Корнев Павел Николаевич : другие произведения.

Дивизионный комиссар

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.49*13  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Расколотый на части мир, осколки которого соединяют лишь железные дороги. Поезда, мчащиеся напрямик через застывшее время. Алхимические фабрики, пережигающие в энергию и перерабатывающие саму Вечность. Странные и страшные Сущности, иной раз проникающие в города и одним своим касанием превращающие людей в "тронутых" - тех, кто перестал быть живым, но кому не повезло при этом умереть. Главный герой - специальный комиссар полиции, расследующий дела, в которых замешаны Сущности, подпольные алхимики и бомбисты. Когда по городу прокатывается череда странных убийстрв и ограблений, он вдруг понимает, что разгадка может крыться в его прошлом. Купить, Электронный текст
  Глава 1
  
   Ключ в замке входной двери провернулся почти бесшумно, но хватило и этого. Я проснулся.
   Проснулся, достал из-под кровати штуцер, направил его гранёные стволы в коридор.
   А оттуда - щелчок выключателя, скрип платяного шкафа, приглушённый шорох душа. После - лёгкие шлепки босых ступней.
   Когда Анна зашла в спальню, оружие вновь лежало под кроватью, а я делал вид, будто крепко сплю.
   - Не притворяйся, - тихонько усмехнулась девушка, кинула мокрое полотенце на кресло и забралась под одеяло.
   До меня донёсся лёгкий аромат духов, вина и табачного дыма; я провёл ладонью по нежной коже девичьего бедра, но Анна вдруг выгнула спину, вытесняя меня с нагретого места.
   - Тебе пора! - пробормотала она. - Опоздаешь.
   - Вот так всегда, - пробурчал я, усаживаясь на кровати.
   - Это твой рабочий график, - напомнила девушка. - Не мой.
   - Никто и не спорит.
   Поёжившись из-за прохладного воздуха, я взял с тумбочки наручные часы и взглянул на светящиеся в темноте стрелки.
   Без четверти полночь. И в самом деле - пора.
   - Поздно ты сегодня, - зевнул я, защёлкнув на запястье металлический браслет.
   - Была на открытии дома-музея Дэвида Волина. - Анна перевернулась на другой бок и зевнула. - Устала как собака. Ног не чувствую.
   - Это кто ещё такой? Первый раз слышу.
   - Если бы ты хоть самую малость интересовался моей работой...
   - Меня интересуешь ты, а не твоя работа.
   - Не прочитаешь сегодняшнюю статью, разговаривать с тобой не буду.
   - Договорились, - усмехнулся я, поднялся с кровати и отправился в ванную комнату.
   Холодный душ мигом прогнал остатки сонливости, зубной порошок избавил от неприятного привкуса во рту, а вот побриться я уже точно не успевал и поэтому, лишь задумчиво потерев колючую щетину на подбородке, вернулся в спальню. Открыл стоявший сразу у входа шкаф, - и комнату осветило сияние расчертивших полировку полок серебряных линий. Пентаграммы и гексаграммы тихонько мерцали, подсвечивая расставленные в их вершинах патроны.
   Шестиконечные звёзды приютили тупоконечным мельхиоровым коротышам; пентакли занимали их старшие братья - винтовочные боеприпасы калибра 1/2. Там уже ни о каком мельхиоре не шло и речи: и гильзы, и вытянутые пули изготавливались из чистого серебра. Стоявшие наособицу патроны к штуцеру тоже были полностью серебряными, лишь темнели свинцом экспансивные полости пуль. На общем фоне они казались настоящими великанами, и немудрено: калибр 3/4 дюйма - это серьёзно.
   - Мешаешь спать, - сонно пробормотала Анна.
   - Сейчас, - пообещал я и натянул брюки. Застегнул сорочку, начал завязывать галстук и задумался, какой из револьверов брать на встречу: табельный "Детектив" или личный "Марли" с более длинным, трёхдюймовым стволом.
   Решив в итоге обойтись компактным "Детективом", я откинул в сторону его барабан и осторожно взял один из мельхиоровых коротышей. Пальцы уловили неприятную дрожь заточённой в заряде сущности, но к подобным ощущениям мне было не привыкать, и гильза мягко провалилась в камору, оставив на виду лишь донце с вырезанным из серебряной фольги пентаклем.
   Конструкция проще некуда - жмёшь спуск, боёк разрушает пентаграмму и заточённая в патроне сущность вырывается на волю. Прошивая всё на своём пути, она в зависимости от длины ствола мчится футов сорок-пятьдесят, а потом попросту исчезает, растворяясь во враждебном ей пространстве и времени.
   Стрелять пулей, разумеется, надёжней, но не брать же на деловую встречу винтовку? Барабанный карабин по праву считали излюбленным оружием гангстерских разборок, да и под плащом его прятать неудобно...
   Я вынул из пентаграммы второй патрон, загнал его в камору откинутого барабана и потянулся за следующим.
   Только так, только по очереди. Стенки гильз способны удержать лишь одинокую сущность, если боеприпасы соприкоснутся, самопроизвольной детонации не избежать. Запросто можно остаться и без пальцев, и без головы; это уж как повезёт.
   Именно поэтому - исключительно барабаны. Всё оружие кроме двуствольных штуцеров под совсем уж "злой" боеприпас, оснащалось барабанами, и чем мощнее патрон, тем больше уходило на его изготовление металла. Все попытки создать револьвер под патрон с пулей успехом так и не увенчались. При значительном ослаблении сущностей, те оказывались просто не в состоянии разогнать кусочек серебра по нарезам ствола; в противном же случае дотягивались друг до друга, превозмогали алхимические формулы и вырывались на волю обычно с фатальными для испытателя нового образчика стрелкового вооружения последствиями.
   Полностью зарядив револьвер, я убедился, что все шесть камор окружило серебристое сияние пентаграмм, и убрал оружие в кобуру. Прицепил её на пояс, убрал снаряжённый патронами увесистый спидлоадер - по сути тот же самый барабан, - в кожаный чехол и пристроил его рядом.
   - Как погода? - спросил я у подруги и по привычке выдвинул зеркальный клинок служебного ножа - шесть дюймов остро-заточенной стали, способной рассечь даже выбравшуюся из Вечности сущность.
   - Погода собачья, - зевнула в ответ Анна. - Одевай плащ.
   Убедившись, что на алхимическом покрытии клинка нет ни пятнышка, я вернул его в ножны и спрятал под пиджак. Вышел в прихожую, снял с вешалки плащ, достал с верхней полки шляпу.
   - Приятных снов, - произнёс, заглянув обратно.
   - Чао, любимый, - донеслось в ответ.
  
   На улице и в самом деле оказалось премерзко. С неба сыпал мелкий противный дождик, холодный ветерок теребил ветви деревьев, на тротуаре темнели пятна луж.
   Ни одного такси поблизости не оказалось, пришлось поднять воротник плаща и оправиться к ближайшей станции подземки пешком. Пройдя через вращающиеся двери в безлюдный вестибюль, я отряхнул шляпу и начал спускаться в полутёмное, едва-едва освещаемое тусклыми фонарями нутро подземной железной дороги. Примерно на середине лестницы дала о себе знать близость Вечности, и у меня заложило уши. Стало трудно дышать, в голове зазвучали неразборчивые шепотки.
   На миг остановившись, я приложил к вискам пальцы, сосредоточился и уже совершенно спокойно отправился дальше. Призрачное присутствие чуждой людям стихии никуда не делось, но теперь оно растворилось в дуновениях встречного сквозняка. Стало чем-то само собой разумеющимся, не стоящим внимания.
   Дело привычки, на самом деле.
   На платформе не оказалось ни души. Оно и понятно - на часах полночь.
   При одном взгляде на провал туннеля, меня пробрало до самых костей, но я не стал потворствовать беспочвенным страхам, подошёл почти вплотную и встал на краю перрона. Сунул руки в карманы плаща и уставился на бесцветное, тускло-серое безвременье, запертое алхимическими формулами внутри каменного свода стен.
   Вечность. Это всего лишь Вечность.
   Никто доподлинно не знал, что именно представляет собой окружавшая города материя, а те, кто заявляли, будто сумели разгадать главную загадку мироздания, либо уже числились пациентами лечебницы Святой Марии, либо имели очень неплохие шансы в скором времени въехать в это не слишком уютное заведение для душевнобольных.
   Я мог поручиться лишь в том, что Вечность не слишком уютная штука. Большинство случайно угодивших в безвременье горожан становились лёгкой добычей сущностей, и, если и возвращались обратно, то считаться людьми уже не могли. Когда такое случалось, дело обычно заканчивалось большой кровью.
   Или не заканчивалось, если поблизости оказывался я или кто-то из моих коллег.
   По заполонившему туннель мареву вдруг пробежала лёгкая дрожь, терявшиеся в нём серебряные рельсы мелко-мелко завибрировали, а миг спустя, разорвав небытие, на станцию вылетел состав.
   Глухие, без единого окна вагоны разительно отличались от красочных поездов междугороднего сообщения; облезлые борта пестрели многочисленными царапинами, сколами и вмятинами. У муниципалитета постоянно не хватало денег на ремонт подвижного состава, а чем интенсивней эксплуатировалась железнодорожная ветка, чем чаще пользовались ей люди, тем больше собиралось вокруг сущностей и тем агрессивней они себя вели.
   Некоторые эксцентричные философы даже полагали, будто обитающие в Вечности сущности являются нематериальными прообразами вещей, явлений и даже эмоций, суть - эйдосами, а поскольку подобное тянется к подобному, к людям льнули воплощения агрессии, страха, злости и лживости.
   Почему не любви и милосердия?
   Ха, не смешите меня! В переполненной-то подземке?
   Это город Осень, так-то...
   Погнутые двери с металлическим лязгом распахнулись, я шагнул в пустой вагон, но садиться на протянувшиеся вдоль стен сиденья не стал. Вместо этого развернулся лицом к выходу и покрепче ухватился за поручень. Новый лязг, толчок - и состав, постепенно набирая скорость, тронулся с места.
   Приближение Вечности ощущалось подобно сквозняку из открытого подвала, а потом - раз! - и окружающий мир растворился в заполонившем пространство ничто и никогда. Исчезли расстояния, пропало время, реальной осталась лишь дрожь колёс, размеренно подрагивавших на стыках рельс.
   Будто оказался в заполненном воздухом аквариуме, а кругом лишь мириады и мириады километров воды. И ты - один...
   Большинства пассажиров просто не могло осознать тот факт, что за гранью ничего нет, по их субъективным ощущениям путешествие длилось не дольше двух-трёх ударов сердца, но отдельные индивидуумы оказывались слишком восприимчивыми к безвременью, и для них минутная поездка длилась целую вечность.
   Целая вечность, проведённая в замкнутом помещении вагона - такое кого угодно с ума сведёт, поэтому лечебница Святой Марии не пустовала никогда. Впрочем, убойная доза морфина позволяла при необходимости перебираться из города в город даже таким бедолагам. В спальном вагоне и под присмотром железнодорожного медика, само собой.
   В этот момент поезд вылетел на станцию, меня качнуло и сразу стало легче дышать. Вечность ослабила хватку и перестала давить своей нереальностью, но передышка долго не продлилась. Лязг дверей, толчок тронувшегося вагона и вновь - заполонила душу непонятная маета, принялась рвать сознание тоска, резануло по нервам ощущение собственной беспомощности.
   Да - я чувствовал Вечность острее других людей, и до конца так для себя и не определился: дар это или проклятие.
   Детство я провёл на крошечном полустанке, где вечно царили сумерки, и тогда у меня было два заветных желания: увидеть настоящий рассвет и, став проводником, объехать все города.
   Именно поэтому я наперечёт знал все проходящие через станцию поезда: Синий экспресс, Жёлто-зелёный скорый, Жёлто-красный пассажирский и даже отличавшиеся лишь цифрами на бортах вагонов товарняки. Пока мои сверстники до дыр зачитывали комиксы, я тратил свои карманные деньги на журналы о поездах и собирал их масштабные модели. У меня была цель в жизни; я точно знал, кем стану.
   Но не срослось. Когда после окончания школы потратил большую часть сбережений на покупку билета до ближайшего города и отправился в свою первую поездку через безвременье, то до глубины души оказался поражён, сколь неприятным вышло путешествие. Неприятным, жутким, изматывающим.
   Мне и подобным мне, чьё внутренне время слишком сильно проявляло себя, делать в поездах было нечего.
   А рассветы... Рассветы в каменных джунглях вечной осени мало отличаются от тех самых сумерек, из которых я сбежал. Особенно, если ложишься за полночь, а по утрам с трудом продираешь глаза, когда начинает мерзко трезвонить заведённый на шесть часов будильник.
   Впрочем, я ни о чём не жалел. Что для проводника - признак профнепригодности, для рядового патрульного отличный повод претендовать на зачисление в специальный дивизион полиции. Карьерный рост, неплохой оклад, приличный социальный пакет...
   Раздавшийся над головой скрежет сбил с мысли и заставил напряжённо уставиться на потолок. На всякий случай я даже расстегнул плащ и нашарил рукоять ножа.
   Возникло ощущение, будто некое запрыгнувшее на крышу создание запустило в толстый металл свои призрачные когти, но тут поезд вырвался из безвременья на станцию, и я поспешил шагнуть в распахнувшуюся дверь. Вытащил из кармана серебряный портсигар и коробку спичек, прямо на перроне закурил и почувствовал, как начал отступать холод запертой в туннеле Вечности.
   Вот поэтому и не люблю подземкой пользоваться. Такое чувство - будто селёдкой в консервную банку закрутили.
   Сделав пару глубоких затяжек, я выкинул окурок в урну и поспешил к выходу в город. В полном одиночестве поднялся в вестибюль станции, а стоило только пройти вращающиеся двери, как вокруг расплескались ядовито-неоновые огни вывесок ресторанов, казино и кинотеатров. По улицам сновали автомобили с чёрно-жёлтыми шашечками такси; играла музыка; припозднившиеся гуляки переходили из одного заведения в другое.
   Припозднившиеся? Да нет, для них всё только начинается...
   Осень - город контрастов, да.
   Перебежав через проезжую часть, я распахнул весело звякнувшую колокольчиком дверь парикмахерской и стряхнул шляпу.
   - Одну минуту, комиссар, - лишь на миг оторвался при моём появлении от клиента старый мастер. - Присаживайтесь, сейчас освобожусь.
   Комиссар!
   Я был знаком с владельцем парикмахерской, его детьми и всеми работниками не один год, но полицейский - это всегда полицейский и только. В прозванном Десяткой районе между городским парком и центральным вокзалом всем заправляли люди традиций, и слишком уж тесное общение местных обитателей с легавыми ими категорически не приветствовалось.
   "Люди традиций" - так, если кто не понял, себя именовали здешние гангстеры, но не стоило думать, будто в Десятке царило беззаконие, вовсе нет. На залитых светом неоновых вывесок улицах можно было совершено безбоязненно разгуливать и днём, и ночью. Банды давно поделили между собой окрестные кварталы, и залётные гастролёры обычно отправлялись отсюда либо в больницу святой Катерины, либо прямиком в муниципальный крематорий.
   Повесив плащ и шляпу на вешалку, я уселся в кресло рядом тихонько бубнившим джазовую мелодию радиоприёмником и взял лежавший на журнальном столике утренний выпуск "Осеннего вестника".
   Передовица ожидаемо оказалась посвящена грядущим выборам мэра. Ничего из ряда вон: действующий глава города назвал претендента "популистом, несущим левацкий бред", тот в свою очередь в долгу не остался и охарактеризовал соперника как "ретрограда, не видящего дальше собственного носа". То ли ещё будет.
   А вот на второй странице редакция поместила статью Анны о грядущем открытии дома-музея Дэвида Волина, на котором сегодня моя ненаглядная и пропадала. Как оказалось, четверть века назад этот известный предприниматель и меценат распродал все свои активы и вложился в совершенно безумный проект по строительству железной дороги, призванной соединить город Ангелов и Каньон напрямую, в обход Осени. Из-за чрезмерной протяжённости железнодорожной ветки все алхимики как один предрекали неминуемый крах проекта, но случилось чудо - прямо посреди Вечности проходчики наткнулись на никем не исследованную до того территорию. И акции Волина взлетели до небес!
   Новый город, так и названный - Нова, перспективное железнодорожное направление, инвестиции и головокружительные перспективы. История успеха, да и только. Конец, правда, вышел не столь позитивный. Прогрессирующий склероз, медленное угасание и как итог - смерть в частной клинике полгода назад.
   Статью проиллюстрировали парой фотографий: с одной смотрел сурового вида старик, на соседней красовался пижонистого вида франт с тоненькой полоской усиков над верхней губой. Наследник империи, ага.
   Ладно, глянем криминальную хронику, пока время есть...
   Но в этот момент парикмахер убрал с лица клиента тёплое полотенце, тот расплатился и начал одеваться, а из подсобки, шаркая ногами, вышел уборщик. Медленно и аккуратно двигая шваброй, он начал сметать в одну кучу обрезки волос, нисколько не интересуясь тем, что происходит вокруг.
   Тронутый. Человек, навсегда застрявший между жизнью и смертью.
   Иногда проникшие в город или вырвавшиеся на волю при выстреле из револьвера сущности не убивали жертву, а вступали с её организмом в некий противоестественный симбиоз, превращая человека в тронутого. В большинстве случаев те были апатичными и не слишком сообразительными; но зато не имели проблем со здоровьем и алкоголем, поэтому охотно принимались грузчиками и подсобными рабочими.
   Впрочем, случались и исключения...
   Когда пол был подметён, мастер указал на кресло:
   - Присаживайтесь, комиссар.
   Сам он отошёл к радиоприёмнику и принялся крутить ручку настройки, до тех пор пока не поймал трансляцию боксёрского поединка. Микки Дилон оспаривал титул у Эдди Кука. Точнее - пытался оспорить. Получалось это у него, судя страдальческим стонам и экспрессивным выкрикам комментатора, из рук вон плохо.
   - Опять сами в ночь? - уточнил я, когда парикмахер укрыл меня накидкой.
   К этому времени мы остались в одиночестве, и старый мастер позволил себе немного расслабиться.
   - Дети! - вздохнул он. - Виктор, ты же понимаешь...
   Я только усмехнулся.
   - Только побрить?
   - Да.
   - Виски подровнять?
   - Нет, не стоит.
   Прислушиваясь к трансляции, мастер принялся помазком намыливать мою щетину и вдруг спросил:
   - Помнишь, Микки Дилона?
   Вкус крови во рту, рассечённая бровь, сбившееся дыхание, острая боль в правом запястье и сливающийся в неразличимый гул гомон толпы.
   Да, я помнил Дилона.
   - Двадцать седьмой, так? - ловко работая опасной бритвой, продолжил старик. - Знаешь, я был на том бое, когда ты выбил из него дух. - Мастер промокнул мне подбородок салфеткой и уверенно заявил: - Не брось ты бокс, Виктор, вполне мог биться за чемпионский пояс вместо него.
   Избавившись от накидки, я поднялся из кресла, достал бумажник и усмехнулся:
   - Меня вполне устраивает, что Эдди Кук сейчас превращает в отбивную Дилона, а не меня.
   - Эдди силён, - не стал спорить с этим утверждением парикмахер.
   - Возьму газету? - спросил я, надевая плащ.
   - Разумеется, Виктор. Разумеется...
   Я махнул ему на прощанье и вышел на крыльцо. Окинул внимательным взглядом улицу и сразу приметил курившего у перекрёстка Сола Когана. Тот не дотягивал даже до моих скромных пяти футов и девяти дюймов, но недооценивать его ни в коей мере не стоило. На коротких дистанциях Сол двигался стремительней молнии, к тому же держал удар не хуже кирпичной стены. Об этом я знал не понаслышке: в своё время мы ходили в один боксёрский клуб и славно повыбивали друг из друга пыль.
   Ну и самое главное - человека, сумевшего без связей и родства стать управляющим преуспевающего казино, не стоило ровнять с недалёкими гангстерами, чьих умственных способностей едва хватало на выбивание долгов и запугивание уличных торговцев.
   Я и не ровнял.
   Неподалёку от Сола на тротуаре замер чёрный родстер с поднятым верхом. Сидевшего за рулём человека разглядеть не получилось.
   Помахав над головой свёрнутой газетой, я перешёл в соседствовавшую с парикмахерской кофейню "Шалтай" и только повесил плащ на вешалку, как вновь звякнул колокольчик входной двери.
   - Привет, Сол, - протянул я руку непривычно мрачному гангстеру. - Кофе?
   - Уже поужинал.
   - Какой ужин? Завтракать пора, - улыбнулся я и попросил официантку: - Двойной капучино и гренки, пожалуйста.
   Сол Коган с хмурым видом уселся напротив, и его застёгнутый на обе пуговицы пиджак явственно оттопырился под левой подмышкой.
   "От трёх до шести месяцев исправительных работ", - машинально промелькнуло у меня в голове, но, разумеется, тащить старого знакомого в участок я не собирался.
   Да и зачем? С хорошим адвокатом он окажется на свободе уже к обеду. А адвокат у него хороший.
   - Осталось не так много времени, - глянув на наручные часы, заметил Сол.
   Я дождался, когда официантка выставит на стол фарфоровую чашку и тарелку с гренками, отпил кофе и только тогда попросил:
   - Вот с этого момента подробней, пожалуйста.
   - Слушай, Виктор, когда ты меня просишь об одолжении...
   - Ты всегда знаешь, чем это для тебя обернётся, я никогда не использую тебя в тёмную, - возразил я, разрезая гренок. - Излагай.
   - Чёрт! - обречённо выдохнул Сол, и его смуглое лицо на миг напомнило сморщенный чернослив. - На моё заведение положили глаз люди Саливана.
   - И почему бы тебе не обратиться за помощью к своим боссам?
   - Видишь ли...
   - Ах да! - Я развернул вовсе не случайно прихваченную с собой газету и прочитал вслух: - "По информации, полученной из достоверного источника, госпитализированный некоторое время назад с инсультом Адам Марон был переведён сегодня ночью в отделение интенсивной терапии больницы святой Катерины"...
   - Адам долго не протянет, - подтвердил Коган. - Старику под семьдесят, точно не выкарабкается. - Гангстер нервно поёжился и ослабил узел узкого галстука. - Все готовятся к грызне за власть, сейчас никто не рискнёт начать войну с "Белым кулаком" из-за какого-то вшивого казино. Когда всё устаканится, заведение наверняка вернут, но меня к нему уже и близко не подпустят.
   - А что Лео? - как бы между прочим уточнил я, хотя и без того прекрасно знал, что двадцатилетний внук главаря пользуется уважением подельников лишь до тех пор, пока жив дед.
   - Лео - щегол, к делам его никогда и близко не подпускали. Думали, успеет в своих университетах ума-разума набраться, но где там! - подтвердил Сол мою информацию. - Вот будь жив его отец, никто бы и пикнуть не посмел, при Борисе все по струнке ходили.
   Так и было, да только пристрастие к алкоголю, кокаину и гоночным машинам никого ещё до добра не доводило. Единственный сын Адама Марона погиб в автокатастрофе пару месяцев назад, и, как поговаривали, именно это и привело старика на больничную койку.
   - Лео ничего собой не представляет, - продолжил бухтеть Сол Коган. - Пустое место. Но нет - надувает щёки, обещает поставить всех на место. Щенок. Койл и Филин его в расчёт не берут, уже почти в открытую между собой грызутся. Как старик умрёт, сразу сцепятся.
   - Понятно. Так говоришь, всерьёз на тебя наехали? Точно не блефуют?
   - Парни Саливана уже отжали пару наших ломбардов, прачечную, закусочную и автомобильную мастерскую. Теперь нацелились на казино. Как думаешь, Виктор, всё серьёзно или зря паникую?
   Я медленно прожевал последний кусочек гренка и только тогда спросил:
   - От меня ты чего хочешь? Патрульных к дверям казино поставить?
   - Нет, патрульных не надо, - поморщился Сол. - У нас сегодня встреча, будет по три человека с каждой стороны. Надо, чтобы ты со мной пошёл.
   - А больше ничего не надо? - хмыкнул я. - Чего сразу Саливана застрелить не попросишь?
   Оказаться посреди гангстерской разборки - уже плохо; оказаться посреди гангстерской разборки в качестве участника оной - и вовсе хуже не придумаешь.
   - Да перестань ты! - подался ко мне Коган. - Мы просто перетрём, никаких разборок, никаких перестрелок.
   - Ну если ты так говоришь... - холодно улыбнулся я.
   - Послушай, Виктор, безопасность сторон гарантируют Лиманы. У нас есть с ними договорённость на этот счёт. Никто ни в кого стрелять не будет, понял?
   - Тогда я тебе зачем?
   И в самом деле - зачем? Семейство Лиманов играло в преступном сообществе города далеко не последнюю скрипку, и, принимая в расчёт их просто болезненную щепетильность в деловых вопросах и взрывной темперамент, опасаться за безопасность переговоров не приходилось.
   - Да я нюхом какой-то подвох чую! - прошипел Сол. - Нюхом! Душа у меня не на месте, понимаешь? Ты умный, слышал об интуиции? Так вот это она и есть! - Гангстер перевёл дух и продолжил: - Просто постой рядом, тебе даже говорить ничего не придётся! Я ведь никогда не отказывал...
   - Насчёт Лиманов информация точная?
   - Ты меня знаешь! - возмутился Коган.
   Я знал Сола. Но знать человека и доверять ему - это вовсе не одно и то же. Особенно если этот человек известный гангстер.
   Мог Коган намеренно пытаться втравить меня в свои неприятности?
   Сомневаюсь.
   Но с другой стороны, люди в отчаянье и не такие глупости подчас совершают.
   - Сейчас вернусь, - предупредил я, поднимаясь из-за стола.
   - Ты куда? - насторожился Сол.
   - А сам как думаешь?
   Я отошёл к стоявшей в углу обеденного зала телефонной кабинке, плотно прикрыл за собой дверь и, кинув в прорезь аппарата четвертак, принялся крутить дребезжащий диск, набирая номер бара "Фонарь".
   - Да? - какое-то время спустя отозвался владелец этого заведения Эрик Рой, основной доход которому приносила вовсе не продажа алкоголя, а комиссионные от подпольных карточных игр.
   Просто удивительно, сколь много людей не имели возможности или не желали спускать свои деньги в легальных казино. У кого-то были проблемы с комиссией по азартным играм и полицией, кто-то опасался попасться на глаза вездесущим репортёрам, а некоторые просто на дух не переносили толп заполнявших игорные заведения бездельников. Нужный мне человек был как раз из числа таких вот оригиналов.
   - Это Виктор Грай, - представился я и спросил: - Поль Лиман у тебя?
   - Позвать?
   - Будь добр.
   Когда после недолгого разговора я вернулся к столу, Сол Коган нервно глянул на часы и спросил:
   - Ну и? Ты едешь?
   Поль Лиман договорённость о встрече подтвердил, а потому не было никаких причин отказать в небольшой услуге своему старому знакомому.
   Небольшой? Ну-ну.
   - Да, - подтвердил я и полез за бумажником.
   - Всё уже, расплатился! - остановил меня Сол, надел шляпу и отошёл ко входной двери. - Идём быстрее!
   - Ты ведь понимаешь, что будешь должен? - уточнил я, нагнав его уже на улице.
   - Сколько раз я тебе помогал, а?
   - Будешь должен!
   - Чёрт с тобой! - выругался Сол и распахнул дверцу родстера с противоположной от водителя стороны. - Залезай!
   Я забрался на откидное сиденье, заточенная в автомобильный двигатель сущность немедленно уловила моё присутствие, и движок засбоил. Сидевший за рулём крепыш выругался и поспешно утопил педаль газа, до предела увеличив впрыск алхимического реагента в форсированный движок. Родстер рывком сорвался с места и, быстро набирая скорость, помчался по дороге.
   - Где будет встреча? - спросил я Сола.
   - За оперным театром.
   - Хорошо.
   Театр уже второй год был закрыт на реконструкцию, что гарантировало, если так можно выразиться, полную конфиденциальность переговоров. Хорошее место; мне вовсе не улыбалось прочитать в утренних газетах об участии специального комиссара полиции в гангстерских разборках.
  
