Аннотация: Кое-что об ужасном хобби Эвике и тайном времяпровождении Фанни Блейка.
ГЛАВА 7
Настольной книгой Гизелы стало расписание лондонских поездов, следующих в сторону Канала. Она трепетно прижимала книжицу к груди, ища в ней свое спасение. Уже в ближайшее время виконтесса намеревалась собрать чемоданы и усесться в один из поездов, несущих ее навстречу избавлению, но пока что следовало завершить дела в Лондоне. Вернее, завершать их будет Берта, а она, Гизела, нанесет пару визитов вежливости, как и подобает леди.
Проведя несколько часов на осадном положении, прячась от леди Маргарет, Гизела получила подготовку, необходимую для участия в военных действиях, а уж ее маневр с выпрыгиванием с третьего этажа следовало бы включить в пособие для юного взломщика с грифом "Никогда не повторяйте это в домашних условиях". Спрыгнула она удачно, спланировав на каркасе турнюра, и, опасливо оглядевшись, направилась прочь. Практически бегом. И только за углом наконец-то перевела дух. Вырвалась! Затем не удержалась и, обернувшись, показала язык в ту сторону, где, по ее мнению, должна была находиться леди Маргарет. И, чтобы не искушать судьбу, запрыгнула в подоспевший кэб.
Уже перед дверью дома Стивенсов хорошее настроение от удачно провернутой авантюры покинуло девушку. Перспективы открывались безрадостные: и Маргарет эта некстати подвернулась, теперь от нее не отстанет; и Берта тоже как помешалась, готова ревновать к каждому столбу; да и Мастер Лондона с этим... с дурацким именем тоже оказались не самыми гостеприимными хозяевами. За секунды, промелькнувшие между стуком дверного молотка и скрипом двери, она успела представить варианты развития событий, один другого перспективнее. В самом лучшем она вплавь перебиралась через Ла-Манш.
Но вон, наконец, дверь открылась и перед ней предстала Эвике, пополневшая, но все такая же рыжая и жизнерадостная. Правда, на появление долгожданной гостьи она отреагировала весьма странно. Не сделала книксен по старой привычке и не бросилась на шею, но прижала палец к губам и, схватив виконтессу за руку, потянула за собой. Не вверх по лестнице, а вниз, на кухню.
-Э-эвике, я тоже очень рада тебя видеть, - пробормотала Гизела, прикладывая все усилия, чтобы не налететь на неожиданно появляющиеся двери, перила и углы, - но почему бы нам не начать разговор со "Здравствуй, как дела"? И... зачем мы здесь?
-Здесь уютнее будет, - широко улыбнулась Эвике, запирая дверь на засов. - Как-никак, подвальное помещение, почти что склеп. Для тебя стараюсь. Ой, Гизела, я так рада тебя видеть!
И расцеловала названную сестру. Та кивнула, все еще не понимая, почему на кухне уютнее чем в гостиной, но решила не заострять на этом внимания. Такие мелочи ее сейчас мало волновали.
-Я тоже, - проговорила она, отступая назад. Столь восторженное приветствие бывшей горничной слегка смутило виконтессу. - Кажется, полжизни прошло, разве нет? Да и ты, я смотрю, изменилась, - улыбнулась она, глядя на живот Эвике, уже округлившийся под ситцевым, белым в красный цветочек, платьем.
-Не без этого. О, кстати, - и она прижала ладонь Гизелы к своему животу, - можешь определить, девочка будет или мальчик? Я не знаю, какого цвета занавески в детской заказывать.
-Зеленые! - быстро произнесла Гизела, отдергивая руку. - Мой любимый цвет... Эвике! Расскажи, как здесь в Англии, как ты справляешься, как тебе новая жизнь?
Со вздохом Эвике толкнула под стол плетеную корзину, полную мотков пряжи и разноцветных лоскутков, розовых и голубых. Да и вопрос о новой жизни ее не обрадовал. Так и до новых знакомцев речь дойдет, а от одной мысли о них настроение миссис Стивенс кисло, как молоко в жаркий полдень.
-Все чудесно, - сдержанно отозвалась она. - Вот, мы купили дом, почитай все деньги на это угрохали. Тут принято поначалу мотаться по съемным квартирам, мол, новое жилье опасно сразу покупать. Вдруг строители напортачили - ну там кирпич неровно положили или дверь прибили на потолок. Но я решила, что лучше сразу осесть на одном месте. То есть, мы с Уолтером так решили. Единодушно.
-Но ты счастлива? Тебе все нравится, правда? У тебя чудесный муж, дом, а скоро и ребенок появится. Да и знакомыми, наверное, обзавелась? Все-таки здесь не наша Трансильвания... Интересно, как там сейчас отец, - пробормотала Гизела еле слышно.
-О да! Люди здесь что надо. Очень... деликатные. В душу не лезут. Не донимают приглашениями на разные там бесполезные мероприятия, на которые бы я все равно не пошла. Ну там приемы, суаре, дни рождения... Хотя на Рождество на все же позвали в гости. Мой благоверный записался в один клуб, так у них ежегодный обед для членов. И супруги приглашены. Я в том числе.
Эвике опять расплылась в широчайшей улыбке, стиснув зубы, чтобы с ее губ не сорвались правдивые слова. О том, как в действительности проживает Уолтер. И с кем он спутался. И почему они забились в кухню, подальше от гостевой спальни.
-Но ты же здесь ведь совсем недавно! И вот уже, видишь, вас пригласили на Рождество - ну разве это не прекрасно? Ты такая милая, разве тебя можно не полюбить? Да и люди в Лондоне такие, эм, замечательные... Хотела бы я оказаться на твоем месте и хотя бы неделю никого из них не видеть! - выпалила Гизела от души и тут же вернулась к старой теме. - Если есть какие-то проблемы, можешь ко мне обращаться, пока я здесь. Правда это не надолго... надеюсь!
-Кого не видеть? - спросила Эвике, но тоже переключилась на свои горести, впрочем, радуясь, что вампирша не спросила про устав этого клуба. А то бы в окно выпрыгнула. - Но я теперь вся в сомнениях, что надеть, о чем разговаривать, какой вилкой есть спаржу...
