Когда прозвучал сигнальный свисток и полтора десятка тел одновременно рассекли воздух, он остался стоять, глядя вслед облаку пыли из локтей и подошв. Может быть, из-за категоричного тона, которым мать сказала ему сегодня утром:
-Пойдёшь ты. У Сеймура опять шла горлом кровь этой ночью.
В самом деле, вид у брата был неважный. Но было всё равно непонятно, почему он, Ян, должен подчиниться серому, похожему на армейскую повестку, клочку бумаги, который всучила ему мать.
-Это пришло из городской управы, - добавила она. -Ты должен выручить брата.
-Отведи Сэма к доктору. - буркнул он, и только.
Больше всего на свете он не любил это слово - "должен". Может быть, поэтому всё так получилось теперь - из чувства противоречия. Чёрт его знает, что он здесь делает. Чёрт его знает, зачем он пришёл. Ему всего четырнадцать, в конце концов, и ему не приходила повестка.
-Эй, малыш!
Рыжий парень невысокого роста с раскосыми зелёными глазами, которого Ян приметил неподалёку ещё во время первого тура, где надо было сложить с десяток головоломок из бумаги, подошёл и положил свою цепкую, шершавую ладонь ему на плечо.
-Чего стоишь, заснул, что ли? Смотри, не возьмут тебя никуда.
-Вам-то что. - неожиданно резко, с вызовом ответил Ян, пытаясь вырваться. -Не больно-то и хотелось.
Он твёрдо обещал матери пройти все конкурсы первого дня. Кто их там разберёт, этих детей. У них с братом всего год разницы. Где четырнадцать, там и пятнадцать - никто и не узнает. А завтра, глядишь, и Сеймуру будет получше.
-Ты домой захотел, что ли? - нахмурился рыжий. -Пойдём прогуляемся до ворот?
"Может, это единственный шанс для нашей семьи", - говорила мать. "Кто-то из вас должен выбиться в люди. Ученики Хаттори Идзумо все в столице, в Сахай и носа не кажут. Вот и Сеймуру, может, повезёт".
-Оставь его в покое, Кай. - произнёс чей-то мелодичный, но от этого не менее решительный голос. Чувствовалось, что у этого голоса было право здесь распоряжаться, и Кай, очевидно, тоже знал об этом, потому что его хватка ослабла, и Ян смог, наконец, сбросить его руку с плеча и обернуться. У обладательницы спасительного голоса тоже были раскосые глаза, но не такие, как у рыжего Кая, а миндалевидные, со странными, овальными зрачками болотного цвета и смуглыми, почти сиреневыми веками. Когда она закрывала их, её лицо казалось похожим на лик какой-то древней богини. Ян уже видел эту девушку издалека на церемонии открытия, когда она шагала мимо почтительно смолкшей толпы, с развевающимся волосами, в облаке синего платья, с барабаном в руках. В тот момент она выглядела так торжественно, будто собиралась возвестить миру как минимум о приближении Страшного суда.
-Мне кажется, он здесь лишний, Долорес, - уже спокойно возразил Кай. -Ты же видела, он даже не захотел бежать со всеми, остался стоять как вкопанный.
Девушка подошла поближе, и Ян понял, что она гораздо моложе, чем ему показалось вначале. По сравнению с невысоким, но широким в плечах Каем она казалась хрупкой, но что-то говорило Яну, что, случись этим двоим сойтись в схватке, результат мог бы оказаться не в пользу рыжеволосого крепыша.
-Ты сам знаешь, Хаттори велел, чтобы участвовали все до единого. Пускай идёт на следующий этап.
Кай нахмурился и взглянул на Яна, но тот отвёл взгляд.
-Запиши ему ноль за этот раунд. - наконец проворчал он недовольно и грубо подтолкнул мальчика в спину. -Иди, малец.
Долорес, дождавшись, пока Кай отошёл, взяла Яна за плечо - совсем по-другому, как-то нежно, но от этого не менее крепко - и отвела в сторону от толпы.
