С утра Олеська зарылась лицом в подушку и сказала, что в гробу она видала все экскурсии, если ей не дают по-человечески поспать. И вообще, она безработная, может себя пожалеть и поваляться.
Мне спать не хотелось - на работу я вставала в шесть, чтобы в семь уже принимать малышню из рук спешащих избавиться от чад родителей. Поэтому я впрыгнула в джинсовые шорты и фиолетовый топ с американской проймой, и вприпрыжку же побежала завтракать, а оттуда уже к месту сбора, ибо время поджимало. C собой из ресторана я стянула несколько сосисок, дабы накормить мяукающую и воющую толпу тощих котов у спуска из ресторана. От облагодетельствованных мною милых котиков пришлось буквально спасаться бегством: голодали они так долго, что сосиски были уничтожены с урчанием и дракой за секунд десять, и потом вся эта хвостатая толпа погналась за мной в надежде то ли получить добавки, то ли подзакусить русской туристкой, пахнущей сосисками.
Прибежала на место сбора я немного вспотевшая, но, как оказалось, бежала зря, потому что народ собирался медленно и неохотно, а привыкший к этому гид сидел на травке и читал потрепанную книжку.
Еще двадцать минут народ собирался, и наконец-то все загрузились в тук-тук. Экскурсия по самому большому отелю Египта началась.
Как описать его размах и великолепие? Представьте себе гигантский серпантин с семью или восьмью поворотами, расположенный на отлогой возвышенности. Все постройки и объекты расположены между параллельными дорогами, соединенными друг с другом и спускающимися к морю. Из всех коттеджей открывался вид на море, потому что они были построены линиями параллельно морю. Начинается он как параллельная к морю дорога, от которой прямо к воде отходят несколько дорожек поменьше. Между этими дорожками расположены пляжи, в том числе и нудистский - там работают только европейцы, которых не смутишь видом ни силиконовых бюстов пятого размера, ни старческих голых задниц, яхт-клуб, ресторан на воде и рядом какая-то непонятная плавучая платформа овальной формы - назначение ее я не поняла и переспросила гида.
- Сцена, это сцена, - сказал он. - Там выступают.
Как там выступают, и, главное, зачем - уточнять не стала.
Последним на береге оказался участок, окруженный с трех сторон искусственной речкой, а с четвертой - пляжем. На нем активно готовились к завтрашнему вечеру, уже стояла сцена. Поляна с бесконечным количеством столиков, выстроенных клином перед сценой, напоминала зеленый мухомор. Я спросила, что за огромный амбар стоит напротив сцены, но гид не знал - только пожал плечами.
По другую сторону от дороги располагались люксовые коттеджи с видом на море. Автобус сделал поворот, и мы поехали по дороге, параллельной первой, в обратном направлении. Теперь море было слева, а справа от нас располагались коттеджи, бассейны с горками, маленькие ресторанчики и аллейки, которые пересекали серпантин перпендикулярно. Аллейки, по обе стороны усаженные деревьями, носили разные названия - Сиреневая аллея, Желтая, Зеленая - по цветам брусчатки, которой были выложены дорожки. По обе стороны от аллеек располагались магазинчики с местными товарами - платками, чаями, духами, каркаде и кальянами, всякими фигурками, изображениями фараонов и сфинксов и прочей ерунденью, которую тащат домой на память восторженные туристы. Магазинов было так много, что многие туристы, как сказал гид, так ни разу и не выходили в город - все покупали на территории отеля. Впрочем, он сам был как город в городе, огромный и впечатляющий. Гид тем временем сыпал ссылками и цифрами.
Последняя дорога шла вдоль спа-коплекса (напротив которого располагался наш коттедж), пирамид, аквапарка. За ними начинался Райский сад. Утомленных роскошью и гигантскими размерами комплекса туристов высадили в тенек, каждому дали по карте сада, напоили водичкой и колой и показали туалет. Некоторые, воспользовавшись остановкой, позорно улизнули. Но я решила довести дело до конца. Я вообще не люблю заканчивать что-то на середине.
Пока мы пили и кучковались возле входа в Сад, гид рассказал нам, что это самый большой искусственный лес в Египте, что чтобы пересечь его, требуется полтора часа, что на территории этого сада есть и мини-зоопарк, и куча детских площадок, и огородики с зеленью и овощами, и фруктовые рощи, и даже несколько бассейнов. Особо скучающие по родине туристы могут взять мангал, расположиться под баобабом у бассейна и приготовить шашлык, представив, что он в лесу под дубом у озера. Но таких было мало.
