Аннотация: Один поступок может изменить всю жизнь. Миг и ты уже вне закона. И теперь только нож и топор могут помочь избежать встречи с плахой.
Нож и топор
Четверть первая: Разбойник
Автор - Корнев П. Н (paul@chel.ru).
Текстовый редактор - Void (voidzero@yandex.ru)
Пролог
Полная луна заливает серебристым сиянием широкую булыжную мостовую. Ласка холодного света и легкий ветерок пробудили деревья: тени листьев пляшут на железных прутьях решетки, шепчутся о недоступных людям тайнах. В полной тишине игры света и тени у кладбищенской ограды притягивают взгляд, манят задуматься о вечном.
Я стою, прислонившись спиной к железным прутьям, и тень моего плаща тоже участвует в танце черного пламени на мостовой. Близкое соседство погоста не беспокоит: зачем бояться мертвых, ведь люди могут причинить гораздо больше неприятностей?
Кое-кто и меня считает усопшим. А раз так - зачем расстраивать хороших людей своим внезапным воскрешением? Пусть спят спокойно. Поэтому я и выбрал место, где никто не выскочит из-за угла, а топот стражи можно услышать за пару минут до ее появления. Впрочем, даже самому ретивому служаке не придет в голову мысль пройтись в полнолуние по улицам рядом с кладбищем. Если только не попросят. Очень хорошо не попросят.
На этот случай в ограде отогнуты два прута.
Неестественно тихо. Не слышно ни сверчков, ни цикад и даже шелест листьев словно принадлежит другому миру. Поэтому я услышал стук подкованных ботинок по мостовой задолго до того, как с соседней улицы на перекрёсток вышел широкоплечий человек с туго набитыми мешками в каждой руке. Судя по фигуре и поступи, это именно тот, кого я жду, но рука по привычке опускается на топор у пояса. Впрочем, опасения тают, когда лунный свет очерчивает лицо полуночника. Здороваюсь первым.
- Привет, Молот.
- Привет Николо, - отвечает он, кидая мне один из мешков. Я ловлю мех левой и, наклонившись, протискиваюсь меж прутьев ограды:
- Вино?
- Ага. Анри не появлялся ещё? - Молот сует меж прутьев второй мешок и молот на короткой рукояти, которому он обязан прозвищем.
- Там уже, - я закидываю мех с вином за спину и с интересом наблюдаю, как бывший ученик кузнеца собирается пролезть сквозь ограду. Мы примерно одного роста, но Молот шире в плечах раза в полтора. Он легко разгибает железные прутья на необходимое расстояние, пролезает, затем сдвигает обратно.
- И давно сидит?
- С вечера.
- Ох, мать... Не мог ему мозги вправить, что ли?
Я пожимаю плечами и, проскользнув под ветвями, выхожу на посыпанную гравием тропинку. Вперед - со всех сторон из молочной дымки тумана наблюдают старые надгробия, стерегут от посетителей покой мертвых. Мерный шаг, сухой стук камешков. Мы приближаемся к свежей могиле, возле которой на расстеленном плаще сидит молодой парень. На звук шагов он не оборачивается.
Я кидаю на землю плащ и топор, сажусь рядом и делаю долгий глоток из меха. Вино кислое, но сейчас мне все равно. Передаю мех Анри и молча смотрю на белое мраморное надгробие. Даже если бы лунный свет не падал на камень, я мог бы по памяти сказать, что там написано.
Антуанетта де Бризе
Длинные титулы не имеют значения, как не имеет значения дата смерти. Главное, что она уже наступила.
Так и сидим: молча передаем мех по кругу, избегая взглядов глаза в глаза. Говорить нет необходимости: мы любили её, пусть не так сильно, как Анри, но всё-таки любили. И вот теперь её нет. Можно ли было сделать так, чтобы она осталась жить? Даже ценой наших жизней? Думаю, именно этот вопрос задавал себе каждый из выживших. Я начинаю перебирать в памяти события, начиная с момента, когда случай свел нас вместе.
1
Ключ бил у склона холма, заросшего высокой травой. Чистый ручей с тихим радостным журчанием плескался меж камней. Через десяток шагов он вливался в речушку с ивами по берегам: у холма через неё можно перейти по укрепленному над водой бревну, но ниже по течению речка раздавалась вширь, и для переправы пришлось бы искать брод.
Жаркое полуденное солнце пекло нещадно, но мне было все равно. Я умылся ледяной водой и, взбодрившись, сел спиной к стволу. Достал узелок с приготовленной заранее снедью. Толстая посконная рубаха лениво впитывала капельки, сползавшие с мокрых волос на шею. Зачем возвращаться по солнцепёку домой, если можно пообедать в прохладной тени деревьев?
Шагов Анри я не услышал: не зря в детстве его звали Лисом, да и подкрадываться к лесной дичи он умел лучше всех в деревне. Заметил я его, только когда он перепрыгнул через ручей и оказался рядом. Анри кинул мне котомку, аккуратно положил на землю лук и тул, полный стрел. Оправил зелёную рубаху, перехваченную широким кожаным ремнём, и стащил охотничьи сапоги. Высокий светловолосый Анри пользовался немалым уважением: его семья была одной из самых зажиточных в деревне, он прекрасно стрелял и выслеживал зверя, да и в драке спуску никому не давал
Голубоглазый красавец, блин. Недаром половина деревенских девок по нему сохнет.
- Что, Николо, совсем мышей не ловишь? - поинтересовался Анри, устроившись в тени рядом со мной. - А если бы это был большой голодный волк?
- Нашлось бы, чем встретить, - я похлопал по колуну под рукой. - Чего без дела шляешься? Есть будешь?
- Без дела, как же. Надо пару силков проверить. А поесть не откажусь, у меня тоже кое-что есть, - Анри вытянул ноги и положил на колени котомку. - Так, посмотрим, что я прихватил, а то темно было, когда из дома уходил. Что под руку попалось, то и взял.
На двоих - краюха хлеба, два яйца, сваренных вкрутую, и немного сыра. Кроме того, котомка Анри была полна спелых стручков гороха.
- Ох, поймают тебя, Анри, когда горох рвать будешь, мало не покажется, - с припасами мы расправились быстро и приступили к гороху.
- Типун тебе на язык. Не поймают, куда им, - Анри фыркнул, выкинул пустой стручок и потянулся, хрустя суставами. - Пойдешь вечером в Старый Лог?
- Зачем ещё?
