Сокол поморщился, открыл правый глаз и улыбнулся: солнце светило прямо в лицо. Значит, удалось счастливо пережить мирабун, и впереди ждет долгая дорога к заветной цели. Легко поднявшись на ноги, Менар потянулся и оперся рукой на холодные камни стены. Стены?! Барон тут же отскочил и встал в оборонительную стойку. На первый взгляд, все было спокойно. Из-за ничем не отличающихся деревьев никто нападать не спешил. Ничто не говорило о том, что юноша очутился в другом мире, хотя сам он знал, что такое может случиться. Да и нападать было некому. Некогда глубокий и широкий ров из оборонительного сооружения превратился в пологий и неглубокий овраг. На самой стене были видны пустые места от вывалившихся камней. Сверху до половины ее источил беспощадный ветер, а снизу - затянули мох и плющ. Подъемный мост давно сгнил, остался только стальной каркас да обрывки цепей. Дорога еще до конца не сдалась растительности, и внизу можно было рассмотреть озеро с остатками причала и развалинами верфи.
Барон, продолжая все тщательно осматривать, проследовал внутрь, аккуратно перейдя по уцелевшей от моста полосе. Перед входом в саму крепость стояли два столба. На одном можно было разглядеть остатки статуи льва. На другом же вполне узнаваемо красовался...Сокол. Однако у Менара данный факт никакой бурной реакции не вызвал. Присев на краю оврага, он сорвал травинку и теперь меланхолично ее жевал, пытаясь придумать происшедшему более-менее рациональное объяснение. В голову пока ничего не приходило, но почему-то это не расстраивало. На душе было тихо, словно давно и безуспешно отыскиваемое успокоение наконец нашло его самостоятельно...
Было тихо и светло. Можно было бы даже представить, что здесь никогда не появлялись люди и ничего не строили. Однако неподалеку от крепости была огромная ровная площадка, на которой раньше, несомненно, стояли дома. Со стратегической точки зрения Менар расположил бы все точно так же.
Солнечный луч скользнул по камню санала. Рубиновые глаза птицы вспыхнули. Она повернула голову в сторону сидящего человека и раскрыла клюв. Следующий луч словно уничтожил на изваянии остатки камня, и в небо, пронзительно крича, взмыла живая птица. От этих звуков Менар и пришел в себя.
Он находился в месте, где можно было отдохнуть от битв, не хвататься за оружие при первых признаках опасности. Барону этого во многом не хватало, но сейчас он не чувствовал себя обделенным. Крепость и находящийся внутри замок были очень старыми, но при этом они дышали силой и уверенностью, как могучий старик, который всего лишь прилег отдохнуть на несколько минут.
Сделав круг в небе, пернатый хищник устремился вниз, прямо к спокойно сидящему на траве человеку. Барон с интересом смотрел на то, как птица зависла перед ним и опустилась на колено. Острые когти, приспособленные рвать добычу в воздухе, не оставили на мягких штанах даже отпечатка. Менар смотрел в желтый глаз, видевший уже не одну сотню лет, и читал в нем историю этого замка...
Множество людей. Все нереально красивые, с большими голубыми глазами, волосами цвета спелой пшеницы, в однотонных свободных одеждах разных цветов. Внешне мужчины от женщин отличались только более жесткими чертами лица и широкими плечами. Но все были стройными, можно даже сказать хрупкими. Кем были эти люди? Менар не имел ни малейшего понятия, хотя уже начал подозревать, что замку больше лет, чем показалось вначале. Хотя все говорило о том, что покинули его всего несколько десятков лет назад. Теперь предстояло этот срок увеличить в несколько сотен раз.
По мосту из ворот замка вышел широкоплечий старец с гривой длинных седых волос, развевающейся на ветру. Посмотрев вокруг уже начавшими терять цвет глазами, он вытянул руку, затянутую в перчатку, и на нее тот час же уселся охотничий сокол. К старцу подбежал маленький мальчик, которого от сверстников отличали черные волосы и ярко-синие глаза. Он подергал старца за длинные одежды и что-то нетерпеливо прокричал. Седоглавый согласно кивнул и одним движением руки отпустил птицу в небо, второй указав на причал. Солнце уже достаточно прогрело все вокруг, и в колеблющемся от жары воздухе все увидели улыбающегося юношу могучего телосложения, который широкими шагами приближался к замку. У причала стояло несколько кораблей. Ослепительно белая кольчуга резала глаза. Мальчонка с радостными криками бросился вперед. Воин подхватил его на руки и подбросил высоко в воздух. Потом посадил на плечо и все тем же неутомимым шагом пошел дальше.
Перед стариком он ссадил ребенка на землю и низко поклонился стоящему перед ним человеку. Теперь становилось понятно, на кого был так похож мальчонка: те же иссиня-черные волосы, перехваченные черной лентой, почти такого же необычного цвета глаза... Только у взрослого они были серыми. В ответ на немой вопрос старца воин утвердительно кивнул и движением головы указал на странную процессию: закованные в броню воины несли на своих плечах какой-то продолговатый сверток. Все остальные останавливались и смотрели им вслед. Когда ткань сняли, то от белизны столба непонятного назначения на глаза навернулись слезы. Барон сморгнул...
Больше не было прохожих, способных что-то пояснить, не сновали люди у причала, ни один корабль не качался на волнах. Мост был опущен, но никто по нему не шел, словно все население вымерло в результате какой-то эпидемии. Небо из прозрачного голубого стало низким и серым, моросил мелкий дождь, и капли воды напоминали слезы... Только замок, дома и изваяния льва и сокола говорили о том, что здесь когда-то жили люди.
Менар внимательно посмотрел в глаза сидящей на колене птицы и мысленно отослал ее в небо. Только порывы воздуха от взмахов крыльев растрепали его черные волосы. Барон скрестил руки на груди, выплюнул травинку и задумался. Страха он не испытывал. Скорее любопытство. Такое повидать некоторые люди не могли и за всю свою жизнь. И почему-то все закручивалось вокруг этих статуй. Юноша с одной стороны это понимал, но с другой...он испытывал отчаяние от того, что разгадку это понимание не приближает ни на волосок. Все это явно было связано с ним самим. Но как? Зачем? Стоп!!! А если подумать хорошенько?!... Родовым знаком его земель является сокол. Но это сейчас. А раньше? А раньше был лев! Вот и разгадка. Воинственный народ перешел от злобы, ненависти и насилия к спокойному созерцанию. И ее символом был сокол - птица, с высоты наблюдающая за происходящим на земле. И все это видение намекало на то, что барон должен вернуться к истокам...Но одновременно с этим он не должен терять навыков воина, иначе с ним случится то же, что произошло с этим народом: исчезнет. Вот потому-то барон сейчас сидит у замка, который постепенно разрушается. Боги любят пошутить над людьми, и сейчас Они развлекаются, смешав в одно целое внутренний и внешний миры барона. Менару предстояло начать жизнь практически с самого начала, но идти ему придется явно не по проторенной дорожке.
Все сначала... Легче сказать или подумать, но так ли легко выполнить? С чего начинать? И почему именно замок?
Послышались легкие шаги, сопровождаемые скрипом еще целых, но уже начинающих ржаветь дверных петель. Менар был здесь не один! Тело среагировало быстрее разума. Барон моментально откатился под прикрытие куста, росшего на краю оврага. Но человек выходить не торопился. Вместо этого он бродил из одного здания внутри крепостной стены в другое, что-то рассматривал, невнятно бормотал. Менар осторожно подобрался к самому выходу и заглянул во двор, огражденный тесно стоящими постройками. Никого не было... Весьма странно. Барон сделал несколько шагов и прислушался. Где-то слева раздался хруст дерева под обувью неосторожного гостя. Рука юноши скользнула вниз. Откатываться в сторону и одновременно с этим одевать полумаску - не самое легкое дело. Но Менар отлично с ним справился. Видимо, начал сказываться опыт. Перед ним совершенно неподвижно стоял воин в тяжелых доспехах, лицо его скрывало забрало шлема. В руках он держал...два катласса!
Барон зловеще улыбнулся и медленно вынул свои клинки. Противник никак на это не отреагировал, словно никого кроме него в этом замке не существовало. Это было плохо: такого из себя не выведешь. Потому юноша не стал тратить время на оскорбления, а просто нанес несколько ударов в высоком прыжке. Результатом стали только искры от сталкивающихся клинков. Менар молча отступил на пару шагов, а затем снова рванулся вперед, затягивая противника в свой смертоносный танец.
Это было страшное сражение, хотя не пролилось ни капли крови. Сражение за душу. Даже полузаброшенный замок Сокол не собирался уступать никому. Через несколько минут схватки руки уже гудели от напряжения, потому что силой противник обладал недюжинной. И выбить его хотя бы за пределы замковой стены не удавалось. Если говорить до конца, то и Менар не уступил ни шага. Воин словно понятия не имел об усталости... Но и барон не был тем прямолинейным бойцом, за которого взялись много лет назад Пустынники. Его уже давно научили противопоставлять таким неутомимым воинам некоторые приемы, основанные на хитрости. Взвинтив темп практически до предела, барон неожиданно ушел вниз и провел круговую подсечку. Противник заметил эту подлость, но среагировать уже не успевал. А потому всего лишь неловко взмахнул руками и упал на спину.
Это стало концом. Подскочив, Менар прижал один меч к горлу поверженного врага, а вторым сковырнул с него шлем. Эти длинные черные волосы и горящие бешенством серые глаза барон уже видел. Не один раз. В зеркале. Теперь стало понятно, почему воин не поддавался на все хитрости и не уступал в выносливости: Сокол сражался с самим собой...
