Где-то во мраке треснула ветка, заставив меня содрогнуться всем существом и отпрянуть от своего места. Увидев беспокойство, Коттер положил руку на мое плечо.
- Не переживай, сестричка, это просто заяц. - С улыбкой сказал он.
- Ты уверен? - Спросила я, боясь собственного дрожащего голоса.
- Конечно, - брат помрачнел, - людей я легко учую.
Убрав в конский хвост длинные седые волосы, какие обычно бывают у нас - опрессов, Коттер снова принялся ворошить веточкой огонь. Светящиеся глаза янтарного цвета с теплотой посматривали на меня кошачьими зрачками, я пыталась позабыть о страхе и так же смотреть на него.
"Интересно, боится ли он?" - Всё время размышляла я, видя спокойствие брата. - "И, если боится, то чего?"
Обхватив руками колени, я не сводила глаз с деревьев, боясь, что сейчас посреди ночи за нами следят... люди. И, как только мы уснем, они нас убьют, потому что мы - не такие, как они. Я посмотрела на свои руки бледно-пепельного цвета, провела ладонью по серебряным волосам, достающим длиной до поясницы, дотронулась до лица, гадая, что в них такого, от чего люди так рьяно преследуют нас.
- Они хуже животных, Иви. - Как-то прочитал мои мысли Коттер. - Если зверь голоден, он охотится на тех, кто слабее его, дабы утолить голод. Люди же, - он сжал ветку в своей руке, - откормленные силой и опьяневшие от крови наших сородичей, охотятся на нас, на тех, кто слабее их не для того, чтобы наесться, а ради веселья.
Я кивнула, внимая каждое слово. Я понимала, о чем он говорит. Дня два назад мы наткнулись на разбойников в лесу. Их было намного больше, чем нас и все вооруженные. Они считали нас людьми-путниками, потому что на нас были капюшоны. Брат сказал, что у нас ничего нет, и что лучше разойтись. Но один из разбойников, самый уродливый, сказал: "Как же, у вас ничего нету? Вот, я вижу с тобой такая красотка" - Он показал на меня пальцем, другие одобрительно закивали головами. Тогда Коттер сказал, что я его сестра, на что люди ответили: "Раз родные кровь с кровью разделять - грех, то мы постараемся вернуть твою сестренку в хорошем виде, насчет состояния не знаю!" - И все засмеялись, все, кроме меня, боявшейся одного вида этих людей, и Коттера, пытавшегося что-то придумать.
Когда тот человек хотел дотронуться до меня, брат схватил его за руку, за что разбойник ударил его по лицу. От удара капюшон слетел, и все увидели, что он - опресс. Зная, что у них в руках иной, бандиты поняли, что мы - золотая жила, ведь за иных, схваченных в плен и отданных "королевскому правосудию", дают много денег. Вспомнив, что я сестра Коттера, тот разбойник скинул с меня капюшон, ухмыльнувшись такой удаче. При срывании капюшона, он захватил несколько моих волос и вырвал их, от чего я вскрикнула, "В хорошем виде, насчет состояния не знаю!" - с пугающей улыбкой повторил он, глядя на меня. Не прошло и секунды, как Коттер обнажил свой короткий клинок, размером с мое предплечье. Лезвие, сделанное из кельвинской стали, острее которого не существует, у него было пурпурного цвета. В одно мгновение, улыбка человека, пытавшегося дотронуться до моего лица, сменилась ликом страха. Он отпрянул от меня, держась за кровавый обрубок, где когда-то была его правая кисть.
Старший брат вышел вперед и спрятал меня за собой, сжимая рукоять клинка. Двое храбрецов бросились в атаку. Пробежав мимо однорукого, они нацелились мечами на нас. Коттер оттолкнул меня назад и, схватив за ведущую руку одного разбойника, вонзил свой меч в сердце второго и перерезал горло схваченному. В этот момент к нему со спины подходил еще один человек, я крикнула. Вовремя повернувшись, брат уклонился от рубящего удара и прошелся своим лезвием диагональю по лицу бандита, от скулы до уха. Острейшая сталь разрубила человеку уголок рта, часть носа, глаз и вышла из макушки.
Снова прикрыв меня собой, Коттер стал требовать, чтобы нас пропустили. Разбойник, которому он отрубил руку, посмотрел на свою культю, откуда хлестала кровь, и разрешил нам уйти.
По пути, мы оглядывались за спины целый день и двигались так быстро, как могли, подозревая тех в попытке мести. К счастью, всё обошлось и мы больше никого не встретили, кроме крестьянина, у которого брат выкупил немного сыра и молока. Только на следующий вечер он отпустил мою руку, да и то, по моей просьбе.