- Пацаны собираются сходить рыло кое-кому начистить, а то местные совсем нюх потеряли.
- Сходить можно, отчего не сходить. Если по хозяйству не запрягут, ясно дело. Где встречаемся?
- У брода, - Анри достал из-за голенища сапога нож, ловко крутанул его меж пальцев, метнул в дерево неподалеку. Лезвие с глухим стуком вошло в ствол и задрожало, стравливая энергию броска.
Среди деревенских парней никто не мог похвастаться лучшим умением метать ножи. Я встал и вытащил нож: такого у Анри раньше не было. Крутить ножик в пальцах и не пытался - еще порежусь с непривычки. Вместо этого прицелился в дерево, у которого сидел Анри: заметив это, он отпрыгнул в сторону.
Попасть, я попал, но о ствол ударилось не лезвие, а рукоять.
- Сколько можно учить? Лучше топор кидай, - Анри стряхнул землю с ножа и сунул за сапог.
Я пожал плечами. С топором действительно получалось лучше.
- Чего он кружит? - Анри прикрыл глаза ладонью и посмотрел в небо. - Подстрелить, что ли?
Мне с трудом удалось понять, кого он имеет в виду: над деревьями кружил ворон. Смотреть приходилось против солнца, и разглядеть что-либо было очень непросто.
- Чего привязался к птице?
- Не люблю этих чёрных тварей. Спорим, тремя стрелами собью?
Я мысленно измерил высоту и кивнул:
- Что на кону?
- Пару кружек пива поставишь, когда в следующий раз в забегаловке старого Зима будем, - и Анри принялся натягивать тетиву на лук.
- Скорее тебе ставить придется, - на таком расстоянии что три стрелы, что сто, всё равно не попасть. Анри достал тул и принялся сосредоточенно выбирать подходящую стрелу. На что рассчитывает, непонятно.
Но узнать, кто поставит выпивку, так и не удалось: со стороны брода раздалось конское ржание, чуть позже донеслись крики. Анри на мгновение замер, склонив голову набок, а потом сорвался с места в сторону поляны, откуда доносился шум. Я подхватил топор и побежал следом.
Мы выбежали на заросшую травой поляну и увидели четырех всадников, несущихся на нас со стороны брода: два вырвались вперёд, еще два немного отстали. Не успел я их рассмотреть, как один из тех, что скакал впереди, нагнулся, пытаясь стащить второго с коня. Всадник ухватил беглеца за плащ, но застежка не выдержала рывка и накидка осталась в руках преследователя.
Беглец ещё сильнее прижался к шее лошади. Ветер растрепал длинные волосы, ранее скрытые капюшоном: их попытался поймать первый наездник, уже отбросивший плащ, но за моей спиной щелкнула тетива и мгновением позже стрела разорвала гортань преследователя. Он выпрямился, и только теперь его одежду удалось разглядеть. Ничего особенного. Синее и красное. Обычный мундир королевского солдата, одного из расплодившихся в последнее время приграничных гарнизонов.
Ужас осознания произошедшего мгновенно приморозил меня к месту. Человек несомненно мёртв, а наказанием за убийство королевского солдата может быть только повешение. За соучастие - в лучшем случае пожизненная каторга. Из ступора меня не вывела даже промчавшаяся рядом лошадь беглянки. И только когда из-за спины вылетела новая стрела и, ударившись, отскочила от доспехов второго солдата, ко мне вернулась способность действовать.
Был ли у меня выбор, когда солдаты направили на нас лошадей? Позволить себя затоптать или отпрыгнуть в ивовые заросли? Умирать я не собирался, но и бросить Анри мне в голову не пришло. Мелькнула мысль, что если убьём этих, то никто не узнает... На раздумья времени не оставалось: необходимо было действовать.
Я отбежал от деревьев и, сжимая в руках колун, стал ждать наездников. Первый достал из петли у седла широкий боевой топор и уже примеривался, как половчей снести мне голову. Когда он приблизился, я прыгнул в сторону и, падая на колени, успел ударить обухом топора по колену солдата. Массивное лезвие топора со свистом пронеслось над головой, и топор, вылетев из руки всадника, глубоко воткнулся в землю.
Я вскочил на ноги, но второй всадник уже рядом. Он замахнулся мечом, но стрела, свистнувшая перед лицом, заставила солдата дернуться назад. Я прыгнул вперёд, нацелившись ему в грудь колуном, словно копьем. Удар отшвырнул меня в сторону, падение на землю выбило воздух из легких, и несколько долгих мгновений вдохнуть не получалось.
Когда мне удалось встать, стало видно, что всадник не удержался в седле и сейчас валяется в паре шагов от места столкновения. Перехватив топор поудобнее, я подошёл к солдату, который начал приходить в сознание. На замахе рёбра обожгло огнём, но дело уже было сделано - колун упал вниз и разрубил шею солдата. Брызнула кровь.
В голове зашумело, а ноги перестали держать. Я упал на землю с изяществом мешка требухи.
Из оцепенения вывела мысль, что один из солдат мог остаться в живых. До гарнизона расстояние приличное, но если нет желания отправиться на виселицу, надо отсюда убираться.
Куда Анри подевался? Перед тем, как отправиться на поиски, я снял с солдата ремень и сунул выпавший меч в ножны - на всякий случай. Пересекая луг, увидел воткнувшийся в землю топор. Да уж, не чета колуну. Его тоже прихватить не помешает.
Проходя через ивовые заросли, наткнулся на труп лошади. Похоже, бедное животное оступилось, сломало ногу, и кто-то избавил его от страданий, перерезав горло. Туман в голове понемногу начал рассеиваться, и я заметил Анри, который сидел на корточках и с кем-то беседовал. Его собеседник, та самая беглянка, прислонилась спиной к дереву, и ее лица видно не было.
- Анри, урод, что ты наделал? - я остановился в паре шагов от них. Швырнул трофеи на землю.
- Николо, это Антуанетта, - Анри даже не обернулся. Я хотел сказать, что у него поехала крыша, но не успел.
- Здравствуй, Николо. Извини, что так получилось.
Только тогда я увидел лицо беглеца - старая знакомая, дочь нашего сеньора, Антуанетта де Бризе.
Она поправила упавшие на лицо волосы цвета созревших пшеничных колосьев и попыталась улыбнуться. Ее обычно веселые зеленые глаза были непривычно грустны, а темно-синий костюм для верховой езды и сапоги покрыты пылью. Не было одной из серебряных пуговиц на воротнике.
