Кострова Евгения Леонидовна : другие произведения.

Сказание 1. Легенда о Юрайе

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это пересказ моего видения на известную всем историю "Красавица и чудовище" и "К востоку от солнца и к западу от луны", но я была вдохновлена полнометражным фильмом, созданным гением анимации Хаяо Миядзаки, подаривший миру "Принцессу Мононоке". Вы любите мир фэйри? Думаю, что единственная книга и сюжет, который полностью отождествляется у меня с этими созданиями,населяющими наш мир до прихода человечества это "Эльфийская дилогия" Андре Нортон. Меня покорило высокомерие, красота, гордость и уникальная аристократичность этих богоподобных господ. Я хочу, чтобы вы на миг увидели и взглянули на мир зазеркалья моими глазами, и поверили, что в нашем мироздании до сих пор происходят чудеса, необъяснимые словами, лишь поступками.
  От автора: эта присказка и сказка посвящается дорогому и близкому для меня человеку и всем тем, кто до сих мечтает о приключениях в других измерениях, встречи с диковинными и загадочными существами. Работа пишется для литературного конкурса, но поскольку правила сего мероприятия позволяют выставлять произведение на сетевых ресурсах, я решила поделиться черновиками. Это пересказ моего видения на известную всем историю "Красавица и чудовище" и "К востоку от солнца и к западу от луны", но я была вдохновлена полнометражным фильмом, созданным гением анимации Хаяо Миядзаки, подаривший миру "Принцессу Мононоке". Вы любите мир фэйри? Думаю, что единственная книга и сюжет, который полностью отождествляется у меня с этими созданиями,населяющими наш мир до прихода человечества это "Эльфийская дилогия" Андре Нортон. Меня покорило высокомерие, красота, гордость и уникальная аристократичность этих богоподобных господ. Я хочу, чтобы вы на миг увидели и взглянули на мир зазеркалья моими глазами, и поверили, что в нашем мире до сих пор происходят чудеса, необъяснимые словами, лишь поступками.
  
  Музыка:
  1. Joe Hisaish - The Legend of Ashitaka Theme
  2. Seiden RG Veda - Ending
  
  
  Во мгле, в тиши,
  Я слышу марш эльфийских войск,
  Их Тир-на-Ног к себе взывает,
  Прося поднять кровавые клинки.
  Небесный мрак окутывает дебри леса,
  И сковывает страх сердца врагов,
  В полузолоте сумрака ночного,
  Скрывает маска идеальные черты.
  И прах, бушующий в ветрах холодных, -
  Раскроет крылья черные в предвестии войны.
  Король с душою темною, как смоль,
  Терзает жизнью млеющий народ,
  Он сын небес и отпрыск ада,
  И сеять смерть его сладчайшая отрада,
  Когда заходится рассвет над горизонтом рая.
  Его душа разбита тысячью мечами,
  Он жаждет мщения, разрушения,
  И нет возврата к предначертанной судьбе.
  Томится белый волк в темницах северных окраин,
  Стремясь постичь небесный лунный свет,
  Ища прощенья, утешения,
  Он вспоминает миг ушедших лет.
  Наступит день, а с ним и возрождение,
  Прибудет ангел с очами полными любви,
  Пробудит жизнь в застывшем вечном мире,
  И растопит обледеневшие сердца.
  
  Прислушайтесь и вы услышите стон дикого леса, по которому проходят белоснежные барсы с золотыми стременами на широких загривках. Холодные и острые зрачки с бездонными глазницами этих кровожадных хищников вглядываются в самые глубины высоких заснеженных гор, а восседающие на их шелковистых спинах статные всадники в великолепных одеяниях и каменных масках из черного агата, покрывающих их прекрасное лицо, преданно ожидают своего господина. Высокие заостренные клинки с изумрудными рукоятками сияют в свете безоблачного неба, и одинокая рубиновая луна отбрасывает резкие тени со стоящих в сотни рядов солдат, образую головокружительные призрачные очертания на темно-зеленой траве, залитой кровью. Раздался пронзительный клич сокола, в ответ на который послышался стук огромных барабанов на вершине густых холмов.
  Лучники на крепости вытащили из-за спины золотые стрелы и натянули свои темные луки. Толстые белые косы развевались за их спинами, переплетенные алой шелковистой лентой, а пронзительные фиалковые глаза неотрывно наблюдают за пыльной поляной, на которой параллельно линии оруженосцев выстроились юноши с поднятыми знаменами. Двухголовые чернильные драконы бросали свой взор с красной материи на запад и восток - символ покоренных земель нового владыки.
  По широким лестничным ступеням шла процессия - впереди четверо мужчин несли на плечах огромный паланкин с шифоновыми кремовыми занавесами с позолоченными столбами, по которым плелись стебли распустившихся роз. На безмятежных лицах не дрогнул ни один мускул, когда они поднялись наверх, лишь изумрудные серьги качались в такт их неспешным равномерным шагам. За пологом мягкой ткани просвечивалось одинокое лицо прекрасной женщины, с гордой осанкой она сидела, сложив вместе колени на многочисленных подушках и цветных покрывалах, свисающих с краев ее богатого ложа. Длинные темные волосы рассыпались по плечам, и ласковый ветер играл с черными прядями, обрамляя нежные формы ее фарфоровой фигуры. Позади шествовали эльфы, в сопровождении трехсот воинов на белых конях, неся сундуки, набитые доверху алмазами и ножами с грифельными орнаментами, бриллиантами, бирюзой, жемчужными ожерельями и штуками золотой парчи, шелка и бархата. Гномы перекатывали бочки с душистым виноградным вином, а серых слонов вели за поводья полуобнаженные женщины в набедренных повязках, тело которых было испещрено руническими письменами. Карлики в зеленых колпаках спускались с яблоневых деревьев, с интересом наблюдая за торжественным возвращением Летнего Короля, и бубенцы на их треугольных шапочках звенели, подыгрывая щебету птиц. Нимфы перешептывались между собой, заливаясь смехом и бросая томные взгляды в сторону плененных солдат. Железные кандалы мучеников причиняли их телу немыслимую боль, и каждый раз делал набухшие кровью и гнилью плоть раскрываться в новых ранах, соприкасаясь с металлическими оковами.
