Ялтинская конференция в Крыму, проходившая в Ливадийском дворце, собрала руководителей трех держав-победителей. И.Сталин, Ф.Рузвельт и У.Черчилль обсуждали, в том числе, и вопрос о вступлении СССР в войну на Дальнем Востоке. Советский Союз обязался выступить против Японии через два-три месяца после капитуляции Германии.
...Перейдя в наступление 5 апреля 1945 года на Земланском полуострове, 3-й Белорусский фронт завершил разгром Кенигсбергской группы и погнал оставшиеся немецкие войска к морю. 17 апреля мы штурмом взяли небольшой городок - и нашу 39-ю армию вывели из боев.
298-й артиллерийский полк, где я служил, был расквартирован в районе небольшого разъезда Вильхаузен. Мы не знали о решениях, принятых на Ялтинской конференции, и с радостью готовились к возвращению на Родину, домой.
28 мая наш полк погрузили в железнодорожный состав, который был сформирован из платформ для боевой техники и теплушек для солдат. Офицеры, командиры батарей ехали вместе с рядовыми солдатами.
На следующий день состав прибыл в столицу Литвы. Вокзал разрушен, много военных, особенно милиции. Там еще шла война. Искали бывших эсэсовцев из числа литовцев, которые ушли в леса и назвались "лесными братьями".
Из Вильнюса нас повезли в Молодечно и Минск. Было заметно, как активно восстанавливался Минск. Его жители радушно встречали эшелон, а когда узнали, что наш артиллерийский полк за освобождение белорусской столицы получил название "Минский", выражали нам особую благодарность.
Мы ехали по тем местам, где 192-я стрелковая дивизия освобождала Белоруссию от фашистов. Следующий на пути - город Борисов. Этот небольшой город был разрушен до основания.
Мне особенно памятны те места, там наша разведрота первой форсировала реку Березину и вошла в город. Как нас тогда встречали жители! Как они радовались освобождению!
За Борисовом - Орша. Тоже разрушенная до основания. Здания вокзала - словно и не было никогда, хотя это крупный железнодорожный узел, естественно, с хорошим вокзалом. Год прошел, как шли бои, 23 июня 1944 года наши войска были брошены на прорыв. Год прошел, а земля, израненная в клочья, была полубезжизненная. Трава, и та росла какими-то клочками. Бои были там страшные. Наша 192-я дивизия после освобождения города называлась "Оршанская".
Да, география эта написана кровью тысяч и тысяч солдат.
За Оршей - уже Россия, Смоленск. Приехали вечером и простояли всю ночь. Прямо на перроне организовали танцы, собралось много девчат, было весело и хотелось вспоминать гражданскую жизнь, а не военную. Видно было, что люди бедствовали, но для нас собрали продукты, с радостью нас угощали.
Потом останавливались в Вязьме, Можайске, а в Москву состав прибыл поздно вечером 5 июня, на Белорусский - товарный. Нас предупредили, чтобы из состава не выходили, а как хотелось посмотреть Москву! Год назад, когда я проезжал на фронт, Москва была затемненная, маскировалась от ночных налетов, а сейчас она сияла огнями. Но видели мы все это только издалека.
Здесь же узнали, что следуем на Восток. Я в глубине души надеялся, что повезут нас по Южно-Уральской железной дороге, и я окажусь вблизи родных мест. Но состав пошел иным путем: Казань - Свердловск - Курган - Томск - Новосибирск - Красноярск - Иркутск - Улан-Уде - Чита. Затем повернули на пограничную с Монголией станцию Соловьевск. 24 июня выгружались в местечке Чойболсан. Монголия.
За месяц пути мы многое увидели, многое узнали. Мы были молоды, и счастливы, что закончилась война, что мы победили, что нам все по плечу. За всю долгую
поездку никто не отстал, никто не заболел, никто не дезертировал, хотя многие ребята проезжали мимо своих родных домов, и представьте себе, какие чувства они при этом испытывали, после стольких лет разлуки с домом, с семьей.
