С самого утра возле дома матери Айлин хватало зевак. Новость о ночном пожаре облетела весь пригород, и многие приходили, чтоб просто посмотреть на тех везунчиков, кому посчастливилось отстоять свой дом, пусть даже и не полностью. Увы, но увиденное производило далеко не лучшее впечатление: обгоревшая стена с обугленной дверью, выбитые окна, сломанный забор, затоптанные грядки, вывороченные кусты, закопченные постройки... Да, хозяевам придется немало потрудиться, чтоб привести все хотя бы в относительный порядок.
Прибывшим стражникам Айлин честно рассказала о том, что произошло ночью, описала внешность незнакомца, который поджог их дом. Вместе с тем молодая женщина утверждала, что не имеет представления, с чего вдруг кто-то вздумал устраивать пожар - дескать, сами в полной растерянности... Судя по лицам служителей закона, они не очень-то поверили в то, что погорельцам неизвестна причина, по которой некто решил пустить огонь под их жилище, однако стражники пока что решили ограничиться осмотром, тем более что не было никаких сомнений в том, что здесь было совершено преступление. Даже не очень опытный человек сразу мог определить, что кто-то разлил на стену и дверь дома особое масло для розжига, да еще и собаку убил, чтоб та своим лаем не выдала присутствия чужака.
Почесав в затылке, стражники ушли, решив на всякий случай предупредить не только жителей пригорода, но и всех живущих окрест: возможно, в здешних местах появился очередной поджигатель - по слухам, лет тридцать тому назад был один такой, как позже выяснилось, больной на голову. Правда, того человека отловили после пятого или шестого устроенного им пожара, и для поклонника огня все закончилось более чем печально... Пусть это происходило достаточно давно, но стражники, хорошенько взвесив слова свидетельницы, пришли к выводу: возможно, здешние хозяева чего-то недоговаривают, и с их показаниями надо будет еще разбираться, но, тем не менее, пожары на пустом месте не появляются, и потому в ближайшее время каждому из местных жителей стоит держать ухо востро. Кто его знает, вдруг и на самом деле в здешних местах еще один псих появился?!
Основная толпа сочувствующих и соболезнующих через какое-то время разошлась, но, тем не менее, к покосившемуся забору то и дело подходили все новые и новые зеваки, желающие узнать подробности о ночном происшествии. Любопытство людей оправдано, ведь каждому хочется знать, что явилось причиной произошедшего.
Ну, благое дело просвещения излишне любознательных обывателей выполняли соседи, которые едва ли не безвылазно находились на улице, за что Айлин с матерью были им искренне благодарны, так как у погорельцев появилась возможность начать наводить хоть какой-то порядок среди этого бардака, не отвлекаясь на ненужные разговоры. Надо сказать, что многие из приходящих искренне предлагали им свою помощь, только хозяева отказывались: спасибо вам, люди добрые, за помощь, но пока мы уж как-нибудь сами...
Конечно, в подобных случаях от помощи обычно не отворачиваются, однако сейчас Айлин опасалась пускать на двор чужих людей. Возможно, со стороны это выглядит не совсем разумным поведением, но не стоит требовать рассудительности от тех, кто недавно пережил подобное несчастье. Кроме того, можно разговаривать меж собой без опасения, что их услышат посторонние. Но главное, Кириан здорово испугался этой ночью - тогда и взрослым было тошно, не говоря уж о ребенке, и потому сейчас малыш был готов спрятаться от любого незнакомца. Почти все время, что прошло после пожара, он не отходил от бабушки и от Бораса, который примчался на тушение огня одним из первых.
Вот и сейчас малыш стоит возле бабушки, боясь отойти от нее хоть на шаг. Конечно, соседи уже не единожды предлагали взять к себе ребенка на какое-то время, пусть и ненадолго, хотя бы до вечера, пока взрослые будут разбираться с последствиями пожара, но Кириан поднял такой крик, что всем стало понятно - лучше пусть он останется со своей семьей. Как видно, для перепуганного малыша присутствие подле себя одного из тех, кого он хорошо знал, было чем-то вроде уверенности в том, что ночные ужасы не повторятся.
Все это время Айлин и мать пытались убрать следы разгрома на дворе, уносили обломки обгорелой древесины, вытаскивали из дома испорченные вещи... Хорошо еще, что удалось быстро починить большую клетку для кроликов, которая находилась в сарае. Однако, как хозяева не старались, но нескольких куриц и более половины кроликов, увы, так и не сумели отыскать. Конечно, за это время возле дома погорельцев побывало немало самого разного народа, в том числе и тех, у кого, как говорится, ни кола, ни двора, и кто промышляет тем, что плохо лежит - такие люди вполне могли прихватить бесхозную птицу или прячущегося в траве длинноухого кролика. Оставалось надеяться только на то, что часть живности позже все же отыщется на огородах соседей.
Работы хватало, и потому дочь с матерью почти не разговаривали друг с другом: одна решала, что ей делать дальше, а вторая прикидывала, в какую сумму обойдется ремонт дома. По всем расчетам выходило, что скопленных денег должно хватить, и даже еще останется... К счастью, огонь не дошел до тайника с деньгами, а если бы даже это и произошло, то, по большому счету, не так и страшно - золотые и серебряные монеты вряд ли бы пострадали уж очень сильно...
- Дядя Борас! - Кириан кинулся к резчику, входящему на двор. - Как долго тебя не было! Ты уже похоронил Шумка? Где?
С утра пораньше Борас ушел, чтоб похоронить убитую собаку. Это нужно было сделать как можно быстрей, а не то при каждом взгляде на бездыханное тело Шумка, Кириан принимался плакать. Пусть их старый пес внешне выглядел грозно, но на самом деле был добрым и ласковым, а уж малыш в этом лохматом создании просто души не чаял.
- Да, - вздохнул Борас, подхватывая ребенка на руки. - Невеселое это дело - собаку хоронить, ведь со временем начинаешь относиться к ней, как к человеку. Я Шумку могилку в березняке вырыл, и даже камень в изголовье положил... Жалко песика.
- Мне тоже... - парнишка всхлипнул, и по его щекам вновь потекли слезы. - Шумок хороший был, ласковый, мы с ним все время играли...
- Мы с тобой потом новую собаку можем завести. Хорошего щенка найдем, ты сам будешь его выбирать. У одного из моих друзей как раз сука ощенилась...
- Да, без собаки нам сейчас не обойтись... - вздохнула мать. - Причем та собака должна быть весьма крутого нрава. Как выяснилось, лиходеев в здешних местах хватает. Господин Борас, мне правда жаль, что я вчера не прислушалась к вашим словам.
- Ничего. Главное, что все обошлось. Я не перестаю благодарить Светлых Богов за то, что они надоумили госпожу Айлин спать не в доме, а на улице.
- Да уж... - мать непроизвольно передернула плечами. - Мне страшно представить, что могло случиться, если бы она не заметила этого... поджигателя...
- Давайте не будем об этом говорить! - Айлин подняла руку, останавливая мать. - Главное, все живы.
- Я, как собаку похоронил, на обратном пути к своим бывшим сослуживцам заглянул, поговорил с ними кое о чем, потому и задержался... - продолжал Борас. - Они обещали поискать того человека по приметам, но, думаю, что его уже в городе нет. За поджоги плаха положена, так что мужику здешние места надо было покинуть с рассветом, не позже.
- Думаете, этот человек выполнял приказ Шайхулы? - спросила Айлин.
- Вообще-то подобное действие имеет другое называние - заказ... - поправил ее Борас. - А иначе с какой такой радости кому-то поджигать ваш дом? Найти бы еще того, кого подрядили на это дельце... Как вы знаете, в положении о наказаниях нашей страны намеренный поджог приравнивается к умышленному убийству, то есть считается одним из самых тяжких преступлений. Я почти уверен, что без вашей бывшей свекрови тут не обошлось, только вот доказать это невозможно.
- Боюсь, что на этом она не остановится... - покачала головой мать.
- На мой взгляд, неудача ее только раззадорит... - мрачно уронил Борас. - Как я понял, эта дама, если ставит перед собой какую-то задачу, то во что бы то ни стало пытается довести ее до завершения. Судя по всему, чтоб добиться своего, она по трупам пойдет.
- Да, Шайхула всегда твердила, что любое начатое дело следует доводить до конца... - с досадой произнесла Айлин.
- Между прочим, уже за полдень, а нашей бывшей родственницы все еще и близко нет... - по губам матери чуть скользнула насмешливая улыбка. - Время назначенной ею встречи вышло с полчаса назад. Как мы и предполагали, тут нет ни госпожи Шайхулы, ни того, что она обещала привезти нам для снятия порчи, наведенной, кстати, по ее же просьбе. Могу предположить, что в ближайшее время мы вряд ли увидим эту сиятельную даму. И уж тем более не стоит рассчитывать на то, что она пришлет нам обещанную ценность. Вообще-то я была бы по-настоящему удивлена, если б Шайхула вдруг заявилась сюда.
