обратно на крыльцо, вылетает со стоянки и летит (как корабль на подводных крыльях) по улицам.
  Водилы встречных авто забывают рулить и их драндулеты почтительно замирают, будто пропускают президентский кортеж.
  А Маша всё мчится вперёд!
  Регулировщик, каким-то чудом оказавшийся на запруженном перекрёстке, падает в лужу и хлебает водицу, а невеста колобка всё летит вперёд!
  Однако через несколько минут её пыл пропадает. Тем более что впереди, на площади с памятником, она замечает красивую клумбу с цветами, которая торчит из воды.
  Вот туда-то, на полной скорости и влетает красный автомобильчик. Одновременно с этим у машинки булькает и глохнет двигатель, и она замирает посреди этой поляны цветов, расположенной в центре моря воды, которое представляет из себя площадь.
  Представьте себе колыхающуюся водную гладь (впрочем "гладь" здесь не совсем подходит), по краям которой прокладывают себе путь автомобили и плывут пешеходы. В центре - круглая разноцветная клумба, на которой стоит красная симпатичная машинка, из которой сквозь стену ливня взирает на мир полуголая красотка!
  Произведение современного искусства, не иначе!
  И ведь не зря все художники и скульпторы в центр своих лучших творений помещали обнажённую женскую натуру! Она и здесь смотрится великолепно! (Только в современном ракурсе).
  Копенгагенская русалка в глуши русской провинции!
  Сама обнажённая натура, тем временем, очумело озирается по сторонам, пытаясь
  понять, где она находится и, что она тут делает.
  Наконец, после беглого осматривания окрестностей, Мария соображает, что это, самый что ни на есть, центр города, и она, в своём автомобильчике, тут стоит как памятник основателю города.
  Она хочет всхлипнуть, но, видать, поток слёз в ней уже иссяк. Вместо этого с её уст срывается глупый смешок.
  Мария смотрит в спасительное зеркальце над лобовым стеклом, которое, к слову, всё ещё повёрнуто к ней. (Интересно, а бывает ли у девчонок по-другому?)
  Узрев собственное отражение, невеста толстяка приободряется и говорит (всем присутствующим):
  - Всё! Хватит реветь! Теперь будем действовать холодно и решительно!
  Пару минут просидев, глядя на своё отражение, она не придумывает никакого такого действия, которое бы обратило её в Железную Леди.
  - О! - некоторое размышление иногда, знаете ли, не вредит, - надо хотя бы себя в порядок привести!
  Решив это, Маша распахивает бардачок и ищет там салфетки, чтобы осушить ими воду и слёзы с лица.
  - Но они ведь тут должны быть! - восклицает она, извлекая оттуда на свет божий тот миллион вещей, которые призваны сделать женщину краше.
  Тут тени, помада, косметичка.
  - Куча всякой дряни! - ворчит Маша, - о, презервативы! Интересно, зачем они Люське в машине! О-ёй!
  Она загадочно улыбается и бормочет:
  - Надо будет и себе в машину купить, вдруг пригодятся!...
  Когда на пассажирском сидении набирается груда косметики, Маша извлекает из бардачка стопку модных женских журналов.
  - Ага, - бубнит она, - именно то, что мне сейчас нужно!
  Швырнув журналы на косметику, она, наконец, извлекает то, что нужно. Пачка салфеток и газета с городской рекламой.
  Повертев газету в руках, она думает пару секунд и задумчиво улыбается:
  - А ведь может и пригодиться, - подмигивает своему отражению, которое при этом успевает рассмотреть критическим взглядом, - но вначале я займусь своей физиономией.
  Отложив газету, она распечатывает салфетки.
  
  ГЛАВА 28.
  ЧЕМОДАН С БАКСАМИ.
  
  - Здорово, засранцы! - орёт нам амбал, преодолевая последние метры воды.
  Он как раз находится под деревом, которое нависает над входом в аптеку.
  Я газую на лестнице, лихорадочно размышляя: а не въехать ли мне в этот короткостриженный лоб? Мой круглый друг парализован страхом, только коленки у него дрожат. Челюсти же его стучат так, что мне их слышно сквозь шум мотора и грозы.
  В глазах у меня, похоже, явно читается моё намерение, потому что горилла перенаправляет свой ствол на меня и что-то бормочет в штуковину, которая висит около его уха.
  Тотчас у джипа распахивается вторая дверца и появляется ещё одна горилла со стволом. Та же идиотская ухмылка, короткая стрижка и волчий взгляд. Даун, одним
  словом.
  Мало того, что у нас сегодня день Нептуна! У нас ещё сегодня день кретинов с пушками! А я думал что "Даун-таун" - это американское название!
  Как бы не так! Мой городишко тоже теперь Даун-таун, причём целиком, а не только центр!
  Эти два балбеса теперь дуэтом надвигаются на нас, толстяк всё также трясётся, а я решаю, всё-таки рискнуть.
  До первого амбала уже три метра и он говорит толстяку (громко так, и внятно):
  - Эй, жирный, давай мне дипломат!
  На толстяка эти слова производят тот же эффект, что и на дерево, стоящее рядом.
  Я решаюсь рвануть вперёд, но мой драндулет решает (увы!) по-другому! Мотор неожиданно захлёбывается и глохнет.
  Ну не хочется моему железному коню больше купаться, и всё тут!
  Первый амбал, увидев такой исход, радостно ржёт, а второй подгребает к нему.
  Я пытаюсь вновь запустить движок, но тщетно.
  - Ай-яй-яй! - бормочу я. (Думаю, вы сказали бы так же!)
  - Эй, поросячья задница! - первый вновь обращается к моему тёзке.
  Ноль эмоций в ответ.
  Да уж, с моим круглым другом в разведку лучше не ходить!
  Только коленки трясутся, и зубы по-прежнему выбивают барабанную дробь.
  И тут короткостриженный идиот, наконец, дотумкивает, в чём дело, и как это исправить.
  Он стреляет моему дружку под ноги.
  Колобок подпрыгивает вместе с осколками бетона, который брызжет от ступеньки в разные стороны.
  - А-а-а! - включает он свою сирену.
  - Заткнись! - орёт горилла, а ствол пистолета взлетает вверх и теперь смотрит в лицо несчастному.
  Они некоторое время смотрят друг на друга (толстяк и пистолет), потом горилла говорит:
  - Так-то лучше, кретин! - ухмылка вновь озаряет его звериную ряху.
  "Кто бы говорил!" - думаю я. Впрочем, мои умствования не совсем к месту.
  - Медленно подними дипломат, - продолжает речь Лишённый Ума, - и передай его мне.
  Колобок поворачивает свой круглый фэйс ко мне и одаривает меня долгим взглядом (прям, влюблённый какой-то!).
  Я ему киваю.
  - Я вам поперемигиваюсь там! - вопит горилла, готовясь кому-нибудь из нас чего- нибудь отстрелить.
  - Просто отдай ему этот чёртов чемодан! - говорю я громко.
  Толстяк нагибается (а ему, как всякому бегемоту, страдающему зеркальной болезнью, это сделать нелегко), кряхтит и вылавливает дипломат, покачивающийся на волнах у его ног.
  Гром гремит, я вздыхаю, а братва, ухмыляясь, следит за моим другом.
  Бамбино разгибается и протягивает амбалам их чемодан.
  - Сюда неси, боров! - кричит первый из них, а второй ржёт.
  Колобок растерянно смотрит на меня. Я киваю и наблюдаю за этой сценой, опять пытаясь завести мотор.
  Толстяк шагает в воду, где тут же проваливается по колено и замирает.
  - Давай-давай, иди сюда! - ревут гориллы и мой дружок делает ещё шаг к ним навстречу.
  Ещё шаг. Ещё, и вот он уже на расстоянии вытянутой руки от них.
  - Давай сюда! - говорит первый амбал и толстый протягивает им дипломат.
  Первый хватается за кейс, но колобок, заколебавшись, не отдаёт ему его.
  Эта странная парочка начинает перетягивать дипломат туда-сюда.
  - Отдай! - орёт горилла.
  - Не отдам! - вопит толстяк, у которого, похоже, сдали нервы.
  - Отдай! - ревёт второй амбал и направляет ствол в лицо толстяку.
  - Не отдам! - верещит круглый, - вы убьете меня!
  Да, мой друг просто непредсказуем. То он стоит парализованный страхом, то, почти сразу же после этого, воюет из-за какого-то несчастного чемодана, который ему даже не принадлежит!
  - Да я тебя прямо сейчас замочу! - орёт первый и тоже направляет ствол в лицо колобку, второй рукой пытаясь вырвать у него дипломат.
  Зря он это сказал!
  Видать кому-то на небесах это сильно не понравилось.
  Молния ударяет, аккурат, в то самое дерево, под которым и находится эта странная скульптурная композиция (я бы назвал эту скульптуру "Комсомольцы огненных лет" -
  удачное сравнение, не правда ли?).
  Несчастное дерево, гнева небес, разумеется, не выдерживает. Оно трещит и обрушивается на этого самого, первого амбала.
  Толстяк, ставший полноправным хозяином чемодана, разевает рот в попытке понять, как мог мордоворот превратиться в дерево. (Вышеописанный инцидент произошёл за доли секунды, за которые мой друг успел, как говорится, глазом моргнуть, ослеплённый молнией).
  Впрочем, я тоже успел только моргнуть, и тоже чуть не потерял челюсть, когда увидел соотношение сил у противоборствующих сторон.
  Тут из ветвей упавшего дерева появляется голова второго амбала с выпученными глазами. И она (эта голова), почему-то фальцетом, верещит:
  - Отдай чемодан, сука!
  Я бы, на месте моего тёзки, презрел этот вопль, если б не одно обстоятельство: вместе с этим чайником из ветвей вылезает рука с пистолетом, который направлен в нос моему многострадальному товарищу.
  Однако толстяк, услышав этот вопль, оправляется от шока и опять (!) действует непредсказуемо.
  - Банзай! - его вопль перекрывает все громы и молнии в округе.
  А дипломат (я не говорил, что он блестящий и металлический?) со звоном опускается на короткостриженную башку.
  Следует "кряк" и горилла, вместе со стволом, исчезает в листве дерева.
  "Ну и правильно! - думаю я, - обезьянам место на деревьях!"
  - Молодец! - ору я тёзке.
  А у вас есть такой отважный друг?!
  Однако Отважный вновь противоречит сам себе. Он разворачивается ко мне и заливается слезами.
  Воистину, непредсказуемость этого круглого супермена не знает границ!
  - Бегом сюда! - включаю я свой паровозный гудок, видя, что из джипа появляется
  ещё один амбал, и, что самое неприятное, тоже со стволом!
  Этот неандерталец размахивает пистолетом и что-то верещит, но гроза, что весьма любезно с её стороны, проглатывает его слова.
  Тёзка, услышав мой крик, оборачивается и видит этого бугая.
  Нет, конечно, слёзы у него тут же не высохли, нет! Их просто смыло! А выброс адреналина, опять настигший колобка, уподобляет его торпеде, и он несётся ко мне, обгоняя пули, которые норовят попасть в его круглую посадочную полосу, представляющую из себя отличную мишень.
  Волна, поднятая моим другом, раскачивает дерево и мешает к нам приблизиться третьей горилле, которая уже расстреляла (почём зря!) одну обойму.
  Пока этот кретин перезаряжает ствол, мне удаётся завести свой драндулет, а толстяк взлетает на крыльцо.
  Да-да! Именно взлетает, потому что, зацепившись костылём за нижнюю ступеньку, он в полёте преодолевает все остальные, и брякается пузом на крыльцо, используя, дипломат как амортизатор.
  - А! - орёт колобок, вскакивая.
  Я с улыбкой смотрю на него и его добычу.
  Чудо-кейс, выдержавший плаванье по мутным водам и соприкосновение с черепом амбала, теперь расплющен и раскрыт!
  Но не это самое интересное!
  Самым интересным является начинка чемодана.
  Он доверху набит баблом!
  - Ура! - орёт колобок, глядя на пачки купюр, рассыпанные по бетону.
  - Нашёл-таки свой чемодан с баксами! - я радуюсь за друга.
  Впрочем, наша радость продолжается недолго.
  Опять свистят пули.
  - Собирай быстрее, и валим отсюда! - кричу я своему богатому дружку, - потом пересчитаешь!
  Дважды повторять ему не надо!
  Купюросчётная машинка отдыхает!
  В мгновение ока колобок запихивает бабки в кейс, сдавливает его клешнями. Раздаётся щелчок, знаменующий, что чемодан опять закрыт на замок.
  Третий амбал, тем временем, извлекает из-под дерева второго и они уже оба по нам палят.
  Но, знаете ли, поздно!
  Толстяк взгромождается позади меня, и мы летим прочь.
  
  ГЛАВА 29.
  ПЯТНАДЦАТЬ ЛИМОНОВ.
  