Не убирая мечей, Менар в растерянности отошел в сторону. Он понятия не имел, что же делать дальше. Убить самого себя? Но противник решил все за него. Его очертания поплыли, стали меняться... и вот уже на ноги поднялась красивая девушка. Она спокойно смотрела на барона серо-голубыми глазами, словно понимая, что с ней ничего плохого случиться не может. Барон почувствовал себя загнанным в ловушку. Замок был его собственностью, в этом он ни капли не сомневался. Но на прекрасную посетительницу просто не поднималась рука. И тем более, она кого-то юноше напоминала. Да ведь это же...! Принцесса улыбнулась и мягкими шагами направилась к барону, словно давая ему несколько секунд для осознания всей серьезности сложившегося положения. Глаза ее сияли, но в них читалось не восхищение, а сквозила душа, которой важно было любить и быть любимой. С первой частью этих чувств проблем не было никаких, а вот со второй... Здесь требовалось все взвесить и обдумать, но как раз сам предмет размышлений времени на это не давал.
Девушка подходила все ближе и ближе. Такие знакомые серо-голубые глаза все глубже затягивали в себя. Менар неожиданно почувствовал, что отступать больше некуда. Он на мгновение обернулся и с ужасом и удивлением обнаружил, что путь ему преграждает абсолютно новый подъемный мост, который и не думает опускаться. Диэра улыбнулась, но почему-то печально, словно сожалея об отсутствии выбора...
Барон открыл глаза и некоторое время просто лежал, пытаясь прийти в себя после такого сна. За пределами шалаша продолжал бесноваться мирабун. Тихо о чем-то разговаривали телохранители, уже вторая пара. Значит, поспать удалось около трех часов. Небольшой костер натужно потрескивал, стараясь напитать теплом убогое прибежище. Менар облегченно вздохнул и снова устроился было поспать, но что-то мешало. Какой-то почти незаметный вес давил на живот. Раздраженно зарычав, барон бросил взгляд на помеху и тут же замер, словно его стрелой к земле пригвоздили. На животе покоилась темноволосая голова принцессы.
И вроде ничего страшного в этом не было, но Сокол тут же покрылся холодным потом. И для такой реакции у него были свои причины. Просто он знал, что произойдет с ним дальше, и не испытывал никакого желания это переживать. Сейчас должна была накатить приятная слабость, которая постепенно перерастала в тепло, но буквально через несколько минут уже все тело горело огнем. Барон был привычен к боли. Не раз небольшие ранения собственной рукой зашивал. Но с подобными ощущениями мириться был не готов. Само тело бунтовало против этого. Уже приготовившись вскочить, Менар взглянул на лицо девушки и замер. Он знал, что сейчас начнется волна боли, но печальная улыбка принцессы, видящей никому не известный сон, заставила остановиться. А еще больше - бегущая по щеке слеза. Барон протянул руку, чтобы смахнуть ее, но палец тут же пронзило раскаленной иглой.
Пришлось всеми правдами и неправдами выбираться из нечаянного плена. Диэра замены живого тела на свернутое в рулон одеяло не заметила, и барон мог спокойно присесть у костра и подумать. Подобные видения без внимания оставлять не стоило. Итак, с самого начала. Замок, несомненно, символизировал душу Менара: пустующую и заброшенную, но не сломленную. Шествие людей из далекого прошлого ясно дает понять, что юноша уже достиг того этапа жизни, на котором древний народ прекратил свое существование. Следовательно, самому барону таких ошибок повторять не следует. Сокол и лев - прошлое и будущее. Лев отнюдь не развален. Статуя была в полном порядке, значит, не следует думать, что навыки воина Менару больше не пригодятся. Это все было достаточно просто объяснить, поскольку в свое время Норе и юный барон довольно глубоко увлекались видениями и всем, что было с ними связано. Но при чем здесь Диэра? И зачем нужна была битва с самим собой? И к чему привязать это странное перевоплощение противника?
Вопросов больше, чем даже намеков на ответы. И на озарение Сокол на этот раз не надеялся. Боги многое могут объяснить в видениях, зачастую даже очень многое, но вот расшифровать эти их пояснения - задача не самая простая. Все мысли так или иначе возвращались к принцессе. И в реальности, и в видении... Не раз уже Менар задумывался над тем, как сложилась его судьба, насколько тесно переплелась с наследницей трона. Но никак не мог ответить самому себе на простой вопрос: для чего все происходит все именно так? Какая у всей этой грандиозной партии цель? То, что он должен довести девушку до Края Плывущих Барханов, было настолько прозрачным, что не требовало размышлений. Но барон знал, что у каждого поступка есть двойное дно. А если его не видно, значит, оно и вовсе тройное...
Диэра сидела под стенами огромного серого замка, немного запущенного, неухоженного, но возникало такое чувство, что он отнюдь не заброшен. Он просто дремал, ожидая пробуждения. Из-за высоких мрачных стен не доносилось ни звука. Убрав зажатый в руке меч, принцесса осмотрелась. Вроде ничего примечательного. Впереди до самого отвесного обрыва в туманное ущелье раскинулся лес с огромными деревьями. Девушка прислонилась спиной к стене и вздрогнула: находящийся в тени камень был теплым, словно только что с солнышка. И каким-то...живым. Она быстренько отодвинулась подальше от этого чуда природы. В свое время отец учил ее, что все неизвестное можно разделить на три вида: враждебное, дружественное и нейтральное. Первое постарается на тебя напасть, второе - установить контакт, третье - просто не тронется с места. Каменная стена нападать не собиралась, но и на контакт не шла. Вместо этого она начала таять, словно на огромную сахарную голову плеснули кипятком. А вместе с ней поплыл и весь окружающий мир. Бросившаяся бежать принцесса провалилась в темноту...
Вновь вспыхнул свет. Диэра была возле свежего сруба, из которого пахло нагретым деревом. В руках у нее был кувшин, а неподалеку обнаружился и тот, кому он предназначался: стоящий спиной мужчина размеренными движениями обтесывал бревно, снимая кору. Из-за стены вылетела веревка и повисла на уже собранных бревнах. Человек разогнулся, мощным движением вогнал топор в дубовую колоду и отбросил назад волосы. Девушка медленно пошла к нему. Она ничего не понимала, но чувствовала, что знает и любит этого человека. Тот уже сделал несколько шагов к срубу, но затем остановился, словно что-то вспомнил, и резко обернулся. Конечно, это был Сокол, но, видимо, совсем потерявший память: раньше при виде принцессы он никогда не улыбался. Смеялся? Да; но как-то немного снисходительно, с издевкой, заставляя не обижаться на него, а самой стремиться все выше и выше. А сейчас... В глазах его были спокойствие и любовь.
"Боги! - Диэра медленно подошла к нему и обняла, глядя в не изменившие своего выражения грустные глаза. - Неужели все закончилось? Неужели я стала королевой, и нам теперь никуда не нужно бежать? Я нашла то, что искала... Больше мне желать нечего".
И неожиданно все изменилось. За мгновения. Дом догорал. Просмоленные бревна плевались искрами. Юноша сидел, прислонившись спиной к изрубленной колоде. В руках он все еще сжимал сломанный уже топор. Рядом валялись трупы, еще больше их виднелось рядом с опушкой леса. В ужасе осматривающаяся принцесса заметила несколько тел в пруду неподалеку. Подбежав к Менару, девушка положила его на спину. Он медленно истекал кровью. И изорви Диэра всю свою одежду, она не смогла бы перевязать всех его ран. Но в открывшихся и посмотревших на нее глазах не было страха. В них были покой и тишина. Он получил то, о чем всегда мечтал. Подняв испачканную кровью руку, барон погладил девушку по щеке. Она прижала ладонь к себе и заплакала.
Из леса вышли два человека и ровными шагами направились к лежащему на земле юноше. Оба шли в ногу, с одинаковым равнодушием шагая по трупам и по земле. Одинакового роста и телосложения, они отличались только внешним видом. Один был с серебристыми волосами, в кольчуге тонкого плетения, с катлассом на левом боку. Лицо его скрывала полумаска. Второй был и вовсе в стальной маске, позволяющей рассмотреть только серые глаза, которые не выражали ровным счетом ничего. Только длинные черные волосы развевались на ветру, изредка сливаясь с такой же черной кольчугой.
По пасмурному небу тянулись жирные черные тучи, не давая солнцу ни малейшего шанса на появление. Возникало ощущение, что наступила ночь, освещаемая только догарающим домом. Они оба приблизились к принцессе, синхронно присели и внимательно на нее посмотрели; у девушки уже не было сил удивляться. Незнакомцы перевели взгляд на лежащего Менара, понимающе кивнули и стали таять, пока от них не осталось всего два туманных сгустка, которые метнулись к человеку и слились с его телом, но юноша не подавал признаков жизни...
Принцесса вздрогнула и проснулась. В первую очередь сразу осмотрелась, потому что помнила, что заснула на Соколе. Но он, судя по всему, уже давно сидел у костра, повернувшись к ней спиной. О том, что он отвернулся буквально перед ее пробуждением, Диэра не знала. Судя по телохранителям, она проспала порядочно времени. Хорошо еще, что никто ничего не заметил. Хотя барон и сидел рядом, девушка еще очень явно переживала то чувство потери, которое испытала во сне. И самым странным было то, что прежде она таких снов не видела ни разу в жизни.