Особенно ее беспокоил вопрос о том, отставлять ли мизинец, когда пьешь чай, или наоборот, прижимать к чашке. Иногда Эвике вожделенно поглядывала на тесак - оттяпать неприличный палец и дилемма разрешится сама собой.
-Ох, если б не леди Баблингбрук, я бы вообще туда не сунулась! Она мне так помогла!
С сей достопочтенной матроной Эвике была знакома лишь опосредованно, через брошюрку "Советы вдовствующей леди Баблингбрук юным женщинам, которые еще не добились этого статуса, но очень хотят." Подразумевался, разумеется, статус настоящей леди, но название звучало весьма двусмысленно. А написано сие пособие было таким тоном, что читать его сидя не представлялось возможным. Хотелось вскочить, сделать книксен и, переворачивая каждую страницу, повторять "Да, мэм, как прикажете, мэм."
Из этой книги Эвике узнала, что вежливый ответ на приглашение звучит так "Мистер и миссис Стивенс с величайшим удовольствием принимают приглашение доктора и миссис Элдритч". А не "Спасибо большущее!!! Давайте я принесу пирог!"
-Ой, что ж это я! - спохватилась хозяйка. - Мы тут пять минут толчемся, а ты еще пудинг мне не помешала! Прям как неродная.
Схватив с полки миску, полную хлебных крошек и сухофруктов, она сунула ее вампирше вместе с ложкой.
-Прости... что? - вежливо поинтересовалась виконтесса, переводя взгляд с миски на Эвике и обратно.
-Таков обычай - каждый гость должен помешать пудинг, на удачу, - на последних словах ее энтузиазм отчасти иссяк. Что будет, если пудинг помесит нечистая сила, традиция умалчивала. Возможно, он подгорит. Во время пожара на кухне.
Гизела взяла ложку и неуверенно помешала. И еще раз. И опять. Эвике подбодрила ее улыбкой.
-Хватит?
-Нет еще. Давай мешай, у тебя хорошо получается.
Сама миссис Стивенс тем временем наведалась в кладовку и выкатила на тележке нечто массивное, но закрытое парусиной, на которой проступили жирные пятна. С загадочным видом подмигнула гостье, словно Франкенштейн, собравшийся пришить своему созданию недостающее ухо (четвертое по счету). Потом сбегала в кладовую за маслобойкой.
-Скажи, Гизела, у тебя есть хобби? - с елейной улыбочкой начала Эвике. - Ну, кроме сапфизма, само собой.
-Хобби? - Гизела продолжала водить ложкой из стороны в стороны, радуясь, что она хотя бы не серебряная.
Какой интересный вопрос. В замке Лютценземмерн ни на какое хобби не хватало денег, да и чем займешься в Трансильвании, кроме разведения чеснока?.. Теперь же деньги появились, но Гизела не могла и представить, какое хобби должно быть у вампиров. Хотя ее любимым развлечением скоро станут подвижные игры - бег и прятки от леди Маргарет.
-Хмм... Я люблю коллекционировать. Я коллекционирую шляпки! Вот, например, - она указала на необъятное сооружение на стуле. Раньше у нее, конечно, тоже были шляпки. Одна. И то мамина.
-Коллекционирование - это здорово. Это самое то для леди, - одобрила миссис Стивенс, хотя в душе считала, что дамы набивают гостиные хламом, чтобы был повод пособачиться с горничной из-за пыли, скопившейся под малахитовой шкатулкой.
-А как ты относишься к изящным искусствам?
-О, замечательно! - заметно оживилась виконтесса. - Мы с Бертой побывали в галереях Милана, Флоренции, Венеции - это восхитительно. Ты хочешь что-то посоветовать мне в Лондоне? Кто твой любимый художник? Как ты относишься к Давиду? Когда я увидела его картины в Париже... Эвике? Почему ты так на меня смотришь?
-Что я имела в виду... - заговорила Эвике, но осеклась и решила зайти с другой стороны. Начать с критики конкурентов. - Давид - это хорошо, мне Уолтер гравюру показывал. Вроде ж Микеланжело его изваял? Но мне гораздо милее японская эстетическая парадигма, - она блеснула эрудицией.
Ведь не даром Уолтер потащил ее в Британский музей на публичную лекцию. Мужа она не опозорила. Все полтора часа проспала с открытыми глазами, даже храпела шепотом. Это умение она отточила еще в деревне, во время проповедей отца Штефана. Тогда она умела храпеть даже на мотив "Славы в вышних."
-Парадигма? А-ах, даже так? - глаза Гизелы округлились. - И что же это?
-Понимаешь, западное искусство рассчитано на долговечность. Поэтому и скульптуры ваяют из мрамора и гранита, - Эвике повторила за Уолтером, который вкратце пересказал ей содержание лекции уже дома, за чашкой чая. - Японцы же полагают, что истинная красота мимолетна. Как дуновение ветерка. Как лепестки цветущей вишни. Как ажурная снежинка, что тает на твоей ладони, прежде чем ты успеваешь как следует ее разглядеть. Как сливочное масло.
Гизеле показалось, что или она сходит с ума, или весь мир вокруг.
-Масло? Это то, которое на хлеб мажут? Масло в смысле - масло?
-Да, - глаза Эвике подернулись поволокой, - оно ведь тоже быстро исчезает. Если хорошего качества. Отвернешься - и все уже без тебя смолотили... Поэтому я тоже ваяю скульптуры. Из масла.
-Это так... необычно! - выговорила, наконец, виконтесса. - Какое прекрасное хобби! Не могла бы ты мне что-нибудь показать?
С торжественным выражением лица, Эвике сдернула парусину, скрывавшую поддон со льдом, в который был погружен другой поддон, с горой масла. Очертаниями оно напоминало Первобытный Хаос.
-А это, наверное, Уолтер? - предположила Гизела. - Ты его изобразила? О, так мило! И очень похоже.
