Аннотация: Интервью с победителями вампирского конкурса Трансильвания-2011 (сиречь со мной и с Кэрри). Здесь мы объясняем, кто мы и зачем мы написали эту книгу. Интервью опубликовано здесь
Немного о себе:
Кэрри:Меня зовут Кэрри, и я совершенно и абсолютно не писатель, хоть и приняла участие в написании "Длинной Серебряной Ложки". По образованию я - и пусть это звучит банально! - менеджер, сейчас учусь в магистратуре по специальности ServiceMarketing в немецком городе Пфорцхайм, что на границе Черного Леса
Катя: Я Катя Коути, в настоящий момент работаю аспиранткой в Университете Техаса в Остине. Готовлюсь писать диссертацию на тему "Всякая жесть в английской и русской литературе 19го века"... То есть, что в этом роде.
Вы работаете в соавторстве. Как произошла ваша встреча? Как вы пришли к идее писать вместе?
Кэрри: С Катей я познакомилась на просторах Живого Журнала около... Да, около 6 лет назад, с тех пор мы долго и много общались, но увидеться получилось лишь один раз из-за разделяющих нас расстояний. Идея "ДСЛ" пришла к ней в голову, я же оказалась единственным доступным для соавторства человеком поблизости. Вот так мне повезло!
Катя:... единственным человеком, который не бросился бы наутек от предложения написать роман с такими персонажами. Так что повезло скорее мне.
Что самое сложное при работе в паре? Как вам удается распределять между собой обязанности при создании очередной главы, например? Как решаете споры? Важно ли для вас в этом союзе совпадение взглядов, их схожесть или, напротив, это сотрудничество строится на принципах взаимодополняемости и, возможно, полярности?
Кэрри: Как-то у нас все скучно было. Никаких ссор, драк. истерик и выдираний волос друг у друга. Идеи рождались по очереди и почти безоговорочно принимались. Или обсуждались, а потом принимались. Ну или не принимались, что тоже бывало.
Обязанности распределяли в основном за счет того, кто какого персонажа пишет - так например главы про Берту и Леонарда писала Катя, а про Гизелу и Изабель - я. Некоторые персонажи писались нами обеими, так, например, за Уолтера и Эвике мы писали по-очереди. Особенно забавно было писать диалоги между нашими персонажами, что мы делали через аську.
Катя: Угумс, Ильф и Петров многое потеряли от отсутствия аськи. Ну или малолетние сестры Бронте, когда они описывали свои фэнтезийные миры, Ангрию и Гондал, убористым почерком на обрывках бумаги. А теперь каждая сидела бы за своим ноутом и лихо печатала по аське, время от времени расставляя смайлы. В общем, новые технологии очень помогают в соавторстве.
Вокруг ваших имен есть некий ореол загадки, игры - вампиры, викторианская эпоха, звучные имена ли, псевдонимы ли. Читатель гадает, действительно ли вы авторы "иноземные" или это только мистификация, настоящие ли это имена или нет. Можно ли приоткрыть завесу тайны и рассказать немного, что же за люди такие - Кэрри Гринберг и Катя Коути? Чем они дышат, действительно ли они из плоти и крови?
Кэрри: Да, это мой ник, который я использую уже около 10 лет. Фактически, это мое второе имя. В Интернете меня знают под ним.
Катя: Это мое настоящее имя, не псевдоним. Коути -- фамилия по мужу, а Катя -- потому что так привыкла. Моим американским знакомым трудно выговорить Yekaterina И я действительно иноземный автор, у меня американское гражданство. Радоваться особо нечему, ну да уж так получилось.
Почему пришли к вампирской тематике? Было ли это эволюцией какой-то другой тематики или изначальный интерес? Что послужило толчком к созданию первого вампирского романа?
