Прищурив левый глаз, Сашка хорошенько прицелился и натянул тугую тетиву до предела. Два красных огонька впереди мигнули. Сашка закусил губу, совмещая прицел с сияющими точками, и разжал пальцы. Пи-и-иу - тетива оборвалась со свистящим звуком. Машина чуть заметно дернулась вправо и снова выровнялась.
- Не балуйся! Сядь, как следует, - не оборачиваясь, сказала мама.
Она вела сосредоточенно и молча и отвлекалась только для того, чтобы сделать Сашке какое-нибудь замечание.
Сашка со вздохом откинулся на сиденье, но перечить не стал, пристроив арбалет рядом. Это было хорошее оружие: новое, крепкое и блестящее, с прочной звенящей нитью тетивы. К нему прилагался набор из шести длинных желтых стрел, увенчанных куцей щетиной перьев.
Скорей бы уже добраться до деревни: там раздолье, можно охотиться с утра до вечера, и бабушка Оля не будет говорить, что делать, а чего не делать.
Они ехали уже много часов, так во всяком случае казалось Сашке. В машине, несмотря на кондиционер, воздух все равно был жаркий и какой-то сухой, как в пустыне.
Наконец, мама свернула вправо, шоссе сменилось узкоколейкой, машина запрыгала на разбитом асфальте, да и тот скоро перешел в ухабистую грунтовку, и мама с Сашкой ехали в клубах белой пыли, будто участвовали в ралли.
- Класс! - оценил Сашка, прижавшись к стеклу, бдительно щурясь и выглядывая в песчаной мути новую цель.
- Всю душу вытрясет, - процедила мама, - пять лет прошло, дорогу не могут сделать.
Но вот за окнами замелькала зелень кустов и деревьев, сквозь которые проглядывали фасады домиков с резными наличниками на окнах и тюлевыми занавесками, калитки с облупившейся краской, собачьи будки, раскидистые яблони, густые заросли лопухов и иван-чая, веревочные качели на ольхе, и Сашка понял, что они приехали.
Бабушка Оля ждала на крыльце, на столе блестел боком чайник и какие-то вазочки, но разглядывать все это было недосуг.
- Бабушку слушаться беспрекословно! - крикнула мама в спину, но Сашка, на ходу поздоровавшись с бабушкой, уже бежал, сжимая в руках арбалет. Он нырнул в самую гущу колючей зелени, продираясь к дырке в заборе, что через откос вела к небольшому перелеску из берез и рябины.
Первым делом Сашка проверил шалаш: тот был в полном порядке, только дверь покосилась и разбухла от сырости. Затем он устремился к тайнику и с огорчением обнаружил на его месте свалку из кирпича, битых стекол, щебня, досок и обрывков полиэтилена. Кто-то из местных затеял стройку.
Когда он вернулся, мама уже снова сидела в автомобиле и заметила его в зеркальце заднего вида.
- Александр, - строго сказала она, - ты меня слышал: одна жалоба - и отправишься к бабушке Инге.
Сашка кивнул. К бабушке Инге не хотелось. Она жила в маленькой квартирке в каком-то северном городе, над которым нависало неизменно серое небо, а жарко, кажется, не бывало вовсе никогда. В квартире висели выцветшие ковры, от них пахло пылью, а во дворе было голо и пусто. Немногословная бабушка Инга смотрела строго и на ужин подавала гречневую или пшенную кашу. Сашка был там только один раз, давно, и больше ему не хотелось. Но он так же точно знал, что бабушка Оля жаловаться на него не будет, и потому угрозы всерьез не принял, махнув на прощание.
Мама завела мотор, и вскоре машина скрылась за зеленым поворотом. Сашка остался один на один с подступающей летней ночью, стрекотом кузнечиков и долгожданной свободой.
Спина затекла и ныла, а ног он уже не чувствовал совсем, тем не менее шевелиться было нельзя. Затаившись в зарослях, Сашка караулил добычу. Воробей был маленький пестрый, он сливался с ветками и листвой, и навести на него прицел оказалось не так-то легко. Охота требовала выдержки и сноровки. Сашка примерился в последний раз и выпустил стрелу: пиииу! Она просвистела в воздухе и плашмя упала в траву. Воробей не раздумывая сорвался с ветки и улетел.
Сашка вздохнул. Стрелы следовало утяжелить. Легкие белые перья служили скорее украшением и для настоящей охоты не годились. Подстрелить стоящую добычу с такими нечего и думать. Он обвел взглядом перелесок и притих: в кустах напротив определенно кто-то был.
Сашка не торопясь положил на тетиву следующую стрелу и прицелился в точку, где по его расчетам находилась жертва. Зверь должен был быть крупным - куст мелко трясся целиком, от корней до листьев, и Сашка даже немного привстал, чтобы лучше разглядеть противника.