  Протерев лицо, Маша пытается причесаться, глядя на себя в зеркало.
  - Уже лучше, - бормочет невеста колобка, - и всё у нас получится!
  Она пальчиком раскачивает белую кошечку, висящую на зеркале, и улыбается.
  Затем выглядывает в окно и обозревает округу.
  Всё те же реки и моря, где терпят бедствие несчастные горожане. Ливень по-прежнему хлещет, но в небе становится светлее.
  В этот момент молния ударяет по соседней улице, и Маша вместе с машинкой подпрыгивает от раската грома.
  - Вот ужас-то - бубнит она, - что же это за напасть такая?
  Небо будто слышит её, и молнии удаляются из центра города, мельтеша уже где-то на горизонте.
  Мария вздыхает и включает радио в машине.
  - ...Невероятная гроза сейчас неистовствует в нашем городе! - врывается в салон голос диктора, - Большая просьба к жителям нашего города! Не выходите на улицы, закройте форточки и выключите электроприборы!...
  - Спасибо, что предупредили, - Маша вздыхает ещё раз и выключает приёмник, - что там с моим Димой сейчас?...
  Она берёт в руки газету с рекламными объявлениями. Листает.
  - О, кредиты... это банки... Ещё. О! Деньги без залогов и поручителей. Как раз для меня.
  Она роется в куче косметики, которая навалена на пассажирском сидении.
  - Где-то здесь был телефон...
  Через несколько секунд её поиски заканчиваются и она выуживает из-под груды люськиных вещей мобильник, который будто только ждал её прикосновения, чтобы заверещать.
  - Ой! - вздрагивает Маша и роняет телефон обратно, в кучу хлама.
  Вторичные поиски заканчиваются успешно гораздо быстрее и она, запыхавшись, отвечает на вызов.
  - Машка! - кричит в трубке подруга.
  - Ой! Привет, Люська!
  - Машину мою не утопила? - встревожено спрашивает Люся.
  - Нет, слава Богу, с твоей машиной всё в порядке.
  - А то я уже испугалась. Такая гроза! Кошмар! Никогда такого не видела.
  - Да уж, - Маша вздыхает, - я уже вся промокла.
  - Бедненькая, - сочувствует ей подруга, - на заднем сиденье ведь зонтик валяется.
  - Да? Хорошо, я им воспользуюсь.
  - Деньги-то хоть нашла уже? - любопытствует Люська.
  - Нет ещё, - Мария вздыхает, - но всё ещё надеюсь.
  - Давай ищи, - соглашается с ней Люся, - где ищешь-то?
  - Да везде, где придётся. Ладно, Люсь, мне тут звонить надо...
  - Насчёт денег?
  - Ага.
  - Ну, звони, пока. Желаю удачи.
  - Спасибо.
  Невеста колобка нажимает отбой и смотрит в газету.
  - Ого! - она видит, что объявление "Деньги без залогов и поручителей" повторяется трижды, причём с разными номерами телефонов.
  - Наши шансы вырастают втрое! - радуется Маша и набирает первый номер телефона.
  Но там почему-то не отвечают.
  - Н-да, шансы уменьшились, - бормочет она и набирает следующий номер.
  По этому номеру отвечают, но, услышав, какая требуется сумма, быстренько бросают трубку.
  - Вот блин! - Маша отчаянно тычет в кнопки телефона. Это уже третий номер.
  Ей весьма любезно сообщают, что, да, деньги дают. Десять миллионов? Ого! Впрочем, можно и столько. Её приглашают подъехать по адресу, где можно будет
  обсудить все условия.
  - Ура! - кричит Маша, когда разговор закончен, бросает телефон в люськин хлам и поворачивает ключ в замке зажигания.
  Её машинка будто заряжается её оптимизмом и летит, как Маше кажется, прямо над водой.
  Спустя несколько минут Мария около набережной и уже видит тот заветный дом, над крыльцом которого написано: "Деньги!"
  - Какая классная вывеска! - шепчет она и видит, что впереди едет чёрный автомобиль, который она уже где-то видела.
  Сквозь заднее стекло видна пара бычьих шей и короткостриженых затылков.
  - О, чёрт! Это ведь те самые козлы, что дубасили моего Диму!
  И в прелестной женской головке мгновенно зреет план.
  Всё!
  Больше она не будет жертвой!
  Она превратится в хищника!
  Она проследит бандитов до их логова, а потом...
  Но это "потом" почему-то никак не придумывалось.
  - А что будет потом, разберёмся на месте! - решительно заявляет невеста колобка и начинает охоту.
  
  * * *
  Мы с толстяком слетаем с лестницы на тротуар и плывём в сторону, противоположную той, в которой от нас находятся бандиты.
  Мотоцикл нас везёт по волнам, но как-то не очень бодро, как говорят, без огонька.
  Тем не менее, через минуту мы уже в сотне метров от места нашего удачного приобретения.
  - Почему так медленно?! - вопит мне в ухо толстяк, - они же нас догонят!
  - Они ещё не скоро придут в себя, - пытаюсь я его успокоить.
  - О чём-нибудь другом помечтай! - ревёт тёзка, - да за эти бабки они из нас шашлык сделают!
  Мой мотоцикл с ним явно не согласен. Его движок вновь булькает, чихает и глохнет.
  - Мы - трупы! - орёт колобок, спрыгивая с седла и размахивая дипломатом.
  - Сам дурак, - отвечаю я и закатываю свой драндулет на ближайшее крыльцо.
  "Рюмочная" - гласит вывеска над ним.
  - Может по стаканчику? - предлагаю я своему неуравновешенному другу.
  - Идиот! - мычит бегемот, - нас сейчас замочат!
  - Не дрейфь, - я хлопаю толстого по плечу, и он перестаёт скакать вокруг меня и мотоцикла.
  Оборачиваюсь и смотрю в ту сторону, откуда мы приехали. Затем тычу туда пальцем и интересуюсь у тёзки:
  - Ты там видишь кого-нибудь?
  - Нет, - бубнит он.
  - А значит - перекур, - я уже смотрю в другую сторону.
  Там, впереди, я вижу прохожих, которые топают по морю воды, утопая в нём по щиколотку.
  - Вон, - говорю я, - видишь тех чуваков?
  - Ну и?... - тормозит мой богатенький дружок, прижимая к груди миллионы.
  - Приглядись к ним, и ты увидишь, что воды там по щиколотку. А здесь по колено.
  Так что - прорвёмся!
  Мой торжественный голос и оптимизм, содержащийся в нём, заставляют глаза толстяка загореться огнём надежды.
  - Мы спасены? - шепчет он.
  - Конечно! - заверяю я.
  - Ну, так поехали! - орёт он так, что крыльцо подпрыгивает, а алкаши, которых мы видим за окном "Рюмочной", давятся своей "огненной водой".
  - Пару секунд на отдых мотоциклу, - говорю я ему, - и прекрати привлекать ненужное внимание.
  - Ой! - толстяк озирается по сторонам, - а что?
  - Это лишнее, дорогой, - уверяю я его, - ты лучше скажи мне: у тебя что, нюх на деньги? Зачем ты стал отбирать кейс у той гориллы?
  - Ну, я... это... - толстый расплывается в улыбке.
  Теперь он похож на доброго слона.
  - Ну... - подбадриваю я его.
  - Когда я уже стал передавать чемодан этому лысому, - вещает он радостно, а я взираю на его лысину, - то я заметил, что из кейса торчит купюра.
  Он показывает место, откуда торчала эта денежка.
  - О, она и сейчас торчит! - радуется он и пытается запихнуть бумажку обратно.
  Денежка торчит, аккурат, около замка и кейс напоминает крокодила с высунутым языком.
  У толстяка ничего не получается и он, махнув рукой, бросает эту затею.
  - Ну и вот, - продолжает он, - я сразу понял, что это мой шанс!
  - Ага, - саркастически ухмыляюсь я, - а что тебя могут замочить, как того мэна из джипа, ты не думал?
  - Н-н-нет, - заикается он, потом чешет репу и добавляет, - а, всё одно! У меня сегодня один шанс! Или пан, или пропал!
  - Ну-ну, - соглашаюсь я, - или попал!
  - Прикинь, - толстяк строит заговорщицкую ряху, - там пятнадцать миллионов!
  - Когда ты успел посчитать-то? - дивлюсь я.
  - Когда собирал их с пола! - подмигивает бегемот, и я дивлюсь ещё больше.
  Вот уж воистину денежная машинка!
  - Ну, или около того, - бубнит он, - это же решение всех моих проблем!
  - Ну, это ты загнул, друг, - говорю я, - все проблемы не решить никогда! Решаешь одни, появляются другие.
  - Пятнадцать лимонов! - толстый, не слушая меня, приплясывает на месте, а я снисходительно смотрю на него.
  - А про меня ты подумал? - интересуюсь я у этого большого ребёнка.
  - П...п...про тебя? - пляска аборигена обрывается, и он изумлённо пялится на меня.
  - Да-да, про меня, - я смотрю на него в упор, - что эти деньги мы нашли вместе, а не ты один. И, как я думаю, с друзьями делиться надо! Ведь я тебя сегодня весь день спасаю.
  По выражению его лица я понимаю, что о такой мелочи, как я, этот щедрый друг, конечно, не думал!
  Святая простота!
  Похоже, мы с моим круглым дружком, несколько увлеклись дележом шкуры неубитого медведя, забыв смотреть по сторонам.
  Об этом нам живо напоминает звон стекла в "Рюмочной".
  Алкаши изумлённо пялятся на нас. Этим туземцам любое море по колено, если оно,
  конечно, не из огненной воды состоит!
  Мы, в свою очередь, не менее удивлённо, таращимся на них. Потом наши взгляды перемещаются в ту сторону, из которой мы сюда прибыли.
  А там те самые милые ребятки, для которых человеческая жизнь стоит гораздо меньше, чем чемодан с баблом!
  Неторопливо переваливаясь через упавшие деревья и прочие преграды, чёрный джип тащится в нашу сторону, находясь от нас уже пятидесяти метрах. А из окошка этого чёрного монстра торчит рука с пистолетом. И эта волосатая лапа то и дело жмёт на курок!
  - Ай! - орёт толстяк, подпрыгивая.
  Я рад, безусловно, не меньше его! Завожу свой драндулет (работает, слава Богу!), потом мой мозг посещает интересная идея, которую я, не мешкая, воплощаю в жизнь.
  Резким движением я срываю с себя ремень. Ещё одним, не менее резким, движением вырываю дипломат из руки колобка.
  - Ты что?! - верещит Бамбино.
  - Так будет надёжнее! - заявляю я и продеваю ремень в ручку кейса.
  Затем получившуюся конструкцию вешаю себе на шею и занимаю место за рулём.
  - Прыгай! - ору я бегемоту.
  Второго приглашения ему не нужно. Тем более что преследователи уже совсем близко!
  
  ГЛАВА 30.
  ЧЁРНАЯ КАРАКАТИЦА.
  
  Юная, симпатичная, хотя и дико сосредоточенная, особа в очках и расстёгнутой блузке, отчаянно вертит рулём, пытаясь в своей маленькой и лёгкой машинке не отстать от большого чёрного автомобиля, что петляет по улицам города, в поисках непонятно чего.
  Этот чёрный автомобиль достаточно тяжёл, чтобы не терять почву из-под ног (то есть асфальт из-под колёс). Стас и Квас постоянно вертят вокруг своими лысыми черепушками, пытаясь обнаружить того, кто, по словам их босса, виден за километр. Однако, ни за километр, ни за два этого субъекта не видать.
  - Кого же они ищут? - бормочет Маша, буксуя на перекрёстке.
  Её красный автомобильчик волной подняло над асфальтом, и она тщетно жмёт на газ, пытаясь съехать с места.
  - Чёрт! Уйдут ведь! - вопит Маша, а автомобильчик всё барахтается на месте.
  Тут она смотрит в ободряющее зеркало, видит свой решительный взгляд и грозит кулаком удаляющимся бандитам.
  - Я вас поймаю, подонки! - воинственно кричит подруга колобка и очередная волна, проскочив под машиной, ставит её на мостовую.
  - Вперёд! - кричит Мария и окатывает сзади стоящие плавсредства фонтаном из-под задних колёс.
  Машина рвёт с места и быстро настигает чёрный автомобиль, который уже перестал петлять по центру. Теперь у бандитов, похоже, появилась определённая цель.
  - Ага! - радуется Маша и рулит за ними, - сейчас мы, конечно, куда-нибудь приедем.
  Чёрный автомобиль, а за ним и красный, выезжают на улицу Красноносовскую и едут по ней в сторону окраины. Маша видит игровой клуб, в котором работают подружки
  женихова тёзки и думает, что, да, они ей могут пригодиться, потом, если потребуются
  какие-то решительные действия.
  - Они вроде боевые девахи, - рассуждает она сама с собой, - или нет?
  Тем временем чёрный автомобиль въезжает во двор одного из домов. Немного поколебавшись, Мария отправляется следом.
  Машина бандитов останавливается у двухэтажного пристроя к жилому дому и из неё тотчас же показываются все три амбала. Они перебежками преодолевают зону дождя и вспрыгивают на крыльцо, под козырёк.
  Тут они разговаривают о чём-то с таким же бритоголовым и только после этого скрываются в здании.
  - Похоже, что это и есть их логово, - задумчиво бормочет невеста бегемота, - так, улица Красноносовская, дом... - она смотрит по сторонам и видит цифру сбоку здания, - дом сто одиннадцать.
  
