Эта фраза рассмешила Олю. Девушка покачнулась, рукой закрывая себе рот. Сзади на неё натолкнулась Танюша.
- Чего стала? Иди в комнату.
Оля схватилась за руку Саши, стоявшего на ступеньку выше, и с его помощью добралась-таки до второго этажа. Саша прислонил пьяную девушку к стене и подал руку её подруге. Танюша икнула, криво улыбнулась и поднялась следом.
Теперь, когда обе подруги стояли на ровной поверхности, парню было легче тащить их до комнаты.
Танюша ввалилась первой, нетвёрдой рукой включила свет и упала на кровать.
- Слыш, тебе не надоело в темноте по стенке ползать? У меня уже давно акустический датчик стоит.
Оля так и не собрала слова в приличный ответ. Она глупо скривилась и присела на пуфик.
- Ус-та-ла. На-пи-лась. Пло-хо.
Танюша неуклюже пододвинулась на широкой кровати.
- Ложись.
- Не-а. Давай ещё выпьем.
- Ну, можно, если твой папа не проснулся.
- Он спит.
- Офигеть! - возмутился Саша. - Я не хочу оставаться с вами.
- Тсс! - прошипела Оля откуда-то из-под белых растрепанных локонов, с трудом встала и попыталась стянуть с себя платье. - Танюша, помоги.
Танюша приподнялась на одном локте и ухватилась за кружевной подол. Оля обожала наряды, похожие на кукольные платьица. Она готова была ездить за ними хоть в Италию, хоть во Францию. Но больше всего Оля любила Швейцарию с её белоснежными вершинами и прозрачными озёрами. Была ещё одна причина этой любви: в Швейцарии уже десять лет жила Олина мама.
Кружевной подол упал на пол. Ничуть не смущаясь Саши, девушка отклеила силиконовые накладки с груди и бросила их на стол. Танюша довольно хихикнула.
Саша был раздражён. Он рванул на себя дверь гардеробной, схватил первый попавшийся шёлковый халат и накинул на голую грудь девушки.
- С ума сошла. Прикинь, если твой отец сейчас зайдёт? Оторвёт мне яйца в лучшем случае.
- А в худшем? - Оля послушно заворачивалась в розовый шёлк.
- А в худшем - заставит жениться.
- Нахал, - проворчала Оля, достала из комода бутылку мартини и поплелась к кровати.
- Всё. Я в этом не участвую. Я поеду домой, - сказал Саша.
- Подожди, - наигранно простонала Танюша. - Хочешь, я тоже разденусь?
Саша зло махнул рукой и выскочил из комнаты.
- Псих! - кинула вслед Танюша и, повернувшись к Оле, добавила. - Наших ребят Европа портит. Они там все такие независимые. Даже не вспомнил сейчас, что меня нужно домой отвезти.
- И что мне, сидя спать? - Оля с трудом поднялась на кровати. - О, смотри, наш псих папку забыл. Принеси-ка её сюда, посмотрим, что там.
Танюша подползла к креслу и кинула Оле чёрную кожаную папку.
- Слушай, дорогая, зачем же мы так уделались?
- Не знаю. Чую, ещё немного и побегу к белому другу.
- Ага, и грохнешься посреди дороги, разбудишь отца и вывернешь у его ног всё, что с клуба привезла. А потом и я здесь от страха...
- Не дело. Надо вернуть Сашку. Звони ему.
- Да подожди. Сейчас сам вернётся за папкой. Открывай.
Оля впилась в бутылку.
- Да не мартини! Папку открывай. Компромат искать будем.
Оля высыпала бумаги на постель. Танюша подползла ближе и разгребла документы.
- Ого, какой деловой. Вот, договор какой-то. А вот счета. Смотри, у него счет в банке Амстердама (еле выговорила), в Арнеме, ух ты, даже в Ю-Би-Эс в Швейцарии. Шедевр: диплом. Ты хоть посмотри, как европейский диплом выглядит. Сама же в Англию поедешь учиться. Чеки. Чеки. Богатый мальчик. Большими суммами платит. Яркий представитель золотой молодёжи, как сыр в масле.
Оля пожала плечами:
- Странно. Никаких следов личной жизни.
- Дура. Двадцать первый век. Все следы личной жизни в интернете нужно искать. Вручную рисовать сердечки ещё наши родители перестали. Ищи внимательнее.
- Из-де-ва-йшся? Я больше тебя выпила. О, смотри, я знаю, откуда этот счёт. Это на Кипре, в Никоше или Лимассоле. В этом банке и у меня счёт есть, и у мамы. Мы каждый год там отдыхаем. Сейчас покажу.
Девушка поднялась с постели, шатаясь, подошла к столу, немного покопалась в бумагах.
- Ну да, у меня из того же банка.
- Дай посмотреть.
Оля протянула бумагу подруге. Танюша быстро пробежала глазами.
- Олька, прикинь, ваши счета отличаются только тремя цифрами. И больше ничем.
Оля всё-таки открыла бутылку мартини, вяло хлебнула из неё.
- Какими?
- Ну, смотри, у тебя семь-восемь-девять. А у Сашки один-шесть-ноль. Ему тут можно пару чёрточек подрисовать, и будет у вас один номер на двоих.
- Весело. А давай по приколу чёрной ручкой подправим ему номер.
Танюша осторожно взглянула на Олю, не опасно ли. Тоже отхлебнула мартини и махнула рукой:
- Давай!
С минуту Танюша кряхтела над бумагами.