- Зачем идти сюда самой? - пожала плечами Айлин. - Шайхула кого-то из своих слуг сюда пошлет: слухи слухами, но надо же от непосредственного свидетеля узнать, что тут приключилось в действительности! К тому же не помешает уточнить, отчего это мы все еще живы, а не лежим среди головешек... Кстати, вот и он!
- Кто? - обернулась мать.
- Господин управляющий, приближенное лицо моей бывшей свекрови. Как говорится, легок на помине!
И верно, неподалеку от дома остановилась знакомая карета, и из нее показался управляющий. Оглядывая все вокруг цепким взглядом, мужчина заспешил к Айлин, еще на ходу начиная высказывать слова сочувствия. Однако сейчас молодая женщина была не настроена на долгие разговоры, и потому оборвала речь управляющего на полуслове.
- Где госпожа Шайхула? Она обещала сегодня быть у нас.
- К сожалению, госпожу Шайхулу удержали безотлагательные дела. Приехать она никак не может, и потому послала меня...
- Она ничего не просила нам передать?
- Только то, что госпожа Шайхула сегодня утром узнала о постигшем вас горе, и она шлет вам свои искренние соболезнования...
- Меня интересует нечто более существенное, чем ничего не значащие слова соболезнования... - Айлин вновь перебила управляющего. - Если моя бывшая свекровь не могла приехать сюда, то, следовательно, кое-что должна была передать с вами.
- Госпожа Шайхула просила сказать, что при первой же возможности сама приедет сюда, и лично привезет обещанное.
- И когда же произойдет это радостное событие?
- Как только у госпожи Шайхулы появится свободное время. Сейчас у нее нет даже свободной минуты, столько хлопот с предстоящей свадьбой, которая состоится в ближайшее время, и потому...
- Что ж, все понятно... - Айлин решила больше не тратить время на никому не нужный разговор. К тому же слова управляющего насчет скорой свадьбы Тариана больно укололи молодую женщину. - Надеюсь, господин управляющий, вы сказали все, что вам было велено, а заодно и увидели все, что хотели. Ну, а теперь, как говорится, всего хорошего. У нас полно дел, и нет ни малейшего желания выслушивать фальшивые слова сочувствия.
- Но...
- Думаю, вам будет, что рассказать своей хозяйке... - Айлин кивнула головой в сторону обгоревшего дома. - Впечатляющее зрелище, вы не находите? Хотя для нас все могло закончиться куда хуже. Что касается лично меня и Кириана... Передайте моей бывшей свекрови, что я должным образом оценила ее заботу.
Хотя последняя фраза звучала весьма двусмысленно, управляющий предпочел сделать вид, что ничего не заметил. Мужчина не стал задерживаться, и даже более того - казалось, он сам рад убраться подальше отсюда: что ни говори, а смотреть на последствия пожара не очень-то приятно. В таких случаях у каждого в голове появляется одна и та же мысль: Великие Боги, оберегите меня от подробной беды!..
После того, как управляющий отбыл, соседи принесли погорельцам обед и кувшин молока - поешьте, мол, знаем, что вам сейчас не до того, чтоб стряпней заниматься!.. Что ж, все правильно, поесть не помешает. Вообще-то сейчас ни у кого из взрослых кусок в горло не лез, но надо было хотя бы накормить ребенка.
Пока бабушка и соседка, сидя в полуразрушенной беседке, пытались заставить хныкающего Кириана выпить хотя бы кружку молока, и в той же беседке укладывали его спать, Айлин решила переговорить с Борасом. Тот как раз убирал обгоревшие дощечки из осины, которыми ранее была покрыта крыша - увы, но огонь добрался и до верха, и часть дощечек упала вниз.
- Борас, вы сказали, что сегодня заходили к своим бывшим сослуживцам... Вы интересовались насчет пожара, или спрашивали их о чем-то другом?
- Госпожа Айлин, говорите немного тише... - Борас покосился в сторону забора, где маячило несколько зевак. - Сейчас за нами наблюдают во все глаза, к тому же некоторые бездельники не прочь послушать, о чем говорят погорельцы, так что надо вести себя осторожнее. Да и соседка ваша еще не ушла...
- Конечно, я понимаю...
- Так вот, что касается пожара в вашем доме, то поджигателя, конечно, ищут, но, по общему мнению, вряд ли от этих поисков будет хоть какой-то толк. Следов нет, да и особых примет того человека вы не назвали.
- Борас, простите, но у меня создалось такое впечатление, что вчера, когда вы предлагали нам на ночь уйти из дома... Вы ведь уже о чем-то догадывались, так? По-моему, вы еще вчера хотели мне что-то сказать.
- Вообще-то, да. Я себя уже не раз ругал за то, что промолчал. Может, тогда вы с большим вниманием отнеслись бы к моему предостережению не оставаться на ночь в своем доме...
- Я уложила Кириана спать - ребенку надо немного успокоиться... - к Борасу и Айлин подошла мать. - Уснул быстро, как только прилег, ведь он, считай, с ночи глаз не смыкал. По счастью, соседка согласилась за ним присмотреть... А в чем дело?
- Пойдемте в дом... - вздохнул резчик. - Пожалуй, мне стоит вам кое-что рассказать, а тут слишком много чужих глаз, да и ушей хватает.
- Тогда погодите немного, - мать посмотрела в сторону беседки. - Для начала я скажу соседке, что мы пошли в дом разбирать вещи, ведь многое повреждено огнем и водой. Попрошу ее немного посидеть с Кирианом, а заодно и приглядеть, чтоб кто чужой на двор не вошел. Если кто к дому вздумает подойти, она враз зашумит...
Пока мать разговаривала с соседкой, Айлин вошла в дом. Оглядываясь кругом, она чувствовала, как у нее сжалось сердце. Сейчас здесь уже ничто не напоминало о том привычном уюте, что был ей так хорошо знаком с детства. Выбитые окна со следами пожара, обгорелые занавески, валяющиеся на мокром полу, сбитые в кучу грязные домотканые дорожки, разбитая посуда, перевернутая мебель... Да, печальное зрелище.
- Ох, горе горькое... - вздохнула мать, заходя в комнату. - Как представлю, сколько понадобится сил и времени, чтоб здесь все до ума довести - за голову готова схватиться! Хоть бы побыстрей стража схватила этого поджигателя! Стоит мне подумать, что он может снова заявиться сюда...
- Вообще-то я допускаю, что может повториться нечто похожее... - с досадой произнес Борас.
- Что вы хотите этим сказать? - мать от растерянности села на перевернутую скамью.
- Просто мне еще вчера вспомнилась одна давняя история, связанная с семьей де Транниес. Вернее, с отцом господина Тариана.
- А что такое? - удивилась Айлин. - Муж не раз рассказывал мне, что его отец погиб на войне, но причем тут...
- А господин Тариан не говорил вам о том, что у него был брат?
- Брат? - удивлению Айлин не было пределов. - Впервые слышу. У Тариана есть две старшие сестры, но ни о каких братьях он ни разу не упоминал.
- Что ж, это неудивительно... - кивнул головой Борас. - Тогда мне стоит вам кое-что рассказать. Дело в том, что отец господина Тариана в свое время увлекся одной молодой женщиной, простолюдинкой. Вообще-то слово "увлекся" в этом случае не очень подходит, там, говорят, были нешуточные чувства. Более того: эта женщина родила ему сына, которого он не только официально признал, но и дал ему свое имя.
А вот это уже серьезно! - подумалось Айлин. В тех случаях, когда ребенок, рожденный вне брака, признается отцом, он уравнивается в правах с законными детьми.
- Когда ребенку исполнилось немногим более двух лет, господин де Транниес, его отец, погиб на войне... - продолжал Борас. - Естественно, парнишка, как законный наследник, должен был получить положенную ему часть имущества погибшего отца. К сожалению, этого не произошло: через несколько дней после получения известия о гибели господина де Транниес, этот ребенок и его мать были найдены мертвыми - угорели в своем доме. Дело было зимой, топили печь, и, очевидно, мать раньше времени задвинула заслонку... Такое, к сожалению, иногда случается, никто не виноват, дело в собственной неосторожности.
- Вы говорите так, будто в этом есть сомнения.
- Есть. Эта женщина была младшей сестрой одного из наших стражников. Между прочим, кроме сестры, у того стражника родственников не было, и потому все произошедшее стало для него сильным ударом. Сам я этого человека знал мало - так, здоровались, перекидывались несколькими словами, несколько раз вместе дежурили... Однако всем известно: стражник до сих пор уверен, что его сестру и племянника убили. Кстати, тогда же отыскались свидетели, утверждающие, что в тот вечер к погибшим приходил какой-то незнакомец, да и при расследовании смерти матери и ребенка нашлось несколько нестыковок... Правда, через недолгое время следствие прекратили - мол, дело обычное, подобные беды происходят не так и редко, и потому нечего на пустом месте огород городить.
