Коршунова Альбертина Дмитриевна : другие произведения.

Перед вратами в бесконечность

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Всегда болели за злодеев и желали им победы? Считали из самыми колоритными и яркими персонажами? Выбирали именно их своими кумирами? Тогда вам сюда. Их тут целая россыпь. У них одна цель, и она объединила их. И имя ей - месть.


   Перед вратами в бесконечность
  
  
   Знаете, что отличает грозную и могучую империю от маленького уютного королевства? Гибнет она дольше и гораздо мучительней. Больше крови и грязи, сильней накал страстей. Многие погреют на этом руки, а историкам и поэтам вообще жаловаться грех. Благодатная тема для первых и неиссякаемый источник вдохновения для вторых. Те, кто попадут на страницы их трудов, возблагодарят судьбу. Они обретут бессмертие - самый ценный дар на этой земле. О них узнают. Их запомнят. Они избегнут самой страшной участи, уготованной остальным - полного забвения. Ради такого и жизнь отдать не жалко, верно? Кто сейчас предложит за неё лучшую цену?
   Впрочем, если эта история не оставит равнодушными далёких потомков, я буду не слишком высокого мнения об их моральном облике. Объяснить мою позицию получше? Что же, я начну...
  
   Глава 1. Основная локация
  
   Если бы кто-нибудь пару лет назад сказал, что я задержусь в этом городе, я рассмеялся бы ему прямо в лицо. Менее всего меня привлекают подобные места. Но когда вы играете вторым номером - выбор не за вами. Особенно, когда вы подозреваете, что другого шанса не будет.
   Моряки называют Леариццо "вратами в бесконечность". Все корабли, что отплывают из многочисленных портов южного побережья Империи, которое образуют воды огромного Лазурного залива, непременно заходят сюда. Это последняя остановка перед многомесячными странствиями по бескрайним просторам Великого океана. Семьдесят лет назад, когда первые корабли достигли неизведанных земель, преодолев доселе непреодолимую водную преграду, люди отвоевали у топких тропических болот кусочек суши на оконечности полуострова - самого дальнего юго-восточного рубежа уже испытывавшей кризис державы. Как и многое в этом мире Леариццо породила неутолимая жажда знаний и богатства. Недурная родословная скажете вы? Даже если и так, город от неё выиграл немного. Все эти годы он так и оставался простой передышкой - заурядной паузой перед суровыми испытаниями и дерзкими авантюрами, сулящими удачу или смерть. Бьюсь об заклад, все, кто отплывал из его гавани, забывал о нём уже на следующий день. И неудивительно - здесь ничто не поражает воображения и не цепляет глаз. Ни гордые аристократы - отпрыски древних знатных родов, ни скороспелые богачи "новой волны", сколотившие сказочные состояния путём весьма сомнительных сделок и предприятий не украсили Леариццо изящными виллами и роскошными особняками. Нет в нём и цехов искусных ремесленников, чьи изделия славят во всех имперских землях. Могущественные торговые гильдии также не балуют город вниманием. Местные лавки, которые вы пересчитаете по пальцам одной руки, продают только самое необходимое, любителей роскоши и редкостных диковинок в них ждёт лишь горькое разочарование. Равно, как и тех, кто не мыслит жизни без удовольствий и развлечений. Из последних в Леариццо лишь пара портовых кабаков и портовый же дом терпимости. И то и другое - для весьма непритязательной публики. Наука, магия, искусство - здесь об этом слышали, но и только. Их плодами не брезгуют, но ничего не создают.
   Даже нарушители закона не жалуют этот город. Контрабандистам здесь делать нечего - все товары и грузы остаются в трюмах кораблей, заходящих в порт. Их не выгружают - из Леариццо не идут сухопутные пути в другие области Империи. Всю центральную часть полуострова, который словно черепаший хвост высунулся из панциря континента и погрузился в океанические воды, занимают непроходимые болота и густые тропические леса. Что помешало Империи полностью осушить первые и вырубить вторые, чтобы затем проложить широкие дороги, какие надёжно связывают её остальные области? Кто-то скажет, что просто руки не дошли, а кто-то осторожно намекнёт на нечистых на руку чиновников из местной власти. Ясно одно - выгоду в этих работах никто из сильных мира сего для себя не узрел. Поэтому, как и семьдесят лет назад, Леариццо отрезан от городов и поселений на севере полуострова непроходимыми дебрями и топями, в которых, по слухам, укрылось немало беглых рабов и преступников. Впрочем, они мало заботят власти Леариццо. Борьбу с ними отцы города полностью доверили болотной лихорадке и малярии. Эти невольные слуги правосудия добросовестно выполняют свой нелёгкий долг, не требуя за труды никакого вознаграждения.
   В общем, согласитесь, не слишком впечатляющая декорация для заключительного акта великой трагедии. Те, кто не дожил до её кульминации и развязки, могут особо и не жалеть. Хотя с другой стороны - нет худа без добра. Ничто не отвлечёт праздного зрителя от чувств и переживаний главных героев. А они перед лицом почти неизбежной гибели вряд ли допустят фальши в своей игре. Вам интересно, отношу ли я себя к ним? Безусловно. Знаете, почему? Слишком многие пытались убедить меня в обратном. У них ничего не вышло. Надеюсь, потерпит неудачу и тот, из-за кого я и застрял в Леариццо. Я с нетерпением жду его. Давайте вместе скрасим это томительное ожидание. Вы не против?
  
   Глава 2. Местный климат и его влияние на нашу жизнь
  
   Самое неприятное в Леариццо - это духота и влажность. Многие называют их нестерпимыми и непереносимыми, но я строго придерживаюсь принципа "всё, что не убивает нас - делает сильнее", а потому, пока остаюсь на ногах, никогда не драматизирую. Хотя жару, что царит на улицах и в домах города, вы встретите, пожалуй, только в безводной пустыне, что лежит далеко на западе от этих мест. Но даже там, посреди раскалённых песков и высохшей, бесплодной земли, она переносится куда как легче. В сухом жарком воздухе пот испаряется намного быстрей, чем в насыщенных влагой тропиках. А вода, как уверяют учёные, - отличный проводник тепла. Кроме того, в пустыне вас не раздражает одежда, которая постоянно липнет к телу. По мне, это гораздо хуже, чем вечное ощущение песка на зубах.
   Но хватит о неудобствах, что испытывает наша бренная плоть - по большому счёту, это всё мелочи. Настоящая напасть кроется совсем в ином: разум - наше главное оружие и основной инструмент познания и воздействия на мир, страдает от тропической жары куда сильней чем тело.
   Знойные пески и влажные тропики воздействуют на него совершенно по-разному. Воздух пустыни буквально пропитан смертью, с каждым его вдохом мы ощущаем ту страшную опасность, что подстерегает нас посреди яростных пыльных бурь и величественных дюн. И это тревожное чувство близкой гибели, как ничто другое, проясняет наше сознание и обостряет ум. Мы принимаем вызов безжалостной стихии, мы боремся за нашу жизнь. И в этой жестокой схватке наши тело и разум показывают поистине нечеловеческие способности. Невероятная выносливость, поразительная живучесть, железная воля и непреклонность - вот далеко не полный их перечень. Да, зачастую этот поединок завершается поражением человека, и тогда проигравшего ожидает жуткая и мучительная смерть. Но тот, кто вышел победителем из битвы с раскалённым пеклом, гордится этой победой до конца своих дней. Ручаюсь, эти воспоминания станут одними из самых ценных для него.
   В Леариццо же разум за каких-то несколько минут погружается в ленивое, сонное оцепенение. Все чувства притупляются, мысли, рождённые с огромным напряжением, движутся в голове со скоростью черепахи или улитки, разбитой тяжким недугом. Вы смотрите, но не видите, слушаете, но не слышите. В те редкие мгновения, когда проясняется ваш ум, вы зачастую с удивлением обнаруживаете, что в какие-то моменты совершенно не контролировали свои движения и само поведение. Большую же часть времени вы не думаете вообще. Здесь - это слишком тяжкая задача. Бессмысленно созерцать пустоту - вот привычное занятие для местных обитателей.
   Говорят, существуют три вещи, за которыми можно следить бесконечно: горящий огонь, текущая вода и чужая работа. В Леариццо я лично опроверг эту старинную мудрость. В один из дней я попробовал наблюдать с балкона за лениво копошащимися в порту грузчиками. Меня хватило минут на пять. Даже и не знаю, кто из нас почувствовал себя более утомлённым - я или эти горе-работяги.
   Темнеет здесь быстро и довольно рано, но наступающая ночь не приносит долгожданного облегчения. Пусть жара и спадает немного, но духота, каким-то колдовским образом лишь усиливается. В душном тяжёлом ночном воздухе нет ничего чарующего и таинственного, он не источает загадочных и волшебных ароматов, позволяющих забыть о дневной суете и заботах. Ночи Леариццо не дарят спокойных, беззаботных сновидений. Даже если ваша совесть чиста - тревожные метания в постели вам обеспечены. Не надейтесь, что дневная усталость придёт вам на помощь. Ночь не позволит вам провалиться в спасительное забытьё. Для этого у неё припасено достаточно историй. Слабые духом зовут их кошмарами, но я не столь категоричен. Да, они зачастую кажутся плодом разбушевавшейся больной фантазии и удручают своей безысходностью, бессвязностью и жутковатой гротескной нелепостью, но положа руку на сердце - в этом и состоит их необъяснимая прелесть. Разумные могущественные спруты-чародеи, которые питаются человеческой кровью, становятся владельцами всех восточных филиалов Имперской торговой гильдии, и мне, как представителю одной из северных контор, поручено наладить с ними деловые отношения. Достичь этого можно лишь изменив содержание некой рекламной вывески, которое, вот незадача, мне неведомо вовсе. Недурной сюжетец, верно? Занятно лежать в полной темноте и медленно раскручивать в голове этот запутанный клубок образов, определяя, откуда именно из реальной жизни попала в сон каждая его часть. Не самый худший способ скоротать время до рассвета. К моменту, когда узкая кромка на горизонте окрасилась в бледно-розовый цвет, я разобрался со всеми деталями этой фантасмагорической картины за исключением одной - какого чёрта я связался с торгашами, коих презираю всю жизнь. Но во что превратилась бы наша жизнь без загадок и тайн? И если начистоту, кому как не мне вести переговоры с монстрами-кровососами? Боюсь, мы очень быстро найдём общий язык. Ради такого шанса можно поработать и на купцов. Жаль только, что они об этом не догадываются.
   После таких сновидений даже окружающий город пейзаж кажется продолжением ночных кошмаров. Не сомневаюсь, кто-то от него в безумном восторге, особенно если наслаждается им с палубы проплывающего корабля. Но по мне эта чересчур насыщенная сочная зелень листьев и трав, диковинный, непривычный жителю умеренных широт вид кустарников и деревьев, гигантский размер неестественно ярких цветов как будто сошли с картины, нарисованной в безумном приступе наркотического исступления.
   Мой вам совет - вставайте в Леариццо с первыми лучами солнца. Постарайтесь завершить все дела до того, как полуденная жара отобьёт у вас всякое желание мыслить и творить. Даже самых целеустремлённых она превращает в безразличных ко всему бездельников. Потерять цель и смысл жизни здесь легче лёгкого.
   Семьдесят лет этот город находился на обочине великой дороги. Семьдесят лет он располагался буквально в шаге от пути, что вёл к грандиозным приключениям, блеску славы и сладостному звону золотых монет. Но для безвольного лентяя и такое ничтожное расстояние - непосильная даль. Невидимая, но прочная и непреодолимая стена отделяла Леариццо от большой жизни. И только сейчас гигантский молот разнёс её вдребезги тем же молодецким ударом, каким раздробил на куски бьющуюся в агонии империю. Этот удар привёл меня сюда. И пусть я совершенно от этого не в восторге, я не упущу мою цель. Я не забуду её.
  
   Глава 3. Почему Леариццо?
  
   Теперь, когда вам известно моё отношение к этому городу, вы вряд ли удивитесь тому, что направила меня сюда личность весьма скользкая и неприятная. С такими плутами не поддерживают дружеских отношений, но в серьёзных делах без них никак. Уж слишком много они знают обо всём и обо всех. А всё потому, что им отродясь не ведомы чувства брезгливости и порядочности. Как правило, они успешно зарабатывают этими сведениями на жизнь, но я предпочитаю получать от них что мне нужно бесплатно. Не в моих правилах поощрять золотом мошенников и проныр. Уж чересчур это мощный стимул.
   Луиджи Кормана я нашёл в Новой Орлезии. Основанная многие столетия назад в устье величайшей реки Империи у самых вод Лазурного залива, она быстро стала самым крупным и знаменитым портом Южного побережья. Впрочем, её громкая слава мало связана с морской торговлей и судостроением. Эти приземлённые и практичные занятия совсем не подходят столь изысканной и утончённой особе. Эту порочную красавицу всегда окружал особый соблазнительный ореол. Почти каждый житель Империи мечтает хоть ненадолго очутиться в её страстных объятиях. Город лёгких денег. Город беззаботной жизни. Город с безупречным чувством вкуса и стиля. Город, который не думает о будущем.
   Добродетель здесь не в почёте. Самые гнусные злодеяния в Новой Орлезии совершают с невыносимым изяществом, чей ослепительный блеск придаёт злу и пороку неотразимую привлекательность. Неудивительно, что авантюристы и проходимцы всех мастей летят сюда как мотыльки на огонь. Запах лёгкой поживы кружит им голову, и они забывают старую, как эту мир, истину - на всех всё равно никогда не хватает.
   Я рассчитывал застать Кормана в его заведении, которое он, по верным слухам, приобрёл после нескольких удачных ночей, проведённых за игральным столом. Располагалось оно пусть и не в роскошном квартале местной знати и богачей, но и не в затхлых портовых трущобах, так что с натяжкой могло претендовать на звание респектабельного. Цель её была простой и ясной - как можно быстрей опустошить карманы посетителей. В своих стремлениях Луиджи никогда не отличался большой оригинальностью. Я бы назвал его заведение игровым салоном, ведь азарт - самая опасная угроза для кошелька. А крепкая выпивка и женщины отлично распаляют это нездоровое чувство. Когда игрок свято верит в удачу, везение и счастливую звезду, но благополучно забывает о трезвом расчёте и холодном уме - владелец салона никогда не останется в убытке.
   Впрочем, в тот вечер азартные игры меня совсем не интересовали. А вот пятеро типов, которые не спеша поднимались по широкой, украшенной вычурной резьбой лестнице, ведущей на второй этаж "Пурпурной орхидеи", сразу привлекли моё внимание. Уж слишком явно читалась в их неторопливой походке зловещая уверенность в собственной власти и силе. Грозную мощь в основном излучали четверо из них - высокие, плечистые, коротко стриженные, в одинаковых тёмно-коричневых костюмах. Мне они почему-то сразу напомнили бурых медведей. Что-то хищное и в самом деле проскальзывало в их облике. Власть же, причём та, что опирается исключительно на принуждение и страх, целиком исходила от последнего из этой компании - темноволосого мужчины средних лет, тоже рослого и крепкого сложения, но одетого гораздо роскошней своих спутников. Светло-серый в полоску костюм его был пошит из дорогой материи, на заказ и явно мастером своего дела. Сидел он на крупном теле как влитой. Причёску мужчине делал также настоящий умелец, во всех тонкостях разбирающийся в капризах нынешней моды. Впрочем, общую картину солидности и безупречности облика портили пара огромных золотых перстней на толстых грубых пальцах. От них так и разило пошлостью и безвкусицей. Поднявшись наверх, пятёрка на пару мгновений остановилась у обитой дорогой кожей двери, очевидно, личных покоев хозяина салона, затем её предводитель резко и решительно открыл её и с двумя подручными скрылся внутри. Двое остальных, прикрыв за патроном дверь, остались снаружи на страже. Стоя лицом к общему залу, они пристально следили за всеми посетителями.
   - Послушайте, уважаемый, - обратился я к бармену, тщательно протирающему чистым полотенцем стеклянный стакан, - плесните-ка мне апельсинового сока, а я заплачу вам как за добрую крепкую выпивку, - и с этими словами я положил перед ним на стойку серебряную монету, - только скажите, визит этих синьоров для хозяина вашего заведения - удача, деловая будничная рутина или крупное невезение?
   - Полагаю, синьор, - рассудительно и очень уверенно ответил бармен, наливая сок в бокал, - у этого салона сменится владелец. За меньшим Гризли сюда бы не явился.
   - Считаете, разговор, что проходит за теми дверьми, может продолжиться в другом месте? - задумчиво произнёс я, отпивая сок.
   - Скажем так, синьор, я скорее удивлюсь, чем нет, если этого не случится, - удовлетворил моё любопытство словоохотливый собеседник.
   - Я вот тоже об этом подумал, - негромко сказал я и отодвинул недопитый бокал, - тогда мне следует поторопиться.
   Сразу же после этих слов я направился к лестнице. Поднимался я по ней не спеша, размеренным, спокойным шагом, не сводя невозмутимого взора со стоящих у двери типов. Конечно, моё приближение не осталось для них незамеченным. Их внимательный, изучающий взгляд сопровождал меня почти весь подъём. Судя по всему, этого с лихвой хватило, чтобы составить обо мне верное и ясное мнение. Для этого и не требовалась особая проницательность - я вовсе не скрывал мои намерения. Так что, едва я оказался на втором этаже, как в руках у обоих подручных Гризли чудесным образом появились стальные телескопические дубинки. Мы ещё раз взглянули друг другу в глаза, а затем они молча и стремительно бросились на меня.
   Что же, их скорость и слаженность сделали бы честь любому из любителей кровавых разборок в грязных кабаках и тёмных переулках. Но я убивал куда более опасных тварей. Меня этому прекрасно обучили, а я всегда был лучшим.
   Быстрое сближение, мягкий отводящий блок, резкий тычок в подбородок снизу, хлёсткий рубящий ладонью по шее, толчок обмякшего тела на второго противника, подскок, серия точных коротких ударов, и оба стража без сознания рухнули на пол.
   Подхватив оружие одного из них, я открыл дверь и с достоинством вошёл внутрь. Меня уже ждали. Но теперь было совсем легко. Парирование вражеской дубинки и последующая контратака двумя ударами по голове слились в одно стремительное движение. От атаки второго телохранителя я просто увернулся, нанеся почти одновременно встречный удар по шее и двинув из всех сил ногой в корпус. Бедолагу отшвырнуло на несколько шагов. Врезавшись в стену, он медленно осел на пол. Туда же отправился и другой подручный после мощного удара дубинкой наотмашь. В этот миг Гризли резко выбросил руку в мою сторону, но я не стоял на месте. Магический артефакт в его сжатой ладони полыхнул огнём, но выпущенный им заряд пролетел мимо, лишь оставив чёрное пятно и дыру в двери. Резким ударом дубинки по запястью я выбил опасную игрушку, а затем моя нога, описав обратную дугу, обрушалась на его череп. Даже сам не знаю зачем сделал это. Хотел доказать себе, что годы надо мной не властны? Что же, все мы мечтаем о вечной молодости и страшимся старческой немощи.
   - Ты хоть представляешь, кто они? - с какой-то обреченностью в голосе произнёс Корман. Он так и просидел всю схватку в кресле за своим столом.
   - За пределами этого города - никто, - спокойно ответил я, - а я здесь не задержусь.
   - Вот поэтому тебя и зовут Скорпионом, - вздохнул Луиджи, - незаметно выползаешь из зарослей, жалишь смертельным ядом и сразу же скрываешься в густой траве. Ищи тебя после этого.
   - Возможно, - невозмутимо кивнул я.
   - Что тебе нужно? - задал главный вопрос Корман.
   - Я ищу Джело, - пояснил я, - и мне сказали, что ты знаешь, где его найти.
   - Тебе нужен Джело? Ледяной воин? Зачем?
   - Это неважно, - коротко ответил я.
   - Хочешь присоединиться к нему? Почувствовал запах верной поживы и захотел урвать жирный кусок? Да, сейчас наступило время таких, как вы, - оскалив зубы, хрипло рассмеялся Луиджи, - Только ведь Джело не из тех, кто делится добычей. Если он на что-то положил глаз, то уже не отступит. Надеюсь, ты не выжил из ума и не собираешься...
   - Это всё не имеет значения, - мягко прервал я его болтовню, - Джело покинул столицу. Куда он направился?
   - Не знаю, что вас связывает и знать не хочу. Ты сказал, что здесь ненадолго. После того, что ты тут учинил, и мне оставаться в Орлезии нет никакого резона. Давай поступим так - вместе покинем этот чёртов город, а когда я почувствую себя в безопасности, мы продолжим нашу занимательную беседу. Идёт?
   - По рукам, - согласился я.
   Если у парня шалят нервы и ему мерещится целая армия головорезов, которая окружила его салон, почему бы не использовать этот страх к своей выгоде?
   - Тогда не станем откладывать наш вояж. Время дорого, - Корман уже открывал стальной сейф и быстро распределял его содержимое по карманам, - а у меня было столько планов насчёт этого заведения. Пропал калабрийский дом, - сокрушённо закончил Луиджи.
   - Честному человеку в этом городе порока удача не улыбнётся, - как мог, утешил его я.
   Как я и предвидел, больше ничего интересного в тот вечер с нами не произошло. Мы благополучно выбрались из Новой Орлезии, и через несколько часов наш разговор продолжился в небольшой придорожной таверне, где мы остановились на ночь. Со мной Корман чувствовал себя в полной безопасности, а я никогда не пренебрегал комфортом и удобствами цивилизации. Погони я не боялся. Гризли была нужна "Пурпурная орхидея", и он, в этом я не сомневался, её получил. Если он и затаил против меня злобу, то, наверняка, относился к тому типу людей, которые никогда не пренебрегают мудрым правилом: " Месть - это блюдо, которое подают холодным". Наша короткая встреча без сомнения лишний раз убедила его в верности этих слов.
   - Суть не в том, что Джело покинул Ремию, - просвещал меня Луиджи, - а в том с кем. Мне доподлинно известно, что его нанял Примо Сенаторе.
   - Первый сенатор Квинто Чино? Колдун-чернокнижник?
   - Полегче с выражениями, - предостерегающе поднял палец Корман, - в нашем великом языке есть множество куда менее одиозных слов: маг, волшебник, чародей, заклинатель. А у этого типа, в отличие от его коллег, опасно вставать на пути не только в политических интригах, но и в открытой схватке. Может, он и не сносит так же лихо ногами головы, как ты, но приложить способен знатно.
   - И всё же он обратился к Джело.
   - Джело всегда охотно сотрудничал с сильными мира сего. Он работал на власть, на тех, кто отирался рядом с нею, рвался к ней и не мыслил себя без неё. Вот поэтому он на коне.
   - Если столицу покинул сам Примо Сенаторе, да ещё с таким эскортом, значит дела совсем плохи?
   - А из Ремии сейчас бегут все, кто может и кому есть куда. Поверь, от неё осталась лишь мёртвая оболочка, которую защищает горстка наёмников. Вечный город уподобился пустой яичной скорлупе. Варвары войдут в него безо всяких проблем. Ремию уже не спасти.
   - Варвары? Ну разумеется, ведь у них нет рабства и коррупции - дикие люди, дети лесов. Неужели Вечный город не нужен никому из тех, кто разорвал Империю на куски?
   - Они словно хищники после сытной трапезы - неподвижно переваривают проглоченную добычу.
   - Ладно, оставим политику. Куда направился Джело?
   - Точный маршрут мне не ведом, да и никто тебе его не скажет. Это же Джело. Но я знаю через какой город он обязательно пройдёт. Леариццо.
   - Леариццо? Последняя остановка перед путешествием через океан? Уж не хочешь ли ты сказать, что Квинто Чино покидает континент? Они с Джело бросают Империю на произвол судьбы?
   - Вот именно! - рассмеялся Корман, - на нас с тобой они поставили большой жирный крест. Там, в новых землях они начнут всё с начала. Видимо, считают, что это куда как легче, чем разгребать здешние проблемы и неурядицы. Если хочешь убедить их в своей ценности и присоединиться к ним - поторопись. В таких делах никого не ждут.
   - То есть Квинто Чино бежал из Ремии не с пустыми руками, - прищурился я.
   - Само собой, - пожал плечами Луиджи, - бьюсь об заклад этот... кудесник-чародей прихватил с собой всё ценное до чего смог дотянуться. А руки у него всегда были длинные.
   - Всё это замечательно, но из Ремии гораздо проще попасть в порты Восточного побережья, чем в Леариццо. Зачем им двигаться на юг?
   - Да по целому ряду причин, хотя бы потому, что на востоке слишком много охотников до чужого добра. Парни Джело и телохранители Чино - настоящие машины для убийств и способны перемолотить небольшую армию, но...
   - Где гарантия, что их поджидает не маленькая, а полноценная армия?
   - Никакой. Да и с кораблями, вероятно, не всё гладко. Но не будем гадать понапрасну. Просто поверь - Джело поведёт свой отряд в Леариццо. Не удивлюсь, если прямо через леса и болота в центре Флорезии.
   - А тем временем вождь варваров провозгласит себя кайзером в Вечном городе.
   - Тебя это волнует? - похоже, искренне удивился Корман.
   - Да нет, мне плевать. Рад только, что мой дед не дожил до этого. Когда-то он был среди тех, кто спас Ремию от варварского нашествия. И хотя он никогда не любил рассказывать о тех боях, уверен, вспоминал он о них с гордостью. Согласись, ему было бы крайне досадно почувствовать себя в старости полным дураком.
   - Сегодня многие оказались в идиотском положении, - усмехнулся краем рта Луиджи, - одним больше, одним меньше.
   - Верно, кому сейчас легко, - согласился я, - но, вернёмся к моему делу. Пускай Джело запутывает следы, петляя по континенту словно хитрый койот, это мне только на руку. Но я должен попасть в Леариццо как можно скорее. Что посоветуешь?
   - В нескольких милях отсюда находится рыбацкий посёлок. Садись на любую посудину, что идёт в Порто-дель-Гольфо, а уж там пересаживайся на корабль, плывущий во Флорезию. Может тебе повезёт, и ты прямиком попадёшь на судно, которое переправляет желающих в Новые земли. Тогда оно точно остановится в Леариццо. Правда стоить это будет недёшево, но надеюсь, ты не на мели? Хотя, судя по тому, что ты не стал снимать перстни с загребущих пальцев этого мерзавца Гризли, с деньгами у тебя всё в порядке. Ведь ты не из тех, кто в такие моменты совершенно некстати вспоминает о чести и достоинстве? Или я что-то путаю?
   - А ведь эта светлая мысль мне даже в голову не приходила, - задумчиво почесал я переносицу, - надо же. Впрочем, ты прав - я не на мели или по крайней мере мне так кажется. Что же, я получил от тебя что хотел, а значит наши пути расходятся. Пожелаем друг другу удачи?
   - Во всяком случае мне она не помешает точно, - ответил Луиджи, - ладно, успеха тебе, что бы ты не задумал. Кто знает, встретимся ли мы ещё.
   Утром мы расстались. Теперь абстрактное название на карте превратилось в конкретную цель. Леариццо. Я должен был оказаться там раньше Джело.
  
   Глава 4. Мой путь до Леариццо
  
   До Порто-дель-Гольфо я доплыл без происшествий. Впрочем, и приятных воспоминаний пребывание на утлом рыбацком судёнышке у меня не оставило. Надо признать, что запах свежей сырой рыбы довольно специфичен. Преследовал он меня ещё несколько дней. Зато я выяснил, что не страдаю морской болезнью. Это открытие обнадёживало и настраивало на оптимистический лад, ведь впереди меня ожидало куда более продолжительное плавание.
   Порто-дель-Гольфо. Как часто в этой жизни пышное имя призвано скрыть бесславное прошлое. Несколько веков это был такой же неказистый рыбацкий посёлок как тот, из которого я приплыл. Но пару десятилетий назад городок вытянул счастливый билет в лотерее, которую устраивает для нас Фортуна. Южная Гильдия открыла здесь торговую контору. Затем, когда дела у неё пошли в гору, и в городок потекли деньги, построили судовую верфь. Небольшой порт разросся, наряду с мелкими рыбацкими сейнерами в него стали заходить крупные корабли. Тогда-то на побережье Лазурного залива и появился Порто-дель-Гольфо - новый баловень судьбы. Ближайший порт-сосед блистательной и порочной Новой Орлезии. Такое соседство сулило удачу и процветание. Как оказалось, очень кстати для меня.
   Из Порто-дель-Гольфо во Флорезию отплывали два корабля. Первый шёл на север полуострова - в порт Тампино, отделённого от Леариццо поясом непролазных лесов и топких болот. Пробираться сквозь них в одиночку было весьма рискованной затеей. Менее всего я желал подхватить лихорадку или малярию, да и вполне вероятная стычка с каким-нибудь аллигатором или крокодилом меня тоже не особо прельщала. Нет, в этом случае надо было садиться на какое-то местное судно и добираться до Леариццо по воде.
   Существовал и другой вариант. Второй корабль из Порто-дель-Гольфо держал курс в Новые земли, а значит, обязательно бросал якорь в нужном мне порту. Но цена, которую запросил капитан за право попасть на борт корабля, заставила бы с уважением посмотреть на него любого прожженного дельца или спекулянта.
   - Мне вообще-то только до Леариццо, - резонно заметил я, услышав её.
   - Скажу вам откровенно, синьор, мне плевать, - раскрыл карты капитан, поразительно похожий на старого морского волка, каким его представляют те, кто ни разу не ступал на корабельную палубу: широкие плечи, статная осанка, мужественная борода, - "Вечерняя звезда" идёт в Новые земли и везёт на борту всех, кто готов отдать последнее лишь бы оказаться подальше от тех ужасов, что происходят сейчас в Империи. А если я возьму вас, кто-то из этих бедолаг останется на берегу. Следовательно, я понесу убыток. Оно мне надо?
   - Верный подход, - одобрительно кивнул я, - действительно, грешно с моей стороны лишать спасения кого-то из этих несчастных. Пожалуй, я отравлюсь в Тампино, благо, что и людей вокруг следующего туда судна собралось не особо много.
   - Воля ваша, синьор, - пожал плечами, капитан, - но учтите - скупой платит дважды.
   - Полагаете, что за рейс Тампино-Леариццо с меня потребуют кругленькую сумму? - с усмешкой произнёс я.
   - Как пить дать, - убеждённо процедил капитан, - все знают - сейчас в Леариццо следуют лишь те, кто твёрдо намерился бежать из этих проклятых земель. И все хотят заработать на этом желании.
   - Думаю, я всё равно заплачу меньше, - улыбнулся я.
   - Зато и попадёте в Леариццо дней на пять, а то и семь позже. Но если время для вас ничего не значит.
   - Значит, - мягко оборвал я его, - говорите, "Вечерняя звезда" гораздо быстроходнее?
   - А вы сами сравните, - бросил уничижительный взгляд на соперницу "Вечерней звезды" бравый мореход.
   - Мне, безусловно, льстит ваша уверенность, что я превосходно разбираюсь в кораблестроении. Ясное дело, куда этой прибрежной лохани против гордости всего южного имперского флота. Тем не менее, - я помолчал несколько мгновений, обдумывая свежую мысль, - как я понимаю, в вашем деле спрос превышает предложение? И полупустым ваш корабль из гавани не выйдет?
   - Правильно понимаете, - снисходительно кивнул капитан.
   - И пассажиры ваши плывут отнюдь не с пустыми руками? Начать новую жизнь с нуля - это ведь больше красивая метафора, чем суровая правда жизни, верно?
   - Соглашусь с вами, синьор, - снова утвердительно качнул головой мой собеседник.
   - Я плыву на "Вечерней звезде", - объявил я моё решение, - держите ваши деньги.
   - Мудрый выбор, синьор. Эй, Джузеппе, - громко приказал он одному из моряков, - проводи сеньора в его каюту!
   Бьюсь об заклад, в тот момент он принял меня за профессионального игрока, который задумал переложить все дорожные расходы на плечи излишне азартных попутчиков.
   Всю правильность и мудрость моего выбора капитан оценил на следующий день после того, как "Вечерняя звезда" вышла в море. Стояла чудесная погода, жаркое солнце ярко светило в высоком безоблачном небе, а его лучи, играя на зеркальной поверхности залива, окрашивали воды в ту самую восхитительную лазурь, благодаря которой залив и получил своё прекрасное имя. Проводить такой день в душной каюте было бы сущим преступлением. Я находился на палубе, наслаждаясь свежим морским воздухом, ветром, что надувал паруса на всех мачтах, и прекрасным видом водного простора, который портила одна досадная деталь. Сперва она выглядела как тёмная жирная точка, внезапно возникшая на горизонте, но довольно скоро выросла в размерах и теперь в её очертаниях легко угадывался силуэт корабля. Очень быстрого корабля. Расстояние между ним и "Вечерней звездой" неумолимо сокращалось.
   - Клянусь трезубцем Неттуно, он преследует нас! - не то удивлённо, не то яростно воскликнул капитан, с явной тревогой наблюдая за неизвестным судном.
   - Вы вчера верно заметили - все хотят заработать на желании людей навсегда покинуть континент, - воспользовавшись суматохой на палубе, я беспрепятственно прошёл на квартердек и встал рядом с капитаном. - Видимо, кто-то считает, что в этом деле все средства хороши. Полагаю, это пираты, - равнодушно озвучил я моё мнение.
   - Святой Януарий, какие пираты! - ошеломлённо выпалил капитан.
   - Судя по быстроходности их корабля, явно не те, кого до отчаяния довели жестокий голод и беспросветная нищета, - улыбнулся я, - какой хищный профиль. Красавец. Не уйдём, верно?
   - Не уйдём, - после короткого молчания мрачно подтвердил капитан.
   - Тогда мы знаем, как нам поступить. У вас ведь есть кортик?
   - Это вы серьёзно? - как-то странно посмотрел на меня капитан.
   - Нет, я шучу, - поспешил я успокоить его. - Я сам разберусь с ними. Терпеть не могу лишних жертв, а, кроме того, "Вечерняя звезда" должна доплыть до Леариццо. С неполной командой это будет трудновато, верно?
   - Эти пираты могут оказаться очень опасными, синьор, - не то попытался спустить меня на грешную землю, не то блеснул сарказмом капитан.
   - Опасными? Бандиты, напавшие на безоружный корабль с беженцами на борту? Послушайте, если кто здесь и опасен, - указал я капитану на бескрайние водные просторы, - так только я. Конечно, не считая того Кукуцаполя, который, если верить байкам, что я слышал утром, затаился на самом дне, но спит и видит, как бы потопить какую-нибудь посудину.
   - Эта тварь никогда не спит, - с видом знатока поправил меня капитан, - вы хотя бы вооружены? - деланно небрежно поинтересовался он.
   - А как же, - я расстегнул рукав рубашки и показал тонкий металлический браслет на правом запястье.
   Очевидно, мой собеседник оказался разносторонней личностью, которого интересовали не только море и корабли. Волнение и выражение тревоги на его лице заметно ослабли.
   - Удобная штука. Всегда носите с собой? - как бы невзначай полюбопытствовал он.
   - Привычка, - вежливо улыбнувшись, коротко ответил я.
   - Так я увожу людей на нижнюю палубу? - уточнил капитан.
   - Чем быстрее, тем лучше, - подтвердил я, не отводя взора от преследующего нас судна.
   - Что, вот прямо так в одиночку? С открытой спиной? - всё ещё колебался капитан.
   - Если бы вы только знали, кто так и не добрался до моей спины, - мечтательно произнёс я.
   - По крайней мере, мне известно, что такие браслеты не носит абы кто. На это и уповаю. Удачи и да помогут нам небеса. Храни нас святой Януарий.
   Вскоре на верхней палубе остались только трое - я, рулевой и капитан. А ещё через полчаса, когда окончательно выяснилось, что схватка неизбежна, вся палуба оказалась в моём безраздельном распоряжении. Пиратское судно приблизилось почти вплотную. Я уже с лёгкостью различал не только отдельные детали корабля - паруса, мачты, реи, такелаж, но и суетящихся на его палубе людей, а также плывущих по обоим бортам параллельным курсом полудюжину акул, не менее десяти футов длиной каждая. Наблюдая за этими свирепыми хищниками, явно осмысленно державшихся рядом с пиратским судном, я пришёл к весьма неутешительному выводу. "Вечерняя звезда" была далеко не первой пиратской добычей. И если моя жизнь сегодня оборвётся преждевременно, это самым роковым образом повлияет на судьбы её пассажиров и экипажа. Это мысль изрядно позабавила меня.
   Между тем пиратский корабль выполнил классический абордажный манёвр - искусно перешёл на параллельный курс, так что его борт вплотную сблизился с бортом "Вечерней звезды". Через несколько минут суда надёжно сцепились - я отчётливо слышал глухой стук, с которым впивались в дерево многочисленные абордажные крючья, кошки и дреки. А затем по абордажным мосткам на палубу "Вечерней звезды" стремительно перебралось десятка два вооружённых до зубов рослых и крепких головорезов - все в лёгких кожаных доспехах, выделанных специально для подобных схваток, когда риск очутиться в воде оказывается довольно высок. Лица их скрывали забрала шлемов или же маски из плотной ткани. Одним словом, экипировали их для захвата корабля образцово. Впрочем, когда есть деньги, это не составляет никаких проблем. Другой вопрос - зачем тогда убивать беззащитных и беспомощных людей? Сами понимаете, он чисто риторический.
   Я не видел выражения их лиц, но в движениях пиратов первоначальные дерзость и слаженность быстро сменились лёгким замешательством и смятением. Они явно ожидали совсем другого развития событий - паники, испуганных криков, слабого неорганизованного сопротивления, подавив которое, чувствуешь себя круче гор и сильнее морской бури. Вместо этого на пустой палубе их встретило гробовое безмолвие и лишь один человек, чья одежда явно не годилась для жестокой битвы не на жизнь, а на смерть. На мне были элегантные чёрные брюки, чёрная же рубашка и щегольская жилетка золотистого цвета. Скажу вам откровенно, эта жилетка мне очень нравится. Она придаёт мне особую индивидуальность. Пиджак и галстук я, по случаю жары, оставил в каюте.
   Так вот, поставьте себя на их место. На вас с квартердека, сверху вниз, не выказывая совершенно никакого страха, пристально смотрит какой-то франт, и в этом взгляде вы отчётливо читаете лишь одно. Как же я смотрел на них? Ну, примерно так же, как на тараканов, которых ночью застал врасплох на моей кухне. Непорядок. Сами понимаете, когда одиночка молчаливо изучает подобным взором отлично вооружённый и оснащённый отряд, который по идее угрожает его жизни, это наводит на некоторые весьма интересные мысли.
   Впрочем, я не собирался давать им времени для раздумий. Когда сражаешься с несколькими противниками, самое главное - сразу же вырубить главаря. Именно главаря. Он их ярость, он их разум, он их воля. Предводителя абордажной пиратской команды я вычислил почти мгновенно. И стоял он в первом ряду, и выделялся среди остальных пиратов превосходным, явно сделанным на заказ нагрудником, а также дорогой шпагой с вычурно-роскошным закрытым эфесом. И в этот раз я решил действовать первым.
   Я резко выбросил вперёд правую руку с браслетом, и в сторону пиратов, пронзительно рассекая воздух, устремился гибкий металлический трос с зазубренным остриём на конце. Магия чистой воды и никакого мошенничества. Подобный гигантской змее, он летел с такой скоростью и ударил с такой чудовищной силой, что его наконечник пробил насквозь и нагрудник, и самого флибустьера. Царившую доселе тишину сперва нарушил предсмертный хрип жертвы, а затем приятный (по крайней мере мне в это хочется верить) баритон, мелодично пропевший следующие строки:
   А у нас у китобоев
   Зоркий глаз и твёрдая рука!
   Хлеб насущный добываем мы в суровом море
   Такова судьба уж моряка!
   Вообще то, на суше я в подобных случаях выкрикиваю простое и приземлённое "Иди сюда!", но свежий морской воздух и прелестный пейзаж настроили меня на романтический лад и мне захотелось хоть как-то приобщиться к этой мужественной и опасной профессии.
   В то же мгновение металлическая змея рванулась назад вместе с добычей. Мускулистая туша весила не менее двухсот фунтов, но на скорость, с которой нёсся обратно трос это совершенно не влияло. Магия не подвластна естественным законам природы. Тело буквально проволокло по ступеням, ведущим на квартердек, и рывком подняло на ноги прямо возле меня. Тут я ещё раз наглядно показал крепость и твёрдость руки китобоев, нанеся бездыханному пирату мощнейший удар кулаком снизу в челюсть. Тело высоко подбросило в воздух, затем оно тяжело плюхнулось на палубу и скатилось по ступеням вниз. Первая часть схватки завершилась. Думаю, она полностью осталась за мной.
   Впрочем, действуй против меня даже не профессиональные воины- легионеры, а обыкновенные бойцы провинциальной милиции - шансов на конечный успех у меня было бы мало. Перебей я хоть половину нападавших, кто-то из оставшихся обязательно достал бы меня абордажной саблей или топориком. Но подобный подвиг совершают, когда в сражение ведёт боевой приказ, а не примитивная жажда наживы. Армия - это какая-никакая дисциплина, спаянность и взаимодействие. Банда - это просто банда.
   Так что ничего удивительного, что после того, как один из пиратов безрезультатно разрядил в меня арбалет (руки у него дрожали так, что я мог даже не уклоняться от болта - он всё равно бы промахнулся) бросилось на меня всего лишь двое. В подобных компаниях всегда попадаются типы, у которых не всё в порядке с нервишками, а то и с головой.
   Металлический трос исчез, а вместо него в моей руке возник отточенный меч. Сам внешний вид оружия свидетельствовал, что его сотворила магия - чуть искривленный клинок, плоская круглая гарда и двуручная рукоять, оплетённая чёрной шнуровкой. Такие кузнецы Империи не куют.
   Я даже не вставал в фехтовальную позицию. Просто увернулся от размашистого удара первого из морских разбойников, а затем дважды коротко рубанул в ответ. На этом наша дуэль и завершилась. Оба пирата, рухнули на палубу и забились в предсмертной агонии, один - с разрубленной шеей, второй - с рассечённым горлом.
   И в этот миг со стороны моря раздался удивительный громкий звук. Это был не рёв, не рык, не лай и не вой. Подобный звук не издаёт ни одно живое существо на суше. А рыбы, как известно, немы. Кто же столь громогласно объявлял о своём приближении?
   Моему взору предстало невероятное зрелище. На огромной скорости, разрезая морскую гладь, к "Вечерней звезде" и пиратскому кораблю нёсся огромный чёрный плавник, который возвышался над водой на добрых пять футов. Его стремительное приближение изменило поведение акул, доселе в нетерпении круживших у самых корабельных бортов, самым разительным образом. Похоже, они начисто забыли о предстоящем жутком, кровавом пиршестве и в панике расплывались кто куда, стремясь побыстрее ускользнуть от нежданного визитёра. Тщетно. Владелец плавника двигался раза в два быстрее. Чудовищный по силе удар буквально выбросил из воды одну из безжалостных хищниц. Акула нелепо перевернулась в воздухе и беспомощно шлёпнулась на спину. И тут же в воздухе завис в грациозном прыжке тридцатифутовый красавец в чёрном фраке и белой манишке. В следующую секунду он изящно скрылся под водой почти у самой перевёрнутой акулы, а ещё через мгновение лазурные воды залива окрасились в кровавый цвет. Орка орцинус. Легендарный убийца китов. Акул они терпеть не могут.
   Рыбы - создания не особо развитые. Живут и действуют они, следуя примитивным инстинктам, а самый основной из них - инстинкт самосохранения. Поэтому никто из акул даже и не подумал (если так можно говорить о безмозглых тварях) прийти на помощь обречённой товарке. Нет, они, нимало не смущаясь, продолжили манёвр, к которому в минуту опасности прибегают все морские и сухопутные разбойничьи шайки - бросились врассыпную. Сами понимаете, в таких переделках каждый за себя.
   Что же до моего боя с флибустьерами. Человек - не рыба, а венец творения божия, а потому ему в голову очень часто приходят интересные мысли. Вот и мои противники с завидным единодушием подумали об одном и том же. Что они вовсе не безымянные персонажи какой-нибудь славной героической поэмы о десятилетней осаде приморского курортного города, а вполне себе живые люди. А потому они совершенно не обязаны в слепой ярости скопом бросаться в бой и биться до последнего издыхания, дабы главный герой поразил читателей невиданной храбростью и воинским искусством. Зачем, когда есть абордажные мостки, по которым можно отступить назад - на очень быстроходное судно и спастись поспешным бегством, тем более, что сама мать-природа подаёт наглядный пример. А золотое правило, истинность которого прошла испытание временем, гласит - подобные мысли воплощают в жизнь без промедления. Я ещё никогда не видел, чтобы так быстро бегали и проворно рубили канаты абордажных кошек и дреков. Оставив в борту "Вечерней звезды" с десяток стальных крюков пиратский корабль пустился наутёк.
   Проводив его прищуренным взором, я перевёл взгляд на разорванное тело неудачливой хищницы. Оно мирно и спокойно качалось на слабых волнах, наводя на весьма парадоксальные рассуждения о превратностях и капризах судьбы. Но тут из лазурных глубин рядом с мёртвой акулой вынырнула голова того, чьей добычей сегодня ей суждено было стать. Наши взгляды встретились. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга, пытаясь разгадать тайны наших душ, а затем орка, показав мне острые великолепные зубы, ещё раз издал тот удивительный чарующий звук, которым огласил водные просторы при своём появлении. Я же в ответ поднял руку в приветственном жесте и отчётливо произнёс:
   - Нормально, Константино!
   Голова орки скрылась под водой, затем из неё показалась его блестящая спина и огромный прямой плавник. Махнув на прощание хвостом, убийца китов продолжил свой путь. То же самое предстояло и мне.
   - Вы в самом деле говорили с оркой? - раздался за моей спиной удивлённый голос капитана.
   - А вы считаете, они говорят? - обернулся я.
   - А вы?
   - Моя мать верила в это. Маленькой девочкой она отдыхала на море и подружилась там с дельфином. По её словам, их дружба длилась недолго, но стала самым ярким и светлым воспоминанием о детских годах. Она часто пела одну песню, может, вы слышали её? "Мы мечтаем, что дельфины говорят, верим мы, что правду говорят".
   - Ну, кто же не слышал её! - воскликнул капитан.
   - Свою веру она постаралась передать и мне. Веру, что дельфины иногда бывают намного искренней и добрей чем люди. Забавно, моя мать встретила дельфина, а я - убийцу китов. Впрочем, какие времена, такие и встречи.
   - А орка-одиночка - большая редкость, - заметил капитан, - обычно они плавают стаями.
   - Так и для человека одиночество неестественно, - задумчиво ответил я, - мне кажется, в его речи я чётко разобрал одно слово, которое объясняет, что движет им.
   - Какое же?
   - Вам лучше не знать, - покачал я головой, - к тому же, вдруг я ошибся.
   - Скажите, вы уже в Порто-дель-Гольфо заподозрили, что на нас нападут пираты? - сменил тему капитан.
   - Ну, я подумал, что если такая мысль пришла мне в голову, то уж другим и подавно, - невозмутимо пожал плечами я, - вас бы ведь никто не искал долгие месяцы. Да и потом бы не слишком усердствовали. С океаном не шутят, верно?
   - И поэтому выбрали "Вечернюю звезду"?
   - Если синьоре в пути угрожает опасность, долг сеньора сопроводить её, - улыбнулся я.
   - Я знаю многих, кто за хорошую плату готов поработать телохранителем. Но впервые сталкиваюсь, когда столь щедро платит сам телохранитель, - признался капитан.
   - На этом свете, мой друг, есть множество вещей, которые и не снились мудрецам.
   - Вероятно, тут вы правы, синьор, - согласился капитан, - кстати, если уж орка назвал вам своё имя, уверен, и вы представились ему?
   - Меня зовут Деметрио Ломбард. Я - учёный-демонолог.
   - Охотник за демонами! - присвистнул капитан, - вот оно что. Как знаменитый Джеральдо Уоргрейв?
   - Вы слышали о нём? - внимательно посмотрел на него я.
   - Говорят, он - лучший.
   - Возможно, - произнёс я после короткого молчания, - мы, кажется, несколько увлеклись. Не вернёте команду на место?
   - Согласен с вами, синьор. Эй, вы, бездельники, все на палубу! Пошевеливайтесь и побыстрей!
   Больше нас никто не беспокоил. "Вечерняя звезда" благополучно бросила якорь в порту Леариццо строго по расписанию.
  
   Глава 5. Я снимаю комнату
  
   Портовые чиновники - народ общительный. Поэтому обо всех подозрениях на ваш счёт охотно говорят прямо в лицо. По крайней мере это искренне и честно.
   - На моей памяти вы первый за полгода, кто сходит с корабля, что идёт в Новые Земли. Обычно, все наоборот, любой ценой стремятся попасть на его борт. Что вы забыли у нас, синьор? - задал мне резонный вопрос начальник смены - темноволосый худощавый мужчина средних лет с цепким, проницательным взором внимательных карих глаз.
   - Я ожидаю моих партнёров, - любезным тоном вежливо объяснил я цель моего прибытия, - они в самом деле плывут в Новые Земли, а путь через океан долог и тернист. Поэтому они настаивают, чтобы мы обязательно проделали его вместе.
   - Вот как? Выходит, сюда вы добирались из разных мест?
   - Совершенно верно. У нас была предварительная договорённость, а вы сами понимаете, что творится сейчас в Империи.
   - А вы точно уверены, что они прибудут в Леариццо?
   - Если я в чём-то и уверен, то именно в этом, - усмехнувшись, убеждённо произнёс я.
   - Как скоро?
   - Надеюсь, в течение нескольких дней. Полагаю, вас это устроит так же, как и меня.
   - Правильно полагаете, - кивнул чиновник, - но как бы там ни было, подвергать сомнению вашу историю у меня оснований нет. Добро пожаловать в Леариццо.
   - В свете вашего пожелания, - дружески обратился я к нему, - откровенно говоря, путешествие на "Вечерней звезде" изрядно облегчило мой кошелёк. Вы не посоветуете, где у вас можно снять недорогую, но приличную комнату?
   - Вы дали серьёзного маху, сев на этот корабль, синьор. Вам надо было плыть в Тампино на обычном судне, а уж оттуда, к примеру, мой шурин охотно доставил бы вас сюда. Конечно, не за даром, но в любом случае взял бы он гораздо меньше, чем содрали с вас эти шкуродёры. Вы бы сэкономили немалую сумму. Кроме того, - доверительно сообщил он мне тихим голосом, - вам крупно повезло, синьор, что "Вечерняя звезда" без происшествий добралась до нас. Строго между нами, в Леариццо не прибыло уже несколько кораблей. Говорю вам, в Лазурном заливе творится что-то неладное. Как пить дать.
   - Неужели? Вы сообщили куда следует? - придал я моему голосу тревожные нотки.
   - А толку? - с горечью махнул рукой начальник смены, - залив всё равно никто не патрулирует. Людей нет. Возьмите хотя бы этот город. Половину наших стражников по приказу наместника перекинули на север провинции.
   - Для борьбы с варварами? - уточнил я.
   - Я вас умоляю, - всплеснул руками чиновник, - что они противопоставят варварам? Их бросили против беглых рабов и прочего сброда. В последнее время те сбиваются в крупные банды и совершают набеги на плантации и посёлки, устрашая всю округу. Они верят, что варвары принесут им свободу. Ха!
   - А почему бы и нет? Им говорят, религия не позволяет держать людей в рабстве, - усмехнулся я.
   - Может оно и так, - нехотя согласился начальник смены, - но кто сказал, что Флорезия признает их власть. Хотя если их вождь коронуется в Ремии и провозгласит себя кайзером. Проклятие, всё к этому и идёт.
   - Но обе Карлезии ещё держатся, - попытался я ободрить его.
   - Зато Аталанта пала, - мрачно парировал он.
   - Да вы что?
   - Святая правда, синьор. Верные сведения. Говорят, ночью город пылал так, что было светло как днём. Теперь все гадают, куда повернут варвары - на восток - в Южную Карлезию, или на юг - к нам во Флорезию.
   - Боюсь, к несчастью для вас они понимают, что в Карлезии им мало что светит. Карлезианцы бьются насмерть, их наместники провозгласили себя преемниками Сената.
   - То есть оставили за собой право воровать и брать взятки, - хмыкнул начальник смены, - оригинально.
   - Раз их солдаты сражаются с варварами, а не разбегаются кто куда, их это устраивает, - пожал я плечами, - между прочим, - небрежно продолжил я, - до меня доходили слухи, что Примо Сенаторе покинул Ремию. Как по-вашему, уж не в Карлезию ли он собрался?
   - Только не в Карлезию, - уверенно возразил начальник смены, - ни в Северную, ни в Южную. Видите ли, сеньор, в Карлезию бегут те сенаторы, кто думает лишь о спасении собственной шкуры. А Квинто Чино - это птица совсем иного полёта. Он ни под каким видом не отдаст власть наместникам в обмен на безопасность. И они это прекрасно понимают. Нет, сеньор, им никак не ужиться.
   - Тогда как насчёт Алвезии - "сердца империи"? - спросил я, с облегчением понимая, что не опоздал и не остался в дураках, - поговаривают, там власть прибрали к рукам маги, а Примо Сенаторе вроде бы из их числа.
   - Я бы согласился с вами, синьор, если бы не одно но... - скептически покачал головой чиновник, - верховные магистры алвезианских магов на ножах с Квинто Чино. Им он там даром не нужен. И если откровенно, в их противостоянии я на стороне Примо Сенаторе. Какая бы молва о нём ни шла, по сравнению с алвезианскими чародеями, Чино - само воплощение добродетели. Вам известно, что сейчас творится в Алвезии?
   - Слышал, они отринули все запреты и вовсю практикуют магию смерти.
   - Вот именно. И ради магической силы рабов режут, словно скот. Устроили настоящую гекатомбу.
   - Дело хозяйское, - невозмутимо ответил я, - а кто им хлопок собирать будет?
   - Маги - люди высоких идей, - поморщился начальник смены, - до такого низменного они не снисходят. К тому же им сейчас не до хлопка - главное, любой ценой отогнать варваров от границы. Хотя, светские власти Алвезии не сидят сложа руки. В соседние провинции посланы многочисленные команды охотников за беглыми рабами. Этого добра сейчас навалом, главное не зевать.
   - Тогда остаётся Луэзия.
   - У Чино там крепкие позиции, - кивнул чиновник, - он ведь местный уроженец. Луэзия вполне может стать его оплотом. Через нас проплыло немало кораблей, что вышли из Новой Орлезии, так что мы неплохо осведомлены, что там происходит. Реальная власть в Новой Орлезии сейчас у Драконов Тьмы, а они, что не секрет, давние деловые партнёры и союзники Примо Сенаторе. Конечно, с такими типами нужно постоянно держать ухо востро, сегодня - они твои самые преданные друзья, а завтра, без колебаний воткнут тебе стилет в спину. Но пока им есть что предложить друг другу.
   - Драконы Тьмы? Это же обыкновенные бандиты.
   - Не скажите, синьор, - почесал подбородок начальник смены, - среди них хватает и элитных бойцов, и неплохих чародеев. Вставать им поперёк дороги - рисковая затея.
   - Полагаете, легат Лючиано Бэй будет долго терпеть это осиное гнездо у самых границ Земли Тексо? - поднял я бровь.
   - Стрелки-следопыты Лючиано Бэя - отменные воины, а сам легат - образец доблести и благородства. Многие готовы верить, что он - будущий спаситель Империи. Но Земля Тексо, как всякая окраина, малолюдна.
   - В дни молодости моего деда там жило ещё меньше людей. Но это не помешало им спасти Ремию, - с улыбкой заметил я.
   - Ваш дед был стрелком-следопытом? - почему-то посмотрел на меня с уважением чиновник.
   - Был, - подтвердил я, - и даже награждён орденом за бои под Ремией. Капитан Деметрио Ломбард. Меня назвали в его честь.
   - Те парни были сделаны из другого теста, - с сожалением покачал головой чиновник, - боюсь, нынешнему поколению подобные подвиги не по плечу.
   - Вы ставите головорезов и костоломов Новой Орлезии выше лучших бойцов Империи?
   - Я этого не говорил, синьор, - возразил чиновник, - но вы в самом деле считаете, что легат Бэй пойдёт походом на Луэзию?
   - Когда в тебя верят и называют героем, ты вынужден действовать. Кстати, если вся эта луэзианская братия во главе с Примо Сенаторе вдруг решит бежать в Новые Земли, они ведь обязательно посетят Леариццо, не так ли? Вы не думали о таком варианте?
   - Святой Януарий, спаси и сохрани нас от этого, - испуганно возвёл глаза к небу чиновник, - они же не поплывут на одном корабле, сюда заявится целая эскадра. Они с лёгкостью станут полноправными хозяевами города на всё время, что будут пребывать в нём. По мне уж лучше варвары, особенно если их вождь коронуется в Ремии.
   Я давно заметил, что прекрасней всех в политике разбираются провинциальные чиновники в маленьких городах. Не знаю с чем это связано, но каждый из них даст сто очков вперёд любому столичному политикану и их советникам, будь то сенаторы, консулы, трибуны или квесторы. Я бы целый день с удовольствием слушал дельные рассуждения моего собеседника, но меру надо знать во всём.
   - И всё-таки, что вы посоветуете насчёт комнаты? - повторил я мой изначальный вопрос.
   - Комнаты? - задумался чиновник, - говорите приличную, но недорогую. Тогда вам лучше всего поискать её в Коллина ди Порто. Видите холм, что возвышается над портом? Поднимайтесь на него и выбирайте дом, что больше всего придётся вам по душе. Думаю, вам нигде не откажут. Сейчас деньги нужны всем.
   - Так близко к портовому кварталу?
   - Понимаю, синьор. Портовый район всегда считают ещё той помойкой. Но тут ничего не поделаешь - холм расположен почти у самого моря, так что трущобы вплотную подступают к его подножию. Несколько неприятно, но зато какой чудесный вид открывается с его вершины.
   - И весь порт как на ладони, - отметил я.
   - Да, не пропустите ни один корабль.
   - Что же, спасибо за совет. Раз мы уж заговорили о городе - у вас тут ничего интересного в последние дни не происходило?
   - В самом городе нет, синьор. Но вот рыбаки, что выходили в море, принесли любопытную новость. У Леариццо уже несколько дней кружит орка.
   - Да ну? - удивился я, - и что он делает?
   - Да в том то и дело, что ничего. У рыбаков сложилось впечатление, что он чего-то ждёт. Или кого-то. Очень странно - орки ведь почти никогда не плавают в одиночку. А этот один как перст.
   - Орка - одиночка? Ну-ну. Ладно, ещё раз благодарю вас и желаю удачи.
   - И вам того же, синьор.
   К Коллина ди Порто вела узкая, но чистая и ухоженная дорога. И чем выше я взбирался по ней на прибрежный холм, тем разительней становилась разница между жалкими лачугами портового квартала, облепившими его подножие, и домами, стоящими на нём. Они располагались как бы ярусами и чем выше находился ярус, тем добротней и уютней выглядели жилища, что образовывали его. Дома же на самой вершине холма явно свидетельствовали о благополучии и достатке их владельцев. Конечно, их было не сравнить с виллами и особняками настоящих богачей, но мысль о том, что я проведу под их крышей несколько дней, вызывала исключительно приятные чувства и поднимала настроение.
   Насчёт чудесного вида и обзора чиновник нисколько не преувеличивал. С вершины холма я прекрасно видел и порт со всеми его пристанями, причалами, кораблями и постройками, и портовый район во всей его убогой неприглядности, и, разумеется, уходящий за горизонт безбрежный океан. Когда же я развернулся в противоположную сторону, моему взору открылся весь нижний город с его узенькими улочками и тесными двориками, центральная площадь, на которой располагалось несколько довольно внушительного вида строений, и прилегающие к ней кварталы зажиточных горожан, чьи просторные дома утопали в зелени дворовых садов, лужаек и цветников. Лучшего места для наблюдения за всей округой было не сыскать. Оставалось лишь выбрать дом, который на ближайшее время станем моим пристанищем.
   Размышлял я недолго. Этот дом сразу привлёк мой внимание. Во-первых, с его балкона на втором этаже открывался прекрасный вид на море и порт. А ведь, как правило, владельцы сдают именно комнаты наверху. Во-вторых, мне понравился чистый и приятный светло-бежевый цвет его стен. Солнечные лучи придавали ему ещё более притягательный оттенок. Беззаботность, нежность, тепло и открытость - вот что я видел и ощущал, глядя на них. А в-третьих - возле дома был разбит прелестный небольшой сад с цветочной клумбой, изумрудной лужайкой и парой фруктовых деревьев, дающих столь желанную и спасительную тень в невыносимом климате влажных тропиков. Одним словом, я остановлюсь именно здесь, тем более, впрочем, неважно.
   Пройдя по выложенной плиткой дорожке, я подошёл к двери бежевого особняка и уже собирался вежливо постучать в неё, когда моя интуиция, которая меня никогда не подводила, любезно подсказала мне, что это действие - безусловно, необходимое в принципе, в данном случае совершенно лишнее. Поэтому я просто нажал на дверную ручку и, осторожно открыв незапертую дверь, неслышно вошёл внутрь.
   Я очутился в просторном зале, щедро освещённым солнечным светом, который беспрепятственно проникал в дом через широкие и высокие окна первого этажа. Благодаря ему, я отчётливо видел молодую женщину, которая стояла у противоположной стены рядом с дверьми, ведущими в остальные комнаты, а также четырёх молодых мужчин в подозрительно одинаковых молочно-белых костюмах. Костюмы эти, явно пошитые из дешёвой ткани, как-то мешковато сидели на крепко сбитых фигурах, так что стильность и элегантность у этого квартета отсутствовала напрочь. Парни стояли ко мне спиной, женщина же, безусловно, заметила моё бесшумное появление. Очевидно, я появился в самый разгар оживлённого спора, начало которого, увы, пропустил.
   - Я полагала, мы уладили все вопросы, - произнесла женщина тоном, которым не разговаривают с теми, кто вызывает у вас доверие и симпатию. Мне сразу стало ясно, что ничего хорошего от собеседников она не ждёт.
   - Может оно и так, - подтвердил её самые худшие опасения один из мужчин, - только патрон не рассчитывал, что ты выживешь. Это меняет весь расклад и возвращает нас к исходной позиции.
   - Не совсем, - поправил его другой, - твоя живучесть настораживает. Патрон хочет разобраться в её причинах. И поручил это нам.
   - Вот как, - только и ответила женщина.
   Я понял, что пора вмешаться пока не поздно. Промедление было смерти подобно.
   Я с шумом захлопнул дверь. Специально, чтобы меня услышали. Своего я добился. Парни одновременно повернули ко мне головы и принялись изучать меня не столько настороженными, сколько раздражёнными взглядами.
   - Приятель, ты ошибся адресом, - озвучил спустя несколько секунд общее мнение один из них.
   И по его голосу было совершенно ясно, что убеждать его в обратном - занятие пустое и неблагодарное. В самом деле, зачем утруждать себя бесполезными прениями, когда ошибочность его суждения для меня очевидна?
   Поэтому я молча поставил дорожную сумку на круглый столик у входной двери, положил на неё пиджак, который по случаю сильной жары нёс в руке (галстук я так и не надел), а затем быстрым и уверенным шагом направился к бело-молочной четвёрке, не сводя с неё пристального и невозмутимого взора.
   Очевидно в моих глазах мужчины прочитали нечто такое, что показалось им гораздо серьёзней банального "будет бить и точно ногами". Двое из них, что стояли по центру, не сговариваясь стремительно выхватили доселе скрытые под пиджаками магические артефакты и столь же резво направили их в мою сторону. Использовать их они явно собирались без всяких предупреждений. Да я его и не ждал.
   Вы ведь знакомы с телепортацией на короткое расстояние. Вы таинственным образом исчезаете в одном углу комнаты, а затем столь же загадочно появляетесь в другом. Некоторые сопровождают его дополнительными эффектами - ослепительными вспышками света или густыми клубами дыма, но я не любитель ярмарочных фокусов и трюков.
   Я просто растворился в воздухе в тот самый миг, когда в руках мужчин полыхнуло пламя. Появился же я прямо за их могучими спинами. Мельком отметив, что огненные заряды безнадёжно изуродовали входную дверь, я резким, коротким ударом по бритому затылку оглушил одного из стрелков. Второй же, скорее инстинктивно, чем осмысленно попытался развернуться в мою сторону. Блокировав руку с артефактом, я прервал его движение, так что он остановился, повернувшись ко мне в профиль. Последовал столь же резкий удар в висок, и мужчина без сознания рухнул на пол вслед за товарищем.
   Итак, на ногах осталось лишь двое, которые располагались на флангах. Я сразу же бросился к одному из них, чтобы второй меня не достал. Парень встретил меня боковым ударом ноги в печень, который пробил уверенно и умело. Чувствовалось, что исполнял его он не раз. Блокировать его было бесполезно и опасно - противник вложил в удар круговое движение бедра и снёс бы любой блок. Поэтому я просто ушёл от него, быстро сменив стойку, тем самым отступив на полшага назад и чуть вбок. Нога мужчины лишь рассекла воздух, даже не задев меня. А затем ударил я. Бил я передней ногой, сначала в колено, а потом, не опуская ноги, в голову. Первый удар цели не достиг, он и был по большей части отвлекающим, а вот второй в голову прилетел. Получился он не слишком сильным, я лишь ошеломил противника и вывел его из боя на несколько секунд, но меня и это устроило. Я стремительно развернулся в сторону второго и очень вовремя. Он уже подпрыгивал ко мне с телескопической дубинкой в руке. Знакомая штука по стычке в "Пурпурной орхидее", только на этот раз по дубинке струилась синяя молния. Зачарованная вещь - заветная мечта любого бойца. Мужчина ударил по диагонали, со всей силы, с шагом, чтобы я не увернулся, отступив назад. Только вот с дистанцией он малость ошибся - атаковал с расстояния чуть меньшего чем надо. Я и не думал отходить, вместо этого быстро рванул вперёд. Мой блок встретил не зачарованную дубинку, а предплечье. Вторая рука парня болталась где-то внизу (типичная ошибка многих, кто работает с оружием) и мне не мешала. Я тут же провёл молниеносную серию в голову: первый - короткий прямой в нос, второй и третий - снизу в челюсть. Ноги противника подкосились, и он с затуманенным взором опустился на пол. Подхватив его оружие, я повернулся к последнему из врагов. Тот уже не только пришёл в себя, но и вооружился: в правой руке он сжимал занятную вещицу - две короткие палки, соединённые цепью. Молотилка. Пытаясь смутить или напугать меня, мужчина начал крутить своё оружие, исполняя им замысловатые пассы и перехватывая из одной руки в другую. Палки, с эффектным свистом рассекая воздух, так и мелькали перед ним, образуя на первый взгляд абсолютно непреодолимую преграду. Но ведь не зря в моей руке зачарованная молнией телескопическая дубинка - предмет томных вздыханий любого искушённого бойца. Сейчас я покажу, как правильно с ней работать.
   Я исполнил классический фехтовальный выпад в то самое мгновение, когда мужчина в очередной раз перехватывал оружие. Конец дубинки коснулся его кисти, послышался сухой треск, крик боли (да приятель, это молния), рука парня непроизвольно дёрнулась и одна из палок заехала ему в лоб. Я провёл ещё два выпада подряд и оба раза попал. Собственно, это было совсем нетрудно, ибо мой противник совершенно не оборонялся. Два крика "Ай!", два сухих стука палки о голову - вот итог моих уколов. Наконец, мужчине это надоело, и он круговым ударом ноги в голову попытался прервать это издевательство. Я ловко уклонился, затем уже моя нога вертикально взмыла в воздух, на доли мгновения задержалась на высоте чуть ли не в полном продольном шпагате и тут же по строгой вертикали обрушилась на череп моего незадачливого оппонента. Рухнул он как подкошенный. Этот удар бойцы, которые увлекаются игрой в лото, называют "топорики".
   - А ловко вы это исчезли в воздухе, - заметила женщина, - и как вовремя. Нарочно подгадали?
   - Что есть, то есть, - без ложной скромности согласился я, - знакомые? - указал я на поверженных противников.
   - Вот этого, - посмотрела женщина на владельца палок-молотилок, - зовут Макси.
   - Массимилиано? А я думал Элвис.
   - А вы шутник, - улыбнулась женщина, - вы по делу?
   На вид ей было около тридцати. Высокая, во всяком случае для женщины, отлично сложенная, чёрные волосы сзади подстрижены так коротко, что полностью обнажали точеную шею. Стрельчатые брови, тонкий прямой нос, миндалевидные, кажется изумрудного оттенка глаза, чувственные губы, изящный подбородок - одним словом, мне редко доводилось видеть прежде столь идеальное сочетание красоты и желанности. Женщина была босиком, что не редкость в южных краях империи, её тёмно-красная юбка из лёгкой ткани оставляла открытыми щиколотки, так же как широкие рукава белой блузы с широким вырезом на груди не закрывали рук ниже локтя.
   - Вот именно, - подтвердил я, - в порту мне подсказали, что здесь я сниму приличную комнату по разумной цене.
   - Разумная цена в наши дни - понятие относительное, - задумчиво ответила женщина, - но я в любом случае благодарна вашему советчику. Выходит, приплыли сегодня. На "Вечерней звезде"?
   - Точно.
   - Надолго?
   - Я надеюсь, что на неделю, но кто знает.
   - Понятно. Что же, синьор..., - женщина многозначительно замолчала.
   - Ломбард. Деметрио Ломбард.
   - Синьор Ломбард, я готова обсудить с вами этот вопрос, но сначала нам надо решить, что делать вот с этим, - кивнула она в сторону лежащих без сознания мужчин.
   - Другими словами, стражников мы не зовём? - улыбнулся я.
   - Боюсь, это повредит моей репутации, - пояснила женщина.
   Всё верно, когда к одинокой женщине заявляются четверо вооружённых до зубов здоровяков, это выглядит по меньшей мере странно.
   - Согласен, слухи и перетолки пойдут непременно. Они - настоящий бич провинциальной жизни. Мне, если честно, тоже невыгодно, чтобы всем стало известно, что мой первый день в Леариццо ознаменовался жестокой и безобразной дракой.
   - А вы даже не пытались уладить дело миром, - с интересом посмотрела на меня женщина, - уверены, что правда не на их стороне?
   - Мне очень нужна комната именно в вашем доме, - объяснил я моё поведение, - а что касается моей неразговорчивости. Я когда-то знал одного служителя правосудия. Его жена тяжело заболела, и он, чтобы оплатить лечение, занял солидную сумму у людей, не особо чтящих закон. Когда же они приходили к нему за деньгами, он молча, без единого слова жестоко избивал их. Последним вообще не повезло. Считайте, я беру с него пример.
   - И как он закончил? - с интересом спросила женщина.
   - Трагично, - удовлетворил я её любопытство, - трагично, но безумно красиво. Я отчаянно завидую ему.
   - Что же, каждый сам выбирает свой путь, - рассудительно заметила моя собеседница, - так как же мы поступим?
   - А давайте просто подождём, - предложил я, - и когда они придут в себя проверим, так же ли я хорош в переговорах, как и в бою.
   - А ведь я знаю их лучше, чем вы, - прищурилась женщина.
   - Нет, - посмотрел я ей прямо в глаза, - говорить буду я.
   - Тогда постарайтесь быть убедительным, - усмехнулась она, - а я, так и быть, лишь понаблюдаю за вашей беседой. Вы хоть заберитё у них оружие?
   - Зачем? - с деланным удивлением возразил я, - оно им ещё пригодится.
   - Как хотите, - пожала плечами женщина.
   Ждать пришлось недолго. Минут через десять к мужчинам одному за одним стало возвращаться сознание. Вскоре, они уже все сидели на полу, озираясь вокруг мутными взорами. Ещё через минуту взгляды их прояснились и остановились на мне. Никто из них не попытался пустить в ход лежащее рядом оружие. Я счёл это добрым знаком.
   - Синьоры, послушайте моего доброго совета, - с вежливым спокойствием обратился я к ним, - если вам дороги ваши жизни, держитесь подальше от этого дома. Уверен, вы понимаете, что я имею в виду.
   - И эти слова нам передать патрону? - внимательно посмотрел на меня Массимилиано.
   - По моему мнению, ваш патрон - идиот, раз посылает людей на верную смерть. Ну а что ему передать - решайте сами. Я выразился, кажется, понятно?
   - Это во многом зависит от того, - начал было один из владельцев магического боевого артефакта, но закончить фразу так и не успел.
   Изуродованная мужчинами входная дверь внезапно распахнулась, и в зал буквально влетел необычайно взволнованный лысоватый сеньор лет сорока или чуть больше. Роста он был ниже среднего, поэтому из-за полноты, своим обликом невольно вызывал в голове образ чего-то мягкого и круглого - клубка шерсти или, скажем, зрелого помидора.
   - Синьорина Тансервилл! - возбуждённо воскликнул он, обращаясь к хозяйке дома и полностью игнорируя остальных, - если бы вы знали, что я только что слышал в "Приюте моряка"!
   - Пристрастие к дешёвой выпивке не доведёт вас до добра, синьор Тэттлер, - с лёгкой насмешкой ответила Тансервилл, - тем более в ваши-то годы.
   - Синьорина Тансервилл, - возмущённо воздел руки к потолку Тэттлер, - сколько раз вам повторять, что я посещаю это заведение вовсе не ради выпивки. Я хожу туда, чтобы послушать интересные истории, которыми делятся бывалые и опытные мореходы.
   - Их называют байками, синьор Тэттлер, - недвусмысленно выразила своё мнение об этих рассказах женщина.
   Насчёт исключительно послушать занимательные истории, синьор Тэттлер явно хватил через край. Несло от него будь здоров, да и на ногах он стоял не совсем твёрдо. Собственно, это и объясняло его несколько странное поведение.
   - К вашему счастью, синьор Тэттлер, - вступил я в разговор, - не все в этом доме разделяют столь суровое мнение его хозяйки о захватывающих рассказах бравых морских волков. Так что если вы заверите нас, что сегодня услышали чистую правду...
   - Чистейшую, чистейшую правду, синьор! - клятвенно поднёс к груди пухлую руку Тэттлер, - это такая же истина, как и та новость, что парой дней назад в "Приюте моряка" поделились со мной наши рыбаки.
   - Вы не про одинокого орку, что плавает возле Леариццо, случаем? - поспешил я выказать мою осведомлённость.
   - Именно, синьор, - кивнул Тэттлер, - и что самое занимательное - этот орка напрямую связан с сегодняшней историей. О, ещё как связан! Вы в курсе, что сегодня в наш порт вошло судно, которое следует в Новые Земли?
   - "Вечерняя звезда", - произнесла Тансервилл.
   - Оно. Так вот - по пути к нам "Вечерняя звезда" подверглась нападению пиратов!
   - Пиратов? - переспросил Массимилиано, - и они что, ушли от них в море?
   - Если бы! - торжествующе присвистнул Тэттлер, - нет, всё было гораздо драматичней. Тридцать отъявленных головорезов ворвались на палубу "Вечерней звезды"! Тридцать! Все вооруженные до зубов, все обуреваемые жаждой убийства и насилия! И ни один из них не ушёл с корабля живым, ни один! Верьте мне, синьоры - мне это рассказал человек, за честность которого я ручаюсь как за самого себя. Это боцман "Вечерней звезды". И два матроса с судна подтвердили его рассказ, о! - поднял он палец вверх.
   - Команда и пассажиры отбились от пиратов? - недоверчиво произнёс обладатель боевого артефакта, - а ваш боцман лично не перебил половину нападавших?
   - Не принимаете меня за доверчивого простака, синьор,- помахал пальцем Тэттлер, - заяви он такое, у меня сразу бы зародились резонные подозрения насчёт правдивости его истории. Нет. Всё было иначе. Совсем иначе. Не команда и пассажиры. Один пассажир.
   - Что один пассажир? - сказал Массимилиано.
   - Один пассажир перебил их всех. Всех до единого. Это была настоящая резня. Бойня, которая не часто случается в открытом море. Головорезы с бешеным остервенением бросались на него со всех сторон, а он рубил их мечом, как свиней, и при этом пел ужасным голосом. Как там, ага: "Давай, давай, подходи скорее толстый. Одолеть меня совсем непросто". Когда он прикончил последнего, вся палуба была залита кровью. Но это ещё не всё, синьоры, далеко не всё. Когда пиратский корабль начал отходить от "Вечерней звезды", из воды неожиданно выпрыгнул здоровенный орка, схватил капитана пиратов, который стоял на палубе, и утащил его в водную пучину. Во! Тот самый орка, что сейчас кружит у Леариццо!
   "Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие", - подумал я про себя.
   - А почему один? А как же остальные? - не унимался Массимилиано.
   - И я задал этот же вопрос, синьор, - примирительно выставил перед собой ладони Тэттлер, - Он сам так решил. Сам. Боцман в точности передал его слова. "Синьоры", - обратился он ко всем мужчинам на корабле, - "если вы поможете мне в схватке против этого сброда - это омрачит мою славу и серьёзно подорвёт репутацию". Да, именно так он и сказал. Деметрио Ломбард - знаменитый охотник на демонов, настоящий мастер-виртуоз в их уничтожении.
   От меня не ускользнуло, как при этих словах многозначительно переглянулись мои недавние противники.
   - А почему вы решили, что орка, который обосновался у Леариццо - тот самый, атаковавший пиратский корабль? - спросил владелец телескопической дубинки.
   - А я вам отвечу синьор, - тряхнул головой Тэттлер, - видите ли, какая штука. Этот Ломбард сегодня сошёл на берег. Он не плывёт дальше на "Вечерней Звезде". Он прибыл именно сюда. Теперь улавливаете суть?
   - Не совсем.
   - Ломбард управляет оркой! - выпалил Тэттлер, - отдаёт ему приказы, как дрессированному зверю! Это он натравил убийцу китов на пиратов. И пока он в Леариццо, орка никуда не уплывёт.
   - Это вам тоже любезно боцман объяснил? - уточнил я.
   В ответ Тэттлер лишь молча развёл руками, что очевидно, означало верность моих слов.
   - Да, синьорина Тансервилл, - снова перенёс всё внимание на хозяйку дома Тэттлер, - знайте, этот убийца демонов направился к нам, в Колина ди Порто. Начальник смены сообщил это капитану стражи, и она, после разговора с капитаном "Вечерней звезды", со стражниками пошла вслед за ним. Всё очень серьёзно.
   - И почему вы, мужчины, никогда не начинаете с самого важного, - не сколько недовольно, сколько укоризненно-задумчиво произнесла женщина.
   - Синьор Тэттлер, полагаю, вам надо как можно скорее покинуть этот дом, - сказал я.
   - Почему? - недоумённо уставился на меня Тэттлер.
   - Хотя бы потому, что вы выдали нам тайну следствия, и если ваш капитан догадается об этом, ручаюсь, он будет очень сильно недоволен.
   - Какого следствия?
   - Но вы же сами сказали, что капитан вместе со стражниками идёт в Колина ди Порто. Как вы думаете, для чего? Бьюсь об заклад, ваше присутствие здесь не доставит ему радости.
   - Да наш капитан не такой, - попробовал возразить Тэттлер.
   - Синьор Тэттлер, все капитаны становятся похожи друг на друга, когда занимаются официальными делами. И если он решит, что вы суёте нос в официальное дело.
   - Понял, - испуганно кивнул Тэттлер, - ухожу.
   И с этими словами он направился к входной двери. Я вовремя успел схватить его за руку.
   - Не через парадную дверь, синьор. Через чёрный ход. Огородами, огородами.
   - Мудрая мысль, - поднял палец вверх Тэттлер.
   - Думаю, знакомство с местными служителями закона не входит и в ваши планы, синьоры, - повернулся я к поспешно встающим с пола мужчинам.
   - А в ваши? - посмотрел мне в глаза обладатель магического артефакта.
   - А у меня выбора нет, - усмехнулся я.
   Странная это была процессия. Возглавлял её, немного пошатываясь из стороны в сторону, Тэттлер, за ним шла молочно-белая четвёрка, далее, пристально наблюдая за квартетом, следовал я, а замыкала шествие хозяйка дома. Когда за Тэттлером и мужчинами закрылась дверь, ведущая на задний двор, мы поспешно вернулись в зал.
   - Проводили первую партию незваных гостей и теперь поджидаем вторую, - с лёгкой насмешкой произнесла Тансервилл.
   - К вам они заявятся обязательно, и думаю в первую очередь, - кивнул я, - четыре сквозные дыры в вашей двери тому верная порука. Этот забавный синьор - ваш сосед? Всё не теряет надежды заслужить вашу благосклонность?
   - Кто мы такие без веры и надежды, - развела руками женщина.
   Нашу занимательную беседу прервал громкий и бесцеремонный стук в дверь.
   - Эй, Селена, у тебя всё в порядке! - послышался снаружи уверенный и решительный женский голос.
   - Да, капитан! - поспешила ответить Тансервилл, - а что такое?
   - Открой, мне надо задать тебе пару вопросов. Да и убедиться кое в чём не помешает.
   - Сейчас, одну секунду! - направилась женщина к двери.
   - Не заперто! - громко выкрикнул я, - заходите!
   Дверь резко распахнулась, и в дом вошли трое - двое мужчин в доспехах вспомогательных частей легиона и высокая молодая женщина в офицерском облачении. Почти сразу же её взгляд уперся в мою золотистую жилетку. Глаза её сузились, выражение лица резко изменилось.
   - Это не ваших рук дело? - указала она на дыры в двери, - синьор Деметрио Ломбард, не так ли?
   - К вашим услугам, синьора... - повторил я приём, столь недавно продемонстрированный Селеной Тансервилл.
   - Командир городской стражи капитан Кассия Колхаун, - отчеканила офицер.
   - Очень приятно, капитан, - довольно улыбнулся я, - ваша проницательность делает вам честь.
   Я дал бы ей лет двадцать шесть-двадцать семь. Высокая, статная, светлые волосы подстрижены по-военному коротко, большие синие, как небесная лазурь, глаза смотрят смело и вызывающе. Черты лица отнюдь не грубы, наоборот - изящный подбородок, тонкий, немного вздёрнутый носик, который отлично гармонирует с широкими скулами и красиво очерченными губами. Последние, правда, уж слишком плотно сжаты, прозрачно намекая на некоторые черты характера, но всё ведь можно обратить в свою пользу, верно?
   Сильное тело женщины закрывали короткая офицерская туника и лёгкий, украшенный вязью узоров, нагрудник. Зато на длинных, мускулистых ногах не было ничего кроме сандалий на босу ногу, состоящих чуть ли не из одной подошвы и пары тонких ремешков. У местного климата всё-таки имелся один несомненный плюс.
   - Вы в самом деле охотник за демонами? - требовательно спросила Колхаун.
   - Я - учёный-демонолог, - утвердительно кивнул я, - хотите, покажу мой диплом? Слышал, сейчас развелось множество недоучек и шарлатанов, так что это будет совсем не лишним.
   - Спрос рождает предложение, - процедила капитан, - хорошо, показывайте.
   Открыв дорожную сумку, я извлёк из неё мой диплом в переплёте из дорогой красной кожи, украшенной изящной золотой надписью.
   - Прошу, - протянул я его Колхаун.
   - Диплом с отличием, - многозначительно произнесла она, внимательно изучая его, - академия Ремии. Впечатляет. Я даже начинаю верить в некоторые детали рассказа Нарракота.
   - Это боцман с "Вечерней звезды"? - уточнила Тансервилл.
   - При чём тут боцман? - внимательно посмотрела на неё Колхаун, - я имела в виду капитана корабля. А ты что, была в "Приюте моряка"? - подозрительно добавила она.
   - Мой диплом вам больше не нужен? - ловко увёл я наш разговор с ненужного русла.
   - Возьмите его, - вернула мне обратно диплом капитан, - кстати, вы такой единственный были на курсе?
   - На нашем курсе академию с отличием закончили двое, - охотно удовлетворил я её любопытство, - между прочим, а что вам рассказал капитан Нарракот?
   - Что вы в одиночку перебили сорок морских разбойников, а его команда добрых три часа отмывала палубу "Вечерней звезды" от залившей её крови. А огромный орка по вашему приказу атаковал пиратский корабль и пробил в его борту солидную брешь.
   " Интересно, капитан и боцман состоят в одном клубе любителей рыбной ловли" - промелькнуло в моей голове.
   - А чем-то вещественным бравый мореход подтвердил свою увлекательную историю? - небрежно бросила Селена Тансервилл.
   - По-твоему, я забралась к тебе просто так? - ещё плотнее сжала губы Колхаун, - в том-то и дело, что кое-что он предъявил. Десяток стальных абордажных крюков, застрявших в борту "Вечерней звезды". А также три доспеха для абордажной схватки и три добрых клинка. Так вот на одном из них я прочитала имя его хозяина - Ренато Волверстон.
   - А это кто? - вскинула бровь Тансервилл.
   - Один из самых известных бретёров Новой Орлезии, - просветила её Кассия, - причём славой очень даже недоброй. Ходили упорные слухи, что он подрабатывает наёмным убийцей для Драконов Тьмы, и Волверстон эту молву совсем не стремился опровергать.
   - А вы неплохо осведомлены, что творится в Луэзии, - заметил я.
   - А может вы, синьор Ломбард, поделитесь со мной вашей версией произошедшего в Лазурном заливе? - вопрос капитана слишком уж смахивал на приказ.
   - Конечно, я слышал, что несколько приукрашать подвиги на море - давняя традиция всех моряков, - задумчиво и не спеша начал я, - но, признаюсь откровенно, впервые сталкиваюсь с тем, что опытный мореплаватель не преувеличивает, а наоборот, преуменьшает достижение, свидетелем которого, ему довелось стать.
   - Ах вот как? - почему-то упёрла рук в бок Колхаун, - так как же всё обстояло на самом деле, синьор Ломбард?
   - Относительно числа нападавших пиратов, - невозмутимо продолжил я, - было их ровно восемьдесят восемь человек. Если так можно назвать этих выродков и нелюдей. Лицо каждого из них врезалось в мою память, ибо никто из них не ушёл от моего клинка. Да, это была ещё та бойня, - и я прикрыл глаза, как бы вспоминая все подробности и мельчайшие детали той ожесточённой и безжалостной схватки.
   - В закрытых шлемах и масках? - донёсся до меня голос капитана стражи, в котором слишком явно слышалось неприкрытое ехидство.
   - И пел я при этом не абы что, а древнюю песню нашего народа "Догорай, гори моя лучина" - моя интонация нисколько не изменилась.
   - Интересно, и как корабль при таком количестве пиратов не перевернулся? - по-моему, сарказм капитана только усилился.
   - Что касается орки, - не обратил я на реплику Колхаун никакого внимания, - это мой давний питомец. Очень удобно - его не надо выгуливать, и в доме он не гадит.
   Я открыл глаза и обвёл слушателей внимательным взором. В глазах обоих стражников я прочитал искреннее уважение, глаза Кассии Колхаун излучали ярость и возмущёние, а глаз Селены Тансервилл я просто не увидел, потому что она закрыла лицо рукой.
   - Вы осознаёте, что это - первое официальное подтверждение нападения пиратов на корабль Империи? - грозно спросила Колхаун, - до этого были только невесть куда пропавшие суда, так и не прибывшие в Леариццо, да ужасные слухи о морских разбойниках и чудовищах, причём о монстрах судачили с гораздо большей охотой.
   - Борьба с пиратством на море - вне вашей компетенции, - охладил я служебный пыл капитана городской стражи, - а ваш начальник смены поведал мне о решительных мерах, которые принимают власти, чтобы обеспечить безопасность в заливе. Знаете, я понимаю Нарракота, тем более, что сильно сомневаюсь, что он вернётся из Новых Земель.
   - Вне компетенции? - ноздри Колхаун гневно расширились. Официальные лица страшно не любят, когда им напоминают, что они не всесильны, - ладно. Зато безопасность и покой горожан - моя забота. И поэтому я спрошу вас прямо - зачем вы прибыли в Леариццо?
   - Начальник смены не просветил вас?
   - Вы не сообщили ему кто вы такой на самом деле, - парировала капитан.
   - Я и не обязан.
   - А вот я должна знать об этом. Это в моей компетенции, - ядовито произнесла Колхаун, - я повторю мой вопрос - зачем вы прибыли в Леариццо? У вас тут заказ? В Леариццо объявился демон? Вы приплыли убить его?
   "А ведь она в чём-то права" - подумал я, - "если в городе появился демон, она должна и обязана знать об этом. Чтобы этих пиратов разорвало. Хотя... Колхаун, Колхаун, где-то я слышал эту фамилию. Точно. Приоткроем карты?"
   - Что же, капитан, - пристально посмотрел я на Кассию, - вы - человек военный, а не какой-нибудь штатский, и вам я могу доверять. Тем более, что это в какой-то мере связано с безопасностью столь трепетно оберегаемых вами горожан. Я действительно прибыл в Леариццо, чтобы убить кое-кого. Но это не демон.
   - А кто? - настороженно произнесла Колхаун.
   - Ровным счётом наоборот. Охотник на демонов.
   - Человек? - ахнула Кассия.
   - Ваш коллега? - с лёгким удивлением уточнила Селена.
   - Вот именно, - обвёл я весёлым взором всех собравшихся в зале.
   - И вы так спокойно и дерзко сообщаете об этом мне? - недобро прищурилась Колхаун.
   - Я чем-то рискую? - обезоруживающе улыбнулся я.
   - Ещё как... - злобно оскалила белые зубы капитан.
   - Если убьёте в честной дуэли, то, пожалуй, ничем, - неожиданно прервала её Тансервилл.
   - Честная дуэль? - взвилась Колхаун, - это я тут решаю, что честный поединок, а что - убийство!
   - Не беспокойтесь, за секундантами и свидетелями дело не станет, - ободряюще подмигнул ей я.
   - Имя вашего противника - не секрет? - вновь вмешалась в разговор Селена.
   - Не секрет, - повернулся к ней я, - я уже говорил, что наш курс с отличием окончили двое. Так вот - на земле останется только один из нас. Имя моего коллеги - Джеральдо Уоргрейв.
   - Белый Волк? - изумлённо выдохнула Колхаун.
   - Зачем вы хотите убить Джело? - прищурилась Тансервилл.
   - Личное, - посмотрел я ей прямо в глаза, - такой ответ вас устроит?
   - Вполне, - не отвела она взора, - а что Джело забыл в Леариццо?
   - А это самая интересная часть истории, - усмехнулся я, - Джеральдо и его команда, такие же охотники за демонами, сопровождают Примо Сенаторе и его телохранителей.
   - Квинто Чино направляется в Леариццо?! - плохо скрывая волнение, воскликнула Колхаун, - зачем?
   - Надёжные люди говорят, в Новые Земли он путь свой держит, - с лёгкой улыбкой на устах объяснил я ей, - чтобы начать всё с чистого листа. Впрочем, меня это нисколько не занимает. Мне нужен только Джело. На остальных я плевать хотел.
   - Если у вас с Белым Волком что-то личное, знайте - многие заказы он получал..., - как-то глухо сказала Кассия.
   - Боюсь, всё не так просто, синьор Ломбард, - вежливо произнесла Тансервилл, - скажу пока одно - Джело почти никогда не отрывается от коллектива. Капитан, если вас заинтересовала эта тема, почему бы вам не навестить нас сегодня вечером? - тем же тоном обратилась она к Колхаун.
   - Хорошо, Селена, я принимаю твоё предложение. До вечера, синьор Ломбард. Желаю вам, приятно провести время.
   - Наконец-то мы одни, - произнёс я, когда за капитаном и её стражниками закрылась изуродованная дверь, - из ваших слов я понял, что комната наверху с балконом - моя?
   - Как вы сказали сегодня Кассии - ваша проницательность делает вам честь, - одарила меня белозубой улыбкой Тансервилл.
   - И во сколько мне обойдётся моя проницательность? - поинтересовался я.
   - Ну, учитывая, какие времена сейчас на дворе, думаю, десять денариев в день станут справедливой платой, - вновь показала мне зубы Селена.
   - Более чем, - засмеялся я, - любите маис?
   - Давайте я покажу вам комнату, - почему-то уклонилась от прямого ответа Тансервилл.
   На второй этаж вела широкая деревянная лестница с резными, узорчатыми перилами. Заканчивалась она небольшой площадкой, через которую мы прошли в узкий коридор, по обеим сторонам которого располагались несколько дверей. Селена остановилась у одной из них.
   - Прошу, - открыв её, гостеприимным жестом пригласила она внутрь.
   Шкаф для одежды, пара стульев, ночной столик, аккуратно застеленная двуспальная кровать, дверь, ведущая на балкон.
   - Я пройду? - указал я на неё.
   - Она - ваша, делайте, что хотите, - развела руками Тансервилл.
   - Порт как на ладони, - довольно заметил я, любуясь открывающимся с балкона видом.
   - Вас всё устраивает?
   - Без сомнения.
   - Тогда располагайтесь. Я позову вас к ужину.
   И с этими словами хозяйка бежевого дома прикрыла за собою дверь.
  