   Пока ехали, дождь беспрестанно колотил по натяжной крыше, и дворники размеренно двигались из стороны в сторону, счищая брызги с ветрового стекла. Но когда родстер въехал на мощёную брусчаткой площадь перед театром, немного распогодилось, и с неба уже сыпалась лишь мелкая морось.
   Перед тем как припарковаться, водитель выкрутил руль, заранее разворачивая машину к выезду, и лучи фар высветили замерший неподалёку вытянутый автомобильный кузов с хищным оскалом хромированной решётки радиатора. Сол Коган сразу глянул на часы и поморщился:
   - Заранее прикатили. - Он распахнул дверцу, первым выбрался из салона и вполголоса пробурчал: - Ничего, пусть помокнут.
   Я присоединился к нему, поправил шляпу, слегка сдвинув её на лицо, и возразил:
   - Дождь кончился.
   - Неважно.
   Водитель тоже оставаться в автомобиле не стал; захлопнув дверцу, он обошёл родстер, распахнул багажник и вытащил из него короткий штуцер. С невозмутимым видом гангстер спрятал оружие под плащом и уставился на босса, ожидая дальнейших распоряжений.
   - Уверен, что это необходимо? - уточнил я у Когана.
   - Не доверяю я этим засранцам, - ответил Сол и, прикрыв ладонями спичку, раскурил папиросу. - Ладно, идём.
   И мы пошли. Коган уверенно шагал впереди, следом я, последним тащился придерживавший рукой полу плаща громила. Только обошли здание театра - и сразу приметили мерцавшие в темноте огоньки сигарет.
   Трое гангстеров, три светящиеся в ночном мраке точки.
   Если только подельники где-нибудь поблизости условного сигнала не дожидаются.
   Хотя нет - вряд ли. С Лиманами шутки плохи, шуток они не понимают категорически.
   - Сол, дружище! Рад тебя видеть! - вышел навстречу Когану один из людей Саливана, рыжий и усатый. - Отлично выглядишь!
   - Не могу сказать того же о тебе, - хмыкнул Сол, кинул окурок под ноги и затёр его подошвой лакированной туфли.
   - У всех свои недостатки, - развёл руками гангстер. - У тебя вот с пунктуальностью проблемы.
   - У меня не с пунктуальностью проблемы, у меня с вами проблемы.
   - Сол, ты просто разбиваешь мне сердце! Я ведь просто хочу помочь! Ты проглотил кусок больше, чем можешь проглотить, и если не похлопать тебя по спинке, просто-напросто подавишься. И возможно даже - умрёшь.
   - Это угроза? - нахмурился Коган.
   - Это чистая правда, - расплылся в улыбке наглый тип.
   Невысокий, с рыжеватой полоской усов над верхней губой и родимым пятном под левым ухом. Пижонский чёрный костюм пестрел частой белой полоской.
   Похоже, невелика сошка, вот Сол и бесится, что на встречу с ним шестёрку прислали.
   - Переходи к делу, - потребовал Коган.
   - Никаких дел, никаких условий, - рассмеялся подручный Саливана, и у меня возникло впечатление, что он попросту тянет время.
   По спине скользнул неприятный холодок, в окружающей действительности почудилась некая неправильность, но разобраться в собственных ощущениях не получилось. Вспыхнул пронзительный луч переносного фонаря, и срывавший от напряжения голос проорал в громкоговоритель:
   - Полиция! Никому не двигаться! Бросьте оружие и поднимите руки над головой! Немедленно!
   Собеседник Когана без колебаний распахнул полы пиджака, демонстрируя отсутствие оружия; пара так и не вымолвивших ни слова гангстеров немедленно последовали его примеру.
   Даже так?
   Громила рядом со мной недовольно засопел; я шикнул на него:
   - Не дёргайся, - и обернулся к бившему в глаза прожектору со служебным значком в руке: - Специальный комиссар полиции Грай!
   Переговорщика это озадачило. Он замялся, словно советуясь с кем-то, а потом вновь прокричал в громкоговоритель:
   - Отойдите в сторону! Это наша операция!
   Я только хмыкнул в ответ. Странная неправильность перестала быть странной и, словно сложившаяся мозаика, реальность в моей голове вновь приобрела цельный и абсолютно законченный вид.
   - Инспектор Крамер, - лишь слегка повысив голос, произнёс я, - вы ему объясните или мне придётся?
   На мгновенье тишина осенней ночи стала совсем уж беззвучной, а потом кто-то скомандовал:
   - Отбой.
   И сразу затопали ботинки, где-то вдалеке лязгнула автомобильная дверца и рыкнул просыпающийся автомобильный двигатель, а в свете прожектора мелькнула невысокая фигура коренастого человека в дешёвом костюме, купленном в магазине готового платья, и сдвинутой на затылок фетровой шляпе с обтрепавшимися полями.
   - Здравствуй, Пётр, - двинулся я ему навстречу.
   - Доброй ночи, Виктор. - Инспектор ответил на рукопожатие, но на его налитом кровью лице при этом не промелькнуло ни тени эмоции.
   А вот спешившего следом парня в полицейской форме просто распирали от возмущения.
   - Но как же так?! - воскликнул он. - Это ведь преступники! Разве можно их отпускать? Это же наша операция!
   - Думаю, специальный комиссар резонно возразит тебе, что это куда более его операция, нежели наша. - Инспектор скривил уголки рта в некоем подобии улыбки, но его тусклые, с красными прожилками глаза взирали на происходящее всё так же безучастно, как и раньше.
   Меня этот тусклый и простодушно-безразличный взгляд нисколько не обманул; Пётр Крамер видел людей насквозь.
   - Как вы здесь оказались? - спросил я.
   - Анонимный звонок, - поджал губы раздосадованный парнишка.
   - Вот как? Очень интересно.
   - Не будем тебя больше задерживать, Виктор, - произнёс инспектор и, сунув в рот сигару, с силой прикусил её кончик.
   Закуривать не стал, он вообще никогда не курил. Ну - почти никогда.
   - Торопитесь? - уточнил я.
   - Тебя подождать? - удивился Крамер.
   - Было бы неплохо.
   - Тогда будем на площади перед театром.
   Полицейские отправились восвояси; я обернулся к безмолвно следившим за ходом переговоров гангстерам и указал водителю Когана на оттопыренную полу плаща.
   - Сол, ты притащил с собой легавого?! - только тут надумал возмутиться человек Саливана. - Совсем из ума выжил?!
   - Заткнись, - потребовал я.
   - Что?! - опешил гангстер, но тут клацнули курки штуцера, и он как-то враз растерял весь свой апломб. - Сол, ты ведь не наделаешь глупостей? Лиманы этого так не оставят!
   - Не хочу никого разочаровывать, но гарантия Лиманов на полицейскую облаву точно не распространялась, - ухмыльнулся я. - Вряд ли у них возникнут претензии по этому поводу.
   - Сол, не дури! Это не по понятиям!
   - А давать наводку легавым - по понятиям?! - оскалился Коган. - Вы пришли на встречу чистенькими, без стволов, а меня за решётку засадить собирался? Ах ты, сука такая! Эд, отстрели этому...
   - Хватит! - потребовал я. - Нас здесь куча свидетелей видела.
   - Вот, вот! - моментально успокоился рыжий. - Мы же цивилизованные люди, никто и подумать не мог, что вы притащите на встречу оружие! А кто слил информацию легавым - так это ещё разобраться надо! Мы просто пришли поговорить...
   - Вариантов на самом деле два. - У меня не было ни малейшего желания тянуть резину. - Как ты выразился, "просто поговорить" останусь с тобой либо я, либо Сол. Что предпочтёшь?
   - В смысле? - удивился Коган.
   - Думаешь, они собирались засадить тебя в кутузку? - хмыкнул я. - Да адвокат вытащил бы тебя под залог уже к обеду!
   Сол на миг задумался, а потом, стискивая кулаки, подался вперёд:
   - Вы собираетесь захватить казино?!
   - Всё уже решено, - нагло ухмыльнулся в ответ рыжий. - Расслабься! Тебе ничего не изменить! Поздяк метаться!
   - Очень в этом сомневаюсь, - покачал я головой, взглянув на наручные часы. - Глупо вламываться в казино, когда там полно клиентов. Игроки начнут расходиться через час-полтора, поэтому времени у нас предостаточно. Так что выбирай, кто встретит ваших ребят: полиция или люди Марона.
   - Да пошёл ты, легавый!
   - Виктор, ты покарауль здесь, а я пока организую тёплую встречу этим ублюдкам! - засуетился Коган. - За мной не заржавеет!
   - Стой! - встрепенулся подручный Саливана. - Я могу всё отменить!
   - Не свисти! - рассмеялся Сол. - Предупредить своих хочешь? Не выйдет!
   - Не выйдет, - подтвердил я. - Ну так что?
   На усатого было жалко смотреть. Он прекрасно понимал, что любое решение выйдет для него боком, а потому никак не мог определиться с выбором меньшего из двух зол.
   Подставить подельников под пули конкурентов или сдать их легавым?
   Будь на месте рыжего серьёзный человек, тот бы попытался надавить авторитетом или просто заболтать нас до полусмерти, но серьёзные люди собирались сегодня сорвать банк, а не точить лясы с тем, кого они заранее списали в отбой.
   - Решай! - И я демонстративно глянул на часы.
   Усатый скривился, будто откусил лимона, и выдавил их из себя:
   - Пусть остаётся Коган.
   - Поздно! - осклабился Сол. - Всё, я пошёл!
   - Нет, не поздно, - заявил я. Спровоцировать войну банд? Да ещё перед выборами мэра? Вот уж даром не надо!
   - Это моё дело! - возразил Коган.
   - Стоило подумать об этом прежде, чем звать меня. Нет?
   - Но...
   - Хватит! - рявкнул я и повернулся к усатому. - Говори, кто и когда должен вломиться в казино. Только учти - если их перехватят заранее, предъявят разве что обвинение в хранении оружия. Иначе они сядут надолго. И это в лучшем случае - штурмовой дивизион обычно сначала стреляет, а уже потом просит бросить оружие и выходить с поднятыми руками.
   - Подъедут перед самым закрытием. Фургон прачечной "Росинка".
   - Ну вы тут пообщайтесь пока, а мне пора. Увидимся, Сол.
   И, прикоснувшись пальцами к полам шляпы, я отправился на парковку. Там остановился перед шикарным автомобилем подручных Саливана, достал нож и с силой засадил его в покрышку. Раздался едва слышный хлопок, зашумел выходящий из проткнутой камеры воздух, и машина слегка завалилась набок. На мгновение поколебавшись, я всё же перешёл к родстеру Когана и повторил там эту нехитрую процедуру.
   Не то, что бы я совсем уж не доверял Солу, просто в таких делах лучше немного перестраховаться. Вот загорится ему поднять авторитет, собственными силами решив проблему, и что - трупы с улиц потом убирать? Вот уж не надо такого счастья...
  