Кэрри: Мы обе любим вампиров, любим истории о них и с закрытыми глазами цитируем "Дракулу" и "Бесстрашных убийц вампиров". Впрочем, сюжет достаточно быстро перестает быть пародией на эти без сомнения уважаемые произведения, а приобретает свою собственную глубину и даже местами драму. Выбранный жанр, кстати, оказался мне наиболее близок. Вампиры прекрасны и пафосны, без сомнения трагичны и неимоверно готичны, но когда начинаешь писать о них без юмора, понимаешь, как много упускаешь. Прошлый роман я пыталась писать почти без юмора, и это было сложно. Вампирский образ, начатый писателями готических романов позапрошлого столетия, отполированный Э. Райс и Б. Хэмбли и безжалостно добитый С. Майер, так и просится быть разбавленным большой серебряной ложкой здоровой иронии. Впрочем, поскольку мы с Катей Коути совсем не Дарья Донцова (по крайней мере, нам далеко до ее плодовитости и тиражности), ирония, юмор и сатира должны быть строго отмерянными и по делу. И к тому же за два столетия пестования готического образа вампиров, они заслужили того, чтобы немного расслабиться и улыбнуться вместе с читателями.
Что было самым сложным при работе над романом? Писался ли он на одном дыхании или эта была кропотливая работа, переделка и филигранная отделка каждой строчки?
Катя: Самым сложным -- но и самым приятным -- лично для меня был поиск и обработка исторического материала. Когда сидишь месяц в библиотеке, чтобы написать 10 страниц. И это при том, что я не считаю ДСЛ историческим романом, это чистой воды альтернативка. Но и там хотелось видеть какие-то исторические ориентиры. Зато потом собранный материал как будто сам начинает выстраиваться в сюжет, и наблюдать за этим настоящее чудо. Как будто бросаешь на пол пригоршню паззлов, а они сами сползаются друг к другу и образуют законченную картину.
Ваш любимый персонаж в романе, чем он близок, имеет ли прототипов в реальной жизни.
Кэрри: Персонажи, впрочем, у нас весьма серьезны и даже солидны. Можно позволить себе допустить шутку в описании, но губы Берты Штайнберг так и не дрогнут в улыбке, а Виктор все так же будет вынашивать свои планы по покорению мира и вышеупомянутой Берты.
Вообще, очень интересно было следить, как развиваются персонажи - в начале они были лишь неожившими образами, фигурами в сюжете, которые мы расставляли на карте: кто в кого влюблен, кто кого убьет, а кто куда сбежит. По мере написания же они стали совсем живыми, даром, что вампирами - и подчинили нашу с соавтором волю. "Будет так, а не иначе!" - топнула ножкой в изящной туфельке Гизела, и нам осталось лишь подчиниться.
Я очень рада, что в итоге персонажи получились такими яркими и запоминающимися, в чем, конечно, в основном заслуга Кати. Два главных секс-символа, из-за которых дралась ее френд-лента в ЖЖ - Виктор и Леонард (конечно, потом им придется подвинуться и уступить место Мастеру Лондона!) - были придуманы и написаны целиком и полностью ею. Они совершенно разные, как и все персонажи книги, но особенно любимы. Впрочем, моей любимой героиней была и остается Изабель, которую многие заслуженно ненавидят и правильно делают. Она изначально придумывалась как персонаж, которого надо было убить. Ну потому что кого-то же убить надо было! Мы авторы добрые, мы даже Виктору придумали хэппи-энд, поэтому должны были полететь головы его свиты, причем Изабель должен был убить Леонард. Но под конец нам стало так жалко ее голову и ее целиком, что вопреки здравому смыслу написался хэппи-энд, и мы решили дать девочке второй шанс. Говорят, что каждый автор по-своему отражается в персонажах. Несмотря на то, что я не поселяла в трансильванскую деревушку свою копию, многие мои черты отразились в двух героинях - Гизеле фон Лютценземерн и Изабель. Наверное, если их совместить, я буду где-то посередине: между красивой гордой аристократкой с принципами и никем незамеченной серой мышкой, мечтающей о том, чего она не получит.
Катя: Мне нравится зомбопесик Тамино. Сдается мне, что он самое здравомыслящее существо посреди моря невроза. Еще мне нравится Леонард, но это скорее восхищение какой-то запредельной чуждостью. Впрочем, я как раз люблю описывать персонажей, которые безмерно от меня далеки.
У "Ложки" есть продолжение "Стены из Хрусталя". Возникло ли оно оттого что вам жаль было расставаться с героями или сами герои предъявили свои требовали ?