Я походила с группой около получаса, посмотрела на банановую рощу с висящими зелеными гроздьями бананов размером с человека, на обезьянок и ягнят в мини-зоопарке. Рядом с животными толпились смешные малыши под присмотром сонных мамочек, кормившие ягнят капустой и морковью. Внутри кольнуло, и я поняла, что скучаю по своим поросяткам из садика, несмотря на ранние подъемы, гвалт, крик, сопливые носы и испачканные подгузы. И бесчисленное количество вынесенных горшков. Хотя, возможно, эта тоска была специфическим проявлением Стокгольмского синдрома.
Смотреть на апельсиновые и персиковые рощи я не захотела, отделилась от группы и ушла с тропинки гулять самостоятельно. Решила дойти до указанного на карте бассейна и искупаться. Решение было весьма самонадеянным, потому что в и в родном лесу я ухитряюсь заблудиться в трех соснах. Не знаю, почему я подумала, что смена положения на земном шарике исправит эту мою особенность. Возможно, мозги немного притупило укачивание на тук-туке.
Я долго не желала посмотреть правде в глаза, упорно передвигаясь вперед по лесу, пока она не встала передо мной со всей очевидностью. Вожделенного бассейна нигде не было видно, как не было видно ни тропинок, ни людей. Птички, однако, весело пели, за что им большое спасибо - иначе стало бы совсем мрачно.
Я развернулась на 180 градусов и пошла обратно, заранее зная, что приду совсем не туда, откуда ушла. Это никогда не срабатывало, но других идей не было. Можно было, конечно, поискать мох на баобабах, но что дальше делать, я не сильно представляла. Разве что грызть его, когда я устану бродить и упаду, одинокая и маленькая, у какого-нибудь дерева.
Я упорно шлепала по лесу, похрустывая листвой, когда у меня порвалась резинка на шлепанце и я осталась без обуви. Сразу стало жальче себя в сто раз. В голову полезли мысли о змеях и впивающихся под кожу насекомых или огромных острых колючках. Я стала представлять, как проведу остаток отпуска в лазарете, и это если меня найдут. А иначе погибну тут, от жары, голода и скуки.
Увлекшись представлением того, как я плету шалаш на ветвях бананового дерева, чтобы спастись от диких зверей, пока меня не найдут, я и не заметила, как почти вышла на открытую полянку. Видимо, это был какой-то один из огородиков с зеленью, поставляющий продукты в наш ресторан. На противоположной стороне полянки за огородом стояла белая маленькая хижина, у входа в которую вполоборота ко мне сидел египтянин с автоматом. Он меня пока не видел, а я обрадовалась ему как родному. Живой человек, который меня сейчас выведет к другим живым людям! Ну и что, что с автоматом, они тут все с оружием!
Прихрамывая, я побрела к нему. Но внезапно меня резко дернули за плечо, схватили в какой-то крайне неприятный захват, зажали рот ладонью и потащили назад.
Надо сказать, что в одной из прошлых жизней я точно была опоссумом, потому что в стрессовых ситуациях я на всякий случай обмякаю и затаиваюсь, в голове ни одной мысли, и даже орать желания не возникает. Разве что язык не высовываю. Помню, как в родной Гатчине, на остановке после работы, на меня вылетел по гололедице самосвал, а я стояла на трясущихся ножках со звенящей пустотой внутри и наблюдала, как махина пролетает мимо, буквально в пяти сантиметрах от моего носа.
Так к чему это. Неизвестному злу, захватившему меня, не нужно было даже зажимать мне рот, я бы все равно не пискнула. Хотя откуда ему, злу, об этом знать. Меня тащили назад и что-то шипели в ухо, а я крепко от ужаса зажмурила глаза, и в голове у меня в голове билась одна мысль, почему-то в такт марша Мендельсона "Началось! Говорила я маме!"
Меня прижали к дереву. "Насиловать будут" - отстраненно подумала я и от ужаса обмякла еще больше.
Но насилие никак не начиналось, поэтому я рискнула открыть один глаз, потом другой. Потенциальный насильник меня игнорировал, удерживая у дерева рукой и выглядывая из-за меня в сторону поляны. Потом посмотрел на меня.
- où faites-vous tirer! - прошептал он раздраженно, и я вдруг поняла, что шипение, которое я слышала все это время - это была французская речь, которую я со страху забыла. Тут же пришла спасительная мысль, что французам незачем насиловать, они могут и так соблазнить. Тем более этот, со своим носом и ростом раза в полтора выше меня. Ну не в полтора, но дотягивала я ему хорошо если до груди.
Мы так постояли еще немного, я своего похитителя не торопила, а он будто и забыл обо мне и снова вглядывался между деревьев. Наконец я откашлялась и зашептала по-французски:
- Может, вы меня отпустите, месье? Зачем вы меня схватили? Это не очень-то приятно, знаете ли. Я заблудилась и хотела спросить дорогу у сидящего там человека. Вы меня до ужаса напугали.
Он снова посмотрел на меня. Закатил глаза.
- Женщины! Стоит им открыть рот, как их не остановить!