   Когда я забрался на заднее сиденье патрульной машины, на меня никто даже не взглянул. Ни инспектор Крамер, ни парнишка за рулём, ни даже потеснившийся сержант Фольг.
   Долговязый сержант отрешённо откинулся на спинку сиденья; его макушка почти упиралась в потолок, а снятая с головы фуражка лежала на коленях поверх штуцера, направленного стволами в противоположную дверь. Обычно при взгляде на него люди сначала ловили себя на мысли "с этим парнем что-то не так", и только потом обращали внимание на неприятно-серый оттенок кожи и неестественную для живого человека неподвижность.
   И действительно - Фольг не был в полном понимании этого слова "живым"; он был тронутым. Поразившая сержанта в давней перестрелке сущность не убила его, а лишь слегка изменила; вероятность такого исхода не превышала одного шанса на тысячу, но Фольг оказался счастливчиком. Правда, везение его скорее заключалось не в том, что он не умер, а в том, что сохранил прежнюю работу. И вот уже за это ему следовало благодарить не слепую усмешку судьбы, а инспектора Крамера.
   Он и благодарил. Цепной пёс, ага...
   - На казино "Колесо Фортуны", - произнёс я, расстёгивая плащ, - сразу перед закрытием будет совершён налёт. Вам нужен фургон прачечной "Росинка".
   - Нам? - с неприкрытым сарказмом поинтересовался Пётр Крамер и поправил шляпу, на миг открыв моему взгляду рану, оставленную давным-давно угодившей в его затылок сущностью. Сержант Фольг был не единственным тронутым в этом автомобиле.
   Прикрыв рот ладонью, я зевнул и уточнил:
   - А вы против?
   Инспектор на миг задумался, потом покачал головой:
   - Нет, не против. - И уточнил: - Кого ждать?
   - Боевиков Саливана.
   - Поехали, - скомандовал Пётр, и сидевший за рулём парень легко пробудил дремавшую в двигателе сущность. Патрульный автомобиль плавно тронулся с места и, разбрызгивая грязную воду из луж, покатил по ночным улицам.
   Я на всякий случай ухватился за ручку над головой, но водитель, несмотря на высокую скорость, уверенно вписывал машину в повороты и ни разу не дал поводов для беспокойства.
   - Виктор, как думаешь - дело серьёзное? Стоит привлекать штурмовой дивизион? - спросил вдруг Крамер.
   - Я бы привлёк.
   - Понятно. - Пётр надолго замолчал, а когда тёмные громады офисных зданий остались позади и вокруг замелькали неоновые витрины развлекательных заведений, уточнил: - Тебя где высадить?
   - У казино.
   - Хорошо. - Инспектор с силой прикусил зубами кончик сигары и за всю поездку не произнёс больше ни слова.
   Я тоже. На месте молча выбрался из автомобиля перед казино и отправился прямиком в бар.
   - Содовой и самую капельку виски, - попросил бармена, но тот как обычно переврал запрошенную пропорцию с точностью до наоборот.
   Ладно, сойдёт.
   Встав со стаканом в руке у балюстрады, я оглядел с высоты второго этажа игровой зал, не заметил ничего подозрительного и уселся за столик у окна. На улице вновь заморосил дождь, курившиеся перед центральным входом таксисты разбрелись по автомобилям, мимо медленно прокатила патрульная машина.
   Всё как обычно, всё как всегда. Надеюсь, так оно и останется.
  
   Сол Коган прикатил часа через полтора. Недобро глянув, он уселся напротив и махнул рукой официанту:
   - Виски! - А когда перед ним выставили тумблер с налитым на пару пальцев соломенного цвета напитком, нахмурился и скомандовал: - Бутылку, лёд и что-нибудь горячего на стол. Живо!
   - И содовой принесите! - добавил я.
   - С тебя новая камера и ремонт покрышки, - заявил Коган.
   - Запиши на мой счёт.
   - Знаешь, Виктор, вот без этого вполне можно было обойтись! - поморщился Сол и распечатал бутылку выдержанного виски. - Взяли их уже?
   - Без понятия, - пожал я плечами. - Теперь это не моя головная боль.
   - Надеюсь и не моя, - хмыкнул Коган, вновь наполняя стаканы. Предупредительный официант тут же подхватил сифон и долил мне содовой. - Свободен, - отпустил его Сол. - Свободен, свободен! - повторил он. - Дальше сами.
   - Не волнуйся, - зевнул я, прикрыв рот ладонью. - Крамер всё сделает в лучшем виде.
   - Очень на это надеюсь.
   - За тобой должок.
   - Сочтёмся.
   Мы выпили, почти сразу принесли горячее, и на какое-то время стало не до разговоров, а когда только-только обсудили последние новости и бутылка подошла к концу, я поднялся из-за стола.
   - Увидимся, Сол.
   - Может, продолжим в номере? - традиционно предложил гангстер. - Вызову девочек, а?
   - Не стоит, - традиционно отказался я.
   - Тогда провожу.
   Мы спустились на первый этаж, и тут у игровых столов послышался какой-то шум.
   - Что за дела? - всполошился Сол.
   Я едва успел перехватить его метнувшуюся под полу пиджака руку, стиснул мускулистое запястье и потребовал:
   - Спокойней!
   И точно - это был не налёт, просто охрана выдворяла из игрового зала какого-то дебошира
   - Виктор! - завопил вдруг тот. - Виктор, скажи им!
   - Твой друг? - удивился Коган.
   - Знакомый, - поморщился я и попросил охранников: - Отпустите его.
   - Уберите руки! - потребовал Карл Верст, поправил очки в тонкой золочёной оправе и заюлил: - Виктор, произошло какое-то нелепое недоразумение...
   - Никакого недоразумения, - присоединился к нам начальник охраны. - Этот человек находится в чёрном списке комиссии по надзору за азартными играми. Ему запрещено здесь играть.
   - Как и в других заведениях, - добавил Коган.
   - Но это простые формальности!
   - Из-за этих формальностей у нас могут отозвать лицензию.
   - Да никто не обращает внимания на такую ерунду! - всплеснул руками Карл. - Виктор, послушай, у меня были определённые проблемы с комиссией, но они остались в прошлом!
   - Давай-ка поднимемся в бар, - предложил я, не желая вести разговор на всеобщем обозрении.
   Мы вернулись на второй этаж, и Коган сразу потребовал три порции виски. Я тяжело вздохнул, но от выпивки отказываться не стал. От пары глотков особого вреда уже точно не будет.
   - Виктор, - вновь начал нудить Верст, - ты же знаешь, я не могу без карт...
   - Слушай, Карл, я ещё мог понять, когда ты сломал нос крупье! Погорячился, с кем не бывает. Но в прошлый раз ты влетел на семь тысяч, и мне пришлось договариваться с казино о внесудебном соглашении. Тогда было чертовски непросто убедить их пойти на мировую! - Я глотнул разбавленного содовой виски и уставился на Карла. - Ты понимаешь, что реально мог загреметь на каторгу?
   - Виктор, сейчас всё не так! Я работаю в предвыборном штабе Ланфорда, деньги больше не проблема! Вот, смотри! - И Верст раскрыл бумажник, набитый крупными купюрами. - Деньги есть! Ты же знаешь - без карт я просто слечу с катушек! Я уже подал документы в комиссию по играм, но эти бюрократы всё никак не исключат меня из чёрного списка!
   - Я его в зал не пущу, - твёрдо заявил Сол Коган. - Виктор, хватит одного доноса...
   - Да послушайте! - взмолился Карл. - По всем опросам выходит, что Ланфорд на выборах даст мэру под зад. Разве вам не нужен хороший друг в мэрии? В долгу ведь не останусь! Виктор, ну пожалуйста...
   - За что ты отвечаешь в предвыборном штабе? - задумчиво уставился я на Верста.
   - Работаю с профсоюзами, занимаюсь социальной политикой. Ты же знаешь, мы делаем ставку на пролетариат!
   Коган подавился виски, похлопал меня по плечу:
   - Удачи в этом нелёгком деле! - и отправился восвояси.
   - Ну, Виктор...
   Карла начала бить крупная дрожь, и я спросил:
   - На чём сидишь?
   - Я?! - возмутился в ответ тот. - Ни на чём! Просто немного кокаина, чтобы расслабиться. Ты же понимаешь, эта предвыборная кампания...
   - Ладно, есть вариант, - вздохнул я, вовсе не уверенный, что впоследствии не придётся об этом пожалеть. - Но ты должен пообещать одну вещь...
   - Что угодно! Только скажи!
   - Мне не нужно "что угодно". Мне нужно, чтобы ты не играл в долг. Только на наличные, которыми располагаешь.
   - У меня на счёте лежит три тысячи. И открыт кредит. Я тебя не подведу!
   - Если влипнешь, подведёшь не меня. Подведёшь себя. - И я протянул Карлу визитку бара "Фонарь". - Эти люди шутить не будут, и с ними уже помочь тебе ничем не смогу.
   - Гангстеры? - зябко поёжился Верст, но визитку, тем не менее, взял.
   - Типа того, - подтвердил я. - И раздробленные коленные чашечки будут твоими наименьшими проблемами, если влипнешь в долги.
   - Никаких долгов.
   - Ладно, спроси Эрика Роя - это хозяин. Скажешь ему, что от меня.
   - И всё?
   - Да.
   - Спасибо, Виктор! - затряс мне руку обрадованный Карл. - Спасибо огромное!
   Спрятав визитку в бумажник, он опрометью выскочил из бара; я покачал головой и отправился следом. Спустился на первый этаж, вышел на улицу и остановился рядом с курившим на крыльце Коганом.
   - Всё же уходишь? - спросил тот.
   - Да, - подтвердил я. - Увидимся.
   - Не пропадай...
   Я пожал ему руку, поднял воротник плаща и зашагал по тротуару. Дождь стих, небо прояснилось, и не было никакого желания возвращаться домой.
   Да и смысл? На часах четверть седьмого; Анна спит и видит сны, зачем её будить?
   И я свернул в сторону городского парка. Прошёлся по безлюдной аллее, выбрал скамейку на берегу тихого пруда и, закурив, начал наблюдать, как восходящее солнце подсвечивает алыми отблесками длинные перья полупрозрачных облаков. Ночь никак не желала сдавать свои позиции, небо по-прежнему темнело бездонной синевой, но с каждой минутой утро незаметными, едва уловимыми мазками светлых красок меняло ситуацию в свою пользу.
   Всё же рассвет удивительно красивая штука, а уж после полбутылки виски он и вовсе волшебен...
  