   Глава 6. Ужин на три персоны
  
   Время пролетело незаметно. Наступил вечер - первый мой вечер в Леариццо. Как и все последующие облегчения он не принёс - изнурительная жара почти не спала, а вот дышать стало труднее. Накопленная за день усталость никуда не делась, наоборот, желание упасть на кровать и бессмысленно уставиться в потолок усиливалось с каждой минутой. Начинало быстро темнеть. Стоя на балконе, я наблюдал, как раскалённое светило стремительно погружалось в океанскую пучину, окрашивая небо и воду на горизонте в зловещий багрово-пурпурный цвет. В порту один за одним зажигались тусклые огни, и медленно тянулась вереница людей в сторону Нижнего города. "Как муравьи" - подумалось мне.
   Громкий стук в дверь вернул меня в комнату.
   - Синьор Ломбард, спускайтесь, ужин готов, - раздался из коридора голос Тансервилл.
   Первому выходу в свет должен соответствовать подходящий наряд. Это в теории, а на практике. Открыв шкаф, я с неприязнью посмотрел на мой пиджак. Надевать его я не испытывал ни малейшего желания. Похоже, он так и провесит здесь всё время, что я пробуду в городе. Как и галстук. Я даже оставил закатанными рукава рубашки - раз все уже знают о моей профессии - браслет можно не скрывать. Оружие украшает мужчин. Единственное что всё-таки сделал - это сменил жилетку. Также на золотистую, но с более роскошным узором.
   Колхаун и Тансервилл ждали меня в столовой. Слабый свет магического светильника создавал в комнате атмосферу некой таинственности и загадочности, но всё же позволял прекрасно рассмотреть обеих женщин. Селена, по-прежнему босая, сменила юбку и блузу на светло-зелёное платье с короткими рукавами и оголяющее ноги ниже колен. Платье она явно подбирала под цвет глаз, но царящий в столовой полусумрак не давал в должной мере оценить удачность этого сочетания. Кассия также была босиком - её сандалии куда-то пропали, равно как и нагрудник. Вытянув во всю длину обнажённые босые ноги, Колхаун, казалось, полностью погрузилась в не самые радостные размышления, судя по мрачному выражению её красивого лица.
   - Раз все в сборе, прошу за стол, - на правах хозяйки сказала Тансервилл.
   Ужин состоял из жареной курицы, картофельного пюре, салата из томатов и фруктов на десерт. Стояла на столе и бутылка лёгкого вина, но к нему никто не притронулся. Женщины ели мало, я, хоть и не последовал их примеру, на еду также особо не налегал. Осознание того, что собрались мы совсем для другого давало знать.
   - Ваша схватка с Джело - дело решённое? - обратилась ко мне Селена.
   - С моей стороны да, - усмехнулся я, - плыть за ним в Новые Земли я не собираюсь.
   - А что думает насчёт этого он?
   - Полагаю, хочет убить меня столь же сильно, как и я его.
   - Почему вы так уверены?
   - Видите ли, - посмотрел я ей в глаза смеющимся взором, - кое-кого я уже убил.
   - Выходит, это личное не только для вас? - улыбнулась Тансервилл.
   - Получается так, - согласился я.
   - Давайте уточним, - приложила руку к подбородку Селена, - он хочет вас именно убить, а не сразить в честном поединке?
   - Джело и честность, - засмеялся я в ответ.
   - Вот видите, вы сами понимаете в чём загвоздка. Джело заявится сюда в компании своих парней, не говоря уже о телохранителях Чино. Даже без последних с ним будут...
   - По меньшей мере трое - Фумо, Сетторе и Сирексо.
   - А они держатся вместе, - хитро прищурилась Тансервилл, - боюсь, вам придётся убить не одного, а минимум четверых.
   - А вы очень хотите, чтобы я убил не только Джело, но и всех охотников за демонами, что приедут с ним? - вкрадчиво поинтересовался я.
   - Я хочу? - игриво вскинула брови Тансервилл.
   - А разве нет?
   - Но признайтесь, вы с самого начала знали, что убьёте не только Джело, но и всех, кто станет на пути к нему. И ничуть не сомневались, что станут, обязательно станут, а значит кровопролитие неизбежно.
   - Маленькая поправка. Не станут на пути и не помешают, а присоединятся к Джело, чтобы убить меня. Чувствуете разницу?
   - Тем более. Разве таких негодяев можно оставить в живых.
   - Ни в коем разе, - засмеялся я, - особенно, когда об этом просит такая красивая и умная женщина. Но вот что подумает об этом капитан? - перевёл я взгляд на Колхаун.
   - Собирались воевать с отрядом Белого Волка в одиночку? - мрачно спросила она.
   - Лишь в самом худшем случае. Но вообще-то я крепко рассчитываю на людскую смекалку, злопамятность и мстительность.
   - Понятно, - слабо улыбнулась Кассия, - помните я говорила вам днём. Если у вас с Джело и в самом деле личное - он часто действовал по указанию Примо Сенаторе. И львиную долю заказов получал именно от него.
   - Другими словами, - внимательно посмотрел я на неё, - если я отпущу Чино с миром, то дам серьёзного маху и сваляю дурака?
   - Вам ведь нужна помощь против Джеральдо и его людей? Учтите, Уоргрейв очень ценен для Квинто Чино, и без боя он его всё равно не отдаст.
   - Итак, вы подсобите мне убить Джело и всех его ребят, - тут я с насмешкой посмотрел на Тансервилл, - а я в обмен помогу вам отправить на тот свет главу нашего Сената. Я ничего не упустил?
   - Личная охрана Примо Сенаторе, - напомнила Селена.
   - Ну, разумеется. Хотите знать моё мнение? Дезертир иного и не заслуживает. Вот только при таком раскладе нам предстоит перебить минимум дюжину, а то и два десятка отличных бойцов, а это задача не из лёгких. В свете вышесказанного - каков ваш уровень? - перевёл я взор на Колхаун.
   - Восемьдесят восемь пиратов в одиночку я, конечно, не одолею, - ехидно усмехнулась она в ответ, - а вы так хотите проверить моё мастерство?
   - Не откажусь, - признал я, - у вас тут нет неподалёку пещеры с бандой свирепых разбойников? По ночам головорезы на улицах не бесчинствуют?
   - Леариццо - тихий и мирный городок, - разочаровала меня Кассия, - хотите испытать меня, приходите утром в казарму и понаблюдайте за нашими тренировками. А если вы настаиваете - я скрещу оружие лично с вами. Кстати, это потому что я женщина?
   - Разумеется, - улыбнулся я, - к сожалению, ваше предложение - не совсем то. Ладно, я задам глупый вопрос. Убивали?
   - Да я же слабая и беззащитная женщина. Как вам такое в голову пришло?
   - Прекратите ваши пикировки, - вмешалась Тансервилл, - я отвечу на ваш вопрос, синьор Ломбард. Кое-кого Кассия зарубила прямо на моих глазах. Послушайте, если договоритесь с ней, получите не только её меч. Вас поддержит весь местный гарнизон, а капитан закроет глаза на все художества людей с развитой смекалкой и злой памятью, - многозначительно закончила она.
   - Весь гарнизон? Занятно. Это потому что наместник Флорезии склоняется к проварварской ориентации?
   - Если их вождя коронуют в Ремии и провозгласят кайзером, да, - спокойно подтвердила Колхаун.
   - А как же офицерская честь? - беззлобно рассмеялся я.
   - Вы хотите убить Джеральдо? - только и спросила Кассия.
   - Не меньше, чем вы Примо Сенаторе. Ладно, по рукам. Но учтите, в глазах людей я стану не столь явным коллаборационистом, как вы. Я ведь лицо не официальное.
   - Пусть вас это не волнует.
   - Измена - скользкий путь.
   - Ради смерти Чино, я предам Империю. И кого мне бояться - Земля Тексо далеко, а карлезианцы лишь обороняют свои земли. Аталанта пала, значит дни Джирезии сочтены. Очень скоро варвары выйдут к северной границе Флорезии, и мы признаем власть нового кайзера.
   - Что же, вы знаете вашего наместника гораздо лучше, чем я, так что спорить не стану. Итак, целый гарнизон на нашей стороне. Чудесно. Выходит, я не ошибся в моих догадках. Сенатор от Луэзии Ветурио Пойндекстер был вашим дядей?
   - Да, - глухо произнесла Кассия.
   - А его сын Энрико, соответственно, кузеном. То, что старого сенатора казнили по прямому приказу Примо Сенаторе общеизвестно - ему предъявили целый букет обвинений. Но вот зверское убийство Энрико - его ведь так и не раскрыли?
   - А кто мог так жестоко расправиться с человеком, как не Драконы Тьмы? - с ненавистью произнесла Колхаун.
   - Резонно.
   И наступило молчание. Неловкое, тягостное, неудобное. Такое возникает, когда всё уже сказано, и заключительные любезности бессмысленны и фальшивы. Все мы дружно поняли - больше говорить не о чем.
   - Пожалуй, мне пора, - наконец, выдавила из себя Кассия.
   - До встречи утром, - попрощался я с ней.
   - Я провожу тебя, - встала из-за стола Селена.
   Когда женщины вышли, я задумчиво посмотрел на всё ещё не откупоренную бутылку вина. Мы так и не выпили за наше партнёрство.
  
   Глава 7. Ночной разговор
  
   Казалось бы, две женщины есть, спи спокойно. Но нет, сон упрямо не шёл ко мне. Ночь, как и вечер, не принесла прохлады, лишь раздражение и беспокойство. Ни единого дуновения самого слабого ветерка - тяжёлая воздушная масса неподвижной глыбой нависла над городом, словно задумала задушить его. Лишь ритмичное стрекотание насекомых нарушало царящую за открытой дверью балкона почти мёртвую тишину.
   Тусклый холодный свет едва-едва освещал столешницу, на которой и стоял ночной светильник. Я так и не разделся - только снял жилетку и теперь в носках, брюках и рубашке неподвижно лежал на застеленной кровати, пристально изучая потолок. Странные, запутанные мысли одна за одной проплывали у меня в голове. Если бы порождённые ими образы и видения вдруг отразились на выбеленной поверхности - я бы не сильно удивился. Ночь, даже такая - пора чар и колдовства.
   Настойчивый стук в дверь прервал плавный хоровод размышлений.
   - Синьор Ломбард, я могу войти? - послышался из коридора голос Селены Тансервилл.
   - Да, - коротко ответил я.
   Дверь открылась и Тансервилл в коротком ночном халате впорхнула внутрь.
   - Тоже не спится? - поинтересовался я.
   - Синьор Ломбард, мне страшно, - голосом, в котором испуга не чувствовалось вовсе, обратилась ко мне Селена.
   - И кого же вы опасаетесь? - спокойно спросил я, - ваших дневных визитёров?
   - Они могут вернуться с подкреплением. Я боюсь спать внизу одна.
   - Полагаете, они не прислушались к моим словам? - задумчиво произнёс я, - успокойтесь, если они проникнут в дом, я их перебью.
   - Тогда можно я побуду пока у вас? - похоже, перешла к сути Тансервилл.
   - Как хотите, - пожал я плечами, - здесь двоим места хватит, - и я чуть сдвинулся к краю кровати.
   Бесшумно ступая босыми ногами, Селена приблизилась к постели и, забравшись на неё, встала на колени.
   - Как здесь душно, - заметила она.
   И развязав пояс, Тансервилл изящным движением распахнула халат.
   - А вы полны сюрпризов, синьорина Тансервилл, - сказал я, с интересом рассматривая шрам на её плоском животе, который шёл от груди чуть ли не до самого лона, - умелая работа. Разрешите?
   - Пожалуйста, - подползла ближе Селена.
   Коснувшись шрама у груди, я осторожно провёл указательным пальцем вдоль него почти до низа.
   - Это как-то связано с вашими страхами? - со сдержанным любопытством спросил я.
   - Именно так Редвид уладил наши разногласия, - ответила Тансервилл.
   - Редвид - это патрон Массимилиано и компании? - уточнил я.
   - В точку, - подтвердила Селена.
   - И откуда они?
   - Из Тампино. Редвид там большой человек.
   - И выбора у вас не было?
   - Увы. Слишком крупная сумма стояла на кону. Что поделать - я своих сил не рассчитала.
   "Ну что, знахарка, - сказал он мне, - лечишь других, исцели себя. Если получится - считай мы в расчёте". И меня оставили одну.
   - Занятный синьор, - усмехнулся я, - знаете, мне почему-то захотелось, чтобы он таки оказался идиотом и прибыл сюда со своими подручными.
   - Он обязательно приплывёт, - мягко взяла мою кисть Тансервилл.
   - Вы так хорошо его изучили? - не убрал я руки.
   - Он ведь был уверен, что я не излечусь, - повела мою руку вверх Селена.
   - Таким как он трудно смириться, что его провела женщина? - задержал я руку возле её пупка.
   - Невозможно, - поправила меня Тансервилл.
   - Выходит, его и подталкивать особо не нужно. А то у одного чиновника в порту родственник регулярно плавает в Тампино на собственном судне. Если бы он красочно описал местным жителям, как вы процветаете и открыто называете этого Редвида олухом, который прохлопал ушами... а если не секрет, сколько вы ему стоили? - очертил я круг возле Селениного пупка.
   - Секрет, - игриво ответила она, - но мысль ваша очень даже не дурна, тем более, что я прекрасно знаю этого родственника, а он - на короткой ноге с некоторыми не слишком щепетильными гражданами Тампино.
   - Я так и понял. Что же, если... хотя правильнее когда ваши старые знакомые появятся здесь, я буду не столь изощрённо-изобретательным, как этот тип с вами. И обязательно проверю пульс. Ведь, как вы тонко намекнули, наш бравый капитан с готовностью посмотрит сквозь пальцы на действия тех, кого отличает смекалка, злопамятность и мстительность, - и я слегка надавил на пупок.
   - Обещаете?
   - Я же не могу обмануть ту, которая относится ко мне со столь трогательной доверчивостью, хотя мы и знакомы меньше суток.
   - Надо же хоть кому-то доверять, - завладев моим пальцем, ещё раз надавила себе на живот Тансервилл.
   - Тоже дельная мысль, - согласился я, - говорите, знахарка. Это травы, порошки, настойки, в том числе и те, которые, по меткому выражению любителей словесности, расширяют сознание и дарят дивные грёзы?
   - Это вторжение в частную жизнь, - ещё раз надавила моим пальцем на свой живот Селена.
   - Надеюсь, всё-таки не они связывают вас с Колхаун.
   - Не думайте столь плохо о Кассии. Её интересует совсем иное.
   - Дайте-ка угадаю. Наш капитан столь ревностно отстаивает своё равенство с мужчинами на поле брани - как вы считаете, всё, что увеличивает её силу, выносливость и скорость пошло бы ей на пользу?
   - Вы всегда зрите в корень?
   - Но если ваши снадобья она использует в тренировочных боях - это уже некрасиво. Согласен, женщине, как существу от природы слабому, мы многое готовы простить, но иногда так хочется торжества справедливости. Это ведь её маленький секрет?
   - Наш маленький секрет, - снова поправила меня Тансервилл.
   - Я бы её дисквалифицировал годика на два, - мечтательно произнёс я.
   - Хоть на три, но только после того как...
   - Обеспечу работой надолго ваших могильщиков. Ладно, раз всё обговорено, давайте отдыхать. А то от вашей жары, у меня, видимо с непривычки, разболелась голова.
   ..................................................................................................................
   Что же, не все женские приёмы эффективны, когда к ним прибегает мужчина.
  
  
   Глава 8. Я проверяю мою новую партнёршу
  
   - Точно не будете завтракать, синьор Ломбард? - спросила меня перед уходом Тансервилл.
   - Я не голоден, - ответил я, - даже странно, вчера за ужином ел не много.
   - Насчёт пюре, томатов и фруктов согласна, - улыбнулась Селена, - но вот курицы вы четыре куска оприходовали.
   - Да? - удивился я, - а я и не заметил. Бывает. Наверное, увлёкся нашей беседой.
   Водится за мной такое. Прийти в гости на день рождения или другой праздник - сперва ведь подают холодные закуски - салаты, сыр, колбаска, ветчина. И все, как и положено, налегают на выпивку. А я почти не пью. Поэтому, когда выносят горячее - курицу, свинину, говядину - большинству уже не до неё, и львиная доля мяса достаётся мне. Все вокруг за жизнь беседуют, а я кусок за куском с блюда к себе на тарелку. Живём ведь один раз. Хищники - они все такие.
   Как я уже говорил, раннее утро - лучшая пора в Леариццо. Ночная духота исчезает, а дневная жара и зной ещё не вступили в свои права. Эти несколько часов на улицах царит нечто, отдалённо похожее на бодрящую свежесть и прохладу. Жители города это прекрасно знают, поэтому все важные дела стараются выполнить именно в это время. Моё как раз относилось к ним.
   Казарма городской стражи степенно возвышалась на центральной площади чуть ли не напротив резиденции префекта. Представляло оно собой двухэтажное каменное здание с внутренним плацем, проектировал и строил которое зодчий без малейших амбиций и честолюбивых мечтаний. Впрочем, и спустя рукава к своему долгу он не относился. Поэтому и веяло от неё серостью и унынием, но также надёжностью и основательностью в равной мере. С десяток стражников в полном боевом облачении уже стояли на внутреннем дворе, и их взволнованное поведение свидетельствовало, что сегодняшний день пройдёт не по обычному расписанию.
   - Я могу видеть капитана? - вежливо обратился я к ближайшему из них.
   - Боюсь, ей сейчас не до вас, синьор, - озабоченно ответил он.
   - Что-то стряслось? - с лёгким любопытством поинтересовался я.
   - Шайка беглых рабов напала на плантацию Джакомо Гриндейла, синьор Ломбард, - появилась на пороге одной из дверей, выходящих на плац, Колхаун, - младший сын Джакомо прискакал за помощью десять минут назад.
   - А вчера вы уверяли, что у вас всё тихо и мирно, - усмехнулся я.
   - Было, пока половину гарнизона не перебросили на север, - мрачно процедила Кассия, - этих мерзавцев прижали там, так кое-кто из них продрался к нам через леса и болота.
   - Отчаянные, видать, ребята, - рассмеялся я, - что же, нехорошо так говорить, но... помните наш вчерашний уговор?
   - Присоединитесь к нам, синьор Ломбард? - вскинула бровь Колхаун.
   - Именно. Лучшего случая и представить нельзя. Давайте же поспешим, пока не поздно.
   - Гриндейл, его старший сын и надсмотрщик заперлись в доме и отстреливаются, но долго они не продержатся. Правда, есть одна проблема - у нас лошадей не больше полудюжины.
   - Вот как? Тогда без меня тем более никак. Быстрее по коням.
   - В вашем наряде?
   - Согласен, для скачки он не самый подходящий. Прибегну к магии.
   И я в очередной раз растворился в воздухе. Появился я почти там же где и исчез, но уже не в золотистой жилетке, чёрных брюках и рубашке с закатанными рукавами, а в лёгком облегающем кольчужном доспехе вороненого металла с капюшоном и маской, закрывающей нижнюю часть лица, и золотистом сюрко, украшенном чёрными скорпионами.
   - Видел чудеса техники, но такого,- восхищённо присвистнул один из стражей.
   - Парни, нам нечего бояться! - молодецки гаркнула Кассия, - с нами воин, что в одиночку перебил почти сотню пиратов! Слоумен, Генкок, Кроссмен, поскачите со мной! Спенглер, поведёшь наш отряд! Тебе знаком кратчайший путь до плантации?
   - Да, капитан, - утвердительно кивнул Спенглер, судя по всему - гарнизонный следопыт.
   - Тогда вперёд!
   - Эти беглые - вне закона? - уточнил я на всякий случай, уже сидя в седле.
   - Считайте, что да, - небрежно бросила Колхаун, - убьём всех, никто протестовать не станет.
   К плантации Гриндейла неслись мы во весь опор. Впереди скакал Спенглер, за ним Кассия на крепкой рыжей лошади - в знакомом мне нагруднике, поножах, наручнях и открытом легионерском шлеме. За ней следовал я, а уже за мною - Слоумен, Генкок и Кроссмен, которые, как я надеялся, были лучшими бойцами, а не единственными, кто умел держаться в седле. Ветер дул в лицо, голову будоражили мысли о предстоящей схватке (впрочем, не сильно, дело ведь привычное), а я весь наш недолгий путь отчаянно боролся с почти непреодолимым искушением испустить громкий боевой клич "Хайя!!!". Лишь драматизм и серьёзность ситуации удерживали меня от этого мальчишества. Не знаю, хватило бы у меня воли и характера продержаться ещё пару минут, но на моё счастье громкий крик Спенглера пришёл мне на помощь.
   - Капитан, эти негодяи подожгли плантацию!
   И действительно, всего лишь в нескольких десятков ярдов впереди нас вовсю бушевало пламя. Горели поля индиго, пылали хозяйственные постройки и хижины рабов. Серо-чёрные столбы удушливого дыма почти вертикально поднимались в синее безоблачное небо.
   - Проклятье, неужели мы опоздали? - выругался позади меня кто-то из стражников.
   Одинокий выстрел магического артефакта, раздавшийся в самом центре пожара, как будто ответил ему.
   - Бой ещё идёт! Мы можем их спасти! - воодушевлённо воскликнула Кассия, - за мной!
   И пришпорив рыжего скакуна, она устремилась навстречу пламени. Все мы без промедления последовали за ней. Галопом проскакав сквозь огонь, наш маленький отряд выскочил к двухэтажному белому дому - единственному зданию, ещё не объятым пожаром. С дюжину полураздетых, кое-как вооружённых людей рассредоточилось на лужайке перед ним, укрываясь за деревьями и кустами, видимо не отваживаясь на последний штурм. Несколько мёртвых тел уже валялось на аккуратно подстриженной траве, объясняя причину подобной нерешительности. Из окна дома на втором этаже раздался ещё один выстрел.
   - Вам конец, ублюдки! - спрыгнула на землю Колхаун и, обнажив меч, бросилась на рабов.
   Этот манёвр объяснялся просто - её конь еле-еле держался на ногах. В бешеной скачке мы загнали наших лошадей. Нам осталось лишь последовать её примеру.
   Крик Кассии не остался без внимания. Двое ближайших к ней рабов бросились на неё, размахивая огромными тесаками. Их беспорядочные удары она искусно отразила щитом, на пару мгновений полностью завладев их вниманием. Я поспешил ей на помощь. В любимой мной манере. Исчез и появился уже прямо за спинами рабов, с клинком, которым рубил пиратов на "Вечерней звезде". Два быстрых, выверенных движения - и к трупам на земле присоединилась ещё парочка.
   - И что это было?! - возмущённо выпалила Кассия.
   - Тактика и комбинация, - довольно произнёс я.
   Просвистевшая стрела уложила насмерть ещё одного раба. Спенглер убедительно доказал, что, как и все следопыты, умеет обращаться с луком. Кроссмен, Генкок и Слоумен, обнажив клинки и прикрывшись щитами, присоединились к нам, готовые к бою.
   - Ваши - слева, мои - справа, - оценил я обстановку.
   Первым на моём пути встал здоровенный (ну как здоровенный - в лесах и болотах особо не поешь), высокий, рослый детина с двуручным топором. Успел он только замахнуться - я рубанул быстрее. Чётко, точно, уверенно. Тело раба забилось в конвульсиях, а я занялся его товарищами.
   Знаете, я не слишком трепетно отношусь к закону и правосудию, но неприкосновенность частной собственности для меня незыблемая ценность. Именно этот критерий отличает развитую цивилизацию от дикой и бескультурной орды. А я, как и все граждане Империи, хочу, чтобы меня относили к первой, а не последней.
   И всё же... Где-то в глубине души таится у меня необузданное желание иррационального разрушения и уничтожения. Традиций, обычаев, порядка, имущества сильных мира сего и столпов нашего общества. Положа руку на сердце, признайтесь, и вас иногда посещали заманчивые мечты ворваться толпой в чей-то роскошный особняк и, вооружившись чем-то потяжелее, начать крушить всё вокруг. Дорогую посуду, роскошную мебель, бесценные статуи и картины. Я бы лично с превеликим удовольствием раскурочил какое-нибудь пианино от известного маэстро. Врезать от всей души по клавишам, услышать их жалобный, предсмертный плач. А особенно греет при этом мысль, что тебе за эти художества ничего не будет, и даже наоборот - тебя провозгласят героем и спасителем. Безнаказанность творит с нами сущие чудеса.
   А ведь рабы, пусть и беглые, это ведь тоже чьё-то имущество. Дорогое, которое далеко не всем по карману. Теперь вы понимаете природу того наслаждения, которое я испытывал, перерубая моим противникам шеи, рассекая горло, насаживая их на мой клинок. Последнему я безупречным по исполнению ударом чисто снёс голову.
   Разобравшись со всеми, я окинул поле брани внимательным взором. Колхаун добивала последнего из рабов - ошеломив ударом щита, она насквозь пронзила его мечом. Ещё один валялся у её ног, а неподалёку - другой бедолага со стрелой в горле. Спенглер сделал дубль. Кроссмен, Генкок и Слоумен, похоже, сообразили на троих, жестоко изрубив попавшего им под горячую руку беднягу. Чистая победа.
   - Вижу, все живы и здоровы, - опустил я клинок.
   - Ну вы даёте, - в глазах Кассии одновременно читались восхищение и какая-та боязнь. Да, ведь она впервые воочию увидела меня в деле, - одному, вот так шутя, пятерых. Да ещё двух в начале. Насчёт нападения на "Вечернюю звезду" - беру все свои слова обратно.
   - Лестно слышать, - краем рта усмехнулся я, - поздравляю, теперь у нас равноправное партнёрство.
   - Капитан, я рад, что вы подоспели вовремя! - дверь дома распахнулась и на веранду, окружавшую его, вышел высокий, статный мужчина средних лет с магическим артефактом в руках. Судя по дорогому костюму и величественной осанке это и был хозяин плантации - Джакомо Гриндейл.
   - Никогда не видел такого боя! - к Гриндейлу на веранде присоединились ещё двое - юноша лет двадцати и крепкий мужчина в расцвете сил в грубоватой одежде и резкими чертами загорелого лица. У обоих за поясом также торчали магические артефакты, естественно, гораздо меньших размеров, чем у Джакомо.
   - Никто из ваших домочадцев не пострадал, синьор Гриндейл? - с тревогой спросила Кассия.
   - Хвала Святому Януарию, все живы - и жена, и дочь. Но если бы не ваша помощь...
   - Не стоит благодарности, синьор Гриндейл. Вижу вы держались молодцом, - указала Колхаун на несколько тел перед домом.
   - Может глаз у меня и не тот, что в молодости, но на пару метких выстрелов я ещё сподоблюсь. Неплохо стреляли, Спенглер, - поздравил плантатор нашего следопыта.
   - Надеюсь, мы не попортили вашу собственность, синьор Гриндейл? - вежливо обратился я к Джакомо.
   - О нет, нисколько, синьор. Это всё не мои рабы. Мои разбежались кто куда. Надеюсь, они всё-таки вернутся.
   - Боюсь это были первые ласточки, - указал я на трупы, - я бы посоветовал вам перебраться с семьёй в город, под защиту стен, да только этих стен я что-то так и не увидел.
   - Если Леариццо охраняют столь искусные воины, как вы, синьор, я охотно последую вашему совету, а на отсутствие стен не обращу никакого внимания.
   - А я, если честно, принял вас сначала за варварского риттера, - признался юноша, очевидно, старший сын плантатора, - ваши доспехи и одеяние так похожи на их броню.
   - Не хватает только высокого закрытого шлема с намётом, - ответил ему я, - но в целом, ваша правда - чем-то меня подкупает их скупая и суровая эстетика.
   - Ну, сражаться с таким ведром на голове, через которое почти ничего не видно - не самая удачная мысль, - поддержал наш разговор загорелый надсмотрщик.
   - Шлем защищает лицо от удара копья при конной сшибке, - пояснил я.
   - Наши катафракты прекрасно обходятся без них, - высказался Джакомо Гриндейл, - и это не мешало им выходить из схваток победителями.
   - На прошлой войне, синьор Гриндейл, - уточнил я, - а сейчас нашим всадникам, боюсь, похвастать нечем. Варварские риттеры сжимают кольцо вокруг Ремии и наступают от Аталанты на юг.
   - Если они покончат с бунтами рабов - мы уж как-то уживёмся с ними, - махнул рукой Гриндейл.
   - При условии, что их вождя провозгласит кайзером наш первосвященник, - озвучил я непременное требование.
   - Это дело решённое, - ещё раз обречённо махнул рукой плантатор.
   - По такому случаю они, чего доброго, провозгласят нашу, вернее ужу свою Империю, Священной,- пошутил я.
   В Леариццо мы вернулись уже после полудня. Гриндейл последовал моему совету, так что на обратном пути наш отряд исполнил роль вооружённого эскорта для его семьи и немногих оставшихся невольников и невольниц. Двигались мы медленно, впрочем, наши уставшие лошади и не выдержали бы быстрой скачки. Наступившая жара изрядно досаждала всем нам.
   Встречало нас чуть ли не полгорода. Восторг горожан был таким, словно мы перебили не мелкую шайку кое-как вооружённых беглых рабов, а разгромили наголову крупный, отлично оснащённый отряд варварского войска. Хотя, как я убедился, невольников-бунтарей на юге Флорезии ненавидели куда сильней, чем варварских риттеров. В свете этого, радость и воодушевление жителей становились вполне объяснимыми.
   - Когда будете сообщать префекту о бое не забудьте - слишком огромное число мятежных рабов не на шутку испугает его, - с абсолютной невозмутимостью на лице предупредил я Кассию.
   - Я - женщина, синьор Ломбард, вы не забыли, - смерила меня горделивым взглядом Колхаун.
   - У Селены, - доверительно сообщил я ей, - есть один очень общительный сосед. Синьор Тэттлер, уверен, вы его прекрасно знаете. Так что, думаю, не позднее нынешнего вечера, я пойму, что вы вложили в ваши слова.
   Лицо Колхаун залила лёгкая краска. Надув губы, она сердито посмотрела на меня.
   - Я не в ответе за то, что наплетут ему Спенглер и остальные, - наконец, нашлась она и достоинством отвернулась.
   Меня дружески приветствовали на всём пути до дома Тансервилл. Я чувствовал, что становлюсь местным героем.
  
   Глава 9. Первый разговор о прошлом
  
   - Расскажите что-нибудь о себе, синьор Ломбард, - чарующим голосом попросила Тансервилл.
   Мы сидели в гостиной. Полуденный зной очистил улицы Леариццо, загнав его обитателей в их дома, жилища и хижины. Селена ещё утром побывала в порту, где, как она призналась, имела весьма содержательную беседу с предприимчивым шурином начальника портовых чиновников. Надо признать, в отличие от нас мужчин, женщины, задумав что-то, не откладывают мстительные планы в долгий ящик, а решительно берут быка за рога. Неудивительно, что пребывала она в отличном настроении. А при нём, так и тянет на задушевный разговор.
   - А что вас интересует? - спросил я, задумчиво рассматривая её босые ноги. Я уже понял, что дома и в саду Тансервилл совершенно не признавала обуви, - так и быть, я благородно закрою глаза на то, что ваше прошлое вы бережёте как зеница око.
   - Женщину должна окружать тайна, - игриво улыбнулась Селена.
   - Вне всякого сомнения, - согласился я, - так что вы хотели услышать?
   - Вы говорили, что учились с Джело. Выходит, вы хорошо знали его?
   - Пять лет - достаточный срок, чтобы изучить человека,- ответил я, - но, во-первых, это было давно, а люди с возрастом меняются и далеко не в лучшую сторону, как в нашем случае. А во-вторых, мы не были особо близки. Понимаете, меня привлекала исключительно наука, а Джело уже тогда заигрывал с властью.
   - Поясните, - попросила Селена.
   - А что вы не поняли?
   - Я вот заметила, - хитро прищурилась Тансервилл, - вы никогда не называете себя охотником на демонов. Всегда представляетесь учёным-демонологом. Это принципиально для вас?
   - А вы не видите разницы?
   - Охотники тоже прекрасно знают повадки своей добычи.
   - Только добыча для них - лишь источник выгоды. Как и для убийц.
   - А учёные, когда препарируют заживо какую-нибудь... - начала Селена.
   - Исследуют то, что интересно им само по себе. И демоны - это не какие-нибудь земноводные. О Вселенных они знают куда больше нашего. Я бы даже сказал, что это они изучают людей. К счастью, этот процесс взаимен. Поэтому я и выбрал демонологию.
   - То есть?
   - Взаимность подразумевает контакт. Согласитесь, занятно пообщаться с разумным существом с несколько иной логикой и мировоззрением чем ваша. Для этого всего и нужно найти общие точки соприкосновения.
   - А если им это не интересно? - лёгкая улыбка заиграла на губах Тансервилл.
   - Да, рвать на куски и ломать кости куда как веселей, - усмехнулся я, - но вот если найти общие точки...
   - И как, у вас получилось? - заинтригованно произнесла Селена.
   - Это немного другая история, - бесстрастно ответил я, - когда-нибудь я обязательно расскажу её вам, ведь она напрямую связана с Джело. Но не будем отвлекаться. На чём я остановился? Ах да, Джело уже тогда искал подходы к сильным мира сего. С его умом и талантом, неудивительно, что он их нашёл.
   - И каким образом?
   - Вы даже не представляете, насколько точен ваш вопрос. Именно, каким образом? В то время демонология казалась чем-то абстрактным и отвлечённым, почти не связанным с суровой реальностью. Демонов считали персонажами древних мифов и сказаний, никто не верил, что они вдруг снова зачастят в наш мир. В наших услугах не нуждались ни власти, ни простые люди. А учитывая общий кризис, который охватил Империю - скажем, пока я учился в Академии, средств нашему факультету с каждым годом выделяли всё меньше и меньше.
   - А как же ваши навыки? - прищурилась Тансервилл.
   - Всё верно, - одобрительно кивнул я, - навыки. Год нашего выпуска вошёл в историю, благодаря одному событию. В последствие его назвали "Великой охотой".
   - Преследования магов? Гонения на волшебников и чародеев?
   - Убийства неугодных магов и чародеев, - поправил я Селену, - лояльных волшебников никто ни в чём не обвинял. Ведь и возглавил "Великую охоту" молодой сенатор Квинто Чино - сам искусный колдун и чернокнижник. С неё и началось его восхождение на самую вершину власти. А насчёт убийства. Преследовать, выслеживать и гнать магов способны многие - от толпы разгневанных обывателей до профессиональных следопытов, типа нашего Спенглера. А вот убить. Когда загнанный в угол волшебник показывает зубы - это страшно. Не у всякого нервы выдержат.
   - Но только не у Джело и его приятелей? - закончила мою мысль Тансервилл.
   - В самую точку. Он убедил ли Квинто, что лучше всего подходит для подобного дела или сам Чино вышел на него - науке это неизвестно. История скромно умалчивает о начале их взаимовыгодного и плодотворного союза. Но я бы поставил на Джело. Я всё-таки немного разбираюсь в его характере.
   - Как вы сами говорили, для охотников добыча - лишь источник выгоды. При таком подходе какая разница кого выслеживать, - обнажила ровные зубы в хитрой улыбке Селена.
   - Так что когда вслед за магами настала очередь сенаторов, на которых у Квинто был зуб, - хладнокровно продолжил я.
   - Это вы про старика Пойндекстера?
   - С Пойндекстером расправились в числе последних и почти исключительно с помощью закона. Квинто тогда был уже Примо Сенаторе и позволял себе поиграть в правосудие. А вот до этого...
   - А что насчёт вас? - невинным тоном поинтересовалась Селена.
   - А меня политика никогда не привлекала, во всяком случае в таком разрезе. Нет, почесать языком вместо работы - это святое, впрочем, вам - женщинам, всё равно не понять.
   - Ну куда нам. И всё-таки? - прищурила один глаз Тансервилл.
   - Я мечтал остаться в Академии, преподавать и двигать науку вперёд. И когда мой декан в приватном разговоре накануне выпускных экзаменов посоветовал мне поискать работу поприличней, я понял, что мои мечты и грёзы рассеялись как дым.
   - Но почему? - брови Селены изумлённо взметнулись вверх.
   - Потому что он сволочь и подлец, - решительно отрезал я.
   - Ну зачем вы так о вашем наставнике? - укоризненно покачала головой Тансервилл.
   - Козёл он, а не наставник, сейчас уже старый козёл, - сделал я необходимую поправку.
   - То есть на похороны его вы не придёте? - ехидно уточнила Селена.
   - Вот ему, а не мой визит на похороны, - сложил я известную фигуру из трёх пальцев, - пускай такие как Джело его в последний путь провожают.
   - Но возможно были веские причины, - не унималась Тансервилл.
   - Их я вам уже озвучил, - многозначительно произнёс я.
   - Ладно, - примирительно выставила руки Селена, - но ведь в том разговоре вы подобного себе не позволяли? - с иронией закончила она.
   - Впереди были выпускные экзамены, а я шёл на диплом с отличием, - рассмеялся я, - а диплом с отличием, даже при всей его бесполезности как в моём случае - это великая вещь. Приятно, знаете, в тоскливый, дождливый вечер в самый разгар сезонный депрессии любоваться им и рассуждать вслух: "Я мой долг выполнил и вот тому явное доказательство - прямо у меня в руках. А во всём, что произошло, виноваты эти подонки и ослы".
   - И как прошли экзамены?
   - Замечательно, просто замечательно. Вы же видели мой диплом. Не все вопросы сохранились в моей памяти, но один я помню до сих пор. "Родственные связи среди демонов". А практическим заданием...
   - Практическое задание?
   - А практическое задание мне досталось следующее. Отбить или увернуться от двух арбалетных стрел, выпущенных с десяти шагов.
   - И как вы справились?
   - Легко. Одну стрелу поймал рукой, а вторую схватил зубами налету. Да, всё так и было. Что это вы на меня так смотрите? - подозрительно закончил я.
   - Нет, нет, я ничего, - поспешила рассеять мои опасения Селена, - я верю. Для того, кто в одиночку расправился с сотней пиратов подобный трюк - плёвое дело. Я даже удивлена, зачем вам понадобился отряд Кассии, чтобы разогнать какую-то полусотню беглых невольников.
   - Поймите, Колхаун выполняет просьбу префекта, который не хочет пугать горожан, а главное - самому признать всю серьёзность нависшей опасности, - доверительно произнёс я, - поэтому и внесла в официальный отчёт столь смехотворное число. Её вынудили и фактически приказали. А на самом деле...
   - Я слышала, Джело и в Академии преподавал, - вернулась к Уоргрейву Тансервилл.
   - Вы удивлены? С такими связями наверху, - пожал я плечами.
   - А может, в этом и состоит суровая правда жизни? - задумалась Селена, - Академии нужны наставники, которым благоволят власти. А что принесли бы ей вы? Какой-нибудь инцидент с вырвавшимся на свободу демоном в результате очередного смелого опыта? Разорванные мышцы, раздробленные кости, скандал, одним словом.
   - Вот не надо, не надо про неудачные эксперименты, - охладил я её пыл, - не надо. У меня всегда всё под контролем. А то, что Джело преподавал в Академии. Это естественно. Ему нужна свежая кровь для его отряда. Тем более, когда древние мифы неожиданно вновь стали обыденной суетой. Но Джело всегда всё обращал в свою пользу и из всего извлекал выгоду. Если бы вы знали сколько золота ему принесли уничтоженные демоны. Впрочем, считать деньги в чужом кошельке - не самое подходящее занятие для образованного мужчины. А вы, наверное, полагаете, что его преподавательская карьера задела меня за живое? - с насмешкой посмотрел я в изумрудные смеющиеся глаза.
   - С чего вы взяли? - не отвела лукавого взора Тансервилл.
   - Что меня гложет чёрная зависть, а душу терзает чувство жестокой несправедливости? - продолжал я, - так вот, ничуть. Слишком разные представления у нас о преподавательском и научном долге. И я думаю, что мои вернее. Хотя за нашу науку, не скрою, мне немного обидно. Джело, как преподаватель, оказался так себе. Я бы сказал ниже среднего.
   - А вы не наговариваете?
   - Нисколько. У его учеников недостаточно быстрая реакция, да и тактическое мышление в бою несколько прямолинейно и примитивно. А всё потому, что не уважают классическую школу.
   - Откуда такая безаппеляционность и уверенность? - вскинула бровь Селена.
   - Я знаю, - беззлобно усмехнулся я.
   - Догадываюсь, как вы это выяснили, - очаровательная улыбка тронула губы Тансервилл, - как вы сказали тогда за ужином - личное не только с вашей стороны?
   - Что вы ещё хотели услышать о Джело? - спросил я.
   - Вообще-то, - снова улыбнулась Селена, - я затеяла наш разговор, чтобы побольше узнать о вас.
   - То есть, что произошло после того, как ректор торжественно вручил мне диплом, а я принял его с любезной улыбкой на устах?
   - Нашли работу поприличней? - с нескрываемым любопытством спросила Тансервилл.
   Ответить я не успел. Громкий стук в дверь нарушил наше уединение.
   - Синьорина Тансервилл, можно к вам? - раздался снаружи почтительный женский голос.
   - Клиентки, - вздохнула Селена, - работа есть работа. Только не говорите, что нас прервали на самом интересном месте.
   - Это не мне решать, - сказал я, - ладно, продолжим нашу беседу в следующий раз. Занимайтесь посетительницами, а я к себе наверх.
   Не скажу точно, из-за разговора или нет, но оказавшись в комнате, я достал мой диплом в дорогой красной коже и, раскрыв его, некоторое время внимательно изучал все записи в нём. Впервые за несколько лет величественное здание Академии вновь предстало перед моим внутренним взором. Ремия. Я с наслаждением предался мечтам, как варварские риттеры врываются в её аудитории и залы, как выволакивают наружу моего декана и вздёргивают его на ближайшем дереве или столбе. Нехорошо так думать, очень нехорошо, совершенно неблагородно и некрасиво. Но я думал и мысли эти доставили мне несказанное удовольствие. Я ещё несколько мгновений полюбовался на тщательно выведенные изящным почерком письмена. Затем негромко произнёс
   - Ну не мерзавцы, а? - и захлопнул диплом.
  
   Глава10. Новые знакомые.
  