- Просыпайтесь и собирайте вещи, - неожиданно произнес Менар, неотрывно глядя на огонь. - Нам повезло: мирабун идет на убыль. Мы попали не в самый центр, по нам стихия прошлась всего лишь своим краем. Скоро ураган стихнет, а дождь продлится еще некоторое время, но нам он уже не страшен. И надо окончательно замести следы. Хотя уже сейчас нас невозможно выследить...
- Почему? - не удержалась от вопроса принцесса, пытаясь справиться с непокорными волосами. - Если наши следы потеряли люди, их смогут отыскать маги.
- Взгляни в это, - барон вынул из одного из бесконечного количества кармашков прозрачный шарик, сделанный из стекла. - Наведи на небо и просто посмотри.
Диэра пододвинулась ближе к выходу, поднесла шарик к глазам... Не было ни туч, ни дождя, ни ветра. По небу неслись, плотно переплетаясь, скручиваясь в немыслимые узоры разноцветные линии. Такие же падали вниз и будто пронзали землю. Ощущение было жутковатое.
- Что это? - прошептала девушка, не в силах оторвать взгляд от неведомой картины.
- Это - силовые линии, - Менар убрал в походный мешок одеяло и приготовил оружие. - То, что ты видишь, всего лишь один из уровней нашего мира. И магия заключается всего лишь в умении видеть и правильно использовать эти потоки. А теперь представь, как маг станет разбираться во всем этом нагромождении после мирабуна? Это не под силу ни одному человеку в мире. Поверь мне на слово.
И Диэра предпочла поверить, хотя бы потому, что сама в этом ничего не понимала. Сокол убрал за спину мечи и, велев оставаться на месте, канул в полумрак. Даже если бы он не видел в темноте, память услужливо подсказала бы ему расположение всех деревьев, торчащих корней и низко висящих веток на поляне. Потому опасности получить травму не было никакой. И единственным, что сейчас заботило барона, были лошади. Времени на строительство укрытия еще и для них не было. Пришлось просто поставить их под развесистым деревом и надеяться на чудо. И оно, как ни странно, произошло. Мирабун всего лишь напугал бедных животных, но не сумел заставить разбежаться. И дрожь, которая колотила лошадей от всего пережитого, с появлением человека прошла. Менар заботливо сунул каждой по сухарю, затем запрыгнул в седло и направился к остальным.
Телохранители уже успели растащить шалаш, прекрасно понимая, как опасно его оставлять, и оставшаяся под дождем принцесса теперь сидела, недовольно нахохлившись и закутавшись в плащ. Пара факелов, оставленных после разобранного и спрятанного костра, помогла всем разобрать лошадей и тоже усесться в седлах. Поскольку день все равно заканчивался, то пришлось барону, как лучше всех ориентирующемуся в темноте, вести всех цепочкой за собой. Время было дорого, во время мирабуна все неплохо отдохнули, теперь предстояло увеличить разрыв между беглецами и преследователями, если таковые еще остались.
- Райбель?! - темнокожий слуга призраком вошел в покои, поклонился и замер в ожидании распоряжений. - Садись, мой верный раб.
Райбель с незаметной посторонним усмешкой последовал приказу своего хозяина. В последнее время советник явно начал сдавать. Кирхаш стал раздражительным, нервным, беспричинно злым, часто носился с оружием по пустой комнате и на кого-то кричал. Его следовало отвлечь чем-то другим. Сейчас старец сидел перед камином, откинувшись в глубь старинного кресла, закутавшись в тяжелый халат, и дрожал. И причиной этого был не холод. Допив голубоватое вино, советник замолчал. Сегодня он в очередной раз пропустил собрание Высшего Совета. И причину такого наплевательского отношения хотели знать все собравшиеся. Но было очень сомнительно, что они дружно поверять в россказни о невидимом воине, не пускающем советника за пределы его покоев. Не ровен час, кто-то из них решит в гости пожаловать. Тогда неприятностей точно не избежать.
- Что было на собрании?
Терпеливо ожидавший распоряжений слуга принялся быстро махать руками, радуясь, что его хозяин понимает немой язык и не заставляет записывать многочасовую беседу на пергамент. Да, Райбеля пустили на заседание. И будь там сам Кирхаш, он бы покрылся холодным потом от того, какие вопросы решались. Во-первых, на первый план вышло коронование принцессы Диэры и, собственно, ее отсутствие. Вопрос оказался более тяжелым, чем можно было ожидать. Кто-то заподозрил происки конкурентов, но был уличен в отсутствии подозреваемых и вообще ближайших претендентов на трон. Другие решили, что Диэра просто предала свой долг и исчезла. Так или иначе, но было решено начать ее поиски, для каковых целей решили выделить несколько тяжело вооруженных отрядов наемников. К сожалению, приказы, полученные ими, различались. Как настоящие наемники, они решили выполнить тот, за который им больше заплатили: принцессу привезти в мелко нарубленном виде.
Второй вопрос касался владений покойного (а кто в этом сомневается?!) барона Менара, который давно был костью в горле всего Совета. Одни выступали за расследование событий, другие - ничего не искать и поставить в землях толкового наместника. Однако все повернулось совсем по-другому: вопрос послали на разбирательство Координаторов.
От подобной новости бокал вылетел из руки советника и со звоном разбился о пол. Такого поворота событий он просто не ожидал. Нет, Кирхаш всегда подозревал, что весь Высший Совет - всего лишь горстка ни на что не годных стариков, которые прикрывают свой маразм поисками умных решений. И пока Посланник там был, ему удавалось достаточно тонко управлять всей политикой Совета. А теперь он появиться не мог, и все пошло криво.
Голова сейчас не могла подсказать правильного решения: старец не спал пятые сутки и чувствовал, что начинает сходить с ума. Все тело ломило от усталости. Но эта боль не шла ни в какое сравнение с теми муками, что ему доставлял ночной воин. Он не старался убить советника, но неизвестным способом насылал видения и кошмары, которые провоцировали собственные галлюцинации Кирхаша. И так проходила каждая ночь. Вымотанный советник даже несколько раз видел собственную кончину, но она не произвела на него никакого впечатления, потому что удивляться или ужасаться просто не оставалось сил.
- Что слышно о бароне? - скосив глаза, старец посмотрел на ответ слуги. - Ничего? Ясно... Догнать они его не смогут. Демоны, хоть бы выяснить, каким путем они собираются проникнуть в Край Плывущих Барханов! А то идиоты, которые за ними следят, сами себя потерять могут. Что уж говорить о лучших следопытах в мире. Да, создали его на свои головы. Я иногда думаю, что если бы мы не стали вести такую хитрую игру, в которой Менар должен убить принцессу, и вообще не стали бы их сводить, то все прошло бы намного легче... И что с ним теперь делать?
Создали на свою голову. И что самое интересное: создателя такого чуда уже не найти... Хотя попытаться можно. У Кирхаша есть осведомители едва ли не по всему миру, половина из которых работает за деньги, а вторая - из-за страха, что советник выдаст компромат. И отовсюду к старцу стекались потоки самой разнообразной информации, часть которой никогда и никому не пригодится. Но сейчас и они были бессильными, потому что могущественному и всезнающему Посланнику Высшего Совета на этот раз противостоял как минимум равный противник, который был уже врагом, поскольку сам советник своими опрометчивыми шагами спровоцировал растущую ненависть.
Секрет могущества Кирхаша заключался в том, что он предусматривал ходы своих оппонентов. Любое противостояние он воспринимал как вызов своим способностям и играл до полного морального уничтожения противника. Любое действие было уже неоднократно проиграно в почти гениальной голове, на любой выпад была заготовлена контратака. И самое главное - удавалось все это виртуозно реализовывать. Но с Менаром все оказалось не просто не так. Все было абсолютно по-другому. Барон был приучен мыслить и принимать решения в условиях жесточайшего цейтнота. И при этом предусматривать ходы противника умел ничуть не хуже. Каждое его движение - атакующее или оборонительное - приближало его на шаг к противнику, который слишком поздно понимал, что бежать уже поздно.
И сейчас советник понимал, что совершил ошибку, которая имеет все шансы стать роковой. И он даже понимал, когда и в чем просчитался: когда подумал, что всесилен, что справится с кем угодно, когда связался с человеком, которому просто нечего было терять. Кирхаш даже в кошмарном сне не мог представить, что этот северный барон вытворял в жизни. Стольких смертей его совесть не вынесла бы. Конечно, сам советник руководил искоренением даже народов, но все это было каким-то далеким, тем более сам он просто потом читал статистику по потерям, а бездушные цифры не очень располагают к эмоциональности. И оружием старец до сих пор увлекался лишь потому, что периодически приходилось его применять.
Но Менар был не таким. Кирхашу не доводилось сталкиваться в реальности с ним самим, но о деяниях наслышан был. Пара десятков поколений этого человека участвовала в самых кровопролитных войнах, спали и ели с оружием. И не стеснялись его использовать. А барон еще и Пустынником был. У этих фанатиков, повернутых на войне, собственное мировоззрение, которое не перевернешь так просто хотя бы потому, что оружием они владеют просто неподражаемо. И свою философию намерены отстаивать до смерти (чаще противника, чем своей!). Было дело, что и к ним шпионы проникали, но обратно не вернулся ни один. Многие стали такими же фанатиками, читали молитвы, верили в силу разума и целыми сутками сживались со своим оружием. Остальные просто пропали. Не исключено, что их прикопали где-нибудь в укромном местечке, рядом с такими же неудачниками.