  Глава 2
  
  
   Утро не задалось.
   Когда человек приходит домой после бессонной ночи, обычно единственное, что его по-настоящему интересует, - это как бы поскорее очутиться в кровати; и я вовсе не исключение. Ну в самом деле, почему бы не вздремнуть, если впереди свободный день?
   Суббота!
   Но нет же - обязательно разбудят...
   - Виктор! - растолкала меня Анна. - Тебя к телефону.
   - Кто там ещё? - пробормотал я, не без труда отрывая голову от подушки.
   - Этот, из "Фонаря". Эрик Рой.
   Сон как рукой сняло.
   Рой?!
   Неужто Карл и у него начудить успел?! Вот и помогай после этого людям!
   Я откинул одеяло и прошлёпал босыми ногами на кухню. Там взял лежавшую на столе рядом с телефонным аппаратом трубку и произнёс:
   - Алло!
   - Виктор, ты кого ко мне отправил?
   - А что такое? - обречённо выдохнул я в ответ.
   - Этот чудик просадил за ночь семь сотен и ушёл довольный, будто дорвавшийся до титьки младенец!
   Я посмотрел на часы и поморщился:
   - Эрик, ты звонишь в такую рань лишь затем, чтобы сообщить о столь радостном для тебя событии?
   - Уже восемь! - заявил Рой. - Нормальные люди давно встали!
   - Не путай нормальных людей и людей обычных, - поморщился я и вздохнул: - Ладно, выкладывай, чего ты хочешь?
   Эрик помялся, потом несколько неуверенно сказал:
   - Виктор, мне не нужны проблемы, понимаешь? А любая заминка с возвратом проигрыша - это проблема почище занозы в заднице. Такие вещи очень плохо сказываются на бизнесе. Поэтому, если просто скажешь, сколько твой приятель может позволить себе проиграть, мы заранее исключим вероятность привлечения специалистов по взысканию задолженности...
   - Хорошо, узнаю. Это всё?
   - Да.
   - Не звони больше в такую рань.
   Я повесил трубку и, страдальчески морщась, помассировал виски.
   - Что-то случилось? - забеспокоилась подруга.
   - Ерунда, - отмахнулся я. - Поспать не дали.
   - Кофе сделать? - предложила девушка.
   - А ты не опаздываешь?
   - Для тебя у меня всегда найдётся время! - рассмеялась Анна. - Яичницу?
   - Было бы здорово.
   Я отправился в ванную комнату, забрался под душ и какое-то время просто обливался холодной водой, пытаясь придти в себя. После вытерся, обернулся махровым полотенцем и вернулся на кухню.
   - Поспал бы ещё, - предложила стоявшая у плиты Анна.
   - Посплю, - кивнул я, любуясь девушкой.
   А полюбоваться было чем. Даже в бесформенном домашнем халате та могла дать фору любой модели, а уж когда наряжалась в узкую юбку, блузу и облегающий жакет, от неё и вовсе глаз было не оторвать.
   Невысокая, светловолосая, с тонкими чертами лица и спортивной фигурой Анна Соркин, благодаря состоянию отца, входила в список самых завидных невест города, но свадьбе с каким-нибудь состоятельным франтом и роскошному пентхаусу в центре предпочла работу обозревателя "Осеннего вестника", меня и скромную съёмную квартиру в далеко не самом престижном районе города.
   Мне было хорошо с ней. Думаю, ей со мной тоже.
   - О чём задумался? - обернулась девушка, словно почувствовав пробежавшийся по спине взгляд.
   - Так, - покачал я головой. - Ерунда. - И зевнул. - Да, кстати! Прочитал твою статью, просто какой-то провидец этот Волин!
   - Или везунчик, каких свет не видывал, - рассмеялась Анна, выключила плиту и с отвращением просунула в руку длинную перчатку, прорезиненную ткань которой расчертили серебристые алхимические формулы. Девушка неуверенно взялась за ручку встроенного в стену хранилища, и я поспешил подняться из-за стола.
   - Что достать? - оттеснил её в сторону.
   - Молоко, - попросила подруга. - Жуткая штука, до сих пор никак не привыкну.
   - С перчаткой-то какие проблемы? - Я запустил руку в заполненное безвременьем нутро хранилища, нашарил бутылку молока и выставил её на стол.
   - Страшно, - созналась Анна. - Тебе хорошо, а меня просто дрожь берёт, когда что-то доставать приходится.
   - Привыкнешь.
   Заполненные безвременьем хранилища были последним достижением алхимической мысли. И надо сказать, достижением весьма удобным - помещённые туда продукты сохраняли все свои первоначальные свойства, не нагревались, не остывали, не портились. Свежая выпечка могла пролежать так год и при этом остаться мягкой и тёплой, будто только достали из печи.
   Удобно? Удобно. Но ещё более дорого.
   Не окажись у меня хороших знакомых в алхимической мастерской, где клепали эти чудо-агрегаты, и подобную покупку я бы просто не потянул.
   Анна добавила в кофе молоко, переложила яичницу из сковороды на тарелку и убежала одеваться.
   - Как прошла ночь? - уже из комнаты крикнула она.
   - Пообщался с Крамером, - ответил я, убирая бутылку молока обратно в хранилище.
   - Брр, - поёжилась забежавшая за сумочкой Анна. - Жуткий тип.
   - Скажешь тоже!
   - Хорошего человека Могилой не назовут.
   - Это да, - усмехнулся я.
   Прозвища к инспектору и в самом деле прилипли не самые благозвучные. За глаза его звали Могилой и Мигренью; откуда это пошло - понятия не имею. Не то, что бы причин называть так Петра не было вовсе, скорее уж их имелось слишком много.
   - Всё, пора бежать! - Анна поцеловала меня в щёку и посмотрелась в зеркало. - В девять оперативка у главного редактора, ещё накраситься успеть надо.
   - Ты и так там самая красивая.
   - Только там? - возмутилась подруга.
   - И там, и вообще.
   - Нет предела совершенству!
   - Счастливо.
   - Чао, любимый! - Девушка отправила мне воздушный поцелуй, выпорхнула в прихожую, и почти сразу оттуда послышался стук захлопнувшейся двери.
   Расслышав явственный щёлчок замка, я спокойно отпил кофе, отставил кружку в сторону, но только взялся за нож и вилку, как начал надрываться телефонный аппарат.
   - Да? - раздражённо рявкнул я в трубку.
   - Виктор, ты дома? - послышался несколько нелогичный в этой ситуации вопрос.
   - Слушаю тебя, Алекс. - И раз уж справился с искушением утопить рычажки телефона, то вынужден был поинтересоваться грядущими неприятностями: - Что опять стряслось?
   Именно - стряслось, и никак иначе.
   Алекс Бриг был моим хорошим другом, и, пребывая в здравом уме и трезвой памяти, он никогда бы не стал названивать в восемь утра, чтобы просто поболтать о пустяках. Всем моим друзьям и даже просто знакомым давно известно, чем чреват столь опрометчивый поступок. Мне ведь вовсе нетрудно нанести ответный визит вежливости часика, так, в два ночи или три...
   Но Алекс Бриг ко всему прочему был ещё и профессиональным медиатором, и вот человеку, который решает чужие проблемы, сводит между собой нужных людей и сглаживает конфликты, обычно совершенно безразлично, сколько на часах времени, если требуется избавить от неприятностей очередного клиента.
   Так оно и оказалось.
   - Ты мне нужен, - прямо заявил он.
   - Да что ты говоришь? - хмыкнул я и вновь отпил кофе. - Может, скажешь для начала, что именно стряслось?
   - Поговорим на месте. Такси я тебе уже вызвал.
   В трубке раздались короткие гудки, я опустил её на рычажки и задумчиво пробормотал:
   - Вот ты, Алекс, молодец...
   Пробормотал и отправился одеваться. Беспокоить меня по пустякам он обыкновения не имел, да и долетавший из динамика вой сирен на заднем плане вряд ли был случаен.
   У кого-то из клиентов Алекса проблемы с полицией, и он рассчитывает, что я смогу помочь? Не знаю, не знаю. Но ехать придётся в любом случае.
   В конце концов, зачем ещё нужны друзья?
  
