Федька Налимов (по кличке Налим) проснулся глубокой ночью от острого дискомфорта: в теле дрожь, язык пересох, мучит жажда. Под ногами звякнула, напомнив о себе и вчерашнем возлиянии, "злодейка с наклейкой". Капли дождя, ударяясь о капот легковушки, о туго накачанную резиновую лодку, за-креплённую на крыше салона, выстукивали невесёлые нотки поздней осени.
Физический дискомфорт перевоплотился в душевный, когда дружно заурчали моторы, и ночевавшие под кручей обского берега машины, облизывая светом фар мокрый кустарник, потянулись вверх по затяжному и крутому взвозу. Предусмотрительные рыбаки предпочли "смотать удочки", пока глинистая дорога не совсем раскисла, иначе потом не подняться. "Ну и пусть. Рыбалка не для слабонервных", - отреагировал Федька, переворачиваясь на другой бок.
Утром прояснело, но понял рыбак, что его оптимизм явно не оправдался. Вокруг сыро и скользко, а стало быть, попытка последовать примеру уехавших граничила с безумием. Ничего, кажется, ветерком по-веяло, глядишь, подсушит...
Обдумывая план дальнейших действий, решил Федька перекусить, чайком побаловаться. Потянулся за сумкой с термосом, что на полике, у сиденья пассажира, - рычаг коробки передач мешает. Перевёл его в нейтральное положение, не подумав о том, что ручной тормоз давно бездействует.
Пьёт чаёк Федька, блаженствует. И вдруг ему показалось, что за отпотевшим стеклом салона при-шла в движенье тальниковая ветка. Плавненько так набирает ход, причём в заднем направлении. "В голове, что ли кружится? О Боже! Это же машина пошла под уклон!" - врубился наконец водитель. Он - по тормозам - тщетно! Давит вторично на педаль - результат тот же! И лишь с очередной попытки, услышав звон пустой бутылки, прозрел, что помехи в торможении - предметы трапезы, попавшие под педали.
Драма развивалась. Федькин "Жигуль" девятой модели, перевалив небольшой выступ, прибавил ход. Рядом река! Федька едва успел выпрыгнуть, не помня, как захлопнул дверку. Легковушка, как спортсмен-ныряльщик, плюхнулась в воду, взбив пузыри. И была такова. "Прощай, родная", - мелькнуло в голове.
Но прощаться было преждевременно. Вскоре же на глазах изумлённого хозяина лениво "вынурнул" задок его "девятки! И, качнувшись, как поплавок, начал удаляться от берега. Свет надежды то вспыхивал, то мерк в душе. Да, видно, есть Бог на свете...
* *
*
О кошмарном злоключении Федька с ужасом вспоминал на одном из островков, образовавшихся на отмели, разделившей Обь. Рядом с хозяином - "Жигулёнок", спасённый от затопленья счастливым стечением обстоятельств. В тот самый критический момент, когда каждая секунда ценилась на вес золота, на реке объявился катер. Рулевой не мог не отреагировать на душераздирающий крик Фёдора:"Друг, выручи! Вы-толкай "Жигулёнка" на отмель. Расчёт сразу!"
До отмели было рукой подать. А главное, что катерист оказался добряком. И машину спас, отбуксировав к мели, и хозяина к ней перебросил, и ни рубля не взял за услугу. Видать, ещё веяло духом братства, не отворачивались от человека, попавшего в беду.
Первое, за что взялся Фёдор, так это за укрепление автомобиля. Вдруг волна от мощного буксира нагрянет или от быстроходной "Ракеты! Да и ветер штормовой для поздней осени - не редкость...
Вырубил надёжный ветловый кол, вбил его поглубже, привязал к нему машину буксировочной верёвкой.
Отлегло от сердца: кошмар позади, остальное уладится. Бывалый рыбак нигде не пропадёт. И продукты, считай, целёхоньки. И качество их не пострадало. Лишь хлеб подмок, а яйцам варёным, салу свиному да консервам в банке - им-то что доспеется? Есть термос с водой, одежда по сезону, приспособления всякие: тренога для костра, лампа паяльная вместо примуса походного.
Для ночлега приспособил палатку, набросив её на колышки - не век же здесь вековать. Матрасом служила накачанная резиновая лодка, постоянная спутница рыбака. Перевернул её вверх дном - и ложись.
Но сон не шёл. Слишком много возникало вопросов, слишком мало рождалось убедительных ответов. Тесть - тот мужик покладистый, допросы с пристрастием учинять не станет, а вот тёща! Попробуй-ка, ответь доходчиво на её "как", "почему" да "зачем". Где, к примеру, на "Жигулях" плавать насобачился? К кому рьяно стремился? И так далее.