Пустыня Гоби.
Гоби - пустынная местность, полностью лишенная поверхностных вод, с редкой растительностью и засоленными почвами. Климат там резко континентальный, днем невыносимая жара, а ночью очень даже прохладно. Часть Монголии находится в зоне вечной мерзлоты, а поэтому вода в скважинах очень холодная и горько-соленая. Чойболсан считается городом, но смахивает на устаревшую деревушку. Около двух-, трехэтажных домишек пристроились юрты, это приютились на время кочевники.
Мне запомнилось, что все, даже монголы-кочевники, по-русски говорили довольно сносно. Интересно было с ними общаться. Один раз спросили у чабана: "Сколько в твоей отаре овец, коз, лошадей?". Знаете, что он ответил? "Сталин знает!".
Месяц назад мы были в Пруссии, а теперь - на другом конце света, в Монголии. Разительно отличалась природа, образ жизни местных людей и погода. А нам предстояло пройти к границам Манчжурии более тысячи километров. Впереди шли строительные батальоны, они бурили в пустыне скважины и устанавливали насосы. Особенно тяжело приходилось пехотинцам, впрочем, как всегда. От жары и жажды случались с ребятами солнечные удары.
Пересекали мы и долину смерти - такое мрачное место, куда монголы везли своих умерших родственников, а затем оставляли им и духам приношения. Картина удручающая и жуткая, особенно ночью.
8 августа наш полк подошел к границе. Начинались отроги Большого Хингана.
Большой Хинган.
Как оказалось, мы подоспели вовремя (не стану утверждать, что в Москве ждали, пока мы перейдем пустыню Гоби и подойдем к противоположной границе). Как бы там ни было, но именно 8 августа 1945 года министр иностранных дел Молотов объявил, что СССР с 9 августа объявляет войну Японии.
Утром 9 августа перешли границу, хотя границы как таковой не было, и ничего отличного от предыдущего пути не заметили. Японцы укрепляли оборону в другом месте. Пехота шла колоннами, шли танки, машины с пушками, в небе летали истребители и штурмовики. И все это - как на параде, без единого выстрела. Японцев не было. Кто-то из ребят сказал, что видел двух японцев, они на лошадях ускакали в горы.
Только на третьи сутки вплотную подошли к горному хребту. Дорого там нет, мы выбирали более пологие склоны, а где не могла пройти техника, на руках вытаскивали тяжелые "Студебеккеры", а потом уже с помощью установленных на них лебедок подтягивали и остальную боевую технику.
Места там дикие, необжитые. Наша дивизия в этих горах, можно сказать, увязла. На десятый день два дивизиона полка успешно форсировали Большой Хинган, а один дивизион и штабная батарея остановились. Кончился бензин. Так мы "загорали" около недели, пока не подвезли топливо и продукты. Эти дни питались одним мясом, без хлеба. Разведка обнаружила, что в двух километрах от нашего расположения пасутся большие стада овец. Мы слили весь бензин в одни "Студебеккер" и поехали за провиантом.
Оказалось, это собственность японцев, они выгоняли свои отары на "альпийские" луга на лето. Пастухами были, китайцы. И вот по бумажкам нам отпустили баранов, а в "документе" значилось: "Русский Иван взял 20 баранов". Мы расписались, отчетность - дело серьезное... Тем более что я действительно Иван, так что все правильно.
Через неделю подвезли бензин, мы благополучно пересекли горный хребет, прошли мимо небольших китайских селений. К 1 сентября полк расположился в городе Ванемяо.
Там мы и встретили день победы над Японией, 3 сентября 1945 года.
До ноября еще находились в Китае, затем вернулись в свои края.
Я вот перечитываю свои дневниковые записи, которые вел в то время, и отмечаю, что все воспринималось тогда легко, с юмором, с неподдельным интересом. Главное дело осталось позади: большая Победа, а компания на Востоке казалась увлекательным путешествием. Конечно, далеко не всем ребятам так повезло в войне с японцами, как нам, но это уж дело случая...