  * * *
  Клык, вдоволь насмотревшись на стену дождя за окном, разворачивается к собеседнику и смотрит на него долгим взглядом.
  - Так ты, дорогой Профессор, считаешь, что надо заканчивать эту байду с Огурцом?
  - Конечно, партнёр, пора на нём ставить крест. Этот толстяк слишком шумит и паникует. Я думаю, не проблемой будет найти очередного олуха. Согласись, неплохая прибавка к доходам?
  - Олуха или двух, - Клык в улыбке обнажает клык.
  - Но не больше. Не надо слишком рисоваться. Городок у нас маленький, можно и засветиться. Есть несколько бизнесменов средней руки, которые заходят в мои клубы, - Профессор снимает свои очки и близоруко рассматривает золотую оправу.
  - В наши клубы, ты хотел сказать, - поправляет его Клык.
  - Конечно в наши, - Профессор изображает наивный смайлик.
  Клык удовлетворённо кивает.
  - Так значит, ты сказал нашему толстяку, что даешь ему десять миллионов? - после паузы спрашивает он у своего благообразно выглядящего собеседника.
  - Да. Это же просто страховка, как ты уже догадался, - Профессор добродушно посмеивается, - на тот случай, если твои дуболомы его упустят, в чём я, кстати, нисколько не сомневаюсь. Где ты, скажи, набрал этих ослов?
  - Что есть, с тем и работаем, - ворчит Клык, - надеюсь, что ты ошибаешься.
  - Надейся, - Профессор водружает очки на нос и закидывает ногу на ногу, развалясь в кресле, - только сегодня, в шестнадцать сорок пять, он сам сюда придёт.
  - Посмотрим.
  - Пари? - интересуется очкастый у главаря мафии.
  Клык чешет репу, прикидывая все за и против.
  - На миллион? - спрашивает он, наконец.
  - Ты же знаешь, меньшие ставки для меня не уместны, - старикан в очках внимательно рассматривает бандита.
  А тот явно колеблется.
  Сами понимаете, миллион-то хочется. Но только выиграть, а уж никак не проиграть.
  В дверь раздаётся несмелый стук.
  - Ну! - возвышает голос Клык и в дверном проёме появляется чайник Стаса.
  Клык кивает и на пороге, следом за Стасом, появляются Квас и Пенёк.
  - Как успехи? - интересуется главный мафиози.
  - М... м... м... - Стас мнётся.
  - Ну?! - вопит Клык, - рожай!
  - Н-н-н... никак, - бормочет амбал виновато.
  - Я полагаю, это и есть ответ на моё предложение о пари? - замечает лукаво Профессор.
  Клык в ответ только скрежещет своими клыками.
  
  * * *
  - Вперёд! - вопит колобок мне в ухо и вцепляется в мои плечи.
  - Вперёд! - вторю я ему и пришпориваю своего железного коня.
  Мы прыгаем по лесенке под градом пуль летящих из джипа, потоком проклятий, вылетающих из окна рюмочной и струями воды с неба, которое не забывает нас освежить.
  И, пока мы скачем по лесенке, происходят два события, хорошее и плохое. С какого начать, как думаете?
  А знаю, вам подавай хорошие новости!
  Но, фиг вам, как говорится!
  Начну с плохой.
  Из джипа показался ещё один ствол! Эти макаки, которые сзади, похоже всерьёз решили нас достать! Тем более, что расстояние между нами сократилось уже до двадцати метров!
  Теперь хорошая новость.
  Вдруг, откуда ни возьмись, появился... милицейский "уазик"!
  И это чудо российской инженерии, утопая на улице почти по крышу, легко преодолевает водный барьер и вылетает на наш тротуар, вклиниваясь, аккурат, между нашими несчастными персонами и джипом, принимая на себя тот град пуль, который предназначался вашим покорным слугам.
  Красота!
  Я даю по газам, предоставляя правоохранительным органам разбираться с правонарушительными.
  Позади нас орёт сирена, что-то вопит голос из милицейского громкоговорителя и слышится неслабая пальба.
  - Чёрт побери! - верещит Бамбино в моё многострадальное ухо, - Я жить хочу!
  - Я тоже! - подвываю я в тон ему.
  Мой драндулет скачет по воде, что конь ретивый и в зеркало заднего вида я созерцаю картину перестрелки, которая удаляется и становится всё меньше.
  Гром гремит всё тише, а молнии убежали куда-то к горизонту. Небо становится светлее, хотя ливень пока изрядно поливает.
  И во всём этом водовороте мы летим вперёд, сопровождаемые испуганным воплем толстяка и фонтаном брызг, летящих в разные стороны.
  Адреналин!
  Когда мы уже изрядно удалились от рюмочной, я, наконец, решаюсь вновь взглянуть в зеркало заднего обзора.
  Лучше бы я этого не видел.
  - Мать твою! - вырывается сам собой из меня вопль, который заставляет тёзку заткнуться.
  - Всё, больше не буду! - испуганно лепечет мне в ухо круглое недоразумение.
  - Идиот, назад посмотри! - реву я, уподобляясь гималайскому медведю.
  Кругленький оглядывается (интересно, как ему это удалось, не грохнувшись с
  мотоцикла?). Тот факт, что ему это всё-таки удалось, я со всей ясностью понимаю после того, как слышу его трубный глас, который грозит окончательно разорвать мои барабанные перепонки.
  - Не-е-ет! - кукарекает он.
  И тут есть от чего закукарекать!
  За нами несётся всё тот же чёрный джип! Теперь он, правда, с трещинами и дырами в лобовом стекле, но, зараза, совершенно не хочет от нас отстать и бросить нас на произвол судьбы!
  Увы, "уазик", хоть и чудо российской инженерии, хоть и может проехать по морскому дну и горным вершинам, всё-таки не танк (а жаль!), и пулями вот таких вот отморозков, прекрасно простреливается.
  В общем, объявляю минуту молчания по чуду техники и работникам милиции, которые, возможно, положили жизни на защиту законопослушных граждан. (Это я о нас с колобком, мы ведь ничего не украли, не так ли?)
  Тем не менее, у меня (вместе с мотоциклом) продолжает вырабатываться адреналин, чего нельзя сказать о моём круглом друге. Он постоянно верещит, мешая мне управлять моим земноводным конём.
  Хотя, с другой стороны, если бы бандиты, не дай Бог, в нас попали, мой круглый друг защитил бы меня лучше любой танковой брони!
  И именно эта мысль удерживает меня от желания сбросить эту вопящую груду сала с сидения в воду, когда я вижу впереди ещё один такой же чёрный джип.
  И эта чёрная каракатица прёт прямо на нас!
  
  ГЛАВА 31.
  БЕШЕНЫЕ ПСЫ.
  
  Бегемот, висящий на мне, как обезьяна на дереве, тоже видит впереди ещё один джип, и вопит как эта самая, вышеупомянутая макака, у которой отобрали банан:
  - Тё-ё-ёзка-а-а! Вытащи нас отсюда-а-а!
  Вот так вот, друзья!
  Все прекрасно знают, что чужое брать нехорошо. Как минимум, нехорошо!
  Тем не менее всегда и везде находятся экземпляры человека разумного, считающие, что это они - разумные, а все остальные просто идиоты.
  И ведь никто (или почти никто) не думает о последствиях подобной прихватизации. Цветные бумажки, именуемые презренным металлом (впрочем, называйте их как угодно) неизменно привлекают человеческие существа вне зависимости от того, у кого они находятся.
  Люди гибнут за металл, одним словом!
  Странное, всё-таки, это существо, которое некто окрестил когда-то человеком, не находите?
  Тяга к самоуничтожению у этого самого человека почему-то всегда превышает стремление к жизни!
  Хотя, может быть, именно благодаря этой тяге наша маленькая планета ещё не лопнула от перенаселения?
  Но вернёмся к нашим баранам (это я о нас с толстяком).
  Толстяк оглушает меня очередным воплем и, мне бы самое время подумать о вечном. То есть о том, как я до такой жизни докатился, ведь ещё вчера у меня всё было
  замечательно, а теперь!...
  Но, к сожаленью, думать у меня времени нет.
  Это к сожалению. А к счастью, у меня также нет того пессимизма, которым меня весь день пытается наградить мой круглый друг.
  Клещи, как говорится, сжимаются и чтобы не быть раздавленным, что тот орех, который грецкий, приходится что-то делать.
  И я делаю. Тем более что до переднего джипа остаётся метров пятьдесят, а тот, что сзади, буквально висит у нас на заднем колесе.
  Слева открывается просвет между домами, и я рулю туда.
  А больше и некуда! Справа - море, а спереди и сзади сами знаете кто!
  Толстяк голосит, я матюгаюсь, мотоцикл ревёт и брызгается, и мы летим во двор.
  Люблю я эти дворы, в которых столько места, что ничего движущееся, кроме пешехода, не может развернуться!
  А этот двор особенный. Это я понимаю после того, как слышу сзади грохот.
  Наши преследователи сзади оказались столь любезны (по отношению к нам и к себе), что решили поцеловаться. Аккурат своими хромированными кенгурятниками.
  Я с восторгом созерцаю это в зеркало, предназначенное для этого. Толстяк подвывает, а я опять гляжу вперёд, в уверенности, что это вряд ли надолго задержит тех парней.
  А двор-то оказывается непроездной! На выезде из асфальта торчат стальные
  метровые штыри.
  И это вселяет в меня ещё больший оптимизм.
  Ведь расстояние между штырями таково, что мы-то сможем проскочить.
  - Прорвёмся, тёзка! - испускаю я боевой клич, от которого кругленький подпрыгивает, мотоцикл же, заднюю часть которого он прижимает к асфальту, пыхтит, трещит, но не сдаётся.
  Через мгновение мы уже выскакиваем из этого удачного двора на всё тот же тротуар, только на сотню метров дальше того места, где мы совсем недавно были.
  Впереди нас дорога, которая проходит мимо городского парка.
  Вот оно - место, где можно затеряться.
  - Езжай к Маше! - вопит круглый.
  - Да ты псих! - кричу я в ответ, - мы же бандитов к ней приведём!
  - Мы же оторвались от них! - протестует Бамбино.
  - Ага, - бубню я и смотрю в зеркало.
  Секунду я созерцаю чёрный джип, потом слышится выстрел и зеркало разлетается вдребезги.
  - Держись! - ору я колобку, пытаясь выжать всё из своего драндулета.
  Но, похоже, проще из моего тёзки выдавить кишки, чем лошадиные силы из железного монстра, на которого слона посадили.
  - Слушай, - орёт вышеупомянутый слон, - побыстрее можно?!
  - Только если ты спрыгнешь, - отвечаю я.
  - Слушай, - опять вопит он.
  - Что?
  - Сирена! - радостно верещит колобок, заглушая эту самую сирену.
  Я смотрю в сохранившееся зеркало и вижу, что за джипами (а их уже опять два), пристраивается ещё один "уазик" с синими полосками.
  Ура! Наша милиция нас бережёт! (Если догонит, конечно).
  В общем, тут всё ясно: жизнь - полоса белая, полоса чёрная. И если эта
  последовательность будет продолжаться, то у нас неплохие шансы выкарабкаться.
  Опять мы слышим сзади стрельбу и громкоговоритель (я бы сказал: громкоуговоритель), который пытается уговорить братву на джипах остановиться и сдаться властям. (Порой власти бывают несколько наивны, не находите?)
  Мы всё также ползём вперёд (езду с такой поклажей иначе не назовёшь). Видит Бог, я бы предпочёл, чтобы ко мне сзади прижималась прекрасная незнакомка (или знакомка), но куда же денешься от своей тени?
  Пока всё складывается не так уж и плохо. Бандюки просто стараются не потерять нас из виду, при этом вяло постреливая в преследующую их милицию. А погодные условия вполне позволяют ментам не отставать.
  Думаю, если всё будет продолжаться в том же духе, то на помощь "уазику" может подвалить ещё парочка ему подобных.
  Однако мои надежды рассыпаются где-то в районе парка. Когда мы заворачиваем в этот кусок леса, расположенный посреди города, я успеваю взглянуть назад.
  Что же я вижу там? (Толстяк, кстати, делает то же самое).
  Последний джип притормаживает, а "уазик" влетает ему в зад на полной скорости.
  Сирена и громкоговоритель захлёбываются одновременно, стоит грохот и скрежет металла, усиленный ещё и выстрелами. Братва, выскочившая из джипа, постреливает в "уазик", а тот джип, что едет следом за нами, прибавляет в скорости.
  Вместо милицейской сирены толстяк включает свою и орёт, что сейчас его
  застрелят.
  - Заткнись! - ору я, с трудом удерживая руль, и всё давлю на газ.
  Мы уже несёмся по центральной аллее парка и свернуть в боковые нет никакой возможности - братва висит прямо на хвосте и вот-вот нацепит толстяка прямо себе на кенгурятник.
  Тем не менее, я стараюсь не терять бодрости духа (а что мне, скажите, остаётся?).
  - Пистолет! - верещит бегемот (не знаю, умеют ли верещать настоящие бегемоты, но это именно тот случай!).
  Мой беглый взгляд засекает в единственном сохранившемся зеркале ствол, и я верчу рулём.
  Выстрел.
  На этот раз мимо.
  Колобок одной рукой расплющивает моё плечо, а второй отчаянно размахивает, стараясь сохранить равновесие.
  Ещё выстрел.
  Но громче выстрела вопит толстяк!
  - Меня ранили! - что там рок-звёзды на концертах! Мой друг орёт как целый стадион.
  Он суёт мне под нос свою "раненую" руку и я вижу царапину, которая прорисовывается у него на среднем пальце.
  - Покажи этот палец гориллам, которые сзади! - ржу я (правда, мой смех несколько истеричен!).
  Толстяк всё воспринимает буквально и через мгновение братва видит самый, что ни на есть, недвусмысленный "фак".
  - Держись! - ору я и Бамбино вцепляется в меня обеими клешнями.
  Одновременно со следующим выстрелом я верчу руль, и мы уходим с линии огня в боковую аллею.
  Братва, похоже, не ожидала подобного поворота событий. Их джипарь пролетает мимо.
  - Теперь перекури! - ору я толстому, который уже готов наделать в штаны.
  Но напасти в этот день явно не желают оставить моего попутчика в покое!
  Откуда ни возьмись рядом с нами нарисовывается здоровый мокрый пёс, который, заливаясь весёлым лаем, несётся за мотоциклом в опасной близости от нижней конечности колобка.
  И всё почему?
  Да потому что парк, будь он неладен, находится выше уровнем, чем окружающий ландшафт, а значит, мокрый асфальт тут не покрыт внушительным слоем воды.
  - Уйди! - вопит бегемот, размахивая ногой.
  Когда такая солидная масса, как слоновая нога моего тёзки, начинает раскачивать мотоцикл, руль пляшет в моих руках, и мне, чтобы не улететь в кусты, приходится сбросить скорость. Этим я, безусловно, облегчаю задачу зубастому другу человека (в данном случае - большому другу большого человека). Барбос от нас не отстаёт и, радостно гавкая, прыгает на ногу бомбовоза.
  - Брысь! Кыш! Пошёл вон! - ревёт жиртрест, что производит впечатление только на мои барабанные перепонки, но уже никак не на четвероногого.
  - Перестань махать ногой, задница! - верещу я своему пассажиру, но это производит на него столько же впечатления, как его вопли на пса.
  Джип с бандитами, тем временем, с успехом возвращает себе утраченную инициативу. Братва уже на подходе. Они в нашей аллее и, того и гляди, тоже повиснут у
  толстяка на ноге.
  - Прекрати! - ору я.
  Толстяк замирает, а пёс в этот момент делает удачный ход. Воспользовавшись тем, что его цель замерла, барбос прыгает и вцепляется в башмак колобку.
  - Ай-яй-яй! - верещит кругленький, пытаясь стряхнуть вредное животное, - мои дорогие туфли!
  Я давлю на газ.
  Результат нулевой, ведь теперь масса мотоцикла стала ещё больше - зубастый друг бегемота никак не хочет распрощаться с его копытом! А джип уже дышит в его лысый затылок.
  Кирдык, одним словом!
  Сзади уже слышны вопли и смех братвы, а из окошка джипа опять вылезает ствол.
  - Отдай мой башмак! - ревёт бомбовоз и, что есть силы, размахивает ногой.
  О, чудо!
  Богатырская всё-таки у моего тёзки конечность!
  Пёс, вместе с дорогой туфлей (надо отдать ему должное - добычу не выпустил!) покидает слоновью конечность Бамбины и летит, аккурат, в лобовуху джипа.
  А пёс-то внушительный (впрочем, я уже говорил об этом).
  Пуля, выпущенная из ствола, летит непонятно куда. Зато совершенно понятно, куда летит джип!
  Эта махина целуется с ближайшим деревом.
  Воспользовавшись передышкой, мы, как говорится, рвём когти!
  
