Бранд Гарольд : другие произведения.

Пурпурные занавеси

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Дом был полон пурпурных занавесей. Тяжелых портьер цвета старого вина и запекшейся крови. Как в чертовом "Твин-Пиксе" - была там такая комната, выходя из которой, снова в нее попадаешь. Тут, впрочем, комнаты были разные, их было множество. Целый лабиринт".
  
""Влечение" воспринимается нами как понятие, которое находится на границе между душевным и физическим, является физическим представителем раздражений, которое берет начало внутри тела и проникает в душу, становится своеобразным определителем работы, которую необходимо проделать психике благодаря её связи с физическим".
  
Зигмунд Фрейд
  
  
  Дом был полон пурпурных занавесей. Тяжелых портьер цвета старого вина и запекшейся крови. Как в чертовом "Твин-Пиксе" - была там такая комната, выходя из которой снова в нее попадаешь. Если, конечно, я верно помню - никогда не любил тот фильм. И этот дом мне тоже не нравился. Тут, впрочем, комнаты были разные, их было множество. Целый лабиринт, будто в луна-парке, они были темны или освещены, пусты или в них обреталось нечто - иногда живое и разумное, иногда нет - уже нет. И где-то в недрах этого проклятого лабиринта скрывался парень, на совести которого было по меньшей мере два десятка зверских убийств, в том числе несколько убийств полицейских, так что следовало сохранять предельную осторожность в этом месте, напоминающем дурацкий балаган. За окнами царила ночь - недавно мы прошли мимо одного: в него ярко светила луна, круглая, как дырка от пули, пробившей тьму, в которую вместо крови струился свет.
  - В белый свет, как в копеечку... - полубессознательно пробормотал Дженкинс, видимо, тоже поглядевший на луну.
  - Не отвлекайся, - проворчал я в ответ.
  В руках Дженкинс держал наготове слегка подрагивающий револьвер, и последнее, что мне было нужно, это чтобы он палил из него в "белый свет". Впрочем, мы тут же миновали очередные занавеси, и белый лунный свет остался позади. В этой комнате было гулко и, по-видимому, пусто. Пахло сырой штукатуркой. По крайней мере, можно было надеяться, что это она.
  Дженкинс щелкнул кнопкой фонарика. Можно подумать, что это было глупо, но на деле - не особенно. Кроме нас в доме было полно народу. После секундной задержки я тоже включил фонарик, просто не видел в этом сперва особого смысла, но тут имела место какая-то "инсталляция"... Два холмика на полу. Земляных на вид. Я посветил фонариком на пол рядом - он тоже выглядел земляным. В каждый из холмиков было воткнуто по деревянному кресту - ощущение было такое, будто их сложили из сломанных ножек стульев и скрепили скотчем. К скотчу же были прикреплены два листочка в клеточку, выдранные из какого-то блокнота. Довольно корявым неумелым почерком на них было выведено синими чернилами два имени. Дженкинс судорожно втянул носом воздух, и фонарик в его руке заплясал.
  - Он знает, что мы здесь!..
  - Возможно.
  - Бог знает, какие ловушки тут можно подстроить, раз он знает!..
  - И пытается нас отпугнуть. Может, потому, что у него нет ничего получше этих ножек от стульев?
  Дженкинс промолчал и задышал ровнее, фонарик стал трястись не так нервно.
  - От него чего угодно можно ожидать!
  - Конечно...
  Из соседней комнаты донесся глухой стон. Я кивнул Дженкинсу и направился прямо туда. Отчего-то я ощущал уверенность, которой явно недоставало моему помощнику. Дом был сумасшедшим, это верно. Земляные полы, бетонные полы, выложенные асфальтом, плиткой, паркетом, камнем, сухими ветками, а в некоторых стояла самая настоящая уличная грязь и хлюпали лужи. Кое-где шныряли крысы, не какие-нибудь лощеные и упитанные - самые настоящие помоечные крысы, выглядящие поистине чумными. А в одной из комнат, сухой и теплой, висела золотая клетка с канарейкой, которая запела, когда мы вошли. Когда мы посветили на нее фонариками, то обнаружили, что птица слепа. Вместо давно удаленных глаз кто-то вставил ей в глазницы поблескивающие жемчужины, как глазные протезы. На Дженкинса это произвело впечатление. На него все производило впечатление. Наверное, кроме луны, которая ненадолго его успокоила.