Скольких Менар отправил на тот свет? Неизвестно. Те, кто его знал хотя бы понаслышке, рассказывали страшное. Хладнокровен, целеустремлен, непридирчив в выборе оружия. Заказанных своими учителями убивал вблизи, ножом, мечом, удавкой... Хотя эти люди новичками не были. И в тюрьмах сидели, и сами неоднократно убивали, и оружие проносить умели через многочисленные заслоны. У них было уже выработанное чутье на само появление людей такого типа. А вот в отношении барона оно не работало. Возможно, потому, что юноша не воспринимал эти заказы как работу. Это было его жизнью.
С людьми такого типа проблем не возникало никогда, если они были на твоей стороне. Но если становились врагами, то бились до конца. И зачем вообще Кирхашу понадобились эти территории? Жадность - вот порок, который уже неоднократно подводил его. Жадность затмила ему глаза блеском монет, за которыми он не сумел рассмотреть горы трупов и реки крови. Стало страшно за свою жизнь, но страх этот был запоздалым и помочь уже ничем не мог. Советник чувствовал, что завяз в этой паутине вопросов без ответов или даже намеков. Он потерял инициативу и теперь просто старался сшить там, где некогда прочный план трещал по всем швам. Проще надо было все задумывать. Не стоило возлагать на одного человека такого количества надежд, не стоило привлекать стольких людей. Надо было просто дать наемному убийце заказ на надоедливого барона, а потом просто убрать самого исполнителя. Или уничтожить Менара, пока тот был в руках.
А теперь время уже упущено. Вернуть его не удастся. И барон не дурак, второй раз на одну удочку не попадется. Повезло еще, что во всей среде живущих в баронетстве удалось найти предателя, не ставшего задавать много вопросов и не побежавшего к охранникам. Но шанс был упущен. Как стало упущенным все с того самого момента.
- Райбель, - слуга быстро затушил трубку и согнулся в поклоне. - Эти недоноски хотя бы примерно представляют, каким путем беглецы пойдут к Координаторам? Нет?.. Так, так... Найди Иргиту и скажи ей охранять южный проход. Пусть не переживает: у барона нет памяти. Деньги? Пусть берет, сколько ей нужно. Меня сейчас интересует результат, а не затраты. Нашу личную охрану приготовь к бою. Мне плевать, что еще рано!!! Этот Атлант каждую ночь приходит, и барон сможет... Третью часть размести на Великом Тракте. Остальных на корабли и пусть топят всех, кого только заподозрят в помощи барону. Я почти не сомневаюсь, что он наймет боевой корабль. Но слишком много воли не давай. Я не смогу прикрывать все их грешки. В случае чего они на рудники поедут сами. Да, и еще: печать мою нашли?
Темнокожий только покачал головой и вышел, коротко поклонившись. Неведомый, но вполне осязаемый призрак сделал свое черное дело... советник перестал трезво мыслить. Он послал своих людей на наиболее вероятные направления, не понимая, что Менар станет мыслить таким же образом. И сам Райбель понимал, что единственная возможность его остановить - это Иргита. Но получится ли у нее?..
- Вот он - Великий Тракт, - Менар глотнул из фляги, тщательно прополоскал рот и выплюнул воду на землю. - Врата во все страны мира. Добро пожаловать. Любуйтесь и ужасайтесь.
Принцесса широко открытыми от удивления глазами смотрела на то, что раньше видела только в книгах и считала величественным и красивым. Возможно, на картинках оно так и было. Но то, что предстало перед ней в реальности, с изображениями имело мало общего, если не сказать "вообще ничего". Плотное облако пыли постоянно висело над широкой, футов в сто, дорогой, по которой нескончаемым потоком двигались самые разнообразные повозки. Рев животных не прекращался ни на минуту. Погонщики громкими криками заставляли двигаться самых разнообразных зверей. Диэра даже увидела улюмов, которых считали давно вымершими.
- Удивлена? - барон усмехнулся и натянул на лицо полумаску, оставив только узкие щели для глаз. Еще одну протянул принцессе. - Здесь можно встретить и не такое. Слышала о ковагах? Нет? Ну, если повезет, то увидишь их уже сегодня. Не морщи свой высокородный носик. Не наденешь маску - останешься без легких через пару часов. Вонь тут стоит неимоверная, так что советую не привередничать. Внутри сделана специальная прослойка, которая нейтрализует запахи, но ее нужно периодически чистить, так что будем делать привалы чаще. Все равно нас обнаружить сложнее.
Диэра со вздохом осмотрелась и примерила голубую полумаску. Запах действительно был очень едким и тяжелым. И это на расстоянии пары сотен шагов от Тракта. Трудно себе представить, что же творится на нем самом. Псы настороженно обшаривали глазами все вокруг. Им тоже было не по себе, потому что в таком скоплении народа они еще не работали. Сокол покачал головой и быстренько выложил наскоро придуманную историю их появления. На Тракт выходили разными путями, но из леса пока еще никто не рисковал. И охранники отнеслись бы к таким гостям с большим подозрением. В чем-то они были бы правы...
Заметив небольшой просвет между двумя огромными повозками откуда-то с юга, барон с гиканьем послал лошадь вперед. На этом великом торговом пути зевать было некогда. Хотя вся задача заключалась только в том, чтобы просто удержаться в седле, эта монотонность выматывала не хуже драки. Причем именно на Тракте нужно было держать ухо востро, иначе могли обворовать, обмануть, опасно ранить, даже убить. Охранники, нанятые по совместному соглашению всей Шаратной Гильдии, по возможности поддерживали порядок, но всюду успеть не могли.
Сумев вписаться в ровный строй прямо перед разинувшими от подобной наглости рот, путешественники успокоили лошадей и приготовились к долгой и медленной дороге. Это время Менар решил потратить на то, чтобы коротко ознакомить с правилами поведения на дороге.
- Основная масса крупных торговцев обычно держится в середине потока. Видите вон ту колонну с верблюдами? В ней несколько десятков повозок. Людей занято несколько сотен. Конечно, скорость у них так себе, но постоянно подменяясь, они могут двигаться круглые сутки. И если все сложится удачно, прямо на ходу успеют что-то продать или купить, заключить договора, завести выгодные знакомства. Это порядок вещей. Сам Тракт - это огромный, живой и вечно меняющийся город... Кроме того, в случае нападения они могут успеть занять оборону, пока нападающие проберутся через ряды более мелких караванов. Такие, как мы, путешествуют обычно с краю. Так легче остановиться на привал и опять влиться в поток. И к охране ближе, что только радует. Основная масса при нападении разбегается сразу в разные стороны, чтобы не мешать. Так что держите себя в руках и не зевайте. Сейчас движение медленное, но к ночи многие встанут на ночлег, займутся торговлей, дорога станет свободнее. Можно будет увеличить скорость, если сами не устанем. Ни с кем не разговаривать, ничего не предлагать, ничего не брать, за оружие первыми не хвататься, если я не подам знак. Короче, держитесь рядом со мной и делайте, как я. Надеюсь, что все будет в порядке.
Самому ему в это верилось, но при одном условии - на горизонте не появится Летучая Гвардия. Вместе с ним на это надеялись охранники каждой смены. Сам Менар в свое время отработал в этом элитном отряде Пустынников пару лет и знал, что они из себя представляют. Несколько отрядов в три десятка клинков. Живут в седлах. Были специально обучены для ликвидации значительных объединений бандитов и мародеров всех мастей. Среди самих отшельников служба в Летучей Гвардии считалась чем-то вроде экзамена на выносливость и выживание. Отчаянные рубаки, которые не считались ни с чем. После третьих Войн Раскола весь запад страны оказался выжженным. Тогда-то и поднялась волна разбоя. Никто за соблюдением законов на почти мертвой территории не следил, а землю поднимать посылали огромное количество селян с инструментами и обещаниями всевозможных благ. Только вот люди приезжали совсем не на пустую землю, а уже на поделенную бандами территорию...
Первым это, как ни странно, надоело Пустынникам. Они просто создали Гвардию и выбросили проблему из головы. Зато головная боль началась у всех остальных. Не в правилах отшельников было церемониться и выбирать гуманные методы. У них все было просто: отправляйся в рудники или берись за оружие. И никто не знал, что хуже. Во всяком случае, был призрачный шанс с каторги сбежать. Выйти победителем из боя с гвардейцами шансов не было вовсе. Потому и опасались охранники их появления. Где Гвардия, там горы трупов, реки крови, и полное отсутствие объяснений.
- Дожили, - недовольно покачал головой Менар. - Теперь к нам ни одна любопытная морда не сунется. Ты - амазонка, мы - гвардейцы... Хороша компания. Со стороны посмотришь, страшно становится.
- А что в этом такого? - Диэра посмотрела на своих спутников.
- Мы должны привлекать как можно меньше внимания, чтобы избежать ненужных вопросов и свидетелей. Но я совершенно забыл, что у местной охраны свое отношение к Гвардии, в цвет которой мы и одеты. Так что понимания и сочувствия советую не ждать. Лучше отрастите глаза на затылке и внимательно присматривайте друг за другом.
- Может, есть другой путь? - девушка поежилась, провожая взглядом чернокожего торговца неизвестного народа, который приветливо ей улыбался, показывая все пятьдесят остро заточенных зубов.
