Полет длился долго и пилот изрядно устал. Нет, флаер не требовал ручного управления, но сказывалась теснота кабины - узкое кресло с трудом вмешало скафандр повышенной защиты. Еще давила ответственность - важность возложенного поручения была запредельной. О том, что он направляется в закрытую зону, знал только один человек в мире, лично отдавший приказ. Надеяться пилот мог только на себя - миссия являлась секретной.
Местность под брюхом флаера начала неуловимо меняться. Впадины между дюнами, ранее заполненные мутноватой водой, пересохли и превратились в белесые солончаки, поросшие колючим кустарником. Даже та чахлая растительность, которая попадалась вначале, постепенно сошла на нет, остались лишь редкие остовы саксаула, да клочья пожухлой травы, покрывающие склоны барханов. Но вскоре пропали и они. Тощие, облезлые песчаные лисы и уродливые длинноногие тушканчики попрятались в норы, а, может, они просто чувствовали ядовито-смертельную близость зоны. Лишь одинокий орлан с желтым, под цвет пустыни, клювом некоторое время сопровождал корабль, оглашая небо предостерегающим клекотом. Но затем сдался и он.
Становилось жарко. Пустыня зияла черными проплешинами, топорщилась иссушенными, переломанными стволами саксаулов. Обжигающий ветер гнал рыжий песок, поднимал его вверх, закручивая пылевым демоном, и обрушивал на землю. Сканер не показывал ни единого существа на многие километры вокруг, все живое старалось убраться подальше от этого страшного места. Но как бы не ужасала окружающая обстановка, как бы не хотел человек во флаере оказаться как можно дальше от пропитанной радиацией зоны, он не мог этого сделать - у него был приказ.
Автоматика тоненько пискнула, и экран на пульте управления показал картинку. Камера скользила вдоль покосившейся шеренги столбов с натянутой между ними "колючкой". Все выглядело старым, заброшенным и от этого еще более зловещим. Компьютер приблизил изображение - экран целиком заполнила проржавевшая табличка со стертой надписью и рисунком черепа со скрещенными костями.
Пилот включил режим маскировки, сделав корабль невидимым для радаров и следящих устройств. После того, как флаер пересек границу зоны, ему требовалась защита не только от радиации, но и от оружия, охраняющего подступы к центру территории. Погибнуть, не выполнив задание? Нет уж! Его послали сюда не за этим.
Флаер немного снизился и сбавил скорость. Под днищем корабля теперь разливалась безжизненная чернота выжженной земли, лишь изредка нарушаемая проржавевшими остовами некогда могучих боевых машин - тех, кто пытался добраться до святая святых, вырвать у зоны ее главную тайну. Пилоту даже показалось, что он видит человеческие скелеты в лохмотьях и припорошенный радиоактивной пылью череп, устремивший вверх, прямо на него, пустые глазницы. Не лучшее зрелище для того, кто и так не уверен в успехе.
Человек плотнее сжал губы и сосредоточился на экране сканера - он почти достиг центра зоны. Точных координат объекта у него не было, лишь обрывки информации, да весьма приблизительные старые карты.
Наконец впереди показалось одинокое темное строение, издали напоминающее ствол приземистого дерева - единственный из оставшихся вход в подземный комплекс. Да, именно так и описывали его сумевшие вернуться обратно, но так и не достигшие цели, - высокий сучковатый пень. Вблизи от сходства не осталось ничего - темная от копоти... Башня?.. Остов высотного здания?.. Останки обгорелого бункера?.. Вообще удивительно, что это сооружение сумело сохраниться после ядерного взрыва - с несколькими ракетами ПВО комплекса не справилось, и они попали в цель, отравив все вокруг на многие километры.
Человек аккуратно посадил скрытый от постороннего взгляда флаер рядом с башней, хотя видеть его тут было некому, опустил на лицо щиток гермошлема и закинул за спину ранец с пока еще пустым контейнером. Осталось открыть дверь, но пилот медлил. Наконец, сделав глубокий вдох, он нажал на копку выхода.
Обжигающий ветер тут же ворвался в кабину, счетчик радиоактивности угрожающе запищал. Человек скосил глаза на наружный индикатор скафандра - цифры выглядели значительно выше нормы, но не настолько страшно, как в первые годы после ядерного удара. К тому же в скафандре ему ничего не угрожало.
Пилот быстро, но не суетливо поднялся на башню. Прилепил взрывчатку на замок люка, сдал назад на несколько ступеней и приник к бетонной стене. Приглушенный хлопок, донесшийся сквозь гермошлем, дал понять: дело сделано, вход в бункер открыт. Человек откинул крышку люка и начал спускаться в открывшийся проем.
Железные скобы, служившие лестницей, закончились, и нога пилота коснулась бетонного пола. Фонарик на шлеме выхватил длинный коридор, далеко уходящий в обе стороны. Направо или налево? Рубильник на стене поддался далеко не с первого раза, но какое-никакое электричество в бункере было - вскоре потолок прочертил пунктир тусклых ламп аварийного освещения. Сверившись с висевшим на стене планом комплекса, человек двинулся вперед, туда, где на плане значилось хранилище. Под ногами хрустели битые стекла - откуда они тут? - часть прохода была завалена обрушившимися блоками, покореженным оборудованием и сорванными с петель дверьми.