-Как тебя зовут, сто двадцать пятый? - наклонившись, спросила она. От неё исходил какой-то мускусный аромат, как от коробочки с пряностями, которые мать добавляла в мясные блюда, появлявшиеся по праздникам на их столе. Вечерами Ян иногда доставал украдкой коробочку из буфета и долго, с наслаждением, до одури, втягивал носом этот дивный запах, который едва чувствовался в еде, а здесь был таким сильным и сладким, напоминая ему о райских садах, описанных в сказках Чужих морей.
-Я... - начал он был и осёкся. - Я Сэм. Сеймур Луфти.
-Послушай, Сэм. - ласково сказала она. Её лицо было совсем близко, ему хотелось отвести глаза от этого пристального взгляда, но он почему-то не мог и только смущённо моргал, часто и нервно, будто в глаз попала соринка. -Не знаю, почему ты не стал бежать со всеми, но, по-моему, будет лучше, если ты это всё-таки сделаешь. Ты же стреляешь из лука или из рогатки?
Он кивнул - из того и из другого.
-Вот и славно. Тогда тем более надо пробежать. Всего-то три раза вокруг стадиона и две стрельбы по мишеням после каждого круга. Давай я пока отведу тебя на другое испытание, а потом ты вернёшься и пробежишь с другой группой. Я сейчас обо всём договорюсь, Кай ничего и не узнает. - добавила она, понизив голос, с лукавой улыбкой, которая, как показалась Яну, была адресована не ему, а какому-то тайному собеседнику. -Идёт?
Он опять кивнул, чувствуя, что по непонятной причине язык прилип куда-то к нёбу, тоже отказываясь ему служить.
-Тогда пойдём со мной, Сэм Луфти.
Много раз он думал потом, что если бы не она - её голос, её глаза, сиреневое платье, которое несколько раз обвивало тело и ниспадало широкими складками к узким ступням - всё бы пошло иначе. Ему ведь не хотелось продолжать. Состязания казались глупыми, приз - обучение в монастыре - его не слишком интересовал, толпа народу отбивала последнее желание участвовать - он не любил и даже побаивался многолюдных сборищ. Однако, словно заворожённый, он последовал за шёлковым шлейфом. Вся злость, рождённая усталостью и неприязнью к рыжему - той мгновенно возникающей неприятностью, которую люди порой ощущают друг к другу с первого взгляда, - куда-то испарилась. Он почувствовал странную отрешённость от происходящего, будто кто-то дёргал за ниточки, направляя его руки и ноги.
-Сюда, Сэм. - подтолкнула она его куда-то вперёд. Толпа неожиданно расступилась - перед ней, подумал Ян, - и снова замкнулась за его спиной. Он оказался в самом центре круга и тут же как-то сжался, почувствовав чужие взгляды.
-Бери, - настойчиво сказал ему чей-то голос, и он протянул руку, чтобы взять у выбритого наголо юноши с нетерпеливыми глазами белый диск с начертанными по бокам точками. Это была всего лишь игра в пункты, хорошо знакомая ему, как и любому мальчишке из соседнего двора. Нужно было нанизать кольцо диска на воткнутые в землю палки. Ближняя палка - одно очко, средние по краям - по два, дальняя тройка - по три, и одна, самая далёкая, даёт четверную прибыль, если, конечно, попадёшь. Первый бросок у него вышел не слишком. Диск был чересчур тяжёлый, не такой, как те, которыми они обычно играли во дворе. Ян всё никак не мог понять, из чего он сделан, и украдкой гладил гладкий и холодный белый бок... Перед вторым броском он несколько раз оглянулся - Долорес почему-то всё ещё стояла в первом ряду, и толпа, состоявшая из послушников и других участников состязаний, образовала вокруг неё небольшое пустое пространство. Он прицелился. Диск совершил немыслимый кульбит и улетел прямо в четвёрку. Толпа одобрительно загудела. Ян и сам чуть не подпрыгнул от радости, гордо расправил плечи и оглянулся, чтобы удостовериться, что Долорес это видела, но с огорчением обнаружил, что девушка исчезла, как сквозь землю провалилась, будто её никогда и не было.