Солнце уже показалось на горизонте в виде тусклого большого пятна, когда Лиса пришла в больницу.
Колобок, только что прервавший на минуту сеанс, грел тело под яркой лампой. Пациент лежал на кушетке с закрытыми глазами и был в трансе. Увидев вошедшую Лису, Колобок попятился назад от изумления.
- Что с вами, Патрикеевна, на вас морды нет? - проговорил он с испугом.
Действительно, вид у Лисы был ужасный. Кровь запеклась черными сгустками на ее бледной морде, выпачканной во многих местах куриными перьями. Мокрая шерсть висела клочьями на локтях и на коленях; общипанный хвост волочился по земле.
- Да говорите же, Патрикеевна, ради бога, что с вами случилось? - повторил Колобок, быстро выключая лампу и подходя к Лисе.
- Ах, это все пустяки... - простонала Лиса. - Ради бога, доктор... Скорее или я сойду с ума!.. Я невыразимо страдаю!..
Колобок взял Лису Патрикеевну за лапу, поспешно увел в другую комнату и, плотно прикрыв дверь, сказал:
- Послушайте, я догадываюсь, что вас терзает... Поверьте, мне вас глубоко жаль, и я готов помочь вам... Но... голубушка моя, - в голосе доктора послышались слезы, - милая моя Патрикеевна... не можете ли вы перетерпеть как-нибудь? Вы только вспомните, скольких нам трудов стоило побороть эту поганую привычку! Беда, если это случится... вы уже больше никогда... понимаете, никогда не отстанете...
Лиса повалилась на широкий клеенчатый диван лицом вниз и пробормотала сквозь стиснутые зубы, вся дрожа от озноба:
- Все равно... мне все равно, доктор... Я не могу больше выносить.
Колобок вздохнул, пожал плечами и отвернулся, закрыв глаза.
Через пять минут Лиса уже лежала на клеенчатом диване в глубоком сне. Сладкая улыбка играла на её бледном, исхудавшем за ночь лице.
Колобок осторожно двигался к желудку, готовясь вызвать отрыжку.