По всему лесу прошелся длительный вой. Внезапно мне стало холодно, тело покрылось гусиной кожей. В попытках согреться, я прижалась к брату, пытаясь сдержать слезы.
- Иви, ты чего? - Изумился он. - Это обыкновенный волк, воющий на луну. У прирученных собак вой не такой, а волков приручают только на Севере, а это далеко отсюда.
- Ага. - Кивнула я, думая о грядущем. - Коттер, а ты уверен, что всё обойдется?
- Конечно. - Заверил он. - Мастер Косто будет дожидаться нас у пристани прибрежной деревни, там мы сядем на корабль и, спрятавшись в трюме, попадем в Гавань, а там прямой дорогой по морю на Остров надежды к нашей истинной королеве.
Наша истинная королева. Брат рассказывал о ней каждый вечер, готовясь ко сну. Никто не видел её в лицо, и никто не знает, как она выжила после Нового порядка. Однако, слава разошлась о ней по всему Айронхарту, говоря о том, что она всегда рада всем расам, кроме человека. Первые годы её не воспринимали всерьез, ни король, ни кто другой, считая обыкновенной выскочкой. Но, когда истинная королева захватила Квелл вторую столицу Острова надежды, тысячи и тысячи выживших иных стали, буквально, прорывать свой путь, дабы найти своё место под её началом.
Мастер Жан Косто - глава одной из маленьких деревушек, приютивший нас. В течение двадцати лет он был нашим с Коттером вторым отцом. Брат, старше меня, помогал ему в мужских делах и сам тренировался со своим собственным мечом, а я часто пела перед сном. Жена мастера Косто - Нелиса - научила меня вязать и готовить. Десять лет назад у них родилась тройня: две девочки и мальчик. С девочками я играла, а Коттер порой учил своего названного брата фехтованию. Вместе, мы стали одной семьёй, и, когда королева заявила о своих силах, все мы поняли, где надо быть мне и Коттеру. Два года после захвата Квелла, мы обдумывали план побега из Айронхарта, оставшись незамеченными. Мастер Косто сначала просил нас остаться, но мы были вынуждены отказать ему, ссылаясь на вечное преследование и опасность.
На наше счастье, пять дней назад мастер Косто сам предложил план, с которым мы согласились. Оказывается, недавно произошел прорыв Гавани, и многие иные пытаются уплыть. Королевство Запада отправило просьбу о помощи в ближайшие населенные пункты. Как сказал мастер Косто, в одной из деревень, что стоят на побережье, есть гавань с небольшими ладьями, там перевозят рыбу. Если мы сможем попасть на одну из ладей, мы попадем незамеченными в Гавань, а оттуда нашу ладью без проверок отправят на Остров надежды, как гуманитарную помощь людям, воюющим за вторую столицу. На следующий день мы втроем вышли в путь, но мастер Косто узнал о патрулях, идущих по всем дорогам. В итоге, мы разделились - я и Коттер пошли лесами, а второй отец дорогами.
- Коттер, - прошептала я, прижавшись к нему еще сильнее, - а что мы будем делать, когда попадем на Остров надежды?
- Самое простое, маленькая сестричка. - Усмехнулся он, гладя меня по голове. - В покрове ночи сбросим шлюпку на воду и, поработав веслами, доберемся до берега, находящегося под контролем Её величества.
- А если там будут люди... настоящие люди? - Испугалась я, посмотрев в глаза брату.
- Тогда они исчезнут. - Просто сказал он, похлопав по рукояти своего клинка, скрывшегося под плащом. - Иви, я и ты - последние из великого дома Дэйнилов, в наших жилах течет кровь древних опрессов, какие-то там люди, всегда держались от нашего отца Джаэрса Дальнозорного в страхе. Когда мы найдем свое место у королевы, наш дом снова вернется, мы построим его с нуля, но он вернется. - Он с надеждой посмотрел на меня. - Иви, прошу тебя, верь мне. Вместе мы справимся, как всегда.
- Я верю тебе. Я всегда верила тебе и буду верить. - Устав от длительной дороги через леса, я повисла на шее брата.
Коттер засмеялся, когда я, обхватив руками, чуть не повалила его на землю. Успокоившись, я положила голову на грудь Коттера, слушая, как равномерно бьется его сердце, он, не отрываясь, смотрел в огонь, представляя о будущем нашего дома. Великого, но падшего. Я и Коттер - мы возродим дом Дэйнелов, клянусь человеческими богами и своими. Дом Дэйнелов появится в былом уважении, и люди-звери, почуяв сильнейшего, станут к нам ласкаться. Их судьба будет в наших с братом руках. Мы начнем новую эпоху, а о старой эпохе, повлекшей за собой столько крови и смерти, мы забудем, как о дурном сне.