   Когда спустился во двор, такси уже дожидалось меня у парадного; только забрался на переднее сиденье, и оно без промедления тронулось с места.
   - Куда едем? - уточнил я.
   Таксист выдернул из-за солнцезащитного козырька мятую бумажку и прочитал адрес:
   - Береговая, тридцать восемь.
   - Старый Берег? - прикинул я.
   Этот застроенный фешенебельными особняками район слыл пристанищем богатеев, чьи интересы обслуживали лучшие адвокаты города, поэтому дело было точно не в пьяном вождении или пакетике кокаина, найденном у сынка какого-нибудь биржевого воротилы.
   Нет, стряслось что-то серьёзное. Бриг из-за ерунды суетиться не станет.
   - Старый Берег, да, - кивнул таксист и замолчал, неведомым профессиональным чутьём сразу определив во мне полицейского.
   Так и ехали - молча, и только когда вдоль дорог потянулись живые изгороди, водитель, начав высматривать нужный дом, опустил боковое окошко и озадаченно пробормотал:
   - Тридцать три, тридцать пять, тридцать семь, а дальше? Где тридцать восьмой-то?
   - С другой же стороны, - подсказал я. - Он же чётный!
   - Я понимаю, что чётный, - хмыкнул таксист и припарковался у тротуара. Вылез из машины, прошёлся по улице, разглядывая номера на почтовых ящиках, но вскоре вернулся обратно. - Нет такого дома.
   - А вот поворот, может там?
   Водитель пожал плечами и направил автомобиль в замеченный мной узкий проезд, но минут через пять лавирования меж высоких заборов мы упёрлись в запертые ворота, и пришлось сдавать назад.
   - Почтальон едет, - указал я таксисту. - Спроси.
   Тот выскочил наружу, выслушал пояснения велосипедиста и вновь уселся за руль.
   - Говорит, дорогу застроили, надо объезжать, - пояснил он и, пробудив заточённую в двигателе сущность, направил такси в указанном почтальоном направлении. Минут через десять сбросил скорость и недоуменно хмыкнул: - Тридцать девять есть, тридцать шесть есть. А тридцать восьмого нет!
   - Тормози, - распорядился я, увидев кативший навстречу полицейский автомобиль. Распахнув дверцу, уверенно шагнул на проезжую часть и продемонстрировал служебный значок.
   - Что-то случилось, комиссар? - опустил боковое окошко сидевший на водительском месте патрульный.
   - Тридцать восемь по Береговой - это где?
   Полицейский на миг задумался, а затем указал в сторону, откуда мы только что приехали:
   - Надо вернуться на пару кварталов и повернуть налево.
   - Уже пробовали, - вздохнул я. - Там проезд закрыт, а тридцать девятый дом вот он.
   - Честно говоря, комиссар, планировка этого района несколько запутана, - смутился патрульный.
   - Тогда так! - Я решил зайти с другой стороны. - Какие-нибудь происшествия сегодня поблизости были? Экстренные вызовы?
   - Убийство! - оживился полицейский на пассажирском сиденье. - Комиссар, вас убийство интересует?
   - Где?
   - Вон тот кондоминиум, - указал он на торчавшую над особняками крышу многоквартирного жилого дома. - Следующий поворот налево.
   - Спасибо. - Я вернулся в такси и уточнил: - Слышал?
   - Да, - кивнул водитель.
   Автомобиль тронулся с места, свернул в переулок и вскоре подъехал к ограде новенькой пятиэтажки. И сразу от въезда во двор едва ли под колёса такси бросился карауливший меня Алекс Бриг.
   - Где тебя черти носят? - раздражёно бросил он. - Час! Я звонил тебе час назад!
   - Полегче, - усмехнулся я, выбираясь из салона. - И так совершено случайно адрес нашли.
   Медиатор в ответ лишь фыркнул, после расплатился с таксистом и заторопился:
   - Идём! У нас не так много времени!
   Не сдвинувшись с места, я перехватил его руку и спросил:
   - Что стряслось?
   Убийство - это не шутка. Пытаться замять убийство - идея не из удачных. Возможно, Алекса справится и с этим, но без меня. Я в такие игры не играю.
   - Всё плохо, - поморщился медиатор. - У нас на руках труп и человек, которому никак нельзя отправляться в тюрьму.
   - Не самый лучший расклад, - вздохнул я, поражаясь, что Бриг вообще решил взяться за столь дурно-пахнущее дело.
   Обычно он избегал вступать в прямую конфронтацию с полицией, предпочитая выискивать обходные пути с помощью многочисленных связей и знания уголовного законодательства. А надо сказать, в законах он разбирался почище большинства адвокатов, недаром уже в двадцать шесть получил назначение на пост заместителя районного прокурора и какое-то время слыл среди коллег восходящей звездой. В тридцать Алекс понял, что в системе правосудия он достиг своего потолка и, когда его в очередной раз обошли с повышением, резко поменял своё амплуа. Он не только престал создавать людям проблемы, но и весьма успешно начал их решать. Как оказалось, именно это и было его истинным призванием.
   В среде медиаторов Бриг по праву считался одним из лучших специалистов по разрешению связанных с уголовным преследованием проблем, и я с трудом мог представить, чтобы он по доброй воле взялся за столь гиблое дело. Если только ему не посулили очень, просто неприлично большой куш. Или не обратился человек, которому просто нельзя отказать. Но таких в Осени было не так уж и много...
   И словно подтверждая мои догадки, медиатор с мрачным видом кивнул на заполонившие двор полицейские автомобили и как-то очень уж горько пробурчал:
   - Слетелись стервятники!
   - Когда-то ты сам верховодил в этой стае, - напомнил я, разглядывая территорию кондоминиума через кованую ограду.
   На первый взгляд - ничего необычного. Парковка, цветники и клумбы, на въезде будка привратника с поднятым шлагбаумом. Люди здесь жили явно не бедные, но по меркам района дом был далеко не самый роскошный. Так из-за чего тогда весь сыр-бор?
   - Идём! - позвал меня медиатор.
   - Рассказывай!
   - Нельзя терять ни минуты!
   - Чего нельзя, так это использовать меня втёмную, - покачал я головой и поправил галстук. - Либо вводи в курс дела, либо - до свиданья!
   - Ты меня так не подставишь!
   - Тогда и ты меня не подставляй. Знаешь, мне совсем не улыбается вылететь с работы из-за твоего желания прогнуться перед какой-то важной шишкой.
   - Ты даже не представляешь, насколько важной, - поморщился Бриг, и его скуластое, с мощной челюстью лицо окончательно сравнялось пропорциями с кирпичом. - В курсе, что здесь случилось?
   - В курсе. Убийство.
   - А кто главный подозреваемый?
   - Нет.
   - Рональд Готвальд-младший!
   - Первый раз о таком слышу.
   - Вот только не надо этого! - рыкнул Алекс. - Он из тех самых Готвальдов! Да - тех самых!
   - Успокойся, а то нас сейчас попросят покинуть территорию, - улыбнулся я, заметив, как уставились на медиатора дежурившие у ворот патрульные. - Готвальд-старший занимает пост директора-распорядителя семейного траста, который контролирует городской вокзал. Ну и? Дальше-то что?
   - А дальше у нас выборы, - неожиданно выдал Бриг. - Готвальд-старший готов поддержать мэра, профсоюз грузчиков тянет одеяло на себя, рассчитывая продаться Ланфорду. Если газетчики прознают об убийстве, из этого раздуют грандиозный скандал!
   - Ну да! - усмехнулся я. - Мэр на каждом углу трубит о борьбе с преступностью и вдруг такое. Скандал в благородном семействе, да и только.
   - Тебе смешно? - нахмурился медиатор. - А мне так не очень. Советник Гардин лично попросил меня разрешить эту ситуацию!
   - Подумать только, сам советник Гардин! - Я продолжал ёрничать, хотя на деле никаких поводов для веселья не было.
   Согласно неофициальной табели о рангах, Гардин являлся одним из наиболее влиятельных политиков в окружении нынешнего мэра, а некоторые газетчики и вовсе полагали его серым кардиналом городского совета. Как бы то ни было, влиянием он обладал просто колоссальным.
   Оказать такому человеку услугу - это очень серьёзно, но куда серьёзней подобное поручение провалить. Враз окажутся закрыты очень многие двери.
   - Хватит! - скривился Алекс, для которого советник всегда был примером для подражания. Гардин ушёл в политику с должности городского прокурора, и Бриг лелеял мечту, повторив его путь, то же когда-нибудь пробиться в совет. Так, по крайней мере, он имел обыкновение разглагольствовать после пары-тройки лишних тумблеров виски.
   - А что - хватит? - уставился я на него. - Что хватит, а? Хочешь, чтобы я развалил дело, так?
   - Я хочу, чтобы ты контролировал каждый шаг следствия. Каждый шаг, понимаешь? Парень клянётся, что не убивал, и у меня нет оснований не верить его словам!
   - Ты уже общался с ним?
   - С его адвокатом.
   - Ладно, посмотрю, что можно сделать, - обречённо вздохнув, пообещал я. - Кто ведёт дело?
   - Инспектор Крамер.
   - Час от часу не легче! - охнул я, только сейчас поняв, откуда у Алекса этот похоронный настрой.
   Попытка сбить со следа Петра Крамера по сути своей ничем не отличалась от намеренья остановить мчащийся на всех парах локомотив, наивно встав на его пути. Сомнёт и даже не заметит. А давить на инспектора через руководство в столь щекотливом деле Бриг резонно опасался. Против капитана Пётр, разумеется, не пойдёт, но любая утечка информации равнозначна катастрофе, поэтому хватит одного-единственного анонимного звонка в "Вечерний экспресс", чтобы все наши потуги ни к чему не привели.
   И я даже знал, кто именно совершит тот самый "анонимный телефонный звонок"; да - инспектор Крамер терпеть не мог, когда на него давит руководство.
   - Ты идёшь? - вновь поторопил меня Алекс.
   Я только поморщился и зашагал к будке привратника, там предъявил патрульным служебный значок и отправился на поиски инспектора.
   Долго искать не пришлось. Глава дивизиона криминальной полиции раздавал указания толпившимся у парадного детективам следственной группы.
   Неподвижно замерший на верхней ступеньке сержант Фольг при моём появлении даже бровью не повёл, а вот давешний паренёк немедленно отвлёкся от опроса свидетеля и что-то буркнул стоявшему спиной Крамеру.
   Тот с удивлением обернулся, но сразу взял себя в руки, вытащил изо рта неизменную сигару и радушно улыбнулся:
   - Специальный комиссар Грай! Вот уж не ожидал встретить вас так скоро! Думаю, не ошибусь, предположив, что к столь неожиданному появлению приложил руку господин Бриг?
   - Не ошибаешься, - подтвердил я и предложил: - Отойдём на минуту? Надо поговорить. Наедине.
   - Отчего же не поговорить? - пожал плечами Пётр и зашагал по дорожке. А когда мы удалились от остальных полицейских на достаточное расстояние, негромко произнёс: - Чего, Виктор, ты не научился, так это выбирать друзей.
   - Никто из нас не идеален.
   - Примчался спасать молодого гуляку?
   - Начистоту?
   - А как иначе?
   - Я просто хочу убедиться, что в ходе предварительного следствия не было допущено никаких ошибок.
   - Никаких ошибок, - отрезал инспектор Крамер. - Улики железные. И это моё дело, а не твоё.
   - Ты ведь знаешь, что с учётом политической ситуации, я сумею подавить идею внешнего аудита. Капитан пойдёт мне на встречу, - уверенно заявил я, про себя подумав, что если не ко мне, так к советнику Гардину он прислушается точно, - и тебе об этом прекрасно известно.
   Пётр снисходительно поглядел на меня и вдруг ткнул сигарой в сторону одной из патрульных машин:
   - Виктор, что ты видишь? - загадочно поинтересовался он.
   - Автомобиль.
   - Вот! - улыбнулся инспектор. - А в нём наш подозреваемый. И стоит мне лишь слово сказать, он в ту же минуту отправится в управление. А там уже вы с капитаном можете договариваться с кем угодно и о чём угодно. Я просто умою руки.
   Шах и мат. Как только Готвальд-младший переступит порог изолятора, об этом станет известно всем криминальным репортёрам города. И уже к вечеру эта скандальная новость окажется на передовицах газет.
   - А ты точно уверен, что парень виновен? - прищурился я.
   - У нас достаточно улик для предъявления обвинения.
   - А для обвинительного приговора?
   Вопрос попал точно в цель. Пётр Крамер явственно поморщился и отвернулся. Игрок в покер из него был никудышный.
   - Все улики косвенные? - догадался я.
   - С чего бы мне говорить об этом с человеком, который хочет развалить дело?
   - Пётр, вот только не надо, а? Если парень виновен, я и пальцем о палец не ударю, чтобы спасти его шкуру, кто бы меня о чём ни просил. Как ты сказал - просто умою руки.
   - Не знаю, не знаю, - пробормотал инспектор, но тон его говорил об обратном.
   Он знал. Знал, какие выставит условия, и знал, что мне они не понравятся.
   - Выкладывай, - обречённо попросил я. - Давай, давай! Не тяни!
   - Займёшься этим делом неофициально. Если посчитаю, что ты намерено путаешь следствие, вылетишь отсюда в тот же миг. И капитан не поможет, уяснил?
   - Что ещё?
   - Мне понадобится от тебя небольшая услуга.
   Небольшая услуга?
   Ага, как же - небольшая! Инспектор обычно на мелочи не разменивался.
   Могила? - не думаю. Мигрень? - о, да!
   - Чего ты хочешь?
   - Нет, - резко мотнул головой Крамер и без обиняков поставил вопрос ребром: - Просто реши, согласен или нет.
   Решить? А есть ли у меня вообще выбор?
   - По рукам, - скривился я. - Итак, что здесь стряслось? Кого убили?
   - Идём, - позвал меня за собой инспектор и на ходу начал рассказ: - Тело неизвестной женщины двадцати - двадцати трёх лет было обнаружено в мусорном контейнере в семь часов утра.
   - Причина смерти?
   - Многочисленные колотые и резаные раны. Орудие убийства не обнаружено. Нет ни одежды, ни документов.
   - И что связывает её с обвиняемым?
   - Ничего. - Инспектор выдержал паузу и усмехнулся: - За исключением капель крови на лестнице чёрного хода и смазанного отпечатка ладони на дверной ручке квартиры. Тоже кровавого.
   - Как и говорил, все улики косвенные, - пренебрежительно фыркнул я. - Время смерти установили?
   - В процессе.
   Мы обогнули жилой дом и подошли к выгородке мусорной площадки. Сверкнула магниевая вспышка, и полицейский фотограф отошёл в сторону, освобождая место помощнику коронёра.
   - С семи утра для этого было достаточно времени, разве нет? - удивился я.
   - Местные мначала оцепили место преступлении и только потом связались с управлением, - пояснил Крамер и задумчиво оглядел изжёванный кончик сигары. - Да ещё криминалисты полчаса по окрестным улицам плутали, пришлось даже машину за ними посылать.
   - И где они? Криминалисты, в смысле?
   - Снимают отпечатки пальцев в квартире подозреваемого и обходят её с лампой чёрного света. Ищут следы крови. Найдут - и дело сделано.
   - Улики косвенные! - напомнил я. - Косвенные! Разрабатывайте другие версии! Устанавливайте личность убитой! Работайте!
   - Да ну тебя, - отмахнулся инспектор и остановился в паре шагов от переложенной на брезент жертвы.
   Блондинка. Крашеная. А так - брюнетка. Молодая. Симпатичная.
   Была симпатичная, теперь просто мёртвая.
   Склонившийся над телом помощник коронёра толком не давал разглядеть повлекшие за собой смерть повреждения, но и так было ясно, что жертве нанесли никак не меньше дюжины ударов ножом.
   - Если её убили в квартире, там должны остаться следы, - решил я. - Посмотрим, что скажут криминалисты.
   - Не факт. В ранах отсутствуют нитки и остатки материи, значит, в момент убийства она была обнажена. Соответственно, нападение вполне могло произойти в душе или ванне. И если первый удар задел сердце, обильного кровотечения не было, - разложил всё по полочкам Пётр Крамер и спросил поднявшегося с колен помощника коронёра: - Что-то определённое уже можете сказать?
   - Смерть наступила от восьми до десяти часов назад, - ответил тот, стягивая резиновые перчатки, - но это навскидку. Точное время смерти назову после вскрытия. Тело можно забирать?
   - Да, конечно, - разрешил Крамер. - Сейчас распоряжусь насчёт кареты скорой помощи.
   - Подождите! - остановил я инспектора. - Подозреваемому жертву показывали?
   - Да.
   - Опознал?
   - Нет.
   - Понятно. - Я развернулся и зашагал обратно во двор. - Полагаю, алиби у него нет?
   - Нет.
   - Но улики только косвенные.
   - Пока.
   - Пётр, ты ведь понимаешь, что концы с концами не сходятся? - вздохнул я.
   - В самом деле? - ухмыльнулся Крамер и передвинул сигару в уголок рта. - Решил примерить костюм адвоката дьявола? Ладно, излагай свои соображения.
   Я остановился на углу дома и окинул взглядом огороженную территорию кондоминиума.
   - Если убийство произошло ближе к полуночи, почему убийца не избавился от тела? Зачем сунул его в мусорный контейнер? Из будки на въезде не просматривается ни чёрный ход дома, ни калитка в ограде. Разве так сложно вынести тело за территорию и выбросить его на соседней улице?
   - Возможно, его кто-то спугнул.
   - Ночью?
   - Возможно, он решил избавиться от тела только под утро.
   - Он идиот?
   - Возможно, - на полном серьёзе кивнул инспектор и добавил: - К тому же идиот пьяный. Вечер провёл в клубе, изрядно набрался, снял девку, но что-то у них не заладилось, и он её зарезал. А когда протрезвел, бросился заметать следы. Сейчас патрульные проверяют мусорные баки по соседству, ищут одежду жертвы и орудие убийства.
   - Понятно. - И не спеша соглашаться с версией Петра, я в свою очередь спросил: - Калитка на ночь запирается?
   - Думаешь, тело могли подкинуть?
   - Запирается или нет?
   - Последнюю неделю замок был сломан.
   - И это не кажется тебе подозрительным?
   - Виктор, ты цепляешься за соломинку! - отмахнулся инспектор. - Это сделал Готвальд!
   - Мне надо с ним поговорить.
   - Хорошо, - легко согласился Пётр. - И кстати, напомни ему, что чистосердечное признание...
   - Да-да-да! - отмахнулся я и, не дослушав Крамера, зашагал к полицейскому автомобилю. Распахнул дверцу, забрался на место водителя и попросил сидевшего на заднем сиденье адвоката:
   - Мэтр, оставьте нас.
   - Вы не имеете права! - возмутился тот. - Я не покину своего клиента!
   Я тяжело вздохнул, а потом указал на стоявшего в воротах Алекса Брига:
   - Мэтр, вам знаком этот импозантный господин?
   - Да... - несколько неуверенно подтвердил адвокат.
   - Ну и чего тогда вам ещё нужно?
   Одутловатый мужчина средних лет смерил меня недоверчивым взглядом, но всё же выбрался из салона и аккуратно прикрыл за собой дверцу.
   - Что происходит? - только тогда забеспокоился Рональд Готвальд-младший. - Кто вы такой?
   - Тот, кто должен решить твою проблему.
   - Я ничего не знаю! - сразу заявил подозреваемый, оказавшийся пареньком лет двадцати. - Я никого не убивал! Я невиновен!
   Невиновен? Опасное и донельзя нелепое заблуждение: каждый из нас хоть в чём-нибудь предосудительном да замешан. А паренёк виновен как минимум в том, что именно из-за него заварилась вся эта каша.
   - Меньше всего меня волнует, убивал ты или не убивал, - прямо заявил я, нисколько не покривив душой. - Гораздо важней, какие именно доказательства твой вины сумеет раздобыть следствие.
   - Не понимаю...
   - Тебе и не надо, - усмехнулся я. - Просто ответь на два простых вопроса. Во-первых, как именно ты связан с жертвой. Во-вторых, каким образом тебя свяжут с убийством?
   - Я же говорил! - возмутился Рональд. - Я ничего об этом не знаю! Ничего!
   - А ты знаешь, что сейчас тебя отвезут в управление, предъявят обвинение и газеты выльют на твоего отца целый ушат грязи?
   - Переживёт.
   - Он - да, - кивнул я, - а вот на твой счёт у меня есть большие сомнения. Когда рано или поздно тебя осудят, лишь политическое влияние семьи позволит смягчить приговор. А его на момент окончания суда останется весьма немного. Именно поэтому я должен разобраться с этим делом раньше, чем из всех щелей польётся дерьмо.
   Рональд неуютно поёжился и, такое впечатление, первый раз прислушался к моим словам.
   - Почему это меня обязательно должны связать с убийством? - спросил он. - Почему обязательно должны найтись какие-то улики?
   - Потому что их ищут, - усмехнулся я.
   - Тело подкинули!