Взгляд привлекла пара покрасневших царапин на тыльной стороне ладони. Впрочем, кто станет обращать на это внимание, если изящные пальцы украшает пара колец: массивная платиновая печатка с родовым гербом и искрящаяся капелька бриллианта на узком золотом ободке. Впрочем, чтобы рассказать о своих благородных предках, ей не требовались драгоценности: тонкие черты лица говорили о родовитости лучше любого генеалогического дерева.
У меня словно камень с души свалился: одно дело, когда королевских солдат убивает крестьянин, и совсем другое дело, когда он делает это, защищая графскую дочку.
Мою глупую улыбку стерли слова Анри:
- Давайте собираться, скоро сюда полгарнизона нагрянет.
- Я всё по дороге объясню, - беглянка выжидающе посмотрела на меня, но я еще не отошёл от удара о землю и соображал туго.
- Николо, пошевеливайся, ты же не собираешься стражников дожидаться? - Анри закончил собрать вещи, натянул сапоги и помог подняться Антуанетте.
- Не собираюсь, - пробормотал я и направился вслед за ними.
2
Лучи заходящего солнца окрашивали кучевые облака в ярко алые оттенки. Кажется, что край неба скрыт кровавым туманом. Я вздохнул и отложил точильный камень в сторону. Неудивительно, что всякая чушь в голову лезет: денёк выдался, хоть в петлю лезь. Легкое дуновение тёплого и густого, как сметана, летнего ветерка взъерошило волосы, выгоняя из головы нелёгкие думы. Ничего, переживем. Я похлопал рукой по топорищу, любуясь блеском солнечных лучей на выправленном лезвии.
Надежда на то, что всё разрешится само собой, не оправдалась. Напротив, помимо убийства королевских солдат на нас с Анри "повисла" ещё и помощь человеку вне закона, что приравнивалось к мятежу. Как поступают с мятежниками, всем прекрасно известно. Для простолюдина петля в этом случае - невиданное проявление монаршей милости.
После смерти короля Энрике II, не оставившего прямых наследников, на престол стал претендовать герцог Лоран. Отец Антуанетты, граф де Бризе, не поддержал герцога, которого таки короновали три месяца назад. Само по себе это не так уж и страшно, многие старые аристократические фамилии вначале не приняли северного выскочку всерьёз. Но граф впутался в заговор, который вскоре разоблачили. Теперь он с супругой сидит в крепости Зорк - столичной тюрьме.
Непонятно, каким образом их единственной дочери удалось ускользнуть от королевской стражи и проехать полстраны. Тем не менее, ей это удалось. Родни в столице у неё не осталось, а знакомые отца, которые ещё были на свободе, всеми силами старались избежать внимания королевских дознавателей. Единственной надеждой было добраться до малых королевств, где жили дальние родственники из "младшей" ветви рода де Бризе. Но одной, почти без денег, пересечь две границы - сначала Арланской империи, а потом и малых королевств - практически невозможно. Вот и решила Антуанетта поискать помощь в знакомых с детства владениях семьи.
Надо же было встретиться ей Анри, который с детства в неё безнадёжно влюблён. Анри, который получил возможность стать рыцарем, спасающим принцессу от дракона. Что ж, принцессу он спас. Только в довесок к благодарности спасённой девицы, получил не рыцарский титул, а клеймо "Мятежник короны". Вместе с ним клеймо получил и я. В отличие от Анри, меня это беспокоило.
Впрочем, не настолько, чтобы лезть в петлю. Ничего, уйдём потаёнными тропами в Арланскую империю или даже в малые королевства. Жаль срываться с родной земли, но всё равно здесь уже не жить. Вот и сидел я, прислонившись спиной к стене охотничьей избы, а не прилаживал на шею петлю с камнем, стоя на мосту. Какой смысл казнить себя, понимая, что ещё недавно была возможность всё переиграть? Жизнь не игра в карты. Задним умом все сильны, но выбор уже сделан.
Когда я, Анри и Антуанетта добрались до лесной избушки, о которой даже в нашей деревне мало кто знал, Анри без промедления отправился за припасами. В том, что он останется незамеченным, никто не сомневался. К моему удивлению, Анри притащил с собой трёх деревенских парней: стало понятно, почему он так загадочно улыбался, уходя. Тогда я и узнал, что раненому солдату удалось благополучно добраться до гарнизона: по его описанию нас сразу же опознали. Моя последняя надежда погибла, как цыплёнок в зубах кошки.
Братьев Ардо и Фримо, худощавых коротышек, я знал хорошо. Рыжеволосые, одетые в застиранные рубахи и полотняные штаны с заплатами на коленях, братья были удивительно похожи друг на друга. Только у старшего брата Фримо, к которому давным-давно прилипла кличка Конокрад, нос был заметно длиннее. И глаза не серые, как у Ардо, а зелёные. Учитывая их давнюю мечту прибиться к какой-нибудь труппе бродячих артистов, Анри не составило труда уговорить их отправиться с нами.
Непонятно, что заставило покинуть деревню хмурого и неразговорчивого ученика кузнеца, но я был рад его присутствию. Если нам придётся драться, то этот здоровяк будет незаменим. Мрачный взгляд и тяжёлые кулаки отпугивали даже самых заядлых деревенских драчунов; его мускулистая фигура едва вмещалась в короткую кожаную куртку, местами прожженную, местами протёртую до дыр.
Сейчас они обсуждали, куда следует отправиться в первую очередь. Я в совете не участвовал. Какой смысл? Вряд ли я знаю больше, чем Анри или Конокрад. К тому же Анри наверняка уже всё решил, а обсуждение затеял только для того, чтобы покрасоваться перед Антуанеттой. Поэтому я и выправлял лезвие топора, о котором его бывший владелец совсем не заботился.
Скрипнула дверь охотничьей избушки. На бревно рядом со мной сел Молот, чье настоящее имя знал, наверное, только дядя - деревенский кузнец.
- Ну и что там? - я напоследок протёр лезвие промасленной тряпкой.
- А ты будто не знаешь? Анри соловьём распевает, а братаны рыжие ему поддакивают, - ученик кузнеца сплюнул и пару раз хлопнул по ладони массивным молотом, который он прихватил с собой из кузницы. Несмотря на внешность недалёкого силача, Молот простаком не был.
Он ненадолго задумался и добавил:
- Хотя Конокрад иногда дельные вещи предлагал. За что, кстати, прозвали?
- А он лет в десять у соседей лошадь хотел свести. Поймали, выпороли, а прозвище прилипло.