- Никогда не наводи оружие на человека.
Он так и не понял, в какой момент из густой зелени появился этот мальчишка. Ростом примерно с Сашку, голубоглазый, с коротко стрижеными русыми волосами. На нем была синяя, похожая на матроску, футболка и видавшие вида шорты, открывающие взгляду грязные исцарапанные коленки. Видать, мальчишка ползал по земле, тоже кого-то выслеживая.
- У меня арбалет, хочу и навожу, - буркнул Сашка, выпрямляясь в полный рост, чтобы неизвестный тоже мог его рассмотреть и оценить свои силы. - Могу и пристрелить.
Мальчишка равнодушно пожал плечами.
Сашка посмотрел на незнакомца сквозь прицел, ровно в точку между бровями, брови у него были длинные, прямые и чуть нахмуренные. Он стоял спокойно и не отводил глаз. Сашка медлил.
- Я однажды подстрелил голубя, - сказал он, наконец. - Знаешь, как дергался? Кровищи вылилось...
На самом деле это было вранье. Сашка в жизни никого не подстреливал, но ему казалось, что мальчишка недооценивает его силы и вообще ведет себя как-то неправильно.
- Злой ты, - ответил тот спокойно.
Сашка поколебался и опустил арбалет.
- Ладно. Не буду пока тебя трогать. Поиграем? - попытался предложить он, стараясь вложить в голос долю снисходительности.
Незнакомец как-то неопределенно хмыкнул.
- А если я откажусь, подстрелишь? - неожиданно спросил он.
- Да больно ты мне нужен, - огрызнулся Сашка.
Он вылез из засады, с наслаждением потягиваясь и разминая затекшую спину.
Мальчишка беззастенчиво смерил его взглядом с головы до ног, о чем-то поразмыслил и наконец признался:
- Меня Артем зовут.
И по-взрослому протянул руку.
- А ты давно здесь? Я тебя вроде раньше не видел.
Они бродили в том же перелеске вокруг кучи строительного мусора, там, где раньше был устроен тайник, и искали что-нибудь, чем можно было бы заменить дверь шалаша и вообще всячески его усовершенствовать.
Артем пожал плечами, как бы отвечая: ну, не видел и не видел. Говорить не о чем.
Он вообще оказался не без странностей. Бродил, глядя себе под ноги, вроде бы и откликался, поддержал идею починки шалаша, но на вопросы о себе отвечал уклончиво. Может быть, его смущало не слишком удачное начало знакомства, но Сашка особенно не допытывался. Втайне он был рад даже такому хмурому приятелю, как Артем.
Раньше их всегда было трое: Сашка, Ромка и Славка. Все лето они вместе строили шалаш, вместе бегали к озеру нырять с камня, и вообще все делали втроем. Но родители Славки в прошлом году почему-то продали дачу, а Ромку мама с папой отправили в лагерь до самого сентября.
Сашка уже смирился с этим и приготовился к своему первому одинокому лету, но приуныл в первый же день. Без друзей было непривычно пусто, и появление Артема он воспринял как естественное возмещение утраты.
- А ты тоже из города приехал?
Артем промычал что-то нечленораздельное и наклонился.
- Помоги-ка, - он присел на корточки и потянул за край дощечки, которая находилась в самом основании мусорной пирамиды.
Сашка попробовал уцепиться за угол доски, но дерево было гладким, и дело продвигалось медленно. Они пыхтели, руками откапывая находку и отбрасывая мусор в сторону.
Наконец, что-то внутри мусорной кучи шевельнулось, гора угрожающе накренилась, и Сашка почувствовал, как на макушку и за шиворот посыпался песок и мелкий гравий. Он поднатужился, дернул изо всех сил, и по инерции упал назад, но деревяшка все-таки поддалась и оказалась листом фанеры, крепким, плотным и довольно большим.
- Если отпилить, будет как раз нормально, - оценил Артем, глядя на Сашку сверху вниз. - Еще и останется. Есть пила у тебя?
- У бабушки в сарае должна быть. Пошли сейчас, посмотрим. Заодно и поедим. Хочешь?
- Давай, - без обиняков согласился Артем.
Они взяли фанеру, словно огромные носилки, и понесли в четыре руки, Артем впереди, Сашка сзади, на ходу объясняя, куда идти. Взбираться с этой доской по склону, а потом лезть через дыру в заборе не представлялось возможным, и они пошли в обход, по деревне.
Сашка прикинул, что находится в той стороне. Все дома ему были хорошо известны, там их было мало. Широкая дорога на какое-то время терялась в ельнике и выводила к трехэтажному серому зданию, обнесенному забором, вдоль которого росли жесткие кусты спиреи. Поэтому спросить он решился не сразу, но любопытство все-таки пересилило.
