Аннотация: все началось, как предсказуемый детектив, потом трансформировалось, вроде бы, в банальную фантастическую сказку, а на самом деле...
Ян Кош
"Мэй"
I
День, можно сказать, не особо задался. Утром сбежал кофе, соседская собака вцепилась в штанину. Мучила подагра. "Интересно, пенсия, это спасение или все таки финальный аккорд"? Филипп Арно любил поворчать с утра. Просто поворчать, ни кому-то, а просто. Себе под нос, что-то вроде ритуала. После этой процедуры, ему казалось, что весь негатив покидает его изрядно поношенное тело и оставляет место чему-то хорошему. Старик Арно был оптимистом. Скоро ему предстояло выйти на пенсию, его ждала новая жизнь. Он отдал не один десяток лет службе в полиции, был два раза ранен и два раза награжден. Утром он придирчиво осмотрел себя в зеркале, причесал густые усы с проседью, навел порядок с шевелюрой. Не смотря на возраст, волосы не особо спешили покидать голову Филиппа. Солидное брюшко греет шерстяной жилет, который связала мадам Арно, старенький пиджак, начищенные все той же мадам Арно ботинки. Он готов к работе.
По дороге Филипп Арно любил насвистывать какие-нибудь классические мелодии, под настроение. Сегодня "Болеро", настроение лирическое. Он покачивал головой в такт мелодии, которая звучала в голове и рассматривал проезжающие мимо автомобили. С годами жизнь становиться менее безумной, более размеренной и тихой. "Куда все так несутся? Не иначе пожар!" думал Филипп и улыбался в усы.
На работе побаловал себя чашкой чая с бергамотом, лимонным кексом, которым его угостил коллега.
Сообщение о трупе в гостинице на окраине застало Филиппа Арно, когда он разбирал бумажные завалы на своем столе. Он вздохнул и отправился по адресу. День был солнечным и светлым. Слабые лучи проникали сквозь лобовое стекло, со временем он почувствовал, тепло в тех местах, которые покрывали лоскуты солнечного света. Арно вздохнул: "Кому пришло в голову убивать кого-то в такой чудный день?". Он проехал мимо небольшого базарчика. Торговля шла довольно бойко. Повсюду туристы, море еще теплое...
Свернул, за небольшим парком санаторий для душевно больных. Отгорожен высоким скучным забором. Что ж, жизнь в таком месте наверняка на пользу этим бедолагам.
Гостиница была небольшой, но очень уютной и аккуратной. Почти все номера заняты. У входа его встретил парень в форме и провел на второй этаж. Двухместный номер. Следов борьбы нет. Вещи на своих местах. У окна Жозеф, рассматривает какие-то документы. На краю кровати сидит незнакомый парень. Криминалист занят своими обязанностями. Горничная, портье тихо сидят на крошечном диванчике у окна. Фотограф возиться с аппаратом. Филипп вздохнул:
-Что у нас?
Жозеф протянул ему два паспорта:
-Труп в ванной. Женщина.
Арно взял паспорта. Ругнулся про себя. Англичане. Туристы, этого только не хватало! Он покосился на парня на кровати:
-Значит, если в ванной у нас Кристина Роуз. Вы?
Он поднял глаза:
-Хаксли... Мэй Хиксли. Мы приехали в отпуск.
Старик Арно заглянул в ванную, внимательно осмотрелся. Наметанный за долгие годы глаз не упустил ни одной мелочи. Женщине было около пятидесяти пяти. Она лежала в ванной, кто-то уже успел выпустить воду и прикрыть ее простыней. Для своих лет она выглядела не плохо, при жизни следила за собой... на зеркале как женские, так и мужские туалетные принадлежности. Аккуратно расставлены. Он вернулся в комнату, присел на стул, разглядывая Мэя Хаксли. На вид ему было не больше двадцати пяти. Филипп открыл паспорт, двадцать четыре. Кто-то дал Мэю стакан с водой и он сжимал его в ладонях, иногда перекатывая, но не притрагиваясь к воде. Узкие ладони, явно не знакомые с физическим трудом. Не то, что бы худой, скорее из тех, про кого шутят, что их "хочется покормить". Приятное, открытое лицо. Он был похож на студента старшекурсника. Темно голубые глаза, темные волосы в длинной, но аккуратной стрижке. Нижняя губа немного подрагивает. Он сутулился и выглядел вполне безобидно. Филипп вздохнул:
-Что случилось?
Мэй Хаксли сдавил ладонями стакан:
-Когда я вернулся, дверь была заперта, я постучал, но Кристина не ответила, я позвал портье и мы сломали дверь...