- И помогла порка? - удивился Молот.
- Ну так! Ума прибавилось. У своих не ворует, по ярмаркам промышляет, - я отложил топор и вытянул затёкшие ноги. - Слушай, Молот... Мы вне закона, братья так и так в деревне надолго бы не задержались, но тебе зачем в бега подаваться? Ты даже Антуанетту сегодня первый раз увидел.
- Я не собираюсь убегать, - Молот криво усмехнулся. - У меня отец кузнецом при Старовельском гарнизоне служил.
Я только покачал головой. Герцог Лоран получил трон при помощи арланских мечей, и единственным местом, где войска Арланской империи встретили отпор, был небольшой городок на северной границе - Старовельск. Из гарнизона не уцелел ни один человек. Понятно, Молот не бегать собрался, а головы проламывать. Может так оно и получится.
Странная компания собралась: благородная девица, по уши влюблённый в неё парень, пара прирождённых бродяг, одержимый жаждой мести ученик кузнеца, и я, просто надеющийся выжить.
Из сруба появились остальные. Решили, что ночуем здесь, а с утра двинем к северу, где граница проходит по глухому лесу между болотом и заросшими кустарником холмами. Если где и можно незамеченным проскочить, так это там.
Разговор не клеился. Ардо забренчал на гитаре одну из песен бродячих музыкантов:
"Последний легион уходит на восход,
А следом тянутся бродяги и изгои..."
Его пение прервал Фримо, показав подзатыльником отношение к способностям брата. Музыкант обиделся, прекратил петь, погладил блестящий бок гитары и стал настраивать инструмент.
Всухомятку перекусив, устроились на ночлег. Антуанетта расположилась в срубе, мы - под навесом, благо на улице было тепло и ночью дождя не ожидали. Караульного не оставили: зверьё вряд ли подойдёт, а если у солдат хватит ума нас выследить, то и избавиться от караульного труда не составит.
Уснул я мгновенно, стоило только прилечь. Убитый солдат во сне не являлся, да и стоит ли считать грехом спасение собственной жизни? Я твердо решил покаяться, только когда-нибудь потом...
Встали затемно, когда птицы ещё не начали утреннюю перекличку. За ночь выпала обильная роса, так что вскоре мы насквозь промокли. Поплутав по тёмному лесу, вышли к Старолесью - ближайшему к границе селу. Мы остались в лощине, заросшей орешником, а в село отправился Конокрад, чтобы разведать ситуацию. Ветви орешника, покрытые тёмно-зелёными листьями, переплетались так густо, что обнаружить нас даже с расстояния в несколько шагов было невозможно. Разве что по голосам.
Солнце поднялось уже высоко, но в тени деревьев было еще достаточно прохладно, да и земля не успела просохнуть. Пока шли по лесу, согревались от движений, а теперь начали замерзать. Хуже всего приходилось мне и Анри - у нас не было плащей.
Долго мёрзнуть не пришлось: Конокрад появился уже минут через двадцать. Новости не радовали.
- Поговорил я со знакомыми, они через границу барахло разное таскают. Так вот, встали у них дела, неделю уже как встали, - Конокрад высморкался и продолжил. - Говорят, арланцы к войне с малыми королевствами готовятся, вот все и перекрыли.
- Может брешут насчёт войны? - спросил Молот.
- Насчёт войны может и брешут. Только сунулся давеча Вильо, ну вы его, наверное, помните - Леонов шурин, в лес, и нарвался там на чёрных егерей. Еле ноги унёс. Даже товар пришлось бросить - жизнь дороже.
- Если егеря на границе встали, нам не проскочить, - ежась, пробормотал я. Чёрные егеря по праву считались одним из лучших отрядов арланцев для войны в лесу. Говорили, что они и эльфам почти ничем не уступают.
- Да не волнуйся, Николо. Что-нибудь придумаем, - Антуанетта грустно засмеялась и взлохматила мне волосы. Непонятно почему, но от сердца немного отлегло.
- Так, болотных троп мы не знаем, через Серую речку, которая течёт вдоль границы дальше к западу, нам не переправиться, - Анри начал загибать пальцы. - В холмы соваться бесполезно, укрыться негде. Что остаётся?
- Вернуться домой, - неудачно пошутил Ардо, но, получив от Молота локтём по рёбрам, заткнулся.
- Слушай, Фримо, а ты случайно не знаешь никого из контрабандистов, которые на своих лоханках вдоль побережья плавают?
- Не плавают, а ходят. Ну, а на нужных людей выйти можно, - сразу понял о чём речь Конокрад. - Но забесплатно они никого на борт не возьмут. Нужно будет золотом рассчитаться.
- Золотом так золотом, - Анри усмехнулся и похлопал ладонью по рукояти охотничьего кинжала. Он оглядел нас и повернулся к Антуанетте:
- Сеньорита ничего не имеет против небольшого морского путешествия?
- Нет, Анри.
- Вот и отлично. Пора возвращаться. А деньги найдём.
3
Тучи стали собираться ещё к обеду, а ближе к вечеру начался мелкий противный дождик. Казалось, весь воздух пропитан водой, и даже куст не мог послужить от неё укрытием. Напротив, мелкие капли, сбегая по листьям, превращались в тоненькие струйки. Единственным утешением было исчезновение комаров и прочей кусачей мелочи, которая попряталась от дождя. Лежать под кустом давно надоело, всё тело затекло, но я старался лишний раз не шевелиться. Вот дальше от дороги в лесу то и дело раздавался шорох и хруст веток. После этого обычно доносился глухой отзвук тычка, которым успокаивали неосторожного.
Обоз, который мы ждали уже с обеда, всё никак не появлялся. Что с ним могло случиться? Ещё пара часов ожидания, и половина просто плюнет на всё да отправится домой. Впятером - вшестером с охраной обоза нам не совладать, а значит, с возможностью добыть столь необходимое золото можно будет распрощаться до следующего удобного случая. А он когда ещё подвернётся!
Пока мы возвращались от Старолесья, я размышлял, где Анри собирается раздобыть нужное количество золота. По любому выходило, что честным трудом нам таких денег не заработать, да и нечестным тоже. Только дети считают, что с ножом и топором на большой дороге можно быстро разбогатеть. Нет, разбогатеть, конечно, можно, если сильно повезёт - а вот голову потерять даже особого невезения не надо. Всё же Анри на что-то рассчитывал.