  Лошадиный топот пронесся оглушительным эхом по лесу и когда черный конь остановился возле ворот из голубого кварца, громадный жеребец встал на дыбы, молотя передними копытами по воздуху. Всадник с легкостью соскочил с седла, снимая с лица золотую звериную маску, и его ледяные глаза посмотрели в сторону женщины, осторожно спускающейся из переносной палатки с помощью слуг. Их взгляды пересеклись, и уголки губ короля поднялись в коварной усмешке.
  - Мой Лорд, - кланяясь, произнес подбегающий вассал в зеленом камзоле, - все уже готово.
  - Превосходно, - ответил тот, не спуская глаз с прелестницы, стоящей перед ним в легком серебристом платье, подчеркивающем ее стройное тело. Но удовольствие ему доставляло вовсе не ее божественный вид, опьяняющее счастье пробежалось по его крови, когда он увидел ее смертельно побледневшее лицо и то, что таилось за восхитительными глазами - жгучая ненависть. Он сделал шаг к ней. Теперь она принадлежит ему, а вместе с этим и весь двор высших эльфов.
  Король подал ей руку, но она не приняла ее, безжизненно идя вперед, в сторону открывающихся ворот. В новую тюрьму, из которой она никогда не сможет сбежать. В сумрачную страну, скрытую серо-дымчатым туманом по ночам и непроходимую чащу днем.
  Они пустились вплавь на стеклянной галере по безбрежному озеру, и сердце юной принцессы с каждым гребком билось все слабее.
  - Что вы сделаете со мною теперь, Владыка Лета? Я все еще ваша невеста? - спокойно спросила она.
  - Как упоительно пахнет прелая листва, не находишь? - вместо этого сказал он. Его пальцы коснулись глади воды и к руке потянулись подплывшие русалки с бронзово-неоновой кожей и бездонными темными глазами, прося ласки у своего господина, они тянули руки к его лицу, но король лишь улыбнулся, жестом, показывая, что ему не до игр и флирта.
  - А чего ты желаешь? - спрашивал король, глядя на темнеющий горизонт. - Золота, роскошных нарядов или страстных ночей? - на последнем он усмехнулся.
  - Вы не способны мне дать того, чего жаждет мое сердце, - мирно ответила девушка, поспешно опуская глаза на свои дрожащие руки.
  - Возможно, - предположил король, вставая перед ней на колени, - но время сделает свое дело и в конечном итоге, ты примешь меня.
  Черноволосая красавица рассмеялась, и этот волшебный звук заставил замереть все вокруг.
  - Я скорее превращусь в камень и стану одной из статуй в вашем саду, чем приму участь, каждую ночь быть подле вас.
  Король отступил назад и весело посмотрел на заходящие солнечные блики, замирающие на острых башнях замка:
  - Сегодня будет прекрасный пир.
  - Но пир не будет длиться вечно, - с веселой ноткой в голосе проговорила принцесса.
  Он резко схватил ее за запястья и потянул на себя, отчего девушка невольно вскрикнула. Он посмотрел на нее своими янтарными глазами, пронзая сердце и читая мысли.
  - Не люблю, когда мне перечат, - злобно проговорил он.
  - Ты - Владыка Лета, - тихо начала девушка, - но ты должен был стать наследником скорее зимнего двора, чем летнего. Отчего в тебе столько злобы и жестокости? - холодные пальцы притронулись к его груди в том месте, где должно биться сердце, но единственное, что она смогла почувствовать - это равнодушную жестокость, втекающую в ее распростертую ладонь.
  - Ты завоевал все провинции, начиная от Средиземных морей. Зачем тебе такое могущество и власть? Убив моих братьев и отца, чего ты добился? - не прекращала она, стараясь сдержать вырывающийся стон из груди - его рука могла сломать ей пальцы одним сжатием ладони, так крепко он держал ее. В его мрачном облике затаилось все, что она так люто ненавидела. Ночь, случившаяся несколько дней ранее, заставила ее встретиться лицом к лицу с неподдельным страхом, когда всадники на драконах заполняли черные небеса, освещая их сине-желтым пламенем, а дворцы и провинции, пали под проливным дождем золотых стрел, воспламеняющихся в самом воздухе. Сила жара, окутавшая дикие леса, была настолько велика, что лиственные могучие деревья сгорали под нарастающим давлением, переходя на новые земли. Шипастые хвосты и покрытые гравием и камнем непробиваемые морды змеевидных гидр разрубали и перекусывали, защищающих королевскую чету солдат, как деревянные игрушки. Черные когти снежных барсов разрезали пополам тела, бессильно падающих наземь. Белоснежный силуэт, с торжеством наблюдавший за раскаленными окраинами, и вздымающемуся к небосводу пеплу, улыбался на вершине холма. Внизу многотысячное войско цепью окружало вражеские отряды. Поднимались красные флаги с черными вивернами, трубили горны, языки пламени обнимали солдат, превращая их в горящие головешки, задыхались под обвалами земли жители. Улыбка прожигала дотла тысячелетние дворцы и памятники, сгорали в неистовом пожарище ценнейшие записи, книжные фолианты. И над всем буйством развивающихся флагов огня летела золотая стрела, выпущенная из черного лука короля, по сумраку небес, разрушившая крепостные стены с узкими бойницами. Обломки и громадные плиты, скатывались вниз к каменным развалинам столицы, под которыми невинные тонули в шквале пыли и глыб. Чернокожие женщины строили на ладонях замысловатые символы пальцами и в земле проходили многослойные трещины, образуя рвы, внизу которых горела тягучая лава.
  Принцесса Зимнего Двора смотрела прямо в глаза эльфу, который насадил на поблескивающие пики головы ее верных воинов.
  - Чего ты добился? - вновь и вновь спрашивала она, вспоминая кровавую бойню, развернувшуюся у нее на глазах.
  - Тебя.
