Всё острее глаза,
пальцы - веером, миру грозящие.
Вон летит стрекоза.
По земле кто-то гусениц тащит.
Ближе рокот моторов, рядом - хобот с огнём.
Вот и ночь, словно хищница, днём
показала всем зубы...
Губы, губы
старух в жалком плаче
по разбитым сараям, по убитым сынам.
Может, в Андах - гробы, может, там, в Аппалачах?
Или - дань жутким снам?
Веера, веера,
уходящие в небо.
Чёрт! Задели с утра
плоть, а в плоти - любовь
к молоку в старой глиняной чашке.
Всё чернее и гуще под солнышком кровь
на зелёной рубашке.
Эй, ромашки!
Созрел урожай для страды
жуткой смерти.
Кто-нибудь! Дайте каплю воды
в круговерти.
Или нефти.
Или газа - потоком к закату
в ствол гигантской трубы,
так похожей на пушку,
всем соседям. Большому и жадному брату
под подушку.
Сытый... Будет добрее в разы.
А пока - круг над полем большой стрекозы.
Кнопка - в пол, и гашетка вошла в рукоять.
Пусть никто не хотел до поры умирать.
Крыша - в щепки, а стены - в руины 
под кусками стропил.
В Сомали? Эк, хватил... 
В Украине...

      Глазами очевидца