- Не в нашем положении, - покачал головой барон. - С точки зрения безопасности нам следовало выбрать морской путь, но именно на нем нас и будут ждать. Противник считает, что для нас сейчас главным является скорость. И они правы. Но по Тракту мы потеряем времени не намного меньше, но выиграем в скрытности. Нам нельзя давать даже намека на то, где мы находимся или каким путем пойдем. Корабли проще проверить. В абордажной рубке проще умереть, на воде сложнее скрыться. Выход оставался только один. И мы на нем.
Принцесса ничего не поняла, но кивнула и принялась скучающе рассматривать все вокруг. Гвалт стоял невыносимый. В линии встречного движения кто-то решил сыграть на каком-то музыкальном инструменте, но получились звуки, неприличные даже на Тракте. Музыканту беззлобно посоветовали заткнуться и не рисковать терпение других. Инструмент - это оказалась флейта - с проклятиями полетел на дорогу, а неизвестный принялся терзать уже что-то струнное. Менар быстро прибавил скорости и, свесившись с лошади, одним движением подобрал флейту и спрятал в мешок.
Все с тобой ясно. Любишь музыку, отлично держишься в седле, знаешь про поведение на Тракте... Ты точно наемник. Только они столько путешествуют и столько знают о мире. Иначе этого не объяснишь. Но зачем тебе флейта? И откуда такие аристократические замашки? Может, сын обедневшего рода подался в воины? Маловероятно. За столько времени ты бы уже растерял все замашки и насквозь пропитался бы духом странника. Значит, род не обеднел. Или еще что-то?
Принцесса понимала, что Сокол чувствует ее внимание, и потому ведет себя очень осторожно, не раскрывает свои привычки, выдает минимум информации и преподносит ее так, что не поймешь: толи это богатый жизненный опыт, толи обширные знания из книг. Любой прокол маскирует так, что остается только усомниться в своих домыслах...
Девица не очень тяжелого поведения очень громко рассказывала, как сумела с каких-то моряков вытрясти кучу денег. Можно было только надеяться, что никто из них не станет ее искать. Сзади жаловались на непомерно большие налоги в Дискарде. Басовитый голос сетовал на бесчинства летаров возле границы... к этим новостям Сокол внимательно прислушался. Он знал, что лучники по неизвестной причине перекрыли вход в свои владения и с нарушителями обходились сурово. Видимо, у них снова меняется власть... В который раз за последние десять лет. А что поделать, если в последней гражданской войне оборвалась королевская линия? Теперь шла грызня за трон. Менар прекрасно их понимал, хотя политику и ненавидел. Он разбирался во всех течениях, мог определить, кому и чем выгоден тот или иной закон. Но самого от интриг и закулисных игр тошнило. Может, все дело было в том, что сам барон просто не умел лицемерить? Притвориться кем-то другим для выполнения задания, четко отыграть свою роль - это одно. А улыбаться человеку в лицо, прекрасно зная, что он тоже тебя ненавидит, но улыбается, ибо таковы правила игры... Это было выше его сил.
Вот одна из повозок свернула на специальную площадку, где уже давно стояли приготовленные навесы с кормом для животных. Насколько понимала девушка, было два способа передвижения по Тракту. Первый: ты сам по себе; едешь сам, место для ночлега ищешь сам, обороняешься сам, животных кормишь сам. Второй - платишь деньги, и тебя на пути ждут припасы, место для ночлега, охрана. Вот и сейчас трое охранников остались рядом с торговцем, в то время как остальные поехали дальше. На освободившееся место тут же подтянулись остальные.
Сзади громыхала повозка бродячего театра, которую тащил улюм. Принцесса скосила глаза, чтобы лучше рассмотреть это странное животное, которое видела только мельком и всего один раз в жизни. Огромная туша с шестью конечностями, сплошь покрытая чешуей, с легкостью тащила поклажу, которая была не под силу и шести тяжеловозам. Тупоконечная голова с широкой мордой покачивалась в такт быстрым шагам. Создавалось ощущение, что эту милую зверушку природа просто обидела, дав неимоверно большой рост, сгорбленное тело, красивую чешую... Но такое чувство быстро пропадало, стоило взглянуть на умные и горящие злобой зеленые глаза, на изогнутые клыки, выглядывающие из пасти. Когда улюм поворачивался или мотал башкой, из небольших углублений на спине показывались кончики черных шипов, будто поглощавших свет. Лапы с глухим стуком приземлялись на дорогу.
Стоило внимательнее присмотреться к этому зверю, и желание ограбить торговца пропадало сразу и навсегда. Улюмы обладали великолепным обонянием, слухом, выносливостью, запоминали лица людей, различали команды по голосу... Стоили невероятного количества денег и воспитывались с самого рождения, когда были еще со среднюю лошадь. Великолепно ладили с детьми, защищая их и оберегая. Были сами по себе земноводными, без особого напряжения проводили под водой несколько часов, не выныривая за воздухом, целыми днями могли бродить по суше... Если правильно помнила Диэра, этих удивительных животных подчинил Лорд, один из Трех, который в конце концов сам стал чем-то средним между человеком и животным.
Псы настороженно встречали каждого проезжающего. Они просто не доверяли никому. Их обязанностью была охрана принцессы, а Сокол завел их в такое место, где удара можно было ожидать от кого угодно. Попробуй качественно сделать свою работу. Хотя телохранители уже не воспринимали свое дело как работу. Они сейчас желали одного - отомстить за собратьев, даже если для этого придется умереть самим. Потому что понимали, что устарели. На смену им пришло новое поколение: быстрое, жестокое, скрытное, обладающее другими знаниями и приемами. Даже заплетенные в косы волосы вызывали не больше, чем непонимание, хотя раньше были знаками смертников... До такой длины редко кто решался отращивать свою шевелюру, потому что спрашивали за это жестко. А если кто-то захотел бы копнуть еще глубже, то непременно обнаружил бы старинную легенду, в которой говорилось, что с волосами такой длины могли ходить только люди, чей род насчитывал больше десяти поколений воинов, участвовавших в сражениях...
- Я устала, - после пяти часов непрерывной тряски в караване девушка нашла в себе силы признаться в очевидном.
- Потерпи еще немного, - Сокол разговаривал с принцессой, но глаза давали понять, что он сейчас очень далеко. - Скоро будет лес. Там сможем хорошо отдохнуть в стороне от Тракта. Я знаю те места.
- Откуда? - невинно поинтересовалась Диэра.
- Любопытных принцесс закапывал, - огрызнулся Менар, но потом все же неохотно пояснил. - Тут две могилы моих друзей. Навещать их просто некому, а я обещал при случае...
- А почему больше некому?
- А кому они такие нужны? - барон грустно усмехнулся и покачал головой. - Их не оценили при жизни. Они не стали настаивать и решили, что у Пустынников им будет лучше. Им тогда было по восемнадцать... А в двадцать шесть их отпустили на первое задание. Вот из подобных людей и вырастают ненавистники жизни. Они затаили обиду на всех и пронесли ее через все восемь лет ада, пыток и боли, на которые решились сами. Меня тогда взяли с собой после четырнадцати лет обучения. Но я за дюжину с лишним лет не сумел добиться того, чего они достигли за неполные десять. Нас отправили следить за стойбищем пиратов. Они никому ничего не сказали, просто под утро ушли. Вдвоем. Они всегда везде ходили вдвоем... Вдвоем и вернулись. А наутро мы все проехали через то, что осталось от деревни. Горы трупов. В тот раз меня просто передернуло от отвращения. И к ним в том числе. А знаешь, что чувствовалось с их стороны? Лед. Только лед и смертельный холод. Они не наслаждались этими убийствами, отнюдь. Просто убрали всех, кто мог помешать, стать вольным или невольным свидетелем... А потом подловили уже нас. Мы не ушли сразу после нападения. Из них не выжил никто, но и мы оставили двоих. Умерли они тоже вместе, прикрывая друг друга. Так их и похоронили.
Принцесса содрогнулась, заглянув в глаза Менара. Она давно поняла, что он человек далеко не мягкосердечный. Но на этот раз в его глазах была настолько бездонная пустота, что становилось жутко. Жутко от осознания того, насколько жестокими должны были быть те двое, чтобы даже Сокол это так тяжело переживал.
- А почему ты так долго учился у Пустынников? - девушка прикинула по годам. - Значит, тебе сейчас должно быть больше, чем ты говоришь.
- Я мог бы вообще им не стать, - барон усмехнулся. - Отец рассмотрел во мне мой единственный талант - воинский - и отдал в обучение с трех лет. В семь я уже умел держаться в седле, в девять - убивать. К пятнадцати годам овладел техникой выживания и убийства в совершенстве. К двадцати - уже появился боевой опыт...
Менар тактично умолчал о том, что этот опыт появился у него в том числе и в составе Летучей Гвардии. В большинстве случаев он предпочитал действовать один, скрытно, ночью, причем после смерти отца брался за практически невыполнимые задания, которые требовали кропотливой подготовки и виртуозного исполнения. Но и по полям и дорогам в свое время поносился немало, почему и ориентировался на местности без каких-либо затруднений. Мародеры и дезертиры почему-то предпочитали прятаться рядом с дорогами, где проще было напасть и быстрее спрятать добычу. Так же быстро их и находили, пока другие не осознали эту ошибку и не ушли вглубь лесов...
Когда они выехали на отгороженную высоким кустарником от Тракта поляну, принцесса не выдержала и первой свалилась на пружинистую траву. Она терпела из последних сил, но привалы для очистки полумасок оказались настолько скромными, что передохнуть просто не удавалось. На этот раз останавливались на ночь, потому можно было не скрывать своей усталости дабы не показаться обузой всем остальным. Менар спрыгнул на землю, несколько раз присел, широко взмахнул руками, затем достал лук, несколько стрел и ушел в лес.