  - Я бы и так пошла с тобой, - безжизненно молвила она, зарываясь лицом в подставленные ладони уже не сдерживая рыданий, - если бы ты дал шанс моему народу спастись от судьбы рабства, - сухо пробормотала она, чувствуя как по лицу, скатываются горячие слезы. - Мои храбрые солдаты унижены, а вассалы повешены. Теперь ты хозяин всего эльфийского народа, но как долго ты сможешь всем этим управлять в одиночестве, не имея милосердия.
  Его прекрасное лицо превратилось в безумную гримасу, и он расхохотался, отпуская ее, и она без сил повалилась на хрустальное днище галеры.
  - Разве смерть не лучшее слово для милосердия? - вкрадчиво произнес он. - Я объединил все королевство, не оставляя место неповиновению, потому выбрал самое действенное оружие против заговорщиков - смерть всех претендентов, которые готовы поднять бунт и осквернить мое правление. Начинается новая эпоха, которая даст начало новому будущему. Твои родные, оставь я их в живых, неужели ты, наивная девчонка, думаешь, что они согласились с подобным исходом?
  Король щелкнул пальцами и несколько нимф с сияющей от лунного света кожей, поднесли серебряный графин с багряной жидкостью. Длинные пальцы подхватили бокал, и он поднес его к небу, разглядывая переливающиеся тона алого.
  - Я лучше тебя понимаю эту жизнь, - признался он, сузив обрамленные красной хной глаза с ониксом по краям, выводящим замысловатые стрелки. - Я так же, как и ты хочу сделать все во благо собственных жителей. Представь, каково теперь будет остальным - больше не будет войн и горечи, а столетняя ненависть между зимой и летом будут увековечены в истории.
  - Леса, которые ты сжег в огне ненависти, плачут, а я сижу здесь и слышу их печальный зов, и мне хочется пронзить кинжалом твое сердце, - вскинулась принцесса. - Бог Леса покарает тебя, а я помогу ему в проклятии тебя и всего твоего ничтожного рода.
  - Где же был твой Бог, когда я убивал твоих родных и сжигал до серого праха тело твоего возлюбленного? - сердито выдохнул король, уже уставший от перебранки и потер переносицу. Ему хотелось лишь покоя, после трехнедельной езды и уничтожения последнего оплота повстанцев, он нуждался в хорошем сне и отдыхе.
  - Что ты только сказал? - спросила девушка, сжимая дрожащие губы, не веря услышанному. Глаза ее загорелись, и она со всей силы размахнулась и влепила ему оглушительную пощечину. По его щеке потекла капля багряной крови, и он слизнул ее языком, не переставая улыбаться.
  - Я не хотел, чтобы его реинкарнация пришла к нам двоим, чтобы помешать на брачном ложе, - самодовольно ответил он.
  - Ты сгниешь, и ничто не спасет тебя, чудовище, - прошипела она сквозь зубы.
  Его брови удивленно поползли вверх, похоже, что вся эта ситуация его только забавляла.
  - Милосердие, - проворковал король, и она не могла не заметить сарказма в его сладком, как мед, голосе, - я подарил твоему возлюбленному милосердную и быструю смерть. Просто иначе, я бы заставил ходить его в тех же кандалах, что и твои жалкие солдаты, неспособные защитить собственные семьи. Я избавил вас двоих от страданий, пусть он останется жить в твоем сердце до скончания времен, я не буду против, если оно, будет принадлежать кому-то еще, тем более навсегда покинувшему нас. С другой стороны, ты не увидишь его безропотно склоняющимся передо мной.
  Король склонил голову и растянул губы в подобии усмешки:
  - Я дам тебе все, и ты станешь править этим миром со мной, - шептал он с ледяным равнодушием, проводя пальцами по ее мокрым щекам.
  Она с сожалением посмотрела на его руки - мягкие и теплые, но руки, которые держали клинок, пронзающий все то, что она любила прежде.
  - Да помилует тебя, Лесной Бог, и не придаст страшнейшему из наказаний, - пролепетала она, когда смогла справиться с голосом, глядя на него в упор, без тени сомнения и страха.
   Он поднял бокал, делая благосклонный тост за ее последние слова, и добавил:
  - Подождем же того, кому твой народ так яростно поклоняется.
  В роскошном саду в воздухе витал аромат спелой вишни. Белоснежные мраморные беседки, окаймляли выход к ступенчатому бассейну, на дне которого веселились русалки, проплывая по мозаичным фрескам. Крохотные огни перелетали с одной ветки на другую, держа в руках спелые ягоды, и носясь в перламутровых платьях садились на раскрывшиеся бутоны роз. Лисы в ярких одеждах переворачивали в лапах огненные факелы, создавая пламенные рисунки в темном пространстве. Звенели бокалы, и вместо воды в фонтах плескалось вино, обжигающее своим вкусом горло. Нимфы намазывали оголенные плечи медом, и пили нектар цветов, веселясь под рдяными облаками.
  По аллее тянулись хрустальные обелиски, ведущие к замку и тонкие золотистые шпили, возвышались прямо в ночное небо. Из ажурных арок стекали ручьи, а из-под массивных ребристых сводов вырывались огромные каскады воды.
  По тернистой узкой дорожке, где цеплялись друг за друга ветки разноцветных роз, шли два солдата, ведущие в цепях человека в мокрой и рваной рубахе. Длинные масляные пряди волос падали ему на исхудалое лицо, скрывая жуткие порезы на щеках. Он шел ровным шагом, но еле поспевал за высокими прекрасными стражами. Он оглядывался по сторонам, не скрывая восхищенных вздохов и возгласов удивления, когда стая черных волчат гонялись за искрящимися во мраке крыльями бабочек, а пестрые огни, освещали путь к белоснежному дворцу с многогранными переливами красок в витражных окнах.
  В руках он сжимал красную розу, которую увидев, сорвал для своей дочери. Мужчина знал куда попал, только у волшебного лесного народца, можно было встретить подобное чудо. Он будто путешествовал по сказочному сну, но цепкие руки эльфов с серебряными волосами на его плечах, давали осознать, что происходящие не шутка, не видение и не иллюзия.