- Внимание, смертельный номер! На ваших глазах единица превращается в семёрку! Но это ещё не всё. Посмотрите, шестёрка и ноль плавно переходят в образы восьмёрки и девятки! Аплодисменты!
Номера счетов получились почти неотличимыми.
- Ну, вот мы и совершили экономическое преступление! - торжествующе закончила она.
Девушки рассмеялись.
- Умница, дорогая. Выпьем за рогрыши... Ро-зы-гры-ши.
Спать. Как же хочется рассказать Танюше тот заветный Сашин секрет!
8...
От ноющей головной боли красивой аккуратной девушке в деловом костюме хотелось кинуться вниз, прямо с двадцать первого этажа. Покачиваясь, красавица плыла над бесконечным городом. Надо терпеть. Оля глубоко вздохнула, потёрла виски и сосредоточилась на дороге. Ей было тяжело удержать взгляд на выезде с парковки. Вот бы кинуться вниз, полететь, как раненая птица, последний раз посмотреть на быстро приближающуюся землю и блаженно закрыть глаза навсегда! Никто всерьёз не расстроится. Она чужая всем. Отец помолвлен со своим бизнесом. У мамы уже десять лет как другая семья. Кому нужна юная капризная дочурка? Оля сравнивала свою жизнь с сыром, дорогим сыром, в котором тоже есть пустоты. Очень болит голова.
Наконец, с парковки отделились два чёрных джипа. Оля внимательнее присмотрелась к дороге. Ещё минуту она следила за улицей, словно кошка, что караулит мышь. На последнем перекрёстке, где дороги прятались в смоге мегаполиса и парах горячего асфальта, джипы разъехались в разные стороны. Оля отпустила их и перевела взгляд на серый седан, что ехал за ними со второго поворота. Седан, казалось, не растерялся. Он перестроился через две полосы, повернул за одним джипом и окончательно растворился вдали.
Оля осторожно отошла от парапета. Суицид откладывается. Отец должен узнать то, за чем отправлял её сюда.
Девушка ещё раз сжала голову, будто пыталась задавить боль, и подошла к лифтам.
Когда лифт привез её на нужный этаж, перед ней оказался сверкающий мраморный коридор с видеокамерами во всех углах. Но девушка, не обращая на них внимания, быстро пошла по коридору к огромным дубовым дверям, возле которых стоял охранник с каменным лицом. Оля даже не взглянула на него. Она решительно открыла дверь и вошла в просторный кабинет.
Её отец сидел один за столом и курил сигару. Это был мужчина средних лет с очень приятными чертами лица. Перед ним стояли два ноутбука и факс.
- Ну, что? - оторвался он от бумаг. Словно ждал от дочери очень важной информации.
Девушка покачала головой и многозначительно посмотрела в окно:
- Они не поехали вместе. Дядя Толя со своим юристом выехал на второй машине. И они разъехались через квартал.
- Как это? - растерянно спросил отец. - Интересно, за которой машиной проследят? Хватит ли им ума и смекалки проследить за обеими сразу?
Девушка привычно уселась в кожаное кресло, стоявшее в углу комнаты, и раскрыла ноутбук, лежавший рядом.
- Я точно видела только один "хвост". Но он поехал не туда, куда надо.
- Проходимцы. Сколько можно пользоваться общими деньгами? Столько лет работаем вместе, а Толя с каждым годом всё больше наглеет. Сейчас, думаю, у меня есть шанс прижать его. Один его сын на совершеннолетие Феррари просит. А другой, вон, из Европы вернулся, ему нужно будет как-то здесь устаиваться. У нас сегодня вечером совет. Возможно, к этому времени у меня уже будет какая-то информация.
- Ясно, - спокойно сказала Оля. - Голова почему-то болит.
- Я освобожусь поздно. Когда соберёшься ехать домой, я позвоню Валере, пусть пригонит твою машинку.
Оля кивнула и уставилась в ноутбук.
Валера был её водителем, когда она ходила в школу. Теперь у неё была своя машина (папа подарил на совершеннолетие новенький Порш), и Оля всё никак не могла нарадоваться на свою свободу и бесконтрольность. Сам Валера сейчас продолжал работать у её отца, но уже в качестве механика. За много лет работы Валера стал незаменим в гараже. Он отлично чувствовал любую машину, будь то представительный Мерседес или тяжёлый Хаммер отца, или быстрый и лёгкий Порш Оли. К Валере обращались все друзья, зная, насколько ответственен этот человек. Он не всегда работал в этой семье. Много лет назад Валера был водителем у дяди Толи, того самого партнера, который сейчас беспокоил Олиного отца. Тогда у маленькой девочки Оли ещё была счастливая полная семья.
Лет десять назад Олины родители развелись. Оля сама толком не знала, что произошло, не хотела тревожить родителей расспросами. Её мать вышла замуж за другого бизнесмена, уехала с ним в Швейцарию и поначалу хотела отсудить дочку себе. Но отец не пожелал с ней расставаться. Да и второй муж матери был против чужих детей в своей семье. Таким образом, Оля осталась жить с отцом. Однако она каждое лето прилетала к маме в маленький городок на берегу Женевского озера.
Оля с детства дружила с сыновьями дяди Толи: Сашей и Артуром. Потом Саша уехал учиться в Голландию. Все это время их общение ограничивалось видеозвонками. В этом году Саша окончил учёбу и два дня назад вернулся домой.