-Нет, это замок фон Лютценземмерн! Ну, наш с тобой! Вот тут будут бастионы, это ворота. Я их еще долеплю, только у меня масло закончилась. Я его сама взбиваю, а то молочник подсунет всякую дрянь. Вот только уставать я что-то стала, вот и хотела тебя спросить... хотя нет! Прости, Гизела, о чем это я! - она энергично замотала головой, словно удивляясь собственной дерзости.
-Замок? А ведь да, и правда похоже, - и в голосе вампирши прозвучали неожиданные ей самой грустные нотки. - Но что ты хочешь спросить? Не стесняйся, спрашивай, я всегда готова помочь, что бы тебе ни понадобилось.
-У меня, конечно, ломит спину, и голова кружится, и еще мне невыносимо хочется клубники в конце декабря, но... но ведь не посмею же попросить тебя взбить мне немножко масла! Совсем чуточку нужно, но сама идея! Что бы, титулованная дама, взяла в руки маслобойку! Ты ж ее сразу сломаешь.
-Сломаю?? Я?! - Гизела аж подпрыгнула. - Уж не забыла ли ты, что в замке я занималась хозяйством наравне со всеми - то есть, с тобой и отцом. А ну, где тут твоя маслобойка?
-Только если ты настаиваешь, - покорно вздохнув, Эвике толкнула к ней маслобойку, и вампирша принялась взбивать масло, вложив в этот процесс всю свою силу двадцати мужчин.
Уже неплохо, подумала Эвике. Хотя если провернуть такой трюк с Бертой Штайнберг, которая по упрямству даст фору целой упряжке мулов, та не только масло взобьет, но и потолок побелит. Надо принять к сведению.
-Какое... интересное... занятие. А что потом с этими скульптурами? У вас какие-нибудь выставки проходят?
-Да, вообще-то. Следующая через несколько дней, я тебе приглашение пришлю. Правда, проводится она силами местных энтузиасток... Загвоздка в том, что они... как бы это сказать... в общем, они молочницы. И бакалейщицы, и кухарки. А я ведь теперь леди, так что не бонтонно мне с ними якшаться, - она зябко повела плечами. - По крайней мере, Уолтер так думает. С недавнего времени. Как только этот повис у него на ушах.
-Знаешь, в чем отличие леди от кухарки? - хитро посмотрела на нее Гизела. - Леди может позволить себе делать все, что захочет, и не будет прислушиваться к тому, что болтают у нее за спиной. Запомни это и говори всем, кто считает твое хобби недостаточно изящным. Вот, мне же оно нравится, а я ведь леди, так?
Эвике радостно заулыбалась.
-Кстати, ты о ком? Кто там на уолтеровских ушах повис?
Эвике перестала радостно улыбаться. Подошла к Гизеле настолько близко, насколько позволял выпиравший живот.
-Нужно было сразу тебе рассказать, но я все собиралась с духом, - зашептала она. - Мы с тобой больше не должны видеться. То есть, еще как должны, но не здесь. Потому что капкан останется капканом, даже если украсить его омелой. Это все, что я могу рассказать. Просто в другой раз давай встретимся в кофейне. Или в пассаже. Или на той же выставке. Не приходи сюда, пожалуйста.
-Что? Эвике, милая, ты с ума сошла? Я не понимаю... Что-то случилось? Уолтер запрещает тебе иметь подруг? Или...
Обе одновременно повернулись к двери, в которую кто-то стучал. Снова приложив палец к губам, Эвике подкралась к ней и спросила.
-Друг или враг?
-Опять твои шпионские игры, - раздался усталый голос Уолтера.
-Ты постучался неправильно.
Слышно было, как мистер Стивенс шаркает ногами за дверью.
-Я жду.
Последовала серия коротких стуков, пауза, и снова три стука.
-Так-то лучше, - проворчала его женушка, отпирая дверь.
Уолтер был бледен, как снег. Но не как лондонский снег, который даже падал черными хлопьями, а как свежевыпавший снежок на горных вершинах.
Особенно мистера Стивенса удручало, что Фанни с Бертой улизнули слишком быстро, а сам он даже не успел вытребовать у вампира свой кошелек. На извозчика пришлось занимать у мисс Маллинз. Пустяк, но неприятный осадок все равно остался. А уж увиденное на улице и вовсе повергло его в уныние.
-Привет, Гизела, - с выстраданным спокойствием он поклонился вампирше. - К тебе там посетительница. Стоит у наших ворот.
-Уолтер, я так рада тебя видеть! Неужели Берта пришла сюда? Как мило! Почему ты не позвал ее?
-Потому что это не Берта. Какая-то другая... дама. Она оторвала чугунный цветок от ограды и гадает на нем "любит-не любит." Она просила сообщить тебе, что ты восхитительна. Давай уже, иди к ней поскорее.
-Ой.
Гизела села на стул и прижал шляпу а к груди.
-Могу я попросить у вас политического убежища?
-Нет, - отрезал Уолтер. - Ее там кэб дожидается, ну так вот, за это время успел поседеть не только кучер, но и лошадь. И наши соседи будут тебе очень признательны, потому что собаки воют уже у всего квартала. И кошки тоже воют. И канарейки.
-Вот именно, Гизи, нехорошо заставлять эту леди ждать, - вдруг вмешалась Эвике-перебежчица. - Лучше уходи, пока не привлекла ненужное внимание.
-Ну что ж, пожалуй, я действительно пойду... Спасибо за гостеприимство, Эвике! Твои скульптуры изумительны. Уолтер, как жаль, что мы так и не поговорили, но, надеюсь, встретимся в другой раз. Я так скучала по вам обоим.
Она боязливо покосилась на дверь.
-Ну значит... Я пойду. Да, пойду. Надо. Прощайте!
Супруги дружно помахали ей вслед, но уже поднимаясь по лестнице, вампирша услышала сдавленное "Как ты могла ее пригласить?" и в ответ шипение "А что мне оставалось делать?"
