- Представляешь, Ритка, - говорила полная Лена (которую в магазине звали Большая лена) - вчера дома пластиковое окно устанавливали. Пока работали мастера, я ушла в другую комнату читать. Так они, козлы, мне весь паркет в коридоре истоптали, и унитаз весь обоссали, сволочи.
- Да ты что! - изумилась Ритка, высокая, стройная, немного сутуловатая блондинка, продавец из "крепежа" сотворив большие глаза и, делая большую затяжку. Родион, подошедший за угол магазина под дерево - их место курения, пробормотал:
- О боже! Опять женские трагедии! - и громко спросил - Можно присоединить свой бычок к вашим сигареткам?
Его проигнорировали. Большая Лена со скоростью пулемёта выстреливала слова:
- Им же видно было, что обувь стоит у порога и по дому ходят в
тапочках. А в туалете! Что нельзя было сидушку поднять что ли! Ну, козлы!
- Что ты хочешь от работяг!? - сказала Рита.
- Что обсуждаем? - спросила Люда, кассир из "обоев", невысокая шустрая особа бальзаковского возраста с волосами неопределённого цвета. Она подошла и, сказав Родиону "привет" закурила тоже.
- Привет, - отозвался Родион. Большая Лена затараторила свою историю по второму разу. Родион изо всех сил пытался пропустить её мимо ушей, но не очень получалось. Похоже, мужики-сволочи по установке пластиковых окон надолго останутся в памяти. В этот момент мимо проковыляла бабка с палкой и сумкой. Увидев курящих женщин, она погрозила им своей клюкой и заорала:
- Вот за таких мы воевали!- Выкрикнув этот воинственный лозунг, она поковыляла дальше. У Родиона отвисла челюсть.
- Это что за "овощь"? - спросил он у Люды, в то время как у Большой Лены сволочи стали уже подонками.
окна над магазином - Когда она дома, а мы тут курим, то кидается огрызками.
- Огрызками? - удивился Родион.
- Да, помидорами, корками, объедками всякими.
- Какое только чудо не встретишь в мире! - подвёл итог Родион и прикинув, над каким местом магазина находятся её окна, добавил - Она и по ночам топает. Бывает в полночь, а бывает и в три утра.
В этот момент Лена закончила свою историю, и вся компания отправилась в магазин на свои рабочие места. Зашли в магазин. После утренней свежести улицы здесь была настоящая баня.
- Добро пожаловать в ад! - сказал Родион, и они пошли по своим отделам. Родион сгрёб свое ночное "барахло" в пакет и отправился в раздевалку. Пакет позвякивал в такт его шагам.
- Привет, опять свои тарелки понёс, - приветствовала его Таня мелкая (как её называли) кассир из "кафеля".
- Привет, - отозвался Родион - Нет там никаких тарелок. Там чашка и шмотки переодевальные. По пути он заглянул в отдел "обоев" и увидел Ольгу, невысокую, пухленькую веселушку с голубыми красивыми глазами, оживлённо беседующую с Катей, невысокой коротковолосой стройной девицей лет двадцати пяти. Родион прислушался и понял, что предметом их беседы были одни шмотки. Вздохнув, он потопал дальше. Заходя в отдел "кафеля", самый большой в магазине, он увидел следующую картину.
Посреди отдела Лена, жгучая черноглазая красавица с такими же чёрными волосами и вечно хмурым лицом, стояла в интересной позе, и опершись локтями на стол, диктовала в радиотелефон заявку на товар, около неё боролись Альберт, лысый наглый грузчик и Миша, такой же лысый, коренастый невысокого роста продавец. Они обильно крыли друг друга матом, что совершенно не мешало Лене делать заявку. Правее мелкий Колян, продавец, вывешивал на стенд смесители, а прямо перед собой Родион увидел Элю, симпатичную улыбчивую девушку, находящуюся, кстати, в не менее интересной позе, чем Лена. Она протирала, выставленные на помосте раковины влажной тряпкой.