   Ночи Леариццо не дарят спокойных и радостных сновидений. Неудивительно, что итогом моих воспоминаний о годах, проведённых в Академии, стал совершенно безумный кошмар. Мне снилось, что я читаю лекцию на тему "Введение в демонологию" в аудитории, которая, как это обычно и бывает во снах, совершенно не походила на аудитории в реальном мире. Стены её были обиты чёрной тканью, а сама она имела сферическую форму. Её стены, пол и потолок плавно перетекали друг в друга, не позволяя взгляду чётно отделить одно от другого. Никаких углов, граней и рёбер. Моё сознание как бы раздвоилось. Одна её часть прекрасно понимала, что моя лекция не имеет ничего общего ни с самой демонологией, ни с введением в неё, а представляет собой несусветную чушь. Зато вторая ободряюще шептала, что всё в полном порядке и волноваться решительно не о чем. Мои студенты же, пристально изучая меня огромными холодными немигающими глазами, шумно дышали, то раскрывая, то закрывая рты под клювообразной губой, и, слабо шевеля гибкими щупальцами, дружно посылали мне мысленный сигнал: "Профессор, почему вы без брюк"?
   Наверное, нет ни одного мужчины, который хотя бы раз в жизни не оказывался бы во сне без брюк в общественном месте. Не знаю, как это объяснить, что за часть нашего сознания или подсознания отвечает за это безобразие, но суровой правды не скроешь. В одних снах это вообще не объясняют никак, вы просто неожиданно обнаруживаете себя посреди шумной и многолюдной компании в таком неприличном виде, в других вы, как правило, ужасно торопитесь на какую-то встречу и, боясь опоздать, считаете, что прекрасно обойдётесь без брюк и тратить время на их надевание - непозволительная роскошь. В третьих вы твёрдо уверены, что брюки на вас были, вы даже отлично помните их цвет и фасон, но только вы на мгновение отвернулись и пожалуйста - ваши брюки испарились словно по волшебству. Мой случай, кажется, относился к третьему варианту.
   Естественно, что сон этот никакой бодрости мне не принёс. Встал я в препротивном настроении и совершенно разбитый. Селены дома уже не было - она ушла в город по каким-то личным делам. Впрочем, моё одиночество длилось недолго - бежевый дом снова навестил синьор Тэттлер, который так и сгорал от нетерпения поделиться очередной историей, услышанной им в "Приюте моряка".
   На этот раз речь шла о гигантском кашалоте-альбиносе, якобы потопившем китобойный сейнер чуть ли не со всей его командой. По клятвенным заверениям Тэттлера он сперва разнёс в щепки все спущенные на воду вельботы, в которых находились гарпунщики, а уж потом, разогнавшись как следует, с такой чудовищной силой врезался в китобойное судно, что протаранил его насквозь. Корабль, не выдержав столь варварского обращения с собой, быстро пошёл на дно, что позволило вконец обезумевшему кашалоту гоняться за каждым членом несчастной команды по отдельности, ломая им кости могучим ударом хвоста и перемалывая огромной пастью.
   - Из всего экипажа, - вдохновенно вещал Тэттлер, - спасся всего один человек. И знаете благодаря чему? Бьюсь об заклад, вы ни за что не догадаетесь.
   - Неужели эта штука настолько сильнее обыкновенного спасательного круга, жилета или куска мачты? - заинтригованно спросил я.
   - В этой штуке, как вы выразились, - вся соль истории. Ладно, не буду вас томить, всё равно все ваши попытки отгадать обречены на неудачу. Это, - торжествующе продолжил он, - гроб!
   - Для человека? - недоверчиво посмотрел я на Тэттлера.
   - Ну а для кого же ещё? - недоумённо воззрился он на меня, - для кошки, собаки или певчей птички нашему герою уж точно не подошёл бы.
   И Тэттлер громко расхохотался над своей остротой.
   - Как предусмотрительно, - задумчиво произнёс я, - главное, чтобы его не в "Нимфе" изготовили, а то она кисть не даёт.
   - Знаете что, - сердито уставился на меня Тэттлер.
   - Но в любом случае наш счастливчик получил право крикнуть во всю силу лёгких этому буйному альбиносу: "В гробу я тебя видал"! - продолжил я мои размышления, - надеюсь, он не упустил такой соблазнительной возможности?
   - Вот в который раз убеждаюсь, что общение с синьориной Тансервилл не всегда приводит к благу, - сокрушённо покачал головой Тэттлер, - а я, между прочим, рассказал вам эту историю, чтобы вы, как учёный-демонолог, проконсультировали меня и разрешили наши сомнения.
   - Кого вы подразумеваете под нами? - спросил я.
   - Мы - это завсегдатаи "Приюта моряка", - пояснил Тэттлер, - и у нас в ходе обсуждения этой захватывающей истории родилась версия, что этот кашалот-альбинос одержим могущественным демоном. Скажите, теоретически такое возможно?
   - Теоретически? - придал я лицу серьёзное выражение, - вполне. Я лично встречался с демоном, который вселился в обитателя водных глубин. Правда, он не страдал гигантоманией, поэтому золотая рыбка в моём аквариуме его вполне устроила. Вы бы видели её горящие глаза, когда я подходил, чтобы покормить её. А как она хватала корм, - и я несколько раз быстро сжал мою кисть.
   - Опять вы за своё! И всё же вы подтверждаете, что чисто теоретически...
   - Если ваша история не лжёт насчёт столь невероятной мстительности и злости кашалота - он у вас и вельботы разбил, и корабль на дно пустил, и за людьми гонялся, чуть ли, не за каждым лично - то вероятность того, что он одержим демоном очень велика, - высказал я моё компетентное мнение. - В этом случае ваши китобои совершили огромную глупость, что атаковали его без соответствующего специалиста на борту. Охота на кашалота - само по себе рисковое занятие, а если это ещё и демон - тут вообще без малейших шансов.
   - Говорят, этот кашалот может объявиться в наших водах, - доверительно сообщил мне Тэттлер.
   - Если он будет досаждать славным посетителям "Приюта моряка", даю вам слово, лично его загарпуню, - успокоительно похлопал я по плечу Тэттлера.
   - Кого вы загарпуните, синьор Ломбард? - раздался заинтересованный голос Тансервилл.
   Селена вернулась из города не одна, её сопровождали двое незнакомых мужчин. Первый из них - высокий стройный зеленоглазый брюнет с замысловатой изысканной причёской в одежде явно предпочитал тот же стиль, что и я. Те же чёрные брюки, чёрная рубашка, чёрные туфли. Вот только его тёмно-красная жилетка была несколько иного покроя. Одеяние же второго спутника Тансервилл - плотного широкоплечего крепыша с насмешливыми карими глазами и волевым мужественным подбородком - весьма удачно гармонировало по цвету с его огненно-рыжей шевелюрой.
   - Кашалота-альбиноса, что угрожает покою заядлых завсегдатаев "Приюта моряка", - охотно пояснил я, - почтенные синьоры опасаются, что на них всех гробов не хватит.
   - Синьор Тэттлер, - укоризненно произнесла Селена, - это уже переходит все границы.
   - Белый кашалот? - вступил в разговор рыжий крепыш, - это что-то новенькое. Доводилось мне слышать о белой акуле, которую злобные конкуренты из года в год выпускали возле небольшого курортного городка. В итоге, они перегнули палку, и Святой Януарий сыграл с ними злую шутку. Акула, вместо того чтобы отпугивать отдыхающих, стала местной достопримечательностью, поглазеть на которую съезжались зеваки со всех провинций Империи. Для городка она превратилась в настоящее золотое дно. Теперь там специально сбрасывают с корабля какого-нибудь беднягу-раба, предварительно оцарапав его до крови, чтобы зрители насладились душераздирающим зрелищем. Любители острых ощущений никогда не переведутся.
   - Белая акула не потопит китобойный сейнер, синьор, - пожал я плечами, - наши парни на такие мелочи не размениваются. Им подавай по-настоящему крупную рыбу.
   - Мало вам Кукуцаполя, - обречённо вздохнула Тансервилл, - кого ещё пустил на дно ваш кашалот?
   - Альбинос-кашалот? - вскинул бровь брюнет в красной жилетке, - я слышал по пути сюда одну историю. Будто неподалёку от здешних вод некоторое время назад произошла схватка между стаей орок и стадом кашалотов. Так вот, по словам рассказчика, в ней участвовал и белый кашалот. Он смертельно ранил самку-орку, а затем у неё случился выкидыш - она оказалась на последнем сроке беременности. Несчастная умирала несколько часов и всё это время вокруг неё кружил её самец. После её смерти он плавал на месте прошедшей схватки ещё сутки. Звуки, которые он издавал при этом, леденили душу самым отчаянным морякам.
   - Говорите возле Леариццо? - переспросил я, - орка-самец?
   - Вот именно, - подтвердил брюнет.
   - Выходит, я тогда не ошибся, - задумчиво произнёс я, - поздравляю вас, синьор Тэттлер, судя по всему, ваш альбинос и в самом деле существует. И кое-кто решил пересечься с ним ещё разок.
   - Хотите сказать, одинокий орка, что плавает неподалёку, поджидает кашалота, чтобы отомстить ему?
   - Похоже на то.
   - Но кашалот значительно больше орки, - резонно заметил Тэттлер, - какие у последнего шансы свершить свою месть?
   - Уверяю вас, синьор Тэттлер, - отмахнулся я, - если они оба - демоны - размер и вес не имеют никакого значения.
   - Святой Януарий, что же нас ждёт? - потрясённо выдохнул Тэттлер.
   - Не волнуйтесь, ничего страшней, чем ожидаемое пришествие варваров, - "успокоил" его я.
   - Синьор Тэттлер, - обратилась к своему соседу Селена, - полагаю, вы в достаточной мере напугали моих гостей. Так что я попрошу вас...
   - Я напугал? - попробовал выразить протест Тэттлер.
   - Синьор Тэттлер, не упустите возможности, вы окажетесь в центре внимания. В "Приюте моряка", наверняка ещё не курсе истории, что поведал нам уважаемый синьор, - кивнул я на брюнета, - равно как и насчёт выводов, к которым мы пришли, выслушав её.
   - И то верно, - согласился со мной Тэттлер, - до свидания, синьоры. Моё почтение синьорина Тансервилл.
   - Наконец-то мы одни, - облегчённо вздохнула Селена, когда за ним закрылась дверь.
   - Представите меня вашим знакомым? - с безукоризненной вежливостью спросил я.
   - Конечно,- ответила Тансервилл, - ведь ради этого я и пригласила синьоров.
   - Даже так, - улыбнулся я, - заинтриговали. И чем я могу быть вам полезен, синьоры?
   - Скажем так, синьор Ломбард, - мимолётная усмешка промелькнула на тонких губах брюнета, - мы все окажем друг другу неоценимую услугу. Синьорина Тансервилл поведала нам о целях вашего визита в этот городок, и, какая удача, они во многом совпадают с нашими.
   - Вы намекаете на равноправное партнёрство? - уточнил я.
   - Вот именно, - кивнул брюнет.
   - Только вот незадача, - усмехнулся я, - мы пока не в равных условиях. И это целиком ваша вина, Селена.
   - Прошу прощения, синьор, - рассмеялся рыжеволосый, - и прошу простить нашу очаровательную хозяйку. Мы слишком резво перешли к сути нашего визита. Позвольте представиться - Ренцо Ринггольд - охотник за беглыми рабами и лучший стрелок из арбалета от Земли Тексо до Флорезии. Мои приятели зовут меня Ночным Волком. Волком, потому что у нас обоих потрясающие нюх на добычу и упорство, когда мы преследуем её. А Ночным - так моё прозвище звучит таинственней и романтичней. Сейчас работаю на власти Алвезии, поэтому и сопровождаю этого синьора, - кивнул он в сторону брюнета.
   - Меня зовут Эрмано Тимотео, - в свою очередь представился брюнет.
   - Алвезианский маг? - пристально посмотрел я в его тёмно-зелёные глаза, - магистр?
   - А вы разбираетесь в людях и их талантах, синьор Ломбард, - усмехнулся Эрмано Тимотео.
   - Дайте угадаю, вы один из любителей гекатомб? Горячий сторонник чудодейственных свойств магии смерти?
   - Суровые времена требуют суровых действий, синьор Ломбард, - невозмутимо ответил маг, - а человеческая энергия - источник невообразимой мощи. Грех игнорировать такой, когда варвары рвут Империю на части. И пока ни один из их риттеров границы Алвезии не пересёк.
   - Рад, что у вас есть что записать себе в плюс, - беззлобно улыбнулся я, - теперь, когда мы в более-менее равном положении, вернёмся к нашему разговору. Что вы мне предложите, и чем помогу вам я?
   - Синьорина Тансервилл сказала, что вы хотите убить Джеральдо Уоргрейва, его парней, а также того, кого они сопровождают и охраняют.
   - Ах вот оно что, - понимающе усмехнулся я, - я слышал, что вы не очень и ладите с Примо Сенаторе.
   - Это не великий секрет, - раздвинул в хищной усмешке тонкие губы Эрмано Тимотео, - и раз вы в курсе нашей взаимной неприязни, перейду к самому главному. Мы поможем вам убить всех, кого вы наметили лишить жизни, но при одном условии. Мы заберём пару вещиц из тех, что прихватил с собой из Ремии Квинто Чино.
   - Пара вещиц - определение весьма расплывчатое, - насмешливо произнёс я.
   - Вас что-то смущает? - вскинул бровь алвезианец.
   - Хорошо, - примирительно улыбнулся я, - сделаю вид, что понятия не имею ни о Чёрной Книге, ни об Амулете Джиове. Равно как и о том, что Примо Сенаторе решил переправить их в Новые Земли.
   - Весьма разумное решение, синьор Ломбард, - вежливость в голосе Эрмано Тимотео очень гармонично слилась со скрытой угрозой, - знания лишь умножают скорбь и печаль.
   - Хочу просто предупредить, - с лёгкой иронией произнёс я, - как учёный-демонолог. Магия и смерть привлекают демонов также сильно, как запах крови голодного хищника. Считайте это бесплатным советом.
   - Полагаете, никто кроме вас не укротит этих тварей? - в голосе мага прозвучал завуалированный вызов.
   - Как и всякий профессионал, не выношу любителей и дилетантов, - с сожалением развёл я руками.
   - В любом случае это уже наша забота, - примирительно ответил алвезианец, - а вы тихо и мирно убейте ваших врагов и постойте в сторонке. Договорились?
   - Как вам угодно, - невозмутимо пожал я плечами, - только не говорите потом, что я вас не предупреждал. Надеюсь, с последствиями разбираться не мне.
   - Если вас это так тревожит, - саркастически ухмыльнулся маг, - оставьте вашу визитную карточку. Обещаю, если что пойдёт не так, мы позовём именно вас.
   - Обожаю работать с партнёрами, у которых развито чувство юмора, - засмеялся я.
   - У меня есть ещё одна просьба, синьор Ломбард, - обратился ко мне Ринггольд,- личного характера. У вас вражда с Белым Волком. А у меня свои счёты с одним из его парней. Он, конечно, встанет у вас на пути, но, прошу, оставьте его мне.
   - И кто этот тип? - прищурился я.
   - Вам он наверняка знаком под прозвищем Сирексо, - осклабился Ринггольд, - но, когда он был рабом, у него было другая кличка - Оцелот.
   - Дайте угадаю, когда он дал дёру от хозяина, вам заплатили за его поимку, но он успешно обвёл вас вокруг пальца? Сильно подмочил вашу репутацию?
   - Мой престиж, не скрою, несколько пострадал, но дело тут не в амбициях и тщеславии. Оцелот при побеге убил несколько моих товарищей. Думаю, самое время поквитаться за их смерть.
   - Джело принимает в отряд беглых рабов, которые чувствуют себя там как сыр в масле, в то время как честные, свободные граждане Империи еле-еле сводят концы с концами, - оскалился я, - совершенно непростительно. Что же, синьор Ринггольд, вы задумали благородное дело, и я рад, что вы обратились ко мне. Всегда готов восстановить справедливость. Сирексо, правда, давно уже получил вольную, но сути это не меняет, верно?
   - Учитывая высоких покровителей Джеральдо, это неудивительно. Я тоже доволен, что вы откликнулись на мою скромную просьбу, - ухмыльнулся Ринггольд.
   - И всё же, синьоры, - продолжил я, - несмотря на то, что мы пришли к пониманию, остался один вопрос. Видите ли, Эрмано, - обратился я к магу, - я тут недавно рассказывал синьорине Тансервилл с чего начал карьеру Уоргрейв. А с тех пор прошло много лет, и его мастерство стало почти совершенным.
   - Кому как не нам, синьор Ломбард, знать с чего начал свой путь Джеральдо, - понимающе усмехнулся Эрмано Тимотео, - вот как раз поэтому сюда прислали именно меня. Ну и синьор Ринггольд увязался за мной за компанию.
   - Намёк понял, - кивнул я, - но видите ли какая штука, синьор. Я искренне верю в человечество, верю людям, нисколько не сомневаюсь в их честности и порядочности. Но исключительно тем, с кем не иду на дело или, как любят выражаться стрелки-следопыты Земли Тексо, в разведку. А вот в противном случае мою душу сразу же начинает грызть ужасный червь сомнения и настолько сильно, что я даже забываю о жуткой жабе, которая давит меня почти каждый день. Но выход из этой ситуации есть.
   - И какой же? - спросил алвезианец.
   - В Леариццо из Тампино очень скоро приплывёт один весьма неприятный тип. Приплывёт не один, я почти уверен, что его будет сопровождать солидный отряд отъявленных головорезов. Самое неприятное, он способен помешать нашим планам, синьоры.
   - Каким же образом? - поинтересовался Ринггольд.
   - Есть сведения, что не просто так он сюда прибудет, - не моргнув глазом соврал я, - а чтобы помочь Примо Сенаторе и его спутникам беспрепятственно отплыть в Новые Земли. Квинто даже сейчас без труда оплатит подобную услугу.
   - Сведения надёжные? - коротко бросил Эрмано Тимотео.
   - Надёжней некуда, - со всей серьёзностью ответил я, - этот источник нас никогда не подводил.
   - Что за тип? - задал вопрос Ринггольд.
   - Некий Редвид.
   - Редвид Фероче? Король преступного мира Тампино и всего севера Флорезии, - присвистнул Ринггольд, - я слышал о нём. Превосходный фехтовальщик и неплохой стратег, в смысле, котелок у него варит, будь здоров. Хотя, говорят, с прибабахом мужик, иногда такое учудит, что даже у видавших виды глаза на лоб лезут. Предупреждаю вас, синьоры, он сюда не простых головорезов привезёт. На него работают и бывшие легионеры, и маги, и даже ваши коллеги, синьор Ломбард.
   - Синьор Ринггольд, тут вы не правы, - покачал головой я, - тех, кого вы называете моими коллегами, я таковыми не считаю. Но вижу вы много знаете о нашем визитёре. Откуда, если не секрет?
   - Не подумайте ничего дурного, синьор Ломбард. Я с ним не работал. Я чту закон и от таких типов всегда держусь подальше. Но у него серьёзные связи на рынке рабов в Тампино, поговаривают, он даже в доле, так что местные ребята кое о чём со мной поделились насчёт его скромной персоны. Некоторое время назад он подмял под себя всю наркоторговлю на севере Флорезии, вышел на рынок с новым зельем, благодаря которому слава о Тампино разнеслась по всей Империи. Потом, правда, что-то у него не срослось, в общем мутная история, но песенку "Демон прибыл во Флорезию" на улицах Тампино распевают до сих пор.
   - Что за песня? - с интересом спросил я.
   - Я не поэт, рифмы запоминаю плохо. Но смысл её таков. Дескать демон прибывает во Флорезию, узнав, что здесь можно приобрести самый лучший порошок на свете. Он подваливает к местному торчку и забивает с ним пари - послушай, приятель, давай поспорим на твоё тело и душу, что мой порошок лучше твоего. А торчок ему отвечает: чувак, меня зовут Джованни, и вот что я тебе скажу - лучше нашей дури ты не найдёшь нигде. Давай, попробуем сперва твой. Демон достаёт свою белую как снег "Золотую коку" высшего сорта, тройной очистки, насыпает пару дорожек, и они вдвоём вдыхают её в обе ноздри. Тут надо сделать пару-тройку очень глубоких вдохов через нос и хорошенько прочихаться. Чувак, говорит ему Джованни, твоя дурь и в самом деле - ништяк, но вот мы сейчас попробуем нашего кустаря и самосада, и ты поймёшь, что такое настоящий улёт. И он угощает демона - "Тётка влезла на забор", "Пёс за задницу куснул", "Цыпа клюнула в яйцо" - местные ещё те оригиналы. Понятное дело, мозг вытекает через уши, глаза вылезают из орбит, в общем, демон понимает, что пари он продул. И местный торчок говорит ему напоследок: чувак, будет ещё классная дурь - подваливай, но учти - наша всё равно будет круче.
   - Я хочу услышать это в стихах и под музыку, - решительно заявил я, - нет, наркоторговля и наркозависимость - это ужасно, просто ужасно. Сломанные жизни, разрушенные семьи, море страданий и слёз. Но, дайте-ка я попробую: "Демон приехал в Тампино. Он искал первосортную дурь...".
   - Синьор Ломбард, - очень вежливым голосом охладила мой творческий пыл Тансервилл, - вернёмся к прибытию Редвида в Леариццо.
   - Всё просто, синьоры, - сказал я, - к тому моменту, когда Примо Сенаторе прибудет в Леариццо, Редвид должен быть мёртв. Так что навестим его и, не мудрствуя лукаво, отправим на тот свет. И вот в этой схватке мы посмотрим, кто чего стоит. Я оценю ваш уровень, а вы - мой.
   - Последнее бы очень не помешало, - усмехнулся Эрмано Тимотео, - о ваших подвигах тут такие чудеса рассказывают. Я, разумеется, как опытный рыболов всё делю на три, но всё равно выходит уж очень круто. Между прочим, местная стража нам не помешает?
   - Местная стража закроет глаза на все наши выходки, - успокоил его я, - и даже разведает для нас расположение сил неприятеля.
   - Даже так? Превосходно. Что же, когда Редвид появится в Леариццо, дайте знать. А пока разрешите откланяться. Полагаю, мы достигли предварительной договорённости?
   - Вне всякого сомнения, - дипломатично улыбнулся я, - у нас каждый боец на счету. До встречи, синьоры.
   ....................................................................................................................
   - Я даже не подозревала, что этот негодяй связался с Примо Сенаторе, - в глазах Селены загорелся лукавый огонёк.
   - И я до сего дня не подозревал, - честно признался я, - и Примо Сенаторе, уверен, ни сном, ни духом, и сам Редвид без малейшего понятия. Но что это меняет?
   - Ровным счётом ничего, - согласилась Селена,- жду не дождусь, когда он перестанет дышать. То, что он со мной сотворил - хуже изнасилования.
   - Изнасилования? - изумился я.
   - Видите ли, - подсела ко мне Тансервилл, - как вы уже поняли, у меня живот, особенно, чуть ниже пупка, очень чувствительная зона. Теперь представляете, что я ощущала, когда этот выродок...
   - Не продолжайте, - остановил её я, - не сомневайтесь, в своё время я это обязательно учту.
  
   Глава 11. Второй разговор о прошлом
  
   - И куда же вы направились, получив вожделенный диплом с отличием?
   Когда в скором будущем грядут важные события и ожидают суровые испытания, скучное и суетное настоящее кажется мелким и ничтожным. Оно не привлекает ваше внимание, и вы неизбежно обращаетесь к давнему прошлому. Это тем более занимательней, если прошлое- чужое. А женщины, в отличие от мужчин, очень настойчивы и последовательны. Они всегда всё доводят до конца.
   - В небольшой город, где жили моя бабушка и дедушка. Я вам говорил, что мой дедушка был стрелком-следопытом Земли Тексо? - уточнил я.
   - Об этом уже весь Леариццо знает, - улыбнулась Селена.
   - Да? Я бы мог многое вам о нём рассказать.
   - Я вообще-то хотела послушать о вас, - снова заиграла улыбка на губах Тансервилл.
   - И всё-таки, думаю, несколько событий из его жизни вас заинтересуют. В конце концов, меня назвали в его честь.
   - Ну, если только пару событий, - прищурилась Селена.
   - Первое и, пожалуй, одно из самых драматичных произошло с ним в ранней юности. Он угодил в тюрьму, где целый год просидел в одиночной камере, ожидая допроса. К счастью допросить его никто так и не удосужился.
   - А вы умеете заинтриговать, - признала Тансервилл.
   - Он работал учителем в поселковой школе и по долгу службы присутствовал на каком-то докладе, в котором освещали политическую обстановку в одном из северных княжеств. Там шла междоусобная война, и Империя посылала туда якобы добровольцев в помощь союзной нам партии. В пику варварам, которые держали сторону её противников. И чем-то тот доклад дедушке то ли не понравился, то ли показался странным и сомнительным, и он с юношеским пылом и задором принялся задавать докладчику очень неудобные для того вопросы. Настолько неудобные и неприятные, что докладчик вместо внятных ответов взял и написал на дедушку донос.
   - Что я слышу! - в изумлении воскликнула Селена, - в Земле Тексо пишут доносы?
   - Да, - сокрушённо кивнул я, - доносы пишут и в Земле Тексо. И по этому доносу дедушку, как я уже говорил, заточили в тюрьму. Но так как вся эта история происходила на самой окраине Империи, а работы судебным следователям хватало с головой - как вы понимаете, этот донос был далеко не единственным - о дедушке успешно забыли на целый год. А за это время в руководстве судебной системы и службе охраны порядка произошли существеннейшие изменения и переустановки. Внезапно выяснилось, что возглавляли их скрытые враги Империи и народа, и действовали они им не во благо, а наоборот - во вред. С разоблачёнными врагами разобрались - быстро, жёстко, сурово, а некоторые дела, которые те открыли и вели, но не успели завершить или завершили, но оставили возможность кое-что исправить, пересмотрели и проверили на предмет соблюдения законности. В число таких дел попало и обвинение против дедушки.
   - А в чём его вообще обвиняли? - спросила Тансервилл.
   - В антиимперской деятельности, - коротко пояснил я, - от десяти лет до смертной казни.
   - Однако, - промолвила Селена.
   - Так вот, когда новые судебные следователи повторно изучали дело дедушки, в их голове родилась блестящая идея. Состояла же она в том, что доносчик-докладчик являлся куда более крупной рыбой чем дедушка, которому тогда было то ли восемнадцать, то ли девятнадцать лет. Хотя нет, арестовали его в восемнадцать. Одним словом, не исключаю, что только благодаря этой светлой мысли, я сейчас сижу перед вами.
   - Но суд таки состоялся?
   - А как же. Конечно, состоялся. Дедушку оправдали по всем пунктам и даже сохранили за ним жалованье за вест срок, что он сидел в тюрьме. Ну а докладчику не повезло. Но это уже совсем другая история, и её детали мне не ведомы.
   - И что потом?
   - А потом дедушку призвали в армию. В воздухе пахло войной, а Земля Тексо всегда поставляла Империи прекрасных воинов и отменных стрелков. Ну, вы меня понимаете?
   - Безусловно.
   - В армии дедушку, как учителя, то есть человека образованного и начитанного, сразу же определили в школу младших командиров. А через год, в числе десяти лучших слушателей школы, направили в настоящее офицерское училище.
   - Так он был лучшим?
   - Да, отличная учёба - наша наследственная черта. А в то время умными и способными не разбрасывались и не относились с такой насмешливой иронией как сейчас. Приятель, у тебя диплом с отличием? Тогда слушай - вали лесом и беги по холодку - это туда.
   - Какие времена, такие и нравы, - пожала плечами Тансервилл.
   - Или, как говорят философы-материалисты, бытие определяет сознание. В стенах училища дедушка и встретил знаменитое вторжение варваров. Кампания сложилась для Империи крайне неудачно. Легионы, прикрывавшие северную границу, потерпели несколько сокрушительных поражений и в беспорядке откатывались к Ремии. Тактика варваров оказалась более совершенной, искусной и современной. Их главным козырем стала тяжёлая кавалерия риттеров. В битвах риттеры сперва громили наши немногочисленные конные части, а затем атаковали пехоту с флангов и заходили в тыл. Благодаря такому, по большому счёту бесхитростному манёвру, варвары и выиграли первые два сражения. А потом консул, которого все считали опытным и грамотным полководцем, завёл армию в засаду, искусно устроенную варварами. Походную колонну легионеров зажали в узкой долине между грядой холмов, с которых по ней и ударили на полном скаку риттеры, и берегом большого озера. Войско Империи даже не развернуло боевые порядки - его рассекли на части и почти полностью уничтожили за несколько часов. Погиб и сам консул. Вот что значит идти без разведки. Чтобы остановить рвущихся к Ремии варваров Сенат бросил им навстречу только-только призванных ополченцев. Ничего хорошего из этой затеи не вышло. Мало того, что преимущество варваров в коннице стало подавляющим - среди ополченцев немногие умели толком держаться в седле, так и низкий уровень их подготовки не позволил использовать обычное построение. Обычно пехота шла в бой отдельными отрядами-манипулами, которые ловко маневрировали в ходе сражения, но в тот день её построили в огромный четырёхугольник, который и двинулся на врага, чтобы раздавить его своей массой. Варвары же не отказались от тактики, что всегда приносила им победу. Сначала риттеры разгромили и смели с поля боя наше слабое конное крыло, затем их всадники, проскакав позади нашего войска, вышли в тыл второму крылу и атаковали его спереди и сзади. Как вы понимаете, долго оно не продержалось. Наша пехота снова оказалась в котле. Варварские военачальники просто бредили этим тактическим приёмом. Хлебом их не корми, дай окружить врага. К этому моменту пехотинцы остались без командиров. Один консул погиб, а второй успешно смылся. Предоставленные сами себе ополченцы, вместо того, чтобы пробиваться куда глаза глядят, используя всё тот же эффект массы, тесно сгрудились на одном месте. Прикрылись щитами, ощетинились копьями - риттеры и кнехты варваров истребляли их весь оставшийся день. Вырвались из котла немногие, большинство погибло или попало в плен. Абсолютно бездарный план сражения - хуже и не придумаешь.
   - Послушайте, - мягко улыбнулась Селена, - я прекрасно знаю, что в каждом мужчине, особенно в тех, кто никем в данную минуту не командует, живёт глубокий стратег и тонкий тактик, которому прекрасно известно, как надо было действовать. Но лично мне всё это совсем не интересно.
   - Не быть вам начальником портовых чиновников, - сокрушённо произнёс я.
   - Я к этому и не стремлюсь, - резонно заметила Тансервилл,- поэтому вернёмся к вашему дедушке.
   - Понятно, что после такой катастрофы, спокойно закончить обучение ему не позволили. Всех курсантов училища поспешно произвели в офицеры и бросили под Ремию в составе легиона Земли Тексо. И дедушка - как лучший стрелок училища, получил манипулу стрелков-следопытов. Здесь новоприбывшим легионерам немного подсобила погода. Варвары, готовясь к походу на юг, пребывали в странной уверенности, что холодной зимы им бояться совершенно нечего, а потому проявили поразительную беспечность и не снабдили воинов зимней одеждой и снаряжением. Под Ремией им это аукнулось. Их войско потеряло стремительность и мобильность, что оказалось весьма на руку подвижным легионерам и стрелкам-следопытам из Земли Тексо. Последние неготовностью к зимней кампании не страдали.
   В ходе ожесточённых боёв они отбросили варваров от Ремии. Представьте себе. Глубокая ночь. Лютый мороз, ледяной ветер обжигает лицо. Под покровом темноты стрелки-следопыты тихо и незаметно подбираются к поселению, занятому варварами. Стремительная атака, отчаянный натиск и напор, короткая яростная схватка и враг выбит из селения. Уверенной рукой мой дедушка посылает стрелу за стрелой в отступающих варваров, и почти каждая из них находит цель. Что тут скажешь, глаз-алмаз. Вот в таких вот стычках дедушка и настрелял сорок три варвара. Недурной результат, не так ли?
   - Точность числа впечатляет, - согласилась Селена.
   - Так написали, представляя его к боевой награде.
   - Что за награда? - спросила Тансервилл.
   - Боевой орден Знамени Империи, - пояснил я, - дедушке его вручал тогдашний Примо Сенаторе. Я сохранил магическое изображение, которое навсегда запечатлело финал той церемонии. Примо Сенаторе - добродушный старичок, больше похожий на какого-нибудь сельского старосту, в окружении двух десятков офицеров-орденоносцев. Дедушка сидит в первом ряду.
   - Хвала Святому Януарию, что нашего Примо Сенаторе не охраняют такие герои, - усмехнулась Селена.
   - Эти герои ни за что не согласились бы защищать такого прохвоста как наш Примо Сенаторе, - в свою очередь улыбнулся я.
   - А что было дальше? - спросила Тансервилл.
   - Военная карьера дедушки длилась меньше года. Он, правда, в двадцать два стал командиром когорты, но справедливости ради, скажу, что принял он её, когда в строю оставалось всего полторы сотни легионеров. А летом, в самый разгар кровопролитных схваток и сражений, боевой маг варваров очень удачно запустил по навесной траектории огненный заряд. Дедушку тяжело ранило сразу в обе руки, он потерял много крови, а одну из рук вообще поначалу хотели ампутировать. Но на дедушкино счастье судьба свела его с молодым магом-целителем, в котором ещё не угасли профессиональные амбиции. Спасение руки тот посчитал для себя делом чести. И слово он сдержал, руку дедушке сохранил. Но война на этом для дедушки завершилась. После продолжительного лечения и восстановления его комиссовали из армии, и он вернулся в родную Землю Тексо. Там он не терял времени даром, а продолжил образование - поехал в столицу провинции, где и поступил в местный университет. Не всё поначалу сложилось гладко, дедушке заявили, что он хоть и учитель, но закончил всего лишь педагогические курсы, поэтому права на поступление у него нет. Но когда дедушка робко произнёс: "Но я же закончил офицерское училище", все вопросы сразу же отпали. "Но это же совсем другое дело, почему вы молчали" ответили ему и сразу же зачислили на исторический факультет.
   - Так он историк? - уважительно произнесла Селена.
   - Историк, - кивнул я, - в университете он, как офицер-фронтовик, пользовался всеобщим уважением, тем более, что его незаурядные способности в учёбе никуда не делись. Так что у университетского руководства он стоял на особом счету. Неудивительно, что однажды к нему обратились с довольно деликатной просьбой. Его попросили взять под крыло самую юную студентку университета. Чтобы ни у кого даже мысли не возникало обидеть её или причинить хоть малейший вред.
   - Вот с этого момента, пожалуйста, поподробней, - зажглась Тансервилл.
   - Если поподробней, это была маленькая и худенькая девушка, почти что девочка. Её семью сослали в Землю Тексо как политически неблагонадёжных, когда ей было три года. Политическую неблагонадёжность тогда трактовали очень широко, поэтому...
   - Вас снова занесло в политику, - недовольно скривила губы Селена.
   - Как хотите, - улыбнулся я, - вы - женщины часто повторяете, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Мой дедушка успешно доказал, что девичье сердце завоёвывают тем же путём. А так как проделал он это с сердцем студентки математического факультета, я смело утверждаю, что его доказательство корректно и достаточно.
   - Требую в красках и мельчайших деталях, - заявила Тансервилл.
   - Пожалуйста. Времена тогда были, скажем откровенно, голодные, а родное селение дедушки стояло прямо на берегу полноводной реки, в которой водилась рыба - заветная мечта любого заядлого рыболова-краснобая. Вот такая, - и я широко раздвинул руки, - кроме того рядом с селением росли леса, в которых бегала разная дичь, добыть которую для отличных стрелков, коими являлись все мужчины поселения, особого труда не составляло. Так что дедушкина родня посылала ему в город поистине щедрые посылки и подарки. Копчёное мясо, вяленая рыба и всё огромными порциями. Такими делиться сам Святой Януарий велел.
   - А как же цветы? - робко поинтересовалась Селена.
   - Цветы? Голодной худенькой студентке-математику вместо здоровенного куска мяса или рыбы? Ну вы даёте империи угля. Вы бы ещё стихи приплели. Разве что бонусом. И вообще, цветы, стихи - это же примитивно. Вот так, бесхитростно, откровенно, прямо в лоб. Право слово, как какой-нибудь недалёкий обыватель. И цветы, наверняка, ещё те самые - жёлтые и мерзкие, верно? А мясо, рыба - это намёк, я бы даже сказал полунамёк. Это игра. Это интрига. Это простор для необузданной фантазии, смелых догадок и предположений. Что скрывает этот широкий жест - покровительство, поддержку, дружбу или нечто гораздо большее?
   - Ладно, - безнадёжно махнула рукой Тансервилл, - итак, судя по тому, что вы благополучно сидите напротив меня и с воодушевлением рассказываете о далёком прошлом, этот мясной роман завершился...
   - Не всё так гладко, - прервал я Селену, - видите ли у властей Земли Тексо на дедушку были далеко идущие планы. Ему собирались дать весьма ответственный и значимый пост в администрации наместника и поэтому хотели послать в Ремию для дальнейшей учёбы. Решение уже согласовали во всех местных инстанциях, как вдруг стало известно о его предстоящей женитьбе на девушке из семьи ссыльных. Студентке-математику сразу припомнили политическую неблагонадёжность её родителей. Дедушке тонко намекнули, вернее, прямо поставили перед простым выбором - или свадьба или поездка в Ремию и пост в администрации наместника. И, как вы удачно подметили, исходя из того, что я счастливо сижу перед вами и рассказываю эту историю, нетрудно догадаться, что выбрал дедушка.
   - Знаете, - произнесла Селена после короткого задумчивого молчания, - я, пожалуй, с вами соглашусь - цветы и стихи - это невероятная пошлость. Настоящего мужчину характеризуют его поступки. А стишки сочинять способен любой кучерявый хлыщ.
   - Вот и славно, - ухмыльнулся я, - через несколько лет после свадьбы старые раны дедушки вновь напомнили о себе. Лечащие врачи с грустью констатировали, что резко-континентальный климат его родной Земли Тексо ему категорически противопоказан, а вот мягкий умеренно-морской - совсем наоборот. Точно не знаю, что двигало дедушкой и почему он воспринял это сообщение, как шанс начать всё с чистого листа. Но переехал он не на юг Земли Тексо - к благословенным водам Лазурного Залива, а вместе с семьей пересёк всю Империю и поселился в небольшом городке Южной Карлезии на Восточном побережье. Несколько лет он проработал в местной администрации - составлял речи для торжественных выступлений и докладов. Писал он их и для префекта города, и для высших чиновников провинции. А затем его бросили на народное образование. Сильные мира сего как раз увлеклись теорией, будто просвещение смягчает нравы и заметно повышает благосостояние народа и страны. Дедушка претворял амбициозные планы в жизнь и на этом поприще проявил себя блестяще. Старые учителя города до сих пор с теплотой вспоминают его имя. Больше чем он для городского образования не сделал никто. И вряд ли уже сделает. Я вам это к чему всё рассказываю. Когда я вернулся из Ремии, благодаря уважению, которым пользовался в городе дедушка, мне удалось заполучить должность, к которой я всегда оставался неравнодушен - библиотекаря.
   - Кого? - удивлённо переспросила Селена.
   - Библиотекаря, - торжественно повторил я, - и не где-нибудь, а в центральной библиотеке города. Понимаю ваше изумление - моё образование не позволяло претендовать на эту должность, но в небольших городках царят особые отношения, традиции и обычаи. В конце концов - что такого сложного в этой профессии? За каталогом следи и книги выдавай.
   - Согласна, - иронично произнесла Селена, - для того, кто стрелу зубами налету ловит, это - не проблема. Только...
   - Синьорина Тансервилл, вы дома? - почтительный женский голос сопровождал громкий и настойчивый стук в дверь.
   - Забота о посетительницах и клиентках - ваш первый долг, - строго и назидательно сказал я, - а я к себе наверх. Когда освободитесь - поднимайтесь.
   - Боюсь, это будет не скоро, - обречённо вздохнула Селена.
   Надо ли говорить, что она оказалась права. В этот вечер меня так и не побеспокоили.
  
   Глава 12. Я и мои новые партнёры проверяем квалификацию друг друга
  
   - А вот этот корабль вчера не стоял на рейде, - сказал я самому себе, пристально наблюдая с балкона за двухмачтовым судном, которое мирно покачивалось у одного из портовых причалов.
   - Птичка в клетке, - послышался у меня за спиной довольный и злорадный голос Тансервилл.
   - Так это личный корабль Редвида? - спросил я, продолжая следить за судном.
   - Именно, - подтвердила Селена, - смотрели бы на него вблизи, увидели бы белых орлов на красных флажках, что висят на мачтах.
   - Собственный герб? - присвистнул я, - впечатляет. Редвид уже сошёл на берег?
   - Да.
   - Сколько с ним людей?
   - Много.
   - Ну а кто говорил, что будет совсем легко, - усмехнулся я, - где он остановился?
   - В Верхнем городе на вилле " Роза арденте".
   - По нашим меркам - роскошный особняк, - улыбнулся я, - ладно. Раз ему известно где вы живёте, скорее всего он уже послал кого-то наблюдать за вашим домом. Хотя, если как утверждает Ринггольд на него работают маги и он прихватил их в Леариццо... у него ведь остались образцы ваших тканей - кровь, частицы кожи или волосы?
   - Так я и позволю этим недоучкам найти меня с помощью заклинаний, - презрительно рассмеялась Селена.
   - Отрадно слышать, - довольно произнёс я, - значит, за вашим домом точно следят. Давайте прикинем: он знает обо мне, но не догадывается о наших тесных связях с Кассией и понятия не имеет, что в Леариццо прибыли наши новые партнёры - алвезианцы. Очень кстати, что Эрмано - маг. Ведь он наверняка привёз с собой магический шар, посредством которого чародеи общаются друг с другом на далёком расстоянии. Вызывайте его.
   - Откуда такая уверенность, что магический шар есть у меня? - с лёгкой иронией полюбопытствовала Тансервилл.
   - Ваше пренебрежение к магам Редвида говорит само за себя, - улыбнулся я, - да и песня о демоне и Джованни наводит на интересные мысли.
   - Это на какие же? - сухо спросила Селена.
   - "Золотую коку" тройной очистки самосадом и кустарём не превзойти, - ядовито ответил я, - а вот если доработать их магическим напильником... какой из сортов там самый заборный - тётя, пёс или цыпа?
   - Далась вам эта идиотская песня, - раздражённо пробурчала Тансервилл, - хорошо, идёмте в лабораторию.
   - Я там, кстати, ещё не был, - отметил я.
   - Вот и радуйтесь, что выпал случай.
   Лаборатория Селены - большая комната на первом этаже - вмещала в себя множество стеклянных шкафов, расставленных вдоль стен, и несколько столов заставленных всевозможными колбами, ретортами, штативами с пробирками и спиртовками. В шкафах, как я увидел через стеклянные дверцы, хранились различные реактивы, ингредиенты, а также уже готовые зелья, снадобья и порошки. На всех столах царил особый, известный всякому творцу и исследователю, беспорядок.
   Магический шар из тёмно-зелёного стекла размером с человеческую голову лежал на одном из столов, мирно соседствуя со всем, что я перечислил выше. По-видимому, это соседство нисколько не смущало ни его, ни его владелицу. Поспешно подойдя к столу, Тансервилл положила руку на шар и тихо, почти шёпотом, произнесла заклинание. Я разобрал лишь пару слов: двадцать три, сорок пять, шестнадцать. Внутри шара что-то вспыхнуло, и он засиял ярко-изумрудным светом. Через несколько секунд над шаром, прямо из воздуха возник прямоугольный полупрозрачный экран, из которого на нас с нескрываемым интересом смотрел Эрмано Тимотео.
   - Чем обязан? - с изысканной вежливостью спросил он после непродолжительной паузы.
   - Редвид Фероче в Леариццо, - сразу же перешёл я делу, - Ринггольд с вами?
   - В соседней комнате. Позвать?
   - Да. У меня для него важное поручение.
   Эрмано Тимотео исчез с экрана и нашему взору открылся богатый интерьер его комнаты. Алвезианский магистр явно не считал роскошь и комфорт чем-то излишним и суетным. Даже временные покои могущественного мага должны были соответствовать его высокому статусу. Я поймал себя на мысли, что ничуть не удивлюсь, если выяснится, что мои партнёры разместились прямо по соседству с нашей жертвой.
   - И чем я помогу вам, синьор Ломбард? - вновь появились на экране Ринггольд и Эрмано.
   - Вы знаете где расположена казарма местного гарнизона? - спросил я Ринггольда.
   - Разумеется.
   - Вот и прекрасно. Зайдите туда и поговорите с капитаном Колхаун. Скажите, что вы от меня и попросите её навестить Редвида на его вилле "Роза арденте".
   - "Роза арденте"? Да это от нас рукой подать.
   "Кто бы сомневался" - подумал я.
   - Вы охотник за беглыми рабами, - продолжил я, - так что ваш визит к Колхаун не вызовет никаких подозрений. Этого добра в последнее время в округе развелось предостаточно.
   - А её приход не насторожит Редвида? - прищурился Ринггольд.
   - Насторожил бы, заявись он в Леариццо всего лишь с парой телохранителей. Но, по моим сведениям, сейчас с Редвидом на вилле небольшая армия. Так что у капитана местной стражи вполне возникает вопрос, для какой цели ему понадобилось столько народу. Пусть Колхаун его спросит прямо - не собрался ли он со своими людьми ограбить наш банк? А что хочу знать я - это расположение комнат в "Розе Арденте" и точное число головорезов Редвида. Если Колхаун определит их специализацию и класс - будет совсем замечательно.
   - Разведка под видом служебного рвения, - обнажил зубы в широкой ухмылке Ринггольд.
   - Скажете ей, чтобы после этого она зашла к вам и связалась со мной, - закончил я.
   - К чему такие сложности? - спросил Эрмано Тимотео.
   - За моим домом следят, - пояснил я, - моё присутствие в Леариццо- не секрет, и я чем-то заинтересовал Редвида.
   - С такой репутацией, какая сложилась у вас здесь - немудрено, - беззлобно усмехнулся алвезианский маг.
   - Сами понимаете, я не хочу раскрывать мои связи и контакты. Ведь они - мой главный козырь.
   - Хорошо. Когда капитан будет у нас, мы свяжемся с вами. До скорого.
   - А Редвид не расскажет Кассии обо мне? - с опаской произнесла Селена, после того, как над магическим шаром исчез экран.
   - Её продажному предшественнику, которого, как я понял, Кассия зарубила прямо у вас на глазах, возможно, рискнул бы. Кассии - нет, - уверенно ответил я, - здесь всем хорошо известно, что с преступниками она дел не имеет. Так что не волнуйтесь, для Колхаун Редвид придумает что-нибудь нейтральное и безобидное.
   - И что именно?
   - Например, что на море неспокойно, - предположил я, вспомнив моё путешествие до Леариццо, - ладно, оставайтесь рядом с шаром или держите его возле себя. Когда наши партнёры дадут о себе знать, зовите.
   Следующие два часа я провёл в полном одиночестве. Я, то выходил на балкон и окидывал окрестности пытливым взором, стараясь вычислить наблюдателей Редвида, то возвращался в комнату, где выполнял специальные упражнения, должные привести в равновесие и спокойствие моё сознание перед смертельной схваткой. Впрочем, размышления о капризах и превратностях судьбы, благодаря которым возник столь причудливый союз демонолога, мага смерти, охотника за беглыми рабами, капитана городской стражи и знахарки, не чурающейся колдовства, заменяли их в полной мере. То ли ещё будет.
   - Синьор Ломбард, Кассия у Эрмано Тимотео, - оповестила меня Тансервилл.
   Спустившись в лабораторию, я обнаружил, что полупрозрачный мерцающий экран над магическим шаром значительно увеличился, так что я увидел в нём сразу и Колхаун, и Эрмано с Ринггольдом.
   - Итак, все в сборе, - с улыбкой приветствовал я моих партнёров, - военный совет объявляю открытым. Кассия, вам слово.
   - Не знаю, чем думал Примо Сенаторе, договариваясь с подобным типом, - хмыкнула Колхаун, - у вашего Редвида явно не все дома.
   - А почему вы так решили? - полюбопытствовал я.
   - А я его глаза видела, - просто объяснила Кассия, - а они никогда не лгут.
   - А его поведение?
   - Нет-нет, - отрицательно помотала головой Колхаун, - он был спокоен, вежлив и даже любезен. Когда я, как вы и просили, задала вопрос, не собрался ли он часом грабануть наш банк, Редвид лишь улыбнулся и весело ответил: "Капитан, поверьте, если бы мне был нужен ваш банк, я бы просто купил его. А моя охрана. Видите ли, сейчас в море неспокойно, ходят разные слухи о пропавших без вести кораблях. Всего лишь мера предосторожности. И не держать же мне их на борту судна. А предвосхищая ваш следующий вопрос, сразу же отвечу - у вас я по делу. Мой партнёр со дня на день приплывает сюда из Новой Орлезии".
   - Даже и не соврал, - нарочито удивлённо произнёс я, - выяснили сколько с ним людей?
   - Вместе с Редвидом пятнадцать. Пара магов, полудюжина бывших легионеров, остальные - стрелки и убийцы. Все - калачи тёртые, воробьи стреляные. В общем, народ бывалый, повозиться придётся.
   - Если мы не способны разделаться с ними, - ядовито улыбнулся я, - то лучше сразу забыть о наших мстительных замыслах и разъезжаться по домам. Ах да, тут же нет сухопутных дорог. А как насчёт плана "Розы арденте"?
   - Я открою маленький секрет, - в глазах Колхаун заиграли озорные искры, - все виллы Верхнего города похожи друг на друга как две капли воды. Архитекторы решили не заморачиваться и проектировали их по одному шаблону.
   - Халтурщики, - с шутливым возмущением произнёс я.
   - А нам владелец виллы втирал, что у неё уникальный, неповторимый дизайн, стиль и декор, - ухмыльнулся Ринггольд.
   - Мошенник и плут, - коротко высказала своё мнение о нём Кассия, - хотя, справедливости ради, насчёт декора и дизайна может он и прав. Но расположение комнат и подсобных помещений на всех виллах абсолютно одинаковое. На первом этаже - просторный зал из которого можно попасть во все остальные комнаты, на второй ведут две широкие боковые лестницы. А вы что, собираетесь брать виллу штурмом?
   - На дело пойдём сегодня в полночь, - объявил я мою стратегическую задумку.
   - Я тоже думаю, что затягивать не стоит, - одобрительно кивнул Эрмано Тимотео, - городская стража нам ведь не помеха?
   - Штурмуем вчетвером? - уточнила Кассия, - я могу поговорить кое с кем из моих парней.
   - Не надо, - ответил я, - Редвид, наверняка, вхож в резиденцию наместника Флорезии, и чем меньше народу будет участвовать в схватке, тем лучше. Мы вчетвером прекрасно справимся.
   - Я могу вызвать призрачную гончую, - заметил Ринггольд.
   - А медведя или огромного ядовитого паука? - с надеждой спросил я.
   - Нет, - рассмеялся Ринггольд, - не настолько я могущественный маг призыва, чтобы контролировать таких тварей. Мне свирепого пса всегда хватало.
   - Как там в песенке - "Пёс за задницу куснул"? - вспомнил я, - ладно, призрачная гончая лучше, чем ничего. Пусть крутится возле вас и прикрывает, пока вы перезаряжаете ваш арбалет. Дальше зала мы вряд ли прорвёмся, там всё и произойдёт. Легионеры и убийцы на первом, стрелки и маги с коридора и лестничной площадки второго обстреливают нас сверху. Редвид, скорее всего, останется с ними. Значит, - я на секунду задумался, - я переношусь на второй этаж и занимаюсь магами и Редвидом, Ринггольд держится возле двери и ведёт стрельбу по стрелкам и убийцам. Кассия прикрывает Эрмано. Да, - обратился я к алвезианцу, - какая магия - ваш конёк?
   - Я - телекинетик, - любезно пояснил магистр.
   - Ух ты, - уважительно произнёс я, - ваши чары прекрасно подойдут для оружия Кассии и Ренцо.
   - А для вашего?
   - Мой меч и есть чистая магия. Не забудете наложить заклинание перед схваткой?
   - Сделаю, - кивнул Эрмано Тимотео, - заодно и накрою "Розу арденте" "Куполом тишины", чтобы снаружи никто ничего не услышал.
   - Дельная мысль, - одобрил я, - входную дверь придётся выносить с изрядным шумом.
   - Я позабочусь об этом, - успокоил меня алвезианец.
   - Тогда и магию иллюзии используйте, - предложила Тансервилл, - чтобы для посторонних дверь так и осталась на месте.
   - Тоже верно, - согласился Эрмано Тимотео, - учту.
   - Осталось последнее, - сказал я, - за моим домом наблюдают. Если я покину его, за мной наверняка увяжутся.
   - Опасаетесь, что успеют предупредить? - спросил алвезианец.
   - Не без этого. Я засёк как минимум троих наблюдателей.
   - Плотно обложили, - хмыкнул Ринггольд, - а хотите я ликвидирую их всех? Они ведь не ожидают нападения с тыла.
   - Сумеете?
   - Подкрадываться незаметно и бесшумно - часть моей профессии, - ухмыльнулся Ренцо, - а под покровом темноты это намного легче. Зачищать, так зачищать.
   - Трупы возле моего дома? Нет, так не пойдёт, - решительно запротестовала Селена.
   - Сделаем так, - предложил Ринггольд,- выходите из дома и спускайтесь вниз к порту. Там я и встречу ваших соглядатаев.
   - Вот это лучше, - кивнула Тансервилл.
   - Тогда решено, - уверенно произнёс я, - в полдвенадцатого я буду у портового квартала. Из Колина ди Порто туда ведёт лишь одна дорога. Не разочаруйте меня, синьор Ринггольд.
   - Мне не впервой, - успокоил меня Ренцо.
   - Что же, раз по заверению Кассии все виллы Верхнего города - близнецы, почему бы вам не потренироваться на вашей, - предложил я моим партнёрам, - поработайте в команде.
   - Обязательно, - с улыбкой заверил меня Эрмано Тимотео.
   - Тогда до встречи в полночь. Ждите нас с Ринггольдом, - завершил я наш военный совет.
   - Как вы считаете, - спросила меня Селена, когда экран магического шара растворился в воздухе, - наблюдатели, что останутся у дома, а не последуют за вами, не заберутся внутрь?
   - Нет, - отбросил я такую возможность, - без своего патрона они не сунутся.
   - А если один увяжется за вами, а второй побежит к Редвиду сообщить, что я осталась одна?
   - Редвид не покинет "Розу арденте", - успокоил я Тансервилл, - не успеет.
   .....................................................................................................................
   Тьма, как всегда, опустилась на город быстро и внезапно. Узкий серебристый полумесяц пытался бороться с ней, но силы были слишком неравны. К тому же сам Леариццо вовсе не стремился помочь ему в этом безнадёжном противостоянии. Жители города твёрдо вознамерились в полной мере использовать ранние утренние часы для своего блага и процветания, а потому отходили ко сну сразу же, как мрачный сумрак воцарился на земле. Лишь несколько тусклых огоньков слабо горели в порту и портовом квартале, а Нижний город полностью погрузился во мрак. Со своего балкона я не видел, что творилось в Верхнем городе, но отчего-то был уверен, что и там лишь на одной вилле зажглись ночные магические светильники. Хотя нет, алвезианцы и Колхаун бодрствуют до полуночи, так что и в покоях Эрмано и Ринггольда тьме дадут бой.
   Магический свет сиял и в моей комнате. Чтение - самый лучший способ убить время, поэтому я периодически возвращался с балкона и одолевал десяток-другой страниц какого-то крайне легкомысленного и непритязательного чтива. Повествовало оно о каких-то тёмных закулисных махинациях на гладиаторских боях, а как известно любому мало-мальски искушённому читателю, если в книге присутствуют гладиаторы, то и термы с женским персоналом находятся где-то неподалёку. Поэтому кровь на страницах лилась рекой, золотой поток ничем не уступал кровавому, прекрасные женщины обнажались по первому требованию, а мускулистые мужчины сходились в очередном смертельном поединке. Минуты и часы пролетали незаметно и бессмысленно.
   Ровно в десять минут двенадцатого я захлопнул книгу. Пора.
   - А почему вы штурмуете "Розу арденте" ровно в полночь? - спросила меня на прощание Селена.
   - Потому что иначе, в два или три часа ночи Редвид и его парни атакуют ваш дом, - любезно пояснил я, - любой порядочный человек знает, все разбойничьи налёты совершают именно в эти часы. Я просто сделал небольшую поправку на местный режим дня, а Редвид к нему ещё не привык.
   - Пожелать вам удачи? - поинтересовалась Тансервилл.
   - Пожелаете, когда я пойду убивать Джело и его компаньонов, - усмехнулся я.
   - Тогда приятно провести время, - ослепительно улыбнулась Селена.
   - Вот это куда ближе к истине, - одобрил я, - но вы всё же запритесь покрепче, и если кто-то кроме Кассии или алвезианцев начнёт стучать с криками, что я ранен или убит - не открывайте.
   - Не такая уж я дура, - ответила Тансервилл.
   Когда за мной захлопнулась входная дверь, я сделал несколько шагов по выложенной плиткой дорожке и остановился. Несколько секунд я стоял на месте, вдыхая душный ночной воздух. Ветер и сегодня решил во всём следовать обитателям города. Ни малейшего дуновения. Без неугомонного стрёкота насекомых, ночная тишина стала бы просто невыносимой. Интересно, сколько наблюдателей Редвида увяжутся за мной? Я быстро пересёк сад и решительно направился к подножию холма.
   Шёл я не замедляясь и не оборачиваясь, всем видом выказывая абсолютную уверенность и целеустремлённость. Узкая дорожка подобно гибкой и ловкой змее отчаянно извивалась, проползая через ярусы домов Колина ди Порто, чьи смутные силуэты и очертания едва различались в кромешной тьме. Вскоре гигантская рептилия привела меня к входу в портовый квартал. Образовывали его два здания по её бокам, похожие как близнецы - оба до невообразимости унылые, явно сработанные на скорую руку и отнюдь не на века. Мне почему-то сразу пришла в голову мысль, что их плоские крыши, ограждённые невысоким глиняным парапетом, служат недурной позицией для стрелка. Просвистевший в ночной тишине несколько мгновений спустя арбалетный болт подтвердил мою догадку. Раздавшийся позади меня сдавленный стон, а затем негромкий стук падающего тела свидетельствовали, что ночной стрелок не промахнулся. Тёмная фигура небрежно спрыгнула с крыши правого дома, коснувшись земли сразу же выпрямилась в полный рост и направилась ко мне неторопливой походкой.
   - Вот так и обрубают все хвосты, синьор Ломбард,- поприветствовал меня Ринггольд.
   - Превосходный выстрел, синьор Ринггольд, - оценил я меткость моего партнёра.
   - У меня магический прицел ночного видения, - махнул рукой Ренцо.
   - Хорошо работать на магов, верно? - усмехнулся я.
   - Не жалуюсь, - весело ответил Ринггольд.
   - Выходит, за мной последовал лишь один, - задумчиво произнёс я, - весьма самонадеянно.
   - Скорее всего, на ночь оставили минимум наблюдателей, - предположил Ренцо.
   - Возможно, - сухо сказал я, - как бы там ни было, поспешим. В отличие от бедняги наши ночные приключения только начинаются.
   - Я только болт прихвачу, - выказал разумную предусмотрительность Ринггольд, - хоть капитан стражи с нами в одной лодке, но бережёного боги берегут.
   Вскоре мы на собственном примере убедились, что путешествие по ночному Нижнему городу - удовольствие куда ниже среднего. Особенно, если вы идёте не по его центральным улочкам, а пробираетесь по каким-то грязным задворкам и запущенным переулкам, чтобы избежать встречи с ночным патрулём. К счастью, и всему неприятному рано или поздно наступает конец. Обогнув из предосторожности центральную площадь города, мы вышли к вилле Эрмано Тимотео. Алвезианский маг и Кассия уже поджидали нас в глубине небольшого сада, окружавшего её.
   - Все в сборе и в точно указанный срок, - одобрил наше появление Эрмано, - начинаем?
   Для предстоящей схватки алвезианец облачился в чёрные кожаные доспехи, поверх которых надел кожаный чёрно-алый плащ без рукавов, очевидно, заменявший ему колдовскую мантию. Ладони мага скрывали чёрные перчатки, голову и лицо - чёрные маска и капюшон. Маска скрывала и лицо Колхаун, а её доспехи внешним видом заметно отличались от легионерских, представляя собой весьма вольную интерпретацию варварской брони. Сменила она также и меч, и щит - последний имел не классическую прямоугольную форму, а треугольную с закруглённым низом.
   - Чары на оружие, - напомнил я.
   Эрмано Тимотео дважды провёл руками в воздухе и меч Колхаун засиял тусклым беловатым свечением. Когда Ринггольд извлёк из колчана арбалетный болт, я увидел, что такое же свечение исходит и от него.
   - Прекрасно, - довольно кивнул я, - что вы там говорили про призрачную гончую, Ринггольд?
   - Предки, даруйте мне силу, - негромко, но торжественно произнёс Ренцо, закрыв глаза и приложив руку к груди.
   Через миг рядом с ним, словно из ниоткуда, появилась высокая, здоровенная псина с вытянутой мордой, обрубленным хвостом и заострёнными ушами. Её шерсть, от головы до кончика лап, светилась мертвенно-холодным циановым огнём. Тварь повернула ко мне морду и обнажила клыки в беззвучном оскале. Её пасть горела тем же жутковатым пламенем.
   - Да, - глубокомысленно заметил я, - если такая ночью побежит за беглым рабом, несчастный легко и ласты склеит, и копыта отбросит от страха.
   - У молодых невольников сердца крепкие, - возразил Ринггольд, - выдерживают и не такое. А вот ноги у многих подкашиваются, что верно, то верно, особенно у женщин.
   - То есть, то, что доктор прописал, - усмехнулся я, - вижу, все готовы.
   - Кроме вас, - поправила меня Кассия.
   - Симоне, Симоне, - согласился я с ней, постучав себя пальцем по лбу, - сейчас исправим.
   И я прибег к уже знакомому вам трюку. Через мгновение я предстал перед спутниками в вороненых кольчужных доспехах, кольчужном капюшоне и полностью закрывающей лицо серебристой металлической маске в виде зловеще ухмыляющегося человеческого черепа. Точно такой же череп украшал и надетое поверх доспехов длинное золотистое сюрко.
   - Святой Януарий, - схватилась за сердце Колхаун. - предупреждать же надо.
   - Вот такого встретишь вечером в тёмном переулке - точно окочуришься, - высказался Ринггольд.
   - Ну что, двинемся потихоньку, - предложил я, - тем более, что "Роза арденте" и впрямь чуть ли не ваш сосед.
   И я указал на расположенную всего в нескольких десятках ярдах от нас залитую синевато-белым магическим светом двухэтажную виллу.
   Наверное, наша компания со стороны выглядела весьма эффектно и внушительно. Шли мы неспешно, с полным осознанием нашей силы и мощи. От всех нас так и веяло несокрушимой уверенностью и суровой невозмутимостью. Да, немного жаль, что никто так и не насладился столь потрясающим зрелищем.
   - Похоже, на вилле все бодрствуют, - озвучил очевидный вывод Эрмано Тимотео, когда мы остановились футах в двадцати от тяжёлой и массивной входной двери.
   - Значит, совесть у них нечиста, - ответил я, - порядочные люди не свяжутся с мародёром и дезертиром. Что вы там говорили, насчёт "Купола тишины" и магии иллюзии?
   - Что говорил, то и сделаю, - не отказался от своих слов алвезианец.
   - Я вот подумала, - с сомнением произнесла Колхаун, внимательно наблюдая за тем, как Эрмано Тимотео выполняет сложные пассы руками в воздухе, - если на вилле есть парочка магов, они ведь почувствуют, как вы творите заклинания.
   - Обязательно почувствуют, синьорина, всенепременно, - отозвался магистр, - но только что в этом страшного? Нам ведь главное, чтобы снаружи никто ничего не услышал и не заметил.
   - Откровенно говоря, нам это только на руку. Пусть поднимают запоздалую тревогу. Мы ведь и затеяли это дельце, чтобы проверить друг друга. А вам в компании трёх сильных и отважных мужчин, и это не считая собаки, опасаться решительно нечего, - развеял я все сомнения Кассии.
   - Ну вот всё и готово, - довольно потёр руки Эрмано Тимотео, - остался заключительный штрих.
   С этими словами он резко выбросил обе ладони вперёд, из которых тут же вырвался тёмно-зелёный сгусток энергии весьма приличного размера. Сгусток этот не просто снёс внушительную дверь с петель начисто, но и забросил её с оглушительным грохотом внутрь виллы футов этак на десять.
   - Ринггольд, запускайте вперёд вашего Монморанси, - обратился я к Ренцо, - на счастье.
   - А теперь, - торжественно произнёс я после того, как горящая мёртвенно-циановым пламенем тварь скрылась в дверном проёме, - за мной друзья, закроем брешь стеною наших тел.
   Первыми ворвались в зал я и Колхаун. За нами последовал Эрмано Тимотео. Ринггольд же держался позади у самого проёма, прикрывая весь наш маленький отряд. Опасения Кассии в определённой мере, вернее, положа руку на сердце, полностью оправдались. Все вооружённые обитатели виллы уже поджидали нас, готовые дать ожесточённый отпор. Часть из них - бывшие легионеры, прикрывающиеся прямоугольными щитами, и опытные убийцы с парными клинками сбегались в главный зал на первом этаже, остальные - стрелки и маги, поспешно занимали удобные позиции на втором. Впрочем, одного из противников Монморанси уже вывел из игры, повалив на пол и вцепившись мёртвой хваткой в горло. Нам оставалось лишь присоединиться к нему и общему веселью. Кассия искусно приняла на щит стрелы и магические заряды, которыми её обстреляли с лестничной площадки и верхнего коридора. Я молниеносным движением меча отбил стрелу, летевшую мне в грудь. Метко пущенный Ринггольдом арбалетный болт глубоко вонзился одному из стрелков Редвида прямо между глаз. А затем на сцену вышел Эрмано Тимотео. Изящный жест рукой снизу вверх - и один из головорезов Фероче, оторвавшись на добрый ярд от пола и выронив оружие, с отчаянным хрипом тщетно пытается разорвать невидимую хватку, сжавшую его горло. Быстрый поворот ладони алвезианца - и несчастный камнем упал вниз со свёрнутой шеей. Ещё один пасс - на этот раз выброс руки вперёд - и другой из врагов, пролетев футов десять, со страшной силой впечатался в стену, разбив об неё череп. В этот момент один из убийц Редвида проскользнул магу за спину и уже готовился вонзить в него оба клинка, как Эрмано Тимотео внезапно исчез из виду и появился уже позади врага. На промахнувшегося убийцу обрушился целый каскад ударов рук и ног, после которого тот замертво рухнул на каменный пол. Алвезианец тут же, выказав отменную реакцию, ушёл ловким прыжком от огненного заряда, которым запустил в него маг Редвида, и ответил уже знакомым тёмно-зелёным энергетическим сгустком. Последний напрочь снёс голову вражескому чародею. А затем Эрмано выкинул следующую штуку. Торжественно раскинув руки, он медленно взмыл к потолку на несколько ярдов и, горделиво окинув место яростной схватки торжествующим взором, стремительно спикировал вниз. Этим лихим манёвром он сбил с ног почти всех оставшихся бойцов Фероче. Такими темпами он у меня всё шоу украдёт. Пора приниматься за дело. Заколов ближайшего ко мне бандита, я перенёсся уже знакомым вам манёвром на второй этаж. Мой меч тут же перерубил шею стрелку Редвида, его сосед, получив арбалетный болт в горло, перегнувшись через балюстраду, полетел вниз. Резко обернувшись, я увидел, как последний маг Фероче вытянул в мою сторону чародейский посох. Приятель, а я тоже немного колдую. Огонь - вот моя стихия. Я, в какой-то мере, повторил первый жест Эрмано Тимотео, описав свободной рукой замысловатую перевёрнутую дугу. Из-под ног злосчастного мага ударило бушующее пламя в человеческий рост. Раздался душераздирающий крик, а в воздухе отчётливо запахло жареным мясом.
   Яичница,
   Как люблю тебя, яичница!
   Приятным, хорошо поставленным баритоном (по крайней мере мне хочется в это верить) пропел я. Но всё-таки надо признать, как ни крути, жуткая, просто ужасная смерть.
   Я не ошибся в моих предположениях. Редвид предпочёл остаться на втором этаже, а не лезть в самую гущу боя. И теперь его и меня не разделял никто. Король преступного мира Тампино стоял напротив в богато украшенном латном доспехе с мечом и кинжалом в руках, но почему-то без шлема, так что я прекрасно лицезрел его совершенно обезумевшие от гнева глаза и совершенно лысую, без единого волоса голову.
   - Говорят, ты имеешь что-то против кучерявых, - поддразнил я его перед тем, как мы скрестили клинки.
   На этот раз я фехтовал одной рукой, благо что меч позволял и при такой хватке рубить быстро и стремительно. Ринггольд заверял всех, что Редвид - превосходный фехтовальщик, но к этим словам я обязательно добавлю одно уточнение. В глазах Ринггольда и рубак из Тампино. А по мне - клинком лысый псих орудовал неплохо, но не более. Да и выбранное им оружие помогало против меня не очень. Меч и кинжал хороши против щита и меча, когда щит держат в передней руке, а меч в задней. В этом случае кинжал в равной мере используют, как в защите, так и в атаке, резко и внезапно сокращая дистанцию. Но когда противник повернут к вам в профиль, клинок сжимает в передней руке и действует им смело и быстро, от кинжала по большому счёту - никакой пользы. Вы держите его в задней руке, которая в поединке не участвует вовсе. Одним словом, отличное чувство дистанции позволило мне уверенно оттеснить Редвида чуть ли не к самой стене. Обнаружив, что угодил в западню, Редвид, с трудом отразив мой очередной выпад, попытался резануть меня кинжалом, просто шагнув вперёд. Это движение изрядно замедлило его атаку, так что я с лёгкостью отразил её свободной рукой, надёжно защищённой кольчугой. Лезвие бессильно скользнуло по стальной плетёной броне, а я со всей силы заехал Фероче с ноги в подбородок. Моего противника отбросило к стене и прежде чем он пришёл в себя, я выполнил решающий полу-выпад, полу-удар. Из рассечённой сонной артерии брызнул настоящий фонтан ярко-алой крови. Оружие выпало из ослабевших рук Редвида, но прежде чем он сполз на пол, я сделал то, что обещал Селене. Перехватив меч двуручным хватом, я безукоризненным ударом отрубил лысую башку. Слетев с плеч, она покатилась по белому мраморному полу, оставляя за собой кровавый след.
   Я посмотрел вниз. Схватка завершилась. Кассия деловито добивала последнего из телохранителей Фероче, Эрмано Тимотео безмолвно стоял в горделивой позе посреди залитого кровью зала, Ринггольд неторопливой походкой, закинув арбалет за спину, направлялся к алвезианцу, а Монморанси радостно кружился возле хозяина. Вот, вот оно - очевидное доказательство, что дружная сплочённая команда - грозная сила.
   - Ради тех фокусов, что вы сейчас показали, и сотни рабских душ не жалко, - обратился я к алвезианскому магу, давая понять, что его уровень не оставляет никаких сомнений.
   - Польщён вашей оценкой, - изящно поклонился Эрмано Тимотео, - позвольте и я отвечу комплиментом на комплимент. Ваш трюк с огнём - тоже нечто. Говорю, как коллега коллеге.
   - Ну, настоящие волшебники бьют огнём по площадям, - скромно пожал я плечами, - а я только и сжёг одного человека.
   - Мага, - многозначительно поправил меня Эрмано.
   Что же, какая-то правда в его словах была. Мы, демонологии, вынуждены быть немного и воинами, и стрелками, и колдунами. Такова наша планида.
   - Ладно, - не стал спорить я, - давайте быстренько приберёмся здесь и ретируемся. Ренцо, вы ведь не любите оставлять ваши болты в телах жертв?
   - Как вы уже заметили, - улыбнулся Ринггольд.
   Пока охотник за рабами извлекал свои болты из мёртвых бойцов Редвида, я сорвал покрывало с круглого столика, стоящего на площадке второго этажа, и бережно завернул в него лысую голову Фероче.
   - Зачем вам это? - с любопытством спросила Колхаун.
   - Придадим всему некий мистический характер, - таинственно ответил я.
   Не говорить же было мне, что я просто забираю трофей для Тансервилл. Что-то мне подсказывало, что он её изрядно порадует. Меня же радовало несколько иное - среди убитых на вилле, я не обнаружил никого из четвёрки, с которой схлестнулся в доме Селены. Что же, их предводитель, и с виду произвёл впечатление неглупого человека. Похоже, он правильно понял мои слова. Если повезёт, из парней и выйдет когда-то толк.
   .................................................................................................................
   - Кто там? - раздался спустя некоторое время несколько настороженный голос Селены, после того как я негромко, но настойчиво постучал в дверь.
   - Синьорина Тансервилл, вы не откроете? - вежливо произнёс я.
   Послышался поспешный лязг отпираемого засова, дверь чуть приоткрылась, и я уверенно шагнул внутрь.
   - Ну как все прошло? - нетерпеливо спросила Селена.
   Вместо ответа я без лишней суеты осторожно развернул захваченное покрывало и представил на обозрение Тансервилл мой законный трофей.
   - Он? - риторически уточнил я.
   На губах Селены заиграла злорадная ухмылка, в её изумрудных глазах вспыхнули мстительные огоньки. А затем она несколько раз постучала костяшками пальцев по лысине Редвида.
   - Так и знал, что вы не удержитесь, - улыбнулся я, - позвольте мне придать сему моменту некоторую торжественность и значительность.
   И с этими словами я повернул к себе мёртвую голову.
   - В землях Империи, приятель, - почти дружески обратился я к ней, - развелось множество теорий, которые совершенно по-разному объясняют смысл нашего существования как здесь, так и там, - и я указал глазами сначала вниз, а затем наверх, - есть среди них и такая, что гласит, будто каждому достаётся по делам его. И лично я считаю, что заживо вспарывать живот женщине без её согласия - это величайшая мерзость. Похоже вам крупно не повезло, что именно я решал вашу судьбу.
  