-Ты чего... Из интерната что ли?
- Ну.
Сашка видел только обтянутую синей футболкой спину и вихрастый затылок.
Теперь понятно, почему Артем такой молчаливый. Казенное серое здание интерната мягко именовалось санаторием, но все знали, что на лето туда привозят детдомовцев. Никакие обычные дети там не отдыхали.
Для 'дачных' интернатовские служили бесконечным источником баек, фантазий и домыслов. Территория была закрыта, воспитанники не покидали ее и по улицам не разгуливали. То ли им запрещали, то ли сами не хотели. Правда, на озере Сашка пару раз видел сбежавших из серого дома ребят, но что с ними стало потом, было неизвестно. Славка клялся, что в интернате есть подвал с решеткой, куда всех пойманных беглецов сажают на хлеб и воду и держат там, пока те окончательно не ослабеют.
На языке крутилась тысяча вопросов, но спрашивать обо всем сразу, нахрапом, казалось неловко, но один не задать было нельзя:
- А разве вам можно? Ну, уходить вот так?
Они подошли к некогда белой калитке, повернули фанеру ребром и занесли во двор. Артем осторожно опустил ее на траву и только потом ответил.
- А я и не спрашивал. Ушел и все.
У Сашки от восхищения даже сердце замерло.
- Ба, это Артем, мы молока попьем, - скороговоркой протараторил Сашка и , зачем-то добавил: - Он из интерната.
И тут же прикусил язык. Но Артем и бровью не повел. Вежливо поздоровался и спокойно сел на табурет.
Бабушка Оля ахнула что-то вполголоса, покачала головой, поставила перед ними трехлитровую банку молока. По гладким белым бокам ползли капельки воды.
- Поешь получше, - сказала бабушка, придвигая к нему булку и холодный кирпичик свежего масла. - Я вот еще в леске набрала...
Она достала откуда-то из-под стола миску, накрытую чистой белой марлей.
- Ба, иди, - скомандовал Сашка тоном, не допускающим возражений. - Мы тут сами.
Бабушка снова покачала головой и послушно зашаркала на крыльцо.
- Она у меня хорошая, - сказал Сашка, будто извиняясь, хотя извиняться было не за что.
- Да вижу, - согласился Артем.
Под марлей горкой лежали круглые, как на подбор, синие бусины черники. Они ели ее, запивая молоком и не разговаривали, пока не ощутили на языках терпкий вкус ягодной оскомины.
- У тебя усы, - заметил Сашка.
Артем слизнул белую полоску, взамен оставляя над верхней губой сизый след черничного сока. Сашка рассмеялся и облизнулся тоже.
Они смеялись, давясь и прыская, без слов скрепляя начало новой дружбы и долгого, казавшегося почти бесконечным, лета.
- А что тебе сделают, если найдут?
- Не знаю, - безразлично отозвался Артем.
За окном и в комнате было тихо и темно. Завернувшись в простыню, как в одеяло, Сашка смутно улавливал контуры знакомых предметов.
Не задавая лишних вопросов, бабушка Оля отыскала в сарае старую пилу-ножовку, кое-где покрытую бурыми пятнами ржавчины, но с еще острыми зубцами. Очертив контуры будущей двери карандашом, Сашка с Артемом принялись отпиливать от фанеры все лишнее. Когда дело было закончено, двор уже плавал в сером киселе сумерек, а по рукам и животу мурашками проползла первая вечерняя прохлада.
Дверь вышла отличная, только чуть, почти незаметно, косила правая сторона. Если бы еще раздобыть лак или краску, чтобы не разбухла за зиму, как предыдущая... Сашка, стоя в одной майке и шортах, поежился и обхватил себя за плечи. Установку было решено отложить до завтра. Они попрощались, но Артем не спешил уходить, хмуро рассматривая дверь и отпиленные прямоугольники фанеры, светлеющие в темной траве.
- Давай спрячем в сарай?
Прятать что-то куда-то не было никакой надобности, и Сашка вдруг понял, что Артему просто очень не хочется, а, может быть, и некуда уходить. Он вспомнил недружелюбное серое здание за забором.
- Может, останешься? - предложил он.
Артем взглянул недоверчиво, но отказываться не стал.
- Только спать придется на раскладушке...
И теперь они лежали наверху, в Сашкиной комнате со скошенным потолком. Сашка на своей тахте, Артем на скрипучей раскладушке, укрытый выцветшим байковым одеялом, извлеченным бабушкой Олей из грузного комода, стоявшего в темном углу коридора за занавеской из синих и желтых пластмассовых бусин.
- А правда, что у вас там подвал есть?
- Чего? - не понял Артем.
- Ну, что тех, кто убегает, потом сажают в подвал и держат там?
