В сумрачной комнате сидели люди. На столе стояли наполовину сгоревшие свечи, по углам от тусклого света поблескивали пластиковые иконы. Сидящие за столом люди тихо шептались, было слышно, что говорили они об Апокалипсисе, святых, и о том, что они непременно спасутся, ибо они верят в то, что Иисус придет.
Их теплые, милые беседы прервал стук в дверь. Невысокий мужчина с треугольным лицом и острым носом встал и подошел к двери покачивая головой, религиозный интим был разрушен.
Щелкнув замком, он приоткрыл дверь. На темной лестничной площадке стоял мужчина. Его лицо было опухшим, редкая щетина торчала в разные стороны предавая ему еще более убогий вид . Он был обут в кирзовые сапоги в которые были заправлены ватные стеганые штаны. Синяя короткая телогрейка едва касалась пояса, а на голове была небрежно нахлобученная теплая шапка из-под которой торчали нечесаные, грязные волосы.
- Это я снова, вы простите... - произнес мужчина дрожащим голосом, - я просто болею... ну понимаете, я вчера заходил вы мне тридцать рублей дали... вы меня простите... я просто... не могли бы... Голос бича был жалким как и весь его вид. Он беспомощно, будто бездомный щенок смотрел на мужчину с треугольным лицом.
- Так, слушай, - покачивая головой, произнес мужчина, - ты вчера приходил! Совесть имей, мы тебе что, каждый день должны по тридцать рублей отдавать? Или опять в милицию позвонить?
- Ну в милицию-то я и так пойду, мне больше ночевать негде, что-нибудь натворю и они меня заберут, но мне выпить надо. Божьи люди, ну дайте вы мне полтинничек, а?
Позади в комнате сидевшие у свечей женщины осуждающе покачали головами, презренно взирая на дурно пахнущего бича.
Иди, иди прохиндей, - сказал мужчина проталкивая бича вон, - у нас вечерняя молитва, и не заходи больше, вас тут таких вон сколько...
Прихрамывая, алкоголик вышел на улицу. Там он снял шапку и посмотрел на небо. Его глаза прояснились, и он сказал будто сам себе:
- Нет, отец нет их здесь, не ждут! - и с этими словами исчез.
Так и провалилось очередное пришествие Христа к людям.