- Родионище, бляха-муха! - заорал, увидев его Альберт, не отрываясь от Михаила.
- Работа кипит? - спросил Родион, повернувшись в Эле.
- Ага, кипит, - Эля улыбнулась - Привет.
- Привет, на мужской стриптиз ходила?
- Ага.
- Ну и как?
- Классно! - она опять улыбнулась и покраснела.
- А я не ходил, представляешь? И не собираюсь, хотя на женский можно.
Он проследовал мимо Лены, которая его даже не заметила, в раздевалку. Возвращаясь обратно, он заметил, что Лена закончила с заявкой, остальные занимались с тем же.
-Ленка, я сегодня свободен, - обратился он к ней - Как насчёт вечера?
- У тебя зарплаты не хватит, - ответила Лена, скривив лицо.
- А ты дорогая штучка! - сказал Родион.
- Ещё бы! - был ответ и Родион, присвистнув, отправился дальше.
- Я и не сомневался, - пробормотал он и ушёл в отдел "обоев".
Там вокруг Ольги и Кати столпились все продавцы, включая старшую - Свету, невысокую, темноволосую, спокойную и хорошенькую. Родион подошёл ближе. Теперь цены на шмотки обсуждали все. При этом спектакль был приправлен "охами", "ахами", "да ты что!" и "ну да!" Родион даже не попытался влезть в обсуждение, так как предмет беседы его мало интересовал, а только подошёл к кассе "обойного" отдела, где Люда пересчитывала деньги.
- Боже мой, какие они скучные, - сказал он ей.
- Не говори-ка! - ответила она, не отрываясь от счёта. Взглянув на часы (девять часов одиннадцать минут) он отправился в отдел "крепежа", где было интереснее. Мелкая Лена (ещё один продавец) говорила:
- Представляете, сегодня всю ночь не спала. Мой сидел где-то на пляже и пиво пил. Звонит и говорит: "сейчас приду" и так несколько раз, а я слышу в трубке женские голоса. Я хотела ехать за ним на такси, но не знала куда. Наверное, я с ним расстанусь.
- Вот сволочь! - выдала Рита.
- Козёл! - поддержала её Большая Лена. Любаша, ещё один продавец, невысокая, с чёрными, длинными волосами и добрыми глазами сочувственно кивала головой. Родион вытер пот тыльной стороной ладони (на улице под 30о, а в магазине духота - вентиляции нет) и сказал:
- Интересно, у женщин ещё хоть одна мысль в голове есть, кроме той, что все мужики сволочи?
- А что, не так что ли? - взорвалась Рита.
- Сволочи и есть! - поддержала её Большая Лена, недавно разведённая.
- При всём моём уважении к вашему мнению, - отозвался Родион, - я не могу согласиться с тем, что я сволочь.
- Ты у нас хороший мальчишка ... - начала было Любашка, но её
перебила Рита:
- Все вы вначале хорошие!
- Тебе-то грех жаловаться, - сказал Родион - У тебя золотой мужик! - он знал её мужа Диму лично.
- Знал бы ты, сколько он моей крови выпил! - огрызнулась Рита, но тут же опомнилась - Только ему не говори.
В этот момент дверь в магазине распахнулась, и в магазин вступило начальство. Времени девять часов двадцать минут - до открытия десять минут.
Впереди шествовал господин Батев, директор сети хозяйственных магазинов,
невысокий, коротковолосый, уверенный в себе мужчина. За ним не менее уверенно, шли две молодые дамы - менеджеры по продажам: Базарская - высокая, худая, самонадеянная особа и Кравчук - невысокая, добродушная, но строгая в работе, блондинка. Два хлопка начальственной руки и всё щебечущее и кудахтающее царство тут же слетелось к хозяину. Даже Альберт с Михаилом прекратили борьбу, и директриса вышла из кабинета. Базарской подали стул. Батев и Кравчук остались стоять около неё (вопрос: кто начальник?). Продавцы и грузчики сгрудились полукругом вокруг них. Родион остался стоять в стороне. Для него магазин был "объектом охраны" и этому начальству он не подчинялся.
