Шесть бутербродов

  В рыночной забегаловке, которую торгаши гордо называли кафе, была пересмена. Не то, чтобы продавцы и официанты передавали друг другу смену, нет. Просто, по сложившемуся со временем обычаю, с утра здесь гуляли мясники, а вечером рыбники. Около четырёх часов дня, рубщики, продав и пропив все, что они сумели украсть расползались по домам, а рыбники ещё не верили в то, что они сегодня снова будут пить и сидели с опухшими лицами, рядом с бутылками минералки. Обычно их выдержки хватало часов до шести. Потом они начинали потихоньку разгоняться и с восьми до часу плотно занимали кафе.
Наташа сегодня была и за официанта, и за повара, и за директора. Родители, владельцы кафе уехали, и оставили её хозяйничать. Время было тихое и она не спеша, резала бутерброды. Вот за этим занятием её и застал Павлик, владелец местной музыкальной лавки.
- Одна живёшь?
- Здравствуй Паша. Есть нечего, мясники всё поели.
- Да мне разносолов то не надо, пельменей свари штук двадцать, да писярик водки для аппетиту.
- Хорошо.
Наташа зашла на кухню ставить воду, а Павлик тем временем внимательно смотрел по сторонам. Стёкла были на месте, следов крови на полу и стенах не было. Всё говорило о том, что мясники сегодня вели себя прилично. В зале было пусто, за исключением углового столика. Трое типов подозрительного вида сидели за пустым столом и давились литровой бутылкой водки. Павлик разглядывал сервировку из трёх пластиковых стаканов и не заметил, как вернулась Наташа.
- Минут двадцать подождёшь, я пельмени засыпала.
- Хорошо. Шустро ты работаешь.
- Печь горячая, кипяток из кофеварки, минут двадцать не больше.
Наташа вернулась к бутербродам, а Павлик не сводил глаз с углового столика.
- Натаха. Это кто такие?
- Местные наркоманы с проспекта, они сюда редко заходят.
- А чем они закусывают?
- Не знаю. На последние копейки на литр наскребли и сидят.
- Мамка где?
- На огород поехали.
- Я ей книжку назад принёс. В киоске оставил, попозже принесу.
Наташа оживилась и престала выдавливать кетчуп на сосиски.
- Понравилась книжка.
- Хорошая. С удовольствием прочитал.
- Это моя любимая. Я вообще Булгакова люблю, а Мастера и Маргариту уже раз десять читала.
- Мне кажется, если с первого раза не дошло, то и на десятый не дойдёт. У Булгакова голова совсем не так как у нас повёрнута. Он всех людей Шариковыми считает, и сказочки свои пишет на их аудиторию.
- Ты мне Паша Воланда напоминаешь. С тобой говорить вообще тяжело. Всё у тебя относительно.
- Спасибо за комплимент, только на Воланда я не тяну, мелковат.
Павлик обернулся, услышав шорох приближающихся шагов. Перед ним стоял Карета и улыбаясь протягивал руку для рукопожатия. Судя по глазам, он уже принял лечебную дозу, и пребывал в благодушном настроении.
- Натаха, соточьку и бутерброд, даже лучше парочку.
- Бутербродов или соточек.
- А давай и того и другого.
Говорить с Каретой Павлик не хотел. Он окинул зал оценивающим взглядом и сказал.
- Наташа, ты мне пельмени на столик у окна поставь, я за книжкой схожу.
Перед выходом, он помаячил ей, давая понять, чтобы она посадила Карету, куда нибудь подальше. На улице ярко светило солнце. Людей на рынке не было и пыльные красномордые торгашки устало смотрели в бесконечность, выглядывая из за прилавков. Все ждали пяти часов и вечернего наплыва покупателей идущих с работы. Павлик не торопился. Он закурил и медленно пошёл к своему киоску. Базарный пейзаж за последние годы окончательно ему надоел. Он изредка кивал попадавшимся навстречу знакомым и протягивал руку, если того требовали обстоятельства. Рыночная жизнь, чем то напоминала ему день сурка. Одни и те же люди зациклено повторяли одни и те же действия и за дня в день. Паша привык к тому, что здесь в принципе не случается ничего нового и не обращал ни на что внимания. Подойдя к киоску, он заглянул в окно и дал продавщице знак сделать музыку потише.
- Леночка, подай мне пожалуйста пакет. Белый, такой, я его на полку с кассетами бросил.
- На полке нет.
- Повнимательней смотри, там он.
- Да нет тут пакета. Иди сам смотри.
Послышался скрип отодвигаемого засова и открывающейся металлической двери. В этот самый момент со стороны кафе донеслись крики.
- Лена, закрывайся, пакет найдёшь, положи его, где нибудь рядом. Не забудь куда. Я позже зайду.
- А что там?
- Дерутся наверно. Пойду, пельмени свои заберу. Перевернут ещё, есть охота.