Надо сказать, что Саша и Валера дружили, несмотря на их разницу в возрасте двадцать с лишним лет. Валера работал у дяди Толи, точнее, у его жены ещё до рождения Саши. У Валеры не было своей семьи, и Саша с Артуром стали для него, как родные. Но потом что-то произошло в семье. Жена дяди Толи настояла на увольнении Валеры. В это время уехала мама Оли. И отец девочки нанял водителя к себе. Оля дружила, часто виделась с сыновьями дяди Толи, поэтому Валера продолжал общаться с ними. Но его любимчиком всегда был Саша.
Лишь перед самым отъездом Саши Оля поймала себя на мысли, что дружба золотого мальчика и его бывшего водителя - это не совсем обычно. И девушка начала замечать, как Саша с каждым годом всё больше походил на Валеру. Она присматривалась и к Артуру. Младший был копией дяди Толи. А вот Саша - нет. И характеры у братьев были разные. Артур с детского сада умел правильно распорядиться карманными деньгами, с удовольствием играл с друзьями в Монополию, мог даже кое-где сжульничать. Старший брат всегда играл честно, но без особого удовольствия. Сашиной стихией были всякие машинки-моторчики, у него в комнате постоянно валялись разные испорченные механизмы, запчасти техники, разобранные игрушки. С этим "богатством" Саша мог возиться целыми днями. Он очень рано научился водить машину. Ещё Валера показывал ему устройство двигателей. С десяти лет мальчик уже помогал ему копаться в моторе. Даже, когда спустя несколько лет Валера перешёл работать к Олиному отцу, Саша, приезжая в гости, первым делом бежал в гараж.
Оля никому не выдавала своей осведомлённости, но ей было искренне жаль Валеру. Он ведь мог много лет назад, когда жена дяди Толи увольняла его, открыть правду хозяину, предложить ему пройти тест ДНК и забрать себе Сашу. Но он не смог бы дать мальчику то, что тот получал в семье богатого бизнесмена. И всё оставил в тайне.
Вчера, встретив друга в аэропорту, Оля испугалась. Теперь каждый, кто посмотрит на него рядом с Валерой, поймёт, кем Саша приходится водителю.
Саша очень изменился за эти четыре года. Он стал совсем взрослым, серьёзным. И взгляд у него изменился. Если бы Оля не была с ним знакома с детства, если бы они не строили вместе пирамидки и кубики в частном детском клубе, её бы очень заинтересовал не только по-дружески такой обаятельный высокий молодой человек. Оля вчера то и дело кокетничала. Секретик его рождения только добавлял интереса.
Саша, очевидно, не знал этого секрета. Наверное, знали только Валера и мама Саши.
- Ладно, звони Валере, - буркнула девушка отцу, отрываясь от ноутбука. - Надо было сразу ехать порознь.
- Ты сегодня утром видела себя в зеркало? У тебя был такой вид, будто по тебе танк проехал. Ты во сколько вчера вернулась?
- После полуночи.
- Не прибедняйся. Саша сегодня утром заезжал за документами, сказал, привёз вас с Танюшей в четыре утра. Ты точно абсент не пила?
- Ой, нет, пап, честно. Ты же знаешь, я у тебя умница. Я никогда ничего такого. Только мартини, ну и пару коктейлей некрепких.
- Сама за руль не садись сейчас, - сказал отец. - Пусть Валера останется за рулем.
- Да, да, - равнодушно ответила Оля.
И вдруг ей стало не по себе, словно забеспокоило плохое предчувствие. В голове мелькнули непонятные картины, и в груди поёжился и спрятался нехороший комочек. Оля положила руку на голову и выглянула в окно. Она должна была что-то сделать или спросить, но она не знала, что именно. Будто стояла перед закрытой дверью и не могла заглянуть за неё.
А на улице светило солнце. Внизу на проезжей части неторопливо плыл поток машин. Совсем скоро в этом потоке приплывет и Валера на Олиной машинке. Главное, чтобы к этому времени не скопилась пробка.
- Ты немного бледная. Приедешь домой, сразу ложись спать, - приказал отец.
Оля легонько поцеловала его в щёку и сказала на прощание:
- Не задерживайся долго. И смотри там осторожнее с дядей Толей.
- Чего с ворами осторожничать? Бесплатный сыр только в мышеловке бывает, - проворчал отец.
Девушка вышла из офиса.
7...
Оля достала из бара начатую бутылку коньяка и налила себе почти полный бокал, не думая о том, что такими большими порциями коньяк не пьют. Она загрузила грязную посуду, оставшуюся от завтрака, в посудомоечную машину и вышла на крыльцо.
Посреди просторного двора была лужайка. Вокруг расходились аккуратные дорожки, мощёные камнем. С внутренней стороны возле самого забора была натянута проволока. В углу двора была заасфальтированная площадка с регулируемой сеткой посередине для тенниса или волейбола. С другой стороны сверкал искусственный круглый прудик, метра три-четыре в диаметре. Оля давно уже хотела завести утят или что-нибудь экзотическое в этом прудике. Единственной проблемой оставалась зима, во время которой прудик замерзал. Отец обещал дочери сделать подогрев воды, но пока в пруду купались только их сторожевые собаки - немецкая и кавказская овчарки. Больше животных в доме не было, хотя Оля часто думала и о рыбках, и о хорьках, и о декоративных кроликах, и о черепашке, и даже о большом террариуме со всякой нечистью. Как правило, её мечты прекращались, стоило ей взять полностью на себя уход за собаками хотя бы на пару дней.
Саша сидел на ступеньках и гладил двух её овчарок. Обе громадины с удовольствием принимали ласку, наперебой подставляли свои морды и отчаянно вертели хвостами.
- Удивительно, - задумчиво сказала Оля. - Они же тебя давно не видели. Неужели помнят?