Уже успевшие разбежаться телохранители возвращались. Трое несли сушняк, двое расположились так, чтобы видеть опушку, последний с наложенной на тетиву стрелой следил за дорогой, внимательно прислушиваясь к каждому звуку.
Многие из проезжавших по Тракту были не против посмеяться над принцессой или же поразвлечься с ней же, но вовремя замечали не собиравшихся шутить псов или вспоминали не самый легкий характер амазонок и благоразумно делали вид, что вообще ничего не замечали. Впрочем, Диэре в данный момент было на все наплевать. Она просто старалась заставить себя сейчас отдохнуть, а наутро все же снова сесть в седло.
Сокол появился через несколько минут, неся в руках двух зайцев и какую-то птицу. В его знании съедобного сомневаться не приходилось. Скорее псы съедят что-то ядовитое, чем барон ошибется в выборе пищи. Он бросил добычу на примятую траву, убрал лук, зачем-то отстегнул перевязь с мечами и снова направился в лес.
Принцесса поняла, что теперь он пошел на могилы, и без разрешения направилась за ним. Не столько из желания подглянуть, сколько просто из любопытства. По пути она сорвала несколько цветков, чтобы положить на могилы, хотя понятия не имела, есть ли такой обычай у Пустынников. Просто ей самой казалось, что с пустыми руками на могилы не ходят, если действительно любили тех, кто покинул этот мир. Хотя, какая разница уже свободным душам от того, как чтят их тела...
Четверть часа они шли через лес, пока не вышли к пустому месту, посреди которого стоял уже засохший дуб. На несколько десятков шагов от него не росло ничего, кроме травы. Менар встал на одно колено и отдал салют, затем скрылся за стволом. Принцесса как можно тише обошла вокруг, чтобы все видеть. Заодно поняла, кому был предназначен салют: самому дубу. На его засохшем стволе были видны зарубки от мечей и боевых топоров. Местами еще виднелись остатки стрел, можно было различить заржавленные наконечники. Видимо, в свое время это дерево спасло не одну жизнь, на несколько драгоценных мгновений удержав чей-то клинок или встав надежной преградой между смертоносной сталью и человеческим телом.
А с другой стороны ствола... Два прямоугольных холмика, у изголовья которых воткнуто по мечу необыкновенной красоты. Длинные и узкие, двуручные, они не просто казались одинаковыми, они словно дополняли друг друга. Даже узорчатые перекрестья и рукояти чем-то были похожи, но при этом разительно различались. И Сокол... скрестив ноги и положив ладони на колени, он монотонно раскачивался вперед-назад, что-то напевая и закрыв глаза. Потом Диэра разобрала, что это была рифмованная молитва на неизвестном ей языке.
Так продолжалось около получаса, потом барон ушел за деревья, а девушка идти за ним не рискнула, резонно предположив, что ему хочется остаться одному. Вместо привычной уже слежки она вышла к дубу и положила цветы на могилы. Кем были эти люди? Как сложилась бы их судьба? Она уже не раз была на кладбищах, видела могилы, но раньше все казалось каким-то несерьезным. Возможно, она просто не задумывалась над тем, что каждый человек что-то значил еще для кого-то, спасал жизнь, любил и был любим... А потом одно неверное слово, неловкое движение, неправильный взгляд... И жизнь поворачивалась совсем другой стороной. Когда Диэра напрямую столкнулась с этим миром, она поняла, что он намного беспощаднее, чем она считала. Злее, четче. Конечно, жить за вуалью дворца было не так страшно, зато без нее было лучше видно все краски.
Музыка появилась неожиданно, заставив на несколько мгновений испуганно присесть. Принцесса прислушалась, решив, что ей все это показалось. Едва она решила, что действительно пора хорошенько отдохнуть, чтобы больше ничего не казалось, музыка появилась снова... затем оборвалась. Появилась и затихла, взлетела и упала. Словно человек на берегу озера или реки ногой пробовал на прочность зимний лед, боясь провалиться. Вот звуки полились сплошным потоком, постепенно набирая силу. И если сначала они напоминали ручеек, то теперь походили на горный водопад... На самой высокой ноте музыка оборвалась. Нет, утихла. Теперь она звучала тихо и печально, будто весенний дождь в густом сумеречном лесу. Темп был то выше, то ниже, заставлял наворачиваться на глаза слезы. И в этом звучании флейты было все, что Менар не договорил на дороге: и боль потери, и радость дружбы, и тоска одиночества, и пустота жизни.
Когда все стихло, Диэра все же пошла за Соколом и нашла его на берегу лесного ручья. Он сидел на корточках и рассматривал флейту, словно впервые ее видел.
- Ты играл? - барон кивнул, не соизволив даже оглянуться. - Ты и это умеешь?
- Настоящий воин должен уметь все, - Менар задумчиво смотрел на воду, постукивая музыкальным инструментом по ладони. - Самое главное, чему меня учили: не использовать данное Богами для чьей-либо пользы. Это я постиг, но самое главное осталось для меня тайной.
Он снова поднес флейту к губам. И вновь стали расцветать и умирать цветы, рождаться и умирать люди, гибнуть империи... Музыка оборвалась настолько неожиданно, что размечтавшаяся принцесса не сразу вернулась в реальность. Она пришла в себя только тогда, когда первый из нападавших заскреб землю у ее ног, не в силах вытащить из горла кинжал. Второй приземлился на то место, где за мгновение до этого стоял барон и тут же взвыл, хватаясь за то место, где раньше были глаза. Хотя мечи и остались на поляне, руки были не менее смертельным оружием.
Диэра едва успела выхватить меч, как на нее тоже напали. Верзила в изодранном плаще из шкуры волка ухмылялся, делая выпад. Так он и умер, когда принцесса, увела его меч и резким ударом вогнала в грудь пару футов стали. Как ее учили: удар - освободить меч и отступить - принять стойку... Сзади кто-то схватил. Напрасно. Бороться с захватами учили еще в детстве. Резкое приседание и скрутка бедрами, не удержавшийся на ногах противник летит на траву и тут же получает алый росчерк через горло. Девушка резко развернулась, но Менар успел справиться с остальными. Семеро неизвестных лежали на траве, а барон с сожалением рассматривал разрубленную флейту, отбросив позаимствованный у кого-то меч.
- Такую вещь испортили, твари, - в сердцах произнес он. - Да и я хорош: не уследил. Ты в порядке?
Диэра кивнула, собираясь сказать, что убивать не так уж страшно. И тут пришло осознание того, что она натворила. Девушка успела только отвернуться. Лишать другого человека жизни оказалось намного сложнее, чем казалось поначалу. Даже по самому факту. Было в этом что-то противоестественное. С дрожью вспоминалось ощущение рук, когда равнодушное железо проникало в податливую плоть. Принцесса с ужасом и отвращением представила, как в ее грудь проникает клинок, пронзает сердце, вспарывает мышцы...
Когда она повернулась, бледная и обессиленная, Менар уже вытирал чьей-то рубахой метательные ножи, исследуя их на предмет остатков крови.
- Полегчало? - спросил он, как всегда ни к кому конкретно не обращаясь. - Это хорошо. На первый раз будем считать, что с испытанием ты справилась. Но в следующий раз поменьше слушай музыку и побольше смотри по сторонам. Охотятся все же за тобой... Пойдем обратно, и по пути думай о том, какая у нас цель.
Они пошли к своей стоянке, уже срезав порядочный угол. Менар шагал впереди, показывая дорогу. Принцесса на дрожащих ногах плелась сзади, все пытаясь вышвырнуть из памяти глаза первого человека, убитого ею не в тренировочном бою. Все не верилось, что он сейчас не встанет с земли, не покажет совершенные ошибки, не покажет новый прием еще раз. Теперь он мертв... Выражение карих глаз было удивленным и... умоляющим?! Диэра с отвращением думала: а стоило ли его вообще убивать? Хотя... Если он на четверть похож на Сокола, то жалеть его точно не стоило. Расшаркаешься перед таким, он же тебя и прирежет. И как жалостливо на него не смотри - твою жизнь это не спасет. Правильно поступал барон: если человек пришел за смертью - он должен ее получить. А если не он убил, а его самого отправили в лучший мир... Что ж, ему не повезло.
Телохранители у костра сидели совершенно расслаблено. И их можно было понять. Основного объекта нападений рядом с ними не было, значит, на них самих тоже никто покушаться не станет. Но стоило принцессе появиться у них на глазах, как вся еда была проглочена за секунды, оружие снова появилось в зоне досягаемости рук, лучники достали стрелы и наложили их на тетивы. Несколько штук воткнули перед собой в землю, чтобы не терять времени на выхватывание из колчана. Такую стрелу они могли за две сотни шагов вогнать в перстень. Поэтому за дальние подступы можно было быть спокойными. Даже на звук они стреляли быстрее, чем обычный человек успевал просто отреагировать.
Сокол и Диэра присели у костра и только взялись за птицу, как произошло нечто из ряда вон выходящее. Сначала мимо них промчался необычного вида жеребец со странным наездником. Никто даже испугаться не успел. Взметнулся зелеными крыльями плащ, и странное видение растаяло в вечернем сумраке. Примчавшиеся охранники только обреченно махнули руками и устало направились обратно. На вопросы Менара один из них зло буркнул, что этому ублюдку удалось украсть что-то у какого-то мага. В этом ничего удивительного не было: летары (а это был один из них!) обладали собственной довольно специфичной магией, которая позволяла воровать почти что угодно и у кого угодно. Вопрос возникал только в том, что именно ему удалось украсть.