   Глава 13. Слухи и домыслы. Воспоминания о прошлом продолжаются
  
   Вы ведь не думаете, что жуткая и загадочная бойня на вилле "Роза арденте" совершенно не привлекла внимания завсегдатаев "Приюта моряка" из-за того, что произошла не в море и не в портовом квартале, а в самом респектабельном и богатом районе Леариццо? Вот и я не тешил себя подобной иллюзией. Поэтому очередной визит синьора Тэттлера воспринял как должное.
   - Власти скрывают, синьор Ломбард, - убеждённо произнёс Тэттлер, глядя на меня чистым и искренним взором
   - Что именно? - поинтересовался я.
   - Правду, - раскрыл мне глаза на происходящее Тэтлер, - настолько шокирующую и ужасную, что префект никогда не признает её открыто. Вы ведь понимаете, что приходили именно за этим скользким типом из Тампино - Редвидом, а остальные просто очутились в неподходящее время в неподходящем месте. Попали под горячую руку. Угораздило.
   - Допустим, - кивнул я, не желая вступать в длительные дискуссии.
   - А вам известно, что злоумышленники унесли с собой голову этого бедолаги? - зашёл с козыря Тэттлер.
   - Да ну? - не поверил я.
   - Святая правда, - прикрыв глаза, приложил к груди пухлую руку Тэттлер.
   - И теперь все посетители "Приюта моряка" ломают голову, кому понадобилась голова покойного? - улыбнулся я, - но это же проще некуда. Заказчик убийства хочет убедиться, что не зря расстался с деньгами.
   - Заказчик, - саркастически усмехнулся Тэттлер, - синьор Ломбард, вы когда-нибудь слышали, чтобы профессиональные убийцы ломились к жертве через толпу его телохранителей?
   - Читал, - ответил я, вспомнив чтиво, коим коротал часы перед нашей вылазкой.
   - Даже догадываюсь где, - иронично сказал Тэттлер, - в жизни настоящие профессионалы так не поступают, потому что убивают ради денег, а не дешёвого позёрства. Выстрел из лука или магического артефакта с далёкого расстояния, магическая взрывная ловушка, нападение на жертву, когда её никто не сопровождает - вот их методы. А кроме того, ведь никто ничего не слышал и не видел. Ни соседи, ни патрули стражников. Ни звона оружия, ни криков, а между тем на вилле разыгралось настоящее сражение. Да там входную, обитую железом дверь просто вынесли.
   - К чему вы клоните? - прищурившись, спросил я.
   - Голову унёс демон, - доверительно сообщил мне Тэттлер, - или же демоны.
   - Зачем? - требовательно поинтересовался я.
   - Это я у вас хотел спросить, - парировал Тэттлер, - как у демонолога.
   - Зачем демону голова покойника? - напустил я на себя учёный вид, - видите ли, всех демонов лучше всего характеризует одно слово - бесчеловечность. Они - не люди, у них совершенно иная логика и, соответственно, абсолютно другая мораль. В Империи проживают множество народов и верят они в разных богов, но, так уж сложилось исторически, мы все не считаем друг друга чужими. Мы - единая общность, какая-никакая, но семья. По большому счёту мы готовы принять в неё даже варваров, естественно на правах младших родственников, но это сейчас не важно. Я что хочу сказать - да, бывают случаи, когда человек кричит в гневе и ярости "Принесите мне голову Альфредо Гарса!", но, когда эту просьбу выполняют, его свирепости и кровожадности хватает минут на десять, не больше. Даже самому закоренелому мизантропу совесть начинает нашептывать, что поступает он не по-людски. И человек недовольно бурчит: "Унесите её с глаз моих прочь". Но демоны - это иной случай. Их с нами ничего не связывает. В лучшем случае нас внимательно изучают, в худшем - используют для жестокой забавы и охоты. Демон без малейших колебаний повесит голову, пропажа которой так потрясла ваше воображение, где-нибудь у себя на самом видном месте, как охотничий трофей. Точно так же, как мы украшаем стены головами лосей, кабанов и волков.
   - А похищение головы не означает, - возбуждённо произнёс Тэттлер, - что отныне душа покойного принадлежит демону?
   - А что именно вы считаете душой? Если подобно нашим рабам бессмертную сущность человека, то я вас заверяю - ни один демон не в силах наложить на неё свои щупальца.
   - А как же истории о продаже им души за...
   - Материальные блага и выгоды, - закончил я фразу Тэттлера, - досужие байки и сплетни. Для Бога подобная сделка ничтожна. И меньше всего он станет принимать её в расчёт, определяя, куда попадёт человек, покинув наш бренный мир. Хотя, безусловно, о кое-каких моральных качествах заключившего её она говорит. Ну а если под душой, вы, как и маги смерти, подразумеваете жизненную энергию человека - тогда у демона все стены должна быть увешаны черепами. А это уже безвкусица.
   - То есть, - начал Тэттлер.
   - А кое-кто думает, что никакой души и вовсе нет. И богов нет. Демоны есть, какая неприятность, а вот богов не завезли. Знаете, о чём свидетельствует пропавшая голова? Орудовала шайка опытных магов-гипнотизёров.
   - Входную дверь они гипнозом вышибли? - съязвил Тэттлер.
   - Магические заряды их явно не взяли, - не стушевался я, - ладно, сказал бы я "следствие разберётся", но боюсь, всё что мы услышим так это: "Дело ясное, что дело тёмное. Тайна сия покрыта мраком".
   - Откуда такая уверенность?
   - Трупов на вилле слишком много, - пояснил я, - никто глубоко копать не станет. Искать тех, кто учинил такую бойню - себе дороже. Нет, преступления такого размаха расследуют специальные бригады из Ремии с надёжным прикрытием и обеспечением. А столице сейчас явно не до нас. Поверьте, сюда не приплывут даже из Тампино. Жизнь - очень приятная и замечательная вещь.
   - А если ваши маги-гипнотезёры работали на демона? - попытался то ли примирить, то ли объединить наши теории Тэттлер.
   - Которому непонятно за каким понадобился череп?
   - Чей череп и кому понадобился? - требовательно спросила Селена, сразу же как закрыла за собой входную дверь. Наконец-то она вернулась из города.
   - Да видите ли, - любезно объяснил я ей, - один из погибших на вилле "Роза арденте" голову потерял. И эта дурная голова не даёт покоя ногам синьора Тэттлера. Ради этой новости он преодолел нелёгкую дорогу от "Приюта моряка" до вашего дома. Честно говоря, безголовому покойнику сильно повезло, что завсегдатаи сего почтенного заведения не провожают его в последний путь. Представляю их лица во время похоронной процессии.
   - Синьор Тэттлер, - решительно заявила Тансервилл, - я не желаю, чтобы в моём доме хоть словом, хоть малейшим намёком поминали это жуткое и кровавое злодеяние. Мне хватает досужих разговоров и сплетен на улице. От них у меня до сих пор мороз по коже. Подумать только, такое страшное преступление в нашем мирном и спокойном городе! И тут ещё вы с демоном, который отрывает головы. Я теперь не смогу спокойно спать.
   - Не вы одна, - улыбнулся я, - впрочем, в вашем климате это вообще трудновато.
   - Синьорина Тансервилл, - возмущённо всплеснул руками Тэттлер, - то, что вы столь легкомысленно называете слухами, на самом деле...
   - Цепочка глубоких выводов, основанных на безупречной логике и подкреплённых солидными доводами, - закончил я его мысль, - демоны охотятся за бессмертными душами - это вам не шутки. Так что, когда будете беспокойно ворочаться в постели, не теряйте времени даром и подумайте о вечном. А лучше всего - завещайте, пока не поздно, всё своё имущество какому-нибудь храму и его служителям. Это самое верное средство отгородить вас от мерзких щупалец бесчеловечных тварей. Синьор Тэттлер готов подать нам пример.
   -Я? - изумлённо и как-то испуганно воззрился на меня Тэттлер.
   - Синьор Тэттлер, я настоятельно прошу вас покинуть мой дом, - сурово произнесла Селена, - как я уже сказала, подобным беседам здесь не место.
   - Синьорина Тансервилл, мы все должны набраться мужества и взглянуть жестокой правде в глаза. В противном случае... Сегодня эти демоны-гипнотизёры похищают головы. А завтра. А завтра заставят женщин голыми бегать по улицам! - возмущённо воскликнул Тэттлер перед тем, как выполнить настоятельную просьбу Селены.
   - Синьор Тэттлер! - не менее возмущённым воплем проводила его Тансервилл.
   .....................................................................................................................
  
   - Итак, - обратилась ко мне Селена, когда мы остались наедине, - что скажете?
   - Теперь, когда в игру вступили алвезианцы, шансы, что к голове Редвида вы присоедините черепа Джело и его парней существенно возросли. Риннгольд - стрелок от бога, его милая зверушка, ах да, вы же не видели Монморанси. А Эрмано - просто орёл. Воспарить над скучной обыденностью и мелкой суетой ему раз плюнуть.
   - Я вот подумала, - сказала Тансервилл, - то, что Ринггольд приплыл без товарищей понятно - охотников поохотиться за охотником на демонов даже за большие деньги днём с огнём не сыщешь. Но за Эрмано Тимотео стоят все маги Алвезии. Почему он один?
   - Кто вам сказал, что один? - с добродушной усмешкой возразил я, - магистр поглотил не менее сотни душ алвезианских рабов, а скорее всего и гораздо больше. Он привёл с собой целую армию, которую целиком и полностью спишут как не боевые потери. Очень удобно, не находите?
   - Но пара-тройка обычных магов всё равно не помешала бы.
   - Не исключаю, что он знаком с рукописью, которую в бытность библиотекарем прочёл и я. В ней один остолоп взял с собой девушек из вспомогательных частей легиона ловить элитных варварских убийц, превосходящих числом его отряд разика так втрое. А потом долго удивлялся почему все девушки погибли.
   - Я поняла вашу мысль, - с улыбкой кивнула Селена, - но ведь мы говорим о маге, который устроил гекатомбу сотням несчастных.
   - Ну вы даёте империи угля, - рассмеялся я, - сравнили жизнь свободного гражданина-мага и раба.
   - Строго между нами, - лукаво прищурилась Тансервилл, - вы действительно полагаете, что успех Эрмано обернётся настоящей катастрофой?
   - Да, как учёный-демонолог, держусь именно этой гипотезы, - небрежно бросил я.
   - А почему, если не секрет? - чуть склонила голову набок Селена.
   - Хотя бы потому, - улыбнулся я, - что используют и Чёрную Книгу, и Амулет Джиове не Эрмано Тимотео, а те, кто его сюда послал. А ещё мне доподлинно известно, что магию смерти запрещали отнюдь не по этическим соображениям.
   - То есть, как демонолог-профессионал, считаете алвезианских магов-магистров напыщенными и некомпетентными идиотами?
   - Идиотами? - повторил я, - как бы вам понаглядней и художественней объяснить. Скажем, человек стоит рядом с тёмной, глубокой пещерой, откуда доносится очень сердитый и грозный рык. Тем не менее, этот человек, из чистого любопытства, прётся в пещеру без оружия и источника света, чтобы выяснить - кто же там издаёт такие интересные звуки. Вы посчитаете его безмозглым олухом?
   - Несомненно.
   - Ну а если он перед этим возьмёт охотничью рогатину с крепким, надёжным древком и острым прочным лезвием, а на голову наденет обруч, в который вставлен мощный источник света. И он - умелый охотник, который этой рогатиной управляется мастерски. Что вы скажите в этом случае?
   - Ну, - задумчиво прикоснулась пальцами к подбородку Тансервилл, - тут многое зависит от того...
   - Кто на самом деле сидит в пещере, верно? - закончил я её мысль.
   - Вот именно, - согласилась Селена, - но в любом случае этот охотник - весьма рисковый и азартный малый.
   - Абсолютно с вами согласен. Если там он встретит волка или на худой конец ягуара или пуму - возможно ему повезёт. Но если в пещере охотника поджидает гризли или того круче - пещерный медведь или лев - шансов уцелеть у нашего смельчака почти никаких.
   - Так алвезианские маги - это ваш охотник?
   - Которые искренне полагают, что максимум, что им грозит - это столкновение с ягуаром. А вот я знаю, что привлекут они внимание пещерного льва. Смерть манит демонов, как запах крови голодного хищника. И учитывая, что рабов в Алвезии режут словно скот ради того, чтобы их владельцы открыли новые горизонты магической мощи, я не удивлюсь, когда на этом самом горизонте мрачно замаячат зловещие фигуры, вы сами догадываетесь кого.
   - А роль рогатины вы, случаем, не отвели любезно Эрмано Тимотео? - вскинула бровь Селена, - ей, между прочим, можно серьёзно ранить любого хищника.
   - Раненый хищник становится ещё опасней, будь то зверь или демон, - любезным тоном напомнил я.
   - А что бы захватили в пещеру вы? - хитро прищурила один глаз Тансервилл, - как профессионал?
   - Горящий факел, - подмигнул я, - все звери боятся огня. С ним выбраться живым шансов куда больше.
   - Умный, да? - засмеялась Селена, - думаю, вас надо стукнуть.
   - Годы, проведённые в библиотеке, не прошли даром, - пожал плечами я.
   - Кстати о вашей должности библиотекаря, которую вы получили не совсем справедливо. Честно говоря, я не совсем понимаю, но, возможно я чего-то не знаю о нравах и обычаях Южной Карлезии. Просветите меня - сколько вам платили?
   - Как говорят мудрецы, нет неудобных вопросов, есть неудобные ответы, - усмехнулся я, - до зарплаты хватало. Разумеется, если полностью отказаться от мясных блюд.
   - Что, всё так сурово? - переспросила Тансервилл.
   - А задержки по выплате? - резонно заметил я, - на неделю, на две и это в лучшем случае. В нашей жизни учитываешь всё.
   - А, тогда вопросов нет, - согласилась Селена, - и что составляло основу вашей диеты?
   - То же самое, что у всех честных людей, - томаты и картофель. В овощах, если верить учёным, полно полезных веществ, а картошка - очень питательное блюдо.
   - А мясо? - уточнила Тансервилл.
   - А мясо - это страшный вред. Верный путь в могилу.
   - Да вы что? - удивилась Селена.
   - Всё равно что чистый яд, - убеждённо произнёс я, - доказано наукой.
   - А я читала, что наоборот. Человеку без мяса никак нельзя.
   - Врут, - коротко объяснил я, - обманывают без зазрения совести. Продажные учёные, которых купили крупные скотопромышленники и птицеводы. Оболванивают народ, ради прибыли своих заказчиков.
   - И ловко же у них выходит, - покачала головой Тансервилл, - а почему вы мне только сейчас глаза на страшную правду открываете, а до сего дня за столом...
   - Слаб человек, - невозмутимо ответил я, - ибо, как уверяют рабы, создан по образцу и подобию Божьему.
   - По крайней мере, я рада, что существует верный способ наставить людей на путь истинный. В конце концов без жарки мяса магическая плита намного чище.
   - Очень точное и правильное замечание, - одобрительно кивнул я, - согласен с вами целиком и полностью.
   - И всё-таки, возвращаясь к вашей должности библиотекаря, - с любопытством продолжила Селена, - я слышала, что крупные латифундисты и магнаты в провинциях набирают и содержат немалые вооружённые отряды, чуть ли не маленькие частные армии.
   - И эти слухи не лгут, - подтвердил я, - а Южная Карлезия в этом плане даст фору многим провинциям. Благодаря этим отрядам, впрочем, как и богатым арсеналам Четырнадцатого Легиона, карлезианцы до сих пор удерживают варваров у своих границ.
   - Так в чём же дело? В чём подвох? - непонимающе произнесла Тансервилл.
   - А подвох в том, что я знаю, как эти самые магнаты смотрят на своих телохранителей и бойцов. И мне отлично известно для чего они эти отряды зачастую используют.
   - Откуда? Личный опыт? - с видимым интересом спросила Селена.
   - Не без этого, - признал я, - видите ли, на окраине нашего города его пожилым жителям выделили небольшие участки земли под огороды, чтобы было с чего кормиться в трудные времена. Участки, как я сказал, маленькие, но их там насчитывалось несколько десятков, так что в целом площадь получалось солидной. И одному нашему магнату, чей брат, между прочим, - сенатор в Ремии, эта землица приглянулась. Что-то там он замыслил построить - то ли рынок, то ли термы, то ли Колизей, то ли всё сразу - не суть. Его люди стали предлагать старикам продать участки. А среди них было немало знакомых бабушки и дедушки, так что и я в один вечер услышал конкретную цену. У всякого, кто знал истинную стоимость той земли, она вызывала истерический хохот до слёз. На следующее утро я, сам не знаю зачем, попёрся на эти огороды, где у меня состоялся весьма занимательный диалог с человеком магната. Да, к тому времени, последний часть земли уже приобрёл, так что строительные работы на ней начались, естественно, под бдительным присмотром личной стражи латифундиста.
   - Вижу, совесть ваша спокойна и гнева богов вы не боитесь, - самым дружеским тоном поинтересовался я у скупщика земель.
   Наша светская беседа толком и не началась, а в неё уже довольно грубо вмешался один из стражей.
   - Ты, собственно, кто такой? - неделикатно поинтересовался он, заметьте, даже не назвав меня "приятелем", как это обычно водится у приличных синьоров.
   - А я, любезный, - охотно объяснил я ему, - судя по всему тот, кто сейчас сломает вам нос.
   - Что? - недоверчиво протянул он. Моя вина - я совершенно не распространялся, какое именно заведение выдало мне диплом.
   - Я вижу, вы человек, по натуре, неверующий, - с интересом посмотрел я на него, - скажите, только откровенно, может вы и существование богов отрицаете? Клянусь, я никому не скажу.
   И здесь наш разговор окончательно прервался, ибо этот тип попытался пошло и банально двинуть мне в челюсть. Ничего у него, разумеется, не вышло, я ловко увернулся, а затем претворил моё предсказание в жизнь.
   - Хорошо, что вы не напророчили, что ему голову отрежут, - ослепительно улыбнулась Тансервилл.
   - Я пришёл на огороды с миром, а не с мечом, - пояснил я, - тут, ясное дело, товарищи стражника кинулись на меня дружно с телескопическим дубинками наперевес, я тоже взял в руки древко то ли лопаты, то ли граблей, началась безобразная драка, в которой я самым жестоким образом всех шестерых стражников отметелил. Как в той песенке " шестерых избил одним поленом. Вижу хмырь идёт горбатый, горб сломал ему лопатой..." Ну, горб я никому не ломал. Таких магнаты у себя не держат.
   - И у вас после этого не случилось неприятностей? - недоверчиво спросила Селена.
   - Избей я одного или двух стражников, - ответил я, - непременно случились бы. Но так как я играючи вырубил полудюжину - неприятности обошли меня стороной. Охотников мне их строить почему-то не нашлось.
   - А проблемы с правосудием? - уточнила Тансервилл.
   - То есть, как будто драку начал я? Там было достаточно свидетелей, стариков-огородников, да и дело получило широкую огласку. Поэтому ради принципа пришлось бы зарядить немалую сумму следователям и суду. Зачем? Овчинка выделки не стоила. Кроме того, те, с кем я дрался, видели мои глаза. Так что начальник охраны магната подключил все связи, быстро навёл справки и выяснил, кто я такой. Похоже, он пришёл к выводу, что если я и решу присесть, то отнюдь не за банальную драку, а за убийство весьма авторитетного лица. Видимо, этим авторитетом никто стать не захотел. Видите ли, всё это произошло уже после "Великой охоты" и расправы с неугодными сенаторами, которых защищали хорошо обученные телохранители. Можно сказать, Джело и его компания мне немного помогли. Все желающие воочию убедились, на что способны выпускники факультета демонологии.
   - Хотите сказать, вас испугались? - улыбнулась Селена.
   - Умный человек не дразнит маленького и слабого скорпиона.
   - И чем же всё завершилось?
   - Ничем особенным, - пожал я плечами, - магнат скупил всю землю. Сами понимаете, плетью обуха не перешибёшь. Правда всё-таки заплатил за неё сумму, которая уже не заставляла вас безудержно и бешено хохотать. Вызывала она лишь грустный и сочувственный вздох.
   - Ясно, - сказала Тансервилл, - но раз, как вы утверждаете, начальник охраны собрал о вас все нужные сведения, неужели...
   - А как же. Приходили, предлагали, интересовались "молодой человек, как же вы с такими талантами, да всё ещё на свободе". Но я в ответ лишь указал точное направление хорошо известного адреса. Наверное, потому что посчитал это той самой приличной работой, подыскать которую мне так настоятельно советовал один старый, источающий неприятный аромат козёл.
   - И как вы его не отравили при таком отношении, - задумчиво произнесла Селена.
   - Был бы женщиной, не удержался, - признался я.
   - Ну а частная практика? Стать вольным...
   - Я не для того провёл годы в Академии, чтобы продавать мои знания и умения всякому, у кого в кошельке звенит немного больше золота, чем это нужно для чистой и безгрешной жизни, - вежливо, но твёрдо отрезал я.
   - Послушайте, но при таком подходе к жизни, я вот не вижу даже малейшего следа от кольца на вашем пальце, - спокойно заметила Тансервилл.
   - Его там никогда и не было, - столь же невозмутимо ответил я, - что же, у всего есть обратная сторона, как метко заметил древний мудрец, когда у него умерла тёща и он раскошелился на похороны.
   - Вам это не грозит. Пожалуй, я вас обрадую: это вы - знатный шахтёр Империи.
   - Весьма польщён, - усмехнулся я.
   - Значит вы так и вели всё это время чистую, скромную и совершено свободную жизнь простого библиотекаря.
   - Совершенно верно. И насчёт свободной - это оказалось очень кстати.
   - Что же произошло?
   - А это уже совсем другая история.
   - Синьорина Тансервилл! - раздался почтительный женский голос за дверью.
  
   Глава 14. Я встречаюсь с земляком
  
   - Синьорина Тансервилл связалась со мной утром и попросила зайти к ней, - объяснил Эрмано Тимотео свой визит.
   - Причины? - коротко спросил я.
   - В порт прибыл корабль из Южной Карлезии, - пояснил маг, - синьорина Тансервилл заверила меня, что его пассажиры заинтересуют нас обоих.
   - Я видел его с балкона, - кивнул я, - и даже наблюдал, как с него сошло немало народа. Так он из Южной Карлезии. Любопытно.
   - Я тоже их видел, - невозмутимо сообщил алвезианец, - и даже ближе, чем вы.
   - Дайте угадаю, - усмехнулся я, - они тоже ваши соседи?
   - В Леариццо даже в Верхнем городе не так уж много по-настоящему приличных домов, - просветил меня Эрмано Тимотео, - неудивительно, что все они расположены на одном крошечном пятачке.
   - И построены по одному проекту, - улыбнулся я, вспоминая слова Колхаун, - и каковы ваши впечатления от них?
   - Выправка у них военная, - равнодушно и небрежно бросил магистр, - но их главный - настоящий синьор.
   - Кто бы сомневался, - ответил я, - что же, приятно встретить земляков так далеко от родного дома.
   - Я так понял, вы там давно не были, - произнёс Эрмано Тимотео, - не горите желанием узнать, как там живут?
   - Кроме войны, в Южной Карлезии сейчас не происходит ничего интересного. Когда я покидал провинцию, нынешний наместник и оптиматы надёжно удерживали власть. Но вот несколько лет назад, когда наместником был популяр, а Совет контролировали его противники-оптиматы всё было гораздо увлекательней. Политическая жизнь била ключом. И главное - я всё обо всех знал. Откроешь газету популяров - и все тайны оптиматов как на ладони. Прочитаешь передовицу издания их соперников - и вся правда о неблаговидных поступках наместника предстаёт перед тобой во всём своём неприглядном виде.
   - Поделитесь? - в голосе алвезианца прозвучали заинтересованные нотки.
   - Про кого хотите послушать первыми?
   - Давайте про оптиматов.
   - Если честно, ничего эдакого их противники так и не придумали. Топорно работали, без выдумки. Вот вас удивит новость, что наши оптиматы не заплатили налогов на миллиард сестерциев?
   - Миллиард? - снисходительно улыбнулся Эрмано Тимотео, - да разве это сумма? Наш Круг утаил от казны разика в два больше.
   - Ну, кто вас в Алвезии проверять будет, - понимающе произнёс я, - спасибо, что приличия соблюдаете и хоть чем-то делитесь. Благотворительностью занимаетесь?
   - А как же, - подтвердил маг, - ну а что там с популярами и прежним наместником?
   - Журналисты оптиматов работали куда тоньше и умелей. С удовольствием читал их откровенные статьи. Но это и понятно - денег у оптиматов было больше, платили они лучше, работали на них самые талантливые и не за страх, а часто за совесть. Неудивительно, что я, затаив дыхание, внимательно следил за смелыми разоблачениями сомнительных махинаций с секретным фондом наместника, неподконтрольному нашему Совету, средства из которого уходили непонятно куда и непонятно на что. Отважно раскрывали мне глаза на открытые хищения и левые продажи спирта нашего биохимического завода, который по фальшивым документам, вывозили за пределы провинции, а деньги, вырученные от продажи, поступали куда угодно, но только не в бюджет. Подробно и тщательно разъясняли мне весь вред от деятельности таинственных фирм-прокладок, через которые обязали вести все финансовые операции два крупнейших предприятия провинции - Магическую Энергостанцию и Магический Металлургический Завод.
   - А что в них было такого таинственного? - поинтересовался алвезианец.
   - Деньги, проходя через них, мистическим образом пропадали, - зловещим шёпотом произнёс я, - и газеты прямо намекали, что без него, - я многозначительно указал пальцем вниз, - тут не обошлось.
   - Это серьёзное обвинение, - одобрительно кивнул Эрмано, - это они ловко сообразили. Эти ваши прокладки ведь создавали по указанию наместника?
   - Формально да, - многозначительно подтвердил я, ясно намекая, кто на самом деле стоял за их появлением.
   - Серьёзно, - ещё раз задумчиво произнёс маг.
   - Так и суммы немалые, - пояснил я.
   - Ну а чью сторону держали лично вы? - поинтересовался алвезианец.
   - Скрывать не стану, -честно ответил я, - голосовал за оптиматов. Заключил с ними негласное соглашение - я не ищу их милостей и не выслуживаюсь перед ними, а они в свою очередь плюют на меня с самой высокой колокольни.
   - Какое мне дело до всех до вас, а вам до меня, - на свой манер переделал нашу сделку Эрмано Тимотео, - что же, весьма мудрое решение, синьор Ломбард. Воистину счастлив тот, в чью жизнь не лезут сильные мира сего и власть имущие. Что же вы имели против популяров и их лидера? Идейные разногласия?
   - Скорее сугубо личное, - возразил я, - и дело даже не в том, что за пару лет до окончания своего срока наместник взял и сократил зарплаты бюджетникам и пенсии на добрую треть.
   - Популяр урезает зарплаты бюджетникам и пенсии на треть? - недоумённо уставился на меня алвезианец, - ваш наместник что, с головой не дружил?
   - Наследие проклятого прошлого, - небрежно пояснил я, - ведь каких-то пять лет назад он состоял в партии оптиматов. Знаете, как это бывает, долгие годы человек усердно охраняет интересы магнатов и крупных плантаторов, а потом бац - и вдруг понимает, что всё это время он жил совершенно зря, а его основное призвание - защищать права и свободы простых граждан. Верите вы в такие перемены?
   - Если честно, с трудом, - откровенно сказал маг.
   - Вот и я не поверил.
   - А как он объяснил столь радикальную урезку? - поинтересовался Эрмано.
   - Денег в бюджете нет, - объяснил я.
   - Понимаю, - кивнул алвезианец, - две прокладки, протечка спирта, неконтролируемый секретный фонд - брешь всё это, видать, проделало знатную. А держаться он не посоветовал?
   - Тонко намекнул.
   - И что, граждане не проявили политической сознательности? - язвительно произнёс маг.
   - Нет, - радостно сообщил я.
   - Тем не менее, вы уверяете, что причина вашей неприязни несколько иная, - напомнил алвезианец.
   - Верно, - согласился я, - даже если бы наместник ничего не сокращал и урезал, я бы голосовал против него. И вот почему. Один мой одноклассник, с которым мы поддерживали приятельские отношения, решил попробовать себя на ниве свободного предпринимательства. Он основал общество, которое покупало и продавало металлический лом. Удивительное совпадение, но один из помощников наместника занимался тем же самым. И они оба поставляли металлический лом нашему Магическому Металлургическому Заводу. Естественно, что их отношения лучше всего характеризовало умное слово - конкуренция.
   - Помощник наместника. Я представляю, что последовало дальше.
   - Очень скоро моего одноклассника арестовали, обвинив в крупном хищении. Якобы он, заключая очередную сделку, прекрасно сознавал, что приобретаемый им лом стоит значительно больше той суммы, что прописана в договоре. Но самое удивительное началось позже. Пока мой одноклассник сидел в тюрьме, в Империи вступил в силу новый уголовный кодекс, из которого исключили статью, по которой обвиняли моего приятеля. На этот факт обратил внимание судьи его защитник, на очередном судебном заседании. Но судья, после непродолжительного разговора неизвестно с кем, в ответ бодро заявила, что ничего страшного в этом не видит, а потому обвиняемого из-под стражи не освободит и дело не закроет. Моего знакомого отправили обратно в тюрьму, а следствие продолжили как ни в чём не бывало. А затем в тюрьме произошло нечто непонятное, по итогу которого мой одноклассник впал в кому. Его срочно перевели в тюремную больницу, где врачи добросовестно подходили к нему каждые два часа и внимательно смотрели пытливым и тревожным взором, проверяя - не помер ли он. Так прошли целые сутки, в конце которых, главный врач громогласно, во всеуслышание объявил защитнику и родителям приятеля, что помочь ему он ничем не может, и что его нужно срочно перевезти в столичную клинику, пока не наступили непоправимые последствия. Разумеется, принять сразу столь ответственное решение никто из следователей не отважился. Или просто не захотел. Прошёл ещё один день. У моего одноклассника началось омертвение головного мозга. Собственно, перевозить его куда-либо стало уже совершенно бессмысленно, но вот именно поэтому, дабы его смерть наступила не в тюремной больнице, приятеля наконец-то освободили под подписку о невыезде. Умер он на следующий день, не приходя в сознание, но всё-таки на воле. Его адвокат, который принял всё произошедшее близко к сердцу, писал во все инстанции, дело получило широкую огласку, и наместник публично заявил, что берёт расследование под личный контроль. Следствие провели тщательно, добросовестно, отработали всевозможные версии и пришли к единственному верному выводу - несчастный случай.
   - Представляю, как после этой истории резко выросло ваше доверие к имперскому правосудию, - ухмыльнулся Эрмано Тимотео.
   - Не то слово. Взлетело до небес, - честно признался я, - нет, я и раньше почти не сомневался, что опасаться мне нечего, чувствовал себя как за каменной стеной, зная, что честные и неподкупные служители закона днём и ночью стоят на страже и, если что - непременно защитят. Но после этого случая понял, что даже будучи у бога за пазухой, не находился бы в большей безопасности, а справедливости на земле незазорно позавидовать самим небесам.
   - Но как я понимаю, в итоге, наши победили, - с иронией произнёс маг.
   - Сперва популяры с треском продули выборы в местный Совет. Они и до этого находились там в явном меньшинстве, но тем не менее кое-как ухитрялись блокировать самые опасные инициативы противников. Теперь же в Совете всем заправляли и распоряжались оптиматы. Сразу же после выборов случилось чудо - всем бюджетникам и пенсионерам срочно погасили все задолженности по зарплатам и пенсиям. Деньги нашлись моментально - оказывается, они никуда не девались, всё время были, что называется, под рукой, но их держали в резерве на всякий случай, как объяснил наместник, опасаясь худшего развития событий. Хвала Святому Януарию, самого страшного, благодаря умелым действиям и мудрым решениям наместника, удалось избежать и теперь он и правительство, как и подобает честным и порядочным синьорам, возвращают людям всем долги.
   - Но народ не оценил, - проявил недюжинную проницательность алвезианец.
   - Цены на рынках как назло поползли стремительно вверх, - невозмутимо ответил я.
   - Водится за ними такое, - согласился Эрмано Тимотео.
   - А перед выборами наместника оптиматы доказали, что хорошо усвоили урок предыдущей выборной кампании. Они уже не расхаживали с самодовольным видом и не тыкали вокруг себя пальцем со словами: "Это будет нашим. И это будет нашим. Ой, и это тоже будет нашим". Нет, в этот раз вели они себя намного скромнее.
   - А вы пришли на выборы и по достоинству оценили личный контроль наместника за тем, как расследовали смерть вашего приятеля? - оскалил зубы в саркастической усмешке магистр.
   - Вы - маг, с вами неинтересно, - недовольно протянул я, - короче, кандидат оптиматов победил в первом же туре. По закону инаугурацию нового наместника должны были провести через три недели после выборов. Но оптиматы ждать не стали - выгнали прежнего наместника из его резиденции через семь дней.
   - А что потом?
   - Бывший наместник бежал из Южной Карлезии. Неудивительно - на него открыли то ли пять, то ли шесть уголовных дел.
   - Даже так?
   - И я, откровенно говоря, не верил до самого конца. Но факт есть факт. Наместник скрылся, а вот кое-кого из его окружения таки посадили. Сгубила несчастного тяга к спиртному. Одним словом, оптиматы выжигали всю серьёзную оппозицию калёным железом, вырубали под корень.
   - А ведь он искренне пытался защитить интересы трудового народа, - рассмеялся Эрмано Тимотео.
   - Да, веру в то, что можно противостоять господству оптиматов он у жителей Южной Карлезии убил начисто, - согласился я.
   - Но что творят в Южной Карлезии сейчас вам не ведомо?
   - Нет, но думаю то же самое, что и когда я уезжал оттуда. Всюду царит тишь и гладь да божья благодать, богатые богатеют, бедные, как им и положено, беднеют, в мире восстановлена гармония и естественный порядок вещей.
   - В таком случае, не исключаю, что прибытие ваших земляков в Леариццо - добрый знак, - задумчиво изрёк алвезианец, - а вот и синьорина Тансервилл.
   .....................................................................................................................
   Селена вернулась из города не одна. Сопровождал её молодой человек лет двадцати семи - двадцати восьми, высокий, темноволосый и донельзя изящный. Первое что сразу же бросалось в глаза - это роскошный наряд незнакомца. Модные чёрные туфли с острым носком, дорогие чёрные брюки, ослепительной белизны идеально выутюженная рубашка, безукоризненно подобранный по стилю и расцветке шёлковый галстук и самое главное - умопомрачительный, шикарный пиджак чистого алого цвета, богато расшитый замысловатыми узорами из золотых и серебряных нитей. Одним словом, мы с Эрмано Тимотео в наших жилетках и чёрных рубашках рядом со спутником Тансервилл выглядели весьма бледно. Длинные волосы незнакомца, открывая высокий лоб, свободно ниспадали на плечи, серые умные глаза смотрели смело и немного высокомерно, высокомерие же отчётливо читалось в чуть поджатых узких губах. Нисколько не портили общий картины тонкий прямой нос и резко очерченный подбородок. Что же, если это и в самом деле предводитель карлезианцев, я полностью поддержу мнение алвезианца - настоящий синьор.
   - Синьор Деметрио Ломбард, магистр Эрмано Тимотео, - представила нас незнакомцу Селена.
   - Рад нашей встрече, синьоры, - приветствовал тот нас лёгким поклоном, - позвольте назвать моё имя - капитан Дагоберто Мортимер.
   - Ну, кто в Южной Карлезии не знает семейства Мортимеров, - дружески приветствовал я капитана, - самые отважные воины и богатейшие плантаторы нашего края. Помню-помню жаркие споры моих сограждан о размерах вашего состояния - кто-то решительно настаивал на трёхстах рабах, другие же горячо уверяли что рабов у вас никак не меньше четырёх сотен. Уж мне чужих плантаций ли не знать - бронебойный аргумент, не находите? Старые добрые времена: "Раба кто купит, кто богат? Плантатор набивает цену. И гневно зрители глядят из темноты на эту сцену".
   - Да вы ценитель классики, - раздвинул тонкие губы в змеиной усмешке Мортимер.
   - Как ваш дядя-сенатор? Надеюсь, его жизнь вне опасности?
   - Хвала святому Януарию, дядя благополучно покинул Ремию и вернулся в Южную Карлезию. И привёз с собою Большую Имперскую Печать, - многозначительно добавил Дагоберто, - теперь мы официально представляем верховную власть в Империи. Провозгласит ли первосвященник вождя варваров кайзером или нет - для нас несущественно. Мы в любом случае не признаем его, - веско закончил он.
   - К сожалению для вас, здесь, во Флорезии придерживаются диаметрально противоположной точки зрения, - невозмутимо произнёс я, - боюсь, наместник не присоединится к вам ни под каким видом.
   - Мы и не питаем на его счёт никаких иллюзий, - хладнокровно ответил Дагоберто, - но уверены, что в одиночку противостоять он нам не посмеет.
   - Другими словами, в Леариццо будете действовать независимо, открыто, не считаясь с местным префектом и стражей? - усмехнулся я.
   - В самую точку, - кивнул Мортимер.
   - Вам виднее, - пожал я плечами, - как там на фронте?
   - На наших границах - без перемен. А в Джирезии... Вы уже слышали о падении Аталанты?
   - Увы, - вздохнул я.
   - Но их столицу - Савантино мы надёжно удерживаем под нашим контролем. Наши войска соединились с бойцами Джирезии и отбросили варваров. Заверяю вас синьоры, Савантино риттерам не видать, как своих ушей.
   - Отрадно слышать, - одобрительно произнёс Эрмано Тимотео, - а какова судьба граждан Джирезии?
   - Все беженцы и их движимое имущество успешно переправлены в Южную Карлезию, - заверил алвезианца капитан, - сейчас им ничего не угрожает.
   - Да без должного количества рабов войну не выиграть, - изрёк очевидную мысль магистр.
   - И всё-таки мы используем их немного по-другому, чем вы у себя в Алвезии, - тонко улыбнулся Дагоберто.
   - На что вы намекаете? - совершенно дружелюбным тоном поинтересовался маг, - мне кажется, капитан, вы стали жертвой откровенной клеветы, подлого навета и самых гнусных инсинуаций, распускаемых Примо Сенаторе и его кликой. И если бы всё ограничилось только этим. Увы, наши противники открыто преследуют и притесняют верных защитников свободы и справедливости.
   - Это вы о налоговой проверке, которую Ремия устроила вашему Кругу? - с изысканной вежливостью уточнил Мортимер.
   - Бросьте, капитан, - небрежно махнул рукой Эрмано Тимотео, - там же за милю несло политикой. Использовать властный ресурс для расправы с неугодными - приём старый, как мир. Мы чисты перед законом, как стёклышко. Любой честный гражданин в Алвезии вам это подтвердит.
   - Нисколько не сомневаюсь, - всё так же вежливо сказал Дагоберто, - похоже, все добропорядочные граждане в Алвезии - неплохие математики и прекрасно соотносят расстояние, на котором от них находятся Примо Сенаторе и ваш почтенный Круг.
   - Прекратите ваши бесплодные пикировки, синьоры, - вмешалась в разговор Селена, - Круг магов защищает Алвезию от варваров столь же отважно и самоотверженно, как и вы обе Карлезии, капитан. В вашей беседе уже прозвучало имя человека, ради которого я и собрала вас в моём доме. Примо Сенаторе Квинто Чино.
   - У вас тоже к нему какие-то претензии, капитан? - спросил я Мортимера.
   - У нас с ним серьёзное разногласие по одному вопросу, синьор Ломбард, - улыбнулся Дагоберто, - Примо Сенаторе забрал с собой нечто, что должно достаться нам.
   - Буду с вами откровенен, капитан, - доверительно начал я, - мне абсолютно всё равно, что вы задумали отобрать у Квинто Чино. Я здесь лишь для того, чтобы убить Примо Сенаторе и его провожатых. Плевать на ваши смелые замыслы и тем моим соратникам, что не присутствуют сегодня на этой встрече. Их мотивы тоже сугубо личные. Но вот какая досада - достопочтенный магистр, - кивком указал я на Эрмано Тимотео, - также мечтает наложить руки на кое-какое имущество Примо Сенаторе. Поэтому, ради общего душевного спокойствия, давайте убедимся, что ваши корыстные интересы не пересекаются самым прискорбным образом.
   - Мы догадываемся на что положил глаз алвезианский Круг, - невозмутимо ответил Мортимер, - заверяю всех собравшихся, нас это не интересует. Мы, как бы это выразиться, опасаемся иметь с этим хоть какое-то дело. Полагаем, наша квалификация не позволяет.
   - Что же в багаже Примо Сенаторе привлекло лично вас? - вежливо, но твёрдо произнёс я.
   - Чёрные камни.
   - У вас проблемы с клёвом? - удивился я.
   - С клёвом у нас всё в полном порядке, - улыбнулся Дагоберто, - это другие чёрные камни.
   - Лучшие камни для зачарования, - пояснил Эрмано Тимотео.
   - Вот оно что, - понимающе кивнул я, - слышал о таких.
   Магия зачарования. Именно благодаря ей мы до сих пор носим доспехи и рубимся мечами и топорами. Из-за неё же изобретённый ещё несколько столетий назад алхимиками порох так и не получил никакого применения в военном деле. Тогдашние примитивные аркебузы и пистолеты оказались совершенно бесполезными против защитных чар, которые накладывались на доспехи. А атакующие чары, которыми пытались зачаровать пули, неизменно разрушались при выстреле. Вот такое вот прискорбное свойство, совершенно не типичное для стрел и арбалетных болтов. Неудивительно, что о порохе все очень скоро дружно позабыли. Да вы и сами это прекрасно знаете.
   - Вот именно. Камни, что позволяют накладывать лучшие чары на доспехи и оружие. Но вы не используете ни то, ни другое, воюя с варварами лишь чистыми заклинаниями. Так что камни вам, получается, и ни к чему, - озвучил свою позицию Мортимер.
   - Это покойнику квартира уже ни к чему, - задумчиво изрёк алвезианец, - а с лучшими камнями для зачарования не всё так просто. Хотя, определённый резон в ваших словах, безусловно, есть. Сколько камней везёт с собой Примо Сенаторе?
   - По нашим сведениям целый сундук.
   - Тяжёлый зараза, - недовольно поморщился Эрмано Тимотео, - ладно, считайте они ваши. Всё что надо было зачаровать - мы давно уже зачаровали.
   - Что, даже с шефом не посоветуетесь? - на всякий случай уточнил я.
   - Как говорит наш шеф - первый чародей Круга: "Я вышвырну вас из моей шайки и вам вновь придётся стать честными людьми" - впрочем, это немного не то. "Когда делишь шкуру неубитого гризли, главное, не разругаться вдрызг. Ссоры - привилегия победителей".
   - Тогда скажу лишь одно, капитан, - дружески обратился я к Дагоберто, - помочь землякам - святое дело. Добро пожаловать в нашу компанию. Кстати, а сколько вас?
   - Двадцать. Лучшие из лучших.
   - Неплохо. Надеюсь, что вас и местных стражников хватит, чтобы отразить морской десант. Да, особо не задирайте местных бойцов. Как вы уже поняли из моих слов, они - наши люди.
   - Меня больше заинтересовали ваши слова о морском десанте, - прищурился Мортимер.
   - Да я тут прикинул на досуге. Неважно как сюда проберётся Примо Сенаторе. Впрочем, на месте Джело я пошёл бы напрямую через леса и болота центральной Флорезии. Наместник, как я понимаю, решил твёрдо держаться проварварской ориентации и к Квинто Чино враждебен точно так же, как и к вам, капитан. Из Тампино он Примо Сенаторе не выпустит, хотя бы, чтобы выслужиться перед новым кайзером. Сил у него на это хватит. Соваться туда - гиблое дело. Но суть не в этом. К Леариццо обязательно пристанет корабль, на котором Чино уплывёт в Новые Земли. И это, уж вы мне поверьте, будет всем кораблям корабль. И дай святой Януарий, чтобы он был один. В лучшем случае, они возьмут под свой контроль лишь порт, в худшем - попробуют захватить весь город.
   - Корабли из Новой Орлезии, как я понимаю, - сказал Дагоберто, - "Драконы Тьмы"?
   - Самое неприятное, если легат Лючиано Бэй начнёт долгожданное наступление из Земли Тексо на Луэзию и разобьёт вдребезги этих головорезов. Тогда весь осиный рой, что обосновался в Новой Орлезии, рванёт прямиком к нам. Будет жарко. Кстати, вы то почему приплыли лишь на одном судне?
   - А нас никто не разбивал, - вежливо улыбнулся Мортимер.
   - Одним словом, десант будет и встречать его придётся. Но другого выхода у нас и нет, верно? К слову, раз я уже упомянул о Лючиано Бэе, никто не в курсе, как обстоят дела в Земле Тексо?
   - Скверно, - поморщился Дагоберто, - они отменяют рабство.
   - Быть не может, - не поверил я, - они переметнулись к аболиционистам?
   - Вот именно, - процедил Мортимер.
   - То есть если я встречу в Земле Тексо какого-нибудь вольноотпущенника в белоснежном костюме с иголочки, в белых туфлях и шляпе, с тростью с серебряным набалдашником и серебряными же часами на цепочке, я не смогу потребовать, чтобы этого мерзавца продали на аукционе?
   -Увы, - горестно развёл руками капитан.
   - Отринули наше классовое учение, - с нескрываемой горечью тихо произнёс я.
   - Что за учение? - с нескрываемым любопытством спросила Тансервилл.
   - Мы же не варвары, - объяснил я, - это у них по их примитивным представлениям есть лишь кайзер и его подданные, которые делятся на умных и глупых, талантливых и бездарей, трудолюбивых и лентяев. А мы - цивилизованное общество и прекрасно знаем, что разделены на два класса - рабов и рабовладельцев. И что между этими классами существуют противоречия и противоречия эти - непримиримые, поэтому всё что нам остаётся - это угнетать, угнетать и ещё раз угнетать.
   - Не поделитесь, а сколько рабов было лично у вас? - хитро прищурившись, поинтересовалась Селена.
   - Ровно столько же сколько у девяти из десяти граждан Империи: двое - правая и левая рука. Как видите, они и сейчас при мне. Но что это меняет - от классовой борьбы не спрятаться и не уйти.
   - Вы внесли бы куда больший вклад в эту борьбу, если бы пошли в надсмотрщики или охотники за беглыми рабами, - с нескрываемой иронией заметила Тансервилл, - с вашими-то талантами. Надсмотрщики, между прочим, неплохо получают, спросите хотя бы у надсмотрщика Джакомо Гриндейла. А про гонорары охотников вам, думаю, охотно поведает Ренцо.
   - Рука у меня не поднялась, совесть не позволила лишить рабочих мест несчастных бедолаг, - хладнокровно парировал я, - я уж как-нибудь на зарплату библиотекаря прокормлюсь. И всё-таки, я могу быть уверен, что ничего подобного в Южной Карлезии не произойдёт, - с надеждой посмотрел я на Мортимера.
   - Только через мой труп, - клятвенно пообещал Дагоберто.
   - С вами и так понятно, - перевёл я взор на Эрмано Тимотео, - такими темпами рабы у вас очень скоро закончатся.
   - Ну вы и скажете, - рассмеялся алвезианец, - рабы закончатся. Виданное ли дело, чтобы они закончились. Вы ещё ляпните, что мы всех бизонов когда-нибудь перебьём.
   Уходили магистр и Мортимер вместе. Что ни говори, а классовая борьба здорово сближает.
  
   Глава 15. В моих воспоминаниях я приближаюсь к сути
  
   - Итак, вы мирно работали библиотекарем, а затем произошла совсем другая история, которую вы обещали рассказать, - напомнила мне Селена.
   - Она началась, когда мама меньше чем за год до своей смерти родила мою младшую сестру, - задумчиво произнёс я.
   - Меньше чем за год? - переспросила Тансервилл.
   - У неё был рак груди, - пояснил я, - магия исцеления, как это обычно и бывает, оказалась совершенно бессильной. Согласен, трудно понять ту, что в шаге от верной смерти дарит жизнь, которую уже не способна лелеять и оберегать. Но вы - женщины, вообще, загадочные и непостижимые создания. Наверное, она очень хотела второго ребёнка. Сделай она иной выбор - всё пошло бы по-другому.
   - А вы?
   - А я, как и все нормальные дети, тоже мечтал о младшей сестре. Впрочем, я уже был не совсем ребёнок - мне тогда исполнилось тринадцать лет.
   - Приличная разница, - заметила Селена.
   - Согласен. Поэтому я отлично помню, как мы все возвращались из родильного дома, как отец нёс сестру всю дорогу на руках, а та мирно спала, завёрнутая в одеяло. Как она открыла сперва лишь один глаз, как я подумал, рассматривая её красное личико, что в грудном возрасте мы, наверное, напоминаем себя в старости - новорожденных и в самом деле не отличает та привлекательность, что свойственна малышам постарше, как, наконец, сестра впервые очень и очень громко подала голос. Как за ней ухаживали мама и бабушка - последняя специально приехала к нам ради этого. Детская кроватка, детская коляска тёмно-вишнёвого цвета, детский манежик - их образы моя память запечатлела чётко и, похоже, навсегда. Помню, как сестра научилась ползать, сперва задом наперёд, как она добралась до корзины с яйцами и разбила с полдесятка. Как она встала на ноги, осторожно держась за деревянные прутья кроватки, как делала первые неуверенные шаги. Девять месяцев в нашем доме, как мне тогда казалось, царили безмятежная идиллия и радость. Не зря говорят - счастье в неведении. Взрослые, конечно, прекрасно понимали, что это всё - иллюзия и конец близок. Но несмотря ни на что - у меня сохранилось несколько магических изображений того рокового года. Мы заказали их, когда сестре исполнилось полгода. Ни на одном из них на лице мамы и отца я не увидел и малейшего следа безнадёжной обречённости и отчаяния. Во взгляде мамы иногда проскальзывала некая задумчивая грусть, но лёгкая меланхоличность была присуща ей всегда. Взор же отца светился искренним счастьем.
   - Ну а потом...
   - Ну а потом рак заявил о себе грубо, решительно и беспощадно. Вы не представляете, как быстро сгорает от него человек. Полтора месяца и всё кончено. Последний месяц мама не вставала с кровати, и единственным средством от нескончаемых, нестерпимых болей для неё стал морфиум. За две недели до её смерти отец наконец-то сказал мне, что положение безнадёжно и мама обречена, но я уже и сам прекрасно понимал это, а потому встретил жуткую новость спокойно и холодно. Да, сестру бабушка к тому времени уже забрала к себе - по-моему, все её внуки и внучки в свои ранние годы жили у неё, я сам не был исключением. Правда, впервые это сопровождали столь трагические обстоятельства.
   - Некоторые учёные считают, что рак - это своеобразный запасной механизм для самоуничтожения человека. Дополнительная гарантия от его бессмертия, предусмотренная богами. Поэтому врачи и бессильны постичь его природу.
   - Этот зверь вырывается наружу, когда защитная система человека даёт сбой, - невозмутимо произнёс я, - по крайней мере, мне так объяснил один умный целитель. А вот отчего этот сбой происходит - тут он перечислил целый список версий. Некоторые - весьма любопытные. Но ведь вам сейчас интересно вовсе не это?
   - Вы правы, - с улыбкой подтвердила Тансервилл.
   - Знаете, значительно позже после того дня, вы догадываетесь какого, мне приснился занятный сон. Я видел мою маму, я знал, что этот день скоро наступит и ловил каждое мгновение до него, стремясь выжить из них всё возможное. Время во сне летит стремительно. И тот день наступил, но ничего не произошло. Мы по-прежнему оставались вместе, как будто кто-то признал свою ошибку и отменил приговор. Поразительное ощущение. Даже не знаю, с чем его сравнить. Невообразимая лёгкость бытия. Такие сны я видел ещё несколько раз. Ни с чем подобным не сталкивались?
   - Доводилось, - спокойно кивнула Селена.
   - Тем лучше, - сказал я, - на чём я остановился? Ах да, сестра жила у бабушки с дедушкой, этот был тот самый дедушка...
   - Капитан стрелков-следопытов?
   - Капитан Деметрио Ломбард.
   - По линии отца.
   - Вот именно. Сестра жила у них до пяти лет. Потом отец забрал её к себе, я к тому времени уже год учился в Ремии.
   - Кстати, а почему после получения диплома вы переехали к дедушке, а не вернулись к отцу?
   - Чертовски хороший вопрос, - одобрительно произнёс я, - наверное, потому что в городе дедушки я мог стать библиотекарем, а вот в городе отца - увы, только грузчиком. Хотя, если честно, грузчики в его городе зарабатывали больше, чем я. Неудивительно - как-никак столица провинции.
   - А кем был ваш отец, если это не секрет? - полюбопытствовала Селена.
   - Он преподавал в университете. И в связи с этим обладал одним очень серьёзным недостатком - совершенно не брал взяток.
   - Ну, - загадочно улыбнулась Тансервилл, - ладно, считайте, что я к этому уже привыкла.
   - К чему? - холодно спросил я.
   - Как будто сами не догадываетесь. Слово "совершенно".
   - Чем вас смутило это слово? - невозмутимо произнёс я.
   - Мы же взрослые люди. Когда деньги сами идут вам в руки...
   - Даже если деньги не то, что идут, а прямо прыгают вам в руки, вы вольны их не брать. Знаете, у гражданина Империи есть такое право, а мой отец очень ревностно относился к своим свободам.
   - Послушайте, - сказала Селена, - давайте рассуждать логически.
   - Давайте, - согласился я.
   - Есть молодые люди, которые больше думают о развлечениях и забавах, чем об учебе и будущей карьере.
   - Есть.
   - Учеба отнимает много времени и сил, которые лучше потратить на что-то более приятное, верно? Многие в юности так считают?
   - Многие.
   - Наступает пора экзаменов и зачётов. Значительная часть студентов к ним не готова.
   - Безжалостно отправлялись на переэкзаменовку, - прервал я ход рассуждений Селены.
   - Прямо-таки все?
   - Без исключения, - развеял я последние надежды.
   - Но, - как-то беспомощно и недоумённо проговорила Селена, - на что жить в старости? У преподавателей, вы же это прекрасно знаете, - зарплата просто смешная, а уж пенсия...
   - Отец был образцовым гражданином Империи, - любезно пояснил я, - а потому до пенсии не дожил. Дымил, как паровоз, а никотиновые смолы, как уверяют учёные, делают ломкими сосуды, забыл только какие, да вдобавок не самым лучшим образом влияют на лёгкие.
   - Если бы все граждане проявляли такую же сознательность, - сказала Тансервилл, - власти бы не поднимали вопрос о повышении пенсионного возраста.
   - Да, попадаются ещё среди нас бездельники и лоботрясы, которые мечтают на склоне лет потунеядствовать всласть. Пора принимать решительные меры.
   - Но даже если и так, - не сдавалась Селена, - остаётся ведь...
   - Никакого наследства, - заверил её я.
   - Никакого, - упавшим голосом повторила она.
   - Абсолютно, - подтвердил я, - дом забрали за долги.
   - Знаете, - похоже не на шутку рассвирепела Тансервилл, - по-моему, ваш отец...
   - Законченный эгоист? Пожалуй, я с вами соглашусь.
   - Тогда объясните, зачем он вообще заводил семью и детей?
   - Как видите, я его ошибок не допускаю, - самодовольно улыбнулся я, - что бы мы делали без чужого опыта?
   - Скажу одно - у вас настоящая шахтёрская династия. Послушайте, - потрясённо произнесла Селена, будто её внезапно озарило, - а если бы вас оставили преподавать в Академии, вы бы тоже...
   - Натурально, - невозмутимо пожал я плечами, глядя ей прямо в глаза.
   Видел я в них одно - моего декана Селена считала спасителем всего народного образования.
   - А у вас преподаватели брали? - напрямую спросила она.
   - Естественно. А как же не брать, когда деньги сами в руки шли, - удивился я, - конечно, лично я ничего не давал, но остальные - регулярно. Никто этого особо и не скрывал.
   - И Джело? - уточнила Тансервилл.
   - Пару раз, - подтвердил я, - когда сдавал предметы, которые его не интересовали.
   - Разумеется, это касалось только теоретических дисциплин?
   - С чего вы взяли?
   - Хотите сказать, что, завалив практическое задание...
   - Не всё так грубо и прямолинейно, - осадил я Селену, - если кто-то не справлялся с практической задачей, скажем, на экзамене по боевой подготовке, ему назначали переэкзаменовку. И формально она проходила, но реально... никто ничего не пересдавал.
   - То есть не отбил две стрелы и шут с ним?
   - За это ведь и платили, - улыбнулся я, - поймите, никто из преподавателей и в мыслях не допускал, что мы когда-нибудь сразимся с настоящими демонами. Тем более в одиночку, как предписывали древние наставления.
   - Я даже боюсь спрашивать, каков итог такой подготовки элитных специалистов, - никакого испуга в голосе Тансервилл, тем не менее, я не услышал.
   - А я вам скажу, - бодр ответил я, - для половины моих однокурсников встреча с демоном означало бы одно - сразу в гроб. Без вариантов. У другой половины, врать не стану, шансы есть, особенно если не один на один, а сплочённым дружным коллективом. Джело ведь так и действует. Впрочем, как вы сами можете судить, мои коллеги предпочли схваткам с демонами несколько иное занятие. Более доходное и, как они посчитали, безопасное.
   - А демоны...
   - А с демонами пусть армия воюет. Там людей много, если демон десяток-другой разорвёт, от неё не убудет.
   - И всё же будем справедливы, Джело и его парни в борьбе с демонами проявили себя с самой лучшей стороны, пусть в итоге и дезертировали. А вот что насчёт вас? - прищурилась Селена.
   - Я не делаю имя на истреблении разумных, как Джело, а кроме того в силу некоторых обстоятельств всегда держался в тени. Но исключительно ради вашего спокойствия...
   - Моего спокойствия?
   - Я так понял, вам важно, чтобы в этом вопросе моя совесть оказалась чиста, верно?
   - Я подумала, если прославленных охотников за демонами убьёт тот, кто палец о палец не ударил ради борьбы с демонической угрозой...
   - Сказал бы я вам, что людям нет никакого дела до наших разборок, и плевать они хотели, за кем там правда, но, так и быть. Вы что-то слышали о злом духе Джамбино?
   - Злой дух Джамбино? Подождите, что-то знакомое. Ну, конечно, - хлопнула себя по лбу Тансервилл, - я сейчас.
   И с этими словами Селена поспешно выскочила из зала. Вернулась она минут через пять, держа в руках изрядно пожелтевшую от времени газету.
   - Джамбино, Джамбино, вот же, - довольно хлопнула она по странице, многие строки которой были подчёркнуты и обведены разноцветными чернилами, - "Герой в оранжевом жилете". "Как всякий профессионал он был немногословен. Бросал фразы скупо, нехотя, явно не желая тратить драгоценное время на пустые разговоры. Дело прежде всего.
   - Почему вы идёте на чудовище в одиночку? - спросил я его.
   - Потому что это есть только у меня, - небрежно процедил он, доставая из рюкзака оранжевый жилет...". Скажите, такое откалываете только вы?
   - В древние времена наши предшественники считали это лучшим способом отшить разных горе - помощников, которые совершенно не осознавали, как они рискуют. Наши наставники использовали его как вопрос-поплавок.
   - Поясните.
   - Если на каком-нибудь второстепенном зачёте кто-то начинал плавать, ему задавали вопрос про оранжевый жилет. Ответ знали все. Мои однокурсники же превратили его в плоскую остроту. "Что я делаю, если в округе объявился демон? Собираю местную стражу, привлекаю легионеров, провожу краткий инструктаж и посылаю их вперёд. Сам же руковожу операцией сзади на безопасном расстоянии и раздаю ценные указания... И обязательно в оранжевом жилете!". Я же в Джамбино вернул всё на круги своя. Здорово в газете расписали мои подвиги?
   - Что есть, то есть, - признала Тансервилл, - в одиночку загнать демона, вселившегося в огромного гризли, на болота и уничтожить. Впечатляет.
   - Хищных зверей выбирают самые кровожадные и свирепые из них. Этих тварей даже другие демоны боятся и не зря. Им всё равно кого убивать. Настоящие монстры. Так что не переживайте - с таким козырем на руках мы играем с Джело на равных. Услышит кто-то со стороны - здорово удивится. Провинциальный библиотекарь сел за стол против лучшего убийцы Империи.
   - Кстати насчёт работы, - поинтересовалась Селена, - надеюсь, вы расстались с ней, когда ваша специальность вновь стала востребованной. Это правда, что охотники на демонов купаются в золоте?
   - Да, те кто перепуган насмерть, платит щедро. Но я вас разочарую - библиотеку я не покинул. Не то, чтобы я к ней привык, но обстоятельства... Такая вот незадача.
   - Полагаю, это были очень веские причины, - медленно произнесла Тансервилл.
   - Серьёзней не бывает. Дело в том, что именно тогда наша история получила весьма неожиданное продолжение. Занятно, что это произошло спустя ровно двенадцать лет после маминой смерти.
   - Мистический, символический цикл? Двенадцать созвездий, двенадцать священных животных.
   - Да, люди обожают наделять некоторые цифры особой магией. Боюсь, их ничем не исправишь. А с другой стороны - может, в этом действительно есть какой-то смысл? Как бы там ни было, в тот день я получил от отца довольно странное сообщение, в котором он просил немедленно приехать к нему. Он туманно намекал, что это как-то связано с моей сестрой. Ничего конкретного, ничего точного и ясного, неудивительно, что я погрузился в глубокие размышления. Подумать и в самом деле было над чем - я прекрасно помнил, как ещё вчера по улицам моего городка бегали мальчишки-газетчики, отчаянно вопя:
   - Страшная трагедия в столице! Демон вселился в человека и убил десять легионеров! Чудовища вернулись!
   Покупая газету, я знал - это не дешёвая сенсация и не вздорные слухи. И газета была самая солидная в нашем городе, и статью, как оказалось, написал серьёзный и уважаемый корреспондент. Легионеры, которых легкомысленно отправили на подозрительный вызов, как было понятно даже из газетных строк, совершили массу ошибок, в том числе и самую главную...
   - Не надели оранжевые жилеты, - блеснула остроумием Селена.
   - Не дождались специалиста, - холодно пояснил я, - демон появился впервые за сотни лет. И, как уверял автор статьи, это предваряло что-то очень грандиозное. Я был склонен согласиться с ним. Что-то мне подсказывало, что отец ждёт меня вовсе не как библиотекаря. Он скорее вспомнил, что оранжевый цвет мне к лицу. Газету со статьёй я прихватил с собой.
   Не скажу, что дорога доставила мне особое удовольствие. Как выяснилось, не один я прочитал о демоне. Чуть ли не все пассажиры в вагоне обсуждали нашумевшую статью.
   В демонологии они разбирались как известные животные в известных фруктах, а я, как всякий профессионал, не могу спокойно слушать бредни профанов, особенно, когда их произносят безапелляционным тоном. По счастью я вовремя вспомнил древнюю мудрость: если вы что-то бессильны остановить, присоединяйтесь и возглавляйте. Так что к концу путешествия все мои попутчики были твёрдо убеждены: очень скоро наш мир налетит на небесную ось.
   - Надеюсь, пророк из вас никудышный, - как-то немного поспешно произнесла Тансервилл.
   - Вообще-то я эту идею, пусть и сформулированную намного основательней, почерпнул из одного научного трактата моих древних коллег. Так что не зарекайтесь: не исключено, что Красная Жара станет неприятной заменой Белому Хладу.
   - Что за Красная Жара? - вскинула бровь Селена.
   - Что-то из разряда "Так не доставайся же ты никому", - махнул я рукой, - неважно. К отцу я приехал уже поздним вечером. Нешуточная тревога на его лице говорила об одном: в моих предположениях я не ошибся.
   - Где она? - спокойно и даже с лёгким любопытством спросил я. Если честно, сам несколько удивился моему хладнокровию.
   - У себя в комнате, - а вот отца, моя реакция, похоже, потрясла сильно.
   - Чудесно, - довольно улыбнулся я, но направился не к ней, а на кухню. Там я не спеша выбрал самый острый нож, благо он оказался не большим и легко прятался в рукаве пиджака. С ним в рукаве и с газетой в руке я неспешной походкой вошёл в комнату сестры.
   - Вы не захватили оружие из дома?
   - Ну откуда оружие в доме мирного библиотекаря. Я не из тех, кто хранит у себя целый арсенал просто на всякий случай. Мне такой глупости и зарплата не позволяла.
   - Вас послушать, так мизерная зарплата - это верное средство от всех проблем и пороков людских, - усмехнулась Селена.
   - Согласитесь, наверху у меня полно единомышленников. Сестра сидела за письменным столом, комнату слабо освещал настольный магический светильник, и тьма вольготно чувствовала себя почти во всех её углах кроме того, возле которого и стоял стол.
   - Зачем ты приехал? - в недоумённом голосе сестры я всё же уловил некое подозрение.
   Есть вопросы, на которые нельзя давать поспешный ответ. Потому что произнесённые слова определят чьё-то будущее и чью-то судьбу. Не исключено, что именно вашу. В самом деле, зачем я приехал? Ведь не за тем, чтобы хвататься за кухонный нож. Так поступают пьяницы-дебоширы, а не учёные-интеллектуалы, верно.
   - Потому что на меня возложили всю ответственность, - согласен, странно говорить такое двенадцатилетней девочке, - и мне не отвертеться. Бывает.
   Я сел на старый диван, который был вплотную подвинут к столу, и посмотрел сестре в глаза - их карий цвет она унаследовала от мамы. Я смотрел в них, как смотрю сейчас в ваши, и за детским удивлённым взглядом отчётливо видел совершенно иное: холодный, пристальный взор огромных тёмных глаз, в которых отражался чистый и незамутненный, неподвластный чувствам и страстям абсолютно чуждый нам разум. И ещё кое-что не укрылось от меня: соприкоснувшись столь близко с эмоциями и мыслями двенадцатилетней девочки, этот загадочный интеллект пытался постичь незнакомые для него ощущения и испытывал некое подобие смятения, ибо многое из них пока оставалось для него необъяснимым. Время шло, мы изучали друг друга и каждый из нас размышлял о своём, но странное дело: вопрос перед нами стоял один и тот же: кто же сидит напротив?
   - В нашей жизни грядут перемены, - наконец произнёс я и положил газету на стол, - кое-кто не столь сдержан, как мы.
   - Ясно, - спокойно ответила сестра.
   - А ведь когда-то это была только моя комната, - по-волчьи усмехнулся я и вышел.
   - Ну что? - в голосе отца надежда всё ещё боролась с ожиданием самого худшего.
   - Я приехал не зря, - улыбнулся я, - утром мы уезжаем. Я забираю её к себе.
   - Зачем? - как-то растерянно спросил он.
   - Потому что здесь её убьют, - холодно пояснил я, - это веская причина?
   - А там?
   - А там я буду всегда рядом. И всякий кто захочет поговорить с ней, перекинется сперва парой слов со мной.
   - Как же так, - отец не договорил, но я всё понял.
   - Задумано ловко, - ответил я, - пока один отвлекал всех расправой с легионерами, вторая тихо, мирно... всё разыграли как по нотам. Браво.
   - Полагаете, вашу сестру выбрали не случайно? - спросила Селена.
   - Я же видел её глаза, - покачал я головой, - обладательница такого взора просто понятия не имеет что такое случайность. Эти века они не теряли времени даром. Сильный ход.
   - Вы сказали обладательница, - заметила Тансервилл, - означает ли это...
   - Теоретически демоны бесполы. И всё же у одних из них преобладает мужское начало, у других женское. Правда несколько в ином понимании чем у нас. Помните я называл вам мой теоретический вопрос на выпускном экзамене?
   - Что-то насчёт родственных связей?
   - А у вас прекрасная память. Наша наука считает, что демоны вырастают прямо на теле своего родителя, то есть размножаются своеобразным почкованием, хотя этот термин не совсем корректен. Так вот, этот процесс происходит только на теле демонов, у которых преобладает женское начало. У них сильнее развита забота о потомстве. Демоны не знают любви, но именно поэтому особи, выросшие из одного тела, очень сильно привязаны друг к другу. В их мире эта привязанность единственная. Одним словом, демон-женщина всегда овладевает женщиной, демон-мужчина - мужчиной. Нынешним их вторжением, я абсолютно уверен, руководят именно женщины.
   - Почему вы так решили? - улыбнулась Селена.
   - Белый Хлад, - многозначительно произнёс я, - мы уехали рано утром, едва рассвело. Отец, похоже, не спал всю ночь, да и мою полудрёму полноценным сном было не назвать. Так что ни о какой бодрости и речи не шла. Привычный мир рушился, почему это не должно было задень нашу семью?
   - Как я объясню её отъёзд? - отец задал этот вопрос уже перед самым расставанием.
   - Скажи правду, - пожал я плечами, - что взяток не берешь.
   - Готова? - обратился я к сестре.
   - Да, - уверенно ответила она и крепко вцепилась мне в руку.
   Отец проводил нас до самого поезда. На платформе мы не проронили ни слова. Лишь перед самым отходом паровоза я нарушил общее молчание.
   - Мы ждём тебя на каникулах, - это означало, что сестра уже никогда не вернётся сюда.
   - Хорошо, - рассеяно кивнул отец.
   Поезд медленно набирал ход, неторопливо отъезжая от вокзала, и я смотрел из окна на согбенную фигуру отца до тех пор, пока она окончательно не пропала из вида. Всё это время сестра стояла рядом, не отпуская моей руки.
   - Я покидаю этот город уже второй раз, - неожиданно задумчиво произнесла она.
   - Ты не должна это помнить, - невозмутимо ответил я и внимательно посмотрел ей в глаза, - поняла?
   - Да, - кивнула она.
   Паровоз издал длинный протяжный гудок. Он наконец сообразил, что известная притча о черепахе и быстроногом бегуне - всего лишь бессовестный софизм, и что построили его для состязания с совершенно другим соперником - благородным скакуном. И поезд стремительно понёсся навстречу суровому будущему, и мы с сестрой готовились встретить его как встречают всё, что не предвещает ничего хорошего - лицом к лицу и с холодной улыбкой на устах.
   - Селена, синьор Ломбард, вы дома?! - громкий голос Колхаун сопровождал не менее оглушительный стук в дверь.
   - Всё-таки иногда приятно, когда настоящее столь настойчиво напоминает о себе, - усмехнулся я, - ну что же вы, открывайте. Не каждый день Кассия так отважно ломится к вам в дверь.
   - Ломится она ко мне, но боюсь, нужны ей именно вы, - парировала Тансервилл.
  