- И когда произошла эта история?
- Двадцать лет назад.
- Вы намекаете, что Шайхула имеет какое-то отношение к этим смертям?
- Тот стражник был почти убежден в том, что все именно так и есть, но весомых доказательств этому не было, а подозревать можно кого угодно и в чем угодно.
Внезапно Айлин вспомнился вчерашний разговор с Шайхулой. Кажется, она между прочим сказала, что хорошо знает охотниц за деньгами, и то, какие они все наглые и жадные стервы... Уж не ту ли погибшую женщину она имела в виду? Если это действительно так, то становится понятно, отчего бывшая свекровь с такой легкостью решилась на темный обряд - ей не впервой убирать противников со своего пути.
- Это, знаете ли, рискованное предположение... - мать покачала головой. - А предъявлять подобное обвинение аристократке, не имея никаких доказательств, чревато...
- Я понимаю... - кинул головой Борас. - И потому сегодня, возвращаясь от бывших сослуживцев, зашел и к тому стражнику. Сейчас мой бывший сослуживец уже в возрасте, живет неплохо - у него прибыльное дело, но то, что смерть его сестры так и осталась неотомщенной - этого он не забыл. Ну, разговор у нас с ним несколько затянулся. Он помнит меня, и уже знал о ночном происшествии. Еще он в курсе того, что я вхож в ваш дом... Кроме того, как я понял, он уже давно до конца расследовал дело о смерти своей сестры, но, опять-таки, для обвинения не хватает вещественных доказательств.
- И что же он вам рассказал?
- Прежде всего то, что незадолго до того, как отправиться на войну, к нему приходил господин де Транниес...
- Отец Тариана?
- Да, в то время его сын Тариан был еще совсем ребенком... Так вот, господин де Транниес прямо сказал стражнику, что после своего возвращения намерен подать на развод со своей женой и жениться на матери своего маленького сына. Дескать, вашу сестру я искренне люблю, ребенка - тоже, а в нынешней семье отношения с женой уже давно и безвозвратно разладились, да и родной дом куда больше напоминает место заключения с бездушным надзирателем. В конце разговора господин де Транниес оставил стражнику довольно-таки солидную сумму денег для того, чтоб в его отсутствие они ни в чем не нуждались, и попросил приглядывать за будущей женой и ребенком - дескать, мало ли что может случиться в его отсутствие, жена у меня особа крутая... Как вы знаете, с войны господин де Транниес уже не вернулся. Погиб в бою.
- А когда произошло то несчастье? Ну, с женщиной и ее сыном...
- Через несколько дней после того, как стало известно о смерти господина де Транниес. В тот день у стражника было ночное дежурство, и когда он вернулся домой, то все были уже давно мертвы.
- Почему же в то время стражник не довел свое расследование до конца?
- Почему? - неприятно улыбнулся Борас. - Бывают такие обстоятельства, что ты вынужден отступить. Дело в том, что стражника однажды вызвали к начальству, и поинтересовались, не сам ли он убил своих сестру и племянника? Мол, ты что, друг ситный, надеялся после смерти мальчишки получить все денежки, что положены ему после гибели господина де Транниес? Неужто всерьез рассчитывал, что тебе, как единственному родственнику погибшего пацаненка, достанется хоть что-то из чужого золотишка, тем более что речь может идти об очень больших деньгах? Так вот, с этим делом - избавлением от племянника, ты поторопился, потому как мальчишка в свои права вступить не успел, и теперь единственное, что ты имеешь, так это дырку от бублика... В общем, стражнику исподволь дали понять: будешь и дальше копать это дело - объявим, что убийство сестры и племянника - это твоих рук дело. Так что тебе выбирать, как жить и что делать...
- И как он поступил?
- Ушел из стражи. Многие тогда об этом жалели, потому как мужик был головастый. Впрочем, беднягу можно понять.
- Чем он потом занимался?
- В охранники подался. Позже женился на вдове с кучей ребятишек, но, как я понял, ту историю с гибелью сестры и племянника он так и не забыл, да и как такое забудешь?! А еще с той поры он собирает все возможные сведения о госпоже Шайхуле - правда, об этом я узнал только сегодня, после разговора с ним... Так вот, выслушав меня, он сказал, что госпоже Айлин необходимо на какое-то время исчезнуть из пригорода, причем уехать туда, где ее никто не знает, и сделать это нужно немедленно, запутав за собой следы...
- Зачем? - упавшим голосом спросила мать.
- Иначе, по словам стражника, госпожа Шайхула до нее доберется... Понимайте эти слова как хотите.
На такое-то время в комнате повисло молчание, а затем Айлин улыбнулась:
- Спасибо, господин Борас. Если честно, то я не знала, как сказать маме, что я намерена уже сегодня уйти отсюда.
- Куда? - ахнула мать.
- Пойду на север, к Нази. Вообще-то это следовало бы сделать еще вчера, но тогда я еще на что-то надеялась... Вот так и избавляются от излишней наивности.
- Но как... Когда...
- Как только проснется Кириан. А пока я кое-что соберу в дорогу себе и ему.
- Ты что, собираешься и ребенка с собой взять?!
- Конечно. Раз бывшая свекровь намерена избавиться от меня, то и Кириана она вряд ли пощадит.
- Айлин, вспомни, что говорила знахарка. Через какое-то время малыш может перестать тебя слушаться, а то и вообще постарается убежать!
- Надеюсь, что я с ним справлюсь.
- Я не позволю тебе забрать ребенка! - мать вскочила на ноги. - Дорога долгая, идти надо невесть куда, и еще неизвестно, кто может встретиться в пути, а он такой маленький! И дорогу малыш не выдержит!
- Мама, если бы у нас был иной выход, я бы оставила Кира здесь... - молодая женщина тяжело вздохнула. - Сама знаю, что идти далеко, и для ребенка это трудное и тяжелое испытание, но ты вспомни, каким наш мальчик был совсем недавно - безразличный, неподвижный, равнодушный ко всему. Это сейчас Касиди ему поставила защиту, но она закончится через тридцать дней. Вернее, уже через двадцать восемь... Тогда Кир снова заболеет, и что нам тогда делать? Второй раз защиту Касиди поставить не сможет, а так я хотя бы попытаюсь спасти малыша... В общем, я ухожу вместе с ребенком, и это не обсуждается.
- Я иду вместе с вами... - мать встала со скамьи. - Одну с ребенком я тебя не отпущу.
- Исключено... - покачала головой Айлин. - Во-первых, тебе надо привести в порядок дом, а не то после пожара он совершенно непригоден для жилья...
- Да не о доме сейчас надо думать!..
- А вот я считаю, что об этом стоит подумать в первую очередь. До холодов еще есть время, и ты успеешь нанять работников, чтоб убрать все следы огня, а заодно и дом в порядок приведешь - сама же недавно говорила, что кое-где нужна серьезная починка. И потом, нам где-то надо будет жить, когда вернемся от Нази. Не в беседке же зимовать!
- Да, но...
- Соседям скажешь, что я уехала, чтоб отвезти ребенка к своим родственникам - мол, не стоит малышу все это время оставаться в полусгоревшем доме.
- Но ты же не сможешь вернуться через несколько дней!
- Верно. Тебе нужно будет между делом дать знать соседям, что, оставив ребенка у родственников, я отправилась на богомолье, тем более что вскоре едва ли не каждый начнет интересоваться, почему я не возвращаюсь, когда в доме такая беда. Скажи - пошла, чтоб отмолить грехи, и просить Светлые Небеса о том, чтоб Великие Боги смилостивились над нами, вернули покой и благополучие... В общем, придумаешь, что сказать. Главное, не говори, куда именно я направилась, благо в нашей стране мест для богомолья хватает.
- Это, конечно, так, однако...
- Кроме того, - продолжала Айлин, - если ты останешься здесь, то Шайхула будет уверена, что я нахожусь где-то неподалеку. Возможно, она будет искать меня с Кирианом в округе, или же у нашей родни, а мы тем временем будем уходить все дальше на север.
- Но когда она тебя не найдет в округе или у родственников...
- То, скорей всего, пошлет людей в Насиб. Вернее, по дороге, которая туда ведет.
- А если...
- Если она будет сомневаться, туда ли я направилась, то начнет исподволь выяснять, куда мы могли пойти. Господин Борас... - Айлин повернулась к резчику, - господин Борас, у меня сейчас одна надежда - на вас. Позже проговоритесь, как бы случайно, будто я, оставив ребенка в надежном месте, ушла на юг, или же на запад, чтоб найти хорошего лекаря для заболевшего ребенка... В общем, придумайте что-нибудь достоверное. Главное, чтоб нас не стали искать на севере.
- Не сомневайтесь, госпожа Айлин... - усмехнулся Борас. - Проговорюсь только под хмельком о том, что вы направились на юг, к каким-то там лечебным источникам...
- Совершенно верно! - улыбнулась Айлин. - Именно на юг я и собралась...
