Аннотация: Первая повесть из цикла "Хроники Бейкера"
День первый
Лета 1851 от рождества Христова в Порт-оф-Спейн было форменное столпотворение. Сотни бродяг разного возраста, пола и цвета кожи стремились покинуть владения Льва, чтобы отдать свои души Золотому Тельцу. Здесь, на пропеченной солнцем пристани, можно было встретить гордых сынов Африки, улыбчивых жителей Поднебесной и, конечно же, голубоглазых потомков валлийцев.
К последним принадлежал и Боб Бейкер. Широкоплечий и коренастый, он шел сквозь толпу, словно линкор, разрезающий темные волны. Чтобы выбраться с Тринидада, Боб еще неделю назад был готов устроиться матросом на первый попавшийся китобой, а тут такая удача! На клипере, выкупленном командой, срочно понадобился боцман. А еще говорят, чудес не бывает!
Миновав ограду, отделявшую грузовой пирс от пассажирского, Бейкер оставил позади французский фрегат и оказался возле трапа "Ньюкорта". Сказать по чести, с виду клипер был не ахти какой. Посудина малого водоизмещения, двухмачтовая и явно не приспособленная для дальнего плаванья. Впрочем, свежевыкрашенные борта свидетельствовали о том, что судно попало в хорошие руки, а это самое главное.
Боб разглядел на капитанском мостике своего работодателя Томаса Муна. Худой как жердь, в белоснежном кителе, капитан "Ньюкорта" сейчас больше всего напоминал одинокую цаплю, застывшую посреди болота. А Тринидад по сути дела и был болотом. Грязным, вонючим, затягивающим в трясину безысходности.
Бейкер взбежал по трапу и обернулся, как бы прощаясь с Порт-оф-Спейн. За оградой все так же гудел людской муравейник. Раскаленное солнце, распятое на кресте храма Святого Луки, казалось, решило раз и навсегда выжечь все грехи человеческие. Боб неожиданно для себя перекрестился и прикрыл глаза. "Да храни нас Бог от дьявола, пирата и кораблекрушения", - прошептали его губы старую молитву.
И словно в ответ, над головой вскрикнула чайка. Жалобно и безысходно.
* * *
На палубе Боба ожидал сюрприз. Несмотря на заверения Муна, что "Ньюкорт" выполняет только грузовые рейсы, на юте скучали несколько человек явно сухопутного роду-племени. Бейкеру в общем-то было все равно, кто еще находится на судне, но в том, что ему работы прибавится, он не сомневался. С пассажирами всегда так. Когда едут бродяги, приглядывай за каютами и кубриком. Если на палубе денежные мешки, здесь другая беда - следи, чтобы их высочества не оступились, подноси вовремя ведро для "подарка Нептуну" и вообще прыгай вокруг на задних лапках.
- Интересуетесь пассажирами? - неожиданно подошедший Мун застал Бейкера врасплох.
- Да, сэр! - молодцевато гаркнул Боб и вытянулся в струнку. Еще при первой встрече он составил впечатление о капитане как о человеке честном, напористом и прямом.
- Это правильно! - Мун снял фуражку и промокнул платком лоб.
- Думаете, наверное, что я беру на судно кого ни попадя? Нет. Тут штука в другом. На "Ньюкорт" попадают только те, кто мне нравится или же те, кто способен заплатить назначенную МНОЙ цену. Посмотрите вон на того напыщенного индюка в твидовом костюме и с тростью. Никогда не оказаться бы ему здесь, не выложи он сумму, втрое превышающую стоимость билета на любой из пассажирских рейсов. Его зовут Ронни Рискоу. Он управляющий одного из здешних "сахарных королей". Редкостный мерзавец. С ним, думаю, вам придется помучиться.
- Я так и полагал, сэр, - Боб позволил себе улыбнуться. - Дело привычное.
- Надеюсь, Бейкер. Однако продолжим знакомство. В рясе - отец Марк. Как он мне рассказывал, его за какие-то чудачества в Африке отправили с миссией в Мексику. Жаль мне его. Пропадет. Сам длинный, жилистый, а постоять за себя не способен. Ну да на все воля Божья.
Дальше стоят ирландцы. Хотя они и держатся друг друга, познакомились минут десять назад. Самый здоровый из них - молотобоец О'Нил. Едет к своему брату в Бостон. Про таких говорят: "Сила есть - ума не надо!" И вроде малый безобидный, если, конечно, черт его дери, не обращать внимания, как он пялится на вон ту малышку. Девочка направляется с отцом в Калифорнию. Пожалуй, для юного создания лучше было бы остаться в Англии.
- Да, понимаю, сэр, - Бейкер, оценив гибкую девичью фигурку, веснушки и пухлые губки, отметил про себя: "Хороша!" Однако, поглядев на капитана, воздержался от комментариев и кивнул в сторону темнокожего, стоящего за молотобойцем.
- Скажите, сэр, а вот тот негр - он чей-то слуга?
- Нет Бейкер, это редкий случай, когда парень, рожденный черным, смог добиться для себя свободы. Нгамба здесь тоже, можно сказать, по причине моей симпатии. Я, в отличие от ублюдков из южных штатов, совершенно лоялен к бывшим рабам, черт меня дери! А этот черный - вполне приличный человек, хотя мистера Рискоу и передергивает рядом с ним. К слову, следите, чтобы они пореже сталкивались.
- То есть, сэр, - позволил себе пошутить Боб, - на самом-то деле смотреть в оба надо за всеми?
Мун, оглядев нового боцмана с головы до ног, нахмурился.
- Справитесь, Бейкер?
- Да, сэр! Мне приходилось работать на пассажирских рейсах!