   - Тем более! Никто не станет подкидывать тело, не озаботившись дополнительными доказательствами твоей вины. Думаешь, кто-то просто вымазал кровью дверную ручку и всё? Нет, имеется ещё какая-то связь с жертвой, и ты должен ней рассказать.
   - Но я ничего не знаю! - быстро проговорил Рональд, почему-то перейдя на шёпот. - Я был в клубе, перебрал коктейлей и уехал домой. А разбудили меня уже полицейские!
   - Всё это время ты был один?
   - Да.
   Я задумался, не плюнуть ли на это гиблое дело, потом глянул на маячившего в отдалении Алекса, и решил так просто не сдаваться.
   - Есть несколько способов связать тебя с жертвой, - произнёс я, разглядывая осунувшееся лицо паренька, - во-первых, это свидетели. Даже если ты твёрдо уверен, что никто не видел, как ты вёл девушку к себе домой...
   - Я никого не вёл к себе домой! - взорвался Рональд. - И любой, кто возьмётся утверждать обратное, - лжец!
   - Отлично, свидетелей отметаем, - кивнул я. - Что насчёт тебя самого?
   - Это как?
   - Царапины, укусы, ссадины?
   - Нет, - мотнул тот головой. - Я в порядке!
   - Замечательно. Место преступления?
   - Что, простите? - ошарашено распахнул Рональд глаза.
   - С жертвой тебя можно связать ещё и с помощью места преступления. Убитая бывала в твоей квартире? Найдут криминалисты там её отпечатки или кровь?
   - Нет! Говорю же: она никогда не была в моей квартире!
   - Ладно. Тогда остаётся орудие убийства. Не пропадало в последнее время ножей? Возможно, обычных столовых.
   Тут парень надолго задумался, потом покачал головой:
   - Нет, ничего такого.
   - Что ж, - вздохнул я, - тогда у нас остаётся самый неприятный вариант. Полагаю, ты достаточно хорошо знаком с жертвой, и следствие сумеет это установить.
   - Что?! Нет! Я её не знаю!
   - Послушай меня, Рональд. Это дело получит большой резонанс, и полиция бросит на его расследование лучшие силы. Как только установят личность жертвы, а это произойдёт в самое ближайшее время, детективы проанализируют каждый её шаг. Стоит только установить факт знакомства, и главной уликой обвинения станет твоя собственная ложь! Поверь, я знаю, о чём говорю! Когда надо, полиция умеет работать методично. Ты знаком с убитой, встречал её раньше?
   - Я же говорил...
   - Шила в мешке не утаишь, даже если ты просто пару раз обедал в кафе, где она работала официанткой, это будет доказано, можешь не сомневаться.
   - Какое кафе, какая официантка? - растеряно захлопал глазами паренёк.
   - Кто она? - продолжил я давить на Рональда, не давая ему собраться с мыслями.
   - Я не знаю! - И Готвальд-младший спрятал лицо в ладонях. - Я ничего уже не знаю!
   - Кто она?
   - Мэтр...
   - Забудь про адвоката! - Жутко захотелось отвесить парню затрещину, но с ним нельзя было вести себя как с обычным подозреваемым; к нему требовался найти особый подход. - Чем я, по-твоему, сейчас занимаюсь? Пытаюсь засадить тебя за решётку? Или спасаю твою задницу?! Пойми, нам надо выиграть время! Если эту ниточку начнёт раскручивать полиция, перехватить инициативу уже не получится! Возможно, прямо в это самое время патрульные вытаскивают одежду и сумочку убитой из какого-нибудь мусорного бака по соседству! Как только полиция установит её личность, для манёвра просто не останется времени! Ну?!
   - Я знаю её, - выдавил из себя Рональд. - Знал...
   - И состоял с ней в интимной близости?
   - Да.
   - В твоей квартире найдутся её отпечатки?
   - Нет! Я никогда не приводил её к себе. И я её не убивал! Не убивал!
   - Имя? - достал я блокнот и химический карандаш. - Как её звали?
   - Роза Вилард. Она работала стенографисткой в юридической конторе, где я проходил практику.
   - Что за контора?
   - "Барк и партнёры".
   - Как долго ты поддерживал с ней отношения?
   - Три или четыре месяца.
   - И никогда к себе не приводил? - оторвался я от блокнота. - Уверен?
   - Никогда! Мы ходили в клуб "Эльдорадо", и вот... - Парень достал связку ключей и показал мне один из них. - Вот, сами посмотрите!
   Я присмотрелся к ключу и недоумённо хмыкнул, разглядев надпись "Банк" и непонятный трёхзначный номер.
   - При чём здесь банковская ячейка?
   - Нет! - закатил глаза Рональд. - Я снял для нас номер в доходном доме Линштейна. Они специально делают такие ключи, чтобы непосвящённые не догадывались. Роза спокойно свой на общей связке носила.
   - Что могло привести её сюда вчера вечером?
   - Ничего! Роза даже не знала, где я живу! Мы танцевали в "Эльдорадо", а после шли в номер. Или сразу договаривались встретиться в доходном доме. Но это только по вторникам и четвергам, когда её муж допоздна задерживался в клубе! А вчера была пятница! Она не смогла бы выйти из дома без веской причины!
   - Так она замужем?
   - Да. За младшим партнёром той же конторы.
   - Ясно. - Я стянул с кольца ключ от номера и с блокнотом в руке выбрался из автомобиля. - Посиди пока здесь. - После захлопнул дверцу и тихонько выдохнул себе под нос: - Вот дерьмо!
   На Алекса не хотелось даже смотреть, ну я и не стал. Достал сигареты, закурил и подошёл к стоявшему на крыльце Крамеру.
   - И что скажешь? - с неприкрытым сарказмом поинтересовался Пётр. - Как там твой подзащитный?
   Я раскрыл блокнот и просветил инспектора:
   - Убита некая Роза Вилард, стенографистка из юридической конторы "Барк и компаньоны". Рональд состоял с ней в интимных отношениях.
   - Вот оно как! - с удивлением уставился на меня Крамер. - Право слово, не ожидал! Хотя мы бы и сами это установили...
   - Это ещё ни о чём не говорит, - поморщился я. - Она была замужем за младшим партнёром той же конторы, а тебе ли не знать, что по статистике...
   - Чаще всего к убийству супруга причастна его вторая половинка, - продолжил мою мысль инспектор и повернулся к водителю: - Артур, тело уже увезли?
   - Пока нет.
   - Тогда задержи скорую и вызови сюда супруга погибшей. Этого, как его...
   - Виларда, - подсказал я. - Контора называется "Барк и партнёры".
   - Помню, - буркнул парнишка и убежал.
   - Дело ясное. - Крамер вытащил изо рта сигару, в очередной раз осмотрел её изрядно пожёванный конец и начал излагать свою версию: - Он привёл её к себе, они поругались, вот и зарезал её в пылу ссоры, в состоянии аффекта. А когда протрезвел, начал заметать следы.
   - Что с отпечатками пальцев и следами крови в квартире?
   - Не нашли, - был вынужден признать инспектор.
   - Улики косвенные! Косвенные! - вновь напомнил я, последний раз затянулся и выдохнул дым в сторону инспектора.
   Пётр Крамер демонстративно помахал перед лицом затянутой в перчатку ладонью, с укоризной посмотрел на меня и резонно заметил:
   - Она станет не первой легкомысленной дамочкой, зарезанной ревнивым любовником.
   Я только смешком подавился.
   - Ты видел его? - указал в сторону полицейского автомобиля. - Это он-то ревнивый?
   - А если она хотела выскочить за него замуж?
   - Ну и послал бы её подальше. Убивать-то зачем?
   - Значит, просто был пьян, - пожал плечами инспектор.
   - Рональд утверждает, что никогда не приводил её к себе на квартиру, - покачал я головой и протянул Петру странный ключ. - Они встречались в доходном доме Линштейна по вторникам и четвергам, когда её супруг задерживался в клубе. А вчера была пятница.
   - Я отправлю туда людей, - кивнул инспектор, - но даже, если он говорит правду, это вовсе не значит, что он не убивал. - И Пётр подозвал водителя: - Артур!
   - Да, инспектор?
   - Карету скорой помощи с телом задержали?
   - Да.
   - Супруга вызвал?
   - Только что до него дозвонился, - подтвердил Артур и отчитался: - Заявление о пропаже Розы Вилард поступило в управление вчера без четверти двенадцать. Подробностей дежурный пока не сообщил.
   - Выясни.
   Парень убежал исполнять распоряжение; Пётр Крамер отправился инструктировать детективов, а я досадливо отмахнулся от Алекса Брига и достал новую сигарету.
   Похоже, Готвальд-младший влип по самые уши. И мы вместе с ним за компанию.
   - Инспектор! - раздался вдруг чей-то крик на заднем дворе.
   Я поспешил на шум и увидел, как один из патрульных демонстрирует Крамеру матерчатый мешок.
   - Нашли одежду? - заинтересовался я. - Где?!
   Инспектор в ответ только поморщился, и пришлось ему напомнить:
   - Мы ведь сотрудничаем, так?
   - Сотрудничаем, - признал Пётр и соизволил раскрыть детали: - Одежда жертвы была обнаружена в мусорном баке на соседней улице.
   - А орудие убийства?
   - Продолжаем поиски.
   - Тогда позвольте... - Я забрал мешок и вытряхнул его содержимое на расстеленный по земле брезент.
   Блузка, юбка с длинным боковым разрезом, туфельки, бюстгальтер, атласные трусики, пояс с фильдеперсовыми чулками, розовый кошелёк. Всё целое и чистое.
   - Ну вот. Пошла принять душ, там он её и зарезал, - уверенно заявил Пётр Крамер. - Поэтому криминалисты и следов крови не нашли. А отпечатки все стёр, было время.
   - Вчера они вообще не должны были встречаться! Вчера у неё муж был дома!
   - По словам подозреваемого, - парировал инспектор.
   - Раскройте кошелёк, - попросил я.
   Натянувший резиновые перчатки криминалист выполнил моё распоряжение и вытряхнул из кошелька пригоршню мелочи, несколько сложенных надвое банкнот, удостоверение личности на имя Розы Вилард и связку ключей.
   Но вот что интересно - ключа от номера в доме свиданий на кольце не обнаружилось.
   - Вот и всё, - повторил инспектор. - Дело закрыто.
   - Тебе не кажется странным, что нет сумочки? - потёр я подбородок. - И пусть дамочка была с ветром в голове, но вчера шёл дождь и с её стороны выйти из дома в лёгоньких туфельках, откровенно говоря, глупо. Опять же, где плащ и шляпка? И почему пропал ключ от номера?
   - Может, его и не было?
   - Зачем Рональду врать?
   - А зачем все мы врём? - пожал плечами Крамер. - Кстати, он сам мог снять ключ, когда заметал следы.
   - Инспектор, - произнёс вдруг Артур. - Приехал Вилард.
   - Уже? - удивился я и глянул на наручные часы. С момента телефонного звонка в конторе не прошло и четверти часа. - Постой, что ты ему сказал?
   - Сказал, что требуется опознать тело его жены и продиктовал адрес, - нахмурился парень. - А что?
   - Ничего, - покачал я головой, провожая взглядом проехавшее за полицейское оцепление купе.
   Выбравшийся с водительского места худощавый господин растерянно огляделся, инстинктивно определил в Петре старшего и поспешил в нашу сторону.
   - Где моя жена? - сходу заголосил он. - Проводите меня к ней! Я хочу её видеть!
   - Пройдите за мной, - позвал его инспектор и зашагал к припаркованной у ограды карете скорой помощи. Артур поспешил следом, а криминалист принялся убирать одежду жертвы обратно в мешок.
   Я же подошёл к автомобилю безутешного вдовца, оглядел его со всех сторон и задумался. Покоя не давали сущие мелочи, но именно в мелочах зачастую и заключается суть нашей работы.
   Поэтому вместо того, чтобы выкинуть сомнения из головы, выставил перед собой руку и начал загибать пальцы.
   Исчезновение ключа от номера в доходном доме. Большой.
   Не по погоде лёгкая одежда и обувь. Указательный.
   Отсутствие сумочки. Средний.
   Не найденное с остальными вещами орудие убийства. Безымянный.
   Слишком быстрое прибытие супруга на место преступления. Мизинец.
   Плюс, если верить Рональду, - неурочное время встречи.
   Столько непрояснённых моментов - не многовато ли для того, чтобы рапортовать о закрытии дела и задержании убийцы?
   С другой стороны - а стоит ли верить словам Рональда? Как ни крути, инспектор в этом отношении кругом прав: все мы врём. И ложь для подозреваемого в убийстве скорее правило, нежели исключение.
   Плюнуть бы и забыть, но...
   Но меня-то попросили Рональда спасти, а не утопить! А если принять в расчёт тот факт, что в делах об убийстве супруги жертв обычно становятся главными подозреваемыми, особенно при интрижке на стороне, то к господину Виларду стоит присмотреться повнимательней. Это для Крамера всё уже решено, не для меня.
   - Отличная машина, - проследив за моим взглядом, сказал вдруг криминалист, уже успевший сложить вещи убитой обратно в мешок. - У этой модели первоклассная сущность движения, такие в движки гоночных болидов заключают.
   - Разбираетесь? - уточнил я, изучая несколько кургузый на мой взгляд кузов.
   - Постольку-поскольку, - пожал плечами криминалист. - Читал обзор в последнем номере "Рулевого колеса".
   - Быстрый?
   - Семьдесят миль по прямой.
   Семьдесят миль? Неплохо. И всё же это не объясняло того факта, что свежеиспечённый вдовец, зная один лишь номер дома, добирался до места преступления меньше четверти часа. Подвозивший меня таксист и полицейские водители искали дорогу значительно дольше. И даже здешние патрульные не сразу сообразили, куда надо ехать.
   Откуда Вилард так хорошо знает этот район?
   Бывал здесь раньше? Но с какой целью?
   - Багажник вместительный? - задумчиво пнув покрышку, спросил я криминалиста.
   - Вполне, - уверено кивнул тот.
   - В самом деле?
   - Объём увеличен за счёт салона.
   - Что-то не верится.
   - Но я читал...
   - Репортёры горазды приврать. Давайте-ка, сами проверим! Выведем этих бумагомарак на чистую воду! Когда ещё такой шанс представится?
   Я просунул руку в открытое боковое окно и, потянув рычаг, разблокировал замок багажника. После обошёл автомобиль и, обернув ручку носовым платком, поднял крышку. С интересом заглянул внутрь, а там и в самом деле оказалось весьма просторно. Просторно - и чисто-чисто. Будто только этой ночью отдраили.
   - А вот, кстати, вам не кажется странным, что автомобиль пыльный, а багажник вымыт? - Я провёл уголком платка по краешку резинового коврика, и белая ткань совершенно не замаралась. - По мне так подозрительно, не находите?
   Криминалист понимающе кивнул, оценил расстояние до парадного и предложил:
   - Если пробросить через окно, то провода от лампы чёрного света должно хватить.
   - Ну так чего мы ждём? - усмехнулся я. - Пусть у нас нет ордера на обыск, но в рамках следственных мероприятий мы без всякого промедления должны проверить столь подозрительный факт!
   Парень незамедлительно убежал, а уже через пару минут одно из окон на первом этаже распахнулось, и перегнувшийся через подоконник криминалист передал мне увесистый осветительный аппарат с тёмно-тёмно-фиолетовым, почти чёрным стеклом. Осторожно протягивая за собой шнур, я вернулся в автомобилю и остановился у распахнутого багажника в ожидании специалиста.
   Тот вскоре присоединился ко мне, щёлкнул переключателем и осветил резиновый коврик, но сразу попросил:
   - Уберите его.
   Я выполнил распоряжение, и парень принялся обследовать ворсовую обивку. Какое-то время спустя, он выключил лампу и, отложив её в сторону, расстегнул саквояж.
   - Ну что? - забеспокоился я.
   Эксперт пошарил пинцетом в жёстком ворсе и продемонстрировал мне прямой светлый волос, ближе к корню заметно темневший.
   - Крашеный, - определил он, убирая улику в бумажный конверт. После отыскал ещё парочку, а потом проверил другую сторону багажника и озадаченно хмыкнул, демонстрируя короткий волосок, курчавый и почти чёрный. - А вот этот натуральный.
   - Это ничего не доказывает. Адвокат заявит, что они попали туда с вещами.
   - Возможно. - Парень вытащил из саквояжа бутылочку тёмного стекла и кисточку, с головой залез в багажник и начал аккуратно обрабатывать его обшивку. - Но в свете лампы я заметил тёмные пятна... - Он сделал паузу и усмехнулся: - Да, есть реакция, это кровь. Её пытались замыть, ворс местами ещё влажный
   - Можно установить время, когда именно кровь испачкала ткань?
   - Пятна точно свежие. Они выглядели тёмными и бархатистыми, если бы гемоглобин начал разрушаться, свечение приобрело бы ярко-оранжевый характер. Остальное покажет лабораторный анализ.
   - Понятно...
   - Надо сообщить инспектору и вызвать фотографа.
   - Сделаю, - пообещал я, прошёл на задний двор и окликнул стоявшего рядом с каретой скорой помощи Крамера. А когда Пётр, оставив Артура успокаивать безутешного вдовца, с недовольным видом приблизился, сходу огорошил его новостями.
   - Ну надо же, Виктор! Ты умудрился выкрутиться! - только и покачал головой инспектор.
   - Я не выкручивался, я просто искал убийцу!
   - Как тебе угодно. Какие будут предложения?
   - Надо отправить людей на квартиру жертвы и обшарить мусорные баки по месту её жительства. Пусть ищут тряпки со следами крови и нож. И все кухонные ножи тоже на экспертизу отправят.
   - Пожалуй, и соседей стоит опросить, - кивнул Крамер.
   - А Готвальд-младший?
   - Посидит дома, пока не расколем Виларда, - решил инспектор и уставился на меня: - Ну, доволен?
   - Более чем, - и не подумал я скрывать свою радость. - Ну всё? Пойду?
   - Стоять! - немедленно скомандовал Пётр. - Распорядись насчёт Готвальда-младшего и бегом обратно. Поможешь с мужем.
   - Хорошо.
   Подозвав адвоката, я проводил Рональда до квартиры и, выставив у дверей двух патрульных, спустился во двор. Только вышел за ворота, и ко мне сразу же подскочил Алекс Бриг.
   - Ну? - спросил он. - Есть результат?
   - Дело в шляпе, - успокоил я его. - Остались чистые формальности.
   - Убийство повесят на мужа?
   - Тебе лучше не знать, - неопределённо поморщился я и повернулся к шагавшему по переулку неприметному господину в тёмно-сером костюме и матерчатой кепке с надвинутым на лицо козырьком. - Двигай отсюда, позже поговорим.
   Криминальный репортёр "Осеннего вестника" Кай Дворкин обладал просто феноменальным чутьём и умудрялся отыскивать "жареные" факты даже там, где его менее пронырливые коллеги уже успели перевернуть всё вверх дном. Впрочем, такое случалось нечасто, обычно на место преступления он являлся одним из первых.
   Окинув цепким взглядом забравшегося в автомобиль Брига, газетчик по-приятельски улыбнулся мне и протянул руку:
   - Какая встреча! Виктор, а я искренне полагал, что ты служишь в специальном дивизионе, а не криминальной полиции.
   Я ответил на рукопожатие и небрежно ответил:
   - Просто по старой памяти помогал инспектору Крамеру.
   - А господин бывший заместитель прокурора здесь тоже по старой памяти оказался? - уставился на меня Кай.
   - Мне понадобилось прояснить один юридический вопрос, а он знает законы как никто другой.
   - Вот как? - Дворкин шмыгнул длинным крупным носом, оглянулся на отъехавший от ограды автомобиль и покачал головой: - Знаешь, Виктор, одна птичка принесла мне на хвосте, что Готвальду-младшему предъявлено обвинение в убийстве. Учитывая появление на месте преступления столь влиятельных фигур, может получиться отличная история для вечернего выпуска. Не находишь?
   - Дерзай, - усмехнулся я. - Будет забавно узнать от Анны подробности следующей планёрки. Говорят, ваш босс терпеть не может приносить извинения за публикацию непроверенных фактов. А учитывая, что он хранит в кабинете клюшки для гольфа, лично я на твоём месте заранее ушёл бы на больничный.
   - Ты знаешь что-то, чего не знаю я?
   - Я знаю массу таких вещей. Например, чему равен корень кубический из пятьсот двенадцати.
   - Встретимся в четыре в "Принципе", и тогда придержу материал.
   Я смерил Дворкина с головы до ног полным превосходства взглядом и махнул рукой:
   - Чёрт с тобой, договорились. Но предварительно позвони мне в управление.
   - У вас есть другой подозреваемый?
   - Увидимся, - рассмеялся я и зашагал к инспектору Крамеру, уже распахнувшему дверцу полицейского автомобиля.
   - Восемь! - крикнул вдруг мне вдогонку Кай.
   - Что?!
   - Кубический корень из пятьсот двенадцати - это восемь!
   - Кто бы мог подумать, - фыркнул я и, забравшись на заднее сиденье, устроился рядом с Петром. - А где Вилард?
   - В отдельной машине поедет, - пояснил инспектор и попросил водителя: - Артур, трогай.
  