- Все равно! - упорствовала мать. - Никто не поверит, что ты могла уйти в такое трудное время, бросив меня в одиночестве, тем более что всем понятно: я одна не справлюсь ни с восстановлением дома, ни с огородом. Конечно, богомолье - дело хорошее, но сейчас не до него. Куда важней отстроить дом после пожара, навести порядок в саду и огороде, запасти дров на зиму...
- А ты и не будешь одна... - Айлин чуть развела руками. - Мне кажется, господин Борас давно собирается предложить тебе руку и сердце. Верно, господин Борас?
Трудно сказать, кто выглядел более смущенным после слов Айлин - мать, или бывший стражник. Но молодая женщина продолжала, не дожидаясь ответа.
- И потом, если вы будете вместе, то мое отсутствие будет выглядеть примерно как знак протеста против вашего союза. Мол, мать решила замуж выйти, тем более что нашелся человек, который поддержал ее в столь сложное время, а дочери это не понравилось, вот она и взбрыкнула, ушла к родственникам, нервы не выдержали: делайте вы, мол, что хотите, глаза бы мои вас не видели!.. А что, подобное поведение выглядит вполне правдоподобным для разведенной женщины, на которую одна за другой сыплются несчастья. В общем, сегодня же идите в храм, надеюсь, что священник не будет особо противиться столь быстрому браку.
- Погоди! - замахала руками мать. - Ты решаешь все за нас...
- Лучше вспомни, что говорила Касиди насчет твоей дальнейшей жизни... - Айлин продолжала улыбаться. - Так что это вопрос решенный, и больше не будем об этом говорить. К тому же, если вы поженитесь, то ты, мама, будешь находиться под защитой мужа, а у вас, господин Борас, появится заботливая жена. Кроме того, вдвоем вы сумеете восстановить этот дом - считайте, что вновь построите себе жилье, потому как трудов здесь надо положить просто немеряно. В любом случае со строительством и обустройством дома вам надо управиться до начала холодов. А сейчас давайте определимся со всем остальным...
Через несколько часов Айлин, взяв за руку Кириана, уходила прочь от родного дома. Она не стала оборачиваться, потому что знала, как тяжело ей будет увидеть плачущую мать. По счастью, эти слезы ни у кого не вызовут подозрения, ведь от того, что произошло этой ночью, может заплакать даже мужчина! Без сомнений, сейчас все соседки прибегут со словами утешения...
- Мама, а почему бабушка плачет? - спросил Кириан. Ребенку явно не хотелось никуда идти с матерью, ведь с бабушкой в последнее время ему было куда легче и проще.
- Просто нам надо ненадолго уехать, вот она и переживает.
- Не хочу никуда ехать! - теперь заплакал и малыш. - Я к бабушке хочу!
- Кир... - Айлин остановилась и присела возле ребенка. - Кир, мне тоже очень не хочется уходить, но иначе никак. То, что произошло этой ночью, может повториться, и этот злой дядя, что поджег дом бабушки, возможно, снова вернется. Вот потому-то нам и надо уехать подальше отсюда.
- А когда мы приедем назад? - всхлипнул Кириан.
- Только когда поймают того злого дядю, никак не раньше. А прятаться он может долго... К тому же бабушка обещала, что к нашему возвращению дом будет таким, как и прежде, и даже лучше!
- Она что, новый дом построит?
- Вроде того...
- А каким он будет?
- Не знаю. Вот когда вернемся, тогда и увидим...
На рыночной площади их уже ждал Борас. Ранее он, вместе с мусором, вывез из дома дорожный мешок, который Айлин собрала в дорогу, и теперь ей надо было забрать этот мешок у Бораса. К чему такие сложности? А разве не ясно? Выйди Айлин из дома с дорожным мешком за плечами, то стало бы понятно, что она собралась уезжать, и нет никакой уверенности в том, что кто-то любопытный не проследит за тем, куда именно направилась молодая женщина. Что ни говори, а зевак возле их дома все еще хватает, среди них вполне может оказаться и соглядатай от Шайхулы. Сейчас же Айлин сейчас вышла из дома с пустыми руками, словно направляясь по каким-то своим делам, так что вряд ли кому-либо может придти в голову мысль о том, что эта женщина собралась в дальний путь.
Надо сказать, что рыночная площадь в пригороде была немалых размеров, да и торговцев тут было ничуть не меньше, чем в городе. Между прочим, не только на городской площади, но и здесь проходили праздничные гуляния, сюда приезжали циркачи и скоморохи, а уж какие тут были ярмарки!.. Между прочим, именно здесь Тариан впервые увидел Айлин...
Так, надо выкинуть из головы все лишнее, сейчас не до воспоминаний о давно прошедших днях. Следует поторапливаться: к этому времени многие из торговцев на рынке начинают сворачивать свою торговлю - все же была уже вторая половина дня, пора собираться по домам.
Вообще-то это очередная ошибка с моей стороны... - подумалось Айлин. - Пожалуй, ей с сыном следовало бы уехать пораньше, желательно с утра, но вначале она наивно продолжала рассчитывала на приезд бывшей свекрови, а потом ребенок лег спать, и, вдобавок, слишком много времени заняли сборы в дорогу.
- Дядя Борас! - малыш побежал к бывшему стражнику. - Дядя Борас, мама сказала, что мы должны уехать отсюда, а я этого не хочу! Можно, я останусь?
- Кир, я тебя понимаю... - Борас подхватил малыша на руки. - И мне не хочется с тобой расставаться, только иначе сейчас поступить нельзя. А когда ты вернешься, мы с тобой пойдем выбирать щенка.
- И дом тогда уже новый будет?
- Конечно!
- А вы не боитесь того злого дядьку? Вдруг он снова придет?
- Честно? Боюсь, и даже очень. Потому-то я сегодня же приведу на двор твоей бабушки свою злую собаку. Можешь не сомневаться - она даже к калитке никого не подпустит. И у чужих людей никакой еды не берет...
- Спасибо, Борас... - Айлин закинула за плечо дорожный мешок. - Куда нам идти?
- Я провожу вас. Договорился с одним крестьянином, поедете с ним до Белых Ключей - он сам из тех мест, так что ему как раз по дороге, довезет. Это, как вы помните, первое большое село у вас на пути. Переночуете там, а с утра снова отправитесь в путь. Я тому крестьянину, как и положено, половину от оговоренной платы за проезд уже дал, а остальные деньги - пять медяков, придется вам заплатить, когда до Белых Ключей доберетесь. Вы знаете, какие в нашей стране существуют негласные правила: половина денег платится заранее, а вторая половина - после того, как доберетесь до места. Хорошо бы вам в Белых Ключах еще кого-то нанять: сами понимаете - дорога долгая, и лучше, чтоб вас везли, или же до Нази вам обоим придется идти пешком.
- Там видно будет. Где крестьянин, о котором вы говорили?
Оказалось, что нужная телега стояла недалеко отсюда, только вот хмурый крестьянин пробурчал, что надо еще немного обождать - дескать, он еще не загрузил в телегу все пустые мешки и корзины, потому как товар у него забрали совсем недавно. Ну, судя по своеобразному запаху, исходящему от мешков, мужчина привез на продажу в город вяленую и копченую рыбу. Сейчас, сбыв товар, он собирался домой, и, естественно, был совсем не против заработать пару лишних монет, взяв с собой попутчиков.
- Госпожа Айлин, раз у нас есть немного времени... - Борас явно собирался с духом. - Вы тут сказали насчет свадьбы, вернее, упомянули, что мне и госпоже Дейлин...
- Дядя Борас, ты что, жениться хочешь? - Кириан по-прежнему не слезал с рук бывшего стражника.
- Да, - чуть смутился тот. - На твоей бабушке. Что скажешь, парень?
- Конечно, дядя Борас! - кажется, будь такая возможность у Кириана, то он бы запрыгал от радости. - Женись, и мы будем жить все вместе!
- Я-то не против, но вот что на это скажет мне твоя бабушка?
- Она согласится! - судя по голосу ребенка, у него явно не было никаких сомнений в том, что за Бораса охотно пойдет любая женщина.
Вот так-то оно и бывает... - подумалось Айлин. Ранее Кириан чуть ли не ежечасно вспоминал отца, спрашивал, когда тот придет, плакал, что папы все еще нет... Прошло не так много времени, а Борас своим постоянным присутствием и беспрерывной заботой сумел смягчить ребенку горечь от разлуки с отцом., да и сам стражник по-настоящему привязался к парнишке. Ах, Тариан, Тариан, ты сейчас невольно делаешь все, чтоб малыш безвозвратно отдалился от тебя!
- Госпожа Айлин... - бывший стражник смущенно посмотрел на молодую женщину. - Вы и вправду уверены, что ваша мать мне не откажет? Она ведь из высокородных, а я из простых. Чернь, можно сказать...
