Если взять снег, что лег на мои руки, когда я совершила очередную глупость, поверив в любовь, то он растает красным, и превратиться в слякоть, которая печальна, как тупость, что съедает кровь.
Если ворваться в небо, без стука, сбивая звезды, и закричать на мир, про боль, которую причинила сама себе, то никто не услышит ни звука, как забытый кумир, который умер во сне.
Если спуститься на дно, к тому, с кем говорил с детства, и остаться там, то можно потерять все, что берег здесь, ради еще хоть капли воздуха, пропитанного грязью общества
Если придумать средство, чтоб не ходить у себя по пятам, и брать лишь свое, без лишнего слуха, без лишнего воспоминания, и забыть, про все эти чертовы пророчества.
То можно сорваться, проститься, забыться, не сниться, и спиться,
Но не влюбиться, и просто забыться, и не проститься.
А я не хочу так, ворвавшись в небо, я крикну, услышу, проснусь, лишь не дышит, вера в чудо, и шепчет мне голос, я больше не буду, не буду, не буду...