Он опустил глаза. Нижняя губя стала дрожать сильнее. Филипп отметил, что парень не плохо говорит по французки. Посмотрел на портье, тот кивал. Снова повернулся к англичанину:
-Кем вам приходилась покойная?
Мэй приоткрыл рот и замер, стараясь сформулировать ответ, как можно точнее:
-Мы любили друг друга...
Арно кивнул, его окликнул Жозеф, поманил в коридор. Когда Арно вышел, Жозеф продемонстрировал телефон:
-Только поговорил с Софи. Я так понял, дело это не наше. Криминалист уверен, что это не убийство. Толи несчастный случай, толи суицид, он еще не знает, но на мокруху не похоже. Она там заперлась сама и сама утонула.
Филипп кивал:
-Веселая парочка. Престарелая нимфетка и мальчишка альфонс.
Жозеф усмехнулся:
-Тут начинается самое смешное! Они приехали сюда на ЕГО деньги! У нее почти ни чего нет! Она врач. Крошечная практика, крошечная квартирка на окраине, сбережения весьма скромные. А вот Мэй Хаксли богат и когда я говорю: "богат", я имею в виду БОГАТ! Ни чем конкретным не занимается, живет на проценты. С его скромными потребностями протянет так до трехсот лет.
Арно нахмурился:
-От куда деньги.
-А что?
-Он не вдовец в прошлом?
-Нет. Женат даже не был. Деньги наследство от дядюшки. Получил десять лет назад. Ему было четырнадцать. Все чисто. Дядюшка почил на другом континенте от банальной старости.
Филипп Арно скривился:
-Все равно, что-то мне не нравиться! Чутье мне говорит, что-то тут не то!
-Горничная немного говорит на английском. Она, Кристина Роуз, вчера в разговоре часто упоминала, что-то про "расстаться", а он был расстроен...она, я проверил, заказала обратный билет, но ОДИН!
Арно поднял мохнатые брови:
-Мне это мало нравится.
Жозеф пожал плечами:
-Мотива нет, улик нет...
Арно стоял, скрипя зубами и глядя перед собой:
-Забирай его. Все равно, забирай. Я привык доверять своей заднице, а она чует не ладное.
II
Филипп Арно рассматривал сложенные стопкой папки, часы показывали, что время перевалило за полдень. В животе образовалась пустота и напоминала, что пора бы перекусить. Он пересчитал карандаши на столе. Два красных и три синих. От куда? Эта история в гостинице не шла у него из головы, что-то тут не так. Подошел Жозеф:
-Патрон, я вот что скажу. Эксперт уверен, это несчастный случай. С этой Кристиной Роуз... причин держать тут Хаксли, нет. Не мотива, ни улик. У него даже есть алиби. В момент, когда она умерла он сидел в баре через дорогу и обсуждал с барменом Канта, попивая кофе. Это вспомнил бармен, а не Хаксли. Я его отпускаю, пока нам начальство не дало нагоняя.
Арно кивнул, он обернулся в отгороженном стеклом коридоре стоял Мэй Хаксли. Темные брюки, кремовая рубашка, темно синий пуловер. Он стоял опустив голову, сцепив пальцы, сутулился, как нашкодивший школьник. Поодаль на стульях сидели две развязного вида пестрые девицы в микроскопических юбках и разглядывали его. Он смущался и покрывался румянцем, каждый раз, когда они плотоядно ржали. Филипп вздохнул. Будь тут проездом режиссер, он без проб взял бы Мэя Хаксли на роль Дориана Грея, Кая или Маленького принца, будь он помоложе. Он кивнул Жозефу:
-Я сам.
Вышел в коридор. Мэй обернулся, вопросительно подняв брови. Старик Арно протянул ему бумажный пакет с вещами:
-Приносим свои извинения. Вы можете быть свободны. Примите мои соболезнования.
Мэй молча кивнул, взял пакет, не заглядывая, прижал к себе. Арно сунул руки в карманы:
-Могу, я в качестве извинения от себя лично угостить вас кофе?
Снова кивок.
Они сидели в кафетерии напротив участка. Филипп Арно попивал кофе, в ожидании своего заказа. Мэй Хаксли бесцельно вертел чашку с чаем:
-Спасибо вам.
-За что?
-За то, что вы сейчас со мной. Я в этой стране ни с кем не знаком, мне даже по сути поговорить не с кем...
Арно кивнул:
-Тяжеловато?
-Да... знаете все переживают горе по-разному.
-Знаю. Я за эти годы всякого насмотрелся. И каждый раз все не так, как в прошлый.