   Глава 16. В политическом положении Империи происходят важные перемены
  
   Выглядела Колхаун и впрямь изрядно взволнованной. Лицо её раскраснелось, грудь вздымалась от прерывистого и шумного дыхания. Да, добиралась она на вершину Колина ди Порто явно не размеренным шагом.
   - Примо Сенаторе уже близко? - с улыбкой поинтересовался я.
   - Нет, - поспешно выдохнула Кассия, - ещё нет. Дело в другом.
   - Вас ещё волнует что-то кроме этого мерзавца? - рассмеялся я.
   - Представьте да, - подпустила сарказма Колхаун, - сегодня мы получили два важных известия.
   - И каких же? - невозмутимо спросил я.
   - Варвары заняли Ремию! И верховный первосвященник торжественно возложил корону кайзера на голову их вождя - Ангелуса Ротбарта. Ротбарта провозгласили законным владыкой всех имперских земель! Оставшиеся в Ремии сенаторы уже присягнули новому кайзеру на верность.
   - Слава цезарю, - оскалился я, - давненько не звучало этих слов. Выходит, республике конец. И что никто не сопротивлялся? А как же гарнизон?
   - Это вы про горстку наёмников, охранявших Сенат от возбуждённой черни? К их чести в родной казарме сидели до самой коронации. А потом в числе первых присягнули кайзеру.
   - Отрадно слышать, что не перевелись в Империи отважный бойцы, - уважительно произнёс я, - а ещё лучше, что мой дедушка до этого дня не дожил. А то преподал бы он всем нам урок ораторского искусства и красноречия. В общем, как я понял, захват столицы и власти прошёл без особого насилия?
   - Совсем уж эксцессов избежать не удалось, - призналась Кассия, - вам будет тяжело это услышать. Кто-то молодецки крикнул во всё горло, что в Академии замышляют убить нового кайзера, верноподданный пролетариат толпой повалил к её зданию, а оттуда народ и следящих за порядком варварских кнехтов неожиданно атаковал разъярённый демон. Сперва началась паника, а затем разозлённые варвары и плебс ворвались внутрь и учинили там форменный разгром. Естественно, что больше всего досталось факультету демонологии. Его попросту разнесли. Демон, как уверяли в последствие те, кто сохранил трезвую голову, к тому времени куда-то исчез самым таинственным образом, но на это уже не обращали никакого внимания. Словом, студенты отбились - они забаррикадировались в общежитии и дождались помощи риттеров Ордена паладинов. Эти варварские борцы с демонами сопровождали Ротбарта в его походе. А вот пожилому декану повезло меньше.
   - То есть? - невозмутимо произнёс я.
   - Убили, - пояснила Колхаун, - наповал. И даже толком не понятно кто. Он в своём кабинете находился один, когда бушевал погром. Дверь вынесли, а он уже мёртвый.
   - Даже так, - присвистнул я, - ловко. Но, то что вы сообщили - это же ужасно, просто ужасно. Кошмар. Жуткая трагедия. Невосполнимая потеря для науки и человечества. До сих пор не могу осознать всю тяжесть и немыслимость этого гнусного злодеяния. В голове не укладывается. Повторите, пожалуйста, ещё раз. На бис.
   - Беснующейся толпе всегда подавай козла отпущения, - я легко уловил насмешливые нотки в сочувственном голосе Селены, - даже если он старый и от него исходит специфичный аромат.
   - Разве это был и не ваш наставник? - подозрительно и недоумённо посмотрела на меня Кассия. Затем тем же взором она одарила и Тансервилл.
   - Конечно был. Разве не видите в какой я печали? - ответил я ей чистым и искренним взором, - сеньор Уэссмир, сеньор Уэссмир - покойтесь с миром. Ладно, новость эта хоть и тяжела сердцу каждого патриота Империи, но давно уже ожидаема. Я, так понимаю, наместник Флорезии уже присоединился к сенаторам Ремии. Получили указания из его резиденции?
   - Флорезия признаёт власть нового кайзера, - кивнула Колхаун, - к варварам уже отправлены посланники с просьбой прислать войска, чтобы подавить волнения рабов.
   - Выходит, с сегодняшнего дня карлезианцы и примкнувшие к ним джирезийцы для вас - опасные мятежники и бунтовщики? Они не признают легитимность коронации и считают себя преемниками имперской власти. Сенаторы, что укрылись в Карлезии, прихватили с собой Большую Императорскую Печать. Теперь Ремия им не указ.
   - Меня больше волнует не сенатор Мортимер, а его племянник Дагоберто и его люди, - нехотя призналась Кассия.
   - Совершенно не вижу причин. Это наши люди.
   - Я всё понимаю, но, как вы сами заметили, ситуация в Империи изменилась коренным образом.
   - Они - полноправные граждане Империи, кто им запретит носить оружие и доспехи? Они же вас не задирают и не пытаются разоружить?
   - Нет.
   - Вот и вы их не замечайте. Не задавайте неудобных вопросом и не получите сомнительных ответов. Предоставьте карлезианцев варварам, в конце концов - они именно их головная боль. Как и наши друзья из Алвезии, к слову.
   - А я про них как-то и не подумала, - почесала в затылке Колхаун.
   - Что, карлезианцы так числом впечатлили? А что насчёт второй новости?
   - Легат Лючиано Бэй начал долгожданное наступление из Земли Тексо. Он разбил в Луэзии Драконов Тьмы, и скоро эта провинция полностью попадёт под его контроль. Стрелки-следопыты форсированным маршем движутся к Новой Орлезии.
   - Проклятые аболиционисты, - поморщился я, - вот это для нас воистину чёрная весть.
   - Опасаетесь, что это прибавит Примо Сенаторе попутчиков? - прищурилась Кассия.
   - Не опасаюсь, а твёрдо убеждён, - мягко поправил я её, - теперь в Новые Земли Квинто Чино сопроводит внушительный эскорт. Настоящая эскадра. Не удивлюсь, если она уже вышла в море.
   - Как вы считаете, сколько кораблей из Новой Орлезии бросят у нас якорь, - спросила Тансервилл.
   - Спокойно до полудюжины, - невозмутимо улыбнулся я, - это выходит не меньше трёх сотен головорезов, включая их элитных бойцов. А что противопоставите им вы, капитан?
   - Большая часть моих людей на севере. В Леариццо наберётся от силы три десятка стражников. Прибавьте горстку карлезианцев, вас, Ринггольда и Эрмано. Считайте сами.
   - А что насчёт местного ополчения? Есть же среди горожан решительные люди, которым придётся не по нраву, что в Леариццо станут хозяйничать пришлые костоломы. Взять хотя бы Гриндейла, его сына и надсмотрщика.
   - Если выставите несколько дюжин, считайте вам крупно повезло. Примо Сенаторе и его люди мечтают побыстрее покинуть континент. У нас они пробудут пару дней, не больше. Ради чего жителям рисковать жизнью?
   - Ну как ради чего? - усмехнулся я, - ради кайзера. Драконы Тьмы теперь для них точно такие же мятежники, как и карлезианцы.
   - Причина так себе, но это лучше, чем ничего, - хмыкнула Колхаун, - я возблагодарю Святого Януария, если это в должной мере повлияет хотя бы на моих ребят.
   - Неужели пепел Аталанты всё-таки постукивает в их грудь? - рассмеялся я, - вашу он, надеюсь, не беспокоит?
   - Никакой пепел моей прекрасной груди не угрожает, - ехидно уверила меня Кассия, - но вот насчёт моих стражников, действительно, - неуверенно протянула она.
   - У них тоже деды воевали? - лукаво поинтересовалась Селена.
   - Вы им сообщили, что кайзера короновал сам верховный первосвященник, а, следовательно, Ротбарт принял нашу веру? - спросил я.
   - Перво-наперво, - быстро ответила Колхаун, - я вот знаете, что подумала, синьор Ломбард. Если бы вы укрепили их лояльность к вождю варваров...
   - Это каким же образом? - искренне заинтересовался я.
   - Как учёный-демонолог авторитетно заявите, что тогдашний фюрст варваров, как его там...
   - Дольфус Шнурбарт, - быстро сказал я.
   - В общем, что этот Шнурбарт был одержим свирепым демоном, и именно поэтому его риттеры и кнехты творили в Империи... на их действиях особого внимания не заостряйте, упомяните, так вскользь, мимоходом. Ну, что скажите?
   - С превеликим удовольствием, - охотно согласился я, - ради поднятия их боевого духа, что угодно. Оно так и было. И ежу понятно, что Шнурбарт был одержим демоном, и все беды исходили исключительно от него. А Ангелус Ротбарт - мировой мужик. При нём будем пить превосходное пиво, закусывать вкусными колбасками и сосисками и ездить по превосходным дорогам. Наконец-то их проложат через болота центральной Флорезии, и в Тампино из Леариццо будем добираться и по суше. Конец полувековой изоляции. Заживём, как в сказке. А то что Аталанту спалили дотла - ну с кем не бывает.
   - Осталась ещё отмена рабства, - напомнила Тансервилл.
   - Тут уж ничего не поделаешь. У самого сердце кровью обливается, но мы не властны над всеми капризами жестокой судьбы. По крайней мере варвары порядок уж наведут. Порядок у них железный, не забалуешь. А на крайний случай скажите, что бывшим рабам хоть и будут платить, но мало. А если кто-то из вольноотпущенников дерзнёт щеголять в белоснежном с иголочки костюме, в элегантной шляпе с тростью с дорогим набалдашником и серебряными часами на серебряной же цепочке, то разве Флорезия испытывает недостаток в благородных, решительных синьорах? Синьорина Тансервилл, вас не затруднит принести один из тех диковинных фруктов, которыми вы угощали меня сегодня утром? И прихватите с собой ножик.
   - Пожалуйста, - пожала плечами Селена и вышла из зала.
   Вернулась она быстро, неся в руках небольшой ножик и крупный апельсин, покрытый плотной кожурой.
   - Отлично. Благодарю, - взяв ножик, я разрезал плод и извлёк из его сочной мякоти пять зёрнышек, - вот так.
   - Поняла, не дура, - одобрительно кивнула Колхаун.
   - Вот и прекрасно. А то знаете, хочется иногда послушать бодрое хоровое пение. Как там: Славься, ты славься, наш кайзер, наш царь
   Славься ты наш базилевс государь!
   Хотя, уверен, этот гимн уже звучал в Ремии, да и пристал он более политикам и чиновникам. Вашим парням, Кассия, пойдёт больше вот это:
   Кто на свете всех мудрей
   В бой идёт без страха
   Всех злодеев сокрушит
   С одного размаха!
  
   Барбаросса наш государь!
   Ангелус Великий!
   Нас к победе приведёт
   Эру новую начнёт
   Родины отец!
   Самый могучий, самый везучий
   В общем, скажем прямо - молодец!
  
   - Боюсь, он не оценит, - скептически произнесла Тансервилл.
   - Пусть привыкает к новым подданным и их мировоззрению, - невозмутимо парировал я.
  
   Глава 17. Юная революционерка Шаэль
  
   - Итак, вы забрали сестру к себе, - откинулась на спинку стула Селена.
   - Вижу, вы твёрдо решили дослушать эту историю до конца, - улыбнулся я.
   Мы находились в прежних декорациях: опять зал на первом этаже бежевого дома, та же мебель, то же время суток - невыносимо жаркий изнуряющий полдень.
   - Вы всегда можете прервать её на самом интересном месте, - ответила мне улыбкой Тансервилл.
   - Заметьте, всё это время её прерывал вовсе не я, - усмехнулся я, - всегда находились доброхоты из ваших знакомых и клиентов. Не станем же прерывать традицию. Итак, поезд без особых происшествий доставил нас с сестрой в мой городок. Правда однажды сестра как-то уж очень пристально посмотрела на одного из наших попутчиков по вагону и тихо, но очень выразительно сообщила мне: "Не нравится мне что-то этот гусь". Пришлось, от греха подальше, незаметно вырубить его коротким ударом в подбородок снизу в тамбуре (он вышел покурить) и ссадить без сознания на ближайшей станции. Станционным работникам я доверительно сообщил, что у бедняги внезапно прихватило сердце.
   - Ну вы даёте, - присвистнула Селена.
   - Но в целом добрались мы благополучно. Как вы знаете, до пяти лет сестра уже жила в нём, поэтому по пути к нашему дому лишь важно и одобрительно кивала, словно давая понять, что обстановка ей знакома, и она рада, что ничего за эти годы не поменялось. Городок за эти годы и в самом деле почти не изменился. Всё те же чистые улицы, уютные дворики и скверы, утопающие в зелени высоких деревьев аллеи и сады. Всё та же провинциальная неспешность и лёгкая наивность во всём. Никакой столичной суеты, никакого шума и гама, и никакой этой вашей невыносимой влажности и жары. Как вы тут вообще живёте?
   - Не отвлекайтесь, - сказала Тансервилл.
   - Первый сюрприз ожидал меня, когда мы распаковывали вещи сестры в её комнате. Среди них я с некоторым удивлением обнаружил настоящий магический шар, почти точно такой же, каким пользуетесь вы.
   - Откуда? - небрежно поинтересовался я, - вещь ведь дорогая.
   - Дали, - важно объяснила сестра, - чтобы общаться на расстоянии. Надо.
   - Ах да, конечно, - вспомнил я статью, в которой упоминалось, что легионеров вызвали аккурат из-за того, что разъярённый демон крушил почём зря весьма дорогую лавку магических артефактов и принадлежностей.
   - Можно видеть, общаться голосом или символами, - продолжала разъяснения сестра, - символами удобней.
   - Без сомнения, - согласился я, прекрасно зная, что у себя демоны общаются исключительно посредством телепатии, - и под каким именем ты известна твоим таинственным собеседникам?
   - Шаэль, - торжественно произнесла сестра.
   - Красиво звучит. Загадочно. Что же, пожалуй, этот шар пригодится и мне.
   - Нельзя, - забеспокоилась сестра, - секрет.
   - Мне только на голых женщин посмотреть, - подмигнул я ей, - одним глазком.
   - Голые женщины? - задумалась сестра, - могут перепутать.
   - Не беспокойся. Шаром я буду пользоваться под моим личным именем. Ты знаешь - я родился под созвездием Скорпиона. Так я себя и назову. Полагаю, твои друзья теперь с лёгкостью различат нас.
   - Про голых девушек вы ведь упомянули не случайно, верно? - с усмешкой посмотрела на меня Селена.
   - Я редко что делаю просто так, - признал я.
   - Проверяли реакцию. Подловили. А зачем вам на самом деле понадобился шар?
   - Для доступа к магической библиотеке Академии. Я сам в последний год учёбы лично перевёл множество древних рукописей и трактатов в магический формат. Теперь их можно было читать через шар.
   - Хотела спросить. Вы не пытались найти в древних манускриптах способа изгнать демона из вашей сестры? Без малейшего вреда для её тела и разума. Я слышала краем уха, что подобное когда-то практиковали.
   - Это слишком сильно сказано, - отрицательно помотал я головой, - вы правы, на один такой случай я действительно наткнулся, хотя Джело и его компания такую возможность отрицают напрочь. Дескать демон полностью уничтожает личность своего носителя, похищает все его воспоминания, по существу подменяет его собой, превращаясь в блестящую имитацию. Бред чистой воды. Уж мне эти коновалы от науки пусть не заливают. Они придумали эту теорию лишь для того, чтобы избегать проблем и недоразумений с родственниками тех, кого безжалостно убивали. Простите, синьора, но это уже был не ваш муж, сын, отец или брат. Это был жестокий и безжалостный монстр, который подло и бесчеловечно водил вас за нос. Так что никаких судебных исков.
   - Так что за случай? - ещё раз спросила Тансервилл.
   - В одной древней книге упоминалось о мальчике, сыне варварского фюрста. В него вселился демон, который перебил забавы ради половину обитателей замка и принялся за жителей соседних деревень. И чтобы изгнать этого демона, в замок заявилась куча варварских магов, совместными усилиями они создали особое подпространство, туда отправился самый отчаянный и бесстрашный волшебник или волшебница, отыскала там нужного демона, прописала ему пачку целительных люлей и разорвала связь монстра с мальчиком. То есть вроде бы всё завершилось хорошо. Но...
   - Но? - вскинула бровь Селена.
   - Во-первых, неясно работал ли этот метод всегда или через раз. Во-вторых, случай этот проходил по разряду легенд и преданий, а не точного научного факта. Не исключено, что все вышеописанное - не более чем плод разбушевавшегося воображения летописца. И всё это вилами по воде писано. Но даже если описанное в книге и было чистой правдой, применить этот способ лечения я не мог, так как одно из непременных условий его успеха решительно не соблюдалось.
   - Это какое условие? - с интересом посмотрела на меня Тансервилл.
   - В древней книге лечили сына фюрста. А мне предстояло излечить дочку нищего преподавателя и сестру столь же бедного библиотекаря.
   - Да, - после продолжительной паузы кивнула Селена, - согласна.
   - Ну и в завершение, - небрежно бросил я, - в совершенно другой, но не менее древней рукописи, я наткнулся на весьма схожий сюжет. Снова малолетний сын фюрста, одержимый коварным демоном, снова истребление шутки ради замковой челяди, снова нападения на близлежащую деревушку. Только герои этой истории никаких магов не вызывали, а просто пришли в замок и не мудрствуя лукаво убили мальчика, ну и тем самым демона. И что-то мне подсказывало, что старикан Уэссмир и его любимые ученички во главе с Джело поступят точно так же. Они никогда не искали извилистых путей, а действовали просто, надёжно и без всякой выдумки. В общем, я не рискнул. Шансы не располагали.
   - Признаю, разумное решение, - покачала головой Тансервилл.
   - Время работы с шаром мы поделили мирно, как и положено разумным высокоразвитым существам. Я - по вечерам и в выходной, сестра - все остальные часы. За магическим шаром она засиживалась глубоко за полночь. Неудивительно - демоны вообще не спят.
   - А как ваше общение вне магического пространства? - спросила Селена.
   - Постороннему наблюдателю наши разговоры показались бы несколько странноватыми и необычными, - улыбнулся я, - взять, например, заказ пиццы. Подростки обожают это блюдо, так что иногда и я заказывал её, хотя это и пробивало солидную брешь в моём более чем скромном бюджете. Но чего не сделаешь ради сестры, тем более, что пицца, похоже, нравилась не одной ей. Вот я вижу, вы её совсем не жалуете?
   - Примитив для быдла, к тому же от неё страшно толстеешь, - решительно отрезала Тансервилл.
   - На вкус и цвет, - развёл я руками, - итак, заявка на пиццу протекала следующим образом. Сестра молча подходила ко мне с важным видом и очень внимательно и сосредоточенно смотрела в глаза. Здесь я угадывал, что скрывается за её таинственным поведением и первым начинал:
   -Идти, искать
   -Найти, пробиться, - подхватывала сестра.
   -Любой ценой, - продолжал я.
   -Доставить пиццу, - завершала куплет сестра.
   И так несколько раз подряд, пока я не выходил из дома. Колорита нашему песнопению добавляло то, что я мою партию исполнял мелодичным приятным баритоном (по крайней мере мне хочется в это верить), а сестра - меццо-сопрано.
   - У меня от вашего пения, если честно, мороз по коже, - поёжилась Селена, - в операх злодеи так поют о самых жутких и коварных планах.
   - Да? - несколько удивился я, - это вы ещё песни о кукле не слышали. Впрочем, я сейчас исправлю эту оплошность.
   - Не надо, - поспешно заявила Тансервилл, - а что за кукла, - как это часто бывает, любопытство победило испуг.
   - Да видите ли, - пояснил я, - любимой игрушкой сестры с детства была механическая кукла в пышном роскошном платье и замысловатой причёской. Благодаря причудливому механизму в груди кукла совершала многие движения, что всегда приводило сестру в неописуемый восторг. Кукла постоянно сидела у неё на столе рядом с магическим шаром. Но, как вы понимаете, всякий сложный механизм подвержен поломке. Временами что-то в нём разлаживалось, и кукла переставала двигаться, что вызывало сильнейшее неудовольствие у её хозяйки. Когда кукла ломалась в очередной раз, сестра быстро подбегала ко мне и резко протягивала мне игрушку. Её глаза при этом горели каким-то особенным возбуждённым блеском. И опять начинал я:
   - Услышьте все
   - Слова владельца, - пела сестра
   - Его приказ, - снова наступала моя очередь
   - Найти умельца, - не опаздывала сестра
   - У вас вся ночь
   - Но только к утру
   - Без возражений
   - Сделать куклу!
   - Зря я поддалась искушению, - мрачно произнесла Селена.
   - Как вы, наверное, догадались из нашей партии, кукла имела обыкновение ломаться поздно вечером, когда единственная мастерская в городе уже давно была закрыта. Так что в роли искусного умельца выступал я.
   - А, собственно, почему вы, а не...
   - Шаэль? - сказал я, - резонный вопрос. Видите ли, как я очень быстро убедился, щупальца у Шаэль росли оттуда же, откуда и руки сестры - из места, отношение к которому отличает воспитанных синьоров от всякого хамла. Первые решительно отрицают само её существование у девушек, а вот вторые так и норовят положить на неё глаз, а то и руку.
   - Я даже не знаю к кому мне относить вас, синьор Ломбард, после такой блестящей тирады, - усмехнулась Тансервилл.
   - В общем, наступавшую ночь сестра встречала за магическим шаром, а я в моей комнате с куклой на столе. Разбираясь в её мудреном механизме, я бодро напевал:
   Юношу и девочку хитро разлучили
   Быть ему сестрою монстру поручили
   Демон постарался - радостно смеётся
   Девочка уходит - демон остаётся.
  
   Увлечённо демон в девочку играет
   Вроде бы по-прежнему девочка живая
   Демон осторожно в ней тихонько бьётся
   Счастье уходит - демон остаётся.
  
   Пробегают зимы, наступают вёсны
   Кто же перед нами - монстры или сёстры
   Жизнь всё продолжается, песенка поётся
   Люди уходят - демон остаётся.
   Не зря говорят, что терпение и труд всё перетрут. К утру починенная кукла торжественно возвращалась на стол сестры. До следующего раза.
   Да, вёсны сменяли зимы, время не замедляло бег, и наши родственники один за одним покидали нас. Сначала ушёл дедушка, через несколько лет за ним последовала бабушка.
   Когда в последний путь провожали отца, стояла тёплая солнечная погода, но на следующий день, когда мы пришли на его могилу, дул пронзительный ветер и моросил мерзкий холодный дождь. От холода не спасал даже надетый мною плащ. Свинцовое небо низко висело над превратившейся в размякшую грязь бурой землёй.
   - Вот всё и завершилось, - тихо сказал я стоявшей рядом сестре, - теперь мы знаем, что делать.
   - Не осталось никого кроме нас, - негромко ответила она, - никого.
   - Именно. Это конец, - улыбнулся я.
   - У тебя совершенно волчий оскал, - важно заметила сестра.
   - Это конец, мой друг, это конец, - напел я, - пускай тебе и повезло, а я хочу взглянуть в лицо, тому, кто стал всему виной, кто стал причиной бедствий всех, он ждёт меня, и я за всех, взгляну ему в лицо. Это конец, мой друг, это конец. Пойдём отсюда. Мы и так простояли почти час под дождём.
   - Мне показалось, что время остановилось, - заметила сестра.
   - Очень скоро, об этом многие будут мечтать, - усмехнулся я.
   Но время равнодушно к человеческим мечтам. Сестра из неуклюжей девочки-подростка превращалась в симпатичную девушку. Изменялись и её увлечения. И настал день, когда я смело обратился к ней - юная революционерка Шаэль.
   - Почему Шаэль? - удивилась Селена.
   - Потому что горячее увлечение политикой не свойственно даже повзрослевшим девушкам, - пояснил я, - но только так Шаэль могла отвлечь сестру от другого интереса - куда более подходящего девушке.
   - Догадываюсь, на что вы намекаете, - сказала Тансервилл, - как вы говорили, демоны не способны на любовь?
   - Во всяком случае, то, что у нас частенько подразумевают под ней, им чуждо и непонятно.
   - Я так подозреваю, Шаэль и вам всячески препятствовала? - спросила Селена.
   - Девушки и без неё избегали меня, словно зачумлённого, - отрицательно покачал я головой, - это пришлось очень кстати, когда я привёз сестру. Согласитесь, я не мог привести в дом постороннюю.
   - Неужели и тут зарплата библиотекаря пришла вам на помощь? - насмешливо вскинула бровь Тансервилл.
   - Думаю, без неё в этом деле точно не обошлось, - согласился я.
   - Но почему революционерка?
   - Взгляды у сестры были соответствующие, - объяснил я, - подозреваю, что она задумывала составить целую программу по радикальному изменению имперских порядков, но в реальности все её усилия ограничились лишь первым пунктом.
   - Каким?
   - Составлением проскрипционных списков, - с улыбкой ответил я, - здесь сестра проявила редкую беспристрастность и добросовестно заносила в них как оптиматов, так и популяров. Имена гордых сенаторов мирно соседствовали в них с именами пламенных трибунов. Не обделила вниманием она и наместников с консулами, квесторами и эдилами.
   Правда весь её революционный порыв полностью ушёл на то, чтобы обосновать их нахождение в нём. Дальше этого дело не пошло. Но работу она провела блестящую.
   - И вы нисколько не опасались, что эти списки могут попасть властям?
   - А чего я был должен опасаться? - недоумённо посмотрел я на Селену.
   - Ну, не знаю, - смутилась Тансервилл.
   - Вот и я не знаю. Зато мне прекрасно известно, что в Южной Карлезии власть имущим в принципе всё равно, что граждане прекрасно осведомлены об их не самых приглядных поступках. Да всю информацию сестра брала из газет тех же оптиматов и популяров, в которых они нещадно полоскали политических противников. Взять хотя бы то дело о таинственной пропаже миллиарда сестерциев из главного банка Флорезии.
   - Подождите, - прервала меня Селена, - это вы о пропаже, которая привела к его банкротству и закрытию?
   - Совершенно верно. Уверен, вы не хуже меня знакомы с механизмом той аферы. Денежные средства из пяти крупнейших банков Флорезии аккумулировали в главном банке, а уж оттуда под видом кредитов переводили на счета нескольких подставных фирм, откуда они и испарились бесследно. Весь суммарный уставной капитал этих фирм не превышал и пятидесяти миллионов сестерциев, и по закону столь огромные кредиты им давать не имели права. Тем не менее на всех разрешительных документах стояли нужные подписи - от заведующего кредитного отдела до членов высшего руководства банка и администрации наместника. Послушайте, спрашивали потом всех расписавшихся в ходе расследования пропажи миллиарда - но ведь по закону эти кредиты нельзя было выдавать? Ни в коем разе - уверенно подтверждали расписавшиеся лица. Следовательно, и ваших подписей на разрешительных документах не должно быть? Не должно - кивали те в ответ. Так почему они есть? Откуда? И в ответ все, кто оказался в той или иной степени причастен к незаконной выдаче, дружно недоумённо пожимали плечами и смотрели таким ясным и прозрачным взором, что сразу становилось понятно - перед законом они чисты как стёклышко, каяться им абсолютно не в чем, а значит, без демонических сил здесь явно не обошлось. На это и я намекал сестре, но она выразила решительный протест. Вот втемяшилось ей в голову, что демоны тут совсем ни при чём. А проскрипционный список пополнился многими именами.
   - Но согласитесь, правда здесь всё-таки на стороне Шаэль, - с улыбкой произнесла Тансервилл.
   - Мне всё равно. Главное, вы, как и многие простые люди - прекрасно в курсе происшедшего. А пропавший миллиард. Видно такая у него была судьба - бесследно сгинуть на счетах сомнительных фирм-однодневок. Мы бессильны противостоять неотвратимому и неумолимому фатуму. Всё что нам остаётся - это собраться с духом и найти в себе силы признать, что этому миллиарду самим роком было предначертано исчезнуть в круговороте хитроумных финансовых операций. А после не огород городить, а заняться общественно-полезным трудом, например, привести в порядок библиотечный каталог. Именно такой трезвый образ мыслей я хотел внушить сестре, но, увы, вынужден признать, семя упало не на добрую почву.
   - Коррупция, - значительно и важно ответила сестра, поднимая к потолку указательный палец.
   - Ну почему сразу коррупция, - возразил я, - люди умеют жить.
   - Чиновник из администрации наместника отгрохал в престижном квартале трёхэтажный мраморный дворец, - сообщила сестра.
   - Это его дело, - объяснил я.
   - Нет, - отрезала сестра, - это наше дело. И мы примем меры.
   - Между прочим, - заметила Селена, - в той истории с банкротством банка кого-то всё-таки осудили.
   - Я в курсе, - небрежно кивнул я, - оптиматы правящего во Флорезии Альянса рассорились вдрызг, а потому быстро отыскали крайнего. Что тут скажешь - не повезло бедолаге. Хвала Святому Януарию, что и магнаты иногда грызутся между собой.
   - А обещание Шаэль принять меры оказались пустым звуком?
   - С чего вы взяли? - удивился я, - ради чего она часами напролёт просиживала за магическим шаром, общаясь с неведомыми и загадочными друзьями. Меры принимали, правда, несколько в иной области. Империя содрогалась от многочисленных злодеяний демонов, а газеты взахлёб восторгались громкими победами Джело и его парней над кровожадными монстрами. Описывали их журналисты, не жалея ни красок, ни слов. Я правда понимал и отчётливо видел, что толку от всех этих побед - чуть больше чем от козла молока. Бороться с демонами так как Джело было всё равно, что лупить со всего размаха веслом по воде, которая заливает вашу лодку. Эффектно, зрелищно, но абсолютно бесполезно.
   - Поясните вашу метафору, - потребовала Тансервилл.
   - Пожалуйста. Все газеты громогласно сообщают, что команда Джело храбро уничтожила демона, который разорвал в клочья дюжину завсегдатаев почтенного питейного заведения. А вот что в том же городе на местный алтарь божества-покровителя втихаря пролили кровь и тем самым осквернили его - ни слова. Так на местном форуме служители пожалуются на хулиганов и всё. Это же не сенсация. Или грандиозной схватке Джело с чудовищем на крыше самого высокого храма отводят весь газетный разворот, а о том, что в этом же храме пропала дароносица, которая стояла в нём с незапамятных времён - пару строк в рубрике "Мелкие происшествия". Джело бессистемно и беспорядочно носится по Империи, уничтожает демонов, которые так и жаждут схлестнуться с ним, золото к нему течёт рекой, он доволен и счастлив, а тем временем некто очень аккуратно и методично ослабляет защитное поле, созданное богами для защиты нашего мира.
   - Защитное поле? - переспросила Селена.
   - Когда несколько сот лет назад демоны внезапно исчезли и перестали посещать наш мир, охотники приписали себе все заслуги в победе над ними, правда, милостиво позволив магам примазаться к успеху. Но...
   - Не всё так просто, - понимающе произнесла Тансервилл.
   - Тогда демоны не просто вселялись в людей. В конце они даже заявились к нам в своём истинном облике. Произошло несколько крупных схваток между их группами и отрядами охотников и магов.
   - А легионы?
   - А легионеры в том противостоянии оказались бесполезны.
   - Против демонов в их настоящем облике?
   - Да. Как пишут хроники, они не успевали подойти к громадным чудовищам.
   - Что за чудовища?
   - Неважно. В тех кровопролитных боях погибло немало охотников и магов, хотя люди и одерживали победы. А потом всё внезапно завершилось. Словно в один миг. Я нашёл в старинной рукописи описание, как группа демонов захватила крупный город, но, когда в него вошли охотники и маги поддержки, они обнаружили всех демонов мёртвыми. Что-то их убило всего за несколько дней. Тогда эту загадку так и не разрешили, но один из демонологов предположил, что монстров уничтожила божественная защита. Смелая гипотеза, пусть и не подтверждённая фактами, но основанная на реальных выкладках и расчётах. Учёный считал, что все наши храмы и алтари создают в своей совокупности некое защитное поле, которое не позволит демонам захватить наш мир. И что именно это таинственное поле сработало в том городе. Недаром в древних легендах рассказывают, что храмы божествам создавали по их воле в строго указанных местах. Видите ли, мы лишь предполагаем, а вот демоны располагают точными сведениями, что тогда помешало им. И если с их холодным, бесстрастным интеллектом они разработали стратегию противоборства, то и воплощать её в жизнь станут методично и старательно. А мне почему-то казалось, что в храмах и святилищах шалят именно методично, старательно и по тщательно выверенной схеме.
   - Поделились с кем-нибудь вашими опасениями? - полюбопытствовала Селена.
   - Я, как настоящий патриот, послал строго анонимные сообщения во все соответствующие инстанции, но приняли ли их к рассмотрению мне не ведомо.
   - А почему анонимные?
   - А мне совершенно не улыбалось, чтобы ко мне домой заявился отряд бывших коллег.
   - Резонно. А почему вам столь безразлична судьба ваших писем?
   - Потому что после этого я всерьёз заинтересовался куда более интересной темой.
   - Куда уж интереснее, - недоверчиво произнесла Тансервилл.
   - Вот и Шаэль так поначалу считала, - задумчиво ответил я.
   - Дайте я угадаю, - загадочно прищурилась Селена, - не подсказывайте. Красная Жара! Верно?
   - Позвольте пожать вам руку, - протянул я ей мою ладонь.
   - Разгадали суть этого жуткого феномена? - вложила свою ладонь в мою Тансервилл.
   - Увы нет, - разочаровал её я, - трудновато, знаете ли, постичь явление, которое ни разу не случалось. Впрочем, я и стремился вовсе не к этому. Так что моей цели, считаю, достиг полностью.
   - И чем вы гордитесь?
   - Я определил, что группа демонов намерена вызвать Красную Жару. И они совсем не против, чтобы по времени это совпало с наступлением Белого Хлада. По их замыслу, если два столь мощных катаклизма произойдут одновременно, это многократно усилит совместный разрушительный эффект. И тогда нашим мирам придёт конец.
   - Но ведь они и сами при этом исчезнут, - после недолгого раздумья справедливо заметила Селена.
   - Как я убедился, это их не страшит и нисколько не волнует. Такая вот у них жизненная, вернее, смертельная философия.
   - И кто же эти отважные разрушители Вселенной? - иронично вскинула бровь Селена.
   - Имён, я, разумеется, не назову, - улыбнулся я, - не представились они. Но вот отличительные черты их группового портрета с удовольствием озвучу. Итак, они все без исключения демоны-мужчины.
   - Почему именно мужчины и почему без исключения? - спросила Тансервилл.
   - Не просто мужчины. Здесь присутствует один важный нюанс. У них нет братьев и самое главное сестёр. Они единственные дети, другими словами, они все - одиночки, которые не испытывают никаких родственных привязанностей.
   - То есть с демонами, которые воспроизводят потомство они на разных полюсах?
   - В самую точку, - одобрительно кивнул я.
   - И какая же смертоносная философия объединяет этих чудовищ?
   - Я надеюсь, вы знаете, что философы считают краеугольным камнем своей науки?
   - Если не ошибаюсь, саму возможность познания окружающего мира?
   - Верно. Одни из них считают, что мир объективно существует, а потому познаваем, а вот другие уверяют, что мир - это всего лишь отражение наших собственных ощущений и идей, а потому познавать, собственно, и нечего. Всё что мы можем - это бесконечно изучать самих себя. Некоторые пошли ещё дальше. Они заявили, что никакого мира не существует вовсе. Есть только мы и наше воображение. И когда уходим мы, исчезает и мир.
   - Но...
   - Понимаю, трудно примириться с окончательной смертью. Люди создали учение о вечной душе, демоны - о развоплощении и перевоплощении. Энергетическая сущность меняет форму, но остаётся в мире, а не растворяется в вечном небытии. Но мир людей материален, и демоны, перебравшись к нам, обретут телесность. А любое тело подвержено распаду и тлению. Мне кажется, их и перевоплощение с утратой предыдущей личности не особо устраивало, и они ему не очень доверяли. А уж бренность материального тела для них несомненна. Уходят они, исчезает и мир. Должен исчезнуть.
   - Но если, согласно этой философии, со смертью личности пропадает и мир, созданный лишь игрой воображения, зачем утруждать себя его преднамеренным уничтожением? - хитро прищурилась Селена, - если он и так прекрасно исчезнет?
   - А вдруг? - проникновенно произнёс я.
   - Так, - медленно и отчётливо ответила Тансервилл, - это ваше "а вдруг", по-моему, ясно свидетельствует лишь об одном.
   - Совершенно с вами согласен. Эгоцентризм чистой воды. Но это одно из немногих чувств, которое, как пишут поэты, рождает извращённый разум, а не чистое сердце, так что демонам оно вполне свойственно. В самом деле, что же это получается, пускай мы такие умные, сильные, могущественные истлеем и превратимся в прах, не оставив после себя ничего кроме полного забвения, а этот мир достанется всякой мелюзге, которая путается под щупальцами, и о которых столь противно сюсюкают их безмозглые и примитивные мамаши: "моя маленькая особь уже решает квадратные уравнения". А вот вам! - и я сложил из пальцев известную фигуру, называемую в народе "шиш", - если делать её щупальцем, получится что-то вроде узелка. Не так эффектно, как человеческой рукой, зато люди могут показать лишь две фигуры, а демоны - добрый десяток зараз. Философы называют это диалектикой. Слышали о законе отрицании отрицания? Пускай мир отрицает наши философские взгляды, мы просто аннигилируем его, и наше воззрение всё равно восторжествует.
   - Если весь мир погибнет, вас ведь никто читать не будет.
   - И слава Святому Януарию. Не хватало ещё, чтобы это кто-то читал. А вообще, тяга к разрушению и саморазрушению свойственна всем мужчинам, люди они или демоны, - задумчиво продолжил я, - вот я, например, в детстве поломал кучу игрушек. Мои родители, по невежеству, полагали, что это из-за того, что у меня руки не из того места растут, но теперь я ясно вижу - всему виной высокие философские материи.
   - Миры - это не игрушка. К тому же я уверена, что ваши демоны составляют в их обществе явное меньшинство.
   - Так ломать - не строить, - возразил я, - вы - знахарка и сами прекрасно знаете - чтобы тяжело ранить человека нужна секунда, а, чтобы излечить и поставить на ноги - недели.
   - А вы уверены, что они - не плод вашей не в меру богатой фантазии?
   - К великому сожалению, нет, - сочувственно произнёс я, - я ведь нашёл их эмиссаров в нашем мире. И очень плодотворно общался.
   - Каким образом?
   - С помощью магического шара сестры, конечно. Разумеется, общались мы не словами, видя друг друга, а символами, то есть буквами. И они соблюдали конспирацию, и я не выдавал мою личность.
   - И где же это вы их отыскали?
   - Ну как где. На форуме мужчин, равнодушных к женским чарам, и которые о детях даже слышать не хотят.
   - Жрецы храмов и служители святилищ? - предположила Селена, - махровые ретрограды и обскурантисты?
   - Я рад, что вы - сторонница свободы и терпимости, - улыбнулся я, - сам их всячески поддерживаю. Но, увы, вынужден вас разочаровать. Ведь это общеизвестно - демоны там, где порок.
   - С их холодным и бесстрастным разумом? - съязвила Тансервилл.
   - Именно поэтому он их и привлекает - как соблазнительный предмет глубокого и тщательного исследования. Единство противоположностей - диалектика. В общем, как вы поняли, я беседовал вовсе с суровыми служителями культа, а мило общался с представителями...
   - Альтернативной
   - Сексуальной ориентации. Которые считали это весьма серьёзным аргументом, чтобы навсегда забыть о родительском долге, и которые называли себя на варварский манер "киндерфраями".
   - И занесло же вас, - покачала головой Селена.
   - Да я там сразу освоился. Как родной. Я же почти как они.
   - Ну да, ну да. Кольца на пальце нет, зато мужественный, но тонкий красивый профиль, отлично сложенная фигура и золотистая жилетка.
   - А что не так с моей жилеткой?
   - А скажите, девушки избегали вас в самом деле только из-за вашей зарплаты? Или всё-таки потому что вы и на них смотрели вашим обычным взором. Вроде бы вежливым, но одновременно и холодно-равнодушным.
   - Что я могу на это ответить. Каждый думает в меру своей испорченности. Согласитесь, зачем мне такие безнравственные девицы?
   - Ловко вы выкрутились. Ладно, давайте вернёмся к вашим "киндерфраям".
   - Я сразу зашёл, как говорят любители карт, с козырей. Написал, как прекрасно чувствовать себя молодым, красивым, полным сил и энергии. Да вот незадача, человеческий век короток и очень скоро наше прекрасное тело ждёт старение, увядание и неизбежный тлен. И что презренный мир забудет нас намного раньше, чем мы навечно скроемся в холодном и мрачном склепе. А какое право имеет сей презренный мир так себя вести. Что он - как ни жалкое порождение моей богатой фантазии, моего развитого ума и утончённых ощущений. Разве не должен он развеяться как мимолетный сон сразу же после того, как я скроюсь в бесконечном небытии. Глупо ждать собственной дряхлости и немощности. Не лучше ли выказать своё презрение к смерти и миру прямо сейчас, самолично разрушив и уничтожив Вселенную. Не в полном ли я праве так поступить, раз она - лишь порождение моих мыслей, образов и ощущений.
   - И вам сразу же ответили?
   - Моментально. Искренне заверили, что я далеко не одинок в своей смелой философии, что в нашем кругу я найду множество единомышленников, и что эти самые единомышленники, согласно нашей же философии - лучшее доказательством того, что сам мир, созданный мной, мечтает и желает исчезнуть безвозвратно. Что он сам толкает и направляет меня на единственно верный путь.
   - Это же надо было до такого додуматься, - присвистнула Селена, - а почему вы так уверены, что с вами беседовали именно демоны, а не такие же...
   - Шутники как я? Я проверил их моим излюбленным тестом.
   - Каким же?
   - Проверка на эмоции. Очень часто позволяет понять, с кем ты беседуешь - с пусть и одержимым, но всё же человеком или уже с самим демоном. Очертив круг подозреваемых, я в начале одной из наших бесед послал сообщение: "Здорово вчера наш Спартак всех в Колизее порвал, как старые трусы, а? Как он по флангу прошёл лихо!" Если бы мне ответили в стиле: "Спартак твой - конь педальный. А вот Аякс - красава!" я бы признал, что зря теряю моё драгоценное время. Но на мою реплику отреагировали совершенно иной фразой: "Спартак теряет выносливость. Ему далеко за тридцать, лёгкие в этом возрасте начинают сокращаться в объёме, как следствие, организм не насыщается в достаточной мере кислородом и быстрее устаёт. В заключительной фазе боя он уже заметно выдыхается. А вот Аякс находится в оптимальной физической форме. Идеальное сочетание силы, выносливости, опыта и мастерства". И большая честь моих собеседников в той же холодно-сдержанной форме присоединились к этому мнению. Только один написал в ответ: "Да ну ваш этот Колизей! Я в театр хожу. Душой там отдыхаю". Так и ему ответили: "Души не существует. Разрушение тела означает погружение в вечное небытие. И театр не способен заменить собой Колизей. Он воздействует на иные чувства". Не знаю, как у вас, а у меня после этого разговора все сомнения развеялись. И я ничуть не удивился, когда немного погодя мне предложили вступить в тайное сообщество самоубийц и разрушителей Вселенной. Разумеется, предложение я принял. Сообщество наше оказалось вполне солидным и серьёзным. Мы даже избрали Председателя и его заместителя.
   - И кто это были?
   - Кто они в настоящем мире, а не в магическом шаре, я не знаю. Но там Председатель выступал под именем Кунцит, а его заместитель - Цоизит. Это такие минералы, не очень-то и ценные. Честно говоря, с трудом представляю существо, которое называет себя каким-то булыжником.
   - Много вы понимаете, - прикусила губу Селена, - булыжники, как же. Какие меры вы приняли? - требовательно произнесла она.
   - Я? Ну, во-первых, взял я свечечку и амулет.
   - Шутки у вас несмешные.
   - А что я должен был делать? Срочно потребовать пять боевых колесниц? Боюсь, я только подорвал бы мою репутацию.
   - Но Шаэль вы ведь сообщили, вы сами намекнули на это.
   - Это правда. Рассказал и именно Шаэль. Но она отнеслась к моей истории более чем скептически. Это не может быть, потому что не может быть никогда - важно произнесла она. Это иррационально, потому что создаёт опасность маленьким и неразвитым особям. Я ей, конечно, заявил, что мои сообщники в гробу видали маленьких особей и плевать на них хотели, как плевали когда-то с высоты чудовищ, в которых сидели, на несчастных легионеров, которых безжалостно расстреливали с безопасного расстояния. Вы знаете, сейчас, после нашего разговора, я почему-то уверен, что тогда в городе таинственно погибли именно предшественники нашего Председателя и его заместителя. Божественная защита почувствовала, что именно эти пришельцы прибыли с самыми недобрыми намерениями. Не удивлюсь, если и к Белому Хладу кто-то из них щупальца приложил. А с другой стороны я понимаю Шаэль. Постичь логику этих монстров из женщин-демонов хоть отдалённо способна лишь та, кто внезапно теряла кого-то близкого. Кто на какое-то время ощущала нечто похожее на полное одиночество. Не судьба.
   - Знаете, я покину вас на пару минут, - поспешно встала с кресла Тансервилл, - прошу прощения, надо срочно отправить важное сообщение коллеге.
   - Михаэле Джованне? - бросил я ей вслед.
   - Точно. Михаэле Джованне.
   - Не торопитесь. Я подожду.
   Сильнейший стук в дверь отвлёк моё внимание.
   - Кто там? - громко выкрикнул я.
   - Синьор Ломбард, это я - синьор Тэттлер. Откройте!
   Выглядел Тэттлер ещё взволнованней, чем Кассия в её последний визит. Одного взгляда было достаточно, чтобы сразу понять - волнение это вызвала реальная и прямая угроза.
   - Что произошло, синьор Тэттлер? Пожар в "Приюте моряка"?
   - Всё гораздо хуже, синьор Ломбард. Полчаса назад в порт вошли шесть кораблей из Новой Орлезии.
   - Драконы Тьмы? - невозмутимо уточнил я.
   - Не знаю, как они себя называют, но они уже захватили весь порт.
   - И "Приют моряка"? - улыбнулся я.
   - К сожалению, он их не заинтересовал. Послушайте, всё очень серьёзно. Эти парни явно не шутят.
   - Так и я не шучу, синьор Тэттлер, - холодно произнёс я, - идите и запритесь у себя. Скоро в порту станет жарко.
   - Синьор Ломбард, - раздался позади меня спокойный голос Селены, едва я закрыл за Тэттлером дверь, - со мной только что связался Эрмано.
   - Я догадываюсь, что он вам сообщил. Порт?
   - Верно.
   - Тэттлер уже побывал здесь. Я иду в Верхний город, присоединюсь к нашим союзникам. Хотя, давайте-ка посмотрим на наших незваных гостей.
  
   Глава 18. Битва в порту
  
   - А вот и старый знакомый, - бесстрастно произнёс я, прикрывая ладонью глаза от слепящего солнца.
   Мы с Селеной стояли на балконе и внимательно смотрели на порт. Не скажу, что он обезлюдел, просто с его улочек, площадок и пирсов разом исчезли все привычные его обитатели - грубоватые, плечистые докеры, ушлые таможенные чиновники, видавшие виды моряки, пропахшие острым запахом свежей рыбы опытные рыбаки, размалёванные, вульгарные проститутки, а также пьяницы и оборванцы всех сортов и мастей. Вместо них по порту патрулировали вооружённые типы в кожаных, а кое-кто и в стальных доспехах. Последние выделялись сразу ослепительным блеском отражаемых металлом солнечных лучей.
   Издалека эти увешанные оружием головорезы казались крошечными, смешными человечками, не представляющими никакой угрозы, но подобные иллюзии я тут же выбросил из головы. На что они способны вблизи я прекрасно представлял. Ибо в одном из шести кораблей, пришвартованных к причалу, в том, что лениво качался справа от флагмана луэзийской эскадры мгновенно узнал судно, что пыталось взять на абордаж "Вечернюю звезду". Правда акулы на сей раз вокруг него не кружили. Орка, наверное, до смерти напугал. Зато сами корабли здорово напоминали прожорливых и беспощадных хищниц. Как будто их создателей вдохновлял образ этих жутких и кровожадных рыб.
   - Жахнуть бы по ним отсюда чем-нибудь помощней, - мечтательно сказал я, - ведь как на ладони. Идеальная позиция. Ладно, я иду к нашим. Вот теперь пожелайте мне удачи. Она мне пригодится.
   - Удачи вам, синьор Ломбард, - улыбнулась Тансервилл.
   К моему появлению все, кто решил дать бой Драконам Тьмы, уже собрались на центральной площади Леариццо у казармы городской стражи. Ближе всех к ней стояли её законные обитатели - в доспехах и при оружии, чуть поодаль выстроились готовые к бою карлезианцы Мортимера, рядом же расположились и вооружённые горожане - полусотня храбрецов, не пожелавшая отдать город пришлым бандитам даже на пару-тройку дней. К ним присоединились и Эрмано Тимотео с Ринггольдом.
   - У нас давно не случалось ничего серьёзнее мелких краж и пьяных драк, - приветствовал меня Спенглер, - ну вот и дождались хорошего пиратского набега.
   - Да, это не беглых рабов рубить, - поддержал его подошедший Слоумен, - принесла их нелёгкая.
   - Прорвёмся, - уверенно ответил я, с интересом разглядывая флагшток казармы. На нём лениво развивалось жёлтое полотнище с чёрным орлом, под которым расположились пара рунических молний и замысловатый древний символ, который некогда означал Солнце, удачу и созидание.
   - А вы в курсе, что эти милые рисунки под гордой птичкой сейчас у варваров не в почёте, и из-за них можно попасть в серьёзные неприятности, - небрежно бросил я Кассии, поспешившей к нам, - их в варварскую геральдику ввёл тот самый тип, которого мы с вами договорились объявить одержимым демоном.
   - Другого у нас нет, - с досадой развела руками Колхаун, - это забрали из музея боевой славы. Трофей. Думаете, лучше снять от греха подальше?
   - Нет, - после короткого раздумья ответил я, - пусть пока гордо реет. Чтобы головорезы Примо Сенаторе видели, что их патрона здесь уже списали со счёта. Ну что, ваши парни готовы драться? Как у них с боевым духом?
   - Биться будут, - пообещала Кассия.
   - Прекрасно. Вдохновите их напоследок, а я пока потолкую с нашими союзниками.
   - Видали? - бросил красноречивый взгляд на трофейное знамя, которому выпал второй шанс, Дагоберто Мортимер.
   - Не о том думаете, капитан, - поморщился я, - вы же офицер и прекрасно понимаете. Иногда Родина требует.
   - Вы лишь повторили мою речь перед моими парнями.
   - Вас прислали сюда с определённой миссией. Эти вам мешать не станут. А вот те, - и я указал в сторону порта.
   - Выбор очевиден, - кивнул Мортимер.
   - Тогда раздайте последние приказы, а я перекинусь парой слов с местными ополченцами.
   О, знакомые всё лица. Вот начальник портовой смены с парой подчинённых: сразу видно, они очень злы, что их столь бесцеремонно отстранили от прямых обязанностей. А вот и его предприимчивый шурин-мореход, который подсобил нам в деле с Редвидом. Моряк приветливо махнул мне рукой, я ответил ему тем же жестом.
   - Синьор Ломбард, - с достоинством приветствовал меня Джакомо Гриндейл. Его старший сын и надсмотрщик стояли рядом.
   - Не боитесь за супругу и дочь? - спросил я.
   - Вот из-за них я и здесь, - сурово отрезал плантатор, - я знаю повадки тех, кто приплыл. Мы все их знаем.
   - Даже так? - обнажил я зубы в волчьем оскале, - но их больше.
   - Вы с нами, - ответил Гриндейл, - а я видел вас в деле. Поверьте, сегодня им обломится. Только будьте злы.
   - Когда я убиваю, стараюсь сохранять холодную голову, - возразил я.
   - Вы не видите себя со стороны, синьор Ломбард, - улыбнулся Джакомо, - просто поверьте мне.
   - Он прав, синьор Ломбард, - присоединился к разговору Эрмано Тимотео, - со стороны всегда виднее.
   - Честно говоря, вы моя главная надежда, - приветствовал я алвезианца.
   - Взаимно, - вернул мне комплимент маг, - давайте не разочаруем друг друга.
   - Вижу все в сборе, - подошёл к нам Ринггольд.
   - Кроме Монморанси, - усмехнулся я.
   - Проклятие, синьор Ломбард, с вашей лёгкой руки это имечко навсегда прилипнет к моей собачке. Но не беспокойтесь, Монморанси обязательно появится, когда будет нужно. Не хочу народ нервировать раньше времени почём зря.
   - Раз так, чего мы ждём? Думаю, самое время выдвигаться.
   - Вы правы, синьор Ломбард, ожидание перед боем - самое паршивое занятие на свете. И угораздило же их заявиться в Леариццо в самую жару. Вот что им стоило приплыть рано утром или на худой конец поздним вечером, когда хоть солнце не печёт, а просто душно, - недовольно поморщился Ренцо.
   - Что с них возьмёшь, - пожал я плечами, - одно слово - уроды.
   - Редкостные сволочи, - согласился Ринггольд.
   - Ладно, давайте скоординируем наши действия напоследок и вперёд. Капитан, можно вас? - обратился я к Мортимеру и Колхаун.
   - Собственно, - открыл я наш импровизированный военный совет, - план мой прост, но думаю, вы все с ним согласитесь. Из порта в город ведёт единственная узкая дорога...
   - Две дороги, - поправила меня Кассия, - одна в Нижний город, другая на холм Колина ди Порто.
   - Но они начинаются в одной точке, - ответил я, - так что из порта существует всего один выход. Мы перекрываем его и убиваем всякого, кто пытается пробиться сквозь наш заслон в Леариццо. Ринггольд, Спенглер и лучшие стрелки из ополченцев с артефактами помощнее, которые способны пробить доспехи, занимают позиции на крышах ближайших лачуг. Ваши бойцы, Кассия, станут на правом фланге, ваши, Мортимер, - на левом. А мы с Эрмано и Монморанси образуем маленький, но крепкий центр. Ополченцев разместим во второй линии, как поддержку и резерв. Нас мало, но отвагой и взаимовыручкой мы сведём на нет многочисленность врага. У меня всё.
   - Почему эти бандиты вообще до сих пор в порту, а не занимают Нижний город? - задал не лишённый оснований вопрос Дагоберто.
   - Потому что они понятия не имеют ни о вашем отряде, ни обо мне с Эрмано Тимотео и Ринггольдом, - пояснил я, - вероятно, они ожидают делегации от префекта с предложением о переговорах. Надеются захватить город без шума и пыли.
   - А если они не станут атаковать? - спросила Колхаун.
   - При, как минимум, трёхкратном перевесе в людях?
   - Ну а вдруг? Если они не решатся на атаку хотя бы до прибытия отряда Джеральдо. Предположим, они пойдут в бой лишь тогда, когда Примо Сенаторе и его телохранители ударят нам в спину.
   - Провести несколько дней в порту, как в карантине? Без свежих припасов и прочих удовольствий? - с сомнением произнёс Мортимер, - они ведь подвергают своего патрона серьёзному риску. Получается, он без поддержки будет пробиваться через весь город. А если грамотная засада?
   - Вот-вот, - поддержал я Дагоберто, - не для того они сюда заплыли, чтобы пассивно отсиживаться в порту и на кораблях. А чтобы они атаковали наверняка. Пираты ведь ждут переговорщиков? Намекнём им, что нам на помощь спешит крупный отряд варваров под командованием какого-нибудь Мальваузена. А ещё лучше - что он преследует Джело и висит у него прямо на плечах. Тогда они точно бросятся в бой.
   - А нам это надо? - с некоторым сомнением осведомился Ринггольд.
   - Вы сами сказали: ожидание боя - худшее из зол. Им терять нечего. А вот за решимость наших людей через сутки я не поручусь.
   - Тогда решено: выступаем немедленно, - подвела итог нашей плодотворной дискуссии Колхаун.
   - Синьоры! - как можно громче крикнул я, обращаясь ко всем собравшимся на площади перед казармой, - я прекрасно знаю, что всех нас когда-то вела дорога приключений! А ну-ка тряхнём стариной ещё разок!
   - Будет что кузену рассказать! - зычно откликнулся Генкок.
   Я с Эрмано и Ринггольдом шли впереди отряда. Прямо за нами следовали городские стражники, за ними выступали люди Мортимера, а замыкали колонну ополченцы во главе с Гриндейлом, которого они, судя по всему, выбрали командиром. Сотня бойцов - не такое уж и великое войско, но, готов спорить, за всю свою историю Леариццо ещё ни разу не выставлял столь внушительной силы. Впрочем, и реальная опасность ему угрожала впервые. Война, наконец, докатилась и сюда. Что же, мы, по крайней мере, точно знали за что воюем и за что готовы убивать.
   - Вижу, строители города понимали толк в военном деле, - глубокомысленно изрёк Эрмано Тимотео, когда мы, как авангард, приблизились к порту, - эту улочку специально сделали такой узкой, чтобы два легковооружённых легионера без труда сдерживали натиск многотысячного воинства?
   - Насчёт двух, вы немного хватили, Эрмано, - а вот дюжина смельчаков и в самом деле способна потягаться здесь с крупным вражеским десантом. Капитан, - обернулся я к Колхаун, - дайте команду, чтобы стрелки занимали позиции на крышах. Ну что, синьор Ринггольд, пора нам расстаться. Самое время вызвать Монморанси.
   Появившись из воздуха, чудовищный пёс сосредоточенно принюхался, и, повернув морду в сторону порта, издал леденящий душу рык.
   - В первую линию, - дружелюбно потрепал я Монморанси по высокой холке.
   - И кто составит ему компанию? - деловито спросила Кассия.
   - Я с Эрмано и нашим четвероногим другом по центру. Вы и трое ваших парней на правый фланг, Мортимер и его тройка - на левый. Возражений нет?
   - Нет.
   - Перестраиваемся.
   Через несколько минут сложный манёвр, призванный надёжно запечатать выход из порта, был успешно осуществлён прямо на глазах неприятеля, который не предпринял ни малейшей попытки хоть как-то воспрепятствовать ему. Такая откровенная пассивность со стороны Драконов Тьмы невольно настораживала. Или они не понимали, с кем им придётся биться или же... впрочем, когда такое случалось чтобы противник оказался совсем без козырей? Во всяком случае наше появление врасплох бандитов не застало. Они сами поспешно выстраивались в боевой порядок, вернее, в то, что подразумевали под ним - плотный глубокий строй из примерно дюжины шеренг. По их внешнему облику становилось сразу понятно, что в военных арсеналах Новой Орлезии эти товарищи похозяйничали вволю. Вооружены до зубов - мечами, кинжалами, абордажными саблями, топорами, булавами, секирами и боевыми молотами, все без исключения облачены в крепкие, надёжные доспехи, у многих - щиты. А вот лучников среди них было откровенно маловато - сказывалась специфика их мирного занятия - глотки людям резать, а не зверей в лесах стрелять.
   - Враги выстроились друг напротив друга. Кто подаст сигнал к началу битвы? - полюбопытствовал Эрмано Тимотео.
   - Да вот у Ринггольда нервы не выдержат и всадит он кому-нибудь болт в башку - заварушка и начнётся, - предположил я.
   - У него не нервы, а канаты, - возразил алвезианец, - разве кто-нибудь из местных.
   - Местные стрелки отличаются умом, выдержкой и сообразительностью, - в свою очередь усомнился я, - боюсь, нам придётся придумать что-то пооригинальней.
   - Я дам команду, открыть огонь, - предложила Кассия.
   - Не надо, - удержал её я, - пусть они сделают первый ход. Уверен, им очень скоро надоест стоять без дела на самом солнцепёке.
   - С такого расстояния их разве что Ринггольд и уложит, - с видом знатока высказался маг.
   - Спенглер тоже достанет, - уверенно произнесла Колхаун, - да и у Гриндейла заряд его артефакта доспехи пробьёт. А рука у старика твердая и глаз намётан.
   - Слушайте, а давайте и в самом деле пальнём, - присоединился к разговору Мортимер, - если хотя бы трёх точно пристрелим.
   - Спокойствие, только спокойствие, - охладил я пыл Дагоберто, - ждём.
   - Вот видите, - вновь произнёс я через пять минут, - двое из них направляются к нам под белым флагом. Как я и предполагал, они попытаются решить дело миром.
   - Хотите переговорить с ними? - спросила Кассия.
   - Что же, послушаем, что они предложат. Вы не прочь, если именно я составлю вам компанию?
   - Мне?
   - А кто тут представляет местную власть, вернее власть великого кайзера? Раз уж повесили этот варварский флаг, не прячьтесь в кустах в решающий момент.
   - Боюсь, наговорю я им лишнего, - мрачно и злобно сказала Колхаун.
   - Не бойтесь, - успокоил её я, - вместо вас это с радостью сделаю я. Вперёд.
   Переговорщики от Драконов Тьмы остановились, пройдя ровно половину расстояния, что разделяло наш отряд от бандитов. Теперь навстречу им шли мы с Кассией - не спеша, но уверенно и решительно. Скоро я мог во всех деталях рассмотреть новоявленных миротворцев: первый из них - плечистый смуглый крепыш с чёрной небольшой бородой и того же цвета коротко подстриженными волосами обладал весьма примечательной особенностью. Почти всю правую часть его лица закрывала металлическая, ярко блестевшая на солнце, маска. Так что на нас он смотрел лишь одним левым глазом, но жестокости и свирепости в нём с лихвой хватало на два. Про лицо же его спутника, облачённого в лёгкий, не сковывающий движений, кожаный доспех, я ничего сказать не мог - его полностью скрывал странный шлем, из-под которого доносилось необычайно шумное и тяжёлое дыхание бандита.
   Где-то с полминуты мы молча и с интересом рассматривали друг друга, благородно уступая противной стороне право первым открыть дипломатическую встречу. Наконец, эта совсем не вежливая тишина надоела бандитам.
   - Я - Риккардо Дивайз - адмирал океанской эскадры Луэзии. А кто вы такие? - с плохо скрываемой угрозой произнёс одноглазый бородач.
   - А мы, приятель, - любезно пояснил я, дружелюбно глядя ему прямо в глаз, - решили убить вашего патрона. И ради этого готовы залить кровью хоть весь порт.
   - А меня это совершенно не устраивает, - абсолютно искренне признался Дивайз, - я бы посмеялся над вашими словами, но вот смотрю на эту золотистую хламиду и вот что мне на ум пришло. Это не вы в одиночку избили Гризли и его ребят?
   - Было дело, скрывать не стану.
   - Вот потому мне смеяться и расхотелось. Скорпион, да? - Риккардо указал на рисунок на моём сюрко, - слышал от серьёзных людей, слышал. Что вот так, самого Примо Сенаторе? Что же, врагов у него хватало. Хватало. Но Примо Сенаторе.
   - Уже не Примо, и даже не Сенаторе, - холодно произнёс я, - а такой же бандит, как и вы. Для кайзера Барбароссы, а с недавних пор Флорезия - его законная земля.
   - Мы не бандиты, - оскалился Дивайз, - мы - благородные синьоры удачи. А вот вы - предатели Империи.
   - Мы не предатели, - невозмутимо ответил я, - а благородные коллаборационисты. А ваш патрон обречён. Благородный Филипп Мальваузен и его риттеры следует за ним по пятам. Так что мой вам дружеский совет - убирайтесь из Леариццо подобру-поздорову. В противном случае, - я добродушно оскалился, - через час, те из вас кто останется жив позавидуют мёртвым.
   - Это ты был на "Вечерней звезде"? - прохрипел спутник Дивайза.
   - А вы не слишком вежливы, - с укоризной заметил я, - но совершенно правы. Дайте угадаю - я кого-то убил. Верно?
   - Ты убил Волверстона. Я с тобой поквитаюсь, - хрип бандита перешёл уже в настоящий рык.
   - Я многих, кого убил, - пожал я плечами, - но вашего дружка запомнил. Благодаря вот этой синьорине - кивком указал я на Кассию, - она любезно сообщила мне его имя. Что же, переговоры наши, похоже, провалились, так что валяйте, незнакомец. Я бы предложил пари, что у вас ничего не выйдет, но боюсь, если выиграю - выигрыша мне уже никто не отдаст.
   - Я Пьетро ди Блад, - представился пират, - я хочу, чтобы ты знал, кто тебя убьёт.
   - Проделаете этот фокус лично? Неужели даже в одиночку?
   - Давай здесь и сейчас, - предложил ди Блад.
   - Я-то не прочь, а ваш компаньон не возражает?
   - Пьетро, не дури, - злобно процедил Риккардо.
   - Я его сделаю, - не внял словам Дивайза головорез.
   - Он у вас самый крутой или... - по-дружески обратился я к Риккардо.
   - Самый крутой - я, - ответил Дивайз и как-то извиняюще скривил физиономию.
   - Ясно, - сочувственно кивнул я, - тогда вызов принят. Освободите нам место.
   И Кассия, и Дивайз правильно поняли мои слова, отступив от нас с Бладом шагов на десять в сторону своих отрядов. Теперь нам никто не мешал. Пьетро не спеша извлёк из-за спины пару клинков, чей внешний вид невольно заинтересовал меня: они оканчивалась не остриём, а заточенными крюками. Остриё же завершало их рукояти. Не менее любопытной деталью оружия была гарда в виде полумесяца, направленного заточенной стороной наружу. Подобную экзотику я встречал впервые. Впрочем, и форма моего меча смело позволяла отнести его к той же категории. Надо же, два любителя заморских диковинок сошлись лицом к лицу.
   - Меня зовут Пьетро ди Блад. Ты убил моего приятеля. Приготовься умереть, - с нескрываемой иронией негромко произнёс я.
   Вместо ответа пират молча принял боевую позицию, угрожающе выставив перед собой один из крюков, а второй, занеся над головой. Находился он в ней, правда, недолго, буквально пару секунд, а затем закружил вокруг меня с необычайной скоростью, ловкостью и проворством. Древние наставники воинских искусств учили: усердного ученика узнаешь по силе ударов, настоящего мастера - по его движениям. Что же, если верить им, противостоял мне весьма умелый и опасный боец. Свирепого и сильного бойцового пса, чья ярость и злоба полностью подавляют инстинкт самосохранения - вот кого он напоминал мне в данный миг. Драконы Тьмы обожают эту кровавую забаву - стравливать специально выведенных и отобранных собак в жестоких поединках. Кто там говорил, что у меня совершенно волчий оскал? Бывалые эльфийские охотники заверяют, что никакому псу не одолеть в одиночку матёрого волка. Проверим? Ди Блад всё маневрировал вокруг меня, искусно рассекая крюками воздух, остриё моего меча по-прежнему было направлено вниз. Делаешь ставку на молниеносную быстроту? Посмотри, как я бью мечом, когда держу его двуручным хватом.
   Пират бросился на меня, целя крюком в лицо. Отбив удар, я тут же нанёс два стремительных в ответ, под самый шлем Пьетро. Он всё же был действительно чертовски хорош - отразил их и тут же отпрыгнул назад на безопасную дистанцию. Я снова опустил меч, а разбойник продолжил свой опасный танец. Пока не можешь меня достать - прыгай сколько душе угодно. А я постою, полюбуюсь зрелищем. Не каждый день видишь подобное.
   Во второй атаке Пьетро попытался зацепить крюком мой меч, чтобы резко отвести его в сторону или даже выбить его у меня из рук. Я с лёгкостью избежал захвата и ещё раз коротко рубанул под шлем. И вновь Блад отразил мой клинок и отпрыгнул назад.
   Он ещё более взвинтил темп, хотя, казалось, куда уж быстрее. Воздух непрерывно гудел от кружащих крюков, ноги Блада выбивали невероятный по скорости ритм. Дистанцию он чувствовал просто великолепно. Вроде бы на самой грани, но нет - не достанешь. Раз-два-три. Раз-два. Раз-два-три. Раз...
   Неуловимый, молниеносный рывок, и я от души рубанул, поймав его на встречном шаге. Мой меч с устрашающей лёгкостью снёс его голову вместе со странным шлемом, перерубив разом мышцы, позвонки и трахею. Тело пирата, извергая фонтан крови, ударивший из рассечённых артерий, рухнуло наземь, а вот голова осталась в воздухе. Я успел поймать её рукой. Бьюсь об заклад, со стороны выглядело это необычайно эффектно.
   Будь я свирепым варварским риттером, то, наверное, огласил бы весь порт победным громким кличем, а затем начал изо всех сил бить себя кулаком в грудь, не переставая рычать, пока мощными ударами окончательно не сбил бы себе дыхание. Но я без ложной скромности относил себя к культурной, высокоразвитой цивилизации, а потому придал моему триумфу более благопристойную форму. Подержав молча голову несколько секунд, я невысоко подбросил её и рассёк выверенным ударом по вертикали надвое. Затем всё так же безмолвно положил меч на плечо и, демонстративно повернувшись спиной к пиратам, размеренным шагом направился к Кассии.
   - Стильно, - огласила Колхаун свой вердикт, отступая к основным нашим силам спиной вперёд, - и не боитесь получить стрелу в спину?
   - Нет, - небрежно бросил я.
   - Кольчуга отменная или...
   - Или...
   - Вопросов больше не имею, - сказала Кассия и тут же задала новый, - послушайте, а кто этот Филипп Мальваузен на самом деле?
   - Второстепенный персонаж какого-то исторического, приключенческого романа, который я прочитал, работая в библиотеке. Я даже не уверен, что правильно произнёс его фамилию.
   - Да? Скажите, это не про вас писали в газете?
   - Про медведя? - уточнил я.
   - Нет, не про медведя. Про то, как вы бежали навстречу несущемуся на всех парах поезду и громко кричали: "Задавлю"!
   - Это вы к чему?
   - Я насчёт фразы про час, живых и мёртвых.
   - Всегда мечтал её произнести, - довольно и даже восторженно ответил я, - случая не представлялось. Такой шанс не каждый день выпадает.
   - Пересолить не боитесь?
   - Ну, если они дадут стрекача, нам ведь это на руку, верно?
   - Не дадут, - покачала головой Колхаун, - вон их главарь уже вовсю распоряжается.
   - Давайте и мы поспешим к своим. Хватит вам пятиться, словно рак, повесьте щит на спину, всего-то и делов. Кстати, а чем там всё завершилось с поездом?
   - Машинист остановил паровоз в последний момент, выскочил наружу и в панике бросился наутёк.
   - А, тогда это точно про меня, - подтвердил я, - действительно, смешно немного вышло.
   - Надеюсь, спорили вы на что-то стоящее?
   - Да ни на что я не спорил. Там как всё на самом деле обстояло: местные селяне - божьи землепашцы, стрела Дианы им в задницу, открутили гайки, которыми рельсы к шпалам крепят. Они их для рыбалки вместо грузил приспособили. Поезд точно бы с путей сошёл. Вот я бросился ему навстречу, чтобы предотвратить, как пишут бульварные газетчики, неизбежную катастрофу.
   - Хотите сказать, "задавлю" вы во всё горло не орали? - ехидно спросила Колхаун.
   - Ну, раз уж пришлось бежать, почему бы и не крикнуть шутки ради? - невинно произнёс я.
   - Вы человека до смерти перепугали.
   - Я ему может быть жизнь спас, - важно изрёк я, - и вообще, во всём виноват пройдоха- журналист. Ему бы написать, как сознательный гражданин совершил героический поступок, а он вместо этого зубоскалил и прикалывался. Я его знаю. Это тот самый субъект, что как-то замещал редактора одного солидного журнала про диких и домашних животных. У моего соседа из-за его идиотских советов все пчёлы передохли. Как он статью назвал?
   - "Постой паровоз, не стучите колёса".
   - Ну вы красавец, - приветствовал меня Эрмано Тимотео, - лихо этого головореза на голову укоротили. А ведь он был далеко не прост. Да что не прост - опытный и искусный боец. Я такие вещи сразу вижу.
   - Такому типу голова всё равно ни к чему, - вступил в разговор Кроссмен, которого Колхаун вместе с Генкоком и Слоуменом определила в первую линию, - видать крепко не дружил он с ней раз решил сражаться один на один против того, кто в одиночку одержимого демоном гризли завалил.
   - Как же читал, читал, - отозвался маг, - кстати, а каким приёмом вы убили этого монстра?
   - Всё просто, - объяснил я, - когда демонический медведь на полной скорости бросился на меня, я очень вовремя вспомнил наставление великого Лоренцо Даррелла и тут же последовал ему - перепрыгнул через разъярённую зверюгу.
   - А потом верным кинжалом перерезали ему ярёмную вену, - саркастически произнесла Кассия.
   - В ваших словах я слышу ядовитый скепсис, - с укоризной заметил я.
   - Просто звучит ваша история несколько неправдоподобно, - безмятежно ответила Колхаун.
   - Такое в жизни бывает, - авторитетно заявил Эрмано Тимотео, - вот я, к примеру, однажды ударом кулака убил саблезубого тигра.
   - А поподробней, - оживился я.
   - Тигр выскочил прямо передо мной, и когда он присел на задние лапы, чтобы прыгнуть, я стремительно бросился вперёд и нанёс мощнейший прямой удар точно в нос хищнику.
   - И он тут же с копыт, - понимающе произнёс я, - ловко.
   - А вы учитываете, - поинтересовалась Кассия, - когда несёте такое, что вы - солидные, взрослые мужчины, и безрассудные юнцы вам могут безоговорочно поверить?
   - Одно из преимуществ зрелого мужчины, - улыбнулся я, - у каждого возраста есть свои достоинства.
   - Когда вы, мужчины, начинаете трепать языком - то становитесь хуже, чем кружок кройки и шитья, - подытожила Колхаун, - эй, а что это головорезы там задумали?
   - Они устанавливают баллисты, - ответил ей Мортимер.
   И в самом деле, Драконы Тьмы, отступив чуть ли не к самым кораблям, поспешно выгружали с них осадные орудия, устанавливая их так, чтобы наши стрелки не поразили их обслугу. Я насчитал их не менее дюжины.
   - Богатые всё-таки арсеналы в Новой Орлезии, - присвистнул Дагоберто.
   - Уж вам-то грех жаловаться, - ответил я, - у Четырнадцатого Легиона арсеналы точно не беднее. Наверное, и катапульты даже есть?
   - Из катапульт сперва стрелять научиться надо точно, - резонно заметил Мортимер, - что они сейчас и собираются делать.
   - А этот Риккардо - хитёр бобёр! - уважительно протянул я, - сразу да с козырей. Так, применяем простой, но действенный тактический приём. Ложись!
   - Как, прямо на землю? - очевидно, не поняли меня Колхаун и Мортимер.
   - А куда же ещё? - удивлённо произнёс я уже с земли, - эй задние ряды, - обернулся я, - быстро рассредоточились и ползком в стороны за лачуги!
   Со второго раза меня таки послушали. И очень вовремя. Три баллисты, установленные аккурат напротив нас, дали дружный залп. Огромные стрелы с неприятным громким свистом пронеслись над нами и врезались в поднимающуюся вверх улочку. Через минуту баллисты повторили залп с тем же плачевным итогом.
   - Всё-таки это неправильно, - недовольно пожаловалась Колхаун, лёжа рядом со мной.
   - Полностью поддерживаю, - отозвался Мортимер, - в регулярном сражении подобное просто недопустимо.
   - Это вы о чём? - не понял я.
   - О нашем положении, - пояснила Кассия.
   - А разве манипула на поле боя, попав под обстрел баллист, не ведёт себя точно так же? - удивился я.
   - Да вы что? - ошарашено произнёс Дагоберто, - ни в коем случае. Это же подрывает боевой дух. Позволишь такое и не заметишь, как воины обратятся в бегство.
   - И в обороне, как мы? Когда враг не атакует, а тупо обстреливает издалека? - не поверил я.
   - Всегда, - торжественно объявил Мортимер, - в крайнем случае можно не разрушая боевого строя медленно отступить чуть назад.
   - Я читал в какой-то книге как когорта, находясь в резерве, попала под залпы вражеских катапульт. Командир даже не подумал вывести её из под обстрела. В результате когорта потеряла треть состава, даже не вступив в бой. А потом и командира камнем накрыло, и автор плавно перешёл на описание другой сцены, так что чем там всё завершилось, осталось неизвестно. Я думал, что подобное возможно лишь потому, что автор книги - молодой и очень талантливый, но теперь вижу...
   - Автор - настоящий мастер осадных орудий, - холодно произнесла Кассия, - потому и пишет так, что всему веришь. Просто вы - не военный. Не понять вам, что такое военная честь и достоинство.
   - Согласен, куда мне понять, - ответил я, - я ведь трофей дедов над казармой не вывешивал.
   - Офицерская честь выше границ и политики, - с достоинством парировала Колхаун.
   - Меня с демонами воевать учили. И когда когорта Кардиганского легиона бесстрашно двинулась на них в плотном боевом строю, они лишь презрительно ухали перед тем как почти полностью уничтожить её.
   - Демоны - ничего у них святого нет, - вздохнула Кассия, - вот и воюйте с ними, сколько душе угодно. А о настоящей благородной войне...
   - И всё я прекрасно понимаю, - прервал её я, - вот послушайте:
   Мы стояли под огнём баллист
   Знали, что за нами мирный город
   Путь солдата труден и тернист
   Защищать того, кто тебе дорог
  
   Вражеский обстрел нас не сломил
   Вместо павшего вставал другой боец
   И противник выдохся из сил
   Понял он, что наступил ему конец.
  
