Аннотация: Выкладываю еще две главы. Не отредактировано, вновь предупреждаю. Пока не знаю, когда будет обновление.
Глава 3
-Ну, что вы узнали? - спросила Варин подошедших Орана и Лесана.
Мы все сидели в нашей комнатке на постоялом дворе. Надо было обсудить создавшееся положение, и решение следовало принимать вместе.
- Ничего хорошего - старый вояка закрыл за собой дверь. - Наш груз вместе с телегами и лошадьми находится под охраной личной гвардии маркиза. Как нам сказали, для большей сохранности он будет находиться под присмотром до окончания следствия. Зря, что ли, сюда столько здоровенных парней пригнали из имения этого высокородного господина? Но судя по ухмыляющимся рожам этих гвардейцев...
- Деньги они тоже не берут - досадливо вздохнул Лесан. - Я уж не одному предлагал. Только все бесполезно.
- Понятно - с досадой вздохнула Варин. - Как понятно и то, что папаша любым способом постарается отмазать сыночка от немалых неприятностей. Надо как можно быстрее покинуть этот поселок, и продолжить путь в Нерг, но вот как это сделать? Пока маркиз не будет уверен в том, что мы будем держать язык за зубами, нас отсюда не выпустят. Стерен, что тебе сказали стражники?
- Ну, - развел руками старый служака, - то и сказали, что на то время, пока ведется следствие, наше присутствие в поселке необходимо... Да я бы и сам так ответил, окажись на их месте. А в действительности у местной стражи связаны руки, и им тоже очень не правится происходящее. На словах маркиз вместе со своими людьми заявился сюда для того, чтоб проследить за осуществлением законности, а на деле... Фактически люди маркиза отстранили стражу от следствия, хотя формально стражники по-прежнему расследуют нападение на дороге. К сожалению, маркиз в этих местах имеет очень большую власть...
- А как тот титулованный сопляк оказался среди той милой компании - про то тебе стражники не сказали? Не сомневаюсь, что вы с ними поговорили и об этом. Ты сегодня со стражниками долго беседовал.
- Конечно, мы с ними о многом переговорили. У парней из стражи накипело...
Оказывается, уже давно среди живущих в этих местах идут глухие разговоры о том, что в округе стало неспокойно. Не раз к стражникам приезжали отчаявшиеся люди, разыскивающие пропавшие обозы и потерявшихся родных и знакомых, причем каждый раз история была одна и та же: люди выезжали из поселков при дороге и без следа пропадали невесть куда... И не единожды перепуганные насмерть селяне говорили о том, что издали видели пробегающее по полям неведомое чудище, скрывающееся в высокой траве... Вчера эти поселковые жители опознали в кансае то самое чудище.
Допросы, проведенные стражниками среди захваченных бандитов сразу же после того, как их доставили в поселок, высветили весьма неприглядную историю: банда уже второй год занималась тем, что грабила и убивала проезжих. Именно для того несколько человек из той банды постоянно сидели по постоялым дворам, слушали разговоры проезжающих, смотрели, у кого и какой груз, сколько охраны в том или ином обозе... После того, как находили, по их мнению, достойную добычу, те люди садились на коней и гнали в одну из небольших деревушек, где и обитала большая часть головорезов из той теплой компании. А уж там, если главари считали, что добыча стоит их внимания, то, в этом случае, они быстро созывали всех тех, кто был в банде. Ну, а дальше все шло по давно отработанному плану: в нужном месте выпускали кансая, он одурманивал людей и вел их к нужному месту... Потом, в роще, в дело вступали остальные... Людей в обозах, как правило, не оставляли в живых - зачем нужны свидетели? Но омерзение вызывало другое: одного - двух из убитых людей всегда отдавали на съедение кансаю. Как поощрение за послушание и хорошо выполненную работу. Все же человеческое мясо - самая любимая еда этих жутких созданий. Недаром в южных провинциях Кхитая, там, где и встречаются эти звери, слова кансай и людоед означают одно и то же...
Что касается мальчишки... Единственный сын богача-маркиза, до предела забалованный и привыкший к тому, что исполняются все его капризы. И в то же время раньше ничего особо плохого об этом парне стражники сказать не могли. Правда, до них то и дело доносились слухи, что мальчишку частенько видят в весьма неподходящей компании, а если говорить точнее, то с такими отбросами человеческого общества, которым самое место за крепкими тюремными стенами... Ну да мало ли что может придти на ум выросшему в тепле и неге сыну знатного человека! Как сказал один из стражников: после большого количества сладкой еды всегда тянет съесть кусочек соленой рыбы...
Но в любом случае присутствие сына маркиза среди бандитов немало удивило всех. Вначале стражники даже решили, что мальчишка был похищен у отца все теми же бандитами... Однако по рассказам захваченных бандитов, мальчишка появлялся у них перед каждым нападением, причем во всех схватках был чуть ли не самым отчаянным рубакой... А самое невероятное и страшное состоит в том, что сын маркиза собственноручно добивал всех раненых и пленных, причем делал это с явным удовольствием...
А главарем в той банде, как выяснилось, был тот мужик, которого я убила - хозяин кансая, причем, что удивительно, этот человек оказался местным уроженцем. Был в здешних местах такой - с молодости бобылем жил, то и дело уходил бродить по свету, все лучшей доли искал. Правда, в то время так ее и не нашел. С десяток лет назад тот нелюдимый бобыль в очередной раз ушел куда-то, да и не вернулся. Решили - все, пропал мужик. Никто о нем особо не горевал - тяжелый характер был у человека, друзей не имел. Впрочем, родни тоже у него не было. Ну, поговорили о том, что мужик так и не вернулся домой, посудачили, да и забыли. А он, оказывается, все это время в какой-то далекой стране жил, и вот именно из тех мест и привез этого своего страшного зверя. Как-то раз тот человек проговорился, что кансая подобрал совсем маленьким, когда тот еще только-только на свет народился. Как сказали пленные, кансай лишь того мужика и слушался, а все иные к той клетке, где находился кансай, даже подходить боялись. Были уже случаи, охватывал зверь голову неосторожным...
К тому же тот мужик в дальних странах кое-какой магии обучился, и банду, которую сумел сколотить по прибытии в Харнлонгр, держал в повиновении и в страхе. Бывали случаи - ослушников живыми скармливал своему зверю... Но главное, мечта у того главаря была - денег скопить побольше и в дворянство войти, титул себе купить. Оттого деньги и копил, выбирая лишь богатые обозы - дворянство дорого стоит, быстро такую кучу золота не соберешь. Очень он в этом деле на кансая полагался. Людей главарь ненавидел, а вот зверя своего любил, как родного... Теперь я понимаю, отчего тот мужик по убитому кансаю так убивался...
День приближался к вечеру, а мы все еще находились в этом поселке. Все наши попытки забрать свой груз и выехать из поселка разбивались о равнодушное "нельзя". Это слово с немалым удовольствием произносили слуги маркиза. Поселковые стражники, в свою очередь, лишь беспомощно разводили руками да отводили глаза в сторону. Мы их понимали: очень неприятно признаваться перед всеми, да и перед собой тоже, что кроме них, призванных служить закону, в здешних местах имеется человек, пусть и облеченный властью и знатностью, но не во что ни ставящий эту самую стражу, и даже не пытающийся скрыть это.
И верно - чувствовалось, что в поселке объявился хозяин здешних мест, которому никто не указ. Больше того: люди маркиза всячески старались задеть нас, всеми возможными путями нарываясь на конфликт. Понятно, что они это делали не просто так, а по указанию маркиза, который пытался избавиться от непокорных ему людей, то есть от нас. Самый простой способ для этого - вызвать скандал, переходящий в драку, а там дальше будет видно... Пока что, следуя указанию Варин, мужчины сдерживались, почти безвылазно сидели в нашей душной комнате на постоялом дворе, но бесконечно наше молчаливое противостояние продолжаться не могло, тем более что люди маркиза в своей дерзости начали переходить все мыслимые и немыслимые границы.
Варин с самого начала заметила, что высокородный господин ни в коем случае не пожелает иметь постоянную головную боль из-за чужестранцев, узнавших весьма неприятную правду о его сыне. Как может рассуждать маркиз: сейчас они обещают молчать, но мало ли что, и еще неизвестно кому эти проезжие люди могут рассказать о проделках юного Релара... И хотя мы ничего не собирались продавать маркизу, тем не менее Варин с самого начала весьма скептически отнеслась к предложению Релинара купить весь наш груз. Не верила она в честность маркиза - и все тут!