Гизела передернула плечами. Она никак не могла понять, что же такого натворила за последнее время, раз и Уолтер, и Эвике так к ней относятся. Неужели Эвике не хочет с ней знаться, а Уолтер забыл все, чего между ними не было, но ведь могло быть?..
Впрочем, эти мысли быстро улетучились из головы. Впереди ее ждала Судьба. Надвинув шляпу на самые глаза и закутавшись в плащ, Гизела толкнула входную дверь в надежде, что останется не узнанной. И ошиблась.
У ворот стояла леди Маргарет, с тем самым чугунным цветком, на котором оставался последний лепесток. Увидев Гизелу, она отшвырнула его, судя по раздавшемуся звону, угодив в чье-то окно. Это обстоятельство ее ничуть не смутило.
-Доброй ночи, Жизель! Какая у тебя хорошенькая шляпка, - и с восхищением воззрилась на шляпу Гизелы, которая размерами соперничала с небольшим тропическим островом. - Подойди поближе, чтобы я разглядела как следует.
Гизела сделала шаг вперед, понимая, что сопротивление бессмысленно.
-Зачем вы пришли сюда? Не лезьте в мою жизнь.
Леди Маргарет посмотрела на нее озадаченно.
-Я приехала за тобой. Не могу, когда ты далеко. Как будто... как будто мое сердце пришито к тебе невидимыми нитками, и когда они натягиваются, оно болит. Но даже эта боль мне приятна.
Затем распахнула дверь кэба и протянула девушке руку. Ее бежевые замшевые перчатки были безупречно чистыми. Наверное, носит с собой несколько пар запасных.
То было предложение, от которого невозможно отказаться, так что Гизела послушно забралась внутрь, надеясь на лучшее, но готовясь ко всему. Мало ли что ей взбредет на ум? Вдруг замкнутое пространство кареты ее спровоцирует на... что-нибудь?
Леди Маргарет устроилась рядом и протянула Гизеле свою муфту, в которую та, исключительно чтобы избежать долгих препирательств, сразу же сунула руки. Карета тронулась, хотя лошадь, ослабевшая от страха, едва перебирала ногами. Всю дорогу женщины просидели в молчании, пока не увидели за окном угловатую громаду поместья, забрызганную лунным светом. Он мерцал на гранитных стенах и казалось, что сам дом отлит из черного матового стекла.
-Так прекрасно, - прошептала леди Маргарет у самого уха Гизелы.
-Да не то слово! - почти искренне произнесла виконтесса, понимая, что их дорога длиною в вечность почти закончилась. И где-то там есть Берта.
-А что именно прекрасно? - все же уточнила она, ведь Дарквуд Холл даже в пьяном угаре прекрасным не назовешь.
-Любить, - отозвалась вампирша и повторила, словно сама еще до конца не поверила, - это так прекрасно. Кто бы мог подумать.
ГЛАВА 8
Всю дорогу до Дарквуд Холла Берта отмалчивалась, словно вспоминала что-то, но стоило им подойти к воротам, как она заступила Фанни дорогу и вперила в него взгляд темных глаз.
-В то утро, когда все произошло, ты сказал хозяину, что Фетч напугал Гизелу и она выбежала из комнаты. Откуда ты это узнал? Ты ведь не успел ее расспросить.
Вампир сбился с шага, но почти сразу собрался с мыслями и ответил уверенно.
-Он со всеми гостями так поступает.
-В таком случае, почему ты нас не предупредил? И вот еще что - Гизела мне говорила, что не закрыла за собой дверь, когда выскочила в коридор. А потом оказалось, что единственная открытая дверь ведет в покои этой вашей миссис Мастер. Стало быть, кто-то закрыл дверь за ее спиной и открыл другую. Вот я и думаю, кто же это нас подставил? Уж не ты ли, гаденыш?
В каждом ее зрачке полыхало по ледяной искре. Фанни знал, что именно она чувствует, и хотя вампирша в любой момент могла вцепиться ему в глотку, даже успел ее пожалеть. А может и не ее, а в который раз себя. Упыри ведь не тратят сострадание направо-налево.
Ухмыльнувшись, он попытался посмотреть на Берту с высокомерием, но для этого ему пришлось бы как минимум встать на цыпочки, а то и подпрыгнуть. Посмотреть получилось всего-навсего с вызовом.
-А пусть и так. Только на ее месте должна была оказаться ты! Ты в такой же мере леди, что и Маргарет. Вы бы спелись. Но кто ж знал, что ты первая в ванную заскочишь! А леди Гизела... да, не повезло ей, но в любом случае, так авантажнее для всех нас. С тех самых пор, как эта женщина завлекла хозяина в свои сети, он только и думает, как бы ее подчинить. Только и разговоров, что про миледи, больше ни до чего ему дела нет! Живут, как Панч и Джуди. Вечно скандалы, вечно интриги, перед соседями стыдно. Все знают, как эта выскочка его на себе женила! Ну ничего, теперь-то она не встанет между Мастером и интересами клана.
Поскольку вампирша не нашла, что ответить на его отповедь, до крыльца они шли молча.
-А если я пойду и наябедничаю? - она бросила пробный камень.
-Хозяин отходит меня осиновой тростью, - ответил Фанни с равнодушием шалуна из отчаянных, который уже протоптал дорожку в кабинет директора. - Не убьет ведь. На мне все праздничные хлопоты.
-Дружно живете, - похвалила Берта. - Раз уж нечисти все собаки чураются, Мастер завел тебя. Теперь есть на ком вымещать плохое настроение.
-Ну и ладно. Собаке, по крайней мере, не только пинки, но и кости перепадают. При жизни мне везло гораздо меньше.
И тут она сказала нечто такое, от чего перед глазами юного вампира потемнело.
-Предатель.
-Ч-что? - с запинкой спросил он.
-Ведь не станешь отрицать, что предал его. Своего господина. План у него изначально был гадкий дальше некуда, но от твоего вмешательства стало только хуже. Ты не только нас подставил, но и его подвел. Осознанно.
Она продолжала говорить, но ее звенящий от негодования голос слился с другими голосами, которые на разный лад повторяли одно и то же слово.