Признаться ей откровенно, что в реку скатился по причине того, что пустая бутылка под тормозную педаль попала и не сработали тормоза, - всё равно что масла в огонь подлить. В одиночку не пьют, скажет, со шмарой, значит.
Федьке без того не по себе. Ломает голову, как всё-таки выбираться из водного плена. Это только тёщам свойственно считать, что на "Жигулях" плавать можно. Вот бы их фантазию да в жизнь! Хотя - стоп! Палка-то о двух концах получается. В таком случае тёщи сами будут рваться в путешествия, а для зятьёв это могила.
Переваривая нахлынувшую фантазию, разулыбался островитянин по несчастью, довольный тем, что он, Федька Налимов, помимо врождённого таланта рыбака, обладает ещё и чувством юмора. А таким шут-никам инфаркт не грозит.
Очередным утром заметно похолодало. Значит, дождю не бывать, значит, испугавшиеся непогоды рыбаки наверняка вернутся попытать счастья заново. Есть среди них надёжный товарищ. Надо бы во что бы то ни стало встретиться с ним, ввести в курс дела, и чтобы он без панических нот поведал тестю о случившемся. Вопрос об эвакуации автомобиля нужно решать с ним и только с ним. К тому же тесть, если разразится гроза в семье, может послужить надёжным громоотводом. Только он!
Рыбаки действительно возвращались. Фёдору хорошо видно, как по паре да поодиночке спускаются по взвозу легковушки знакомых цветов. Надо торопиться, пока не заякорились на лодках мужики. Иначе потом до них и через мегафон не докричишься.
Собрал Фёдор наиболее ценные вещи, сбросил в многострадальную "девятку", подкачал лодку - и вперёд.
-Ты откуда? Где остановился? - атаковал приятель по кличке Афган.
-Вон с того островка, - указал Федька и потупился.
Приятель замер с полуоткрытым ртом, соображая, правду говорит Налим или разыгрывает.
* *
*
В первой половине следующего дня на безымянном песчаном островке стало одним человеком больше.
То был тесть Фёдора Налимова Иван Иванович, добряк по натуре, к которому ввиду частого употребления фразы "мил человек" так и прилипло одноимённое прозвище. Его высадил из моторки "Казанки" какой-то парень, пообещавший вернуться через пару часов.
Оглядевшись, мил человек покачал головой.
-Ты тут, зятёк, прямо как тот Робинзон...
-Какой Робинзон?
-Крузо. Не притворяйся, небось, читал о нём в детстве - то...
Федька согласно кивнул, глядя куда-то в сторону.
Он прикидывал, как в кратчайшей форме и правдоподобно посвятить тестя в историю постигшей его беды. Вот-вот ведь последует неотвратимое: "как тебя сюда угораздило?" И точно. Но ответ уже был готов: дескать, после дождя берег расквасило, стал переезжать на другое место - машину развернуло на склоне - и она юзом в реку Пока плыла вниз "головой", катер подвернулся. Докричался до катериста, чтоб вытолкал сюда.
Иван Иванович погрузился в раздумье. Скорее всего ему не совсем верилось в то, что легковушка способна держаться на воде. Хотя... вон она, на отмели, не на крыльях же сюда перелетела. Видно, салон герметичный, а он объёмный, значит, воздуха в нём много. Кроме того, что ни говори, четыре колеса с воздухом, да ещё лодка. Ну да ладно, всё позади...
Проблема эвакуации автомобиля утрясалась мучительно. Ни одна из сторон не могла предложить безупречно правильного решения. Да и выбор был, собственно, не велик. Паромный вариант переправы был, конечно, предпочтительнее, но не реален. Если бы даже и удалось нанять паром, во что бы то ни обошлось, всё равно бы из этой затеи ничего не вышло. Не сможет такая посудина подойти близко - отмель.
По той же причине отметался и второй вариант - воспользоваться проходящей самоходной баржей.
-Придётся тебе, Федя, ледостава дожидаться, - тяжело выдавил из себя Иван Иванович. Насчёт продуктов не беспокойся - буду наведываться. Печку твою рыбацкую, тулуп, ватное одеяло завезу. Надо - дров колотых. А ты рыбачь себе спокойно, никто тебе на острове не помеха.
Зять оживился, повеселел. Подошла "Казанка"
-Ну, давай, Федя. До встречи, - попрощался Иван Иванович, садясь в лодку.
* *
*
Вторая встреча состоялась через неделю. Как и условились. Тесть выполнил перед зятем свои обязательства. Правда, не полностью, но самое необходимое привёз, что касается предметов жизнеобеспечения. Но самым дорогим подарком был привет от жены.