В этом мнении, к моему удивлению, ее поддерживал Табин. Как он сказал: высокородные - это не те люди, которые могут допустить, чтоб некто мог пачкать их благородное имя, пусть даже этот некто - чужестранец, какой-то там проезжий торговец... Да и большие деньги понапрасну не стоит выкидывать на ветер - пусть даже господин Д'Дарпиан и богат, но это вовсе не причина для того, чтоб разбрасываться золотом. Сейчас для маркиза главное - погасить возможный скандал, а то, каким образом он будет это делать, это другой вопрос... Во всяком случае, людей в округе он, рано или поздно, но сумеет утихомирить, а вот иноземцам лучше заранее заткнуть рот, и тут уже неважно, каким именно способом. Во избежание возможных неприятностей в будущем.
И сам маркиз, и его раненый сын все еще находились в поселке. Это понятно: человеку, получившему такую рану, как тот молоденький парнишка, некоторое время надо находиться в полной неподвижности, а уж никак не отправляться в путь, пусть даже и к себе домой, по далеко не ровным дорогам. Ясно и то, что наше присутствие в поселке беспредельно раздражало высокородного маркиза, и отсюда следовал один вывод: долго терпеть наше присутствие в поселке он не станет.
Вечерело, когда в дверь нашей комнаты постучали. На пороге стоял незнакомый мужчина, который, судя по все то же одежде, был из охраны маркиза. Бесцеремонно поглядев на нас, мужчина заявил:
- Господин маркиз велел передать, чтоб к его сыну пришла та баба, что вчера перевязывала его рану.
- Надолго? - поинтересовалась я.
- А я знаю?
- Тогда хотя бы скажите - зачем я понадобилась тому молодому человеку?
- Мне не докладывают. Было велено передать - я и передал. Пошли, что ли?
- А что я там забыла? Думаю, возле того парня и без меня людей хватает. Так и скажи своему хозяину.
- Господин маркиз велел сказать, что если та баба не пойдет, то ее можно и притащить...
- Погоди-погоди, зачем уж так сразу - тащить? - Варин взмахом руки остановила начавших было вставать Стерена и Лесана. - Лия, милая, сходи, узнай, зачем тебя зовут. А ты, Кисс, проводи ее...
- Насчет мужика никаких указаний не было - ухмыльнулся посыльный. - Сказано было - доставить одну бабу. Так что...
- Видите ли, молодой человек, - Варин остановилась напротив посыльного, - видите ли, дело в том, что по законам нашей страны замужней женщине по вечерам, одной, без сопровождающих, выходить не стоит. - Подобное Варин, конечно, сочинила. Нет у нас в стране таких законов, но этот мужик про то, как видно, не знал. А Варин продолжала - На то у нас с собой и охранники имеются, чтоб родные законы чтить даже на чужбине. Вас же вон сколько сейчас в этот поселок понаехало добрых молодцев, что и не сосчитать, а при моей невестушке будет и всего-то один охранник. Так отчего же ей с ним не направиться туда, куда ты укажешь? А к больному она и одна может войти...
- Да ладно, пусть идет... Все одно от мужик, что с ней пойдет, у порога будет дожидаться...
Как оказалось, раненый парень находился все в том же домике стражи, где нам еще совсем недавно выпало великое счастье встретиться с маркизом Д'Дарпиан, и откуда мы ушли, оставив того высокородного господина весьма недовольным. Надеюсь, господина Релинара я сегодня больше не увижу. Хорошо еще, что в этот раз мне надо было заходить в дом через черный ход, хотя и у тамошних дверей охранников хватало. Так, и эту дверь охраняют все те же люди из личной гвардии маркиза. Ну, если снова придется увидеться и поговорить с нежным папашей, то пусть рядом со мной будет хотя бы Кисс, а не то я не знаю, что может придти в голову отцу, пытающемуся оградить от больших неприятностей непутевое дитятко...
К сожалению, как и предполагалось, стража отказалась пропускать Кисса внутрь дома - насчет него, мол, им было ничего не сказано, так что нечего и заставлять бравых служак нарушать приказ. Уговаривать их, дескать, тоже не стоит - не прокатит у нас это дело, так как они верные и преданные солдаты, честно исполняющие свой долг...
- Как угодно... - я повернулась к Киссу. - Тогда пошли отсюда.
- Куда? - один из охранников грубо схватил меня за руку. - А ну, стоять! Стоять, я сказал, ты, клуша деревенская! Раз пришла, то нечего ломаться! От настоящих мужиков так быстро не уходят...
Н - да, твое счастье, балда самоуверенная, что у меня пока что нет намерения вступать с вами в ссору. Если я сейчас сделаю шаг в сторону и при этом резко крутану той рукой, которую ты так крепко держишь, то твоя рука будет сломана... Но у Кисса по этому поводу было другое мнение. Я ничего не успела ни сказать, ни сделать, как мой спутник коротко размахнулся - и не ожидающий неприятностей охранник отлетел в сторону от хорошего удара в зубы. Замешательство в пару секунд - и остальные охранники, загалдев, выхватили свое оружие. А я поневоле отметила про себя: зажирели и обленились вы, охраннички, на обильных харчах маркиза, и привыкли к тому, что не каждый решится дать вам отпор. Пока вы тут соображали, что к чему, толковый противник за это короткое время успел бы всем вам головы снести, и внутрь проскочить без труда.... Впрочем, сейчас, после заминки, охранники поняли свою ошибку и, как видно, были настроены дать Киссу хороший отпор. Да и тот охранник, что оказался на земле, поднимался явным с намерение поквитаться. Ну, сейчас начнется...
Не знаю, что бы произошло дальше, но в этот момент из дверей выглянул пожилой человек с совершенно седыми волосами.
- Что опять за шум? Хотите, чтоб маркизу пожаловался?
- Да не мы виноваты, а эти, что подошли - кивнул в нашу сторону один из охранников. - Точнее, этот вот, светлый... Он со Скребком сцепился...
- Со Скребком? Поддерживаю и одобряю. Давно пора его вежливости поучить... А что это за люди? Простите, вы не та женщина, за которой мы посылали? Она самая? Прекрасно! Вас хотел видеть юный Релар...
- Я не знаю, какую именно женщину и кто хотел видеть - я говорила довольно резко. - Только что одним из ваших грозных охранников мне было велено придти сюда. Простите, но я одна внутрь заходить не стану, а вдвоем нас не пускают. Оттого и возник шум. Небольшое недоразумение, так сказать...
- Пропустите их. Обоих - сказал пожилой.
- Чего - о? - зло пробурчал побитый гвардеец, вытирая кровь из разбитого носа. - С чего это вдруг?
- Пропустите обоих! Неужели не понятно? Теперь приказываю я!
- Как скажете... - и под недовольные взгляды охранников мы с Киссом шагнули внутрь дома. Еще несколько шагов - и мы остановились возле очередной двери, возле которой опять-таки стоял охранник. Надо же - прямо как сокровище какое берегут! Не обращая внимания на замершего у дверей сторожа, седоволосый мужчина обратился ко мне:
- Извините, я все еще не представился. Меня звать Лил-Ан, и я лекарь семейства маркиза. Мне бы очень хотелось поговорить с вами о том, как именно вы лечили юного Релара...
- Я его не лечила - пришлось говорить резко, чуть ли не грубо. - Я его только перевязывала.
- Как же так...
- А так. Я никого не лечила. Так что мне нечего вам сказать.
- Но...
- Если это все, то мы можем уйти?
- Понятно - вздохнул лекарь. - Секреты мастерства и все такое прочее... Ну, нет, так нет. Тогда попрошу вас о другом: поговорите с Реларом. Мальчик, несмотря на свою слабость, уже в третий раз говорит о том, что хотел бы встретиться с вами. А ему обычно не отказывают...
- Я это уже заметила.
- Не стоит делать таких злых замечаний. Вы же ничего не знаете об этом молодом человеке!
- Зато наслышана.
- Ну, слухи - они и есть слухи...
- Хорошо. Если вы так просите, то поговорю я с вашим больным. Но предупреждаю сразу: одна я к нему не пойду. Только со своим другом.
- Зачем такие сложности? Да и моему больному вряд ли может понравиться подобное вторжение ...
- Зато это нравится мне. Знаете, судя по тому, что донеслось до моих ушей, к вашему больному просто так, в одиночку, лучше не заглядывать.
- Люди несправедливы и жестоки...
- Насчет этого утверждения я с вами не спорю. Итак, что вы решили? Я имею в виду то, что я пойду к вашему больному лишь в том случае, если буду не одна, а в сопровождении человека, которого хорошо знаю. Кстати, а маркиз Д"Дарпиан знает, что его сын хотел меня видеть? Мы с этим высокородным господином расстались совсем недавно, и без особо приятных воспоминаний друг о друге.
- Разумеется, маркиз знает о том, что его сын хотел бы вас увидеть, и господин Релинар не стал препятствовать этому желанию. Да и я совсем не против вашего посещения. С одной стороны, конечно, Релар еще очень и очень слаб, и ему нужен полный покой, а с другой стороны... Я уже давно отметил, что если выполняются все просьбы больных, то выздоровление идет куда быстрее. Что касается вашего сопровождающего... Ну, если вы настаиваете, то я не против присутствия этого молодого человека.