Как оказалось позже, именно на разбой он и рассчитывал. Вот только предложил не караулить припозднившихся путников на лесных тропинках, а сорвать крупный куш сразу. Многие дворянские семьи не поддержали герцога Лорана; те, что познатней, попали в опалу, другие успели сбежать из страны. Некоторые так и вовсе бесследно исчезли в застенках королевских темниц. И, разумеется, у этих семей остались захоронки на чёрный день. А если есть бесхозное добро, то, несомненно, будут и те, кто решит погреть на нём руки. Их и предлагал потрясти Анри. Уж не знаю, откуда ему удалось узнать, кто именно занимается такими делишками, но нужные сведения у него были.
Конечно, нам впятером было бы невозможно убедить проходимцев поделиться неправедно нажитым богатством. Поэтому Анри с Конокрадом опять отправились в деревню. Уговорить присоединиться к нам удалось ещё шестерых: четверых с нашей деревни, пару парней со Старого Лога.
Братьев-близнецов, Тора и Гора, тёмноволосых и худощавых, я знал неплохо. Вечно соревновались между собой в стрельбе, и даже сейчас прихватили луки с собой. Братья были так похожи, что пару лет назад их иногда путала даже родная мать. Но потом Тору в драке свернули нос, так что теперь их различить было легко. Но это если смотреть в лицо, а на расстоянии десятка шагов братья в тёмно-синих косоворотках, заправленных в коричневые штаны, казались совершенно одинаковыми.
С парнями из Старого Лога - подмастерьями тамошнего мельника - сталкивался только в драках стенка на стенку, но, в общем-то, против них ничего не имел. Невысокие и плотные, кулаки со сбитыми костяшками. Кожаные безрукавки, надетые прямо на голое тело, оставляли на всеобщее обозрение мускулистые руки. Светлые волосы, казалось, присыпаны мукой. Надо бы узнать, кто из них Том, а кто Рон.
Последняя парочка вызывала у меня острую неприязнь. Честно говоря, я бы предпочёл обойтись без них. Высокий мясистый Карл, которого толстым называли только за глаза, и тощий, вечно почёсывающийся Лаз, жили на другом конце деревни. Короткая рубаха Карла едва сходилась на пузе, выпученные глаза обычно сонно наблюдали за окружающими. Его закадычный приятель Лаз был немного выше, но тоньше раза в три, и жилетка висела на нём как на пугале. Обтрёпанные понизу штаны едва доставали до середины голени. Сталкивался с ними я нечасто, но давно для себя решил держаться подальше от этих уродов. А теперь мы в одной упряжке.
Уже надвигались вечерние сумерки, а обоза всё не было. Да в чём же дело? Размыло дорогу? Не такой уж и сильный дождь. Свернуть они тоже никуда не могли. Может не захотели тащиться под дождём и решили заночевать в деревне, а двинуться утром? Но кто сказал, что завтра погода лучше будет? Хуже всего, если нас кто-то сумел опередить.
Уж не знаю, сколько ещё причин пришло бы мне в голову, но в это время шум дождя стих и послышался приглушённый скрип тележных колес. Немого погодя стали различимы тяжёлые шлепки копыт по грязи размокшей лесной дороги. Вроде одна лошадь, неужели дождались?!
Звуки возни сразу же затихли. Я был уверен, что Анри и братья-близнецы натягивают тетиву на луки. Хоть мы и собирались обойтись без кровопролития, но мало ли как оно обернётся. Зря Антуанетту с собой взяли, хоть и умеет она раненых штопать, но всё-таки ей здесь не место. Хорошо хоть, Молот рядом с ней остался.
Я начал устраиваться под кустом поудобнее, и в этот момент увидел появившийся из-за поворота обоз. Точнее, его нижнюю часть.
Сначала показалась запряжённая в телегу коняга. С тащившейся следом телеги свешивались две пары ног, обутых в добротно сшитые кожаные сапоги. С двух сторон телеги по дорожной жиже чапали еще два человека в тяжелых кожаных ботинках с металлическими вставками. Из-за нижних веток куста удалось рассмотреть подолы их длинных кожаных курток, у ближайшего ко мне - с металлическими бляхами. Последний свесив ноги сидел на телеге и смотрел назад. Оружия не заметил, но это ни о чём не говорило. Дождались таки! Пять человек, старая коняга, разбитая телега и золото, которое поможет нам выбраться из королевства.
Я вытащил из сапога нож и приставил к верёвке, которая удерживала подрубленное дерево. Где-то дальше по дороге точно так же с ножом в руке должен был замереть Конокрад, чтобы перерезать верёвку сразу после меня. Только бы не поторопился.
Обошлось: обоз проехал подрубленное дерево, охранники ничего не заметили. Я полоснул ножом по туго натянутой веревке. Хватило одного удара: рассечённые волокна разошлись и лопнули, дерево с глухим треском рухнуло поперёк дороги и застряло ветвями на уровне груди. Не страшно, главное - телега не пройдёт. Впереди послышался шум падающего дерева и удивлённые крики людей. Половина дела сделана, разыграли как по нотам.
А дальше всё пошло наперекосяк. Пока я выбирался из-под куста, на поваленное дерево запрыгнул Ардо.
- Хэй, господа! Сегодня проезд через наш лес платны...- он не успел докричать до конца, как раздался глухой щелчок. Ардо снесло со ствола, я успел заметить арбалетный болт в его груди.
В этот же момент со стороны телеги раздались крики и странный хрип. Посмотреть, что там происходит, не удалось: кто-то рванулся мимо меня из-под поваленного дерева. Я опустил топор на его затылок. Мысль, что это может быть кто-то из своих, слишком поздно пришла мне в голову. Единственно, что удалось сделать - ударить не лезвием, а обухом. Волновался я зря, это оказался один из обозников.
Крики прекратились так же неожиданно, как и начались. Я метнулся было к Ардо, но тут же остановился - обозник был всего лишь оглушен. Что делать? Добить? Рука не поднимется. В это мгновенье через дерево перепрыгнул Конокрад и бросился к брату.
- Ардо! Ардо!- Конокрад положил голову брата на колени. Из уголка рта на штаны побежала тоненькая струйка крови. - Не умирай! Что я маме скажу?
Я отвернулся и, стараясь не вслушиваться в глухие рыдания Фримо, начал связывать обрывком верёвки руки потерявшего сознание обозника. Мимо меня проскочила Антуанетта и склонилась над Ардо. Вряд ли она сможет хоть что-то сделать. С такой раной его даже профессиональный целитель не спас бы. Постепенно подошли все остальные и молча собрались вокруг Ардо.