Мне было два года, когда объявили Новый порядок, и люди стали вырезать всех существ, не похожих на них: опрессов, длинобородов, аганов, шагготов. По рассказам брата, дом Дэйнилов отбивался от атак людей две недели, пока оборона не была прорвана. Наш отец - лорд Джаэрс - вручил своему тринадцатилетнему сыну, искусному в фехтовании, меч из острейшей кельвинской стали, и отдал на руки дочь, завернутую в красный плащ с изображенным на нем желтым фениксом. Выйдя через тайный ход, Коттер бежал куда глядели глаза, оставив позади наш замок Санлайт и, прижав меня к груди. По воли судьбы, мы встретили мастера Жана Косто, покорного нашему отцу и поклявшемуся помочь нам. Скоро он выполнит свою клятву.
Я проснулась, лежа на земле перед сгоревшим костром. Зевнув, я провела рукой по шерстяному плащу брата, под которым я спала. Лучи солнца проходили через листья деревьев и падали на моё лицо, как серебро. Мне не хотелось вставать, я просто легла на спину и, подложив руки под голову, смотрела на синее небо Востока с пушистыми облаками. Интересно, на Острове надежды такое же небо?
- Доброе утро, принцесса. - Поприветствовал меня Коттер.
Он был одет в обычную походную одежду. Кожаная куртка бурого цвета облегала плечистое тело. На поясе висел короткий клинок, убранный в ножны. Брат назвал его "Несломленный". Убранные в конский хвост пепельные волосы покачивались на ветру, а янтарные глаза с вертикальными зрачками, светились от радости, так же ярко, как светятся в темноте.
- Привет. - Сонно пробормотала я.
- Держи, поешь. - Он дал мне сыра и краюху хлеба.
Я всегда подозревала брата в том, что он ничего ни ест и оставляет еду мне. Я точно помнила, что треугольник сыра, купленный им, не был особо большим. Сейчас же он остался точно таким же, разве, что была съедена какая-то ничтожная десятая часть.
- Коттер, ты же почти ничего не поел. - Я показала на сыр. - Ты уже долго сидишь голодным.
- Я не голоден, сестра. - Заботливый брат положил руку на мое плечо. - Мысль о том, что сегодня мы попадем на ладью до Гавани, питает меня лучше и крепче, чем какие-то там сыры да хлеба.
- Коттер, - я, широко открыв свои глаза цвета золота, стала глядеть на него, - пожалуйста.
- Со мной это не пройдет. - Твердо сказал он, скрестив руки на груди. Некоторое время он так же глядел на меня, но скоро отводил взгляд в сторону. Я же продолжала смотреть прямо на него, умоляя. - Ах, святая преисподняя, ладно. - Сдался тот. Присев рядом со мной, он отломил у меня четвертую часть хлеба. - Довольна? - Спросил Коттер, энергично работая челюстями.
"Нет, - хотела сказать я, - бери весь хлеб, а, если хочешь, и сыр!" Но, наверное, мне стоит сказать "спасибо, и на этом. Я понурила глаза и закивала, вкусив немного сыра.
Коттер быстро покончил со своим "завтраком", если это можно так назвать, и, встав, отряхнул руки. Я съела совсем немного и, приняв руку брата, поднялась и отдала ему шерстяной плащ. Накинув его на плечи, брат тщательно осмотрел меня, убедившись, что мой плащ скрывает меня всю. Он спрятал мои дымчатые длинные волосы и, натянув на голову капюшон, похлопал меня, улыбнувшись. Я попыталась тоже улыбнуться.
- Ничего не бойся, - заверял Коттер, зачем-то осматривая мое лицо, словно искал ушибы, - сегодня будет последний рывок. Прибрежная деревня уже близко. К вечеру доберемся.
- Угу. - Тихо ответила я, обняв его.
Собравшись, мы ушли под сень деревьев, куда я с опаской глядела всю ночь. Брат держал меня за руку.
Я всегда любила Коттера так, как, наверное, не одна сестра не любит своего брата, и на это у меня есть все причины. С самого рождения он был рядом со мной, а после Нового порядка, не отпускал меня ни на минуту. Он пел мне колыбельные, хотя поет он плохо, пытался сам кормить, смачивая чистую тряпку в кипяченом молоке. А сколько раз он спасал меня от людей, пристававших ко мне!
В нашей деревне Коттер стал лучшим бойцом - он точнее всех стрелял из лука, искуснее всех пользовался мечом, даже в борьбе на руках ему не было равных. Коттер всегда занят, но, если у меня какая-то проблема, пусть самая ничтожная, он готов бросить все дела и помочь мне. Как-то раз я случайно уронила в ручей свою любимую куклу, Коттер тогда целый день шел вдоль течения, ища её. Он вернулся к ночи, я была очень напугана, что брат мог пострадать из-за меня, из-за моей ошибки. Когда я с извинениями бросилась ему на шею, тот улыбнулся и, потрепав мне волосы, достал из-под плаща мою куклу, он всё-таки нашел её.