Вот только все это неправда. Он не предатель. Уже не предатель. Нужно срочно вспомнить! Фанни зарылся в воспоминания и отыскал одно из самых любимых, которое ценил, как бывший пьянчуга ценил бы костюм, купленный на первую непропитую получку.
1771 год, Конгресс Верховных Вампиров в Париже. Тогда лорд Рэкласт, Мастер Ирландии, отвел его в сторонку и спросил, сколько новому секретарю платит хозяин. Мол, сам он заплатит вдвое, да и место службы менять не придется. Просто Фанни время от времени должен передавать ему кое-какие сведения. Перед глазами возникла его самодовольная улыбка и нечесаные волосы, каштановые с медным оттенком (Фанни еще удивился, ведь ирландцы обычно так и полыхают рыжиной). "Ничего," отчеканил юный вампир, а Мастер осклабился - такую цену перебить легче легкого! Тут Фанни очень нелестно отозвался о добрачном поведении матушки Мастера, но он почему-то не обиделся, наоборот, взорвался хохотом. Отсмеявшись, заявил, что между прочим сделал юноше предложение. Тот заметил, что в таких случаях принято становиться на одно колено, на что Мастер, уже посерьезневший, обозвал его дерзким щенком и пригрозил разными карами. Однако Фанни, охваченный эйфорией, плевать хотел на угрозы. Получилось! Мог предать, а не предал! Из-за охватившего его ликования юному вампиру даже почудилось, будто на губах Рэкласта тоже промелькнула улыбка.
А теперь эта девица - она и вампиром-то стала без году неделя - смеет так его оскорблять!
-Нет, неправда! - закричал он. - Ты ничего не понимаешь! Мне со стороны лучше видно! И это для его же блага!
Фроляйн Штайнберг мотнула головой.
-Каждый, кто отправляет сирот из приюта прямиком на фабрику, или спускает курок, целясь в голову туземцу, или выгоняет на улицу беременную горничную, которую сам же и соблазнил - думаю, каждый в этом случае повторяет то же самое. Это для их же блага.
-Твои примеры тут ни к селу, ни к городу! Я верен ему! По-настоящему! Я выполняю все приказы... в разумных пределах. Ну не мог же я смотреть сложа руки, как она над ним измывается! Ведь она запретила Его Сиятельству охотиться на девственниц младше 50 лет! Ты хоть представляешь, как должна выглядеть женщина, если на нее за полвека никто не покусился?
Но Берта не проявила сочувствия к тяжкой доле Его Сиятельства, изнывающего от тоски по 49летным девственницам, которых глаз видит, а клык неймет. Наоборот, посмотрела на секретаря с брезгливой жалостью. Нахмурилась, как искусный царедворец, плетущий заковыристую интригу, но говорить обиняками не умела. Посему спросила в лоб:
-У тебя есть подруга? Или приятель, - добавила она, блеснув терпимостью.
-На что ты намекаешь?!
-А на то, что будь у тебя личная жизнь, ты не совался бы в чужую.
-Дела клана это моя личная жизнь!
Судьба оказалась к нему благосклонной, потому что у ворот появилась Гизела под конвоем леди Маргарет, и Берта тут же переключила на них внимание. Распахнув перед дамами дверь, Фанни пропустил их вперед, хотя Берта и миледи надолго застряли в дверном проходе, пытаясь наступить друг другу на кромку платья. Наконец Гизела, обозленная донельзя, толкнула их вперед и прошествовала мимо Фанни, не удостоив его единым взглядом. Но уже в фойе все четверо переглянулись, словно обитатели работного дома, которые поутру вместо вони подгорелой овсянки учуяли аромат сладкой сдобы. Запах-то приятный, вот только откуда ему тут взяться? Затем они буквально взлетели по лестнице, ворвались в гостиную и застыли в недоумении. Причем Фанни удивился сильнее всех. Ну и дела!
Лорд Марсден восседал на ампирном диване с изогнутой спинкой, а рядом с ним - так близко, что ее юбка задевала его колени - присела смертная девица в розовом платье с перламутровым отливом. Русые волосы свободно ниспадали на плечи, маленький ротик щебетал без остановки, а голубые глаза так и скользили по открыткам, разложенным на диванной подушке, выбирая что поинтереснее.
-Вот это вид на Хофбург - красиво же, правда? - а тут Шенбрунн, Ратхаус, а вот берег Дуная. Выбирайте что хотите, сэр, а можете и весь набор взять, у меня еще есть... Ой, Берта!!!
Вампирша встрепенулась.
Девушка явно была ее близкой знакомой.
Ведь не станешь же ТАК орать на чужого человека.
Пока она грохотала, лорд Марсден встал с дивана и начала медленно, но целенаправленно подбираться к кадке с пальмой, надеясь за ней укрыться. Гостья же смиренно слушала тираду. Со слов Берты, ее звали Маванви Грин и была она распоследней идиоткой, у которой настолько пушистая шевелюра, что все умные мысли просто пружинят и отскакивают от головы. Когда Берта сделала паузу, мисс Грин вставила, что заскочила в усадьбу не просто так, а по делу. Оказывается, в Вене она повстречалась с братом Берты и его супругой. В честь знакомства они распили бутылку медицинского спирта. Потом этот самый Леонард попросил Маванви передать Берте дополнительные пробирки для сбора образцов. У него же она выпытала адрес Мастера Лондона, в доме которого остановились девушки. Дарквуд Холл она считала чем-то вроде постоялого двора.
-Чудессссно, - прошипела Берта, - пробирки-то оставь, а сама сматывай удочки из этого логова кровопийц. Глаза б мои тебя не видели!
Лорд Марсден, притаившийся за пальмой, вдруг очень эффектно из-за нее шагнул.
-Но мы тоже не пьем человеческую кровь! - провозгласил он и добавил с нажимом, - Так ведь, Блейк?
-Да, милорд, - лаконично ответил секретарь.
-Леди Маргарет?
Миледи замахала на него руками.
-Если б мы ее пили, мне не пришлось бы покупать пудру оптом! Ну ничего, не долго остается...