  ГЛАВА 32.
  ГОЛОДНОЕ ЖИВОТНОЕ.
  
  Пока мы с толстяком гоняем по парку наперегонки со смертью и бешеными псами,
  Мария, именуемая в народе Невестой Колобка, сидит перед бандитским логовом в своей
  (или почти своей) красной машинке и ломает свою прелестную лохматую головку над
  извечным русским вопросом.
  - Что делать? - бормочет она, уподобившись некоему предвестнику российского бунта, имевшему место в нашей истории полторы сотни лет назад, и хватается за голову.
  Её блуждающий взгляд, перемещаясь в пространстве, останавливается то на автомобиле братвы, то на входе в логово, то на номере дома.
  В эмоциях сей дамочки однозначно преобладает страх. Он ей нашептывает, что неплохо было бы куда-нибудь свалить, убежать, уехать, уплыть, раствориться в пространстве или, на худой конец, найти кучу песка, чтобы спрятать туда голову, что тот страус, который в Африке.
  И она даже пару раз заводит свой драндулет, чтобы поддаться этому секундному порыву, но другой страх заставляет её всякий раз заглушить двигатель.
  Этот страх - страх за своего любимого и ненаглядного (и необъятного) жениха.
  Любовь - страшная сила, знаете ли! (Это я не про любовь к пиву, хотя и эта, последняя, тоже штука страшная!).
  Итак, мадам Невеста, уподобившись Жанне д"Арк, готова любой ценой спасти,
  пусть не Францию, но одного отдельно взятого индивидуума, чей объём не уступает площади вышеупомянутой республики.
  Мысли, в основном бесполезные, продолжают роиться в голове Маши. Она, например, вспоминает, выключила ли дома газ и свет.
  - Выключила, - машинально бормочет она. Её мозг постоянно автоматически выискивает лазейки для выхода из стрессового состояния.
  - Чёрт! О чём это я! - обрывает сама себя рассеянная барышня, - нужно же Диму спасать!
  Её взгляд останавливается на спасительном зеркале, и она видит, что волосы уже почти просохли и лохматятся (о, ужас!) со страшной силой.
  Схватив локон, она начинает заниматься главным женским занятием, тем временем как мозг её продолжает трудиться над второстепенным (это я о процессе размышления).
  Если вы когда-нибудь сомневались, что главное для женщины - это ощущение собственной красоты (а всё остальное добавится), то мне, к сожалению, придётся убедить вас в этом на примере этой юной особы.
  Процесс причёсывания каким-то чудесным образом успокаивает Марию, и она уже сосредоточенно размышляет о создавшемся положении. А, увидев свою ослепительную улыбку в зеркале, Маша и вовсе начинает действовать.
  - Так! - решительно заявляет она себе, хватая мобильник, - милиция! Вот кто нам поможет!
  И уже набирает номер, но вдруг замирает.
  - А почему Димка сам не обратился в милицию? - вопрошает она мобильник, на экране которого высвечивается "02".
  "Может быть, если он этого не сделал, то и мне нельзя? Или как? Или в нашем случае вообще нельзя обращаться в милицию?"
  Маша чешет затылок и бубнит, глядя на своё отражение:
  - Люська говорила, что в России можно купить всё и всех. Значит ли это, что милиция у нас тоже куплена?
  Она видит в зеркале страх, гнездящийся в её собственных глазах и ёжится.
  - О, Боже! - восклицает Маша и бросает мобильник в кучу Люськиного хлама.
  - А ведь что-то надо делать, - она опять смотрит на выход из здания, в котором скрылись бандиты.
  Вовремя.
  Они вновь нарисовались в её поле зрения. Первым идёт тот, что был у них за рулём. Следом тащатся двое тех, что поздоровше. Они орут друг на друга благим матом и отчаянно жестикулируют.
  - Видать получили от своего начальства по кумполу, - ехидно улыбается Маша.
  А два бандита, тем временем, останавливаются друг напротив друга так, что один из них стоит к ней спиной, а второй лицом.
  Тот, что спиной, ещё орет, в то время как другой, разевает рот и тычет пальцем в её сторону.
  - Ой! - кричит Маша, вертя ключом в замке зажигания, - меня заметили!
  Через мгновение они уже оба смотрят на неё, разинув рты, в то время как она всё вертит ключом.
  - Да что же с этим ключом, чёрт побери! - вопит невеста колобка и неловким движением выдёргивает его из зажигания.
  Она видит как ключ, повертевшись у неё на пальце, летит на пол, а бандиты вдруг срываются с места.
  - Нет! - шепчет она и нагибается, шаря рукой по полу.
  Её глаза, напротив, следят за бандитами, как кошка за собакой.
  Братки приближаются. Несмотря на то, что слой воды на асфальте, существенно
  замедляет их плаванье, они подобны колёсным пароходам, несущимся на всех парах. Третий бандит, тот, что за рулём, уже завёл свою колымагу и разворачивает её в Машину сторону.
  Всё это Маша видит как в тумане, не в силах оторвать взгляд от надвигающегося торнадо.
  - Мамочка! - вопит она и стукается подбородком об руль.
  Боль выводит её из ступора и заставляет взглянуть вниз, где она видит блестящий ключик.
  - Вот он! - она хватает злополучный ключ и вставляет его трясущимися руками в замок зажигания.
  - Так нельзя! - кричит она, и мотор её автомобильчика взвывает.
  Машинка рвёт с места и бандиты, уже побившие олимпийский рекорд по плаванью, успевают только хлопнуть своими чугунными клешнями по багажнику.
  - Стоять, сука! - орёт один из лысых черепов, но уже поздно выражать свои эмоции.
  Фонтан воды, вылетевший из-под задних колёс автомобиля, несколько остужает их пыл. Но только на секунду. А Маша уже едет к выезду из этого злополучного двора, одновременно (одним глазком), глядя в зеркало заднего обзора. Там она видит своё испуганное лицо и вопит:
  - Кто это?! Черт! Нельзя, чтобы они меня поймали!
  Её глаз меняет тактику и смотрит в боковое зеркало. Один из бандитов целится в неё из пистолета, но тут около бандитов тормозит их машина, вторично окатив здоровяков водой.
  - Мать твою, Пень! - слышит Маша душераздирающий вопль, - за ней!
  Что там, сзади, будет происходить дальше, Марию уже не интересует.
  Лишь бы оттуда унести ноги!
  
  * * *
  - Ура! - вопит Бамбино, размахивая средним пальцем и своей босой конечностью, когда мы сворачиваем на другую аллею парка, оставив братву далеко сзади (приходить в
  себя после поцелуя с деревом).
  - Чему ты так радуешься, дружише? - машинально интересуюсь я, глядя по сторонам в глубоком раздумье.
  А думаю я об одном: надо срочно куда-нибудь исчезнуть! Да и чемодан с баксами не мешало бы припрятать.
  - Мы их сделали! - ревёт тот, чья способность пожирать гамбургеры внушает уважение.
  - Я бы, на твоём месте, не был так в этом уверен, - замечаю я, продолжая разглядывать окрестности.
  Мы по-прежнему отмеряем километры парковых аллей. Говорят, когда-то, еще до начала советской власти, здесь было кладбище. Жутковато, не правда ли?
  Тем более что мы тоже едва тут не поселились на вечное местожительство. Если б только те кретины умели стрелять чуть поточнее...
  Но не будем о грустном.
  Слава, Богу, что здесь мёртвые с косами не стоят!
  Но колобка вся эта мелодрама совершенно не колышет. Он весело голосит мне в ухо (забыл, бедолага, что я просил потише - так его распёрло от радости):
  - Что это вдруг? Почему это мне не радоваться?!
  - Просто я сделал некоторые выводы, дорогой, когда понаблюдал за тобой сегодня, - выдаю я ему свою версию.
  - Какие ещё выводы? - рычит тот, чья способность рычать превосходит львиную.
  - С твоим-то везением! - ору я ему в ответ, чтобы хоть как-то отплатить за свои
  барабанные перепонки, - с твоим везением нам не светит быстро вылезти из того болота, в которое мы угодили благодаря тебе!
  - Ты правда так думаешь? - сникает грустный весельчак.
  - Ага, - я рад ему угодить.
  Вдруг я слышу какой-то новый звук, доносящийся сзади. Нет, это не шум мотора, а если и он, то там "Боинг" или что-то ещё более монументальное.
  В попытке идентифицировать источник неизвестного (а потому, возможно и опасного) рокота, вопрошаю своего спутника:
  - Ты ничего не слышал?
  - Нет, - грустно мычит бомбовоз.
  Тут приходит вторая волна того грохота, который мне не удалось опознать. Она ещё громче и, на этот раз, она ещё и сотрясает толстяка сзади меня, вместе с мотоциклом и, разумеется, мной.
  - Что это? - кричу я испуганно и взираю в зеркало.
  Сзади нас никого.
  - Я есть хочу! - вдруг подаёт голос тот, чей вес дополнять ещё, думаю, не стоит.
  - Так это у тебя в брюхе урчит, что ли? - ору я.
  - Ну да, - соглашается бегемот.
  - Ты там урчи поаккуратнее! - возмущённо ору я, - а то моя колымага развалится!
  - Но я же жрать хочу! - вопит Бамбино.
  - Нам сейчас нельзя останавливаться! Потом пожрёшь! - кричу я.
  - Есть хочу! - продолжает канючить детёныш мамонта.
  - Что ты хочешь больше: жить или жрать? - задаю я ему риторический вопрос.
  - Жизнь приходит и уходит, - философски замечает голодный слон, - а жрать хочется всегда! Давай к тебе зарулим!
  - О-о-о! - в ужасе кричу я.
  - Мы же оторвались от бандитов. Так что давай перекусим, - уговаривает меня
  пустое брюхо.
  Однако закончить столь интересную дискуссию о пользе голодания и вкусной жрачке нам не дают.
  Впереди появляется чёрный джип, который не похож на заблудшую овечку.
  Нет!
  Он едет нам навстречу, этот железный монстр с простреленными стёклами. Это тот, первый, джип с братвой, у которой мы и отжали бабки. Закончив беседу с блюстителями порядка, гангстеры опять поспешили найти нас, искренне полагая, что наша жизнь без них сера и скучна.
  
  ГЛАВА 33.
  УЛЕТНЫЕ НАВЫКИ.
  