Капитан подозвал к себе рябого матроса и снова обратился к Бейкеру:
- Я помню, Бейкер. Помню. И, надеюсь, вы не оплошаете. Ваша каюта рядом с моей. Маршалл покажет вам. Отнесете вещи и сразу готовьте судно к отплытию. Идите.
- Есть, сэр! - Боб, дождавшись, пока Мун зайдет за рубку, двинул в ухо ухмыляющемуся Маршаллу.
- Нечего зубоскалить. Показывай!
...А через полчаса, отдав концы, "Ньюкорт" вышел из Порт-оф-Спейн, взяв курс на Бостон.
* * *
Океан размеренно дышал, поднимая и опуская "Нюкорт" на своей огромной груди. Солнечные лучи, постепенно растворяясь в глубине, выхватывали из темноты сотни разнообразных рыбешек. Казалось, клипер парит в небесах, а под ним проплывает неизведанная земля со своими городами, жителями и законами.
Бейкер вытер пот со лба. Он только сейчас смог поглазеть на окружающие красоты. Не сказать, что отшвартовка клипера была очень трудной, но на новом месте следовало показать всю свою выучку и умение. Судя по одобрительному кивку капитана, с этим заданием Боб справился на отлично.
- Каково ваше мнение, Бейкер, - обратился Мун к боцману, едва тот поднялся на ют, - при таком норде когда мы придем в Бостон?
Боб глянул на раздувающиеся подобно огромным щекам паруса и на глаз определил степень осадки "Ньюкорта".
- Через пять дней, сэр. Шторма быть не должно.
- Верно Бейкер, верно. В это время года здесь ни облачка, - Мун кивнул в сторону кубрика, - вы уже успели познакомиться с командой?
- Немного, сэр.
- Хорошо, Бейкер. Я доволен вами. Надеюсь, вы сойдетесь с ребятами. Да, кстати, хочу пригласить вас сегодня на ужин в кают-компанию. Обсудим контракты. Наметим маршруты.
Мун собрался было уже уйти в рубку, как внезапно чьи-то громкие голоса заставили его остановиться и подойти к ограждению. Бейкер последовал за ним.
Внизу разыгралась неприятная сцена. Покрасневший от гнева пожилой ирландец что-то кричал своему соплеменнику, имевшему вид сконфуженный и недоуменный, а чуть поодаль рыжеволосая цыпочка в отчаянье заламывала руки. Бобу все это разом напомнило театральную постановку, виденную им в Ливерпуле. Только в отличие от спектакля, тут все могло закончиться дракой.
Ветер донес обрывок гневной тирады бывшего торговца:
- ...Подонок! Богом клянусь, ты пожалеешь!
- Ну вот! Начинается то, о чем я предупреждал, - капитан выразительно посмотрел на Боба. - Бейкер, разберитесь!
- Есть, сэр!
Спускаясь по лестнице, боцман с тревогой подумал о том, что будет, если дело дойдет до кулаков. Безусловно, у Боба был немалый опыт портовых драк и схваток с городской шпаной, но против дюжего молотобойца ему выступать не хотелось - уж больно здоров был малый.
Боб обогнул кают-компанию и столкнулся с юнгой. Невидимый с мостика, тот едва не давился от смеха, глядя на сcорящихся.
- Весело? - Бейкер, схватив юнгу за ухо, заставил подняться его на цыпочки. - А ну, пшел драить кубрик!
Юнец рванул так, что только пятки засверкали. Боб, более не задерживаясь, подошел к месту словесной перепалки. Торговец не унимался:
- ...Это ты будешь в Манчестере сучкам юбки задирать, а здесь...
- Я не понимаю, мистер О'Ливи, что я такого сделал?
- Ты...
- Что случилось? - затылком чувствуя внимательный взгляд капитана, Боб встал между спорщиками.
- Это наши дела, - бывший торговец нацелил указательный палец на Бейкера.
Боцман, чувствуя, что начинает закипать, решил про себя: "Что ж... Придется поставить этого осла на место".
- Я очень рад, что это ваши дела, но поскольку вы находитесь на этом корабле, то они и НАШИ. Капитан Мун оказал вам услугу, взяв на свое судно, следовательно, мистер О'Ливи, было бы ошибкой считать его терпение безграничным. Я повторяю свой вопрос: что здесь случилось?
Выругавшись, О'Ливи отступил на шаг.
- Этот подонок приставал к моей дочери! Он заигрывал с ней. Вот в чем дело!
- Неправда! Мы лишь немного поболтали. Что в этом такого?
Молотобоец, как очень многие сильные люди, был достаточно добродушен. И даже сейчас, когда его откровенно оскорбляли, О'Нил вел себя беззлобно. В его глазах можно было прочесть обиду - это да, но гнева не было.
У Бейкера немного отлегло от сердца. Слава богу, что этот малый оказался спокойным и тихим, как теленок.
- Он просто поболтал! Чем? Чем ты поболтал?
- Мистер О'Ливи! Давайте без оскорблений! Раз у вас есть претензии к мистеру О'Нилу, выскажите их в приличной форме.
- Что ж, извольте! - бывший торговец скрестил руки на груди. - Мы с Маргарет прогуливались по палубе, наслаждаясь видами. Спустя какое-то время к нам присоединился этот проходимец.
- Мистер О'Ливи! - Боб повысил голос.
- Да! Я люблю называть вещи своими именами. Так вот! Мы гуляли с дочерью, а этот... МИСТЕР стоял возле шлюпок. В какой-то момент я вспомнил, что мне необходимо принять лекарство. Почки, увы, ни к черту! Оставив Маргарет, я спустился в каюту, а вернувшись, увидел, как этот молодчик держит мою девочку за талию. Что бы вы делали на моем месте, боцман? Что?
Бейкер повернулся к молотобойцу:
- Это правда?
На добродушном лице О'Нила отразилось смущение:
- Ну, сказать по чести, да.
- Вот видите! Подонок! Мерзавец! - О'Ливи сжал кулаки.
- Спокойно, - осадил его Бейкер. Боб знал эту породу отцов. До восемнадцати они держат своих дочерей в строгости, отваживают всех "неправильных" друзей, всячески опекают, а потом раз - и выдают замуж за старого денежного мешка.
"Нет, эта рыженькая явно не заслуживает такой участи", - подумал Бейкер, окинув взглядом девчонку.
- Что ж, сэр, я думаю, нам стоит поговорить с вашей дочерью, чтобы окончательно прояснить ситуацию.
Ирландка приблизилась. Ее вздернутый носик покраснел, в глазах застыл испуг. Глядя на это ясное, несущее на себе отпечаток божественного света личико, Боб понял старого ирландца. Таким сокровищем хотелось владеть единолично.
- Мисс О'Ливи, не бойтесь. Мы всего-навсего хотим выяснить, что произошло. Вам никто не сделает ничего дурного, - Боб ободряюще улыбнулся.
- Да, сэр, - нежный как свирель голос Маргарет едва был слышен за плеском волн.
- Что ж, расскажите, все ли случилось так, как сказал ваш отец?
- Маргарет... - начал было О'Ливи, но Бейкер окинул его таким взглядом, что разом отбил желание препираться.
- Мы стояли на палубе, затем отец спустился за лекарством, а мистер О'Нил подошел ко мне спросить, как я нахожу наше путешествие. Он вел себя в рамках приличий.
- Так. И что случилось потом? - приободрил девушку Боб.
- Мы обсудили золотую лихорадку и последние новости из Англии. А затем корабль очень сильно качнуло, и О'Нил поддержал меня. Как раз в этот момент поднялся на палубу отец.
- Маргарет! Как ты можешь так лгать!
- Мистер О'Ливи! - терпение Бейкера лопнуло. - Ваша дочь объяснила, как все было. И я не хочу, чтобы на судне происходили ссоры из-за того, что кто-то собирается опекать своих детей до старости.
- Ну, знаете! Я пожалуюсь капитану! Сегодня же! - с этими словами старый ирландец схватил дочь за руку и потащил к каютам.
- Сколько угодно, - бросил ему в спину Бейкер. Боб знал, что будь он даже трижды неправ, Мун встанет на его сторону. На корабле команда есть команда.
- Ты и в самом деле щупал эту детку? - все еще глядя вслед О'Ливи, спросил Бейкер.
- Нет. Она сказала правду. Она невинна как ребенок, - голос молотобойца был полон скрытой нежности.
- Да. Это сразу видно, - вздохнул Боб. - Жениться бы на такой.
Ночь первая
Несмотря на накрапывавший после полудня дождь, ночь выдалась ясная и звездная. "Ньюкорт" шел курсом на норд со скоростью шесть узлов. К полуночи команда уже разбрелась по каютам, и только из камбуза доносились громкие голоса и раскатистый хохот. Вне сомнений - так смеяться мог лишь Джим Хантер, корабельный кок, завзятый весельчак, необъятными телесами более всего походивший на бочонок с солониной. Он одинаково хорошо приправлял остреньким как ирландское рагу, так и добрую морскую байку.
- А носик крошки Минни был весь вымазан в муке, э-хэ-хэ-хэ-хэ!
Раскаты хохота Хантера сотрясали камбуз и доносились до палубы. К грохочущему басу кока то и дело примешивался тонкий мальчишеский тенорок юнги Томаса Джордана, также весьма охочего до сальных анекдотцев. Вот уже битый час эти двое сидели в камбузе и травили бесконечные скабрезные истории, коих у каждого было припасено бесчисленное количество.
Только ближе к полуночи хохмачи подустали, и Том, распрощавшись с приятелем, направился в кубрик. Его путь пролегал через узкий коридор, в котором помимо камбуза размещались еще и каюты пассажиров. Почти миновав их, Том внезапно разглядел, как со стороны трапа, ведущего на палубу, на него стремительно надвигается чья-то темная фигура. К немалому удивлению юнги, она принадлежала гаитянину Нгамбе. Невольно задев плечом чернокожего, Том ощутил тяжелую первобытную мощь его тела. Лицо негра оставалось совершенно холодным и бесстрастным. "Проклятый дикарь! И откуда его несет?", - подумал юнга, невольно сглатывая слюну.
Черных он боялся еще с детства. Мама частенько рассказывала ему сказки об арабах и темнокожих колдунах. Проплавав на клипере полтора года, Том быстро привык к самым разным диковинам. Но страх, посеянный в еще самом нежном возрасте, иногда давал о себе знать.
Том сделал вид, что ничего особенного не произошло, и, быстро миновав расстояние, отделявшее его от трапа, выскочил наружу. Там его ожидал новый сюрприз.
Один из грузовых люков, ведущих в трюм, оказался открытым. Юнге это показалось более чем странным, и, заглянув в темную шахту, он заметил, что внизу что-то поблескивает.
"Да это же трость! Трость мистера Рискоу!", - присмотревшись, определил юнга. "Наверняка, если я верну ее, даже такой скряга, как он, подкинет мне монету-другую, - сообразил мальчуган и полез вниз.
Несмотря на почти абсолютную темноту, Томас быстро спустился в трюм и принялся шарить рукой в поисках трости. Тщетно! "Да куда, черт ее дери, она подевалась!" - Том опустился на корточки. - Ведь только что была здесь!"
Внезапно он ощутил в трюме чье-то злое присутствие. Это напоминало сгустившуюся темноту в заброшенном доме, тихий шорох в кладовке или пристальный взгляд в спину на пустынной улице. Юнгу прошиб холодный пот. "Кажется, пора сматываться!"
Том поставил ногу на лестницу, намереваясь убраться как можно быстрее, но в тот же миг что-то вязкое обволокло его подобно паутине, лишая возможности двигаться. Юнга рванулся, но тщетно: тело больше не слушалось его. В угасающем сознании Тома не осталось места ни страху, ни удивлению, было лишь понимание, что он медленно растворяется во тьме, поглощающей его без остатка.
День второй
Рано утром Боб Бейкер проснулся от настойчивого стука в дверь. На пороге стоял вахтенный. Весь его вид выражал волнение и растерянность.
- Сэр, у нас беда. Пропали Маршалл и Джордан.
- Как это пропали? - недоуменно переспросил боцман, наскоро застегивая китель. - Шлюпки на месте?
- Так точно, сэр.
- Что с личными вещами пропавших?
- Все в сохранности, сэр. И деньги, и документы, и одежда. Матросы исчезли, ничего не взяв с собой.
Бейкер нахмурился: нужно было принять верное решение, и права на ошибку он не имел. С одной стороны, предугадать предпочтения Муна, дабы тот лишний раз уверился, что не зря платит боцману жалование. С другой, прочно укрепить свои позиции в команде.
- Капитан уже знает?
- Никак нет, сэр. Капитану еще не докладывали.
- Ну вот что: я сам ему доложу. А ты пока ступай и собери всю команду на юте. Ждите меня на месте через десять минут.
- Вас понял, сэр.
Через десять минут, как и обещал, Бейкер появился на юте. Все матросы были в сборе.
Боцман придал лицу как можно более беспристрастное выражение, добавил голосу металла и, четко отмеряя каждое слово, произнес:
- Команда, слушай мой приказ. К полудню обыскать палубу и трюм. Груз не трогать. А то знаю я вашу породу! О результатах поиска докладывать мне лично. Если кому-то из вас что-либо известно о том, что произошло прошлой ночью, еще не поздно мне об этом сказать.
Матросы молчали.
- Приказ ясен?
- Так точно, сэр!
- Тогда приступайте.
* * * Ронни Рискоу поднялся ни свет ни заря. Настроение управляющего плантации Нейхара было прескверное. Виной всему джин, коего Рискоу употребил накануне сверх меры. Поводов была масса: и дикая усталость от всех и вся на осточертевшем Тринидаде, и необходимость срочно плыть в Бостон на переговоры, и нервотрепка с поиском свободного места на попутных кораблях, и... - в общем, навалилось. Однако не только похмелье так тяготило беднягу, его душу еще разъедала обида. Вчера по причине опять же сильного подпития Ронни где-то потерял свою великолепную старинную трость с большим сердоликовым набалдашником. Трость эта была для управляющего предметом особой гордости, талисманом, если хотите. Досталась она Ронни от сэра Честертона, старого владельца Нейхары, и с того момента, как сэр Честертон, лежа на смертном одре, даровал ему эту вещицу, удача сопутствовала Рискоу во всем. Вообще-то управляющий был чужд суеверий, но с тех пор, куда бы он ни направлялся, всюду брал с собой трость. И вот надо же такому случиться - вчера где-то ее оставил!
Как человек деловой, Ронни доверял интуиции. И сейчас она подсказывала ему, что трость должна быть где-то недалеко. Решив хотя бы приблизительно восстановить свой вчерашний маршрут, управляющий направился на палубу.
Очутившись в кормовой части судна, Рискоу заметил на юте группу матросов, вытянувшихся в струнку перед боцманом. "Замышляют что-то, проходимцы, черт бы их побрал!" - выругался про себя Ронни. Но тут, разглядев на крышке одного из люков, ведущих в трюм, обертку от своих лакричных таблеток, обрадовался. Интуиция не обманула! Стараясь не привлекать внимания, Рискоу открыл крышку люка и полез вниз.
В трюме царил полумрак.
- Черт вас дери, Мун! Неужели нельзя было разориться на фонари, - ворчал управляющий.
Нащупав в кармане коробку спичек, Ронни стал зажигать одну за другой, и мало-помалу дошел почти до носового трюма. Наконец за одним из тюков он обнаружил пропажу: его драгоценная красавица валялась среди мешков, словно обычная деревяшка.
"Нашел!" - просиял Ронни, но тут его нога за что-то зацепилась, и управляющий всем своим грузным телом рухнул на пыльный деревянный пол.
Грязно выругавшись, Рискоу ценой немалых усилий встал на четвереньки. Его нос уловил знакомый сладковатый запах, терпкий и тяжелый, живо напомнивший ему о мясных рядах рынка Порт-оф-Спейн. "Пораскидают тут всякого дерьма!" - он чиркнул спичкой, и те несколько секунд, что чахлый огонек успел отвоевать у мрака, стали худшими в жизни Ронни.
Под самым носом у управляющего в луже липкой черной слизи валялся покойник. У бедняги отсутствовало пол-лица, а через огромную дыру зияла опустошенная черепушка. Челюсть была слегка приоткрыта, обнажая ряд ровных белых зубов. Единственный глаз мертвеца смотрел прямо на Рискоу. Создавалось ощущение, будто какая-то невероятная сила вырвала у бедняги мозги - легко и просто, как вынимают косточку из абрикоса. Туловище покойника покрывали остатки изодранной в клочья тельняшки, руки были безвольно раскинуты в стороны, на груди неизвестный убийца выцарапал изображение двух змей с высунутыми жалами.
Команда, привлеченная истошными криками управляющего, немедленно спустилась в трюм, но за эти несколько минут Ронни пережил вечность. Его нашли у дальней стены трюма, забившимся за мешки. Губы Рискоу что-то бормотали, глаза остекленели и были устремлены в одну точку. Управляющий явно пребывал в сильном шоке и плохо понимал, где находится.
* * *
Спустя несколько часов Ронни сидел на диване в кают-компании, ухватившись обеими руками за жестяную кружку, на две трети наполненную капитанским виски. Трость с набалдашником была зажата меж его колен. Томас Мун и Боб Бейкер расположились напротив и терпеливо ждали, когда тот придет в себя и будет способен вести беседу.
Мун уже знал, что обнаруженный в трюме покойник - Томас Джордан. Личность погибшего установили по примечательной татуировке краба под левой лопаткой. Капитан приказал отнести покойника на ледник. В том, что в трюме произошло именно убийство, сомневаться не приходилось - факты говорили сами за себя. А следовательно, преступник находился на корабле, и капитан считал своим долгом схватить негодяя.
Тяжелые мысли одолевали Томаса Муна. Парнишке не было еще и девятнадцати, а жизнь для него уже закончилась, едва успев начаться, и теперь его изуродованные останки лежали в трюме, на мешках со льдом, дожидаясь прибытия в Бостон и, быть может, унизительной экспертизы в полиции. "Ведь мы его даже похоронить по-человечески не можем", - Капитан представил родителей юнги, их лица, когда они увидят ЭТО, и что придется смотреть им в глаза, и почувствовал, как комок подступил к горлу.
"Найти убийцу! Во что бы то ни стало!", - говорил про себя Мун, с неприязнью глядя на перепуганного до печенок Рискоу. Как ни крути, а управляющий был единственной живой душой на корабле, способной пролить свет на события прошлой ночи.
- Я видел эти штучки на Гаити, - заговорил наконец Рискоу. - Это вуду. И гореть мне в аду, если я не прав.
- Вуду? - переспросил боцман.
- Знаки на груди покойника. Две змеи. Символ Дамбалы! Главного божества черномазых дикарей.
- Кто мог нанести его на тело умершего? - Боб старался говорить бесстрастно. Рискоу ему очень не нравился, но то, что произошло на клипере, ему было не по нраву еще больше, и он желал узнать истину любой ценой.
- Тот, кто владеет магией вуду. Вы не представляете, на что способны эти африканские твари! Они обращают людей в зомби! А вы слышали, что случается с человеком, укушенным зомби? Он тоже становится зомби. И идет убивать. Да если мы не прикончим эту мразь, мы же все тут друг другу глотки за неделю перегрызем! Вы понимаете это или нет?
- Я понимаю, Рискоу. Вы потрясены и напуганы, - Бейкер, похоже, начинал терять терпение. - Увиденное вами в трюме безусловно ужасно. Но, черт бы вас побрал, давайте все же попробуем рассуждать здраво. Какие зомби? Бог с вами, мы же не на Гаити в конце-то концов!
- Говорю вам, это дело рук черного колдуна, - Рискоу уже сорвался на хрип. - Да кто, по-вашему, если не треклятый африканский дьявол, мог столь безжалостно опростать бедняге черепушку?! - управляющий сделал несколько жадных глотков из кружки. Руки его тряслись. - Черная нечисть сожрала у парня мозги!
Капитан и боцман переглянулись. Каждый из них побывал не в одной серьезной передряге, но с подобным еще никто не сталкивался. Необходимо было срочно решить, как действовать дальше. Команда уже начала волноваться - не к добру. Того и гляди, начнется самосуд и самоуправство. Да еще вся эта гаитянская ересь, способная кого угодно сбить с пути истинного...
- Это слуги дьявола! Выжрать мозг для них проще, чем вам яйцо всмятку слопать - вы и сами в том уже убедились, - Рискоу не унимался. - А завтра, - он многозначительно поднял дрожащий указательный палец вверх и сделал паузу, - не удивлюсь, если кому-нибудь из нас вырвут из груди сердце, потому что для них, - Ронни указал в сторону двери, - это самый желанный трофей.
- Бейкер, кто может за этим стоять? У вас есть предположения? - прервал монолог управляющего капитан Мун.
- На судне лишь один темнокожий, сэр, - ответил боцман. - И мы все знаем его имя.
- А я о чем толкую! Нгамба! - воскликнул Рискоу. - Черномазый ублюдок! Я с самого начала знал, что этой сволочи следует остерегаться! Да я сам вздерну его на виселице!
- Спокойствие, Рискоу. Возьмите себя в руки, - осадил его капитан. - Бейкер, на пару слов.
Боб и Мун отошли в дальнюю часть каюты.
- Не нравится мне все это, - заговорил Мун шепотом. - Матросы и так взвинчены до предела. А тут еще этот тюфяк со своими африканскими штучками, будь он неладен!
- Полагаете, он как-то причастен, капитан?
- Не думаю. Чтобы разыграть комедию, зрителями которой мы только что с вами были, нужен недюжинный талант, а из этого плантатора артист никудышный. Нет-нет, Рискоу - не тот, кого мы ищем. Уж его-то я вижу насквозь, - Томас осекся, словно чувствуя вину, ведь его умение разбираться в людях однажды подвело его, и на корабль пробрался убийца. - Но не исключено, что он знает больше, чем говорит, поэтому не спускайте с него глаз, слышите, Боб?
- Так точно, капитан.
- Мы во что бы то ни стало должны поймать и посадить под замок мерзавца, растерзавшего Джордана. Сегодня. Сейчас. Иначе последствия будут еще более печальными.
- Да, капитан.
- Бейкер, распорядитесь обыскать каюту гаитянина, - громко и твердо приказал Мун, стараясь, чтобы его слова дошли и до Рискоу.
Капитан подошел к управляющему и склонился над ним:
- Скажите, Рискоу, я вот все в толк не возьму: как вы умудрились обронить трость в трюм?
Управляющий молча поднял взгляд на капитана. В глубине его зрачков, подернутых пеленой безумия, капитан разглядел слабый, но явственный и знакомый ему огонек ненависти. Этот огонек ужалил Муна два дня назад, в этой же самой кают-компании накануне отплытия, когда Рискоу протянул капитану стопку новеньких купюр в счет оплаты каюты на клипере.
Через час пара дюжих матросов вели Нгамбу под руки в карцер, находившийся по соседству с кубриком. Негр клялся, что невиновен, но в его личных вещах был обнаружен длинный кривой нож со странными символами на лезвии, несколько засушенных куриных лапок и рубаха, заляпанная кровью. Гаитянин так и не сумел объяснить, откуда в его каюте взялись все эти предметы.
Меж тем следов Маршалла так и не обнаружили.
* * *
Вечером вся команда, за исключением Бейкера и вестового, собралась в кубрике. Джим Хантер, главный заводила на судне и душа компании, сегодня был сам не свой. Его круглое мясистое лицо побагровело от ярости, маленькие глазки налились кровью, а грудной бас более походил на зловещий рокот горной лавины, чем на голос человека. Двадцать часов назад они с Томом, два закадычных приятеля, шутили, пили ром, играли в кости, а теперь друга уже не было в живых. Можно сказать наверняка, что с тех пор, как "Ньюкорт" сошел со стапелей, на судне не знали двух более близких душ, чем юнга и кок. Хантер относился к Джордану как к младшему брату, всячески опекал его, и не раздумывая, выбил бы все зубы всякому, будь то портовый задира или сам Папа Римский, кому взбрело бы в голову причинить Тому вред. Нужно отметить, что Нгамбе в общем-то повезло, если вообще уместно было бы говорить о везении в этой ситуации, что коку помешали приблизиться к нему утром на палубе. Если негра сопровождали в карцер два матроса, то Джима, только что огорошенного страшной вестью о кончине друга и прознавшего об уликах, найденных в багаже чернокожего, с трудом удерживали четверо. Немалых усилий стоило вырвать кухонный нож из его ручищ, а после того как за гаитянином затворилась массивная железная дверь карцера, увести кока, порывавшегося покарать убийцу, обратно на камбуз.
И вот теперь Джим Хантер вынашивал план мести, намереваясь осуществить ее до наступления утра, а команда, рассевшись вокруг кока, внимала каждому его слову.
- Чуяло мое сердце, - сокрушался Джим, - что страсть наживы когда-нибудь затмит в голове нашего капитана остатки разума и случится непоправимое.
- Не говори, Джим, - вторил ему старший матрос Финчер. - По части скупердяйства Мун на сей раз превзошел самого себя. Столько балласта "Ньюкорт" на моем веку еще не перевозил. Священника на борту я еще стерпел бы, но какой дьявол заставил этого самовлюбленного болвана протащить на торговое судно сопливую девчонку, да еще черномазого? - после слова "черномазый" Финчер поморщился и презрительно сплюнул на пол.
- Черт бы тебя побрал, Финчер! Да при чем здесь девчонка? - Хантер затряс своими кулачищами над головой матроса, который от страха и неожиданности тут же прикусил язык и оторопело съежился. - Если бы не сукин сын Мун, Том был бы цел и невредим, смекаешь? Разве после всего, что случилось, нашему капитану можно доверять?
- А я что говорю? - виновато пробормотал Финчер. - Капитан - прохвост и пройдоха. Пустил на клипер крыс, чтоб они всем нам тут глаза повыцарапали!
- Уверен, что как только мы разберемся с чернозадым сыном шлюхи, - Хантер прямо-таки заскрежетал зубами при упоминании Нгамбы, - нам с капитаном Муном предстоит долгий и серьезный разговор.
- Гаитянина нужно порешить. Немедленно! - донесся из угла хриплый голос Джадда, старшего из матросов "Ньюкорта". - Ибо поверьте мне: одним убийством дело не закончится, раз уж заварилась вся эта чертовщина. Стоит черномазому, не дай Боже, выбраться наружу, так вскоре найдут еще одного беднягу с выпущенными кишками и вырезанными на груди змеями. Прости мою душу грешную, Святая Дева Мария, - Джадд перекрестился и воздел очи к потолку, - это чертова африканская магия.
- Откуда тебе это известно? - вытаращился на старика молодой матрос по имени Тога.
- Я знал одного малого с Гаити, одержимого дьяволом, - тихо проговорил Джадд, словно собирался посвятить в некую страшную тайну. - Парня звали Лимбо, я встретил его в кабаке в порту Бриджтауна. Он был беглым рабом, здоровым как буйвол. Мы пили всю ночь: я уже еле на ногах стоял, а он все не пьянел. А под утро ублюдок возьми да вынь из кармана сверток, а внутри - человеческое ухо! "Это прощальный подарок моего хозяина, - говорит, - я его убил, съел его сердце, а ухо теперь ношу с собой, потому что оно дает мне силу". Я, естественно, мигом протрезвел и рванул из того гадюшника на свой корабль - благо на рассвете мы отплывали. Спустя три месяца, будучи снова на Барбадосе, я узнал, что той ночью в Лимбо вселился дьявол и парень перерезал весь сброд в кабаке! Так что я вовремя слинял оттуда и остался цел. А негодяй боцман еще впаял мне тогда двое суток карцера за пьянку, лопни мои глаза!
- Наш боцман тоже хорош, - незлобно заметил Тога, прерывая молчание, воцарившееся в кубрике после жутковатой истории Джадда. - Стелется перед капитаном, как проклятый шелудивый пес.
- Боб Бейкер - весьма загадочная птица, - задумчиво проговорил кок, - за ним глаз да глаз нужен. Глаз да глаз...
- Черт возьми, Джим, надо что-то делать с негром. Не ровен час он шепнет там в карцере пару заклинаний, налетит шторм, и мы все пойдем в Атлантику на корм рыбам. Или наши облепленные червями трупы с вырезанными на груди змеями через пару недель обнаружит команда какой-нибудь чайной шхуны, - чувствовалось, что Финчер начал нервничать.
- Спокойствие, Финчер. Все о'кей, - Хантер извлек из-за пояса французский пистоль. - Мы должны решить, кто сейчас возьмет ствол и вышибет негритянскому отребью его вонючие мозги.
Все молча опустили глаза.
- Поганые трусы! - в голосе Джима уже было больше досады, чем злости. - И это все, на что вы способны! Сидите тут, поджав хвосты.
- Джим, надо тянуть жребий, - осторожно предложил матрос Кристофер Маклейн, доставая из кармана шаровар коробку спичек. - Так будет по-честному. Кто вытянет короткую, тому и идти по душу гаитянина.
- Ну что ж, тяните, мать вашу, - устало согласился Хантер.
Жребий пал на корабельного плотника Уилла Хадсона.
Получив пистолет и фонарь, Хадсон перекрестился и, осторожно ступая, направился к карцеру. Вся команда затаила дыхание.
* * *
Хадсон стоял у железной двери карцера и прислушивался. Внутри было тихо. Он поднес фонарь к врезанному в дверь зарешеченному окошку. Огонь осветил крохотную комнату, гладкие стены и сидящего на полу Нгамбу. Голова темнокожего была задрана вверх, белки глаз сверкали во мраке, губы бесшумно что-то нашептывали. Негр трясся всем телом, словно пребывая в трансе. В карцере стоял смрадный запах нечистот. "Обделался что ли? - подумал Хадсон. - Или помои с утра не выносили".
Он взвел курок и просунул дуло в решетку, целясь гаитянину прямо в лоб.
- В собственном дерьме сдохнешь, мразь! - Уилл закрыл глаза и нажал на спусковой крючок. Пистоль щелкнул, но выстрела не последовало. Старое оружие дало осечку.
- Проклятье! - тихо ругнулся плотник.
Вдруг что-то твердое и тяжелое ударило его в правую скулу, и он отлетел на пол. Фонарь упал и погас.
- Ах, вот ты что задумал, тварь! - еще два прямых удара в нос и челюсть лишили Хадсона чувств. Чей-то массивный ботинок наступил на его правую ладонь, пальцы хрустнули, и пистолет вывалился на пол. Мощные руки сграбастали обмякшее тело и куда-то поволокли.
Команда между тем оставалась в кубрике, в томительном молчании дожидаясь возвращения Хадсона. Казалось, он отсутствовал уже очень долго, хотя на деле прошло всего пять минут. Напряженная тишина повисла над заговорщиками. Все ждали, когда же грянет выстрел. Нервы были на пределе.
- Ну что он там возится, - Хантер не выдержал первым, - будто на чужую жену взбирается.
Тога загоготал, но тотчас же смолк, встретив недобрый взгляд кока.
- Раздери его дьявол! Как знал, надо самому идти, - пробурчал Джим. И тут все разом вздрогнули и переглянулись, потому что на палубе послышались крики, возня и глухие удары.
Хантер и остальные повскакивали с мест и ринулись было к двери, но ручку уже рванули с той стороны, и на пороге показалась коренастая фигура боцмана, чуть согнувшаяся под тяжестью тела полуживого Хадсона. Бейкер небрежно свалил его на пол, словно тюк с барахлом, едва шагнув внутрь кубрика.
- И что же это вы тут затеяли? - обратился Боб к окружающим, демонстративно переступая через плотника. - Я ВАС СПРАШИВАЮ, УБЛЮДКИ! - гаркнул он так, что Финчер вжал голову в плечи.
- Шел бы ты отсюда подобру-поздоро... - Хантер не успел закончить фразу: хук Бейкера отбросил его к противоположной стене.
Пока кок, сплевывая кровь, пытался подняться на четвереньки, боцман пересек кубрик и на глазах у притихшей команды тяжело приложил его ботинком по почкам. Толстяк распластался на полу, корчась от боли.
- А теперь буду говорить я, - невозмутимо произнес Бейкер, выдержав необходимую паузу, дабы все осознали произошедшее. - И если кто посмеет раскрыть пасть до того, как я закончу, будет искать свои зубы в ведре с помоями.
Матросы притихли и обалдело уставились на боцмана.
- Ну так вот, - продолжал он. - Я хочу, чтобы мои слова дошли до самых ваших печенок. Вы - кучка мелких идиотов. Сбиваетесь в стаю подобно шакалам, когда ваши трусливые задницы начинает подпекать. И слушаетесь тявканья вожака, которому готовы вылизывать блох из-под хвоста, потому что в одиночку вы мало на что способны. Чувствуете себя людьми, только когда на вас орут благим матом, так как вы - ничтожества. А посему я не верю, что вот этот, - Бейкер легонько пнул носком валявшегося в отключке Хадсона, - сам взял бы в руки ствол и отправился в карцер, чтобы пристрелить негра. Так ведь, Хантер? Ведь ты здесь исполняешь роль главного шакала?
Кок все еще лежал, скрючившись у дальней стены кубрика, и скалился окровавленными зубами - не то от ненависти, не то от боли.
- Конечно ты, Джим, - всеобщий любимец и заводила! Кому ж еще? Только боюсь, Джим, вся эта история здорово попахивает бунтом. А капитану вряд ли понравится, что на корабле нарушается порядок. А бунты он тем более не жалует. Ведь мы же не собираемся его огорчать, а, Джим?
Хантер молчал.
- Но, видимо, огорчить его все-таки придется. Ты же знаешь, Джим, что бывает за подстрекательство? Но ты сам на это пошел. Ведь это твоя игрушка? - в руке боцмана блеснул пистоль. - А? Твоя?
Хантер словно воды в рот набрал. Бейкер со всей силы ударил его ногой под дых. Кок согнулся пополам и зашелся кашлем.
- Твоя? - ровным голосом спросил боцман, склонившись над лежащим.
- М-моя, - выдавил из себя побледневший Хантер, ловя губами воздух, словно рыба на песке.
- Где взял?
- На Тр-ринидаде. С-сувенир на память.
- Сувенир на память, - передразнил Бейкер, презрительно смерил взглядом поверженного заводилу и выпрямился во весь рост, победоносно озирая команду. - Значит, так, - произнес он, чеканя каждое слово. - Это пусть останется у меня, - Бейкер сунул пистолет в карман. - Капитану пока ни о чем говорить не буду. На первый раз прощается.
Боцман снова переступил через Хадсона и направился к выходу. У двери он обернулся.
- Через полчаса я заступаю на вахту. Если увижу, что кто-нибудь из вас ошивается у карцера, лично вышибу мозги. Ясно?
Матросы молчали, опустив глаза. Один лишь Хантер, вытирая рукавом кровь с подбородка, глядел волком.
- И чтобы сидели тихо, - бросил Бейкер на прощанье и захлопнул за собой дверь "Конечно, будут сидеть тихо, - подумал он, выходя на палубу. - И про ствол молчать будут. Рыльце-то у них в пушку".
Старинный пистоль оттопыривал карман брюк. Как показали события последних суток, держать оружие наготове было на "Ньюкорте" совсем нелишне.
Ночь вторая
Ночь пахла водорослями и сырым деревом. Бейкер стоял на вахте и курил трубку, положив руки на штурвал. На душе было неспокойно. Удачная работенка оборачивалась выматывающим кошмаром. За два дня пути на "Ньюкорте" произошли слишком странные события, чтобы просто выбросить их из головы и поставить на них крест. Команда, взбудораженная гибелью Тома, похоже, считала так же.
Бейкер потер саднившие костяшки пальцев. Корабль почти был на грани бунта, и если не вовремя принятые меры, беды бы тогда не избежать. Боб вспомнил усталые, все в красных прожилках глаза капитана, прокручивая в памяти недавний разговор с ним.
"Сэр, я пресек попытку самосуда. Хотели убить Нгамбу". - "Вот как? Кто был зачинщик?" - "Неясно. Но с оружием я поймал плотника". - "С оружием? Хадсон? Вот уж от кого не ожидал! И как же они хотели лишить жизни гаитянина?" - "Думали застрелить, сэр". - "Вы конфисковали пистолет, Бейкер?" - "Да капитан!" - "Сдайте. Такие игрушки стоит держать в сейфе. Однако дело начинает приобретать дурной оборот. Бунт - это то, чего нам только не хватало! Ничего! Завтра я напомню этим скотам, что бывает с бунтовщиками. А вы, Бейкер, заприте теперь даже окошко в карцер и носите ключи при себе. Нгамба должен в любом случае предстать перед судом".
"Перед судом". Боб покачал головой. Сомнения мучали его с того самого момента, как на Нгамбе застегнули кандалы.
Слишком гладко все получалось. Черномазый с Гаити, ритуальный нож, жертва богам. Вот только... Змей на груди бедняги Тома судя по всему царапали не ножом, да и мозги так просто человеку не вышибить - для этого нужно что-то вроде молота или хорошей свинцовой дубинки. А коли так, то может статься, в карцере сидит совсем даже не преступник.
Задумавшись, боцман не заметил, как клипер немного отклонился от курса. Сверившись с компасом, он крутанул штурвал. Через мутное стекло Бейкер глянул на палубу и замер, словно кот, увидевший мышь: вдоль стены кубрика, придерживая сутану, крался отец Марк.
* * *
Когда-то давно, еще мальчиком, Бейкеру выдалось охотиться на кроликов. Это было в Йоркшире. Дядя, вручив ему фонарь и наказав до условного свистка сидеть под одеялом, ушел к лесу. Время тянулось медленно. Бобби успел поспать, поковырять в носу, сгрызть яблоко, и вот когда он уже думал, что сойдет с ума от безделья, раздался дядин свист.
Бейкер хорошо помнил тот момент, когда фонарь ослепил двух прыгающих кроликов и они замерли, испуганно нюхая воздух. Маленькие, беззащитные, с темными пуговками глаз.
Именно так сейчас и выглядел отец Марк. Попавший в круг света коленопреклоненный священник был жалок. Его глаза бегали из стороны в сторону, на лице застыл страх.
- Та-а-ак, - Бейкер тронул держащего фонарь вестового за руку, чтобы тот немного убавил свету - И что вы здесь делаете, святой отец?
- Я... я....
- Да, вы.
- Я вышел помолиться, сын мой, - голос отца Марка понемногу обретал твердость - Да!
Скарборо, черед которого пришел быть в ту ночь вестовым, был зол как сто чертей: ведь ему пришлось лезть из "вороньего гнезда" вниз.
- Кому?! Девке деревянной на бушприте?
- Скарборо! - одернул его боцман и обратился к святому отцу. - Отец Марк, а вы не могли помолиться в каюте?
- Но... - священник поднялся с колен, и боцман сразу же почувствовал себя неуютно. Росту в отце Марке было, пожалуй, не меньше, чем в здоровяке О'Ниле.
"А что, все может быть очень даже складно, - подумал Бейкер, нащупывая нож в заднем кармане штанов. - Этого святошу ведь за что-то спровадили из Марокко. Ведь кому, как не миссионеру, знать, чему там поклоняются дикари. Но, с другой стороны, в чем я могу обвинить его? Да, я видел, что он крался на корму. Да, что-то швырял в воду.... Только, может, святому отцу ночной горшок приспичило вылить?"
- Сын мой, мне захотелось подышать свежим воздухом. У вас на корабле это запрещено?