Мэй кивал. Арно пододвинул к себе принесенную официанткой тарелку:
-Может все таки, что-то заказать?
Англичанин отрицательно покачал головой:
-Спасибо, нет. Вы что-то хотите у меня спросить? Я чувствую.
Арно опустил пушистые брови, нахмурился:
-По-правде говоря, да. - он замялся. - мне не понятно... э... почему вы... были вместе?
Мэй улыбнулся, поправил чашку на блюдце. Некоторое время они молчали. Он смотрел перед собой, будто решаясь. Поднял глаза, всматриваясь в Филиппа Арно:
-А хотите знать правду?
Полицейский напрягся:
-В смысле?
-А какой у правды смысл? Она просто констатирует истенный порядок и состояние вещей. Хотите?
Арно почувствовал, как у него пересохло в горле, глотнул кофе:
-Да...
Мэй отодвинул чашку:
-Я расскажу, вам правду, по той простой причине, что если вы и проболтаетесь, вам ни кто не поверит и доказать вы ни чего не сможете.
Арно осмотрелся по сторонам, прикидывая возможный итог. Он задницей чувствовал, что-то не то. Мэй набрал в легкие воздуха и шумно выдохнул:
-Так вот. Это был не несчастный случай...
Полицейский стиснул зубы. Чутье не проведешь.... Мэй закусил нижнюю губу и уставился на Филиппа:
-Это было самоубийство. Когда я вернулся из бара, я нашел записку и сразу все понял, сунул ее в корешок книги... позвал портье, я знал, ее уже нет. - он опустил глаза.
Арно облегченно вздохнул:
-Почему?
Мэй пожал плечами:
-Просто она больше не могла выносить ЭТО.
-ЭТО?
-Да. - его нижняя губа снова стала дрожать. - когда мы познакомились ей было шестнадцать, а сейчас пятьдесят шесть... это было сорок лет назад...
Филипп поднял чашку, но так и не поднес ко рту. Мэй Хаксли устало улыбнулся:
-Я же говорил, что если вы расскажите, вам ни кто не поверит.
-Я и сам не особо...
-Да. Понимаю. Дело в том, что я бессмертен. Я живу уже очень давно. В такой ситуации, сами понимаете деньги не проблема. Нужно только изредка умирать и завещать все самому себе. Средства преумножаются, как кролике в яме. Еще можно прикупить картину у молодого нищего художника и подождать лет эдак сто...- он снова устало улыбнулся. - в моей жизни было много разных женщин, но я не разу не заводил длительных отношений. Как? Старался не привязываться и не привязывать к себе. Только... однажды мы познакомились с Крис. Ей было шестнадцать. Это было самое большое чудо в моей жизни! Как в сказке, Маленькая разбойница и принцесса в одном бокале! Мне пришлось уехать на пару лет, а когда я вернулся принцесса победила разбойницу. Я не смог бы без нее больше ни дня. - Филипп смотрел, как по лицу Мэя неторопливо, как парафин со свечи стекают слезы. - первое время наше счастье было просто безмерным, но когда ей исполнилось тридцать она сорвалась она поняла, что мне всегда будет не больше двадцати пяти. Она это знала, но не понимала до конца. Я успокаивал ее, но тщетно... Я и сам понимал, что с годами эта разница будет только увеличиваться. С этим ни чего не поделаешь. Выход был один - расстаться, мы и так были счастливы слишком долго. По обычным меркам. Для меня же десяток лет, как для вас обеденный перерыв - всего лишь эпизод...
Филипп Арно чувствовал, что не голоден, хотя не проглотил ни куска. Эта история не хотела укладываться в рамки его понимания. Он ожидал чего угодно, только не этого. Слов не было, он продолжал всматриваться в Мэя Хаксли, конечно, он ему не верил, он пытался понять к чему это. Мэй продолжил:
-Я оказался большим трусом, чем ожидал, я не смог ее бросить. Знаете, я воевал. Первая мировая. Когда случилась вторая, я жил в Штатах... я не трус, мне казалось... не смог. Мы были вместе. Мы были счастливы, но с каждым днем рождения она становилась все более нервной и печальной. Она старалась не смотреть в зеркало, особенно, когда я был рядом. Изводила себя диетами, крема, салоны, процедуры, но мне было все равно. Я просто любил ее... Просто. Понимаете? Просто...