  - Полундра! - верещит мой верный мамонтёнок, а я пришпориваю коня, который,
  поржав мотором, скачет с аллеи в кусты.
  И через кусты.
  И опять свистят пули.
  Мы прыгаем по кочкам и я слышу сзади непрерывное громкое "ой!". Так толстяк излагает свои впечатления о нашей весёлой езде.
  Его зад подпрыгивает вместе с мотоциклом и я всерьёз опасаюсь, что от этой тонны мяса мой самодвижущийся экипаж может превратиться в груду металлолома.
  Сзади нас грохот и треск, усиленный двумя мощными двигателями
  Неужели?!
  Гляжу в зеркало и вижу, что пара чёрных джипов преодолевает тот же барьер из кустов.
  Их опять два!
  Сушите вёсла, сэр, как говорится!
  - Помогите! - верещит слонёнок, чьё филе проверяет на прочность мой драндулет.
  - Заткнись! - рявкаю я на него и верчу рулём вправо, туда, где за кустами виднеется очередная полоса асфальта.
  Толстяк, что есть силы, давит на меня своими клешнями, пытаясь удержаться в своём шатком положении, и я трещу по швам
  - Тёзка! - включаю я свой громкоговоритель, - ослабь хватку, а то я рулить не могу!
  - Как же мне держаться! - вопит испуганное животное.
  - Нежно! - рычу я, - меня раздавишь - сам поведёшь!
  - Нет! - кричит тот, чей голос мог бы и охрипнуть (хотя бы из милосердия!).
  Он несколько ослабляет хватку и я дышу свободнее. У меня даже появляются силы довести свою колымагу до следущей аллеи.
  Пара выстрелов, летящих в нас, заставляют толстяка опять вцепиться в меня со страшной силой.
  Плющит меня сегодня, одним словом!
  Ладно, хоть, в этот день всё у всех наперекосяк, не только у нас! Взять, к примеру, ту же самую братву. Сколько раз они в нас стреляли? Много! Я, даже если б считал, то давно уже со счёта сбился!
  Сейчас-то всё ясно. Стволы деревьев, в изобилии произрастающие на нашем пути, создают некоторые препятствия для их меткости. Наши растительные братья, оказавшись между нами и преследователями, охотно принимают в себя бандитский свинец.
  Но до этого-то! Я бы на месте этих остолопов не промахнулся уже несколько раз, по
  крайней мере!
  Мы выскакиваем на асфальт, продравшись сквозь зелёные насаждения. Здесь хотя бы почва поровнее! Хотя бы! Впрочем, вы знаете, что это такое - российская дорога (а тротуар - тем более!).
  Толстяк радостно вздыхает. Его амортизирующее седалище теперь скачет с меньшей интенсивностью.
  - Пора бы и пожрать! - на волне оптимизма выдаёт он.
  - Как только - так сразу, - отвечаю я, - надо вначале от тех балбесов отделаться.
  Бамбино молчит, только возбуждённо сопит. Так жрать ему охота!
  Аллея, по которой мы мчимся, располагается параллельно центральной и пересекает парк насквозь. Далеко впереди я вижу чугунную ограду, а на фоне её стоит какое-то сооружение, назначение которого мне, сквозь струи воды, пока что не видать. Сзади выныривает на тротуар парочка жизнерадостных джипов. Из их форточек высовываются такие же весёлые волосатые лапы со стволами и начинают расходовать стратегические запасы свинца. Почём зря расходовать, потому как им до нас ещё добрая сотня метров.
  Это я наблюдаю в зеркало и от души потешаюсь над нашим почётным кортежем.
  Голод моего спутника, тем временем, растёт с каждой секундой, что он и подтверждает самым оригинальным образом. Его урчащий мамон опять сотрясает наш транспорт.
  - Они стреляют! - отрыгивает он.
  - Я в курсе, - сообщаю ему я.
  Кроме того, что я в курсе, я ещё и на курсе. Потому как уже могу различить то сооружение, которое стоит перед чугунной оградой парка.
  Это металлическая детская горка. Весёлые малыши с неё катаются на всех парах. Почему бы и нам не попробовать? (Только в обратную сторону). Примерно таков ход моей мысли, когда я выжимаю из мотоцикла всё, на что он способен с нашей массой.
  Толстяк недоуменно бубнит мне в ухо:
  - Ты куда?
  - Туда! - я лаконичен, не так ли?
  Горка на нас надвигается со страшной скоростью. За оградой я вижу длиннющий газон, который и послужит нам посадочной площадкой.
  - Нет! - орёт бомбовоз, - сворачивай!
  - Да! - вторю я ему, - держись крепче!
  Бамбино стискивает меня, что тот влюблённый, который в первый раз оказался в постели со своей милашкой. Я слышу, как стучат его зубы около моего уха. (Не откусил бы!)
  Мельком смотрю в зеркало и вижу, что джипари уже значительно подсократили расстояние. А значит у нас только один шанс. И этот шанс - полёт! Иначе эти балбесы попадут в нас рано или поздно. Надо оставить их далеко позади.
  - Вперёд! - ору я, и мы взлетаем на горку.
  Хотя саму-то горку я почти не замечаю, она просто мелькает где-то внизу, под нами.
  Мы летим!
  Вот это ощущения!
  Теперь я прекрасно понимаю тех ребят, которые участвуют в олимпийских играх. Лишь бы ещё приземлиться не рассыпавшись!
  Мы пролетаем метров двадцать и с грохотом приземляемся на мокрый газон. Брызги воды и земли с травой во все стороны.
  Но мотоцикл цел!
  Какой у меня железный конь! Конь-огонь!
  По инерции скользим метров пятьдесят, а потом я опять давлю на газ.
  Впереди улица, ведущая прямо к моему дому.
  Теперь можно и закусить.
  
  * * *
  Все реки текут.
  И все они текут назад, потому что красная машинка рвётся вперёд, оставляя их сзади себя.
  Море волнуется, и волны катятся по улицам, подцепляя на себя весь городской мусор. Где-то, совсем недалеко, вся эта мутная жидкость вливается в реку, делая её окончательно непригодной для купания. И для водозабора тоже.
  Но это, так сказать, глобальные проблемы, которые к данному, отдельно взятому, длинноволосому индивиду в короткой юбке и расстёгнутой блузке имеют в данный момент весьма отдалённое отношение.
  В голове этой красотки только одна мысль.
  "Бежать!" - вопит всё её существо и она бежит. Была б её воля, так она уже перегнала бы свою машинку, которая, как ей кажется, еле тащится по этим мутным водам.
  Где-то сзади - её преследователи, безжалостные бандиты. Их не видно за пеленой дождя и брызг, вылетающих из-под колёс автомобильчика, но они там есть, в этом Маша уверена абсолютно. Гонятся за ней, замышляя всякие гадости в своих бритых черепушках!
  Впрочем, дождь понемногу идёт на спад, поэтому скоро их будет видно, если конечно они там есть. Где-то в глубине души Маша надеялась, что их там всё-таки нет и даже вначале поехала к своему дому - ведь там назначена встреча с Димой.
  Но, притормозив у въезда в свой двор, она, взглянув в зеркало, увидела их тачку.
  - Ну, уж нет! Просто так я вам не дамся! - решительно кричит она, смотрит на собственное отражение и давит на газ.
  Её машинка рвёт с места. Опять вперёд, в эту гонку по улицам города, ещё несколько часов назад залитого солнцем!
  Мария вновь проезжает мимо площади с клумбой, на которой не так давно она стояла вместе с машиной в качестве памятника. Затем она поворачивает в улицу, идущую к реке. На улице ни одной машины. Только впереди видна большая чёрная иномарка, утопающая почти по крышу.
  - Ой! - шепчет невеста бомбовоза и хочет повернуть назад.
  Однако взгляд в зеркало убеждает её, что делать этого нельзя и она вертит рулём вправо. Её колымага со скрежетом преодолевает бордюр и вваливается на тротуар.
  Здесь уже можно разогнаться!
  И именно это она и делает.
  Справа стоит милицейский "уазик" с разбитыми стёклами. Даже, пролетая мимо на скорости, Маша видит, что там сидят два милиционера, залитые кровью.
  - Ой, мамочки! - кричит Маша и от испуга ещё сильнее давит на газ.
  Её автомобиль подпрыгивает на каком-то подводном препятствии, и она видит упавшее дерево, расщепленное молнией. Что-то существенное впереди утыкается в капот и замедляет движение. Уровень воды здесь не слишком высок и Маша вытягивает шею, чтобы разглядеть, что же это такое её машина толкает перед собой.
  - Помогите! - верещит она, когда видит, что это.
  На неё мёртвыми глазами взирает мужик в пиджаке.
  Меша холодеет, трясётся и уже готова бросить руль, но страх подстёгивает её. Она вертит рулём и, когда труп отплывает влево, давит на газ что есть силы.
  - Что здесь произошло?! - испуганно шепчет она и несётся прочь отсюда.
  Вперёд, только вперёд!
  На следующем перекрёстке она меняет направление и пытается запутать преследователей.
  Но не тут-то было!
  Она постоянно видит чёрный автомобиль, который и не думает отставать.
  На одном из перекрёстков пробка, которую Маша пытается преодолеть по газону. Однако её машинка решает по-своему. Этот железный экипаж, видать, попросту устал! Автомобиль неожиданно вязнет в жидкой почве и только разбрызгивает грязь во все стороны.
  - Только не это! - кричит она, глядя в зеркало.
  Чёрная машина, не спеша, приближается к скоплению автомобилей.
  - Ну, всё, - упавшим голосом бубнит она и выдёргивает ключ из зажигания. Хватает мобильник и тянется за зонтом на заднее сидение.
  В окно она видит, как чёрный автомобиль, встав в конец очереди, моргает ей фарами.
  - Издеваются ещё, козлы! Чёрта лысого вы меня получите, уроды!
  Она распахивает дверь и одновременно раскрывает зонт. Шаг на улицу и её ноги вязнут в жиже.
  - Чёрт! - кричит она и дёргает зонт, который раскрылся в салоне.
  Зонт выворачивается наизнанку и Маша его бросает.
  Смотрит назад.
  Два здоровых амбала уже вылезли из машины и стоят у дверей, глядя на неё. До них метров двадцать.
  Маша захлопывает дверь и шлёпает по грязи к асфальту.
  Ноги, ей кажется, весят по тонне каждая.
  Вот он, наконец, тротуар.
  Но амбалы уже идут к ней. Их разделяет пятнадцать метров.
  - Помогите! - голосит Мария на всю ивановскую.
  Результат вполне предсказуем.
  Ни один герой нашего времени (а рядом стоит куча машин с водителями) не изъявляет желания высунуть нос наружу.
  Ни Бэтманов, ни Алёшей Поповичей так и не объявляется.
  - Нет! - вопит Маша и задаёт стрекача.
  Думаете, девчонки не умеют бегать? От парней - ещё как! Ноги в руки и свист в ушах!
  Именно этим и занимается невеста колобка. Данный приём называется (если коротко): изматывание противника бегом!
  Амбалы шлёпают следом, а Маша ныряет в ближайший двор, где вовсю упражняется в беге и плавании одновременно.
  Грязь на туфлях, которая не давала ей бежать, смывается тут же!
  Влетев во двор, Маша бежит вправо. Отбежав метров на двадцать, она оглядывается и видит: амбалы бегут совсем в другую сторону.
  Размышлять на тему: "что бы это значило?" ей недосуг - она бежит дальше, чтобы
  увеличить отрыв и укрепить преимущество!
  
  ГЛАВА 34.
  БЕГУЩИЙ ГАМБУРГЕР.
  
  - Как мы полетали, Бамбино?! - ору я, исполнившись восторга.
  Однако никто мне не отвечает.
  Мотоцикл с рёвом рассекает уличные воды, и я вдруг вижу, что сверху прекращает лить.
  - Что молчишь, балбес! Дождь закончился, и мы едем жрать! - я вновь пытаюсь наладить контакт с толстяком.
  Онемел он от страха, что ли?
  Плечи, расплющенные клешнями бомбовоза, затекли, и я ими вращаю. Но как-то легко вращаю, вышеупомянутые клешни мне совершенно не мешают. И что, самое интересное, мотоцикл идёт ровно, будто у него камень с души свалился.
  Гляжу в зеркало и не вижу там никакой погони. Нашего круглого друга, как вы уже догадались, тоже не вижу.
  Он что, в райские кущи телепортировался?
  Направляю байк на тротуар и, выбравшись из водной стихии, торможу.
  Разворачиваю котелок назад.
  Долго-долго ищу взглядом позади себя то, что не заметить невозможно. Наконец шея затекает, а в окулярах начинает двоиться.
  - Нет, это невозможно! - возмущённо восклицаю я, - опять жиртрест выкинул фортель! И это в тот момент, когда мы уже сделали этих болванов!
  Я развожу руками и похлопываю себя по чемодану с миллионами так же, как мой друг похлопал бы себя по пузу.
  Опять смотрю назад, в сторону парка. Ни толстяка, ни джипов не видать. Впрочем, те, последние, наверняка, скоро появятся, им надо только квартал объехать.
  Мимо плывут тачки с праздными горожанами, а из окошка ближайшего дома торчит нос какой-то бабульки, которая раскрыла пасть, наблюдая за моим жестикулированием в чистом поле.
  - Челюсть не потеряй, бабуля! - изображаю вежливый смайлик представительнице семейства ископаемых и отворачиваюсь.
  Да, правильно, хватит руками махать, что та мельница, иначе братва быстрее, чем нужно, заприметит.
  Оборачиваюсь к улице. Всё те же тачки и осоловевшие горожане. Прям, Венеция! Только весёлых куртизанок не видать, никак их в речку унесло!
  Собираюсь с мыслями.
  Вернее, собираюсь-то я, а мысли не спешат ко мне присоединяться. Похоже, толстяк ещё по ту сторону забора свалился. Или по эту?
  Загадка!
  Что же делать-то, где взять этого "неприметного" субъекта теперь?
  Бес, который сидит во мне, предлагает прихватить бабло и отправиться на Лазурный берег. Или в ту же Венецию.
  Но почему-то я не тороплюсь следовать своему эгоистическому порыву.
  Этот бомбовоз за сегодняшний день как ребёнок для меня стал!
  И вместе с его исчезновением у меня куда-то пропадает мой безграничный оптимизм.
  Мы с ним как два брата: добро и зло!
  Куда же я теперь без этого вечно ноющего, кричащего, рычащего, урчащего, плаксивого, смеющегося и необъятного создания?!
  Смысл моего существования испарился вместе с ним!
  Я, коротавший свою жизнь в неторопливом загуле, вдруг ощутил, наконец, её
  (жизни) настоящий вкус!
  Нет, надо возвращаться и выручать это ходячее недоразумение!
  Однако в жизни есть странная штука, замечали? Когда с кем-то общаешься некоторое время, то подсознательно начинаешь копировать его жесты.
  Вот и я ловлю себя на том, что пытаюсь почесать пузо, как мой нехудой друг. И моя рука натыкается на кейс с баблом, который по-прежнему болтается у меня на шее.
  - Да, - решаю я. - Бамбино надо помочь, но вначале следует припрятать денежку.
  Решив так, я едва не пораскинул мозгами. Чья-то нехорошая пулька пролетела у моего виска, срезав прядь волос.
  Ага! Мои дружбаны вернулись!
  Ну, что ж, здрасьте! А то я уже скучать начал.
  Запрыгиваю на своего конягу, который, взвизгнув движком, машет им хвостом.
  - Вот теперь по-настоящему поиграем, олухи! - я демонстрирую им средний палец и газую в ближайший двор.
  Толстяка сейчас со мной нет, так что мой мустанг скачет легко и быстро.
  Правда есть один вопрос: где этот самый Неподъёмный, если его нет со мной? С ними ли, с бандитами, или каким-то образом слинял от них в парке.
  Но ломать голову мне сейчас как-то недосуг, тем более что сзади плетутся те, кто может мне в этом помочь.
  Поэтому я и рулю вперёд, влево, вправо, назад, в общем, во все стороны, из двора во двор, что позволяет мне всё увеличивать расстояние между мной и теми, что любят промахиваться.
  Хотя всё-таки одна мысль посещает мою пустую голову и я, на очередном вираже, извлекаю из кармана водостойкий мобильник, которым меня снабдили девчонки.
  - Алло! - кричу я в телефон, не забывая газовать и поглядывать в зеркало. (Бандюки подотстали.)
  - Привет, котик! - мурлычет викин голос в телефоне.
  - Ты где? - у меня нет времени на излияние нежных чувств.
  - В клубе, а ты едешь где-то? - Вика становится серьёзнее.
  - У меня проблемы! - воплю я. (Чёрт! Рулить одной рукой не так-то просто!)
  - Да мы всех порвём!... - начинает выпускать коготки моя любвеобильная киса.
  - Не время! - обрываю я, - потом порвёте! А пока я и сам справляюсь. Другая проблема. Ты выйдешь на крыльцо клуба, а я тебе скину кейс. Надо его так запрятать, чтобы никто не нашёл. Только не дома! И не у Лики, ясно!
  - Да, - моя пантера лаконична, - когда?
  Я рыскаю взглядом по сторонам, прикидываю расстояние и выдаю вердит:
  - Через три минуты. Выйди к дороге. Как только я проеду, сразу прячься, нельзя чтобы тебя видели. Меня преследуют. Пока.
  - Я жду! - кричит Вика, и я засовываю мобилу в карман.
  - Ну, всё! - бормочу я и выжимаю из драндулета всё что можно (и нельзя тоже), - впереди финишная лента и нужно последнее ускорение!
  Вылетаю на улицу и вижу тротуар. Узенький такой, как раз для меня.
  Гоню по тротуару, распугивая сигналами редких прохожих, а джипы плетутся где-то
  сзади, бороздя водные просторы улицы.
  