Артем молчал долго. Сашка уже подумал, что тот и вовсе заснул.
- Ты не бойся, - прошептал он на всякий случай. - Я не выдам. И бабушка тоже.
- Знаю. Я и не боюсь, - глухо отозвался Артем. - Давай спать.
Он заворочался, устраиваясь поудобнее, заскрипели пружины. Сашка послушно закрыл глаза, проваливаясь в мягкую трясину сна. И вдруг подумал, что они могли бы быть братьями. Ему стало жарко от странной незнакомой и непонятной нежности, и он подумал: хорошо, что темно, хорошо, что Артем уже спит.
Его независимость и безразличие к собственной участи восхищали Сашку безмерно, но при этом ему хотелось уберечь его, точно нечто хрупкое, от какой-то неясной угрозы, происхождения которой Сашка не смог бы объяснить, но чувствовал ее на удивление остро.
На следующий день, наскоро позавтракав и ополоснувшись еще по-утреннему холодной водой, они взяли дверь и понесли ее в рощу тем же путем.
Петля у них была только одна, и та ржавая, снятая Сашкиным отцом еще прошлым летом с двери сарая. Молоток и отвертка, выданные безропотной бабушкой Олей, торчали из кармана и при ходьбе неудобно били по ноге, а гвозди они отыскали сами еще вчера.
Сашка внимательно наблюдал за отцом и теперь пытался вспомнить, что и как он делал, но, как они ни старались, дело не клеилось.
В конце концов они просто прислонили прямоугольник фанеры к проему и, утомленные, поплелись домой, где бабушка Оля напекла целую горку пышных оладий.
Слишком уставшие даже для разговора, Сашка с Артемом устроились на стертых, просевших ступенях крыльца, с наслаждением вытянув ноги, и смотрели, как медленно желтеет небо и изменяются, сливаясь с подвижными синеватыми тенями, очертания предметов. Вдруг где-то совсем рядом привычно затарахтел мотор. Сашка тряхнул головой, проверяя, не чудится ли ему, и рывком выпрямился.
Их дом стоял немного в стороне, чтобы подъехать к нему, приходилось сворачивать с улицы, и потому случайно мимо них никто не ездил. Первым порывом было сорваться и убежать, найти укрытие и наблюдать оттуда. Они вскочили, не сговариваясь, но за забором уже мелькнул глянцево-красный бок, глухо хлопнула дверца, и Сашка окончательно понял: это не мамина машина.
Кто-то шел к калитке. Шаги были легкие и быстрые, он едва разглядел белое пятно, калитку несмело толкнули, и во двор вошла женщина, Сашка сначала подумал, что это девчонка. Но, во-первых, он знал, что девчонки не водят машины, а, во-вторых, приглядевшись, понял, что это все-таки женщина, просто очень молодая и тонкая, с длинными черными волосами, небрежно заплетенными в косу. На ней было белое платье без рукавов и шлепанцы. Ее голые ноги тонули в пушистой, влажной от вечерней росы траве почти по щиколотку, и Сашка подумал, что сейчас ей должно быть зябко.
Она остановилась сразу, как увидела их, будто побоялась подойти к крыльцу.
- Кто это? - шепотом спросил он у Артема.
-Инна, - коротко отозвался тот. Он смотрел на женщину прямо, вздернув острый подбородок, как еще вчера смотрел через прицел на Сашку. Только в руках у женщины не было ни стрел, ни арбалета. Напротив, она казалась на удивление беззащитной, стояла у калитки, крепко сцепив пальцы рук.
- Воспиталка что ли? - уточнил Сашка.
Для воспитательницы из серого интерната Инна даже ему казалась какой-то слишком юной и неуверенной.
- Вроде того.
- Я тебя искала, - наконец, тихо сказала женщина, переводя взгляд с Артема на Сашку, точно спрашивая, на чьей он стороне. Глаза у нее были большие и темные, наверное, карие, но в сумерках они казались совсем черными.
Артем молчал, не двигаясь с места.
- Поедем домой, - скорее попросила, чем сказала она.
Молчание натянулось в воздухе, точно ткань, готовая треснуть в любой момент.
- Твой отец приедет послезавтра. Что я ему скажу? Что его сын по чужим домам побирается?
Сашку точно из ведра окатили. Он повернулся к Артему, уже открыв рот, но осекся, увидев его вспыхнувшее лицо. Густая краснота разлилась от лба до самой шеи. Артем закусил губу с такой силой, так что Сашка испугался, не прокусит ли он ее до крови.
Не глядя на Сашку и все так же молча, Артем медленно встал и пошел к Инне, мимо нее, к калитке, за которой, теперь это было видно, стояла миниатюрная и блестящая, словно игрушка, красная машина.
- Ты придешь еще? - не выдержав, крикнул Сашка в спину.