  В комнате, где кто-то стонал, пол был выложен крупной шахматной черно-белой плиткой. И плитка была заляпана кровью. Дальше лучи фонариков выхватили что-то трепещущее.
  - Вот как, черт побери? - прошептал Дженкинс. - Я понимаю, если б они были из папье-маше! С батарейками.
  Перед нами содрогались в конвульсиях настоящие части тела. Тело было мастерски расчленено, но еще издавало звуки. Я подошел ближе и увидел распахнутые поблескивающие голубые глаза и дрожащие губы. Судя по некоторым фрагментам, что я увидел, это было тело женщины. Глаза моргнули.
  - Вы можете говорить? - по-деловому поинтересовался я.
  - Шеф, пожалуйста! - взмолился Дженкинс. Видимо, по какой-то старой привычке, что мир должен быть нормальным. Он видел такое уже не раз.
  - Да... - выдохнули губы.
  - Куда он пошел?
  Глаза закатились, указывая на один из проходов в портьерах, ограничивающих помещение с четырех сторон.
  - Спасибо.
  - Не стоит благодарности. - Между губами появился облизнувших их язык. - Найдите его.
  - Непременно, мэм.
  - Хорошо... - уходя, я увидел краем глаза, как поднялась тонкая рука, водворила один из фрагментов "на место" и потянулась еще за одним.
  Может быть, мы еще встретимся, при лучших обстоятельствах.
  - Как они это делают?
  - Не имею ни малейшего представления.
  В следующей комнате мы увидели нормальный расчлененный труп пожилого мужчины. Тот не подавал никаких признаков жизни. Дженкинс вздохнул с облегчением.
  - Проблема выбора, - вздохнул я, и выбрал наиболее перспективное направление по каплям крови.
  Следующее помещение было пусто.
  - Может, надо было в другую сторону? - поинтересовался мой болтливый друг.
  - Эй, - послышался негромкий оклик позади.
  Мы встретились очень быстро. Там стояла девушка. Почти целая. Левую грудь она еще держала в руках.
  - Вы верно идете! Дядя Мэрдок, просыпайтесь и соберитесь! - позвала она ободряюще, обращаясь к застывшей груде в предыдущей комнате. - Мы ищем этого мерзавца!
  Груда, скрытая портьерами, застонала и заворочалась. Дженкинс попытался заткнуть уши локтями, не выпуская ни револьвера, ни фонарика. Вышло только символически.
  - Но дальше... - проговорил я.
  Девушка вместо ответа уверенно указала на следующую портьеру и водворила грудь туда, где ей следовало бы обретаться без вмешательства извне. Когда она догнала нас в следующей комнате, она уже каким-то чудом была в платье. Голубом и шелковом.
  - Мой любимый цвет, - пояснила она в ответ на немой вопрос в глазах Дженкинса.
  Как бы то ни было, так она выглядела гораздо лучше, чем раньше.
  Еще одну комнату мы угадали по дробному стуку чего-то об пол. Похоже, это были чьи-то отрубленные ноги. Тут уже нас догнал и пожилой мужчина, заправляющий неведомо откуда взявшуюся рубашку в неведомо откуда взявшиеся брюки. Он уверенно указал пальцем на следующую портьеру.
  - Да откуда вы знаете?! - возмутился Дженкинс.
  Но оттуда донеслись новые звуки - приглушенной здесь музыки - это был джаз, Дюк Эллингтон, разговоров, смеха. Похоже, там была вечеринка, и все эти люди были в опасности. Вероятно, именно оттуда они попадали в остальные комнаты, чтобы превратиться в остывающие и уже холодные груды разъятой плоти. Или не груды, а выставки вроде манекенов на шарнирах, гирлянд на проволоке и прочего - это мы уже проходили, в том числе и говорящие гирлянды на проволоке. А вот в ближайших комнатах, видимо, груды были результатом чьей-то спешки.