Мы уже вышли из леса и двигались по холмистой открытой местности, когда в нашу сторону стали направляться двое всадников.
- Мы побежим? - Спросила я, сжав руку брата.
- Нет, они всё равно нас догонят. - Спокойно ответил Коттер. - Если повезет, они проедут мимо нас, если нет... будь осторожна, сестричка.
Они добрались до нас очень быстро. Облаченные в кольчуги поверх серых дуплетов, на их поясах висели клинки. Враждебно они не выглядели: первый был толстым - это показывал второй подбородок и не полностью завязанный дуплет. Второй напротив худенький и сутулый, в отличие от своего старшего спутника, гордо скачущего на своем жеребце. На серых плащах не было никаких гербов, как и на всём остальном.
- День добрый. - Поприветствовал нас толстый человек, проведя пальцами по пышным усам.
- Добрый. - Кивнул Коттер, разглядывая их из-под капюшона. - Куда путь держите?
- Да, собственно, куда глаза глядят. - Засмеялся толстяк и толкнул в бок своего друга, разглядывавшего нас с опаской. - А что это за дневная звездочка? - Он показал на меня.
Мне стало страшно. Это уже не первый раз, когда мы вынуждены останавливаться из-за меня, из-за того, что все мужчины обращают на меня внимание. Этот человек кажется хорошим, надеюсь, что до крови у нас не дойдет, как тогда, с разбойниками. Я посмотрела на брата, тот кивнул.
- Меня зовут Иви... - Сделав шаг вперед, сказала я дрожащим голосом и добавила, - милорды.
- Ха! Какие же мы тебе милорды, внучка? - Воскликнул человек с широкой улыбкой, даже его сутулый друг скромно улыбнулся. - "Милорды"! Надо же такое сказать! Мы, милочка, - Рыцари без имени - Мы повсюду и нигде!
- Зачем извиняться? - Удивился толстяк, раскрыв глаза. - Что это она? - Спросил он Коттера.
- Ей просто не по себе. - Объяснил он. - Несколько дней назад на нас напали разбойники... чуть не забрали её себе.
- Понятно. - Серьёзно кивнул человек, проведя рукой по усам. - Нас ты можешь не бояться, внучка. Мы Рыцари без имени держим свои рыцарские клятвы, даже те, что мы никогда не давали и вряд ли дадим. Мы не тронем тебя, не будь я сиром Гирином, а он сиром Гоуном! - Последнее он произнес с такой важностью, что ударил себя кулаком по груди.
- Да, так точно. - Пробубнил сир Гоун, продолжая скромно улыбаться.
Солнце скрылось за широким облаком, окрасив мир в свинцовый цвет. От порыва ветра, который на холме холоднее обычного, сир Гирин поерзал в седле.
- Ну, а вы куда держите путь? - Спросил он.
- Недалеко отсюда стоит прибрежная деревушка. - Ответил Коттер. - Там у нас живет знакомый, хотим посетить его.
- Ах, да, знаю. - Сказал человек. - Ну, стало быть, удачи вам.
- Извините, - поспешил Коттер, - а вы не знаете, дороги там как - безопасны?
- Ясно дело, безопасны. - Подтвердил сир Гирин. - Там даже дети спокойно ходят.
- Спасибо. - Поблагодарил брат.
- До свидания. - Попрощалась я с этими неплохими людьми, попытавшись улыбнуться.
- Доброго пути вам. - Ответил сир Гирин.
Рыцарь без имени круто повернул своего коня и, поклонившись в седле, поскакал туда, откуда недавно пришли мы. Сир Гоун на некоторое время замешкался, наверное, хотел что-то сказать. Безмолвно кивнув, он так же помчался вслед за своим спутником.
- Какая ирония. - Грустно сказал Коттер, наблюдая за двумя черными точками вдали. - Когда настоящие рыцари в блестящих доспехах каждый день убивают невинных и пьянствуют в тавернах, нарушая каждую из данных клятв, их бледные копии, считающиеся отбросами, глупо следуют этим клятвам, как малые дети, наслушавшиеся сказок.
- В нашем доме такого не будет! - Внезапно для самой себя выпалила я, думая о том, что ждет этих людей впереди.
- Ты права, - подтвердил брат, - в нашем доме такого не будет. Не голодна?
- Нет, я не хочу. - Ответила я, затем подумала. - Разве только попить хочется.
Порывшись в небольшом мешке, висевшем на поясе, Коттер достал оттуда небольшую бутыль и протянул её мне. Это оказалось молоко. Охлажденное, оно протекло по всему моему телу. Я сделала три глотка, хотя казалось, что их было целых десять, и вернула брату.