- Настаиваю. Что-то не нравится мне ни этот поселок, ни те, кто в нем сейчас командует.
- В чем-то я вас понимаю.
- Тогда договорились. Если я не ошибаюсь, то ваш больной находится за этой дверью, возле которой мы и стоим?
- Да, Релар здесь. Лучше бы его, конечно, доставить домой, там лечение мальчика пойдет успешнее. В вашей стране, кажется, говорят, что дома и стены помогают... Только вот как юношу доставить до их особняка, не ухудшив при этом его состояния - ума не приложу!.. Вы поговорите с Реларом, только недолго, и, пожалуйста, не тревожьте его. И, пожалуйста, не спорьте с ним, и не возражайте ни в чем...
- Это уж как получится...
- И по возможности сократите ваш визит настолько, насколько сможете.
- Уважаемый Лил-Ан, можно подумать, будто я пришла сюда по собственному желанию. Запомните: мне от вашего больного ничего не нужно. Будь моя воля, я бы к нему и близко не подошла!
Лекарь лишь вздохнул, и открыл дверь, приглашая нас войти, а потом и сам зашел вслед за нами, плотно прикрыв дверь. Как видно, не хочет, чтоб даже обрывки нашего разговора донеслись до охранника.
Небольшая служебная комнатка, где на невесть откуда взявшейся кровати застеленной дорогим шелковым бельем (ну надо же!) лежал тот самый парнишка, которого я видела вчера корчащимся от боли на залитой кровью земле. Сейчас сын маркиза выглядит куда лучше, хотя после вчерашнего осунулся и побледнел. Должна сказать, привлекательный парнишка, похож на своего отца. Сейчас неподвижно лежит с закрытыми глазами, ровно дыша. Может, спит? Я всмотрелась в него чуть внимательней, потрогала безвольно лежащую руку... Надо же, сил и здоровья у парня хватит на двоих. И процесс восстановления идет просто замечательно: как видно, я вчера немного перестаралась и влила в парня слишком много своих сил. Да, пожалуй, тут я немного не рассчитала, что, вообще-то, понятно - торопилась, боялась не успеть... Но если излечение и дальше пойдет такими темпами, то больного вскоре можно будет перевозить отсюда в другое место. Правда, неясно, куда именно его везти: в родной дом или в тюремный лазарет... В этот момент парень открыл глаза и посмотрел на меня. Взгляд чистый, без намека на раскаяние...
- Пришла? Я твои глаза запомнил... Они красивые... Но почему ты так долго шла? Я очень не люблю ждать...
Надо же, какой здоровый организм! Только вчера этот парень получил тяжелейшую рану, а сегодня уже может разговаривать!
- А с какой это радости я должна была бежать сюда со всех ног? Только лишь оттого, что ты ранен? Но если помнишь, это именно ваша теплая компания напала на нас!
- Помню... Вчера, та схватка на мечах... Нечестно...
- Рада, что ты это осознаешь и понимаешь то, что с тобой произошло. И раскаиваешься в том, как вы хотели поступить с нами.
- Конечно, понимаю... И все помню... Все... Так бить нельзя... Это нечестно... Он не дал мне возможности нанести удар...
- Погоди, я не понимаю, о чем идет речь... Что ты имеешь в виду?
- Тот светлый парень с мечом... Он неправильно вел бой... Он за это поплатится...
Я недоуменно оглянулась на Кисса и Лил-Ана. Кажется, они, в отличие от меня, сразу сообразили, о чем идет речь, и слова мальчишки им очень не понравились. А раненый продолжал:
- Я его хорошо запомнил, этого простолюдина... Он посмел напасть на меня... И он будет долго мучиться, прежде я ему позволю умереть... Очень долго... А ты... Отныне ты всегда будешь залечивать те раны, что мне могут нанести, если кто-то вновь осмелиться поднять на меня руку...
Ничего себе! Тут и речи нет о собственной вине. По-моему, подобная мысль даже не пришла в голову раненого сопляка. А тот, о ком мальчишка говорит с такой неприязнью - это, похоже, Трей... Ну конечно, ведь это именно Трей нанес ту тяжелую рану, от которой юный разбойник-аристократ чуть не направился на Небеса. Как видно, в память Релара крепко врезался образ тяжело ранившего его человека, и теперь наш болящий страстно желает поквитаться со своим обидчиком. Похоже, что парень только эту мысль и лелеет с той поры, как в себя пришел. Хорош, ничего не скажешь! Э, да ты, дорогой, судя по всему, думаешь лишь о том, как бы расплатиться со всеми нами, а уж никак не о том, как бы покаяться в совершенных тобой немалых грехах...
- Погодите... - от неожиданности я не сумела сразу подобрать нужных слов. - Возможно, я несколько неверно истолковала то, что вы хотели мне сказать... При чем тут "осмелился поднять руку"?! Мы всего лишь защищались! Что же, наш охранник при одном только виде бегущих людей должен был бросить на землю свое оружие, а заодно и покорно склонить шею под ваш клинок? Если помните, ведь это вы напали на нас, а уж никак не мы на вас!
- Ну и что?.. Вы неправильно защищались... - мальчишка стал злиться. - Этот ваш парень сразу же ударил меня!.. Так поступать нельзя, и это не по правилам...
- Да какие могут быть правила при таких нападениях?! Подумайте, о чем вы говорите?! Вы на той дороге с помощью кансая, нас, что, в гости к себе приглашали? Или столь необычным образом хотели позвать на чай с пирогами? Если так, то, надо сказать, вы делали это очень своеобразно. И при чем тут наш охранник? Он честно выполнял свой долг, и уж никак не собирался устаивать фехтовальные поединки невесть с кем!
- Этот человек осмелился ранить меня... А на меня нельзя поднимать руку... Я потребовал, чтоб отец жестоко наказал его...
- Вам, мой юный друг, сейчас надо думать не о том, каким образом и кому именно отомстить, а позвать священника, покаяться, снять груз со своей души! Как нам рассказали пленные, это было далеко не первое ваше, более чем оригинальное, развлечение на той дороге! В таких схватках, что была вчера, правило одно: побеждает сильнейший, или же тот, кому больше повезет. Дорогой мой, вы так возмущаетесь, что можно подумать, будто этот ваш зверь одурманил нас и вел в ту рощу на честный рыцарский поединок! Сами знаете, что там нас ваши друзья-приятели просто убили бы без всяких правил! Вы, думаю, тоже бы постарались, приложили к этому свою руку... И вам не жаль тех людей, кого бы убивали?
- При чем тут смерть?.. Я никого не убивал...
- В таком случае, что же вы, юный аристократ, делали в столь неподходящей компании, да еще и с мечом наперевес?
- Убивать нельзя, это плохо... И я не убивал... Я просто выпускал их души на свободу... - и на лице у мальчишки появилось мечтательное выражение. - Это так приятно видеть, как чужие души покидают тело, в котором они обитали, и улетают на небо... А я, если захочу, то могу командовать всеми этими душами... А еще мне нравится смотреть, как люди ползают у моих ног, умоляя оставить их в живых... Но зачем?.. Пусть они все уходят... Туда, на Небеса... А когда мне понадобится, я призову их назад... И они придут... Мне нужно собрать еще много душ, очень много... И я буду во главе их, буду командовать целой армией душ... Ни у кого не будет такой армии, только у меня... Я буду самым великим воином... - и мальчишка улыбнулся чистой улыбкой ребенка, который только что поведал взрослым свою самую заветную тайну.
Пресветлые Небеса, он что, бредит?! Заглянула в глаза Релара, безжалостно прошлась его сознанию... Предок, я права в своем предположении? Бли-и-н...
Оглянулась на лекаря. Удивительно, но мы с ним сразу же поняли друг друга. Лил-Ан вначале от неожиданности отвел глаза, затем лишь вздохнул и чуть заметно развел руками. Еще секунду поколебался, а затем утвердительно кивнул головой. Да, невесело...
- Значит, когда вы бежали к нам с явным желанием перерезать всем глотки...
- Как грубо, как примитивно... Почему надо говорить это слово - перерезать?.. Я бы просто освободил ваши души... Я умею это делать и я люблю это делать... Оказывать людям подобное благодеяние - лучше этого ничего не может быть!.. Я всегда смотрю в глаза тех людей, кому помогаю обрести бессмертие... Главное - уловить это мгновение, когда душа покидает тело... Испытываешь потрясающее чувство единения, власти и прикосновения к вечности...
- Что такое вы несете?!
- И когда я вижу, как жизнь покидает этих людей... - продолжал мальчишка, по-прежнему мечтательно глядя в потолок, и чуть стеснительно улыбаясь. - И когда я чувствую, как часть их сущности переходит ко мне... В этот момент я счастлив... И еще испытываешь наслаждение, не сравнимое ни с чем... И это незабываемое ощущение я готов переживать вновь и вновь... А этот ваш охранник... Он мне помешал... Да еще осмелился поднять на меня свой меч... Он заслуживает смерти... - и мальчишка снова улыбнулся: дескать, вот какой я молодец, а вы этого не понимаете!