Филипп неожиданно для себя кивнул. Он вспомнил свою жену. Когда они познакомились, она училась на первом курсе, а сейчас. Ее мучает артрит и гипертония... она прибавила в весе и сеть морщин, похожих на причудливый узор залегла на ее лице. Время! Оно неумолимо. Почти то же оно сделало с ним. С Филиппом Арно. Когда-то он приезжал к ней на велосипеде и они катались до глубокой ночи. Он забирался к ней на балкон второго этажа, что бы оставить цветы, а сейчас... непроизвольно он вздохнул. Ему стало невыносимо жаль Мэя Хаксли. Англичанин, наконец, отхлебнул холодный чай:
-У вас есть с собой оружие?
-Зачем? - Нахмурился полицейский.
-Я хочу, что бы вы выстрелили мне в голову, я хочу вам показать мое благословление и мое проклятие...
Арно вздохнул:
-Нет. К счастью нет.
Мэй допил чай одним большим глотком, официант забрал чашку:
-Последнее время она была сама не своя. Плакала каждый день начала ревновать. Я боялся такого исхода, боялся и вот мои страхи обрели плоть. - он вздохнул. - Вот правда. Она поможет вам успокоиться. И в вашей жизни снова станет все как всегда...
Он замолчал. Руки безвольно лежали на бледно-голубой скатерти, нижняя губа слегка подрагивала. Арно смотрел на Мэя Хаксли и пытался понять, что он чувствует по отношению к этому человеку. Еще утром они не были знакомы, а сейчас...
Мэй встал, попрощался кивком и вышел. Филипп Арно сидел некоторое время, будто в прострации, эта история как и все слова обычно проникла в его голову, через уши, но не просто проникла, а осела где-то очень глубоко. Спускаясь зацепилась, за что-то такое, что давно ни что не трогало. Он разглядывал бледно-голубую скатерть, но она была пуста, ни чашки ни узких спокойных ладоней...
III
После работы Филипп отправился в небольшой бар, посидеть послушать музыку. По средам там играл саксофонист. Полицейский любил такую музыку. Он потягивал пиво, прикидывая, что отправиться домой пешком. Хотелось прогуляться. После обеда он предпочел уединиться в архиве, из головы не шла сегодняшняя история с самоубийством в гостинице. Он не мог не думать об этом. Казалось странным , не сама история, а то, что он в нее поверил. Воистину, можно прожить не один десяток лет и столкнуться с чем-то, что является фактом, но не имеет, хоть какого-то логического объяснения. Мэй Хаксли прав, в этот рассказ врядле поверят, можно не сомневаться. В баре было относительно спокойно, в основном завсегдатаи.
На плечо легла ладонь, он обернулся. Жозеф:
-Привет! Патрон, вы и на работе и после, так нельзя. Передоз получается!
Арно добродушно рассмеялся, приглашая Жозефа присесть рядом. Тот сразу заказал пиво:
-Кстати! Вам скоро на пенсию, что мы будем делать без вашей ясновидящей задницы?
-Что ты хочешь этим сказать?
Жозеф получил свое пиво и прикурил сигарету:
-С этим Мэем Хаксли все не так просто оказалось! Вы были правы!
Арно напрягся и подался вперед:
-И что?
-Нет, он ее не убивал. Это точно. Она умерла в виду какого-то приступа, ей стало плохо и она захлебнулась в ванне. Мы, олухи, не обратили внимания на одну деталь!
Жозеф рассмеялся, Филипп нахмурился, предчувствуя неладное.
-Мы не обратили внимания, что Кристина Роуз ВРАЧ!
-И?
-Она психотерапевт! Мэй Хаксли ее пациент! Она привезла его в санаторий! Там работает ее бывший соученик. Этот Хаксли, вызывал у нее особенное сочувствие и она вместо больницы, решила отправить его сюда. Море, солнце, мягкий режим. Вот почему она собиралась вернуться одна!
Филипп Арно почувствовал застрявший в горле комок. Жозеф посмеиваясь продолжал:
-Он шизофреник. Не буйный, правда... но как-то так. По его душу пришел врач из санатория. Так все и выяснилось! Патрон, простите, но я восхищаюсь вашей гениальной задницей!
Он встал и, забрав пиво подсел за столик, за которым его ждали какие-то приятели.
Филипп Арно сидел, разглядывая остатки пива в бокале. Все было логично и естественно, но... у него было такое чувство, что у него на глазах разбили изящную ледяную скульптуру. Еще несколько секунд назад она сверкала в лучах зимнего солнца, вызывая желание восхищаться, а сейчас под ноги рухнули всего лишь осколки...он глотнул пива, у него был горьковатый привкус. Это была горечь. Горечь какого-то разочарования. Словно у него отобрали веру во что-то волшебное и чистое...