-Это вот лично от Любы. Наказывала, чтобы не унывал, брал с него пример, - многозначительно произнёс Иван Иванович, протягивая зятю бутылку "Почтенной" водки, с этикетки которой смотрел на Фёдора известный юморист.
Холодало. Остатки дня островитянин решил посвятить утеплению своего примитивного жилища. Сдёрнул палатку с кольев, накинул на них ватное одеяло, сверху накрыл палаткой. Её края придавил толстым слоем песка. Теперь никакой ветер не страшен. Постелил тулуп вверх шерстью.
Ужинал при свече. Топилась рыбацкая мини-печь. Подарок жены реализовывать не торопился. Успеется. Остограмился и предался размышлениям. Лезла в голову всякая всячина. Мысли двоились и троились. Искренен ли щедрый жест жены? То ли послала бутылку от чистого сердца, то ли дешёвый авторитет зарабатывает, а сама... Сегодня всё с ног на голову поставлено. Верных женщин в телефильмах круглыми дурами выставляют. Будь ты ангелом, да и то сломаться немудрено... Федьку аж на стихи потянуло. Под-напряг он извилины и выдал на гора:
Я живу, как Робинзон.
Центнерами пью озон,
Но не знаю ни хрена,
Что там делает жена.
Посмеялся над собой, опрокинул ещё рюмашку и уснул. Но не надолго. Пришлось вторично растапливать печку - холод напомнил о себе. В очередной раз пробудился от беспорядочной стрельбы. Где-то на правом берегу Оби.
Утром к безымянному островку пристала моторка. У палатки объявились трое в камуфляжной форме. На форменных фуражках эмблемы броские.
-На кого охотимся? - напомнил о причастности к охотнадзору тот, что с пистолетом.
-Ни на кого.
-Чем же занимаетесь?
-Просто живу, - замялся Федька.
-Ваши документы...
Федька достал из "бардачка" машины водительское удостоверение.
-Не густо. Не густо. Т-а-а-к... Налимов Фёдор Борисович. Как здесь оказались-то, а?
Пока житель островка объяснял, гибко обходя лишние подробности, остальные стражи охотничьего порядка не дремали. И в кустах побывали, и в "Жигули" заглянули, и в палатку. Но ни оружия, ни трофеев.
Фёдора так и подмывало ляпнуть, что не здесь, мол, место криминала - на берегу, откуда ночью ружейная канонада доносилась. Но воздержался.
На следующий день рыбинспекция нагрянула. Опять допросы:
-Кого промышляем? Осетра? Судака?
-Никого! - отрезал Фёдор.
-Где снасти? Показывай.
-Удочки на том берегу...
-А как на этот остров попал? Зачем?
-Фёдор пожал плечами.
-Не знаешь, как?! - наседал инспектор.
-А вот и не знаю. Ночевал в "Жигулях", вдруг ка-а-к шибанёт луч света в лобовое стекло! Я и ослеп махом. Видать, и сознание вырубилось. Очнулся - на острове. Может, НЛО какой...
Инспекторы переглянулись - и цугом к лодке.
"Вот так-то оно лучше. Верно говорят, что с дурака спрос короток," - впервые за многие дни просиял в улыбке рыбак-неудачник.
* *
*
Время шло. Ломалась погода. Зачастили существенные заморозки. Однажды, выйдя из палатки, житель песчаного островка увидел на мелководье каких-то крупных птиц. Много. С виду вроде утки, да не совсем: шеи длиннее, клювы острее. Да и поведение странное. Заводные какие-то. Разворачиваются на месте, как по циркулю, ныряют, долго держатся под водой, выныривают далеко. Не иначе крохали, по словам охотников, их почерк. Ну а раз пошёл крохаль, морозы "на пятки" наступают.
Словно в подтвержденье этих мыслей над головой раздался звонкий крик, чем-то похожий на стон. Фёдор поднял глаза. Над ним, выстроившись клином в две цепочки, шёл крупный караван гусей - ещё одна примета наступающего холодного фронта.
В этот же день посетил зятя Иван Иванович с большущей сумкой продуктов. Основанием для столь усиленного пайка был прогноз погоды: синоптики обещали похолодание до минус 10-15 градусов.
Скупое мужицкое прощание - и вновь одиночество.
А гусь валил и валил. Провожая пролётные стаи, вслушиваясь в ранящие сердце переливчатые гортанные звуки, Фёдор всё полнее осознавал, как больно птицам расставаться с родными гнездовьями, с обжитыми уголками родины. Вот и ему предстоит то же самое. Когда, неизвестно, но островок суши, приютивший столь гостеприимно, рыбак без поцелуя не оставит.