  Играла флейта, зачаровав своей грациозной музыкой, но золотистые кифары прекратили направлять плавность мелодии и взоры юных эльфиек обратились на пришедшего в святую обитель человека. Безликие перестали проказничать с масками, надевая то женские, то детские лица, и с явным недовольством отходили подальше, прикрывая нос руками, старясь избежать неприятного запаха, исходящего от неизвестного гостя. Русалки шипели, показывая свои острые зубы, и швыряли брызги в разные стороны, чтобы после скрыться в мерзком визге под водой, прихлопнув ярким бирюзовым хвостом. Когда же человек подошел к самому центру стола, то увидел прекрасного юношу сидящего на троне и с улыбкой кивающего стражникам. Его тут же отпустили, сняв неудобные железные кандалы, и он поднял глаза, встретившись с внимательным золотым взглядом.
  - Простите, что побеспокоил Ваше пиршество, Владыка, - мужчина поклонился так низко, насколько позволяла ему это сделать ноющая рана на спине. Группа нимф рассмеялись, заметив небрежный поклон, и тут же принялись за обсуждение его нелепого вида. - Я случайно забрел в этот лес. Хотел скорее вернуться в родные края, а через лес самый короткий путь.
  Король благосклонно улыбнулся:
  - Люди частенько заходят на наши празднества, поэтому ты желанный гость при моем дворе, - он показал на место рядом с собой. - Проходи, садись и отдохни. Судя по твоей одежде, ты один из солдат своего народа. Неужели у людей идет очередная война?
  Человек сделал вперед несколько неуверенных шагов, все еще раздумывая, правильно ли он поступает и не стоит ли бежать сломя голову из этого дивного сада, но крепко сжимая сорванную розу, он еще раз поклонился перед Лордом эльфов и сел на указанное ему место.
  - Да, добрейший Господин. Вот уже на протяжении пяти лет мы ведем войну с соседним государством. Я год не видел семью и друзей, - чуть запинаясь, бормотал человек, вытирая от мороси лицо. Глаза эльфа невольно сузились, завидев столь неподобающий жест.
  - Что же, угощайся, храбрец. Сегодня мой народ празднует победу - принять и того, кто пришел из-за зазеркалья добрый знак, - сказал король, приподнимая бокал с вставными рубинами.
  - Друзья, - громогласно объявил юноша, вставая со своего трона, - все эти долгие месяцы вы были достойными на поле сражения. Я счастлив, что у меня такое славное и преданное войско. Сегодня мы празднуем объединение зимнего и летнего дворов. То, к чему мы так долго стремились. Празднуем конец долгожданных междоусобиц, происходящих каждый новый сезон. Мы воспоем смерть погибших и восславим новую династию браком принцессы павшего короля и меня, поэтому прошу, поднимите свои кубки, поданные.
  Он поднял золотую чару, усыпанный огромными камнями, и его примеру последовали все те, у кого была возможность дотянуться до графинов. Маленькие пикси просто ныряли в бурлящие винные фонтаны, захлебываясь в счастливых криках. Эльфийские лорды знатных семей склоняли головы и целовали каменные плиты, и снова таинственный сад заиграл сотней цветов.
  - Человек, я рад, что и представитель вашего племени заглянул на наш праздник сегодня, - проговорил король, сверкая глазами медного заката.
  - Я хотел извиниться перед Вашим Величеством, - начал человек, покручивая в пальцах чудесное растение. - За то, что сорвал этот прелестный цветок.
  Лорд бросил взор на его крепко сжимающиеся руки и коварно улыбнулся, поднося к губам вино. Какое же зловоние исходит от людей. У них нет того изящества, что у высокородной расы. Они словно надоедливый скот, даже змея на груди менее опасна, чем их размножающееся племя. Но с этим отрепьем можно неплохо позабавиться, а заодно и разделить удачу между его соратниками. По жилам человека текла багровая кровь - она способна исцелять и увеличивать силу, разглядывать истину и видеть будущее. Столь ценный дар нельзя упускать из рук.
  - Ты просто украл этот цветок, - безмятежно проговорил король, - и если бы мои слуги не заметили тебя ты бы ушел.
  Мужчина кивнул.
  - Ушел бы, ведь у вашего народа жестокие законы.
  - Но они справедливые, тебе должно быть известно, что взяв что-то из нашего мира, ты должен отдать что-то из своего, - он провел пальцами по своим идеальным губам, продолжая изучать грязное существо. Именно существо, разве могло появиться на свет подобное осквернение. Его кулаки крепко сжались, настолько, что побелели костяшки пальцев, но он пытался сдерживать колыхающийся гнев, к червяку, сидящего возле него, присутствующего на его пиру, сорвавшего его розу. Кожа мужчины была в запекшейся крови и почернела от порохового огня, ноги обвязаны в мокрые тряпки, а правая щека разрезана от брови до кончиков губ. Несмотря на безмятежное выражение лица, Лорду хотелось стереть это блеклое пятно в своей роскоши. Он посчитал это оскорблением, словно боги решили в очередной раз доказать свое превосходство перед его безграничной властью и силой, если позволили вступить в лесные угодью человеческому отпрыску. Интересно, завидовал ли пантеон божеств его безграничной мощи - народ фэйри покорен и он единственное божество в зачарованных дебрях, сильнейшие воины сложили свои мечи под его началом, а секреты магии хранятся в его библиотеках. Мне нечего предложить, у меня ничего нет, Господин. Позволь мне забрать этот цветок, и я покину двор. Я знаю, что побеспокоил Вас.
  - Тогда как насчет того, чтобы ответить на мой вопрос, - прошептал лорд, приставив холодный бокал к своему лбу. Его золотистые глаза светились в огненном вихре танцующих и сладостных хоровых пений нимф. - Ответишь, и я отпущу тебя с подарком.
  Человек слегка поежился и сгорбился, словно старый дуб, но все же доверительно кивнул, старясь не замечать на себе косые грозные глаза огромного льва, лежащего возле ног короля, от которых по спине прошел озноб. Король нежно прошелся рукой по гриве грозного защитника, а затем с любопытством посмотрел на мужчину.