- У нас пять минут, поэтому к делу, - начал Батев - оштрафован отдел "обоев" за болтовню во время работы, то же самое отдел "крепежа". Отдел "кафеля" оштрафован за недоброкачественное обслуживание покупателей. Все лишены на двадцать процентов зарплаты за июнь месяц.
Магазин вздохнул.
- Но есть и хорошая новость, - продолжал начальник - Лучшим продавцам за прошедший месяц выплачивается премия в размере пяти процентов от зарплаты. В отделе "обоев" это Ольга, в "крепеже" Рита, а в "кафеле" Света. Где Света? А, выходная, ладно. Но в связи со штрафами в этом месяце получается следующая картина: из двадцати процентов вычитается пять процентов и выходит, что у лучших продавцов вычитается всего пятнадцать процентов от зарплаты. Так что торгуйте лучше! Вопросы есть?
- Есть, - робко сказала Света, старший продавец из "обоев" - может это не моё дело, но покупатели в магазине не задерживаются - жарко. Они заходят и через пару минут выскакивают на улицу. У нас планируется установка кондиционеров?
- Вы видимо не знаете, так я скажу, - сказал Батев, зыркнув на директрису, - кондиционирование этого магазина будет стоить дороже, чем сам магазин. Поэтому установка кондиционеров не планируется. Ничего, через месяц жара спадёт, потерпите чуть-чуть. А следующее лето, дай Бог, будет попрохладнее. Ну, раз больше вопросов нет, - он оглядел коллектив - Тогда приступайте к работе. Начальство гордо прошествовало к выходу. Продавцы разбрелись по отделам, где, сбившись в кучки и позабыв о том, что все мужики сволочи, начали перемывать косточки начальникам. Магазин открылся. Качество обслуживания покупателей не улучшилось.
"Начальство сегодня спасло в лице меня всех мужиков от окончательного поругания, - подумал Родион - Но думаю сериал "Все мужики сво ..." будет продолжаться вечно". Он вздохнул, накинул на плечо сумку, и громко провозгласив: - Всем пока! - отправился к выходу из магазина. В дверях он столкнулся с Надей, длинноногой весёлой красавицей, "звездой" отдела "крепежа".
- Привет, - сказала она и воскликнула - Девчонки! Я опоздала! Позор опоздунам!
- Тебе повезло, - отозвались девчонки. Продолжения Родион не слышал, потому что смотрел на Надю, выходя в дверь. И зря смотрел. Потому что урна,
которая придерживала входную дверь, чтобы та не закрылась, оказалась у него под ногами. Запнувшись за неё, он с воплем:
- О, блин! Кубарем скатился по ступенькам на тротуар, разодрав джинсы на обоих коленях. Подняв голову, очумевший от падения, он увидел перед собой Свету Кошкину, ещё одну опоздавшую. Это была маленькая, даже миниатюрная девушка с длинными рыжими волосами (крашеными) и озорными карими глазами. Больше всего на свете она любила кота Портоса и актёра Брэда Питта, который сегодня явился к ней во сне (если забыть, что это был Родион). Она тоже работала в отделе "крепежа".
- Рядом с тобой я готов вынести все муки преисподней, - распинался Родион.
- Не паясничай, - сказала Света, краснея ещё больше и вспоминая, что это Родион её сегодня целовал во сне - Значит не больно! Тут она поправила свои мысли, сказав себе: "Это был Брэд Питт!" и, крикнув Родиону:
- Ладно, пока! Я опаздываю! - скрылась в дверях магазина. Родион встал, отряхнулся и, осмотрев свои штаны, сказал: