Не бросают налаженный быт.
Просто жаль наживного, приросшего к коже.
Каждый гвоздиком маленьким в досточку вбит
и дрожит, словно маленький ножик,
обнимая тоску потолочную.
Мол попробуй достань, окровавлю...
Только всё это в целом непрочное...
А своё, я поправлю.
Даже двери оставлю открытыми. Спорим?
Пусть берут, что увидели и захотят...
...Есть тринадцать, притихших в шкафу негритят.
Те, которые душу зимой растревожили
мифом сказочным мне о бегущих по морю
красных джонках и белых фрегатах.
Это значит, что дожили:
до игры любопытных серебряных рыб, 
до расплавленной лавы из жерла заката.
...Вот уже вижу нимб.
Ну конечно - коралловый остров,
облаками вулкан свой давно причесал...
...Это только мираж с болью выстрела острой.
Там в конце колеи - лишь понтонный причал.
На реке - шириной, ну едва ли в ладонь.
Ну и пусть, что за лесом в полоске долины...
Там горит маяком из глубин мне огонь,
улыбаются в водах лукаво дельфины.
Вот и сон на руке - мой лиловый топаз.
Я хотел бы алмаз, но огранка не та...
...С любопытством всплывает из омута глаз
голубого (Да, ладно!) не рыбы, кита.
Ну и кто там про быт?
Я давно уже карты морские тасую.
Если даже по грудь буду в землю я вбит,
свой кораблик себе нарисую.
В треугольник сложу, опущу его в нить
ручейка от двери, где стоят негритята.
Прозевали! В бегах мне понравилось жить.
Я иду по воде...Впрочем, хватит блажить,
сигаретой рисуя ресницы закату.

23.05.2011