С минуту, наверное, он просто сидел на земле, обхватив голову руками, но потом заставил себя встряхнуться. Что бы то ни было, оно могло вернуться. Он старался не думать о том, что, пожалуй, от такого ему нигде не укрыться, даже дома. Ян усилием воли встал, выжал полы рубахи, с которой ручьями текла вода, и побрёл по улице. Первые шаги дались ему тяжело, он с трудом переставлял ноги, которые словно налились свинцом, но потом пошёл всё быстрее и быстрее и наконец побежал, чувствуя, как начинает гореть обожжённое лицо.
Ян свернул в первый же переулок, не доходя до того места, где на него напало огненное чудовище. Ему хотелось к людям и на свет, он едва переборол в себе желание красться вдоль домов, словно вор. Наконец он вылетел на главный проспект - так было дальше до дома, но зато гораздо светлее. Появились прохожие. Наверное, он выглядел странно, потому что кто-то из них что-то крикнул ему вслед, но он не остановился. Ему хотелось одного - домой.
Вот наконец и родная улица. В лицо ударил ветер, несший с собой странно знакомый запах, в котором он вдруг узнал запах гари. Весь город, казалось, встрепенулся в ночи: навстречу ему бежали какие-то люди, где-то плескалась вода, шумели встревоженные птицы. Зловещее предчувствие сжало сердце. Ещё один поворот - и Ян оказался в переулке, где стоял его дом.
Первое, что он увидел, было зарево, занявшееся над крышей. И дым, много дыма. В горле и носу засвербило. Всё пространство вокруг было запружено людьми; большинство просто стояли и смотрели на пламя, кто-то уже организовал цепочку, по которой к дому передавали деревянные вёдра с водой. Однако было ясно, что дом уже не спасти: протиснувшись через толпу, Ян увидел, что горит всё - стены, крыльцо, навес. "И сказки", - подумал он отрешённо. - "Мои сказки Чужих морей". Случись это всего каких-то два часа назад, он бы сейчас, наверное, плакал навзрыд, пытался что-то спасти, кричал, суетился. Но теперь, после того, что приключилось, он словно отупел, оглох и онемел разом, чувствуя какую-то странную отчуждённость от окружающего, будто не с ним и не с его домом всё это происходило. Бездумно разглядывая толпу, он вдруг заметил мать, которая стояла с краю, но ближе всех к дому, сгорбившись, растерянно глядя на то, что ещё недавно было всем её богатством. Лавируя между людьми, Ян подошёл к ней.
-Ян, сынок, - только и смогла произнести она и обняла его за плечи.
-Как это случилось? - спросил он, хотя был уверен, что знает ответ на этот вопрос.
-Не знаю, сынок. Мы всё тебя ждали, я ужин готовила. Потом... гарью запахло, кто-то снаружи закричал, что мы горим. Сэм выбежал на улицу - и точно, горим...
-С крыши началось. - полуутвердительно сказал Ян.
Мать то ли кивнула, то ли покачала головой, созерцая пожар. "Что же теперь будет, что же теперь будет", - пробормотала она, теребя край платка, в который куталась. Потом снова посмотрела на Яна, протянула руку и дотронулась до его щеки.
-Что с тобой? Ты обжёгся? Больно?
Ян провёл пятернёй по лицу, и на пальцах остались следы сажи.
-Всё в порядке, мама. Помогал тушить и испачкался. - неопределённо махнул он.
Объяснение было не из лучших, ведь его не было дома, когда пожар начался, но мать кивнула, соглашаясь, - она была слишком потеряна, чтобы вникать в то, что он сказал.
-Я соседа попросила, Марвина. Он воду организовал, - только и заметила она.
В этот момент стены угрожающе затрещали, и крыша рухнула, взметнув сноп искр и окутав их новой порцией дыма. В толпе ахнули. Дом догорал, превращаясь в уголь, пепел и серые клубы, уходившие в небо.
-Сгорел, будто из соломы. - поделился кто-то справа от Яна.
За что? Что происходит? Он стоял рядом с матерью, машинально сжимая и разжимая кулаки. Почему это происходит с ним, с его семьёй, здесь, сейчас? Одна догадка вдруг пронзила его, и он замер, поражённый, глядя на тлеющие останки. Неужели? Неужели такое возможно?