- Ты точно есть не хочешь? - Настойчиво повторил он вопрос. - Сегодня ты съела не более, чем я. Я волнуюсь за тебя.
- Нет, я не голодна. - Ответила я.
- Может, отдохнем? - Предложил он. - Я заметил тут хорошее место, куда ветер не попадет...
- Коттер, - перебила я, - Не беспокойся. Давай уже дойдем до этой деревни.
- Согласен. - Сдался он. - Давай дойдем.
В благодарность, что он не стал уговаривать, я обняла его и чмокнула в щеку. Как обычно, брат, боясь потерять, взял меня за руку, и мы пошли дальше по крутым склонам и жесткой земле.
Солнце уже медленно умирало перед нами, окрасив небеса своей алой кровью, когда мы дошли до места. Деревня была очень небольшая, людей практически не было. Некоторые работали на поле, несмотря на время. Это лето точно прослывет одним из самых жарких, вероятнее всего Айронхарт останется без урожая в этом году. Дети, гонявшиеся друг за другом, смотрели на нас с интересом. Похоже, в этой деревне редко кто останавливается. Один из мальчишек сказал, что у меня красивые золотые глаза, как у кошки я взволнованно поблагодарила его, испугавшись, как бы он никому не рассказал, что в эту деревню пришли иные.
У причала нас встретил взволнованный мастер Косто. Он нервно потирал ладони и смотрел по сторонам. Увидев нас, он обрадовался.
- Наконец, вы пришли. - Он вытер ладонью пот со лба. - Я уже начинал волноваться.
- Здравствуйте. - В один голос поприветствовали мы его.
- Ах да. Здравствуйте, здравствуйте. - Спешил он, теребя медальон, скреплявший плащ на его шее.
- Мастер Косто, всё готово? - Спросил Коттер.
- Да, сынок. - Сказал старик, почесав бороду. - Вы сможете спрятаться в трюме. Ладья отплывает завтра утром. Я купил еды. - Он показал на мешок в своих руках.
- Мастер Косто, - спросила я, подойдя к названному родственнику, - всё в порядке?
- Да, дитя. - Успокоил тот. - Просто, не верится, что больше вас не увижу.
- Простите, мастер Косто. - Сказала я. - Но мы должны это сделать, там у нас будет лучшая жизнь, чем тут.
- Я понимаю и одобряю ваш выбор. - Опустил голову человек. - Там вам больше не понадобится оставаться в тени.
Взяв меня за руку, мы с Коттером пошли следом за ним следом на ладью. Судно было довольно большое. В полу были два решетчатых люка, а спущенные паруса на длинных мачтах покачивались на ветру.
- Иви, тебе не холодно? - Спросил Коттер, когда я поежилась при ветре. - Давай я отдам тебе свой плащ?
- Нет, не надо. - Улыбнулась я.
Потом на палубе наступила минута молчания, длившаяся, по чувствам, не один час. Мы с братом стояли по одну сторону корабля, грустный мастер Косто по другую. Значит, это конец? Больше мы не встретимся с этим человеком, заменившим нам отца, воспитавшего и кормившего нас. Какое-то время мне не хотелось уплывать, я захотела остаться с этим старичком с короткой бородой и уставшими глазами. Но мне нельзя. Оставаясь тут, я могу стать той, от кого может пострадать семья, приютившая нас на целых двадцать лет. Везенье не может длиться вечно, это понимает Коттер, это понимаю я, и это понимает мастер Жан Косто. Я подошла к нему и обняла.
- Спасибо вам, мастер. - Молвила я. - Спасибо вам за всю вашу доброту. Спасибо вам за то, что вы дали мне и моему брату шанс на жизнь.
- Я тоже благодарю вас, мастер Косто. - Вставил Коттер. - Вы не нарушили вашей клятвы и помогли нам, о таких людях, как вы будут слагать песни там, куда мы отправимся возрождать дом Дэйнилов.
Я продолжала висеть на его шее, сдерживая слезы. Неожиданно, я почувствовал горячую влагу, промочившую мне платье. Я посмотрела на мастера Косто, его лицо было сырым и соленым от слез, стекающих ручьями из глаз. Что-то в моем животе испуганно зашевелилось. Он беспомощно шевелил губами, захлебываясь слезами. Наконец он сказал слово, одно - единственное.
- Простите.
Внезапно, мертвая спокойная тишина нарушилась и наполнилась жизнью, предвещающую нам смерть. Решетчатые люки с грохотом отворились, и из трюма стали выходить люди. Они были одеты в легкие доспехи, кто-то вооружен мечом, кто-то копьем, кто-то арбалетом. Человек пятнадцать-двадцать обошли нас кольцом, выставив вперед оружия. На одеждах была изображена ладья - герб Гавани.