   Утро не задалось, день оказался ему под стать.
   Вилард оказался крепким орешком и заставил нас попотеть. Он будто захватившая блесну щука то уходил на глубину, рассчитывая укрыться среди коряг, то кидался из стороны в сторону, в надежде порвать леску.
   Короче говоря - то разыгрывал возмущение и отмалчивался, не желая отвечать на неудобные вопросы, то вешал нам на уши откровенную лапшу. И жену-то он не убивал, и об её интрижке ничего не знал. А слышавшие вчера вечером крики и ругань соседи точно что-то напутали, поскольку он вообще никогда в жизни не ссорился с покойной.
   Только вот сколько верёвочке не виться, рано или поздно конец сыщется. Пусть полицейская махина и неповоротлива, но если уж её маховики начали вращаться, то своими жерновами она перемелет любого. Ну - почти любого.
   Сложно сохранять невозмутимость, когда тебя на целый день заперли в помещении для допросов, защитник ни черта в происходящем не понимает, а доказательства вины всё прибывают и прибывают, и ты прекрасно понимаешь, что просто отмолчаться уже не получится.
   Младший партнёр юридической конторы сознался в убийстве супруги в половине пятого вечера. В обмен на чистосердечное признание он выторговал обещание, что прокурор не станет требовать смертной казни, но думаю, через пару лет каторги перспектива провести остаток жизни в исправительном учреждении "Святого Кейна" будет пугать его куда сильнее инъекции Вечности.
   - Лучше б просто развёлся, - выйдя из управления, вздохнул инспектор Крамер, надкусил новую сигару и произнёс: - Послушай моего совета, Виктор, - не женись.
   - Не думаю, что закончу как он, - рассмеялся я в ответ и закурил. - Отличная погода сегодня, не так ли?
   Погода и в самом деле радовала. На синем небе не виднелось ни облачка, тёплые лучи не по-осеннему яркого солнца высушили все лужи, а лёгкие дуновения ветерка развевали листья росших вдоль дороги клёнов.
   - Погода? - пробурчал Крамер, огляделся по сторонам и поправил шляпу. - Вот только не надо заговаривать мне зубы!
   - И в мыслях не было, - осклабился я и выпустил в сторону инспектора длинную струю дыма. - Как ты только мог такое подумать?
   - Знаю я тебя! - хмыкнул Пётр и попросил: - Будь добр, не дыми на меня. И так уже несёт, как от табачной фабрики.
   - Хорошо, не буду, - покладисто согласился я. - Ну так что - я пойду?
   - И даже не спросишь, какого рода услуга от тебя понадобится?
   - А мы разве не в расчёте? Неужели спасение вас от грандиозного фиаско не уравновешивает чашки весов?
   - Вот ты как?
   Я выкинул окурок в урну и досадливо поморщился:
   - Ладно, выкладывай, что ты хочешь получить за мою же помощь?
   Пётр Крамер сдвинул шляпу на затылок, потёр переносицу и загадочно улыбнулся:
   - О, просто позволь мне оказать тебе ответную услугу. Этого будет вполне достаточно.
   - Не понял? - насторожился я.
   - У тебя ведь нет личного водителя? - заранее зная ответ, спросил инспектор.
   - Нет, - уставился я на собеседника. - И он мне не нужен. Абсолютно.
   - Артур Левин...
   - Сразу нет!
   - А это не обсуждается, - нахмурился Крамер. - У нас ведь уговор, не так ли?
   - Мне не нужен водитель!
   - Послушай меня, Виктор! - ткнул меня инспектор пальцем с неровно обстриженным ногтем. - У парня талант! За ним надо просто какое-то время приглядеть и немного понатаскать. Через пару лет, он будет управляться с сущностями не хуже тебя.
   - Предлагаешь мне стать его нянькой?
   - Предлагаю тебе вернуть долг, - заявил Пётр Крамер, имея в виду вовсе не нашу сегодняшнюю сделку. - Если бы я в своё время не замолвил перед капитаном за тебя словечко...
   - Хорошо! - всплеснул я руками. - Хорошо! Но с шефом договаривайся сам! И это не обсуждается! Я к нему с этим не пойду, он и так на меня в последнее время косо посматривает, знаешь ли.
   - Не проблема, - легко пошёл инспектор на уступку. - Просто когда он тебя спросит, подтверди, что не возражаешь.
   - Договорились, - буркнул я и сбежал с крыльца, изрядно удивив тем самым Крамера.
   - Куда-то спешишь? - спросил он.
   - Кай Дворкин интересуется обстоятельствами этого дела, но не беспокойся - читатели "Осеннего вестника" узнают истинного героя дня! Глава криминальной полиции инспектор Крамер вновь вступает в противоборство с отчаянным преступником и...
   Пётр плюнул и, не дослушав меня, вернулся в управление.
  