-Вот видите, кровь мы не пьем, - перебил ее супруг и улыбнулся гостье.
Та просияла, словно только нашла горшочек с золотом на другом конце радуги, или увидела фею в бутоне розы, или произошло еще что-нибудь столь же сказочно приятное. Даже Берта отчасти успокоилась, а Гизела взглянула на Мастера с внезапным уважением. Зато Фанни стало не по себе, и он обрадовался, когда хозяин позвал его в библиотеку, оставив дам развлекаться в гостиной. Обернувшись в дверях, он заметил, что гостья смотрит ему вслед. Хотя не ему, конечно, а лорду Марсдену, но от ее взгляда юношу как кипятком обожгло.
Уже в библиотеке старший вампир похлопал его по плечу. Про эликсир он даже не спросил.
-Спасибо, что выручил, Блейк!
-Я лишь сказал правду, милорд.
-Само собой. Вот только правда бывает универсальной, а бывает и привязанной к определенному отрезку времени. Ну да что я тебе-то объясняю! В любом случае, не вздумай проболтаться. Мисс Грин барышня простодушная. Предложи ей ложь, так она не только проглотит и пальчики оближет, но будет стучать ложкой по столу, требуя добавки. Я уже изучил ее послужной список. В Вене ее опекала мисс Штайнберг и помогла ей ступить на писательскую стезю. Мисс Грин, да будет тебе известно, пишет романы о вампирах. В расстегнутых рубашках и глазами столь блестящими, что хоть выковыривай и в ломбард неси. Но загвоздка в том, что кроме мисс Штайнберг и ее полубезумного братца, барышня других немертвых отродясь не видывала. А мисс Штайнберг сам знаешь какая.
-А, ну так ясное дело, мисс Штайнберг всяким пакостям научит, - убежденно заявил Фанни.
-Не в этом смысле. Она не пьет человечью кровь. Вот ее протеже и вбила себе в голову, что вампиры существа преимущественно милые и романтичные. Мол, если на душе тошно, позови вампира, он взбодрит. Более того, сейчас мисс Грин работает над романом, в котором вампирам не только не нужна кровь, они еще и на солнце могут выходить безболезненно, и растений не боятся.
-И боярышника?
-Начхать им на него.
-И шиповника? - глаза Фанни округлились.
-Какой шиповник, раз им чеснок нипочем!
-И бузины?
-Блейк! Сколько раз тебе повторять, что мы не боимся бузины! Она ведьм отгоняет! - хозяин и слуга переглянулись, и Мастер задумчиво поскреб подбородок. - Хотя есть в ней что-то неприятное. Что-то... настораживающее.
-А как насчет риса?
Этот вопрос был болезненным для Фанни. Иногда он проходил мимо нужного адреса, потому что начинал считать булыжники на мостовой и просто не мог остановиться.
-Пудинг из него сварганят и смертных угостят! Говорю же, в ее романе вампиры со смертными не разлей святая вода. Даже приглашают людей на свои игры.
-Но сэр, мы ведь тоже зовем их поиграть. И в ловлю яблок, и в "угадай, чья рука," и в жмурки...
-Да, но когда мы играем в жмурки, то все же выкалываем водящему глаза, - резонно заметил Марсден.
Фанни поскучнел, как мальчишка, которому вместо романа о пиратах подсунули латинскую вокабулу.
-А они разве нет? Ну, так неинтересно.
-Еще ее вампиры постоянно страдают.
-Неужто, милорд? Но с чего ж им страдать, - удивленный юноша начал загибать пальцы, - солнце их не берет, серебро, поди, тоже, чеснок просто специи... или... при жизни они сделали что-нибудь... что-нибудь очень скверное?
-В том и дело, что ничего! Просто им нравится страдать. Вроде как поныл и настроение вверх поползло. Особенно если вместо носового платка у тебя женская блузка, а ее обладательница сюсюкает над тобой и обещает тебя, бедненького, утешить. Знаешь, мне такой сценарий очень даже нравится.
-А мне вот нет, - уперся Фанни, - потому что все это враки. Ну да ничего, мисс Штайнберг быстро эту беллетристку отсюда спровадит, вон как на нее налетела.
-Пусть только попробует, - отрезал Марсден. - Мисс Грин останется с нами до Нового Года. По моему личному приглашению.
-До Нового Года, милорд? До... самой полуночи?
-И несколько минут спустя.
Спорить с Мастером секретарь не посмел, так что лишь отвернулся и посмотрел в окно, и на подоконник, и на стеклянный ящик Уорда, в котором заходились беззвучным криком орхидеи. В груди у Фанни словно бы что-то оборвалось, хотя чему там теперь обрываться?
-Я, конечно, предложу ей инициацию, - добавил старший вампир, - что мне, жалко что ли? Но все может произойти слишком стремительно. Тут главное остановиться в нужный момент, но не всегда ведь получается.
-Как вам угодно, милорд.
-Вот именно, - подхватил Марсден, обрадованный, - в конце концов, я тут Мастер и моя воля превыше всего. Да. Так и должно быть. И еще репутация. Ирландцы зеленее шэмрока станут, когда увидят, что мы раздобыли девственницу для новогоднего бала. Очень традиционно получится, все чин-чинарем.
Фанни представил, как лорд Рэкласт хлопает себя по лбу и восклицает, что уж девственницу на балу у англичан он точно не ожидал встретить. Не иначе как всю страну прошерстили, прежде чем ее обнаружили. Наверное, это последняя девственница в Англии, где с моралью не то чтобы густо. Но Мастер уже с макушкой погрузился в мечты, и вернуть его в реальный мир не представлялось возможным.
Остается лишь надеяться, что минуты пролетят быстро. Что это окажутся даже не минуты, а секунды. Что Мастер успеет навести на нее морок. Что она будет улыбаться, даже когда губы станут белее мела.
У нее ведь такая милая улыбка.
-Ты не подведешь меня, Блейк? - Мастер вдруг строго на него посмотрел. - Запомни, наша репутация превыше всего.
