Вдалеке маячит чьё-то лицо. Оно смутно белеет в сумерках. Они скрывают фигуру, закутанную во что-то тёмное. И только пятно лица притягивает взгляд прохожего, бредущего по улице того города, которого нет на карте.
Впрочем, карта была. Она лежала на моём столе, в верхнем ящике. Кажется, я заворачивал в неё селёдку. Селёдка давно уже мной съедена, но карта лежит на столе в кухне. Вот он город. Его точка в ржавых разводах. Это та солёная рыба закрыла пространство на карте, в котором находится город, своей мутной слизью.
Мутные сумерки опускаются на город. Прохожие торопятся домой, заходя по пути в магазины, выходя с пакетами и свёртками.
Белеет лицо на повороте улицы. Странность его положения и неподвижность ошарашивает пробегающих мимо людей. Они взглядывают на белое полотно лица, остолбевают на миг и проносятся дальше. На углу улицы возле дверей магазина белеет лицо.
Выходят из дверей две девушки. Они молоды и веселы, смеются, шутят, хвалятся друг другу покупками. Лицо неподвижно застыло сзади них. Девушки, смеясь, оглядываются, белая маска над тротуаром обрывает на мгновение смех, но девушки слишком радостны, слишком молоды, слишком заняты собой. Через секунду, забыв увиденное, они, болтая по-прежнему, проходят мимо и заворачивают за угол.
За уголок, не пропитанный рыбьей слизью, я поднимаю карту, подношу к свету, чтобы лучше разглядеть точку этого города. На моей кухне тускло горит лампочка, засиженная мухами. Сквозь её тусклый свет я разглядываю карту. Вот он, этот город. Точка притягивает мой взгляд. Ржавые разводы стекаются к ней, и я начинаю различать смутные очертания лица. Оно ржавеет мутным пятном возле точки. Я приближаю к точке своё лицо, мой нос упирается в пространство между точкой города и пятном, оставленным на карте дешёвой ржавой селёдкой. Это пятно показалось мне на мгновенье лицом, которое каждый видит в зеркале.
К зеркальной витрине магазина подходит старушка. Её седые букли выбились из-под шляпки и растрепались. Старушка поправляет перед зеркалом волосы, наводит последний марафет, собирается проследовать дальше, но скользящий, уже не смотрящий на отражение взгляд, на мгновение упирается в нечто, смутно белеющее в зеркале. Мгновенный испуг пронзает старую даму. Держась за сердце, она тихонько сворачивает за угол и медленно идёт вдоль по улице. Лицо белеет за её спиной.
За спиной я ощущаю чьё-то присутствие. По всей кухне распространился ржавый запах селёдки, будто рыжие тараканы разбежались по всем углам. Медленно, осторожно я поворачиваю голову, настраивая себя на встречу с галлюцинацией, мысленно дистанцируя себя на безопасное расстояние от неё. Ничего особенного со мной не происходит. Только на стене появилось откуда-то большое белое пятно - белое пятно на голубой стене. Успокоенный, я скольжу по пятну невидящим взглядом, мысленно собираясь вновь повернуться к карте, на которой ржавая точка города затягивает меня в своё пространство.
Я гляжу на точку, стараясь отстраниться от мутного пятна, ржавеющего рядом с ней. Я начинаю размышлять о городе, который, видимо, существует, раз уж отмечен на карте. Что-то заставляет меня поверить в существование города - видимо, постоянная, реальная близость этого злосчастного пятна около него. Или около меня?
Около меня останавливается какой-то мужчина. Он достаёт сигарету, ищет по карманам зажигалку, но не находит. Обернувшись ко мне, мужчина просит у меня зажигалку. Я машинально опускаю руку в карман пальто, достаю зажигалку, щёлкаю ею. Мужчина прикуривает от огонька, благодарит и проходит дальше. Огонёк гаснет, я смотрю на свои пальцы, к ним прилипла рыбья чешуйка. Я беру зажигалку другой рукой, кладу её в карман и ногтём пытаюсь отодрать налипшую чешуйку. Она никак не отклеится от пальца. Чтобы лучше разглядеть её, я подношу руку ближе к свету, поднимаю глаза - из зеркальной витрины магазина кто-то смотрит на меня. Это мой двойник. Его лицо резко выделяется в зеркале. Он смотрит и молчит. Под его взглядом я замираю. Моя неподвижность начинает привлекать общее внимание. Я застыл на углу улицы перед зеркальной витриной магазина. Моя фигура, одетая в чёрное пальто, не отражается в зеркале. И только где-то в глубине зеркала смутным пятном белеет лицо. Мой взгляд прикован к этому белому пятну в глубине зеркала, мои члены застыли в неподвижности. Пробегающие мимо люди на секунду останавливают взгляды на моём лице и, ошарашенные, ускользают прочь.