Архимед.
"Не трогай моих фигур!" 
(Noli turbare circulos meos!)
Последние слова Архимеда.

Мудрый царь Сиракуз хитрый грек Гиерон,
Просвещённый тиран, и боец, и правитель,
Укреплял, как умел, и свободу, и трон,
Между жарких огней, дипломат - победитель.

Сиракузы при нём, как оливы, цвели,
Он крестьян поощрял, строил замки и дачи,
В Сиракузы тогда все дороги вели,
На Сицилии жить - нет сложнее задачи.

Древний остров не прост, населён сотни лет,
Много гор, много рек, правда, те высыхают,
Много разных племён здесь оставили след,
Часто с кровью дрались, но теперь отдыхают.

Есть высокий вулкан, конус Этной зовут,
Жуткий кратер, как глаз, в преисподню взирает.
Коль проснётся гигант, даже звёзды ревут,
Он потоками лав весь пейзаж пожирает. 

В Сиракузах пока только греки живут,
Но лихой Карфаген подбирается с юга.
А на севере - Рим, хватка жёстче, чем жгут,
Здесь достанет ума, кого выбрать, как друга.

Но, силён Гиерон, он и этим, и тем,
Он храбрец и трибун, он наставник, учитель,
Под запретом лишь смерть, нет не тронутых тем,
Гуманист Гиерон, и совсем не мучитель.

Крепостною стеной город был обнесён,
Для затишья пора и пришла, и настала,
От набегов и войн был надолго спасён -
Наступила пора для наук пьедестала. 
                                  *
Учиться, учиться... 
В Сиракузах есть дом, в нём живёт Архимед,
Ему Фидий отец - астроном, математик,
Он сынишку учил - чтоб ни дня без побед,
В мире чисел и строк места всякому хватит.

На учёбу, сынок, ничего не жалей,
Совершенствуй свой ум, усложняя задачи.
Свет высоких идей над землёю пролей,
И внушительный Зевс пожелает удачи.

Ты умом превзошёл не себя, а меня,
Отправляйся в Египт - цвет науки и знаний.
Правит там Птолемей, и учёных маня,
Академию чтит, вдохновитель познаний.  

Там постигни, вдохни воздух правды, не лжи,
Старых свитков тома поглоти, как оливку.
Неустанным умом разгони миражи,
И науку испей, как инжира наливку.

Возмужаешь, сынок, и вернёшься домой,
Лишь родная земля нам даёт воплотиться  
Никогда не скучай, не ходи, как хромой,
Не скупись отдавать, всё с лихвой возвратится.

Не спеша, торопись всё усвоить навек,
Глубоко обобщай и над частностью властвуй,
Пусть не вечен, увы, на земле человек,
Только мысль не умрёт! Вдохновляйся и царствуй!
                                      *
Задача Гиерона.
Проблема в том, что мне нужна
Не просто шапка, а корона,
Здесь точность верная важна,
Не терпит золото урона.
Казна не бочка, что без дна
Стоит под крышей жарким летом,
И лишь тогда казна видна,
Когда хранит свои секреты.
Казна налогами живёт
И не потерпит свистопляски,
И тот, кто помыслами врёт,
Достоин жёсткой трёпки, встряски.
Так вот, явился ювелир,
Рекомендован и надёжен,
Он пьёт на ужин рыбий жир,
И к болтовне не расположен.
Ему доверить решено
Два слитка золота, для дела
Металл, известно - не пшено,
Не прилипает к коже тела.
Но искус золота велик,
Проконтролировать - не сложно.
Но поднимает мастер крик,
И потому в душе тревожно.
Работу свято уважать,
Он - ювелир, вполне заслужен,
Но надо знать, не пережать,
Контроль с проверкой с детства дружен.
Корона - вот, и точно в срок
Создал маэстро круг из злата,
Но есть загвоздочка, урок -
Насколько золотом богата?
Тебе по праву, Архимед,
Я эту кашу поручаю,
Её хлебать - не кушать мёд,
Но за вопросы - отвечаю.
Пилить - нельзя, и ковырять,
И переплавить - невозможно!
Ты мне, как брат, и доверять
Тебе могу я! Осторожно
С предметом этим обходись,
В нём - Сиракузы, гордость наша.
Во славу града потрудись,
И пусть не минет эта чаша! 
                          *
На пути к решению.
Задачка не из лёгких, такую мне и надо,
Видать, по старой дружбе, подкинул Гиерон!
Я предвкушаю тему, и на душе прохлада,
Я при дворе не служка, а главный астроном.