- Думаю, не помнят. Может, решили сейчас заново подружиться.
Двумя руками Саша почесал собакам морды. Огромные клыкастые рты даже раскрылись от удовольствия.
- Ну, всё, - улыбнулась Оля. - Теперь будешь своим человеком. Как тебя родители встретили? - спокойно спросила она.
- Нормально, - ответил Саша. - Мать, правда, очень переживала. Перед моим вылетом звонила, плакала, уговаривала на поезде возвращаться. Ей сон плохой приснился, так она сама не своя была. До сих пор отойти не может. Не хотела меня вчера в клуб пускать. Опять ей что-то приснилось. Почти час убеждал её, что это всего лишь сон.
- Сон? - Оля нахмурилась.
- Ты-то чего супишься? Мать, я понимаю, ждала меня долго, переживала. А что у тебя за тараканы в голове?
- Н-н-не знаю. Поедем сегодня куда-нибудь?
- Да, только на твоей машине. Я помню, как вас вчера с клуба вёз. Думал, кранты обивке. Больше не хочу за свою так переживать. Важные документы у вас забыл. Волновался, если вдруг по пьяни испортите, что я отцу скажу?
- Да ладно, всё же было прилично. Ну, если не считать того, как ты нас по очереди в туалет водил. А какие важные документы ты забыл?
- Счета. Отец просил пару счетов открыть для него. Сегодня утром завёз ему на работу.
Оля широко раскрыла глаза. У неё перехватило дыхание от неожиданности:
- Что ты сказал? - переспросила она. - Саша, ты открывал для отца счета в банках?
- Ну, да, - спокойно ответил Саша. Он не заметил Олиного волнения.
- А в каком банке ты последний раз открыл счёт?
- На Кипре. Там такие клубы!
В банке на Кипре?! Оля в замешательстве посмотрела на Сашу. Мысли начали проясняться впервые за сегодня. Подозрения отца. Счёт в банке Никосии. Аферы дяди Толи. Счёт открыт для него. Номер уже у него. Но тот номер фальшивый, "по приколу" исправленный девушками ночью. Только сейчас Оля начала думать о последствиях: поменяв три цифры в номере счёта, она могла поменять свою жизнь, если дядя Толя сперва не проверит счёт. И по своей вине оказалась замешана в очень неприятной истории. И до неё только сейчас начало доходить, насколько опасным становится её положение.
Девушка поднялась к себе в комнату и распахнула ноутбук. Пока система загружалась, Оля в нетерпении ходила по комнате. Она то и дело подходила к окну и вновь выглядывала во двор. Сквозь раскрытое окно доносился освежающий и успокаивающий шум деревьев за забором. Оля на секундочку вслушалась в этот шум. Её всё ещё беспокоило непонятное чувство тревоги, смутное предвидение опасности тревожило её с каждым часом сильнее. Словно приближалось что-то неумолимое и страшное. Оля не понимала, что же такое пытается ей подсказать её интуиция. Но, то, что ей что-то угрожает, Оля чувствовала всё яснее.
Первым делом, она думала побежать и во всём признаться Саше. Она смогла бы всё списать на своё легкомыслие и глупость. Но лишь в том случае, если счёт не был предназначен для подпольного отвода денег. А для чего же ещё? Девушка знала, что банки крайне редко сразу переводят всю сумму, тем более в другую страну. Чаще всего хотя бы часик-другой придержат. Ведь каждая минута с деньгами приносила прибыль. Но было сложно сказать, сколько времени осталось. Немного подумав, Оля всё-таки решила позвонить отцу. Хотя она сама не понимала, каким образом она ему расскажет о своей афере.
За такое преступление отвечать придётся именно ей. Она ввела в интернете все пароли, выходя к своему счёту на острове в Средиземном море, и стала ждать. У неё ещё оставалась надежда, что дядя Толя сначала уточнит все данные.
Отец не отвечал. Он часто бывал на деловых встречах или просто слишком занят. Всегда перезванивал позже. Но Оля не хотела сидеть сложа руки, она должна была попытаться что-то исправить.
Система загрузилась. И девушка не поверила своим глазам. Она даже не сразу смогла подсчитать, сколько цифр было в сумме, принадлежавшей теперь только ей одной. Мышеловка захлопнулась. Оля почувствовала, как по спине пробежал холодок.
- Папочка, - заплакала она от страха и ещё раз набрала номер отца. - Ну, почему же ты не отвечаешь?
Значит, она всё-таки наломала дров со своей неосторожностью.
Оля на минуту оцепенела. Она не знала ни что надо делать, ни как себя вести. Единственная рациональная мысль: не поддаваться панике. Но принять ещё какое-либо решение девушке было сложно. Все остальные мысли разбегались в беспорядке. Скрыться. Спрятаться. Затаиться.
Когда-то отец учил Олю алгоритму побега на случай опасности, особенно со стороны его бывших недругов.
Девушка взяла аварийную сим-карту, которую отец всегда запрещал ей трогать. Она ещё не была активирована. Далековато от города находился простой тихий домик в дачном товариществе, смешное наследство советских предков. Об этом домике не знал никто - близких друзей у семьи не было, а родственники давно перепортили все отношения завистью типа: "Сами как сыр в масле, а до других дела нет".