Катя: Боюсь, что я опять втравила Кэрри во все это :) В ДСЛ я знатно прооралась про все те проблемы, которые меня волнуют. Ну, к примеру, про милость к падшим -- нужна ли она? И стоит ли прощать того, кто не просит прощения? Вот причинил он тебе обиду, ему бы встать на колени и покаяться, так нет же! Забился в угол, зыркает злобно и подначивает -- ну давай, раздави меня, что, слабо? Что делать -- наступить на поверженного врага или проявить милосердие? И кому от этого будет легче, врагу или тебе?.. А что если он причинил зло не тебе лично, а твоим близким? Возможно, на эти вопросы нет ответа, но над ними все равно стоит подумать. В "Стенах из Хрусталя" же у меня возникли похожие вопросы, хотя они связаны с честью и правилами. Нужно ли нам такое бремя, как честь и принципы, или так обойдемся? Кроме того, действие там происходит в Лондоне 1882 года под Рождество -- ну как упустить такой сюжет? И еще там есть мега-мачо лорд Марсден, сексист и грубиян, которого я просто обожаю.
"Длинная серебряная ложка" была издана силами авторов. Есть ли у читателей шанс на ее переиздание, на издание по подписке или на то, что какое-либо издательство наконец включит его в свой издательский план?
Катя: Увы, издание по подписке требует времени и хоть каких-то денежных вложений авторов. Хотя в будущем я такой вариант не исключаю, но сейчас мы просто не можем этим заняться. Нет ни времени, ни денег. Если бы какое-то издательство обратило на "Ложку" внимание, я была бы счастлива, но пока что этого не произошло, хотя я предлагала в несколько издательств. Везде сказали, что неформат. Вот жили бы мы в конце 19го века -- тогда, пожалуй, с руками бы оторвали. Тогда любили такие книжки.
У вас есть произведения, о которых читатели "Ложки" не догадываются? Какое из них самое родное?
Кэрри: Несмотря на свою скучную и далекую от литературы профессию, пишу я с самого детства, писать люблю, иногда даже получается. Вот уже 6 лет пишу на тему вампиров - первой и самой любимой работой осталась написанная в дружном коллективе "Темная Прага", самая прочувствованная, но пока недописанная - "Лорелея", самая серьезная и "литературная" вещь, конечно, "Длинная Серебряная Ложка". Впрочем, в высоком литературном уровне книги виновата по большей части Катя Коути, как и в проработке фольклора и исторического бэкграунда. Вампиры пока привлекают меня как своей нереальностью, так и той тонкой гранью, отделяющий мир людей от их мира. И есть ли эта грань? Как живут вампиры среди людей? Сколько в них еще осталось человеческого? Для меня эти вопросы пока еще не исчерпали себя.
Катя: У меня есть роман "Однажды в Калиновке" - это про то, как если бы события мюзикла "Призрак Оперы" происходили в наши дни в школе-интернате им. Глюка города Калиновка. Звучит довольно специфически, но это, по-моему, лучшее, что я написала. Еще у меня есть пара фанфиков по немецкому мюзиклу "Танец Вампиров" и циклу Вудхауса о Дживсе и Вустере - "Bucher! Bucher!" и "Вампиры на Каникулах." Вампир-гей и его слуга, хромой горбун, научат вас семейным ценностям.
Какие литературные произведения вампирской тематики считаете своими любимыми? Есть ли у вас авторы, на которых вы равняетесь?
Кэрри: Барабара Хэмбли, книги "Те, кто охотится в ночи" и "Путешествие с мертвыми".
Катя: Она же. Из современного еще роман "Вампиры Замка Карди" барона Ольшеври-младшего (который един в двух лицах, и оба лица я знаю и люблю). Остальные мои любимые вампирские вещи были написаны в основном в 19м веке. Например, "Кармилла" Шеридана ЛеФаню или "Упырь" Толстого. Еще стихи Байрона, Кольриджа и Бодлера.
Что для вас вампир? И что такое идеальный вампирский роман?
Кэрри: По моему суровому убеждению, вампиры должны существовать в XIXвеке. Викторианская Англия, впрочем, как и раскинувшаяся от Карпат до Альп Австро-Венгерская империя подходит не хуже. Восемнадцатый век тоже сгодится. Но в современности им делать совершенно нечего, в то время как в затянутом паутиной прошлом им уютно и комфортно. Там можно ходить в длинных оперных плащах, исчезать в тумане, жить в Замке в потерянной на карте Трансильвании, наводить ужас на крестьян и соблазнять не в меру впечатлительных девушек.