Ещё и математик, а это, как известно,
Даёт простор для мысли и требует ума.
Решить проблему злата безумно интересно,
Прочёл ведь я не даром все свитки и тома.

Есть град Александрия, в Египте, за морями,
Прошли года учений, но даром не прошли:
Там постигал науки, со страстью и с боями,
И там глаза и руки пристрастия нашли.

Объём и масса тела, пространство и границы,
Пленили Архимеда, питомца Сиракуз.
И думы мои, думы, летают, словно птицы,
Взвалил себе на плечи механику, как груз.

Вкусил я прелесть чисел, познал красоты линий,
Великих геометров использовал труды.
Евклид мне весь известен, учитель мой и гений, 
Теперь и сам, мыслитель, не в рот набрал воды.

Почёт и уваженье - тиранов атрибуты,
А мне опорой точка, цилиндр или шар.
Пусть старческие ноги в сандалии обуты,
Зато в груди охота и молодости пар. 

Корона просто чудо, творенье ювелира,
Задачка не из лёгких, придётся попотеть.
И время поджимает, не обозреть полмира,
Но, коль взвалил работу, то надобно терпеть.

И день, и ночь в раздумьях проходят неутешных,
И ни одной зацепки, ни кочки, ни крючка.
Задачек было много, и сложных, и потешных,
Но, чтобы вот такая - решить не с кондачка. 

И голова распухла от формул, цифр и мыслей,
В коротких промежутках с короной снятся сны.
И Зевсу не по силам, тут - в переносном смысле,
Решить задачу слитка до будущей весны.

Одна услада - термы, по-русски, значит - бани,
Расслабишься, отмокнешь, поплаваешь, поспишь.
Воды всегда хватает в ручной работы кране,
Отмылся от заботы и целый день скрипишь.
   
Глубокие бассейны удобны и комфортны,
Погрузишь в воду тело - становится легко.
У нас, у греков, бани уютны и добротны,
И, главное - всё рядом, не бегать далеко.

Пришёл сегодня в баню, воды в бассейне много,
Побольше, чем обычно, до верху, под завяз.
Сегодня много думал, пешком прошёл дорогу,
Залезу искупаться и смою грусть и грязь.
                                   *
Эврика, 1, 2.
1.
Привычные события не требуют наития,
Привычные события обычны и скучны,
Привычные события - издержки общежития,
Привычные события в быту весьма прочны.

Внимания не требуют, сюрпризами не балуют,
Ничтожного достоинства, не ценятся ни чуть.
Привычные события ответами не жалуют,
Вопросами не дёргают, привычнее - уснуть.

Но вот, что удивительно, живут такие личности,
Которые в обыденном сумеют разглядеть
Законы многомудрые, достойные наличности,
Законы судьбоносные, которым славу петь!
  
Пределы бесконечности доныне не изучены,
Возможности вселенские постигнуть - не дано,
Хотя, скупые данные о вечности получены,
Кому-то счастьем кажется, кому - то всё равно.

Ответы ищут многие, вопросы ставят разные:
Поверхностно глубокие, об этом и о том.
Высокие - научные, и низенькие - праздные,
Одни - скорее требуют, иные - на потóм.

С заказом - проще трудится, прикажут, и привяжешься, 
С лимитом трат и времени, пусть жёстко, но легко. 
И глыбой, не песчинкою, себе, родному, кажешься,
И взгляд довольно искренний, и смотришь далеко.

Простите, шутки ранние, в окне, за шторкой - пятница,
Увы, июль кончается, и лето позади.
Строка горчит и вяжется, "послушная", как пьяница.
Ярится и топорщится, и что там, впереди? 

За чашкой кофе крепкого на рифму полагаешься,
Но рифма ведь проказница, отпустишь - уведёт!
Легко и просто пишется, а как прочтёшь - пугаешься,
В такие дебри, милые, порою заведёт!

К задачке Архимедовой вернуться полагается,
Корону злополучную не выкинуть, не сжечь.
Старик - то наш купается, замёрз, поди, ругается,
Вода остынет, милые, топить придётся печь!
2.
Какое блаженство - понежиться в ванной,
Вода расплескалась, рабы уберут.
Традиция рабства не кажется странной,
Жильём и кормёжкой оплачен их труд. 

Однако, вот странность - вода убежала,
Ей в маленькой ванной нет места, коль я
В неё погрузился. Внутри задрожало,
Неужто разгадка, и выиграл я!