Оля схватила ноутбук, достала запасную косметичку и побежала вниз по лестнице. Валера с Сашей вдвоем сидели на траве во дворе и разговаривали. Большие собаки, высунув языки, лежали подле них. Оля проскользнула в гараж, прыгнула в свою машину и приготовилась повернуть ключ зажигания. Но вдруг она почувствовала от себя запах алкоголя. Она совсем забыла, что полчаса назад выпила полный бокал коньяка и сейчас рисковала, оставаясь за рулём. Она чувствовала себя трезвой, но запах подтвердил бы любой гаишник.
Стараясь казаться спокойной, она вышла из машины.
- Валера, - подбежала Оля к водителю. - Пожалуйста, свози меня кое-куда. Я тебе по дороге скажу. Мне ну очень надо!
- Эй, - повернулся Саша. - Ты не забыла, что обещала дать мне машинку порулить. Давай, я тебя отвезу.
Оля в замешательстве посмотрела на Сашу. Могла ли она поехать в тайный домик с сыном человека, от которого пыталась сейчас скрыться? Все её действия в этом случае бессмысленны. Оля немного задумалась. Хотя, с первого взгляда теперь можно догадаться, чей именно это сын, и странно, если он сам этого ещё не понял.
- Может, и лучше, если меня отвезёшь ты, Саша, - неуверенно сказала Оля, подозревая, что опять совершает глупость. - Мне надо поговорить с тобой.
- Вот как? - улыбнулся Саша, встал и направился к гаражу. - Мне уже интересно. Тебе прямо сейчас надо ехать? Ты готова?
- Да, я готова, поехали, - сказала Оля.
- А, куда мы едем? - спросил Саша. - Может, мне лучше переодеться?
- Нет-нет, переодеваться не нужно.
Парень неуверенно сел в машину, устроился поудобней и завёл мотор.
Отчего-то Валера в этот раз дольше обычного вслушивался в работу мотора чёрного Поршика. И вдруг, заглушая и машину, и шум деревьев за забором, и, кажется, даже заглушая солнечный свет, отчаянно и жутко завыли обе овчарки.
Девушке стало совсем не по себе. Её сердце начало сильнее биться в груди, будто приближалась роковая минута в её жизни. Оле самой было сейчас отчего-то страшновато садиться в машину, но ей нужно было уехать как можно быстрее. Ворота закрылись за ними, но девушке казалось, что она ещё слышит зловещий вой.
- Ну, куда едем? - спросил Саша.
Оля вздохнула:
- Короче, Саша. Я тебе сейчас буду рассказывать кое-что важное, а ты постарайся отнестись к этому адекватно и ехать осторожнее. Поворачивай на трассу из города.
Некоторое время они ехали молча. Мысли сбивало сильное чувство тревоги. Оля словно кожей ощущала опасность какую-то жуткую, холодную. Девушка даже оглядела дорогу, по которой они ехали. Никого подозрительного рядом не было, но Олино сердце колотилось, как у мышки. Девушка сама не понимала, откуда появилось такое страшное предчувствие. Может, её напугала возможность наказания за махинации со счетами, или мрачные песни овчарок перед выездом настроили Олю на жуткие мысли. Она не могла спокойно сидеть. Ей хотелось остановить Сашу, выскочить из машины и бежать, бежать, бежать прочь от дороги. Словно, только так она могла остановить некую роковую секунду, не дать своему времени дойти до неё. Интуиция всегда была у Оли очень развита. Девушка умела прислушиваться к ней. Сейчас её шестое чувство превратилось в страх, почти ужас перед неизвестностью.
Она чувствовала, что времени остаётся всё меньше. Ей нужно было успеть сказать Саше то, что пока знала только она.
- Саша, - собравшись с мыслями, начала Оля. - Помнишь, ты открыл своему папе счёт в банке?
- Ну, я несколько счетов открыл. А что?
- Пожалуйста, отнесись к тому, что я скажу, спокойнее. Саша, на твои счета должны были перейти левые деньги.
- Не понял, - парень нахмурился, не отрываясь от дороги.
- Деньги переводит твой папа.
- Это, типа, такой розыгрыш? - Саша ничего не мог понять. - Давай-ка остановимся.
Саша свернул на обочину и остановился. Они уже выехали из города. По широкой трассе мимо них то и дело проносились машины. Порш легонько покачивался. Каждое покачивание заставляло сейчас Олю вздрагивать. Всей своей сущностью она приготовилась к неизвестному страшному удару, который должен был произойти совсем скоро, но Оля не знала, откуда он придёт.
- Что за новости ты мне рассказываешь? - серьёзно спросил Саша. - Давай всё по порядку. С чего ты взяла, что деньги переводит мой папа?
- Ну, ты же для него счета открывал, это во-первых. А во-вторых, он уже давно под подозрением, мой отец всё никак не может подкопаться.
- А откуда ты знаешь, что деньги приходят на счета, что я открыл? - Саша ещё не до конца поверил в то, что это не шутка.
- Тут такое дело, - Оля опустила глаза. - Это всё очень незаконно. Мы вчера с Танюшей в твою папку забрались. Ну, под мухой были, не понимали, что делаем. Подрисовали к твоему счёту цифры, чтобы он был похож на мой номер в том же банке. Мы с мамой часто там...
Оля зажмурилась. Если Саша заодно с дядей Толей, и всё делается у них сообща, то Оля может больше никогда не выйти из этой машины. Но Саша только вздохнул и откинулся на спинку сидения.
- Крыша едет, - прошептал он и добавил громче. - Ладно, сейчас проверим, что там случилось.
Саша достал телефон из кармана и набрал сообщение.
- Кому ты пишешь? - робко спросила Оля.
- Ты знаешь, что такое смс-банкинг? - ответил Саша вопросом на вопрос.