-Можете на меня положиться, - не колеблясь, ответил юный вампир.
Ну конечно не подведет, зашептали-зашуршали голоса.
...ему ведь не впервой выполнять...
...столь деликатные поручения...
...Фанни, Фанни, Фанни...
...проклят навеки...
...ничем не искупишь...
Вампир знал из опыта, что если закрыть уши, голоса станут только громче.
***
Репутация... Матушка всегда говорила, что репутация - она как фруктовое дерево, которое нужно бережно взращивать, подвязывать, защищать от непогоды, и тогда оно даст добрые плоды. Даже если сам садовник уже не успеет их отведать. А репутация у Блейков была безупречной даже по строгим меркам их общины. Крыльцо их домика всегда чисто выметено - хоть ешь с него! - дети одеты в штопанные и перелицованные, но опрятные рубашки. Никто из соседей не мог припомнить, чтобы Блейки хоть раз пропустили молитвенное собрание, не говоря уже о воскресном походе в церковь. Слыли они людьми трезвыми, честными и праведными.
Именно благодаря своей репутации хозяйка Блейк и трое ее сыновей выжили в ту зиму, когда скончался отец семейства, лучший плотник во всей округе. Сгорел от лихорадки. Соседи навещали вдову каждый день и оставляли кто пол-пирога, кто сушеную рыбину, кто кусок сыра. Но не вечно же им жить нахлебниками? Тем более, что старшему сыну, Фрэнсису, уже стукнуло тринадцать, самое время содержать семью. Вот только как? Мальчишка не отличался крепким здоровьем, так что путь в батраки ему заказан, не сдюжит. А вокруг сплошь крестьянские хозяйства.
И тогда, опять же благодаря их доброму имени, для Фрэнсиса нашлась ситуацию. Миссис Стай, занимавшая первую скамью в церкви, напомнила, что ее сын служит старшим подмастерьем в лондонской типографии. Помогает печатать библии, которые потом отсылают африканцам. И занятие богоугодное, и доход неплохой - Питер Стай ежеквартально присылал матери денег с оказией. Пускай и Фрэнсис поедет в Лондон, отыщет там Питера, а уж он-то устроит мальчонку в их мастерскую. Женщины помолились и пришли к выводу, что хотя Лондон и злой город, но даже в таком капище трудолюбивый и честный малый выбьется в люди. Сказано - сделано.
С пирогом за пазухой и молитвенником в холщовой сумке, Фрэнсис пешком отправился в Лондон. Проплутав полдня, он все же отыскал мистера Стая, который в тот момент действительно что-то печатал.
Точнее, чеканил.
И в который раз репутация пришла Фрэнсису на выручку. Когда друзья мистера Стая уже собирались залить мальчишке в горло расплавленный металл, чтобы тот не проболтался об их маленьком предприятии, юноша вспомнил, как хозяйка Блейк однажды угостила его пудингом. Умилившись, заступился за односельчанина, даже позволил ему остаться. А поскольку в шайке уже имелся один Фрэнсис, новичка переименовали в Фанни.
Поначалу он не отзывался на девчачье имя, но во временем оно к нему приросло. Особенно когда из тощего замухрышки он превратился в настоящего ангелочка с кудрями до плеч. По красавчику Фанни в унисон вздыхали служанки, а уличные девки дрались за право расчесать ему волосы. Да что девки! Иногда и дамы швыряли монеты из каретного окна, в когда он запрыгивал внутрь, проворно задергивали шторки. Но таким заработкам Фанни предпочитал честное воровство. От аристократок запросто какую-нибудь дрянь подцепишь.
Другое дело Салли, внучка содержателя притона, в котором квартировал юноша. В свои 15 лет она умудрилась сохранить почти все зубы, а ее лица почти не коснулась оспа, так что Фанни она казалась вполне привлекательной. Тем более, что раз в месяц она педантичным мужским почерком писала миссис Блейк об успехах Фрэнсиса на типографском поприще. В остальное же время, ее ловкие пальчики ублажали его иначе.
В тот самый день, который сто с лишним лет спустя вдруг возник перед глазами Фанни, он вошел в комнату, служившую одновременно и гостиной, и спальней, а во время затянувшихся попоек, и отхожим местом. Салли согнулась над столом и, высунув язык от усердия, скрипела пером. То ли вексель подделывала, то ли квитанцию о подорожном сборе. В общем, все как обычно. Дом, милый дом.
-Привет, Сал! - воскликнул Фанни, лавируя между завалами хлама. - А я принес тебе карман!
Не отрываясь от бумаги, Салли взяла шелковый карман, расшитый павлинами, высыпала из него жареные каштаны и равнодушно бросила подарок в корзину. Стараниями ухажера у нее накопилось уже две дюжины карманов, и все с разными узорами.
-Что, даже не спросишь, как я его достал? - оскорбился юноша, присаживаясь на стол.
-Небось, так же, как и остальные.
В те годы карманы привязывали к талии поверх нижней юбки, а на платье по бокам располагались небольшие вырезы. Так что добраться до дамского кармашка было ой как непросто! Но Фанни незаметно приподнимал платье жертвы, молниеносным движением срезал карман и удалялся, невозмутимо насвистывая. Ремесло карманника не из легких, так что он ожидал от подруги чуток больше благодарности. Разобиженный, Фанни подхватил перо и пощекотал девушке ухо, так что она, дернувшись, посадила кляксу на документ.
И вовремя отскочил, когда в воздухе просвистел перочинный нож.
Выругавшись, Салли всадила нож в столешницу и отошла к окну, шлепая босыми ногами по грязному полу. Обняла себя руками за плечи. А когда обернулась, проговорила:
-Нынче снова была в Тайберне, на повешении.
Оба помолчали.
-Кто на этот раз?
-Помнишь Пэг Тинби?
Фанни помотал головой.
-Ну, Пэг, ну, ее хозяйка из приюта взяла и смертным боем била. Ну, вспомнил? Она потом сбежала и в гулящие подалась. Да не просто сбежала, а хозяйские цацки прихватила. Иная б сразу их загнала, так не же, эта дура схрон под половицей устроила. На черный день, небось, откладывала. Ну конечно, свои же товарки и донесли - кому еще?