- Что, Николо, кишка тонка оказалась человека прирезать? - с презрительной ухмылкой поинтересовался Карл, сидя на стволе.
- Всё правильно. Труп нам ничего о золоте не рассказал бы, - повернулся к Карлу Анри и покрутил пальцем у виска. - Ты лучше трофеи собирай.
Карл моментально исчез.
- Что там у вас произошло? - спросил я Анри, поднимаясь с колен.
- Да когда Ардо на ствол вылез, у обозников нервы не выдержали. Вот он болт и получил. Троих мы с близнецами из луков положили, ещё одному Том дубинкой череп проломил. Остальное ты знаешь.
- А золото? - не очень разумно оставлять Карла наедине с деньгами.
- Золото? - Анри вздохнул и пихнул ногой пленника. - Нету в телеге золота. Я уже просмотрел. Может быть, твой что-нибудь объяснит.
В этот момент меня отпустило. Не знаю, на чём я держался раньше, но до меня окончательно дошло, что Ардо, которого я знал с трёх лет, мёртв. И ничего, абсолютно ничего уже изменить нельзя. Меня замутило, и я присел на корточки, прислонившись спиной к дереву и закрыв лицо руками.
- Эй, Николо! Ты чего?
- Да ничего, сейчас пройдёт.
Как я теперь смогу посмотреть в лицо матери Ардо? Пожалуй, после того, как я убил солдата, ещё была возможность вернуться в деревню. Теперь её уже нет. Не смогу я себя заставить. А Анри ничего не поймёт. Ему есть о ком заботиться. Ни на кого, кроме Антуанетты, он внимания не обратит. Может, это и к лучшему. А может и нет, как карты лягут.
Тело Ардо положили на телегу, накрыв чьим-то плащом, Фримо остался рядом. Остальные обшаривали трупы обозников и собирали трофеи. Тора и Гора поставили часовыми: мало ли кого по дороге понесёт. Настроение было подавленное. Антуанетта, хоть и старалась не показывать, была потрясена смертью Ардо: в глазах застыли слёзы, закушенная губа покраснела, нервно сжатые кулачки. Однако, она сумела взять себя в руки и даже перевязала неглубокий порез, который Том получил во время стычки.
Пленника усадили на дорогу и прислонили к поваленному стволу. Все попытки привести его в чувство были безрезультатны, пока разозленный Молот не приложил его тяжеленным ботинком по рёбрам. Сразу очнулся.
- Золото где? - Молот исподлобья уставился на пленника.
- Какое ещё золото? - попытался усмехнуться обозник, но, получив новый пинок, закашлялся. Антуанетта укоризненно посмотрела на Молота, тот и бровью не повёл. Обозники были арланцами. Теперь Молот наверняка жалел, что позволил себя уговорить охранять Антуанетту. Беспредметный разговор продолжался ещё минут пять, пока Анри не присел на корточки рядом с пленником:
- Слушай, у тебя есть выбор: или ты рассказываешь, где золото и остаёшься в живых, или тебе перережут глотку. Выбор за тобой.
- Обещаю. Если расскажешь, можешь идти на все четыре стороны, - Антуанетта придержала за руку дёрнувшегося было Анри.
- Ну что ж. Не повезло вам, - пленник сморщился. - Накрыли нас солдаты гарнизонные. Еле удалось откупиться. Так что уплыло золото. Не достать.
- Солдаты с какого гарнизона были?
- С того, что у Старой рощи.
- И много там было? - спросил я, заметив быстрый обмен взглядами Анри с Антуанеттой, после которого мой друг заметно помрачнел.
- Мера - полторы золота.
Стало трудно дышать. Мера на наши деньги - около тысячи монет. На них не только проезд на судне оплатить можно, а сразу шхуну купить. И ещё останется. Может, брешет?
Но Анри поверил сразу и, подхватив за шиворот куртки, поставил его на ноги.
- Топай отсюда живее, - процедил Анри и подтолкнул обозника в спину.
- Ты что? - сквозь зубы зашипел Лаз.- Он же за своих подельников сквитаться захочет. И нас всех видел.
Парни согласно закивали головами, но, встретив бешеный взгляд Анри, замялись.
- Мы пообещали его отпустить. Обещание выполним. Ещё вопросы есть?
Возражать ему никто не стал. Из срубленных берёзовых стволов сделали носилки. Положив на них труп Ардо, мы быстро похватали заранее отложенные вещи и углубились в лес. Идти было трудно, но возвращаться по дороге слишком рискованно.
Когда отставший Молот через пару минут догнал нас, я ничего не сказал. Только молча кивнул на его ботинок. Молот понял и пучком травы стер с носка капли крови.
Труп Ардо мы донесли до деревенского погоста и оставили в сторожке. Утром его найдут. Хоть похоронят как положено; больше для него мы ничего сделать не могли.
4
Утро выдалось ясным. Несмотря на обжигающе прохладный воздух, было понятно, что день будет жарким. Ни одно облачко не омрачало ярко-голубую гладь неба. Солнце ещё скрывалось за кронами деревьев, но первые лучи уже начали серебрить росу на крыше сруба. Лесные птахи давно уже пробудились и устроили весёлый гомон. Идиллия.
А вот моё настроение совсем не такое радужное. Я сидел у рассохшегося корыта, пытаясь отстирать кожаную куртку от засохшей крови её предыдущего владельца. Металлические бляхи и заклёпки то и дело норовили рассечь или защемить кожу.
К горлу время от времени подступал комок тошноты. При каждом резком движении голову обжигала вспышка боли, словно кто-то незаметно проделал отверстие в моей голове и, пропустив петлю из тетивы, дёргал её туда-сюда. С самогоном я вчера переборщил. Впрочем, на затянувшихся до полуночи поминках Ардо перебрали все, и большинство сейчас отсыпалось. Только Тор и Гор, передавая друг другу жбан с пивом, спорили, кто ловчей подстрелил своего обозника.
Я только хмыкнул. Этих двоих, похоже, нисколько не волновало, что они отправили в нижний мир совершенно незнакомых людей. Хотя в бою убить проще. Интересно, смог бы я зарезать безоружного пленника? Вряд ли. Вот Молот смог. Ладно, лучше не думать об этом, а то опять затошнит.
Откуда-то из кустов вылез Анри, подхватил стоящий на крыльце кувшин и присел рядом со мной на бревно.
- Ну, ты как?
- Плохо.