Мне стало жутко от этой чистой улыбки. Еще одно подтверждение того, что у парня нелады с мозгами. Да, бесспорно, в том не может быть никаких сомнений...
- Вот даже как? А вам не кажется, юный маркиз, что вчера и из вас едва не вынули ту самую душу? Если б я вам тогда не помогла, то сегодняшний разговор у нас с вами вряд ли бы состоялся. Между прочим, вы едва не умерли...
- А ты и должна была помочь мне - у парня в том не было ни малейших сомнений - Попробовала бы ты этого не сделать... Меня нельзя убивать... Я - выше вас всех... Должен сказать - я тобой недоволен... Для того и позвал тебя к себе, чтоб ты это знала... Ты слишком долго возилась с другими, в ущерб мне... Заниматься чернью, когда ранен аристократ... Я очень сердит... Что, не понимаешь разницу между мной и прочими?.. Чтоб больше этого не повторялось... А иначе...
Я едва сдержалась, чтоб хорошенько не заехать парню в лоб. Кисс чуть сжал мое запястье - терпи, не заводись...
- Послушайте, дорогой мой больной - я постаралась взять себя в руки, хотя это было совсем непросто, - Может, вы все же скажете, зачем меня позвали сюда?
- Хотел сказать тебе, что в благодарность за спасение своей жизни, я, по истечении времени, возможно, смогу простить тебя...
- Что?! Это вы собираетесь прощать меня?
- Возможно... Я - добрый человек, хотя ты этого не пока еще не оценила, как положено... Простолюдинка... Только для того, чтоб получить прощение - тебе для этого надо хорошо постараться, и ты должна будешь во всем меня слушаться... Отныне ты должна верно служить мне... А может, я тебя и не прощу... Это же ты убила Кин-Цу-Мая... Ты, не отпирайся...
- Не поняла... Кого я убила?
- Кансая... Его звали Кин-Цу-Май... И его хозяина ты тоже убила... Я видел это своими глазами, как бы меня в том не переубеждали... Кансай... - глаза мальчишки вновь приобрели мечтательное выражение - Я понимал его душу, и рано или поздно, но мы бы с Кин-Цу-Маем подружились... И ходили бы всюду вместе... И меня бы все боялись... А сейчас кансай убит, и мой отец сердит на меня... Все это произошло из-за тебя... Ты лишила меня многого и должна будешь отработать это долг... Если на то хватит всей твоей жизни... Это мой приказ...
- Ну, вот что, юная скотина - мне до тошноты надоело слушать бред этого больного на голову гаденыша, - вот что хочу тебе сказать: я уже жалею, что стала тратить силы на твое выздоровление. Пусть бы твоя душа летела туда же, куда ты отправлял души убитых тобой людей. А тебе самое место в тюрьме. Или на плахе... Или же в больнице для тех, у кого серьезные беды с головой...
- Не смей называть меня сумасшедшим! - повысил голос мальчишка. Надо же, любой другой на его месте давно бы без сил лежал, а этому сопляку разговор только сил прибавляет! Кстати, а упоминание о том, что у него нелады с головой, сразу же вывело из себя юного сопляка. - Я разумней любого из вас... И умней!.. А на виселице окажешься ты, если отныне не будешь во всем меня слушаться. Ты чем-то отличаешься от других, и поэтому я готов подарить тебе жизнь на какое-то время...
- А остальным моим спутникам, стало быть, жить не стоит?
- Это честь для вас, простолюдинов, что ваши души будут служить аристократу... Вы должны годиться тем, что падете от моей руки...
- Перестаньте, Релар, вам не стоит так волноваться - вмешался в речь мальчишки лекарь. Кажется, даже он стал понимать, что сопляк стал заговариваться. - Вы слишком слабы, устали, плохо себя чувствуете, и не понимаете, что говорите. Я думаю, что сейчас даме лучше уйти. Она придет позже...
- Я все понимаю, в отличие от тебя... Эта женщина уйдет отсюда лишь когда я ей позволю это сделать...
- Хватит! - мое терпение кончилось. - Господин Лил-Ан, будьте добры, дайте вашему больному успокоительное, только постарайтесь, чтоб доза того лекарства была побольше, и чтоб оно действовало посильней. А еще лучше - грохните его чем-либо тяжелым по башке. Для этого парня подобная процедура будет куда действенной, чем все ваши микстуры и порошки! А за сим хочу вам сказать: до свидания, юный мерзавец, и я очень надеюсь на то, что больше мы с вами никогда не увидимся!
- А ну, стоять! - и мальчишка сделал попытку приподняться на локтях. В тот же миг к нему подлетел Лил-Ан, пытаясь уложить парня назад, в постель... - Я не разрешал тебе двигаться с места!.. Стоять!.. А не то я и тебя на плаху отправлю, вместе с остальными... Стерва...
- Релар, дерьмо такое, тебе очень повезло, что не можешь вставать - как можно более спокойно сказала я. - Если бы ты не был болен, то я в сей же миг, не обращая внимания на присутствие лекаря, выдрала бы из тебя ту печень, что еще вчера залатала. Жаль, что тогда я еще не знала, что ты представляешь из себя, иначе бы сама разрубила тот поврежденный орган на десяток кусков. Или даже больше... Кисс, пошли отсюда, а не то меня вот-вот стошнит!
Не обращая внимания на требовательный голос мальчишки, приказывающий нам остаться, мы вышли из комнаты. В дверях нас тоже не стали задерживать. Лишь проводили недобрыми взглядами.
- Надо поскорей идти к нашим - заговорил Кисс, как только мы оказались на улице. - Сопляк кое о чем проговорился...
- Ты тоже понял?
- Чего там не понять... От нас, как от ненужных свидетелей, в самое ближайшее время постараются избавиться тем или иным способом. Как, впрочем, и от захваченных в плен разбойников... Могу поспорить, что или сам маркиз, или его подручные уже позаботились об этом.
- Да, согласна. Судя по всему, нас никто не собирается отпускать подобру-поздорову...
- Кстати, можешь радоваться. А может, плакать... Тебя, по всей видимости, собираются пока оставить в живых. Как видно, оценили твои лекарские способности, и решили, что в будущем можешь пригодиться, ежели этот юный садист опять что выкинет...
- Погодите! - раздался голос позади нас. - Я уже не молод, и мне вас не догнать! Ну что же вы так быстро ходите!..
Ну да, конечно... Нас догонял Лил-Ан, лекарь благородного семейства Д"Дарпиан. Что ему еще надо от нас?
- Надеюсь, вы не собираетесь снова звать меня к вашему несчастному больному? - поинтересовалась я у подошедшего к нам Лил-Ана? - Сразу предупреждаю - не пойду! И не уговаривайте - все одно бесполезно!
- Не надо так говорить о бедном мальчике!
- О бедном? Бедные - это те, кто вынужден с ним общаться, и те, кому довелось встретиться с ним на узкой дорожке! Должна сказать: ваш пациент опасен для окружающих. Вы что, разве не видите, что у парня очень большие проблемы с головой, причем уже в столь юном возрасте! Это болезнь, причем тяжелая! Его уже без остановки тянет убивать, а дальше, с взрослением, будет еще хуже! Тут нужна немедленная изоляция и серьезное лечение...
- Вы так считаете?
- Господин Лил-Ан, право же, не знаю, что и думать... - устало вздохнула я - И что вам сказать - тоже не знаю. Парню едва-едва исполнилось шестнадцать лет, но у него уже более чем серьезное психическое заболевание. Да вы и сами это знаете. Разве не так?
- Я вам этого, во всяком случае, не говорил.
- Знаете, что необычно во всей этой истории? Подобные заболевания обычно начинаются у людей куда более старшего возраста. А здесь... Рано. Слишком рано. И, если честно, это меня пугает. Страшно представить, что с парнем будет дальше. Болезнь будет прогрессировать...
- Согласен.
- У них в семье раньше было нечто подобное?
- В семье маркиза - нет. А вот в семействе его жены... Там, действительно, было несколько случаев душевных заболеваний. Весьма серьезные случаи, надо сказать...
- Насколько серьезные?
- К сожалению, там проявлялись очень острые формы агрессии, вплоть до... Хотя об этом и старались помалкивать, но есть вещи, которые утаить невозможно, особенно если они в свое время привели к более чем неприятным последствиям и наделали немало шума... Мне страшно даже подумать о том, что у Релара может быть нечто подобное! Семейство Д"Дарпиан - такая родовитая семья, влиятельная родня, древняя кровь... Это катастрофа!
- Неужели маркиз не замечает, что у его сына уже в таком возрасте не все в порядке с головой? В это сложно поверить...
