Технический прогресс, как цунами смывает нас самих и наши души. "Матрица - 4" уже не возбуждает, и мы привыкли все он-лайн, сканеры, сенсоры, нанотехнологии. Утром с закрытыми глазами - Интернет; ночью за дверью синий свет, и вроде дождь стучит, нет, это кто-то печатает. В метро, в маршрутках - никто не разговаривает - уши заняты, не слышит. Мозг поглощают звуки. Мы не сидим часами в кафе - мы перекусываем; мы не болтаем ночами напролет по телефону - мы "скидываем"; мы редко видим друзей - мы обещаем позвонить.
Андрей тоже дитя своего времени: двадцать лет, престижный ВУЗ, хорошая семья, красивый, спортивный, свободный от проблем, насквозь пропитан информационными технологиями. Обложка модного журнала - джинсы, майка, кроссовки, рюкзак, капюшон, очки, наушники, lap-top, часы. Этот высокий молодой человек, в полдень, быстро шел из парка Горького в сторону своего института, и вдруг, кто-то накинул каменный локоть на шею, а кто-то стал наносить удары по голове и в лицо, а еще кто-то в живот, по ногам. Парень упал, в ушах зазвенело, треснул нос, зубы, соленая густая кровь не давала дышать, в глазах потемнело, и только дикая боль заполнила все пространство. Его окровавленного, невидящего, но бормочущего свой адрес две пожилые тетки доволокли до квартиры. Нападавшие забрали весь его технический арсенал: lap-top, дорогие часы, наушники, часы, телефон, сняли куртку и кроссовки - дальше провал.
Очнется он в больнице, куда отвезет его отец. После обследования: УЗИ, рентген, томограф - ничего страшного не найдут, лицо зашьют. Месяц постельного режима - тяжелый ушиб головного мозга, психотравма, около двадцати швов на лице, стоматолог. "Какое счастье" - скажем мы. До свадьбы заживет, ничего не сломано, не надо делать операцию, не вытек глаз, не разорвана селезенка, шрамы украшают мужчину, а челюсти зашинированы, но ведь это временно. Все пройдет - ты все забудешь.
Родители забрали Андрея домой, в институте получилось договориться, и можно было еще месяц пропустить с его запасом отличника. Друзья приходили каждый день, девушка рядом, технический арсенал восполнили; мама, папа на цыпочках. И вроде бы все успокоилось: выстроили стратегический план, закончить учебный год, поехать в Москву, попробовать пластику, устранить дефекты на лице, летом с девушкой в Италию.
Но учиться Андрей не смог: мучительно болела голова, материал не запоминался, упало зрение, от компьютера тошнило, музыка раздражала, постоянно хотелось спать, семья решила взять академ.
Обо все этом, мне рассказал отец Андрея, известный кардиохирург (богатые тоже плачут). Мы стояли у окна, он прятал глаза, стараясь говорить спокойно, рассудительно, без эмоций. По стеклу молотили косые нити дождя; люди, машины куда-то спешили; ветер ворошил шапки деревьев; вода заливала дороги. Мы оба понимали эти простые истины, которым нас учат еще в детстве, а потом мы учим наших детей, а наши дети своих. Мы их знаем, но почему-то всегда забываем. Мы, как эти три обезьянки: не вижу, не слышу, никому ничего не скажу. Но вдруг, кто-то неведомы, твердой рукой схватит нас за шкирку и треснет лбом об асфальт: открой глаза, услышь, заставь стучаться свое сердце, распахни душу, еще не поздно.