- Ну, из простых, как вы изволили выразиться, был и мой отец... - улыбнулась Айлин. - Кроме того, должна вам сказать - вы нравитесь моей матери, а после нашего отъезда она останется совсем одна. Что же касается меня - то я буду по-настоящему рада, если у вас все сладится. Сейчас в ее жизни наступила темная полоса, и мать очень нуждается в близком человеке, который был бы с ней рядом. Вы тоже одиноки, а если будете вместе - все начнет налаживаться! Вам еще многие начнут завидовать - в этом попрошу верить мне на слово.
- А родственники вашей матери как отнесутся к нашему браку?
- Забудьте о них... - Айлин только что рукой не махнула. - К сожалению, им нет до нее никакого дела.
- Как так?
- Ну, прежде всего, как вы знаете, они живут не здесь, а в соседнем городе. Видите ли, в семье матери детей было много - двое сыновей и десять дочерей. Ну, сыновья пошли служить в армию, а из десятка дочерей замуж вышли только четверо, в том числе и моя мать. Еще двое ушли в монастырь, а остальные четверо по-прежнему живут в старом родительском доме, и о нас с матерью они стараются не вспоминать, потому, как в свое время она вступила в брак с человеком из простонародья. Девушка знатного рода и простой воин - это мезальянс, и о подобном... недоразумении, случившемся в семье высокородных, лучше забыть. К тому же мать не может даже лишний раз съездить в тот город, навестить своих родных...
- Почему?
- Да просто потому, что четыре незамужних женщины под одной крышей, каждая со своим характером, да еще и обиженная на судьбу... Скажем так: там все далеко не просто, и страсти кипят просто нешуточные. Тем не менее, каждая из них безмерно гордится своим происхождением, и в свое время все четыре отказались от брака с простолюдинами, хотя к ним сватались довольно-таки состоятельные купцы, желающие получить в семью настоящую аристократку. Облагородить кровь, так сказать... Что же касается тех сестер, что сумели выйти замуж, то их мужья относятся пусть и к мелкопоместному, но дворянству. В общем, как ни кинь, а получается невеселая картина: в семье матери уверены, что она уже давно поставила себя вне семейства своим браком с человеком низкого происхождения.
- А как та родня относится к вам?
- Я дважды была в родном доме матери... - Айлин только что не поморщилась от неприятных воспоминаний. - И оба раза мы ездили туда на похороны - вначале умер дедушка, а через несколько лет скончалась и бабушка. Ну, ко мне и матери ее родственники отнеслись без особой любви, косились весьма неприязненно: мол, наша сестра знала, за кого выходила замуж, так что их прохладные взгляды по отношению к нам, а особенно ко мне, были вполне объяснимы - своим неравным браком мать словно вычеркнула себя из семьи. Я же вообще считаюсь чем-то вроде недоразумения, семейного позора - дочь простолюдина... Когда же была моя свадьба, то на нее, разумеется, приглашали родню матери, только вот отношение к ним на том празднике со стороны родственников жениха было довольно-таки безразличным. Вдобавок бедному родству невесты, то есть меня, ясно дали понять, что ни на какую помощь со стороны новоприобретенной родни им рассчитывать не стоит. К тому же мать Тариана обмолвилась: дескать, этих нищих родичей у невесты что-то слишком много, со счету собьешься... Дело кончилось тем, что родственники матери всерьез обиделись, и с тех пор почти окончательно порвали отношения с нашей семьей... Так что, господин Борас, мне бы очень хотелось, чтоб сейчас вы стали для моей матери надеждой и опорой. В данный момент ей больше надеяться не на кого.
- Я постараюсь... - кивнул тот.
- Спасибо... - Айлин чуть помедлила. - Господин Борас, а теперь я вас попрошу честно ответить на мой вопрос. Мне нужна правда, и безо всяких околичностей.
- Да, конечно.
- Скажите, какие именно чувства вы испытываете, глядя на меня? Я замечаю, что вы стараетесь даже не смотреть в мою сторону...
- Извините...
- Господин Борас, я спрашиваю не просто так. Мне предстоит долгий путь, и я должна иметь представление, что люди чувствуют при виде меня. Право же, в ответ на вашу честность с моей стороны не будет никаких обид. Как раз наоборот - я вам буду искренне признательна за правду.
На лице бывшего стражника отразилась целая гамма чувств. Такой просьбы он точно не ожидал, и, будь на то его воля, отвечать не за что бы ни стал. В то же самое время ему было понятно, что молодая женщина, и верно, желает слышать правду, а не слова утешения.
- Видите ли, госпожа Айлин... - после паузы заговорил он, - дело в том... В общем, каждый понимает - с вами что-то не то... Отчего-то вас... ну, не хочется вас любить, как человека, симпатии к себе не вызываете, да и сближаться с вами нет никакого желания! То есть нельзя пояснить точно, почему и отчего... Вы словно отталкиваете людей одним своим видом... Я даже нужных слов подыскать не могу, чтоб пояснить, как это...
- Говорите, как есть.
- Ну... Знаете, такое впечатление, будто от вас даже на расстоянии несет чем-то неприятным... Нет-нет, речь не о каких-то там дурных запахах, тем более, что их нет! Тут другое... Я человек не очень образованный, не могу толком выразить свои мысли, но от вас словно исходит... - тут резчик замялся, не решаясь произнести то слово, что просилось к нему на язык.
- Омерзение? - Айлин решила произнести то, что уже давно приходило ей на ум при виде того, как на нее смотрят люди. - Отвращение? Отторжение?
- Да... - кивнул головой Борас. Похоже, ему стало легче оттого, что не он произнес эти слова. - Это вы правильно сказали. Вернее, не совсем так, а словно в кучу намешано понемногу от каждого из этих слов...
- Вернее, от меня несет отторжением примерно так же, как от бродяг и нищих исходит дурной дух? - Айлин удивлялась собственному спокойствию. Хотя с чего ей, собственно, закатывать истерику, если за последнее время ей и без того многое стало понятно, и слова Бораса просто кое-что уточняли...
- Ну да... - бывший стражник и сам был не рад этому разговору. - Не знаю, как сказать, чтоб понятно было... Я сам никогда не воевал, но один из моих друзей рассказывал, что когда две армии стоят друг напротив друга, то между ними есть что-то вроде ничейной земли, на которую первым никто старается не ступать. Вот так и вы: вроде и красивая, и умная, и относитесь ко всем благожелательно, а вокруг вас словно пустое пространство, как та ничейная земля, и на то пространство лучше не переступать, а иначе тому человеку, что приблизится к вам, станет не только тошно, но и... очень и очень неприятно...
- Теперь мне понятно, отчего при виде меня люди отводят глаза в стороны... - невесело усмехнулась Айлин.
Тут подал голос возница. Он как раз закончил с погрузкой, и недовольно пробурчал:
- Э, хватит болтать! И без того до Светлых Ключей путь неблизкий, быстро не доберешься, а вы еще лясы точите невесть сколько времени... Прощайтесь побыстрей, да поехали.
- Да, конечно, пора...- Айлин села на телегу. - Сынок, нам пора.
- Не хочу! - из глаз Кириана брызнули слезы. - Не хочу ехать! Я лучше с бабушкой останусь и дядей Борасом!
- Малыш, надо ехать... - было заметно, что Борас с неохотой расставался с ребенком. - Но зато к твоему возвращению мы дом починим.
- А беседку?
- И беседку в порядок приведем.
- Кролики разбежались... Их поймать надо, и в клетку посадить...
- Не волнуйся: всех сбежавших отыщем, и на место вернем.
- А щенка возьмем?
- Давай договоримся так: я пока что в дом бабушки свою собаку приведу - она точно никого из злодеев даже близко не подпустит, а щенка мы возьмем, когда ты вернешься.
- Я его сам выберу?
- Конечно, сам!
- Хорошо... - Кириан постарался улыбнуться. - Тогда я поеду.
- Долго я вас еще ждать-то буду? - возница уже забрался в телегу. - Что, до завтра прощаться будете?
- Все, малыш, до свидания... - Борас посадил в телегу Кириана, глаза у которого вновь стали наполняться слезами. - Будем ждать вашего возвращения. Пусть Светлые Боги будут вам в помощь, а мы будем молиться о том, чтоб ваша дорога была спокойной и удачной...
Больше резчик ничего сказать не успел, потому как возница, которого всерьез вывели из себя долгие разговоры, тронул лошадь с места. Айлин с грустью смотрела на бывшего стражника, который провожал их взглядом. Впрочем, стоило отъехать совсем немного, как Бораса заслонили прохожие, потом дорогу загородила чья-то карета, а вскоре их телега свернула за угол. Все, - как бы со стороны подумала Айлин, - с этой минуты мне следует надеяться только на себя.