- Конечно. Ты хочешь проверить твой счёт на Кипре? Но деньги прошли мимо, ко мне.
- Нет, - покачал головой Саша. - Я проверяю один счёт, который был открыт чуть раньше тоже для папы.
- То есть, ты ничего не знал? - с облегчением вздохнула Оля.
- Не знал, - ответил Саша, не отрывая взгляда от телефона. - А ты сейчас испугалась, что за твои штучки тебя накажут, втянула меня за компанию и решила спрятаться?
- Я не хотела втягивать тебя! - возмутилась Оля. - Ты первый предложил сесть за руль. И, если честно, я боюсь твоего папу. Если он втайне от моего отца хотел спрятать столько денег, я не могу сказать точно, на что ещё он может быть способен.
- А ты уверена, что это делается втайне от твоего отца? Зачем ты, вообще, туда полезла? Это деньги наших родителей.
- Если честно, я очень жалею. Ты прав, я сделала глупость. Поэтому и сижу здесь сейчас и трясусь от страха.
Оля снова огляделась. Их машина стояла на обочине. Другие машины быстро проносились мимо. Вдруг перед Олиными глазами почему-то встали песочные часы, в которых пересыпаются последние песчинки. А дальше наступает холодная темнота. Это видение словно взорвало Олю.
- Сашенька, - взмолилась она. - Пожалуйста, поехали. Я прошу тебя. У нас осталось мало времени.
- До чего? - не понял Саша, но послушался, быстро завёл мотор и выехал на трассу.
Олю уже трясло в истерике. Что-то ужасное поглядывало на неё, но всё никак не нападало, только мучило неизвестностью.
- Кажется, тебя раскусили, - тихо пробормотал Саша. - Если ты и вправду натворила таких дел, то мы зря останавливались.
- О чём ты? - затаив дыхание, спросила Оля.
- За нами едут, - сказал Саша. - Это машина одного из охранников отца. Как они могли так быстро нас найти? Это невозможно. Что за детский сад! Разве нельзя спокойно поговорить, выяснить? У тебя телефон есть с собой? Может, в нём какой-нибудь маячок?
- Нет, - отчаянно проговорила Оля. - Я взяла аварийную сим-карту. А телефон дома оставила. С собой у меня только ноутбук.
- А как ты собиралась звонить с одной сим-картой без телефона?
- В домике нашем, куда мы едем, всё есть.
- Прямо, как в бункере военном, - хмуро сострил Саша и ещё раз оглянулся назад. - Слушай, может, будет лучше, если мы остановимся? Я не думаю, что тебе угрожает какая-то опасность. Ну, напишешь чистосердечное признание, вернёшь все деньги, папа прокурора задобрит. И максимум, что тебе сделают, это годик-другой не сможешь выезжать к маме в Швейцарию. Слушай, ну точно, это за нами. Словно привязанные. Они знают, какая машина им нужна. Знаешь, мне кажется, убегать бессмысленно. Мы даже ничего толком не знаем.
Саша уже начал притормаживать, как вдруг на его телефон пришло сообщение из банка о состоянии счета. Не останавливая машину, Саша взглянул на это сообщение и тихо присвистнул.
- Говоришь, ты и себе столько же перехватила? - встревожено спросил он.
- Я не знаю, - сказала Оля. - Может больше, может меньше.
- Ну, ладно, попробуем оторваться, слава Богу, машина позволяет, - сказал Саша. - Я потом разберусь с отцом. Сейчас попробуем уйти от этого "хвоста".
Саша надавил на педаль газа до конца. Порш полетел стрелой. От скорости деревья за окном слились в сплошную зелёную массу.
Тяжеленная машина пыталась догнать, но всё-таки не могла сравниться с маленьким четырёхколесным бегуном Оли. Сделав ещё несколько обгонов, Саша заметил, что джип отстал. Спидометр уже давно показывал более двухсот километров в час.
- Отлично, - улыбнулся Саша. - Как хорошо, что у тебя такая резвая машинка. Оторвались наверняка. Всё, хватит гонок. Давай, свернём куда-нибудь. В какой стороне твой "бункер" находится?
- Сейчас покажу, - дрожащими руками, Оля потянулась к навигатору.
- Не бойся, я хороший водитель. Гораздо лучше, чем папа или Артур. Меня многому Валера научил.
Как из-под земли, вдруг прямо за ними появился тот самый чёрный джип. Олино сердце ушло в пятки. И сама она быстро подняла ноги на сидение, прижала колени к груди и обхватила голову руками. Она опять не поняла, зачем это сделала. Она интуитивно чувствовала лишь одно: последняя песчинка уже упала в нижнюю часть часов.
Не в силах больше терпеть этот страх, Оля закричала. Она не увидела, что мгновением раньше Саша, снова разгоняясь и пытаясь отдалиться от настигавшего джипа, нечаянно вылетел на встречную полосу в десятке метров перед огромной фурой...
Крик Оли резко прервал удар страшной силы. Её швырнуло навстречу подушке безопасности. Потом обратно, подушка вжала её в сидение. Машины вокруг неё словно не стало. В одно мгновение вместо Саши сбоку от неё оказался искореженный металл. И Оля почувствовала, что летит прямо над дорогой, вжатая в своё кресло подушкой безопасности. Как в фильмах с замедленной съёмкой, она успела увидеть и движущиеся по трассе машины, и страшный чёрный джип, и успела вспомнить ту тайну, которой так хотела поделиться с Сашей! Но рядом его уже не было. А потом девушка быстро начала приближаться к асфальту. Последней мыслью её было: "Он так и не узнал".