Объём моей плоти - вода, что на плитке,
И только по весу здесь разница есть.
Не прячь свои мысли, подобно улитке,
Идея и мудрость - гремучая смесь.
 
На всякое тело, попавшее в воду,
Находится сила, толкач из воды.
Вода вытекает в любую погоду,
И нет в этом, впрочем, серьёзной беды.

Чтоб силу измерить, достаточно воду
Придирчиво взвесить, получим ответ.
Тела раскрывают, при этом, природу,
Структуру и плотность выносят на свет!

Выходит, с короной всё ясно и просто,
Её тоже в воду пора погрузить.
А рядышком слиток, хоть круглый, хоть плоский,
Но равный по весу, прошу не бузить! 

И если корона насквозь золотая,
То жидкости в чашах поднимутся вверх
На уровень равный, и тут - запятая,
Откроется правда иль подленький брех!

А если в короне металл, но полегче,
Чем звонкое злато, отчизны успех,
То жидкость из чаши поднимется крепче,
В объёме корона ведь больше. Вот смех!
 
Народ в Сиракузах смеялся до колик,
Как голый и мокрый бежал Архимед!
Папирус и stylos, скорее за столик!
И "Эврика" - вестник научных побед!
                           *
Конец.
Война пылает, Сиракузы
Темны от дыма, гари, стрел.
Воюет Рим, а не французы,
Забвенной памяти Марцелл.

Осада месяц долгий длится,
Но крепок дух у Сиракуз.
Учёный - там, ему не спится,
С народом делит тяжкий груз.

Его механика - наука
На службе городу, как полк:
Машины мечут лучше лука,
От линз и блоков - прок и толк.

Война не мёд, а смерть не ложка,
Здесь только дёготь, так - не так.
Давно проторена дорожка,
Найдёшь не рубль, а пятак!

Солдаты гибнут, кони скачут,
Сливая кровь в сухой песок.
Собаки воют, дети плачут,
Вода из луж - совсем не сок.

Для Архимеда бой - задача,
Атаке нужен свой расчёт:
Где математику удача,
Там греков гибнет меньший счёт!

Марцелл разгневан: "Зевс могучий,
Не ты здесь правишь - Архимед!
Нам от тебя - сплошные тучи,
И только тени от побед!

Доколе дерзкий математик
Мне будет славу омрачать?
Пора кончать, довольно - хватит!
Прошу, молю - пора кончать!"

Кончай скулить, гони монету,
Плати лазутчикам, вербуй!
Ищи измену, по - секрету,
И заплывай за крайний буй!

Предатель найден, город вскрыли
Как раз под утро, на заре.
Ворота главные открыли -
Погас огонь на фонаре!

Лавиной бросились солдаты 
В образовавшийся проход.
Глаза усталостью измяты -
К финалу близится поход.

Круши и грабь, девиз солдата,  
Кто побеждает, тот и прав!
За ратный труд разбоем плата,
Таков войны свирепый нрав.

От страха сжался древний город,
Потом взорвался и поник.
Гуляет с кровью пьяный ворог,
Проклятый Рим везде проник!
 
Ни стар, ни мал - не жди пощады,
Здесь за наличие казнят.
Во всех домах и храмах - ады,
Ведь даже двери римлян злят.

А эти двери не закрыты,
И в доме этом - тишина.
Седой старик, войной забытый,
Сидит беззвучно у окна.

Он на полу песок рассыпал
И что-то чертит, как всегда.
Но скорбный жребий, верно, выпал 
Явилась с воином беда.

С меча стекают лужи крови,
Вонючий рот слюной кипит.
Солдат дугой насупил брови,
Лицо от бешенства хрипит.

Рука не дрогнет, не надейтесь,
Ему привычно убивать.
Настало время злобных действий,
Войне на жизни наплевать.

Короткий взмах, вонзилось жало,
Сражён мыслитель без труда.
И на фигуры побежала
Кровь, не водица, но - вода.

Исчезла жизнь, как зелень лета,
Что увядает в октябре.
Упала решкою монета,
А нам хотелось - на орле!
Любое зверство - молох ада,
А зверство праздное - вдвойне.
Спасите жизнь, и ждёт награда,
Не убивайте - на войне.

Но время память сохранило
О сиракузском мудреце.
Нам Архимеда имя мило,
И всех иных, в его лице.

Всех тех, кто звёздочкой из мрака,
Путь человеку освещал.
И, не поддавшись гнёту страха,
Нам жизнь и вечность завещал.
29 - 31.07.05