Первым делом она достала головной платок, и обвязала им голову, низко надвинув край платка на лоб, и прикрыв нижнюю часть лица. В летнее время на проселочных дорогах большинство крестьянок ездило именно так, спасаясь от вездесущей пыли. Хочется надеяться, что сейчас и она не привлечет ничьего внимания - невзрачное платье, холщовый дорожный мешок, просто одетый ребенок... Таких бедных женщин, направляющихся куда-то по своим делам, на дорогах хватает, и никто не проявляет к ним особого интереса.
Телега неторопливо катила по улицам, все дальше и дальше удаляясь как от рыночной площади, так и от родного дома. По счастью, Кириан успокоился, и с любопытством смотрел по сторонам. Все верно - это Айлин выросла здесь, и потому хорошо знала всю здешнюю округу, а Кириан, если ранее и бывал в пригороде, то, как правило, не ходил дальше той улицы, где стоял дом его бабушки. Ну, а после того, как Тариан выставил семью из дома, то уже мать с бабушкой не выпускали ребенка на улицу: Айлин не хотела, чтоб от соседских детишек Кириан узнал о разводе родителей. Глупо признаваться в собственной наивности, но молодая женщина до последнего верила, что их семью еще можно сохранить, и потому не хотела раньше времени расстраивать ребенка, сообщать ему, что отец бросил их. А потом малыш заболел...
Постепенно дома попадались все реже, а прохожих становилось все меньше. Зато впереди по дороге катило несколько телег, да и позади дребезжал какой-то возок: все верно, во второй половине дня крестьяне, с раннего утра приехавшие на рынок, начинают возвращаться домой. Если Борас не ошибся, то этот крестьянин должен добраться в Белые Ключи еще до заката. Там они переночуют, и с утра пораньше Айлин с сыном направятся дальше. Хочется надеяться, что у них хватит на дорогу сил, а вместе с тем хватит и денег.
Молодая женщина чуть улыбнулась, вспоминая о том, как мать пыталась отдать ей все деньги, что у нее были - мол, в долгом пути без денег нельзя, а я уж как-нибудь обойдусь!.. Несмотря на возражения матери, Айлин взяла всего лишь часть денег, оставив все остальное на восстановление дома после пожара - что ни говори, а золота на это потребуется немало.
Возможно, тех монет, что она прихватила в дорогу, и не очень много, но вместе с деньгами у нее с собой были припрятаны сережки и обручальное кольцо - все, что осталось от прежней богатой жизни. На крайний случай можно продать и их, все же они стоят немало. К сожалению, это были почти все украшения, что остались у Айлин после развода - все остальное находилось в том ларце, что Шайхула предусмотрительно унесла из дома сына, резонно опасаясь, что невестка после развода оставит драгоценности себе. У молодой женщины остались при себе только те украшения, что были на ней в то время, когда Тариан объявил жене о том, что намерен развестись.
Губы молодой женщины чуть тронула горькая улыбка - так иногда поневоле и вспомнишь тот ларец с драгоценностями, что раньше был у нее, тем более что муж в свое время не скупился на дорогие подарки для любимой жены. Вернее, когда-то любимой... За несколько лет семейной жизни украшений в том ларце скопилось немало, и сейчас мать Тариана явно собирается подарить их новой нареченной своего сына...
Правда, после развода, кроме сережек и обручального кольца, у Айлин был еще и перстень с восхитительным зеленым опалом, который муж ей подарил вскоре после свадьбы. Как тогда сказал Тариан: мол, увидел я этот камень в лавке ювелира, и понял, что он должен быть только твоим - ведь это такая красота! Айлин же, едва взглянув на этот камень, ахнула от восхищения. Раньше она, разумеется, слышала об опалах от матери, но сама никогда не видела таких удивительных камней. Впрочем, тут было чему удивляться: внутри бездонно-зеленой глубины словно жил целый мир самых разных красок и необычных переливов. Чудесный камень сразу же заворожил молодую женщину невероятной игрой цвета и сверкания золотых звездочек, а также тем, как сквозь разноцветные сполохи в глубине камня пробивался лучезарный свет. Бывает, что в какую-то вещь влюбляешься сразу и навсегда, и это был как раз тот случай. Именно потому ранее Айлин почти никогда не снимала тот перстень - просто хотела, чтоб этот камень волшебной красоты всегда был при ней.
Все это осталось в прошлом, и сейчас этого перстня у нее уже не было. Айлин отдала его Касиди как плату за то, что та, хотя и не смогла помочь в беде, но подсказала, что им следует делать, куда идти, и к кому обратиться за помощью, не побоялась нарушить кое-какие правила, установленные в их круге. Вообще-то знахарка и не заговаривала об оплате, но Айлин понимала: есть то, за что надо платить, и дело тут даже не в деньгах - просто стоит дать понять человеку, насколько ты благодарен ему за оказанную помощь. Касиди, увидев положенный на стол перстень с камнем необычной красоты, ничего не сказала, лишь покачала головой, но Айлин знала, что отдав украшение, она поступила правильно. Молодая женщина прекрасно понимала, что если кому-то станет известно об излишней откровенности знахарки, то она рискует навлечь на себя гнев многих мастеров запретных знаний, так пусть хотя бы этот удивительный камень послужит ей небольшим утешением...
Еще Айлин перед уходом отдала матери то самое незаконченное письмо, которое писала незадолго до пожара - мол, передай его Тариану, если тот в их отсутствие вдруг одумается, придет сюда, и начнет интересоваться бывшей женой и сыном. Правда, письмо было оборвано на полуслове, но заканчивать его Айлин не стала - на это просто не было времени, и потом, главное она успела написать, а насчет всего остального бывший муж пусть догадывается сам...
- Мама, а куда мы едем? - голос сына оторвал Айлин от дум. Оглянувшись, она заметила, что они давно миновали пригород, и сейчас телега катит среди перелеска.
- Сынок, доедем до деревни, которая называется Белые Ключи, а на следующее утро поедем дальше.
- Куда?
- Довольно далеко...
Только сейчас женщина заметила, что возница слез с телеги, и идет рядом с лошадью. Кажется, в этом нет ничего особенного, но Айлин поняла - этот человек просто пытается оказаться как можно дальше от неприятного ему человека. Как видно, крестьянину по-настоящему тошно находится рядом с ней, иначе он вряд ли пошел бы пешком, тем более что до Белых Ключей путь не близок. Да и Кириан находится не рядом с матерью, а забрался на другой край телеги, туда, где были сложены мешки и корзин, поставленные одна на другую. Что ж, сейчас она в очередной раз видит перед собой наглядное подтверждение слов Бораса.
До Белых Ключей доехали несколько раньше, чем предполагала Айлин. В этом нет ничего удивительного, ведь мужик всю вторую половину дороги понукал свою лошадь, торопил, чтоб она шла поскорей. Конечно, вполне может быть и так, что он хочет как можно быстрей попасть домой, но молодая женщина была уверена - крестьянин просто-напросто стремиться как можно быстрей избавиться от своей неприятной попутчицы.
Предположения молодой женщины оправдались полной мерой, как только телега оказалась на околице деревни. Там мужик остановил лошадь, и с видимым облегчением пробурчал:
- Все, слезайте. Приехали.
- А вы не могли бы довезти нас до постоялого двора... - начала, было, Айлин, но мужик только что руками не замахал.
- Не, не! Я и без того в городе припозднился, меня давно дома ждут, так что вылезайте скорей, некогда мне с вами разговаривать! А до постоялого двора добраться легче легкого - идите по улице прямо, никуда не сворачивая, как раз до нужного места дойдете. Так что давайте деньги, и шагайте по своим делам...
Делать нечего - до постоялого двора женщине с сыном пришлось добираться пешком. Ну да в этом нет ничего страшного, - Айлин невесело усмехнулась про себя, - следует радоваться уже тому, что мужик не высадил их по дороге, хотя ему явно хотелось это сделать. Что ж, в этом случае стоит благодарить извечную привычку скуповатых крестьян не терять деньги понапрасну - если он в пути высадит неприятных ездоков, то не видать ему пяти медяков, обещанных за проезд до Белых Ключей, а по деревенским меркам это довольно-таки неплохие деньги...
На постоялом дворе Айлин удалось снять самую дешевую комнатку, в которую она сразу же ушла вместе с сыном: в дорожном мешке было немного еды, взятой из дома, так что терять время на ужин в общем зале они не стали. В крохотной комнатке, где из всей мебели была только одна кровать, мать с ребенком немного поели, а потом Кириан заснул - за один день для ребенка оказалось слишком много впечатлений, а вот Айлин еще долго лежала подле сына, не в силах забыться сном. В голову лезли думы о завтрашней дороге, о том, как Кириан вынесет дальнейший путь, вспоминала о матери и Борасе - как-то у них все сложилось?!