   Помни тех, кто грудью смерть встречал
   Близких закрывал от вражеской стрелы
   Кто присягу на плацу у знамени давал
   Чьи мечты светлы и помыслы чисты.
   - Ну как? Впечатляет? За душу берёт?
   - Всего один вопрос, - уточнил Мортимер, - у какого именно знамени присягу давали?
   - А я так понимаю, что этот нюанс вам далеко не безразличен?
   - И очень правильно понимаете.
   - Я думаю, история всех рассудит и всё расставит по местам, - глубокомысленно изрёк я.
   - Вы слишком высокого мнения о сегодняшней стычке, если полагаете, что она оставит след на страницах истории.
   - Капитан, вы просто не общались столь тесно с работниками краеведческих музеев, как я. Поверьте мне на слово. Слушайте и не надоело этим бандитам лупить в белый свет как в сестерций? Уже пятый раз стреляют и всё без толку.
   - Заметьте, - произнёс Дагоберто, - что огонь ведут лишь три баллисты, а остальные девять так и стоят заряженные. Сейчас они просто не способны достать нас, но если мы сами атакуем.
   - Нас подпустят поближе и дадут залп в упор, - завершил я его очевидную мысль, - первую линию, то есть нас с вами, боюсь, просто сметут начисто. А без нас остальным и ловить нечего в рукопашной при таком раскладе сил. А как атакуют баллисты в регулярном сражении?
   - Обычно, когда они остаются полностью без прикрытия. У обслуги чаще всего сдают нервы, и она обращается в бегство, оставляя орудия. Есть и другой приём - стремительный рейд кавалерии с фланга или заход в тыл. Иногда их просто подавляют превосходящим по мощи огнём, например, магическими огненными зарядами.
   - С прикрытием у них пока полный порядок, кавалерийский натиск тоже не про нас.
   - А вы же - пиромант, - подал голос Эрмано Тимотео, - сумеете спалить баллисту, как того бедолагу-мага?
   - Я и медведя-демона превратил в живой горящий факел, - задумчиво произнёс я...
   - И перепрыгивали через него в таком виде? - живо спросила Кассия, - как в цирке?
   - Нет. Телепортировался и добавлял огоньку. Проблема в том, что мой конёк - поток непрерывного пламени, неважно бьёт оно из моей маски или из-под земли. С такого расстояния я их не достану. Но вот если ночью подползти вон к тем лабазам, - указал я влево, - или к тем баракам, - кивнул я направо, - могу попытаться. Кстати, вы не пробовали телекинетическими барьерами блокировать зачарованные стрелы баллист?
   - Зачарованные стрелы баллист? - повторил алвезианец, - в стихотворении, сколько угодно. Но если мы будем ползти - они же нам не угроза. А стрелами они пусть стреляют хоть до Страшного Суда. Я за мою магию спокоен.
   - Ну тогда ждём ночи, если ничего не изменится. Нет, нам положительно повезло, что они не прихватили с собой катапульты. А то бы нас сейчас угостили навесным залпом.
   - Знали, что у Леариццо нет стен, вот и решили не возиться, - предположила Колхаун.
   - Тёмная ночь, только стрелы свистят в тишине
   Только ветер шумит в небесах, с облаками играя...
   Вот не зря говорят мудрецы - классика не стареет.
   - Сейчас такое не поют, - скривилась Кассия.
   - Да, ныне в почёте несколько иное, - согласился я.
   А у меня крутая колесница
   Садись ко мне, красавица-девица!
   А я без комплексов и бойкая девица
   Меня заводит крутая колесница!
  
   И нас стрела Амура поразила
   И тут мы поняли, что в мире есть любовь!
   И колесница нас подальше укатила
   Туда где будоражат чувства кровь!
   - Ух ты! - с восторгом воскликнула Колхаун, - мы же под эту песню ночами танцевали.
   - А я на барабанной установке её наяривал, - отозвался Мортимер, - которая с тарелками.
   - Золотая молодёжь, - понимающе произнёс я, - Постойте, а что "Соловей, соловей, пташечку" уже отменили?
   - Отстой для быдла, - одновременно вынесли суровый приговор Кассия и Дагоберто.
   - Мне вот интересно, как наши враги скрашивают скуку от бездействия, - протянул Эрмано Тимотео, - какие у них песни в почёте?
   - Что-то вроде этой, - ответил я.
   А я крутой парнишка на районе
   А я толкаю фраерам девиц и дурь!
   А если кто-то поперёк мне скажет слово
   Его заставлю я хайло заткнуть! Да!
  
   Ой, зачем вы меня невиновного
   Засадили, сволочи, в острог!
   Передайте, братаны, любимой маме
   Я вернусь, вот отсижу лишь только срок!
  
   - Я бы их без всяких разговоров просто вешала, - многозначительно процедила Колхаун.
   - Как? Полноправных граждан Империи? Неужели вы - сторонница смертной казни?
   - А вы нет? - с неприкрытым сарказмом поинтересовалась Кассия.
   - Последовательный и принципиальный противник. Это же омерзительный пережиток диких времён, недостойный цивилизованного и культурного общества. Ну, оступился человек, с кем не бывает. Так что, его сразу вешать? Поймите, это не наш метод. В то время, как имперские корабли бороздят бескрайние просторы Великого Океана...
   - Впрочем, вам лично ведь смертная казнь в законах и ни к чему, - неожиданно согласилась Кассия.
   - Синьор Ломбард, капитан, - внезапно раздалось позади нас.
   - В чём дело? - повернул я голову и увидел подползшего к нам одного из портовых чиновников, вступивших в городское ополчение. Насколько я помнил, он находился среди тех, кого мы определили в стрелки и должен был сейчас занимать позицию на крыше одного из соседних зданий.
   - Синьор Гриндейл спрашивает, открывать ли ему ответный огонь по бандитам, - объяснил цель своего манёвра ополченец.
   - А что, ладьёй тоже можно ходить? - изумился я, - в смысле, он попадёт на таком расстоянии, и заряд пробьёт доспех?
   - Не беспокойтесь, синьор Ломбард, не мог бы, не послал бы меня, - успокоил меня чиновник.
   - Тогда, конечно, пусть стреляет. Пускай стреляют все, кто уверен, что уложит врага на такой дистанции.
   - Таких будет немного, - сразу ответил ополченец.
   - Да нам одного Ринггольда с лихвой хватит, а если этот фокус провернёт ещё и Спенглер, будет вообще замечательно. В общем, вы слышали приказ. Выполняйте.
   - Есть, - ответил чиновник и осторожно пополз к ближайшему зданию.
   - Вот что значит мечники и щитоносцы, - с досадой произнёс я, - ни черта не разбираемся в тонкостях стрельбы на дальние расстояния. А с другой стороны, вот она - железная дисциплина. Это вам не охота, это война, армия, здесь стреляют только по приказу. Одно слово - орднунг!
   - Я бы настоятельно попросил в моём присутствии, - чуть ли не прошипел Мортимер.
   - Шучу, - примирительно произнёс я, - но если у наших получится, это изменит всё коренным образом. Эти разбойники у нас тогда не только запоют, но и попляшут. Держим кулаки.
   Прошло несколько томительных минут ожидания. А затем громкий одинокий выстрел разорвал напряжённую тишину. Почти сразу же вслед за ним в сторону баллист просвистели арбалетный болт и стрела.
   - Есть! - ударила кулаком о ладонь Колхаун.
   Первый же наш ответный залп оказался более чем успешен. Сразу трое из прислуги баллист рухнули на землю у орудий.
   - Счастье великое, что наш порт не такой большой, как в Новой Орлезии, - возбуждённо сказала Кассия.
   - Да, узковат порт, - согласился я, - им и отходить некуда, и так почти у самых кораблей.
   - А боевой дух у них не крепок, - заметил Мортимер, - не крепок. Смотрите, как они поспешно дали дёру от баллист.
   - Ну да, - вновь подтвердил я, - это вам не батарея из рукописи.
   - Какой рукописи? - полюбопытствовала Кассия.
   - Да та же, где когорту, которая в резерве стояла, обстреливали. Там одна наша батарея катапульт целый день и, заметьте, безо всякого прикрытия, сдерживала крупный отряд неприятеля. Тот такой отваги даже представить не мог, а потому не послал конницу, чтобы порубать беззащитную обслугу, а решил уничтожить батарею ответным обстрелом. Две катапульты разрушил, половину состава убил или ранил, но подавить так и не сумел. До темноты продержались.
   - Регулярная армия, а не сборище головорезов и костоломов, - довольно произнёс Дагоберто.
   В рядах пиратов царило явное замешательство. Меткость и дальнобойность наших лучших стрелков стало для них по-настоящему неприятным сюрпризом. Похоже Риккардо не удавалось вернуть своих людей к баллистам. Они так и стояли покинутыми и одинокими.
   - Была бы у нас кавалерия - самый подходящий момент для стремительной атаки, - мечтательно произнёс Мортимер, - у баллист никого, вместо боевого строя - толпа.
   - У них даже копий нет, - поддержала его Колхаун, - два десятка катафрактов шутя загнали бы их обратно на корабли.
   - Стояли бы тут катафракты, - вернул я моих союзников на грешную землю, - ни один Дракон Тьмы сюда бы и не сунулся. Между прочим, а почему никто из ваших людей копий не захватил?
   - Копья - для трусов и слабаков, - решительно отрезали два капитана.
   - Только рукопашная, только хардкор, - подытожил я, - впрочем, они тоже безлошадные, так что не смертельно. Значит так. Или эти пираты сейчас скроются на кораблях, или пойдут наконец в атаку. А так как деваться им по большому счёту некуда, ставлю на второе. Что я говорил. Строятся.
   И действительно. Судя по всему, Дивайз убедил своё воинство, что отступать ему поздно, да и некуда. Луэзию они потеряли, в Алвезии им ничего не светило, да и Тампино был явно не по зубам. Оставалось лишь придерживаться первоначального замысла - пополнить припасы, поправить такелаж, дождаться патрона и плыть в Новые Земли. А для этого надо уничтожить нас. Пираты вновь выстраивались в огромный прямоугольник, выставляя в первую линию счастливых обладателей стальных доспехов и прочных щитов.
   - А вы что, без щита намерены рубиться? - спросила Кассия, - у Эрмано, я как поняла, будет телекинетический, а у вас?
   - Щиты - для трусов и слабаков, - отважно заявил я, - только с открытой грудью, только с одним клинком. Хотя нет, это я погорячился. В тесном строю, где не отступить, ни увернуться, без щита, пожалуй, драться несколько необдуманно. Но не волнуйтесь. Щит у меня есть, сейчас я его наколдую.
   - Ну что, оцените, - показал я Кассии через несколько мгновений мой треугольный щит с золотистым полем, на котором был изображён огромный чёрный скорпион, сидящий на человеческом черепе. Под черепом располагалась надпись: "Берегись скорпиона".
   - Варварский щит и варварский обычай украшать его всякими рисунками и буквами, - поморщилась Кассия, - герб и девиз сами придумали или взяли из той же книжки откуда и этого вашего Филиппа Мальваузена?
   - Творчески переработал, - объяснил я.
   - Вам бы больше подошёл девиз "Лишённый наследства", - ехидно сострила Колхаун.
   - Отстой, - презрительно заявил я, - полный отстой, как я бы сказал ещё лет десять назад. Только жалкий лошак и законченный неудачник способен нанести на свой щит подобный с позволения сказать девиз.
   - С вами вся ясно, - вздохнула Кассия.
   - Но согласитесь, - не отставал я, - смотрится стильно, грозно и зловеще.
   - Похоже, нам пора подниматься, - прервал нашу беседу Мортимер, - разбойники наконец-то пошли в атаку и закрыли собой нас от баллист.
   Я и сам это видел. Пиратский четырёхугольник пришёл в движение и направился к нам поспешным шагом, каким-то чудом не ломая при этом строй. Многие бандиты шли в ровных шеренгах явно первый раз в жизни.
   - Пора так пора, - сказал я, - а ну-ка...
   Вставайте люди Ремии
   На смертный бой, последний бой!
   Пропел я звучным и густым баритоном. Увы, эффект от моего пения оказался совсем не таким, каким я его задумывал. Эрмано Тимотео совершенно некультурно и невежливо заржал, а Кассия зашипела от негодования словно настоящая кошколюда.
   - Послушайте, вы чего на самом деле добиваетесь, а? - злобно обратилась она ко мне.
   - Ладно, вот сейчас скажу, как надо, - успокоил её я, - как полагается. За Родину! Храни нас Святой Джузеппе! Бог с нами, ибо Он тоже ненавидит презренных разбойников-бунтовщиков!
   Дружный, восторженный гул и крик послужил мне достойным ответом. Людям всегда нравится, когда Бог ненавидит тех же, кого и они. И кого только Бог не ненавидел за долгую человеческую историю.
   - Стрелки, огонь! - крикнула Колхаун.
   И грянул залп. Стреляли на этот раз не только Гриндейл с Ринггольдом и Спенглером, но и все, кто сидел на крышах. И били они не по первому ряду, с его щитами и стальными доспехами, а по головам тех, кто шёл в следующих шеренгах. Эти головы защищала не сталь, так что не одна из них получила смертельный заряд, стрелу или болт. Лучники пиратов, оставшиеся возле кораблей, попытались поразить в ответ наших ополченцев, но глиняные парапеты надёжно защищали последних. Кто-то из разбойников попробовал даже вести навесную стрельбу, видать, где-то слышали о ней, но их стрелы или просто перелетали через дома, или падали за спины наших стрелков. Ну, с первого раза навесную стрельбу не освоишь. Лук, вообще, мудреная штука.
   Пиратский прямоугольник же поспешно перешёл на бег. Его ряды, и без того расстроенные метким залпом наших стрелков, окончательно сломались и перемешались. На нас неслась обычная толпа. Всё, шутки в сторону. Началось!
   - Монморанси, за помидорки! - последнее, что приказал я.
   Первое, что вы должны запомнить о бое в тесном пехотном строю - рубить в нём трудно. Заденешь своих же. Нет для размаха никакого места. Надёжней и лучше колоть. И не только того, кто бьётся против тебя. Приняв на щит его клинок, можно ткнуть свой во врага, чьё внимание отвлёк твой товарищ. Расстояние вполне позволяет. Разумеется, и от врага ожидаешь подобного приёма и не теряешь бдительности. И самое главное - держать строй!
   Мы сошлись как два встречных бушующих потока. И пока передние ряды яростно бились, задние подбадривали дерущихся громкими боевыми возгласами. Драконы Тьмы орали во всё горло: "Дракон Тьмы постоит за старую Луэзию!", на что наши бойцы отвечали различными выкриками: "Вперёд, Мортимер!", "Колхаун, на подмогу!" или "Ломбард, Ломбард, Скорпион, Скорпион!" в зависимости от того, кого считали своим лидером.
   С первым Драконом Тьмы мне повезло - он пропустил молниеносный и выверенный выпад в горло. Со вторым мы обменялись парой уколов, а затем я резко поменял уровень атаки и пронзил ему ступню. Пока он орал от боли, я расправился с ним. Третий бандит не успел ничего. Его куснул за помидорки Монморанси. Собаку не зря считают умным животным, пусть даже она и призрачная. Четвёртым моим противником оказался здоровенный детина с двуручным боевым молотом, от которого пользы в этой тесноте было чуть менее чем никакой. Не удивительно, что и он почти мгновенно рухнул пронзённым мечом на землю. Пятого я сначала отвлёк уколом в лицо, который он парировал щитом, а потом точным выпадом поразил его в пах. И, как я видел, Кассия, Дагоберто а, особенно Эрмано Тимотео, от меня не отставали.
   Да, наши враги оказались совершенно не готовы к такому сражению. Все их предыдущие групповые схватки и стычки неизменно превращались в "собачью свару" - в череду разрозненных одиночных поединков, благо размеры поля боя всегда этому позволяли. Да и сколько участвовало в тех разборках - по нескольку десятков бойцов с каждой стороны.
   В общем, неудивительно, что пиратская толпа начала разваливаться прямо на глазах. Первым поплыл и рассеялся их правый фланг - те, кому противостоял Мортимер со своими людьми. Они убедительно доказали, что действительно лучшие из лучших в Южной Карлезии. Следом рухнул центр - тут мы с Эрмано постарались на славу. Те же, кто сражался против Кассии и её стражников себя явно дураками не считали и за всех отдуваться не собирались. Пиратская толпа отхлынула столь же стремительно, как и бросалась в схватку до этого, оставив на поле боя несколько десятков мёртвых тел. Впрочем, отступали они грамотно - не к своим баллистам, а в стороны, стараясь подставить нас под их выстрелы. К тому времени Риккардо, который в битве не участвовал, вернул к ним прислугу, которая на этот раз прихватила с собой огромные переносные щиты, за которыми и укрывалась.
   - Ложись! - тут же приказал я.
   И вовремя. Три баллисты, что до того безуспешно обстреливали нас, снова дали залп. Гигантские стрелы опять безрезультатно пролетели над нами, но зато напомнили, что главные козыри врага никуда не делись.
   - Теперь они ещё и осадными щитами прикрылись, - зло прошипела Кассия.
   - Не особо они им и помогут, - успокоил я её, - наши ведь сверху стреляют.
   - Так и они не стоят гордо в полный рост, - охладил мой энтузиазм Мортимер, - прижались вплотную и присели.
   - Да, война быстро учит тех, кто уцелел после первой стычки, - задумчиво произнёс я, - и что теперь? О том, чтобы атаковать самим и речи быть не может, пока их баллисты исправны и нацелены на нас. Но ведь и они в лоб больше не бросятся, это как пить дать.
   - После той бойни, что мы им устроили - логично, - согласился Дагоберто, - а если они обойдут нас с флангов? Глубоким охватывающим манёвром?
   - Порт отделен от портового квартала сплошной каменой стеной, - возразила Кассия.
   - Да это не стена, а забор, строили ведь явно не для серьёзного штурма, а чтобы лучше контролировать перемещения по порту - отмахнулся Мортимер, - сколько в нём - футов восемь, не больше. Перелезут. Другое дело, что в узеньких улочках и двориках портовых трущоб строем уже не походишь, так он им и без надобности. Непонятно, почему они сразу не попробовали.
   - Думаю, их смутила смерть их лучшего бойца, - высказался Эрмано Тимотео, - ведь в таком лабиринте, где сам чёрт ногу сломит - каждый за себя. А оказаться один на один с синьором Ломбардом, - маг издал короткий смешок, - кроме того основное преимущество таких манёвров - их скрытность и внезапность. А они у наших стрелков - как на ладони.
   - Да, как-то мы все привыкли, что из порта выходят только через этот проход, - согласился я, - вот она - инерция и косность мышления. Могут просочиться. Нас они вряд ли атакуют, на узеньких переулках этих трущоб больше двух бойцов в линию не выстроишь. В сравнении с ними выход, что перекрываем мы - широченный проспект. Да и для наших стрелков на крышах они станут прекрасной мишенью. Но если разбойники беспрепятственно проникнут в Высокий город и нападут на резиденцию префекта. Её ведь никто не охраняет, собственно, как и весь город. Все наши силы сосредоточены здесь. Им хватит и тридцати головорезов, чтобы устроить кровавую баню. Эрмано, Кассия, если что - я с вами, Монморанси и Ринггольдом отступаем в город. Постараемся его зачистить от незваных гостей.
   - Что же, не впервой, - усмехнулся маг, - меня только больше волнует несколько иное.
   - Что именно? - тревожно спросил я.
   - Видите их флагман, - указал на центральный корабль пиратов алвезианец, - его только что прикрыли магическим барьером.
   - На корабле маги? Из Луэзианского Круга?
   - Он всегда был лоялен Примо Сенаторе. Квинто Чино - его воспитанник и главная гордость.
   - Магическое прикрытие для корабля, на котором Примо Сенаторе отплывает в Новые Земли. Вы опасаетесь, что маги на нём готовят какое-то коллективное заклинание?
   - Одно они уже сотворили. К счастью для нас оно сугубо оборонительное. Но кто знает, что они задумывают под его покровом.
   - Ну, ничего особо великого и ужасного я от них не ожидаю, - постарался успокоить я моих союзников, - но для нас и пара-тройка обычных огненных шаров станут серьёзной неприятностью. Что у нас с магической защитой?
   - Пока я тут, - заверил меня Эрмано Тимотео, - всё в порядке. От пары огненных зарядов я прикрою. Но вот если мы вернёмся в город.
   - Наши доспехи зачарованы и против магии, - отозвался Мортимер, - но полной гарантии я, разумеется, не дам. К тому же всё равно остаются ополченцы и городская стража.
   - Да, мы такой роскошью не располагаем, - призналась Кассия, - кроме меня, но ведь я буду с вами.
   - Одним словом, неопределённость - самое раздражающее на войне. Надеюсь, она гнетёт не только нас, но и пиратов. Святой Януарий, что это! - в изумлении воскликнул я.
   И было от чего. Крайний слева пиратский корабль совершенно внезапно вспыхнул как факел. Через пару мгновений вслед за ним запылало и соседнее судно. Затем мне показалось, что по воздуху возле разбойничьего флагмана пробежала какая-то рябь, впрочем, с такого расстояния я ни за что не поручусь. Видимо, сработал магический защитный барьер. Но вот следующий за флагманом корабль загорелся как свечка. Последние два судна не избежали его участи. Всего несколько секунд - и пиратская эскадра почти в полном составе перестала существовать. Вместо красавцев-кораблей у причала ярко горели, вздымая к небесам огромные языки пламени, пять гигантских костров. До нас отчётливо донеслись дикие вопли ужаса, которых вскоре сменили крики от чудовищной боли.
   Ведь неведомый поджигатель и не думал останавливаться. Одна за другой вспыхивали баллисты, и их тетивы, лопаясь от жара, посылали в нашу сторону последние выпущенные в этот день стрелы. Превращались в обугленные куски мяса их прислуга - осадные щиты не спасали пиратов от невидимого огня. А затем, видимо оставив самое увлекательное напоследок, незримый убийца врезался в обезумевшую от страха толпу, которая ещё совсем недавно казалась грозной и опасной силой. Всё что могло гореть на людях - вспыхивало и горело, всё что могло плавиться - плавилось. Человеческую плоть поджаривали заживо.
   Спаслись немногие. Очень немногие. Те, кто каким-то чудом не потерял выдержки и самообладания, и выказав отменную сообразительность и великолепную реакцию, укрылся на последнем уцелевшем корабле. На их счастье те, кто находился на его борту, не оказались последними подонками и трусами, которые в минуту смертельной опасности, думают лишь о своей шкуре. Дождались, помогали перебраться до последнего, пока ещё было кого спасать. И лишь прихватив последнего из пары десятков, родившихся в рубашке, поспешно снялись с якоря и отплыли в море.
   Пять огромных факелов на воде, дюжина небольших костерков на суше, сотни изуродованных, обугленных, скрюченных тел, усеявших порт, - всё это они любезно оставили нам. Да, поле боя осталось за нами, но объявить нас победителями у меня язык не повернулся бы.
   - Силы небесные, великая Джуноне, что это было? - скорее недоумённо, чем ошеломлённо произнёс Мортимер.
   - Признайтесь, вы всё знали? - взволнованно обратилась ко мне Колхаун, - вы это подразумевали, когда предупреждали, что через час живые позавидуют мёртвым?
   - Кардиганский легион попытался перейти врукопашную, его тут же уничтожили, - задумчиво и негромко ответил я.
   - Что? - не поняла меня Кассия.
   - Думаете о том же, что и я? - хладнокровно спросил Эрмано Тимотео.
   - Поднимаемся, - встал я, уходя от прямого ответа.
   С крыш соседних зданий и позади нас раздавались удивлённо-испуганные и бранные возгласы. Привычное отношение обычных людей на всё неординарное, что произошло прямо на их глазах.
   - Вот теперь эта битва точно войдёт в анналы истории, - довольно отметил я.
   - Это, несомненно, магия демонов, - безапелляционным тоном изрёк алвезианец, - невидимый тепловой луч. Я о нём читал, но даже не представлял насколько велика его разрушительная мощь. И против такого оружия сражались наши с вами коллеги?
   - Похоже, и вам скоро придётся, - улыбнулся я.
   - Да ну на... - вздрогнул Эрмано, - как вы считаете, откуда он бил?
   - Ясно что откуда-то сверху, - процедил я, оглядываясь назад, - с самой удобной позиции.
   - Самая подходящая - это, несомненно, вершина Колина ди Порто, - авторитетно заявила Колхаун, - и если это правда, в городе завёлся демон, синьор Ломбард?
   - Даже если это и так, - невозмутимо ответил я, - он пока на нашей стороне.
   - А вот почему? - потёрла лоб Кассия, - чем ему помешали Драконы Тьмы?
   - Тем, что сражались против нас, - ухмыльнулся я, - в своё время я как-то прочитал мемуары одного армейского офицера, который попал демонам в плен. Да, да, Эрмано, в то самое время, когда демоны появились в нашем мире в своём истинном облике. Оказавшись в плену, этот офицер не потерял присутствия духа и попытался вступить с демонами в переговоры. И, как он сам пишет, ему сопутствовал успех. Так вот - в знак того, что его считают полноправным представителем людей и полностью ему доверяют, демоны вручили офицеру значок, который выглядел точь-в-точь как символ на варварском знамени, что гордо реет над казармой Леариццо. Не исключаю, что именно поэтому демон принял нашу сторону.
   -И ведь всё сходится! - воскликнула с азартом Кассия, - вы же сами говорили, что этот знак в геральдику варваров ввёл именно Шнурбарт, который, как вы и подтвердили, был одержим демоном! Вот что символ мистический делает! Послушайте, а может и мы с демонами договоримся? Всё-таки и мы, и они - разумные, высокоразвитые существа.
   - Ну что сказать? - глубокомысленно произнёс я, - все войны завершают за столом переговоров. Вопрос лишь, какое соглашение при этом подписывают.
   - Ну, человечество не совсем беззащитно, - справедливо заметил Мортимер, - пиратский флагман отразил этот ваш тепловой луч.
   - Да, уж очень вовремя они построили защитный барьер, - задумчиво сказал я, - как вы думаете, магистр, что это было?
   - Это какой-то необычайно мощный магический артефакт, - ответил алвезианец, - возможно, главное сокровище луэзианского Круга. Забавно, уничтожь демон и этот корабль, Квинто Чино стало бы бессмысленно пробиваться к нам.
   - Если на пиратском флагмане маги, у них наверняка есть магический шар. Не сомневаюсь, что и Примо Сенаторе его прихватил из Ремии. Вывод напрашивается очевидный, - поморщился я.
   - Примо Сенаторе узнает о происшедшем. Думаете, он назначит кораблю другое место встречи?
   - Какой ему смысл соваться в город, где его поджидают все его мыслимые и немыслимые недруги, среди которых - демон с тепловой установкой? Проще не доехать миль десять до Леариццо, свернуть к побережью и поджидать корабль там. Да, придётся добираться до него на шлюпках, и это не так комфортно, как взойти на борт по трапу, зато куда надёжней и безопасней.
   - Выходит, этот демон спутал нам все карты? - прищурился Эрмано Тимотео.
   - На первый взгляд да, - согласился я.
   - А на второй?
   - Не всё так просто, - покачал я головой, - давайте-ка поставим себя на их место. Вы - Примо Сенаторе, я - Джеральдо Уоргрейв. Как бы вы поступили, узнав, что в Леариццо вас поджидают враги, с которыми вы давно мечтаете свести счёты?
   - Вошёл бы в город и перебил всех, - почти без раздумья ответил алвезианец.
   - Аналогично, коллега, - довольно произнёс я, - так что беспокоиться нечего. Чино и Джело прибудут в Леариццо. И уплывать будут только через его порт.
   - Послушайте, вы - суровые одинокие волки, - вновь вмешался в наш разговор Дагоберто, - дай вам волю, вы пол Империи на тот свет отправите. Вот мой дядя в этом случае ни в какой город бы не врывался и никого бы не гасил. А мирно бы свернул к побережью, дождался корабля и тихо смылся куда хотел.
   - Именно поэтому ни я, ни почтенный магистр не имеем к вашему дяде никаких претензий, - улыбнулся я, - и именно поэтому он благополучно прибыл в Южную Карлезию с Большой Имперской Печатью, а жители целых двух провинций, а сейчас - даже трёх, если считать бойцов Джирезии, готовы до последнего сражаться за него и его почтенных коллег-соратников. Понимаете, ход, который вы предлагаете, слишком очевиден. А опытных шахматистов именно такие ходы и настораживают в первую очередь, особенно, когда соперник сам активно подталкивает сделать его.
   - Это вы про демонстративное уничтожение эскадры?
   - Да. Но заметьте, пиратов уничтожили не сразу - дали провести переговоры и даже вступить в бой. Другими словами - позволили разведать обстановку в городе и определить расклад сил в нём. Теперь они знают обо мне, о вас, об Эрмано. И ещё - магистр уверяет, что магический барьер на флагмане установили буквально за пару минут до того, как тепловой луч начал свой смертоносный танец.
   - Так оно и есть, - ещё раз подтвердил маг.
   - Сам собой напрашивается вопрос - почему? Случайное совпадение или магов на флагмане кто-то предупредил? Зачем? Видите, сколько загадок?
   - Намекаете, что Примо Сенаторе решит, что его заманивают в хитро расставленную ловушку?
   - Не исключаю. Из всех возможных ходов игрок выбирает тот, который больше всего ему по душе. Нашим беглецам как будто недвусмысленно указывают - не суйтесь в Леариццо. Там вас ждёт неизбежная смерть. Но при этом каким-то чудом целым и невредимым остаётся один корабль, который оставляет надежду покинуть континент и сохраняет причину всё-таки войти в город.
   - Вызов? Который обязательно примут?
   - Вы же не настолько наивны, чтобы полагать, что путь Джело и его компании до Леариццо был устлан розами? Нет, его устилали трупы врагов. Мечи беглецов по самую рукоять покраснели от вражеской крови, а копыта лошадей скользили в ней. Не знаю, как вам, а мне тепловой луч представляется тем огнём, на который обязательно слетятся мотыльки. Очень опасные мотыльки. Да что вы понимаете, и для магов, и для демонологов, работающая тепловая установка демонов - словно философский камень для алхимиков. Наваждение, одержимость, соблазн.
   - А что с предыдущими трофеями?
   - Несколько трагических инцидентов в исследовательских лабораториях и только, - поморщился я, - всё погибло. Световые указки, которыми недобросовестные зрители в колизеях слепят неугодных им гладиаторов - единственное, что мы создаём на их основе на сегодняшний день.
   - Как по мне, так ловушка в Леариццо куда вероятней, чем в любом другом месте, - остался при своём мнении Мортимер.
   - В ловушку обычно попадают там, где её совсем не ждут, - невозмутимо парировал я.
   - Это всё пустые разговоры, - подытожил Дагоберто, - сути они не меняют. У Примо Сенаторе есть отличный шанс избежать встречи с нами. И помешать ему мы не в силах. По крайней мере пока находимся здесь.
   - Лично я уповаю на то, что в этом деле они прекрасно обойдутся без нас. Советую и вам. В вас слишком много от расчётливого политика и полководца. А в наших врагах сейчас говорит преследуемый хищник и убийца. Хищники не любят, когда их самих считают всего лишь добычей. Очень не любят. И при любой возможности охотно убеждают в обратном. Так что расслабьтесь и наслаждайтесь дивным запахом, что стоит сейчас в воздухе. Чувствуете его?
   - Запах горелой человеческой плоти?
   - Запах нового порядка, - поправил я Мортимера.
   - И вас он нисколько не страшит? - с любопытством произнёс Эрмано Тимотео.
   - Мне не за кого бояться, - спокойно ответил я, - и поверьте на слово. Это - не самое худшее будущее.
   - Пока вы так умно рассуждаете о высоких материях, - несколько недовольно сказала Кассия, - меня волнуют обычные земные дела. И в первую очередь - кто займётся этими сотнями обгорелых трупов? Кто их убирать будет?
   - Ну как кто, - пожал плечами алвезианец, - это же очевидно.
   Грузчик, грузчик, мужчина работящий
   Трудов он не боится, на себе всё тащит
   В том числе и ящики с потайным да дном
   Где лежат пакетики с белым порошком.
  
   Порошок тот белый дружно мы вдохнём
   И вам эту песенку весело споём.
   - Превосходно танцуете, синьор Ломбард, - послышался позади нас весёлый голос Ринггольда, - какая пластика, какое чувство ритма! Знаю, знаю, в этом танце заключена вся соль этой забавной песни. И скажу вам прямо, после всего, что произошло только её и петь и под неё танцевать. Премудрая Минерва, когда буду травить байки про сегодняшнюю бойню, количество кораблей и народу увеличу в три раза.
   - Я всегда знал, что вы честный человек, Ренцо, - улыбнулся я, - лично мне больше по нраву цифра семь.
   - Послушайте, Ринггольд, - произнёс Эрмано Тимотео, - капитан Мортимер считает, что после того как демон устроил эту массовую экзекуцию, Примо Сенаторе и его отряд не войдут в Леариццо, а дождутся уцелевший корабль где-то на побережье. А что думаете вы - как охотник за людьми? Полагаю, в данном вопросе ваше мнение будет не лишним.
   - Демон, - выразительно присвистнул Ринггольд, - я вот тоже подумал, что человеку такой фокус явно не по плечу. А что касается ваших опасений, капитан. Скажу откровенно, после того, что учинил здесь ваш демон, в Леариццо отважится заявиться лишь один из сотни. Но на наше счастье вся компания Примо Сенаторе состоит из таких рисковых парней. Будь на месте Чино ваш дядя - старый лис Мортимер, я бы уже паковал вещи. Он бы ни за что не сунулся в Леариццо - с таким же успехом, мы могли ожидать снегопада в этих тропиках. Но Квинто и Джело сделаны из другого теста. Понимаете, все люди делятся на два типа - одних больше тревожит явная угроза, а других сильнее беспокоит всё неизведанное и непонятное. Вашего дядю я отношу к первому типу, а Квинто - ко второму. Ну преградили ему дорогу старые знакомые - перебить их и вся недолга, тем более, что они имеют серьёзный зуб на каждого из нас. А вот менять план, особенно, когда тебе на это столь явно намекают. Не волнуйтесь, уж они навыдумают всякого, лишь бы не делать этого. Бьюсь об заклад, сейчас они сидят с весёлым видом и потешаются: эти хитрецы в Леариццо считают, что напугали нас до смерти, и мы запляшем под их дудку - сами добровольно устремимся в коварно расставленную ловушку. Ну уж нет, пусть поищут других простофиль. Мы на эту удочку не попадёмся. Попомните моё слово - впереди нас ждёт пара-тройка бессонных ночей.
   - Думаете, пойдут ночью? - спросил Мортимер.
   - Не сомневаюсь. Триумфально вступить в город солнечным днём у них ведь не получилось. Демон им всю игру испортил. Я вот вспоминаю, как синьор Гриндейл запрашивал у вас подтверждение открыть стрельбу, и сдаётся мне, что и наш неожиданный союзник принял решение или получил приказ в самый последний момент. Ума только не приложу, чем демонам так насолил Примо Сенаторе?
   - Квинто им до фонаря, - небрежно бросил я.
   - Ну конечно, - хлопнул себя по лбу Ринггольд, - как я сразу не догадался. Демону нужны черепа ваших коллег. Выходит, нам с вами нет никакого резона предъявлять ему счёт за сегодняшнее безобразие. Хотя с точки зрения общечеловеческих интересов...
   - Плевал я на общечеловеческие интересы и ценности, - дружески усмехнулся я, - да и вы, подозреваю, тоже. А, кроме того, ещё неизвестно, кто кому больше помогает и обязан - мы им, или они нам.
   - Дельная мысль, синьор Ломбард, - похвалил меня Ренцо.
   - Мы ещё посмотрим, кто из нас сидит за шахматной доской, а кто - пусть и сильная, но всего лишь фигура, - пообещал я.
   - Вы так и сыпете шахматными терминами, - саркастически хмыкнула Колхаун, - как будто лично знакомы с настоящими шахматистами и не раз сиживали с ними за доской.
   - Ну, - невозмутимо пожал я плечами, - играл я как-то с Паоло Морфи. Захотел лично проверить, так ли он хорош, как пишут в газетах. Что же, до тридцатого хода он и в самом деле продержался, впрочем, у него были белые фигуры.
   - Белые фигуры? Это вы не о знаменитом сеансе одновременной игры на двадцати досках вслепую, который Морфии дал в Ремии? - спросил Эрмано Тимотео.
   - Ну вот какая разница! - несколько раздражённо ответил я, - кого вообще волнуют подобные мелочи. Главное, сам факт победы.
   - У вас все ходы записаны? - полюбопытствовала Кассия.
   - Естественно, - с достоинством произнёс я.
   - Ладно, - протянула Колхаун, - не знаю, играет ли этот демон в шахматы, но то что он ярый поборник трезвости - это как пить дать.
   - С чего такая непоколебимая уверенность? - заинтересовался я.
   - А вот видите то здание, от которого пока мы тут болтали невесть о чём, остались в принципе одни головёшки? - указала Кассия на догорающее строение в нескольких десятках ярдах от нас.
   - Да. Немного странно, что оно попало под действие теплового луча. Далековато расположено от поля битвы. Похоже, демон сжёг его намеренно.
   - Вот и я о том же, - согласилась Колхаун, - так вот это - "Приют моряка".
   - Что? Тот самый знаменитый "Приют моряка"? - не поверил я.
   - Ну да.
   - Ну что тут скажешь, - ошеломлённо произнёс я, - я не местный, но, кажется, никогда ещё в истории Леариццо не давали столь решительного боя пьянству.
   И никто не понимал в округе
   Даже сам хозяин кабака
   Ну зачем же демоны спалили
   Славный наш "Приют для моряка".
   Покидали мы порт в противоречивых чувствах. Пусть нам и было чем гордиться, и в этой схватке никто из нас не ударил в грязь лицом, но все мы отчётливо понимали - лавры победителя сегодня достались не нам. И похитило их, причём беззастенчиво, существо, для которого человеческая жизнь не стоила ровным счётом ничего. Пускай на этот раз это были жизни отпетых мерзавцев и негодяев, но положа руку на сердце, каждый из нас в душе признавал - такой жуткой участи даже они не заслужили. Да и видит ли тот, кто привёл в действие столь страшное оружие, разницу между ними и нормальными людьми. Не всё ли ему равно кого превращать в пепел. Одно я знал наверняка - меня ожидал неизбежный разговор с синьором Тэттлером.
  
   Глава 19. Я завершаю мои воспоминания
  
   - Неслыханное злодеяние, синьор Ломбард! Невероятная безжалостность и жестокость! Совершить подобное мог лишь воистину...
   - Не человек, - невозмутимо прервал я Тэттлера.
   - Вы как всегда правы! Абсолютно бесчеловечный поступок. Нечеловеческая логика, нечеловеческое сознание, нечеловеческий ум - чуждый и далёкий, как звезда Марте от нашего мира.
   - Недобрый у неё свет, - согласился я.
   - Но почему? Что двигало им? Какая причина? - патетически воскликнул Тэттлер.
   - Вероятно, это шокирует вас, синьор Тэттлер, - улыбнулся я, - но, когда демоны явились к нам в своём истинном облике, они пили человеческую кровь. Впрыскивали её себе в вены через специальные пипетки. Не исключено, что среди жертв им попалось и немало алкашей, у которых содержание спиртного в крови превышало все мыслимые пределы. Демоны ценят интеллект превыше всего, а выпивка, как вам известно, туманит разум. Полагаю, испытав на себе её пагубное воздействие, демоны посчитали спиртное самой опаснейшей отравой и с тех пор прилагают все усилия, чтобы искоренить её с лица пока чужой для них земли. Вот несчастный "Приют моряка" и пал жертвой их нечеловеческого усердия.
   - Вы всё шутите, синьор Ломбард. - недовольно скривился Тэттлер, а между тем...
   - А между тем, синьор Тэттлер, - вошла в зал Тансервилл, - мой дом - не место для обсуждения подобных кошмаров. С меня хватит и того, что я увидела собственными глазами. Слава святому Януарию, что порт находится не столь близко, чтобы до нас донёсся этот жуткий запах.
   - Уже вернулись из города? Что слышно на его улицах? - спросил я.
   - Люди страшно напуганы, но стараются не подавать вида. Стража и чиновники пытаются всех уверить, что пока над казармой висит флаг с этим демоническим символом - Леариццо и его жителям ничего не угрожает.
   - И это после того, как демон подло нанёс удар в самое сердце города, - рассмеялся я.
   - Вы не слишком высокого мнения о нашем славном Леариццо, если считаете, что грязный портовый кабак...
   - Синьорина Тансервилл, - возмутился Тэттлер, - я бы попросил вас...
   - А я бы попросила вас, синьор Тэттлер, оставить меня одну. Ваши сплетни сейчас совсем не к месту.
   - Пожалуй, синьорина Тансервилл права, - сказал я, - сейчас не самое подходящее время для светских визитов.
   ...................................................................................................................
   - Это вы наплели Кассии о чудодейственной силе варварского знака? - спросила Селена, когда мы остались одни.
   - Я. Но почему наплёл?
   - В той истории, - медленно произнесла Тансервилл, - демоны лично вручали значок за вполне определённые заслуги.
   - Что-то мне подсказывает, - добродушно усмехнулся я, - что за заслугами дело не станет. Какие новости?
   - Джело преследует крупный отряд варваров. Идут прямо за ним, через леса и болота. И из Тампино вышла эскадра. На всех парах и парусах мчится к Леариццо. В её составе последнее достижение человеческой инженерной мысли - подводная лодка с варварским экипажем на борту.
   - Что, очередная экспедиция в руины двайкумпелей наконец оказалась плодотворной?
   - Возможно.
   - Значит, времени у нас осталось немного, - задумчиво констатировал я, - не удивлюсь, если всё решится сегодняшней ночью.
   - Надеюсь, вам хватит времени, чтобы закончить вашу историю, - сказала Селена и после короткой паузы добавила, - может статься другой возможности нам уже не предоставят.
   - Это было бы очень печально, - улыбнулся я, - но не волнуйтесь, мне осталось недолго. Собственно, главное я уже рассказал. Полагаю, догадаться, чем всё завершилось не так уж и сложно.
   - И всё же, - негромко произнесла Тансервилл.
   - Хотя с того рокового дня прошло немало времени, я помню его в мельчайших подробностях. Но кому какое дело до них. Я до сих пор не знаю было ли то, что произошло фатальной неизбежностью или же всего, что последовало, мы могли избежать. Я часто задавал себе этот вопрос, но так и не дал на него ясного ответа. В любом случае прошлое не изменишь.
   Они появились у нашего дома во второй половине дня. Я так и не выяснил, оказались ли они в нашем городе случайно или же на Джело таки сошло вдохновение, и он разобрался в происходящем. Понял, куда надо бить. Да это и не важно. Его я узнал сразу. Белоснежные волосы, элегантный ярко-синий плащ поверх шикарного чёрного костюма - этот образ Джело придумал ещё в Академии и с тех пор ни разу не изменил ему. По-моему его больше всего волновало, чтобы его ни с кем не перепутали. Те четверо, что прибыли с ним выглядели куда менее эффектно, впрочем, в их наряды я особо и не всматривался. Я увидел их, находясь на кухонном балконе, и это оказалось весьма кстати, ведь на балконе стоял шкаф, а под ним лежал самый опасный инструмент в нашем доме - дедушкин топор для рубки дров. Совершенно некстати было другое - сестра стояла снаружи, и Джело пристально смотрел на неё. Действовал я быстро, без малейших колебаний, так что через пару мгновений был уже рядом с сестрой с топором в руках.
   - Иди внутрь, - сказал я ей и окинул внимательным, сосредоточенным взором всех незваных визитёров.
   Без единого слова они тут же обнажили клинки. Серебряные клинки.
   - Вас приняли за демона? Не удивлена, - произнесла Селена.
   - Перехватив поудобней топор я пошёл им навстречу.
   - Задержите его! - приказал Джело и рванул к входной двери.
   Помешать ему мне не удалось. Его четверо товарищей одновременно бросились на меня. Надо сказать, топор - не самое подходящее оружие против мечей. Центр тяжести у него расположен слишком высоко, все время рискуешь провалиться и потерять равновесие. По счастью бился я им недолго, ровно до тех пор, пока не всадил его по самый обух в череп одному из противников прямо между глаз. А дальше я уже рубился его серебряным клинком.
   - Серебряный меч против людей, - мрачно усмехнулась Тансервилл, - какая ирония.
   - Я тогда на это не обратил никакого внимания, - честно признался я, - уж слишком время работало против меня. Я вряд ли когда-нибудь забуду этот бой. Мы бешеным волчком кружились по двору на небольшом клочке земли. Парни Джело всё пытались зайти мне за спину, стремились атаковать одновременно, отвлекали внимание ложными финтами и комбинациям. А я всячески мешал им, сам бросаясь вперёд, ни на секунду не оставаясь на одном месте. Пару раз они всё-таки достали меня, но не слишком глубоко. Поверхностные порезы не более. Не забывайте, я находился не в самой лучшей форме. Что поделать, у мирной жизни есть и отрицательная сторона. Вот тогда я впервые и понял, что наставник из Джело - посредственный. Думать и импровизировать во время схватки своих учеников он не научил. Вот и действовали они по шаблону, который я легко читал. А после того, как мне удалось рассечь горло второму, стало совсем просто. Вскоре всё завершилось. Последнего охотника я пронзил классическим выпадом в грудь. Думаю, моему уколу поаплодировал бы любой знаток и ценитель фехтовального искусства.
   - А третьего? - нетерпеливо спросила Селена.
   - Что третьего? Ах третьего. Перерубил ему шею. Хотел снести голову, но не вышло. Не тренировался.
   - Жаль, - холодно произнесла Тансервилл.
   - Расправившись с парнями Джело, я без промедления бросился назад в дом. Один из порезов, который мне нанесли, пришёлся по ноге, так что я заметно прихрамывал, хотя боли не чувствовал совершенно. Сестру и Джело я обнаружил в гостиной. Я опоздал. Сестра, вернее, то, во что она превратилась, лежала на полу, а Уоргрейв стоял над ней, тяжело дыша. Его левая рука, вся заляпанная кровью, висела словно плеть. Мы молча обменялись взглядами, не знаю, что Джеральдо прочёл в моём, но он явно решил, что с него на сегодня хватит. Не приняв боя, он выпрыгнул в распахнутое окно. Я не преследовал его. С моей ногой это было бесполезно, да и думал я совершенно о другом. Я молча склонился над сестрой. Она ещё жила, но одного взора на рану и бьющий из неё ручеёк крови было достаточно, чтобы понять - это ненадолго. Смертельный удар нанёс настоящий мастер своего дела. Взяв её руку, я крепко сжал её в моих ладонях. Я не выпускал её до самого конца. Ни я, ни она так и не произнесли за эти последние минуты ни единого слова. Только перед самой развязкой, в моей голове прозвучало: "Шеаль".
   - И всё? - тихо спросила Селена.
   - И всё. Я похоронил сестру тем же вечером. Конечно, в закрытом гробу, когда демон защищает себя в нашем мире, он превращает тело одержимого в жуткую груду плоти.
   - У вас не возникло неприятностей с шерифом и властями?
   - Я сказал, что это была самозащита и мне поспешили поверить, - отмахнулся я, - за скорость пришлось серьёзно доплатить, но в кошельке каждого из убитых охотников лежало моё трёхмесячное жалование. Я похоронил сестру рядом с бабушкой и дедушкой. Кроме меня и могильщиков не было никого. Да и те ушли сразу же, как установили надгробный знак.
   - И никого не стало, - негромко произнёс я.
   Здравствуй тьма вот я пришла
   Свою горечь принесла
   Раздели её со мной и тогда
   Мы будем вместе
   Наслаждаться тишиной
   Той волшебною порой
   Когда ты... воцаришься на земле
   Так прими меня скорей.
   Этой же ночью я покинул город навсегда. Появилось одно неотложное дело.
   - Понятно, - вздохнула Тансервилл, - и что же дальше?
   - На первое время деньги у меня были. Заложил в ломбарде все мои трофеи. Серебро не золото, да и дали мне, скорее всего, не больше половины от настоящей цены, но я не возражал. Что-то мне подсказывало, что удача меня не оставит. И ведь верно. Я повстречал моего ангела-хранителя - пройдоху Луиджи Кормана. Он-то и предложил мне поучаствовать в одном предприятии, которое сулило участникам немалый доход.
   - Что за дело?
   - Всё просто до примитива. Корман знал, где пройдёт крупная сделка наркоторговцев и решил с моей помощью изменить её финал. Разумеется, с каждой стороны в ней участвовало по полудюжине вооружённых молодчиков, так что без меня ему ничего не светило. А вот со мной...
   - И как всегда в одиночку? - усмехнулась Селена.
   - В таких авантюрах чем меньше партнёров, тем лучше, - ответил я, - сделка проходила на каком-то заброшенном складе, в самый глухой час ночи, кругом ни души, так что никто ничего не услышал и не увидел.
   - Всех перебили? - уточнила Тансервилл.
   - Зачем? Я был в маске, не произнёс ни единого слова, меня в том городе никто до того не знал.
   - Пришлось повозиться?
   - Вы же сами знаете этот народ, - улыбнулся я, - и половины не уложил, как остальные бросились наутёк. А какой-никакой арсенал Луиджи мне предоставил.
   - Ясно. И как поделили добычу?
   - Корман получил больше. Весь порошок и половину золота. Но я не алчный.
   - Вы знаете, - прищурилась Селена, - до Тампино дошёл слух об этой схватке. Местные ребята честно признавались, что это единственный случай, когда наркоторговцы не рискнули искать того, кто их так жестоко прокинул.
   - Да они все в принципе неглупые люди, - согласился я, - конечно, попадаются исключения, как этот ваш лысый.
   - Как говорят в народе, в семье не без урода, - развела руками Тансервилл, - и как вы распорядились вашей долей?
   - Приобрёл вот это, - указал я на тонкий браслет на моей руке.
   - Ах вот как, - понимающе кивнула Селена, - тогда оно того стоило.
   - Сперва я решил, что теперь готов к встрече с Джело, но, поразмыслив тщательней, пришёл к выводу, что немного погорячился. Джеральдо находился на самом пике боевой формы, за его спиной остались десятки смертельных схваток и боёв. А чем мог похвастаться я?
   - Да вы в одиночку уложили четырёх охотников на демонов.
   - Которые, заметьте, меня таки зацепили. Нет, посмотрев правде в лицо, я признал - время нашей встречи ещё не наступило. Здесь я не мог рисковать. Слишком хорошо понимал, что у меня всего один шанс, ведь второго Уоргрейв и его товарищи мне не дадут.
   - И как вы восстанавливали ваши навыки?
   - Самым простым и логичным способом. Сражаясь с охотниками не столь высокого уровня. Как в гладиаторских боях - хочешь вызвать чемпиона - докажи, что достоин и победи сперва несколько простых бойцов.
   - И это ведь были не дружеские бои, верно? - усмехнулась Тансервилл.
   - Конечно нет, - подтвердил я, - каждая схватка шла насмерть. Поймите правильно, я не испытывал к моим противникам никакой вражды. Мной двигал исключительно холодный расчёт.
   - Нисколько не сомневаюсь. И как скоро вы почувствовали, что готовы?
   - После четырёх поединков. Кстати, не для всех моих соперников они завершились фатально. Лишь для двоих.
   - Уровень сложности повышали постепенно? - улыбнулась Селена.
   - С откровенными слабаками, теми, кто по большому счёту, купил диплом, я не дрался. Я выбирал крепких середняков. Схлёстываться с лучшими у меня, как вы понимаете, резона не было никакого.
   - Ну это очевидно. А что помимо этих поединков?
   - Один раз на Луиджи наехал какой-то козёл. Да пару раз солидные люди попросили помочь хорошему человеку.
   - Туда же мы отнесём историю с медведем? Это правда, что он перебил целый отряд охотников из лесных эльфов?
   - Правда, - кивнул я.
   - Далековато же вас тогда занесло.
   - Главное, что сейчас я здесь - в Леариццо. Надеюсь, опасения некоторых из наших союзников, что нам спугнули дичь, так и останутся пустыми и надуманными.
   - Мне нравится ваш настрой, - ободрительно произнесла Селена, - дичь.
   - Мне пора, - взглянул я на часы, - боюсь, меня ожидает несколько бессонных ночей подряд.
   - Одна ночь, - поправила меня Тансервилл.
   - Одна? - с улыбкой уточнил я.
   - Да. Идёмте, я провожу вас, - поднялась она с кресла.
   Тьма снаружи только-только вступила в свои права. Природа оказалась совершенно безразличной ко всем драматическим событиям, что произошли в городе накануне, а потому всё так же мирно стрекотали невидимые насекомые в траве, всё так же холодно мерцали далёкие звёзды в иссиня-чёрной вышине, и по-прежнему ленивый ветер даже и не помышлял разогнать нависшую над Леариццо утомительную духоту.
   - Сегодня как-то особенно трудно дышать, - заметил я.
   - Надвигается буря, - с видом заправского морского волка заявила Селена, - никогда раньше не сталкивались с тропическим ливнем и ураганом?
   - Не приходилось, - равнодушно бросил я, - сколько до неё?
   - Шторм обрушится на город под утро. Часам к пяти-шести.
   - Потрясающая точность, - усмехнулся я, - выходит, и эта ночь так и не принесёт прохлады. Жаль.
   Мы молча постояли ещё несколько минут.
   - Сам не ожидал, что так привыкну к вашему дому, - неожиданно для самого себя произнёс я, - мне будет его не хватать.
   - И мне тоже, - с улыбкой ответила Тансервилл.
   - Даже так, - оскалился я.
   В полном безмолвии прошла ещё минута-другая.
   - Ну всё, - решительно сказал я, - пора. Не обещаю вернуться, поэтому, на всякий случай - прощайте.
   - Удачи вам, синьор Ломбард, - медленно произнесла вслед мне Селена.
   - И вам, синьорина Тансервилл, - на миг остановился я.
   Говорите, тропический ливень?
   И пройдёт нежный дождь
   Смолкнет шелест травы
   И дыхание ветра
   В бледном свете луны
  
   Холод тысячи звёзд
   Солнца пыл усмирит
   В тусклом зеркале луж
   Свой триумф отразит
  
   И прохлада впитает
   Всех цветов аромат
   И за радугой вслед
   Мы проводим закат
  
   Уходящего лета
   Ночь мы встретим одни
   Ради чьей-то надежды
   Ради нашей любви.
   Глава 20. Развязка
  