В это время из кафе показались трое с недопитой бутылкой. Одного из них Наташа держала за рукав и блажила.
- Ты мне деньги за бутерброды давай.
- Вечером принесу, сказал же. - Отбиваясь от нее, бубнил типчик и пытался вырвать руку. Остальные собрав глаза, принялись помогать ему освободиться от Наташиной хватки.
- Ты чё восстала то, сказали же тебе вечером.
Увидев, троих недобро смотрящих на неё мужиков Наташа ослабила хватку, и этого оказалось достаточно. Типы развернулись и быстрым шагом пошли в сторону рыночных ворот.
- Только попробуй не принеси, я тебя из под земли достану. - Орала им в след Наташа, стараясь не материться и не пугать пенсионеров. Типы шли, не оборачиваясь и только один небрежно махнул недопитой бутылкой, давая понять, что он её слышит. Павлик зашёл в кафе и сел за свой столик. С виду ничего не изменилось. Всё выглядело довольно мирно. Карета сидел в противоположном углу зала и жевал бутерброд.
- Что за паника, Серёга? - Обратился к нему Павлик и зацепил вилкой пельмень.
- Наркоманы бутерброды увели.
- Много.
- Шесть штук.
- Серьёзные убытки. Есть за что повоевать. - Паша улыбнулся и принялся уничтожать пельмени.
Вернулась Наташа и начала нервно ходить по залу, что-то бормоча себе под нос. Павлик накатил свой писярик, и смотрел на неё улыбаясь.
- Ты чё суетишься, как поросёнок в мешке. Успокойся, погода, смотри какая классная, солнышко светит. Дались тебе эти бутерброды.
- Да не в бутербродах дело.
- А в чём?
- Да потому, что не делается так.
- Как?
- Да вот так по козлячьи. Подойди, спроси, что я не дам, что ли.
- Натаха, мужики пол-литра без ничего задавили. У них от вида бутербродов может, совсем крыша съехала. Принесут, они тебе деньги, успокойся.
- Да не в деньгах дело а в справедливости.
- А, ну если за справедливость, то воюй.
В это время на горизонте появилась местная праздношатающаяся молодёжь, Ромик и пару его дружков, всем лет по семнадцать.
- Что случилось. - Начал разговор Ромик.
- Видел троих, которые отсюда вышли? Я пока Пашкины пельмени сливала, выхожу, смотрю, бутербродов в тарелке не хватает. А эти морды жуют что-то. Я этому козлу на щёки нажала, а у него сосиска в глотке торчит.
Паша поперхнулся пельменем от смеха.
- Натаха, ты ему в глотку заглядывала, ну ты отчаянная деваха.
- Ты Паша всё похохатываешь, а меня до сих пор тресёт.
Внезапно из угла раздался голос Кареты.
- Да она, как пантера, одним прыжком через зал перескочила и вцепилась ему в горло.
Судя по Наташиной реакции, Павлик понял, Карета заговорил зря. Она развернулась и начала.
- А ты почему не сказал им, чтобы они не брали.
- А я то тут при чём. Твои бутерброды ты и охраняй.
- Ты здесь каждый день сидишь.
- Не за твой же счёт.
- Вот и не ходи сюда больше.
- А я не к тебе хожу, не тебе мне и указывать.
Ромик решил помочь Наташе отстоять справедливость и на свою голову влез вразговор
- Че ты споришь Серёга, признай, не по человечески ты поступил.
- А ты то, куда лезешь, малолетка. Кто тебя спрашивает вообще.
- Меня никто не спрашивает, я сам за себя отвечаю.
- Вот и не лезь, во взрослые разговоры если отвечаешь.
- А чё ты мне указываешь, куда мне лезть, а куда нет.
- Да отстань ты, пока я добрый.
Павлик помахал Наташе рукой, подзывая к себе.
- Принеси мне ещё писярик, весело у вас сегодня, и бутерброд.
- Да уж, весело. - с негодованием посмотрев на Пашу сказала Наталья и пошла наливать.
Дело тем временем дошло до "давай выйдем" и молодежь с Каретой направились к выходу. Наталья собралась было за ними, но посмотрев как Паша предупредительно качает головой, остановилась.
- Не ходи Ната не надо. Без тебя гарцевать не перед кем будет, побыкуют и разойдутся. А с тобой верный мордобой. Малолетние рыцари на смерть стоять будут. У Кареты две ходки он точно в откат не пойдет.
- Да как, это не ходи, они же меня защищают. Посмотри здесь, пока меня нет.
Паша остался один в пустом кафе. Вокруг мирно жужжали мухи. Он рассматривал бутерброд и улыбался, качая головой. На тонком куске хлеба лежала разрезанная повдоль сосиска, по которой волнистыми линиями были нарисованы красная полоска кетчупа и белая майонеза.