Молодая женщина и сама не поняла, отчего в ее памяти вновь всплыл образ Тариана, припомнились разговоры о его предстоящей свадьбе... Она, конечно, пыталась думать о прежнем муже как можно реже, только вот подучалось это плохо. Вот и сейчас Айлин было тяжело вспоминать о бывшем муже, и дело было не только в ее личной обиде - еще ей было по-настоящему горько представлять, что может ожидать Тариана в дальнейшем. Касиди говорила Айлин, что на ее бывшего мужа и его нынешнюю невесту наложен сильнейший приворот, с которым ей никак не справится: дескать, многие думают, что в привороте нет ничего особенного, и даже более того - он благо для тех, кто никак не решиться ступить в брак... К сожалению, все обстоит совсем иначе.
Помнится, знахарка тогда долго качала головой, и вздыхала: у некоторых людей совсем нет ума, когда они заказывают колдунам такой обряд! Почему она так говорит? Причин много, и одна из них та, что судьба детей, рожденных у пары, соединенной при помощи приворота, как правило, никогда не бывает счастливой, или же те дети могут родиться не совсем здоровыми. Мол, приворот - это самое настоящее насилие над личностью, и, по сути, представляет собой один из видов порчи, то есть в корне меняет человеку судьбу, предначертанную ему свыше, а это большой грех. По словам Касиди, в мире все должно находиться в равновесии, в том числе добро и зло, и если кто-то согрешит, то отвечать за это все равно придется. Совершенное хоть кем-то зло и добро - оно возвращается назад, только вот, к сожалению, частенько ответственность за чужие прегрешения несут их дети, а то и потомки...
Айлин вновь вспомнились первые дни после ее свадьбы, ведь именно тогда она стала понимать, что это такое, когда тебе в мужья достался по-настоящему любящий человек, а именно таким и был Тариан. Сейчас об этом можно вспоминать с улыбкой, но вначале она боялась начала семейной жизни, не знала, как вести себя с человеком, к которому не испытывала даже малейшей привязанности. Но все оказалось иначе, молодым людям было хорошо вдвоем: они разговаривали, шутили, смеялись, танцевали при свете свечей, читали или же просто молчали, и это молчание соединяло не хуже слов любви...
К сожалению, те счастливые мгновения безвозвратно ушли, так что и думать об этом не стоит, только вот в голову Айлин безостановочно лезли мысли о том, что, очевидно, и свою новую жену Тариан будет любить так же сильно, как когда-то любил и ее. От подобных предположений на душе становилось еще больнее, только вот сделать хоть что-то для того, чтоб изменить происходящее, было ей не по силам, и от осознания собственной беспомощности слезы сами собой текли из глаз, скатываясь на подушку из грубой дерюги, набитой прошлогодней соломой...
Утром, Айлин с сыном сидели в общем зале, стараясь поесть перед дорогой. Почему стараясь? Увы, здешний повар явно не был мастером своего дела: каша была мало того, что комковатая, так еще и подгорелая. Ну, Айлин еще могла уговорить себя съесть то, что было положено с ее миску, а вот Кириан хныкал, и наотрез отказывался пробовать подгорелую серую массу. Конечно, ребенок привык к другой еде, да и бабушка готовила замечательно, так что даже пробовать незнакомую пищу, к тому же неприятно выглядевшую и плохо пахнущую, он никак не хотел. Вдобавок ко всему мать и сын сидели едва ли не в одиночестве за длинным столом, хотя народу в обеденном зале хватало - просто через какое-то время, когда Айлин и Кириан сели за стол, вокруг них оказалось пустое пространство: постепенно сидящие рядом люди, прихватив свои кружки и тарелки, пересаживались на другие места.
Пожалуй, все это становится слишком заметным, и потому надо быстрей уходить. Айлин заставила сына выпить кружку молока, купила в дорогу ковригу хлеба и копченую грудинку. Не стоит тут попусту засиживаться, мозолить глаза окружающим, ребенок потом поест, в дороге...
Несколько дальнейших дней пути были непростыми, но, по счастью, без особых происшествий. На дороге хватало людей, идущих куда-то по своим делам, и на женщину с ребенком никто не обращал особого внимания. Если удавалось, то какое-то время мать с сыном ехали на крестьянских телегах, но куда больше приходилось идти пешком. Сердобольные крестьяне не раз предлагали подвезти мать с сыном до ближайшей деревни, но такие поездки длились недолго, а если точнее, то до того времени, пока у очередного возницы хватало терпения выносить эту неприятную особу, то есть Айлин. Пару раз молодая женщина пыталась пристроиться к паломникам, идущим на поклонение в очередной монастырь, но проходило совсем немного времени и люди настолько открыто начинали избегать Айлин, что она и сама старалась уйти от них.
Радовало хотя бы то, что дорога была довольно оживленной, да и места вокруг достаточно обжитые, так что идти можно было спокойно, неподалеку всегда были люди. Ну, а по обе стороны дороги была обычная картина: леса сменялись полями, которые были засеяны рожью и ячменем, то и дело встречались деревни, пастбища, луга со скошенной травой, а потом снова шли леса.
Для Айлин не составляло особого труда идти пешком, но вот Кириан быстро уставал - еще бы, ему еще нет и четырех лет, какие уж тут могут быть долгие переходы! К тому же он едва ли не постоянно капризничал, пытался уйти от матери, то и дело плакал, просился к бабушке... Частенько Айлин приходилось нести сына на своей спине, потому что он или не хотел идти дальше, или же просто не мог. Да, дорога, и верно, оказалась куда сложнее, чем казалось вначале, да и шла молодая женщина куда медленнее, чем рассчитывала - увы, но когда с тобой маленький ребенок, то надо понимать, что в пути будет все далеко не так легко и просто.
Единственное, что радовало путников - так это хорошая погода. Тепло, но не жарко, чистое небо, небольшой ветер, нет дождей... Просыпаясь, Айлин каждый день молила всех Светлых Богов, чтоб такая благодать продолжалась как можно дольше.
...В тот день уставшая женщина к вечеру даже не дошла, а добрела до поселка под названием Верховье. Вернее, вечер уже давно наступил, солнце вскоре должно было скрыться, так что следовало позаботиться о ночлеге. Идя по пыльной улице меж крепких домов, Айлин невольно отмечала, что это поселок был, пожалуй, самым большим из тех, что уже встречались на ее пути, а, значит, и постоялый двор тут должен быть немалым. Сейчас надо снять самую маленькую комнатенку, и лечь спать. Вернее, провалиться в сон без сновидений...
Увы, но тут им не повезло. Хозяин постоялого двора, мельком глянув на мать с ребенком, сказал, как отрезал: свободных мест нет! Народу, дескать, много, все забито, не обессудьте, но пустить вас на постой никак не могу!
Подобное отношение к себе Айлин не удивило: что ж, такое объяснение не лучше и не хуже остальных, тем более что и ранее случалось нечто похожее - им уже дважды отказывали в ночлеге. Владельцы дорожных гостиниц - народ ушлый, нюхом чуют, кого можно пустить, а кому лучше с извинениями показать на порог. Разумеется, от бедно одетых матери с ребенком вряд ли можно ожидать какой-то опасности, но, тем не менее, было в этой бабе, покрытой дорожной пылью, нечто такое, что вызывало к ней стойкую неприязнь. Нет уж, непонятным просителям лучше сразу же отказать в ночлеге, тем более что женщина явно будет запрашивать самую дешевую комнатку, то есть особой прибыли с них все одно не будет. Ребенка, конечно, жалко, но поселок большой, может, кто и пустит их к себе переночевать...
Ладно, не страшно... - отстраненно подумала Айлин. - Погода стоит замечательная, да и ночи еще не темные. Переночуем и за поселком, в какой-нибудь развалюшке, не в первый раз. Места тут спокойные, на дорогах, кажется, не шалят...
Пусть места в гостинице для них не нашлось, только перед тем, как уйти, все одно надо поесть и напоить молоком Кириана - ребенок вымотался за день пути. Заодно неплохо бы купить что-нибудь из еды - завтра с рассветом опять в дорогу, так что утром надо будет поесть поплотнее, все одно неизвестно, когда в следующий раз перекусят. Значит, сейчас они поужинают на этом постоялом дворе, а потом сразу же отправятся искать место для ночлега.
Когда мать с сыном вновь вышли на двор, то уже начинало смеркаться. Айлин завязывала дорожный мешок, когда Кириан вдруг радостно закричал:
- Папа! Мама, смотри, это папа! Он приехал сюда!
У Айлин от неожиданности из рук выпал мешок, а Кириан со всех ног бросился к мужчине, который только что въехал во двор, и сейчас сошел на землю со своего коня. Мужчина стоял спиной к Айлин, и той на мгновение показалось, что она и впрямь видит своего мужа. Неужели это, и верно, Тариан?! Знакомая осанка, светлые волосы, ладно подогнанная по фигуре одежда из тонкой темной кожи...
Впрочем, этот самообман длился недолго: мужчина обернулся, и стало понятно, что сын и мать обознались - этот человек не имел никакого сходства с Тарианом. Надо же: со спины он, и верно, очень похож на бывшего мужа, зато внешне они были совершенно непохожи. Тариан ростом невысок, чуть ниже Айлин, а этот мужчина выше ее более чем на полголовы, да и на лицо незнакомец (чего уж там скрывать!) выглядит куда красивей бывшего мужа. Вот и подбежавший к мужчине Кириан в растерянности стоит подле него, словно ожидая, что все в мгновение ока переменится, и он на самом деле увидит перед собой отца.