   - Вы точно уверены, что моим парням тут не место? - в очередной раз с лёгким беспокойством спросила меня Колхаун.
   - Это не их бой, - вновь ответил я, - и уж тем более не местных ополченцев. Я не прочь, когда люди сражаются за чужие интересы, но, когда ради этого их обрекают на верную смерть - увольте.
   - Офицерская карьера вам не светит, - вынесла приговор Кассия.
   - Я это давно понял, - согласился я.
   Порт ярко освещали многочисленные костры, которые разложили люди Мортимера. Тьма испуганно отпрянула от зловещего багрового пламени, придававшему всему пейзажу несколько жутковатый и мрачный оттенок. Огненные отблески играли на наших лицах, оружии и доспехах, словно заранее окрасив их в кровавый цвет.
   - Мне просто неприятно, что вы столь явно считаете их бесполезной обузой. Я всё-таки их командир, - продолжила Колхаун.
   - У нас есть воины Дагоберто. А ваши пусть стоят там, где мы их расположили.
   - Хорошо хоть Спенглер где-то неподалёку. Сами говорили насчёт магов.
   - Да, если они сопровождают Чино будет нехорошо, - поморщился я.
   - И я о том же. Тут каждый надёжный человек на счету, а вы позволяете себе такое. Для вас что главное - убить Джело или как?
   - Джело - это личное, - невозмутимо ответил я, - поймите - люди Мортимера защищены от магии зачарованными щитами и доспехами. У Спенглера и Гриндейла с его дальнобойной дурой на мастодонта - вот упрямый старик - против колдунов шансы какие-никакие да есть. А у остальных стражников, особенно, если они выстроятся здесь как на параде - ноль. Вы ведь не думаете, что Примо Сенаторе взял с собой каких-то учеников или недоучек? Боевой маг - это, конечно, не демон с тепловой установкой, но ещё та машина смерти. Про ополченцев я вообще молчу.
   - Да вы, конечно, правы, - процедила Кассия, - и всё же.
   - Обещаю, если что - лично займусь Чино, - успокоил её я.
   - Потрудились на славу, - подошёл к нам Эрмано Тимотео, указывая на баррикаду, загородившую выход из порта, - будет обидно, если зря.
   - Вы что, всерьёз рассчитываете, что они в Леариццо пешком придут? - улыбнулся я.
   - Учитывая, сколько мы их ждали - не удивлюсь, - рассмеялся в ответ маг, - ведь, как я понял, они пробирались напрямик через леса и болота.
   - Вместе с лошадьми. Поверьте, они прибудут верхом. Позволить им ворваться в порт на полном скаку и атаковать нас - верное самоубийство. Тем более, что копья - для трусов и слабаков, - иронично посмотрел я на выстроившихся бойцов Мортимера. - Надеюсь, баррикада выдержит магический обстрел?
   - Укрепил на совесть, - заверил меня алвезианец.
   - Строго между нами, - заинтересованно спросил я, - как вы покинете город? Не на корабле же карлезианцев?
   - Нет, - добродушно покачал головой маг, - если мы переживём сегодняшнюю ночь, наши пути круто разойдутся. А почему вы спрашиваете? Из простого любопытства?
   - Да есть информация, что за Примо Сенаторе следует крупный отряд варварских риттеров. И эскадра из Тампино буквально на подходе. Согласитесь, задерживаться здесь у вас нет никакого резона. А тут ещё и шторм с утра обещают.
   - Буря говорите? Занятно. Знаете, пусть это останется моим маленьким секретом. Не волнуйтесь за меня, лучше побеспокойтесь о себе.
   - Прекрасный совет. Только, видите ли, между нами есть небольшая разница - если я убью Уоргрейва - то дальше по мне хоть трава не расти. А вот вам ещё надо благополучно доставить ценный груз получателю.
   - Справедливо, - признал Эрмано, - только вот насчёт травы вы не горячитесь.
   - Это вы к чему?
   - Так уж получилось, что в нашем Круге я только девушкам и преподавал. Так что в женских сердцах немного да разбираюсь.
   - И поэтому вы здесь один?
   - Да прочёл я как-то в юности одну рукопись...
   - Я так и предположил. Запоминается, правда?
   - Не то слово.
   - Беседуете? - всё это время безмолвно перемещавшийся словно челнок между нами и своими людьми Мортимер неожиданно нарушил молчание.
   - Скрашиваем томительное ожидание, - пояснил я, - к слову, то что никому из ваших парней пенсия через две недели не светит, я вижу. Надеюсь, ни у кого из них супруга не рожает или не родила буквально на днях?
   - Ну что же вы так да по самому святому? - укоризненно ответил Дагоберто, - у нас с этим строго.
   "Впрочем, я всё равно даже их имён не знаю", - подумал я, но вслух, разумеется, не сказал.
   - Все войны когда-нибудь заканчиваются, - вместо этого произнёс я, - чем займётесь в мирное время?
   - Ну как чем? - пожал плечами Мортимер, - рабов буду угнетать.
   - Похвально слышать, - одобрил я.
   "Да, этого молодого человека на козе не объедешь. Далеко пойдёт".
   - Тогда на заметку. Есть верные сведения, что к Леариццо спешит эскадра из Тампино, в составе которой новейшая подводная лодка с варварским экипажем. И самое важное - под утро на Леариццо обрушится буря. Лучше вашему судну к тому времени быть подальше отсюда.
   - Надеюсь, эти сведения не прошли мимо Примо Сенаторе, и он заявится сюда не прямо перед ураганом. В любом случае, спасибо.
   - Началось, - невозмутимо произнёс Эрмано Тимотео и указал на вспыхнувший вдали огонь.
   - Это у самого въезда в город, - взволнованно проговорила Колхаун, - мои парни подали сигнал с крыши ближайшего высокого здания.
   - Мы расставили их по всему Леариццо на всех высотках. Их зажженные огни отметят нам путь Джело.
   Вскоре за первым огнём ярко запылал в окружающей тьме и второй. А ещё через несколько минут к ним присоединился и третий.
   - Это казарма, - встрепенулась Кассия, - они уже на центральной площади.
   - Точно верхом, - констатировал я.
   Уже четыре огня разрывали накрывший город чёрный покров.
   - Всё ближе и ближе, - холодно произнёс Эрмано Тимотео.
   - Скачут к порту почти напрямик, - сказала Колхаун.
   - Глупо вилять по улочкам, когда к нам всё равно ведёт одна дорога, - пожал я плечами, - Примо Сенаторе и Джело хотят быстрее оплатить и закрыть все счета, перед тем как покинуть навсегда эту землю. Похвальное стремление. Сегодня, очень подходящая для этого ночь.
   Пятый огонь полыхнул совсем рядом от порта.
   - Они в портовом квартале, - пояснила Кассия, - пора.
   - Всё, я к моим, - попрощался Мортимер, - удачи.
   Громкий конский топот и возбуждённое ржание где-то за баррикадой разорвали ночную тишину. Лошадиные всхрапы прекратились резко, видно опытные наездники, к которым скакуны привыкли за долгое путешествие, без затруднений успокоили разгорячённых и взволнованных животных. Затем мы услышали несколько гулких, мощных ударов.
   - Как вы тогда с дверью, - прошептал я Эрмано.
   - Не зря, - довольно ответил маг.
   И воцарилось безмолвие. Над баррикадой появилась высокая человеческая фигура, она застыла на несколько мгновений наверху, после чего ловко спрыгнула вниз. В ярком свете костров я увидел чёрный кольчужный доспех, белоснежные волосы и ярко-синее сюрко, с которого злобно скалила зубы огромная голова полярного волка.
   - Джеральдо Уоргрейв. Гвин блейдд, - произнёс на древнем языке эльфов Ринггольд.
   - И многому вас научили лесные охотники? - полюбопытствовал я, рассматривая эльфийский охотничий топорик в его руке, - с духами предков не знакомили?
   Один за другим вооружённые люди поднимались на баррикаду и присоединялись к Джело. Почти всех я узнавал сразу. Ещё сильнее в отблесках пламени горел кроваво-алым огнём нагрудник Сетторе. В червонное золото превратили языки костров доспехи Сирексо. Серой дымчатой тенью стоял рядом с ними Фумо. Тяжёло спрыгнул с баррикады громадный богатырь в чёрных латах и тяжёлой секирой в руках, чей шлем украшали два длинных красных султана. Лючио Булрок - личный телохранитель Квинто Чино, ради потехи сражавшийся насмерть с сильнейшими гладиаторами столичного Колизея. А вот и сам Примо Сенаторе. Благодаря полностью выбритой голове перепутать его с кем-то решительно невозможно. К чести Квинто держался он столь же смело и уверенно, как и его спутники. Боевой маг, во всех смыслах этого слова. Ещё с десяток людей перемахнули через баррикаду - парни Джело и охранники Примо Сенаторе. Неужели не все, кто покинул Ремию, добрались сюда? Если так - у нас даже численный перевес. Правда, я ещё магов не видел. Громкий выстрел раздался внезапно, и сейчас же из-за баррикады в сторону крыши одного из домов устремилась узкая синяя молния. Еле слышно просвистела стрела, а в ответ полетел огненный шар, который оглушительно взорвался, ударившись в стену у самого верха. Взял немного низко.
   - Спенглер уже начал игру, - невозмутимо заметил Эрмано Тимотео.
   - Тогда все гости в сборе, - ответил я, - выбирайте собеседника.
   - Давайте будем вежливыми до конца, - предложил маг, - не возражаете?
   - Сразу видно, что вам всё равно с кем, - вздохнул я, - но будь по-вашему.
   Телохранители Чино и охотники Джело сгрудились напротив карлезианцев, впереди которых шагах в двух стоял Дагоберто. Властно отодвинув плечами ближайших бойцов, из группы охранников вышел Лючио Булрок. Его мрачный взгляд засветился угрюмым торжеством. Не говоря ни слова, грозный гигант направил отточенное лезвие секиры прямо на Мортимера.
   Дагоберто лишь безмолвно кивнул в ответ. Всё так же молча, командир карлезианцев и Булрок медленно отошли в сторону, образовав первую пару.
   Вслед за телохранителем вперёд вышел Примо Сенаторе. Не сводя насмешливого взора с Колхаун, Квинто резко и быстро провёл рукой у своей шеи, словно лихо рубанул по ней. Глаза Кассии угрожающе сузились. Плотно сжав губы, она вытянула вперёд руку и повернула большой палец вниз. Вторая пара определилась.
   Теперь место Чино занял Сирексо. Также не произнося ни слова, он движением ладони поманил к себе Ринггольда.
   Его жест полностью повторил и Сетторе, вызывая Эрмано Тимотео. "Ставлю всё на парня в красном" само собой пронеслось у меня в голове.
   Джеральдо Уоргрейв шагнул было вперёд, но Фумо неожиданно опередил его. Охотник на демонов в серых доспехах довольно грубо ткнул в меня пальцем. В ответ я лишь сдержанно пожал плечами, как бы не скрывая некоторой досады. Поступок товарища стал неожиданностью и для Джело. Белый Волк требовательно положил руку на плечо Фумо. Повернувшись к нему, Фумо посмотрел ему прямо в глаза и коротким кивком выразил полную уверенность в своей правоте. Я не видел его взгляда, но, похоже, Джело прочёл в нём то, что убедило его. Медленно убрав руку, он сделал шаг назад и смерил меня холодным и внимательным взором. Но что он мог увидеть под стальной маской в виде человеческого черепа? Ровным счётом ничего. Очевидно, он и сам понял всю тщетность своих усилий, потому что быстро присоединился к оставшимся охотникам и телохранителям, дабы поддержать в бою против вдвое превосходивших их в численности карлезианцев.
   Теперь, когда выбрали каждого из нас, дело оставалось за малым. Кто-то должен был подать знак к началу схватки. И что-то мне подсказывало, что именно я, как явно недовольный моим противником, призван взять на себя эту почётную обязанность. Выждав ради приличия ещё минуту, я громогласно выкрикнул:
   - Да начнётся смертельная битва!
   Как ни крути, но голос у меня для подобных кличей самый подходящий.
   ..................................................................................................................
   Не скажу, что всё внимание сосредоточил на моём противнике, во всех сражениях не лишне знать, что творится по сторонам, но мысли о поединке с Джело я из головы пока выкинул. Главный враг всегда тот, кто стоит прямо перед вами. Особенно, когда это настоящий охотник на демонов.
   - Нет дыма без огня! - дерзко и зло произнёс Фумо, принимая боевую стойку.
   "Вот свалился на мою голову идиот" - не менее зло подумал я. Но раз ты так настаиваешь...
   - Сегодня "Нимфе" прибавится работы, туды её в качель! - голос у меня не в пример зловещей, - и пиво у варваров лучше, - добавил я на всякий случай.
   В тот же миг Фумо исчез в густых клубах дыма. Это был его коронный приём. Ну почему они все такие прямолинейные? Резко обернувшись, я блокировал удар, который Фумо нанёс, выскочив из дымного облака прямо за мной. Наши клинки столкнулись ещё дважды, прежде чем я ушёл с линии атаки и разорвал дистанцию.
   Теперь нападал уже я. Расчётливо, хладнокровно, стремительно. Первые несколько ударов Фумо отразил, но завершающий атаку выпад его достал. И пускай рана была неопасной, но всё же - первая кровь. И я не собирался упускать инициативу.
   - А хорошо было летом в шестьдесят восьмом, - задушевно и мечтательно произнёс я, и молниеносно бросился вперёд.
   Два удара с моей стороны, отчаянная контратака Фумо, отражённая мною, вновь мой удар, нацеленный в шею и решающий выпад точно в грудь. Меч пронзил охотника на демонов насквозь.
   - Сожалею, приятель, но слово, данное женщине, нерушимо, - тихо сказал я. Не уверен, что Фума услышал меня.
   Я быстро осмотрелся, чтобы понять, не нужна ли кому-то помощь. Ах ты ж, плохо дело. Кассия, зажав рукой живот, стояла на одном колене, направив клинок в сторону Примо Сенаторе. И рука её, сживающая меч, предательски дрожала. С торжествующей усмешкой Квинто приготовился к последней атаке. Но только я обещал не только Селене.
   - Эй, приятель! - во всю силу лёгких гаркнул я, привлекая к себе внимание Чино. - Вот и замечательно. Всё, что ты хотел сказать этой девушке, скажи сначала мне.
   Произнёс, я всё это, разумеется, не стоя столбом на месте, а почти бегом направляясь к новому противнику. И хвала Святому Януарию, мой решительный вид и настрой подействовали. О Колхаун Примо Сенаторе сразу позабыл.
   Магический заряд, выпущенный им, летел прямо мне в грудь. Не беда. Старый испытанный приём, мгновенная телепортация, и я уже нахожусь за спиной колдуна. И хотя он блокировал мой удар, меня это нисколько не смутило. Ну что же, синьор сенатор, вы столь рьяно натравливали на ваших противников-магов Джело и его компаньонов. Испытайте на своей шкуре, каково это, когда вас хочет убить учёный-демонолог.
   Удар, выпад, защита, ещё удар. Не вам тягаться со мной в искусстве меча. Отразив очередную атаку Чино, я со всей силы обрушил меч на его плечо. Клинок глубоко врубился в плоть, и кровь сразу же хлынула потоком. Сдавленно захрипев, Примо Сенаторе медленно опустился на колени.
   - Ну что же, приятель, вы сами этого хотели, - очень вовремя вспомнил я красноречивый жест Квинто перед битвой.
   Зловещий свист меча, безукоризненный удар, и выбритая голова Примо Сенаторе покатилась по каменным плитам порта.
   Я снова окинул поле боя пытливым взором. Ничего больше не изменилось? Эрмано и Сетторе лихо обменивались мощными и быстрыми ударами, ни в чём не уступая друг другу. Но на помощь охотнику в алом, уже спешил его товарищ в жёлтой броне. Да что же это такое? И часовню тоже придётся мне?
   - Не так быстро, приятель! - ринулся я на перехват Сирексо.
   Тот мгновенно повернулся ко мне и встал в боевую позицию.
   - Знаешь что, - переводя дух, обратился я к нему, - говорят, когда ты появился впервые, многие приняли тебя за меня. Стиль боя похожий, цвет почти одинаковый. Может тебе это и было лестно, а вот мне не понравилось, что меня путают с бывшим рабом. Так что давай сделаем вид, что и у нас это личное.
   Не удостоив меня ответом, Сирексо молча бросился в атаку. Впрочем, я сразу пресёк все его поползновения. Отбив первый удар, я тут же ответил двумя в голову и одним в бок. Но клинок всюду встретил клинок. И снова атаковал Сирексо, и вновь безуспешно. Отразив попытку подсечь меня, я оттеснил его назад. Ещё пару раз наши мечи испытали друг друга на прочность, а затем жёлтый охотник ловким прыжком ушёл от последнего удара.
   - Что же, - холодно усмехнулся я под маской, - весьма неплохо для раба. Пожалуй, я, как и та девочка из стиха, дал бы за тебя на аукционе пятёрку.
   Сирексо лишь угрожающе поднял меч. Шлем полностью закрывал его лицо, так что я не видел, как сильно задела его моя шутка. Но то что он не остался к ней равнодушен, я отлично понял. Превосходно.
   Сирексо рванул вперёд. Трижды он пытался поразить меня, дважды я платил ему той же монетой. А затем бывший раб отпрыгнул назад и растаял в воздухе. Я знал.
   Сирексо тут же возник позади меня, но его меч рассёк лишь воздух. А вот мой клинок, когда уже я телепортировался ему за спину, цели достиг. И хотя жёлтый охотник невероятным усилием воли ещё стоял на ногах, всё было кончено.
   - Вот теперь, приятель, ты стоишь не больше трёшки, - невозмутимо заметил я, - Знаешь, это позор для страны, когда в кошельке бывшего раба золота намного больше чем у свободного гражданина-пенсионера, который честно отстоял сорок лет у станка во благо Империи. И у нас есть два способа исправить эту вопиющую несправедливость - озолотить пожилого труженика ил же убить тебя. Выбираю второй, - быстро закончил я.
   Даже если Сирексо и увидел мой замах, отбить его он уже не мог. Тот, кто на медведя в одиночку ходил, оцелота не боится.
   Нога Эрмано обрушилась сбоку на шлем Сетторе. И сразу же телекинетический удар мага отбросил охотника далеко в сторону. Тяжело рухнув на землю, боец в кроваво-алых доспехах уже не поднялся.
   - Командир, запчасти не нужны? - устало произнёс Эрмано Тимотео, опускаясь на одно колено и заживая плечо, - отдам дёшево.
   - Амулет найдёте у обезглавленного тела Примо Сенаторе, - сообщил ему я, - книга, наверное, лежит в обозе за баррикадой. Поздравляю. Браво.
   - Вам помочь с Джело? - спросил алвезианец и поморщился от боли.
   - Родина вас сюда не за этим послала, - напомнил ему я, - Джело мой и только мой.
   - Ваше право, - пожал плечами маг, - Ринггольд?
   Я отрицательно покачал головой.
   - Значит в одиночку, - вздохнул печально Эрмано Тимотео, - прощайте. Удачи вам.
   Как там карлезианцы? Как Мортимер? Обернувшись, я увидел, как Дагоберто и Люченцо Булрок неподвижно, словно статуи, стоят спиной друг к другу на расстоянии нескольких шагов. Будто за миг до этого, они сошлись в решающей стычке и каждый нанёс свой последний удар. И теперь осталось лишь выяснить, у кого он вышел лучше. Прошло несколько томительных мгновений. Сначала на земле оказалась тяжёлая секира, выпавшая из ослабевших пальцев Булрока, а затем грохнулся замертво и сам могучий гигант. Мортимер же, облегчённо выдохнув, опустился на колено и опёрся на меч. Знай наших.
   К концу подходила и схватка карлезианцев с телохранителями Примо Сенаторе. Из всех её участников на ногах остались лишь трое людей Дагоберто и Джело, не получивший ни царапины. Остальные же устилали своими телами каменные плиты порта. Так, синьоры, вы своё дело сделали, продержались до прибытия кавалерии.
   - Эй, парни, держитесь! - крикнул я, - помощь идёт! Сейчас, сейчас, прошу прощения, что так медленно. Да, старость не радость, синьоры!
   Впрочем, карлезианцы тут же доказали, что не случайно выжили в смертельной битве. Мгновенно сориентировавшись в обстановке, они организованно отступили мне навстречу, искусно лишив Уоргрейва шанса добраться до кого-нибудь из них.
   - Отличный манёвр, - похвалил я их, - а теперь поспешите на помощь вашему капитану. Сундук с чёрными камнями, думаю, где-то в обозе за баррикадой. А Белого Волка предоставьте мне. Уж я о нём позабочусь.
   - Уверены? - спросил один из бойцов.
   - Абсолютно, - заверил его я.
   - Тогда удачи вам, синьор Ломбард.
   - Вы уж постарайтесь, - ответил я, - чтобы ваши товарищи не зря отдали жизни. Никакого аболиционизма!
   - Пока в Карлезии есть настоящие мужчины, от мёртвого осла им уши, а не аболиционизм!
   - Вот и прекрасно, - обернувшись, я увидел, как Спенглер тащит на себе Кассию к выходу из порта. Что же, кроме мёртвых на поле боя остались только мы. Резким движением я сорвал стальную маску-череп с лица. Ты ведь хотел посмотреть мне в глаза. Что же ты видишь в них?
   Молча глядя на меня, Джело скалился столь же грозно и свирепо, как и волк на его сюрко. Поманив меня окровавленным мечом, он медленно отступил к самому причалу. И так же неторопливо я последовал за ним.
   Путь честного человека - это путь смерти. Всякий раз, когда перед ним встаёт выбор между жизнью и смертью он выбирает последнее. Потому что на самом деле никакого выбора у него нет. Джеральдо Уоргрейв - Белый Волк, Гвин Блейдд - готов ли ты пойти по этому пути?
   Со стороны океана до меня донёсся знакомый чарующий звук. Тот самый, не похожий ни на вой, ни на рык, ни на рёв. Ему тут же отозвался другой - более громкий, более злобный, намного безжалостней. И вновь раздался зов орки, отогнавшего акул от "Вечерней звезды". Это был он, вне всякого сомнения. Но обращался он сейчас не к обладателю злобного и безжалостного голоса. Он спрашивал кого-то другого. И ему надо было ответить.
   - Нормально Константино! - звучно и отчётливо произнёс я. Уверен, он услышал меня.
   ....................................................................................................................
   Джело атаковал первым - с присущей ему холодной яростью и точно выверенным расчётом. Пусть он и оказался посредственным наставником - среди бойцов он остался лучшим из лучших. "Ледяное серебро" - его знаменитый и прославленный многочисленными бездарными писаками клинок с пронзительным свистом устремился к моей шее. Конечно, до неё он так и не добрался. Магическое лезвие встретило его на полпути. Меч Джело рванул вниз - к моей печени, но и тут его ждала неудача. Мой меч превратился в его тень. Уоргрейв убедился в этом ещё один раз, когда попытался в искусном выпаде пронзить мою грудь. Волшебный клинок вновь не позволил ему сделать это.
   Резким уходом в сторону я разорвал дистанцию. Короткая напряжённая пауза и в атаку перешёл уже я. Два быстрых рубящих удара лишь проверили защиту Джеральдо на прочность - большего от них я и не ждал. А вот на третий - мощный, плотный, от души - определённые надежды возлагал. Он мог завершить нашу схватку. Не судьба. Впрочем, я сразу же забыл о моей неудаче - Белый Волк не дал мне передышки. И эту комбинацию он завершил молниеносным уколом, и опять смертоносное остриё пронзило лишь воздух. Вложись он в выпад сильнее, мой ответный обязательно бы его достал. А так он успел и отбил его. Я добавил ещё и всё-таки заставил его отступить.
   На этот раз пауза затянулась. Никто из нас не решался продолжить бой. Я неподвижно стоял на месте в боевой позиции, Джело осторожно и мягко перемещался туда-сюда по замысловатой дуге. Сейчас он и в самом деле напоминал полярного волка, который терпеливо выжидает подходящий миг для решающего прыжка. Только вот я ему северным оленем не казался - это я прекрасно видел в его налитых ледяной злобой глазах. Уж не представлял ли он меня действительно огромным, а потому особенно омерзительным скорпионом, тварью смертельно ядовитой, лишённой всяких эмоций и переживаний живой машиной для убийств, чьё единственное предназначение - нести смерть и утолять собственный голод. Что же, если это так, уничтожить меня - твой первейший долг, верно? Чего же ты ждёшь?
   Джеральдо резко выбросил руку вперёд. Ледяной воин наконец-то показал, почему его называют именно этим именем. Но и у скорпиона инстинкты отточены и обострены до предела. Долгие годы эволюции не прошли даром, если верить энтомологам. От морозного заклинания я увернулся тем же приёмом, что и от магического заряда Чино - мгновенно телепортировался за спину врага. Джеральдо снова оказался на высоте - ушёл от удара стремительным кувырком вперёд. На ноги он вскочил сразу же и встретил меня во всеоружии - трижды наши клинки скрестились с яростным звоном, а затем мы одновременно, как по команде, отступили назад. Мы никуда не торопились, понимали - у нас вся ночь впереди.
   Белый Волк вновь выказал свою прыть - это уже я, дабы поддержать мою славу, как говорят бывалые пироманты, "поддал огоньку". Языки пламени высоко взметнулись вверх, но сегодня им не сопутствовала удача. Добыча ловко ускользнула из их жутких объятий, а второго шанса Уоргрейв мне не дал. Похоже, всё же меч определит победителя в нашей схватке. Обменявшись целым каскадом ударов и уколов, мы снова разошлись, так и не задев друг друга.
   И опять я безмолвно застыл в боевой стойке, а Джело столь же беззвучно закружил вокруг меня, пытаясь найти моё уязвимое место. У него явно не получалось, очередная пауза затянулась до неприличия. Представляю, как рвались бы сейчас нервы у того, кто поставил круглую сумму на наш бой. Со зрителями оно всегда так. Ну что, ты атакуешь?
   Джеральдо остановился. Мягко, плавно, с грацией ловкого хищника. Приняв защитную позицию, он с холодной усмешкой смотрел мне прямо в лицо. Что же, твой взгляд красноречивей любых слов. Всё верно, ведь это я приплыл сюда, чтобы убить тебя. Убить.
   - Убейте его, убейте же его скорее, Ломбард! - неожиданно раздался позади меня отчаянный крик Тансервилл.
   Вот об этом я и говорил. А чем я всё это время занимаюсь - развлекаю праздных зевак? Хотя, спасибо за поддержку. Приятно, когда в тебя верят. Это, знаете ли, здорово воодушевляет. Не волнуйтесь, синьорина, сейчас я его завалю. Настроюсь, соберусь и разделаюсь. А поможет мне в этом...
   .................................................................................................................
   Сестре - три месяца, и она поджимает пальчики ног. Врач говорит, что это - от перевозбуждения и назначает расслабляющий массаж. После полного курса всё пройдёт, уверяет она. Детская лечебница расположена сравнительно недалеко от нашего дома, но маме не под силу нести сестру на руках. Она просит меня помочь ей. Вот так я, кажется, впервые понимаю, что время и расстояние - понятия весьма и весьма относительные. И что прогулка до лечебницы налегке и с сестрой на руках - это две огромнейшие разницы. Она тяжёленькая - весит значительно больше двадцати фунтов. К концу пути мои руки деревенеют, мышцы сводит судорога, и я практически не чувствую их. Мгновение, когда я передаю сестру маме у дверей массажного кабинета, становится для меня мигом наивысшего блаженства. Минуты, когда целительница массирует ножки сестры, дарят мне долгожданный отдых и покой. Но на самом деле это не более чем передышка перед решающим марш-броском. Двери кабинета открываются, и мама осторожно передаёт мне сестру. Мы не спеша возвращаемся домой, мама не может идти быстро, и сестра с забавным удивлением и интересом изучает доселе неведомый для неё мир. Свой восторг от увиденного она выражает счастливой улыбкой и довольным лепетом. И радость наполняет и моё сердце. Я напрочь забываю о ноющей боли в руках, но саму эту боль не забуду никогда. А потому прекрасно помню те счастливые и радостные дни.
   .....................................................................................................................
   Ждёшь меня? Ну так я иду. Конечно, Джело вовсе не собирался стоять на месте. Белый Волк стремительно бросился навстречу. Таков его замысел - задушить атаку в самом зародыше, не дать моему разуму вовремя переключиться с нападения на защиту. Он ударит первым. Джело всё поставил на то, чтобы опередить меня. Бей же!
   Меч Уоргрейва с резким свистом рассекает воздух над моей головой. Почему он промахнулся? Да потому что это я ухожу от смертоносного клинка, садясь в полный шпагат и выбрасывая вперёд руку с мечом. Такой вот оригинальный контрвыпад. Не ожидал? Зря.
   Мой клинок не свистит с досадой и раздражением. Он не зол не себя оттого, что дал маху, и не сердится на меня за то, что я направил его в пустоту. Он доволен. А потому беззвучно пронзает пока ещё живую плоть. Правду говорят: молчание - золото.
   Я вскочил на ноги столь же быстро, как и сел в шпагат. С приятным звоном упало на каменные плиты прославленное "Ледяное серебро". Медленно последовал за ним и его владелец.
   - Меня зовут Деметрио Ломбард. Вы убили мою сестру. Умрите.
   Холодная вежливость - лучшее средство сохранить спокойствие. Потерять самообладание в такой миг совершенно недопустимо для мужчины. Я заношу меч для последнего удара.
   - Нет! - яростно и надрывно кричит за моей спиной Селена, - оставьте его мне!
   Ну, женщине простительно. В конце концов мы сами часто хотим и ожидаем от них именно этого. Чувства, чувства.
   - Как пожелаете, - невозмутимо отвечаю я и отхожу в сторону.
   Знаете, это очень хорошо, что вы не видите то, на что хладнокровным взором смотрю я.
   ..................................................................................................................
   Пропал воронёный кольчужный доспех, исчезло без следа золотистое сюрко с черепом и скорпионом на груди. Я стою у края причала в моём привычном наряде - чёрные элегантные брюки, чёрная стильная рубашка и щегольская золотистая жилетка. Я без ума от неё, потому что считаю, что она мне чертовски идёт. Не хватает дорогой крепкой сигары в зубах, но тут уж ничего не поделаешь - я не курю и вам не советую. Ну а возле изуродованного и обезображенного тела снова стоит молодая черноволосая женщина - само воплощение неотразимой красоты и желанности. От блузы и юбки, правда, остались одни лохмотья, но разве это беда? Итак, похоже, всё завершилось.
   - Возьмите, - набросил я пиджак на плечи Тансервилл, - я так понимаю, здесь замешано личное?
   - В той могиле похоронена не только ваша сестра, - ответила Селена.
   - Ясно. И что дальше... синьорина Тансервилл?
   - Мне сейчас всё равно, - призналась Селена, - я даже в дом не хочу возвращаться.
   - А у вас и не получится, - невозмутимо произнёс я, оглядываясь назад, - у нас опять гости.
   Вслед за мной в ту же сторону бросила взгляд и Тансервилл. Так что мы оба прекрасно видели, как появляются на вершине баррикады и тяжело спрыгивают вниз облачённые в кольчужные доспехи варварские воины в белых сюрко и плащах, чьи головы полностью скрывали высокие шлемы с чёрно-белым намётом, чем-то похожие на перевёрнутые вёдра или горшки. Я насчитал не меньше дюжины риттеров.
   - Кажется, я слегка ошибся, - признал я мой просчёт, - это не Филипп. Это его брат Альберт.
   - Поясните, - потребовала Селена.
   - Видите чёрную эмблему на их сюрко и плащах? Это риттеры Ордена паладинов, что дали обет безжалостно истреблять демонов и прочую нечисть на нашей земле.
   - Ваши коллеги? - слабо улыбнулась Тансервилл, - тогда поприветствуйте их. Вы же теперь, вроде, как союзники.
   - Кому коллеги, а кому - палачи, - резонно заметил я, - вы разве не слышите меня? Эти суровые камрады без малейших сомнений и колебаний уничтожают всех, кого посчитают угрозой для этого мира. И вы ведь не думаете, что они случайно оказались в авангарде варваров, а в порт заглянули из чистого любопытства просто на огонёк?
   - Другими словами...
   - Самое время вспомнить, что дедушка Ремию от них защищал. И что никакие они мне не коллеги, и не союзники. И всё же в этих вёдрах на головах положительно есть своя особая прелесть. Смотришь на них и сразу понимаешь где корни. Поздравляю, наконец-то орднунг пришёл.
   Варварские риттеры тем временем молча выстроились в одну линию и, хотя я не видел их лиц, но готов был поспорить, что ни один из них не сводит с нас пристального и напряжённого взора. Пока они оставались неподвижными, словно грозные стальные изваяния.
   - Нашли чему радоваться.
   - Вы совершенно правы, синьорина Тансервилл. Увы, но мы чужие на этом празднике жизни. Теперь это уже не наша земля. Но знаете в чём наше преимущество?
   - И в чём же?
   - Мы видели то, что скрыто от них.
   - Вы о лодке, что привязана у самого причала?
   - Именно, - кивнул я, - давайте, вы первая, а я за вами.
   - И куда? В открытый океан?
   - Согласитесь, это будет весьма символично.
   - Учитывая скорую бурю - даже слишком. Послушайте, вам ведь на самом деле ничего не грозит.
   - Не обсуждается, - отрезал я, - быстрее в лодку.
   Селена наконец-то вняла моим словам. И вовремя - стальные статуи пришли в движение. Шли они всё так же безмолвно, не спеша, с абсолютным осознанием своей несокрушимой силы и мощи. Нужно было скорей последовать за Селеной, но я не смог удержаться.
   - Минуточку! - громко и внушительно произнёс я и вытянул перед собой руку, тут же поднимая её немного вверх, - минуточку!
   Сработало. Грозные статуи на мгновение застыли на месте, как мне показалось, несколько растерянно переглянулись... и резко прибавили шаг, причём некоторые из риттеров лихо и молодецки рубанули воздух тяжёлыми мечами. Ничего. Руки у вас коротки, чтобы Костю Сапрыкина взять. Даже не спрашивайте меня, кто это такой.
   Ловко прыгнув в лодку, я быстро отвязал канат и схватил весло. Мы отплыли на добрый десяток ярдов прежде чем у края причала показались фигуры в высоких шлемах. Могучие и загадочные воины молча провожали нас в последнее плавание.
   - Итак, мы все трое в одной лодке, - довольно произнёс я, гребя в неспешном темпе - во всех смыслах этого выражения.
   - Пока на море тихо, но к утру грянет шторм. Что предлагаете? - с любопытством спросила Селена.
   - Даже если нам и есть чем удивить друг друга, по-моему, мы не в лучшей форме, - ответил я, - давайте просто подождём.
   - И это весь ваш план? - весело рассмеялась Тансервилл.
   - Да, со свободными гражданами всегда тяжело, - вздохнул я, - ладно, слушайте. Сейчас мы полностью скроемся во тьме, чтобы варварские риттеры в полной мере прочувствовали всю глубину и драматизм заключительной сцены.
   - В отличие от вас, они это прекрасно понимают и ничего не портят, - ядовито усмехнулась Селена.
   - Мужик, уходи с баркаса! - раздался со стороны причала отчаянный крик с заметным варварским говором, - взорвёшься!
   - Зря у вас больше не расстреливают за вредительство, - закрыла ладонью лицо Тансервилл.
   - Мужчина, у которого нет детей по-прежнему ребёнок, - глубокомысленно произнёс я, - а на детей не обижаются.
   - Даже если они разрушат мир? - ехидно спросила Селена.
   - Что есть мир, как не сложная игрушка? - торжественно провозгласил я.
   - Ну уж нет, - резко заявила Тансервилл, - что там дальше по вашему плану?
   - Скрываемся во тьме и под её покровом плывём несколько миль вдоль побережья, после чего высаживаемся на берег. Вопрос только где - к западу или к востоку от Леариццо?
   - К западу, - уверенно произнесла Тансервилл, - наши спутники засекли там вход в древние руины двайкумпелей. Гигантская сеть тоннелей проходит почти через всю центральную Флорезию и выводит на север полуострова.
   - Вот тебе и маленький секрет, - присвистнул я, - но строения двайкумпелей - это же замечательно. Припасы, артефакты, трофеи, которые можно продать в лавках Тампино. А то я, откровенно, хоть и в море, но на мели.
   - Я тоже, - призналась Селена.
   - Поразительная женская легкомысленность.
   - Откуда я знала, что эти варвары... да мне и не до них было.
   - Надо было знать. А впрочем, у меня сегодня прекрасное настроение, не стану омрачать его, - и с этими словами я достал из кармана золотистой жилетки солнцезащитные очки и торжествующе надел их.
   - Послушайте, кругом и так темно, хоть глаз выколи. Зачем вы ещё их на нос водрузили?
   - Ничего вы не понимаете - это последний писк моды. Между прочим, заплатил я за них целых пятьсот сестерциев. Стойте, слышите?
   Откуда-то из темноты до нас донёсся знакомый чарующий звук. Но что-то изменилось в нём, как будто отважный орка находился в сильном недоумении и отчаянно искал того, кто поможет ему ответить на вопрос, о котором раньше он нисколько не задумывался.
   - Понимаю, понимаю, приятель! - сочувственно прокричал я, - в этих широтах льдов днём с огнём не сыщешь. Не обо что убиться. А на север плыть далеко и, похоже, лень. Так что ничего не попишешь - придётся жить! Оглянись вокруг - тебя окружает свобода и океан! Ты только послушай!
   Что земля - одни невзгоды
   Держат за лоха
   Моря синего просторы
   Счастье моряка
   Я общественному долгу
   Фигу показал
   И уплыл куда глядели
   Зоркие глаза!
   - Позвольте уж дальше я, - заявила Селена.
   Роман из времени древнее древнего
   И на страницах ветхих нам расскажет он
   У века каждого на волка страшного
   Найдётся свой бесстрашный скорпион!
   Найдётся свой бесстрашный скорпион!
   Вперёд, Замор!
  
   Рукопись, которая вдохновила меня стать учёным-демонологом
  
   Холодный северный ветер привёл меня сюда - на самую окраину Великого Райха, где немногочисленные переселенцы отчаянно надеются ухватить бога за бороду. Ради этого они навсегда покинули родные края, предпочтя унылому и серому прозябанию жизнь, полную неизведанных опасностей, суровых испытаний и захватывающих приключений. Каждый из них готов начать с чистого листа, каждый ради будущего счастья и удачи готов мужественно перетерпеть, как им кажется, временные неурядицы и невзгоды. И почему-то никто из них не задаёт себе вполне уместный вопрос - как они сами повели бы себя, если бы кто-нибудь довольно бесцеремонно схватил и дёрнул изо всех сил их собственную внушительную растительность на отважном лице? Лично я, когда в детстве озорные мальчишки проделывали подобное с моей косой, лупила их со всего размаха и изо всех сил. Да, манящий блеск золота ослепляет. Равнодушное отношение к нему и отличает меня - прекрасную и беззаботную странницу от охотников за манящим призраком достатка и успеха.
   Усталой путнице прежде всего нужен отдых и где искать его как не в гостеприимной таверне, благо что в Моргенштерне она всего одна и путешественники заботливо избавлены от мучительного выбора. Крепкая деревянная постройка ничуть не претендует на роскошь и великолепие, но какой глупец ищет их в этих полудиких краях? Тепло, уют и самое главное - хорошая выпивка - вот и всё что необходимо мне. Надеюсь, я не буду разочарована.
   - Что угодно уважаемой фройлен? - вежливо спросил стоящий за массивным прилавком хозяин таверны - рыжеволосый бородач среднего сложения и средних лет.
   - Стакан подогретого вина, - заказала я.
   - Надолго к нам? - завязал разговор хозяин, пока готовил благословенный напиток.
   - Не знаю, - честно призналась я, - ведь я странствую без особой цели.
   - Если надумаете остановиться на ночь - у меня есть свободная комната, - оповестил меня хозяин.
   - Плата обычная - десять райхсмарок? - уточнила я.
   - Да.
   Увы, у презрительного отношения к золотому тельцу есть и обратная тёмная сторона. Содержимое вашего кошелька редко радует вас. Вот и сейчас меня начинают терзать мучительные сомнения - не пробьёт ли ночёвка в Моргенштерне солидной бреши в моём бюджете и не лишит ли удовольствия насладиться в должной мере упоительным глинтвейном. Это было бы совершенно непростительно.
   - Я подумаю, - с достоинством произнесла я.
   - А вот и ваш глинтвейн, - поднёс мне кружку хозяин.
   Есть, есть в нашем бытии блаженные мгновения, когда ты отчётливо понимаешь, что жизнь в общем-то - замечательная штука. Глоток, ещё глоток, ещё чуть-чуть, самую малость... а-ха!
   - Пожалуй, я останусь у вас на одну ночь, - сообщаю я хозяину таверны. Гулять, так гулять. Один ведь раз на свете живём.
   Входная дверь резко отворилась с громким шумом. Внутрь вошли двое - плечистые, высокие, с наглой уверенностью в пустых глазах. Не обращая на меня никакого внимания, вразвалочку подошли к прилавку, по-хозяйски облокотились на него.
   - Ну что, приготовил деньги? - развязно процедил один из них,
   - Послушайте, на этой неделе почти не было ни постояльцев, ни посетителей, - жалобно начал оправдываться хозяин.
   - Уж не хочешь ли ты переложить свои проблемы на нас, а? - издевательски произнёс второй верзила.
   - Нет, но я прошу...
   - А просить не надо! - сильно и резко хлопнул по прилавку громила, - надо молча отдать то, что положено. Тебя предупреждали.
   - А что здесь собственно происходит? - вежливо, но настойчиво поинтересовалась я.
   - А собственно, кто ты такая, что суёшь нос в чужие дела? - оскалил зубы первый из двоицы.
   - Полегче, Ханс, - хлопнул его по плечу второй, - а то фройлен ещё подумает невесть что. Старина Торстен взял ссуду у нашего делового партнёра - достопочтимого герра Ласкера. Вот мы и пришли за процентами по выплате.
   - Коллекторы? - уточнила я.
   - Агентство "Рот Фронт", - растянул губы в нахальной усмешке мужчина
   (В другом варианте рукописи:
   - Агентство " Хорст Вессель", - растянул губы в нахальной усмешке мужчина)
   - Разве наша вера не осуждает ростовщичество? - холодно спросила я.
   - У герра Ласкера несколько иные религиозные взгляды, - рассмеялся коллектор, - ну а для нас любая частная собственность - зло.
   (В другом варианте рукописи:
   - Благо Великого Райха и великого народа выше устаревших религиозных догматов! - злобно рявкнул коллектор)
   - И всё-таки я считаю, что негоже столь бесцеремонно плевать на проповеди святых отцов в такой чудесный вечер. Поэтому прошу вас удалиться немедленно, - твёрдо сказала я и строго посмотрела в глаза собеседников.
   - Что? - взвился один из них, - что ты о себе возомнила, женщина? Думаешь если у тебя меч на поясе, то ты уже воин?
   - Согласна, в наши времена трудно представить воина без меча на поясе. Но мне - риттеру Великого Райха Райнхильд фон Мондшаттен он сегодня ни к чему. Я спокойно выпровожу вас за дверь и без него.
   - Да ты совсем страх потеряла! - замахнулся громила.
   Бац! Основание моей ладони врезалось прямо ему в нос. Перехватив руку второго коллектора, я резким рывком заломила её за спину и со всей силы стукнула его головой об прилавок. Вот и всё.
   - Заверяю вас - сегодня они больше не вернутся, - пообещала я хозяину таверны после того как вышвырнула нахальных коллекторов на улицу.
   - Но они обязательно придут завтра, когда вы покинете Моргенштерн, - горестно вздохнул Торстен, - этот Ласкер и его головорезы держат в кулаке весь город. Здесь нет никого, кто не был бы должен ему неподъёмной суммы. А после того, как он стал настоящим хозяином обеих наших шахт, дела пошли вообще из рук вон плохо. Платит работникам жалкие гроши, якобы они не приносят ему никакой прибыли.
   - Зачем же вы брали у него ссуды, если он дерёт такие чудовищные проценты? - резонно спрашиваю я.
   - Потому что каждый приехал сюда с мечтой разбогатеть, - тоскливо промолвил хозяин таверны, - каждый надеялся, что уж здесь ему улыбнётся удача. Но всё как всегда - везёт лишь таким как Ласкер и его костоломы.
   - Если вы хотите перемен к лучшему, - сказала я, - поддержите "Иной Путь для Великого Райха". Его лидер Дольфус Шнуррбарт владеет ментальными криками, как и я. Это честный человек. Он выполнит всё, что обещает.
   - Я тоже верю ему, - кивнул Торстен, - будь он у власти, обязательно поставил бы таких как Ласкер и эти головорезы из "Рот Фронта" на место.
   (В другом варианте рукописи:
   - Если вы хотите перемен к лучшему, - сказала я, - поддержите "Союз Веры". Пусть его лидер Конрад Аденхойзер и не владеет ментальными криками как я, но это честный и порядочный человек. Он всегда выполняет то, что обещает.
   - Я тоже верю ему, - кивнул Торстен, - будь он у власти, обязательно поставил бы таких как Ласкер и эти головорезы из "Хорста Весселя" на место)
   - Иногда мне кажется, что эта земля проклята, - с горечью продолжил хозяин таверны, - недаром демоны построили здесь свою крепость.
   - Демоны? - удивилась я, - откуда такая уверенность?
   - Вы уж поверьте, - покачал головой Торстен, - кому из людей придёт в голову возводить замок в виде семиконечной звезды?
   - Семиконечная звезда? - оживилась я, - а если точнее огромный каменный круг из которого выходит семь лучей в виде копейных наконечников?
   - Совершенно верно, - кивнул хозяин таверны, - гигантская башня с внутренним двором и семь лучей-стен.
   - Похоже, я не зря забрела в Моргенштерн,- довольно прищурилась я,- это и самом деле страшное наследие демонов. Где расположен замок? Неподалёку?
   - На вершине столовой горы, что возвышается над Моргенштерном. Туда ведёт более-менее приличная дорога, но только...
   - Что, никто не поднимался наверх?
   - Некоторые смельчаки поднимались, но внутрь замка никто так и не сунулся.
   - Буду первой, - объявила я, - отправлюсь прямо с утра. Покажете мне мою комнату?
   - Желаю вам приятных снов, - сказал на прощание Торстен, проводив меня, - для Моргенштерна эта роскошь. Здесь уже давно всем снятся только кошмары.
   ..................................................................................................................
   Чистая совесть - лучший залог приятного и здорового сна. А пронизывающий холод - лучшее средство выгнать вас из постели с утра пораньше. Это север - привыкай.
   - Уже спешите? - приветствовал меня Торстен, возясь за прилавком.
   - Кто рано встаёт, тому Бог подаёт, - бодро ответила я.
   - Даже не позавтракаете?
   - Я не голодна.
   Ай-ай-ай, мой уважаемый живот, я понимаю, что вы решительно не согласны со мной, но боюсь, содержимое моего кошелька не позволит мне удовлетворить все ваши запросы. Поэтому прошу вас не выражать столь явно и громко ваше недовольство.
   Дверь таверны отворилась, но совсем не так как вчера. Не нагло, не самодовольно, не подчиняясь грубой и злой силе. А как-то пусть и поспешно, но одновременно застенчиво и робко. И ещё одно чувство я уловила в её звуке - отчаянную надежду на чудо, на единственный шанс, что выпал нежданно-негаданно и который ни в коем случае нельзя упустить.
   В таверну почти неслышно вбежала совсем юная светловолосая девушка - едва ли старше шестнадцати лет. Невысокая, худенькая, в простом коричневом платье, которое шили, думая не о красоте, а о прочности и удобстве. В больших голубых глазах, из которых ещё не исчезла детская наивность и открытость, я прочитала чувство глубокой тревоги, переходящее в панический и смертельный страх.
   - Чего тебе, Хайди? - обратился к девушке Торстен.
   - Герр Торстен, Эльза вчера не вернулась домой! - испуганно и взволнованно воскликнула Хайди, - уважаемый риттер, - поклонилась она мне, - я умоляю вас. Помогите.
   - Кто эта Эльза? - повернулась я к хозяину таверны.
   - Старшая сестра Хайди. Работница одной из наших шахт. Она - их лидер и последний месяц сильно конфликтовала с Ласкером. Требовала от него платить шахтёрам достойную зарплату. А неделю назад поставила ему настоящий ультиматум - если он не выполнит требования работников - они не спустятся вниз. Смелая девушка - не останавливалась там, где другие пасовали.
   - Раз за помощью обратились ко мне, а не к местному магу, полагаю, подозрение падает на Ласкера и его коллекторов?
   - Вы правы, никого в Моргенштерне не удивит, если выяснится, что к исчезновению Эльзы приложили руки эти мерзавцы. Но, понимаете, тут всё не так просто. Эльза не первая кто пропала из Моргенштерна. За последний месяц таинственно исчезли трое человек. И наш маг их не обнаружила.
   - Не обнаружила? Заклинания поиска не помогли? Как так?
   - Она сама была потрясена. Не сомневайтесь, наш маг пусть звёзд с неба не хватает, но дело своё знает. И она порядочный человек, с Ласкером и его молодчиками не связана.
   - Конечно, - задумчиво произнесла я, - есть надёжные способы полностью избавиться от тела, - при этих словах лицо Хайди побледнело, - скормить зверям, растворить в кислоте, сжечь. Воспользоваться первыми двумя у вас практически невозможно, но третий...
   - Строго между нами, - заговорщицки прошелестел Торстен, наклоняясь ко мне, - наш маг применила заклинание некромантии.
   - Запрещённая магия? - вскинула я бровь.
   - Я в этом не знаток, - быстро и с опаской сказал хозяин гостиницы, - но, как она объяснила, это заклинание позволяет определить место, в котором труп находился самое большее время. Дескать, душа, перед тем как покинуть наш мир, оставляет там некий "эфирный" след.
   - Тогда выражайтесь точнее, уважаемый, - недовольно поморщилась я, - а то, неровен час, подведёте вашу чародейку под монастырь. Я знакома с этим заклинанием - суровый северный ветер привёл меня однажды и в Академию магов в Винтерхоффе. Его разрешают применять при расследовании в самом крайнем случае.
   - Рад это слышать. Но даже это заклинание нисколько не помогло. Люди исчезли, как в воду канули, вернее в воде то их бы как раз нашли, а тут...
   - А тут есть над чем поломать голову, - согласилась я, - я не попаду пальцем в небо, если предположу, что всех пропавших объединяла общая черта - они находились не в лучших отношениях с Ласкером и его коллекторами?
   - Что правда, то правда, - тяжело вздохнул Торстен, - кто-то наотрез оказался платить набежавшие проценты с процентов, а кто-то грозился вывести его на чистую воду и доказать, что шахты он приобрёл в обход закона.
   - Пока мне ясно лишь одно, - подытожила я, - разгадку этой тайны нужно искать не в Моргенштерне.
   - Полагаете, что замок демонов как-то причастен к этой истории?
   - Он точно необитаем?
   - Абсолютно. Заверяю вас, ни один житель Моргенштерна не согласится провести в нём даже одну ночь.
   - И в этом наша надежда, - произнесла я, - вот и вышло, что эта беда не нарушила моих намерений, а наоборот лишь подстегнула меня. Поднимаюсь на гору немедленно.
   - Одна?
   - Мне не привыкать.
   .....................................................................................................................
   С вершины столовой горы открывается поистине живописный и величественный вид. Нет, сам Моргенштерн, робко приютившийся у её подножия, никакого восторга и вдохновения не вызывает. Но вот окружающие его высокие горы, чьи пики горделиво вознеслись к ясным и чистым небесам, раскинувшиеся на их склонах и припорошённые лёгким снежком хвойные леса, уходящие за горизонт холодные воды Северного моря заставляют благоговейно трепетать ваше сердце. В который раз я убеждаюсь, что деяния рук людских жалки и ничтожны в сравнении с чудесами природы. Я готова несколько часов простоять тут, полной грудью вдыхая чистый и морозный воздух. По-моему, он очищает нашу душу от грехов и разум от нечистых мыслей получше любой исповеди.
   К сожалению, я поднялась на гору не для созерцания местных красот и не для душевного исцеления. Позади меня возвышается причудливая громада демонического замка. Лишь однажды мне довелось повстречать крепость, равную ему по размеру. Бэренхёле. Все же остальные форты, разбросанные по землям Великого Райха в сравнении с гигантской каменной звездой - игрушки. Говорят, время не властно над демонами. Не удивлюсь, если и над их творениями тоже. Замок-звезда возвышался на горе задолго до того, как здесь появились люди. Похоже, он не прочь пережить всех нас. Прошедшие столетия или даже тысячелетия нисколько не повредили его стен. Разрушит ли их предрекаемый святыми отцами Конец Света? Впрочем, ломать не строить.
   Мне внезапно пришло в голову, что своими очертаниями замок напоминал не только семиконечную звезду. Круглая гигантская башня, семь лучей-стен - а ведь он походил и на огромного спрута, который устало улёгся на камнях и раскинул во все стороны длинные и гибкие щупальца. Их должно быть, вообще-то, больше, но не человеческому разуму постигать логику и фантазию демонов-создателей. Что же, пора проверить, что скрывает спрут внутри себя.
   Следы на снегу - словно большие буквы в детской книжке. Их не различит только слепой. Не надо быть опытным следопытом, чтобы понять, что совсем недавно во внутренний двор центральной башни-головы вошёл целый отряд. Всё что мне остаётся - это последовать за ним. С протяжным скрипом открывается тяжёлая входная дверь, и загадочный замок принимает меня. Спрут поглотил очередную добычу?
   Странная винтовая лестница, которую строили явно не для человеческих ног, ведёт вверх - к самой вершине башни и вниз - в мрачные подземные казематы. Мне не приходится гадать - толстый слой пыли - столь же прекрасный помощник для следопыта, как и чистейший снежный покров. Отряд спустился в подземелье. Если честно, я бы предпочла подняться наверх. Хотя с другой стороны, взбираться по столь неудобным ступеням, которые и назвать так можно лишь с большой натяжкой - ещё то удовольствие. Надеюсь, здесь не сильно глубокие подвалы.
   В конце нелёгкого спуска лестница упирается в широкий и длинный полутёмный коридор. Я осторожно иду по нему к тускло мерцающему мертвенно-циановому свету в самом его конце. На половине пути до меня доносятся человеческие голоса. Торжествующий, злобный мужской и полный бессильной ярости женский. Я тут же прибавляю шаг. Опоздать в последнее мгновение - совершенно непростительно. Похоже, коридор выводит в гигантский круглый зад с высокими стенами и сводчатым потолком, чьи очертания еле-еле прорисовываются в царящем наверху полумраке. Судя по всему, я нахожусь как раз под внутренним двором башни-головы. Какая же картина предстанет перед моим прекрасным и неотразимым взором?
   Восемь здоровых, вооружённых до зубов мужчин, двое из которых крепко держат за руки, и так связанные за спиной, высокую, статную девушку в изодранном грубом платье. Прямо напротив неё стоит предводитель злодеев - его легко узнать по могучей фигуре, особо свирепой физиономии, украшенной зловещими разбойничьими усами, и самое главное - по волосатой груди. Буйная растительность на могучих мышцах хорошо видна через расстёгнутую кожаную куртку и рубашку.
   - Жить тебе осталось самую малость, - нет сомнения, это его голос я слышала в коридоре, - но так и быть, я скрашу их. Сейчас я хорошенько разомну твои сисяндры, ха-ха-ха!
   - Убери от меня грязные руки, негодяй! - яростно воскликнула девушка.
   - Боюсь, что подобные типы понимают лишь язык силы, - сдержанно, спокойно и громко оповестила я бандитов о моём появлении.
   - Ты? - злобно взревел главарь, - глупая женщина, - захохотал он, - заявилась сюда в одиночку! Неужели всёрьёз думаешь помешать нам?
   - Вот именно, - невозмутимо ответила я, - ведь я не побоялась войти в замок демонов одна. В отличие от вас, осмелившихся спуститься сюда только всей толпой. Чтобы притащить сюда пленную девушку хватило бы всего двух головорезов. Но вас тут восемь. Почему? Потому что вы смертельно боитесь этого места. С чего же мне опасаться вас?
   - Ах ты тварь! - угрожающе взревел главарь.
   - Впрочем, - задумчиво произнесла я, не обращая на него никакого внимания, - меня больше интересует зачем вы проделали этот нелёгкий путь? Ага. Я правильно понимаю, что разгадка кроется в нём, - указала я кивком на источник мёртвенно-цианового освещения - огромный пульсирующий эллипс посреди зала, окаймлённого каменной аркой, - главное сердце спрута по-прежнему бьётся. Это портал в мир демонов, куда вы отправляете тела убитых вами людей, не так ли? Вот почему магические заклинания бессильны найти их.
   - Верно! - расхохотался главарь, - Ласкер ловко с этим придумал. Нет тела - нет и расследования. И ты с этой упрямой девкой очень скоро последуешь за остальными.
   - Я считаю, что наш мир в моём лице потеряет слишком важную частичку красоты и совершенства. Кстати, я вижу, что сердце спрута исправно работает в обе стороны.
   - Что? - не понял меня бандит. Но затем резко обернулся к порталу и заорал, - ох ты ж!!!
   И было от чего. Из покрывшегося мелкой рябью отчаянно пульсирующего эллипса один за одним на пыльные каменные плиты зала плюхнулись три большие, размером с крупного медведя, бурые туши, больше всего и в самом деле напоминающие гигантских спрутов. Двое из них держали щупальцами тушу помельче - величиной с медвежонка, при этом маленький спрут недовольно и, как мне показалось, жалобно ухал. В щупальце третьего из чудовищ появился короткий толстый жезл, по которому пробежали красноватые сполохи искрящихся молний.
   Волнистая рябь вновь пробежала по циановой поверхности эллипса. Из него поспешно выползло ещё одно чудовище. Где-то с минуту спруты молча смотрели друг на друга, угрожающе шевеля щупальцами, затем в этих щупальцах появились искрящиеся жезлы, только у последнего чудовища молнии сверкали не красными, а зелёными огнями. Бросив маленького спрута, троица неуклюже поползла к чудовищу-одиночке.
   - Убейте её! - яростно гаркнул главарь похитителей, прокрутив над головой тяжёлую стальную секиру.
   Его подручные, сжимая топоры и булавы, дружно бросились на меня. Пришло время и моему клинку покинуть ножны. Кто бы подумал, что такую диковинку я найду в захудалой таверне небольшого посёлка.
   Ловкость и мастерство против грубой силы - именно в это вылилась моя схватка с разбойниками. Когда со всего размаху лупишь булавой или рубишь с плеча топором потерять равновесие при промахе проще простого. И в это мгновение нападающий совершенно открыт для быстрой и точной контратаки. А вот удар или выпад мечом равновесию не грозит. Я не стою на месте, порхаю как бабочка и жалю как оса. Один за другим бандиты с предсмертным хрипом падают на холодные пыльные плиты. Последним замертво валится их усатый главарь - его страшная секира даже не задела меня.
   Мой клинок наносит последний удар - искусным, выверенным движением я разрезаю верёвки, связывающие руки пленной девушки. А чем там завершилась ссора между чудовищными спрутами?
   Трое владельцев красных жезлов неподвижными тушами распластались на полу. Погасла зелёная молния и на оружии победителя. Чудовище медленно подползло к маленькому спруту. Последний снова недовольно и жалобно заухал и начал осторожно взбираться на голову чудовища, которое своими щупальцами помогало ему. Когда маленькая туша надёжно всеми щупальцами закрепилась на её голове-теле, чудовище развернулось в мою сторону. Теперь, когда нас никто не отвлекал и не беспокоил, мы могли внимательно рассмотреть друг друга.
   Два больших тёмных глаза пристально и холодно изучали меня. Глядя же на их владелицу, я с сожалением подумала, что, пожалуй, впервые моя бесподобная красота совершенно точно ускользнёт от чьего-то внимания. Уж слишком разительно отличались мы друг от друга, во всяком случае внешне. Треугольный рот с выступающей верхней губой, полнейшее отсутствие лба, никакого подбородка, щупальца вместо рук и ног, покрытая блестящей слизью голая кожа - боюсь, в глазах такого существа я кажусь редкой безобразиной и уродиной. Жаль.
   - Мы, конечно, способны многим удивить друг друга, - хладнокровно обратилась я к чудовищу, - но ведь мы прибыли сюда вовсе не для этого, верно? Давай на этот раз разойдёмся тихо и мирно. Не против?
   Чудовище ещё несколько секунд равнодушно посмотрело на меня и, так и не произнеся ни звука, повернулось и не спеша поползло к циановому порталу.
   - Пора и нам выбираться наружу, - сказала я девушке, - Эльза, не так ли? Ваша сестра и друзья беспокоятся за вас. Поспешим же к ним.
   ................................................................................................................
   Блеск золота ослепляет, а слепец обречён на падение. Иногда - в небольшую ямку, и тогда это служит ему хорошим уроком, но чаще - в бездонную пропасть, из которой уже не выбраться. Я покидаю Моргенштерн с чистым сердцем и надеждой, что после моего визита его жителей больше не станут мучить ночные кошмары, а Бог примет их попытки подёргать Его за бороду лишь за милые шалости озорных и неразумных детей. Суровый холодный ветер зовёт меня дальше, и я не в силах противостоять его порыву. Куда приведёт он меня в следующий раз? Моё странствие продолжается.
   Мне много и не нужно,
   Пока со мною дружат...
   Пока со мною дружат...
   Свобода и глинтвейн!
  
   История, мимо которой я также не могу пройти
  
   Путешествие Райнхильд фон Мондшаттен: Прекрасный мир
  
   "День гнева"
  
   Суровый северный ветер привёл меня сюда - в величественные каменные залы магической академии Винтерхоффа. Пришла ли я за новыми знаниями? Конечно. Удивило ли меня, что моё воинское искусство заинтересовало наставников больше, чем мои магические таланты? Если откровенно, то не сильно. Не они первые, не они последние. И если острая сталь при защите слабых решает там, где бессильно волшебное слово - я только за. Как итог целой череды захватывающих приключений, в которые втянули меня мудрые учителя - покои верховного мага теперь мои. Это немного больше, чем я ожидала, впрочем, у всего хорошего есть и обратная сторона. Мои чертоги я делю с весьма неприятной соседкой. Непреодолимой скукой. Смотреть с высоких стен на ютящиеся возле академии жалкие остатки былого могущества - не самый лучший способ развеять хандру. Три с половиной лачуги на месте некогда шумного и цветущего города - слишком унылое зрелище для моего взора. В такой ситуации самая банальная просьба - истинное спасение.
   Наш вечно недовольный библиотекарь положил глаз на очередной редкий фолиант. По его словам, это бесценное сокровище я найду на горе Маунт-Беар в замке Бэренхёле. Замок расположен почти на другом конце Райха, что весьма мне на руку. В тех краях я ещё не бывала.
   Всякий, увидев одиноко бредущую по дороге прекрасную странницу, сделал бы напрашивающийся и очевидный вывод. Но не верь глазам своим. На самом деле у меня есть спутник. Щедрый дар одного из владык Восьмикружья - личностей свирепых, коварных, злопамятных и сумасбродных. Никто из них не имеет никакого отношения к созданию нашего мира, но все используют его как площадку для своих кровавых и жестоких игр. К счастью, не всегда они выходят из них победителями. В тот раз удача улыбнулась мне. И Арес - наделённый волей и разумом изумительной работы клинок сменил владельца. Я до сих пор не знаю, каким образом он воспринимает окружающую его реальность, но будьте уверены - никакое мало-мальски стоящее событие в ней не пройдёт мимо его внимания. И по любому из них он всегда выразит своё особо ценное мнение. Прямо мне в мозг. Слышите зловещий голос в голове? Да мы с вами родственные души. Надеюсь, ваши голоса не требуют мгновенного ответа на свои реплики?
   - Многоуважаемый риттер следует по этой дороге до самой столицы фюрстентума?
   Нет-нет, это не Арес. Он ведёт себя намного развязней и бесцеремонней. Угадайте, кто обратился ко мне столь заискивающим тоном. Небольшая подсказка - уже минут пятнадцать позади меня движется отнюдь не маленький торговый караван, не выказывая ни малейшей попытки обгона. Лошади, пусть и запряжённые в повозки, соотносят скорость с неспешно идущей женщиной. Любопытно, не правда ли? И всё же - кто это, по-вашему? Хитрющий торговец с воровато бегающими глазками, трусоватый крестьянин-возница, раболепный слуга? Не угадали. Высокий, плечистый, сурового вида могучий воин в добротной ламелярной броне и тяжёлой двуручной секирой за широкой спиной. И судя по не самому дешёвому оружию и доспехам, это - не простой наёмник. Начальник охраны каравана? Занятно.
   - Совершенно верно, если, конечно, это можно назвать столицей, - улыбаюсь я.
   - Это ведь вы получали награду в замке фюрста за то, что уничтожили шайку разбойников на Приозёрной заставе? - всё тем же тоном произносит боец.
   - И здесь вы не ошиблись.
   - И это вы убили дракона у Западной Сторожевой Башни? - поспешно добавляет он.
   - Было дело, - киваю я.
   - Тогда вы не станете возражать, если наш караван составит вам компанию вплоть до Фолькенкрига? Уверяю, вы не причиним вам никакого беспокойства, - очевидно, переходит к сути силач.
   - Мне всё равно, - равнодушно пожимаю я плечами, - как вам будет угодно.
   "Похоже, сегодня я вновь отведаю дивный вкус крови" - торжествующе звучит у меня в голове.
   "Твоё бы воодушевление, да караванщикам, Арес" - мысленно отвечаю я клинку, - "они не на шутку напуганы и даже не пытаются скрыть тревогу. Но ты прав. Уж очень густые заросли впереди. Проверю я их заклинанием, которому меня всё-таки научили наставники в Винтерхоффе".
   - Очень вовремя вы затеяли наш разговор, - небрежно бросаю я командиру охранников, - вон в тех кустах притаилась жизнь. К оружию, - подаю я пример остальным, первой обнажая меч.
   - К оружию! - громогласно и как-то отчаянно кричит воин, поспешно хватаясь за древко секиры.
   Всё-таки мы немного опоздали. Приблизились к искусно устроенной засаде чуть ближе, чем следовало. Как раз на дистанцию прицельного выстрела. Конечно, два десятка стрел - это не ливень, но приятного в столь дружном залпе мало. Впрочем, две стрелы, нацеленные на меня, Арес отбивает азартно и легко. Не поражают они и моего собеседника - он уходит от них быстрым и резким приседанием. Забавный приём. Его парни, судя по звукам сзади, принимают стрелы на щиты. В общем, мы дёшево отделались.
   - За повозки! - орёт начальник охраны.
   Нет, отсидеться нам не дадут. Те, кто только что обстреляли караван, молча выскакивают из кустов и стремительно бросаются в атаку. В одеждах и кожаных доспехах бурого цвета, в масках, полностью скрывающих лица, они безмолвно бегут на меня. Это безмолвие, пожалуй, самое зловещее в них, впрочем, сейчас не до отвлечённых рассуждений. Радуйся, Арес. Ты снова окунулся в родную стихию. Звон скрещенных клинков, треск щитов, глухие удары булав и топоров, предсмертные стоны и хрипы - сладостная мелодия, верно? Наслаждайся ею, твоё вдохновение мне сейчас необходимо, как никогда.
   Что, прежде всего, помогает мечнику-менталисту выйти победителем в схватке против опытного и умелого бойца (а то, что мне противостоят убийцы искусные и бывалые, я поняла после первого же обмена ударами). Я открою вам мой секрет - ловите тот короткий миг, когда противник, на излёте своей атаки становится совершенно беззащитным. Такой миг наступает всегда, уж поверьте мне. И тогда - бейте или колите наверняка. Хладнокровно и быстро. Это моя стратегия - и мой разумный клинок полностью согласен с ней. Даже и не знаю, кто кого направляет - я Ареса или же он мою руку? Первый из моих врагов падает в пыль с перерубленной шеей. Не стоило так вкладываться в удар, приятель. Второй из разбойников, можно сказать, сам напарывается на остриё моего меча. Вот что значит короткий встречный выпад в нужный момент. А теперь уход с линии атаки с одновременным рубящим ударом снизу-вверх. Рассечённое горло выводит из игры третьего безликого головореза.
   Справа от меня лёгко, словно тростинкой, орудует секирой мой недавний собеседник. Слева спешит прикрыть один из охранников каравана. Наверное, самый смышленый, сообразивший, что я - их главный козырь в игре, где ставка - уже не добро на повозках. Арес заученным движением отводит клинок нового врага и тут же погружается в его тело. Четвёртый. То ли я прорубилась сквозь разбойничий строй, то ли они сами расступились, но передо мной - пустота, и я прекрасно вижу в полутора десятке шагов впереди, возле кустов высокую фигуру, такую же безликую, как и остальные, которая, похоже, с видимым интересом наблюдает за мной. Предводитель? Судя по уверенным движениям и величавой осанке - он самый. В правой руке главарь разбойников сжимает тяжёлое боевое копьё. Не спеша, он перехватывает его для броска... Броска? Искусный размах - и копьё, посланное могучей рукой, стремительно летит прямо мне в грудь. Резкий удар - и Арес перерубает толстое древко, словно цветочный стебель. Не знаю, кто кого из нас больше впечатлил, но спустя несколько мгновений после моего удара, из зарослей раздаётся заунывное и протяжное пение рога. Сигнал к отходу. Ещё миг - и всё завершилось столь же быстро, как и началось. Придорожные заросли приняли в себя безмолвных убийц, которые бесследно растворились в них. На дороге остались лишь мертвецы, и скажу, не скрывая гордости - с нашей стороны их меньше. Отбились.
   - Я ваш должник, - тяжело дыша, обращается ко мне начальник охраны, настороженно осматриваясь по сторонам, - если бы не вы...
   - Не скромничайте, вы тоже приложили к этому руку, - указываю я на свежие пятна крови на его секире, - но я понимаю, о чём вы.
   Мой взгляд падает на тела двух возниц, пронзённых стрелами. У одного стрела пробила горло, у второго две торчат из груди. Били прицельно. А ведь это - всего лишь безоружные трусливые крестьяне.
   - Вот именно, - угрюмо кивает воин, - сложись всё иначе - не выжил бы никто. Говорят, они всегда так поступают.
   "А что ты думаешь о наших противниках?" - мысленно спрашиваю я Ареса. В таких вопросах его авторитетное мнение отнюдь не лишне.
   "Это профессиональные убийцы" - звучит холодный и ясный голос в моей голове, - "и в основе их прекрасной подготовки лежат разум и железная дисциплина. Чувствую научный подход".
   "Даже так. Но спорить не стану. Опыта ведь у тебя побольше".
   - Вряд ли они вернутся, - вслух произнесла я, - но расслабляться не будем. Впрочем, последнее явно не про вас, - добавила я с лёгкой улыбкой, - сколько ещё до Фолькенкрига?
   - Проедем мимо пасеки Фрица Хонига, а там уже рукой подать, - просветил меня воин.
   - Тогда поторопимся. Надеюсь, самое худшее осталось позади.
   - Только распоряжусь насчёт наших погибших, - ответил воин, - а эти - указал он кивком на мёртвых разбойников - меня не волнуют. О зверях позаботятся звери.
   ..................................................................................................................
   В наших надеждах мы немного просчитались. И хотя до пасеки караван добрался без приключений, согласитесь, чёрный клубы дыма, которые мы наблюдали весь этот отрезок пути, - предвестники не самого доброго и светлого.
   - Я так понимаю, - указала я на несколько обгоревших столбов посреди ещё тлеющего пепелища, - дом Фридриха Хонига и его пасека совсем недавно стояли здесь. Скажите, он был бесстрашным до безрассудства? Он мог в одиночку выйти против...
   - Да он мухи не обидел бы, - хрипло прервал меня начальник охраны, - бьюсь об заклад, он и оружия никогда в руках не держал. Да что ж это за звери.
   - Кто-нибудь выжил? - обратилась я к группе крестьян, робко жмущихся друг к другу неподалёку.
   - Нет, госпожа, - ответил мне один из них, выступив вперёд и почтительно поклонившись.
   - И дети? - уточнила я.
   Вместо ответа ко мне молча подошла девочка лет десяти, измазанная сажей с ног до головы, и протянула куклу с обгоревшим лицом и оторванной рукой.
   - Ясно, - я ещё раз бросила внимательный взор на пепелище. Надо же, а ведь большинство ульев, похоже, не сожгли, а попросту увезли с собой. Любители мёда, да?
   - Кто? - коротко произнесла вслух я.
   - Орки! - после небольшой паузы яростно и отчаянно выкрикнул крестьянин, а остальные поддержали его одобрительным гулом.
   - Орки? Но поблизости нет их крепостей. А если кто-нибудь из них и входит в разбойничью шайку, то это не повод...
   - Орки! - ещё сильней закричали крестьяне, - они убивают нас, они забирают наших детей!
   - Откуда они приходят? - спокойно поинтересовалась я.
   - С проклятой горы. Маунт-Беар! Из проклятого замка Бэренхёле! Все это знают, но никто ничего не сделает. Потому что здесь слишком долго царит страх.
   - Я провожу вас до столицы, - обратилась я к начальнику охраны каравана, - наверное, надо сообщить фюрсту.
   - Не люблю бессмысленных поступков, но без них в этой жизни никуда, - сквозь зубы процедил воин, - собирайтесь! - велел он своим спутникам.
   Только в Фолькенкриге я заметила, что изуродованная кукла так и осталась у меня.
   ..................................................................................................................
   Сейчас, в разгар междоусобной войны за императорский престол, в Райхе немало заброшенных фортов, в которых обосновался разный разбойничий сброд. Но не один из них даже близко не сравним с каменной громадиной, что горделиво возвышается на вершине густо поросшей лесом Маунт-Беар. Замок Бэренхёле. Его возводили совсем в иную эпоху. Стены современных твердынь и крепостей редко, когда превышают в высоту три метра. Здесь же этих метров навскидку раза в четыре больше. О мощных квадратных башнях и говорить не приходится. И на самой высокой из них - бергфриде, лениво развевается на слабом ветру огромное знамя, на голубом поле которой, злобно скалит пасть бурая медвежья голова.
   Но сейчас моё внимание гораздо больше привлекает здоровая металлическая пластина, привинченная к стене возле закрытых, обитых железными полосами, ворот. Красивым замысловатым шрифтом на блестящем светлом металле аккуратно выбита следующая надпись: "Современный Университет Классических Гуманитарных Наук".
   - Вот теперь понятно, откуда научный подход в боевой подготовке, - довольно сообщаю я Аресу.
   - Что за...
   - И никакая не..., - возражаю я, - где ещё должны хранить ценный и редкий фолиант? Ну, сейчас мы всё выясним из первых рук.
   Я несколько раз с силой бью в огромные двери толстым стальным кольцом, приделанным к ним как раз для подобной цели. Проходит минута, затем ещё одна. Наконец, тяжёлые створы медленно распахиваются с громким скрипом и лязгом, и перед моим взором предстаёт пустынный, вымощенный камнем внутренний двор. Не спеша, размеренным шагом я вступаю в могучую твердыню. Выйдя почти на середину каменного плаца, я с любопытством осматриваюсь по сторонам. Что, никто так и не выйдет мне навстречу?
   А, нет. Из врат внутренней цитадели появляется высокий крупный мужчина в дорогом буром одеянии. Что же, силы ему явно не занимать, но, судя по некоторой полноте, изнурительными упражнениями на развитие силовой выносливости и рельефной красоты мускулов, он себя не особо утруждает. Светлые волосы, голубые широкие глаза, чей открытый взгляд придаёт лицу выражение вежливой приветливости и добродушия. Ничего орочьего в его облике я в упор не замечаю.
   - С кем имею честь? - доброжелательно, но с лёгкой настороженностью обратился ко мне хозяин замка.
   - Имперский риттер, ректор и верховный маг Академии Винтерхоффа Райнхильд фон Мондшаттен к вашим услугам, - торжественно представилась я.
   - Очень приятно, - настороженность пропадает в голосе мужчины как по волшебству, - декан исторического факультета профессор Михаэль Иоганн Урсус. Могу я спросить, что привело учёного коллегу в нашу скромную обитель?
   - Вообще-то просьба нашего библиотекаря...
   - Ну, кто не знает старика библиотекаря Винтерхоффа, - с весёлым смехом прерывает меня Михаэль Иоганн, - позвольте, угадаю, он снова решил пополнить ваш библиотечный фонд?
   - Ваша проницательность делает вам честь.
   - И что это за труд? - интересуется Михаэль Иоганн
   - "Размышления о нравственных устоях общества двайкумпелей" Декарта Ренье.
   - О, я знаю эту работу. К сожалению, для вас она хранится в личной библиотеке декана нашего философского факультета Венсана де По, а его сейчас нет в замке. Он со своими коллегами и студентами отправился, как они любят говорить, в экспедицию. Впрочем, они должны вернуться через пару часов, так что если вас не затруднит подождать...
   - Нисколько, - успокаиваю я хозяина замка, - между прочим, ваши философ не питает слабости к мёду?
   - На вкус и цвет товарища нет, - разводит руками декан, - мы с моей супругой Анастасией Петрой без ума от малины, а Венсан просто обожает мёд. Но, - многозначительно поднимает палец Михаэль Иоганн, - что значит настоящий учёный. Даже свою маленькую слабость он сумел обратить на благо науке, которой служит беззаветно и преданно. Вам доводилось слышать о его трактате "О загадочной сущности мёда"?
   - Всякая вещь или есть, или нет. А мёд - не пойму в чём секрет - если он есть, то его сразу нет, - с расстановкой цитирую я.
   - Я в восхищении, - довольно произносит хозяин замка, - тогда согласитесь, рассуждения Венсана выводят философию на совершенно иной уровень. Вы ведь уловили его главную мысль? В нашем мире мёд - понятие переменное. Он то есть, то нет. Но, несмотря на это, в нашей голове образ мёда постоянен. Следовательно, наряду с материальным и далеко не совершенным миром, наверняка существует мир идеальный, где всё вещественное в нашей реальности, представлено в образе неизменных и совершенных идей. И, безусловно, мир чистых идей, появился намного раньше материального. Другими словами, идея - первична, материя - вторична.
   - Эта теория подводит серьёзную научную базу под искусство магии и колдовства, - киваю я, - и объясняет с рациональной точки зрения, каким образом маги, работая с отвлечёнными образами, преобразуют вещественный мир.
   - Уверен, за такой беседой, часы ожидания для вас пролетят незаметно, - широким гостеприимным жестом, Михаэль Иоганн приглашает меня пройти внутрь цитадели, - не часто нас посещают столь достойные визитёры, как вы.
   - Кстати, может, вы просветите меня, - продолжаю я наш светский разговор, - почему среди местных жителей ходят упорные слухи, что ваш замок населяют орки?
   - Так нас называют глупые фермеры, торгаши и мещане, - добродушно смеётся декан, - тёмные люди, что с них возьмёшь.
   - А кто вы на самом деле? - интересуюсь я.
   - Орсисы, - любезно объясняет хозяин замка, указывая на развевающийся над бергфридом флаг.
   - А, истинное имя владыки лесов, которое люди из страха заменили невинным эвфемизмом "медведь", - понимающе киваю я.
   - Да, страх - это сильная эмоция. Я бы сказал - определяющая, - довольно произносит декан.
   - Как я понимаю, ваш университет обладает широкой автономией?
   - Так же, как и ваша академия, - широко улыбается Михаэль Иоганн, - разве вы прислушиваетесь к указаниям из резиденции фюрста Винтерхоффа?
   - Если это можно назвать резиденцией. Тогда позвольте узнать ещё кое-что. Ваш университет ведь не всегда находился за этими стенами, не так ли? Да и эта символика - указываю я на знамя, - бьюсь об заклад, с ней связана интереснейшая история. И кому как не вам - декану исторического факультета поведать её мне.
   - Понимаю, - многозначительно подмигивает мне Михаэль Иоганн, - что же, вы правы. Насчёт этой истории ходит столько слухов и сплетен, что я просто обязан развеять все нелепости и несуразицы и открыть вам истину. Ведь мы оба служим ей. Нашу эмблему мы выбрали в честь тогдашнего фюрста Фолькенкрига - славного Вальдемара де Бэра. Именно его разговор с ректором университета доктором Фидлером послужил началом нового периода нашей славной истории.
   - Тот самый Фидлер? - удивлённо поднимаю я бровь.
   - Именно, - подтверждает декан, - гений, что тут скажешь. Так вот, в той беседе, ректор попросил фюрста оказать немедленную финансовую помощь нашему университету. Уж слишком в тяжком положении он тогда оказался. И фюрст ответил, как подобает честному и достойному мужу. Он не стал, подобно какому-нибудь чинуше, увиливать и юлить, заверяя, что вопрос этот уже давно и тщательно прорабатывается, изучается и что со дня на день указ должен лечь ему на подпись на стол, так что скорее всего послезавтра, и уж точно не позднее следующего четверга, университет получит долгожданный грант. Нет, Вальдемар де Бэр сказал прямо и открыто...
   - А я вспомнила ту историю, - прерываю я декана, - я знаю те слова.
   - Согласитесь, произнеси он тогда что-то иное, история могла пойти совсем по-другому.
   - Я бы поставила вопрос иначе, - возразила я, - произнеси он тогда иные слова, кто знает, сохранила бы их история до наших дней.
   И вновь я прочитала в глазах собеседника неподдельный восторг.
   - История точно пошла бы по-другому, - продолжил он, - если бы доктор Фидлер не служил срочную в особом отряде императорских горных егерей. А так доктор решил, что для университета наступает новая жизнь, а потому ему как воздух необходим надёжный оплот, откуда можно совершать, ну вы понимаете, и где в случае чего можно... ну вы догадываетесь. Лучшего места в нашем фюрстентуме не найти. Да, дело не обошлось без досадных эксцессов. При занятии Бэренхёле и горы Маунт-Беар, погибли лаборант замка и местный лесник. Но если в случае с лаборантом, без сомнения, произошла трагическая и нелепая случайность, то с лесником, - и здесь Михаэль Иоганн сделал длинную паузу.
   - В общем, лесник этот был нехорошим человеком, - с жаром продолжил он, - диким, тёмным, невежественным, грубым и жестоким. Но именно в схватке с этим, как выразилась бы моя супруга Анастасия Петра, она у меня - декан филологического факультета, ужасным порождением зловещих сфер, выяснилось, что крепкий сплочённый коллектив, особенно, когда его направляет сила чистого разума, - грозная сила, которой не стоит становиться на пути.
   - И что за всё это время...
   - Нет почему, бывало пару раз. Как сказала бы моя супруга, враждебные волны яростно бились о мощные стены Бэренхёле, но всякий раз бессильно отступали, оставляя после себя лишь хлопья кровавой пены.
   - Понятно. А где вы тратите ваше золото и приобретаете всё необходимое?
   - О, тут снова проявился стратегический гений доктора Фидлера. За лесом, что покрывает обратный склон Маунт-Беар, лежат уже земли соседнего фюрстентума.
   - Действительно, очень предусмотрительно, - соглашаюсь я.
   Громкий и протяжный звук рога прерывает нашу учёную беседу. И он явно раздается из-за стен замка. Неужели?
   - Надо же, - с лёгким удивлением произносит Михаэль Иоганн, - Венсан прибыл несколько раньше, чем я ожидал. Впрочем, вам это только на руку.
   Доселе безлюдный и пустынный двор замка оживает прямо на глазах. Со всех его углов к громадным воротам бегут десятки фигур в одинаковых бурых одеждах. Среди них я различаю немало женских. Понятно, студентки - филологи. С уже знакомым мне шумом и скрипом тяжёлые ворота медленно открываются, и отряд всадников в лёгких доспехах и одеяниях того же бурого оттенка двумя колоннами неспешным шагом въезжает внутрь. Посреди их строя движутся несколько повозок, на которых стоят пчелиные ульи. До меня доносится пронзительное пение рожков, резкие звуки ударов в бубны и дребезжание колокольчиков. Всё вместе это сливается в странную ритмичную мелодию, в которой отчётливо слышатся дикая агрессия и дерзкий вызов, но никак не безмятежное веселье и душевный покой. Воздух над замком оглашает диковинная песня, чьи слова одновременно выкрикивают десятки голосов.
   Мишка очень любит мёд.... (пам-па-пам па-пам-па-пам)
   Почему, кто поймёт... (уууууууууууууууууууууууууууууууу)
   В самом деле, почему... (пам-па-пам па-пам-па-пам)
   Мёд так нравится ему... (уууууууууууууууууууууууууу)
  
