Кот Бегемот : другие произведения.

О книге А.Никонова "Конец феминизма": чем журналист отличается от человека

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    Это эссе - витаминка. Проглотите её, если тоже не собираетесь духовно болеть. Болеть тяжёлым, практически неизлечимым недугом, которым охвачены некоторые наши журналисты, и который один из поражённых, А.Никонов, преподносит в своей книге "Конец феминизма" вот так: "Хочу жить богато и счастливо, а ещё вполне благопристойно, чисто, сытенько и аккуратно, к героизму не готов, а на всех остальных мне, по большому счёту, плевать..."
  
  
  
   А.Никонов, "Конец феминизма. Чем женщина отличается от человека". М., "Издательство НЦ ЭНАС", 2005, 254 стр., тв. пер.
  
   * * *
  
  (Поскольку автор разбираемого сочинения чрезвычайно любит использовать автографы, то последую его примеру)
  
  
  
  
  
  '...Я бы всех этих бумагомарак! У, щелкоперы, либералы проклятые! чертово семя! Узлом бы вас всех завязал, в муку бы стер вас всех да черту в подкладку! в шапку туды ему!.. До сих пор не могу прийти в себя. Вот, подлинно, если Бог хочет наказать, то отнимет прежде разум....'
  
   Н. Гоголь, 'Ревизор'
  
  
  
  
  
  
   Рассматриваемая книга (скачать её можно по этому адресу) состоит из 4 частей. В первой - 'Великая революция' - на многочисленных примерах повествуется о низком уровне образования на Западе. Цитируя академика Арнольда, автор сообщает о возможных причинах этого: 'Американские коллеги объяснили, что низкий уровень общей культуры и школьного образования в их стране - сознательное достижение ради экономических целей. Дело в том, что, начитавшись книг, образованный человек становится худшим покупателем: он предпочитает им Моцарта или Ван Гога, Шекспира или теоремы. От этого страдает экономика общества потребления и, прежде всего, доходы хозяев жизнь - вот они и стремятся не допустить культурности и образованности (которые, вдобавок, мешают им манипулировать населением, как лишённым интеллекта стадом)' (стр. 38). 'Государство всячески подыгрывает такому проявлению безответственности, недвусмысленно давая гражданам понять, что они слишком безответственны и глупы, чтобы самостоятельно устроить даже собственную жизнь' (стр. 58). Подробно описывается существующая в США двойная мораль, раскрываются её экономические предпосылки.
  
   Часть 2 называется 'Оборотни в лифчиках' и целиком посвящена американскому феминизму. Проводится параллель между большевиками, их характером, воззрениями, и способами деятельности, и феминистками США. Аналогия почти полная. Значительная часть примеров взята автором из Интернета. Приведённые автором многочисленные факты весьма убедительны, познавательны и интересны. В 3 части ('До основанья. А затем?') мы видим детальное описание феминизма в США, и немножечко - в России.
  
   На части 4 ('Биология - это судьба', в общей сложности 40 страниц текста) следует остановиться подробнее. В ней последовательно, содержательно и детально разбираются психофизиологические особенности мужчины и женщины, а также их отличия друг от друга. В частности, автор пишет: 'Исследователь Шелдон, изучавшая речевые паттерны детей, отмечает, что у девочек в речи больше мягких и вопросительных интонаций. Их речь принципиально неконфликтна. У мальчиков, напротив, в речи преобладают повелительное наклонение, напор, приказной тон и запреты. Примечательно, что девочки, которые, как известно, физически взрослеют раньше мальчиков и даже обгоняют их в росте, до 10 лет не уступают мальчикам-сверстникам в силе. То есть они вполне могут противостоять мальчикам физически. Но практически никогда этого не делают, предпочитая уступить. Потому что в BIOS самочек от рождения вшито: самец - главный' (стр. 229).
   'Исследовательница Уилсон, определявшая области мозга, ответственные за эмоциональности, установила, что у мужчин эта область локализована и находится в правом полушарии. У женщин подобной локализации нет - у них множество областей мозга связано с эмоциями. Поэтому мужчина, решая проблему, может совершенно не задействовать эмоциональную область мозга (логика всё равно 'лежит' в левом полушарии, и они никак не пересекаются). У женщин так не получается из-за большого перекрытия зон. Какую задачу ни решаешь, обязательно заденешь эмоции. У мужчин есть в мозгу определённая область, специализирующаяся на решении пространственно-координатных задач. А у женщин - нет, у них координатная задача решается другими, неспециализированными отделами мозга, что называется, 'по остаточному принципу'. То есть хуже. Поэтому женщины так отвратительно паркуются задним ходом и не разбираются в картах' (стр. 235).
   'Кстати, они и спят по-разному - мужчины и женщины. Мужчина спит глубоко, как хищник, - электрическая активность его мозга падает аж на 70 %. Женщина спит, как жертва, - её мозговая активность падает только на 10 %. Она постоянно настороже... Часто бывает, что если мужчина по каким-то причинам не ночует дома, жена совершенно бессознательно кладёт ребёнка спать на своё место, а сама занимает на ночь место мужа - на краю кровати или ближе к двери: обороняет детёныша, заменяя собой отсутствующего самца. Здесь срабатывают... древние архетипы' (стр. 237).
   Заканчивает автор выводом: 'Наша технотронная цивилизация практически является перманентным процессом решения задач по пространственному ориентированию, соотношению углов и скоростей. И мотором, инструментом этого перманентного процесса является математика... Феминисткам ужасно хочется быть как мужчины. И то, что это невозможно биологически, приводит их в состояние бешеной, плохо контролируемой ярости. Не отсутствующему у них пенису они завидуют, как полагал дядюшка Фрейд. А, как ни парадоксально, своей цивилизационной неполноте...' Именно эту главу книги я рекомендовал бы всем к прочтению. Написана глава совершенно другим, отличным от всей остальной книги языком, так что создаётся впечатление, что писал её другой человек. Не верю, что выпускник МИСиС может выдать фразу 'но адреналиновый состав уже вышел из депо' - от неё на версту несёт специалистом. В принципе, можно и дальше продолжать это доказать, но делать этого я не буду.
  
   Однако кое-какие теоретические измышления автора вызывают желание с ним поспорить. Поскольку подавляющее количество примеров из книги, безусловно, достойны внимания. Но не их интерпретация.
   Это - не полноценная статья, а так, кое-какие наброски из моего ЖЖ.
  
  
   Перво-наперво: примеры, приводимые автором, бывают не всегда убедительны. Смотрим:
   'Ури Гнизи... и Альдо Рустикини... провели эксперимент с детьми, чтобы посмотреть, как девочки и мальчики ведут себя в условиях конкуренции... Они... устраивали забеги на время... Сначала дети пробегали дистанцию поодиночке, исследователи фиксировали время. Потом из детей составляли пары, чтобы была конкуренция. Так вот, в условиях конкуренции, то есть в парных забегах, мальчики показали существенный рост результатов (против одиночного забега). На результатах девочек парность забега никак не отразилась' (стр.136).
   'Вывод, - заявляет А.Никонов: мальчики по природе конкурентны, девочки - неконкурентны' (там же).
   Нетрудно видеть, что исследование проведено совершенно некорректно: девочкам предлагается конкурировать на совершенно чуждом им, 'мальчишеском поле'. Когда это девочки стремились быть настолько сильными, сильнее друг друга? Состязательность такого рода совершенно им не нужна и даже чужда (прежде всего - биологически). А вот если бы им предложили конкурировать за привлечение внимания какого-то лица мужского пола, всеобщего любимчика в их среде, здесь такое бы развернулось! И наоборот: мальчикам было бы неинтересно конкурировать за привлечение внимания того же самого популярного среди девочек лица. Тут их результаты не отличались бы от 'одиночного забега'. Но автор обо всём этом, видимо, не догадывается! А странно, что ни говори: судя по уровню последней части его книги, вообще-то должен. Да и сам он ранее пишет: 'Психологи, изучающие детей, давно отмечают такой факт. В группе маленьких девочек быстро устанавливается неявная иерархия. Но как только в группу подмешиваются мальчики, девочки тут же перестают претендовать на лидерство' (стр. 132). Спрашивается: как можно выяснять лидерство, не конкурируя? Другого способа вроде бы и не существует... И потом: очевидно же, почему с появлением мальчиков конкуренция между девочками исчезла...
   А вот я утверждаю, что девочки куда более конкурентны, чем мальчики. Девочки более завистливы, и не умеют быть снисходительными. Стало быть, конкурентность им должна быть ведома. Весьма и весьма.
  
  
   Теперь перейдём к самому главному - размышлениям автора об интеллигенции. Им уделено довольно много места в работе. Вспоминая о России конца 19 века, он пишет:
   "Каждого, кто тогда не ненавидел правительство, ненавидела свободолюбивая элита..." (стр. 94).
  
   А как же Розанов и Лесков, о которых повествуется дальше? Они не были интеллигентами? Они, и иже с ними?
   И, кстати: а что такое "элита"? Кто сейчас элита у нас? Неужто интеллигенция? Неужто она что-то решает? Ходорковский, что ли, интеллигент?
  
   На стр. 93 читаем: 'Интеллигенция рукоплескала террористке', то есть Вере Засулич. 'В высшем свете тогда барышни передавали из рук в руки не стишки про амуры, а рукописные прокламации' (там же). Вопрос: так интеллигенция, или высший свет? Это далеко не одно и то же... Но идём далее:
   'Вся 'умственная прослойка' нации была о ту пору поражена вирусом революционности' (там же).
   А непосредственно перед этой фразой читаем: оправдательному для В.Засулич 'решению окружного суда рукоплескали купцы, дворяне, банкиры, писатели, журналисты, студенты, преподаватели, фабриканты...' (там же). Так вот кто, оказывается, составляет, по г-ну Никонову, русскую интеллигенцию! Решительно: наш автор разбирается в классовой структуре общества ничуть не лучше дворника Тихона из '12 Стульев' Ильфа и Петрова... Однако на всякий случай спросим нашего исследователя: а вся ли интеллигенция рукоплескала решению суда? Может, лишь некоторая её часть? Пусть даже большинство - так ведь и оно не всегда бывает право. Большинство кричало некогда 'Распни его!'
   Скажу более: большинство-то как раз чаще всего ничего и не решает. Кто стоял за спиной этого самого большинства, когда оно вопило 'Распни'? Кто стоял за большинством русских 'прогрессистов'? Неужто там не было ничьих экономических интересов?
  
  "Интеллигенция...
  Говно нации. Не я это сказал.
  Следите за этим флюгером внимательно. Если интеллигенция думает по-фашистски, опасно думать иначе. Если интеллигенция думает не по-фашистски, не менее опасно не думать заодно с ней. Интеллигенция сожрёт любого, кто думает не так, как она - вся из себя такая прогрессивная и модно-мыслящая..." (стр. 95).
   Однако сам автор далее выстраивает следующую схему: интеллигенция порождает некую идею, вбрасывает её в малообразованную толпу, а уже толпа, всячески эту идею извратив, начинает разрушительное своё действие. Так почему же следует бояться именно интеллигентов? А может, всё-таки толпы?
  
   Далее читаем: 'Воистину, нет ничего страшнее уверовавшего в какую-нибудь идею гуманитария!' (стр.101). Точно! Страшеннее кошки зверя нет...
   И ещё: '...Маньячная книга получила разные награды и благоприятные отзывы в американской прессе. Так отреагировало говно нации, воспитанное в американских университетах...' (стр. 145).
  
   Спрашивается: мужчины тоже так отреагировали на книгу оголтелой феминистки?
   Занятно... Было ли опасно думать по-диссидентски, вместе с интеллигенцией, при Брежневе?
   Занятно и то, что автор цитирует слова Ленина об интеллигенции. Нашёл тоже теоретика...
  