-Ну так не смотри на этакие страсти, раз тошно потом. Мало что ли других забав?
Салли присела рядом и положила голову ему на плечо. У волосы у нее были серовато-желтые, как свечной огарок. От них пахло копченой рыбой.
-Много забав, твоя правда. Вот давеча видала одного лакея - они с молодым лордом Хантингтоном были "подружки", - хихикнула девушка. - Распутничали вдвоем. Дело раскрылось, хозяин застрелился - "не снеся позора," это так у них называется - а лакея забили в колодки. Ну и толпа собралась, ты б видел! А я бросила в него дохлой кошкой, - с чувством выполненного долга сказала Сал. - Попала, между прочим... Но Пэг... она была совсем худая. Кожа да кости. Прям как я. И дергалась, будто воробей с ниткой на лапке - таких детям на потеху покупают. И никто не повис у нее на ногах, чтоб душа поскорее отлетела.
-А ты чего не повисла, коль такая сердобольная?
Салли отвернулась.
-А ну как решит кто, будто я ее сообщница? Проследит за мной, дедушку схватят, и тебя... Но теперь я весь день места не нахожу. Вдруг меня тоже повесят? Ведь есть за что.
-Да не повесят тебя!
-А вдруг? - Фанни не отвечал, и девушка толкнула его в плечо. - Чего молчишь, как пень трухлявый?
-Чего сказать-то?
-Что будешь со мной, если меня повесят.
-Ладно, - буркнул юноша, - если дойдет до такого, я повисну у тебя на ногах.
Девушка встрепенулась, собираясь ответить, но лишь отодвинулась и посмотрела на него исподлобья.
-Спасибочки, - проговорила она со злом, - а я вот думала, что если дойдет до такого, ты повиснешь рядом.
На этом беседа закончилась. Фанни изрек отвлеченную сентенцию о бабах и их беспочвенных страхах, Салли показала ему неприличный жест, после чего юноша, от души хлопнув дверью, выбежал во двор и зашагал прочь.
Тем более, что ему было, куда торопиться.
Сегодня четверг.
Это всегда происходит по четвергам.
На улице он попал в самую гущу лондонской сутолоки. Мимо сновали торговцы разной снедью, от пирогов с угрем до листков с жалостливыми балладами. Посыльные из мясницких лавок держали на головами открытые подносы, над которым кружился рой мух. На углу рябая молодка доила корову прямо в кувшины покупателям. Молочница подмигнула юноше, а когда тот ее проигнорировал, выстрелила ему вслед струей молока. Но Фанни даже не заметил. Обходя зловонные лужи и перепрыгивая через канавы, до краев полные нечистот, он двигался в направлении Темзы. Время от времени над его головой хлопал кнут кучера, а иногда и сам он пихал кого-нибудь локтем под ребра - в толпе не до любезностей.
-Эй, парень! Купи дрозда, для своей милашки! Задешево отдам!
Чернявый птицелов вовсю расхваливал товар, потрясая длинным шестом, на котором болтались клетки с вялыми птицами. У ног торговца стояла корзина с торфом, прикрытая грязным полотном. Из-под полотнища то и дело высовывались подвижные черные носы. Ежей охотно покупали, ведь они любят похрустеть тараканом. Возле корзины стояло ведро с улитками. Их брали не только французы, замученные гастрономической ностальгией, но и англичане, ибо улитки слыли средством от всего вообще. Замучил ревматизм - натри спину улиткой, слег с чахоткой - наглотайся улиток, чтобы они съели всю мокроту в груди.
Фанни захотелось пнуть ведро.
Потому что ему уже ничто не поможет.
Где найти таких улиток, что выедят черную слизь, которой обволокло его сердце? С каждым днем она разрасталась внутри. Скоро от него совсем ничего не останется, только прах и тлен. Только пустота. Он стал рыбешкой, которую выпотрошили и теперь ловили на нее рыбу покрупнее. А любую наживку рано или поздно забрасывают в воду.
Вдали виднелась Темза, серая, как забвение, и Фанни уже не мог противиться ее зову.
...Помнил ли он Пэг Тинби? Ну еще бы. Пьяно икая, она рассказывала, как хозяйка колотила ее валиком для стирки. Вытащила из тайника побрякушки и вывалила на стол. "Кажный вечер их достаю! Представляю, как старая ведьма по ним убивается, и на душе отрадно." Конечно, с мозгами у Пэг было негусто, да и пьяного гостя могла обобрать, но по сути своей, но в глубине души, она была хорошим человеком!
И Перси Хантингтон. Он тоже был хороший человек, даром что распутник. Он налил Фанни шампанского, поцеловал ему руку и назвал заковыристым именем на "А." Даже не прикоснулся к юноше, просто весь вечер читал ему сонеты. Настроение создавал. Правда, без одежды. И потом, когда его родные вместе с лакеем ворвались в спальню, и его младший брат расплылся в улыбке, и отец сгреб Перси за волосы и швырнул в застекленный буфет, он и тогда повторял, "Мальчик не виноват, я его опоил." Прежде чем Фанни выпрыгнул в окно, он увидел, как слуга с кулаками набросился на Хантингтона-старшего...
Темза неодолимо влекла его. С головой бы накрыться темными водами, но... на берегу, по колено в грязи, копошились дети, собирая обрывки веревок, тряпки, кости и все, что возьмет старьевщик. Один из мальчишек только что вскрикнул и, задрав ногу, увидел на босой ступне свой смертный приговор - глубокую царапину. На его месте могли оказать Нед и Джозеф, братья Фанни. На месте исхудавшей старухи с мешком мусора за спиной - его мать. Салли болталась бы в петле вместо Пэг Тинби.
Тем более, что не он решает, кому умирать. Он лишь орудие!
Но даже произнесенные про себя, его слова звучали неискренне, как звон фальшивой монеты.
Потому что он убил их. Убил их всех. И еще многих.