- Вы очень вежливы, - сказала я обижено и пальцем демонстративно отодвинула прижимающую меня руку. - Куда вы там пялитесь?
- Тише! - снова прошептал он с раздражением. - Вы же не хотите, чтобы нас заметили?
- Почему это? Я наоборот этого очень даже хочу. Более того, если вы мне не объясните, что происходит, я громко-громко закричу.
Он мотнул головой, как будто отмахиваясь от надоедливого жужжания.
- Я хочу узнать, что это за здание и почему его охраняют с автоматом.
- Да ладно? Тут в Египте половина мужского населения ходит с автоматами. Ну не половина, но охрана в отелях точно. Может, склад арбузов охраняет, кто его знает.
- На территории Джамаля вооруженных людей нет и быть не может, - процедил он сквозь зубы.
- Да? А вы откуда знаете?
Вместо ответа он снова закрыл мне рот рукой. Я повернула голову. К мужику с автоматом подошли еще двое. Похоже, они прошли буквально в четырех -пяти метрах от нас. Один заглянул в строение и вышел оттуда с пакетом из дьюти фри. Второй поменялся местами с охранником. Они закурили и начали о чем -то переговариваться.
Они болтали и болтали, и мне стало это надоедать. Тем более, что момент мог бы быть вполне себе волнующим и романтичным, прямо как в любовных романах. Однако авторы подобного чтива умалчивают о том, что когда тебе зажимают рот, через некоторое время начинают течь слюни, что не прибавляет очарования. А на пальмах, как выяснилось, очень острые треугольные выступы, которые больно упирались мне в спину и то, что пониже. Я мотнула головой и сбросила руку. Мужчина посмотрел на меня как на надоедливого ребенка, которого сто раз просили не орать. Знаю, потому что сама часто применяю такой взгляд к воспитанникам.
- Ладно, - решительно (и на всякий случай тихо) сказала я. - Вы тут продолжайте, а я пойду. Только покажите мне, где выход. В смысле, где отель. Лучше, конечно, проводить меня, потому что я снова наверняка заблужусь. Огромный сад, не правда ли? Наверное, многих денег стоит в пустыне его поддерживать...
Мой похититель смотрел на меня с возрастающим изумлением. Я немного нервничала под этим взглядом, поэтому и продолжала говорить.
- У вас что, внутри генератор болтовни? - прошипел он с смесью раздражения и комичного отчаяния. - Посидите тихо еще немного и я вас отведу к отелю.
Я посидела немного. Я бы посидела и подольше, но мой организм подсказал, что в сыщика он играть не хочет. Зато он ощутимо хочет в туалет, и поскорее. Мой долговязый визави не обращал на меня внимания, глядя на группу из курящих, разговаривающих и смеющихся египтян. Я терпела сколько могла, побаиваясь отвлекать его, но затем физиология победила застенчивость, и я настойчиво подергала его за рукав, а когда он, воздев глаза долу, оборотился, сделала ОЧЕНЬ ЖАЛОБНЫЕ ГЛАЗА и прошептала
- Мне нужно в дамскую комнату....
- envoyé le même enfer sur ma tête, - ругнулся он снова, пригнулся, схватил меня за руку и потащил в противоположную от египтян сторону. Мы прошли так, нагнувшись, около десяти метров, затем он сделал знак, что можно подниматься. Обойдя полянку по широкому кругу, мы прошли сквозь какую-то рощу с одуряюще пахнущими цветами, похожими на нашу сирень, только гораздо крупнее. Мой провожатый размашисто шагал впереди, я семенила сзади, держа в руках обе сандалии. Через минут семь показалась дорога, мощенная плиткой.
- Вот, идите, выйдете прямо к воротам, - он махнул рукой, указывая дорогу, и, кивнув на мое жалобное "grand merci et désolé" (спасибо и извините, что так получилось) зашагал обратно.
Я же дошлепала до туалета, обрадовавшись ему, как чемодану с миллионом долларов. Пока шла, размахивая шлепанцами, размышляла - можно ли это принять за приключение? Увы, на приключение не тянуло, скорее на недоразумение. Да и таинственный незнакомец оказался суховатым, грубым, не сильно-то красивым (честно говоря, вовсе не красивым), долговязым. Вот вчера, пока Олеська соблазняла попавшего в ее лапки кавалера, мой сегоднящний знакомый показался мне более приятным, хоть и высокомерным. И еще я его раздражала. Всегда смущалась людей, которых я непонятно почему раздражаю. Так что к моменту, когда я дошла до пляжа, уже переодевшись в коттедже в купальник и купив новые шлепанцы, утреннее происшествие твердо заняло место "забавного недоразумения" в кладовке памяти в моей голове. Что не помешало мне в красках поделиться произошедшим с млеющей на пляже Олеськой.