- Уже по одному этому вопросу я могу сказать, что у вас нет детей - печально вздохнул лекарь. - Родителям очень сложно осознать, что их ребенок нездоров психически... И тем более столь тяжело... Особенно если принять во внимание, что речь идет о наследнике рода. Маркиз убедил себя, что поступки сына - это просто юношеская дурь, которая проходит с возрастом.
- Ничего себе дурь! За куда меньшие прегрешения простолюдинов вздергивают без раздумий!
- К сожалению, мне никак не удается переубедить маркиза. Он не хочет и слышать о том, что подобные поступки Релара связаны с теми наследственными заболеваниями, что нередки в семье его жены. Господин Релинар просто не может принять подобное. Даже меня чуть не убил, когда я впервые заговорил с ним о возможности душевной болезни у его сына. Вместо этого маркиз обвиняет жену и учителей в неумелом воспитании Релара. Считает, что его сын здоров, просто несколько взбалмошен. По его мнению, это вполне исправимо и происходит от...
- Пусть сейчас поговорит со своим сыном. Только непредвзято. Думаю, ему все станет понятным.
- Увы. Иногда человек не хочет признавать объективного, пусть оно и того более явно... Но мальчик не всегда такой! Только во время обострения... Тогда с ним, и верно, общаться довольно сложно, и даже несколько опасно находиться поблизости... А уж потакать некоторым из его желаний - это вообще бесчеловечно! Как видно, эти ужасные люди жестоко воспользовались болезнью несчастного ребенка...
- А жена маркиза? Она что, тоже ничего не замечает?
- Маркиза Д'Дарпиан... - лекарь тяжело вздохнул. - Видите ли, с ней в последнее время тоже не все в порядке... Что-то с нервами. Она уже несколько лет не покидает своих комнат. Супруги с тех пор совсем не общаются между собой.
- Скажите прямо: маркиза тоже больна? Все те же душевные заболевания?
- Хм...
- Если я правильно вас поняла, то в семье жены маркиза подобные заболевания - не редкость?
Лекарь прокашлялся, потом тяжело вздохнул.
- Скорее - правило... Однако я вам и так сказал слишком много...
- Не знаю, - протянула я, - не знаю, как вы, а я со страхом думаю о том, что произойдет, если Релар, этот больной человек, примет на себя титул маркиза. Представляете себе подобные последствия: такая власть и влияние - в руках безумца...
- Вот именно насчет этого я и хотел бы поговорить с вами - заторопился Лил-Ан. - Я не знаю, отчего вы скрываете свое умение лечить, но вам следует помочь юному Релару. Я специально не стал вмешиваться в ваш с ним разговор, чтоб вы поняли...
- Простите - покачала я головой. - Простите, но я действительно не умею лечить такие заболевания. С такими вопросами - не ко мне.
Я сказала правду. Мне не дано лечить не только подобные болезни, но и любые другие, связанные с психическими расстройствами. Я этого просто-напросто не умею. Тот же Канн-Хисс Д'Рейурр (чтоб ему вечно не покинуть Темных Небес!), хотя и заложил в меня умение лечить, но, опять-таки умение лечить далеко не все заболевания. И уж тем более эта способность лечить не относилась к душевным болезням. Да и как эрбат, тот, кто сам подвержен приступам безумия, может лечить другого безумца?
- Жаль... - а ведь лекарь расстроился не на шутку. Похоже, он всерьез рассчитывал на мою помощь. - Действительно, жаль. Но, думаю, вам в любом случае стоит принять предложение маркиза, и мы с вами сумеем хотя бы попытаться...
- Я уже сказала - нет!
- Поверьте мне на слово - будет лучше, если вы согласитесь сами, без понукания - мягко заметил лекарь. - На этом настаивает Релар, и его отец не будет противиться желаниям раненого сына. Мальчику отчего-то пришло в голову, что отныне вы должны постоянно быть при нем и лечить все возможные раны, которые он может получить в будущем...
- Да знаю я, что удумал ваш пациент. Вернее, что взбрело в его безумную голову. Он, как вы помните, мне это уже сказал. Да вот только у меня нет ни малейшего желания оказаться в заточении, и полностью зависеть от воли сумасшедшего мальчишки и во всем ему потакающего папаши. Так что я могу лишь искренне посочувствовать вам и посоветовать искать хорошего врача. Или умелого целителя. А такие есть... Пока не стало совсем поздно, парня надо полечить. Кто знает, может, ему сумеют помочь... Но, повторяю вам еще раз - это не ко мне.
- Кстати - вмешался в наш разговор Кисс - Во всей этой истории мне не понятно одно: каким это образом сын столь важного господина умудрился оказаться в столь неподходящей компании? Высокородный и состоятельный молодой человек - и приятели из придорожной банды... Подобное ну никак не состыкуется между собой! Куда смотрел все тот же маркиз? Неужели не знал, с кем общается его наследник?
- Простите, молодой человек, но я вас слишком плохо знаю, чтоб отвечать на подобный вопрос.
- А если бы этот вопрос задала я? - пришлось мне встрять в их разговор.
- В таком случае... Да не знаю я, где он мог с ними познакомиться! - вырвалось у лекаря. Как видно, он и сам в последнее время частенько задумывался об этом. - Видите ли, Релар - человек достаточно замкнутый, некие странности проявлял еще в детстве... Как-то так получилось, что у него не сложилось дружбы ни с кем из его сверстников. Мальчик с детства предпочитал находиться в одиночестве, любил долгие конные прогулки...А когда стал постарше, то и вовсе частенько рано утром уезжал из дома на оседланном коне, а возвращался лишь поздним вечером, и поделать с этим ничего не могли. Релар говорил, что любит верховые поездки, и предпочитает проводить время на охоте.. В подобных стремлениях нет ничего дурного или предосудительного. Когда маркиз все же настоял на том, чтоб у его сына в этих поездках всегда были сопровождающие, то Релар наотрез отказался от гвардейцев отца, и сам привел двоих охранников, сущих бандитов с виду! Вот с ними постоянно и ездил где-то все дни напролет... И казалось, что все в полном порядке!..
- Казалось - согласился Кисс. - А их, этих так называемых охранников, не было среди грабителей, захваченных на дороге?
- Нашли одного... Только убитого. А второй пропал. Как выяснилось, оба этих человека были среди числа тех бандитов... В общем, неприятная история.
- Согласен, хотя я бы не назвал ее неприятной. Тут годится другое слово - грязная ... Кстати, а что там происходит? И крики какие-то...
Откуда-то со стороны до нас донесся гул людских голосов. Похоже, неподалеку от дома стражи что-то происходило при большом стечении народа. Что именно вызвало шум и крики - этого было не видно из-за высоких домов и деревьев, но и без того было понятно - происходит нечто, выходящее за рамки обычной жизни поселка, пусть даже и придорожного.
Я оглянулась по сторонам. Надо же, а ведь вокруг нас никого нет... Только сейчас я обратила внимание на совершенно пустые улицы. Выскочив из комнаты, где лежал раненый мальчишка, я была настолько рассержена, что даже не посмотрела по сторонам. А, между тем, посмотреть бы не помешало. В пределах видимости отсутствуют даже бравые гвардейцы маркиза. Вернее, по-прежнему стояли двое охранников возле дверей в дом стражи, но, кроме них, людей больше не было. Странно. Все же сейчас вечер, и народ после трудового дня обычно всегда появляется на улицах. Старики, после того, как наступает вечерняя прохлада, садятся на лавочки у ворот, а молодежь собирается на посиделки, или как там это у них называется... А тут - никого...
- Могу только предположить, что именно там происходит - лекарь также покосился в ту сторону, откуда по-прежнему доносился многоголосый шум. - Маркиз приказал казнить всех захваченных в плен разбойников. Думаю, их только что повесили, причем при большом стечении народа. Наверное, при той казни присутствовали все жители этого поселка...
- А что - повернулся к лекарю Кисс, - что, казнили всех, кого захватили в плен? Разве следствие уже закончено?
- Очевидно.
- Весьма шустро - неприятно усмехнулся Кисс. - Что, уже все досконально расследовали? От и до? Хм, быстро у вас работают стражники. Не стали тянуть...
- Видите ли, господин маркиз решил, что придорожным бандитам не стоит более обременять своим присутствием этот мир. К тому же подобное полностью отвечает пожеланиям тех честных людей, что обитают в этих местах. Так что сейчас все жители этого благословенного поселка находятся на площади, где и происходит...
- Простите, вы не скажете, сколько именно человек сейчас казнили? - Кисс все никак не мог успокоиться.
- Троих, разумеется. Всех тех, кого вчера живыми привезли в этот поселок.
- А, по-моему, живыми привезли четверых... Повесили же, как вы только что сказали, троих. Я не ошибся в подсчете? Вам не кажется, что цифры не сходятся меж собой?
- К чему вы ведете?