- Да, видок у тебя тот ещё, - Анри протянул мне кувшин.
- Чего там? - я подозрительно посмотрел на кувшин. Сейчас меня бы вывернуло даже от одного запаха пива.
- Не бойся, не отравишься, - ухмыльнулся Анри и уже серьёзно добавил. - Вода родниковая.
Отпил. Действительно обычная вода. На время полегчало. Я отдал кувшин обратно.
- И что теперь?
- В смысле? - Анри старательно изучал небо.
- В смысле, в смысле, - передразнил его я. - Да не пялься ты в небо, нету там ни фига интересного. Я насчёт золота.
- Что насчёт золота? - Анри вовсе не казался расстроенным. - Уплыло золото. Крысы гарнизонные проворней оказались.
- Может, он наврал всё?
- Да нет, не наврал, - Анри оторвался от созерцания неба и посмотрел на меня. - Понимаешь, у Антуанетты в роду дар есть, чувствует она, когда врут.
Я вспомнил, как они обменялись взглядами.
- Да к тому же про обоз я случайно услышал, когда солдаты об этом в кабаке трепались. Вот только встречать его они собирались после леса, где мы его ждали, а не до, - Анри замолчал и кивнул на кожанку. - Ну как, отстирал?
- Ага, ещё немного осталось.
- Слышь, Николо. Прости меня за то, что я тебя в это дело впутал, - Анри виновато улыбнулся.
- Да, ладно. Ты-то откуда мог знать, как всё обернётся?
- Да я Антуанетту сразу узнал, вот и влез, если бы...
- Всё, проехали, - перебил я, повернулся, чтобы хлопнуть его по плечу, да так и замер.
На поляну из леса, совершенно не скрываясь, выбирался какой-то незнакомый тип. По внешнему облику его можно было отнести либо к преуспевающему наёмнику, либо к испытывающему некоторую нехватку денег рыцарю. На глазок чужаку было лет сорок; ростом с Анри, но в плечах заметно шире. Больше ничего примечательного.
Высокий лоб покрывали морщины, на залысине поблёскивали капельки пота. Тёмные с проседью волосы, аккуратно подстриженные длинные усы. О состоятельности говорило золотое кольцо на среднем пальце левой руки. Ограненный кабошоном рубин никак не мог весить меньше половины золотника. Или это всё же шпинель? Из под кожаного колета виднелась кольчужная рубаха. На поясе в ножнах висел изогнутый кинжал с витой гардой и длинный меч. Типичный облик наёмника откуда-нибудь с востока, например из Прибрежного царства, там у них у всех такие усы.
Это промелькнуло в моей голове в одно мгновение: рука метнулась за бревно, где на земле лежал топор. Может просто заблудившийся бродяга, а может и охотник за головами. За чьими головами он в таком случае охотится, догадаться несложно.
Анри вскочил с бревна, в руке сверкнул меч. Братья-лучники схватили ножи - натягивать тетивы на луки было поздно. Мне показалось, что мужичок еле заметно ухмыльнулся в свои длинные усы, а потом осторожно приподнял правую руку, отодвигая её от пояса с оружием. Под согнутой левой рукой у него оказался открытый шлем. Я мог бы поклясться, что он ничуть не напуган. Начнись заварушка, и ещё неизвестно, кто бы ушёл отсюда живым. Хотя схватись Анри за нож, а не за меч, шансы у нас были бы очень неплохие.
- Сильвио!
Громкий крик из избушки, заставил меня вздрогнуть: мигом позже Антуанетта бросилась к незнакомцу и, обняв, повисла на нём. Я немного расслабился. А вот у Анри, наоборот, заходили желваки. Девушка, наконец, повернулась к нам и радостно крикнула:
- Анри! Это Сильвио. Помнишь, я тебе о нём рассказывала? Лесничий моего отца. Когда за нами пришли стражники, он помог мне скрыться.
Лесничий значит. Неудивительно, что он смог нас найти. Девушка, тем временем продолжала:
- Сильвио, это Анри, Николо, Тор и Гор.
Сильвио еле заметно поклонился, Анри ответил и убрал меч в ножны. Я положил топор за бревно. Из кустов вылез Конокрад, осмотрел нас, щурясь от яркого света, разрядил арбалет и снова исчез в кустах.
- Сильвио, это отец тебя послал меня найти? - Антуанетта едва не подпрыгивала от радости. А вот лицо лесничего от этого вопроса заметно помрачнело.
- Мне очень жаль, что я принёс дурные вести, но ваши родители скончались от лихорадки в крепости Зорг две недели назад, сеньорита.
Антуанетта побледнела и начала медленно оседать на землю. Первым её успел подхватить Анри.
Вечером, когда мы сидели за столом в лесной избушке, Сильвио рассказал, что хотя официальным диагнозом была смерть из-за осложнений от лихорадки, по столице ходили слухи об отравлении. Слишком много представителей опальных семейств скончались в это время. Он только чудом смог выбраться из города и сразу же отправился на поиски хозяйки.
Что-то в его рассказе меня настораживало. Но думаю, лесничий смотрел на нас с не меньшим подозрением.
- Отсюда надо уходить, - Анри подпёр подбородок ладонями и уставился на пламя свечи.
Смог найти один, найдут и другие. Слишком много народу знает об этом убежище.
- И куда мы пойдём? - Антуанетта изо всех сил старалась сохранять невозмутимость, но было видно, что весть о смерти родителей выбила её из колеи. Хотя заметить это могли только те, кто хорошо её знал. Быть может, раньше она не осознавала серьёзность ситуации, надеясь, что родные смогут освободиться и всё исправят. Теперь от надежд не осталось и следа. Держалась Антуанетта молодцом, только бледное лицо и покрасневшие глаза выдавали ее душевное состояние.
- Куда бы не пошли, вам не скрыться от людей Короны, сеньорита, - пробормотал Сильвио и накрутил правый ус на палец.
- С чего бы это? - Анри встал за спиной Антуанетты и засунул большие пальцы за ремень. Я в который раз обратил внимание, насколько они подходили друг другу: высокий светловолосый Анри и дочь графа де Бризе, которая и в ее скромном платье казалась сказочной принцессой. Даже их глаза, тёмно-зелёные у Антуанетты и небесно-голубые у Анри, удивительно гармонировали друг с другом. Но между ними лежала бездонная пропасть: только в балладах принцессы влюблялись в простолюдинов и шли с ними под венец. Кто в наше время верит балладам?