  * * *
  А мой потерянный нестандартный друг, тем временем, вовсе и не думал попадать в лапы бандитам.
  Когда мы летели через ограду парка, его округлости попросту соскользнули с заднего сидения мотоцикла и он, увлекаемый их весом, приземлился на них несколько быстрее, чем я. Мой драндулет, облегчившись в полёте, улетел дальше и я, за свистом ветра в ушах, не услышал сирену толстяка, которую он включил, едва потерял точку опоры.
  Тем не менее его, вышеупомянутые, подушки безопасности сыграли ему на руку, позволив прокатиться на них метров эдак ...надцать. После чего Бамбино вскочил и бросился наутёк.
  Вначале колобок бросился за мной следом, но я так быстро улепётывал, сбросив его со счетов, что бедолаге пришлось юркнуть в ближайший двор и уже там прокладывать дорогу к моему дому, где он рассчитывал восполнить потерянные калории.
  Ничуть не сомневаясь, что встретит меня на кухне, голодный слонёнок уже потирал брюхо в предвкушении трапезы.
  Но это не помешало ему посекундно озираться по сторонам, опасаясь, что его вот-вот кто-нибудь да поймает.
  Количество врагов, соревнуясь с количеством долгов, у бедолаги растёт как на дрожжах! Однако, как он уже заметил, главное набить брюхо, а всё остальное потом. Пока я гонял от наших общих друзей по одним дворам, этот неутомимый охотник пробирался по соседним, направляясь в сторону моего холодильника.
  А когда я увёл погоню в другую сторону, а он уже достиг моего дома, его шаловливый глаз из общего количества вывесок на фасаде вычленил одну.
  Да-да, урчащее брюхо ведёт его в ту самую кафешку, где мы уже трапезничали сегодня.
  Голодный мамонт ест быстро и немного. Всего-то пара тонн гамбургеров и цистерна колы!
  Покидает кафе мастодонт уже в добродушном состоянии сердца.
  "Пора бы и поделить чемодан", - думает он.
  Ноги сами ведут его к моему подъезду. На моей кухне бегемот рассчитывает получить добавку.
  - Сытое пузо - залог успеха, - бормочет слоник, открывая дверь подъезда.
  Он, разумеется, не видит того, что происходит сзади, потому, как глазами на филейной части ещё не обзавёлся.
  А там, где у него нет окуляров, его невеста, которая, перебирая на бегу каблучками, несётся по двору в противоположную от него сторону.
  Стас и Квас вбегают во двор следом за ней и пялятся по сторонам.
  Конечно же, громилы первым делом замечают его, ведь не заметить толстяка, если он находится в зоне видимости, невозможно!
  - А вот и сам! - бубнит Стас и тычет пальцем в сторону бомбовоза.
  - О, наш герой! - радуется Квас и оба костолома, наплевав на Машу, шлёпают за толстяком.
  Огурец, весело насвистывая, поднимается по лестнице, и уже вставил ключ в замок моей квартиры, когда его друзья вваливаются в подъезд.
  Дверь за собой он закрывает, когда они уже в пределах видимости. Но беспечный
  толстяк не смотрит назад. Он торопится обрадовать меня своим присутствием.
  Какого же оказывается его удивление, когда меня не оказывается дома. Бамбино чешет репу, потом пузо и уже начинает думать, что я срулил вместе с чемоданом (неблагодарный!), но раздавшийся звонок в дверь, разметает все его сомнения и он, преисполнившись оптимизма, распахивает ворота.
  
  ГЛАВА 35.
  СЫТЫЙ ГОЛОДНЫМ НЕ ТОВАРИЩ.
  
  - О! - вопит мой незабвенный тёзка, второй раз за день пытаясь захлопнуть дверь перед носом судьбы.
  - О-го-го! - кричит судьба (в лице амбалов) подставляя свою неизящную ножку в дверной проём.
  Через мгновение громилы оказываются в прихожей, тычками загоняя толстячка внутрь квартиры.
  - Что вы делаете? - бубнит загнанный мамонт, пятясь назад.
  - Попался колобок! - плотоядно рычит Стас.
  - Хотел у любовницы спрятаться, груда вонючего сала! - вторит ему Квас.
  - Я... я... - смачно отрыгивает Бамбино. Его сытое пузо совершенно не согласно с тем страхом, который ему нашептывает душа (из пяток).
  - Что, я? - повышает голос Стас, - бабки гони!
  - Я... э... - бомбовоз уже на выходе из прихожей.
  - Что, э? - ревёт Квас.
  - Я... это... отдам! - пищит колобок.
  Громилы тянут к нему лапы и хватают бедолагу за его ненаглядный пиджак.
  - Так отдавай бегом! - Стас трясёт бедолагу.
  Толстяк, в нутре которого гамбургеры вступили в схватку с колой, вновь мощно рыгает.
  Всё его огромное тело сотрясается, вместе с бандитами и окружающим пейзажем.
  Он делает шаг назад, а бандиты тянут его к себе.
  Тут стоит обратить внимание на одну небольшую деталь. И мой бедовый друг, и его тупые преследователи были мокры, что та рыба, которую из речки вытащили. А текло с них, что из водопада Виктория. Душ, если б им, вместо них, стали поливать пол в прихожей, попросту высох бы от зависти!
  Одним словом, моя прихожая моментально превратилась в аквапарк.
  Итак, пока мой тёзка занимается с бандитами перетягиванием себя в разные стороны, его сотрясает привет из глубины души. Мощный такой привет, девять баллов!
  Всё вокруг подскакивает, включая бомбовоза. И его ноги, на миллиметр подпрыгнув от пола, обратно приземляются уже несколько под другим углом.
  Вся эта скульптурная композиция из трёх больших людей раскачивается, теряет равновесие и рушится.
  Первым летит на пол Бамбино. Ударяется он, значит, оземь и превращается...
  Он бы, конечно, превратился в комара (или муху), что тот Гвидон, будь его воля. Но в данной ситуации он лишь безвольный кусок мяса.
  Поэтому он превращается в подушку безопасности для этих весёлых ребят, чей интеллект равен длине их волос.
  - Ай! - пыхтит Бамбино.
  - Ой! - кряхтит Стас, оказавшись сверху него.
  - Эх! - вопит Квас, припечатывая сей бутерброд.
  - Ик! - вдруг выдаёт толстяк.
  - Эй, ты чего! - шипит Стас, вспоминая любовь колобка к излияниям из глубины души.
  - Аврал! - ревёт Квас и скатывается со своего коллеги. Он ползёт подальше, в надежде спастись от надвигающегося цунами.
  - Воды! - пищит толстяк. Сразу за этим следует новое мощное "Ик!"
  Стас сползает с бегемота и ползёт на кухню.
  Вы не поверите!
  Братва превращается в услужливых нянек!
  Квас заботливо усаживает Непредсказуемого на полу, а Стас подносит ему стакан воды.
  - Ик! - выдаёт слонёнок после первого стакана и бубнит, - ещё!
  Следует ещё стакан.
  Потом третий.
  Наконец, буря в пузе бегемота затихает, так и не вырвавшись наружу.
  - Вы бы, ребята, поаккуратнее, - смущённо мычит Ходячая Тонна, - я ведь поел недавно.
  - Он ещё издевается! - Стас злобно косит на напарника, - или я ошибаюсь? А, Квас?
  - Ага! - радостно соглашается Квас, потирая кулаки.
  - Я вас предупредил, - кротко заявляет бегемот и опять смачно отрыгивает.
  - Ладно, - поневоле смягчается Стас, - с нами пойдёшь.
  - Руку подайте, - бубнит толстяк, застенчиво улыбаясь.
  Братва скрежещет зубами и интересуется: где деньги?
  - Пока их нет, - уверенно заявляет Бамбино, - но скоро будут.
  - Вот сам Клыку про это и расскажешь.
  Амбалы ставят Огурца на ноги и любезно приглашают проследовать за ними.
  Он мнётся, за что получает от Стаса увесистый пинок под зад.
  - Всё, всё, - бубнит Необъятный вспоминая, как его, каких-то полчаса назад, едва не застрелили, - вы хотя бы не стреляете в меня.
  - Ага, - скалится Квас.
  Колобок топает из квартиры, потом из подъезда.
  Маша в этот момент выглядывает из-за угла дома, предпочитая держать громил в поле зрения, нежели за спиной.
  И что же она видит?
  Два бритоголовых толкают и пинками подгоняют вперёд толстяка, в котором она без труда узнаёт Диму.
  Она рвется, было вперёд, но потом говорит себе:
  - Если мы попадёмся оба, то от этого лучше нам не будет! - и остаётся на месте.
  "Куда же, чёрт возьми подевался его тёзка! - думает она и ужасная мысль вдруг прорезает ей мозг, - неужели его убили?!"
  Прикрыв распахнувшийся рот рукой, она продвигается следом за громилами. Ей, конечно, жалко того красавчика (я не слишком себя расхваливаю?), но в начале нужно спасти Диму, ненаглядного, круглого и неотразимого.
  Пенёк теряет свою челюсть, когда видит, что Стас с Квасом ведут толстяка.
  - А где?... - кудахчет он удивлённо.
  - Мы их обменяли! - веселится Стас.
  И действительно, что ему не радоваться-то, ведь наконец-то задание шефа выполнено!
  
  * * *
  Тем временем ваш покорный слуга (в отличие от некоторых) время даром не теряет. Он, то есть я, несётся со скоростью звука по тротуару (того и гляди, взлетит!), на котором, в связи с прекращением ливня, начинает увеличиваться народонаселение.
  Народ, как известно, у нас не расторопный, визг мотора вкупе с клаксоном его мало волнует. Эти зеваки вовсю зевают по сторонам, пытаясь узнать свой ненаглядный город,
  внезапно превратившийся в аквариум.
  И мне, подобно тем самым извозчикам, которые в девятнадцатом веке, приходится нещадно надрывать свою глотку, чтобы донести свою мысль до инертной толпы.
  - Посторонись! - верещу я что есть мочи и верчу рулём туда-сюда, объезжая незадачливых современников то справа, то слева.
  Как вы поняли, того ралли, на которое я рассчитывал, у меня не вышло, в связи с путающимся под колёсами человеческим материалом (а как ещё их назвать - разинули рты и стоят столбами!).
  Тем не менее, у противника условия продвижения ещё хуже. Мало того, что джипы на полметра утопают в воде, так ещё машины, которые путаются у них под колёсами, не в пример неповоротливее, нежели мои пешеходы.
  Так что расстояние между нами всё-таки медленно увеличивается.
  Продвижение черепашьим ходом дает свои результаты: у клуба Вики я оказываюсь через пять минут, а не через три, как обещал.
  Когда её клуб уже нарисовывается в поле зрения, мобильник начинает пищать и вибрировать (женщины не отличаются терпением, не так ли?).
  Но через пару секунд звонки прекращаются. Видать, заметила меня моя любвеобильная.
  Вот, я её уже вижу и расстёгиваю пряжку на ремне, висящем на шее. Кейс перемещается в мою руку.
  До Вики двадцать метров. Она стоит на краю тротуара по щиколотку в воде и ждёт меня с серьёзным видом. (Бедняжка, лапки замочила! И чего только не сделаешь для любимого?!) Последний взгляд в зеркало (джипы пока вне зоны видимости) и я притормаживаю около неё. Сую в руки кейс, говорю:
  - Беги! - и давлю на газ.
  Второго приглашения ей не нужно: пара секунд и она скрывается за дверями клуба. Я опять выхожу на заданную скорость и смотрю, что же там сзади. А сзади всё нормально. Чёрный джип, нарисовавшись из-за поворота, мчится за мной, щедро одаривая окружающий пейзаж брызгами.
  Но он почему-то один.
  Однако, загадка!
  Через сотню метров я опять интересуюсь происходящим сзади. Результат тот же.
  Эх, не нравится мне это!
  Надо менять тактику. Что я и делаю в срочном порядке.
  Поворачиваю в сторону центра и парка на ближайшем перекрёстке.
  Не забываю чертыхаться пару раз. Эти мерзкие прохожие совершенно не дают прохода (то есть проезда)!
  Лечу, что называется, на всех парах и вижу чудо! В виде чуда мне является ещё один джип. Тот, что я искал сзади. Он оказался спереди! Вот так, так!
  И, что самое для меня интересное, никаких развилок между нами! Въезды во двор тоже отсутствуют. Есть, конечно, идея повернуть назад, но там сами знаете кто!
  Куда ни кинь - всюду клин! (Как говорили лохотронщики девяностых.)
  В общем, друзья, не поминайте меня лихом!
  Иду на таран!
  По мере приближения джипа из него начинают, как щупальцы, вылезать лапы со стволами. (Спрут какой-то!)
  Водяной дождь кончился, ожидаем обильного выпадения свинцовых осадков, как
  сказали бы синоптики. И этот дождь льётся!
  Выпрыгиваю с тротуара на дорогу (к счастью здесь воды совсем чуть-чуть) и иду в лоб джипу (меньше шансов, что попадут). Но и тут у них есть козырь. Из люка на крыше вылезает мордоворот с автоматом.
  До столкновения двух разных по массе тел остаётся всего несколько метров, когда где-то рядом взвывает сирена.
  Морда с автоматом на миг отвлекается и я обхожу джип со стороны водителя.
  Строчит запоздалая очередь, но я уже еду за кустами на противоположном тротуаре!
  