- Четверо захваченных в плен и лишь трое из них казнены... А разговор я веду к тому, что разницу между этими двумя цифрами вам скажет любой, даже самый неграмотный крестьянин. Четвертый - юный Релар, не так ли? Чем же тот, кого вы лечите, заслужил лучшую участь, чем те, кого только что вздернули? Грабили и убивали все одинаково, только трое сейчас болтаются в петле, а четвертый отдыхает на шелковых простынях...
- Я решительно отказываюсь понимать вас.
- Да чего там не понять? Если мне не изменяет память, то девиз на гербе семьи Д"Дарпиан звучит так - "Справедливость прежде всего". Что-то я не вижу, чтоб господин маркиз досконально следовал этому похвальному принципу...
- А откуда вы, простой наемник, можете знать о том, что именно написано на гербе столь знатного семейства?
- Господин Лил-Ан, это невежливо - вопросом на вопрос.
- Молодой человек, вы безжалостны, жестоки, не способны к состраданию, и у вас сухое, черствое сердце!
- Приятно знать, что вы видите меня насквозь. Вот что значит ученый человек! Только я хотя бы не лицемерю.
- Как вы не понимаете: мальчик болен и... Простите, но это не ваше дело! Простому наемнику не подобает вмешиваться в дела аристократов.
- Разумеется. И мне все понятно - куда нам, тупорылым, до столь важных особ... Что ж, господин лекарь, спасибо за приятное общение. А сейчас, простите, но нам пора! - и, не слушая больше слов лекаря, Кисс чуть ли не за руку потащил меня к постоялому двору.
- Лиа, - бросил он мне на ходу, - Лиа, сейчас, думаю, нам лучше быть всем вместе.
- Согласна целиком и полностью... Кстати, а с чего ты так завелся с этими казненными?
- Да так...
- Должен сказать, что от вас так просто не отстанут! - донесся до нас голос лекаря, что-то еще говоривший в наши спины. Наверное, он еще хотел поговорить с нами, вот только мы в этом необходимости не видели. И так все ясно...
-... Ну, нечто подобное я и предполагала - выслушав нас, Варин потерла пальцами свои виски. - Все просто. Нравится маркизу, или нет, но в любом случае здешние стражники должны будут сообщить о том, что произошло на дороге, своему начальству. Как бы маркиз того не желал, но утаивать сведения о произошедшем местные стражники не имеют права: начальство все одно узнает, а если же узнает не от них, то местной страже я не завидую. А любые свидетели непристойных деяний наследника древнего рода - в глазах маркиза лишние люди, ненужные и опасные свидетели, от которых следует избавиться как можно раньше. По всему видно, что господин Д"Дарпиан начинает рубить концы...
- А может...
- Ничего иного тут быть не может. Для начала, так сказать, выполняя волю и пожелания местных жителей, казнили тех, кто мог сказать хоть что-то о шалостях юного Релара. Ну, а стражники в этом поселке ничего не скажут: все сведения насчет проказ высокородного отпрыска знатной семьи они все будут держать под замком. Ведь вокруг - вотчина маркиза, его владения. Поэтому что бы там стражники не думали обо всей этой истории, но неприятности на свою пятую точку никому из них не нужны, как, впрочем, не нужны они, эти самые неприятности, и местным жителям. То есть если на них не нажать, как следует, то все они будут помалкивать о том, что знают. Разговоры, правда, не прекратятся, но с этим уж ничего не поделаешь, будь ты хоть трижды высокородный и четырежды маркиз! Кто еще знает о схватке на дороге? Проезжие и обозники. Что ж, тем, кто вчера к нам подъехал после схватки, и вчера же поехал отсюда дальше - ну, этим рот все одно не заткнуть, однако почти все из тех уехавших ничего не знают об участии сына маркиза в нападении. Ну, с ними можно будет разобраться и позже... Кто в остатке? Мы.
- А гвардейцы маркиза? - вмешалась я. - Они прекрасно догадываются...
- Догадываться - не значит знать. И потом, при той схватке на дороге гвардейцев и близко не было, а предполагать можно все, что угодно. А обрывки услышанных ими разговоров тоже к делу не пришьешь. И потом, личная гвардия всегда получает в свой карман куда больше золота за службу, чем все те же стражники, или солдаты в королевской армии. Им как бы негласно платят за молчание,
- Но, позвольте! - это лейтенант Лесан. - Какие к нам могут быть претензии? Я вчера поговорил с местными жителями. Они нас готовы были на руках носить!
- Правильно. Как раз с нами все далеко не так просто. Все же именно мы схватились с той бандой, и мы привезли в присутствии многочисленных свидетелей бандитов в поселок... Так что нас просто так не спишешь со счетов. Увы, но мы знаем об участии во всей этой весьма некрасивой истории сына маркиза. К тому же сейчас этого нездорового на голову парня гложет одна мысль - расправиться с тем, кто ранил его. То есть с Треем. Уверена: любящий папаша-маркиз в глубине души согласен с мнением сына.
- Но на той дороге была честная схватка!
- Честная-то она, конечно, честная - женщина присела на колченогий табурет у стола. - Только вот с какой стороны на нее посмотреть, и кто именно будет смотреть... Господин Релинар постарается, пусть и не в открытую, но отомстить за рану, нанесенную его сыну. И потом, как мне кажется, здесь присутствует и личный повод. Насколько я знаю обычаи Харнлонгра, человек, необоснованно поднявший руку на дворянина, должен быть наказан. Правда, в нашем случае о необоснованности не может быть и речи.
- Вот и я о том же!
- Все правильно: на той дороге была честная схватка. Но маркиз не станет учитывать такие тонкости. Он все одно не простит Трея... Называя вещи своими именами - ему нужна голова нашего парня. И дело тут не только в дворянской спеси. Маркиз должен показать своим гвардейцам, что никто не может безнаказанно поднять руку ни на кого из членов его семьи. А иначе нельзя - перед своим сюзереном положено трепетать... И хорошо еще, что тот юный бандит вчера не умер, а, то, не иначе, обвинили бы нас в том, что мы убили безвинного младенца с непорочной душой... Хотя в сложившейся ситуации маркизу неплохо было бы посмотреть как на болезненное состояние души своего ребенка, так и на собственные огрехи в его воспитании...
- Но он же попытался отправить нас домой, заплатив за груз мехов... - молодой лейтенант опять перебил Варин.
- Не - покачала головой Варин, - нет, я в это не верю. В это же не поверил и Табин. Это лишь благоприятный предлог для того, чтоб заставить нас повернуть в сторону дома. Причина? Поставим себя на место маркиза. Человек его положения будет рассуждать примерно так: нет никакой надежды, что позже, находясь вне зоны влияния маркиза, кому-либо из нас не придет в голову шантажировать господина Д"Дарпиана той давней историей. Такая скандальная история может стоить маркизу весьма недешево - пятно на честном имени благородной семьи иметь никому не хочется, а люди до денег весьма и весьма охочи... Репутация - это то, что легко потерять, но трудно восстановить. К тому же мы - самые опасные свидетели против его сына... Так что думайте сами и делайте выводы. Однако лично я считаю, что окажись на нашем месте обычные торговцы, и возьми они деньги - до Перехода им все одно дойти бы не дали... Дело не в жестокости маркиза - он просто старается сохранить незапятнанным свое имя...
- Но...
- Не спорю: бывают и такие ситуации, где лучше заплатить, чем лишний раз проливать кровь, но это не наш случай. Мое мнение: от нас постараются избавиться, причем одним разом от всех. Здесь, в поселке, этого делать не станут - неразумно и хлопотно, так что нас постараются как можно быстрей выставить из поселка. И потом: среди местных мы считаемся героями, и вряд ли людям понравиться, если на избавителей от бандитов невесть за что взъелся маркиз, а это дополнительные слухи. На сегодня же маркизу с лихвой хватит и тех разговоров, что уже хотят среди крестьян... Значит, остается одно - дорога. Там может много чего произойти. Тем более, тот лекарь, Лил-Ан, проговорился Лие, что ее пока что намерены оставить в живых. Чтоб на будущее был некто, постоянно заботящийся о драгоценной персоне юного Релара, и штопающий всевозможные дырки на его теле, если кто вновь вздумает отправить наследника знатного рода на Небеса...
- Послушайте - снова вмешалась я. - Как это ни печально, но у многих, даже у здоровых людей, могут родиться больные дети. Увы, но никому из нас нельзя быть уверенным, что его всегда минует подобное горе. Если маркиз признает это и...
- Нет - вздохнула Варин. - Нет. Тут действует иная логика - логика аристократа. Признай господин маркиз, что его сын болен, ему бы посочувствовали. Возможно, некоторые сумели бы понять горе отца. В этом ты права: на все воля Небес - никто из нас от подобной беды не защищен. Хотя, думаю, кое-кто бы и позлорадствовал - все же люди бывают разные, есть и такие, кому чужая беда в радость... Но тут есть одна тонкость: признать такое человеку древнего рода... Нет и еще раз нет! Именно в этом и состоит беда: когда ты всеми правдами и неправдами пытаешься скрыть очевидное, выдать черное за белое - тогда ничего, кроме увеличения этих самых бед, не выйдет...