  - Находясь вдали от дома, если бы я предложил тебе бессмертие человек, согласился бы ты остаться с нами, в этих краях, полных чудес и несметных богатств, красоты и вечного удовольствия. Стал бы ты одним из нас?
  Человек опустил голову и мрачно сдвинул брови, пытаясь сделать верное решение и, наконец, произнес:
  - Лишь глупец откажется от этого, но это место не мой дом. И здесь нет тех, кто дорог моему сердцу. На миг глаза человека приковала ослепительная красота женщины, играющей на высокой золотой кифаре, по которой спускались серебристые лозы цветов. Ее платье оголяло плечи с идеальной молочной кожи, и глубокие загадочные глаза цвета морской волны вглядывались в безмятежную ночь, где царило буйное веселье волшебных жителей. Золотой пояс, опоясавший изящную талию, сверкал во мгле, а лазурный камень на цепочке из самоцветов на лбу напоминал диадему самой богини, свисая в центре каплей дождя.
  - Значит, ты бы хотел остаться с нами? - удовлетворенно спросил Лорд, уверенный в ответе смертного.
  - Нет, - тихо ответил человек, - посмотрите вокруг. Вы чувствуете наполняющее Вас счастье, Господин? Это мир иллюзии и даже любовь не властвует в здешних краях, а прожить жизнь без этого чувства, даже если та будет тянуться многие тысячелетия, все равно, что увядать, словно цветы.
  Воздух затрепетал от волнообразных нитей чистой голубой энергии, потрескивая и нещадно жаля, попавшихся затягивающих вино троллей.
  - Красивые слова, но совершенно бесполезные, - сказал король нарочито скучным тоном. - Для нас нет такого понятия, как любовь - каждая эмоция искусственна. Мы живем лишь во благо себя и ради себя, но это не мираж, как ты говорил прежде. Что плохого в том, что внутри тебя полное бессердечие, смешанное с эгоистичностью? Ничего. Если хочешь удовольствия, ты его получишь, а вкус любви мы перевоплощаем в страсть - этого вполне достаточно. Любовь и привязанности делают нас слабее. Мы совершаем ошибки под влиянием смертоносного яда, пропитавшему наш разум и душу, предаем народ и губим все живое. Используем и искушаем - вот в чем сущность нашего мира. А те речи, что кто-то тебе близок, сотри из своей памяти - ближе всех клинок твоих врагов, и та же любовь в любую секунду обернется кровавым месивом, когда твоя возлюбленная вырывает твое волнующееся сердце, влив в него сомнительные чувства.
  - Но разве это чувство не делает Вас сильнее, Господин? - спросил человек с грустной улыбкой.
  - Это не так, - незамедлительно вставил Великий Лорд, - оно прожигает изнутри, однако, для смертных это и может означать нечто большее. Я полагаю, это чувство удерживает тебя от притязаний на бессмертие - похвальное заявление, однако безрассудное.
  Человек тихо улыбался краешками кровоточащих губ, скользя больными пальцами по холодному серебру бокала с вином:
  - Это только означает, что Вы никогда не испытывали удовольствия подобному любви к женщине.
  Лорд склонился ближе к человеку, и когда они встретились взглядом, человек увидел в них безграничную тьму.
  - Верно, - согласился эльф, вбирая в себя человеческую слабость - страх, раскаяние, голод и холодную зимнюю стужу, что он чувствовал, когда они пересекали военные гарнизоны противника, грусть по дому, все эмоции, что он берег и таил внутри своей памяти.
  - Любовь для низших, а мне незачем обременять себя скудными мечтами смертных, - он улыбнулся обольстительной улыбкой демонов и отвернулся в сторону юной черноволосой красавицы. - Эта женщина скоро станет моей женой. И она же ненавидит меня всем своим сердцем и борющейся душой, которые говорят - очисти все его естество божественным огнем. Вот это вечно горящая горечь заставляет меня трепещать и дрожать, и ждать, когда я смогу покорить новую высоту, захватив в плен ее женское самообладание. Приручать - это тоже одно из искуснейших умений моего мира. Поверь, здесь куда больше своеволия и свободы, чем в твоей безызвестной стране.
  - Значит для Вас это только соревнование, Господин? - спросил человек. - Неужели Вы не видите, что нет в этой женщине ни той красоты, ни той пламенной души, за которую сражаются тысячи мужчин?
  Грозное рычание и оскал огромных белых клыков заставили человека замолчать, и он судорожно сглотнул, вперив в жестокие звериные желтые глаза свой взор. По спине прошелся холодный пот, в то время как его собеседник безмолвно обдумывал услышанное с отрешенным выражением лица, поглаживая густой рыжеватый мех.
  - Ты смеешь говорить в таком нравоучительном тоне о моих пристрастиях? - слишком тихо спросил он, а человек мысленно проклинал себя за глупость. Как он могу забыть, с кем имеет дело. Его обманул внешний облик юного лица или одурманивающий напиток, пленяющий своим божественным вкусом. Человек исподлобья кинул осторожный взгляд на Летнего Повелителя фэйри, который своей красотой смог бы затмить любую женщину, а его царским одеждам из чистого шелка с золотыми нитями, усыпанным крохотной россыпью бриллиантов позавидовал бы любой земной король. Он забыл, что юноша, на вид которому было не больше двадцати, бессмертный Владыка места, откуда люди вроде него не возвращаются домой. Дом, воспоминания о родных краях медленно исчезали из памяти. Попытавшись вспомнить лицо любимой дочери, он вздрогнул, осознав, что позабыл ее имя. Перед глазами все поплыло от режущей боли внизу живота, словно мелкое чудовище пробралось в его тело, раздирая и пожирая внутренности. Кровь разгорелась, и ему казалось, что сейчас алые струи будут вытекать из прозрачной бледной кожи. Руки вцепились в столешницу, но попытавшись встать, ноги не выдержали и он рухнул навзничь на усыпанный яствами стол, хватаясь за холодную синею скатерть, которая в ночной темноте превращалась в черное покрывало.
