Однажды туманным вечером, в самом конце зимы я вдруг осознал, что совсем не счастлив в жизни: у меня есть цель, большая цель, она для меня - всё, но до ее исполнения пока далеко; у меня есть дела, заполняющие время, которое без них было бы пустым и бесполезным - и они у меня сидят в печенках; есть люди, которым я дорог - они меня просто раздражают; еще у меня есть мои мысли, которые имеют привычку постоянно искать ответы на какие-то важные, общечеловеческие вопросы. Уже месяца два я чувствовал себя жутко уставшим от жизни, уже месяца два я промыпался с трудом, уже месяца два я только благодаря моему упрямству деражался на плаву: я каждый день брал штурмом, каждый час и каждая минута были для меня боевыми действиями. Я вроде и жил как все, но счастья не было.
Я сидел на стуле за моим рабочим письменным столом и читал учебник по истории, как вдруг осознал всё это.
Сквозь плотно сдвинутые, словно в поцелуе, шторы, светил фонарь. По улице проезжали машины - одиноко и тоскливо шумели моторы. От осознания собственной несчастности и жалости к себе у меня заслезились глаза.
Вдруг мне послышался тихий-тихий стук в дверь моей комнаты. Слабый, еле заметный... Нет, только показалось. Я вернулся к книге.
Стук повторился, такой же тихий, но более отчетливый.
- Войдите.
Тишина.
Я решил, что мне показалось.
Однако не прошло и одной минуты, как кто-то вновь застучал в дверь. Часто-часто и очень тихо, как будто маленький кулачок отчаянно барабанил по ней. Меня это раздражало..
- Да войдите же наконец! - не выдержал я.
Тишина.
Спустя несколько секунд стук повторился.
- Кто там? - спросил я.
- Счастье.
Я решил, что это розыгрыш моего младшего брата (хотя голос был явно не его - я и сейчас удивляюсь, как же я не заметил..). Я подошел к двери.
Резким движение рванул дверь на себя.
За дверью стояло Счастье. Я и забыл, когда видел тебя в последний раз, подумал я. Ростом оно было не больше дюйма и было похоже на маленькую рыжую обезьянку.
- Счастье, говоришь? Ну проходи, располагайся.
Счастье вошло.
- Извини, что потревожило в столь поздний час... Это потому, что ты все время прятался от меня, отгораживался барьерами, а я не могу через них пройти, и я даже не мог пройти к тебе, пока ты не открыл мне дверь. Я, счастье, не могу к тебе прийти только по твоему приглашению. Я не умею открывать двери... Спасибо тебе, что впустил меня.
- Не зна что. Это же я должен благодарить тебя за то, что ты аконец пришло.
- Нет-нет, ты не прав. Благодари себя, и только себя! - Счастье подняло указательный палец, чтобы подчеркнуть важность произносимого. - Я же говорю, я не могу разрушать крепости, построенные тобой. Как и открывать двери. Это должен сделать ты сам.
- Крепости?
Счастье подошло к окну и запрыгнуло на подоконник. Ловко, как кошка.
- Да, крепости. Те самые, выстраивая которые ежедневно, ты отгораживаешься от меня. Сегодня ты их разрушил. В одно краткое мгновение. И вот я здесь.
Счастье смотрело на запотевшее стекло окна. Как будто там можно было что-то рассмотреть. А может, оно просто углубилось в свои мысли. Мне стало интересно узнать о нем побольше. К тому же я почти ничего из его слов не понял.
- Но Счастье.. Я не понимаю, что ты имеешь в виду под словом "крепости". Это метафора? И разрушил, ты говоришь... Но как в один краткий миг можно разрушить то, что ты строил месяцами?
Я вздохнул. "Неужели я настолько глуп? - подумал я. - Я даже своего счастья понять не могу" .
- Можешь, если захочешь, - сказало оно, прочитав мои мысли, - ну ты и не пытаешься. Ты боишься. А как можно понять то, чего боишься?