- Нас что, попробуют отравить? - деловито поинтересовался Стерен.
- Не исключено. Но я бы поставила на то, что если нам и подсыплют в еду нечто, то, так сказать, это нечто будет с замедленным сроком действия. Скажем так: желательно, чтоб действие отравы началось не сразу, а хотя бы через пару часов, чтоб мы здоровыми и невредимыми успели покинуть этот поселок, и оставаться таковыми хотя бы в пределах видимости с его окраин... Правда, не уверена, что у здешних обитателей найдется нечто подобное из нужных снадобий. Вряд ли рядом отыщется кабинет умелого алхимика, сведущего в ядах.
- Пожалуй, верно - кивнул головой Стерен.
- А другой дороги рядом нет? - не к месту ляпнула я. - Ну, какой-нибудь объездной, по которой можно проехать на груженых телегах...
- Дороги, конечно, есть - чуть усмехнулся Стерен. - Как не быть... Только, думаю, куда именно мы направились, и по какой дороге - о том люди маркиза узнают незамедлительно, а на объездных дорогах нас взять куда легче, чем на главной.. Будь мы налегке, без телег - можно было бы попробовать проехать, но с грузом...
- Кстати, а откуда эти бандиты знали о нашем грузе? Они же ведь не просто так на нас напали? Мы вроде помалкивали о том, что везем, языками не трепали. Или...
- Вот именно. Или. О нем они узнали торговца из Узабила. От того самого...
Мы все невольно поглядели в сторону Табина, и тот непроизвольно втянул голову в плечи. Я так и знала, что та история с торговцем из Узабила, которому бывший управляющий хотел продать наш груз, так просто не закончится!
- Так это он навел их на нас?
- Нет, что ты! - Стерен замахал руками. - Ни в коем случае! Если он сделает нечто подобное, и о том узнают, то отныне торговцу будет запрещено ходить по дорогам этой страны. Да в других странах ему придется невесело. Сами знаете - дурная слава летит впереди человека. Пособников бандитов нигде не любят...
- Тогда как же...
- Просто на одном из постоялых дворов люди из той банды услышали, как некий торговец из Узабила жаловался другим на сорвавшуюся у него выгодную сделку. Вообще-то о таких вещах тоже особо не распространяются, тем более в малознакомой компании и на постоялых дворах, где полно любопытных ушей, но тот торговец говорил об этом, будучи уже заметно под хмельком... Что можно требовать с подвыпившего человека? Даже если его позже упрекнут за излишне болтливый язык, то подобные разглагольствования всегда можно списать на лишнюю кружку крепкого пива, а уж никак не на злой умысел Правда, если хотите знать мое мнение - это не случайная обмолвка. Головой я, конечно, ручаться не могу, но уверен: о том, какой именно товар мы везем в Нерг, торговец говорил не на одном постоялом дворе в надежде на то, что эти его слова попадут в нужные уши. Туда они и попали. Так сказать, торговец нам пытался отомстить тем или иным образом. Вас это удивляет? Зря. Просто до крайности раздосадованный человек способен еще и не на такое...
- Тем не менее - в наш разговор вмешалась Варин, - тем не менее, я почти уверена: завтра мы сможем тронуться в путь. Так сказать, мы получим на то высочайшее соизволение. Они не смогут нас здесь долго удерживать. Все же в этой стране весьма уважительное отношение к проезжающим - от них идет постоянный приток денег в казну, и разговоры насчет притеснений чужестранных купцов никому не нужны. Вот увидите, что завтра к нам с самого утра заглянут с пожеланиями счастливой дороги и сообщением о том, что нас более не удерживают. Конечно, при нашем отъезде могут быть мелкие шероховатости, но в целом наше убытие из поселка должно пройти более-менее спокойно, без проблем и конфликтов. А потом... Как рассуждает большинство людей: ну, уехали - и хорошо, скатертью дорога, а куда мы делись дальше - про то никому не ведомо. Дорог на земле много, и куда они ведут - про то известно лишь Небесам... Главное, что мы покинули сей мирный уголок на виду у всех, здоровыми и при своем грузе... Значит, так: хорошо, что мы заранее запаслись продовольствием. И воды из колодца у нас еще пара кувшинов имеется. Знаю, всем осточертели эти стены, но до завтрашнего утра всем надо сидеть здесь, в этой комнате, и без крайней нужды за дверь не выходить. Особенно это относится к тебе, Трей - чтоб даже носа своего за дверь не высовывал. Понятно?
Ночь, вопреки опасениям Варин, прошла довольно спокойно, хотя внизу, в общем зале, первое время было несколько шумновато. Там, судя по доносившимся до нас голосам, гуляли гвардейцы маркиза. Впрочем, нас они не задирали, и вскоре после полуночи звуки веселья умолкли.
Утром все произошло именно так, как и предсказывала Варин. Нам было сказано: все, следствие окончено, вы свободны. Забирайте ваш груз и можете ехать дальше, согласно вашей подорожной, и пусть Всеблагой осветит ваш путь... Вот спасибо, наконец-то мы сподобились получить от вас столь любезное разрешение!
Мы отказались от завтрака, предложенного хозяином - не до еды нам, дескать, да и день впереди жаркий, так что не стоит себе животы набивать, лучше отправляться в путь налегке - в дороге будет легче. Мне показалось, что у хозяина постоялого двора, когда он услышал эти слова, отлегло от сердца, да и улыбаться нам он стал куда искренней. Похоже, предположение Варин оказалось правильным: ему было велено что-то добавить в нашу еду, а подобные задания по вкусу далеко не каждому...
Проверили груз. Все оказалось в порядке, ничто не тронуто, даже колеса у телег смазаны... А вот в поселке произошли некие изменения. Большой кареты, что еще вчера стояла возле дома стражи, сегодня уже не было. Как нам сказали, рано утром в ней увезли раненого сына маркиза. Да и самого господина Релинара уже не было. Все понятно: папаша повез домой непутевого сыночка. Да и гвардейцев в поселке сегодня почти не наблюдалось - почти все уехали со своими хозяевами.
Правда, в общем зале постоялого двора все еще находилась парочка вояк маркиза: сидя за почти полным кувшином пива, они усиленно делали вид, что до сей поры не могут протрезветь рослее вчерашнего. Можно подумать, будто кому-то неясно, что вы остались здесь для того, чтоб проследить за нашими действиями. Ну-ну, конспираторы хреновые, артисты из вас вышли настолько никудышные, что нам, зрителям, остается только посочувствовать от зрелища столь бездарной игры - уж очень вы, господа неудавшиеся актеры, сосредоточены, и взгляд у вас трезвый. Подвыпившие гуляки ведут себя несколько иначе, да и к пиву приходящие в себя после долгих возлияний люди прикладываются куда как чаще...
Когда же мы выезжали из поселка, сзади тоже мелькнул некто в одежде гвардейцев... Так, за нашим отъездом проследили, горячую встречу следует ожидать несколько позже.
Из поселка мы выехали в одиночестве. Еще до нашего отъезда Стерен заходил на второй из тех двух постоялых дворов, что были в этом поселке, и заодно поговорил с теми из проезжих, что оказались на нашем дворе. Хотя вчерашним вечером в поселке и остановились три обоза, но на предложение Стерена продолжить дальнейший путь вместе с нами хозяева обозов вежливо отказались. Дескать, простите, хоть мы о вас и наслышаны, и о храбрости вашей нам известно, но, тем не менее, о вас знаем только с чужих слов, лично не знакомы, а на дорогах сейчас можно встретить кого угодно... Но эти вежливые слова никого не обманули: было понятно, что сейчас рядом с нами осторожным людям находиться нежелательно. Быстро новости в воздухе разносятся, чуть ли не с молниеносной скоростью.
Кстати, хозяин соседнего постоялого двора, когда Стерен сунул ему пару золотых монет, полушепотом рассказал, что охранники маркиза уехали отсюда не одним отрядом, как приехали сюда, а двумя. Один из этих отрядов направился в имение маркиза вместе с высокочтимым господином Релинаром и его заболевшим сыном, а второй отряд численностью то ли десять, то ли двенадцать человек направился в иную сторону...
Десять-двенадцать человек... Немного. Но воины, без сомнения, умелые и опытные, знают, как обращаться с оружием - недаром маркиз именно их направил для того, чтоб остановить нас. И в то же время высокородный прекрасно понимает, что если мы сумеем уйти после нападения на нас его гвардейцев, то, в последующем, уже самого маркиза могут ждать очень большие неприятности. Нападение на проезжающих, пусть даже с целью защитить свою честь, в Харнлонгре будут приравнены к самому обычному бандитскому нападению со всеми вытекающими отсюда сложностями. Что отсюда следует? А следует тот простой вывод, что никого из нас, во имя избежания возможных сложностей в будущем, оставлять в живых было не велено.