Металл яростно врезался в её голову. Но девушка этого уже не помнила...
...6...
Человеческое подсознание - это удивительное явление. Вокруг Оли был тёмно-серый туман, похожий на густой дым. Однако она видела какие-то образы, будто находилась во сне. Она чувствовала, что перемещается, но не слышала голосов, не ощущала своего тела. Оля не понимала, жива ли она, или её тело навсегда осталось рядом с другом, а души их сейчас вместе отправятся куда-то очень далеко. "Саша!" - позвала Оля. Ей никто не ответил из тумана. Девушка потянулась то в одну сторону, то в другую. "Саша! Саша!" - опять позвала она. Вдруг она начала чувствовать холод. Сумрак перед ней начал пропускать слабый свет. Оля устремилась навстречу этому свету. Но холод был уже нестерпим. Девушка словно провалилась в ледяной бассейн. "Помогите!" - закричала она. И ещё упорнее стала пробираться к свету. Но свет больше не приближался к ней. Оле показалось, что туман может окончательно поглотить её, и она сделала последний сильный рывок. Боль пронзила её. Девушка отчаянно закричала и почувствовала, как пытается открыть глаза.
Она начинала приходить в себя. Отчаянный крик в подсознании оказался слабым стоном наяву. Оле было очень холодно. Сквозь приоткрытые с трудом глаза она увидела белые стены, какие-то провода и человека рядом в белом халате. Девушка не сразу поняла, что это был её отец. У стены появились очертания ещё одного силуэта, тоже в белом. Оля не могла повернуть голову.
- Папа, - прошептала она. - Мне очень холодно.
Она услышала, как отец отдаёт короткие приказания силуэту.
- Папа, - снова прошептала Оля. - Саша погиб. Это я виновата.
- Всё будет хорошо, - послышалось ей, как во сне.
Когда она смогла открыть глаза в следующий раз, то увидела уже не белые стены. Оля лежала в полумраке. В этот раз она почти сразу поняла, что находится в больнице. Ей очень хотелось пить. Краем глаза она увидела окно. Была ночь. Оля услышала слабые тонкие звуки. Девушка прислушалась. Это были звуки её сердца, отражённые на аппаратах. Всё ещё лежали провода. Они уходили под одеяло к её телу. Оля попробовала пошевелить руками. Но почувствовала движение только кистей рук. Зато ноги пошевелились уже без особого труда. Рот пересох, и что-то давило на челюсть снизу. Оля попыталась подвигать челюстью, но сильная боль в затылке заставила её прекратить попытки. Девушка догадалась, что её голова почти полностью забинтована. В поисках какого-нибудь зеркала, она слегка повернула голову. И снова боль охватила её голову. Оля простонала.
Вдруг она заметила лёгкое движение сбоку. Это была Танюша. Оля обрадовалась и постаралась улыбнуться.
- Ты меня слышишь? - осторожно спросила Танюша.
- Да, - с трудом произнесла Оля. - Мы в больнице? Который час?
- Почти полночь, - ответила подруга. - Ты семь часов была без сознания. Как ты себя чувствуешь?
- Ужасно. Голова болит, и хочу пить.
- Я сейчас спрошу у медсестры. И отцу твоему позвоню. Он только недавно поехал поужинать. Я сказала, чуть что, сразу позвоню.
- А Саша? - вдруг вспомнила Оля. - Что с ним? Он умер?
Танюша отвела взгляд и коснулась Олиной руки под одеялом.
- Давай, потом поговорим. Я к медсестре только сбегаю, скажу, что ты пришла в себя.
- Постой, - остановила её Оля. - Почему у меня забинтована голова?
- Ты была ранена. Тебя возили на небольшую операцию и сказали, что всё хорошо, даже лучше, чем ожидали. Так, ерунда, пару ушибов. Сказали, что ты очень быстро поправишься, что ты в рубашке родилась. Тебя достали из машины сжатую, как ребёнок. Если бы не это, ты бы больше своих ног не увидела. Да и с черепно-мозговыми травмами посерьёзней сюда люди попадают. Так что, лежи и настраивайся на выздоровление.
- Пожалуйста, расскажи про Сашу?
Её подруга опустила голову.
- Потом, потом, - повторила подруга. - Тебе повезло, ты скоро встанешь на ноги. Ты должна сейчас думать только о выздоровлении.
- Ты не понимаешь, - сказала Оля. - Это мы виноваты. Помнишь, что мы сделали с Сашиным счётом?
- Я обо всём догадалась, - сказала Танюша. - Твоему отцу доложили, что ты причастна к делу дяди Толи. До этого оставалось поймать дядю Толю, как говорится, за руку. Но сейчас он бесится. Ему будет сложно вернуть деньги. Знаешь, я лучше сейчас позову медсестру. Потом обо всём поговорим, обещаю, - и Танюша вышла за дверь.
Оля посмотрела на потолок. Это было очень неожиданное известие. Значит, дядя Толя переводит стрелки на саму Олю. Девушка закрыла глаза. Как же она теперь посмотрит в глаза Валере? Её также взволновала мысль о том, куда мог подеваться ноутбук после аварии, с которого она последний раз проверяла счёт. Компьютер был безнадёжно разбит в машине, либо его кто-то достал. Оля надеялась, что ноутбук останется куском металла в несчастном изуродованном Поршике.
Когда Танюша вернулась в палату, Оля подозвала её ближе.
- Скажи, а мой ноутбук из машины не доставали?