   'Американская интеллигенция, окопавшаяся в ней (в либеральной, демократической прессе), с восторгом воспринимает любые идеи, направленные на разрушение старых, отживших, патриархальных, реакционных устоев (стр. 164). Так вот кто разрушает общество! Вся беда в интеллигенции, вероломно захватившей западные СМИ... Только посмотрите, что подлецы вытворяют:
   '...Журналисты уже вовсю с восторгом цитируют новый миф о зверствах белых мужчин. Либеральная интеллигенция, состоящая в основном из вышеупомянутых мужчин, восторженно хлопает очередным разоблачениям' (стр. 172).
   Жуть что творится. Одни воспринимают разрушительные идеи, другие с восторгом цитируют - и ведь всё это интеллигенция! Интеллигент на интеллигенте едет и интеллигентом погоняет...
  
   Но вернёмся к фразе "Вся "умственная прослойка" нации была в ту пору поражена вирусом революционности..."
   Не вся, сударь. Были западники и славянофилы. Был Достоевский с "Идиотом", был Чехов и Мусоргский с "Борисом". Учите историю. Российская интеллигенция монолитной никогда не была.
   Да и быть не может: будучи тем самым "флюгером" интеллигенция отражает два лагеря в русском обществе, возникшие - ну, скажем так - при Петре I. То есть консерваторы и прогрессисты. Они есть во всём обществе - среди дворян, купцов, и т.д. - и поэтому наличествуют они и среди интеллигенции. Не наоборот.
  
   Автор слишком уж противоречит сам себе. Происходит постоянная подмена понятий: 'интеллигенция' и 'толпа', 'интеллигенция' и 'элита'. В Америке интеллигенции почти нет, есть "средний класс", в который она и входит. В России "средний класс" не только не равен интеллигенции, но и пытается занять 'законное' её место (отчего по-особому, по-русски её и не любит).
   Поскольку старое, традиционное устроение русского общества до сих пор не до конца уничтожено западным способом производства, то это находит и своё отражение в глубинном противостоянии интеллигенции и нарождающегося среднего класса.
   Более того. С. Кургинян в блестящей и умопомрачительно глубокой лекции 'Логика политического кризиса в России' доказывает, что 'Вопрос заключается в том, что решится ли интеллигенция и сможет ли она взять барьер, когда фактически на новом этапе сверхмодернизации - не пост-, а сверхмодернизации - она становится главным актором и самостоятельным производительным классом нового общества. Или же она до последнего будет бежать за кем-то и думать о том, при каком очередном патроне стать очередным убогим клиентом'. Нетрудно догадаться, что коль скоро в новых условиях интеллигенция становится (может стать) поистине ключевым классом, то средний класс всеми силами готов этому противиться...
   Многоуважаемый Александр Петрович! В интеллигенции общество осмысляет само себя. Интеллигенция - это орган мышления. Для нормального мозга, это вполне нормально - увлечься какой-либо идеей, погрузиться в неё, жить ею и уже потом окончательно изжить. Но мозг вряд ли будет кому-то угрожать, зря вы этого так боитесь.
  
   Судя по всему, А. Никонов разделяет утопический, нереальный, лишённый внутренней динамики взгляд на общество. Мол, интеллигенция - это двигатель, а остальное общество - этакая серая масса, аморфная, пассивная, лишённая собственных предпочтений, интересов и "памяти формы". Типа, интеллигенция - она как идея у Платона, а остальные сословия - это косная материя. Идея-то и заставляет материю, в точности как у Платона, принимать определенную форму.
   Но ведь сам же он пишет, что интеллигенция - это флюгер. Флюгер не гонит (воздушную) волну сам. Он лишь указывает направление уже существующей.
  
   "Распространяясь на умы, сложная теория всегда редуцируется до примитивного лозунга. Профанируется. Собственно говоря, смысловая редукция - это плата за широту охвата. Теория полностью выхолащивается, атрофируется, зато миллионные армии сторонников готовы идти в бой" (стр. 96).
  
   Всё почти правильно, кроме слова "атрофируется" - оно здесь совершенно неуместно. Теория, усвоенная массою - это инобытие данной теории, её "бытие штрих". Она не отмерла, но перешла в другую стадию существования (стала, например, общей истиной или предрассудком). А может, автор не знает о гегелевской цикличности? О законе отрицании отрицания? Зерно-стебель-колос; куколка-бабочка-гусеница... Ну так вот: отношения между господствующей идеологией и 'базисом' на несколько порядков более сложные. Они могут, например, противостоять друг другу, как было при 'развитом социализме'...
  
   А вообще, масса - это уже не интеллигенция. Интеллигенция (всегда, во всех странах) противостоит как низовой массе, так и правительству.
  
   Не идеи воздействуют на массы. Это массы "подбирают" себе идею, под нынешние свои потребности. Идей в обществе всегда много, есть из чего выбирать. Если в народной толще не созреет материальная потребность в какой-то идее, то даже самую лучшую теорию масса не примет никогда. Или примет, но полностью трансформирует под свои нужды, то есть извратит.
  
   В этом смысле появление феминизма на Западе не случайно, но закономерно: эта идеология (точнее, религия) отражает существующий 'расклад' в способе производства. Точнее, вот так: западная жизнь давно жаждала теории такого примерно типа. Феминизм этому типу соответствовал - и потому был принят и поддержан ВСЕМ обществом. И когда автор пишет, что 'американская интеллигенция, окопавшаяся в прессе, с восторгом восприняла...' - то он забывает, что пресса - это неотъемлемая часть общества в целом. Она - составная часть экономики, любого способа производства. При социализме у нас была одна пресса, теперь совсем другая. Общество всегда имеет ту прессу, которую заслуживает.
   Новомодная западная теория могла бы быть и какой-то другой, но всё равно - доказывающей, что большинство менее право, чем меньшинство. Феминизм - лишь звено в борьбе с традиционной системой ценностей, когда право именно большинство. Эта последняя мешает безудержному развитию производства, которое при демократии как с цепи сорвалось. Автор сам пишет: западное общество '...с восторгом воспринимает любые идеи, направленные на разрушение старых, отживших, патриархальных, реакционных устоев' (стр. 164). Ну так воспримет и какие-то другие, направленные на это, теории. Не остановится.
   Если идея решительно никому не выгодна, не соответствует чьим-то интересам, то она никогда не распространится в обществе, но останется уделом горстки её приверженцев-маргиналов. Христианство потому и развилось...
  
   И вот, поверхностно мыслящие люди начинают ругать феминизм или, напротив, его отстаивать, как 'самое передовое, творческое, развивающееся учение'. Чего доброго, начинают ратовать за 'правильное воспитание детей, прежде всего девочек' или 'правильное образование', как поучает наш автор.
   Но при чём тут феминизм? Нормальные врачи лечат болезнь, а не симптомы. Добросовестные теоретики изучают сущность проблемы, а не одно лишь явление.
   Нынешнее состояние западного общества - это закономерный результат развития в целом, а не слепой игры 'нехороших идей' в умах 'малообразованных людей', как пытается доказать нам господин Никонов. И это не вирус, привнесённый в здоровое общество 'говённой интеллигенцией'.
  
   Как всё, однако, просто у г-на Никонова: вбросила горстка фанатиков в общество идею (вирус) феминизма - как общество тут же и заболело: 'Все социальные инновации привносятся в нашу жизнь фанатиками... Фанатики - необразованные или малообразованные маргиналы с зауженным сознанием, часто готовые жертвовать своими и чужими жизнями, внедряют новые идеи в среду косных граждан. Именно фанатикам мы обязаны всеми общественно-значимыми инновациями' (стр. 123 - 124).
   И ещё: 'Прошла статья в какой-нибудь 'Нью-Йорк Таймс', понравилась людям мысль, подхватили СМИ, и, глядишь, уже вся страна с чем-то оголтело борется' (стр. 94). Однако почему же автор не задаются вполне резонным вопросом, почему людям понравилась именно эта идея? С чем связаны их вкусы? Чем обусловлены?
  
   Странная вещь! Непонятная вещь! То он пишет, что во всём виновата 'говённая интеллигенция', то - 'малообразованные люди с зауженным сознанием, часто готовые жертвовать своими и чужими жизнями, внедряют новые идеи в среду косных граждан' (стр. 123 - 124). Так кто же именно виноват? Образованные люди, или нет? Или автор хотел сказать, что изобретают идею высоколобые интеллигенты, а подхватывает тупая серая масса? Пусть так; но отчего же не задаётся он вопросом: почему малообразованная толпа хватается именно за эту теорию, а не за какую-то другую? Почему американская публика ухватилась именно за феминизм, а не за толстовство, например?
  
   'Американская интеллигенция, ввиду своей узконаправленной образованности и вытекающей отсюда наивности, тоже чрезвычайно подвержена влиянию околовсяческих идей' (стр. 94).
   То, что во всех общественных бедах виновата белая интеллигенция - это мы уже знаем: господин Никонов открыл нам глаза. Но как же так? Если она, интеллигенция, подвержена чьим-то идеям - стало быть, это не интеллигенты изобрели жуткую идею феминизма? Но тогда кто же?
  
   'Американское общество, пораженное гангреной феминизма, в последние 10 лет начало постепенно вырабатывать на эту заразу антитела' (). Повезло ребятам... Справляется с болезнью здоровый общественный организм. Но вот возникает резонный вопрос: откуда же они, эти самые 'антитела', берутся? Возникают сами по себе?
   О том, что зараза привносится недобитыми интеллигентами, мы уже знаем. А целебная сыворотка откуда берётся? Её-то кто придумывает? Поскольку мы окончательно перешли на область медицины, то следует вспомнить, что 'уже в греческих манускриптах времен Гиппократа указывалось: подобное излечивается подобным, а противное - противным (contraria contrariis curantur). Доминирующая и сейчас медицинская доктрина соответствует в своем взгляде на проблему второму тезису. Руководствуясь им, запор следует лечить слабительным, боль - обезболивающим, воспаление - антибиотиками, аллергические проявления - антигистаминными средствами и т.д.'
   Откуда же взялись 'антитела'? Резонно предположить, что их также породила гнилая высоколобая прослойка, которая, в свою очередь, впрыснула их в принадлежащие ей СМИ, а те уже, в соответствии с законами социодинамики, открытыми русским учёным А.П. Никоновым, распространили среди широких пролетарских масс. Так это, или не так?
   Не так, далеко не так - твёрдо и решительно заявляет автор. Насчёт 'лобастых' и СМИ всё правильно. А вот пилюлю от болезни создают совершенно другие люди...
   Но не всё сразу. О них, скромных изготовителях лечебных пилюль - потом.
  
   К чему же всё-таки эти постоянно повторяющиеся нападки на интеллигенцию? Чего пытается достичь автор? Натравить на интеллигентов русского читателя? Мол, именно они, интеллигенты - мировое зло, а феминизм - только эпизод, повод, вирус, ими изобретённый? Типа, травите интеллигенцию, а не то эти бездельники додумаются и до чего-то ещё похлеще феминизма?
  
   Занятно, что о материальных интересах тех самых 'зауженных людей' автор не упоминает. Не дорос ещё мосье Никонов даже до основ элементарного марксизма. Советую ему Эдуарда Фукса почитать, 'Историю нравов': написано просто и доходчиво.
  