На пороге неожиданно показался Рома с лопатой в руке, и фингалом под глазом.
- Где этот козёл?
- Не заходил. - ответил Паша и развёл руками.
Рома так же неожиданно исчез. Зато вместо него в кафе зашёл Шурик, Наташин муж.
- Что тут случилось? Меня Наташка с работы сорвала, в трубку орёт ничего не понятно.
- Тут Саша полным ходом идёт борьба за справедливость, я не вмешиваюсь. Наташку дождись она тебе объяснит, где свои, где чужие.
- Саша ёрзал на стуле и барабанил пальцами по столу.
- Давай накатим по пятьдесят. - предложил Павел, чтобы разрядить обстановку.
- Не до этого. Не о том голова болит. Да где она есть, то?
- Да ты не накаляйся, выйди, поищи. Я посижу, мне заняться особо нечем.
- Правда? Спасибо Паха, я щас. Если без меня придёт, пусть здесь будет.
Не успел Шурик уйти, как на пороге появилась Ольга мама Ромика. По её взъерошенному виду Паша понял что она уже получила телеграмму по цыганской почте.
- Где они?
- Вышли.
- Куда?
- За порог. Я здесь был. У торгашек спроси, они в курсе.
- Увидишь, передай, я пошла за отцом.
- Передам.
Ольга ушла, и наступило временное затишье. Павлик смотрел в окно и крутил в руке так и не выпитый писярик. На рынке начал появляться народ. Ошалелые домохозяйки набивали сумки продуктами. А вальяжные мужики косились на пиво и голые ноги проходящих мимо девок. Неожиданно между торговыми рядами показалась делегация. Павлик присмотрелся и поставил писярик на стол.
Делегацию возглавляли, Шурик и Наташа. За ними шли трое типов, с полной литровой бутылкой. А замыкали это шествие Ромины друзья. Зайдя типы, уселись за свой столик и продолжили прерванный разговор.
- Ты уже достала, сколько стоят твои бутерброды? Сказали тебе, жрать хотели. Видишь бутылку взяли, мировую распить.
- Да не в бутербродах дело. Дело в принципе. Не делается так. По крысиному это. - Вступил в разговор Шурик. Наташа, с размазанной по щекам тушью, тем временем, ходила взад и вперёд по залу и смотрела перед собой остановившимся взглядом. Она поджала губы и тяжело дышала. Шурик переводил взгляд с жены на типов и невнимательно следил за разговором.
- Ты кого крысой назвал, меня что ли?
- А кого ещё? Ты и есть крыса.
Павлик, даже не сообразил, что произошло. Тип схватил хрустальную пепельницу и с размаху разбил её о Сашино лицо. Шурик упал, закрыв лицо окровавленными ладонями. Паша подскочил и оторвав его руки убедился, что глаза на месте. Из-за спины он услышал Наташины вопли и голос одного из типов, швыряющего на стол деньги.
- Вот сотка, на бутерброды хватит.
Типы вышли, и скрылись в неизвестном направлении. Павлик набирал по мобильнику скорую. Саша поднялся и покачал головой.
- Не надо, я на тачке быстрее доеду.
- Проводить?
С Наташкой останься. Я сам. - Он взял полотенце и прикрыв им лицо вышел. Павлик вышел за ним и увидел на рынке необычное оживление. Подойдя поближе, он разглядел Карету с ножом в руке. Костик Ромин отец с розочкой от бутылки стоял напротив него. Зеваки не решались влезть в эту потасовку. Они стояли рядом и глазели.
- Эй, гладиаторы, почём билеты продаёте. - крикнул издалека Паша. - Гоните этих холявщиков. Глупо за бесплатно такие представления устраивать.
Гладиаторы посмотрели на стоящих вокруг них людей, и толпа стала таять на глазах.
- Ты че к пацану лезешь. - Прохрипел Костя.
- Я к нему не лез, это он лезет не в свои разговоры. Воспитывать детей надо.
Они опустили руки и начали перетявкиваться. Вокруг них к этому времени образовалось пустота. Павлик понял, что без зрителей шоу не будет, и вернулся в кафе.
Наташа сидела за столом и вытирая слёзы открывала оставленную типами бутылку. Разговаривать с ней не имело смысла и Павлик, принеся ей, стакан и блюдо с бутербродами просто сел рядом. Наташа осушила полный стакан и тихо плакала, уткнувшись в ладони. Через некоторое время позвонил Саша. Говорил он не очень хорошо. Сказал, что на рынок сегодня не прейдет. Ему наложили на лоб и щёку восемнадцать швов. Просил Пашу помочь, Наталье, закрыться.
Павлик подошёл к своему столику и взял недопитый писярик.
- Ну что, Наталья, за справедливость, и закрываемся. А то сейчас рыбники за новостями попрут. Не хватало тебе ещё и их пьяные советы выслушивать.