Я оттолкнула от себя предателя и приблизилась к брату в центр кольца. Он обнажил свой пурпурный клинок, готовясь к сражению. Однако, никто не нападал. Лица, скрытые за забралами шлемов, выражали искреннюю радость. Двое опрессов попали в такую простую ловушку. В моих ушах шумело, как во время прибоя, а сердце так билось, что было готово прорвать плоть. Даже лицо Коттера, которое обычно выражало спокойствие, исказилось в удивлении и ярости.
- Чего они ждут? - Прошептала я, прижавшись к его спине.
- Приказа! - Послышался грубый голос из-за толпы.
К нам вышел огромный мускулистый мужчина. Он был выше каждого присутствующего на палубе человека на целую голову. За спиной у него висел огромный меч шириной с мужскую ладонь. Лысую голову покрывал ёжик коротких волос. Квадратная челюсть великана была лениво повернута в сторону, говоря: "Как ожидаемо". Облаченный в большие черные доспехи, со стальными зубцами на рукавицах, он казался минотавром, только без рогов.
- Вас не сложно провести, опрессы! - Заявил он, потом обратился к мастеру Косто. - Твоя награда.
И здоровяк бросил ему мешочек со звенящими в нем монетами. Старик поймал деньги трясущимися руками. Он боялся глядеть в нашу сторону, решила я. "Мастер Косто, почему?" - Хотела выкрикнуть я, но, застрявший в горле ком, не давал мне и вздохнуть.
- Эвелина и Коттер Дэйнилы. - Сказал командир, смотря прямо на нас. - Не каждый иной, пойманный мной, оказывался детьми знаменитого лорда.
Сердце бешено стучалось в моей груди, Коттер не говорил ни слова. Он скинул с себя плащ, показывая всем длинные серебряные волосы и смотря на врагов светящимися янтарными глазами гнева.
- Меня зовут Гроумерд Ринколд. - Представился он. - Хотя больше я известен, как "Палач". Слышали обо мне?
Мы молчали. Палач - самый сильный человек Айронхарта, рыцарь Ордена короны, занимавшийся охотой на иных. Об этом человеке слагают легенды, в которых Гроумерд Ринколд может разрубить дракона пополам одним ударом. Как известно, еще не один иной не смог сбежать от него.
- А знаете, - вдруг выпалил он, - мне всегда было интересно достоин ли сын Джаэрса Дальнозорного своего имени. Твой отец был великим воином, ты можешь так называться?
- Вы же обещали, что не тронете их! - Вскрикнул, подавив слезы, мастер Косто.
- Я ничего не обещал. - Поправил Палач. - Я сказал: "Быть может, мы не тронем их", в противном случае пришлось бы прирезать всю вашу семью, а я не особо люблю убивать людей. - Он резко повернулся к моему брату. - Ну, так что? Покажешь мне свою силу, парень?
- Если я тебя убью, - рассудил Коттер, - нас всё равно порежут и...
- Ха, ты так думаешь?! - Удивился Гроумерд со звериной улыбкой, похожей на оскал. Повернувшись к своим солдатам, он крикнул. - Слушайте все меня! Возможно, это мои последние минуты жизни! Вот моя, возможно, последняя воля! Если принц Коттер Дэйнил убьет меня, то вы отпустите их с миром, а преследовать не будете! Вы поняли меня?!
- ДА!!! - В один голос крикнули люди.
- Итак... - Палач повернулся к моему брату и обнажил огромный двуручный меч, длиной в полтора метра.
Ничего не говоря, Коттер нежно оттолкнул меня от себя и подошел к своему сопернику. Принц Санлайтский был на голову ниже своего соперника.
У меня закружилась голова, я чувствовала, что теряю сознание. С трудом подобравшись к мачте, я облокотилась на неё, моля всех богов о победе моего брата.
Оба врага держались хладнокровно. Они не позволяли чувствам овладевать собой. Они так простояли секунд пятнадцать, изучая друг друга. Первый атаковал Коттер, он сделал колющий удар, но Палач легко отразил атаку. Взяв меч в обе руки, великан описал две смертоносные дуги подряд. Увернувшись от каждой из них, брат оторвался от земли, подлетел Палачу за спину и, приземлившись на колено, подрезал ему ногу. Сразу было понятно, что броня у рыцаря очень крепкая, но даже она не может устоять перед остротой кельвинской стали, разрубивший доспех на ноге, как масло. Коттер с ядовитой улыбкой кружил вокруг огромной туши.
Брат мне всегда говорил, что опрессы - хорошие воины. Они полагаются на скорость и ловкость. Если противник был сильнее опресса и больше, то иной всегда целится по ногам, дабы быть с врагом одного роста. Коттер поступает сейчас точно так же.