Помедлив, Артем все-таки обернулся, пожал плечами уже привычным жестом:
- Приду.
Инна бросила на него Сашку какой-то странный умоляющий взгляд, словно хотела спросить о чем-то, но в последний момент передумала, кивнула, пошла вслед, тоже медленно, не нагоняя.
Сашка слышал, как два раза хлопнула дверца, завелся мотор, и игрушечная машина почти бесшумно скрылась из виду.
Артем не пришел. Ни завтра, ни послезавтра, ни на третий день. Сашка подолгу сидел у шалаша, размышляя о том, что произошло во дворе, но никаких объяснений не находил. Как ни крути, получалось, что кто-то врал. Если у Артема есть отец, то почему он живет в интернате? Или, может быть, его усыновили? Почему Инна так волновалась? Мысль о том, что Артем солгал, была неприятна, но беспокоила куда меньше, чем вопрос: почему Артем не пришел, хотя обещал, и где он теперь?
На четвертый день Сашка окончательно истомился. Выйдя после завтрака за калитку, он не повернул к роще, а побрел по дороге, переходящей в узкую усеянную сухими иголками тропу, уводящую в ельник и сквозь него к кованому забору.
Возможно, кто-то должен был дежурить у ворот, следя за периметром, но сейчас у входа никого не было, и Сашка беспрепятственно прошел во двор.
Он сделал несколько несмелых шагов, боясь, что его окликнут, но все было тихо. Приземистое серое, похожее на валун, здание выглядело покинутым и безликим, словно не жилое.
Чуть поодаль, в его тени на самодельных стульях из распиленных пней сидели несколько ребят. Двое показались Сашке почти взрослыми, но один вроде был не многим старше него. Они о чем-то переговаривались, но, заметив Сашку, разом замолчали и уставились на него так, точно он только что спустился с неба по веревочной лестнице у всех на глазах. Еще дальше, под кустом, лежа животом прямо на траве какая-то девчонка листала книжку. Она отвлеклась только на секунду, бросив на незваного гостя быстрый взгляд, и снова уткнулась в страницы.
Сашка заколебался: идти к сидящим ребятам или сразу отправиться в серое здание. Парни не сводили с него глаз, и Сашка рассудил, что, попытайся он пройти мимо, они все равно его окликнут.
Еще до того, как он подошел, один из старших, стриженый почти наголо, спросил громко, будто не хотел, чтобы он пересек какую-то одним им ведомую границу:
- Тебе чего?
- Вы Артема знаете? - Сашка остановился, смутившись вызывающим тоном и не решаясь двигаться дальше.
Парни переглянулись сначала между собой, потом с девчонкой, которая, наконец, оторвалась от книги. Не говоря ни слова, она пожала плечами.
- Допустим, - отозвался тот, который показался Сашке самым младшим. Он был щуплый, с бледным вытянутым лицом и смотрел враждебно.
- А можете позвать? - попросил Сашка, чувствуя, что краснеет.
- Ты деревенский что ли? - поинтересовался щуплый нехорошим голосом.
Сашка промолчал.
- Слушай, - начал он. - Ты это зря...
- Да погоди ты лезть, - вдруг встрял третий, высокий парень в черной майке, который до этого не принимал участия в разговоре и внимательно разглядывал Сашку. - Зачем он тебе?
Сашка замялся. Он не знал, как рассказать, и было ли им известно о побеге Артема. Но трое смотрели ему в лицо, а в спину смотрела девчонка, и что-то отвечать было нужно. Он открыл рот, набирая воздуха.
- Молодой человек, что вы делаете на территории?
- Елка, - почему-то мрачно сказал младший.
Сашка обернулся. Женщина в темно-зеленом форменном халате и впрямь была похожа на елку: очень прямая, высокая, сухая, с длинными руками, острым носом и бледными тонкими губами.
- Это кто? - поинтересовалась она у мальчишек, быстро ощупывая каждого цепким взглядом каких-то до странности бесцветных глаз.
- Сами не поняли, - спокойно ответил парень в черной майке.
- Ну-ка за мной, - скомандовала она Сашке. Он покорно поплелся следом, не зная, радоваться или готовиться к чему-то плохому.
Елка шла быстрым размашистым шагом, и Сашка едва поспевал за ней. Они дошли до крыльца, где у открытой железной двери стояла другая женщина в таком же халате, но пониже и покруглее: с пухлыми белыми руками и синей косынкой на голове, завязанной сзади узлом.
- Ты кого это привела? - спросила она без всякой враждебности, но и без интереса. Голос у нее был грудной и напевный.
- Говорят, не знают. Так я и поверила, - фыркнула Елка.
- Правда, не знают, - вступился Сашка за своих случайных знакомых. - Я сам пришел. Я к Артему.