  ГЛАВА 36.
  ТУПОЙ ПЛАТИТ ДВАЖДЫ.
  
  Тротуар, на который я вылетел, едва не глотнув на брудершафт со смертью, проходит как раз по той стороне парка, где мы с толстяком, независимо друг от друга, отрабатывали улётные навыки.
  И я, посекундно поглядывая в зеркало, не забываю поглядывать по сторонам в поисках моего нехилого дружбана. Однако его всё нет. Запропастился куда-то мой тёзка!
  В зеркале я вижу, как тот джип, что шёл следом за мной, вырывается вперёд в гонке преследования, в то время как второй, напичканный оружием массового поражения, пока что неуклюже разворачивает свои колёса в мою сторону.
  Да-да, я слышу, можете не повторять!
  Конечно, я не супермен какой-нибудь, чтобы всё время так уворачиваться от пуль, нет! И бандиты не такие тупые лохи и мазилы, чтобы всё время стрелять в молоко! Что сказать в своё оправдание?
  - Сказочка! - скажут некоторые любители логичного чтива и отвалят пить пиво перед телевизором.
  Что ж, попутного ветра!
  Для остальных продолжаю.
  Потоп, накрывший город, несомненно, оказался мне на руку, в чём вы, которые ещё держите в руках моё бульварную писанину, и убедились!
  И ещё!
  Я чувствую невероятный прилив адреналина и душевный подъём. У меня, вообще, возникает то непередаваемое ощущение, которое возникает, когда чувствуешь, что тебе везёт!
  Судя по всему, моя удача, которая было, отправилась в отпуск, по каким-то, ей одной ведомым причинам, ко мне возвращается. А, значит, мы ещё поборемся!
  В этом я убеждаюсь, когда слышу сзади нарастающие вопли сирен. Особой помощи, конечно, от доблестных стражей порядка я не жду. Но всё же: отвлечь бандитов от их новых трюков по поимке меня, они на время способны.
  Верчу рулём в сторону дома. В конце концов, мы с колобком собирались перекусить, так что не исключено, что он как раз опустошает мой холодильник - ведь ключ-то я ему дал.
  "А, кстати, каким образом тот джип оказался впереди меня?" - эта шаловливая
  мысль заставляет меня вновь провести ревизию в зеркале.
  Ух, ты!
  На поле боя новые изменения. Джипарь с арсеналом опять исчез из поля зрения. Как не видать и "уазика", который только что голосил сиреной. Она (эта сирена) раздаётся откуда-то слева, из параллельной улицы. Только один джип преследует меня.
  Что бы это значило? Опять какая-то игра?
  Я вдруг вспоминаю, как мы с толстяком отжимали у тех ребят чемодан с баблом. Точно! Тот чувак, что стрелял тёзке под ноги, говорил что-то в штуку, которая висела у него на ухе. И только потом появился его напарник.
  Чёрт, да они неплохо экипированы! По рации общаются. Что ещё у них есть?
  Значит, переговариваясь, они меня и просчитали, когда выскочили мне навстречу. Значит, эти макаки в любом случае не потеряются, им даже мобильники не нужны!
  Рулю, значит, к своему дому. Уровень воды постепенно снижается, и это минус! Короткий взгляд назад, и я убеждаюсь что прав. Джип, что висит у меня на хвосте, сокращает расстояние. А тротуар уже опять заполнен народом, поэтому не стоит и пытаться использовать его в качестве скоростной трассы!
  И вот, мой домишко уже виднеется на горизонте, а братва и не думает отставать. Значит, путь домой закрыт и мне надо ехать мимо.
  А вы, наверняка, помните, что дом мой находится у реки? Достаточно близко к нашей городской речке-вонючке, отделяют его от неё только одна улица и перекрёсток.
  Именно к этому перекрёстку я сейчас и направляюсь. Дорога, по которой я скачу на своём мустанге, ведёт на мост, соединяющий центр (оттого и мост Центральный) с новостройками, имеющими место быть на другой стороне нашей великой реки, именуемой в народе Двашага. На перекрёстке улица вождя всех народов, по которой я мчусь, пересекается с улицей еще одного вождя, теоретика. Эта вторая улица идёт параллельно реке и у меня встаёт дилемма, что у того Муромца, который Илья. А именно: налево пойдёшь, или прямо, или направо, всё одно без разницы - что-нибудь да потеряешь!
  Совершенно некстати в моей пустой черепушке мельтешит проблеск разума. Я вдруг задумываюсь... нет, не о проблемах мироздания (и никакого другого здания), а о своих собственных. Быстренько прикидываюсь тем Ярославом, который Мудрый и срочно решаю задачку.
  Итак, братва несомненно узрела, что на моём пузе нет чемодана, который они безусловно считали своим и что же? Почему бы им не оставить меня в покое?
  Ах, да! Я чуть не бросаю руль в попытке хлопнуть себя по лбу.
  Всё очень просто!
  Эти милые и вежливые люди просто хотят предложить мне, ставшему теперь богатым, свои охранные услуги!
  Очень мило с их стороны!
  Решаю, что охрана мне совершенно не требуется, и возвращаюсь к проблеме Ильи Муромца.
  И тут же вижу, что её (этой проблемы) больше не существует!
  Направо и налево путь закрылся. Нет, не шлагбаумы опустились, хуже! Справа джип с арсеналом, а слева милицейский "уазик". Поди теперь разберись, кто и в кого будет стрелять!
  Я выбираю единственное верное решение: вперёд и только вперёд! А вы бы что сделали, находясь между трёх огней?
  Взлетаю на мост и созерцаю с высоты ту речку, в которой я недавно совершал своё
  (и толстяка) омовение. Речка превратилась в реку! Она вздулась, потемнела, вобрала в себя весь городской мусор (и канализацию) и пошла пенными волнами. Нет, больше в ней купаться у меня не возникает желания!
  Прокладываю себе путь в район новостроек, а сам думаю о тех местах. Н-да, а ведь там более просторные дворы, то есть джипам тоже есть простор для маневров.
  - А-яй! - скажете вы.
  - О, йес! - говорю я, вспоминая, что там, в районе есть долгострой - заброшенная здоровая шестнадцатиэтажка, на полквартала (вместе со стройкой). Вот там-то я и спрячусь, чтобы переждать пока братва и милиция набегаются друг за другом.
  Поэтому я не еду в ближайший двор, а продолжаю лететь по улице вождя, что прорезает и эту часть города насквозь.
  Еду вперёд, а по сторонам мелькают дома разного калибра: от двух до восемнадцати этажей. Вдалеке уже маячит искомый долгострой, а сзади джипы, сопровождаемые эскортом с сиреной.
  Извлекаю мобильник и трещу с Викой.
  - Спрятала? - интересуюсь.
  - Ещё бы, - она рада меня слышать, - там это... из кейса купюра торчала.
  - Ага, - я ухмыляюсь, что она слышит даже сквозь шум движка.
  - Так там то самое, что я подумала? - мурлычет Викусик.
  - Именно, - смеюсь я, - только молчок, о"кей?
  - Ну, разумеется, - шепчет моя догадливая девочка, - как ты там?
  - Скоро разделаюсь с теми остолопами, что ко мне прицепились. Привет Лике!
  - Конечно! - мяукает Вика.
  Я забрасываю телефон в карман и влетаю сквозь дыру в заборе на заброшенную стройку.
  Прямо передо мной - домина на три подъезда, ближайший из которых мне нравится больше всего. На входе в него висит некое подобие двери на одной петле. Слева располагается котлован с торчащими сваями, примыкающий прямо к дому. Он сейчас больше пруд, чем котлован.
  - Что, ребятки, попрыгаем? - вопрошаю я у преследователей, которые пока что за забором и жму на газ. Вместе с водой из-под заднего колеса вылетает тонна грязи, и я въезжаю прямо в подъезд.
  Мой мотоцикл всё-таки достаточно мощен для своих размеров и, если на него мамонтов не сажать, тянет будь здоров! Сейчас он меня тянет вверх по лестнице, и у меня нет никаких причин ему в этом мешать.
  Мы взлетаем вверх.
  Первый этаж, второй...
  ...Пятнадцатый.
  В общем, пока, ребятки!
  Здесь я глушу движок и выглядываю вниз. Аккуратно так выглядываю, чтобы мой белобрысый котелок не слишком нарисовался.
  Что я вижу там?
  Внизу пара джипов, из которых выскакивает братва. (Менты опять куда-то подевались. Может у них перерыв на обед?). А остолопы парами выскакивают, что те влюблённые, у которых медовый месяц.
  Одна пара, другая.
  Все четыре морды скачут к подъезду и скрываются внутри его.
  Чёрт, это как-то не входило в мои планы!
  Опять просекли!
  Присматриваюсь и ясно вижу след, который оставил на грязи мой мустанг.
  Приходится констатировать, господа, что я глуп, что та пробка! (А братва умнее, чем я думал!)
  Умная мысля, как говорится, приходит опосля...
  Да ещё подъезд, в котором почти нет целых окон, действует на округу, что тот сабвуфер! Рёв моего движка, наверняка, в центре было слыхать!
  А-яй! Приходится быстренько что-нибудь рожать. Однако замечаю, что мои умные мысли остались где-то там, за горизонтом.
  Что делать-то!
  За неимением ничего лучшего полагаюсь на удачу. Зарываю своего конягу в строительном мусоре в ближайшей хате и тихонечко спускаюсь на пару этажей.
  Моих преследователей не видать. Они тихи как мыши. Видать, пацаны ожидают от меня какой-нибудь бяки (правильно делают). А я, тем временем, эту самую бяку уже вижу. Она валяется на полу и представляет из себя черенок от лопаты.
  Да, как говорили в телевизоре, при всём богатстве выбора, другой альтернативы нет!
  Как только я разжился своей бякой, слышу снизу шорох и бормотание.
  Ясненько. Один оболтус докладывает другому, что меня не обнаружил. Бормотание доносится с этажа, который предшествует моему. Споро работают, гады!
  Я прячу свою задницу (вместе с головой, разумеется) за ближайшим проёмом и жду. Через несколько утомительных мгновений, шорохи приближаются. (Что же как слоны-то топаете, бараны?!)
  Итак, у меня двое гостей. Я даже слышу их дыхание. Поднимаю свою машину для убийства и жду.
  Вначале заходит пистолет. За ним рука. Наконец, показывается черепушка, на которую, совершенно случайно, падает черенок от лопаты.
  - Хрясь! - говорит кто-то из них (уж не знаю, череп это был, или дубина).
  Но черенок ломается и становится непригоден для дальнейшей работы. Впрочем, тот, кому принадлежал сей котелок, тоже уже не пригоден, причём ко всему. Со всей почтительностью этот субъект падает мне в ноги, но ничего у меня не просит, по той простой причине, что голос его покинул вместе с сознанием.
  Времени разглядывать этого типа у меня нет, потому как из-за стены тут же вылетает его дружок. Он в двух метрах от меня, а ствол, соответственно, в метре.
  - Руки подними, ублюдок! - вопит эта жертва аборта, косясь на своего, менее везучего дружка.
  Его просьбу я выполняю. Вот только обломок черенка, поднимаемый мной вместе с руками, каким-то образом зацепляет пистолет, который стреляет, но, к сожалению того, кто его держит, в потолок.
  Моя взлетевшая нога ударяет по стволу, и он летит вслед за пулей.
  Морда амбала наполняется неизъяснимым удивлением, и он шевелит своей извилиной, пытаясь врубиться в ситуацию и придумать хоть какое-нибудь действие.
  - Ну что, дружок, - я дарю ему ослепительную улыбку, с удовольствием созерцая его открытую пасть и мысленные потуги, - твои боевые навыки на этом иссякли?
  Он делает морду кирпичом и встаёт в боксёрскую стойку.
  - Теперь мы в равном положении, - разглагольствую я, собираясь надрать ему задницу.
  Однако тут я несколько поторопился.
  Он бросается вперёд и его кулачок (размером с голову) встречается с моей
  челюстью.
  У меня ощущение, будто выключили свет.
  Или меня, что больше похоже на правду.
  