Встав, Гроумерд Ринколд не обратил внимания на кровоточащую ногу. Он сделал ложный удар, на который Коттер клюнул. К счастью, брат быстро понял прием и, уклонившись от трех дуг, отбил четвертую своим коротким клинком. Даже я в этот момент почувствовала боль в руках, которую испытал Коттер, при столкновении мечей. Брат пошел в атаку, целясь в голову. Когда Палач был готов заблокировать её, Коттер резко нагнулся и пропустил пурпурное лезвие по второй ноге. Когда Гроумерд подогнулся, Коттер толкнул его ногой в спину, повалив огромное тело на палубу. Победитель взял Несломленный в обе руки и прыгнул на Палача, но тот, вовремя повернувшись, подставил свой меч и заблокировал удар.
Мечи скрестились, оба воина полагались теперь только на силу и ни на что другое. Лик брата изображал только злобу, делающую его сильнее. Вены на его руках вздулись. Похожую эмоцию выражало и лицо Гроумерда Ринколда. Они так мерялись силой несколько секунд, пока кельвинское сталь не стала разрезать обыкновенную, подбираясь всё ближе к лицу рыцаря Ордена. Заметив это, брат надавил на свой клинок еще сильнее, Несломленный разрезал меч Палача уже наполовину.
Внезапно, Гроумерд отпустил одну руку и, сжав её в кулак, ударил Коттера в бок. Послышался хруст сломанных ребер, и брат отошел, схватившись за пораженное место, где успел расцвести кровавый цветок, оставленный зубчиками на стальной рукавице Ринколда. Великан резко встал и ударил своего противника по лицу. Из его рта вылетели кровь и выбитые зубы, на щеке остались глубокие порезы от тех же зубцов, из порезов текла багровая кровь.
Выбив из рук Коттера Несломленного, Палач схватил одной моего брата за горло и поднял над собой так, словно держал куклу. Рука сжимала его горло стальной хваткой и лишала жизни, Коттер пытался бороться - он хотел ослабить хватку своими руками, ногами бил Гроумерда, но ходячий утес, как будто не чувствовал этого. Он упивается этим, поняла я, ему нравится наблюдать за смертью.
"Он же его сейчас убьет! Нет! Всё не правильно! - Метались мысли в моей голове, как шлюпка во время шторма. - Мы должны были добраться до нашей истинной королевы на Остров надежды, восстановить великий дом Дэйнилов! Брат не умирай, нет! Я люблю тебя, Коттер. Ты никогда не давал меня в обиду, защищал меня с двух лет, когда люди убили нашу семью!"
К моему удивлению, Палач повернул ко мне голову и усмехнулся. Потом он всмотрелся в лицо моего брата, лишающегося чувств, и... отпустил его. Ноги отказывались держать Коттера и, как только он столкнулся с землей, поверженный опресс упал на колени. В его полуоткрытых янтарных глазах с кошачьими зрачками было непонимание. Я тоже не понимала.
"Он отпустил его? - Гадала я. - Зачем? Палач послушался меня? Что мне надо сделать? Может поблагодарить его, сказать "Спасибо"? Может он хочет посадить нас в темницу? Ах, всё это не важно! Важно то, - что мой любимый брат, защищавший меня, жив! Жив! Жив!"
Гроумерд Ринколд плюнул в сторону и, положив свой меч на плечи, отвернулся от своего соперника. Даже его люди не понимали, зачем Палач отпустил свою жертву. Он лениво размял шею, посмотрел на порезанные ноги, на Несломленного, лежащий недалеко. Я хотела подбежать к Коттеру, повиснуть на его шее, расцеловать всё лицо, благодаря богов, что он жив, но мачта намертво приклеила меня к себе, и я не могла двинуться с места.
В это время Палач громко усмехнулся, резко повернулся к Коттеру, стоявшему на коленях, и замахнулся мечом. Огромное лезвие разрезало кожу, мясо, кости, и рассекло тело Коттера от плеча до пупа. Из его тела хлынул фонтан крови, разливающийся лужей вокруг него. Я закричала во всё горло, прижав ладони ко рту. Нет, это невозможно! Вдруг Коттер повернул свою голову ко мне, он собрал все свои оставшиеся силы и прошептал:
- Не смотри, маленькая сестричка. - И он упал мертвым.
Это была просьба умирающего человека. Я должна была её выполнить, но не могла. Я продолжала смотреть на Коттера. Из моих глаз хлынули слезы таким же фонтаном, как кровь из умершего брата. Наконец-то проклятая мачта отпустила меня, и я подбежала к Коттеру, упала на колени. Мне было всё равно на капюшон, слетевший с головы, мне было всё равно на Палача, стоящего прямо передо мной, мне было всё равно на глупые смешки людей, окружавших меня. Я положила голову брата на свою грудь, гладила его и целовала.