  - Думаю, ты немного позабыл о том, с кем имеешь дело, человек, - мрачно говорил эльфийский Лорд, задумчиво разглядывая игру огненных искр, источавшихся с его ладоней, не замечая, как пальцы человека раздирают его горло до крови, будто оно сгорало в огне, полыхающем в руках эльфа. - Я не потерплю оскорбления. Тем более от такого бездарного существа, - последние слова он выплюнул, будто дотронулся до змеиной кожи.
  Глаза Короля расширились от одержимой и беснующейся в душе ярости, но ему нравился прелестный вкус человеческих страданий. Он упивался его болью и криками, и глубоко вдыхал ночной воздух, блаженно растянувшись на мраморном троне, слушая стоны задыхающегося.
  - Скажи человек, о чем ты жалеешь? - поинтересовался Владыка Лета, завидев предсмертный блеск в человеческих глазах и скользнувшую по лицу тень.
  - Дочь..., - хрипя и давясь словами сопел он, выхаркивая последние остатки сил вместе с почерневшей кровью. Дрожащая рука потянулась к небу, и он молвил про себя, словно мантру:
  - Имя... Дочь..., - с последним глотком рука его с грохотом упала на стол, разбив хрустальный графин, и на идеальные плиты полилась густая золотая жидкость, смешиваясь с загустевшей кровью.
  - Понятно, - Лорд улыбнулся, не смотря в его сторону, и спокойно встав со своего пьедестала, перешагнул через скорчившееся тело мертвого. К человеку сбежались играющие на музыкальных инструментах животные, в безумии бросая арфы и скрипки, яркие точки, веселящиеся в нектаре цветов, налетели, словно стая кровопийц, с упоением слизывая рубиновые капли с лица. Раздался хруст конечностей, и разлилась по белому камню темная кровь.
  - Ночь все еще продолжается, моя богиня полной Луны, - шептал Великий Лорд на ухо своей единственной принцессе. Накручивая на пальцы ее длинные локоны, он удивлялся холоду черного шелка, пробегающему сквозь его пальцы, бесстрастному лицу и красоте, за которою он проклинал эту женщину. Уткнувшись носом ей в шею, он, сощурившись, смотрел, за пеленой своих белоснежных и ее черных волос, как один из крылатых черных демонов оторвал руку несчастного, и теперь выпивал из нее живительную силу, глотая ее, как медовый эль.
  - Зная твою ненависть к людям, я удивлена, что ты не убил его сразу, - шептала эльфийка, чувствуя его плутовскую улыбку в основании шеи, а гортанный смех она ощущала всем своим телом. И это вызывало особое отвращение, теперь она всего лишь марионетка в его окровавленных руках. И это показательное выступление один из его тысячи уроков.
  Он положил голову ей на плечо, и устало прикрыл глаза. Ему казалось, что кроме ленивого треска поленьев в огромном костре и щебетания цикад, прячущихся в зеленой траве и густой листве деревьев, в мире стоит оглушительная тишина. И он мечтал, чтобы следующая стала лучше этой - такой же шумной и пышной, полной страсти и смертельных игр, коварства и пелены стонов удовольствия. Именно таким представлялся мир его глазами.
  - Люди мне неинтересны, - беззаботно произнес Король, - посмотри какие они слабые. Он сделал всего глоток вина, и его сознание помутнело. Жидкость, проникшая в его органы, расщепила кости и испепелила внутренности. Все же, они неспособны сосуществовать вместе с нами. Они даже еду нашу не могут испробовать, не то, что прожить здесь годы.
  Он почувствовал, как женщина замерла, и неспешно приоткрыл свои янтарные глаза.
  По саду шел истинный господин всего сущего - Лесной Бог. От каждого его шага цвело все вокруг. По зеркальной глади пруда распускались лепестки лунных цветов, превращая все в контраст света и тьмы; из ореховой скорлупы на лиственницы пробивались великолепные золотистые бабочки, ослепляющие своим ярким сиянием. Демоны, пикси, животные, спотыкаясь о человеческие останки и с ужасом вереща, разбегались в разные стороны, но не успели они сделать и нескольких шагов, как хватались за гортани и рассыпались черным прахом. А Лесной Царь все так же продолжал идти грациозной походкой божества. Вихри огня приветствовали великолепного белого оленя, а Луна сменилась нежным голубоватым светом, будто сбросила с себя покров зла.
  - Владыка Леса, - изумленно шептала принцесса, сжимая ладони. Сердце заходилось ее в восторге, и она неотрывно наблюдала за переливами его белой, как снег, шкуры и добрых глаз, надеясь, что он услышит ее искренние мысли и любовь.
  Олень остановился у мертвого человека и опустился перед ним на колени, будто прося прощение за свершившееся. Пятна крови исчезли с его рубашки и обглоданного лица, а тело растворялось в золотистом танце искр, унесшихся в высь, как морская пучина, небес.
  Божество повернулось к Королю Лета и голос его, перемешанный с тоскою, злобой и ненавистью, обратился к эльфу:
  - Сын Дарсии и Ионы, ты уже позабыл, кто даровал вам эти владения и власть над всеми здесь живущими?
  Лицо Короля стало непроницаемой маской, а в крови загудел легкий привкус торжества. Для полного величия оставалось заполучить голову Лесного бога и тогда ни одна тварь не покуситься на его трон. Поднявшись с мраморной скамьи, он спокойно подошел к северному божеству, покорно отдавая честь легким поклоном головы.
  - Я всего лишь Ваш слуга, но чем же я обязан такому подарку судьбы - сегодняшний пир отличается необычным появлением нежеланных мне гостей, - с прохладцей в голосе сообщил он.