Женщины переглянулись точно так же, как ребята. Сашка быстро обернулся: те напряженно наблюдали и даже привстали с пеньков. Девчонка бросила книгу и теперь стояла рядом с ними.
- Вот уж от кого не ожидала! - в сердцах заметила Елка. - И когда успел выбраться-то?
- Вы его наказали? - замирая, поинтересовался Сашка.
- Нет. Пока, - уточнила Елка с мрачным удовлетворением. Вид у нее был очень недовольный.
- Ладно тебе, позови Темку, - неожиданно вступилась вторая женщина.
Сашке она нравилась больше. Она казалась добрее Елки, и впредь он решил обращаться к ней.
Елка передернула острыми плечами, но перечить не стала и скрылась за железной дверью.
Все время, пока они ждали, женщина в косынке ни о чем не спрашивала. Стояла, спрятав руки в зеленые карманы и небрежно облокотясь на косяк. Она вроде бы не рассматривала его в упор, но Сашка все равно чувствовал на себе ее взгляд, и еще четыре пары глаз где-то за спиной. Он уставился на ступеньки, облицованные светлой плиткой, пожелтевшую траву, носки своих потрепанных кроссовок. Откуда-то издалека доносился глухой шум машин, проезжающих по шоссе, шелестели листья деревьев, кто-то пилил дрова, но ему казалось, что стоящая здесь тишина поглощает все звуки. Страшно хотелось развернуться и выбежать за ворота, где начиналась знакомая территория.
Наконец, из глубины здания послышались шаги, Сашка поднял голову и онемел.
Крепко держась за худую Елкину руку, перед ним стоял маленький мальчик лет шести и смотрел на Сашку удивленно и немного испуганно.
-Ну? - требовательно дернула его Елка.
Мальчик молчал, даже чуть отступил назад, будто прячась за костлявые Елкины колени.
- Это не тот Артем, - выдавил Сашка.
-Другого нет, - покачала головой женщина в косынке.
Не зная, что сказать, Сашка растерянно переводил взгляд с нее на мальчика.
- Один у нас Артем, - кивнула она, как бы подтверждая свои слова. - Ты, наверное, ошибся.
- А Инна? - вдруг догадался спросить он. - Воспитательница?
- Нет у нас никаких Инн, - процедила Елка, неприязненно глядя на него. - Иди, не морочь нам голову, мальчик. Без тебя забот хватает.
- У нее волосы длинные, и она на красной машине ездит, - не сдавался Сашка.
- На красной машине, значит, - повторила Елка и почему-то неприятно усмехнулась.
Женщины переглянулись.
- Это Соколовского что ли молодая жена? У них вроде парень есть, - задумчиво произнесла та, что в косынке.
- Не знаю, как зовут их, - хмыкнула Елка. И даже не взглянув на Сашку, будто его тут вовсе не было, потянула за собой маленького Артема и снова исчезла за дверью.
Сашка не понял из разговора ни слова, но уходить ни с чем не хотелось.
- Здорово же ты заблудился, паренек, - после некоторого молчания сказала женщина со вздохом.- Иди по дороге до второго перекрестка, там еще молочная лавка. От нее свернешь направо, почти в самом конце улицы увидишь большой дом с коричневой крышей. Там, скорее всего, найдешь своего Артема.
- Спасибо, - оторопело поблагодарил Сашка.
Женщина чуть качнула головой, будто хотела что-то добавить, но передумала, вынула руки из карманов, отвернулась к двери, показывая, что разговор окончен.
- Спасибо, - прошептал Сашка еще раз, но она уже не смотрела на него. Он побрел к воротам, с трудом подавляя желание перейти на бег.
Только оказавшись за территорией интерната, он оглянулся. Железная дверь была закрыта, четверка ребят стояла все так же вместе и смотрели на него. Вдруг щуплый паренек поднял руку и без слов помахал ему, как хорошему другу, будто желая удачи.
Сашка растерянно махнул в ответ и медленно пошел к ельнику.
Еще пока брел по улице, думал: надо было спросить, что за двор, какой номер. Домов с коричневыми крышами не один и не два, и Сашка не рассчитывал, что на воротах будет написано 'Артем', словно специально для него. Однако коричневую крышу он увидел издалека и сразу понял: это та самая, о которой говорила косынка.
Второй этаж большого дома возвышался над забором больше напоминающим кордон. Плотно пригнанные друг к другу металлические щиты сходились на черных железных воротах, увенчанных частоколом пик. Даже если бы Сашка был ростом со взрослого и встал на цыпочки, он бы и то не смог заглянуть во двор.
Он неуверенно подошел ближе. Там, где забор примыкал к воротам, оставался небольшой зазор. Поколебавшись, Сашка приник глазом к узкой полоске и прищурился.