- Граф и графиня не признали своей вины. Королевский суд не успел признать их виновными в заговоре против Короны. А это значит, что сеньорита Антуанетта является законной наследницей титула, состояния и земельных угодий, - бывший лесничий графа де Бризе оставил в покое свой ус и вздохнул. - Владения графа - лакомый кусочек для проходимцев, и я уверен, что узурпатор уже пообещал их кому-нибудь из своих прихвостней.
Мда. Если владения герцога отдать кому-нибудь в награду за службу, минуя законного наследника, старая аристократия почувствует себя в опасности и объединится против монарха, который и так не пользуется большой симпатией у значительной части дворянства и армии. Единственный выход - найти Антуанетту и выдать замуж за нужного человека. Может быть, причиной смерти её родителей действительно была лихорадка? Уж очень невыгодна их смерть до обвинительного приговора, который привёл бы к передаче в собственность Короны всех графских угодий.
- Значит надо бежать из королевства, как мы и собирались!- Анри навис над столом, упёршись руками в его края.
- И куда?
- В малых королевствах у меня осталась родня. Быть может, мы сможем найти у них убежище, хотя бы на время, - Антуанетта нервно теребила узкое золотое колечко с бриллиантом. Насколько я помню, это кольцо было подарком деда, и последние лет десять она с ним не расставалась. Как-то Анри сказал, что кольцо уже невозможно снять с пальца.
- Может и помогут, - пробурчал себе под нос Сильвио. - Только как добраться до срединных королевств? Все только и говорят о скорой войне между Арланской империей и королевствами. Дороги перекрыты. Через границу мышь не проскочит незамеченной.
Срединные королевства? Так их называли только жители этих королевств, да обитатели Прибрежного царства. Для всех остальных королевства были Малыми. Нет, Сильвио точно прибрежник. Интересно, как его угораздило попасть в доверенные слуги графа?
- Мы рассчитывали на контрабандистов, но нужно золото, - Антуанетта рассказала про нашу неудачу Сильвио.
- Полторы меры золота? - задумчиво пробормотал лесничий, налил себе в кружку пива и поинтересовался. - А сколько солдат в этом гарнизоне?
- Десятка четыре, - Анри отошёл от стола и зашагал от одной стены к другой. - Не по зубам, больше дюжины мы не соберём.
- Завтра День Закрытых Врат.
Все с удивлением обернулись ко мне.
- И что с того? - не понял Сильвио.
- Половину служивых отпустят в соседнюю деревню, - продолжил я развивать свою мысль. День закрытых врат был самым значительным праздником между днём летнего солнцестояния и праздником урожая. Удержать в эти дни солдат в гарнизоне не смогли бы и самые страшные угрозы командиров. Вот и приходилось отпускать почти половину гарнизона, чтобы избежать беспорядков и удержать оставшуюся часть в узде.
- Двадцать солдат, да ещё наверняка подвыпивших? - лесничий кивнул головой, словно соглашался с какими-то собственными выводами. - Ха! Дело может выгореть! А людей я найду.
Сильвио пропадал почти всё следующее утро, а к обеду вернулся и привёл с собой пяток хмурых мужиков, одетых как небогатые крестьяне: выцветшие суконные рубахи, штаны с заплатами на коленях и тяжелые, заляпанные грязью башмаки. Длинные волосы на затылке стянуты кожаными лентами, а бороды аккуратно подстрижены. Стрелки походили друг на друга, как братья, но это впечатление создавалось не из-за внешнего сходства, а из-за одинаковой манеры держаться. Так в унисон начинают двигаться люди, которые очень много времени провели вместе. По плавным движениям, уверенным взглядам и наличию характерных шрамов было видно, что зарабатывают они на жизнь они отнюдь не земледелием. Луки, по крайней мере, у них очень серьёзные. Не чета тому, что у Анри. В лучшем случае хлеб насущный добывают браконьерством. А может и охотой на двуногую дичь.
- Головорезы, - Молот сплюнул на зелёное яблоко, потёр его об рукав и смачно откусил.
- Угу, - протянул я, наблюдая, как чужаки непринуждённо располагаются на поляне. - Откуда, интересно у лесничего такие знакомые?
- Рыбак рыбака...- Молот выкинул огрызок в кусты. - Надеюсь, с луками они обращаться умеют.
Я тоже на это надеялся. Оказаться один на один с разъяренными солдатами мне вовсе не улыбалось.
Но вот на душе было как-то не по себе. С чего этим стрелкам нам помогать? Наверняка придётся делить добычу. Не захотят ли они забрать себе весь куш? Выходит, если налёт пройдёт удачно, то придётся следить за спиной. Да, дела...
Не по себе, похоже, было не только мне. Анри тоже не находил себе места. Только волновал его не предстоящий налёт, а то, что Антуанетта всё больше полагается на Сильвио. Пока Анри держал себя в руках, но было видно, каких трудов ему стоило не вспылить, когда лесничий распределял роли. И очень хорошо, что он сдержался. Дело даже не в том, что ничего более лучшего, чем Сильвио, который успел в своё время повоевать в Южном Гарте, Анри предложить бы не смог. Но и в том, что заскандаль он, и непонятно, во что вылилась бы ссора. Сильвио вовсе не походил на человека, которого можно безнаказанно оскорблять. Кроме того, вновь прибывшие парни уже показали, что с луками и длинными, слегка изогнутыми ножами они обращаться умеют. Я совсем не был уверен, что даже численное превосходство (на каждого из чужаков приходилось по двое деревенских) смогло бы нам помочь.
- Выступаем завтра, сразу после полуночи, - Сильвио расположился посреди поляны и начал излагать план по захвату гарнизона. - Когда доберемся до места, большая часть солдат ещё будет в соседних деревнях. Оставшиеся в гарнизоне наверняка уже перепьются. У нас один шанс закончить всё быстро - застать их врасплох и перестрелять из луков, не допуская рукопашной схватки.
- И как их подстрелить, если они за стенами отсиживаться будут? - это Конокрад не вытерпел и влез со своими замечаниями. - Чего ради они на нас попрут? Подождут, поди, пока остальные с праздника не вернутся.
Это точно. В темноте они за ворота гарнизона и носа не высунут. Собравшиеся недовольно забурчали, но в этот момент лесничий достал из своего мешка перевязанный бечёвкой пучок трав.
- Вылезут, ещё как вылезут, - Сильвио несколько раз подкинул пук на ладони. - Есть у меня опыт по выкуриванию дичи. Главное, чтобы потом всё пошло, так как надо.