-Мне нужно идти. - вдруг сказал Ян. Как ни странно, мать услышала его слова, хотя он произнёс их вполголоса, словно про себя.
-Что? - воскликнула она звонко, хотя ещё секунду назад казалось, что она так подавлена, что и слово едва может произнести, и тут же закашлялась от кружащейся в воздухе угольной пыли. -Идти? Куда? Сейчас?!
Ян схватил её за рукав и уже громче сказал:
-Мне нужно идти. Я знаю, кто это сделал, мама. Я скоро вернусь, не волнуйся. Потом объясню. - торопливо добавил он, видя недоумение на её лице. -Я скоро! - крикнул он уже на бегу, на прощание сжав её пальцы.
-Но... сынок... - мать, растерянно глядя ему вслед, скомкала в руке край платка, покрывавшего плечи и голову.
-Не волнуйся! - ещё раз крикнул Ян, обернувшись и помахав ей рукой. Заметив брата, бестолково топтавшегося неподалёку, - народ бросил таскать воду, потому что тушить уже было нечего - Ян рывком повернул его к себе и, жестом указав на мать, требовательно сказал:
-Присмотри за ней, слышишь? Я скоро вернусь. - и, убедившись, что Сэм двинулся в нужном направлении, бросился по переулку. На углу всё-таки не выдержал и оглянулся - мать беспомощно стояла всё в той же позе, кутаясь в платок, но рядом уже был Сеймур, поддерживавший её под локоть. На этот раз Ян выбрал самый короткий путь - срезав по Косому объезду, он выбежал на главную улицу, носившую гордое название проспект Моравица. Не было нужды нестись, задыхаясь, чувствуя, как нервно стучит в груди сердце, но подозрение жгло его, словно огненное жало той змеи, и нестерпимо гнало вперёд, взывая к ответу. Редкие плешивые фонари уныло мигали язычками, скупо освещая разбитый телегами вдрызг проспект, переименованный губернатором в свою честь, но Ян, летевший как на крыльях, ни разу даже не споткнулся.
Ворота храма были закрыты, но это не остановило его. Не раздумывая, он отчаянно забарабанил в деревянные створки, но не успел ударить и дважды, как одна из них отошла в сторону и Ян с удивлением понял, что, несмотря на поздний час, ворота не заперты. Он налёг на дверь изо всех сил, пока не образовалась щель, в которую он смог пролезть. Внутри было тихо и безлюдно, и вся ночь, казалось, сгустилась здесь, и ворота жалобно скрипнули за его спиной, отрезая путь к отступлению.
Откуда-то сверху шёл слабый свет, рисовавший желтоватые блики на брусчатке перед храмом. Невольно поёжившись, Ян сделал несколько неуверенных шагов и остановился, озираясь. А может, все его догадки смешны и напрасно он пришёл сюда в поисках несуществующей справедливости... Может быть, всё это только нелепая случайность. Впрочем, его замешательство длилось всего лишь какое-то мгновение. Он пришёл получить ответы, и он получит их. Ян решительно пересёк двор, поднялся по лестнице и влетел в зал, где по мраморному полу едва слышно шелестел, гуляя, вечерний ветерок. Даже здесь воздух, казалось, был отравлен гарью; Ян не чувствовал, что это пахнет его одежда, волосы, впитавшие в себя дым пожарища. Но, кроме ветра, ни звука, ни шороха не нарушало тишину святилища. Храм безмолствовал, и только глаза Торна загадочно поблёскивали далеко в темноте.
Ян вышел из храма и метнулся к кухне, стоявшей чуть поодаль. Но та была наглухо заперта, и напрасно он дёргал дверь и стучал по дереву кулаком. Ян снова выбежал на середину двора и огляделся, чувствуя, как растёт злость. Какого чёрта.
-Эй! - крикнул он что было мочи, сам вздрогнув от неожиданно звонкого эха. -Эгегей! Есть здесь кто-нибудь? Мне нужен Хаттори! Кто-нибудь, отзовитесь!