- Нет, - удивилась Танюша. - Тебя-то достали с трудом. Гидравлическими ножницами минут двадцать, как аппликацию вырезали. А что у тебя в ноутбуке?
- Пароли от моего счёта на Кипре. Ты не представляешь, сколько туда перешло денег, после того, как неправильный номер попал к дяде Толе.
Девушки многозначительно переглянулись.
- Упс. Значит, его будет искать ещё кое-то? - спросила Танюша.
- Я думаю, да.
- Тогда ты должна здесь сидеть, точнее, лежать тихо, как мышка. Здесь до тебя никто, кроме нас с твоим папой, не доберётся. Здесь хорошая охрана. Даже когда тебе разрешат вставать, не должна одна на улицу выходить. И ещё, скорее всего, у вас все телефоны прослушиваются. Поэтому лишний раз не звони. Я и сама сейчас передумала звонить ему. Не надо посторонним знать, что ты пришла в себя.
- У меня есть только одна возможность спасти положение, - сказала Оля. - Мы просто вернём деньги обратно, а папа с дядей Толей пусть сами разбираются потом, как жить и работать дальше.
- Слушай, а почему ты поехала с Сашей? Ведь если ты хотела убежать от дяди Толи, то какой был смысл брать с собой его сына? И как получилось, что вы на встречную вылетели? Очевидцы говорят, что вы резко на дороге прибавили газ, даже никого обгонять не надо было. Просто на ровном месте взяли и кинулись под фуру, как смертники.
- Я тебе сейчас расскажу всё. Только выключи на всякий случай свои телефоны. Знаю я, какие опасные там есть навороты для болтливых дурочек.
Танюша была единственной подругой Оли (у девочек её круга обычно не так уж и много может быть друзей). Обычно Танюша не совершала опрометчивых глупых поступков, вроде вчерашнего. На приключения потянул алкоголь. В Танюше не было и намёка на стервозность или высокомерие, несмотря на высокие должности родителей. Просто было у Танюши одно увлечение, с помощью которого она научилась понимать людей. Танюша любила шпионить и собирать плохие сведения. Она была большой любительницей всяких шпионских штучек. И Оля была хорошо знакома с "наворотами" Танюши. Она знала, что они когда-нибудь могут пригодиться.
...7
Через два дня Олю перевели из реанимации. В этот день девушка постаралась проспать до обеда. Она не задумывалась о том, как была близка к смерти. Для неё началась вторая жизнь, но не было идей, как достойней заполнить её. Оля старалась выкинуть из головы мысли, что утром Танюша ездила к дяде Толе, точнее, попрощаться с Сашей. Танюша разговаривала с Артуром, но так и не узнала, кто именно ехал два дня назад по трассе за Олиной машиной. Зато встреча с отцом подруги была очень полезной.
Олин отец, конечно, не знал пароль счёта, не знал, где находится ноутбук и где компаньон прячет всё остальное. Но он уже решил, как ему следует действовать. Прежде всего, он должен был быть уверен в безопасности дочери. Накануне без его ведома разбитую машину целый день обыскивали со специальной пилой и гидравлическим домкратом, видимо, в поисках компьютера. Ничего не нашли.
Когда она проснулась, Танюша уже сидела рядом. Сейчас Оля чувствовала себя ещё лучше. Правда, ей опять до боли хотелось пить. Танюша рассказала всё, что слышала сегодня утром.
- Куда же мог подеваться мой ноутбук? - удивилась Оля. - Если он не у папы, и, скорее всего, не у дяди Толи, то где?
- Может, следователи его всё-таки нашли? - высказала предположение Танюша. - Они же любят делать тайну следствия. Вот, пока полностью его не обработают, не расскажут о своей находке. К тому же, мы не знаем, насколько он повреждён. Может, по нему совсем ничего нельзя восстановить?
- Совсем ничего нельзя восстановить, если его в большую микроволновку засунуть, - возразила Оля. - А я этого не делала.
- Да, - многозначительно произнесла Танюша. - Кстати, я видела ваш Мерседес возле дяди Толи. На нём Валера приехал. Его самого не видела. Гроб закрытый...
- Почему?
- Ну, представь себе лобовое столкновение с многотонной громадиной на всём ходу. Это для тебя был шанс спастись, и то, как говорили, один из ста, потому что ты сидела с другой стороны от удара. А Саша принял всё на себя. И... как бы тебе сказать... в общем, котлета, понимаешь? Я, думаю, продолжать не надо.
Оля лежала, глядя в потолок, и глубоко дышала.
- Я лишний раз убедилась в твоей правоте насчёт дяди Толи, когда была у них, - продолжила Танюша, погладив подругу по руке. - Мне показалось, что за мной наблюдали, пока я к твоему отцу не приехала. Обидно, но я так и не выяснила, откуда дядя Толя знал, в какой стороне тебя искать два дня назад, как он мог догадаться, куда и в какое время ты будешь ехать. Ведь если предположить какие-либо прослушки в твоей машине или шпионов, то он должен был знать, что ты едешь с Сашей. И, прежде всего, позвонил бы ему. Тебе уже разрешили гулять?
- Нет. Мне даже жевать не разрешают. Полужидкими кашками и бульонами кормят. А я так хочу обычный сандвич с сыром! Сегодня буду вставать. Пусть даже без разрешения. Сколько можно? Третий день валяюсь. Сейчас только меня на рентген свозят - и буду начинать ходить.
Вошли две медсестры, аккуратно, как дорогую куклу, пересадили Олю на кресло и увезли из палаты. Все процедуры и снимок не заняли много времени. Но, когда Оля вернулась на кровать, Танюши не было.