- Брат мой. - Шептала я. - Милый мой братик, пожалуйста, не уходи. Останься, защити меня, прошу, Коттер. Мой брат.
- Она лишилась рассудка. - Послышался голос из толпы.
- Это не твои проблемы! - Рявкнул Палач и отошел от меня. - Теперь ты, Жан Косто. - Обратился он к человеку, которого двадцать лет я считала отцом.
- Я? - Переспросил он с опухшим от слез лицом.
- Да, ты. - Спокойно подтвердил Гроумерд, положив окровавленный меч на свои плечи. - По закону Айронхарта ты, как сообщник иных, так же приговариваешься к смерти.
- Нет, милорд! - Мастер Косто хотел сделать шаг вперед, но твердая рука схватила его за волосы. - Вы же обещали, что я смогу вернуться к семье!
- Обещал. - Хладнокровно кивнул Ринколд. - И я сдержу обещание. Ты вернешься к семье, но мертвым, мы поможем тебе добраться туда.
Старик хотел что-то сказать, но человек, державший его за волосы, резко провел по его горлу кинжалом, наградив холодным поцелуем. Алая струя вышла из пореза. Когда рука отпустила волосы мастера Косто, он, повернувшись в падении, распластался спиной на деревянной палубе, перекрасив её в красный цвет.
Я продолжала свои попытки оживить брата мольбами, но всё было бесполезно. Когда Палач подошел ко мне, я его не заметила, а продолжала просить Коттера вернуться.
- А ты красива. - Спокойно сказал он, смотря на мое лицо. - Я бы забрал тебя себе, но, увы, я рыцарь и дал клятву. Твой брат пал смертью храбрых, он пытался защитить тебя, хотя эта попытка была ничтожной.
Я одарила его злобным взглядом и вернулась к Коттеру, заставив Гроумерда усмехнуться.
- Неужели ты считаешь, что он сейчас воскреснет, после такого удара? Да будь он драным эльфом, он бы всё равно сдох от этого. Нет на свете бессмертных, каждый может умереть.
- Ты тоже. - Со злобой сказала я, поглядев прямо в его темные глаза, готовясь получить удар.
Но Палач не стал меня бить, он только засмеялся.
- А ты бойкая. Знаешь, что? - Он убрал свой меч в ножны за спиной. - Всё-таки неудобно получится, если последний представитель знатного дома Дэйнилов умрет вот так вот. Твой брат - Коттер - умер достойно. Тебе тоже надо подобрать достойную смерть. - Он поразмыслил и сказал. - Завтра мы поедем в Гавань, как ты и хотела, и там тебя казнят прилюдно.
Я промолчала, продолжая лелеять над своим братом, как орлица над орленком. Гроумерд отвернулся от меня, обратившись к своим людям.
- Тело Жана Косто верните семье. Деньги не трогать, он заслужил их. Отплываем на рассвете и запомните: Эвелина Дэйнил - принцесса Санлайта и последний выживший, пока! И не допусти Боги, если вы тронете её пальцем, - По интонации, великан явно говорил серьезно, - с вами будет тоже, что произошло с её братом.
Люди Ринколда стали расходиться. Сам Палач, устав смотреть за тем, как я прошу Коттера вернуться, схватил меня за плечо и оттащил от него. Я вырывалась, как могла, тянулась к телу брата, моего любимого брата, отдавшего за меня жизнь. Но Гроумерд Ринколд поднял меня, как котенка, и потащил прочь от Коттера.
- Не летай над убитыми. - Прохрипел он. - Это за тебя сделают вороны и стервятники. Я запру тебя в своей каюте, сам буду спать в другом месте. Мои люди уважают меня из-за страха, но кто знает, что у них на уме.
- Миледи, если вам так угодно, мы можем бросить его тушу в вашу каюту. - Усмехнулся Палач. - Запах, правда, будет дерьмовый, но...
Отворив дверь, великан бросил меня в каюту капитана - старую и дряхлую, пахнущую сыростью.
- Пусть вы и иная, миледи. - Обратился он ко мне. - Вы остаётесь особой знатной крови. Если вам будет что-то угодно, дайте знать.
- Мне угодно, чтобы ты умер. - Сказала я, сверлив его кошачьими глазами, цвета золота. - И умер в мучениях.
- Увы, - со страшной улыбкой вздохнул Гроумерд Ринколд. - Я не обязан подчиняться вам. - Закрывая за собой дверь, он добавил. - Сегодня ваш брат пирует с мертвыми в загробных чертогах, сейчас он, скорее всего, живет лучше, чем какой-любой лорд в мире.
- Как вам угодно. - Поклонился палач. - Спокойной ночи, леди Эвелина Дэйнилл - последняя из своего дома и единственная наследница трона, после смерти вашего брата.