   Наш исследователь, видимо, неосознанно сравнивает общество с компьютером, а идеи феминизма - с программным обеспечением. И искренне верит: 'железо' само по себе хорошее, это 'софт' оказался какой-то не сертифицированный, не совместимый, да и вообще дурной. Деинсталлировал нежелательную прогу - и дело в шляпе: снова живёшь-поживаешь 'вполне благопристойно, чисто, сытенько, аккуратно', да добра себе наживаешь...
   Вот типичный пример этой 'компьютерной логики': 'К XVIII веку Англия стала самой передовой страной мира только потому, что там имелась самая прогрессивная модель общественного устройства - либерализм' (125). Здесь всё поставлено с ног на голову: Англия того времени стала либеральной потому, что была наиболее экономически развитой. Не наоборот. Впрочем, эта схема только для западных стран и работает....
   Автор пытается внушить нам, что в английское общество, как в тот самый компьютер, была вовремя 'инсталлирована' благотворная идея либерализма - и вот, старая Англия, как по волшебству, тут же разбогатела. Вот был бы ужас, если бы тогда кто-то додумался до феминизма! По счастливой случайности, этого не произошло...
  
   А. Никонов убеждает нас, что 'за последние 200 лет революционные и общественные движения, рождённые техническим прогрессом, приняли такой размах и такую частоту, что размывание демократическими (охлократическими) волнами прежних элит может легко проскочить критический рубеж'. Рубеж необратимости' (стр. ).
  
   Опять непонятно. О каком 'рубеже необратимости' идёт речь? Западное общество 'проскочило' его in statu nascendi, в момент возникновения. Этих рубежей у него не было, да и быть не может. Какой период существования западного общества стоит считать эталонным? Викторианскую Англию? А почему именно её? И как тогда быть со всем 20 веком?
  
   И о каких 'охлократических волнах' идёт речь? Где она, охлократия? В примере о работе Department of Social Service (стр. 176 - 180) он сам убедительно доказывает, 'в чём же причина такой подозрительной любви Департамента SS к общественной организации. Она проста - бабки... В течение года Департамент SS перечислил 'борцам с насилием' 13 миллионов долларов...' Стало быть, нужно говорить скорее о власти департаментов, не так ли? Те же самые СМИ, в которых, по словам Никонова, 'окопалась интеллигенция', принадлежат 'верхушке' общества, а не тем, кто окопался. И эти последние будут публиковать в первую очередь то, что выгодно хозяевам, и запрещать то, что не выгодно. Иначе - на кой чёрт олигархам иметь свои 'карманные' СМИ, вкладывать в них деньги?
  
   Это ещё не всё. Если продолжить логику 'Конца феминизма', то мы получим, что в каждой нормально функционирующей, жизнеспособной системе должен быть свой, имеющий особые свойства, центр. Например, в семье должен быть вожак, имеющий к тому психологические и прочие всякие предпосылки, то есть - как доказывает наш журналист - мужчина. Не буду спорить.
   Однако если мы уподобим общество семье (А. Никонов обожает всякие уподобления), то получим, что точно такой же вожак должен быть и в обществе - со всеми вытекающими. То есть с психологическими и всякими прочими особенностями вожака. С настоящей, полной ответственностью. Которая не бывает без полноты власти. А полная власть может быть только при наследовании...
   Если, по мнению Никонова, женщина, как существо ведомое, никак не может претендовать на роль вожака в семье, то почему бы ему не предположить, что несмысленная чернь также не приспособлена быть вожаком в обществе? Что в социуме вожаком может (и должен) быть кто-то другой?
   Александр Петрович, ау! Расскажите мне, почему вы верите в возможность охлократии? Ведь это же непоследовательно! Коли так, то извольте уж верить и в торжество феминизма...
  
   Может ли общество само себе установить 'дозировку', в какой мере... ну и так далее? Может ли оно само себя ограничить? Или его естественным образом ограничивают, противодействуя ему, другие: вожак с настоящей властью, а также соседние общества, которые, кстати, зачастую только и могут нормально развиваться, разыгрывая эту карту 'противодействия'?
  
   Наконец, ещё один вопрос. 'Общественные движения, рождённые техническим прогрессом'. Так, стало быть, общественные движения порождает технический прогресс? А может, всё же эти движения порождаемы СМИ с окопавшимися в них интеллигентами? А может, и так: технический прогресс порождает интеллигентов, а эти последние, в свою очередь - вредоносные идеи. Или эдак: интеллигенты рождают технический прогресс, а он уже - общественные движения, которым рукоплещут окопавшиеся... Чудны дела Твои, Господи!
  
   'На протяжении последних 50 лет практически любое 'экономическое чудо' происходило в странах с АВТОРИТАРНОЙ политической властью - будь то на Тайване, в Южной Корее, Сингапуре, Чили, Китае... Демократией там и не пахло. А если и запахло, не было бы экономического рывка. По сути эти страны ускоренным темпом прошли тот путь, на который у Европы ушла пара-тройка сотен лет: сначала диктатура, потом авторитаризм, ограниченный законами, создание условий для бизнеса, экономический рывок... И только потом - демократия. Демократия ведь не самоценность...'(стр. 127 - 128). Можно привести 'примеры ситуаций, когда демократия не только бесполезна, но и вредна' (там же).
  
   Это не совсем точное утверждение. Демократия вредна всегда. Человечество никогда не будет к ней готово. Причём даже и западное человечество. И пример феминизма тому самое лучшее подтверждение. Нет, не так: то, что последует дальше...
   И это вреднейшая иллюзия, что демократия в принципе где-то возможна. Реальная власть в обществе (в том числе и власть над умами толпы) всегда, во все времена принадлежала высшим чиновникам или олигархам. Просто формы были разные... Слово 'демократия' использовалось Западом в идеологическом противостоянии с СССР, и продолжает использоваться ныне, но уже в качестве идеологии глобализма, то есть установления Западом господства над всем миром . Те, кто поддались под обаяние (по латыни будет fascio) этой идеологемы, скорее всего западники, то есть поверхностно мыслящие люди.
   Скажу более: феминизм - закономерное порождение именно демократического общества. Не будь демократического общества, феминизма бы не было. Демократизация (не путать с демократией, которая невозможна) вообще ведёт к возникновению и развитию всевозможных '-измов', выражающихся в примате интересов меньшинства над большинством, слабых - над сильными, ведомых - над ведущими.
   Так что если вы верите в возможность и необходимость демократии, то извольте верить и в феминизм. И наоборот.
  
   Занятно, что автор не упоминает, какую роль в создании азиатских 'экономических чудес' сыграл тот же самый Запад: инвестиции, политическая поддержка, и всё такое прочее. Интересно: догадался ли господин Никонов, что Запад не заинтересован в мощном конкуренте у себя под боком? А вот мы в 1990-м не догадались... Всё во что-то верили...
  
   Ещё один перл нашего журналиста. 'Вышло так, что вторая половина ХХ века вывела на историческую арену...' - пишет он на стр. 124. Что это за категория анализа - 'вышло так'? Кто вышел? Откуда вышел? Куда вышел?
   Какие были материальные и духовные предпосылки явления? Какое место занимает оно в структуре общества? Какова динамика его развития? Влияние на соседние процессы? А мы в ответ имеем - 'вышло так...'
  
   Следует очень хорошо понимать, какие в действительности процессы происходят за ширмою феминизма: 'руками' этого последнего западный способ производства расширяет себе идеологические рамки для дальнейшего экономического развития. Общество изживает традиционные ценности, мешающие неуклонному движению вперёд, поскольку для Запада 'движение - всё'. Феминизм - лишь этап в этом движении. А ещё был кальвинизм... А что ещё будет?
   И дело не в феминизме как таковом - тот процесс, который ему наследует, почти наверняка будет ещё более отвратительным и человеконенавистническим. Дело в направлении развития западного общества. Развитие ради развития, богатство ради богатства.
   Здесь стоит задать любимый мой вопрос из '99 признаков женщин': а оно нам очень нужно? Может, поискать что-то другое?
  
  
   "Нет ничего страшнее людей идейных, искренне верующих. Идейность, помноженная на необразованность - нитроглицерин истории" (стр. 96). "Воистину, нет ничего страшнее уверовавшего в какую-то идею гуманитария" (стр. 101).
  
   Ничего не понимаю. Ранее автор писал об интеллигенции, то есть о людях образованных по определению...
   Кроме того, автор - сам борец за идею (супротив феминизма и вообще пагубных проявлений fin de siecle)... Постоянно повторяет фразу 'Карфаген должен быть разрушен'. Или не так?
   Чем была бы интеллигенция без поддержки той самой миллионной толпы? Без прослойки богачей, увидевших в данной идее (феминизме) не просто отражение собственных интересов, как написал бы В.И. Ленин, но, скорее, возможность выгодно эту идею использовать? Кем были бы интеллигенты без них всех? Кучкой кухонных трепачей-маргиналов?
  
   То есть долой сложные теории? Но как тогда бороться с другими, ложными сложными теориями?
  
  
   Хорошо. Пусть, наконец, Monsieur Nikonoff представит нам свой идеал общества, лишённого таких болезненных западных уклонений, как феминизм и прочее. Читаем:
   "Только одна идея никогда не приводила к крови: "Хочу жить богато и счастливо, согласен за это работать, к героизму не готов, а на всех остальных мне, по большому счёту, плевать..." Именно этот несимпатичный внешне лозунг позволяет построить работающую машину нормального капитализма, при котором большинство среднего класса живёт вполне благопристойно, чисто, сытенько, аккуратно" (стр. 96).
  
   Замечательно. Убедительно. Правдоподобно. Да только было это всё, уже было. Ельцинское "Обогащайтесь!" произнесённое в 1991 году... Куда привело оно страну в целом? Да и точно ли не было у нас крови? Точно ли не будет её в будущем? А огораживания в Англии? А Франция? А Германия? Где и когда это стремление к богатству не было связано с кровью? В замечательной, не до конца оцененной работе 'Краткая всемирная история', Г.Уэллс замечает, что 'собственность возникает из агрессивных инстинктов человека'. Отсюда имеем не только то, что там, где есть собственность, всегда есть агрессия. Но и то, что чем больше у человека собственности, тем он агрессивнее. Аппетит приходит во время еды...
   Кроме того, перефразируя греческого философа, если "богатая и сытая жизнь" есть благо, то более богатая и более сытая жизнь есть большее благо. Стремление повысить свой социальный статус (а значит, стать и более обеспеченным: это неразрывно связанные вещи) - в крови человека. Из чего следует, что на определённом уровне благосостояния человек вдруг себя остановит и скажет: 'Всё, хватит. Мне на жизнь достаточно'? Если бы в натуре человека существовали такие 'тормоза', их кто-нибудь давно бы увидел и описал - начиная от греческих философов и кончая М.Л. Бутовской.
  
   Это великая утопия - считать, что человек может сознательно остановиться на некотором приемлемом уровне богатства и сытости. Его могут остановить разве что внешние обстоятельства. Конкуренты, например. А тут появится и кровь...
  
   Идеология "нормальности богатой жизни" на деле оборачивается безудержной гонкой за бОльшим богатством. А потом самые-самые богатые - для поддержания status quo - навязывают свои вкусы и свою волю всему обществу, делают всё общество заложником своих экономических и прочих интересов, всех оболванивают и превращают в тех самых тупых потребителей, о которых пишет автор в начале книги. Круг замкнулся, горе-теоретик...
  
   Интересно, что наш утопист неоднократно касается в своей книге крупнейших мыслителей-утопистов прошлого: Томаса Мора, Томмазо Кампанеллы, Ж-Ж. Руссо... Впрочем, это я просто так заметил...
  
   Да, а как же быть с теми, кто захочет в этом 'обществе сытости' создать некую новую оригинальную общественно опасную теорию? Где гарантия, что в этом духовном вакууме не будет своих идейных флуктуаций - как есть материальные флуктуации в вакууме физическом?
   И автор сам об этом сообщает: с богатым обществом всё будет нормально, если, конечно, оно 'не увлечётся очередной идеей справедливости..." (стр. 96). А ну как увлечётся? Что тогда? Наш виртуоз пера в конце своего опуса заявляет, что все разрушительные идеи появляются как раз из-за богатства...
   Александр Петрович, мне неприятно сообщить вам, о том, что ваша теория солидна и остроумна. Впрочем, ведь все теории стоят одна другой. Если ваша идеология будет в обществе единственной, то впоследствии снова возникнет феминизм.
  