  - Этот человек не должен был стать игрушкой в руках бессмертного, - объявил Лесной Владыка, поднимаясь с земли и приближаясь к эльфу. - И всему тому - моя вина. Я позволил тебе столь долго унижать мои леса, которые ты сжигал огнем своих золотых стрел, топтать корни древних стволов, по которым прошлась твоя могучая армия. Скольких ты убил, скольких покарал, но, то было твоей судьбоносной дорогой. В воздухе заколыхались темные переливы ауры и жизнь, пробудившаяся от одного появления величавого божества, стала угасать. Пожухли белоснежные поля на хрустальной серебристой поверхности воды, превращаясь в черный прах, отравляя зловонными миазмами морских обитателей. Кроны деревьев затрепетали, и тепло летнего сезона сменилось дождем, набирающим силу с каждой секундой - пришло время гневного, бушующего шторма. Порывы ветра сорвали праздничные гирлянды, унося их в грозовые облака, а из-под земли выступали толстые корни деревьев, вгрызаясь, словно клыки дикого зверя в безупречный мраморный дворец. Посыпались со стен яркие узорчатые гравюры, потолки опускались в каменной пыли одна за другой, и тернистые лозы все таких же прекрасных кроваво-красных роз, россыпью ложились на аллеи со светящимися фонарями с голубыми топазами, скрывая все дороги к чудесному дворцу. Кто-то из спасающихся эльфов закричал от переполняющего ужаса - тело карлика в изумрудном костюмчике и перемазанном от сладостей лица, затвердевало в уродливой каменной оболочке. Тело покрывала серая вязь и ступни уже приросли к земле, а он все умолял и просил хоть кого-то прийти ему на выручку, но только коснулся его бархатного помпончика с гремящими колокольчиками маленькая фея, как тут же и она обернулся камнем.
  - Ты убил смертного, не желавшего зла ни тебе, ни твоим поданным. Все это говорит о твоем безропотном неповиновении традициям, которые чтили королевские семьи, но которое попираешь своими грязными поступками ты, - голос бога гремел, смешиваясь с отголосками грома. Сверкающая полоса молнии, освещала мимолетные кошмары, происходившие наяву, которые становились с каждой вспышкой все безобразнее.
  Проливной дождь испортил его богатые одежды, и спутавшиеся локоны липли к его прекрасному лицу, но на губах играла злорадная усмешка. Он рассмеялся громким дьявольским смехом, не способным унять ту волну чувств, которую он испытывал в этот момент. Он был счастлив, он никогда прежде не был так счастлив. Вот тот хаос и то отчаяние, и боль, которое он мечтал увидеть. Крики, наполнявшие все его окружение, придавали ему сил и неописуемый восторг, проникал в глубины его темной, злой души.
  - Ты тот, кого зовут богом. И ты тот, кто в ответе за все страдания, что я причинил твоему народу. Что же ты появился только сейчас? - спрашивал он в полубезумном хохоте, прикрывая ладонью глаза. - Я так долго ждал твоего появления, знаешь ли ты, что все эти столетние войны и нескончаемые пожарища были для тебя. Во славу твоего царствования, - он наигранно преклонился перед божеством. - Мне было ужасно скучно, и вот ты здесь, в самый апогей моего триумфа. Раскинув руки, Король подставил лицо бьющему с неба нескончаемому водному потоку, упиваясь ледяной судорогой и страхом, затаившимся в потемках мыслей.
  - Если бы я знал, что смерть этого человечишки заставит тебя появиться, я сделал бы это гораздо раньше. Я нашел бы все зеркала, все магические руинные заклятия, позволяющие пересекать пространство, и выжил их всех до единого, не оставив даже пепла. Посмотри на себя, - он указал на него своей рукой с коралловыми браслетами. - Ты заставлял страдать столько своих жителей, для чего? Виноват во всем лишь один ты!
  - Глупец, который испил чашу власти и подобострастия! Кара моя будет жестока к тебе и люди, преданные твоим учениям и верованиям испытают не меньшую боль и унижение. Я заставлю тебя молить каждый день о прощении, и даже спустя тысячу лет ты не получишь его, дитя Дарсии и Ионы!
  - Это только если я не сорву твою голову раньше, - прокричал Летний Царь и по пальцам его побежали черные руны, изображающие изысканные кружевные символы, покрывающие его лицо. Глаза его налились кровью, а лицо исказила чудовищная гримаса.
  - Это и есть твоя истинная сущность, сын Лета.... Тогда мне ничего не остается, как лишь предать ей более подходящую форму, такую же звериную, как и твоя душа.
  - Плевать мне на твои проклятия, старый бог! - горделиво прокричал он в ответ и отвел руку в сторону, и из плоти, разрывая кости и кожу вылезали тернистые лозы, которые со всех сторон окружали белое создание. Из распустившегося цветка на ладони эльфа была видна золотая стрела, которую он вытащил из рдяного бутона розы, по лепесткам которой лилась его густая черная кровь Короля. На земле засветился фиолетовый магический круг и прямо из-под каменных плит толстые корни деревьев вырвались на поверхность возле рук эльфийского лорда, на которых висел черный лук.
  - Заклятье Дионисия, - пояснил эльф, с улыбкой наблюдая за неподвижным состоянием Лесного божества, - первого короля Дневного Двора, даже ты должен признать, что оно весьма эффектно против изживших себя столетними бахвальствами богов!
  Золотые копытца подогнулись, и голова короля опустилась не в силах сдерживать напора несокрушимой черной магии, выкачивающей из него все жизненные соки.
  - Я выпью до дна твою сущность, древний бог! - продолжал говорить Король, натягивая тетиву и легко прицелившись в голову. - И меня возвеличат так, как не возвеличивали тебя! - мечтательно добавил он.
  Но руки его не двигались, и он замер в непонимании, расширив глаза от удивления. Перед не было больше четкой картины видения - все растворялось, ощущения, чувства, восприятие, его поглощала кромешная тьма. Словно все вокруг заволокла чернильная дыра и куда ни посмотри, повсюду чернота, даже рук не разглядеть и жуткий холод заставил его вздрогнуть. Он обернулся и молниеносный удар стеклянного лезвия, пронзил его сердце. Рукоятка, покрытая нефритами, окрасилась в багровый цвет и не чувствуя боли, он шокировано уставился в одну белую точку, как путеводная звезда, указывающая на выход. Теплый огонек приблизился к его лицу, и рука проклятого Короля потянулась к таинственному свету, как он тут же померк. Вместо этого на него смотрела пара изумрудных глаз.