Нападать на нас в открытую посланцам маркиза будет слишком рискованно - они знают, что мы можем ответить ударом на удар, да и своих людей им терять не хочется. Значит, остается засада, где нас вначале должны утыкать стрелами, а уж потом в дело вступят мечи - так сказать, заключительным аккордом. Где именно это должно произойти? Понятно, что если на нас все же собираются нападать, то сделают это еще до того, как мы окажемся в другом поселке. Значит, где-то на середине пути меж двух селений.
Варин вместе с мужчинами определила на карте те места, где нам стоит быть настороже. Понятно, что далеко охранники маркиза уезжать не станут, но и вблизи поселка нападать не будут. В то же время до соседнего поселка расстояние довольно большое, а местность вокруг ровная, бескрайние поля засажены овощами. Радует хотя бы то, что посередине посадок с засыхающим луком и одному человеку спрятаться сложно, не говоря о десятке. Впрочем, среди полей встречаются и небольшие перелески, вполне годящиеся для засады. По мнению Варин, таких мест, где нас могут ожидать, оказалось немного: всего два или три.
Что ж, делать нечего, маркиз все одно не успокоится до той поры, пока не будет уверен, что мы навек замолчали... Выехав из поселка, мужчины поддели под одежду короткие кольчуги, такие, чтоб их было не видно под одеждой. Правильно, в нашей ситуации не помешает на всякий случай принять меры предосторожности, а не то мало ли что может произойти...
Я чуть не поругалась с Киссом, который пытался отдать мне свою кольчугу, и заставлял надеть ее. Запасных кольчуг у нас с собой, естественно, нет, вот парень и старается меня обезопасить так, как считает нужным. Хорошо еще, что Варин вмешалась, и заставила самого Кисса облачиться в это тяжелое железо. Лию, сказала Варин, постараются не тронуть, а в случае чего она сумеет постоять за себя, а опасность грозит прежде всего мужчинам... Пришлось Киссу подчиниться, хотя он был этим весьма недоволен, и с той поры все время едет рядом со мной. Охраняет...
Кисс, не беспокойся ты за меня, лучше о себе подумай! И не нужна мне эта кольчуга! Невольно я посочувствовала своим спутникам: бедняги, на такой жаре еще и железо на себе таскать!.. Но тут уж ничего не поделаешь. Не надо быть провидцем, чтоб понять: где-то впереди на дороге нас ждут люди маркиза. Очень не хочется ввязываться в очередную схватку, но, похоже, у нас не будет иного выхода...
А теплое солнце меж тем все так же заливало землю своими добрыми лучами, и наш небольшой обоз неторопливо следовал по ровной дороге среди бескрайних полей под все тот же неумолчный треск кузнечиков и цикад. Иногда, когда я прикрывала глаза, мне грезилось, что все в этом мире дышит тишиной и покоем, а все проблемы и беды кажутся мелкими, легко разрешимыми, и на душе становится спокойно и умиротворяющее... Эх, если бы все в этом мире было действительно так!..
- Подруга, да ты, никак, снова спишь? - конечно же, это Кисс. - Надо же, другого кансая поблизости не наблюдается, а ты все равно дремлешь походя... Могу только позавидовать как твоему спокойствию, так и крепости твоих нервов. Надеюсь, я в твоих снах присутствую в виде прекрасного принца?
- Я бы в том сне предпочла увидеть тебя в образе доброго волшебника, открывающего передо мной двери в Храм Двух Змей.
- Э, Лиа, да ты, точно, переспала! Храм Двух Змей и доброта... Это, знаешь ли, понятия несовместимые. Примерно то же самое, как если бы сейчас на нашем пути из ниоткуда возник благородный маркиз Д"Дарпиан, и со слезами раскаянья на глазах благословил нас на удачную и счастливую дорогу!
- Кисс, но ведь маркиз не может не понимать, что если с нами (не приведи того Высокое Небо!) что случится, то подозрения лягут прежде всего на него!
- Лия, да пойми ты, наконец, что вокруг - вотчина маркиза. Ну, нападет некто на чужестранцев, ну, пострадают они... Жаль, конечно, но что ж поделаешь, если на дорогах то и дело грабители появляются?! К тому же, могу поспорить, люди маркиза нам подкинут какую-то пакость. Окажись я на их месте, то изобразил бы нечто похожее на то, будто нам попытались отомстить уцелевшие члены банды за смерть своих товарищей...
- И все, как мне кажется, вы слишком плохо думаете о людях... А вдруг все, что мы считаем о маркизе - это наши пустые страхи, и он просто хочет убедиться в том, что мы направляемся дальше своей дорогой...
- Эх, Лиа, Лиа... В отличие от тебя я могу судить о многом непредвзято... Кстати, подруга, осчастливь мое сердце...
- Ну, - усмехнулась я, - если это в моих силах...
- Очень надеюсь, что это тебе по силам. Будь добра, выполни приказ Варин - не лезь в драку. На это есть мы. Тебе было сказано сидеть тихонько, и изображать из себя робкое и пугливое существо. Вот и исполняй...
- Какая забота! Тронута... Кисс, еще немного, и дрогнет уже мое сердце!
- При чем тут забота? - ухмыльнулся Кисс. - Прежде всего, мне бы очень хотелось в очередной раз поглядеть, как ты будешь с наивным видом хлопать глазами. И потом, у меня нет никакого желания вновь суетиться, выдергивать тебя из очередных неприятностей, куда ты обязательно вляпаешься, если ослушаешься Варин.
- Кисс, ты - редкая зараза!
- Рад слышать, что с тобой все в порядке...
Наш маленький обоз неторопливо катил по дороге и мои спутники (во всяком случае, по внешнему виду) не проявляли не малейшего беспокойства. Если кто со стороны поглядит на нас, то непременно подумает, что у нас царит полная безмятежность. Такое впечатление, что часть охранников дремлет, хорошо еще, что с лошадей не падают... Оно и понятно - жаркий день... Очень надеюсь на то, что нам не придется вступать в еще более жаркую схватку.
На дороге нас не обгонял ни один человек, и даже вдали за нами никто не маячил - ни на телеге, ни пеший, ни конный. Вообще создавалось такое впечатление, что позади нас никого нет. А вот идущие навстречу люди попадались часто. Встретились и два обоза, и из коротких разговоров с обозниками было понятно: отряд гвардейцев маркиза в соседнее селение не въезжал, но и на дороге этих бравых вояк никто не видел. Наши расспросы никого не удивляли по той простой причине, что и нас, в свою очередь, встречные также расспрашивали о дороге. Слухи об убитом в здешних местах неведомом звере успели разойтись далеко по округе, и вдобавок ко всему обросли совершенно немыслимыми подробностями. Слушая их, мне оставалось только мысленно качать головой - быстро новости разносятся, причем в таком виде, что их не сразу и узнаешь...
Без происшествий проехали первое из тех отмеченных на карте мест, которые считались наиболее подходящими для засады. Два одиноко стоящих дома с амбарами и конюшней, где вполне можно спрятать небольшой отряд... Но опасности оттуда я не чувствовала, никто там даже не думал нападать на нас, так что мы продолжали свой путь дальше. Ну, и где же они, эти бравые гвардейцы маркиза, могут прятаться? Впереди, по мнению Варин, еще два опасных места: рощица неподалеку отсюда, а через версту-другую мост через неширокую речушку...
Ладно, ждем... Пока что, после того, как мы миновали те два дома на отшибе, навстречу нам попались лишь несколько крестьян, идущих на свои поля. Вновь потянулось томительное ожидание, причем меня это бездействие даже стало немного раздражать. Казалось, что лошади плетутся еле-еле, и очень хотелось их подхлестнуть, чтоб как можно быстрее добраться до той рощицы, что показалась вдали. Вот уж верно говорят, то нет ничего хуже, чем ждать да догонять...
- Подруга, хватит нервничать! - это, конечно же, Кисс. Вечно парень умудряется уловить мое настроение даже если я молчу.
- Да с чего ты взял, будто я волнуюсь?
- Можно подумать, то я тебя не знаю. За то время, что мы знакомы, успел насмотреться... Ты сейчас готова вперед помчаться, чтоб выяснить, нет ли засады в той рощице. Вон, чуть ли не копытом бьешь, сидя в телеге... Вот-вот вожжи бросишь и побежишь на своих двоих! Слушай, а давай поспорим, кто из нас двоих там окажется быстрей, если мы одновременно рванем в ту сторону! Нет, правда, интересно, кто из нас двоих к той рощице прибежит первым: я на Медке доскачу, или ты в своем нетерпении бегом... а, нет, крупной рысью обойдешь нас на корпус-другой?