- Извините... - теперь уже и Айлин оказалась возле незнакомца. - Просто со спины вас можно принять за моего мужа, вот ребенок и ошибся...
Мужчина чуть заметно кивнул, мельком глянув на стоящую перед ним женщину, бросил поводья подбежавшему слуге и направился на постоялый двор. Конечно, этому человеку незачем обращать внимание на какую-то крестьянку, тем более что мужчина был явно не из простых обывателей. Айлин заметила дорогую сбрую на крепком гнедом жеребце, хорошее оружие, да и одежда на незнакомце была не из дешевых - такой дорожный костюм из тонкой кожи стоил ой как немало!.. Ну да Бог с ним, с этим человеком, тем более что им уже давно пора уходить отсюда и искать место для ночлега.
К сожалению, на этот раз им не везло: миновав поселок, мать с сыном долго шли по дороге, и Айлин все это время высматривала хоть какой-нибудь заброшенный сарай или овин. Ранее, если им не удавалось остановиться на ночь в придорожной гостинице (напроситься на постой в крестьянские избы не удалось ни разу) - тогда Айлин искала хоть какое-то строение, стоящее неподалеку от дороги. Как правило, это были сараи для хранения сена, или же заброшенные дома без окон и дверей, а то и с наполовину обвалившейся крышей. Конечно, идти в такие постройки никак не хотелось, да и в душе был страх неизвестности - мало ли кто может обитать в стоящем на отшибе домишке?!, только вот иного выбора у них все одно не было...
Время шло, наступила ночь, а никакой, даже самой захудалой сараюшки, им так и не попадалось. Конечно, ночи все еще были довольно светлые, только сейчас дорога шла лесом, а потому вокруг была сплошная темень, и идти было просто-напросто страшно. Тот, кто хотя бы раз бывал в ночном лесу, тот знает, какие непонятные и жутковатые звуки раздаются то и дело в той тьме.
Н-да, прогулку по ночному лесу вряд ли можно назвать большим удовольствием, особенно если учесть, что ранее Айлин и в дневном-то лесу почти не бывала. А что ей там было делать? Мать лес не любила, их знакомые туда тоже ходили нечасто, в пригороде деревьев и так хватало, и потому для молодой женщины лес был тайной за семью печатями. А еще она его очень боялась...
Хорошо еще, что сейчас, на ночной дороге они были совершенно одни, хотя это еще как сказать... Пожалуй, было бы куда спокойнее, если б с ними был хоть один человек, и уже неважно, мужчина это, или женщина. Только вот где его взять, этого желанного спутника, да еще и ночью, если от Айлин и при свете дня шарахаются люди?! Что ни говори, а брести одной в темноте, вернее, не одной, а с маленьким ребенком, трясясь от непонятных шорохов - это просто жутко.
Даже усталый малыш, забравшись на спину матери и обхватив руками ее шею, боялся громко плакать, ведь в тишине леса каждый звук разносился очень далеко. Еще ему было очень страшно, и потому Кириан закрыл глаза, чтоб не видеть темноты вокруг. Кажется, он даже забылся тревожным сном...
Пожалуй, - отстраненно подумала Айлин, - пожалуй, все же стоило попроситься на ночлег в одном из домов поселка, может, нашлась бы хоть одна добрая душа! Но кто же знал, что в этих местах по дороге не найдется даже захудалой халупы!? На дороге до Верховья нередко встречались старые придорожные домишки, а тут - как отрезало, нет ничего похожего даже на разрушенный от времени сарай! Попалось бы сейчас на дороге хоть что-то отдаленно смахивающее на место для ночлега - враз бы туда пошла! Все же ребенок, пусть и небольшой, весит немало, да и за день она очень устала, так что отдых и сон ей просто необходим.
К сожалению, там, где сейчас шла Айлин, по обеим сторонам дороги стеной стояли высокие деревья, а сворачивать в лес, когда вокруг не видно ни зги, тоже не стоит - мало ли какая там на земле может оказаться яма, или же в темноте можно наступить на змею... Конечно, если в самое ближайшее время у дороги не встретится хоть какое-то строение, то они с сыном будут вынуждены пойти ночевать в лес, который в темноте выгладит по-настоящему страшно. И хотя ночи сейчас стоят теплые, да и зверье летом сытое, но все равно не хочется укладывать ребенка спать на землю посреди леса. К тому же комары и мошка все одно не дадут возможности выспаться как следует...
Молодая женщина настолько устала и измучилась, что не поверила своим глазам, когда за одним из поворотов темная полоса леса оборвалась, и она увидела дом, стоящий неподалеку от дороги. Вернее, вначале Айлин разглядела крепкий забор из струганных досок, а лишь потом заметила, что над забором возвышается крыша дома. Похоже, что здесь живут люди...
Дом около дороги... В тот момент молодой женщине показалось что это едва ли не милость Небес к усталым путникам, которым теперь следует напроситься на ночлег к здешним хозяевам. Конечно, вряд ли обитателям этого одинокого дома понравится, что их кто-то будит посреди ночи, но хочется надеяться, что они сжалятся хотя бы над уставшим ребенком. Да и сама Айлин чувствовала, что ее силы почти на исходе, и если им откажут в ночлеге, то она приляжет здесь, на земле у забора - все же тут спать лучше, чем в лесу...
Женщина уже подняла руку, чтоб постучать в ворота, когда заметила, что они чуть приоткрыты. Странно, обычно в тех домах, что стоят у дорог, запоры крепкие - мало ли кто бродит по здешним стезям!, да и сами хозяева вечерней порой никогда не забывают проверять, надежно ли закрыты окна и двери. И собака почему-то голос не подает, хотя в подобных местах хозяева обычно держат даже не одну, а нескольких хорошо обученных собак. Хм, непорядок... Ну, раз такое дело, то и она постарается не шуметь.
Айлин проскользнула на двор, еще немного приоткрыв ворота. Петли даже не скрипнули - как видно, были хорошо смазаны. Собаки, если они были, все еще молчали, не подавали голоса, а это могло означать только одно - здесь их нет, что очень странно, ведь собак для охраны принято держать в каждом доме. Возможно, со здешними собаками что-то случилось, или же хозяин куда-то ушел, прихватив для безопасности всех своих собак, хотя подобное предположение выглядит весьма неправдоподобно. Впрочем, что бы то ни было, но молодая женщина решила, что она не будет беспокоить хозяев, тем более что им явно не понравится гостья, заявившаяся ночной порой.
Окинула взглядом двор - конечно, сейчас ночь, но этот дом находился все же не посреди леса, а на небольшом лугу, так что до этого места не доходила сплошная темень стоящего стеной леса, и потому можно было рассмотреть, куда зашли женщина с сыном. Дом хороший, крепкий, немалых размеров, в два этажа, и даже в темноте заметно, что построили его не так давно. Похоже, что тут живут состоятельные люди - во всяком случае, у многих знакомых Тариана именно так выглядели загородные поместья. Окна закрыты ставнями, сквозь которые не пробивается свет - наверняка хозяева давно спят, а раз такое дело, то и ей не стоит понапрасну беспокоить людей. Пожалуй, следует незаметно пробраться в сарай, стоящий в глубине двора - там вполне можно переночевать, а утром она или уйдет пораньше, еще до того, как проснутся хозяева, или же постарается с ними как-то объясниться...
Айлин, стараясь держаться самых темных мест двора, а заодно и ступая как можно тише, добралась до сарая. Дверь в него тоже была всего лишь закрыта на щеколду, так что попасть внутрь не составило особого труда. Вообще-то это было хорошим знаком: если дверь закрыта с внешней стороны, то, значит, внутри никого нет. Раскрывая дверь, женщина приятно удивилась - и тут петли смазаны, ни шума, ни скрипа. Правда, в самом сарае сейчас было настолько темно, что, как говорится, хоть глаз коли, но это не страшно: главное, у них с сыном на эту ночь есть крыша над головой.
Аккуратно прикрыла за собой дверь, и, держась одной рукой за стену, медленно пошла вдоль нее. Конечно, в сарае может находиться множество самых разных вещей, но хочется надеяться, что тут есть сено или солома.
Повезло: через несколько шагов она наткнулась на целую кучу сена, лежащего у стены. Наконец-то! Не теряя времени, женщина сбросила тяжелый дорожный мешок, уложила на сено спящего сына, и сама легла рядом, прижимая к себе теплое тельце ребенка. Все, теперь можно немного поспать, а со здешними хозяевами она поговорит утром. Уже засыпая, она отметила про себя, что сено совсем свежее, почти наверняка принесено сюда день или два назад... И все-таки непонятно, почему здесь нет собак...