- Украл у мага, - задумчиво повторил барон, разгрызая тонкие кости. В голове крутились отдельные элементы мозаики, которые можно было попытаться сложить в единую картину. Летары всегда контролировали въезд и выезд всех, следили за содержимым повозок, особенно дотошно досматривали магов. Но сейчас они были не на своей территории, и это было очень странным. - Уж не решились ли они собрать Доспехи Оборотня?! Нет, чушь. Им придется искать кольцо Авар-ра-Хаша. А подземники его никогда не отдадут. Не такие они существа. Считают, что сами виноваты в этой трагедии и стремятся эти же Доспехи уничтожить. Ну, им это под силу...
Принцесса пыталась прислушаться к тому, что бормотал Сокол, но почти ничего для себя не вынесла. Она понятия не имела ни о доспехах, которые для кого-то были очень ценными, ни о кольцах, ни о причинах вины неизвестных подземников.
Охранники далеко уйти не успели. Послышался какой-то крик, больше смахивающий на боевой клич. Воины начали хвататься за оружие, повозки замирали, а их хозяева начинали спешно искать укрытие. Сокол заслонился рукой от заходящего солнца и осмотрел вся линию, насколько позволяло зрение. Все напряженно смотрели на холм по другую сторону Тракта. Внимательно присмотревшись туда же, Менар неожиданно выругался и бросился к лошади, на ходу надевая перевязь с мечами. Принцесса рванула за ним, хотя он и успел рявкнуть, чтобы оставалась на месте. Сокол явно не хотел, чтобы она узнала о нем еще что-то. Они пролетели сквозь застывшие ряды и замерли у подножия холма.
На его вершине появился один единственный человек. Всадник на прекрасной вороной лошади. Тело, полностью закованное в броню, производило впечатление ломкости. Короткий тяжелый меч висел возле левой ноги, здесь же выглядывал чехол короткого изогнутого лука. Сняв шлем, воин тяжелым взглядом зеленых глаз окинул Тракт и поднял руку. По обе стороны от него появилось по десять человек в таких же черных доспехах.
Принцесса почувствовала, что происходит что-то неладное. Больше всего это походило на спланированный налет на караваны. Но почему тогда ничего не делала охрана. Рука неизвестного воина опустилась. Двадцать человек подстегнули лошадей и черными птицами заскользили вниз по склону. Почти у всех развевались длинные волосы. Летучая Гвардия!
- Караулюс материкор араталаг, - привстав на стременах, Менар кричал что-то непонятное, явно пытаясь что-то сказать.
Предводитель взревел, отдавая приказы низким гудящим голосом, от которого вполне могло заложить уши. Гвардейцы попридержали коней и разошлись в разные стороны перед самым Трактом, выстроившись в одну линию. Менар криво усмехнулся, слушая бурчание воина, пока тот спускался вниз, не теряя достоинства. Остановившись перед бароном, неизвестный спешился, повесив шлем на луку седла. Сокол тоже спрыгнул на землю и встал напротив.
- Матауэрс, корфен дестаро гатво, - четко произнес гвардеец, не сводя глаз с лица продолжающего улыбаться Менара.
- Рикаме друат, эт фаро мехаго нитва деро ментасто, - серьезно ответил барон и уже рассмеялся в открытую.
Воин тоже рассмеялся. Они крепко обнялись.
- Рад видеть тебя, Вер'Дак, - воин похлопал Менара по плечу. - Сколько лет мы тебя не встречали? Два, три года?
- Ну, это не так уж и много, Блекна, - барон убрал в ножны мечи. - Какими судьбами?
- А какими еще нас может сюда занести? - гвардеец вновь запрыгнул в седло, поскольку все формальности были соблюдены. - Как всегда: ловим неуловимых... На этот раз послали на Тракте поискать. Говорят, несколько шаек обнаглели... Ты-то здесь какими судьбами? Решил отдохнуть от государственных забот?
Неожиданно барон зашипел и сделал непонятные движения рукой, явно призывая своего знакомого замолчать. Тот тоже что-то показал, а затем кивнул и виновато пожал плечами.
- А чем еще я могу заниматься? - продолжил Сокол, словно ничего и не произошло. Он тоже забрался в седло и направил лошадь к костру, возле которого сидели ничего не понимающие, но уже готовые выпустить стрелы псы. - Встрял в очередное дерьмо. Ты же знаешь: таинственные смерти, непонятное, кровавое... Это всегда меня преследует.
Охранники подозрительными взглядами проводили двух друзей и с трудом удержали лошадей, которые шарахнулись от остальных гвардейцев. Те словно распространяли вокруг себя ледяное кольцо, которое сковывало разум, тело, душу. Становилось понятным, почему немногие могли пережить встречу с этими бойцами. После того, как они все пересекли Тракт, движение понемногу восстановилось. Все поняли, что на этот раз обошлось всего лишь незначительной задержкой.
- Блекна, - барон похлопал лошадь по шее и оставил пастись с остальными. - Мне с тобой поговорить серьезно нужно.
- Слушаю, - гвардеец тут же подобрался, потому что серьезные разговоры у Менара простыми не бывали. - Я тебя знаю достаточно, чтобы понять в любом случае.
- Вот именно, - Сокол кивнул и встал таким образом, чтобы видеть горизонт. - Я сейчас ввязался в очень неприятное дело. Если коротко, то являюсь неофициальным телохранителем вот этой вот амазонки, которая на самом деле принцесса, имеющая все шансы на трон...
- ...который не против занять кое-кто еще, - понимающе кивнул Блекна. - Сколько себя и тебя помню, ты всегда влетал в подобные ситуации. Везло тебе на них, что ли? Ладно, не об этом речь. Я тебе чем помочь могу? Ты же знаешь ситуацию - Пустынники никогда не вмешиваются в политику. Мы ничем и никем не интересуемся. Но даже если я буду выступать не как Пустынник, а как твой друг... У нас четкая цель...
- Ясно, - Менар кивнул и задумчиво поковырял землю носком сапога. - Демоны, куда мы катимся?! Ведь Гвардию основывали как карающий меч Пустынников. Мы должны были огнем и мечом уничтожать все проявления преступности. А получилось что? Под влиянием каких-то недоносков из Высшего Совета наши меры превратились из кардинальных в смешное запугивание игрушечным оружием. Дошло до того, что на принцессу безнаказанно напали, а те, кто должен подобное пресекать, даже не в курсе! Что происходит, дружище?
- Не знаю. Но не думай, что подобное нравится мне больше, чем тебе, - гвардеец покачал головой. - Сейчас все начали решать надушенные политики, которые морщатся при виде крови и со всеми стараются договориться мирно. Никому теперь не нужны отчаянные рубаки. Помнишь, как отвоевывали земли у кочевых карликов? Те еще отродья... Все обратно им отдали. Главное, чтобы все довольны были. А ведь мы там больше дюжины человек оставили.
- Кто сейчас главный в Зале Решений? - нахмурился Сокол. Новости из Края Плывущих Барханов нравились ему все меньше и меньше.
- Инчерак, - Блекна насторожился. - Его утвердили несколько месяцев назад.
- А что случилось с Учителем?!
- Умер...
- Проворонили, - простонал Сокол и обессилено опустился на траву. - Как же так? Неужели свои?
- Ты о чем? - отшельник потянулся к мечу.
- О том! Выжигаем заразу везде, где только можно, а начинать нужно было с нас самих, - Менар покачал головой. - Учитель не мог умереть. Он был последним, кто обладал даром предвидения. Что глаза на меня округлил? Об этом почти никто не знал. Перед нашим расставанием он сказал, что проживет еще восемь лет... Прошло только шесть.
- Но как же он не предвидел свою смерть?!
- Может, и предвидел, - барон вздохнул. - Только мне кажется, что он так специально сказал... Кроме собственной кончины он еще и предательство мог рассмотреть. И восемь лет он поставил потому, что знал: я увижу в этом именно то, что и закручивается внутри Ордена. Не исключено, что его запросто могли отравить. Даже тот же самый Инчерак.
- О чем ты говоришь? - Пустынник схватился за меч. - Ты намекаешь на предательство внутри нас же самих?
- Инчерак мне всегда не нравился, - жестко отрезал Сокол. - Слишком он мягкотелый для настоящего отшельника. Да вы сами посмотрите. Раньше занимались исключительно убийцами, грабителями, пиратами... а теперь гоняете по трактам и улицам простую шваль. Вы же не цепные псы, которым просто указывают, кого нужно укусить. Вы сами должны понимать целесообразность решений.
- Может, ты и прав, только тяжело это все, - Блекна вздохнул. - Изнутри кажется, что все идет так же, как и шло, что решения принимаются правильными людьми, что все четко, логично и обоснованно... А со стороны видишь, что вся система начинает загнивать. Причем как и любая рыба - с головы.
- На меня сегодня напали...
- Неужели в мире еще не перевелись дураки?! - гвардеец расхохотался.
- О, нет... Дураками они отнюдь не были. Простаками - может быть. Но не дураками. Это не обычные воры и грабители. Это целенаправленные убийцы. Тот, кто их послал, просто не знал моего мастерства... или не ожидал... Все это так сложно. Точно могу сказать только одно: искали именно нас.