   Вишь ты... Оказывается, идеи первичны! Увлёкся идеей - и процесс сам собою пошёл. Ни материальных предпосылок, ничего... Идея во всём виновата - уверяет нас автор. Идея матриархата - пишет он, - 'была революционна, а весь XIX век - это век революций, её подхватили: уж больно удачно новая теория подмывала устои тогдашнего общества! (стр. 199). И ещё: 'От 'Майн кампф' тоже на версту несло паранойей, но как сработало!' (стр. 116). Неужто никому в Германии того времени фашизм не был выгоден? Да хотя бы крупным промышленникам?
   Итак, будет в обществе господствовать хорошая идея - всё будет хорошо. Распространится идея дурная - всё будет плохо. Идеи сами по себе, а общество само по себе.
  
   Я вот не хочу жить богато. Нет, не так: я твёрдо знаю, что слаб, и вряд ли смог бы удержаться от соблазна стать богаче, появись к этому возможность. Я знаю, что богатство лично меня наверняка бы испортило. Благословляю небо, что всего этого не происходит. Творческих людей богатство вообще развращает. Где есть богатство - там нет полёта мысли. Там есть покупка чужих идей и эпикурейские наслаждения.. Нет, кстати, и человеколюбия: "Кто чем владеет, тот тому и раб". "Человек, у которого есть только молоток, старается всякую проблему рассматривать как гвоздь". Кроме того, всеобщее богатство дезинтегрирует общество.
   Богатство, обеспеченное существование ведёт к вырождению личности. Для неё не становятся характерны такие понятия, как верность и честь. Большую часть своей эволюции человек существовал в ситуации постоянной борьбы за существование, за поиск пищи. Это можно проследить даже на примерах из животного мира, которые столь любит А. Никонов.
   В своей книге 'Тайны пола. Мужчина и женщина в зеркале эволюции' (Фрязино, 'Век 2', 2004 г) М.Л. Бутовская пишет: 'Павианы анубисы в сезоны с изобилием кормовой базы держатся многосамцовыми многосамковыми группами и практикуют промискуитетные спаривания. А в сухой сезон, когда пищи недостаточно - разбиваются на гаремные единицы' (стр. 294). Богатое общество теряет свой нравственный стержень. Мы остаёмся людьми, пока недостаточно сыты. Давно пора взять. Да и признаться в этом. Но сияние богатства туманит нам головы. Нам кажется: если человек богат, то он обязательно хороший, так как у него всё есть. Он и умён, и щедр, добр, и честен...
   Тем из нас, кому не удалось стать богатыми, просто повезло. Не повезло только с мировоззрением, в самоощущением себя полноценными людьми.
   Не хочу быть богатым. И герой повести Чехова 'Моя жизнь' тоже не хотел...
  
   Но поедем дальше. Эта логика - та же самая, которую воспроизводит автор ранее (стр. 60):
   "Мультикультурализм - ещё одно политкорректное направление, которое утверждает, что различные культуры могут мирно жить вместе одной большой дружной семьёй, стоит только избавиться от расистов, фашистов, сексистов, шовинистов и прочих "истов"...
  
   Понимаете, Александр Петрович, кроме "Хочу жить богато и счастливо", обществу нужна ещё некая идейная платформа, чтобы с неё избавляться от "великих нежелательных теорий". Да и кто может решать, какая теория является "сложной", нежелательной, а какая - "простой"? А как быть с теориями промежуточными по сложности? Что делать с ними? Поиск истины невозможен без стремления широко её распространить. В этом смысл истины - она всегда стремится охватить максимум. Да, при этом она вырождается. Но общество при этом идёт вперёд...
   Хотите распишу диалектику взаимодействия общества, материальной её стороны, и идеологии?
  
   Нетрудно догадаться, что феминизм заполнил некий духовный вакуум в американском обществе. Никоновская 'идеология богатой и сытой жизни' на самом деле недостаточна и неполноценна. Западное общество (и тот, кто ему уподобится) будет вечно компенсировать этот недостаток, порождая то одно, то другое духовное извращение. Феминизм - это ещё не конец. Это, скорее, символ, лакмусова бумажка общественного состояния.
   'Идеология богатства' должна дополняться и восполняться (компенсироваться, уравновешиваться) какой-то другой 'надстройкой'.
   Но нельзя просто 'идеологически заполнить' общество, как стакан с скором доливают водкою. 'Дополняющей идеологии' должно соответствовать некое образование в сфере экономических отношений, которое будет его базисом. Иначе наша 'восполняющая идеология' работать не будет, она окажется искусственной, насаждённой сверху, мертворожденной.
  
   Автор приводит весьма убедительный пример функционирования западной юридической системы. 'Между судейскими и лоером бывает такой сговор: лоер платит какие-то небольшие деньги клерку и тот обещает вызвать его подзащитного последним. Лоеру это выгодно: восемь часов просидел - 1600 долларов в кармане... Вся судебная система Америки построена на том, чтобы дать заработать адвокатам. А уже через институт лоеров идут взятки судьям, клеркам и так далее.
   Судьи страшно не любят, когда человек ведёт дело 'pro ce' (то есть сам)... Человек, который ведёт дело самостоятельно, неуправляем. А любой лоер очень даже управляем - через коллегию адвокатов, например...
   В обычной практике судьи хамят, опаздывают на заседания, воруют документы из дела. Воровство судьями документов вообще стандарт судейского поведения в США. Рассчитано всё на то, что вот судья какой-то документ украл, а ты потом годами, десятилетиями добивайся справедливости...
   Вести такие процессы могут только миллионеры, как вы понимаете. Потому что их ведение стоит десятки миллионов долларов. Обычные люди предпочитают махнуть рукой и не добиваться правды. На которую просто нет денег' (стр. 49 - 50).
  
   Нетрудно видеть, что такое положение дел - прямое следствие господства в обществе 'идеологии никонианства': 'хочу жить богато и счастливо, согласен за это работать, к героизму не готов, а на всех остальных мне, по большому счёту, плевать...' Для противостояния всем этим явлениям, в обществе должно существовать что-то ещё, например, нравственность.
   Но откуда понятие о ней возьмётся при тотальном господстве идеологии потребления, когда 'обеспеченная и сытая жизнь' становится основной и единственной религиозной ценностью? В конечном счёте, общество неизбежно заменит весь нравственный пласт фразой: 'что выгодно, то и нравственно'. Идеология богатства - настолько живучая и экспансивная вещь, что она с лёгкостью вытесняет любые другие идеологии со своего 'игрового поля'. Ей возможно противостоять лишь специальными усилиями.
   Более того. В российских условиях идеология 'богатства в чистом виде' ведёт не к феминизму, а к тотальной криминализации. 'Сергей Кургинян в цитировавшейся выше лекции говорит: 'Недавно Козырев, бывший министр иностранных дел, откровенничая по телевизору, сказал, что вот мы все думали-думали в 1992 году, что нам делать, какую идеологию придумать; а потом решили, что любая идеология ведет к диктатуре, поэтому не будет никакой идеологии. 'Место идеологии займут деньги', - говорил он и вот так вот тряс пальцем. Я подчеркиваю, что когда место идеологии занимают деньги, то получается классическая формула формирования криминального государства.'
   И вот, наш мастер слова далее сообщает: 'В России законы и вся процессуальная система, между прочим, на порядки лучше. Даже в тоталитарном СССР я выиграл более десяти исков против Минсвязи, хотя к судье приходили 'мальчики', как она говорила, из КГБ. Мне грозили психушкой, как водится. Но я суды всё же выигрывал, потому что был прав! И 'мальчики' ничего не смогли сделать...' (стр. 51).
  
   В обществе должна бытовать не просто идеология, противостоящая 'религии богатства'. Должна быть и ещё категория людей, которым выгодно быть нравственными. Которые транслировали бы в обществе соответствующую систему ценностей и получали за это хоть небольшие, но деньги. Либо - не лишались того, что у них есть сейчас. Однако в период 'перестройки' Россия предпочла заниматься 'разрушением до основанья', а не выстраиванием каких-то там необходимых для нормального функционирования экономических структур да 'недостающих классов' общества...
  
   Новый перл от А.Никонова: 'Вот вам правда: во все времена самого жуткого и неприкрытого патриархата - в конце позапрошлого века - в США убивали около 200 человек в год. Сейчас - более 15 000! Причём самый большой рост насильственных смертей произошёл за последние 30 - 40 лет - аккурат во время взлетающего ракетой феминизма. Для сравнения - в Японии, которая также является постиндустриальной страной, но при этом по духу совершенно патриархальна, уровень убийств (в расчёте на 100 000 населения) в 15 раз ниже, чем в США... Вывод: феминизм убивает...' (стр. 185 - 186).
   Простейшая софистика: 'post hoc - ergo propter hoc'. После этого - следовательно, вследствие этого. Раз в Америке был феминизм - то именно из-за него увеличилось число убийств. А разве других причин не было? Увеличение безработицы, спад производства, войны в Косово, Персидском заливе, уменьшение процента учётных ставок, наконец. Япония отличается от США по целой массе параметров - начиная с религии и климата, и кончая площадью государства и особенностями пенитенциарной системы (японские тюрьмы и нравы, в них царящие - одни из худших в мире). В Японии есть не только нормальная, традиционная система ценностей. Там есть ещё дружба, любовь, нормальные человеческие отношения. Японцам не нужны психоаналитики, чтобы устанавливать взаимоотношения с себе подобными. Справедливости ради следует учитывать и все эти причины при анализе. А также и то, что статистика в позапрошлом веке могла иметь свои характерные особенности... Не будь в Америке всех описанных Никоновым ужасов феминизма, всё равно уровень преступности был бы выше.
   А. Никонов убедительно доказывает, что рост сексуальных преступлений - обратная сторона показного американского пуританизма. Ему было бы нетрудно догадаться, что и общий рост преступности - обратная сторона феминизации мужчин. Один из моих комментаторов пишет: 'Инфантилизм и развращенность комфортом - это middle name современной Америки. Начисто утеряны американцами такие черты как will power, то есть, сила воли, умение сдерживать себя, умение терпеть, ждать, находить компромиссы, вести переговоры и слышать не только себя, уметь перестроить свой душевный мир и life style, вместо того чтобы подравнивать и поддёргивать всех под себя и свою хотелку. Одним словом - лучшие МУЖСКИЕ черты утеряны американцами на национальном уровне'.
   Уж если критиковать феминизм - то по делу. Нечего на него вешать решительно всех собак. Иначе критика не будет действенной...
   Наш прогрессивный журналист окончательно уподобился тем, кого критикует - те во всём обвиняют мужскую склонность к доминированию, а автор - движение за права женщин. В общем, уберите плохой '-изм' (феминизм) - и все пороки общества исчезнут. И заживут все счастливо, сыто и богато. Упрощённый журналистский подход...
  