Двор ничем не напоминал привычный глазу свой: с хлопающим пленкой парником, чучелом, кое-как смастеренным из палок и пучка соломы и заботливо обернутым пришедшими в негодность половиками; с разбитыми грядками бурно разросшейся свеклы, моркови и сорняков; с пламенеющими настурциями, рыжими бархатцами и с укрытой вьюнками стеной сарая. Этот двор напоминал новенькое футбольное поле: от ворот до крыльца стелилось одеяло ровной глади газона. Только у самого дома росло несколько кустов роз.
Сашка узнал Инну сразу же. Она сидела на открытой веранде в белом плетеном кресле и листала журнал. Рядом на круглом столике стояла чашка. Дверь была распахнута, но из-за темноты внутри ничего разглядеть было нельзя.
Дом был последним на улице, и с трех сторон участок окружал лес, что придавало ему видимость полного уединения и какой-то оторванности от мира. Было так тихо, что Сашке казалось, Инна должна слышать его дыхание.
Она читала рассеянно, отвлекаясь, то и дело глядя поверх страниц и думая о чем-то своем. В конце концов она откинулась на спинку и уставилась неподвижным взглядом прямо туда, где затаился Сашка. Он даже подумал, что Инна нарочно выжидает, когда он первый обнаружит себя. Стоять так и дальше было глупо.
Сашка постучал в ворота ладонью один раз, но в тишине гулкий звук железа прозвучал так, словно он ударил в колокол. Инна вздрогнула, выпрямилась, и тут Сашка понял, что она не видела его и даже не догадывалась о том, что за воротами кто-то есть.
Он постучал еще раз, увереннее.
Инна тряхнула головой, словно очнулась от сна, отложила журнал и спустилась с крыльца. Сквозь зазор Сашка смотрел, как она приближается. Сегодня на ней было синее платье и другие туфли, но вид у нее был такой же: задумчивый, растерянный и немного грустный.
- Кто там? - рассеянно спросила она, словно ответ ее не интересовал.
- Это я, - отозвался Сашка, запоздало подумав о том, какую глупость ляпнул, точно Инна могла узнать его по голосу.
Но загремел засов, и рядом в воротах открылась дверь. Сашка не ожидал, что Инна его запомнила, но она улыбнулась так искренне, будто он приходил к ним каждый день. У нее даже лицо посветлело.
- Молодец, что пришел, - похвалила она ни с того ни с сего. Можно подумать, причина ее грусти заключалась в том, что Сашка пропал. - Входи.
Она пропустила его внутрь и закрыла дверь, лязгнув засовом. За стенами забора Сашка почувствовал себя так, словно и впрямь попал в другой мир. Из-за обступающих участок сосен солнце не проникало во двор, тенистый и немного мрачный.
- Артем здесь живет? - наконец, задал он мучивший его вопрос, когда они подошли к крыльцу.
- Конечно, - удивилась Инна. - Разве ты не знал?
- Так он не из интерната?
Инна остановилась и как-то странно на него посмотрела. По ее лицу Сашка понял, что спросил что-то, чего не нужно было упоминать.
- Он тебе так сказал?
Сашка потупился. Он вслушивался в тишину этого места, пытаясь уловить хоть какие-то звуки, намекающие на присутствие Артема, надеясь, что он сейчас покажется сам и ситуация будет решена, но слышал только шум сосен.
- Бедный мальчик, - тихо сказала Инна.
Сашка решился, наконец, взглянуть ей в лицо. Несмотря на середину лета, кожа у нее была бледной до прозрачности. Он видел голубые веточки вен на тонких запястьях, круги под темными глазами, и вблизи Инна казалась очень уставшей и больше не напоминала девчонку, хотя определенно была моложе Сашкиной мамы.
Инна вдруг наклонилась и положила ладонь ему на плечо.
- Ему сейчас очень не просто. Ты не бросай его, пожалуйста, - доверительно попросила она. Даже сквозь ткань футболки Сашка чувствовал, какие холодные у нее пальцы.
- Я не бросаю, - растерянно ответил он, с каждым новым словом понимая все меньше.
- Он у себя наверху, идем, - позвала она.
Внутри дом оказался еще лучше, чем снаружи и напоминал картинку из журнала: ни привычных глазу половиков, ни продавленных кресел, ни выцветших салфеток. Все было устроено непривычно по-городскому: высокие потолки с круглыми лампами, блестящий пол, обои на стенах. Свежий сосновый воздух смешивался со сладким ванильным ароматом, таким манящим, что у Сашки рот наполнился слюной.
Они поднялись по крепкой деревянной лестнице, Инна остановилась у закрытой двери и постучала. Сашка опешил: он впервые видел, чтобы взрослые стучали, заходя к детям. Мама с папой врывались к нему в комнату, когда вздумается и требовали то убрать постель, то дневник, то еще что-нибудь столь же малоприятное.