- Хм, все серьезнее, чем мне казалось, - гвардеец заложил большие пальцы рук за пояс и начал раскачиваться с носков на пятки. - Я думал, что слухи про такой большой заказ - бред. Выходит, что нет. Слушай, за последние несколько дней мы убрали сорок восемь человек. Это только наемных убийц. По стране - пока негласно! - пошел заказ. Теперь понятно, что на тебя. Знаешь, что объявлено отличительной чертой? Твои мечи. Два круга Лордов, почему ты не работаешь обычными клинками?! Тебе подавай изогнутые.
- И много за меня предложили? - кисло поинтересовался Менар.
- Не льсти себе. Основные деньги идут за эту девушку, которая, если я еще не разучился думать, усиленно пытается понять предмет нашего разговора. А тебе вообще не впервой. Тех, кто не заинтересован в твоем устранении, можно по пальцам одной руки пересчитать. Но если тебе хочется знать сумму... Ну, среднее графство вполне можно купить и еще на две жизни хватит.
- Да, заказчик попался не из бедных, - барон задумчиво покачал головой. - А что с хорошими новостями?
- Основная масса охотников направилась океану. Видимо, решили, что вы на помощь ребят Кровавого Архипелага полагаться станете. Так что время у вас еще есть.
- Был бы я один, - Менар мечтательно сжал и разжал кулаки. - Но у меня должок висит, который непременно вернуть надо... Ладно, я буду двигаться прямо по Тракту к озеру Курб. Если сможете, то некоторое время проконтролируйте весь маршрут. И передайте остальным ветвям наше направление.
- А вот этого делать не стоит, - Блекна помотал головой. - Не исключено, что ты прав насчет Инчерака. Тогда лучше его в этом не задействовать. Он слишком хорошо тебя помнит. Стоит только твое имя назвать, как у него недержание начинается. В его силах твои подвиги так повернуть, что Гвардия уже на тебя охотиться станет. Ты, конечно, Пустынник уже в прошлом, но я бы с тобой на узкой дорожке столкнуться не рискнул бы, да и никому из своих не посоветую.
- Мне тоже с вами лучше бы не пересекаться, - барон кивнул, играя метательным кинжалом. - А если мы так поступим..? Сколько человек меня помнит?
- Все. А кто не помнит, те наслышаны.
- Отлично. Смотри, - Сокол присел и быстрыми движениями кинжала набросал на земле карту. - Сможешь собрать все ветви в один отряд? Сколько там человек получается? Шестьсот? Замечательно. Объединяетесь здесь. Затем веди всех в Край Плывущих Барханов и блокируйте Зал Решений. У меня стойкое подозрение, что Инчерак просто подсадник. Таким образом мы сразу достигнем двух целей: выведем из игры Гвардию и Инчерака. Кто-то решил не просто трон захватить, но еще и Гвардию к рукам прибрать. Я догадываюсь, что Высший Совет ведет за спинами Координаторов какую-то темную игру. Не исключено, что корень всех наших бед тоже там...
Принцесса неохотно жевала мясо и совершенно не чувствовала вкуса. Какой может быть ужин, если рядом происходит что-то непонятное? Девушка украдкой осмотрелась и с грустью поняла, что незаметно подобраться к беседующим не сможет: гвардейцы следили за ней не меньше, чем за самым отъявленным преступником. Вот Сокол начал потирать подбородок, отсутствующим взглядом блуждая по небу. Значит, задумался о чем-то очень серьезном. Он всегда делал какое-то механическое действие, когда старался привести в порядок свои мысли. Второй в это время пинал незаметную травяную кочку, словно она была его злейшим врагом, заложив руки за спину - волновался. И о чем же они могут говорить?
Диэра вытерла нож, поднялась на ноги и с беспечным видом прошлась неподалеку от разговаривающих друзей. Сокол всего на мгновение стрельнул в ее сторону глазами, но этого хватило, чтобы она ничего не поняла из незнакомой речи. Надувшись на непонятные тайны, она специально отошла подальше, демонстрируя свою оскорбленность, и задумалась над весьма опасной идеей: а почему бы не узнать содержимое разговора через самого Сокола?
- Я сам вам в ближайшее время помочь не смогу, - Менар вздохнул. - Так что руководство возьмешь на себя.
- Что ты задумал? - Блекна недоверчиво прищурился. - Брось головой мотать. Я знаю тебя достаточно хорошо.
- Ничего, что нельзя было бы исправить, - барон усмехнулся. - Ты никогда не был глупцом. И на этот раз кровопролития между братьями не допустишь. Веди их к Залу Решений, а я постараюсь разузнать, кого именно сумел подкупить или запугать Высший Совет. А что в конечном итоге?.. Сейчас власть боится малейшей тени, а раньше тень боялась мрака - Летучей Гвардии.
Гвардеец усмехнулся, позволив воспоминаниям вырваться из дальних уголков памяти. Менар прослужил в Гвардии недолго: всего около четырех месяцев. Зачастую был младше всех в отряде. Но связываться с ним никто не рисковал. Сокол умел появляться совершенно бесшумно и неожиданно, словно вырастал из под земли, умел слушать и обращать внимание на мелочи, которые на первый взгляд никак не были связаны с серьезными вещами...
- Ясно, - отшельник вздохнул. - На тебя пока ставок не делаем, будем все решать своими силами. Но хоть потом присоединишься - это радует. Что с тобой?
Барон неожиданно замер, склонив голову, словно к чему-то прислушивался. Внутренний сторож, который долгое время никак не давал о себе знать, настойчиво сигналил об опасности.
- Хм, не перевелись еще самоубийцы на этом свете? - Блекна усмехнулся.
Он сам неоднократно пытался соперничать со своим другом в борьбе за разум. Но каждый раз с позором и страхом отступал. Конечно, в Орден попадали в основном не обычные дети, а обладающие какими-то уникальными свойствами, из-за которых они не могли найти себе место и применение в обычной жизни. И темнокожий воин вполне согласился бы, что сильное место Менара - его разум. Он представлял собой бездонную черную воронку, в которую затягивало любого, кто рискнул бы туда заглянуть. Блекна хватило двух раз, чтобы понять эту простую истину. Третьего он не пережил бы сам.
- Ладно, дружище, - они пожали друг другу руки. - Очень рад поболтать с тобой, но меня ждут более важные дела. Да и времени совершенно нет.
- Понимаю, - гвардеец кивнул, проверяя снаряжение. - Ты и без того со мной почти час потерял...
- Ну, это как сказать, - Менар хитро улыбнулся. - Зато теперь Гвардия знает о моей цели и сможет помочь, если это не отнимет много сил и времени. Так что я еще и выиграл от нашей встречи.
Пустынники обнялись, Блекна широкими шагами направился к своей лошади, на ходу подняв над головой руку и сделав несколько круговых движений. Остальные гвардейцы неторопливо забрались в седла... всегда готовые тронуться в путь, не знающие усталости и сомнений. Сокол смотрел на них немного завистливым взглядом. Когда-то он тоже ни о чем не задумывался и просто делал то, что приказывали. И жизнь была прекрасна. А теперь приходилось самостоятельно выпутываться из проблем, которые сам же и создал. Хотя сам Менар не решился бы сразу сказать: что лучше? Жить самостоятельно в мире, который тебя боится? Или не иметь о нем ни малейшего представления и не знать никаких забот?
- Энер лануэтис! - прокричал вслед своему другу Сокол.
- Исор хван горум! - ответил Блекна, подняв вверх руку.
Через несколько секунд весь отряд Летучей Гвардии скрылся за холмом. Охранники Тракта только сейчас смогли расслабиться и вздохнуть свободнее. Как бы они ни уважали Пустынников и их несомненно полезные обществу дела, но лучше уж быть от них подальше.
Менар еще несколько минут смотрел на уже опустевший склон холма. Для него в этой встрече ничего опасного не было. Просто только что перед ним встало прошлое. Хорошо еще, что не та его часть, о которой сам барон вспоминать не хотел. Вздохнув, Сокол подошел к костру, опустился на примятую траву и без аппетита принялся за еду. Второй рукой он достал из сапога замотанную в непромокаемую ткань карту и погрузился в ее внимательное изучение.
- О чем вы разговаривали? - принцесса подсела рядом, стараясь хоть краешком глаза заглянуть в этот небольшой, но тщательно оберегаемый Менаром секрет.
- В любви друг другу признавались, - неохотно буркнул барон, моментально сворачивая свое во всех смыслах сокровище. Обижать принцессу не хотелось, но еще меньше было желание разговаривать с ней.
- А-а, по вашим крепким и не совсем дружеским объятиям я так и поняла, - съязвила Диэра. Поведение Менара только усилило ее желание разобраться в происходящем. - А что вы друг другу пожелали?
- А кто сказал, что мы что-то друг другу желали? - Сокол так пронзительно взглянул на девушку, что та заерзала на месте, почувствовав себя не на месте.
- Ну... просто... так всегда делают, когда прощаются, - попыталась выкрутиться принцесса.
- Тогда понятно, - барон усмехнулся и кивнул. - Вот только еще поясни мне: с чего ты решила, что мы прощались?
Диэра почувствовала накатывающую тошноту. Захотелось рассказать всю правду, лишь бы этот человек от нее отстал. Она подняла голову на Сокола и замерла: он пропадал. Вместо этого все пространство начинали занимать его равнодушные серые глаза, которые теперь казались требующими и безжалостными. И не было времени даже на охранную молитву.