   А вообще, о самоощущении человека, имеющего несчастье родиться на Западе - и связи этого самоощущения с высоким процентом самоубийств (убийства меня не очень интересуют), я поговорил бы отдельно.
   Человек в системе, ориентированной исключительно на потребление, ощущает себя никем, винтиком в огромном бездушном механизме. Стоит только оглянуться да призадуматься, как западного человека охватывает тошнотворное ощущение вакуума, безвоздушного пространства, онтологического, ничем не преодолимого одиночества (в этом смысле творчество Сартра особенно показательно. Небось, читали его 'Тошноту'?). Я подумал сейчас, что Бог также должен представляться западному человеку как нечто одинокое абсолютно... Но ведь с тех пор как появился человек, оба уже не одиноки...
   Возвыситься в собственных глазах на Западе можно лишь при условии, что и сам включаешься в бесконечную гонку вверх по социальной лестнице. В этом случае у западного человека, точно, возникает некое ощущение социальной востребованности, да и вообще полноты и осмысленности жизни. И даже некая иллюзия не-одиночества тоже теперь есть: ведь рядом бегут такие же как он, в том же самом направлении...
   А если нет? Если данного индивида не тянет начать борьбу за существование? У него, может, созерцательный строй духа, или творческие способности? Кому они будут там, на Западе, нужны?
   Собственно, капиталистическая система и не предоставляет человеку никакой иной возможности: либо 'гонка вверх', либо самоубийство. То ощущение 'ценностного вакуума', который всей кожею ощущает попавший на Запад русский эмигрант, в этом смысле является особо показательным.
  
   К слову сказать, выход у западного 'самоубийцы' в действительности есть: эмиграция в Россию, и самореализация здесь. Но увы! Россия пока не пытается разыгрывать эту 'карту' и создавать на международной арене имидж своей привлекательности именно для творческих людей. Да и экономика на них (творческих людей и высокие технологии) как-то не особо ориентирована. А ведь всё это так очевидно!.. Как было бы хорошо противостоять Западу именно в этом отношении!
   И даже выгодно: такая политика будет способствовать постоянному притоку интеллектуальных ресурсов. Даже денег для этого не особо много требуется, ибо что нужно талантливому человеку? На кусок хлеба, да чтобы его ценили, на него обратили внимание... Стивен Сэмс в статье 'Нарождающаяся сила' сообщает:
   'Развивающиеся страны используют свой быстрый рост для создания наукоёмкой экономики и продвижения продукции, которая дешевле аналогичной продукции развитых государств, но при этом по качеству ей не уступает <...> Благодаря множеству квалифицированных специалистов, владеющих английским языком, Азия на наших глазах превращается в один из мировых центров анимации <...> В ряде индийских городов функционируют самые современные анимационные студии, с которыми охотно сотрудничают гранды мировой индустрии развлечений. В этой сфере у Индии имеется огромное ценовое преимущество перед конкурентами: создание получасового клипа здесь обходится в $60 000, тогда как в США или Канаде аналогичный проект будет стоить от $250 000 до $400 000. ' (журнал 'Harvard Business Review - Россия', май 2005, с. 18). Индия, видишь ли, может, а Россия - нет. Куда уж нам до индусов...
   Скажу более: в этом смысле Россия стала бы наконец-то комплементарной Западу. Ну как было бы хорошо: а Америку идёт приток желающих заработать, а в Россию пошёл бы приток желающих творить. Тогда не нужно было бы пытаться копировать западные модели, и можно было бы начать разрабатывать оригинальную, свою. И политика наша стала бы тогда самостоятельной. И люди бы наши обрели смысл жизни. Типа, развернули плечи, и всё такое. А в противном случае России тоже придётся включаться в 'гонку вверх' - бессмысленную и беспощадную. Победит ли? Вот она, Русская Идея - в самом простом изложении. Справа - Православие, слева - бизнес, а в середине - интеллигенция. Но именно серёдку-то и надумал наш автор раскритиковать...
   Особенности и достоинства русской цивилизации не умеют развить и использовать - и оттого просто хотят разрушить. Мол, построим новое, как на Западе, лучше! Зато станем все богатые, сытые, и нам будет наплевать друг на друга...
  
   Верно, наш независимый мыслитель реализует себя в самом что ни на есть мейнстриме, в том, что С.Кургинян называет 'проектом постмодерн'. Упадничество, короче. 'Уж скорее бы конец'. Чем хуже, тем лучше. Понимаю...
  
   Интересно, что о разрушении как процессе наш автор упоминает особо: 'именно агрессивное наступление и разрушение окружающей среды под свои нужды парадоксальным образом производит направленную полезную работу по строительству структуры' (стр. 86 - 87). А далее... начинает цитировать Гёте, часть известной всем фразы Мефистофеля: я 'часть силы той, что без числа творит добро, желая зла' (стр. 87). И продолжает: 'Это не стихи, это диалектика, девушки' (там же). Нашёл, однако, на кого ссылаться. Мефистофель в наши дни уж точно стал бы главным режиссёром феминистского движения...
   Будь я глубоко церковным христианином, я бы автору после строк из Гёте уж диагноз-то повыставил... Уж я бы сейчас в ответ понаписал... Но я не правоверный христианин.
  
   Позвольте представиться: Кот Бегемот, русский интеллигент и даже гуманитарий, идейный, искренне верующий человек; причём верующий в изложенную выше 'Русскую Идею' настолько фанатично, что запихнул её и в эти заметки, и даже в '99 признаков'... Враг народа, стало быть... Понадобится - упомяну о ней и в 'Женском Фразеологическом Словаре'. Может, наконец, услышат? Догадаются, что, коль скоро место среднего класса у нас давным-давно занято интеллигенцией, то именно её-то, эту 'золотую жилу', и следует развивать...
  
   Многие особенности русской цивилизации поистине бесценны. Безлимитный городской телефон, например, создаёт ощущение свободы, он дарит эту свободу общения. Разговаривая, нет необходимости считать каждую минуту и каждую копейку. И вот, нашему человеку в его отношении к какому-то явлению также нет необходимости выгадывать да высчитывать: что он с этого получит, чтобы оплатить хотя бы тот же самый телефон. А потом он напишет текст и выложит его бесплатно в Сети, для всеобщего ознакомления. Или создаст электронную библиотеку - одну из крупнейших в мире, и тоже бесплатную.
   Благодаря этой нашей особенности, окружающий мир для нас, русских, до сих пор не разделён 'тарифной сеткой', как для человека западного. Наличие двух составляющих в русской жизни - 'тарифной' и 'бесплатной' делают нашу жизнь, наше бытие как бы объёмным, как есть стереофония в музыке и объёмное зрение.
   Ещё это можно представить как свет и тень: если жизнь на Западе, услоно выражаясь, это один сплошной свет, то у нас есть ещё и тени... И тем самым наш русский взгляд на мир становится как бы объёмным, более глубоким. Причём не только русский взгляд, но и та самая 'загадочная русская душа'. Столетия крепостничества вывели совершенно особый сорт души человеческой, которую тоже не обязательно утрачивать. Между тем, ориентироваться в политике на один экономический успех ('догнать и перегнать') такое же безумие, как при женитьбе ориентироваться на одну лишь внешность избранницы, не принимая в расчёт добрый её нрав. Но по поводу внешности всем почему-то понятно...
   Не говоря уже о том, что такое 'стереоскопическое' положение дел даёт человеку куда больше выходов, чем на Западе - надо полагать, что в системе с двумя координатами куда больше степеней свобод, чем с одной. Это положение вещей - идеально для творчества, в т.ч. и научного - для фундаментальных наук, космических исследований, высоких технологий... Что бы мы делали без этого?
  
   Не будете ли вы так добры подумать над вопросом: что бы делал ваш любимый монетаризм в России, если бы не существовало целого пласта 'анлимита'? И как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хотите ли вы ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за вашей фантазии наслаждаться голым светом?
  
   Никонов, с непонятной целью, вводит в повествование главу 'Ботиночки', где в деталях рассказывает, как он встречается с другом, едет на своём 'автоматическом мобиле корейского производства' с ним выпивать, и передаёт тому ботиночки, которые не понадобились собственному его ребёнку (стр. 148 - 150). Читаешь эту историю, и начинаешь гордиться нашим современником. Самый человечный человек...
   А можно, я тоже расскажу? Этим летом, довольно далеко от Москвы, закапризничала моя 'Yamaha'. После непродолжительной стоянки не стала заводиться, и всё. Тут некстати выяснилось, что дома остался свечной ключ...
   Парень из ближайшего гаража (примерно моего возраста), любитель, ведущий детский мотокружок - кстати, вечером, после работы, на общественных началах - посмотрел мотор, притащил свой пускозарядник, ключ, и даже свечу, помог завести, да ещё и померил компрессию - и всё это бесплатно. Даже пива не разрешил мне привезти...
  
   Так вот: своею искренней верою, - которая в истории, впрочем, не нова - г-н Никонов по сути дела предлагает всё разрушить - и бесплатные библиотеки, и мотокружок этого парня. Но ведь ни то, ни другое Никонову, наверное, и не нужно? По сути дела, своими заявлениями о 'богатой и сытой жизни', он предлагает разрушить всю нашу русскую цивилизацию. Скорее всего, она Никонову также не нужна...
  
   А в общем, неудивительно, что А.Никонов не относит себя к интеллигенции: он журналист, борзописец, то есть обслуга того же самого "среднего класса". Отчего и (неосознанно) причисляет себя к этому последнему. Но прислуга - это не хозяин, который командует и платит, сколь бы прислуга им не гордилась.
  
   Интересно, что автор, обнаруживший в последней части книги столь приличное знакомство с психофизиологией, тем не менее не упоминает одной очевидной предпосылки возникновения феминизма: 'патриархальная семья с мужем-добытчиком и женой-домохозяйкой экономически слабее семьи с двумя работающими супругами, и поэтому обречена на вымирание' (цитата из 'Газеты.Ру'). Потомство семьи с двумя работающими супругами является более конкурентоспособным, чем потомство семьи с одним работающим мужем: за счёт меньшего семейного бюджета, у детей последнего меньше возможностей получить хорошее образование и обзавестись кое-какими связями ещё в учебном заведении. В свою очередь, женщины, пойдя на высокооплачиваемую работу, сразу же ощутили, каково это - быть независимыми и успешными, приобрели к тому вкус и начали, в полном соответствии с законом экспансии информации, стремиться к предельной независимости и успеху - теперь уже от мужа и детей... Независимость - она ведь точно также засасывает, как и богатство. Но обо всём этом автор почему-то не упоминает.
  
   В конце 3 части автор подробно останавливается на особенностях феминизма российского. Примеры, приводимые им, как всегда интересны и весьма поучительны. Однако не указывает наш исследователь на одну немаловажную деталь.
   В процессе работы над этой статьёй, я прорыл весь Рунет в поисках отзывов о книге А.Никонова. Пересмотрел целую кучу форумов; задавал поиск и по блогам. Эти последние в плане отзывов о книге (точнее, о книге, в которой очевидным образом выступают против феминизма) были особенно показательны.
   А именно, практически во всех женских отзывах - даже не о самой книге (поскольку она не была своевременно выложена в Сети, её пока что мало кто прочитал), но о рекламе её в московском метро, или о краткой аннотации из Интернета - везде сквозило одно и то же настроение. И было в этом настроении что-то до боли знакомое, такое привычное и родное, что, однако не сразу 'давалось в руки'. И это 'родное' я всё же сумел 'ухватить'.
   Грандиозные феминистические идеи, привитые на родную русскую почву, сказались совершенно особым образом. Собственно, об этом было довольно легко догадаться - у нас всё усваивается как-то по особому... Подавляющее большинство русских женщин, безусловно, наслышано о феминизме. А вот относится к нему несколько иначе, чем большинство женщин в Америке.
  