Меня это уже злило. Оно еще и размышляет! Ох и счастье...
Должен сказать, мои родители славятся своим идеалным вкусом. И потому в моей комнате все предметы интерьера были подобраны изящно.
Счастье запрыгнуло на штору, оттуда - на картину, изображавшую прекрасную юную девушку в глубоком раздумье, и сказало, повернув свою мордочку ко мне:
- А ты подумай.
Картина на мгновение отвлекла мое внимание, а когда мой взгляд вернулся к Счастью, его там уже не было.
Не могло же оно просто так раствориться в воздухе, раз дверьми пользуется! Наверное, оно стало невдимым...
Я стал искать его, мое счастье - под кроватью, в письменном столе, за батареей, за камином, в шкафу и за ним... Я нашел много разных вещей, но не Счастье. Оно просто исчезло.
И тогда я понял, что наша встреча (ибо была не первая) далеко не последняя. Надо просто подумать.
И я подумал. Вспоминал каждую деталь моего разговора со Счастьем, каждое его слово. И вдруг понял.
Крепости - это то, что мы хотим быть счастливыми в будущем. Мы изо всех сил стараемся сегодня ради счастливого завтра. Но ведь завтра же никогда не настанет! Утром мы просыпаемся - а завтра не настало, его нет, и мы вновь вынуждены делать то, что планировали на сегодня - заботиться о завтра. Мы вынуждены тяжело трудиться ради завтра, которое никогда не наступит. И так - до самой смерти, или до того момента, пока мы не разрушим все крепости.
К сожалению, большинство людей боятся быть счастливыми, пока не достигнут своих Больших Целей. Всю жизнь они идут к своему счастью, которое будет завтра. А как же сегодня? Большинство людей так и не становятся по-настоящему счастливыми. И поэтому большинство так и не достигает своих Больших Целей. В детстве они все мечтали быть великими художниками и космонавтами. Они не стали ими. Не смогли, ведь им очень, очень тяжело, потому, что они - несчастны.
На следующий день я снова услышал стук в дверь. На сей раз - сильные, сильнее, чем от человеческой руки, удары. Я сразу понял, что это Счастье, и оно... подросло.
Я открыл ему дверь. Я был ошеломлён! На этот раз оно предстало передо мной в облике огоромного, выше человека в холке, льва.
Счастье посмотрело на меня сверху вниз (его глаза были на две головы выше моих) своим мудрым изумрудным взглядом, и сказало:
- А я и не думало, что ты вот так быстро всё поймёшь. Если честно, я удивлено.
- Входи же. что ты в дверях стоишь?
- Хорошо.
Огромный лев Счастье с неоропливой грацией вошел в комнату. Два метра восемь сантиметров - мой математически точный глаз запомнил это. Счастье легло на мою кровать (при этом ноги Счастья не уместились и свешивались почти до ковра) и стало размахивать кисточкой хвоста в такт своих неторопливых речей.
- Вижу, ты удивлён... Моим ростом.
- Да, - я смутился, - немного. Я ждал тебя.
- А разве я от тебя уходило?
- Эмм... ну да. Тебя здесь сутки не было.
- Глупый, - рассмеялось Счастье. - Ты только представь себе, что бы случилось, если бы я здесь было всё это время! Представь, твоя мама заходит, чтобы убраться в твоей комнате, и вдруг видит здесь меня!
Я тоже рассмеялся. Давно я так не смеялся!
- Надо же. Я и не заметил, как мы с тобой стали друзьями. - Произнес я вдруг.
- А мы и не переставали ими быть. С того самого момента как твой крик новорожденного сделал твою маму счастливей.
Я сел на письменный стол - совсем как в детстве. В воздухе повисла какая-то неловкость. Меня кольнуло смутное предчувсвие. Подавив его, сказал, чтобы разорвать тишину:
- А ты снова говоришь загадками. Нет бы сказать что-то типа: "Мы становимся счастливыми, когда делаем счастливыми других людей". А ты сновыа со своими метафорами...