Откуда такой интерес к викторианской эпохе?
Катя: Викторианская эпоха - моя специализация в аспирантуре, так что это скорее не интерес, а суровая реальность. Я словно казахский акын -- что вижу, то и пою. А вижу я как раз вампиров. И взрослых мужчин, на полном серьезе верящих в волшебство. И женщин, которые никак не могут понять, кто они такие или что они такое.
Не секрет, что в "Ложке" присутствую отсылки на различные живописные и литературные произведения викторианской эпохи. Можете дать несколько примеров?
Катя: В "Ложке" Уолтер узнает кое-что о своем темном прошлом, в том числе и то, что одна близкая ему особа (не будем спойлерить) умерла под мостом. Образ падшей женщины под мостом был бы хорошо известен Уолтеру. Я позаимствовала его из триптиха английского художника Эгга "Прошлое и настоящее". http://commons.wikimedia.org/wiki/File:Past_and_Present_Number_Three.jpg В "Стенах" есть еще одна живописная аллюзия - после поражения лорда Марсдена, персонажи образуют вот эту композицию http://en.wikipedia.org/wiki/File:The_Death_of_King_Arthur.jpg В смысле того, что бумеранг к нему вернулся окончательно. Ну и прототип Ричарда Томпсона - это Jonathan Wild http://en.wikipedia.org/wiki/Jonathan_Wild
В Ваших работах есть явные или скрытые отсылки к Стокеру - в каких Вы с ним отношениях?:)
Кэрри: В искренне-уважительных, хоть и не знакомы лично!
Катя: Мы его любим. Он нас вряд ли.
Насколько сложно для писателя оказаться в иной языковой среде? Мотивирует это или угнетает?
Кэрри: Если Катя владеет английским, как родным, то у меня с немецким сложные и запутанные отношения. Я его люблю, а он меня нет. Но я стараюсь не сдаваться...
Катя: Английский мне еще далек от родного, мой акцент за милю расслышишь. Не забыть русский мне помогает общение в интернете, особенно в Живом Журнале. Но все равно страшно, что со временем словарный запас оскудеет, или же язык утратит живость, станет механическим. Ужасно этого боюсь.
Вы, как нам известно, девушки занятые. Как же удается найти время на литературное творчество? Записываете мысли на салфетках во время завтрака, отрываете от сна часок-другой?
Кэрри: Все просто: когда писалась Ложка, свободного времени у меня было куда больше. Правда, первые главы я писала с работы, с которой быстро ушла. Было весело! Работа-то с вампирами никак связана не была...
Катя: Тоже что-то в этом роде. Сейчас я занята настолько, что художественные произведения уже не пишу, переключилась на публицистику и научно-популярные книги. Недавно, к примеру, вместе с жжшной подругой Наталья Харса мы написали книгу об английских суевериях викторианской эпохи, сейчас пытаемся ее пристроить. Обидно, конечно, что нет возможности писать романы и создавать миры, тем более что сюжеты так и крутятся в голове. Но пока что мои обстоятельства именно таковы.
Возвращаясь к вопросу о публикациях. Считатете ли вы, что сегодня писатель может компенсировать отсутствие возможности напечататься размещением текстов в Сети? Или это совершенно разные области?
Кэрри: Разные. В сети - приятно, что находятся читатели, которые читают и хвалят, но это никогда не сравнится с тиражом хотя бы в 5 тыс. экземпляров, рецензиями журналистов и признанием неизвестных читателей.
Катя: Мне кажется, тут зависит от жанра произведения. И еще от того, насколько удовлетворительным писатель находит моральное удовлетворение.
Вопрос нетактичный, поэтому можно на него не отвечать или оговорить, что это не для публкации: какие из конкурсных работ запомнились и вызвали симпатию? Показались родственными?
Катя: К сожалению, сейчас я дико загружена работой -- готовлюсь к большому и страшному экзамену. Так что конкурсные произведения лишь пролистала, как следует вчитаться не хватило времени. Потом обязательно постараюсь исправить этот недочет. Пока что же ознакомилась в "Луну, луна скройся", "Напарницей" и "Если бы нам рассказали о Карпатах" - все три романа понравились, буду читать внимательно и со вкусом. В целом, произведения на конкурсе и особенно в шорте были дивно хороши! Спасибо вам за то, что собрали их вместе.