- Наверное, музыку слушает, загляни сам.
Инна чуть приоткрыла дверь и крикнула:
- Артем! К тебе пришли!
Она легонько подтолкнула Сашку в спину и ушла по коридору с непонятной поспешностью.
Сашка проводил ее недоумевающим взглядом и зашел в комнату.
Артем стоял в центре, с таким видом, будто его застигли врасплох. На шее у него болтались наушники, постель была смята, наверное, он вскочил с нее за секунду до их прихода. Смотрел он хмуро и гостям явно был не рад.
- Только не надо спрашивать, - предупреждающе буркнул он.
- Я и не собирался, - в тон ответил Сашка, не показывая виду, что задет холодным приемом. - Просто сказал, что придешь, а сам...
- Как узнал, где я живу? - подозрительно осведомился Артем.
- Так, люди сказали, - уклончиво ответил Сашка. - Вас тут, похоже, знают.
Сашка уже привык к его пристальному взгляду, но стоять и таращиться друг на друга в немом ожидании, после того, как они вместе играли два дня, было неловко и глупо, и Сашка принялся по-свойски разглядывать владения Артема.
Комната была под стать дому: просторная, как две Сашкиных каморки, которая должно быть, показалась Артему просто крошечным уголочком. Все было новенькое, будто только вчера доставленное из магазина. Мебели, правда, оказалось не много: кровать, две табуретки да комод, заменяющий сразу и стол, и шкаф, но некоторую скудость обстановки компенсировал беспорядок, который Сашкина мама назвала бы ужасающим. Повсюду, куда ни глянь, даже на полу как попало были разбросаны книги, раскрытые журналы, одежда, какие-то детали от конструкторов и игрушек и прочие вещи. На комоде рядом с горой фантиков, тарелкой, полной сухих крошек и потемневших яблочных огрызков, раскинув плащ, точно в полете, стоял Бэтман.
Фигурка была хороша, Сашка никогда таких не видел. Он был точно как в кино: в черной маске и со знаком на груди, только уменьшенный раз в десять.
- Любишь супергероев? Бэтман твой любимый? - Сашка жадно разглядывал игрушку, с трудом подавляя желание взять без спроса.
Артем пожал плечами.
- Почему ты никогда не ответишь прямо? - вспылил Сашка.
- Ладно, - неожиданно покладисто сказал Артем. - Бэтман не мой любимый.
- А кто тогда?
- Да никто. Не знаю.
- Ну а какую суперспособность ты бы хотел иметь?
Сашка не выдержал и взял Бэтмана, не спрашивая, но Артем не возражал. Он молчал, кажется, всерьез размышляя над вопросом.
- Поворачивать время вспять, наверное, - наконец отозвался он.
- Это еще зачем? - искренне удивился Сашка, ожидавший, что Артем выберет телепорт или левитацию, - словом, что-нибудь более полезное.
- Нравится? - вопросом на вопрос ответил Артем, опять проигнорировав Сашкины слова.
- Еще бы!
- Возьми себе.
Сашка заколебался. Он знал, что от некоторых подарков лучше отказываться. Казалось, что если не сейчас, то потом Артем потребует что-то взамен, а ничего похожего на Бэтмана Сашка предложить не мог. Но искушение было слишком велико.
- Спасибо, - ошарашено поблагодарил он, пристраивая Бэтмана в карман.
- Да пожалуйста, - Артем, наконец, улыбнулся, и у Сашки отлегло от сердца.
Время было далеко за полдень. Они лениво распластались на нагретых солнцем камнях, ни о чем не думая, наслаждаясь разгаром лета. Под ними сверкало зеркало лесного озера, почти неслышно шумел в соснах ветер, и тонко пахло водой и хвоей.
По выходным берега наполнялись шумными дачниками с ковриками, полотенцами и бутербродами, но на неделе сюда приходили только местные и особенно не засиживались. Окунувшись пару раз и обсохнув на солнышке, они возвращались к своим делам. Так что народу здесь было мало, а то и вовсе никого, как сегодня, и Сашка с Артемом блаженствовали в тишине.
Солнце палило нещадно, и Сашке казалось, будто он прижимается голыми пятками к печке, но тело уже налилось дурной тяжестью послеобеденной дремоты и переползать в местечко попрохладнее было лениво. Он приоткрыл один глаз и перевернулся на живот. Солнце вот-вот должно было скрыться за куцым облачком. Артем лежал рядом, одной рукой прикрыв лицо от солнца, другой срывая со склонившейся прямо над ним ветки на редкость крупные для лесной ягоды малины.
- Я убью Инну, - вдруг тихо, но отчетливо сказал он.