   Домой в итоге получилось вернуться уже в районе семи. Туманно сославшийся на некие дела поздно вечером, Кай Дворкин в кои-то веки никуда не спешил и буквально вывернул меня наизнанку, выпытывая все подробности этого дела. Ну и пообедали заодно конечно...
   Заперев за собой дверь, я разделся и первым делом забрался под душ. Постоял там, после вытерся насухо махровым полотенцем и отправился на боковую.
   Без малого сутки на ногах, самое время немного прикорнуть.
   Но только закрыл глаза, и по закону подлости немедленно затрезвонил телефон! Пришлось подниматься и тащиться на кухню.
   - Да, - спросонья пробормотал я в трубку.
   - Дорогой! - послышался весёлый голос Анны. - Мы сейчас приедем!
   - Отлично, - отозвался я, в ответ раздались короткие гудки.
   "Мы" - это просто здорово. "Мы" - это значит, у нас будут гости.
   Просто замечательно! Что ещё нужно субботним вечером для полного счастья?
   Я с выражением выругался и посмотрел на часы; оказалось, что уже девять вечера.
   Только глаза прикрыл? Ну-ну.
   Ладно, пару часов вздремнуть удалось и то хлеб. Знаем мы этих гостей, точно полночи куролесить будут. Потом ещё наверняка в танцевальный клуб утащить попытаются. Газетчики, чтоб их...
   И с тяжёлым вздохом я отправился одеваться. Натянул домашние штаны и клетчатую байковую рубаху и только вернулся на кухню, как забарабанили во входную дверь. Пришлось бросать оставшуюся невымытой с завтрака тарелку в раковину и впускать Анну и её гостей.
   Первым, как ни удивительно, в квартиру ввалился Кай Дворкин
   - Привет! - сходу сунул он мне бутылку красного вина.
   - Давно не виделись, - пробурчал я и куда радушней поздоровался с Эллой Сингер - симпатичной и приятной во всех отношениях дамочкой, заведовавшей в "Осеннем вестнике" светской хроникой. - Привет! Привет!
   - Здравствуй, Виктор! - Переступив через порог, та подставила щеку для поцелуя, прошла в прихожую и позволила Каю избавить её от плаща.
   Об отношениях этой парочки в газете не догадывался только главный редактор, по совместительству - муж Эллы и почётный рогоносец.
   А впрочем, кто знает? Может, и догадывался, или даже знал. Чужая душа потёмки.
   - Ты не скучал без нас, дорогой? - лукаво улыбнулась Анна, а, когда я снял с её плеч приталенную замшевую курточку, представила последнего своего спутника: - Роман Волин, Виктор Грай, будьте знакомы.
   Я ответил на крепкое рукопожатие и сразу вспомнил статью во вчерашней газете.
   - Так вы...
   - Да! - слегка склонил голову лощёный господин, быть может, лишь на пару лет постарше меня.- Тот самый Волин.
   Я только улыбнулся и не стал говорить, что "тем самым" был его папенька. А сам он тянет лишь на одного из скучающих бездельников, всем своим благосостоянием обязанных доставшемуся от родителей наследству. Напомаженные волосы, тоненькая полоска усиков над верхней губой, самоуверенная улыбка, модный костюм и нелепый галстук в серебристую клетку - этому моему мнению о новом знакомом нисколько не противоречили. Разве что острое породистое лицо несколько скрашивало общее впечатление, но опять же форму носа и скул следовало поставить в заслугу его отцу.
   Анна отправилась прямиком на кухню и позвала всех за собой.
   - Идёмте праздновать! - заявила она.
   - И что же мы сегодня празднуем? - пропустив вперёд остальных, поинтересовался я.
   Роман Волин обернулся и пояснил:
   - Я устраивал небольшой банкет по случаю открытия дома-музея отца, а потом Анна любезно пригласила нас к себе. Надеюсь, мы вас не обременим?
   - Ни в коем случае, - покачал я головой, выставил на стол бутылку вина и протянул штопор Каю, который никак не мог отлипнуть от Эллы.
   Дворкин намёк понял и, оставив свою пассию в покое, выдернул пробку; Анна выставила на стол высокие бокалы и, взяв защитную перчатку, отошла к хранилищу.
   - Говори, что достать, - отправил я её обратно за стол.
   - Мы уже поужинали, а к вину лучше подойдут сыр и фрукты, - за всех решил Роман и подвинулся, освобождая место для стула Анны.
   - У нас немного тесно, - с некоторым смущением улыбнулась та.
   - Зато очень уютно, - немедленно возразил Волин.
   Честно говоря, своей безудержной галантностью он меня уже порядком утомил. Но радушный хозяин не должен показывать своего дурного настроения, когда подвыпившая хозяйка приводит субботним вечером незваных гостей.
   А я ведь радушный хозяин, так?
   - Мне не наливайте, - попросил я, доставая из хранилища уже нарезанный сыр, пару яблок и несколько невесть когда убранных туда персиков.
   - Это "Герцог Арк" урожая тринадцатого года! - с изумлением обернулся Роман. - Лучший год Солнечного Пика за последние сто лет!
   - Я не люблю вина.
   - Точно, не любит, - подтвердил Кай Дворкин, в кои-то веки оторвавший взгляд от декольте своей спутницы. - Никакого вина! Вот главное правило Виктора Грая!
   - Для этого можно сделать исключение, - нравоучительно заметил господин Волин.
   - Благодарю, лучше выпью пива, - улыбнулся я и вновь открыл хранилище. Запустил руку в запертое внутри его прочными металлическими стенками и алхимическими формулами безвременье, и невольно поёжился, пытаясь отыскать нужную бутылку.
   Вроде, давно к Вечности привык, но нет же - всякий раз ощущения разные. То от безвременья холодом веет, то будто иголки в кожу втыкаются. Словно человеческий разум оказывается не в состоянии осмыслить эту аномалию, вот и изворачивается, как может.
   Ухватившись за горлышко, я вытянул заранее охлаждённую на леднике бутылку и аккуратно прикрыл металлическую дверцу.
   - Предлагаю выпить за встречу! - первым поднял бокал Роман Волин.
   Я поддел открывашкой жестяную пробку, перелил пиво в высокую кружку и без всякой спешки сделал длинный глоток.
   Хорошо!
   Пиво и виски - вот это я понимаю. Вино? Не для меня.
   А наш новый знакомый тем временем заинтересовался хранилищем и одобрительно поцокал языком:
   - Отличная вещь. Очень удобно.
   - И не говорите, - усмехнулся Дворкин. - Жаль только человека туда запихнуть нельзя. Ну для сохранения, в смысле...
   - Запихнуть можно, - возразил я, - только ничем хорошим это не закончится.
   - Были прецеденты? - моментально встрепенулся репортёр.
   Я лишь отмахнулся, не желая сейчас говорить о делах.
   - Дорого обошёлся? - вдруг спросил Роман у Анны, имея в виду хранилище.
   - Понятия не имею, - рассмеялась та.
   - Подарок отца? - предположил Волин.
   - Нет, это Виктор договорился, - объяснила девушка. - Виктор, садись с нами!
   - Постою, - отказался я, опёрся о кухонный гарнитур и вновь глотнул пива.
   Роман уставился на меня с нескрываемым удивлением.
   - Слышал, вы работаете в полиции, - пробормотал он. - Не знал, что там так хорошо платят.
   - Платят там отлично, - подтвердил я.
   - Но каждый божий день общаться с отбросами общества... - брезгливо поморщился франт, не уловив в моём ответе сарказма. - Как по мне, так оно того не стоит!
   - С отбросами общества, общаются другие люди, - рассмеялся Кай Дворкин. - Виктор имеет дело с уважаемыми людьми, с людьми традиций.
   - В смысле? - ничего не понял Волин.
   - С гангстерами, - пояснил я ему. - Ещё с алхимиками, но они вовсе не такие занятные, как в фантастических кинолентах.
   - Давайте выпьем! - поспешила сменить тему Анна. - В субботний вечер не хочется говорить о работе!
   - Думаю, Кай готов говорить о работе даже в постели, - пошутил я, и прыснувшая от смеха Элла чуть не облилась вином.
   Дворкин посмотрел на меня с укоризной, но выражать возмущение не стал; вместо этого он отлип от подруги и принялся травить свои обычные байки. Я достал ещё пива; непонятно откуда появилась вторая бутылка вина, и даже франтоватый Роман перестал вскоре вызывать у меня глухое, ничем не объяснимое раздражение.
   И всё бы ничего, но, когда подошло время закругляться, затрезвонил висевший на стене телефонный аппарат.
   - Ну и кого из вас потеряли? - пошутил я, снял трубку и произнёс: - Специальный комиссар Грай на проводе. - Выслушал сообщение дежурного и вздохнул: - Хорошо, жду машину.
   - Что-то случилось, Виктор? - забеспокоилась Анна.
   Я заметил, как загорелись у Кая глаза, и с деланным безразличием махнул рукой:
   - Пустяки. Простой вызов.
   - Вызов в одиннадцать часов вечера - это пустяки? - почуял Дворкин запах сенсации. - Что стряслось?
   - Без комментариев.
   - Гангстерские разборки или прорыв?
   - Без комментариев, - повторил я и поспешил успокоить Анну. - Не скучай без меня, вернусь через пару часов.
   И не дожидаясь дальнейших расспросов, отправился переодеваться.
   Чёрт! Как же не вовремя-то!
   Впрочем, оно всегда не вовремя. Такая работа.
   Сменив домашнюю одежду на прогулочные брюки и вязаную фуфайку, я затянул ремни наплечной кобуры, зарядил "Марли" и сунул его под мышку. Чехол с ножом прицепил на пояс, сверху накинул короткую кожаную куртку и под конец вытащил из шкафа карабин.
   Сдвинул вбок дверцу, вставил в окружённую пентаграммой камору длинный, показавшийся скользким и холодным винтовочный патрон, провернул барабан и взялся за следующую гильзу. Пять остроконечных серебряных пуль - это немного, но в иных ситуациях гораздо больше чем ничего. Будь ты хоть обычный человек, хоть тронутый или поднятый или даже обрётшая плоть сущность - в любом случае мало тебе не покажется.
   После я до упора закрутил ключ, взведя пружину, после каждого выстрела проворачивающую массивный барабан и, закинув на плечо ремень увесистой переноски с дополнительным боекомплектом, вышел в прихожую. Там прислонил оружие к пуфику и только принялся зашнуровывать спортивные туфли на каучуковом ходу, как с кухни выглянул Дворкин.
   - Значит, всё же прорыв, - задумчиво пробормотал он, разглядывая моё снаряжение.
   - Куда намылился?
   - Покурить, - помахал Кай зажатой в руке папиросой.
   - Ну-ну, - усмехнулся я и натянул на макушку кожаную кепку. - Надеюсь, мне не придётся вас по танцевальным клубам разыскивать...
   - Если честно, у меня были на эту ночь совсем другие планы, - досадливо поморщился репортёр. - Но твоя ж неугомонная...
   Я тихонько рассмеялся и крикнул на кухню:
   - Дорогая, не скучай!
   - Чао, любимый! - донеслось в ответ.
   Тогда вышел на лестничную клетку, и Кай немедленно двинул следом.
   - Возвращайся быстрее, - попросил он, доставая коробок спичек. - Может, успею в утренний номер заметку о твоих приключениях тиснуть.
   - И не надейся! - отмахнулся я от проныры, сбежал на первый этаж и остановился на крыльце, высматривая полицейский автомобиль. Но нет - патрульная машина ещё не подъехала.
   Зато во дворе обнаружился незнакомый лимузин, в салоне которого мелькали огоньки сигарет, а из опущенных боковых окон вырывались клубы табачного дыма.
   Машина с потушенными фарами, парни в костюмах, многочисленные окурки на асфальте...
   По спине пробежал холодок, и левая ладонь сама собой легла на переднюю рукоятку винтовки - наклонную, с удобными выемками под пальцы. Сбежав по ступенькам, я приблизился к подозрительному автомобилю и спокойно поинтересовался:
   - Ну и кого ждём?
   - Чего?! - Водитель выглянул в окно и, заметив у меня в руках излюбленное оружие гангстерских разборок, явственно побледнел. - Мы ждём, да... - проблеял он.
   - Кого? - повторил я вопрос.
   - Романа Волина, - наконец выдавил из себя перепуганный парень. - Мы с ним, охраняем...
   - Приберитесь здесь. Чтоб ни одного окурка не было, когда вернусь.
   И я зашагал навстречу въехавшему во двор полицейскому автомобилю. Забрался к сидевшему за рулём протеже инспектора Крамера, устроил карабин в ногах и спросил:
   - Куда ехать, знаешь?
   - Да, - односложно ответил Артур Левин.
   - Тогда вперёд.
   Автомобиль сорвался с места и помчался по пустынным улицам города. Артур и в самом деле оказался хорош. Он выжимал из заточённой в двигатель сущности всё возможное и вместе с тем не оставлял ей ни малейшего шанса вырваться на волю или засбоить. Шины на просохшем асфальте нисколько не скользили и, несмотря на предельную скорость, у меня ни разу не возникло опасения, что вот-вот и автомобиль вылетит на тротуар.
   Вскоре мы свернули в район складов, и Артур припарковался перед перекрёстком, блокированным парой полицейских машин.
   - Уже в курсе, что теперь при мне? - спросил я тогда.
   - Да, - кивнул парень.
   - Тогда идём.
   Выбравшись из салона, я захлопнул дверцу и, нацепив служебный значок на карман куртки, беспрепятственно прошёл за оцепление. Остановившись посреди перекрёстка, огляделся и поспешил к распахнутым воротам обычного на вид склада, к которому приткнулся задом пожарный автомобиль; Левин потрусил следом.
   Пара крепких парней в брезентовых накидках ритмично качала помпу, третий огнеборец, не без труда удерживая бившийся в руках брандспойт, заливал мутной жижей пустую площадку складского двора. Нестерпимо несло хлором и алхимическими реагентами, растекавшаяся по асфальту пена пузырилась и испарялась столь быстро, что над ней курился явственно различимый даже в темноте желтоватый дымок.
   Прижав к лицу носовой платок, я махнул рукой лейтенанту из дивизиона алхимической безопасности, и тот, оставив подчинённых монтировать на железную треногу мощный электрический прожектор, поспешил к нам.
   - Специальный комиссар Грай, - представился я. - Что у нас здесь?
   Лейтенант стянул с лица резиновую маску с круглыми стекляшками окуляров, несколько раз жадно глотнул ртом воздух и вытер вспотевший лоб.
   - Прорыв, - наконец выдавил он из себя. - Не особо сильный, третей категории сложности примерно.
   - Локализован?
   - Склад выстроен на совесть, мы контролируем единственный выход, но внутри как минимум двое поднятых. Патрульные.
   - На кой ляд они туда сунулись?
   - Никаких признаков прорыва не было, они действовали по инструкции. Услышали шум, вызвали подкрепление и отправились разведать ситуацию.
   - Чёрт! - Не люблю в таких делах ненужных осложнений. - Кто-нибудь ещё внутри есть?
   - Нет, только они.
   Я вновь прикрыл нос платком и, подступив к воротам, попытался почувствовать присутствие растёкшегося по городу безвременья. Но вонь хлора оказалась слишком сильна, лёгкие тут же начал рвать кашель и сосредоточиться не получилось.
   Но вообще - так вот и не скажешь, что здесь прорыв случился. Обычно утечка безвременья сразу чувствуется, а тут - вообще никаких признаков не наблюдается.
   Но что-то ведь с патрульными стряслось? Да и лейтенант на паникёра не похож.
   Продвинувшись на несколько шагов вперёд, я засёк время и отвёл взгляд от циферблата наручных часов. Немного поглазел по сторонам, а когда по моим внутренним ощущениям прошла ровно одна минута, вновь сверился со стрелками.
   Ошибся всего на пару секунд. И это тоже категорически не вписывалось в общую картину: близость Вечности неминуемо приводила к нарушению чувства времени. Неподготовленный человек в такой ситуации не мог отличить минуту от часа, и даже с моим самоконтролем, погрешность в две секунды была ничтожно мала.
   - Много у вас реагента осталось? - вернувшись к лейтенанту, уточнил я.
   - Четверть бака.
   - Прикроете, если что.
   - Берёте командование на себя? - на всякий случай уточнил тот.
   - Только в части санации территории, - заранее оговорил я условия разграничения полномочий.
   Лейтенант кивнул и скомандовал пожарным:
   - Сдайте назад!
   Те перестали качать помпу и забрались в кабину, третий боец, утаскивая за собой увесистый шланг, начал медленно отступать вслед за автомобилем. Артур шумно сглотнул и потянул из кобуры табельный револьвер.
   - Убери, - поморщился я, но тут же передумал: - Нет, стой. - И уже обращаясь к столпившимся поодаль патрульным, уверенно заявил: - Ситуация полностью под контролем специального дивизиона! В личное дело каждого участника операции будет внесена запись о прохождении семинара по локализации и санации мест, поражённых безвременьем!
   Послышались смешки.
   - Ну-ка разговорчики! - прикрикнул я. - Первый момент, который вы должны крепко-накрепко зарубить себе на носу: револьверные боеприпасы абсолютно неэффективны против поднятых!
   - Идут! - предупредил меня лейтенант. Прожектор вспыхнул, заливая двор пронзительным электрическим светом, но сразу сыпанул искрами и потух.
   Вот так всегда...
   - На стрелковую позицию выдвигается Артур Левин, - скомандовал я. - Остальные готовятся!
   - Я? - удивился Левин, только тут обнаруживший, что патрульные вооружены двуствольными штуцерами, а бойцы дивизиона алхимической безопасности - барабанными винтовками вроде моей. - Но...
   - Пошёл!
   Затянувшая двор желтоватая дымка понемногу рассеивалась, и в ней уже маячили медленно приближавшие к воротам силуэты. Один, второй...
   Те самые патрульные?
   - Огонь, - скомандовал я Левину.
   Парень взвёл курок, прицелился и заколебался, не решаясь потянуть спусковой крючок.
   - Н он же... - пробормотал Артур. - Это же полицейские! Они свои!
   - Вот! - произнёс я и обернулся к притихшим патрульным. - Это в нашей работе самое неприятное. И очень многие отличные ребята погибли именно потому, что не сумели выстрелить по своим. По тем, кого знали не один год, с кем каждый день курили и каждую пятницу накачивались пивом. Не повторяйте их ошибки! Наши коллеги уже мертвы и хуже им уже точно не будет. Мертвы! Зарубите это себе на носу! То, что вы сейчас видите, - всего лишь телесная оболочка, просто мясо и кости. Они не вернутся. И мы должны подарить покой их телам. - И сразу, без перерыва заорал Левину прямо в ухо: - Огонь, я сказал!
   Парень вздрогнул и выстрелил. Револьвер в его руке сильно дёрнулся; Артур решил, что промахнулся, и выстрелил вновь сразу два раза подряд. Раз - другой!
   Тронутый в полицейской форме лишь покачнулся и продолжил своё размеренное движение.
   - Левин назад! - распорядился я, перехватил винтовку и поймал на мушку лоб захваченного порождением Вечности человека. Потянул спуск - бум! - приклад толкнулся в плечо, голова покойника мотнулась, и он мешком повалился на асфальт.
   Взведённая пружина заставила с сочным лязгом провернуться барабан, я спокойно прицелился во второго тронутого и упокоил несчастного единственным метким выстрелом в голову. На это раз пуля прошла навылет, и перед тем как патрульный свалился в жёлтую пену, из его простреленного затылка хлестанула длинная струя крови.
   - И что дальше? - хрипло спросил Артур, убирая револьвер в кобуру.
   - Согласно регламенту нашей задачей является контроль территории до прибытия подкрепления! - произнёс я. - Продолжаем инструктаж!
   Полицейские с облегчением перевели дух, а вот Левину такой расклад не понравился - парню не терпелось действовать.
   - Как вы уже убедились, револьверные боеприпасы совершенно неэффективны против поднятых и почти столько же мало они действуют на тронутых, не говоря уже о воплощённых сущностях! - повысил я голос. - Именно поэтому в каждом патрульном автомобиле находится штуцер! Даже с учётом избыточной в большинстве случаев мощности калибра 3/4, устройство раскрывающихся после попадания в тело пуль практически полностью исключает случайное ранение третьих лиц. В то время как винтовочные боеприпасы калибра 1/2 обладают несравненно большим пробивным действием и могут поразить сразу несколько человек, оказавшихся на линии огня...
   Обычный для инструктажей казённый язык окончательно успокоил полицейских, и они расслабились, полагая, что всё самое опасное осталось позади.
   Я их в этом заблуждении разубеждать не стал, решив для начала дожидаться того самого предусмотренного регламентом подкрепления, а вскоре патрульные расступились, освобождая место проехавшему за оцепление служебному автомобилю.
   Вот только к моему немалому удивлению первым из него выбрался не дежурный по дивизиону, а начальник всего управления полиции.
   Не понял?! С чего бы это на место преступления столь высокое начальство пожаловало?
   Вслед за капитаном появился хлипковатый на вид Ян Навин, и тут уж пришла пора таращиться от удивления моему подопечному.
   И немудрено: Ян Навин с напомаженными волосами, приталенным пиджаком модного покроя и сорочкой нежно-розового оттенка походил скорее на танцовщика известной ориентации, нежели на комиссара специального дивизиона полиции.
   У незнакомых людей его внешний вид и манера говорить зачастую вызвали улыбку, а вот те, кто уже пересекались с ним по работе, ничего смешного в комиссаре уже больше не находили - очень уж специфичные штуки умел проделывать Навин своей опасной бритвой. Коллеги на всякий случай старались держаться от него подальше; я хоть и делил с Яном кабинет, тоже особо близко с ним не сходился.
   - Виктор, как обстоят дела? - спросил капитан, оправляя мундир.
   - Ситуация под контролем! - уверенно отчитался я и на всякий случай уточнил: - Или нет?
   Выезд высокого начальства на место происшествия субботним вечером никак не мог считаться обычной рутиной. Впрочем, и гибель двух патрульных - тоже.
   - В смысле? - удивился капитан. - А! Не обращай внимания! Просто перед выборами нам не нужны осложнения. Ведь так?
   - Совершенно верно.
   Тут на перекрёстке полыхнули магниевые вспышки фотоаппаратов, и, бросив небрежное:
   - Разберитесь тут поскорее, - капитан расправил густые, торчащие в разные стороны усищи и зашагал к толпившимся за оцеплением газетчикам.
   Они-то откуда взялись?
   Хотя нет, откуда - совершенно понятно. Памятуя о приближении выборов, руководство решило не упускать возможность напомнить избирателям, что в городе всё под контролем. На публику пошёл работать...
   - Морж уже всё? - спросил вернувшийся от ворот Навин.
   Капитан массивным сложением и седыми усами и в самом деле напоминал прямоходящего моржа, но я его на людях так никогда не называл, а потому просто кивнул.
   - И кто пойдёт? - небрежно поинтересовался Ян, словно происходящее его нисколько не волновало.
   Возможно, так оно и было. А вот у меня непонятно с чего давило сердце.
   - Схожу сам, - решил я. - На тебе ворота.
   - Решено, - не стал спорить Навин.
   - А я? - всполошился Артур.
   - Жди здесь.
   - Но как же? - опешил паренёк. - Я ведь с вами?
   - Жди здесь, - повторил я и прошёл во двор.
   Сущности сами по себе не появляются; где-то на складе должен быть провал в Вечность, и значит, неподготовленному человеку там делать нечего. Безвременье коварно; и заметить не успеешь, как в голову заползёт какая-нибудь коварная тварь. К тому же сознание обывателя просто не способно вместить в себя мысль, что время может просто взять и исчезнуть.
   Вечность - это вечность. Это все ставшие уже прошлым мгновенья и все мгновенья, которым ещё не пришёл срок, но вот настоящего, того самого "мига-прямо-сейчас", там нет.
   Возможно, Левина в будущем и сумеет поступить в специальный дивизион, но сейчас он точно не готов. Перегорит на первом же деле, и что с ним потом делать? Инспектор Крамер такому повороту вряд ли обрадуется.
   Осторожно ступая по залитому жёлтой пеной асфальту, я направился вглубь двора, но почти сразу остановился и недоумённо покрутил головой: воняло здесь просто жутко, а вот признаков близкого прорыва безвременья вопреки обыкновению нисколько не ощущалось.
   Так что же здесь произошло?
   Откуда взялись сущности, если нет провала в Вечность?
   Неужели кто-то провёл их сюда намеренно?
   Поражённый неожиданной догадкой, я попятился назад, и тогда скрывшаяся на складе тварь допустила ошибку. Решив, что добыча ускользает, она перестала прятаться и вломилась в моё сознание.
   И сразу навалился страх. Страх обрушился настоящим водопадом эмоций, от простой неуверенности перед экзаменом до дикого приступа ночного ужаса, когда ты замираешь под одеялом и боишься даже просто открыть глаза.
   Страшно.
   Страшно находиться здесь; страшно дышать; страшно просто существовать.
   Страшно? Ну - да.
   Но стоит ли бояться страха? Своего собственного страха?
   Страх - это ничто. Страх - мой старый знакомый.
   Когда доводил себя до изнеможения в спортивном зале, когда до седьмого пота колотил боксёрскую грушу, когда на счёт восемь поднимался после прямого в голову или на улице выходил сразу против троих, я бил по собственному страху. Не убивал его в себе, но заставлял подчиниться. Брал под контроль.
   И вполне в этом преуспел.
   Именно поэтому, когда из дверного проёма вывалилось несколько терявшихся в темноте фигур, я не бился в истерике, а твёрдо стоял на ногах, и винтовка не дрожала у меня руках.
   Дульная вспышка осветила двор, кусок серебра шибанул в лоб поднятого, шагавшего первым, и того отбросило на залитый пеной асфальт. Барабан мягко провернулся, я перевёл прицел и вновь потянул спусковой крючок. Походившего на пугало бедолагу качнуло, но он устоял на ногах, и лишь третий, полностью снёсший макушку черепа, выстрел повалил его навзничь.
   С разряженной винтовкой я выскочил за ворота и, пробегая мимо Навина, крикнул:
   - Принимая на себя!
   Сам, откинув дверцу барабана, один за другим сноровисто выбил из камор все стреляные гильзы и только выдернул из гнезда переносной пентаграммы запасной патрон, как Ян Навин скомандовал:
   - Первые номера, огонь!
   Громыхнули штуцеры патрульных, захлопали винтовки полицейских дивизиона алхимической безопасности, а когда стрельба начала смолкать, Ян без промедления распорядился:
   - Вторые номера, огонь!
   В итоге с поднятыми оказалось покончено меньше чем за минуту. К сожалению, с притаившейся на складе сущностью столь легко было не разобраться.
   - Перезаряжаемся! - распорядился Навин, после повернулся ко мне и спросил: - Ну и что там?
   - Сущность страха.
   - Да ну?
   - Сам ничего не понимаю.
   Я повесил винтовку на плечо, вытащил из чехла нож с зеркальным клинком и двинулся к неподвижным телам. Навин, поигрывая своей опасной бритвой, осторожно ступал следом.
   Чтобы обычная сущность страха столько людей поработила, и никто вырваться не сумел? Ерунда какая-то...
   - Однако... - протянул вдруг включивший электрический фонарь Ян и брезгливо поморщился.
   И в самом деле - лежавшие на асфальте тела оказались, так скажем, несвежими. Ссохшиеся конечности, изуродованные разложением лица, одежда в бетонной пыли и комках засохшего раствора. Кто-то выглядел лучше, кто-то хуже; но большинство скалилось жуткими улыбками черепов.
   - Похоже, когда склад строили, их в фундамент залили, - предположил я. - Ещё и это дело на нас повесят.
   - Зданию лет двадцать, чего им не лежалось? - нахмурился Навин. - Ладно бы сущность безнадёжности или мести из Вечности дотянулась. Но страх?
   - Идём?
   - Пошли.
   Мы осторожно приблизились к распахнутым дверям склада, и яркий луч ручного фонарика высветил выломанные изнутри запоры. Изнутри, да.
   А только шагнули за порог - и сразу в глаза бросился вспученный, будто взорванный изнутри пол. Всюду валялись бетонные обломки, в воздухе до сих пор витала цементная пыль.
   - Отсюда они и лезли, - решил Ян и вдруг плавным, танцующим движением крутнулся на месте. Бритва в его руке описала стремительную дугу и чиркнула по вынырнувшей из темноты сущности. Острейшее стальное зеркало легко прошло через чуждое нашему миру создание, и отсечённая конечность мгновенно истаяла, не оставив после себя даже плаха.
   Тварь стремительно отшатнулась в мою сторону; я встретил её ударом ножа, а когда зеркальный клинок вспорол полупрозрачное марево, ухватил левой рукой пульсировавшее слабым сиянием призрачное сердце и стиснул его в кулаке. Стиснул, напрягся - и погасил.
   В голове замельтешили обрывки чужих - или чуждых? - эмоций и воспоминаний, колючие коготки страха сбежали вниз по позвоночнику, но моё внутреннее время легко растворило в себе ментальные обрывки сущности.
   - Порядок? - уточнил Навин.
   - Да, - ответил я, стряхивая оцепенение. Страх, страх - я не твой. - Порядок.
   - Ты только посмотри, - позвал меня Ян, встав на краю развороченного пола и глядя в бездонную яму. - Их всех здесь замуровали! Как думаешь, придётся расследовать?
   - Без вариантов, - вздохнул я.
   Гангстеры могут сколько угодно грызться друг с другом, но создавать проблем добропорядочным горожанам они не должны. Нельзя устраивать несанкционированное погребение, просто взяв и залив трупы бетоном. Нельзя - не столько даже с этической точки зрения, сколько из-за элементарного здравого смысла. Мёртвые не всегда остаются мёртвыми, и уж точно их не удержит под землёй обычный бетон.
   - Не могли сжечь, что ли? - поморщился Навин, поправляя жемчужную запонку. - Ещё повезло, что сюда лишь сущность страха пробралась.
   - Не уверен. - Моё внимание привлекло разбитое окно под потолком. - Посмотри!
   - Думаешь, кто-то сбежал?
   - Не исключено, - пожал я плечами и прошёлся по складу, то тут, то там примечая недавнее присутствие алхимика. Вот - яркий, свежий мазок краски; вот - огарок чёрной свечи. Непонятные благовония, кровавый отпечаток ботинка...
   Кстати, откуда кровь? Крови здесь быть не должно.
   - Виктор, не это ищешь? - подозвал меня Навин и указал носком кожаной туфли на тёмную полосу на бетонном полу.
   Я присел и сразу уловил резкую вонь алхимического растворителя. Дабы не оставлять лишних улик, пентаграмму небрежно затёрли, но факт остаётся фактом - сущность кто-то вызвал.
   - Алхимик порезвился? - Встав на краю пролома в полу, Ян Навин принялся в глубокой задумчивости раскладывать и закрывать бритву.
   - Пусть криминалисты разбираются, - пожал я плечами. - Подстрахуй лучше.
   - Хочешь спуститься?
   - Да.
   - Давай руку. Всё, держу...
   Я перебрался через вздыбивший обломок бетонной плиты, наклонился, заглядывая в яму, и вокруг немедленно растеклась безвременье. Вой полицейских сирен на улице как обрезало, накатила апатия, головокружение, беспричинный страх. Левая ладонь загорелась огнём, а сама яма неожиданно разрослась, легко сравнявшись размерами со складом, а то и превзойдя его.
   А в голове - шепотки, шепотки, шепотки. Словно с тихим шуршанием сыплются из чаши песочных часов нерождённые пока ещё секунды грядущего, которые прямо в падении становятся частичками уже мёртвого прошлого. И - никакого настоящего, одни лишь шепотки, шепотки, шепотки...
   Не без труда переборов гипнотическое воздействие Вечности, я заставил себя сосредоточиться, и марево безвременья постепенно рассеялось, открыв торчавшие из бетона обломки костей, клочья одежды и ссохшуюся плоть. А где-то, такое впечатление, далеко-далеко внизу закручивалась призрачным водоворотом непонятная серость. Она потянула меня на дно, и я поспешно стиснул ладонь Навина.
   Тот немедленно выдернул меня из ямы и, даже не дав толком отдышаться, спросил:
   - Ну?
   - Работал настоящий мастер, - поёжился я. - Локализация пробоя просто потрясающая.
   - Там воронка?
   - Да, наверх не хлынет. Но самим не закрыть, придётся дежурного алхимика вызывать.
   Мы покинули склад, и сразу увидели маячившую в воротах дородную фигуру капитана. Судя по его взволнованному виду, пресс-конференция не задалась.
   - Хочет пригласить нас сфотографироваться? - с усмешкой предположил Навин.
   - Сомневаюсь, - вздохнул я и, разумеется, оказался прав.
   - Прорыв на городском кладбище! - заявил капитан, стоило только нам приблизиться. - Надо действовать быстро, пока не пронюхали газетчики!
   Оно и понятно - большую часть кладбища занимали склепы наиболее именитых семейств города, да и простую могилу там могли позволить себе исключительно представители высшего света. Алхимическая защита обходилась управляющей компании кладбища весьма недёшево, но стоила каждой потраченной на её содержание монеты, поэтому тот факт, что в ней обнаружилась прореха не мог не вызывать удивления.
   - Орёл или решка? - достал Навин монету.
   - Орёл, - выбрал я.
   - Перестаньте! Виктор, приберёшься здесь. Ян, отправляйся на кладбище, - всё решил за нас капитан. - Понадобится подкрепление, звони дежурному.
   - Как скажете, шеф, - пожал Навин плечами и поспешил к служебному автомобилю.
   А я достал портсигар, закурил и опустился на бордюр в ожидании криминалистов, помощников коронёра и дежурного алхимика. Ночь обещала быть длинной.
  
   Так оно и вышло.
   Домой вырвался лишь утром. Поднялся на свой этаж, и с удивлением уставился на Кая Дворкина, который вальяжно развалился на верхней ступеньке лестницы и курил. Рядом с ним стояла недопитая бутылка вина и валялась распотрошённая коробка папирос.
   - Не понял? - удивился я. - Вы не разошли ещё?
   - Разошлись.
   - А ты тогда чего?
   Репортёр неопределённо пожал плечами и тяжело вздохнул.
   - Да надоело всё. Сил никаких нет, - заявил он, явно имея в виду свои отношения с Эллой.
   - Так брось её.
   - Брось! - рассмеялся Кай и хлебнул вина. - А сам бы смог?
   - Нет, - признал я и уселся рядом.
   - Вот видишь. - Дворкин сунул мне бутылку и достал блокнот. - Ты рассказывай, какая беда там опять у вас приключилась, рассказывай. Мне в газете не за красивые глаза деньги платят, чтоб ты знал...
  

Читать дальше

   Полный текст
Оценка: 7.49*13  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"