  Мы все быстро пересекли еще пару пустых комнат, и за очередной портьерой были буквально ослеплены ярким светом и оглушительными приветствиями, криками, хлопушками с разлетающимися конфетти, свистелками и громом пробок, вылетающих из бутылок с шампанским.
  - Инспектор Трент! Сержант Дженкинс! - провозгласил некто в сияющем синтетикой белокуром парике и в маске клоуна. Добро пожаловать, с каждым разом вы все ближе и ближе!
  - С каждым разом? - переспросил я, перекрикивая грохот. - Ближе к чему?
  Фигура в парике и маске подняла руку, и стало гораздо тише. Все выжидающе смотрели на нас. У женщин сияли глаза. У мужчин они горели сочувственным охотничьим азартом. Портреты жертв - эти лица, живые и улыбающиеся. Вот они все...
  - К цели, конечно! - провозгласил клоун. - Вы ведь уже понимаете, где мы. Этот дом - мозг убийцы, где все мы существуем как призраки. Отголоски, тени, воспоминания о нас. Понятия не имею, такими ли мы были на самом деле. Мы - нечто, созданное этим мозгом, не более... а может и более, я этого не знаю. И все мы - на вашей стороне, ведь он убил всех нас. И вас тоже. Давным-давно. - Я припомнил земляные холмики несколькими комнатами ранее, которым не придал значения. - А может быть и нет... - Клоун вдруг будто испуганно прижал руку к губам. - Может быть, вас никогда и не было, и вы только продукт его воображения, как и все мы. Некая часть мозга, выступающая против него. Желающая уничтожить его носителя. Вот только... - Клоун всплеснул руками: - Ведь с этим вы уничтожите и себя, и всех нас!
  Вокруг воцарилась мертвая тишина. Ненадолго.
  - Пусть! - воскликнула одна из девушек с бокалом в руке. - Это не жизнь, я приветствую вас, инспектор! - Она высоко воздела бокал, и многие подхватили этот жест.
  - Пусть! Пусть! Пусть это свершится!.. - гремело отовсюду, но были и застывшие, испуганные лица, побледневшие, не желающие уходить снова.
  - Прошу внимания! - взвыл клоун. - Я чувствую эту волну, возносящую вас к небу, инспектор! Ваш звездный час чрезвычайно близок! Скажите мне, как все произойдет? - И он снял маску.
  Все отшатнулись. Я улыбнулся, прицеливаясь. "Клоун" мне подмигнул, не споря.
  - Все в ваших руках. Скажите, будет ли это инсульт? - "Клоун" сорвал парик, и я увидел обнаженный поблескивающий серый мозг, который он прикрывал. - Или, может быть, сердечный приступ? - Он рванул белый шутовской пиджак, обнажая пульсирующее сердце в уже вскрытой чем-то грудной клетке.
  "Этот дом - мозг убийцы", - вспомнил я, и это определило мой выбор - я навел револьвер на серую, поблескивающую массу, а потом некстати подумал: "Нас ведь двое, почему он обращался только ко мне?.."
  И в этот момент что-то толкнуло меня в спину. Затем, как через вату, послышался выстрел.
  - Простите! - всхлипнул Дженкинс. - Я не хочу умирать! Только не снова!..
  Мир завертелся будто калейдоскоп, пока я падал, преобладала тьма, и что-то пурпурное и мягкое, горячее и остывающее.
  ***
  Мы снова в одной из комнат. Здесь темно, где-то светит луна. Она бросает блики на стволы наших револьверов. Я улыбаюсь. "Ничего, ублюдок, на этот раз я все помню и достану тебя. Рано или поздно. Я - твой Танатос, бессмертный, пока ты жив, внутри твоей головы. Однажды все обитатели этого дома перестанут бояться. Этот дом станет моим домом - только затем, чтобы обрушиться и похоронить тебя под собой".
  - Идем, Дженкинс, - бросаю я не глядя.
  - Да, шеф, - откликается тот покорно, и следует за мной во тьму, за первую из портьер.
  
09.09.2014
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"