  ГЛАВА 37.
  КОТЛЕТЫ.
  
  Зуд, который возник у меня в заднице, перемещается на спину и, наконец, достигает затылка. Приоткрываю глаз. Передо мной едет серый потолок.
  "Что ж его не побелили-то?" - зачем-то блаженно думаю я.
  Мой затылок прыгает на строительном мусоре и это, не слишком приятное ощущение, выводит меня из транса.
  "Что-то тут не то!" - вопит кто-то в моём черепе и мой взгляд устремляется вперёд, по ходу моего движения, где я вижу конский круп амбала, который волокёт меня куда-то за ноги.
  "О, Боже! Зачем меня разбудили! Неужели этот день ещё не кончился!" - возмущённо взываю я к потолку.
  Мне, как вы уже поняли, никто не отвечает.
  Ещё пара чувствительных ударов затылком об пол и я окончательно оказываюсь, что называется, здесь и сейчас. Включаю органы чувств.
  Осязание уже работает вовсю! Мой зад и спина чувствуют под собой камешки керамзита и щебень (что он тут делает?). Глазами я вижу мордоворота (вид сзади).
  А уши мои улавливают неясное бормотание.
  Приятная новость: этот гадёныш кому-то докладывает, что поймал птичку.
  Значит, сейчас сюда припрётся ещё парочка коней, и всё! Тогда моя песенка точно будет спета!
  Надо что-то делать. Срочно. Хоть что-то.
  И я делаю. (Вы заметили, что я всегда что-то делаю? Не будем обсуждать результаты моих действий, но кое-что получается, не так ли?!)
  - Эй, - бормочу я громким шёпотом, - брателло!
  Моя задница вдруг замирает на месте. Неплохой знак. Значит, он не глухой.
  Тем не менее, этот Неглухой не отпускает мои конечности. Крепко держит, зараза!
  - Поделимся, - всё так же, не слишком громко, излагаю я своё предложение.
  - Ага, счас! - ржёт горилла, и моя задница опять отправляется в путь.
  Переговорный процесс зашёл в тупик! Самое время объявлять войну! Что же такое сделать для начала? Аннексировать Австрию или же замочить эрцгерцога? Не знаю как вы, а я решил сбросить атомную бомбу!
  Изо всех сил дёргаю ногами. Конь покачивается, но держит крепко и продолжает движение. Из тягловых пород, видать.
  Опять дёргаю.
  Ноль эмоций!
  Этот трактор продолжает в бурлака играть!
  Тянем - потянем!
  - Эй, пидор! - вдруг ору я (неожиданно сам для себя).
  Представляете, это невинное словечко вдруг вывело этого терминатора из себя! Он вдруг несколько ослабляет хватку. Видимо, брателло захотел мне дать достойный ответ, но мысленные потуги существенно ослабили его физические возможности.
  Мои костыли дёргаются ещё раз, ещё, вырываются на свободу и ударяют по
  мясистой заднице!
  Задница, вместе с её хозяином проходит (быстрым шагом) пару метров.
  Я уже праздную победу и поднимаю флаг над Рейхстагом! Одновременно с флагом,
  поднимаюсь сам, что, впрочем, у меня, в связи с перенесённой падучей болезнью, происходит недостаточно быстро.
  Одним словом, когда я распрямляюсь, передо мной стоит Рембо собственной персоной, с двумя стволами наперевес. И он лыбится своей страшненькой мордашкой.
  Меня так и распирает сказать что-нибудь в духе:
  - О"кей! Май нэйм из Бонд!
  Но вместо этого я выдаю ему фирменный оскал (что той барышне) и развожу руками.
  А что мне остаётся, плевками чтоль с ним перестреливаться?!
  - Мож так подерёмся? - предлагаю я ему.
  Он опять лыбится и бубнит:
  - Стой, где стоишь, ублюдок!
  Ну и фантазия у парня. Даже поругаться, как следует, не умеет.
  - Сам ты, дерьмо крысиное, - бормочу я беззлобно, что вызывает на его морде резкое покраснение вместе с увеличением глазных яблок.
  - Не лопни, супермен комнатный! - подбадриваю я его, а сам понимаю, что сейчас придёт ещё парочка таких же и мне будет очень больно. Это для начала. А потом ещё хуже. Короче, будущее моё - туман. Кровавый!
  Тут сзади моего корявого на ум дружка раздаётся шорох. Тот показывает мне свой желтозубый оскал, думая, что явились его кореша.
  Я тоже так думаю, в чём мне минус.
  Нечто длинное мелькает в воздухе и раздаётся:
  - Хрясь!
  Затем следует моё:
  - О! - которое является в пространстве одновременно с обрушением терминатора и материализацией невысокого паренька с хитрой улыбкой.
  - Вовочка, ты здесь как?! - восклицаю я.
  - Стреляли, - буднично отзывается Вован и подбирает с пола две пушки, одну из которых бросает мне.
  - Какие варианты? - интересуюсь у него я.
  - Крыша, - коротко говорит он.
  Значит, нам туда дорога!
  Через несколько минут мы уже там. Плюс к тому - у нас прекрасное местечко, откуда видать, и пятачок перед подъездом, и выход на крышу. Красота. Только вот не хочется мне людей, пусть даже таких отмороженных, мочить (тем более что здесь, всё-таки, не сортир!).
  И ещё. У меня стойкое ощущение, что я чего-то забыл.
  Чешу репу. Смотрю вниз. Там возня. Еще пара брателл снимаются с насеста и торопятся в подъезд.
  Однако! Вы что, там, у себя в тачке, размножаетесь что ли?! Моя рука задумчиво (Сильно, да, сказал?! Рука задумалась!) треплет мобильник в кармане. Я его вытаскиваю и смотрю на него.
  Листаю список вызовов.
  Вика и Огурчик. Почти во всём списке одно и тоже.
  Непорядок!
  Удаляю весь список и уже думаю удалить справочник, но торможу,
  прикинув, как Лика меня пилить потом будет.
  Ну, уж нет! Лучше бандитская пуля, чем женский гнев!
  Выключаю телефон (чтобы вдруг не зазвонил, когда не надо) и закидываю в карман.
  Для чего я это сделал? Всё очень просто. Тому бугаю было достаточно вытащить мой телефон, и он напал бы на след денег.
  - Может ментов вызвать? - вопрошает Вован, который до этого сидел тихо.
  - Чёрт его знает, - бубню я, - не хотелось бы мне этого с моего телефона делать.
  - Вон, - говорит он и тычет куда-то вниз пальцем.
  Смотрю.
  А там внизу, в соседнем доме, на первом этаже, аккурат около забора стройки, похоже чей-то офис находится. Маленькая вывеска, железная дверь и красный огонёк сигнализации в окне.
  - А это мысль, - хлопаю Вовочку по плечу, чем едва не вбиваю его в крышу, и вытаскиваю ствол.
  - Поаккуратнее, - недовольно скрипит Вован и ёжится.
  Прицеливаюсь.
  - Ба-бах! - говорит пистолет и выплёвывает пулю.
  - Дзынь-дзынь! - говорит внизу сигнализация, и мы с другом по несчастью хлопаем по рукам.
  Ларчик-то, просто открывался!
  Тут я вспоминаю, что забыл!
  Своего железного коня! Он, бедолага, спрятался в хламе на пятнадцатом этаже и, дрожа от страха, ждёт своей участи.
  - Слушай, а ты как тут оказался? - интересуюсь я у мелкого.
  - Да вот, с погодой экспериментировал, - бормочет он.
  - Ну и как? - я смотрю на него такими же глазами, что тот баран, который на ворота пялится.
  - Дождь вроде кончился, - говорит он.
  - И ты думаешь, что это благодаря тебе? - я, с усилием, подбираю свою челюсть.
  - Кто же его знает? - бубнит он.
  Вот уж, чудеса!
  Н-да, оставим эту дискуссию на суд читателя, но у меня в голове вертится куча предложений и пожеланий. Мне, например, дико хочется отсюда куда-нибудь подальше телепортироваться, но я вижу, что Вован на меня как-то, уж больно весело, смотрит.
  Он что, ещё и мысли читает?!
  - Нет, - говорит он, - мысли не читаю. Телепортироваться тоже не умею.
  - Жаль, - вздыхаю я, - слушай, мне надо вниз. На пятнадцатом этаже у меня мотоцикл остался.
  - Что ж, пошли, - он встаёт и идёт к лестнице.
  Во парняга! Плевать ему на опасность!
  Я плетусь за ним следом, как абориген за вождём.
  - Слушай, - говорит он, - а чем это ты с бандитом тем хотел поделиться?
  - Я... это... лучше я тебе потом расскажу, когда выпутаемся отсюда, - бубню я, а у самого в воображении вертится гора наличности.
  Вовочка оборачивается, пристально смотрит на меня и говорит:
  - Хорошо. Завтра в полдень на набережной. Там, где сегодня виделись.
  За неимением ничего лучшего, я соглашаюсь.
  Что ж, парниша выручил меня и, если этот день закончится, можно будет и ему дать на мороженое.
  Далее мы продвигаемся, соблюдая все меры предосторожности (как сказал бы майор Пронин). Посекундно останавливаемся, чтобы послушать звуки. Вовочка при этом выпучивает глаза. Может этот малец ещё и сквозь стены видит?!
  На пятнадцатом я направляюсь к куче хлама, чтобы извлечь своего железного монстра, но Вован делает мне предостерегающий знак.
  Я прислушиваюсь и ничего не слышу. Недоуменно смотрю на него (вернее на то место, где он был только что) и не обнаруживаю его. Нет, место-то есть, а вот Вовочки там нет!
  Чертовщина продолжается! Вначале толстяк, теперь вот он. Прямо даже не знаю, что и делать. (Это почти обычное моё состояние за последние часы, вы заметили? Фантазия иссякает со страшной силой, сейчас бы в ванне поваляться, да вздремнуть часок!)
  Мои размышления не по теме прерываются шорохом за спиной. И вот тут срабатывают инстинкты (куда уж тут фантазии!).
  Резво разворачиваюсь, одновременно выхватывая ствол из кармана.
  Это-то меня и спасает. Рукоятка пистолета, целью которой был мой затылок, опускается на плечо.
  Ой, как больно!
  Мой пистолет, в свою очередь, влепляет мордовороту пощёчину (расстояние оказалось слишком маленьким). Мы, корча друг другу обиженные физиономии, рефлекторно жмём на курки, на что стены сзади нас отвечают бетонной крошкой.
  Прям дуэль какая-то! (Двух мазил.)
  Свободной рукой я впечатываю оппоненту его нос в затылок, и он катится назад. Я, держа его на мушке, подваливаю следом.
  Мы находимся как раз у выхода на балкон. Весьма примечательный, скажу я вам, балкончик. На нём нет ни перил, ни входной двери!
  И вот, этот амбал валяется подо мной, макушкой в сторону выхода в пропасть, созерцая мой пистолет и меня, который тоже его буравит взглядом.
  Свой ствол бандит всё ещё держит в руке.
  - Брось пушку, - предлагаю ему я.
  Он соглашается самым нестандартным образом. Его нога вышибает мой пистолет, который, взмахнув крылами, отправляется в бездну.
  Вот это номер!
  В команде нападающих произошла замена! Теперь его пушка одаривает меня взглядом из дымящегося ствола.
  - Бросил! - радуется он.
  Что ж мои ноги не менее быстро летают. Что я и демонстрирую ему. Он убеждается своим глазом, что стволы тоже летают, и лупит мне ногой между ног (прямо лёжа!). Вот гад!
  И пока я, весь в блоках, защищаю самое святое, он, уже на ногах и молотит мне по морде.
  Знаете, что обозначает английское выражение "фэйсом об тэйбл"? Не знаете? Тогда я просвещю вас. Это то, что испытывает моя физия в данный момент.
  - Ух, надоел, козёл! - зачем-то ору я и выстреливаю кулаком ему в лоб.
  В удар я вкладываю весь свой вес, и мы с амбалом тут же убеждаемся, что он получился на славу.
  Его бренное тело, побуждаемое силой тяжести, собирается в полёт. Однако руки
  этого засранца, которые находятся в районе моего фэйса, совершают хватательное движение.
  Я, знаете ли, всегда любил качественные футболки свободного покроя. И чтобы они из прочной ткани были. Но тут моя любовь к фирменному товару вдруг резко кончилась!
  Нет, вы представляете?!
  Мордоворот решил полетать!
  Мало того, он и меня с собой пригласил!
  И мы летим, аккурат, в этот самый котлован-пруд, из которого в изобилии торчат сваи и арматура.
  Ничего себе лотерея!
  Попадёт - не попадёт? Любит - не любит? Веселуха!
  И тут я слышу вдалеке милицейскую сирену. Эта новость наполняет меня безграничным оптимизмом.
  Вы, как всегда, вовремя, дружбаны в погонах!
  К вашему приезду как раз будут готовы две, ещё тёпленькие, котлеты!
  
   А теперь, друзья, приглашаю купить полную версию!!! Гораздо лучше иметь целую книгу, чем собирать обрывки по сети, да и не соберешь уже! Поэтому переходим по ссылке внизу моей страницы и покупаем книгу в Озоне и Литресе! На Амазоне мои книги найдутся в поиске по сайту. И книга у тебя будет всегда при себе! А если у тебя смартфон, то сможешь читать её везде, где захочешь, и это по минимальной цене! И еще: Просто ПОКУПАЯ книгу, ты даешь автору возможность НАПИСАТЬ новую! Сделай правильный выбор! Покупай прямо сейчас!!!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"