   - А ведь в экспедицию отправилось гораздо больше народу, чем вернулось из неё, - задумчиво, но со знанием дела произношу я, - и, тем не менее, на этот неоспоримый факт никто не обращает никакого внимания. Может это и есть философский взгляд на жизнь. Интересно, мёртвое тело коллеги они считают всего лишь разновидностью низменной материи, недостойной внимания того, кто признаёт первичность и главенство мира идей?
   - Так вы уже знакомы с Венсаном? - делает правильный вывод из моих рассуждений декан.
   - Не то чтобы близко, но да, - не отрицаю очевидного я, - согласитесь, это значительно облегчает вашу задачу. Думаю, самое время наконец представить нас друг другу.
   .................................................................................................................
   - Венсан, разреши представить - наша гостья из северных земель - ректор Магической Академии Винтерхоффа Райнхильд фон Мондшаттен. У нашего учёного коллеги к тебе важное дело.
   В прошлый раз нас разделяло полтора десятка шагов, а лицо декана философского факультета скрывала маска. Сейчас же он стоит от меня на расстоянии вытянутой руки и ничто не мешает мне оценить его внешность. Я смотрю снизу-вверх, так как Венсан де По почти на целую голову величаво возвышается над всеми обитателями Бэренхоле, за исключением Михаэля Иоганна. Но в отличие от склонного к полноте историка, философ явно проводил на рыцарском ристалище многие часы. Вследствие упорных тренировок и упражнений его атлетическая фигура состоит исключительно из мускулов, костей и сухожилий. Типичные для нормандина синие сапфирового оттенка глаза смотрят гордо и смело. Крупный с лёгкой горбинкой нос придаёт его облику еле уловимую схожесть с хищной птицей - ястребом или орлом. Худые щёки, узкий волевой подбородок, жёсткие складки тонкогубого рта. Чёрные как смоль волосы аккуратно подстрижены сзади и с боков, сверху же длинные пряди тщательно расчёсаны на пробор, оставляя открытым высокий лоб интеллектуала и мыслителя. Ну что тут скажешь - настоящий лидер.
   - Сомнительные компании вы выбираете для путешествий, госпожа ректор, - задумчиво произносит Венсан де По, изучая меня внимательным взором.
   - Это не я выбираю компании, а они меня, - просвещаю я декана философского факультета.
   - О, - в сапфировых глазах Венсана вспыхивает неподдельный интерес, - даже так. Что же, этот нюанс меняет многое. Так значит у вас ко мне незавершённое дело? - делает он явное ударение на слово "незавершённое".
   - Вижу, мёд вы любите сильно, - как бы, между прочим, говорю я, небрежно указывая кивком на стоящие на повозках ульи, - и каков он на вкус в этих краях?
   - К мёду я действительно не равнодушен, - обнажает в оскале-усмешке крепкие белые зубы философ, - но в этот раз меня интересует не он, а те, кому мы обязаны его появлению. Слышите раздражённое жужжание пчёл? Что вы слышите в нём? Вам не приходило в голову, что пчелиный рой - это не просто необычайно сложный социум для таких примитивных созданий, как насекомые, но единый живой организм, отдельные части которого не в состоянии прожить друг без друга. Судите сами - королева улья полностью берёт на себя всю ответственность за воспроизведение потомства. Единственное предназначение нескольких сотен трутней - это выбор из своих рядов всего лишь одного самца, который поможет королеве в этом нелёгком, но благородном деле. Этот трудяга обеспечивает сладкую, беспечную жизнь своим многочисленным собратьям на протяжении всего лета. Основное же население улья - бесплодные самки, никогда не познают радости материнства. Весь смысл их трагического с точки зрения человека существования - это каторжная работа от зари до зари и отважное самопожертвование ради защиты будущего роя. По отдельности им всем уготована быстрая смерть. Но скованные одной цепью, они живут уже десятки миллионов лет. Так что это за цепь? Не коллективный ли разум, настолько далёкий от человеческого, что ни нам, ни ему никогда не будет дано понять и познать друг друга. Кто из нас совершеннее? Он, со своей единственной целью - выживание любой, самой жестокой ценой или мы - с нашей путанной моралью и забавными, нелепыми представлениями о долге, чести и милосердии? На одной чаше весов - миллионы и миллионы лет абсолютно неизменной жизни, на другой - несколько тысячелетий постоянной грызни и чехарды. Застывшая вечность и суета сует. Об этом я мог бы написать не одну книгу. Занятно, учитывая, что там, где я эти ульи добыл, ни одной книги я так и не нашёл. Темнота и невежество, - с презрением заканчивает он свой монолог.
   - Кстати о книгах, - беру я слово, - не обогатите ли вы одной из них нашу библиотеку?
   - Какой именно?
   - "Размышлениями о нравственных устоях общества двайкумпелей" Декарта Ренье.
   - Но это очень ценный фолиант, - резонно замечает Венсан де По, - что вы предложите взамен?
   - Взамен, - глубоко задумываюсь я, - знаете, - произношу я после продолжительной паузы, - у меня есть кое-что подходящее. Уверена, вы по достоинству оцените её - и я медленно извлекаю из инвентаря детскую куклу с обожженным лицом и оторванной рукой, - что скажете?
   - И в самом деле, то, что нужно, - после недолгого молчания смеётся, оскалив зубы, философ, - такому предложению грех отказать. Да будет так. И всё же, прежде чем я дам моё согласие, я обязан задать вам не совсем приличный вопрос - вам-то это зачем? Лично.
   - Я расскажу вам одну историю, - негромко отвечаю я, - слушайте её, пожалуйста, очень внимательно. Полагаю, она поможет вам найти ответы на многие вопросы.
   "Однажды, некий Творец создал существо, которое нарёк подобием себя и верхом совершенства. И был Другой, который усомнился в этом. "Совершенству нет предела" - сказал он с загадочной улыбкой на устах. Спустя некоторое время этот Другой встретился с созданием Творца.
   - Съёшь это, - протянул он ему плод, который держал в руке, - прими мой дар и познай, что есть Добро, а что Зло.
   - Каким образом? - спросило создание.
   - Ты обретёшь совесть, - грустно улыбнулся даритель, - с ней ты отличишь одно от другого. Без неё будешь думать только о самом себе".
   - Что же, - жёстко усмехается Венсан де По, - это, пожалуй, единственный ответ, который устроил бы меня. Ладно, давайте начнём наш научный диспут прямо сейчас. Вы уже познакомились с моим копьём. Пришло время представить вас Медвежьему Клыку.
   И декан философского факультета извлекает из ножен клинок, который по всем признакам относится к классу двуручного оружия. Только держит он его одной рукой.
   - Даже думать не хочу, какой силы у него удар. А сталь, сталь просто превосходна. Вот это работа, - раздаётся у меня в голове голос Ареса.
   - Но ведь и тебя ковал не деревенский кузнец после дикого похмелья, - напоминаю я моему спутнику
   - А то, - гордо и коротко отвечает он.
   - Михаэль, не будешь ли ты так любезен подать сигнал? - обращается мой оппонент к своему коллеге, - а, впрочем, подожди немного. Пусть соберутся все. Столь жаркая дискуссия давно не разгоралась в нашем замке. Будет досадно, если кто-то пропустит её.
   Десятки глаз с жадным нетерпением смотрят на меня. Среди зрителей в основном молодёжь, что вполне естественно для университета. Что там говорили крестьяне о похищении детей? Зычный голос Михаэля Иоганна громко раздаётся над замковым ристалищем.
   - Залог благородного рыцаря, декана философского факультета Венсана де По - труд величайшего мыслителя своей эпохи Декарта Ренье! Залог имперского риттера, ректора Академии Винтерхоффа Райнхильд фон Мондшаттен - кукла девятилетней дочки пасечника Фрица Хонига! И пусть кто-нибудь посмеет сказать, что эти заклады не равноценны! Участники диспута, вы готовы?
   Мы оба, не сговариваясь, подаём утвердительный знак.
   - Тогда начинайте! И пусть о вашей дискуссии будут говорить ещё многие дни!
   То, что медведь чудовищно силён, знают все. А вот о том, что он быстр и проворен многие забывают. Будь у меня в руке обычный меч, выкованный человеческим кузнецом, Медвежий Клык давно перерубил бы его пополам. Противостоял бы Венсану де По обычный мечник, пусть и самый искусный, бездыханный труп смельчака уже валялся бы на земле с отрубленной головой или рассечённый могучим ударом от плеча до пояса. Но я сжимаю рукоять меча, с которым шёл в бой властитель Восьмикружья. И в тех битвах Арес рубился не со смертными. Так что он цел и невредим, а при столкновении с клинком Венсана, высекает целый сноп искр. Наверное, эффектное зрелище со стороны. Да и мечник-менталист при защите полагается отнюдь не на взор. Сам разум помогает ему предвидеть движения врага. А потому быстроту и проворство Венсан де По выказывает не только при атаке. Отражает мои молниеносные удары и выпады он столь же часто, как и наносит свои. И всё же держится он молодцом. Оттеснил меня почти к самому краю ристалища. Что вы хотите, бьёт с обеих рук. Впрочем, не всё так страшно. Дышит он уже тяжело. Вот что бывает, когда в начале увлекаешься и даёшь волю чувствам. Поэтому сейчас он поставит на карту всё. Или его натиск повергнет меня наземь, или он утратит инициативу, а в поединке с таким противником как я, это более чем серьёзно. А каков мой выбор? Осторожная защита или встречная дерзкая контратака? Всю жизнь я шла на риск - поздно меняться. Да и мой разум подсказывает мне (а может Арес), что когда враг вкладывает в удар все силы, то обязательно наступает миг, когда он открывается и становится особо уязвим. Так неужели я не почувствую его? Вперёд!
   Дважды сталь встречает сталь, дважды Арес и Медвежий Клык снова испытывают друг друга на прочность. В третий же раз клинок Венсана разрубает лишь воздух и слишком низко опускается к земле. Он ещё пытается рвануть вверх, чтобы защитить грудь и шею владельца, но не успевает. Арес не из тех, кто упускает такой шанс.
   И наступает тишина. Та самая, что предвещает появление самой жуткой гостьи в мире живых. Я слишком часто слушала это пронзительное молчание, чтобы ошибиться.
   - Восхитительно, - тихо сипит де По и, как подкошенный, падает наземь. Вот и всё. Он так и не выпустил Медвежий Клык из рук.
   - Диспут завершён! - громогласно восклицает Михаэль Иоганн,- орсисы - честь победителю!
   - Орсо! Орсо! Орсо! - трижды раздаётся над ристалищем Бэренхёле боевой клич его обитателей.
   ..................................................................................................................
   - Знаешь, - делится со мной своими раздумьями Арес, - тот дар из твоей истории о плоде, совершенстве, добре и зле - вовсе не безобидный. Тебя могли убить.
   - Многие разделяют твою точку зрения - мысленно отвечаю я, - и поэтому, очень недолюбливают того дарителя. Но что стало бы с нашим миром без его подарка?
   Суровый северный ветер зовёт меня домой - в величественные залы магической академии Винтерхоффа. А значит, моё путешествие продолжается. Пожелайте мне удачи.
  
   SEE YOU, NOBLE KNIGHT.
  
   В тропическом климате Леариццо сама мысль о горячих источниках вгоняет в дрожь. Но какое захватывающее приключение и без горячих источников? Поэтому я просто обязан представить вам эту историю.
  
   Ночной портье
  
   Этот уединённый городок славен горячими источниками. Суровый северный ветер покинул меня прямо возле него - чем не знак судьбы? Решено, я сойду с большой дороги и выясню - не зря ли поверила моему постоянному спутнику. Вдруг кому-то повезёт, и именно он поставит жирную точку в моём безмятежном странствии.
   - Благородный рыцарь выбирает достойную гостиницу? - вежливый женский голос отвлекает меня от глубоких раздумий.
   Кажется, началось. Подобным тоном не намекают на бескорыстную помощь, но и не ищут от вас прямой и явной выгоды. Я бы сказала, что эта фраза - приглашение к переговорам, итог которых способен удивить обе стороны.
   - Гостиницу слева от меня ничто не отличает от той, что я вижу справа. Расстояние до них абсолютно одинаково. Мы образуем идеальный равнобедренный треугольник. Согласитесь, есть над чем поразмыслить. С похожей задачей я однажды столкнулась в одном баре. На моём столике стояли две бутылки "Айсвайна", и я тщательно обдумывала, какую же из них откупорить. Конечно, мои сомнения очень скоро привлекли внимание всех местных завсегдатаев. Поначалу, они не оценили всю сложность возникшей передо мной дилеммы, но я терпеливо объяснила им, что как не бывает двух совершенно схожих людей, так и не существует двух абсолютных одинаковых бутылок с вином. И роковая ошибка, допущенная при выборе, неизбежно приведёт к тому, что я не смогу насладиться букетом лучшего из благородных напитков. После этих слов они по-настоящему прониклись всей серьёзностью момента и поспешили мне на помощь. К сожалению, это привело лишь к тому, что они очень быстро разделились на две равные партии, каждая из которых не собиралась уступать. А так как бар - это не кафедра эристики прославленного университета, всё закончилось тем, чем и должно было завершиться. Не важно, кто первым в сердцах произнёс роковое слово осёл, а кто лишь ответил. Важно, что такими словами в баре не разбрасываются. О том замечательном дебоше писали во всех газетах.
   - Тогда позвольте, я выберу за вас.
   - Похоже, вы очень хотите, чтобы я остановилась в нужной вам гостинице? - прищуриваюсь я.
   - Если вы послушаете меня, то выполните мою просьбу?
   - Я вся во внимании, - похоже, наша беседа подходит к своей кульминации.
   - Для меня очень важно, чтобы этой ночью меня никто не беспокоил. Вы поможете мне?
   - Ваши посетители столь настойчивы, - задумчиво произношу я, - но откуда такое доверие? Почему вы убеждены, что я соглашусь?
   - От вас веет холодом и исходит загадочный аромат крови. Большая удача, что вы - женщина. Обратиться с такой просьбой к мужчине было бы верхом неприличия.
   - Вы правы в одном - риттер, в самом деле, обязан помочь прекрасной даме. Особенно, когда ей больше не к кому обратиться, верно? Что же, полагаю, роль ночного портье - как раз для меня. Ведите. Вправо или влево?
   - Нет, - с лёгкой улыбкой качает она головой, - мы направимся вот туда, - и женщина указывает на нависшую над городком гору - лучший горячий источник там.
   - Выходит, сегодня ночью, из постояльцев будем только мы?
   - Вы очень проницательны.
   - Ясно, не сезон. Тогда последний вопрос - почему гостиница, а не родной дом? Вы ведь местная?
   - Именно поэтому. Боюсь, привычка и рутина помешают мне постичь всю красоту этих ночных часов. А я должна услышать и понять всё, что они откроют мне.
   - Да, новизна, как ничто, обостряет чувства. Что же, сегодня мы окажемся в равных условиях.
   ...............................................................................................................
   Уверена, вам интересно, почему я столь легко согласилась помочь совершенно незнакомой мне даме. В отличие от меня, вы не смотрели ей в глаза. Вы не видели того, что увидела я - уважения, чести, достоинства. Такие глаза не лгут. А ещё я заметила в них то, что называют чувством стиля. Провинциальные дамы, как правило, вечно отстают от капризной и изменчивой моды, но этой женщине фантазии столичных портных ни к чему. Она сама прекрасно знает, что и как делает её по-настоящему загадочной и прекрасной. "От вас веет холодом и исходит таинственный аромат крови" - ещё никто так изящно не называл меня... в общем, согласитесь, если уж не помогать таким людям, то ради чего тогда вообще жить на свете? Но хватит бесплодных раздумий - до наступления тьмы осталось несколько часов, а эту ночь я должна встретить во всеоружии. И я дарю себе короткое забвение и покой.
   Время пришло. Пора на пост. Выйдя в коридор гостиницы, я на мгновение останавливаюсь у комнаты моей спутницы. Из-под закрытой двери пробивается тусклый свет. Что же, всё по-честному. Наши комнаты расположены на втором этаже, так что мне придётся спуститься вниз. Здесь, возле лестницы, я и проведу все часы до рассвета. Единственный, кто составит мне компанию - это бармен за стойкой. Но он, как и все его коллеги, этой порой молчалив и почти незаметен. Может, оно и к лучшему.
   Ночь. У каждого времени года - она своя. Бесконечная зимняя ночь - царство холода и мрака подавляет волю слабых и робких, но лишь закаляет сильных духом. Преодолевая, брошенный ею вызов, мы говорим себе: "Переживём её - переживём и всё остальное". Вдыхая её резкий, морозный воздух, мы не ожидаем от неё ничего хорошего, а потому и не испытываем чувство разочарования или растерянности от несбывшихся надежд.
   Промозглая осенняя ночь - совсем иная. Её неповторимый запах увядшей листвы навевает безнадёжное уныние и щемящую грусть по всему светлому и радостному, что остаётся позади нас. Именно осенней ночью мы, как никогда, понимаем, что впереди нас ожидают тяжкие испытания и невзгоды. Встреча с ними неотвратима, и эти часы - лишь ещё несколько шагов в роковом направлении. Так мы познаём истинный смысл слова "неизбежность".
   Зато безмятежная летняя ночь - настоящая услада для нашей души. Она приносит долгожданную свежесть и прохладу, а дивный аромат полевых цветов и трав открывает перед нами двери в мир чудес и волшебства. Мы не думаем об опасности, хотя, признайтесь, именно летом она реальней всего, зато безоговорочно верим, что эта ночь - лучшая пора, чтобы измениться в лучшую сторону. И эта сладкая мысль рождает в нашем сердце бессмертную фразу: "Остановись, мгновение - ты прекрасно".
   Но самой непредсказуемой, без сомнения, я назову весеннюю ночь. Никогда не знаешь, что принесёт сменяющий её рассвет. Ты ожидаешь долгожданное потепление, безоблачное небо и яркое солнце, но вместо этого тебя поджидают свинцовые тучи пронизывающий ветер, а зачастую и снежная вьюга. Что может быть безрадостней разбитых надежд. А ведь за окнами - ранняя весна.
   Мой задумчивый взор падает на барную стойку. Моё внимание привлекает сложенная бесхозная газета, что лежит почти у самого края. Если честно, газеты я не жалую. Вы покупаетесь на громкий заголовок, вроде "Двенадцать детей отравлено в детском саду!", поспешно кидаете продавцу монету, хватаете газету, сгорая от нетерпения, разворачиваете её, впиваетесь лихорадочным взором в страницу и узнаёте, что какой-то малыш громко пукнул во время игры, и вся группа сказала дружное "Фу"! Но ведь мне, как постоялице, газета достанется бесплатно, а скоротать несколько минут за чтением в ночное дежурство - святое дело. Проверим, кто больше осведомлён о творящемся в мире - я, прекрасная странница, или местные виртуозы пера.
   Ничто не ново под звёздами, даже свежий выпуск. Всё до боли знакомо - эсэсовцы со своим лже-кайзером (так все кратко называют "Сыновей Шторма") контролируют почти добрую половину фюрстентумов Райха. Зато другую надёжно удерживают истинные патриоты Отечества. На всех фронтах - без перемен. Как будто обе стороны ждут какой-то силы, которая коренным образом решит затянувшееся противостояние. Блажен, кто верует. Да, передовица не впечатляет. И что это такое - отдать всю последнюю страницу рекламным объявлениям? Ни кроссворда, ни гороскопа. Совершенно непростительно. Хотя, среди объявлений я вижу и довольно любопытные. "Вам скучно одному принимать ванну в горячем источнике? Наши искусные массажистки скрасят ваше одиночество. В их приятном обществе вы проведёте незабываемые часы". Интересно, будет ли мне скучно одной принимать ванну в горячем источнике?
   Двери гостиницы с шумом раздвигаются и внутрь заходят трое мужчин крепкого сложения. По тому, как эта троица решительно направляется к лестнице, нетрудно понять, что это мои клиенты.
   - Прошу прощения, господа, - встаю я у них на пути, - но наверху нет никого, кроме той, кто никого не ждёт.
   - А ты кто такая? - довольно грубо и совсем неуважительно произносит главарь троицы.
   - О, прошу прощения, что начала нашу беседу, не представившись. Меня зовут Райнхильд фон Мондшаттен. С кем имею честь?
   - Мы, - хвастливо начинает главарь, - хозяева этого города - клан " Свирепые тигры ледяных пустынь"! Муженёк этой дуры, которую мы хотим навестить, бежал отсюда вместе с нашей лучшей массажисткой фройлен Эльзой, не заплатив за неё боссу ни единой монеты! Эта парочка, как в воду канула. Но мы - люди непривередливые. Не получили выкупа с мужа, что ж, пусть его благоверная раскошелится за него!
   - Перекладывать на даму ответственность за собственную некомпетентность - такому поведению нет оправданий. Я прошу вас немедленно удалиться.
   - Та сама напросилась, - отвечает главарь.
   И в руках "тигров" появляются короткие дубинки и мечи. С тихим свистом покидает ножны и мой клинок. Айн-цвай-драй. Три точных, молниеносных удара.
   - Ай-ай-ай! - раздаются жалобные крики.
   Что выгодно отличает полуторный меч от могучего Цвайхандера, молодецкого Моргенштерна, доброго Хаммера и прочих секир - им можно обезвредить противника, не убивая и не калеча его. Вот как сейчас - вся троица корчится на полу, выпустив оружие и зажимая рассечённые предплечья.
   - Я повторю, наш разговор окончен, - и я направляю клинок в сторону моих "собеседников".
   - Ты ещё пожалеешь! - храбро бросает главарь, и вся троица дружно бросается к раздвинутым дверям.
   После такого неплохо и опрокинуть рюмку-другую, но ведь ночь только началась. Да и невелико достижение для мечника-менталиста. Этот клинок достоин большего. Даже трудно представить, что я нашла такое сокровище в подвале небольшой таверны в захудалом посёлке.
   Но измена мужа с массажисткой для дамы из уважаемой семьи - настоящий удар. И если эта ночь поможет ей обрести силы, чтобы выдержать его - я рада, что помогаю в благородном деле.
   А что интересного предложит мне вторая страница газеты? "Серьёзную озабоченность в последнее время вызывает деятельность так называемых коллекторских агентств. Пользуясь смутными временами, их сотрудники зачастую не чураются самых грязных и отвратительных методов, буквально выбивая долги из несчастных должников. Редакции известно немало случаев, когда эти попытки выливались в откровенное насилие и криминал". Ух, ты ж, а ну-ка, ну-ка...
   Двери гостиницы вновь с шумом раздвигаются и четверо широкоплечих парней переступают её порог. Без лишних слов четвёрка уверенно движется к лестнице, а значит, мне предстоит вернуться к моим обязанностям.
   - Прошу прощения, господа, но дама наверху не желает никого видеть.
   - Да ты хоть знаешь, с кем разговариваешь? - вскидывается главарь четвёрки, - этот город принадлежит нам!
   - Я уже слышала это сегодня, - любезно сообщаю я, - те господа называли себя "Свирепыми тиграми ледяных пустынь".
   - Что? Эти драные коты! Мы - настоящие хозяева. Мы - "Могучие драконы ледяного моря призраков"!
   - Драконы? Так это ж по моей части. Выходит, вы здесь не из-за сбежавшей массажистки?
   - Мы здесь из-за долгов мужа той, что наверху. Он частенько проигрывал в нашем игорном доме, а деньги брал в нашей же заёмной конторе. Так что одних процентов набежала приличная сумма. А теперь её муженёк сбежал, не выплатив ни единой монеты. Но нам всё равно с кого получать долги. Не платит муж, пусть расплачивается жена!
   - Более омерзительной логики мне ещё не доводилось встречать. Я прошу вас покинуть эту гостиницу немедленно.
   - Что? - и четвёрка поспешно обнажает тесаки. Что же, и я последую их примеру. Айн-цвай-драй-фир. Четыре точных удара. Ну и два изящных ухода между ними.
   - Ой-ой-ой! - жалобно стонут на полу обезоруженные "драконы", пытаясь остановить льющуюся из ран кровь.
   - В учтивой беседе не принято повторять дважды, - намекаю я.
   - Это ещё не конец! - скрываясь в ночной тьме, обещает напоследок глава коллекторов.
   Да, пропустить стаканчик-другой сегодня оказалось бы непростительной ошибкой. Но каков удар судьбы. Муж - игрок и кутила, навесивший на семью солидный долг. Непростительно. Совершенно непростительно.
   Ладно, чем ещё порадует меня свободная пресса? Ага. "Юбилей отмечает главная оружейная гильдия нашего фюрстентума "Зиг-Глокхен". Глава оружейной гильдии достопочтенный герр Хелмшверт заявил, что весьма доволен финансовыми показателями гильдии в этом году. Что же, о лучшем подарке юбиляр мог и не мечтать". Очень приятно читать такие новости. Отрадно сознавать, что смутное время подкосило далеко не всю нашу экономику.
   Шум раздвигаемых дверей вновь отвлекает меня от чтения. Кто на этот раз? Трое мужчин в доспехах, судя по выправке - бывалые ландскнехты. Бьюсь об заклад, прошли они не через одну переделку. И эти туда же.
   - Господа, прошу прощения, но наверху вас никто не ждёт.
   - Вот и прекрасно, - любезно отвечает мне предводитель ландскнехтов, - мы на это и рассчитывали.
   - Нет, в своих расчётах вы ошиблись, - и я опускаю руку на рукоять меча, наглядно показывая собеседнику всю глубину его заблуждений.
   - Подумайте, как следует, - рассудительно обращается он ко мне, - мы работаем на оружейную гильдию "Зиг-Глокхен", а это сейчас - самая могучая сила в фюрстентуме. Стоит ли оно того?
   - И чем муж этой благородной дамы насолил такой мощной корпорации? - спрашивая я.
   - О, так кое-что вам уже известно. Её муж сопровождал нашу экспедицию в подземный город двайкумпелей, расположенный как раз под этой горой. Да вот незадача, самое ценное из находок он прихватил с собой. А ведь в экспедицию были вложены немалые средства, да и обошлась она не без жертв. Сами знаете, кого можно встретить там внизу. Вот мы и хотим выяснить - не в сговоре ли эта семейная пара. Вы же не станете мешать поискам истины?
   - Истину выявляют в присутствии местной стражи, в людном месте и под ярким солнцем. И у вас есть прекрасный шанс выполнить все эти условия. Если конечно, это ваша экспедиция - ещё не та авантюра. А сейчас, я прошу вас покинуть гостиницу.
   - Очень жаль, - расстроено кивает головой предводитель троицы. Ладони ландскнехтов устремляются к рукоятям мечей.
   Эти трое - сплоченная команда и привыкли действовать дружно и сообща. Действовать умело, смело и быстро. У обыкновенного мечника против них было бы немного шансов. Но у мечника-менталиста... Я уже знаю их план, а противопоставить ему единственный возможный ответ - дело техники. Которая включает и следующий приём - мгновенное обнажение клинка с ударом. Безупречно. Теперь, когда один из противников выведен из игры, я делаю быстрый шаг в сторону, и мы все оказываемся на одной линии, причём раненый ландскнехт заслоняет меня от своих напарников. Быстро сближаюсь с ним, наношу короткий точный удар, вывожу из равновесия и толкаю его на одного из ландскнехтов, уже успевших разойтись по сторонам. Времени у меня мало - но мне в самый раз. Дважды сталь встречает сталь, но третий взмах достигает цели. Остался последний, а в схватке один на один у простого вояки шансов против искусного фехтовальщика никаких. Ещё пара мгновений, и всё кончено. Отличная работа.
   - Большая ошибка, - укоризненно кивает головой предводитель троицы, прежде чем ландскнехты растворяются во тьме.
   Да, тут уж рюмкой-другой не обойтись. Впору благодарить силы свыше. Впрочем, и здесь следует соблюдать некую осторожность. В Райхе почитают одно божество, вернее, раньше почитали, а потом разобрались, и вроде, как бы ошибочка вышло. И теперь излишне ретивые почитатели рискуют схлопотать немалый срок. Разумеется, не в землях, которые контролируют "Сыновья Шторма". Последние относятся к этому божеству более чем лояльно. Между прочим, святилища его работают, проверено лично.
   Бросить жену, не расплатившись по долгам и натравив на неё разъярённую гильдию - какая драма. Кто бы мог подумать, что такие страсти бушуют в столь тихом и уютном месте. Вот она - жизнь. Кстати, я ведь так и не дочитала газету.
   "Скандал вокруг оружейной гильдии "Колер и Хехт" разгорается всё сильнее. Заявление главы гильдии не смогло сбить волну слухов и толков о неминуемом банкротстве компании..." "Колер и Хехт" - а ведь их штаб-квартира расположена в столице фюрстентума - фамильного владения лже-кайзера. И оружие для его сторонников куют именно её оружейники.
   Нет, не судьба. Уже столь привычный шум заставляет меня снова отложить газету. Кто на этот раз? Геральдические молнии на роскошных чёрных одеяниях и доспехах - вообще-то местный фюрст лоялен законному кайзеру, но только этот город расположен почти на границе его земель. А там, прямо за горой, хозяйничают совсем иные господа. Вот поэтому принадлежность к ним мои визитёры и не скрывают. И судя по великолепию их нарядов и оружия - это не простые "Сыновья Шторма". Вооружённая свита очень и очень влиятельного лица. Которое и не думает прятаться за их спинами. Всё верно - настоящий вождь лично ведёт своих бойцов к победе и славе.
   - Прошу прощения, Ваша Светлость, но сегодня я ни для кого не делаю исключений. Здесь вас никто не ждёт.
   - Не ожидал встретить в такой глуши мечника-менталиста, - губы лже-кайзера раздвигаются в змеиной усмешке, - нас ведь не так уж и много, верно, - многозначительно добавляет он, - поверьте, мне самому неловко выступать в роли незваного гостя, но обстоятельства...
   - Дайте угадаю, - прерываю его я, что не слишком вежливо с моей стороны, - кто-то украл у вас...
   - Нет-нет, - платит мне той же монетой фюрст, - украл он, если вы настаиваете именно на этом слове, так вот, украл он, как раз для меня. Но вот на встречу, о которой мы договорились, почему-то не явился. Знаете, почему я удивлён? Потому что честно собирался заплатить ему сумму, которую больше не заплатит никто. Я - человек слова. Остальные...
   - Ваши слова многое объясняют, - задумчиво произношу я. Грусть и печаль воцаряются в моей душе, - раз вы здесь, значит, уже поняли, почему ваша сделка не состоялась.
   - Именно, - одобрительно кивает лже-кайзер, - теперь вы понимаете, что уйти просто так я не могу.
   - То, что ценно для одних, для других, зачастую, не представляет никакого интереса, - скорее, я рассуждаю вслух, чем отвечаю собеседнику, - как глупо.
   - Откуда такая уверенность? - в голосе фюрста звучит неподдельный интерес.
   - Я дежурю тут всю ночь, - поясняю я.
   - Хотите сказать, я рискнул зря, и даже если и пробьюсь наверх, то лишь напрасно потеряю время? - усмехается лже-кайзер.
   - Я только сказала, что ценное для одних - для других - всего лишь пустышка. Если бы я считала истиной ваши слова, то просто попросила бы подождать до рассвета. А так - я прошу вас покинуть гостиницу, Ваша Светлость.
   - Я всё равно не мог бы ждать до утра, - как будто с сожалением произносит фюрст, - а ваши слова, свидетельствуют, что не всё для меня потеряно. Жаль, что вы не отойдёте в сторону.
   - И я об этом сожалею, - невозмутимо отвечаю я.
   - Но тут есть одна загвоздка, - улыбается лже-кайзер, - когда говорят два мечника-менталиста, остальным не стоит лезть в их беседу. Но вот достойны ли вы переброситься со мной парой слов?
   - Понимаю о чём вы, - соглашаюсь я, - что же, я - Райнхильд фон Мондшаттен, являюсь благородным риттером следующих владений, - и я перечисляю названия всех фюрстентумов, чьи владыки удостоили меня этим громким титулом - вас это устроит?
   - Честно признаюсь, я несколько удивлён, - с некоторым недоумением произносит фюрст, - половина из названных вами фюрстентумов - мои союзники. Другая же поддерживает моих заклятых врагов. Тут одно из двух - или вы совершенно беспринципны в политике, или, что гораздо хуже, вы - коллекционер.
   Ай-ай-ай, действительно как-то нехорошо получилось. Кто-то со стороны и в самом деле может подумать - тут судьба державы на кону, а она недвижимость повсюду прикупает. А Его Светлость - серьёзный противник. Каков же будет мой ответ?
   - Все мы под одним небом, - негромко, но отчётливо произношу я.
   - Все под одним небом, - закрыв глаза, повторяет фюрст, - золотые слова. Сомнения рассеяны. Приступим, - и лже-кайзер, подняв руку в приглашающем жесте, делает шаг вперёд.
   Ровно на один шаг сокращаю расстояние между нами и я. Дуэль мечников-менталистов - это не только звон клинков. Зачастую, исход поединка решается ещё до того, как они покинут ножны. Менталист способен не только разгадать все ваши замыслы, определить стиль и коронную технику, но и подавить волю к победе и сокрушить дух. А если уж совсем откровенно, просто и без затей убить ментальной атакой, которую некоторые называют незримым ударом, а другие - бесшумным кличем. Мой противник - их большой любитель. Его даже не останавливает их отрицательное влияние на его репутацию. Слишком многие после его самой громкой победы говорили о бесчестии. Так что бессмысленно ждать, что сегодня он изменит себе. А отразить ментальную атаку может лишь одно - встречный удар или клич. Правильно подобранный. Это как в известной игре - "камень, ножницы, бумага", только вариантов больше. И про коронную технику со стилем забывать не стоит. Прямо высшая математика. Достойная задача для сверхчеловека, верно? Каждый менталист решает её по-своему. Кто-то делает ставку на чистый разум, кто-то доверяет интуиции. Я же залогом успеха всегда считала безмятежное спокойствие и незамутнённость духа. И благодаря этой ночи, подаренной мне дамой, чьё одиночество я обещала сохранить, я, по-моему, уже достигла нужного состояния души. Пора.
   В глазах Его Светлости пронзительным огнём вспыхивают две крошечные искры. Думаю, такие же видит и он. Наши клинки одновременно вырываются на свободу, чтобы проверить друг друга на прочность. Трижды мы предоставляем им такой шанс, а затем, я стремительно ухожу вниз, припадая на заднюю ногу, и полностью выпрямляя направленную вверх руку с мечом. Остриё моего клинка застывает буквально в миллиметре от лица фюрста, уже занёсшего меч над головой для решающего удара. Как вовремя он остановился. Настоящий мастер. С довольной усмешкой лже-кайзер опускает клинок и делает шаг назад.
   - Для женщины - просто превосходно, - одобрительно произносит он, - закончим в следующий раз. Но знаете, мне нужны такие люди, как вы.
   - Я, вроде, как по гендерному признаку не подхожу.
   Здесь фюрст хлопнул рукой по лбу и назвал себя телятиной.
   - Но со всем остальным, выходит, вы согласны? - спрашивает он.
   - Святилища же работают, - отвечаю я.
   - Ведь их питает вера людей, верно, - многозначительно произносит лже-кайзер, - и не забывайте, он тоже был менталистом. Если что, вы знаете, где меня найти. Сегодня я нашёл нечто большее, чем ожидал заполучить.
   ....................................................................................................................
   Иссиня-чёрное небо, украшенное замысловатым узором из далёких звезд, начинает превращаться в свинцово-серую грязную пелену. И пусть за ней трудно разглядеть бледно-розовую полосу рассвета, я понимаю - моё обещание выполнено. С чистой совестью я поднимаюсь наверх. Остановившись у комнаты той, чей покой я оберегала последние часы, негромко стучу в задвинутые двери.
   - Ночь прошла. Надеюсь, для вас не напрасно.
   - А что вы скажете о наступающем утре? - спокойным тоном спрашивает она.
   - Что оно не принесёт ничего хорошего. Солнечные лучи не прорвут свинцовую пелену, зато тучи сдерживаться не станут. Скорее всего, пойдёт снег. Поверьте, о таком дне не стоит сожалеть.
   - Тогда позвольте оставить вам одну вещь. Если честно, она для меня ничего не значит, так что не благодарите. И всё-таки, мне хотелось, чтобы она досталась именно вам. Ведь как я убедилась, вы...
   - Всего лишь прекрасная странница, которая следует за суровым северным ветром. Как вам угодно.
   Такие тома попадались мне в покинутых подземных строениях двайкумпелей. Только этот значительно толще. Все его страницы исчерчены сложнейшими формулами с пояснениями на загадочном языке. Впрочем, какой-нибудь сумрачный гений наверняка разгадает их смысл и воплотит абстрактные расчёты в реальное вундерваффе. Были бы у нас такие тогда. Ладно, если что, я знаю, кому это можно выгодно продать. Будет на что обставить гостиную и спальню в новом доме. А если повезёт, и на кухню останется. И всё-таки...
   - Прощайте, - коротко бросаю я.
   ....................................................................................................................
   Внизу раздаются чьи-то голоса. В принципе, это меня уже не должно волновать, но любопытство - законная женская слабость. Я снова спускаюсь на первый этаж. Судя по гербам на щитах и цвету доспехов - это местная стража.
   - Благородный риттер позволит нам подняться наверх? - вежливо обращается ко мне один из стражей, - нам надо задать несколько вопросов.
   Интересно, что наговорил обо мне служителям законам бармен?
   - Вы насчёт пропавшего мужа и местной массажистки? - устало произношу я.
   - Ну, если вам уже известна суть, то, думаю, скрывать смысла нет, - кивает страж, - их тела нашли на рассвете возле города. Как уверяет наш маг, оба убиты заклинанием "Огненная стрела".
   - Какой калибр? - бесстрастно спрашиваю я.
   - Двадцать второй, - с горечью отвечает страж.
   - Понятно. Что же, закон есть закон. Только думаю, вы уже опоздали.
   Двое стражников поднимаются по лестнице, третий остаётся внизу со мной.
   - У нас обычно лишь пьяные драки и мелкие кражи, - как будто оправдывается страж, - когда покидаете город? А то на улице ветер и снег пошёл.
   - Мой спутник зовёт меня в дорогу, - отвечаю я, наливая себе рюмку, - но после бессонной ночи, я выйду не раньше полудня. Надо же, в конце концов, узнать, почему этот горячий источник считают лучшим.
   - Когда-то и меня вела дорога приключений... - мечтательно начинает страж.
   Его коллеги медленно спускаются по лестнице. И раз они не спешат...
   - Покончила с собой. Удар кинжалом в шею. Благородная смерть, - удручённо сообщает стражник.
   Цветы вишни на чистом снегу - нет прекрасней зрелища. Но плодов они уже не принесут. И всё же - мир, в котором лишают жизни ради власти и наживы, не достоин ничего кроме бесславной гибели. Но миру, в котором убивают ради чести и любви, возможно, стоит дать шанс.
   Итак, что сначала, сон или ванна в лучшем горячем источнике? Хотя нет, я ведь ещё не прочитала последнюю статью. И что в ней? "Драконы в небе Райха. Что это - досужие вымыслы, дешёвая сенсация или же суровая реальность? Наша редакция ответственно заявляет - ради собственной безопасности мы все должны посмотреть ужасной правде в глаза..."
   .....................................................................................................................
  
   Как вы уже поняли, я большой поклонник варварской культуры. Поэтому из сборника "Спортивный детектив", который я читал перед зачисткой "Розы Арденте", представляю вашему вниманию именно эту новеллу.
  
   Турнир состоится в любую погоду
  
   Серый холодный камень, слегка припорошенный клочьями снежной пыли. Пронзительный ветер гонит её вдоль голых улиц, оттесняет к стенам, сбивает в жалкие кучки и бугорки. Низкое свинцовое небо и ни одного деревца. Не самое привлекательное зрелище, верно? Зрелище. Когда с хлебом у вас постоянные трудности (при таком-то климате), поневоле станешь его изощрённым знатоком. Да, фюрсты Медвежьего города понимают в нём толк, не уступая в этом самим кайзерам Великого Райха. Отменное зрелище согревает кровь не хуже доброй выпивки и так же заставляет напрочь забыть о сытном обеде или ужине. И что может быть приятней суровому и доблестному сердцу алемана, чем бойцовый турнир? Разве забитые до отказа зрительские галереи турнирного ристалища не верная, тому порука? Лязг мечей о щиты и доспехи, глухой стук топоров, молотов булав и секир, боевые кличи и девизы - лучшая услада для зрительских ушей, как сам вид сражающихся бойцов для зрительских глаз. Восторженный гул сопровождает каждый удачный удар, что определяет победителя и побеждённого. Так начинали описание ратной потехи искусные барды древности. Сейчас же - сейчас же всё немного по- иному. Не воины правят бал на этом пиршестве мечей. А те, с одним из которых я и веду мой разговор.
   - Вот такая трагедия, герр Винтерфрай, весьма и весьма неприятная для нас, - удручённо произносит заместитель президента могущественной алхимической корпорации "Белый фиал" Квентин Новалис.
   - Когда-то это должно было произойти, - я продолжаю задумчиво рассматривать удручающий пейзаж за окном уютного кабинета Новалиса, - сегодня на турнире бьются не бойцы, а алхимические корпорации и компании, которые стоят за каждым из них. "Белый фиал", "Аркадийский котелок", "Элексиры Элдрика". И это всё ещё называют честными поединками.
   - Вы имеете что-то против алхимии? - удивлённо вскидывает бровь Квентин.
   - Нет, ведь я был на той войне, - негромко отвечаю я.
   Да, в битве у Ротенберга мы хлестали эти зелья бутылями. А как иначе, если на каждых двух латников у высших эльфов приходился маг, который бил молнией и огнём как сумасшедший, да ещё с двух рук одновременно? Райх тогда устоял, потому что не дрогнули мы. Не дрогнули, так как сражались плечом к плечу, не вникая, какой расы товарищ, что прикрывает твою спину. Сегодня об этом немного подзабыли. Впрочем, это сейчас неважно.
   - Говорите, Франц потерял сознание прямо в раздевалке?
   - Именно, - подтверждает Новалис, - сразу же после поединка. Без сознания его доставили в лечебную обитель, не приходя в него, он и скончался спустя несколько часов.
   - И маги-целители утверждают, что причиной смерти стало ваше зелье?
   - Зелье, но не наше, - резко поправляет меня Квентин, - в этом-то вся и загвоздка.
   - Это вам будет трудновато доказать, - резонно замечаю я, - ваши флаги уж какой год развеваются над тренировочным ристалищем наших бойцов. Что послужило причиной смерти - отёк мозга?
   - Таков официальный диагноз.
   - А вызвало отёк зелье, чьи следы обнаружили в крови?
   - Повышенная чувствительность к одному из компонентов, - морщится Новалис, - и целители полагают, что этот компонент тот самый - запрещённый.
   - А будь он разрешён, вы бы просто назвали всё несчастным случаем и не слишком бы переживали, что от вашего коктейля умер человек?
   - От наших зелий не умирают, герр Винтерфрай, с их помощью становятся чемпионами.
   - В этом-то и проблема, - вздыхаю я, - кстати, по какому признаку ваша ассоциация определяет, что разрешено, а что запрещено?
   - Всё просто, - объясняет Квентин, - во-первых, никакой магии при создании зелий. Только чистая алхимия. Во-вторых, никаких нарушений этических норм. Использовать человеческие органы строжайше запрещено, даже если они изъяты у закоренелых головорезов, получивших своё. И, между прочим...
   - Никаких нарушений морали, - строго напоминаю я, - есть и третий критерий?
   - Да. Ничего из потустороннего мира.
   - Вы имеете в виду Восьмикружье и его обитателей?
   - Совершенно верно. Именно вещество оттуда и обнаружили в крови Пихлера.
   - А Пихлер мог приобрести это зелье самостоятельно?
   - Исключено, - качает головой Новалис, - в этом вопросе мы не допускаем никакой самодеятельности. Вся подготовка бойца к турниру идёт под нашим строгим контролем.
   - Другими словами, вы считаете, что зелье подменил некий злоумышленник?
   - Для нас это ясно, как день.
   - Чего он хотел? Снятия Франца с соревнований? Подорвать вашу репутацию?
   - Возможно и то, и другое. Франц - один из лидеров команды, а скандал с запрещённым препаратом серьёзно ослабил бы наши позиции на рынке. Конечно, вряд ли он и его заказчики ожидали летального исхода...
   - То есть в теории это зелье совершенно безвредно? Для здорового человека?
   - Оно точно не яд. Ни в какой форме. Выпей его кто-нибудь другой из наших бойцов - лишь резвей носился бы по ристалищу.
   - Подозреваете конкурентов?
   - Подозрения никому не интересны. Нужны доказательства.
   - Тогда ищите исполнителя. А если не найдёте?
   - Не найдём до конца дня - снимем команду с турнира.
   - Испортите всё веселье
   - Нам не до него. К тому же, согласитесь, какой праздник, когда умер герой всего фюрстентума?
   - Сильный аргумент, - одобрительно киваю я, - если не секрет, какова ваша личная версия?
   - То есть, кого считаю преступником лично я? Как всегда, я иду по пути наименьшего сопротивления. Главный подозреваемый - тот, кому было совершить преступление проще всего. Таковых в данном случае двое - наставник бойцов Хольцер и Ханс Эверд - он жил с Пихлером в тренировочном доме в одном номере. Наш глава службы безопасности Иржи Паточка разрабатывает именно их.
   - Да? Всё, пропал турнир, - безнадёжно машу я рукой.
   - Почему?
   - Я знаю Хольцера с войны. Турнир для него - дело всей жизни. И даже если гипотетически предположить, что алеманский воин мог подложить свинью боевому товарищу, только без обид, вы, в самом деле, полагаете, что кто-то из них всерьёз воспримет человека, с фамилией Паточка?
   - На что вы намекаете?
   - Начистят вашему Паточке физиономию, этим всё и кончится. Я - не пророк, но никаких стоящих сведений он не добудет.
   - А если с бойцами поговорите вы? Вас они уважают, и если кто-то что-то подозрительное заметил, то с вами поделятся гораздо охотней, чем с Паточкой. В конце концов, вы, наверняка, считаете Франца Пихлера, как это вы говорите "... товарищ по оружию".
   - Ну, раз вы говорите, что расследование займёт не больше суток, - я на мгновение задумываюсь, - а почему бы и нет? Это не самый худший способ потратить время.
   - Вот и договорились. Я бы пообещал вам полную поддержку фюрста, но ведь вы и без нашей помощи входите в его дворец в любое время дня и ночи.
   - Что вы хотите, - улыбаюсь я, - род Винтерфраев - второй по знатности в Медвежьем городе.
   .....................................................................................................................
   На ловца, как говорят, и зверь бежит. Почти у самого входа в здание корпорации "Белый фиал" я сталкиваюсь с Гюнтером Штайнфаустом - штандартенфюрстом "Лейб-штандарта" - элитного отряда нашего войска. Гюнтера я хорошо знаю ещё со времён войны - тогда он лихо рубил высших эльфов с рвением, которое сделало бы честь любому бойцу. Судя по его карьере, к этому занятию он не потерял интереса и сегодня.
   - Доброе утро, Вольфганг, - на лице Штайнфауста, словно высеченного из гранита, мелькает нечто отдалённое похожее на приветливость, - что, тоже заходили к этим алхимикам узнать о смерти Франца?
   - Если откровенно, то заходил я не совсем за этим, я не охотник до сплетен. Но вот выхожу с осознанием, что уже в деле. В смысле - расследовании.
   - Да? - в низком суровом голосе Гюнтера звучит явный интерес, - и чем поделился с вами этот хлыщ Квентин?
   - Иржи Паточка разрабатывает Хольцера и Эверда, - доверительно сообщаю я Штайнфаусту.
   - Создатели, - тихо рычит и закатывает глаза к небу Гюнтер, - не зря говорят, что алхимия - наилучшее занятие для воров. Они понятия не имеют, что такое боевое товарищество и воинская честь алемана.
   - Зато их логика понятна - подозревают тех, кому проще всего было подменить зелье Францу.
   - А надо тех, кому была выгодна его смерть, - жёстко отрезает штандартенфюрст.
   - Не думаю, что речь шла об убийстве. Скорее замышляли снятие Пихлера с турнира.
   - Не важно. Вы поняли мою мысль.
   - И как я понимаю, - вскидываю я бровь, - у вас есть версия? Поделитесь?
   - Орки, - убеждённо произносит Гюнтер, - в командной битве они будут нашими следующими соперниками. Выведи они Франца из игры - их шансы на победу существенно бы возросли. И это не голословное обвинение. Мы выяснили - один из этих зубастых был на нашем тренировочном ристалище. Якобы наблюдал за тренировкой. Вот тогда-то он и подменил зелье.
   - Орков всегда считали настоящими воинами, - напоминаю я.
   - Дикари, - отмахивается Штайнфауст, - настоящая честь им не ведома. А вот шаман у них есть. Но мы это так не оставим. С рук им это не сойдёт. В общем, знайте, если мы выйдем из турнира, а убийца останется безнаказанным - "Лейб-штандарт" снесёт с лица земли орочью крепость в нашем владении. Давно пора.
   - У орков превосходные доспехи и неплохое оружие.
   - Спорить не стану. Но против нашей эбонитовой брони и клинков им не устоять.
   Что верно, то верно. Идущий в бой "Лейб-штандарт", в чёрной эбонитовой броне, под знаменем, украшенным руническими молниями - зрелище одновременно грозное, величавое, и устрашающее. А что крепость орков - деревянный частокол, да пара вышек. Да и орков там не много. Разнесут, раскатают по брёвнышку.
   - А фюрст знает о вашей затее?
   - Не знал бы, не послал бы с нами Тоттенкопфа, - улыбается штандартенфюрст.
   - Старина Тоттенкопф с вами? Понятно, придворный маг всегда увлекался некромантией, а тут столько подопытного материала.
   - Этого добра мы предоставим ему в избытке, - обещает Гюнтер.
   Кто бы сомневался. Но если орки из других крепостей начнут мстить. Нет, здесь в Медвежьем городе бояться нечего - тут и "Лейб-штандарт", и стража в резной алеманской броне, и отважный фюрст, который первым мчится на коне на помощь алеманской деревне, когда на неё нападают разбойники. Но вот поселения сельтов, южных нормандинов, ротвахов. На них фюрсту всегда было плевать. А про тёмных эльфов и говорить не приходится. Перед моим взором почему-то предстаёт огонь и кусок недожаренного мяса, из которого сочится ещё красная кровь. К чему бы это?
   - И всё же я надеюсь, что турнир для нас ещё не закончен, - говорю я вслух.
   - Надейся на лучшее, но готовься к худшему, - резонно отвечает штандартенфюрст.
   Интересно, что в данном случае он считает тем и другим?
   ..................................................................................................................
   В эту пору самая худшая часть суток - позднее утро. Почему? Да потому что в эти часы всё вокруг кажется каким-то блёклым и тусклым - словно кто-то нарочно убавил яркость всех красок этого мира. Даже здесь - в самом роскошном гранд-отеле Медвежьего города "Свеча и очаг" это чувствуется. Куда подевалось всё вечернее великолепие и таинственность, когда отель сияет многочисленными огнями, когда в мраморных каминах как-то по-особому уютно горит мирный огонь, а самые искусные барды города красивыми, отлично поставленными голосами поют "За годы младые мы чашу испьём". Наверное, зря я зашёл сюда по дороге.
   - О, герр Винтерфрай, - поспешно направляется ко мне от барной стойки Донован Кин - молодой спортивный журналист из Города Мечей.
   А может и не зря. Донован прибыл к нам специально, чтобы освещать ход турнира, так что смерть Пихлера, наверняка, не прошла мимо его внимания.
   - Доброе утро, герр Кин. Как ваши дела?
   - Прескверно, прескверно, герр Винтерфрай, - жалуется Донован, - представляете, этот негодяй Паточка не хочет делиться с прессой ходом расследования.
   - Что, турнир вас уже не интересует?
   - Герр Винтерфрай, для журналиста сенсация - это хлеб насущный. А тут - целое убийство!
   - Тогда считайте, вам повезло. Я немного в курсе расследования Паточки и кое-чем могу с вами поделиться.
   - Я слушаю, - мгновенно подбирается Кин.
   - Паточка подозревает Хольцера и Ханса Эверда, - многозначительно сообщаю я.
   - Я бы поставил на Эверда, - после короткой паузы произносит Донован, - хотите знать, почему именно он убил Пихлера?
   - И почему же?
   - Из-за женщины, - убеждённо говорит Кин, - уверен, Эверд был любовником супруги Пихлера и решил немного изменить свой статус.
   - Вы немного увлеклись, Донован, - охлаждаю я пыл журналиста, - зелье, ставшее причиной смерти Франца, - никакой не яд. Никто не считает это преднамеренным убийством. Речь идёт о попытке подставить Пихлера и "Белый фиал", а сама смерь - это несчастный случай. Так что ваша версия более чем сомнительна. Ладно, если узнаю кое-что ещё интересное, обещаю, вы в неведении не останетесь. До скорого.
   ..................................................................................................................
   - А, Вольфганг, как я рад увидеть настоящего алемана! - гауптшарфюрст Ральф Штайнфауст - родной брат Гюнтера, уже успел поднять себе настроение кружкой-другой доброго алеманского мёда. Собственно, именно из -за любви к поднятию настроения Ральф всё ещё гауптшарфюрст, а не, скажем, гауптштурмфюрст, - хоть кто-то разделит мою скорбь!
   - Вы про смерть Франца? - уточняю я.
   - А о чём же ещё? - разводит руками Ральф, - но ничего, сегодня ночью я и мои товарищи отомстим этим остроухим. Разнесём весь их проклятый квартал!
   - При чём здесь тёмные эльфы, Ральф?
   - При чём? - довольно ухмыляется Штайнфауст, - при чём. А кто, по-вашему, поменял зелье, а?
   - Кто?
   - Эльф! - выпаливает Ральф, - уборщик на тренировочном ристалище. Я всё разузнал, Вольфганг, всё проверил. Этот длинноухий мерзавец весь тот день там находился и убирался во всех помещениях, в том числе и в номере Франца, и в раздевалке. Естественно, были моменты, когда его никто не видел. Да и кто будет обращать внимание на какого-то эльфа-уборщика. Вот тогда-то он и воспользовался случаем, и подменил зелье. Но сегодня ночью они за всё ответят!
   - В вашей версии есть определённый смысл, - морщась, признаю я, - и её стоит проверить. Но разнести весь квартал. Кстати, ваш брат грешит на орков.
   - А может они заодно, - разрождается светлой мыслью Ральф после некоторого мучительного раздумья, - золото у орков водится, вот они и заплатили мерзавцу. Много ли тому надо?
   - Всего ничего, - мрачно отвечаю я, - всего ничего. Вы уж ночью там не перепутайте друг друга с эльфами.
   - Будьте покойны, - довольно смеётся Ральф, - по ушам отличим!
   Отличат, как пить дать отличат. Это с виду Ральф - шкаф шкафом без малейшего признака разумной мысли, а на самом деле кое-что в его голове работает. Сунуть бедняге пару золотых за, с первого взгляда, безопасную подмену - при такой жизни эльф вполне мог и согласиться. И убрать его в случае чего - не проблема. Разнесут, разнесут весь квартал. И никто им не помешает. Скверно.
   ...................................................................................................................
   - Вы слышали, герр Винтерфрай, дракон напал на Священную Рощу, - ошеломлённо сообщает мне стражник у входа в Эльфинаж, - кстати, что вы здесь забыли? Дайте-ка угадаю - кто-то из этих длинноухих негодяев украл у вас сладкий рулет.
   Да, да, без шутки юмора в такое время никак.
   - Ваша проницательность делает вам честь. А как тут вообще, спокойно?
   - Тут только пьяные драки, да мелкие кражи. Эх, давно у нас не было хорошего разбойничьего налёта, - мечтательно произносит стражник.
   Будет. И очень скоро. При вашем полном попустительстве и бездействии.
   - Может, присоединитесь к вашему кузену?
   - Да, и меня когда-то вела дорога приключений, - вздыхает страж.
   .....................................................................................................................
   Запустение. Когда причина ему беззаботная лень или беспечная легкомысленность - она вызывает у нас лишь саркастическую насмешку или доброжелательную укоризну. Но когда запустение порождают отчаяние и безнадёжность - печаль и тоска воцаряются и в наших сердцах.
   Эльфинаж. Здесь даже снег кажется серым, как будто настоящая пыль полностью поглотила его. Мерзкая смесь, и она повсюду. При одном взгляде на неё на зубах ощущаешь противный вкус и скрежет сухой земли и глины. Так что на облупившиеся стены, заколоченные окна и покосившиеся заборчики уже просто не обращаешь внимания. Странно, я никогда не задумывался, почему местные обитатели не бегут отсюда. Что их удерживает в этом затхлом квартале? Хаос и ужас, что творятся за мощными стенами Медвежьего города? Или воспоминания, что так было не всегда?
   Да, при деде и отце нынешнего фюрста дом, возле которого я стою, посещали многие знатные алеманы, не находя в этом ничего постыдного или зазорного. Его хозяин пользовался у них заслуженным почётом и уважением. Сейчас, многие об этом стараются забыть. Но вот я помню. И не забуду.
   - Здравствуйте, доктор.
   - А, герр Винтерфрай, какая честь. Решили снова навестить старого эльфа?
   - Я к вам по делу, доктор. Разрешите?
   - Конечно, конечно. Проходите. И хотя вы, конечно, уже привыкли к этой обстановке, я всё-таки опять попрошу у вас прощения.
   - Не за что, доктор. Не за что.
   Эти комнаты знали лучшие времена. Как и мы, как и весь Райх. Старость - не радость. А печать древности и ветхости лежит здесь на всём - на истёртом ковре, поцарапанной, рассохшейся мебели, потемневших и потускневших переплётах книг.
   - О чём вы жалеете больше всего, доктор?
   - О том, что мне не позволяют передавать мои знания. Если они уйдут вместе со мной...
   - Это называют безвозвратностью.
   - Но не будем о грустном, герр Винтерфрай. Вы ведь не затем пришли ко мне, чтобы разделить мою меланхолию?
   - Вы считаете это меланхолией? Впрочем, вы правы. Как я уже говорил, мне нужен ваш совет. Вы слышали о трагедии на нынешнем турнире? О смерти Франца Пихлера?
   - Плохо, очень плохо. Такой молодой человек. А ведь я знал его ещё маленьким мальчиком. Да, тогда ваши соотечественники с радостью приводили ко мне своих детей. И могу с гордостью сказать - я дарил исцеление всем им. А тот случай с Францем я хорошо помню - мальчик находился в шаге от смерти.
   - Даже так?
   - Представьте себе. Тяжелейший приступ, вызванный, как я выяснил после тщательного исследования, аллергией на лиловый горноцвет.
   - Лиловый горноцвет, лиловый горноцвет. Подождите, - поднимаю я указательный палец, - эссенция демона, яйцо дрозда, лиловый горноцвет. То есть у Франца не было никакой повышенной чувствительности к эссенции демона?
   - Герр Винтерфрай, эссенция демона - это вещество из совершенно иного, чуждого нам мира. Поэтому, несмотря на всю свою одиозную славу, на всех нас без исключения действует совершенно одинаково. Поверьте моему многолетнему опыту.
   - Знаете что, доктор, в свете нынешних порядков, вы лучше не распространяйтесь, что лечили Франца и знали о его аллергии к горноцвету. Кое-кого вы можете ввести в сильнейший соблазн. Превратить несчастный случай в умышленное убийство.
   - Если откровенно, вы несколько запоздали с вашим советом.
   - Это как понимать?
   - Неделю назад у меня состоялась весьма интересная беседа. Сами понимаете, в последнее время меня не часто балуют визитами, а тут. Не припомню уже, с какой темы начался наш разговор, но где-то в его середине мы как-то незаметно перешли на обсуждение современной алхимии. Вот тогда-то я и рассказал о той скрытой опасности, какую способны нести на первый взгляд совершенно безвредные препараты. Ах да, перед этим мой собеседник, как-то вскользь упомянул о нынешнем турнире и о том, что Франц Пихлер на нём - явный фаворит, в том числе благодаря поддержке "Белого пиала".
   - И вы привели приступ Франца, как пример скрытой опасности зелий?
   -Да, но не назвал точный диагноз, всё-таки я не забыл о врачебной этике. Но знаете, на следующий день. Да на следующий день у меня сложилось впечатление, что в дом кто-то заходил в моё отсутствие. Меня тогда спешно вызвали в наш клуб, там одному посетителю стало плохо.
   - А почему вы сказали, что у вас сложилось впечатление?
   - Ничего не пропало. Но вот мой медицинский архив - не могу утверждать с полной уверенностью, но...
   - У вас возникло чувство, что некто просмотрел его? - уточняю я.
   - Что-то в этом роде.
   - А ваш словоохотливый гость, это случаем не Иржи Паточка? - как бы между прочим бросаю я.
   - Нет. Это был молодой журналист из Города Мечей.
   - Донован Кин?
   - Совершенно верно. Вы знаете его?
   ..................................................................................................................
   Всё-таки тёмные эльфы - ещё те оригиналы. Слово то какое выдумали - клуб. Вот у нас у алеманов всё просто и ясно. Кабаре. Его "Лейб-штандарт" посещает чуть ли не всем составом. Впрочем, это сейчас совершенно не существенно. Важно то, что я, кажется, напал на след.
   - Послушайте, приятель, это правду говорят, что один из ваших завсегдатаев недавно чуть не приказал всем долго жить?
   - Создатели с вами, герр Винтерфрай, - взволнованно всплёскивает руками бармен, - да он никакой не наш завсегдатай. Наши посетители - приличные эльфы. А этот тип - вообще не местный. Он прибыл с город вместе с этим журналистом из Города Мечей - как его - Кин. Компаньон. И сюда они заявились вдвоём. Но журналист быстро ушёл, а этот - задержался. Я вам про него только одно скажу - шут. Кривлялся, зубоскалил, нёс всякий бред и ломал комедию. И всё время вспоминал свою мамочку. А напоследок устроил этот балаган с приступом. Мы все перепугались не на шутку, побежали за нашим доктором, но вы его знаете - настоящее светило науки. Ну, тот его откачал за пять минут, так этот чудак чуть ли не полчаса благодарил доктора и всё не хотел его отпускать, пока тот не выпьет с ним. Доктор еле-еле от него отвязался. И знаете, что я вам скажу - по мне весь его приступ - чистой воды жульничество.
   - Знаете, приятель, я вот тоже об этом подумал, - медленно и негромко произношу я.
   ..................................................................................................................
   Забавный компаньон Донована Кина расстался с ним и покинул город на следующий день после происшествия в клубе. Занятно. Но ещё занятнее другое - все наши бойцы, что были в день смерти Пихлера на турнирной арене, в беседе со мной уверяли, что Кин там не появлялся. Поэтому не удивительно, что моё расследование я завершаю там, откуда его и начал.
   - Ну что, Квентин, вы узнали, что я просил?
   - Да, герр Винтерфрай, - кивает Новалис, - за два дня до трагедии с Францем, к нам поступил заказ на приобретение Зелья долгой невидимости и лилового горноцвета.
   - И кто покупатель?
   - Наш курьер доставил заказ по указанному адресу. Отель "Свеча и очаг".
   - Что же, я, пожалуй, повторю его маршрут.
   ..................................................................................................................
   Предсумеречный час - чудесная и таинственная пора. Сама природа намекает нам - пришло время забыть о дневных сиюминутных заботах и бессмысленной суете. Сама вечность готова предстать перед нами. Счастлив тот, кто, отрешившись от мелочных дел, вдохнув глубоко воздух и закрыв глаза, почувствует и ощутит её прикосновение. Оно дарит умиротворение и душевный покой. Оно открывает истину. Увы, сегодня я в число этих счастливцев не вхожу. У меня ещё осталось одно неоконченное дельце.
   - А, герр Винтерфрай! - приветствует меня Донован Кин, стоя у парапета на втором этаже отеля, - узнали что-то новенькое?
   - Я ведь обещал вам, Донован, что не оставлю вас в неведении. А я всегда держу слово.
   - Тогда поднимайтесь ко мне в номер. Надеюсь, я не останусь разочарованным.
   - Я тоже.
   Знаете, считать ступени - неплохой способ сохранить спокойствие и самообладание.
   - Итак, я слушаю, - устраивается поудобнее в кресле Донован.
   - Недурные у вас апартаменты, - осматриваюсь я, - и сколько стоит провести в них день?
   - Не так уж и много.
   - Особенно когда платят за вас, - многозначительно произношу я.
   - В моём издании не скупятся на расходы, - улыбается Кин.
   - Оно, случаем, не входит в холдинг семейства Шварцхайде? - интересуюсь я.
   - Мы независимы, - спокойно отвечает Донован, - а почему вы спросили о них?
   - Насколько мне известно, Шварцхайде-младшая входит в правление "Элексиров Элдрика". А там спят и видят, как потеснить позиции наших алхимиков из "Белого фиала". Но если честно, меня больше интересует другой представитель этой семьи - Зигберт. Это ведь он сделал на прошлом турнире рекордную ставку в пятнадцать тысяч золотых марок на проигрыш Пихлера?
   - Да и был в бешенстве, когда она не сыграла.
   - Тогда многие дельцы из Города Мечей пролетели. Что-то у них не срослось.
   - И вы намекаете...
   - Дискредитация основных конкурентов - это как раз в стиле Гильдии Воров, которая, как говорят расположена в Городе Мечей. А злые языки утверждают, что семейство Шварцхайде тесно связаны с ней. Но Гильдия не убивает. А вот некая другая организация...
   - Другая, - вскидывает бровь Донован.
   - Schwarzheide - schwarz sakrament, - выразительно говорю я, - а вы были правы. Франца убили. Расчётливо, хладнокровно и с выдумкой. Архив старого доктора - это ведь настоящий кладезь интересных сведений, не так ли? А ваш компаньон - блестящий актёр. Вы очень правильно сделали, что отпустили его, но вот время вас поджимало, поэтому лиловый горноцвет вам пришлось покупать у местных алхимиков. Как и зелье долгой невидимости. Что, Зигберт настолько кровожаден?
   - Поэтому часто расстраивает мать, - качает головой Кин, - но её уроки не идут ему впрок. Впрочем, о чём это я. Мне интересно другое - зачем вы влезли в это дело?
   - Да, видите ли, - любезно поясняю я, - я прекрасно знаю, что в одной орочьей крепости живут женщины и дети, а кое-кто не считает их таковыми. Ещё мне известно, что поселения беженцев за стенами города совершенно беззащитны. А, кроме того, мне дорог один квартал нашего города. И хотя многие мои соотечественники зовут его не иначе, как помойка, мне не хочется, чтобы сегодня ночью пламя заплясало по крышам его лачуг, а на улочках валялись чьи-то тела.
   - Понятно, - не торопясь встаёт с кресла Донован, - метите в спасители мира? Боюсь, это место уже занято.
   - Что-то уж очень уверенно вы об этом говорите, - замечаю я.
   Секунды две мы молча смотрим друг на друга, а затем Кин наносит резкий боковой нижний удар ногой и ею же боковой в голову. Я успешно блокирую оба и выбрасываю в ответ ногу в грудь Донована. Журналиста отбрасывает к стене, но он тут же, чуть ли не бегом возвращается на исходную позицию. Исполнив ногами удар-ножницы в прыжке, отбитый мной, он трижды резко и быстро бьёт руками в голову. Но и они не достигают цели, впрочем, как и мой ответный. Вновь с его стороны следует комбинация из верхнего бокового и удара с разворота, ещё один круговой, он наносит в очередном высоком прыжке. Но все они лишь рассекают со свистом воздух, точно так же, как и мой верхний прямой. Годы у меня уже не те, чтобы скакать, аки горный козёл. Донован рвёт дистанцию и с близкого расстояния садит целой серией коротких прямых в корпус, заканчивая её размашистым боковым. Вот от него то я и ухожу, опускаясь в поперечный шпагат и тут же нанося удар Кину в пах. Журналист складывается от боли, я же, резко поднявшись, добавляю ему двойку в голову и круговой с ноги. И я в молодости обожал это дело. Донован вновь отлетает к стене, крепко впечатаваясь в неё, и на этот раз поднимается с явным трудом.
   - Да вы какой-то неубиваемый, - с досадой, недовольно морщась, произносит Кин.
   Что есть, то есть. Думаю, каждый, кто пережил битву при Роттенберге, скажет о себе то же самое.
   - Ладно, квест всё равно зачтён, - немного успокаивается Донован, - так что... счастливо оставаться, - проворно сигает он в окно, вдребезги разнося стекло.
   Квест, так это теперь у них называется.
   - Эй, стой! Стой, кому говорю! - доносится с улицы отчаянный крик стражника, - а гром меня разрази, Создатели! Проклятое простреленное колено!
   ..................................................................................................................
   - Вот это да, - удивлённо говорит фюрст, - и Гильдия воров, и Братство тьмы. А ведь казался вполне приличным человеком. И вы подозреваете, Вольфганг, что тут замешаны Шварцхайды? Скверно, очень скверно. Город Мечей - наш главный стратегический союзник, а они там - самое влиятельное семейство. Могут смело потягаться с самой фюрстин. Боюсь, в свете нынешней ситуации, придётся эту тему замять. Ну а с исполнителя, не будь я фюрст Медвежьего города, мы тысячу золотых марок стрясём.
   - Во всяком случае, полагаю, "Белый фиал" очищен от всех подозрений.
   - Я тоже так считаю, - кивает фюрст, - ваши доказательства столь убедительны, что у комиссии не должно возникнуть никаких сомнений. Так что, Квентин, вам не придётся снимать нашу команду с турнира. И я вам не прощу, если наши бойцы не возьмут первого приза. Вздуйте этих орков как следует. Для наших ребят турнир состоится в любую погоду.
   - Раз поход на орков отменяется, - вступает в разговор Гюнтер Штайнфауст, - думаю, пора вернуться к нашей главной проблеме. Мы должны заставить фюрста Драконьего города наконец сделать выбор.
   - Он настоящий алеман, - торжественно заявляет фюрст, - уверен, он примет правильное решение.
   Так, эти речи я слышу уже в сотый раз. Мне пора.
   .................................................................................................................
   ... Эверд великолепно принимает на щит молодецкий удар орочьего боевого молота! Браво, браво, Эверд! Биттерфельд молнией проносится по краю ристалища... Меч, меч у Лангера. Удар, ещё удар! Да! Есть! Орк без сознания валится наземь! Счёт открыт. Один ноль в нашу пользу! Вы слышите, слышите восторженный гул трибун? Да, именно за это мы все любим Турнир.
   Турнир продолжается. И вот, что я вам скажу. Пусть боевые молоты и булавы глухо бьют о щиты, а мечи и секиры высекают искры друг о друга и доспехи только на его ристалище. Шут с ними, с зельями. Пускай хлещут его сколько влезет. Лучше уж здесь, чем, да вы и сами всё прекрасно понимаете.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"