Анализатор окружающей среды на рукаве скафандра сходил с ума, требуя немедленно убраться отсюда - к радиации добавились и ядовитые вещества. Ядерный заряд, разворошив лаборатории и хранилища комплекса, выпустил наружу множество смертельно опасных творений рук человеческих. Но пилоту пока ничего не грозило - еще в течение нескольких часов скафандр будет для него надежным защитником.
Коридор вывел человека к центральной лестнице, от которой местами остался лишь металлический каркас. Пилот с сомнением оглядел обвалившиеся ступени, но иного пути на нижние уровни не было.
Он спускался медленно, тщательно выверяя каждый следующий шаг. Но однажды все-таки сорвался - плита, казавшаяся надежной, неожиданно накренилась под его тяжестью, треснула на несколько частей и начала крошиться прямо на глазах. Ухватившись в последний момент за торчавшую из бетона железную арматуру, пилот повис над бездной.
Страх холодным безжалостным спазмом сдавил грудь, на лбу выступила испарина. Человек крепче сжал пальцы и глубоко вздохнул, выравнивая дыхание. Медленно перебирая руками вдоль железного штыря, он добрался до опор лестницы. Подтянуться вверх и зацепиться ступней за бетонную плиту удалось далеко не с первого раза. Лишь почувствовав под телом твердую поверхность, он разжал руки и в изнеможении рухнул навзничь.
Он долго лежал в полутьме, усмиряя бешеные скачки сердца, ему было страшно. Он боялся, что внизу его ждет непроходимый завал. Боялся, что не хватил сил, и он погибнет. Но больше всего его пугала мысль, что придется вернуться назад ни с чем. Однако удача оказалась на его стороне - нижние этажи пострадали меньше. Зато пришлось опять прибегнуть к помощи взрывчатки - иначе вскрыть дверь в секретное хранилище не получалось. После ядерного удара электроника наглухо заблокировала двери мощными стальными засовами. Даже если бы пилот смог запустить резервный генератор, он все равно не знал кодов доступа электронного замка. Проникнуть внутрь можно было только взорвав дверь.
На этот раз человек поторопился и не рассчитал силу заряда. Взрыв безжалостно разворотил вход в хранилище, сорвав с петель покореженную, топорщащуюся рваными краями металлическую дверь. Ударная волна отбросила пилота, сильно приложив об стену, и он надолго потерял сознание. Лишь усилившийся писк анализатора окружающей среды, да назойливые сигналы таймера смогли достучаться до затуманенного ударной волной мозга. Отпущенное человеку время было на исходе. Подавив готовый вырваться стон, пилот поднялся на ноги.
Некто собрал в хранилище ужасающий арсенал. Луч фонарика шарил по шкафам, сейфам, автоклавам, содержимое которых было способно многократно уничтожить разумную жизнь на планете. Парадокс, но в плане уничтожения себя человеческий разум оказался чересчур изобретательным. Пилот не знал, как выглядит то, за чем его послали, он знал только название. Не знал он и каким образом действует это оружие. Наконец он увидел надпись, которую давно искал: "Агрегирование наночастиц арте... ра...". Последние два слова почти не читались, но стоящее внизу сокращение АНЧАР разом положило конец его сомнениям. Да, это оно.
Пилот снял со спины ранец, открыл контейнер и начал складывать в него маленькие темные капсулы. Попутно его взгляд упал на лежащие рядом записи исследователей. Удивительно, что они сохранились. Хотя почему бы и нет, раз сохранилось само вещество. Сам не зная зачем, он перевернул обложку и быстро пробежал глазами первую страницу, а затем, несмотря на нехватку времени, уселся на стул и принялся читать дальше.
Это было самое смертоносное изобретение человечества. Одна капсула могла стереть жизнь с лица Земли. Человек читал страницу за страницей, и внутри него поднимался целый ворох чувств - удивление, ужас, негодование.
Однажды, много лет назад, люди, опомнившись, решили избавить планету от чудовищной опасности. Давно ушли из жизни безумцы, принесшие в мир это дьявольское изобретение. Давным-давно полыхнул ядерный гриб, призванный уничтожить комплекс вместе с его содержимым. Человечество считало, что навсегда избавилось от этого кошмара, облегченно выдохнуло и забыло о нем. Выросли поколения, которые даже не догадывались об этом страшном оружии, но иногда находился кто-то, кому удавалось узнать отвратительную тайну. Вряд ли бы этот кто-то осмелился применить АНЧАР, но объявив себя единственным в мире обладателем столь смертоносного вещества, он мог диктовать всему остальному миру свои условия.
Человек надолго задумался. На мгновение внутри него промелькнуло желание оставить контейнер с наночастицами здесь, на этом столе, и сказать по возвращении, что он ничего не нашел. Но долг перевесил сомнения. Пилот тяжело поднялся и отправился в обратный путь. Когда он вышел на поверхность, индикаторы анализатора окружающей обстановки давно застыли на красной отметке - для него все было кончено.
Прошло несколько дней. Пилот умирал в одиночестве. Огромная доза радиации отравила его организм. Большую часть времени он проводил в беспамятстве, лишь изредка приходя в себя. Никто не навещал его, никто не интересовался его состоянием, похоже, его уже вычеркнули из этого мира.
Когда человек очнулся в последний раз, ему послышался знакомый голос. Отчаянным усилием он открыл глаза, но рядом с ним по-прежнему никого не было, тишину больничной палаты нарушал лишь работающий телевизор. Весь экран занимал тот, кто совсем недавно послал его за АНЧАРом. На ладони он держал хорошо знакомую темную капсулу и жесткими, категоричными фразами диктовал человечеству свои условия.