   Бессознательно, для русских женщины феминизм - это что-то такое женское, своё, что может придать им уверенности в себе и даже каких-то дополнительных жизненных сил. Они, русские женщины, приобщившись к этой красивой заокеанской идее, станут теперь _б_о_л_е_е_ _п_р_и_в_л_е_к_а_т_е_л_ь_н_ы_ _д_л_я_ _м_у_ж_ч_и_н_. Это новомодное средство обратить на себя внимание наиболее 'продвинутых' молодых людей. Это - дополнительная возможность стать любимыми и счастливыми... Неудивительно, что как только русская женщина создаёт хорошую семью, то мигом забывает о каких-либо феминистских идеологемах (полагаю, американка именно тогда о них и начинает вспоминать чаще всего).
   Вот какую реакцию наблюдал я лично, когда читал 'Конец феминизма', едучи в метро. Следует заметить, что читается книга очень легко, запоем - осилил её за два дня поездок. Разумеется, читал как обычно - с выделением разноцветными маркерами, установкою закладок и заметками в блокноте и на полях (мысль написать критическую заметку о религиозных идеях Никонова возникла почти сразу же). Так вот: пока я держал книгу на коленях, сидящие напротив женщины реагировали... ну, в общем, реагировали как обычно. А вот стоило мне поднять книгу повыше, так, чтобы было видно название (подзаголовок 'Чем женщина отличается от человека' написан мелкими буквами, и почти не виден издалека) - стоило мне сделать это, как выражение лица у женщин мгновенно изменялось. Оно становилось холодным и подозрительным: 'Ах, вот ты какой! Ты, значит, нас всех не любишь!!!' - явственно сквозило на нём (не хватало только добавить классический женский комментарий: не любишь женщин, потому что тебе с ними просто не везло). Проверено было за два дня неоднократно... Это было невероятно похоже на реакцию их на текст '99 признаков'. Русские женщины - какая же это всё-таки прелесть! Обожаю их, и пусть противоположное думает хоть весь Интернет...
  
   Всеми этими соображениями поделился я вечером с Кошкой. Дальше цитирую дословно, так как записывал всё на диктофон. 'Это правда, - заметила она. - Но не только так. Феминизм для русских женщин - это нечто современное, связанное с Западом, то есть с красивой западной жизнью. И отстаивая феминизм, его право на существование, русские женщины как бы отстаивают свою мечту об этой красивой жизни для них самих.
   Вообще, русские женщины воспринимают феминизм не как движение за защиту их прав, а как то, что мужчины относятся к ним с уважением, то есть их любят. Женщины считают, что если мужчина ругает феминизм, значит, он не любит не само течение - 'феминизм', а не любит женщин вообще, не уважает их, и вообще ни в грош их не ставит. И поэтому для русских женщин, если мужчина - противник феминизма, значит он женоненавистник. А не то, что он любит женщин, но при этом отстаивает какую-то там традиционную иерархическую систему ценностей... И название книги для них означает, что автор призывает не феминизм не любить, а не любить женщин. То есть для русских женщин феминизм оказался в действительности нагружен несколько иным смыслом...' (с).
   Вот так вот. Кошка об особенностях русского феминизма почему-то знает и может с ходу, без подготовки и предварительного обдумывания, рассказать. А вот автор 250-страничного исследования - нет. Не говорит об этой особенности русского феминизма ни единого слова. Но давайте вернёмся к его исследованию.
  
   О причинах возникновения рассматриваемого явления А. Никонов повествует в самом конце книги, где выступает как восторженный апологет 'богатой и сытой жизни':
   '...Иногда мне кажется, что феминизм - самоедство западного общества. Когда обществу нечем заняться, оно начинает дурью маяться. Если живая система не тренируется, она постепенно атрофируется. Мышцы без нагрузок слабеют, в невесомости начинают потихоньку растворяться кости... Если иммунную систему человека совершенно лишить всех врагов, она начнёт бороться с организмом - выдавать аллергические реакции на безобидные вещества...
   Социальный организм от биологического принципиально не отличается. Ему тоже нужна борьба. Если нет внешнего врага, национальный организм может объединиться в борьбе с внутренним... Организму нужна деятельность. Без этого он или атрофируется, или начинает пожирать самое себя. То есть обществу необходим либо враг, либо глобальная идея...' (стр. 250).
  
   Каков, однако, уровень теоретизирования! Так и видишь сброд, вопящий вслед прогнившему Западу: 'Дурью маются! Делать им больше нечего! Зажрались, сволочи!' - и всё это под видом рассуждения об аллергии у социальных организмов... Теоретические построения автора здесь представляются совершенно неубедительными. Но давайте разберём всё по пунктам.
   Если общественное изобилие - подлинный источник расцвета феминизма, то почему мы не наблюдаем его (в тех же масштабах) в других богатых обществах? Почему нет его в Японии, Сингапуре, Арабских Эмиратах, да и вообще во всех богатых странах с традиционной системой ценностей, которая не была разрушена в угоду экономическому развитию? Если разбогатеют Индия и Китай, то феминизм в нынешних западных масштабах не появится и у них. Стало быть, дело не в богатстве и сытости, которые любит превозносить г-н Никонов?
   Это иллюзия, что западным обществам нечем заняться. А бизнес, понятый как спорт? А накопление богатства? Настоящий аппетит ведь приходит во время еды...
   Автор пишет, что в условиях изобилия 'система атрофируется'. Точно так. Она атрофируется, а не развивает столь мощное 'революционное движение' как феминизм. Сколько энергии уходит у 'пламенных борцов'! Что-то не похоже это на регресс... Это именно движение, движение вперёд.
   Далее, мощный процесс планомерного уничтожения традиционных иерархических ценностей, идущий много столетий, и уходящий своими корнями куда глубже Великой Французской Революции, европейской Реформации, разделения Церкви, и даже падения Римской Империи - этот процесс уж никак нельзя сравнивать с аллергической реакцией здорового в целом, но здесь и сейчас пресыщенного организма. Тогда уж следует проводить аналогию с наркотической зависимостью - типа, в молодости подсел на наркотики, и теперь медленно, но верно движется к самоуничтожению. Западное общество 'подсело в юности' на _х_л_е_б_е_ , _ _з_р_е_л_и_щ_а_х_ _и_ _'_с_а_м_о_с_т_и_'. Само оно уже никогда не 'соскочит' с этой 'иглы' - поскольку 'подсело', можно сказать, ещё в 'утробе матери', даже до рождения. Сюда также следует добавить и блестящие рассуждения Вальтера Шубарта не только о патологической жадности западных людей, но также и о 'прометеевском человеке' ('Европа и душа Востока', М., 'ЭКСМО', 2003, стр. 282 - 289).
  
   Возникает также закономерный вопрос: так что же, всё-таки, представляет из себя феминизм - опасный вирус, занесённый как бы извне, или просто аллергическая реакция? Всё же это несколько разные вещи... И как же это в целом здоровый, но случайно объевшийся организм столь легко подхватил такую ужасную заразу, как феминизм?
   Ошибается Александр Петрович. Ошибается, проводя параллель между организмом и обществом. В (любом) организме редко встречаются органы, которым _в_ы_г_о_д_н_о_ распространение заразы, губящей миллионы рядовых клеток, а впоследствии - и организм в целом. Такую вещь, как планомерное самоуничтожение, общество может себе позволить, а организм - нет. Разве что в случае той самой наркотической зависимости. Но (духовно) здоровый организм не испытывает внутренней пустоты, которую нужно чем-то судорожно заполнять - аллергическими реакциями, вирусами, наркотиками...
   Теперь вернёмся к 'организму, которому нужна деятельность'. Трудно, очень трудно обвинить американцев в отсутствии этой последней. У них её даже слишком много. Остановились бы, передохнули, подумали о душе...
  
   Выяснив, кто виноват, перейдём к вопросу 'что делать?' Как же предлагает Никонов со всем этим бороться? А просвещением... Нетрудно видеть, что основной критерий автора - это образование: оно 'фундамент, база, поставщик кадров' (стр. 128). Красочному описанию низкого уровня образования на Западе посвящает он первые 68 страниц (почти четверть) своей книги. Мол, улучшите систему образования, наладьте правильное воспитание подрастающего поколения - и пороки общества исчезнут. Или будут сведены до статистически незначимого минимума. А не то 'интеллектуальная прослойка общества тончает и лишается опоры в виде базиса среднешкольных знаний' - беспокоится он (стр. 39). То, что система образования является вторичной от состояния экономики (я бы сказал даже - компенсирует это состояние, но побоюсь), до автора пока не дошло. Автор мыслит на уровне Французских Просветителей XVIII века - Вольтера, Дидро, Руссо. Опять же - тот самый поверхностный, вульгарный материализм, проповедь просвещения как панацеи от всех бед, упрощённое уподобление организма и общества, отсутствие историзма и понятия развития, а также какого бы там ни было системного подхода...
  
   Перво-наперво, нельзя не заметить, что наш автор обходит своим вниманием следующий важный аспект формирования феминизма. Лучше всего о нём пишет М..Л. Бутовская в цитированной книге (стр. 224, 227 - 228): 'Игрушечные пупсы и Мальвины с детскими пропорциями тела практически полностью исчезли с прилавков магазинов <...> При опросах психологов оказалось, что дети стараются сопоставить себя с (куклой) Барби... Их самосознание формирует образ 'себя' на базе кукольных характеристик, вне всякой связи с реальностью <...> Куклы Барби - взрослые девушки, они независимы и имеют всё, вплоть до мужа (Кена). Их трудно доусовершенствовать и преобразовать. Они не возбуждают у детей чувство нежности и ласки, или потребность заботиться, как это бывает с пупсами, игрушечными младенцами и простыми тряпичными куклами. Для девочки из современного общества - это невосполнимая утрата: в условиях малых семей и ограниченного контакта с детьми младшего возраста, не реализуется потребность в заботе о малышах, не развиваются материнские инстинкты'.
   Нетрудно видеть, что отсутствие материнских инстинктов, причём с детства - одна из важнейших предпосылок феминизма. Что ещё остаётся делать женщине, если она не любит и не умеет заботиться? Идти на работу. Чем она может компенсировать, восполнить этот вакуум? Борьбой за свои права...
   Теперь зададим справедливый вопрос: кто именно навязывает обществу этих кукол? Может, интеллигенция, окопавшаяся в совете директоров компании-производителя 'Барби'?
   Но это так, к слову, в дополнение рассматриваемой книги...
  
   Далее, пожалуй, начинается самое интересное. Вспомним, что феминистское движение наш журналист сравнивает с вирусом, опасной заразой, охватившей ослабленное скверным образованием западное общество. И вот, читаем и на странице 9, и на задней обложке бумажного издания, и на рекламной веб-странице издательства 'Энас': 'Эта книга - пилюля. Проглотите ее, чтобы не заболеть'. Везде автор назойливо повторяет: 'пилюля, пилюля... проглотите, проглотите' - прямо как шаман какой-то. И это не случайно: именно свой опус, в соответствии с собственной социософской концепцией, и рассматривает А. Никонов как действенное лекарство от болезни.
   Так вот откуда она берётся, эта спасительная сыворотка! Её привносят в общество мудрые московские журналисты... Это вам не какая-нибудь там интеллигенция, а особый, отличающийся от неё подвид человеческой расы, сформировавшийся в результате технического прогресса, дабы всех нас спасти. Наш прогрессивный журналист не просто человек, а врач человеческих душ, спаситель от тяжкого недуга. Это звучит гордо...
  
   Значит, так: гнилая интеллигенция изобрела недостойную для просвещённого ума теорию, которую распространила в обществе легковерных, малообразованных людей. Победное шествие её продолжалось по всему миру (аж до матушки России дошло!) - так как до сих пор не удалось разработать в защиту от неё 'интеллектуальное снадобье'. Феминизм - это ведь 'вирус', от которого нужно было срочно найти вакцину. Это удалось сделать скромному московскому журналисту, который готов поделиться с нами ошеломляющим своим открытием... Зато теперь мир точно будет спасён. 'Проглотите её, чтобы не заболеть...' Вакцина нового поколения, применяется вовнутрь независимо от приёма пищи, выпускается в легко усваиваемой форме, и быстро проникает в одноклеточные организмы...
  