- Я не говорю загадками. Я просто вкладываю в слова двойной смысл., чтобы не расходовать их зря.Вдь времени не так много.
- О чем это ты? Почему? Ты уходишь?
- Нет, я остаюсь. - И замолчало.
- Но тогда почему времени не много?
- Об этом я тебе сказало несколько минут назад... Ты невнимателен.
- Ээ... Не помню, чтобы ты говорило что-то о времени.
Счастье посмотрело на меня своими изумрудными глазами, внушительно, какучитель смотрит на ученика, от которого ждёт ответа.
- А, ясно. - Сказал я, догодавшись. - Ты просто не хочешь попасть в зоопарк.
Усмешка.
- Да, я не могу в таком вот виде показываться всем подряд. И поэтому я становлюсь для всех невидимым.
- Грустно.
- Почему?
- Мы же больше даже не будем разговаривать. Значит, расстанемся...
- Не расстанемся. Все говорят, что счастье - приятный собеседник. На самом деле когда ты становишься счастливым, твое счастье растет с каждым днем. И скоро ты больше не сможешь меня прятать. Ты же не знаешь. во что мне завтра пришлось бы превратиться, пожелай я нашей встречи, да? Не бойся, я буду рядом.
- Правда? - Я искренне обрадовался такому раскладу.
- Да. Совсем близко. В твоём сердце.
- Но ты же такое большое! Как ты там уместишься?
- А ты попробуй ко мне прикоснуться.
Я протянул к Счастью руку, ожидая ощутить под пальцами гриву льва, но мои пальцы прошли сквозь счастье.
- Ты как призак из фильма ужасов...
- Ты помниь урок физики об идеальном газе? Он может уместиться в пол-литровую банку, а может расширться до бесконечности.
- Ясно.. Счастье, я хотел тебе сказать...
- Что?
- Я люблю тебя. Спасибо тебе, что ты со мной вот так разговариваешь.
Счастье улыбнулось.
- Ну да. Конечно же любишь. Ведь каждый же любит себя. Я тоже тебя люблю.
- Опять два смысла в одной фразе?
- Если бы я это сказало в твоем стиле, эта речь заняла бы несколько миут... А их у нас нет. Это называется лаконичностью. Полезное умение...
В комнате повисла тишина. Кончик хвоста с кисточкой лежал неподвижно на полу. Секунды уходили. Мы молча смотрели друг на друга. Секунды уходили. Я понимал, что это - в некотором смысле прощание, не в привычном смысле, нет. Это переход на другой уровень... Но чтобы перейти на ступеньку выше, надо уйти с той, на которой ты сейчас стоишь. Мне было больно это... И, как всегда в минуты прощания, я не находил подходящих слов.
Оно будет со мной всегда, каждую минуту, но теперь я не буду его видеть. Больше оно не скажет мне ничего до сложности простого, что вертелось у меня самого на языке, да не вкладывалось в слова.
Надо еще что-то спросить, подумал я.
- Ничего не спрашшивай. Теперь ты вполне можешь ответить сам на все свои вопросы. А мне пора Я не прощаюсь. Напротив, я говорю тебе "здравствуй". Кстати, глянь в окно.
Я посмотрел в окно. И правда. Висевший над городом уже трое суток туман растаял; в окно светило солнце. В комнате что-то вспыхнуло, и я и не заметил, как счатье исчезло. То ли оно вошло лучом света в мою грудь, то ли взлетело к самому солнцу - я не заметил.
С тех пор я не беру жизнь штурмом. Нет, я по-прежнему иду к моей цели. Но время, не посвященное работе и учебе, вовсе не уходит впустую, близкие люди перестали меня раздражать, а мысли об общечеловеческих проблемах продвиаются с удвоенной скоростью, утроенной легкостью и диаметрально противоположны пессимизму.