  - Мальчик, - растерянно пробормотал он. Перед ним действительно стоял мальчик с такими же прекрасными серебряными волосами, как и у него, золотые сапожки, покрытые бриллиантами и удивительное белоснежное платье, с жемчужными пуговицами.
  - Нравится новая обитель? - спросил ребенок.
  - Что?
  Нежная улыбка тронула детские губы:
  - Это мое наказание, но, - он весело поднял руку вверх, и вода стала заполнять собой все пространство, - это только начало.
  До поясницы уже добрались мягкие морские волны, когда в кончиках пальцев на ступнях он почувствовал обжигающий жар, словно их поставили в кипящее масло, и он закричал от мучительной боли, постепенно подбирающейся до всей части тела. Невыносимая пытка, разжигала и растворяла сплетения кожного покрова и кости. Он упал, полностью окунувшись в соленую жидкость. Теперь и лицо его будто покрывалось невидимыми волдырями, пытаясь стереть с себя капли ядовитого эликсира, он поднес руки к груди, забыв, что сердце пробито его клинком. Лицо его было мокрое от слез, и кожа покрывалась чернью, словно у трупа.
  - Что ты со мной делаешь? - вскричал Король.
  - Самое ужасное, когда твои дети уподобляются ползучим гадам. Ты пал, сын мой, - с грустью прошептал он, смотря на страдания Летнего Короля. - Но это не значит, что я не дам тебе и всему твоему королевство шанса.
  - Что ты такое говоришь? - с ужасом вопрошал он, видя, как запястья рук сгибаются в противоположные стороны, чувствуя, как спина прогибается, и казалось, огромный металлический топор вдалбливается в его позвоночник. - Прекрати!
  - Это твое проклятие, которое будет нести вмести с тобой и преданный тебе народ, - говорил Лесной бог, кладя голову на ладони и весело болтая ногами в воздухе.
  Адский крик наполнил черную бездну, вместо ногтей у него появлялись черный когти, пальцы трескались, будто вместо костного сплетения была сплошная белая пыль.
  - Однако ты, Король всех фэйри, понесешь страшнейшее из всех доселе виденных мук. Каждая минута станет для тебя пыткой. Ты будешь ощущать своим телом каждую рану, которую нанес твой солдат невинному существу, будешь чувствовать боль леса и так же как многовековые корни, будут сгорать твои вены. Ты не сможешь ни пить, ни есть. Для всех ты станешь страшным монстром, на которого станут охотиться тысячи храбрых воинов, - он сделал паузу, - точно так же, как и ты, охотился за моей головой. О тебе позабудут все. И никто не найдет вход в твой замок, никто не отыщет сад, где спит твоя армия убийц и развратников. Никто не пощадит и не даст тебе приюта. Зима и лютый холод станут тебе радостней всего. Но и это не все, ты потеряешь глаза. Не сможешь видеть. Раз ты так ценишь красоту моего мира, я лишу тебя этого дара. Ты никогда не увидишь, как распускаются весной цветы или насколько невероятным может показать рассвет.
  По черной коже его заструилась белая колючая шерсть, а лицо стало вытягиваться в уродливую волчью пасть. И не было больше слышно отчаянного крика, лишь бесконечный зверины вой.
  - Но как я говорил ранее, даже боги не способны вечно держать зла на своих детей. У тебя есть возможность снять мое заклятье, но это практически невозможно, мой падший сын. Если когда-нибудь девушка, пришедшая со стороны зазеркалья, попадет в наш мир и полюбит тебя и твое пагубное тело и исковерканную душу, я верну твое былое величие и жизнь твоему народу. Но и ты обязан полюбить. Если же она проживет в твоем дворце с тобою год, и согласится стать твоей супругой, которая разделит царствование твое, я сниму с тебя кандалы отступника. Ты будешь делить с ней ложе, по ночам принимая прежнее обличье, но если увидит она твое лицо до окончания срока, станешь обычным волком, прислуживавшим двору, который ты истребил.
  Слюна, капающая с его клыков, попала на меховые лапы и разъела волосяной покров, отчего он взревел, а мальчик весело заткнул уши.
  - Забавно, фэйри не способны любить. И как же ты сможешь снять этот мерзкий мираж? - задумался мальчик. - Быть может, ты докажешь мне обратное? С каждым днем ты будешь забывать о своей истинной сущности. И боль, ты будешь молить меня о смерти, потому что боль будет нескончаема, невыносима.
  Лицо мальчика исчезало в золотистых искрах света и отдаленный голос, порхнувший неба говорил:
  - Вот тот, кто ты есть внутри. Вот то, что ты сотворил своими руками, Юрайя. Способно ли слабое человеческое сердце полюбить такое чудовище?
  Утренняя заря сменяла вечерний сумрак, но тьма поселилось в лесах, где ядовитые лозы украшают высокие стены в запретный сад, большая беда пришла в мир, где веселье и пляски длились до самого рассвета. Одинокий зверь, чье смердящее дыхание губит все живое, оно блуждает по болотам в поисках света, оно слепо и лишь чутье помогает ему выжить. По ночам оно корчиться от снедающего его душу агонии, и страшный рев проносится за многие мили от пугающей чащи.
  
  *** Я смотрела, как в проносящихся за окном ветках деревьев мелькают солнечные блики, легкий туман все еще витал в воздухе, и заворожено всматриваясь в красоту древнего леса, я думала о том, что оставила позади. Зачем я еду в такую глушь? В старейшие королевские окраины, которым более тысячи лет. Мой водитель молча, докуривал уже восьмую сигарету, и фигура его всегда была в каком-то напряжении. Может все от того, что слишком мала была машина для его роста и излишнего веса, ему приходилось горбиться, и он неоднократно чертыхался во время пути, потирая затекшие плечи. Радио в машине сломано, а внутреннее убранство салона такое древнее, что его хозяин решил все бросить, и не удосужился к ее прилету, протереть от накопившейся пыли заднее сиденье. Но ничего, это можно пережить, осталось совсем немного. И тогда она наконец-то окажется в месте, куда мечтала попасть с самого детства. Добро пожаловать, в зачарованный Лес Дин.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"