   Однако, почему-то я всё не могу угомониться. В соответствии с построениями Никонова, вакцины... пардон, всяческие идеи должны производить одни только 'говённые интеллигенты' (или они специализируются исключительно на вирусах?) Следует ли считать, что наш автор тоже себя к ним (интеллигентам, а не вирусам) относит? Или нет? С кем же вы, товарищ Никонов? С богатыми или умными?
  
   Вышло так;), что у нашего счастливого обладателя дефицитной пилюли вообще как-то сливаются вместе понятия 'умный', 'талантливый' и 'богатый'. Он так и пишет: 'Только потому и живёт неплохо супер-конкурентная Америка, со своим ублюдочным образованием, что импортирует таланты и наращивает пропасть между талантами (богатыми) и серой массой (бедными)' (стр. 135). Типа, если человек беден - значит, был бесталанен, ничего не поделаешь...
  И ещё. Говоря про 1 % самых богатых американцев, он добавляет: 'Они не то чтобы гении, хотя можно сказать и так, они, скорее, исключения. Люди, прорвавшиеся через заградительный барьер всеобщего очень-очень среднего образования...' (стр. 128).
   Там же (стр. 128) читаем: 'США идут другим путём - путём героев и гениев. Часть которых просто импортируется. Например, гении с удовольствием уезжают из той же социалистической Европы. И правильно делают... Гении - товар штучный, и цену себе знают'.
  
   Гений - человек, который создаёт (выражает) новую парадигму в области духовной надстройки. Чаще всего в нём причудливо соединяются, скрещиваются различные духовные потоки той сферы, в которой он творит. Из этих потоков он создаёт нечто новое. Оно, в своё очередь, не просто отражает своё время и место, но и как бы адаптировано к нему. Общество смотрится в созданное гением как в зеркало. Тем самым общество познаёт само себя. Гений - это общество, которое вернулось само к себе на новом витке развития.
   И.С.Бах соединил южногерманскую и северогерманскую органные школы, да ещё использовал и опыт итальянцев (мадригалы Палестрины, и т.д. - вплоть до Карло Джезуальдо) и французов (оперы Люлли). Да, чуть не забыл - ещё там была понамешана итальянская инструментальная музыка - Скарлатти, Вивальди, и прочее, прочее, прочее, чего он мог вообще не знать, но чувствовать, так как оно 'носилось в воздухе'.
   Пушкин (говоря очень условно) соединил два направления в поэзии - 'южное' и 'северное', Батюшкова и Жуковского, да ещё использовал простоту и целостность англичан (Шекспир, Байрон) с их идеями, и эмоциональность французов. Но КАК он это всё объединил!
   Эйнштейн использовал не только преобразования Лоренца... Да, собственно, дело даже и не во всех этих деятелях, а в том, что гениям никто никогда не платит. Общества всегда использовали их труд по дешёвке...
  
   Управленец (даже весьма способный) гением никак не является. Считать талантливого управленца гением может лишь человек, существующий в сугубо материальной системе координат. То есть для которого духовная надстройка и всё с нею связанное не существует. Вот почему он называет интеллигенцию 'говном нации'. Типа, да сгинет. Карфаген должен быть разрушен!
  
   Так вот где была собака зарыта. Для автора богатый и умный - одно и то же. Типа, 'если ты такой умный - то почему же такой бедный'. Замечу, что с этой бедной платформы борьба с феминизмом не очень далеко пойдёт...
  
   Знаменательно, что в самом конце книги автор проводит прямую параллель между причинами возникновения революционной идеологии ('борьба с эксплуатацией человека человеком') и идей феминизма: 'Если человек использует-эксплуатирует пылесос' - это нормально... Но как только словечко 'эксплуатация' возникает в отношениях, скажем, работодателя и наёмного работника, белого и негра, мужчины и феминистки, все сразу смекают: идёт речь о чём-то недопустимом! Почти преступном...' (стр. 248). Но далее он продолжает: 'В своих теориях 'эксплуатируемые' кажутся себе лучше, моральнее, чище 'эксплуатирующих'. Бедные лучше богатых. Негры лучше белых. Женщины лучше мужчин. 'Обижаемые' всегда кажутся им самим и даже посторонним зрителям лучше 'обижателей'. Потому что их жальче. А на самом деле?
   ...А на самом деле бедные хуже богатых. Фарид Закария в своей книге 'Будущее свободы' приводит удивительный пример. Когда затонул 'Титаник', среди спасшихся пассажиров первого класса было практически 100 % женщин и детей. Среди пассажиров второго класса процент женщин и детей достигал 80 %. А среди сброда, ехавшего в третьем классе, выжившими оказались одни мужчины, то есть самые сильные. Они, отталкивая женщин и детей, заняли спасительные шлюпки...' (там же).
  
   Плевать на высказывание Никонова 'женщины хуже мужчин'. Давайте лучше обратим внимание на дальнейшее словоупотребление автора. 'Сброд' - это бродяги, нищие, воры, проститутки и прочие деклассированные типы (лишенцы, выселенцы, бывшие кулаки, родственники 'врагов народа', и т.д. - словом, вся реакционная контра). Маловероятно, что у них было достаточно денег, чтобы попасть на такой корабль, как 'Титаник'... Далее. Почему Закария не говорит о процентном соотношении мужчин среди этого самого 'нищего сброда'? Там, может, вообще не было женщин и детей, одни попы да белогвардейцы? Почему автор не упоминает о расположении кают третьего класса? О том, что спасали в первую очередь первый класс, не пуская в шлюпки пассажиров из трюма, и пробиться через это заграждение могли разве что самые сильные из чуждых нам элементов? Возможно, эти последние вообще прыгали в воду и взбирались потом в (полупустые) шлюпки, а их женщины боялись прыгать, и стояли на палубе, до последней минуты ожидая, что их как-то, чудесным образом, спасут? Не говоря уже о том, что фраза 'они, отталкивая женщин и детей, заняли спасительные шлюпки' очевидно грешит некоторой передержкой: так и видишь, как тупые мускулистые работяги всех женщин и детей прогнали прочь, и нагло позанимали шлюпки - опять же, почти все...
   Существуют факты, свидетельствующие о прямо противоположных вещах. Пассажиров третьего класса выпустили на палубу, когда все шлюпки были уже заняты и начали отходить от судна: 'Полковник Арчибальд Грейси...говорил об огромном количестве людей, выбравшихся из трюма на шлюпочную палубу, когда все спасательные шлюпки уже отошли.' 'Известно, что капитан Смит приказывал командирам спасательных шлюпок держаться поблизости. Он надеялся, что, если в шлюпках будут места, они подберут тех, кто окажется в воде. Этот последний приказ капитана "Титаника" выполнен не был. Шлюпки удалялись от "Титаника" из опасения, что их может затянуть мощный водоворот, который возникнет после того, как судно пойдет ко дну, или в случае взрыва котлов их накроют летящие обломки. Поэтому, когда люди стали прыгать с палуб - сначала их было немного, - до шлюпок добрались единицы... Спаслось: 60% пассажиров I класса "Титаника" (94% женщин и детей и 31% мужчин). 44% пассажиров II класса "Титаника" (81% женщин и детей и 10 % мужчин). 25% пассажиров III класса (47% женщин и детей и 14 % мужчин)' (http://home.tula.net/titanic/central.htm). А вот как вели себя наши 'аристократы': 'некоторых спасательных шлюпках царила напряженная атмосфера с острыми спорами и взаимными оскорблениями'. Это, однако, ещё не всё. 'Многие спасшиеся, при даче показаний утверждали, что пассажирам III класса просто не дали выбраться на верх и большинство из них оказались запертыми внизу, в роли обреченных смертников. Хотя компания "Уайт стар лайн" всячески отрицала эти обвинения, исследователи все-таки доказали чудовищную правду. Робот (обследовавший корабль на дне) обнаружил эти железные решетки запертыми и люди, находившиеся за этими решетками, были обречены на верную смерть! Здесь был кратчайший путь, чтобы можно было вывести людей на палубу к спасательным шлюпкам, но этот путь был закрыт. Другой возможностью спастись для отчаявшихся пассажиров этого отсека, оставался соседний грузовой трюм N2. Однако электронный глаз "Наутилуса" сделал еще одно ужасное открытие - грузовой трюм N2 также был наглухо закрыт железными решетками. Не имея никакой возможности спастись, сотни пассажиров III класса были уже мертвы, когда пассажиры I класса еще только рассаживались по шлюпкам'. Угадайте, что бы сделал любой человек из третьего класса - хотя бы вы или я - если бы, зная об этих фактах, он, тем не менее, выбрался бы наружу? Какие бы чувства к спасшимся богачам испытывал он, зная, что в трюме оказались намеренно запертыми его жена и дети?
   Тонет-потонет огромный, непомерно тяжёлый корабль... В утлой лодчонке качается на волнах прыткий Ф.Закария; мимо него гуськом плывут многочисленные жертвы трагедии... И вот, вынув из-за уха мокрый огрызок карандаша, раскрыв на коленях пухлый засаленный кондуит, и посматривая на очередную спасшуюся, дрожащую от ледяной воды, странноватым взглядом (видимо, духовно прозревая будущие откровения А.Никонова), Ф.Закария подозрительно вопрошает: 'Ну что же, гражданочка... Давайте сами, добровольно разоблачайтесь перед народом и партией... С какого будете класса? И чем ваши родственники занимались до 17 года?'
  
   Книгу Закарии в русском переводе я нашёл. Её полное название - 'Будущее свободы: нелиберальная демократия в США и за их пределами', Москва, 'Ладомир', 2004 год. Автор, Фарид Закария оказался главным редактором американского журнала 'Ньюсуик Интернэшнл'. Собственно, тоже журналист. Не думаю, что Никонов читал эту книгу в оригинале. Однако интереснее всего то, что ни строчки о третьем классе там не было. Цитирую соответствующее место дословно: 'По рассказам выживших в той катастрофе, на самом деле представители высших классов практически без исключения соблюдали правило 'сначала женщины и дети'. Об этом неопровержимо свидетельствует статистика. В первом классе были спасены все дети и почти все из 144 женщин'. Автор рассказывает, что в то время было неприлично не уступить место в шлюпке детям и женщинам. Не упоминая о втором и третьем классах, Закария переходит на другую тему, а именно начинает опровергать излюбленное положение Никонова о благородстве _н_ы_н_е_ш_н_и_х_ высших слоёв общества. : 'Мы освободили высшие классы от всякого чувства ответственности' (стр. 262 - 263).
  
   Какой, однако, кошмар! Феминистки вкупе с Камероном замахнулись на святая святых - богачей! Хотят профанировать светлый их образ в общественном сознании! Угомонитесь, Александр Петрович - этого не будет... Никто ваших не тронет.
   Неужто одного этого произведения А.Никонову было достаточно, чтобы уверовать в благородство обеспеченного сословия? А как же вся мировая история? А как же фраза 'Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие' (Лк., 18, 26). Но наш журналист предпочёл поверить Ф.Закарии, а не Евангелию... Решительно, если бы Закария не существовал, его бы следовало выдумать...
  
   Вот так, не иначе. Обратите внимание на красоту этой подтасовки - феминизм, как порождение БОГАТОГО общества, и идеология бедных. Обе теории, стало быть, возникли, чтобы уверить их апологетов, что они - нормальные успешные люди, не хуже других. Но вот что странно: если богатые столь благородны, то зачем же они, 'хозяева жизни... стремятся не допустить культурности и образованности', о чём пишет автор в начале книги? Почему же, владея огромными капиталами, собственными СМИ, влиянием в обществе, связями в высших эшелонах власти, и т.д., они не препятствуют распространению 'вируса' феминизма? Странная вещь! Семьи свои с 'Титаника' спасают, а общество в целом губят! Поддерживают, понимаешь, сначала Гитлера в надежде на крупные промышленные заказы, потом международное феминистское движение... Выпускают куклы, которые атрофируют у детей материнские инстинкты - причём и у детей собственных. Чудные они, эти богатые люди... И причуды у них какие-то странные...
   Да и с 'Титаником' вышла какая-то неувязочка. Почему же наши благородные богачи заперли трюмы с третьим классом? Почему именно богатые не были заинтересованы, чтобы в ходе следствия выяснилась истина. Второй помощник капитана "Титаника" Ч.Г. Лайтоллер 'был единственным старшим офицером, пережившим катастрофу, поэтому ...надеялись, что именно он многое сможет прояснить. Никто не понимал этого лучше чем сам Лайтоллер, представший перед виднейшими лондонскими юристами, знакомыми со всеми тонкостями "искусства допроса". При этом положение судоходной компании, интересы которой должен был защищать Лайтоллер, было незавидным. Требовал разъяснений целый ряд вопросов. И Лайтоллер отлично понимал, что дай он на них правдивые и исчерпывающие ответы, судоходная компания "Уайт стар лайн" окажется в затруднительном положении... Опасения офицера полностью подтвердились. Он боролся изо всех сил' (citato loco). Судя по всему, судоходную компанию интересовали какие-то другие вещи, а не выяснение истины... Интересно, какие же?
  
   Далее у Никонова читаем: 'Только благородство последних - богатых белых мужчин, позволило вчерашним аутсайдерам поднять голову...' (стр. 249). Вишь, оно как... Богатые настолько благородны, что _п_о_з_в_о_л_и_л_и_ развиться феминизму, попустили его, как Творец попускает существование зла в сотворённом Им мире. Это самое распространение феминизма, с точки зрения господина Никонова есть не только доказательство сугубого благородства западных гениев-олигархов. Видимо, здесь можно провести и чисто религиозные коннотации...
  
   Бедные плохие - учит нас автор - так как они бедные. Вот и приходится им изобретать специальную идеологию, чтобы чувствовать себя хорошими.
   Так вот: автор на этой теме в данной работе вообще-то не останавливается, но попробуем домыслить за него... Эта 'лестная для бедных' идеология - не что иное, как христианство. Оно, стало быть, идеология не духовной свободы, не способ постижения Бога и самого себя, не очищение души, не способ и метод возврата к прежнему состоянию человека в Эдеме, но вымученная, компенсаторная идеология перманентно 'обижаемых'. То есть бедные - они как бы уже априорно плохие. Как и их нативная идеология. Вот оно, настоящее зло! Вот она, социальная основа всех порочных общественных теорий. Типа, 'говённые интеллигенты' придумали, а подхватил всякий нищий сброд... А потом страдают 'хорошие парни', 'гении' из высших эшелонов власти...
  
   Было бы форменным безумием восставать против богатых в обществе - то есть против возможности и необходимости их существования. Но ещё большим безумием является возведение богатства в ранг высшей, почти религиозной ценности, по сравнению с которой все остальные - лишь компенсаторные ухищрения неудачников по внушению себе элементарного самоуважения.
   По сути дела, в своей книге, А.Никонов выстраивает определённую идеологическую систему: он возводит 'богатую и сытую жизнь' в культ, преподносит её как высшее достижение общественного развития. Именно с этой позиции и критикует он феминистские движения Запада.
  
   Но это не весьма последовательно. Богатство - не единственная причина возникновения рассматриваемого явления. Наш журналист прав: бедное общество не способно породить столь мощное идеологическое извращение, как феминизм. Однако богатство (и связанное с ним 'самоедство западного общества') является необходимой, но не достаточной к тому предпосылкой.
   'Религия богатой, сытой и спокойной жизни', сторонником которой является автор книги, не весьма подходящая платформа для критики феминизма, так как обе религии существуют в одном универсальном идеологическим пространстве, причём первая является одной из причин появления второй. Как можно критиковать явление, не затрагивая его причины?
   Безумием является возведение богатства в ранг высшей религиозной ценности. Это безумие приведёт общество не только к феминизму...
   Не говорю уже о том, что 'религия богатства' - по определению типично бабская религия. В эссе 'Христианство и мировое бабство' я пытался это доказать - не знаю, насколько получилось убедительно. А религия бабства может породить не только феминизм...
  
   Кстати: где гарантия, что наш апологет богатства не подтасовал факты? Ведь вера автора в 'сытую жизнь' настолько проста, искренна и безыскусна... Почему нельзя предположить, что книга 'Конец феминизма' написана с целью извлечения личной прибыли? Книга составлена в намеренно провокативной форме... Да и некоторая утрированность изложения и характерная подборка примеров являются тому косвенным подтверждением. Если богатство есть благо...
   И здесь получается довольно интересная 'вилка' в рассуждении. Если автор затеял свой опус с целью заработка, то как можно доверять его добросовестности исследователя? А если он искренне увлечён борьбой с 'левым уклонизмом' Запада, если является 'борцом за идею', то сам подпадает под те нелестные определения, которые даёт 'уверовавшим в какую-нибудь идею гуманитариям': страшные люди, опасные для общества, враги народа... Ведь только гуманитарии умеют верить в идеи, не правда ли?
  
   Кошка, понаслушавшись моих размышлений об этой книге, и пробежав глазами весь предложенный читателю текст, заметила следующее (оговорившись вначале: только имей в виду, такая логика - это типичное бабство, то есть организована по принципу 'сам дурак'):
   'Допустим, что бедные создают собственную идеологию, чтобы оправдать свою ущербность. Из этого следует, что идеология, усердно доказывающая чью-то полноценность, может тем самым указывать на какую-то скрытую его слабость или комплексы. Можно предположить, что и Никонов, строя собственные рассуждения о 'религии богатства', также оправдывает некий тайный свой недостаток. Какой же?
   У него нет нормального человеческого мировоззрения. Внутри него - духовный вакуум, который он и защищает' (с).
  
   Здесь, видимо, можно приоткрыть завесу над нелюбовью г-на Никонова к интеллигенции: она живёт несколько иными ценностями, чем наш 'продвинутый' журналист. Интеллигенты - живой упрёк тем, у кого не получилось к ним примкнуть, и кто впоследствии пошёл по самому распространённому пути - стал жить 'благопристойно, чисто, сытенько, аккуратно'. Отсюда и показательные его ошибки - топ-менеджеры оказываются 'гениями', общество болеет феминизмом из-за интеллигентов, которые его и изобрели, а прочие социософские взгляды автора задержались на уровне двухсотлетней давности... Но не любит А.Никонов интеллигентов не только поэтому.
  
   У автора оказались проблемы с восприятием христианских духовных ценностей (это заметно также и в его интервью с А.Кураевым, которое он сам озаглавил 'Конец христианства' ). Интересно провести аналогию между названиями двух его работ... Также и в смысле своего вульгарного атеизма А.Никонов оказался подобен французским просветителям XVIII века. Весь мир христианских идей оказался в его сознании вырезанным. Атрофированным. Ведь христианство - это тоже интеллигентская 'наработка', не правда ли, Александр Петрович?
  
   Всё смешалось в доме Облонских: интеллигентность, образование, христианство, феминизм, и прочие ужасные пороки общества. Всё противостоит сплочённому лагерю 'верных никонианцев', трудящихся ради одной великой цели - спасения падшего человека...
   Нам, господа, точно не понадобится теперь устаревшая и мешающая техническому прогрессу 'религия бедных'. У нас теперь есть другая.
  
   В самом деле. Если присмотреться, то можно заметить, что учение А. Никонова строится (разумеется, в неявном виде) по принципу религии. Есть свои 'светлые люди', 'ангелы света' - глубоко верующие в 'богатую, сытую, аккуратненькую жизнь' (и далее по тексту). Все как один либералы и демократы; скорее всего, поборники монетаристских методов в экономике. Кажется, ещё они верят в научно-технический прогресс, но это пока не доказано, так как ещё не завершены поиски 'критического рубежа необратимости', на котором всегда останавливают прогресс знающие люди. А пока такой рубеж не найден, ещё и неизвестно, стоит ли в этот самый прогресс верить. Вообще, должен сказать, что образ 'людей света' в писании Никонова не очень точно изображён, но они есть. И их невероятно много.
   Есть 'тёмные люди', 'демоны', носители всякого зла и лукавства - интеллигенты. Рукоплещут террористам; все как один поражены вирусом революционности. Питаются теми, кто думает не так. Отличаются от косных граждан тем, что внедряют в них новые идеи. Окапываются в СМИ, где любят рукоплескать маньячным книгам. Всё делают исключительно с восторгом - цитируют и воспринимают. Если уверуют в свою идею - страшны особенно. Они, именно они порождают вредоносные разрушительные идеи.
   Есть в этой религии и свой свободный демократический 'дух', который 'дышит идеже хощет'. А.П. Никонов, озарённый им, узрел великое откровение: 'Нет истины - есть точки зрения'. Своё писание тоже есть; в него свято верят.
   Есть там и свои 'служители культа' - праведники, пишущие правильные книги, которые действуют на организм подобно целительным пилюлям. Пока заглатываешь, праведники доходчиво объясняют ихний катехизис. Прогрессивные, демократичные люди, не обезображенные высоким интеллектом. В порочащих связях с интеллигентами не замечены.
   Есть в религии господина Никонова и своя, довольно хорошо разработанная эсхатология - образ будущего богатого общества, про которое хорошо известно, что там всем друг на друга, по большому счёту, плевать. Да, чуть не забыл: там, в этом светлом будущем, точно не появится феминизма. Демократия будет, а феминизма там нет. Там рождаются только хорошие, правильные идеи - забыл, как бишь? Умеренность и аккуратность...
   Ну чем не религия? Опять же - спаситель, считай, уже есть. Мосье Никонов сам пишет в своём ЖЖ, что своими книгами 'я меняю людям мозги. Формирую человека будущего. Спасаю мир'.
   Вы скажете - бред? Но, скорее всего, для преуспевающего журналиста вполне нормально...
  
  
   * * *
  
   Вы спросите: как же так? А чем же журналист отличается от человека? Тема, стало быть, не раскрыта автором эссе?
   Да - отвечу я, - не раскрыта. Можно было бы, конечно, используя логику последней главы книги Никонова, начать рассуждать о журналистах, об их мозгах, о высокой вере нашего исследователя, и об истинном призвании человека. Но мне вдруг стало лень писать. Зато я вот заключение вам приготовил.
  
   ...Перефразируя последние строки рассматриваемой книги, можно сказать:
  На кону стоит Цивилизация. Либо разум заколотит последний гвоздь в гроб социал-дарвинизма, либо социал-дарвинизм уничтожит Цивилизацию - вместе с собой, как безмозглые микробы, которые убивают своего носителя и подыхают сами. Третьего не дано. Не существует, и не может существовать западная демократия с её 'плюрализмом мнений' - есть лишь один тип общества, и основан он на совершено других принципах.
  
   Думаю, дальнейшим логическим развитием автора будет окончательный переход на тематику критики христианской парадигмы в целом. Религиозная платформа, считай, уже есть... Что ни говори, христианство в нашем мире - квинтэссенция традиционных ценностей. Что ни говори, именно 'христианские пережитки' прошлого тормозят успешное общественное развитие... Реакционные попы... Контрреволюционные церковники...
   Золотая жила, я вам скажу! Опять же: есть масса заинтересованных в этой теме - причём, не только на Западе. Под 'прогрессивную тематику' можно получить и неплохой грант... То-то, пламенный борец за богатство.
  
   Нет точек зрения - есть Истина.
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"